Разборки в стиле Академии. Том 4

Глава 7

До начала занятий было еще немного времени, и я решил помедитировать. Я всегда так делаю прежде, чем начать совершенствование своего Ядра, и это помогает сконцентрироваться на изменениях, которые происходят в моем теле.

Сегодня был важный день, поэтому я не имел права отлынивать, ведь до ранга Графа мне было рукой подать. Уверен, в академию я пойду, уже будучи полноценным Пробужденным со своей сверхспособностью.

Это был долгий путь. Начинал я как Дух, и, хотя стать Бароном удалось всего за несколько часов, уже к уровню Виконта я прорвался только под конец войны. А к рангу Графа шел и того больше.

Но медленно это было по моим меркам, потому что я мог бы развиваться куда быстрее. А вот для обычных людей этого мира понимание того, что я с конца Июня к началу Сентября поднялся до ранга Графа — это что-то из разряда немыслимого. Никто не развивается так быстро… никто, кроме того, кто может раз за разом разрушать и восстанавливать Ядро, было бы из кого черпать Ауру. Такой способ позволяет не просто многократно ускорить развитие, а приумножить его.

Тем не менее, я действую не спеша, как и в прошлом мире пытаясь понять основу своих сил. Именно в этом была проблема местных воинов — они делали что им говорят, и не смотрели что делают. Конечно, отчасти в их неумелости виновато отсутствующее Эсперское зрение, которое мне сильно помогает. Но даже без этого я нашел бы способ изучить Ауру, Ядро и их связующие, если бы от этого завесила моя сила.

Например, за прошедшее время я научился правильному методу медитации, благодаря которому скорость развития Ядра гораздо выше, чем у даже самых лучших из известных мне способов совершенствования. И понял я это не по книжкам, а на опыте… правда, метод с разрушением Ядра все еще гораздо эффективнее, но расходный материал не всегда можно найти, а для медитации ни у кого высасывать Ауру и не надо. Поэтому я практикую эту технику медитации, и одним из основных плюсов медитации является ускоренное восстановление, благодаря которому всего за десять минут медитации я восстанавливаюсь как за сутки отдыха. Это далеко не то же самое, как я отгоняю сонливость с помощью праны — тут я буквально чувствую, насколько мое тело отдыхает, и даже небольшой прирост сил ощущаю — временный, правда, но не суть.

Медитировал я долго, хотя мог бы справиться куда быстрее. Но оно того определенно стоило.

«Как я и думал, уровень Графа сильно отличается уже на стадии перехода…»

Если раньше после каждой эволюции немного изменялись каналы, то вот сейчас все Ядро начало эволюционировать, сбрасывая внешний «грязный» слой, где собрались все самые слабые из каналов, и наполняя мое тело мощным потоком Ауры.

Все мое тело начало трястись, но это была только одно проявление.

Аура по своей природе имеет много свойств, одна из которых «очищение». Я не знал об этом, когда читал разные статьи, посвященные Ауре и принципам ее работы, и понял только когда увидел эффект Ауры на себе. Но даже я не мог предположить, что ворвавшаяся в мое тело Аура начнет искать и вытеснять все нечистоты из моего тела. Через несколько минут после повышения ранга все мое тело покрывала черная слизистая жидкость — нечистые примеси, которые раньше были в моем теле.

«Значит уже на стадии Графа я, можно сказать, становлюсь Совершенным Человеком, — понял я. — Теперь у меня нет недостатков.»

С этого дня, меня нельзя назвать обычным человеком. Не только в силе, но и физиологически. Например, цвет моей кожи стал более здоровым, а все маленькие шрамы и недостатки моего тела просто исчезли. Уверен, люди будут замечать, что я стал красивее, но не будет понимать, что именно изменилось.

«Но я никогда не слышал о том, чтобы переход на ранг Графа приводил к такому.»

Даже если вспомнить других людей, которые стали Графами — они не проходили через такую трансформацию, я это точно могу сказать.

«Может ли быть, что дело в них? Неужели все Пробужденные этого мира развиваются не правильным путем, из-за чего и губят свой потенциал?»

Нужно было разобраться с этим. Но не сейчас.

Изменения произошли не только в моем теле, но и Ядре. Точнее сказать — скорлупа вокруг Ядра раскололась, после чего энергия расщепила ее, и теперь ничто не защищает меня от моей силы.

Скорее всего, скорлупа вокруг Ядра образовывается уже на стадии Духа, и держится до самой стадии Графа. Это предохранитель, который не позволяет энергии разорвать Пробужденного изнутри.

«Наконец я понял, что такое Аура и Ядро.»

Поднявшись и немного размявшись, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Все та же внешность, но незримые изменения были. Даже я подумал, что стал красавчиком… хотя я и раньше был ничего-таким, симпатичным.

