Развитие профсоюзного движения России

1. Профсоюзы как объединение работников — ассоциированных собственников средств производства

Развитие профсоюзов, объединяющих наемных работников, закономерно приводит к росту влияния профсоюзов на рабочий класс, к их ориентации на реализацию предпосылок свободного развития каждого. Это дает возможность профсоюзам обрести новые полномочия в организации производства.

Хотя на социально–экономическое положение работников так или иначе влияют все действия работодателя, при обычном для капиталистического производства ходе дел с профсоюзами согласовываются только решения по заработной плате, занятости, режимам труда и отдыха, то есть по вопросам, непосредственно затрагивающим социально–экономическое положение работников. Инвестиционная политика, производственное планирование, ценообразование, снабжение и сбыт остаются вне контроля профсоюзов, несмотря на то, что решение данных вопросов определяет условия труда, занятости и заработной платы.

В период обострения классовых противоречий в капиталистическом обществе подъем забастовочной борьбы работников, организованных в профсоюзы, приводит к тому, что профсоюзы добиваются согласования с ними всего круга вопросов, влияющих на социально–экономическое положение трудящихся — вводят на капиталистических предприятиях рабочий контроль.

Такое расширение полномочий становится для работников жизненно необходимым в целях предупреждения остановки производства предпринимателями, стремящимися дезорганизовать борьбу рабочего класса. При анализе опыта нескольких месяцев осуществления рабочего контроля обоснованно отмечалось: «Рабочий контроль в первой стадии — только надзор за капиталистами, предупреждающий умышленное прекращение производства…» [123]

В соответствии с непрерывным характером управления производством рабочий контроль также требует непрерывного осуществления, что сопряжено с формированием профсоюзами специальных органов на капиталистических предприятиях. В состав контролирующих органов, как правило, входят профсоюзные активисты, ибо они имеют опыт организационной работы, общения с представителями администрации.

Рабочий контроль предполагает отмену коммерческой тайны, доступ представителей контролирующих органов ко всем финансовым документам, договорам. В таком качестве он подрывает основу монополии частной собственности на экономическую власть, что побуждает предпринимателей противодействовать ему. В этой борьбе работодатели не ограничиваются обычными методами (увольнениями активистов, локаутами и т. д.), тем более, что контроль как раз и нейтрализует подобные меры. Для срыва рабочего контроля работодатели обращаются к силе капиталистического государства.

Вот почему, как показывает опыт истории, ввести, сохранить и упрочить новые правомочия в сфере производства рабочие могут только тогда, когда располагают вооруженной силой, способной защитить рабочие организации от вооруженной силы буржуазного государства. Так, в России многие воинские части, участвовавшие в свержении самодержавия, сочувствовали мерам по демократизации производства. Кроме того, с помощью профсоюзов на предприятиях формировались отряды красной гвардии.

Противостоять централизованному государству при осуществлении рабочего контроля над производством рабочий класс способен, осуществляя централизацию своих сил, в том числе вооруженных. Профсоюзы, объединяя работников многих предприятий, разных местностей, формируют систему органов, объединяющих рабочий класс в его борьбе за масштабные социально–экономические преобразования, включая установление и развитие рабочего контроля. Такая деятельность профсоюзов, поскольку она носит политический характер, предполагает активную работу в профсоюзных организациях членов рабочей партии.

Раз строительство новой власти осуществляется рабочими, объединенными в профсоюзы, то они закономерно используют в нем организационные принципы, производные от тех, которые присущи профсоюзам.

Так, для формирования профсоюзных органов естественна многоступенчатость выборов, обеспечивающая адекватное представительство интересов членов первичных профсоюзных организаций на всех уровнях управления делами профсоюзов, реальную возможность отзыва и замены члена выборного органа по усмотрению его избирателей. Профсоюзам присуща гибкость в определении норм представительства при организации выборов в органы, действующие на различных территориях. Ключевая роль в профсоюзной жизни принадлежит первичным профсоюзным организациям, которые выделяют профсоюзным органам средства для деятельности, инициируют принятие необходимых для работников мер, организуют выполнение принимаемых решений и т. д.

В соответствии с этим первичной избирательной единицей при формировании новой власти становятся рабочие производственного предприятия, как правило, объединенные первичной профсоюзной организацией или сотрудничающими первичными профсоюзными организациями. Рабочие производственного предприятия, используя нормы представительства, учитывающие численность рабочего населения, посредством профсоюзов направляют своих представителей в территориальный орган с правом их замены и отзыва в любое время. Сформированный таким образом орган делегирует своих депутатов в орган следующего уровня, объединяющий представителей более широкого круга рабочих–избирателей.

Именно рабочие коллективы фабрик и заводов, объединенные в профсоюзные организации, предоставляют средства, необходимые для функционирования новых органов власти, и определяют содержание решаемых ими задач в интересах рабочего класса. Те созданные профсоюзами органы на предприятиях (в России их обычно называли фабрично–заводскими комитетами), которые непосредственно организуют государственное строительство, сами становятся основными звеньями новой власти.

Разумеется, формирование новой власти выходит за рамки профсоюзного строительства. Рабочие объединяются при этом не по профессиям, а как представители рабочего класса, в единые органы. И все же сказанное выше подтверждает производный характер системы новой государственной власти от профсоюзной организованности рабочих.

Как свидетельствует опыт России, советы формировались не только профсоюзными организациями. Иного и не могло быть в стране с преобладанием в населении мелких сельских товаропроизводителей, при сосредоточении крупной промышленности в немногих городах. Но базировалась возникающая система новой власти именно на управленческой активности профсоюзных организаций фабрик и заводов промышленных центров, и строилась она по опыту профсоюзного демократизма таким образом, чтобы обеспечивать реализацию интересов рабочего класса и его союзников. В результате, например, выборы органов представительства интересов трудящегося крестьянства также имели многоступенчатый характер.

Данное обстоятельство зачастую не принимается во внимание. Так, по мнению А. А. Богданова, система выборов советов рабочих и крестьянских депутатов «характеризуется неопределенностью и многостепенностью. В одном городе рабочие выбирают одного от пятидесяти, в другом — от ста, в третьем — от двухсот человек; в одном селе крестьяне выбирают одного от десяти, в другом — от двадцати домохозяев. Делегаты от городских рабочих Советов образуют губернские, от губернских — областные, от областных — всероссийский; у крестьян же число ступеней еще больше. Без сомнения, рабочие и крестьяне — элемент демократический; но система выборов оказывается не особенно демократическая, и даже несколько беспорядочная» [124].

В действительности же, система выборов, которая производна от организации борьбы профессионально организованных рабочих за свои общие интересы, с точки зрения интересов рабочего класса, безусловно, демократичнее парламентаризма.

Выборы через профсоюзные организации производственных предприятий обеспечивают действенное представительство рабочих и интересов рабочих в органах власти, позволяют контролировать депутатов и отзывать тех из них, кто перестает представлять такие интересы. Выборы по территориальным округам разобщают рабочих, исключают возможность эффективного контроля с их стороны за деятельностью депутатов и реального отзыва депутатов, утративших доверие избирателей–рабочих.

Не удивительно, что когда рабочий класс России проявлял инициативу в государственном строительстве (в 1905 г., в 1917 г., в конце 80‑х годов в шахтерских регионах), он шел по пути создания системы, базирующейся на управленческой активности рабочих, устойчивой формой объединения которых в социальном творчестве выступали именно профсоюзные организации производственных предприятий. Такой путь не был предписан какой–либо политической партией, партии, самое большее, изучали опыт движения по нему и способствовали закреплению его результатов.

В соответствии с требованиями интересов ее строителей новая власть содействует развитию рабочего контроля. Простор для его развития создается после завершения периода двоевластия в пользу системы власти, базирующейся на управленческой активности рабочего класса, объединенного в профсоюзы. Так, например, расходы на содержание контрольных органов начинают в обязательном порядке осуществляться за счет частных собственников предприятий.

Рабочий контроль, позволяя предупреждать или останавливать любое действие предпринимателя, не соответствующее интересам работников, не предполагает позитивного выражения этих интересов и их реализации посредством управления. Следовательно, основной целью производства остается получение прибыли. Однако хозяйствование ради прибыли противоположно интересам свободного развития работников.

Если использовать потенциал рабочего контроля в полной мере, то парализуется деятельность ради прибыли, что угрожает остановкой капиталистического производства. Если же наемные работники, организованные в профсоюзы, мирятся с подчинением производства мотиву прибыли, то рабочий контроль становится во многом формальным.

Противоречие разрешается в соответствии с интересами работников посредством перехода от рабочего контроля к рабочему управлению посредством национализации решающих средств производства.

Перспектива развития рабочего контроля в России выявилась сравнительно быстро. Уже в августе 1917 г. отмечалось, что «в дальнейшем своем развитии он превращается в контроль над производством, и, наконец, органы рабочего контроля посылают агентов для отыскания материалов, топлива и

т. д. Этим создаются органы, которые в случае необходимости могли бы регулировать целую отрасль промышленности» [125]. А на I Всероссийском съезде профессиональных союзов в январе 1918 г. уже со всей определенностью утверждалось: «К рабочему контролю в конце концов должно перейти и самое управление…» [126]

Рабочий класс становится собственником решающих средств производства как выразитель интересов общественного развития, то есть интересов обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества. В соответствии с этим он утверждает общественную собственность на средства производства, когда каждый работник, использующий эти средства, выступает собственником вместе со всеми другими работниками.

В результате отрицается наемный характер труда, обусловленный тем, что работник, лишенный собственности на средства производства, вынужден продавать свою рабочую силу капиталисту. Возникает свободный труд — труд объединенных в общественном масштабе работников, не имеющих над собой никакой иной власти кроме власти собственного объединения. Следовательно, рабочее управление, в том числе и в сфере обобществленного производства, по сути, означает самоуправление.

Общественная собственность на средства производства, самоуправление рабочего класса обусловливают возникновение сознательного отношения к труду на общее благо, товарищеской дисциплины работников, диктуемой необходимостью согласованных действий в рамках обобществленного производства. Достаточно вспомнить такое проявление нового отношения к труду как коммунистические субботники первых послереволюционных лет, означавшие добровольный труд без расчета на материальное вознаграждение.

Все эти коренные преобразования в социально–экономическом положении рабочего класса осуществимы посредством его профсоюзной организованности. Именно профсоюзы обеспечивают формирование и функционирование системы органов управления общественным производством. Именно они дают возможность работникам осуществлять созидательные инициативы по реализации общественных интересов. Они позволяют учитывать в управлении специфическое проявление общественных интересов применительно к положению профессиональных и демографических групп, отдельных работников. Следовательно, осуществляя коренные социальноэкономические преобразования, организованный в профсоюзы рабочий класс преобразует и свои профсоюзные организации в соответствии с потребностями обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития каждого.

В начале переходного периода рабочий класс способен наладить управление лишь наиболее крупными производственными предприятиями. Поэтому наряду с укладом экономики, перешедшим в общественную собственность, функционируют и другие уклады: государственно капиталистический, частнокапиталистический, мелкотоварный и даже патриархальный. Тем самым воспроизводится класс капиталистов, заинтересованный в упразднении общественной собственности.

У самих рабочих наряду с их коренными классовыми интересами сохраняются интересы, связанные с улучшением собственного положения независимо от улучшения положения всего рабочего класса. Проявления подобных побочных интересов подрывают реальное содержание общественной собственности.

При таких условиях общественная собственность нуждается в защите посредством организованного подавления попыток ее уничтожения. Она с необходимостью принимает государственную форму. В результате и органы управления экономикой в обобществленном секторе также выступают как государственные.

Профсоюзы оказываются в противоречивой ситуации.

Выступая самой массовой организацией рабочего класса, они обеспечивают формирование системы органов управления социально–экономическими процессами, что обусловливает ее природу как системы самоуправления рабочего класса. Система самоуправления базируется на использовании убеждения в соответствии реализуемых мер коренным интересам рабочего класса.

В то же время система самоуправления рабочего класса при существовании класса капиталистов, при сохранении у рабочих некоторых интересов, противоречащих их коренным классовым интересам, не может обойтись без аппарата государственного принуждения. Следовательно, профсоюзы вынуждены действовать, прибегая и к помощи государственного принуждения, что противоречит сути рабочего самоуправления.

Данное противоречиеобъективно, оно неизбежно в условиях переходного периода от капитализма к коммунизму и порождает две противоположные тенденции. Прогрессивная состоит в укреплении самоуправленческой природы новой власти на основе развития профсоюзов как добровольного объединения работников для обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества. Реакционная заключается в усилении государственного аппарата как обособленного от рабочего класса и потому подверженного бюрократическому перерождению, что ведет к умалению роли профсоюзов и тем самым к отрицанию требований интересов свободного развития каждого.

В истории выдвигались предложения «мгновенно» разрешить данное противоречие путем игнорирования какой–либо из сторон порождающей его противоположности.

Так, в начале 1920‑х годов сторонники анархо–синдикализма выступали за передачу власти «съезду производителей» — органу вне системы советского государства. Очевидно, что в переходный период рабочее самоуправление без государственной защиты было бы обречено на неминуемый крах, что вернуло бы профсоюзы к ситуации борьбы за интересы наемных работников в рамках капитализма.

С другой стороны, выдвигался тезис об «огосударствлении профсоюзов», о превращении профсоюзов в элемент государства в собственном смысле этого слова с упором на использование принуждения в профсоюзной работе. Такой подход привел бы к отрицанию созидательной инициативы рабочего класса, обеспечивающей функционирование рабочего самоуправления, что также повлекло бы за собой реставрацию капиталистических отношений.

