Разбитое сердце Адрианы

22 Глава: Матео

Я медленно открывал глаза, чувствуя, как теплый луч солнца падает на мое лицо. Пытаясь растянуть утреннюю лень, я повернулся к Адриане, которая лежала рядом со мной, обнаженная и спящая. Наши тела были сближены в объятиях, и я почувствовал ее нежное дыхание на своей шее.

— Доброе утро, — шепчу я, целуя ее в губы.

— Доброе, — сонно бормочет она, отвечая на мой поцелуй.

Этот поцелуй был наполнен любовью, нежностью и страстью, словно весь мир остановился на мгновение. Я чувствовал твою теплоту и близость, и мне казалось, что мы двое — всё, что нам нужно для счастья. Наши губы слегка дрожали от желания и вожделения, и это был самый искренний и нежный поцелуй, который я когда-либо испытывал.

Вдруг, резкий стук в дверь заставил меня подскочить от неожиданности. Я услышал голос своей дочери, просящей впустить ее в комнату. Мы оба взглянули друг на друга, переглядываясь в немом согласии. Я быстро подскочил с кровати, игнорируя боль в ноге.

— Где мои трусы? — рычу шепотом.

— Мне почем знать?

— Ты с меня их снимала.

— Не помню такого, — рявкает на меня

Ааааааа. Пиздец подкрался незаметно. Трусы вы где? Похуй. Штаны вы где?

Быстро надел штаны и кофту кое-как.

Фух. Жить можно.

— Мамочка, почему так долго? — задает резонный вопрос.

— Офелия, иди, чисть зубки я сейчас выйду, — отвечает Адриана.

— Хорошо, мамочка, — раздается ее голос уже по коридору.

— А что так можно было? — возмущаюсь шепотом.

— А ты вообще исчезни нечестивый, из-за тебя в этой ситуации очутились. Придумывай правдоподобную речь, будешь сам объяснить, как ты тут оказался. Даю подсказку, она чувствует, когда ей лгут.

— Все будет, — заверяю ее. Не удивлен, что она чувствует ложь. Яблоко от яблони недалеко укатилось.

— Пошли.

— Куда? — не понимаю, что она имеет в виду.

— К Офелии, речь придумал?

Опустив взгляд, я вижу на ней черные шорты и голубую футболку. Мой взгляд застревает на ней, когда я вдруг замечаю, что на ней нет лифчика. Её грудь для моего взора полностью открыта, и я не могу отвести от неё взгляд.

Меня охватывает волнение и возбуждение. Я ощущаю, как сердце начинает биться быстрее, и кажется, что кровь бурлит в жилах. Мои глаза не могут оторваться от ее форм, открывшихся передо мной.

Я стою как приколоченный к месту, не в силах оторвать взгляд от нее. Мои мысли заполняются только ей, её обнаженная грудь и эротичное обличье. Я понимаю, что должен отпустить взгляд, но не могу себя заставить отвернуться.

Мои чувства смешаны: восторг, возбуждение, страсть. Я чувствую, что не могу удержаться и хочу приблизиться к ней, ощутить ее близко, прикоснуться. Но где-то в уме звучит голос разума, напоминая, что это неприлично, недопустимо.

— А где лифчик? — задаю главный вопрос с утра.

— Какой лифчик?

— С чашками спереди, застежкой сзади и двумя лямками, что держат его на месте не давая рухнуть в неподобающем месте в неподобающее время.

— Я дома, — рычит на меня.

— Я тоже тут. Надень его сейчас же.

— Нет.

— Не доводи до греха. Я ведь постоянно буду на тебя пялиться.

— При дочери? Нахал. Бесстыжий. Контролируй себя. И член тоже. Он выпирает у тебя, создавая натяг, как у палатки.

Бесстыжая. Ни стыда, ни совести, ни лифчика.

Выйдя из комнаты в бешенстве, иду на кухню. — Матео, а что ты тут делаешь? — удивляется дочка.

Хороший вопрос. Замечательный. — Моя одежда была мокрая после дождя, мне пришлось у вас переночевать. Ты ведь не против?

— Нет, ты не первый кто тут ночевал, так что все нормально, — произносит с легкостью. В смысле, блять не первый? Это что за благотворительность в виде ночевки?

— А кто тут еще ночевал? — спрашиваю почти спокойным голосом.

— Дядя Олег, он тоже намочил одежду, и ему пришлось спать на диване. Ты тоже спал на диване?

