Разок за деньги, или деньги всему начало

10

К девяти я была дома, и за неимением лучшего занятия решила убраться в квартире. На автоответчике не было сообщений, а на пороге никто не оставил подозрительных пакетов. Я сменила Рексу подстилку, пропылесосила ковер, выскребла ванную и отполировала оставшиеся немногочисленные предметы обстановки. В десять я закончила. Проверив в последний раз, все ли заперто, приняла душ и отправилась спать.

Проснулась в семь в приподнятом настроении. Спала я, как бревно. Автоответчик все еще восхитительно молчал. Птички издавали трели, сияло солнце, и можно было полюбоваться на свое отражение в тостере. Натянув блузку и шорты, я начала процесс варки кофе. Раздвинув занавески, я подивилась великолепию этого дня. Небо ослепляло синевой, воздух еще был свеж после дождя, и у меня возникло непреодолимое желание громко запеть что-нибудь из «Звуков музыки». Я пела «The hills are aliiiiive with the sound of muuusic», но дальше слов не знала.

Сделав пируэт, я очутилась в спальне и театральным жестом распахнула шторы. И застыла на месте при виде Лулы, привязанной к пожарной лестнице. Она висела там, как огромная тряпичная кукла. Руки ее были изогнуты поверх перил под неестественным углом, голова наклонилась вперед. Ноги неловко согнуты так, что, казалось, она сидела. Она была голой и вся перемазана в крови, кровь коркой покрывала ее голову и запеклась на ногах. Позади нее свисала простыня, чтобы с парковки ее не было видно.

Я прокричала ее имя и схватилась за щеколду, сердце так стучало в груди, что все расплывалось перед глазами. Потом подняла окно и почти выпала наружу, добравшись до нее, безуспешно пытаясь тянуть ее за путы.

Лула не шевелилась, не издавала ни звука, а я не могла прийти в себя настолько, чтобы проверить, дышит ли она.

- С тобой все будет в порядке, - кричала я, голос охрип, горло сжималось, легкие горели. - Я приведу помощь. - Между вздохами я всхлипывала, - Не умирай. Ради Бога, Лула, не умирай.

Я с трудом пролезла обратно в окно, чтобы позвонить в скорую, зацепилась за подоконник и грохнулась на пол. Боли я не чувствовала, только панику, когда на карачках ползла к телефону. Я не могла вспомнить номер скорой помощи. Разум отключался в истерике, оставляя меня беспомощно справляться с замешательством и отказываясь составить компанию по участию в неожиданной и внезапной трагедии.

Я набрала номер и сообщила оператору, что Лула истекает кровью на моей пожарной лестнице. Перед глазами возник образ Джеки Кеннеди, ползущей через сиденье на помощь умирающему мужу, и я ударилась в слезы, оплакивая Лулу и Джеки, и себя, всех жертв насилия.

Я загромыхала в кухонном столе в поисках ножа, в конце концов, найдя его в сушилке. Я не имела понятия, как долго Лула была привязана к перилам, но не могла оставить ее висеть ни секундой больше.

Потом побежала обратно с ножом и пилила веревки до тех пор, пока они не разорвались, и Лула мешком свалилась ко мне в руки. Она была вдвое больше меня, но как-то я протащила ее вялое окровавленное тело через окно. Инстинкты говорили мне спрятать и защитить. Стефани Плам, мама-кошка. Издалека раздавались сирены, приближаясь все ближе и ближе, потом в дверь забарабанила полиция. Не помню, как их впустила, но явно сделала это. Полицейский в форме отвел меня в сторону, на кухню и усадил на стул. Появились медики.

- Что случилось? - спросил коп.

- Я обнаружила ее на пожарной лестнице, - сказала я. - Открыла шторы, а там она. Зубы мои стучали, сердце еще прыгало в груди. Я зачерпнула воздух. - Она была привязана, я разрезала веревки и протащила ее в окно.

