Разбитое сердце Адрианы

20 Глава: Матео

Мои мысли полностью оккупированы ею. Каждый момент моего дня, каждая деталь моего существования связаны с ней. Образ Адрианы постоянно возникает перед моим внутренним взором, ее глаза, ее губы, ее улыбка — все это заставляет мое сердце биться быстрее и кровь кипеть в жилах.

Я ее поцеловал, но этого было недостаточно. Я не могу насытиться этим чувством ее губ на моих. Это запечатлилось в моей памяти, и теперь каждый раз, когда я думаю о ней, мое тело реагирует. Мой пульс ускоряется, а мои мысли становятся смутными от желания.

Мысли о ней возбуждают меня до предела. Я хочу провести каждую секунду с ней, погрузиться в океан страсти и любви, который существует между нами.

Она стала моей одержимостью, моим источником вдохновения и страсти. Я понимаю, что моё существо жаждет лишь ее, и я с упоением отдаюсь этому желанию.

— Почему так долго, — шепчу в пустой кухне. — Плевать.

Я, направляясь в том направлении, куда она ушла.

— Люблю тебя Александр Фалицкий, — услышав произнесенные ее слова, я торможу на месте.

— Александр Фалицкий? — рычу я. — Ты блять с ним? Да он тебе в отцы годиться!

— Люблю мужчин постарше, — заявляет со смехом.

— У Офелии черные кудрявые волосы и голубые глаза, — произношу вслух очевидные слова, от которых мурашки бегут вдоль позвоночника. — У Александра черные кудрявые волосы и голубые глаза.

— Какая наблюдательность.

— Ты, блять, мне ничего рассказать не хочешь?

Подойдя ко мне, она встает на носочки и шепчет мне на ухо. — Твои гены проиграли по всем фронтам.

Какие к черту гены? Куда она потопала?

Мне ничего не оставалась, как последовать за ней.

Ее широкая футболка слегка задиралась, открывая длинные, стройные ноги, которые меня привлекли.

Я начинал рассматривать их, меня завораживает форма, гибкость и гладкая кожа. Я не могу оторвать глаз от них, и мое возбуждение начинает нарастать.

Волнение охватывает меня, и я стараюсь скрыть свои чувства. Я чувствую, что мое дыхание становится тяжелым, сердце бьется быстрее, а желание приблизиться к ней становится непомерным.

Я осознаю, что моя реакция непристойна, но я не могу удержать себя. Все, что я хочу в этот момент — это быть ближе к ней, которая так сильно возбуждают меня.

— Маньяк блять, — шепчу я.

— Еще одно определения твоего дебилизма в копилку, — бросает она через плечо.

Проследовав за ней на кухню. Я остановился у стола. — Мы можем спокойно поговорить?

— Я хочу, чтобы ты покинул мой дом, — отвечает она, глядя на меня.

И снова крушение поезда внутри меня.

— Почему?

— Я так хочу. Не могу видеть тебя в поле своего зрения. Это вызывает отвращение.

Удар прямо в сердце. Она снова и снова режет меня без ножа. Заставляет кровоточить все мое нутро.

— У нас общая дочь…

— У нас нет ничего общего, она только моя. Тебя в ее жизни не будет, — отвечает с полным ядом в голосе.

— Что мне нужно сделать? Что мне блять сделать, чтобы ты хотя бы взглянула на меня, прежним взглядом, — кричу я.

— Исчезнуть из моей жизни, так как будто тебя и не было.

— Нас всегда будет связывать Офелия. Сейчас она маленькая, но когда подрастет, она ведь спросит где ее отец…

— Она и так знает, что ты предал меня. Но не знает всех деталей. Станет старше, узнает абсолютно все.

— Я предал? — шепчу в непонимании. — А себя выставила бедной и несчастной? Если кто и предал, так это ты.

— Нет, — просто отвечает она, начиная заваривать себе кофе. — Это сделал ты. Не удостоверясь в подлинности информации сделал свои выводы. Ты и представить себе не можешь, что я тогда испытывала. Но ты меня выгнал, будучи беременной. Так, что не смей в моем доме говорить, что сукой в этой ситуации являюсь я… Мне вот интересно, почему ты меня не пристрелил тогда? Все пять лет думала, но решения так ко мне и не пришло.

— Что?