— Я почти не спал, он у вас не удобный.

Прищурив свои большие глазки, она начала меня внимательно осматривать.

Мне стало дурно и нечем дышать. Вот и все моя песенка спета. Даже пожить не успел.

— А почему на тебе костюм дяди? — спрашивает она, сложа руки на груди.

Кое-как сглотнув, я понял, что казнь отменяется. — Твоя мама мне его дала.

— Ясно.

Утерев, выступивший пот со лба, сразу полегчало.

— У вас тут все хорошо? — произносит Адриана.

Я стоял в дверном проеме и наблюдал, как она заходит на кухню в своем бежевом платье. Свет от окна подчеркивал ее изящные изгибы тела, а ткань плавно обтекала ее фигуру, подчеркивая ее женственные черты.

Платье доходило ей до колена, и я не мог оторвать взгляд от этого v-образного выреза, который обнажал ее подтянутую шею и чуть приоткрытые ключицы. Каждое движение ее рук или шаг было как искусно расставленные акценты.

Точно моей смерти хочет.

— Да, мамочка.

После завтрака, я оделся и вышел на улице. Не хотел им мешать. Через несколько минут из дома в желтом комбинезоне и с двумя косичками выбегает Офелия. Улыбнувшись ей, я подхватываю ее на руки.

— Ну что готова?

— Да, — заверяет меня. — Ты мамин друг?

— Да, — отвечаю не задумываясь.

— Эх, — удрученно вздыхает она.

— Что такое малышка?

Мои руки дрожали, когда я держал ее на руках, и она смотрела мне прямо в глаза с такой искренностью и теплотой. Я чувствовал, как мое сердце сжималось от умиления и радости.

— Ты мамин друг, а это значит, что ты не сможешь ее полюбить и быть вместе с нами. И у меня не будет папы.

Когда она сказала мне это, мое внутреннее состояние просто вывернулось наизнанку. Я был так тронут её словами, что чуть ли не закачался от волнения. Это было как маленькое солнечное лучик в моей жизни, который прогрел мое сердце и дал мне чувство счастья и значимости.

Я обнял её крепко и поцеловал в лоб, молча благодаря ей за такие искренние и теплые слова.

Матео, Офелия?

— Адриана, нам надо поговорить сейчас же. Офелия можешь нас оставить?

— Ага, — ответила она и пошла к качелям.

— В чем дело? — обеспокоенно спрашивает она.

— Когда ты скажешь, что я ее отец? — задаю вопрос, от которого кровь в жилах стынет. Вернув свой взгляд на нее, вижу и прекрасно понимаю, что в ее планах такого нет. — Почему?

— Ты ведь понимаешь, что человек она не игрушка? Что с ней будет, когда тебе надоест играть, и ты просто исчезнешь? Как мне потом ей объяснить?

— Я не собираюсь никуда исчезать, — рявкаю в бешенстве, сокращая между нами расстояние. — Я не уйду. Ты моя. Она моя. Без вас я не буду жить.

— Матео, — шепчет она, смахивая слезу. — А если когда появиться Давид и снова что-то сделает? Ты поверишь ему, а не мне. Я хочу, чтобы все осталось, так как оно есть.

Вонзив мне в сердце кол, она позвала дочь, после чего они отправились в садик, а я так и остался стоять у дома.

— Я убью его, — говорю самому себе. — Убью ублюдка, что меня породил. Убью суку, что терроризировала меня. Убью всю семейку.

Я сел за руль своей машины, сердце бешено колотилось в груди. Я включил зажигание и с бешеной скоростью выехал на улицу. Мне нужно было перехватить ее до того, как она войдет в компанию. Я гнался за ней, пытаясь догнать ее. Мой разум был затуманен от ярости и страха, что она может уйти от меня.

Когда я, наконец, догнал ее, она уже была на пороге входа. Я выскочил из машины и бросился к ней, схватил за руку и повернул ее к себе. Ее лицо выражало удивление и испуг.

— Матео, ты что творишь?

— Мне нужно будет уехать на несколько дней, — говорю я, и вижу на ее лице усмешку.

— Как быстро! Всего хорошего, — бросает мне и выдергивает руку.

— Блять, Адриана, это по работе, я вернусь…

Подойдя ко мне, она прошипела. — Ты когда врешь, проговаривает это вслух, перед тем как соврать. Ну не знаю порепетируй.

— Адри… — вновь вернув ее на прежнее место, я хватаю за талию и прижимаю к себе. — Ладно, это не работа, но мне нужно вернуться обратно. Неделя может чуть больше, и я вернусь.