Я могла слышать, как медики кричат, чтобы принесли носилки. Слышно было, как двигали кровать, чтобы освободить место. Я боялась спросить, жива ли Лула. Я всасывала воздух и так цеплялась руками за подол, что побелели костяшки пальцев, а ногти впились в ладони.

- Лула здесь живет? - захотел узнать коп.

- Нет. Я живу здесь. Не знаю, где живет Лула. Даже не знаю ее фамилию.

Зазвонил телефон, и я автоматически потянулась в ответ.

Из трубки раздался шепот.

- Ты получила мой подарок, Стефани?

Как будто земля прекратила вращаться, и все замерло. На мгновение возникло ощущение потери равновесия, а затем все быстро сошлось в фокусе. Я нажала кнопку записи и прибавила громкость, чтобы было слышно всем.

- О каком подарке ты трепешься? - переспросила я.

- Ты знаешь, что за подарок, я видел, что ты ее нашла. Видел, как тащила через окно. Я наблюдаю за тобой. Я мог бы прийти и достать тебя ночью, когда ты спала, но хотел, чтобы ты увидела Лулу. Я хочу, чтобы ты увидела, что я могу сделать с женщиной, потому ты знаешь, чего ждать. Хочу, чтобы ты помнила об этом, сука. Хочу, чтобы ты думала, как это будет больно, и как ты будешь умолять.

- Тебе нравиться причинять боль женщинам? - Спросила я, контроль уже начал возвращаться.

- Иногда они напрашиваются.

Я решила пойти в атаку.

- А что с Кармен Санчез? Ты ей тоже причинил боль?

- Не так славно, как собираюсь поступить с тобой. У меня в отношении тебя особые планы.

- Некогда любоваться на твой подарок, - сказала я, и меня пронзил шок, когда дошло, что я имела в виду. В заявлении не было бравады. Меня охватила холодная, жесткая, доводящая до спазм ярость.

- У тебя сейчас копы, сука. Я не пойду, когда там копы. Я достану тебя, когда останешься одна, и не будешь ждать меня. Я позабочусь, чтобы мы провели много времени вместе.

Связь прервалась.

- Боже правый, - отозвался полицейский. - Да он псих.

- Вы знаете, кто это был?

- Боюсь, что догадалась.

Я вытащила пленку из автоответчика, написала свое имя и дату на ярлыке. Руки тряслись так, что надпись было еле разобрать.

В гостиной затрещало портативное радио. Я услышала гул голосов в своей спальне. Голоса стали более спокойными, и ритм действий становился более слаженным. Я окинула себя взглядом и осознала, что вся покрыта кровью Лулы. Она просочилась сквозь блузку и шорты, свернулась на руках и нижней части голых ног. Телефон был измазан кровью, так же, как пол и кухонная стойка.

Копы и медики переглянулись.

- Может, вам следует смыть кровь? - предложил врач. - Как насчет того, чтобы по-быстрому принять душ?

По пути в ванну я взглянула на Лулу. Они уже приготовились ее выносить. Ее привязали к носилкам, накрыв простыней и теплым одеялом. Ей подключили капельницу.

- Как она? - спросила я.

Член бригады медиков взялся за носилки.

- Жива, - сказал он.

Медики уже ушли, когда я вышла из душа. Двое полицейских в форме стояли, тот, который допрашивал меня на кухне, вел переговоры по персональной связи в гостиной, двое просматривали свои записки. Я быстро оделась и оставила волосы сохнуть. Я была озабочена подачей заявления и все, что с этим связано. Хотелось добраться до больницы и удостовериться, как там Лула.

Полицейского, который вел переговоры, звали Дорси. Я видела его прежде. Должно быть, у Пино. Он был среднего роста, средней комплекции, и выглядел лет на пятьдесят. На нем была форменная рубашка, слаксы и дешевые ботинки. Я увидела мою кассету, торчащую у него из кармана рубашки. Экспонат А. Я рассказала ему об инциденте в гимнастическом клубе, опуская имя Морелли, заставив Дорси думать, что имя моего спасителя осталось неизвестным. Если в полиции хотели верить, что Морелли покинул город, то прекрасно. Я еще надеялась притащить его и получить мои деньги.