Эти односторонние подходы в то время удалось преодолеть.

Используя систему самоуправления, рабочий класс способен начать использование национализированных средств производства в интересах свободного развития каждого.

Вместе с тем в начале переходного периода невозможно обеспечить такое развитие.

Не исключено вооруженное сопротивление классов, утративших свое политическое господство и теряющих экономическую власть. Развязанная ими гражданская война дезорганизует экономическую жизнь, что ведет к падению объема выпуска, препятствует подчинению экономики интересам общественного развития.

Материально–техническая база создаваемого непосредственно общественного производства сохраняет диспропорции, существенные различия в технической оснащенности отраслей и т. д., что не соответствует предпосылкам для реализации закона потребительной стоимости как основного закона непосредственно общественного производства.

И в условиях относительно мирного установления своей власти рабочий класс первоначально может управлять только наиболее крупными национализированными предприятиями. Часть государственных предприятий ориентируется на действие рыночного регулятора, образуя тем самым государственно–капиталистический уклад экономики. Основная часть средних и мелких предприятий остается в капиталистической собственности. Наряду с частнокапиталистическим укладом сохраняется и мелкотоварный уклад. В результате воспроизводится наемный характер труда для части рабочего класса, а вместе с ним капиталистические барьеры для развития работников. Соответственно сохраняются факторы, порождающие безработицу.

Уклады, для которых ориентация на прибыль и доходность является доминирующей, влияют и на обобществленный сектор экономики, вынуждая входящие в него предприятия придерживаться принципов коммерческого расчета, предполагающего обеспечение прибыльности производства. При таких условиях момент наемного труда воспроизводится и в рамках социалистического уклада экономики, здесь также возможно снижение издержек путем сокращения количества занятых, что образует один из источников безработицы.

Сокращение рабочего времени первоначально недостаточно, чтобы изжить социально–экономическое закрепление работников, с одной стороны за производительным трудом, а с другой, — за управленческим. Безусловно, введение 8-часового рабочего дня было огромным историческим завоеванием рабочего класса. И все же при этом преобладающая часть суток, исключая время удовлетворения естественных потребностей, уделялась производительному труду. Тем самым воспроизводился один из коренных признаков рабочего класса.

Социально–экономическое закрепление за производительным трудом означает, что продолжительность рабочего времени остается превышающей потребность в труде на благо общества. Соответственно эта потребность не может быть единственным мотивом трудовой деятельности, сохраняется и момент труда ради заработка — внешней цели по отношению к самому труду. Подобная цель, проявляясь, например, в виде «рвачества», может вступать в противоречие с осуществлением требований общественных интересов, о чем свидетельствовал опыт первых послереволюционных лет. Соответственно в организации труда на национализированных предприятиях не обойтись только убеждением, без мер принуждения.

Время, уделяемое рабочими управлению, остается недостаточно продолжительным для их полного освобождения от закрепления за исполнительским трудом. Такое положение осложняет формирование у работников потребности в управленческой деятельности, обусловливает элементы пассивности и формализма в ее осуществлении.

То, что уничтожению старого разделения труда противостоит тенденция к его воспроизводству, проявляется и в сохранении социального слоя, социально–экономически закрепленного за выполнением умственного труда, в том числе такой его разновидности, как управленческая деятельность. Соответственно и у занятых в коммунистическом укладе экономические интересы не являются тождественными.

Те, кто не выполняет непосредственно производительный труд, наряду с интересами, однонаправленными с интересами свободного развития каждого, имеют момент заинтересованности в изъятии у рабочего класса прибавочного продукта и сэкономленного рабочего времени. Подобной линии поведения способствуют привычки, свойственные специалистам и служащим в условиях капиталистической экономики и неизбежно существующие в начале переходного периода к новому обществу.

При возникновении системы самоуправления еще не полностью отрицается выполнение управленческих функций особым социальным слоем. Соответственно интересы освобождения труда должны осуществлять управленцы, социальноэкономическое положение которых, а значит, и экономические интересы, существенно отличаются от присущих рабочему классу. Больше того, в управленческом аппарате первоначально преобладают специалисты, прежде управлявшие в интересах капитала. Все это объективно порождает бюрократизм как выражение в управлении иных интересов, нежели коренные интересы рабочего класса. Бюрократические тенденции в управлении коммунистическим укладом противоречат его развитию.

На предприятиях коммунистического уклада используются техника и технологии, прежде применявшиеся в целях максимизации прибыли. Как следствие, организация труда и его условия первоначально не вполне соответствуют интересам свободного развития работников.

В обстановке, когда управление новым укладом экономики только налаживается, когда в экономике сохраняется действие рынка и ориентированных на него экономических укладов, распределение «по труду» во многом формально освобождает потребление работников от привязки к стоимости рабочей силы. Фактически же объем потребления у рабочих в первое время может даже сократиться — вопреки задаче удовлетворения их разумных потребностей. Кроме того, равенство меры потребления («по труду») не исключает неравенства в потреблении, так как работники обладают разной производительностью, имеют неодинаковое семейное положение и т. д. Поэтому существует неравенство в удовлетворении разумных потребностей работников.

Привлечение к организации национализированного производства буржуазных специалистов требует их повышенного денежного вознаграждения, не соответствующего принципу «по труду». Тем самым распределение по труду не является единственным принципом денежной оплаты на государственных предприятиях, он находится в единстве с отрицающим его принципом, производным от цели максимизации прибыли.

Фонды общественного потребления, сориентированные на потребности членов общества в соответствующих благах, первоначально не в состоянии вполне удовлетворить эти потребности. Поэтому для рабочего класса в переходный период сохраняются жилищная проблема, проблема доступа к качественным медицинским услугам и т. д.

В соответствии с противоречивостью социально–экономического положения рабочего класса в переходный период действуют противоположные тенденции, одна из которых — прогрессивная — соответствует освобождению труда от наемного характера, а другая — негативная — ведет к его реставрации.

Позитивная тенденция выражается в развитии непосредственно общественного уклада в экономике и сокращении удельного веса остальных укладов, что ведет к ориентации экономики на потребительно–стоимостные параметры: рост производительности общественного труда, удовлетворение разумных потребностей работников, — и снижает значимость погони за прибылью. В результате расширяется сфера свободного труда, преодолевается безработица.

Реализация интересов общественного развития связана со становлением системы централизованного планового управления экономикой, когда усиливается планомерность в народном хозяйстве. Например, в СССР многоукладность в экономике преодолевалась в результате перехода от составления в середине 20‑х годов контрольных цифр развития народного хозяйства на год к управлению на основе пятилетних народнохозяйственных планов.

Прогрессивная тенденция предполагает рост управленческой активности рабочего класса, увеличение времени, уделяемого рабочими теории и практике управления. Показательно, что конец 20‑х годов — первая половина 30‑х годов характеризовались подъемом массовой рабочей инициативы, когда большинство рабочих в тех или иных формах включались в управление социалистической промышленностью. Всплеск управленческой инициативы советских рабочих произошел в условиях перехода государственных предприятий на 7-часовой рабочий день.

Подчинение экономики интересам рабочего класса предполагает укрепление управленческого аппарата кадрами из числа наиболее подготовленных рабочих и специалистов, получивших образование в вузах, ориентированных на потребности построения непосредственно общественного хозяйства.

Интересам общественного развития соответствует улучшение условий и организации труда, повышение образовательного и квалификационного уровня работников. Так, в СССР индустриализация экономики привела к оснащению предприятий передовой техникой, к использованию прогрессивных форм организации труда. В этот период была развернута широкомасштабная техническая подготовка рабочих кадров, быстро увеличивался выпуск специалистов вузами.

По мере прогресса обобществленного сектора экономики формируется возможность повышения реальной зарплаты работников, масштабов потребления из общественных фондов.

Реализация отмеченных позитивных тенденций ведет к решению исторической задачи подчинения производства цели обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества.

Разрешение противоречий переходного к коммунизму периода означает, что рабочий класс сформировал систему управления, способную на деле планомерно подчинять экономику интересам общественного развития. Это позволяет обеспечивать господство общественной собственности в ее основной для низшей фазы коммунизма форме — государственной и связанной с ней кооперативной.

Утверждение общественной собственности предполагает, что техническим базисом сферы материального производства является крупная машинная индустрия, планомерно сформированная с учетом потребностей быстрого роста общественной производительности труда. Так, в СССР в ходе индустриализации народного хозяйства были построены тысячи государственных промышленных предприятий, оснащенных передовой для своего времени техникой. В результате образуется адекватная материально–техническая основа для реализации закона потребительной стоимости, требующего подчинения экономики цели обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества и производных от него экономических законов, включая закон перемены и сочетания труда [127].

На базе оснащения народного хозяйства передовой техникой возрастает уровень общественной производительности труда, интенсифицируется высвобождение труда из сферы материального производства. Это позволяет обеспечить прогресс непроизводственной сферы в соответствии с общественными интересами. Как известно, в 30‑е годы в СССР строились не только новые промышленные предприятия, но и создавались научно–исследовательские институты, открывались вузы, доступные для детей рабочих и крестьян, происходил переход к всеобщему семилетнему образованию и т. д.

Вместе с тем производство, выступающее как непосредственное отрицание капитализма, во всех отношениях несет на себе отпечаток старого строя.

В рамках переходного периода объективно невозможно коренным образом обогатить содержание производительного труда всех работников, исключить те его виды, в которых преобладают тяжелые физические усилия, монотонность, которые осуществляются в неблагоприятных для тружеников условиях и т. д., что ограничивает потенциал производительного труда как сферы реализации свободно развитого работника. У работников сохраняется отношение к труду не только как к потребности, но и как к средству заработка.

Остается незавершенным подрыв старого разделения труда, когда функции производительного труда по–прежнему выполняются преимущественно особыми социальными группами — рабочим классом и колхозным крестьянством. Работники непроизводственной сферы социально–экономически закреплены за функциями непроизводительного труда. В результате сохраняется односторонность развития трудовых способностей членов общества.

Выделение в обществе особого социального слоя, занятого преимущественно управленческим трудом, объективно обусловливает сохранение бюрократизма в управлении. Бюрократизм ведет к пренебрежению управленческой инициативой работников, что делает возможным подрыв системы самоуправления рабочего класса.

При отмеченных предпосылках по завершении переходного периода объективно возможны две противоположные тенденции в развитии общества: связанная с последовательной реализацией цели обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества и противоположная ей. Соответственно, и после построения первой фазы непосредственно общественного производства рабочий класс нуждается в профсоюзах для организации борьбы за свои коренные интересы.

Эта борьба направлена не против какого–либо класса, а против тех действий трудящихся, включая рабочих, которые наносят ущерб их собственным коренным интересам, требующим свободного развития всех членов общества.

И в этой борьбе проявляется не только позитивная тенденция — к обеспечению такого развития, но и противоположная ей — к развитию одних членов общества в ущерб остальным. Следует согласиться с М. В. Поповым в оценке исторического опыта социализма: «То, что тенденция к разрушению социализма, к переходу коммунизма снова в переходный период и далее в капитализм была — в этом не может быть никакого сомнения. То, что у негативной тенденции были последовательные проводники, — тоже нет сомнений, хотя их было, конечно, относительно немного. А вот то, что негативная тенденция укреплялась действиями людей, которые по своей природе и по своему существу ей противоположны — непреложный факт» [128].

Социально–экономический прогресс достижим при условии, что рабочий класс, организованный с помощью профсоюзов, освоит борьбу за свободное развитие всех членов общества.

2. Борьба работников, организованных в профсоюзы, за интересы свободного развития каждого

Установление власти, которая формируется при решающем влиянии профсоюзно–организованных трудовых коллективов производственных предприятий, дает возможность законодательного сокращения рабочего времени. Декрет о введении 8-часового рабочего дня был одним из первых декретов Советской власти.

Именно профсоюзы благодаря действенному контролю за положением дел на предприятиях способны добиться повсеместной реализации данного требования коренных интересов рабочего класса. Так, в конце апреля 1918 г. профсоюз швейников, обследуя частные мастерские в Рогожском районе

Москвы, выяснил, что только в четырех из 33 мастерских введен 8-часовой рабочий день, а в остальных продолжают работать по 15 часов. Профсоюз добился немедленного установления там 8-часового рабочего дня [129].

Участие рабочих в принятии стратегических управленческих решений, в сочетании с увеличением времени, уделяемого управлению, означает подрыв основы старого разделения труда, превращение тенденции к перемене и сочетанию труда в доминирующую.

Используя свою политически власть, рабочий класс юридически закрепляет свои трудовые права, соответствующие его положению как господствующего класса. Так, в России уже в 1918 г. при активном участии профсоюзов был принят Кодекс законов о труде, последовательно выражающий интересы работников.

Обеспечение благосостояния и свободного развития работников включает доступность для работников жизненных благ в соответствии с разумными потребностями.

При переходе от капиталистического хозяйства к непосредственно общественному такая доступность объективно невозможна. Расстройство денежного обращения препятствует обеспечению работников предметами потребления посредством купли–продажи.

Трудности в получении жизненных средств могут побуждать рабочих к расхищению общественной собственности в целях обмена на необходимые продукты, к уходу с предприятий и другим действиям, подрывающим функционирование обобществленного уклада экономики, призванного обеспечивать общественные интересы.