— Хорошей дороги.

— Адри…

— Что? — взревела она. — Чего ты хочешь? Я поняла. Можешь ехать. Я тебя не держу.

Меня охватывает бешенство. Схватив ее за затылок я притягиваю ее к себе. И довольствуюсь тем, как увеличиваются ее зрачки.

Мне казалось, что ничто не может сравниться с той страстью, которую я чувствую, когда я прижимаю ее к себе, и наши губы встречаются в поцелуе. Это был момент полного единения, когда мы оба были поглощены чувствами, и время словно остановилось.

Но в следующую секунду все изменилось. Я почувствовал звонкую пощечину на своей щеке и мгновенно отшатнулся, растерянный и ошеломленный. Мои глаза широко раскрылись от удивления, и сердце забилось еще сильнее от шока.

Она стояла передо мной, выражение лица изменилось, и я увидела в его глазах нечто, что меня испугало. Она стояла там, молча, словно не веря в то, что только что сделала. Я чувствовал на себе ее взгляд, исполненный смешанных чувств и эмоций.

— Из себя дуру, я не позволю делать, — проговорила она, заходя в компанию.

Дерьмо. Блядство чертово.

— Ты идиот, — прилетают слова от Олега. — Странно, что она тебе не зарядила по твоим крошечным орешкам. Я бы это заснял. Черт. Может, повторим? Только удар придет и от меня, если еще раз тронешь мою сестренку.

— Может ты свалишь на хрен отсюда, — рявкаю в ответ.

— Может ты? Территория кажется моя, — усмехается ублюдок. Выводя меня из себя.

— Мне нужно будет уехать…

— Прекрасно, — прерывает меня.

— Пригляди за ней…

— Не стоит мне об этом упоминать, — рычит он. — Если решил свалить, тогда вперед тебя никто не держит и упрашивать остаться тем более не будет.

— Может, хватит со мной препираться?

— Не хватит, если я прекращу, то где здесь веселье?

— Черт.

— Ты ведь сказал ей, что ты уезжает, — спрашивает он, и я покорно киваю. — Идиот. Тогда вали.

Развернувшись, он идет в компанию.

— Я планирую их убить, — говорю я, а Олег резко тормозит. — Всех троих.

— Сильно. Но здесь одно но. Грохнешь их, стрелка падет на тебя. Тебя либо убьют, либо ты сядешь на пожизненно.

— Адриана до сих пор думает, что в ее жизни снова появиться Давид. Этому пришло время положить конец. А на меня плевать. Пусть она живет и растит нашу дочь и не оглядывается назад.

— Что мне нужно сделать, — спрашивает он.

— Присмотри за ней…

— Нет, для тебя что сделать?

— Я тебя не втяну в это дерьмо. Кто и будет барахтаться в крови, так это я.

— Матео.

— Я закончил. Еще увидимся.

— Идиот, — прилетает в спину.

Я сел за руль моей машины и нажал на педаль газа, ускоряясь на бешеной скорости по улицам города. Все вокруг проносилось как в тумане, мои мысли были сфокусированы только на одном — доехать как можно быстрее к своей квартире.

Когда я, наконец, прибыл, я бросился в дом и быстро собрал самое необходимое в чемодан. Мои руки дрожали от суеты, я не могу себе позволить тратить ценные секунды.

Снова садясь за руль, я резко нажал на газ и поехал в аэропорт. Я пролетел через город, мелькали улицы и дома, но я не мог остановиться.

Когда я, наконец, прибыл в аэропорт, я выскочил из машины и бросился к самолету. Я дико дышал, сердце бешено колотилось, но я сделал это.

Через пару минут самолет поднялся в небо.

Через пару часов самолет приземлился.

Я вышел из самолета после долгого перелета и почувствовал на лице свежий воздух. Направляясь к парковке, я забрал свою машину.

Я сижу в темной комнате, один, со своей бутылкой водки в руке. Мои мысли полны злобы и жажды мести. Я чувствую, как гнев кипит внутри меня, и я решаю, что пришло время действовать.

Я начинаю разрабатывать план. Первый на очереди — тот, кто причинил мне боли меньше всего это Луиза Гутьеррес. Я решаю, что ее смерть будет моим первым шагом к мести. Подробно представляю, как убью ее на машине, чтобы не было даже возможности оставить следов.