Дорси собрал записки и понимающим взглядом посмотрел на патрульного. Казалось, он не удивился. Полагаю, если пробудешь достаточно долго копом, ничто уже не удивит тебя.

Когда они ушли, я выключила кофеварку, закрыла на задвижку окно в спальне, схватила сумку и расправила плечи перед лицом того, что ожидало меня в холле. Мне нужно было пройти мимо миссис Орбач, мистера Гроссмана, миссис Фейнсмит, мистера Уолески и, Бог знает, мимо кого еще. Они жаждали подробностей, а я не в состоянии была этими подробностями делиться.

Я опустила вниз голову, громко извиняясь, и направилась к лестнице, зная, что получила лишь отсрочку. Стремглав вылетев из здания, я побежала к «чероки».

Я свернула с Сент Джеймс на Олден и проложила путь через Трентон на Старк Стрит. Легче было сразу поехать в больницу святого Франциска, но мне надо было повидать Джеки. Я пронеслась на полной скорости вниз по Старк Стрит, миновав клуб и не глядя по сторонам. Поскольку мне было сказано, что с Рамирезом покончено. Если он отыщет в законе лазейку, чтобы улизнуть, я сама достану его. Если нужно будет, я отрежу ему член ножом для резки мяса.

Джеки стряхивала крошки у Корнер Бара, из чего я заключила, что она только что позавтракала. Я с визгом затормозила и почти вывалилась из двери.

- Залезай! - прокричала я Джеки.

- Зачем?

- Лула в больнице. Рамирез добрался до нее.

- О Господи. - Запричитала она. - Я так боялась. Знала, что что-то не так. Насколько плохо?

- Честно, не знаю. Нашла ее только что на своей пожарной лестнице. Рамирез подвесил ее в качестве послания для меня. Она без сознания.

- Я там была, когда он пришел за ней. Она не хотела идти, но ты не можешь сказать «нет» Бенито Рамирезу. Ее старик избил бы ее до крови.

- Да. Ну, ее в любом случае избили до крови.

Я нашла парковку на Гамильтон за квартал от больницы. Поставив сигнализацию, мы с Джеки припустили рысью. В ней было почти две сотни фунтов веса на каблуках, но она даже не запыхалась, когда мы ворвались в двойные стеклянные двери. Полагаю, круглосуточная тяжелая работа держит тебя в форме.

- Только что привезли женщину по имени Лула. - обратилась я к регистраторше.

Регистраторша взглянула на меня. Потом посмотрела на Джеки. Джеки была одета в ядовито зеленые шорты, из которых вываливалась половина ее задницы, в тон резиновые сандалии и яркий розовый топ.

- Вы родственники? - спросила она Джеки.

- У Лулы нет родни здесь.

- Нам нужен кто-нибудь заполнить бумаги.

- Полагаю, я смогла бы это сделать, - предложила Джеки.

Когда мы заполнили формы, нам сказали сесть и подождать. Мы молча сидели, бесцельно листая потрепанные журналы, наблюдая с бесчеловечной отчужденностью, как проходит через холл одна трагедия за другой. Через полчаса я поинтересовалась о Луле, и мне сказали, что ей делают рентген. Как долго она будет на рентгене, спросила я. Регистраторша не знала. Должно быть, какое-то время, но затем доктор выйдет поговорить с нами. Я передала это Джеки.

- Спорим, что нет, - сказала она.

Мне требовалась кварта кофеина. Поэтому я оставила Джеки и пошла искать буфет. Мне посоветовали следовать по отпечаткам ног на полу, и клялись, что следы приведут меня к пище. Я нагрузилась коробками с выпечкой, двумя большими стаканами с кофе и добавила два апельсина, на случай, если нам с Джеки понадобится оздоровиться. Хотя, подумала я, сие маловероятно, но предположила, что это как носить чистые трусики на случай аварии. Нет такого несчастья, к которому ты готов.