При таких условиях профсоюзы способны организовать общественное питание на предприятии и снабжение работников предметами потребления за счет ведения подсобного хозяйства, обмена части производимой продукции на продовольствие и т. д. Именно профсоюз может предложить работников для выполнения этих функций, проследить за обеспечением их необходимыми средствами и т. д. По форме эта деятельность совпадает с деятельностью потребительской кооперации, однако организация по производственному принципу превращает снабжение в специфическую функцию профсоюза.

Благодаря специализации при организации снабжения, эффекту масштаба при ведении общего подсобного хозяйства и транспортировке продуктов, профсоюзному контролю за распределением жизненных благ, снижающему риск хищений, и т. д. работники обеспечивают себе потребление в объемах, в среднем не доступных при индивидуальных попытках получить необходимые продукты в экстремальных хозяйственных условиях.

Неправомерно, на наш взгляд, критиковать профсоюзы за то, что они занимаются распределением. Организация работников не может оставаться в стороне от решения насущных проблем своих членов, тем более, что и в данном случае организованность работников в буквальном смысле является спасительной для них. Другое дело, что функции профсоюзов не должны сводиться только к участию в распределении.

В условиях сохранения многоукладности в экономике, при функционировании государственных предприятий на принципах коммерческого расчета вознаграждение работников национализированных предприятий за вклад в общественное производство принимает форму заработной платы. Но оплата труда строится не в привязке к стоимости рабочей силы, а в соответствии с принципом «по труду», то есть в непосредственной зависимости от трудового вклада работников в выпуск продукции, необходимой обществу. Это означает, что мера потребления освобождается от подчинения цели максимизации прибыли, становится адекватнее удовлетворению разумных потребностей работников.

Профсоюзы обеспечивают заинтересованный и действенный контроль работников за своевременностью и полнотой выплаты зарплаты, что предупреждает необеспеченность работников из–за нарушения этих принципов.

Установление величины заработной платы остается противоречивым процессом. У рабочих более низкой квалификации существуют интересы в уравнительном установлении заработной платы, тормозящем трудовую инициативу более квалифицированных. С другой стороны, существует и заинтересованность в увеличении заработной платы безотносительно к улучшению положения остальных рабочих, противоречащая положению рабочих как совместных собственников обобществленных средств производства. В переходный период на сохраняющихся частных предприятиях продолжает действовать тенденция к увеличению прибыли за счет занижения цены рабочей силы.

Именно профсоюзы как организации рабочих для борьбы за интересы свободного развития каждого способны обеспечить установление тарифов, соответствующих потребностям нормального воспроизводства всех работников при имеющихся экономических условиях. Использование обоснованных профсоюзами межразрядных коэффициентов дает возможность поощрять работников, повышающих свой профессиональный уровень.

Так, член профсоюза швейников А. Ф. Платонова вспоминала о событиях весны 1918 г.: «Надо было выработать тарифы для всех видов работ, положив в их основу 8-часовой рабочий день, одинаковую оплату мужского и женского труда, твердые нормы выработки. Необходимо было отказаться от сверхурочных работ, которые особенно угнетали швейников: хозяева перед праздниками заставляли работать по 15–20 часов, а то и полностью всю ночь.

При выработке норм надо было учитывать профессиональное мастерство, разную сложность многочисленных видов одежды и многое другое… Несмотря на большие трудности, новый тариф был нами быстро разработан, утвержден правлением союза, а затем делегатским собранием швейников. Рассмотренный Московским советом профсоюзов и комиссаром труда Московского промышленного района, он был в апреле 1918 года введен в силу. Теперь не надо было, как прежде, договариваться с каждым хозяином, а можно было требовать от владельцев еще существующих мелких мастерских оплаты труда по новому единому тарифу» [130].

Благодаря всеохватывающему характеру профсоюзов складываются условия для обеспечения равной оплаты за равный труд в масштабах всей экономики.

Профсоюзы устанавливают и осуществляют действенный контроль за нормированием труда, предупреждая, с одной стороны, бюрократические устремления к завышению норм, а с другой, — противоречащие положению рабочих как ассоциированных собственников попытки занизить индивидуальный трудовой вклад относительно установленной меры потребления.

Для обеспечения роста реальной заработной платы всех работников профсоюзы осуществляют контроль за снижением цен на предметы потребления, объективная необходимость которого базируется на росте производительности труда, означающем уменьшение затрат в расчете на единицу полезного эффекта продукции.

Так, в 1927 г. профсоюзные организации провели массовые проверки государственных и кооперативных магазинов, обязанных снизить к 1 июня 1927 г. розничные цены на промтовары не менее чем на 10% и торговые расходы на 15%. Были выявлены и пресечены попытки не снизить, а повысить цены. В результате уже к 1 октября 1927 г. трудящиеся страны сэкономили при покупках прежнего объема потребительских товаров

350 млн. руб. [131]

В переходный период, когда наряду с плановым управлением сохраняется и стихийный рыночный регулятор, когда мобилизация средств для развития технического базиса производства может потребовать ограничения личного потребления в пользу производственного накопления, профсоюзный контроль не в состоянии гарантировать роста реальной зарплаты посредством снижения цен.

После утверждения господства непосредственно общественного производства отпадают факторы подрыва линии на снижение цен, вызванные существованием экономических укладов, основанных на частной собственности. Это дает возможность профсоюзам действеннее бороться за последовательное понижение цен в противовес тенденции к использованию хозяйственного расчета социалистических предприятий в интересах наращивания прибыли. Как известно, в СССР с 1948 г. по 1955 г. происходило систематическое понижение потребительских цен, что обеспечивало рост реальной зарплаты работников. Крупномасштабное снижение цен на ряд потребительских товаров было осуществлено в 1984 г.

Как показывает исторический опыт, борьба профсоюзов не исключает преобладания негативных тенденций. Так, в результате экономической реформы 1965 г., заменившей ориентацию предприятий на снижение себестоимости и выполнение плана по номенклатуре погоней за прибылью, общественный контроль свелся к контролю за соблюдением принятого порядка установления цен, что не препятствовало повышению их общего уровня.

Если борьба профсоюзов за снижение цен оказывается в целом успешной, то происходит последовательный рост благосостояния всех членов общества, подготавливаются предпосылки к распределению всего объема потребительских благ посредством общественных фондов потребления, то есть бесплатно, в размерах, соответствующих удовлетворению разумных потребностей каждого.

Благодаря профсоюзам становится возможным активное улучшение условий труда рабочих, вопреки тенденции к экономии затрат подобного рода, воспроизводимой в условиях коммерческого, а затем хозяйственного расчета. Например, на Трехгорной мануфактуре в 1921 г. организованный в профсоюз коллектив старался «побольше сделать для улучшения условий работы, охраны труда на фабрике. В это время были построены три новые раздевалки, оборудованные умывальниками и душами. В цехах установили новые вентиляционные системы, расширили увлажнительные камеры, опасные места у машин оградили, а сами машины окрасили в красный цвет. В разные цвета были окрашены пароводяные линии, чтобы каждый знал, какое направление они имеют в подаче пара и воды. Рабочим, занятым на вредных участках, стали выдавать больше жиров и молока» [132].

Закономерным этапом в борьбе профсоюзов за улучшение условий труда выступает наделение их полномочиями по экспертизе проектов новых предприятий, техники и технологий на предмет соответствия требованиям благоприятной производственной среды. Это позволяет профсоюзам добиваться не смягчения последствий труда в неблагоприятных условиях, а исключения таких условий.

И в данной сфере своей деятельности профсоюзы испытывают бюрократическое давление, что может негативно отразиться на положении работников. Так, в свое время в проекте Рижского завода крупнопанельного домостроения была заложена «отсталая и непродуманная технология многих производственных процессов, грубо нарушены правила техники безопасности… На наших глазах, — писала корреспондент «Труда» И. Румова, — рабочие, вцепившись руками в края металлической сетки, волокут к месту формировки армокаркас весом до 120 кг…

Нет в цехе и местной отсосной вентиляции. Ее не поставили, так как проектировщики в свое время заявили: «Это удорожит проект». А в цехе идет дуговая сварка. Вредные аэрозоли от нее, всевозможные окиси проходят через рабочие зоны пролетов, создавая загазованность выше предельных норм…

Вдоль загроможденного металлом и армокаркасами пролета с трудом пробираемся к заготовленному участку, где действует технологическая линия из трех правильно–отрезных станков. Эффективной отсосной вентиляции нет и здесь. И металлическая пыль плотным слоем оседает вокруг…

Во многих документах было зафиксировано несовершенство формовки внутренних стен и перекрытий домов. И тут проектировщики с молчаливого согласия заказчика остановили свой выбор на явно устаревшем оборудовании — виброкассетных машинах. Сама их конструкция не обеспечивает нормального цикла обработки изделий. Обильная утечка пара создает тяжелые условия труда для рабочих.

Не устранено на заводе еще одно большое зло. Весь его главный корпус сотрясает страшный грохот, который создают виброплощадки. А ведь на ряде домостроительных предприятий страны найдены другие, лучшие решения, связанные со снижением шума и вибрации.

Этого достаточно, чтобы понять, как велики были просчеты при составлении проекта нового, казалось бы, современного домостроительного завода, как пагубно отразились они на условиях труда.

За год с завода ушел каждый третий… Полное освоение проектных мощностей, создание для коллектива завода здоровых условий труда невозможно без коренной перестройки ряда технологических линий и потоков…» [133] Подобная ситуация была бы исключена, если бы профсоюзы заняли активную позицию при рассмотрении проекта.

Интересам рабочих соответствует организация общественного питания на предприятиях, что с точки зрения интересов прибыли предстает как «непрофильная деятельность». Не случаен был призыв работников завода «Красная Пресня» начала 20‑х годов: «Довольно есть всухомятку на шихтовом дворе, у изложниц, у станков. Наш завод должен иметь кооперативную столовую» [134]. Профсоюзы проявляют инициативу и в этой области, добиваясь выделения необходимых средств, проводя субботники по строительству столовых и т. д.

В дальнейшем требуется профсоюзный контроль за ценами в предприятиях общественного питания и качеством приготовления пищи. Успехи в развитии общественного питания способствуют улучшению здоровья трудящихся, сокращению времени на ведение домашнего хозяйства и увеличению свободного времени работников.

Реализация общественной собственности, предполагающей, что развитие каждого становится условием развитием всех, закономерно проявляется и в переходе к льготному предоставлению работникам социально значимых благ. Так, уже в первые годы Советской власти рабочие семьи в городах активно выезжали из подвальных помещений в комнаты и квартиры с более здоровыми условиями проживания, благодаря новой власти возросла доступность сферы здравоохранения, создавались условия для повышения образовательного уровня работников. И хотя многие меры политики «военного коммунизма» были обусловлены обстановкой военного времени (например, полное упразднение денежного обращения), однако и впоследствии, с переходом к мирному строительству льготное предоставление работникам социально значимых благ сохранилось.

Тем самым распределение «по труду» использовалось в сочетании с основным принципом распределения, не предполагающем увязки потребления с трудовым вкладом, непосредственно ориентированным на разумные потребности работников. С учетом того, что льготно предоставляемые блага направлены на развитие способностей работников, образуют ключевые предпосылки их материального благосостояния, следует отметить: установление системы рабочего самоуправления порождает тенденцию к доминированию принципа распределения «по потребностям», адекватного обеспечению полного благосостояния и свободного, всестороннего развития всех членов общества. Доминирование этого принципа охватило такие сферы потребления, как жилье, медицина и образование, расходы на которые превышали зарплату работников.

Именно профсоюзы организуют учет нуждающихся в улучшении жилищных условий и контролируют очередность предоставления жилья. Так, уже в 1919 г. в Москве «завкомам и фабкомам предприятий было предложено представить в жилищные секции Советов списки крайне нуждающихся, не имеющих своей площади рабочих для получения жилья… Швейникам был предоставлен один из лучших национализированных домов в центре Москвы, на Кузнецком мосту. Многие работницы — забитые, вышедшие из лачуг и подвалов, робкие, придавленные хозяевами, впервые в жизни получили свое собственное жилье» [135].

Для решения жилищной проблемы профсоюзы добиваются развертывания жилищного строительства в необходимых размерах, совершенствуя контроль за строительством и распределением жилья в соответствии с интересами свободного развития каждого. Так, несомненный интерес представляет опыт, когда профсоюзами «для осуществления контроля за строительством организовывались специальные бригады из бесквартирных рабочих» [136].

Улучшение социально–экономического положения работниц требует организации и развития дошкольных детских учреждений, что также становится одной из задач профсоюзов.

Поскольку отдых и восстановление здоровья необходимы для развития работников, профсоюзы контролируют предоставление отпусков, инициируют создание домов отдыха, профилакториев, санаториев и добиваются доступности их услуг для работников независимо от размеров заработка, когда приоритетным становится принцип предоставления данных благ «по потребности».

Решению задачи развития работников способствует и организация профсоюзами культурно–массовой работы. Так, например уже в 20‑е годы на промышленных предприятиях СССР создавались массовые библиотеки, клубы и т. д.

Интересы рабочего класса требуют воспитания здорового подрастающего поколения. Как массовая организация трудящихся, профсоюзы организуют детский отдых. Показательно, что с начала 20‑х годов десятки тысяч детей рабочих из всех уголков страны стали отдыхать на Черном море. Впоследствии организованным отдыхом были охвачены десятки миллионов детей.

Профсоюзы добиваются развития социального страхования работников. Так, работники освобождаются от взносов из собственной зарплаты в страховые фонды, что соответствует социальному характеру такого страхования. Закономерен и переход данных фондов в распоряжение профсоюзов как организаций, выражающих интересы развития каждого.