Далее мой взгляд падает на второго Альберт Гутьеррес. Я решаю, что выстрел будет самым подходящим способом, чтобы он понял свои ошибки. Но преподнесу так, что его застрелял конкурент из-за некачественной поставки. Я визуализирую этот момент, чувствуя, как удовлетворение наполняет мою душу.

Наконец, я думаю о третьем Давид Гутьеррес. Я знаю, что он должен быть последним, чтобы все было идеально. Я решаю поставить точку в самом конце.

Подытожив свои мысли, я понимаю, что моя месть будет страшной и безжалостной. Но это то, что я чувствую, что мне необходимо сделать, чтобы вернуть спокойствие Адрианы.

Я просыпаюсь утром с бешеной усталостью во всем теле. Прошла целая ночь, и я не смог заснуть ни на минуту. Решив, что дальнейший лежать в постели бессмысленно, я встаю, решив привести себя в порядок.

Включаю свет в комнате, мои глаза сковывает яркость. Я медленно двигаюсь к шкафу, принимаю таблетки и одеваюсь.

Связываюсь с наркодиллером, который работает в автосервисе. Я знаю, что он может помочь мне с одним делом. Так как задолжал херову тучу бабла. Поднимаю телефон и звоню ему.

— Мне нужна услуга, — говорю я.

— Я вас слушаю, господин.

Я начинаю озвучивать все, что придумал за эту ночь. Он соглашается и просит позвонить еще одному знакомому, чтобы договориться о времени и месте.

Дождавшись его звонка, я поднимаю трубку. — Ну?

— Господин все будет в лучшем виде. Цена…

— Я прощу тебе весь долг, — прерываю его. И говорю то, что каждый должник желает услышать.

Тишина длится очень долго. — Господин Гутьеррес, я сделаю все сам. Не привлекая никого.

— Выполняй.

Я сидел перед телевизором, наслаждаясь покоем вечера и ожидая результата. Вдруг, включился телевизор, и я услышал знакомый голос новостного диктора, который сообщал о срочных новостях.

— Подробности ужасной аварии, произошедшей сегодня вечером. В результате страшного ДТП погибла известная жена бизнесмена Альберта Гутьерреса Луиза Гутьеррес. Она находилась в машине с мужчиной, чье имя пока не установлено. Предварительные данные свидетельствуют о том, что водитель не справился с управлением, что и привело к трагическим последствиям. Следователи уже начали расследование, чтобы выяснить все обстоятельства этой ужасной аварии. Соболезнуем родным и близким погибшей. К другим новостям…

Не сдерживая своего восторга, началось бурное, смехотворное хохотание. Я смеялся, качаясь от смеха, понимая, что все прошло недаром. Мой смех возникал глубоко изнутри, наполняя меня чувством радости и исключительной удовлетворенности. Я не мог прекратить смеяться, волнение и радость захлестнуло меня как волной.

— Минус один. Идем дальше.

Я медленно открываю глаза, едва различая контуры комнаты в полумраке. Понимание того, что сегодня для меня особенный день, приходит ко мне только после нескольких мгновений. Я встаю с кровати и стою перед зеркалом, смотря на свое отражение. Черный костюм и черная рубашка — мой выбор на этот день. Они отражают мою скорбь, мою печаль и готовность принять прощание.

— Пусть эти лохи именно так и думают, не зря вчера бухал глаза идеально-красные.

Я покидаю свой дом и направляюсь к церкви, где пройдут похороны. Меня окружают множество людей, речи и разговоры слышатся повсюду.

В церкви все окутано тишиной. Слова пастора звучат далеко и неразборчиво. Взгляд мой блуждает по лицам собравшимся, и я вижу скорбь, слезы.

Как же скучно. Наигранно пиздец как.

Похороны проходят медленно, словно время замедлило свой ход. Когда приходит момент прощания, я стою у гроба, глядя на лицо мачехи. Я кладу цветы на гроб, и делают вид, что прощаюсь.

Прощай, сука.

Покинув церковь. Я направляюсь в сторону отца и Давида. Подойдя ближе к ним, слышу их разговор.

— Это сука сосала член, когда он врезался в дерево. Померла, блять, с членом во рту. Опозорила. Мразь. А я деньги вбухиваю.

— Она моя мать, — орет Давид. — Закрой рот. Это твоя обязанность достойно ее похоронить.

— Закрой рот сосунок. На мои деньги живешь, — рявкает Альберт. — Завтра поставка нового груза. Мне нужно все проверить. Я впервые с ними встречаюсь, так что следи тут за всем, потом доложишь.