Час спустя мы увидели доктора.

Он взглянул на меня, затем посмотрел на Джеки. Джеки подтянула свой топ и отдернула шорты. Напрасный жест.

- Вы родственники? - обратился он к Джеки.

- Полагаю, так, - сказала на этот раз Джеки. - Какие новости?

Прогноз был осторожный, но обнадеживающий. Она потеряла много крови и получила черепно-мозговую травму. К этому добавились множественные ранения, которые потребовали наложение швов. Ей нужно еще побыть в операционной. Вероятно, через какое-то время ее переведут в палату. Если хотите, можете уйти и вернуться через час или два.

- Я никуда не пойду, - заявила Джеки.

Два часа еле тянулись без каких-либо новостей. Мы съели все булочки и вынуждены были приняться за апельсины.

- Не люблю этого, - поделилась Джеки. - Сидеть взаперти в учреждениях. В общем, дерьмовое место, воняет как консервированные бобы.

- Много времени провела в учреждениях?

- Было дело.

Она не была расположена развить эту тему дальше, а я, в общем-то, ничего не хотела знать. Я поерзала в нетерпении на стуле, оглядывая комнату, и засекла Дорси, разговаривающего с регистраторшей. Он кивал, слушая ответы на вопросы. Регистраторша указала на нас с Джеки, и Дорси отправился к нам.

- Как Лула? - спросил он. - Есть новости?

- Она в операционной.

Он уселся на стул рядом со мной.

- Мы еще не взяли Рамиреза. У тебя есть идеи, где он может быть? Он сказал что-нибудь интересное, до того как ты включила запись?

- Он сказал, что видел, как я тащила Лулу в окно. И знал, что полиция в квартире. Должен быть где-то близко.

- Вероятно, звонил из машины.

Я согласилась.

- Вот моя карточка. - Он написал номер на обороте. - Это мой домашний телефон. Увидишь Рамиреза или получишь звонок, свяжись немедленно.

- Ему трудно будет спрятаться, - сказала я. - Он - местная знаменитость. Его легко узнать.

Дорси положил ручку во внутренний карман пиджака, и я мельком увидела его кобуру.

- Много людей пойдут на то, чтобы спрятать и защитить Рамиреза в этом городе. Мы уже это с ним проходили.

- Да, но у вас не было пленки.

- Верно. Запись все меняет.

- Никакой разницы, - заявила Джеки, когда Дорси ушел. - Рамирез творит, что пожелает. Никого не волнует, что он избил проститутку.

- Нас волнует, - возразила я Джеки. - Мы можем остановить его. Можем заставить Лулу дать показания против него.

- Нет, - сказала Джеки. - Ты многого не знаешь.

Было уже три, когда нам позволили увидеть Лулу. Она не пришла в сознание, ее подключили к приборам. Мне отвели только десять минут. Я сжала ей руку и пообещала, что с ней все будет хорошо. Когда время вышло, я сказала Джеки, что у меня назначена встреча. Она сообщила, что побудет около Лулы, пока та не откроет глаза.

К Санни я приехала за полчаса до Газарры. Заплатив взнос и купив коробку патронов, я прошла на стрельбище. Сделав несколько выстрелов со спущенным курком, настроилась на серьезную практику. Я представляла на мишени Рамиреза. Целилась ему в сердце, в яйца, в нос.

Газарра заявился в половине пятого. Он шлепнул новую коробку патронов на мой прилавок и занял соседнюю будку. К тому времени, когда опустошила обе коробки, я уже весело расслабилась и освоилась со своим оружием. Зарядив все пять пуль в пистолет, я положила оружие в сумку. Потом похлопала Газарру по спине и сообщила, что закончила.

Он засунул свой «глок» в кобуру и вышел следом за мной. На парковке мы остановились переговорить.

- Слышал о звонке, - сказал Эдди. - Жаль, что не мог помочь тебе. Я был в самом центре своего дела. Видел Дорси в участке. Он заявил, что ты крутая. Рассказал, как ты включила запись, когда Рамирез позвонил.