Профсоюзы борются за организацию профессиональной подготовки работников, соответствующей интересам развития каждого, свободной от специфически капиталистических ограничений. Один из типичных примеров из истории российских профсоюзов: «Тогда же, в 1920 году, профсоюз швейников начал заниматься вопросами подготовки кадров. Раньше обучение шло только на производстве: к мастеру или мастерице «под руку» сажали на четыре года учеников. Работали ученики бесплатно, получая лишь скудный обед. Обучали плохо, особенно если мастер оказывался пьяницей. Стать квалифицированной работницей было очень трудно… Мы стали разрабатывать учебные планы и программы. Заимствовать было не у кого: все это делалось у нас впервые. Создали консультативное бюро из преподавателей, которое в 1922 году выпустило

«Учебное пособие для профтехшкол швейной промышленности» [137].

Разумеется, столь низкий уровень организации профессионального образования, какой был в условиях российского капитализма начала ХХ века, не типичен для современного капитализма. Однако и сегодня действует тенденция к ограничению подготовки работников минимально необходимым объемом, и такой подход может проявляться в условиях функционирования государственных предприятий в период перехода к непосредственно общественному производству и после завершения переходного периода.

Так, известный советский специалист в области научной организации труда 20‑х гг. А. К. Гастев требовал заменить термин «труд и образование» термином «подготовка рабочей силы», что означало отказ от теоретических занятий и сведение дела к пооперационному обучению рабочих. Хотя предложения Гастева сулили экономию денежных средств и потому были поддержаны директорами некоторых государственных предприятий, однако справедливо отмечалось, что «они противоречат одной из основных задач социалистической страны: готовить рабочего — хозяина производства, имеющего широкое общекультурное, техническое и физическое развитие» [138]. Вот почему борьба профсоюзов за соответствие профессионального обучения рабочих требованиям свободного развития будет необходима при любом уровне организации профессионального образования.

Особенно сложной задачей в этой борьбе является обеспечение высшего профессионального образования рабочих. Профсоюзам предстоит преодолеть тенденцию к отделению рабочих от высшего образования, а с другой стороны, к отделению людей с высшим образованием от выполнения производительного труда, противоречащую свободному развитию всех членов общества.

Рост образовательного и культурного уровня работников, освобождение их от социально–экономического закрепления за экономически неоднородными видами труда требуют сокращения рабочего и увеличения свободного времени каждого без уменьшения заработной платы. Использование экономии труда при повышении его производительности находится под влиянием противоречивых интересов: наряду с общественной заинтересованностью в сокращении рабочего времени существуют интересы, связанные с расширенным воспроизводством социальных слоев, занятых непроизводительным трудом, в ущерб увеличению свободного времени всех членов общества. Сокращению рабочего и увеличению свободного времени противоречат побочные интересы самих рабочих, когда проявляется стремление заработать за счет сверхурочных, в ущерб здоровью и участию в управлении государством. Вот почему необходима постоянная борьба профсоюзов за обеспечение приоритета позитивной тенденции к увеличению свободного времени каждого.

В этой борьбе были крупные достижения. Как уже отмечалось, установление власти, формируемой профсоюзами производственных коллективов, было использовано для введения 8-часового рабочего дня. С 1927 г. в СССР начался переход на 7-часовой рабочий день. В послевоенный период 7-часовой рабочий день был восстановлен. В условиях Советской власти стали нормой оплачиваемые отпуска работников. В результате в начале 60‑х гг. промышленные рабочие имели в год на 300 часов свободного времени больше, чем в 1952 г., и на 750 – 800 часов больше, чем в 1913 г. [139]

Благодаря созданию в аграрной сфере коллективных и советских хозяйств стало возможным планомерное сокращение рабочего времени сельскохозяйственных работников, которые также объединились в профсоюзные организации.

Опыт свидетельствует и о том, что без активной борьбы работников, организованных в профсоюзы, сокращение рабочего времени может застопориться даже в условиях построенного социализма. Так, с 1970 г. по 1985 г. продолжительность рабочей недели в промышленности СССР практически не изменилась, а доля занятых в непроизводственных отраслях поднялась с 22,8% до 26,7% [140]. В этот период выросла продолжительность отпусков рабочих на 3–4 дня. Соответственно, время, высвобожденное из сферы материального производства, по нашим расчетам, использовалось на 70–75% для непропорционального увеличения численности занятости в непроизводственной сфере и лишь на 25–30% для увеличения свободного времени непосредственных производителей. Это означало, что результаты материального производства во все возрастающей мере присваивались теми, кто в нем непосредственно не участвовал, углублялись социально–экономические различия между классами и социальными слоями социалистического общества, расширенно воспроизводилось старое разделение труда.

Очевидно, что прогресс в свободном развитии каждого в решающей степени зависит от эффективности борьбы профсоюзов за использование роста производительности труда не только для обеспечения благосостояния всех членов общества, но и для сокращения их рабочего и увеличения свободного времени.

Существенно, что высвобожденное время должно использоваться для повышения профессионально–образовательного уровня рабочих, для обучения их теории и практике управления. На этой основе будет достижимо быстрое освоение рабочими новой техники и технологии, их эффективное участие в системе рабочего самоуправления.

Все это позволит утвердить приоритет сокращения фонда рабочего времени в материальном производстве без сокращения численности рабочих. Осуществление такого приоритета в перспективе и приведет к ситуации всеобщего участия в производительном труде (в течение 3–4 часов в день) без выделения в структуре общества рабочего класса, и позволит рабочему самоуправлению стать просто общественным и освободиться от государственной формы.

Превращение рабочего класса в собственника общественных средств производства связано с использованием работниками, объединенными в профсоюзы, нового метода борьбы за свои коренные интересы.

3. Соревнование как основной метод борьбы профсоюзов за планомерное повышение производительности труда в интересах свободного развития всех членов общества

Для повышения общественной производительности труда в интересах рабочего класса необходимо выражение этих интересов в развернутой форме взаимоувязанных требований, обязательных к исполнению, — необходим единый народнохозяйственный план. Показательно, что восстановление народного хозяйства России после первой мировой и гражданской войн проходило без единого плана. Однако индустриализация, диктуемая задачей повышения производительности труда, обусловила разработку пятилетнего плана, реализация которого началась в 1928 г.

Единый план — это план социально–экономического развития, призванный выражать требования развития не только материально–вещественной базы общественного производства, но и непосредственно совокупного работника.

Вся система планов (ведомств, территорий, предприятий), разработанных на основе единого, становится формой конкретизации требований интересов развития каждого.

Разработка проекта народнохозяйственного плана и производных от него планов осуществима силами специалистов, подконтрольныхгосударственной власти, котораяформируется посредством профсоюзов. Следовательно, уже на данной ее стадии плановая работа находится под влиянием профсоюзов и подчиняется цели обеспечения благосостояния и свободного развития всех членов общества.

После ее составления необходимо обсуждение всей системы проектов планов производственными коллективами, что, с одной стороны, позволяет работникам убедиться в соответствии намечаемого их интересам, а с другой, — внести предложения по совершенствованию проектов. После принятия планов требуется систематический контроль трудящихся за ходом их реализации. Именно профсоюзы как самая массовая организация трудящихся проводят систематические собрания, совещания по вопросам планового развития производства.

В СССР, например, проект первого пятилетнего плана широко обсуждался в трудовых коллективах, обсуждение таких проектов, а также связанных с ним проектов планов предприятий, организованное профсоюзами, стало в последующем нормой.

С появлением народнохозяйственного плана и планов, сформированных на его основе, у профсоюзов появляется возможность содержательнее выражать интересы развития работников в коллективных договорах. Участвуя в разработке планов развития материально–технической базы производства, профсоюзы получают необходимую информацию для формирования требований по улучшению социально–экономического положения работников. Показатели коллективных договоров включаются в плановые задания, имеющие обязательный характер для исполнения хозяйственными органами всех уровней, в том числе для администрации предприятий. В результате система государственного централизованного планирования становится инструментом для реализации коллективных договоров, а сами планы обретают должное соответствие коренным интересам работников.

Исторически роль коллективных договоров в плановой работе проявлялась весьма непоследовательно. Так, с середины 30‑х годов в советской промышленности их вообще перестали заключать. После восстановления практики заключения коллективных договоров они в большинстве своем были малосодержательны. Насущная потребность планомерного формирования условий для развития работников нашла в 1960‑е годы отражение в возникновении социального планирования на ленинградских предприятиях, методология которого была разработана под руководством профессора В. Я. Ельмеева. Но данная ценная работа шла вне подготовки и заключения коллективных договоров, и потому не в полной мере использовала потенциал профсоюзов. В результате коллективные договора, оказавшиеся вне системы плановой работы, не были руководством к действию, а планы по улучшению положения работников, составляемые и реализуемые в отрыве от коллективных договоров, несли бюрократический отпечаток, отрицавший их предназначение. Таково негативное выражение необходимости использовать в планировании коллективные договора для выражения в конкретной форме интересов развития работников.

Убеждаясь, что задания, сформированные на основе единого народнохозяйственного плана, соответствуют их коренным интересам, рабочие закономерно проявляют инициативу в совершенствовании и реализации планов, опираясь на информированность о собственных возможностях. Общность коренных интересов рабочих образует основу для массового проявления трудовой инициативы.

Поскольку индивидуальная или коллективная инициатива служит общим целям, она получает общественное признание, которое порождает у остальных работников стремление следовать ей и превзойти достижения инициаторов. Состязательность, возбуждаемая общественным контактом участников совместного труда, обретает адекватную основу. Зависимость результатов труда каждого работника при развитом общественном характере производства от труда других обусловливает заинтересованность передовиков в помощи отстающим, что дает последним возможность осваивать передовые достижения и рассчитывать на успех в перспективе. Реализация взаимообусловленной инициативы работников в планомерном осуществлении коренных интересов рабочего класса, борьба за наилучшее осуществление общественных интересов есть социалистическое соревнование.

Закономерно, что в 1929 году с началом выполнения первого пятилетнего плана в СССР развернулось массовое соревнование рабочих. После построения социализма, когда общественная собственность утвердилась не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве, участниками соревнования являлось большинство работников.

При ее выдвижении инициатива работников принимает форму добровольно принимаемых на себя участниками соревнования обязательств, что соответствует сути инициативной деятельности. В условиях планомерно организуемого производства эти обязательства связаны с реализаций системы плановых заданий, предусматривая достижение целей, превосходящих с точки зрения общественных интересов, параметры плановых заданий. Вот почему в 1929 году массовое соревнование возникало как соревнование за перевыполнение плановых норм. Доля рабочих–ударников, систематически перевыполнявших плановые нормы, возросла в промышленности с 47,9% по состоянию на 1 ноября 1930 г. до 64,2% на 1 января 1932 г. [141]

Перевыполнение плановых норм соревнующимися служило реализации резервов рабочих мест для повышения производительности труда. Рост производительности предполагает использование потенциала новой техники, рационализацию производства. Именно это было характерно для начавшегося с августа 1935 года стахановского движения, направленного на творческое участие рабочих в техническом прогрессе. В результате «в 1936 г. производительность труда в промышленности возросла на 26,1%» [142].

Задача повышения производительности труда не всегда выступает непосредственной целью соревнования. Его текущие ориентиры могут видоизменяться в зависимости от конкретных задач в осуществлении НТП (например, возможно соревнование за повышение качества производимой продукции). И все же в народнохозяйственном масштабе достижения соревнующихся, в конечном счете, выражаются в росте производительности труда, который и выступает высшим критерием действенности соревнования.

Так решается проблема асимметрии (неравного объема) информации о возможностях работников, которой располагают управленцы, с одной стороны, и рабочие, с другой. Эта проблема предстает в неоинституциональной экономической теории как неразрешимая, что отражает действительность капиталистической экономики. В последней всякая инициатива наемного работника может быть использована в интересах прибыли в ущерб его интересам, так что требуется упорная борьба профсоюзов за передачу хотя бы части эффекта от роста производительности труда самим труженикам. Когда же работники утверждаются в качестве ассоциированных собственников и посредством системы управления планомерно реализуют свои интересы, тогда формируется источник для постоянной трудовой инициативы, восполняющей неполную информированность работников управленческого аппарата о резервах производства.

Реализация целей соревнования означает улучшение социально–экономического положения рабочего класса — оздоровление условий труда, обогащение его содержания, снижение цен, увеличение свободного времени, что само по себе означает материальное поощрение участников соревнования и его победителей. Вместе с тем соревнующимся требуется и моральное поощрение в виде общественного признания их достижений.

Именно посредством профсоюзов работники могут организовывать массовое соревнование — разъяснять соответствие плановых задач интересам каждого работника, формулировать цели и условия соревнования, контролировать его ход, подводить итоги, поощрять победителей, распространять достижения передовиков, совершенствовать организацию соревнования на основе опыта практики. Благодаря объединению рабочих в профсоюзы появляется возможность увязки инициативы соревнующихся в рамках подразделений предприятия, между предприятиями, образующими технологические цепочки и т. д., в результате чего соревнование за планомерную реализацию интересов рабочего класса охватывает все уровни хозяйствования.

Выполнение профсоюзами роли организаторов соревнования в целях повышения производительности труда в общественных интересах отличается от места профсоюзов в системе повышения производительности труда в интересах прибыли. Рост рентабельности вполне совместим с ухудшением положения работников (например, в связи с сокращением персонала), так что профсоюзам приходится делать упор на защиту интересов работников при использовании новой техники и технологии. В случае профсоюзов как элемента системы рабочего самоуправления рост производительности движим общественными интересами, образующими коренные интересы рабочего класса, что позволяет профсоюзам сосредоточиться на развитии инициативы работников в деле повышения производительности труда.