— Хорошо.

Езжай, проверяй. Ты же не знаешь, что хочешь купить мой груз. Печалька, что его не существует.

Я сел в свою машину и направился к своему складу, чтобы выбрать себе винтовку.

Подъехав к складу, я быстро вошел внутрь и прошел к отделу с оружием. Мои руки дрожали от волнения, когда я осматривал различные модели винтовок. Наконец, мой взгляд упал на идеальный экземпляр — мощную снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Я знал, что эта винтовка станет моим верным спутником в моей миссии.

— Не зря, малышка, в тебя столько бабла вложил.

С винтовкой в руках я направился к вышке, с которой планировал совершить убийство. Я быстро забрался на вершину вышки и развернул прицел к цели, которая располагалась на улице ниже.

— Идеально. Теперь подождем до завтрашнего вечера. А теперь подготовим правдоподобное алиби.

Я вернулся домой после вышки и начал думать, кому могу доверить свое алиби.

Несколько часов раздумья привели лишь к Лонгу. — Блять, затребует непосильную оплату. Но выбора у меня нет.

Я набрал номер Лонга и услышал его знакомый голос на другом конце. — Слушаю.

— Мне нужна услуга.

— Какого рода.

— Обеспечить мне алиби.

— Для чего?

— Не хочу в тюрьму, там плохо кормят.

— Смешно, конкретнее.

— Планирую завтра убить Альберта Гутьерреса, — говорю. — Назови цену.

— Ни хрена, себе поворот событий. Я помогу.

— Какова цена за твою помощь?

— Не велика. Если реально смелости хватит завалить его. Ни гроша с тебя не возьму, — отвечает он, повергая меня в шок. Какого хуя это бесплатно?

— Почему? — задаю нормальный вопрос.

— Моя жена его терпеть не может. Почему бы не порадовать оленёнка?

Он реально ебнутый. Но и я далеко от него не отошел. Пиздец.

— Спасибо, — благодарю его.

— Застрели его, — говорит мне. После этого мы обсуждаем, где и как я должен буду завтра появиться на камерах для правдоподобности. И после чего выпасть из реальной жизни на два дня.

Я проснулся с первыми лучами утреннего солнца, немного растянувшись и потирая глаза. Мне было трудно проснуться, но я знал, что сегодня важный день и мне нужно быть готовым.

Подойдя к окну, я увидел солнечный день за окном и решил, что сегодня будет хороший день для попойки и покера. Я быстро собрался, оделся и направился к Лонгу, который жил в нескольких часах езды.

Мне необходимо засветить себя в машине, на заправке и закусочных где есть камеры. После чего пересесть на другую машину и вернуться к вышке. Все остальное будет за Лонгом.

Я сел за руль своей машины и на огромной скорости двинулся к ближайшей заправке. Остановившись там, я заправился и решил заехать в несколько закусочных, чтобы перекусить перед долгой дорогой в город.

После перекуса, я направился в город и заехал в подземную парковку. Выходя из машины, заметил Кириана Лонга, который стоял у входа. Мы обнялись и поздоровались, радостно улыбаясь друг другу.

— Ключи, — дает мне в руку, после чего я нажимаю и вижу синий автомобиль. — Не беспокойся, все остальное беру на себя. Как все сделаешь, возвращаешься через кольцо, в бардачке лежат ключи от другой машины марка и адрес где ее найти там же.

— Понял. Спасибо.

— Заверши начатое.

— Сделаю.

Переодевшись в машине в чёрную одежду, я направился в путь. Ближе к вечеру был на месте. Я осторожно притаился на вышке, проверил снайперскую винтовку и убедился, что все прицелы на месте. Моя задача была проста — выстрелить в Альберта, который считался целью.

Я принял удобную позицию, прижался к винтовке и начал медленно дышать, чтобы успокоить нервы. Я сосредоточился, закрыл глаза на секунду.

И вот тут, вдалеке, я увидел свою цель. Он стоял у ящика, не подозревая о том, что его время подошло к концу. Мои руки были тверды, когда я нажал на курок и выстрел прошил воздух. Тишина прервалась звуком выстрела.

Я увидел, как Альберт Гутьеррес рухнул на землю. Я чувствовал смесь облегчения и радости.

Убедившись, что мои люди отошли, увидел взмах руки. И начал обстрел по заминированным ящикам, где был якобы груз.

— Минус два. Идем дальше.