- Видел бы он меня за пять минут до этого. Я не могла вспомнить 911.

- Не хочешь взять отпуск?

- Это приходило мне в голову.

- Ты держишь пистолет в сумке?

- Черт, нет, это же нарушение закона.

Газарра вздохнул.

- Только никому не показывай, ладно? И позвони, если тебе будут угрожать. Можешь остановиться у нас с Ширли столько, сколько захочешь.

- Я тебе признательна.

- Проверил номерной знак, что ты мне дала. Номер принадлежит автомобилю, конфискованному за неправильную парковку и никогда больше не востребованному.

- Я видела, как на нем ездит Морелли.

- Вероятно, позаимствовал.

Мы захихикали при мысли о Морелли, водившем фургон, украденный со штрафной стоянки.

- Что с Кармен Санчез? У нее есть машина?

Газарра вытянул листок бумаги из кармана.

- Здесь марка и номер лицензии. Ее не забирали.

- Хочешь, довезу тебя до дома? Удостоверюсь, что в квартире безопасно?

- Нет необходимости. Половина жильцов здания, вероятно, уже разбили лагерь у меня на площадке.

Чего я в самом деле боялась, так это очутиться один на один с кровью. Мне придется вернуться домой и столкнуться с ужасающими последствиями работы Рамиреза. Кровь Лулы все еще была на телефоне, стенах, на кухонной стойке и на полу. Если вид этой крови вызовет новый приступ истерики, мне хотелось бы иметь дело с этим наедине самой с собой, без свидетелей.

Я поставила машину на стоянку и незаметно просочилась в здание. Удачное время, подумала я. Холлы были пусты. Все на обеде. Я зажала спрей в руке, а пистолет засунула за пояс. Чувствуя, как меня подташнивает, я повернула ключ в замке. Разберись с этим, сказала я себе. Пройдись, проверь под кроватью, не спрятался ли какой-нибудь насильник, натяни резиновые перчатки и убери беспорядок.

Только я шагнула в прихожую, как поняла, что в квартире кто-то есть. Некто хозяйничал на кухне, создавая уютный шум какой-то готовки, гремя кастрюлями и включая воду. Между громыханиями кастрюль я слышала, как еда шипит на сковородке.

- Привет, - позвала я, взяв пистолет в руку, еле расслышав себя сквозь биение сердца. - Кто здесь?

Из кухни, не спеша, вышел Морелли.

- Только я. Убери пистолет. Нам нужно поговорить.

- Господи! Ты, заносчивый засранец. Тебе не приходило в голову, что я могла застрелить тебя этим пистолетом?

- Нет. Нисколько не приходило.

- Я набила руку. Чертовски метко стреляю.

Он прошел позади меня, закрыл дверь.

- Да, готов поспорить, ты мастерски смотришься, вбивая дерьмо в этих бумажных мужиков.

- Что ты делаешь в моей квартире?

- Готовлю обед.

Он вернулся к готовке.

- Ходят слухи, у тебя был трудный день.

Мой разум был в смятении. Я голову сломала, как найти Морелли, а вот он здесь в моей квартире. Он даже повернулся ко мне спиной. Я могла бы прострелить ему задницу.

- Ты не выстрелишь в безоружного человека, - сказал он, читая мои мысли. - В Нью-Джерси не одобряют такого. Спроси, кого хочешь.

Ладно, я не буду стрелять в него. Я покончу с ним с помощью Шур Гарда. Его нейротрансмиттеры еще не знают, что их ждет.

Морелли добавил несколько свежих кусочков грибов на сковородку и продолжал готовить, распространяя райские запахи еды на моем пути. Он помешал красный и зеленый перец, лук, грибы, и мои инстинкты убийцы стали ослабевать в прямой пропорции к количеству слюны, наполняющей мой рот.