Соревнование базируется на материальной заинтересованности рабочих в развитии общественного производства. Но отнюдь не все личные и коллективные интересы работников совпадают с их общественными интересами. Для разрешения противоречия интересов рабочих в соответствии с приоритетом их коренных, общественных интересов необходима целенаправленная, организованная борьба, осуществляемая посредством профсоюзов. С учетом того, что общественные интересы потенциально доминируют в системе экономических интересов рабочего класса, ставка в этой борьбе должна делаться, прежде всего, на убеждение. Следует использовать также и другие меры, требуемые для подчинения второстепенных, некоренных интересов рабочих их основным интересам.

Организация соревнования предполагает широкое информирование профсоюзами трудящихся о достижениях передовых рабочих и производственных коллективов, что означает активное использование силы передового примера для проведения требований общественных интересов.

Добиваясь того, чтобы достижения в соревновании материально поощрялись, в том числе ростом заработной платы, профсоюзы способствуют использованию в общественных интересах мотива труда ради заработка.

Инициатива в реализации общественных интересов предполагает коллективизм и взаимовыручку участников совместного труда, чему способствуют коллективные формы организации и оплаты труда. Внедрение и развитие этих форм — фактор разрешения противоречий экономических интересов рабочих в соответствии с их общественными интересами.

Показательно, что уже в годы первой пятилетки на промышленных предприятиях в широких масштабах происходило создание производственных бригад. А в начале 80‑х годов 60% рабочих промышленности трудились в бригадах. Исследования, проделанные в 1979–1982 годах, показали, что прирост производительности труда в бригадах составлял в среднем: в год создания — 5–6%; в первый год после организации — 6–8%; во второй — 8–9%. На тех же участках в год, предшествующий созданию бригад, прирост производительности был 2–3% [143].

Для подчинения коллективной материальной заинтересованности рабочих целям соревнования необходимо сопоставление затрат и результатов деятельности трудовых коллективов основных производственных звеньев — осуществление хозяйственного расчета. Хозяйственный расчет позволяет с необходимой точностью оценить вклад соревнующихся производственных коллективов в удовлетворение общественных интересов, побуждает к рационализации производства в условиях планомерного снижения цен на выпускаемую предприятием продукцию.

Соревнование выявляет резервы роста производительности труда, но для их широкого использования может оказаться недостаточным силы передового примера и возможности зарабатывать больше. Профсоюзы обеспечивают обоснование прогрессивных норм труда, принятие которых, стимулируя каждого к освоению передового опыта работы, дает толчок развитию соревнования и ведет к более последовательной реализации общественных интересов.

Так, в середине тридцатых годов проводились совещания стахановцев по пересмотру норм труда. В условиях реальной модернизации материально–технической базы производства такой пересмотр был оправданным.

Соревнование, давая возможность осваивать достижения передовиков, одновременно повышает требовательность рабочих к соблюдению всеми трудовой дисциплины, правил техники безопасности и т. д. Применение профсоюзами средств морального воздействия к нарушителям трудового распорядка, и в крайних случаях — санкционирование их увольнения, побуждает следовать правилам и нормам труда в общественных интересах.

Таким образом, организуя соревнование и обеспечивая его прогресс, профсоюзы способствуют разрешению противоречий экономических интересов рабочих в соответствии с интересами развития каждого.

Участие в соревновании, повышая заинтересованность рабочих в эффективности общего труда, делает их требовательнее к организации управления производственными процессами. Вот свидетельство участника соревнования с завода «Красное Сормово»: «Мы, например, заявляем, что твердых цифр промфинплана мы не имеем. Мы имеем очень хороший пятилетний план, но не имеем плана своего завода, не имеем плана цеха, не говоря уже о бригаде… Недостаточное планирование срывает соцсоревнование, ибо ненормальным является такое положение, когда мы на заводе в начале месяца имеем простои, а в конце месяца гоним сверхурочные работы. Никакой агитацией рабочего не сагитируешь вступить в ударные бригады, если он видит, что ему, рабочему 6‑го разряда, приходится гулять с метелкой по цеху» [144].

Работники аппарата управления экономикой, имея интересы, однонаправленные с интересами рабочего класса, заинтересованы в повышении эффективности планового управления. Но в переходный период сохраняется значительный слой специалистов управления, привыкших работать в интересах капитала. У всех управленцев, включая выходцев из рабочего класса, имеются некоторые интересы, расходящиеся с общественными, что справедливо и для построенного социализма. Подобная противоречивость интересов неизбежно проявляется в организации планового управления.

Организуя соревнование, профсоюзы обеспечивают общественное признание вклада управленцев в достижение высоких производственных результатов, задействуя тем самым и моральное поощрение, и силу передового примера для соблюдения специалистами управления требований общественных интересов.

Профсоюзы добиваются того, чтобы обязательства участников соревнования, непосредственно связанные с общими для коллектива задачами, становились элементами плана. Это повышает ответственность работников управления за последовательную реализацию общественных интересов, так как именно управленческий аппарат непосредственно отвечает за организацию выполнения плановых заданий.

Документ, призванный улучшить централизованно доведенные до предприятия задания посредством отражения инициативы трудового коллектива, получил в советской промышленности название встречного плана. Встречное планирование возникло в процессе реализации первого пятилетнего плана и способствовало повышению эффективности планового управления.

Необходимые для организации соревнования сопоставление затрат и результатов производственной деятельности предприятия, материальное поощрение коллектива за достижения в удовлетворении общественных интересов, то есть осуществление хозяйственного расчета, обеспечивает материальное стимулирование эффективной работы управленческого аппарата. Такое стимулирование связано не только с влиянием на уровень заработной платы управленцев, но и с усилением материальной заинтересованности работников в осуществлении контроля профсоюзов за организацией управления.

Успех соревнования требует постоянного контроля со стороны профсоюзов за деятельностью управленческого аппарата: управленцы должны руководствоваться интересами рабочего класса, к которому они сами не принадлежат, что означает сохранение основы для бюрократических тенденций. При этом профсоюзный контроль призван охватывать функционирование всей системы планового управления, в которой администрация предприятий образует лишь одно из звеньев.

Контроль со стороны профсоюзов только тогда оказывает мобилизующее влияние на управленцев, когда профсоюзы, образуя основу системы рабочего самоуправления, добиваются увольнения обюрократившихся администраторов и выдвижения подходящих кадров, обеспечивают поддержание численности управленческого персонала, необходимой для организации эффективного управления в общественных интересах.

В соответствии со своей ключевой ролью в системе рабочего самоуправления профсоюзные организации были информированы — зачастую еще на стадии разработки — о планах и оперативных решениях практически всех органов хозяйственного управления, что создавало возможность действенного рабочего контроля. Эта возможность обеспечивалась также практикой согласования с профсоюзами проектов решений по широкому кругу вопросов, затрагивающих интересы рабочих, отчетами руководства предприятий о своей деятельности перед коллективами.

До 1919 года профсоюзы национализированных предприятий через фабрично–заводские комитеты могли непосредственно отменять любые распоряжения заводоуправлений. С 1919 года фабзавкомы, сохраняя право останавливать исполнение решений, прямо угрожающих интересам рабочих, перестали вмешиваться в процесс управления производством — факт, получивший противоречивую оценку в научной литературе. На наш взгляд, уход фабзавкомов от администрирования был вполне оправданным: эти органы, утвердившись в качестве профсоюзных, не должны были непосредственно опираться на силу государственного принуждения. Другое дело, что профсоюзам необходимо было сохранить каналы действенного влияния на управленческий аппарат предприятий.

В условиях перехода от коллегиального управления предприятиями к единоличному первичные профсоюзные организации могли участвовать в подборе и замене руководителей непосредственно или через профсоюзные органы соответствующего уровня (территориального, отраслевого и т. д.). «Единоличные руководители предприятий (директора, управляющие, заведующие), — отмечает Е. Г. Гимпельсон, — избирались на собраниях рабочих и служащих и утверждались затем губернскими или отраслевыми органами управления; или они назначались кустовыми (в текстильной промышленности) и отраслевыми правлениями. Но во всех случаях кандидатуры выдвигались, утверждались профсоюзными органами» [145].

Еще одна возможность профсоюзного контроля на предприятиях была связана с организацией профсоюзами выборов, а, следовательно, и отзыва депутатов в производственных коллективах. Такой способ избрания и отзыва позволял действенно влиять на депутатов, которые, в свою очередь, могли использовать властные полномочия для участия в подборе хозяйственных кадров.

Работа членов правящей партии в составе профсоюзов открывала возможность применять средства партийного воздействия для решения кадровых вопросов.

Все это свидетельствует, что профсоюзное движение России создало значительный арсенал средств для эффективного рабочего контроля на предприятиях как фактора развития соревнования за планомерное подчинение производства интересам рабочего класса.

Советские профсоюзы осуществляли контроль за всей системой хозяйственного аппарата. Он обеспечивался, прежде всего, представительством профсоюзов в коллегиальных органах управления экономикой всех уровней.

Новым шагом в развитии всеохватывающего профсоюзного контроля путем придания ему повседневного характера, включения в него самих рабочих как наиболее заинтересованных в эффективной организации управления стало возникшее в конце 20‑х годов шефство заводов над государственными учреждениями. Шефство означало, что профсоюзы организуют группы рабочих, которые регулярно (4–5 раз в месяц) с отрывом от производства и с сохранением заработной платы направлялись в государственные учреждения для контроля за их работой в целях повышения ее эффективности. Через несколько месяцев состав шефских бригад обновлялся. Уже к 1932 г. по неполным данным в шефство было вовлечено 1500 предприятий с активом свыше 40 тыс. человек [146].

Вот лишь некоторые примеры результативности данной формы рабочего контроля. После проверки группой рабочих из 30 человек работы аппарата одного из трестов «…бумаги, ранее проходившие от начальной до последней инстанции от 2 до 5 дней стали проходить всего 14–15 минут» [147].

Еще один пример такого рода: «Шефбригада товарища Анисимова проверяла выполнение постановлений коллегии Наркомтяжпрома от 8/II т. г. об использовании законченных научно–исследовательских работ.

Бригада установила, что из 480 законченных научноисследовательскими институтами НКТП работ ни одна не была реализована. Работы давались на просмотр в Главки, а не заинтересованным предприятиям. В Главках отсутствовали планы использования этих работ.

Бригада добилась того, чтобы эти работы направлялись непосредственно заинтересованным объединениям и предприятиям. В результате было спущено заинтересованным предприятиям около 800 работ» [148].

Благодаря шефству заводов удавалось сокращать излишние управленческие штаты, то есть решать задачу, не разрешимую силами самого аппарата. Так, в «Мосфинотделе, например, работало 700 человек служащих, при помощи рабочих бригад этот штат без вреда для дела удалось сократить на 50%, что экономит около 400 000 руб. в год» [149].

Хотя участие рабочих в шефской работе непосредственно сокращало фонд рабочего времени, которым располагали предприятия, однако позитивное влияние на управленческий аппарат способствовало выполнению плановых заданий. Правомерна следующая позиция: «Правильная постановка шефской работы не помешает своевременному осуществлению промфинплана, а, наоборот, облегчит осуществление последнего, ибо всякий знает, что работа предприятий неразрывно связана с работой учреждений» [150].

Шефство заводов над госаппаратом, закономерно возникшее в период развертывания массового соревнования за планомерное подчинение производства интересам развития каждого, само приобретало форму соревнования. Так, между московским заводом № 24 им. Фрунзе и подшефным ему Мосфинотделом был заключен договор, предусматривающий обязательства сторон не только по организации шефства, но и по улучшению показателей своей работы.

Одной из форм участия профсоюзов в подборе кадров хозяйственного аппарата стало выдвижение подготовленных рабочих на управленческие должности. Ее активное использование также связано с подъемом соревнования. М. Яковлева отмечала: «1929/30 год для Москвы явился переломным годом в деле массового выдвижения пролетариев на руководящие и ответственные посты… Так, 14 московскими профсоюзами за 1929/30 г. выдвинуто 7087 человек. Из этого числа выдвинуто на работу внутри предприятий 1126 человек, вне предприятий — 5952 человека. Из числа рабочих, выдвинутых на работу вне предприятий, направлено в учреждения союзного масштаба 411 человек. 4822 выдвиженца работают в окружных и районных организациях» [151].

Очевидно, что развитию выдвижения способствовало шефство заводов, в связи с чем указывалось: «Наибольший процент выдвиженцев мы имеем там, где проводится шефство рабочих над учреждениями. Так, в Наркомфине СССР в составе сотрудников мы имеем 7,3% выдвиженцев, в Наркомторге СССР — 6,6%, в Продуктообработке — 8%» [152].

При оценке практики выдвижения обычно делался упор на то, что речь идет об укреплении управленческого аппарата рабочими. Несомненно, приход людей из обобществленного производства менял в интересах рабочего класса работу учреждений, основной штат которых состоял из бывших чиновников, конторских работников и их детей. Но этот непосредственный результат не отменял существенного изменения социальноэкономического положения бывших рабочих, что со временем влекло их податливость бюрократическим тенденциям.