— Почему ты меня не пристрелил тогда?

Она знает, она блять знает.

— Почему ты меня не пристрелил тогда? Почему не вывез на пустырь, где убил свою Мишель, почему решил отпустить?

— Не смог.

— Это не ответ. Почему ты меня не пристрелил тогда? Ответь мне, на чертов вопрос хоть раз. Будь мужиком, в конце концов, — ее крик раздается внутри меня.

— Я любил тебя, как не любил никого. Ты стала светом в моей тьме. Приняла меня тем, кем я являлся. Не требуя ничего взамен.

— Как благородно. Медаль за свое благородство хочешь?

— Когда ты успела стать такой жестокой? Ты изменилась. Раньше ты не могла и слов мне сказать. А сейчас ты выстрелила, уложила меня на капот и режешь без ножа.

Усмехнувшись, она приблизилась ко мне с кружкой горячего кофе. — В этой жизни слабые не выживут, их попросту пережуют и выплюнут. А ты стал для меня великолепным примером.

Я резко хватаю ее за затылок и притягиваю к себе. Горячий кофе, который она держала в руке, резко расплескивается на рубашке, но я не обращает на это внимания.

Она смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, как ее взгляд проникает в мою душу. В ее глазах я вижу смесь ярости и жажды контроля. Я понимаю, что я взял ее под контроль, и это заполняет меня собственничеством.

Я прислоняюсь к ее лбу и тяжело дышу. Она не предпринимает попыток от меня отстраниться, и я довольствуюсь ее близостью.

Я верну тебя, мой ангел, сдохну, но верну.

Отпустив ее, и отхожу на несколько шагов, не поднимая взгляда, я выхожу из дома. Сев в машину набираю номер Олега.

— Слушаю, — отвечает он.

— Нам нужно встретиться.

— Тебе надо, но не мне, — парирует он. Блять. Такое ощущение, что они родня.

— Просто скажи куда ехать? — прощу его.

— Да не вопрос, я все понимаю, старость не радость запамятовал. Итак, лучше запиши, едешь в аэропорт, он у нас один, ты не промахнешься, там на свой самолетик и тюх-тюх к себе домой. Как доберешься, дай знать, а то я бедный несчастный буду переживать. Плак, плак, плак.

Убью кретина. Как планировал его под елкой прикопать. Так это можно осуществить.

— Олег, — рявкаю в трубку, теряя все свое драгоценное терпение.

— Матео, — парирует вновь. — Так прижало?

— Да.

Услышав адрес, я направляюсь к нему. Спустя полчаса езды я на месте.

— Проходи, — произносит Олег, открывая мне дверь и пропуская внутрь.

— Ты один?

— Да, Рита ушла на пробежку.

После подробной информации. Я понял, что был идиотом, когда пришел к нему. Олег был женат на Маргарите последние два года. Он ведь тогда мне сказал на вечере черных фонарей, что влюбился в нее.

— О чем хотел поговорить?

— Адриана, — произношу ее имя.

— Нет. Иди сам к ней. От меня ты ничего не получишь, — отвечает он, повергая меня в шок. Да какого черта происходит?

— Почему?

— Это ваши отношения. И здесь очень важно, чтобы третьего лица не было. Если я тебе хоть, что-то скажу, я потеряю ее доверия навсегда, и вернуть его будет невозможно.

Шах и мат.

— Ответь на один вопрос, и я уйду.

— Какой?

— В подлинности, какой информации я не удостоверился?

Опустив взгляд на свои тапки, он сжал кулаки до состояния белых костяшек. — Матео, я не могу.

— Почему, — сипло спрашиваю я.

— Она моя младшая сестренка. А ты тот, кто ее предал.

— Я?

— Я дам подсказку. Ты всегда проверял до исконально абсолютно все. А с Адрианой ты этого не сделал, ты принял решение сам.

Я сидел за столом, углубленный в размышлении. Чувствовалось, что что-то не так, что-то ускользало из-под моего контроля. Я начал анализировать все детали ситуации, перебирая в уме каждый шаг, каждое слово, каждое действие.

Вдруг всплыло в памяти видео. Сразу же осенило меня — я должен был проверить это видео!

Сердце забилось сильнее от волнения, я быстро достал свой телефон и нашел запись.

— Ты серьезно хранишь это дерьмо на телефоне? Пиздец.