— [Тресни!]

По моему приказу зеркало треснуло. Это была моя сила. Точнее, симбиоз двух сил — моего «Приказа», которым я могу отдавать любую команду, и способности от Пробуждения — «Эффекта».

— [Воспламенись.]

И сразу огонь покрыл зеркало, но то не стало тлеть, ведь в приказе этого не было.

С помощью одного «Приказа» я не смог бы заставить предмет сделать то, что ему не свойственно. Например, загореться. Но «Эффект» позволяет мне это делать. И в совокупности это рождает что-то совершенно новое.

Я уже давно разобрался какая у меня сила, и потому не удивился. Тем не менее, радости от того, что я наконец могу использовать эту силу в полной мере было словами не передать сколько.

Но какие бы подвиги я не совершал у себя в комнате, от необходимости посещать занятия это меня не спасает, поэтому я спустился на первый этаж, оделся и направился в сторону академии.

Ежедневный путь к академии и обратно занимал у меня много времени, но меня это не печалило, и я никогда не задумывался о том, чтобы переехать в общежитие. Наоборот — это время я мог потратить с пользой размышляя о себе и своей силе. Именно в период таких прогулок я открыл путь к правильному способу медитации. По этой же причине я без необходимости не пользовался телепортациями для путешествия до академии.

Да и в академии мне не сказать, чтобы особо нравилось.

В первое время после войны с Рокурю все просто сума посходили — настолько задрали меня попытками наладить отношения, что я уже с ностальгией вспоминал времена, когда меня все ненавидели. Теперь, спустя почти месяц и парочку инцидентов, народ уже понял, что навязываться ко мне лучше не стоит — эффект будет обратным. Тем не менее, здороваться со мной считает обязанным почти каждый прохожий аристократ.

Но были и люди, встретиться с которыми я был искренне рад. В числе таких людей я видел Хирата Хикари, с которым я подружился с первой же встречи — больно уж он тогда беззащитным выглядел, и я помог ему подобрать Экзокостюм. Теперь мы с ним стали хорошими друзьями. Из моего класса только с ним я чувствую себя непринужденно и свободно.

Еще одним человеком из числа симпатизирующих мне личностей являлся Сасаки Гинджоу. Президент студенческого совета, которому я по лицу заехал при первой же встречи… хоть он и был простолюдином, но обладал силой, способной устрашить даже Монархов. И это сейчас, когда он на уровне Маркиза. Парень из числа «святош», который посвятил всю свою жизнь на услужение другим людям.

Но я и представить не мог, что увижу эту парочку, идущую в академию вместе о чем-то заинтересованно болтая.

К сожалению, я был далеко, и не слышал. Но это быстро решалось праной и банальными манипуляциями звуковыми волнами.

— …Вот я и не понимаю, где в этом мире справедливость. — говорил Хикари.

Задумчивый Гинджоу кивнул его словам, и помолчав несколько секунд, ответил.

— Любая справедливость состоит из двух частей, — начал он философствовать. — Если сын неблагодарен и ненавидит своих родителей, будет справедливо если его собственное дитя будет таким же, верно? — спросил он, на что Хикари кивнул. — Ну вот, два фактора. Первая часть — ты сделал что-то. Вторая часть — подобное произошло с тобой. Так работает справедливость.

— То есть, это и есть ответ на мой вопрос… — понял Хикари что хотел сказать святоша.

— Верно. Все, что происходит в этом мире — это «первая часть» справедливости. Вторая часть начнется после смерти человека. Каждый вкусит плоды своих усилий. Коли ты взращивал свое древо гнилью и грязью, плоды древа будут переполнены ими. А если удобрения для древа — это чистая вода и искренняя любовь, вкус плодов будет соответствующим.

Повисла недолгая тишина. Хикари думал о чем-то, пытаясь в мыслях правильно это сформулировать. Гинджоу ждал его вопросов.

Было видно, что им обоим очень интересно говорить друг с другом.

— Тогда я в еще большем недоумении, — сказал Хикари. — Например, человек убивает дорогого мне человека. Он не имел на это права, но сделал это. Справедливо будет его за это наказать…

— Верно, — подтвердил Гинджоу.

— Но религия оставляет таким подонкам место для раскаянья. То есть, никакой справедливости не восторжествует. Получается, Бог поступает со мной несправедливо. — привел Хикари аргумент.

— И опять мы возвращаемся к вопросу человеческого непонимания. — вздохнул Гинджоу. — Проблема в том, что ты смотришь на эту историю с одной стороны. С другой же, это правило работает чтобы люди не уходили еще дальше от своего спасения. Люди, оказавшиеся на месте убийцы могут исправиться и больше никого не убивать. С другой стороны, если им никакого спасения нет, то и останавливаться им смысла нет — их участь и так предрешена, так почему они не должны убивать еще?