Я обнаружила, что приняла рациональное решение попридержать спрей, твердя себе, что нужно его выслушать для начала, но неприкрытая правда была в том, что мотивы мои были не столь достойны. Я была голодна и измучена, и меня больше пугал Рамирез, чем Джо Морелли. Фактически, по странной случайности, мне было безопаснее с Морелли в своей квартире.

Один кризис за раз, решила я. Поешь сначала. Отрубишь его газом на десерт.

Он повернулся и посмотрел на меня.

- Хочешь обсудить это?

- Рамирез почти убил Лулу и подвесил ее на моей пожарной лестнице.

- Рамирез, как грибок, который паразитирует на страхе. Ты видела его когда-нибудь на ринге? Фанаты обожают его за то, что он держится до конца боя. Он играет со своими противниками. Любит пустить кровь. Любит наказывать. А пока наказывает, обожает приговаривать своим жертвам этим мягким голосом, как он собирается еще больше достать их, что остановится только тогда, когда свалит их с ног. Любит такое проделывать и с женщинами. Любит, когда они корчатся от страха и боли. Ему нравится оставлять свои метки.

Я бросила сумку на стойку.

- Я знаю. Он поднаторел в увечьях и молениях. Фактически, можно сказать, помешался на этом.

Морелли уменьшил огонь.

- Стараюсь тебя запугать, но не думаю, что это работает.

- Я вся уже запугана. Во мне уже не помещается. Может, завтра. - Я осмотрелась, и до меня дошло, что кто-то отмыл кровь. - Ты отскреб кухню?

- Кухню и спальню. Тебе нужно отдать ковер в химчистку.

- Спасибо. Уже не могу сегодня на кровь смотреть.

- Было так плохо?

- Да. Ее лицо избито почти до неузнаваемости, и она истекала кровью… повсюду. - Голос мой сорвался, и слова застряли в горле. Я посмотрела вниз на пол. - Черт.

- У меня вино в холодильнике. Почему бы тебе не обменять оружие на пару стаканов?

- Почему ты так добр ко мне?

- Ты мне нужна.

- Черт возьми.

- Не в этом смысле.

- Я и не думала об этом смысле. Все, что я сказала, это черт возьми. Что ты готовишь?

- Бифштекс. Положил его, когда ты въехала на парковку. - Он налил вина и подал мне стакан. - Живешь немного по-спартански.

- Я потеряла работу и не могла найти другую. Продала мебель, чтобы спасти свою жизнь.

- Это случилось, когда ты решила работать на Винни?

- У меня не было выбора.

- Поэтому ты охотишься на меня ради денег. Ничего личного.

- Вначале так и было.

- Он хозяйничал на кухне, будто жил тут всю жизнь, ставя тарелки на стойку, наполняя миску салатом из холодильника. Должно было выглядеть захватнически и нахально, но на самом деле смотрелось очень уютно.

Он кинул бифштексы на ребрышках в каждую тарелку, положил сверху перец с луком и добавил запеченные в фольге помидоры. Выставил соус для салата, сметану и соус для бифштекса, выключил огонь и вытер руки кухонным полотенцем.

- Почему же личный интерес сейчас?

- Ты приковал меня к стержню от занавески в душе! Заставил лезть в мусорный бак за моими ключами! Каждый раз, когда я натыкалась на тебя, ты делал все возможное, чтобы меня унизить.

- Это были не твои ключи. Это были мои ключи. - Он сделал глоток, и наши глаза встретились. - Ты украла мою машину.

- У меня был план.

- Собиралась поймать меня, когда я приду за машиной?

- Что-то типа того.

Он принес свою тарелку на стол.

- Слышал, универмаг Мейси открыл курсы для женщин.

- Ты говоришь, как моя матушка.

Морелли хмыкнул и впился в мясо.

День был трудный, а вино и хорошая еда исправили мне настроение. Мы ели за столом, сидя напротив друг друга, поглощая пищу, как старая семейная пара. Я опорожнила тарелку и откинулась на стуле.

- Что тебе от меня нужно?

- Сотрудничество. А в обмен на сотрудничество, как мне это представляется, ты получишь свои премиальные.