— Заткнись, — рявкнул в бешенстве.

Когда я вновь просматривал видео с участием моей жены, я заметил, что некоторые детали не сходятся. Но в этот раз что-то заставило меня обратить внимание на детали, которые раньше мне не казались подозрительными. Как только я начал внимательно анализировать, я заметил, что на каждом кадре, девушка была уложена лицом вниз, стоны чужие. Это было решающим моментом. Я понял, что это видео было смонтировано. Мне было не по себе от этого открытия.

— Это, блять, не Адриана, — шепчу пересохшим голосом.

— Охуеть мне потребовалось несколько часов, тебе же пару минут. Беспредел, чистой воды.

— Ты знал?

— Да, — с легкостью отвечает он.

— И как давно?

— Пять лет.

Моё сердце утонуло в ужасной боли, когда я, наконец, понял правду о своей жене. Я всё это время считал её предательницей, обвинял в измене и лжи, не подозревая, что виноват был только я сам. Всё моё мироощущение рухнуло, и я понял, что потерял не только свою любовь, но и самого себя.

Как мог я быть таким слепцом, не увидеть истинной сущности того, кого любил самым искренним образом? Мои мысли были полны обвинений и горя, я был погружен в мрачную пустоту, которая казалась непреодолимой.

Я осознал, что моя жена была жертвой моего собственного недоверия и ревности, которые убивали нашу любовь медленно, но наверняка. Моя боль была невыносимой, и я понимал, что никакие слова или деяния не смогут вернуть то, что было утрачено.

В этот момент я почувствовал себя самым одиноким и уязвимым на свете. Моё сердце было разорвано на части, а душа наполнена страхом и пустотой. Я узнал правду о себе и своих поступках, и это было невыносимо больно.

Вся моя жизнь казалась ложью и ошибками, и я понимал, что только я виноват в этой трагедии. Моя жена была невинной жертвой моего собственного эгоизма и слепой злобы. Теперь я должен прожить с этой болью и узнанной правдой до конца своих дней.

— Она меня не простит! — шепчу со слезами.

— Не простит, — подтверждает мои слова Олег.

— Убью Давида.

— Каким образом? — спрашивает он, когда в гостиную заходит Марго. — Красавица моя.

— Он что ту забыл? — огрызается она.

— В гости пришел, — отвечает своей жене, целуя ее в губы.

— Как мило. А нахрена ты дверь ему открыл? Олежа!

— Маргарита. Он мой друг.

— Бывший, — напоминает ему. — А также урод, что разбил сердце твоей сестре. Вот и делай выводы. А я пойду Адри позвоню, — рявкает она, покидая комнату.

— Она у тебя с характером, — прерываю тишину.

— За это люблю ее еще больше.

Хмыкнув, я начинаю массировать затекшее колено. — Почему детей нет?

— Не знаю. Полгода пашу, а результата нет, — грустно отвечает он. — Все анализы в норме, но в чем дело пока не ясно.

— Черт. Мне жаль.

— Ой, заткнись. Я тебя еще обгоню, — смеется он.

— Вперед. Я, наверное, пойду.

Я проснулся рано утром, почувствовав прилив энергии и волнение. Быстро одевшись, я направился к дому Адрианы. Когда я подъезжал к нему, вдалеке увидел ее выходящую из дома. Она была одета в облегающее красное платье, которое подчеркивало ее изящные фигуру, а волосы были аккуратно зачесаны назад.

Мое сердце застучало сильнее, когда она повернулась и увидела меня.

— Привет, — говорю ей, а в ответ тишина. — Тебя подвести? — и снова тишина.

Ну, скажи хоть слово. И какого черта ты так вырядилась? Куда собралась ясноглазая?

— О чем вчера с Олегом говорили? — говорит она. Наконец-то.

— Мужские разговоры, ничего важного…

— И снова ложь, — усмехнувшись, она открывает дверь своего автомобиля. Через несколько секунд, уезжает.

— Прекрасно поговорили.

Недолго думая, я снова начинаю следовать за ней. После двадцати минут езды мы съезжаем на проселочную дорогу. — Куда ты едешь?

После пятнадцати минут, она останавливается у огромного трёхэтажного особняка. Бросив взгляд на него, вижу Александра, что выходит из него с Офелией на руках. — Так ты для него так вырядилась? Убью этого старого.