Куда более перспективной с точки зрения рабочего, профсоюзного влияния на управленческий аппарат стала практика социалистического совместительства — совмещения рабочими их основной производственной деятельности с выполнением ответственных управленческих функций. Рабочие, не переставая быть рабочими, глубоко осваивали дело управления, что позволяло последовательнее проводить в управлении интересы свободного развития каждого, вело к отрицанию социальноэкономического разделения людей на управляющих и исполнителей. Справедливо отмечалось: «Особого внимания заслуживает развертывание работы в области соцсовместительства. По неполным данным, соцсовместителей насчитывается около 5 тыс. человек. Соцсовместители работают в качестве помдиректоров, зам. завотделов и секторов, инспекторов, ответисполнителей в судебных органах, проводят рационализаторскую работу и др.» [153]

Соревнование рабочих за планомерное подчинение производства интересам развития каждого обусловливало прогресс данных форм управленческой активности рабочего класса. Становилось очевидным, что «при развертывании соцсоревнования и усилении руководства профсоюзов шефское движение и соцсовместительство выявят новые неисчерпаемые источники энергии и инициативы, которые рабочий класс обратит на улучшение госаппарата» [154], тем более, что к 1934 г. почти все промышленные предприятия были переведены на 7-часовой рабочий день.

В соответствии с тем, что органы управления экономикой образуют единую систему, организованный профсоюзами контроль рабочего класса за работой государственного аппарата по своей сущности является всеохватывающим. Вот почему вполне обоснованной стала следующая цель: «Выдвигаем в качестве практической задачи — задачу 100-процентного охвата всех госучреждений рабочим шефством и соцсовместительством» [155].

Рабочий профсоюзный контроль за деятельностью органов управления, способствуя реализации общественных интересов, получает поддержку со стороны специалистов и управленцев, движимых этими интересами. Помогая рабочим, специалисты управления создают благоприятные условия для повышения эффективности собственной работы вопреки проявлению бюрократических тенденций. Правомерно отмечалось: «…Рабочие шефские бригады добились заметных результатов. Правда, нужно иметь в виду, что рабочие бригады достигли этих результатов не без помощи людей интеллигентского труда, не без помощи всякого рода специалистов. Так, например, работы бригады в НКФ СССР производились при активном участии красной профессуры и общественности самого НКФ. В значительной степени именно благодаря этой помощи рабочие сумели изучить все участки деятельности учреждения и работу каждого отдельного сотрудника» [156].

Таким образом, в процессе соревнования за планомерное подчинение общественного производства своим коренным интересам, рабочий класс добивается осуществления управленческим аппаратом требований этих интересов вопреки бюрократическим тенденциям, обусловленным выделением в структуре общества управленцев как особого социального слоя. Организованная профсоюзами управленческая активность рабочего класса ведет к отрицанию старого разделения труда на тех, кто преимущественно занят управленческим трудом, и тех, кто занят трудом исполнительским. Изживается управленческая пассивность рабочих, на основе чего искореняется бюрократизм в управлении социально–экономическими процессами.

Способность, организуя соревнование, использовать свои полномочия как основы системы рабочего самоуправления образует силу профсоюзов в борьбе за планомерное подчинение производства интересам свободного развития всех членов общества вопреки бюрократическим тенденциям.

Эта сила несоизмерима с силой забастовочной борьбы, так как она выражает доминирование рабочего класса в отношениях с управленческим аппаратом, призванным выражать коренные интересы ассоциированных в общественном масштабе собственников средств производства.

В отличие от профсоюзов как объединения наемных работников, которые воздействуют на интересы частных собственников угрозой сокращения прибыли, не затрагивая экономической власти последних, при социализме реализация силы профсоюзов означает подбор кадров, способных эффективно управлять в интересах рабочего класса, замену управленцев, не обладающих такими способностями или утратившим их, подготовку все более широкого рабочего актива, выполняющего ответственные управленческие функции.

Организация соревнования включает в себя решение всех этих задач, как и задач по разрешению противоречий экономических интересов рабочих в соответствии с их коренными интересами. Не случайно В. И. Ленин отмечал необходимость наладить в общегосударственном масштабе «соревнование по части организаторских успехов» [157].

В той мере, в какой реализуется потенциал соревнования, осуществляются интересы свободного развития каждого. Поэтому соревнование за планомерное подчинение производства общественным интересам и есть метод реализации силы профсоюзов, объединяющих работников–собственников общественных средств производства.

Любое противоречие, в том числе экономических интересов, предполагает не только борьбу позитивных тенденций с негативными, но и негативных с позитивными. В. Г. Куйбышев правомерно отмечал: «Социалистическое соревнование — это лучший удар по мелкобуржуазной психологии, которая еще крепка в некоторых прослойках рабочего класса, оно конец старому правилу — «каждый за себя, бог за всех»… Но именно это и превращает социалистическое соревнование и ударные бригады в своеобразный фронт классовой борьбы» [158].

Передовой пример может не только вдохновлять других работников, но и порождать моральное давление отстающих на передовиков («тебе что, больше всех надо?»), что подрывает трудовую инициативу рабочих.

Расчет на материальное поощрение достижений в соревновании способен побуждать к сохранению в секрете передовых приемов работы, что наносит ущерб интересам рабочего класса.

Погоня за высокооплачиваемыми работами, недоверие к добросовестности товарищей по работе, естественные при ориентации на индивидуальную выгоду, подрывают потенциал коллективных форм организации и оплаты труда. Так, массовый приток в состав рабочего класса выходцев из мелкокрестьянских хозяйств во второй половине 30‑х годов способствовал расширенному применению индивидуальной сдельщины, не адекватной работе на единый для бригады результат.

При выпячивании коллективных интересов хозрасчет может препятствовать распространению передового опыта в народном хозяйстве, привести к замене приоритетов хозяйственной деятельности — с удовлетворения требований общественных интересов на увеличение группового дохода независимо от успехов в соревновании.

Пересмотр трудовых норм в результате рационализаторской инициативы передовиков соревнования, противореча второстепенным интересам рабочих (избегать риска снижения заработка при работе по шаблону), обусловливает дополнительное давление на новаторов.

Использованию мер взыскания к нарушителям трудовой дисциплины может мешать круговая порука со стороны потенциальных нарушителей.

Поэтому развитие соревнования с помощью профсоюзов требует от рабочих сознательности, активности и стойкости в реализации интересов свободного развития каждого вопреки второстепенным интересам самих работников.

Борьба профсоюзов с бюрократическими тенденциями в управлении экономикой не исключает проявления последних, их борьбы с тенденциями позитивного характера.

Рост требовательности со стороны соревнующихся рабочих к процессу управления ущемляет бюрократические интересы управленцев, что обусловливает противодействие соревнованию. «Мы видим, — говорил В. Г. Куйбышев, — сопротивление бюрократического аппарата социалистическому соревнованию и ударным бригадам. Своеобразным методом классовой борьбы является и то, что мы наблюдаем тихий саботаж и пренебрежительное отношение к социалистическому соревнованию и ударным бригадам» [159].

Сопротивление соревнованию может сочетаться с карьеристскими устремлениями бюрократов на поприще его организации. И тогда возникают «дутые рекорды», прославляются «деланные передовики», что дискредитирует соревнование в глазах рабочих, подрывает его действенность.

Использование встречного планирования как инструмента для осуществления инициативы рабочих также встречает противодействие бюрократических элементов, стремящихся уклониться от ответственности за реализацию более напряженных плановых заданий. В начале 30‑х годов предприятиям предлагалось выполнять встречные планы без привлечения дополнительных ресурсов со стороны, что зачастую было невозможно и потому ограничивало потенциал соревнования. Подобную ситуацию можно было отчасти объяснить нехваткой опыта плановой работы, неразвитой технической базой для выполнения народнохозяйственных расчетов. Но и спустя десятилетия, при наличии куда более совершенной вычислительной техники проблема включения встречного планирования в общую систему плановой работы оставалась нерешенной, что отражало бюрократическое сопротивление инициативе рабочего класса в осуществлении интересов свободного развития каждого.

В соответствии с бюрократическими устремлениями управленцев хозяйственный расчет из метода подчинения коллективных интересов соревнующихся работников их общественным интересам превращается под предлогом «расширения самостоятельности предприятий» в способ реализации групповых интересов в ущерб общественным, что и произошло в результате экономической реформы 1965 г.

Подобная трансформация хозрасчета отвечает бюрократическим интересам работников органов управления регионального, отраслевого и т. д. уровней, так как ответственность за организацию общественного производства перекладывается на руководство предприятий. Но поскольку звенья управления образуют единую систему, то перекладывание ответственности приводит к общей безответственности. Наглядным проявлением этого стала практика конца 70‑х годов, когда при невыполнении годовых плановых заданий предприятиями их директора добивались от центральных органов управления пересмотра задним числом (в декабре) заданий под фактически достигнутые, низкие показатели. В результате предприятия материально поощрялись при невыполнении плана.

Бюрократизм проявлялся и в стремлении управленцев переложить свои функции в организации производства на рабочих. Например, в начале 30‑х годов встречались попытки взыскивать с бригад материальную неустойку, превратить их в артели [160], что противоречило сути коллективных форм организации труда.

Борьба бюрократических тенденций с социально–трудовой инициативой рабочего класса распространяется и на сферу рабочего контроля.

Показательно, что после превращения фабрично–заводских комитетов в профсоюзные органы на предприятиях так и нее появились органы, которые выступали бы звеньями Советской власти и обладали бы властными полномочиями в отношении заводоуправлений. Своеобразным отражением необходимости таких органов стало, на наш взгляд, формирование в 80‑е годы на предприятиях советов трудовых коллективов. СТК, однако, не превратились в звенья государственной власти. В результате первичные профсоюзные организации могли инициировать административное воздействие на бюрократов лишь через государственные органы вне производственных коллективов, что неизбежно ослабляло силу такого воздействия.

Бюрократическую линию в организации управления выражала и замена выборов депутатов в представительные органы власти через производственные коллективы выборами по территориальным округам, произошедшая в 1937 г. Профсоюзы перестали быть организаторами выборов и соответственно — отзыва депутатов, что подорвало их влияние на представительные органы власти, а, следовательно, и на хозяйственный аппарат. Оказалась подорванной система рабочего самоуправления в целом.

Попытка восстановить роль профсоюзов как основы этой системы была предпринята в конце 80‑х годов. Шестой пленум ВЦСПС 6 сентября 1989 г. принял постановление, в котором, в частности, говорилось: «В целях обеспечения расширения представительства рабочего класса, трудового крестьянства в органах Советской власти пленум ВЦСПС обращается к Верховным Советам союзных республик с предложением предусмотреть в законах о выборах в республиканские и местные Советы народных депутатов возможность проведения выборов не только по территориальным, но и по производственным округам» [161].

Органы власти фактически проигнорировали обращение профсоюзов.

Так, 27 октября 1989 г. Верховный Совет РСФСР принял постановление, в котором «в связи с предложениями трудовых коллективов, поддержанными некоторыми депутатами», разрешалось «в порядке эксперимента проведение в отдельных регионах республики выборов народных депутатов местных Советов не только по территориальным, но и по производственным округам» [162]. «Эксперимент» по возрождению основного принципа построения системы рабочего самоуправления прошел только в Перовском и Тушинском районах Москвы. Несмотря на позитивный результат, а, может быть, именно поэтому данный опыт не получил развития в перестроечном СССР.

Под напором бюрократических тенденций роль представительства профсоюзов в хозяйственных органах может быть сведена к выполнению совещательных функций, не препятствующих бюрократическому игнорированию интересов свободного развития каждого.

В корыстных интересах управленцев — парализовать наиболее эффективные формы профсоюзного, рабочего контроля. При развертывании шефства заводов над госаппаратом в 1930 г. отмечалось: «Как показывает практика шефской работы, рабочие нередко встречают огромное сопротивление со стороны чуждой нам части служащих советских учреждений» [163]. Не удивительно, что подрыв системы рабочего самоуправления, связанный с урезанием полномочий профсоюзов, выразился и в упразднении шефства заводов над госучреждениями. К 1 января 1937 г. оставалось всего 140 шефствующих предприятий (вместо 1500 в 1932 г.) [164]. Вскоре шефство было полностью прекращено.

В последующие годы оно не было восстановлено. Профсоюзный контроль ограничивался сферой распределения (работа столовых, магазинов) и не распространялся на деятельность органов управления. Мало что препятствовало нарастанию бюрократизма, отрицавшего приоритет интересов свободного развития каждого.

Вследствие бюрократического давления одновременно с шефством заводов над госучреждениями была упразднена и практика социалистического совместительства. Переход к выполнению ответственных управленческих функций в хозяйственном аппарате в порядке совмещения с производственной работой, обеспечивающий искоренение бюрократизма, прекратился. Основа бюрократизма в органах управления экономикой воспроизводилась беспрепятственно.

Поскольку именно профсоюзы обеспечивают включение рабочего класса в управление государством, то, сопротивляясь управленческой инициативе рабочих, бюрократические элементы государственного аппарата могут прибегнуть к использованию инструментов государственного принуждения, развернуть репрессии против профсоюзного актива. С этим советское профсоюзное движение столкнулось во второй половине 30‑х годов, что можно рассматривать как реакцию бюрократических элементов в управленческом аппарате на крупные достижения профсоюзов в организации управленческой деятельности рабочего класса.

Усиление бюрократизма ведет к отрицанию сущности соревнования. Инициатива рабочего класса начинает подменяться ставкой на государственное принуждение к выполнению плановых заданий. Сами задания все хуже выражают интересы рабочего класса. При таких условиях многомиллионный охват рабочих соревнованием лишь прикрывает падение их активности, связанное с утратой профсоюзами способности подчинять деятельность управленческого аппарата интересам свободного развития каждого. У самих рабочих верх берут побочные, второстепенные интересы, все острее противоречащие коренным интересам рабочего класса. Социализм деградирует, возникают тенденции к реставрации товарно–капиталистического хозяйства.