- Я вся - внимание.

- Кармен Санчез была моим информатором. Однажды вечером я сидел дома и смотрел телевизор, она позвонила и попросила о помощи. Сказала, что ее избили и изнасиловали. Умоляла дать ей денег и надежное убежище, а взамен обещала дать некую важную информацию.

Когда я добрался до ее квартиры, дверь открыл Зигги Кулеша, а Кармен нигде не было видно. Другой парень, больше известный как пропавший свидетель, выскочил из спальни, узнал меня, Бог знает, откуда и запаниковал.

- Этот парень коп, - крикнул он Зигги. - Какого черта ты открыл дерьмовому копу.

Зигги наставил на меня пистолет. В ответ я открыл огонь и застрелил его почти в упор. Следующее, что помню, очнулся в камере. Другой парень исчез. Кармен исчезла. Пистолет Зигги исчез.

- Как он мог промахнуться по тебе со столь близкого расстояния? И если он промахнулся, то где пуля?

- Единственное объяснение, которое напрашивается, оружие дало осечку.

- И сейчас ты хочешь найти Кармен Санчез, чтобы она могла подтвердить твою версию.

- Не думаю, что Кармен собирается подтвердить чью-либо версию. Я догадываюсь, что ее избил Рамирез, а Зигги и его подручный были посланы закончить работу. Зигги делал всю грязную работу за Рамиреза.

Когда поболтаешься на улицах, как я, много чего услышишь. Рамирез любит наказывать женщин. Иногда женщины, которых видели в его компании, исчезают. Думаю, он отвозит их куда-нибудь подальше и убивает, или, может, калечит их до такой степени, что приходиться посылать кого-нибудь тайком доделать работу. Потом тела исчезают. Нет тела. Нет преступления. Полагаю, Кармен была уже мертва и находилась в спальне, когда я появился. Поэтому Зигги сорвался.

- Там только одна дверь, - напомнила я, - и никто не видел, как она ушла … живой или мертвой.

В спальне есть окно, выходящее на подсобную дорогу.

- Думаешь, ее выкинули в окно?

Морелли убрал свою тарелку в кухню и начал готовить кофе.

- Я разыскиваю парня, который узнал меня. Зигги уронил пистолет, когда ударился о пол. Я увидел, как он отскочил в сторону. Когда меня ударили сзади, приятель Зигги, должно быть, прихватил оружие, проскользнул в спальню, выкинул Кармен в окно и последовал за ней.

- Я там была. Там слишком высоко, если ты не труп.

Морелли пожал плечами.

- Может, он просочился сквозь толпу, которая слонялась около нас с Зигги. Потом подошел к задней двери, забрал Кармен и уехал.

- Хочу послушать, что там насчет моих премиальных $10,000.

- Ты поможешь доказать, что я застрелил Кулешу в целях самообороны, а я позволю тебе арестовать меня.

- С трудом понимаю, как я это собираюсь проделать.

- Единственная ниточка, что ведет к пропавшему свидетелю, - это Рамирез. Я за ним слежу, но толку никакого. К несчастью, я ограничен в своих действиях. Каждый мой шаг отслеживали. В последнее время я провел больше времени, прячась, чем наблюдая. Чувствую, что уходит время, и идеи исчерпали себя. Ты единственная можешь мне помочь, - подвел итог Морелли.

- С чего это мне помогать тебе? Почему бы мне не воспользоваться случаем и не вернуть тебя?

- Потому что я невиновен.

- Это твоя забота, не моя.

Дерьмовый ответ и не совсем правдивый. А истина была в том, что я на самом деле начинала чувствовать нечто вроде слабости к Морелли.

- Тогда давай услугу за услугу. Пока ты будешь помогать мне искать свидетеля, я обеспечу тебе защиту от Рамиреза.

Я почти сказала, что не нуждаюсь в защите, но это была чушь. Мне нужна вся защита, какую могу найти.

- Что будет, если Дорси схватит Рамиреза, и мне больше не нужна будет защита?