— Это не ответ на мой вопрос, — вдруг заявил Хикари. — То, что справедливость априори невозможна — это не оправдывает того, что Бог, в таком случае, несправедлив ко мне.

Президент на секунду задумался, после чего кивнул, признавая правоту парня.

— Хорошо, а как тебе такое объяснение… — разошлись его губы в улыбке. — Господь-Бог выкупит у тебя «счастливый конец» этого человека…

— Это как? — склонил Хикари голову.

— Ты сказал, что кто-то убил дорогого тебе человека, так? — прищурился Гинджоу. — И вот, человек раскаялся, и получил прощение. А ты… Бог предложил тебе сделку — «прости убийцу, и тогда дорогой тебе человек вернется к тебе». Ты же выберешь не месть, а сладкое воссоединение, правильно?

Хикари почти сразу кивнул. Он обдумывал слова Гинджоу, и заметил в них ошибку.

— Только вот — это так не работает. Если кто-то убил дорогого мне человека, взамен на прощение этот человек не воскреснет.

— И мы возвращаемся к началу. — сказал Президент. — Этот мир — это лишь первая часть «цепочки справедливости». Тут лишь определяется, что будет справедливо по отношению к нам. Воздаяние по справедливости будет уже после смерти — в этом вся суть этой религии.

Слушая их разговор, я мог только вздыхать. То, что Гинджоу у нас человек религиозный я догадывался, но не думал, что он будет зомбировать и Хикари.

«Так даже интереснее, — хмыкнул я, отключая усиленный слух. — Уже предвкушаю набожного Хикари…»

Будь на месте Гинджоу кто угодно другой, я отвратил бы Хикари от ненужного влияния. Но Президент был хорошим парнем, поэтому я решил позволить им продолжить свою интереснейшую дискуссию.

«Вот ведь… веду себя так, будто у меня есть права на Хикари… что за тупые мысли голову посещают? Не забывай, Акума — ты лишь хотел помочь ему, а не превратить в свою марионетку.»

В последнее время я все чаще и чаще начал замечать, что влияние «прошлого меня» на мой разум становится сильнее. Иногда это превращается в «мысли Андрея» как сейчас, а иногда я буквально веду с ним диалог, пытаясь доказать свою точку зрения. Даже не знаю, чего из этого я боюсь больше.

«То ли я психом становлюсь, то ли уже им стал…»

Попытавшись не думать о плохом, я пошел на занятия.

День был таким же, как и всегда. Однотипные и скучные уроки, людские взгляды полные разных эмоций. И, конечно же, переведенные ученики!

Ладно, может последнее и не встречается каждый день…

— Позвольте вам представить, это Виктория Романова. — представила новенькую Мария, которая уже окончательно основалась на должности нашего классного руководителя. — Приехала из Российской Империи. Она перевелась к нам в середине учебного года, но надеюсь вольется в ваш коллектив.

Все с интересом смотрели на красноволосую девушку с черными глазами. Она была моего возраста, но имела таинственный шарм, который сложно не почувствовать.

— Виктория Романов, приятно познакомиться. — элегантно поклонилась она. — Надеюсь мы поладим. — и улыбнулась.

Поскольку на классном часу было не так уж много тем для обсуждения, Мария решила смилостивиться над своими учениками и позволила нам перейти к знакомству с одноклассницей. И конечно же Викторию сразу окружили и начали закидывать вопросами, на которые она, к моему удивлению, охотно отвечала.

«А девчонка хорошо ладит с людьми.»

Оказалось, что Виктория была метиской — дочерью японки и русского, именно поэтому она свободно владела обоими языками. Более того, как подразумевается у человека с таким происхождением, она не была аристократкой.

Заметив на новенькой взгляд Хикари, я удивленно на него посмотрела.

— Что, запала в душу? — спросил я, на что тот задумчиво помотал головой.

— Не знаю почему, но у меня такое чувство, что я где-то видел новенькую…

Я еще раз на нее посмотрел, но не заметил в ней ничего знакомого.

«Ну и ладно, не мое дело.»

Когда картина собравшихся в толпу вокруг новенькой мне надоела, я встал и вышел из класса. Почти в тот же момент закончился урок.

«Последние дни все слишком тихо. Признак ли это надвигающейся катастрофы, или наконец я смогу немного отдохнуть?»

Хотел бы я сказать, что верю в лучшее, но… очевидно же, что нужно готовиться к худшему. И не только это… почему-то мое чутье предупреждало меня о грядущих неприятностях…

Из невеселых мыслей меня вырвал знакомый голос.