Бюрократическое отторжение интересов рабочего класса при свертывании профсоюзного контроля над государственным аппаратом способно привести к тому, что рабочие начинают использовать забастовки как метод борьбы за свои интересы.

Так, 1 июня 1962 года по радио были оглашены постановления партии и правительства о повышении цен на мясо на 30% и на масло на 25%. В тот же день на Новочеркасском электровозостроительном заводе на 30% были понижены расценки работ. Директор завода издевательски отнесся к возмущению рабочих. К полудню 11 тыс. рабочих завода забастовали [165].

В подобных ситуациях забастовки — признание утраты рабочим классом, возможно, не завершившейся, положения собственника средств производства. До тех пор, пока рабочий характер государства не совсем исчез, забастовочная борьба способна побуждать органы управления к принятию государственных мер по улучшению положения бастующих. Так было, например, в СССР в конце 80‑х годов, когда начались забастовки шахтеров.

Забастовки могут сопровождаться созданием новых элементов системы рабочего самоуправления, каковыми некоторое время выступали рабочие комитеты в угледобывающих регионах. Но нигде подобные элементы не переросли в целостную систему, которая дала бы рабочему классу возможность остановить переориентацию производства с осуществления его коренных интересов на интересы получения прибыли.

Опыт истории подтверждает, что важнейшим методом борьбы рабочего класса за непосредственное осуществление задач свободного развития каждого служит соревнование. Поэтому, заботясь об улучшении своего социально–экономического положения, рабочий класс, трудящиеся должны использовать все факторы развития соревнования, укрепляя тем самым силу своего объединения в профсоюзы в борьбе за планомерное подчинение производства интересам свободного развития всех членов общества.

4. Развитие профсоюзов в условиях рабочего самоуправления

Установление системы рабочего самоуправления посредством профсоюзов создает предпосылки для развития самих профсоюзов, то есть для приведения профсоюзной организованности рабочего класса в соответствие с требованиями борьбы за свободное развитие всех членов общества.

Раз профсоюзное движение представляет собой борьбу за интересы свободного развития всех членов общества, то его успех зависит от осознания каждым работником требований этих интересов. Общественные интересы образуют систему, реализуются в определенной последовательности. Тем самым необходима программа, которая в доступной для каждого грамотного трудящегося форме определяет задачи свободного развития всех членов общества.

В 20–30‑е годы практиковалась лозунговая постановка главных задач профсоюзного движения: «Пятилетку — в четыре года!» и т. д. Очевидно, этого было достаточно для привлечения внимания рабочего класса к решению значимых, но реализуемых в исторически сжатые сроки задач.

После завершения переходного периода появилась потребность в ориентации профсоюзного движения на комплекс требований общественных интересов, связанных с освобождением общества от классовых различий, с достижением полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества. Однако профсоюзы по–прежнему ограничивались постановкой краткосрочных задач, тиражируя лозунги, не связанные с конкретными требованиями интересов рабочего класса, типа: «Определяющему году пятилетки — ударный труд!». Приходится констатировать, что самые массовые организации трудящихся не располагали четкой программой перспективных действий в общественных интересах, что неизбежно снижало социально–экономическую активность членов профсоюзов. Раньше или позже, профсоюзному движению предстоит сформировать такую программу.

Успех борьбы за общественные интересы во многом зависит от ее размаха, что связано с ростом численности членов профсоюзов. Перспективой является утверждение профсоюзов как охватывающих весь рабочий класс.

В переходный период растет авторитет профсоюзов, добивающихся реализации интересов работников. Расширяются возможности профсоюзов в удовлетворении потребностей трудящихся, как за счет использования членских взносов, так и посредством распоряжения фондами социального страхования. Все это повышает притягательность членства в профсоюзах для рабочих.

На государственных предприятиях отпадают те преграды для создания профсоюзных организаций и вступления в них новых членов, которые обусловливаются антипрофсоюзными действиями капиталистов.

Действующие на государственных предприятиях профсоюзы способны активно поддерживать организации, объединяющие работников, занятых на сохраняющихся частнокапиталистических предприятиях.

Все это способствует быстрому повышению степени охвата рабочих профсоюзным членством.

Такой рост членства в профсоюзах имеет свою оборотную сторону: в организацию, созданную для борьбы за общее дело, входят и те рабочие, которые склонны уклоняться от борьбы, нередко ставят во главу угла второстепенные интересы, расходящиеся с общественными. Пребывание в профсоюзных организациях таких членов оказывает негативное влияние и на остальных, способствуя их переориентации на побочные интересы, что подрывает силу профсоюзов.

Противоречие между природой профсоюзов как организации для участия каждого рабочего в борьбе за общее дело и пребыванием в них тех рабочих, которые пассивны, а порой поступают вопреки общественным интересам, объективно и неизбежно при существовании классовых различий.

Его разрешение по линии развития профсоюзов не требует исключения из профсоюзов каждого, кто бездействует или подчас нарушает принятые решения. С учетом того, что противоречие между коренными и второстепенными интересами присуще каждому рабочему, никто не застрахован от проявления антипрофсоюзной позиции. Применение во всех подобных случаях исключения из организации привело бы к сужению профсоюзного членства до круга тех рабочих, которые сознательно и систематически отдают приоритет общественным интересам. Такие рабочие призваны составлять ядро партии рабочего класса.

Ограничение членства в профсоюзах членами партии противоречит сути профсоюзов. Находясь в одной организации с большинством, передовые рабочие имеют возможность силой передового примера, убеждения, товарищеской критики влиять на остальных, помогая включаться в коллективные действия.

Изоляция профсоюзных активистов препятствовала бы такому позитивному влиянию.

Соответственно, развитие профсоюзов требует, чтобы рост профсоюзного членства рабочих сочетался с усилением позиций профсоюзного рабочего актива, с расширением его круга в массовых профсоюзных организациях вопреки проявлениям пассивности, эгоистическим устремлениям рабочих.

Преодоление многоукладности экономики и установление господства непосредственно общественного производства открывает возможность профсоюзного объединения непосредственных производителей всех отраслей народного хозяйства, включая аграрный сектор, в котором уровень обобществления производства, как правило, ниже, чем в крупной индустрии. Это повышает значимость борьбы за разрешение внутрисоюзных противоречий по линии развития профсоюзов.

Интересы свободного развития каждого получают специфическое проявление в интересах рабочих различных профессиональных групп, что предполагает адекватное отражение в организационном строении профсоюзов. Так, на всех уровнях профсоюзного объединения должен получить последовательную реализацию принцип создания секций для выражения интересов отдельных профессиональных групп рабочих в рамках единых профсоюзных организаций. При этом решающая роль должна принадлежать секциям групп, определяющих профиль профсоюза.

Следует отметить, что на практике осуществление данного требования осуществлялось крайне непоследовательно. Так, в первые послереволюционные годы происходило слияние профсоюзных организаций рабочих в порядке утверждения приоритета производственного принципа строения профсоюзов. Данная тенденция, преодолевающая свойственную капитализму профсоюзную раздробленность, имела позитивный характер. В самом деле, к 1919 г. в стране существовало 15 союзов текстильщиков, 35‑металлистов и т. д., так что образование единого союза текстильщиков, союза металлистов, безусловно, способствовало развитию профсоюзного движения.

Вместе с тем укрупнение профсоюзов не сопровождалось формированием секций в рамках единых организаций, что препятствовало выражению всех профессиональных интересов. Реакцией на подобное нивелирование специфических интересов рабочих стало, например, образование в конце 80‑х годов самостоятельного профсоюза докеров, которые до этого находились в едином профсоюзе работников водного транспорта.

Профсоюзы дают возможность организованно бороться за реализацию профессиональных интересов как конкретного проявления общественных интересов. Но общественные интересы не ограничиваются профессиональными. Для свободного развития каждого требуются также качественное образование подрастающего поколения, приобщение к науке и искусству, регулярные занятия физической культурой и т. д. Гипертрофия профессиональных интересов может наносить ущерб системе общественных интересов в целом, будет проявляться то, что называется «цеховой узостью профсоюзов».

Разрешение противоречия между организацией рабочих по профессиям и необходимостью борьбы за интересы свободного развития всех членов общества достижимо на основе регулярного привлечения рабочих посредством профсоюзов к участию в управлении государством. Совместное решение задач, выходящих за рамки профессиональных, расширяет политический кругозор рабочих, формирует понимание системы интересов рабочего класса, учит бороться за их осуществление. В советское время миллионы рабочих получили практический опыт участия в государственном управлении в качестве депутатов советов различного уровня, общественного актива советов, членов органов рабочего и народного контроля, народных заседателей и т. д.

При таких условиях в своей профсоюзной деятельности рабочие начинают сознательно руководствоваться интересами класса, не допуская противопоставления профессиональных интересов интересам свободного развития всех членов общества. Тем самым, все последовательнее реализуя свою роль основы системы рабочего самоуправления (при сохранении этой системой государственной формы), профсоюзы развиваются и в качестве объединения рабочих для борьбы за осуществление общественных интересов в сфере производства.

В результате установления собственности рабочего государства на средства производства инженерно–технические работники, работники хозяйственного и государственного аппарата, работники других государственных учреждений непроизводственной сферы начинают действовать в интересах свободного развития каждого. Это дает основание для их вхождения в профсоюзные организации.

Включение в профсоюзные организации производственных предприятий работников, не являющихся рабочими, дает возможность усиления рабочего влияния на управление социально–экономическими процессами. В то же время в профсоюзах усиливается проявление интересов социальных групп, по своему положению в меньшей степени выигрывающих от реализации общественных интересов, чем рабочие. Внутри профсоюзных организаций могут осуществляться бюрократические устремления управленцев.

Для того, чтобы в результате такого расширения своего членства профсоюзы производственных предприятий укреплялись, а не деградировали, необходимо, прежде всего, создание организационных предпосылок для обеспечения приоритета рабочих той профессии, которая определяет профиль профсоюза. Здесь также уместен секционный принцип объединения различных социально–профессиональных групп работников с приданием решающей роли секции рабочих отмеченной профессии. Такая роль может обеспечиваться, например, при наличии большинства представителей этой секции на профсоюзных собраниях и конференциях, в профкомах, цехкомах и т. д., причем не только в списочном составе этих органов, но и, главное, на момент принятия решений.

К сожалению, в СССР необходимость организационного обеспечения рабочего характера профсоюзов явно недооценивалась. Понятно, что при первоначально широком использовании труда буржуазных специалистов речь не шла об их вхождении в профсоюзы. Когда же в 30‑е годы стала массовой подготовка дипломированных специалистов — выходцев из рабочих и крестьянских семей, семей советских служащих, то такое социальное происхождение рассматривалась как гарантия единства интересов всех социально–профессиональных групп. Профсоюзные организации расширялись без создания условий для реализации решающей роли рабочих основной профессиональной группы. Подобное положение стало нормой, что не могло не оказывать негативного влияния на профсоюзное движение.

В учреждениях непроизводственной сферы профсоюзные организации призваны представлять интересы работников соответствующих профессий. Вместе с тем эффективная борьба за интересы свободного развития всех членов общества предполагает решающую роль рабочих профсоюзов в профсоюзном движении в целом.

Превращение профсоюзов в основу системы рабочего самоуправления способствует решению проблемы эффективного представительства интересов рабочего класса в руководящих профсоюзных органах. При этом требуется утвердить и законодательно оформить практику освобождения рабочих от основной производственной деятельности с сохранением средней заработной платы на время участия в заседаниях профсоюзных комитетов, в работе профсоюзных собраний и конференций и т. д., что создает одну из существенных предпосылок систематического выполнения рабочими ответственных профсоюзных функций.

Это требование осуществлялось в СССР непоследовательно. С одной стороны, КЗоТ 1922 года предписывал, что за рабочими и служащими, избираемыми для участия в качестве представителей на съезды, конференции, собрания уполномоченных, созываемые профсоюзными органами, «сохраняется средний заработок на все время осуществления ими своих обязанностей, поскольку оно происходит в рабочее время» [166].

С другой стороны, отмечалось, что «общие и делегатские собрания, как правило, должны происходить в нерабочее время; они могут происходить в рабочее время в случае отправления собраниями государственных функций (выборы в Совет Рабочих и Крестьянских депутатов, в учреждение соцстраха) или выборов на съезды профсоюзов» [167].

Относительно работы комитетов рабочих и служащих — первичных органов профсоюзов на предприятиях — предусматривалось, что «заседания комитетов происходят, как общее правило, в нерабочее время» [168]. Безусловно, упор на функционирование профсоюзных комитетов в нерабочее время создавал серьезные препятствия для активной деятельности рабочих в этих органах.

Для глубокого освоения теории и практики управления социально–экономическими процессами, включая управление профсоюзными делами, требуется соответствующая основательная подготовка каждого рабочего. Она достижима за счет сокращения регламентированного рабочего времени при сохранении заработка и объективно необходима для развития перемены и сочетания труда с перспективой полного уничтожения классовых различий.

При существовании классовых различий, обусловливающих односторонность развития людей, а, следовательно, привычку к ней, указанная подготовка не может строиться только на добровольной основе, она выступает и как обязанность перед государственно организованным рабочим классом. Показательно, что во второй Программе РКП (б), принятой в 1919 г. ставилась следующая задача: «…в дальнейшем, при общем увеличении производительности труда, максимальный 6-часовой рабочий день без уменьшения вознаграждения за труд и при обязательстве трудящихся сверх того уделить два часа, без особого вознаграждения, теории ремесла и производства, практическому обучения технике государственного управления и военному искусству» [169].