- Рамиреза отпустят под залог, и он вдвое возжаждет отомстить. У него есть несколько влиятельных друзей.

- И как же ты собираешься меня защищать?

- Стану твоим телохранителем, Сладкая Булочка.

- Ты не будешь спать в моей квартире.

- Буду ночевать в фургоне. Завтра поставлю тебя на прослушку.

- Что насчет сегодня?

- Тебе решать, - сказал он. - Возможно, ты в безопасности. Догадываюсь, что Рамирез хочет с тобой поиграть какое-то время. Для него это как бокс. Захочет провести все десять раундов.

Я согласилась. Рамирез мог бы пройти через окно в спальне, все сокрушая на своем пути в любой момент, когда бы захотел, но предпочел выждать.

- Даже если захочу помочь тебе, не знаю, с чего начать, - заявила я. - Что ты еще не испробовал? Может, свидетель уже в Аргентине.

- Свидетель не в Аргентине. Он где-то тут болтается, убивая людей. Он убивает всех, кто мог видеть его на месте преступления. Двоих из здания, где жила Кармен, он уже убил и покушался на третьего. Я тоже в его списке, но он меня пока не вычислил. Я в розыске, и если покажусь на людях, чтобы выманить его, полиция меня сцапает.

В мозгу загорелась лампочка.

- Ты собираешься использовать меня как наживку. Хочешь помахать мной перед носом Рамиреза, и ждешь, что я вытащу из него информацию, пока он будет отрабатывать на мне свою технику палача. Бог мой, Морелли, я знаю, что ты кипятком писаешь из-за того, что я шарахнула тебя «бьюиком», но не думаешь, что месть зашла слишком далеко?

- Это не месть. Правда в том… ты мне нравишься.

Рот его смягчился в обольстительной улыбке.

- Если бы обстоятельства складывались по-другому, я мог бы даже постараться кое-что исправить из прошлого.

- Ну, надо же.

- Вижу, когда все это закончиться, надо будет что-то сделать с этой твоей приобретенной склонностью к цинизму.

- Ты просишь меня отдать жизнь в залог, чтобы спасти твою задницу.

- Твоя жизнь уже поставлена. Тебя преследует очень большой тип, насилующий и калечащий женщин. Если мы найдем моего свидетеля, сможем связать его с Рамирезом, и есть надежда устранить их обоих до конца их чудовищного существования.

Он был прав.

- Поставлю жучки в прихожую и спальню, - напомнил Морелли, - И буду слышать все в твоей квартире за исключением ванны. Если ты закроешь в ванну дверь, я, вероятно, ничего не услышу. Когда будешь выходить, будем прятать микрофон под твоей блузкой, я буду следовать за тобой на расстоянии.

Я глубоко вздохнула.

- А ты позволишь мне забрать за тебя плату, когда мы поймаем пропавшего свидетеля?

- Безусловно.

- Ты говорил, Кармен была информатором. Что за информацию она тебе поставляла?

- Да все подряд. Главным образом мелкая торговля наркотиками и имена членов некоторых вооруженных группировок. Не знаю, что у нее было для меня, когда она позвонила. Теперь уже не узнаю.

- Членов вооруженных группировок?

- Членов ямайской шайки. «Страйкер» – головная группировка, базирующаяся в Филадельфии. Они наложили свои лапы на каждого наркодилера в Трентоне. «Страйкер» образует банду, которая выглядит как союз группировок. Они завозят дерьмо быстрее, чем успевают его продать, и мы не можем вычислить, откуда они его достают. У нас двенадцать смертельных случаев от передозировки героином этим летом. Это дерьмо так доступно, что дилеры не заботятся, чтобы уменьшить дозы до стандартных.

- Думаешь, у Кармен была информация на «Страйкер»?

Моррели несколько мгновений таращился на меня.

- Нет, - наконец, сказал он. - Думаю, она хотела что-то сообщить о Рамирезе. Возможно, что-то нарыла, пока была с ним.