— Акума-кун, выглядишь так, будто вражеского шпиона нашел. — насмешливо сказал Ван Линь.

Почему-то у меня появилось чувство, что лидер параллельного класса мог попасть в самую точку. Но не думаю, что все будет так однозначно.

— Привет, китаеза. — буркнул я первому. — Даров, Айзек. — и кивнул второму.

Эта парочка как и всегда ходила в паре.

— Что за дискриминация?! Мы, китайцы, ближе к японцам чем эти америкосы! — показал Ван Линь пальцем на друга.

— Фу быть националистом, Ван Линь-сан… — бросил я на него взгляд полный осуждения.

— Что это за отвращение в твоих глазах?! — возмутился китаец.

За прошедшие полгода Ван Линь тоже изменился. Раньше он был хитрым и скользким как змея, сейчас же вполне охотно устраивает подобные сцены. Думаю, он стал чуть мягче. Еще полгода назад я бы никогда не доверился ему, а теперь уверен что в случае необходимости могу на него положиться.

— Мы направлялись в буфет, пойдешь с нами? — предложил американец.

— Как дела на учебе, Айзек-кун? — спросил я, охотно следуя за ним.

Эта парочка, Ван Линь и Айзек Реймонд — они тоже из небольшого списка тех, кого я с радостью встречаю каждый день. Веселый, но таинственный китаец, который знает все и обо всех, и очень сильный американец, способный считаться сильнейшим юношей своего поколения, и, что важнее, имеет не силу Пробужденного, а силу полухимеры.

В буфете я заказал самое простое блюдо, и сел на свое место. Наверное, многие хотели бы ко мне присоединиться, но многие опасались Айзека, и еще большие боялись Ван Линя.

— Странно, что ты сегодня один, — заметил Ван Линь. — Обычно же всегда с Хикари-куном гуляешь…

— Не знаю, — пожал я плечами. — Сказал, что сегодня у него дела.

— Может занят в студсовете? — предположил Айзек. — Вроде они новых членов собирали, и Хикари был приглашен…

Это многое объясняло, в том числе и то, почему они утром с Президентом гуляли. Похоже именно на этом предлоге они и познакомились, а дальше у них зародился спор.

— О-о-о, мальчик растет, — ухмыльнулся Ван Линь. — Хочет заработать себе парочку дополнительных баллов, и потому вступил в студсовет…

— Я бы сказал, что он уже «вырос». — не согласился Айзек. — Мальчишка, который тайком пробрался к нам, помочь в битве с Разрушителем, и он же сейчас — это будто два разных человека. Мы уже не можем смотреть на него сверху вниз…

Китаец хмыкнул, и посмотрел в сторону дверей, откуда как раз входили Хикари и Президент, опять о чем-то заинтересованно болтая.

— А я никогда и не смотрел на него сверху. — признался Ван Линь. — Всегда знал, что он парень достойный. Я бы не отказался от такого друга у себя на родине…

Настолько искреннего Ван Линя я никогда не видел, да и Айзек, похоже, удивился заявлению китайца.

Немного помолчав, я решил все-таки задать вопрос, который меня очень долго волновал:

— Касательно Айзека мы знаем, что он из Герцогского рода, — пусть при этих словах американец и нахмурился, я продолжил. — А ты к кому относишься, Ван Линь? К какому китайскому клану?

Уголки губ узкоглазого разошлись в ухмылке.

— Кто сказал, что я аристократ? — решил он поиграть в дурака. — Обычный простолюдин из глубинки… таких как я в Китае — счесть-непересчесть…

Мы с Айзеком посмотрели друг на друга и пожали плечами. Конечно же нам не верилось, что Ван Линь может быть простолюдином.

У меня даже есть теория о том, кто он, но, сомневаюсь, что такие совпадения возможны, поэтому я пока не уверен.

Не став больше обсуждать эту тему, мы вернулись к грядущему экзамену. Через неделю ведь должен быть очередной экзамен… многие ученики сильно волновались из-за него.

Вскоре в столовую пришла и наша новенькая. Она бросила на меня короткий взгляд, но подходить не стала, и продолжила о чем-то весело болтать с другими одноклассниками, с которыми она уже успели подружиться.

Перемена закончилась, а за ней и уроки. Как обычно ничего нового я не узнал — моих знаний вполне достаточно, чтобы вообще в академию не ходить, но за такое я лишусь баллов, что усложнит мой путь в десятку лучших учеников академии…

Не знаю даже, почему я все еще хочу в эту десятку попасть, если уже стал аристократом. Просто упрямство и желание не уступать другим одногодкам… так что, стараюсь я чисто из спортивного интереса. Но, конечно же, если я таки справлюсь — это сыграет мне на руку.

Очередной день на уроках закончился, и я направился в кофейню.