Выйдя из машины, направляюсь к ним. Подойдя ближе, вижу ошарашенный взгляд Адрианы.

— Заведи Офелию в дом, пожалуйста, — просит Александра, дождавшись, когда они скроются в нем, она подлетает ко мне. — Ты совсем охренел? Кем ты возомнил себя?

— Успокойся…

— Я спокойна, — орет она. — Пошел вон.

— Нет, — отвечаю и направляюсь к дому.

— Матео, — кричит в спину. Попробуй на своих шпильках до меня добежать. Пока ты там пыхтишь, я старпера грохну и закопаю под елкой.

Зайдя в дом, встречаюсь почти в лоб с Александром. Замечательно, его искать даже не пришлось. Схватив его за горло, вдавливаю в стену. Он даже не борется, стоит и смотрит на меня с ухмылкой.

— Матео, — орет Адриана, заходя в дом. — Отпусти его сейчас же.

Ведьма. Как по волшебству разжимаю хватку.

Подлетев к нему, она начинает осматривать его шею. Я вас умоляю, там не все так критично.

— Все в порядке, — заверяет ее, нежно улыбаясь. Все смертный приговор тебе обеспечен.

Развернувшись ко мне и подойдя ближе, она замахивается для пощечины, перехватив ее руку, я усмехаюсь. Но кто сука ожидал, что она другой рукой ее залепит.

Блядство.

После произошедшего раздается громкий раскатистый смех Александра.

Двойное блядство.

— Мамочка? — произносит Офелия, забегая в комнату.

— Принцесса моя, иди ко мне, — подхватив ее на руки, уносит в другую комнату.

— Добро пожаловать, ублюдок, но ты не радуйся, тебе здесь не рады, — бросает Александр.

— Вообще не удивлен.

Пройдя в гостиную, обнаружил Александра в кресле, что курит сигарету. — Дедушка, пойдем, поиграем, — говорит Офелия, забегая в комнату.

— Пап, ну я просила не курить при ней, — проговаривает Адриана.

— У меня стресс, чуть не задушили в собственном доме, — отвечает ей.

— Мам, тут дядя, что был в прошлый раз, — говорит Офелия, подходя ко мне. — Здравствуйте, меня зовут Офелия, а вас? — интересуется она, протягивая крошечную ладошку. Бросив взгляд на Адриану, вижу ее одобрение в виде кивка.

Опустившись чуть ниже по возможности, беру ее за ручку. — Привет, я Матео.

— Что у тебя с лицом? — спрашивает она, разглядывая мое лицо с детской любопытностью.

— Аннубесы… — после чего наблюдаю, как его и так большие глазки увеличиваются еще вдвое.

— Ты крутой, — хвалит меня, а я впадаю в ступор. — Мало кто выживает при встрече с ними.

Ей точно четыре года? Что-то она больно умная.

— Да повезло, — шепчу я.

— Тебе нравятся пингвины?

Какие нахуй пингвины? Что за тест? Что ответить? Да или нет? Что за игра на выбывание? Блять.

Бросив взгляд на Адриану, жду от нее подсказку, а это ведьма лишь ухмыляется. Ведьма. Бесстыжая.

Ладно, была, не была.

— Да, они мне нравятся, — отвечаю затаив дыхание, и вижу, как на ее хорошеньком личике расплывается довольная улыбка. Определенно выиграл. Всем шампанского.

— Офелия обеденный сон, пошли, — командует Адриана, подходя к нам.

— Ну, мамочка, я со своим новым другом еще не поиграла.

— Он скоро уедет красавица моя. Идем.

Выйдя из гостиной, я остаюсь наедине, с этим не очень хорошим джентльменом. — Присаживайся, правды в ногах нет, — говорит он.

Бесит.

— И зачем пожаловал?

Тебе придушить.

— Я за Адрианой ехал.

— Зачем?

Тебе придушить. Чего не понятно?

— Хотел узнать, куда она направляется. И как видите я тут,… что у тебя с ней?

— О чем ты там надумал, идиот? — рявкает он.

— Это ты мне скажи, — в тон отвечаю я.

— Она моя дочь! — орет он. Что за бред? Перегрелся старый? Так поменьше нужно на солнышке тусоваться.

— Это так теперь называется?

— Она моя биологическая дочь, придурок.