Следует отметить, что в СССР сокращение рабочего дня с 8 до 7 часов, происходившее с конца 20‑х годов, не сопровождалось использованием растущего свободного времени для обязательного обучения каждого рабочего теории и практике управления.

Это оправдывали нехваткой преподавательских кадров, недостаточной материальной базой для обучения миллионов рабочих, отсутствием опыта планового управления столь масштабными социально–экономическими процессами. Обучение профсоюзного актива было весьма развернутым даже в этих условиях. Уже к концу 20‑х годов в стране действовали 14000 школ и курсов профсоюзного просвещения с общим числом слушателей 250000 человек, которые обучались как с отрывом от работы, так и в вечернее время, с продолжительностью курсов от недели до полугода [170].

Результаты в освоении рабочим классом теории и практики управления, достигнутые благодаря массовой инициативе соревнующихся, были столь впечатляющими, что идея об обязательности обучения каждого рабочего, наверное, казалась неактуальной.

Правда, в руководящей партии раздавались голоса о необходимости реализации обязательного обучения рабочих управлению. Так, в одном из выступлений на XVI-м съезде ВКП (б), состоявшемся в 1930 г., говорилось: «…Чем дальше, тем больше мы не только должны думать, а на практике проводить основной завет Ленина в этой области. Когда организовалась Баварская советская республика в 1919 г., Ленин запросил мюнхенских товарищей: «Ввели ли вы 6-часовой рабочий день с двух или трех–часовыми занятиями по управлению государством?» …Ленин говорил это, конечно, всерьез, а не в шуточку, запрашивая по телеграфу мюнхенских рабочих» [171].

Выступавший привел этот факт, а не программное положение, вероятно, чтобы подчеркнуть необходимость безотлагательного осуществления данной меры. Формулировка «в дальнейшем» позволяла откладывать ее на неопределенный срок. В самом деле, введение обучения каждого теории и практике управления было отложено и данным съездом партии, и всеми последующими.

Подобная ситуация ограничивала развитие управленческой активности рабочих. Так, в 1934 г. ряд участников шефских бригад Москвы без отрыва от производства обучались в институте, специально созданном ЦК профсоюза работников госучреждений. Обучение проходило в течение 8 месяцев, 10 раз в месяц, с 6 до 10 часов вечера [172]. Следовательно, рабочее время в дни учебы не сокращалось. Даже при том, что рабочий день составлял 7 часов, добросовестное выполнение такой общественной нагрузки требовало от рабочих самоотверженности. Так могли обучаться 280 человек (именно столько было зачислено в институт в 1934 г.), но не миллионы рабочих.

В послевоенные десятилетия была сформирована система учебно–методических центров профсоюзов, где осуществлялось массовое повышение квалификации профсоюзных работников, но рабочих среди них было меньшинство.

Немало рабочих обучалось на вечерних отделениях вузов. Однако это обучение было движимо не интересами подготовки рабочих к управлению, а, главным образом, заинтересованностью обучавшихся перейти благодаря диплому о высшем образовании из рабочих в служащие, получив доступ к более благоприятным условиям труда, карьерному росту и т. п. Подобное образование не способствовало усилению рабочего характера профсоюзов, требуемому для их развития.

Что касается добровольного освоения рабочими практики управления, то средняя продолжительность времени общественной деятельности составляла: в 1923/24 х. г. у работающих мужчин — 0,26 часа в день, у женщин — 0,15 часа; в 1936 г. — 0,1 часа у тех и других [173]. Уменьшение продолжительности объяснялось массовым притоком в промышленность выходцев из деревни, не имевших традиций коллективизма рабочего класса крупной машинной индустрии. А, например, в середине 70‑х годов на Челябинском тракторном заводе наибольшая продолжительность участия работников в управлении в цехах с благоприятными условиями труда была в среднем 0,38 часа в день, в цехах с неблагоприятными условиями — 0,27 часа [174]. Тем самым, спустя полвека, несмотря на многократно возросшую общественную производительность труда, продолжительность освоения рабочими дела управления в лучшем случае увеличилась на 7 минут в день.

Опыт подтвердил, что для развития управленческой активности рабочего класса необходимо сокращение времени производственной деятельности (без уменьшения заработной платы) каждого рабочего при обязательстве использовать высвобождаемое время для освоения теории и практики управления. Поэтому представление, что «…управленческий труд рабочих — это специфический вид управленческого труда, осуществляемый добровольно и на общественных началах» [175], безусловно, требует корректировки.

Когда рабочие участвуют в управлении за счет регламентированного рабочего времени, то их деятельность, добровольная в своей основе как отвечающая их коренным интересам, имеет вместе с тем обязательный характер. Рабочий не вправе без уважительных оснований отказаться от нее, используя предназначенное для нее время в иных целях.

Эта деятельность предполагает сохранение заработка, что естественно для выполнения ее каждым рабочим, а не только способным к самопожертвованию. Разумеется, платят не за обучение теории и практике управления, а предупреждают уменьшение заработка в связи с продиктованным общественными интересами сокращением времени производительного труда. Но такая деятельность не тождественна труду на общественных началах, не связанному с расчетом на компенсацию потерь в зарплате.

Если бы участие рабочих в управлении, действительно, было бы сугубо добровольным, полностью исключающим момент обязательности, если бы оно осуществлялось только на общественных началах, то социализм не продержался бы 70 лет, бюрократизм подавил бы социально–экономическую инициативу рабочего класса в осуществлении власти куда быстрее. И, наоборот, крушение социализма связано с уступками бюрократическому сведению управленческой деятельности рабочего класса к исключительно добровольной, осуществляемой на общественных началах.

При основательной теоретической и практической подготовке рабочих к выполнению управленческих функций расширяется круг талантливых профсоюзных организаторов, способных эффективно работать в выборных органах и аппарате рабочих профсоюзов, профсоюзных объединений, в том числе возглавляя их, в порядке совмещения с основной производственной деятельностью.

Способы совмещения могут быть разнообразными. На уровне цеховых бюро возможно повседневное сочетание их членами профсоюзной и производственной деятельности, при том, что председатель бюро (сопредседатель) непрерывно выполняет профсоюзную работу в течение одной–двух недель, после чего в таком порядке работает его заместитель (сопредеседатель) и т. д.

Для членов профкома крупного предприятия, возможно, целесообразнее поочередное освобождение от производственной работы на неделю–две, а для председателя (сопредседателя) и его заместителей (сопредседателей) — на месяц.

При выполнении рабочими обязанностей членов областных, отраслевых и т. д. выборных органов профсоюзов требуется более продолжительный период освобожденной профсоюзной деятельности, за которым снова следует производственная работа, сочетаемая с повседневным обучением теории и практике управления в иных формах.

Как показывает опыт, совмещение производственной и ответственной управленческой работы является вполне разрешимой проблемой. Например, в 1933 г. рабочие Московского автомобильного завода в качестве соцсовместителей работали в аппарате наркомата тяжелой промышленности 5–10 дней в месяц, а иногда исполняли обязанности штатных работников наркомата в течение нескольких месяцев [176]. Такая прогрессивная практика, безусловно, может быть распространена на деятельность центральных профсоюзных органов.

Очевидно, что переход к выполнению рабочими ответственных профсоюзных функций в порядке совмещения с основной производственной работой — одно из направлений уничтожения социального разделения труда и требует продолжительного периода. Пока он не завершен, необходим рабочий контроль за деятельностью освобожденных профсоюзных работников. Помимо контроля со стороны рабочих — членов профсоюзных органов целесообразна постановка функционеров на профсоюзный учет в цеховые организации крупных производственных предприятий с обязательством участия в цеховых собраниях, уплаты членских взносов в первичную профсоюзную организацию предприятия.

При развитии выполнения рабочими профсоюзных функций в порядке совмещения с основной производственной деятельностью все последовательнее реализуется роль профсоюзов как организаторов соревнования за осуществление интересов свободного развития всех членов общества, изживается основа бюрократизма в профсоюзной жизни, отрицающего сущность профсоюзов.

Когда же в системе рабочего государства как формы самоуправления рабочего класса верх берет бюрократическая тенденция к ограничению управленческой активности рабочих, тогда осложняется подбор рабочих, подготовленных к выполнению ответственных профсоюзных функций. Это может привести к тому, что на руководящие профсоюзные посты будут выбирать лиц с высшим образованием, по роду своей трудовой деятельности имеющих навыки публичных выступлений, привыкших к составлению документов, знакомых с делопроизводством. Подобной подготовкой обладают именно управленцы, и не удивительно, что их представители зачастую оказывались в СССР в 70–80‑е годов во главе профсоюзных бюро и комитетов. Союзы, призванные объединять рабочих для борьбы за осуществление общественных интересов вопреки бюрократическим тенденциям, возглавлялись представителями социальной группы, побочные интересы которой выступали источником бюрократизма.

При отсутствии курса на развитие совмещения рабочими профсоюзной и производственной деятельности ключевые управленческие функции в профсоюзах выполняют штатные профсоюзные работники. Воспроизводится та унаследованная от капитализма ситуация, когда представительство интересов рабочего класса монополизируется слоем профсоюзных управленцев, социально–экономическое положение которых существенно отличатся от положения рабочих.

Так, уже к концу 20‑х годов «на съездах профсоюзов и в центральных органах получили решительное преобладание люди, для которых профработа сделалась профессией, и почти сошло на нет участие в них рабочих и работниц непосредственно с предприятия» [177]. Понадобились экстренные меры для введения в центральные профсоюзные органы рабочих от станка. Однако тенденция к преобладанию в руководстве профсоюзов штатных профсоюзных работников действовала и в последующий период.

В результате оттеснения рабочих от руководства союзами основа бюрократизма в профсоюзах не только не изживается, но, наоборот, имеет тенденцию к расширению, что чревато преобладанием бюрократических тенденций над инициативой рабочего класса.

Безусловно, отмеченный негативный процесс привел к постепенному превращению социалистического соревнования в проформу. Хотя внешние атрибуты соревнования — принятие обязательств, подведение итогов, поощрение победителей — сохранялись, начиная с 60‑х годов темпы роста производительности труда в промышленности падали. Профсоюзы же, ведомые штатными работниками, ограничивались обеспечением установившихся организационных процедур соревнования.

А чего стоила замена 7-часового рабочего дня 8-часовым, осуществленная Постановлением ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 7 марта 1967 г.! Подобная мера была тяжелой необходимостью для СССР в предвоенные годы, но спустя десятилетия после завершения Великой Отечественной войны она остро противоречила интересам рабочего класса. Профсоюзные функционеры, санкционировавшие эту меру, изменили коренной задаче и традиции мирового профсоюзного движения — бороться за сокращение рабочего дня.

Дополнительный выходной не мог компенсировать роста ежедневной трудовой нагрузки, особенно у рабочих. Как результат — падение управленческой активности работников. Если в 1959 г. при 7-часовом рабочем дне членами постоянно действующих производственных совещаний, которые занимались вопросами совершенствования производства, являлись 13,4% рабочих и служащих, то в 1975 г. при 8-часовом рабочем дне — 6,5% [178].

С учетом тяжести труда рабочих не удивительно, что при увеличении продолжительности рабочего дня упала, прежде всего, их управленческая активность. Доля рабочих в составе общезаводских постоянно действующих производственных совещаний сократилась с 66,7% в 1959 г. до 62,4% в 1975 г., цеховых ПДПС — соответственно с 73,2% до 69,3% [179].

В итоге, количество предложений, принятых ПДПС и выполненных администрацией, уменьшилось с 2690,3 тыс. в 1959 г. до 1143,1 тыс. в 1975 г. [180], то есть в 2,35 раза.

Несомненно, снижение управленческой инициативы трудящихся, обусловленное удлинением рабочего дня, стало одной из причин замедления роста производительности труда в СССР. Практика подтвердила, что сокращение рабочего дня — не только результат, но и предпосылка развития профсоюзного движения.

Выполнение ответственных профсоюзных функций, поскольку оно означает ответственность в борьбе за общественные интересы вопреки бюрократическим тенденциям, сопряжено с риском бюрократического давления на профсоюзных активистов. Поэтому вполне оправдано предоставление дополнительных гарантий освобожденным профсоюзным работникам и работникам, избранным в профсоюзные органы. В СССР по трудовому законодательству уровень этих гарантий был куда выше, чем в капиталистических странах, что характеризовало прогресс предпосылок для развития профсоюзного движения. Разумеется, это не исключало уязвимости профсоюзных активистов в условиях, когда под давлением бюрократических элементов в государственном аппарате происходило нарушение социалистической законности.

Превращение профсоюзов в организации, охватывающие всех работников, увеличивает общий объем членских взносов, что позволяет в достаточной мере финансировать деятельность профсоюзных организаций. Проблема состоит в том, чтобы расходы на содержание штатного профсоюзного аппарата не выходили за рамки необходимых для развития практики выполнения профсоюзных функций в порядке совмещения с производственной работой, чтобы зарплата освобожденных профсоюзных работников не превышала среднюю зарплату рабочих профессии, определяющей профиль профсоюза.

В условиях рабочего самоуправления повышается значимость пропагандистско–агитационной работы профсоюзов, без которой невозможен прогресс массового социалистического соревнования. Поэтому закономерен рост количества и тиражей профсоюзных печатных изданий.

В 1930 г. в СССР имелись 9 профсоюзных газет («Труд» с тиражом 110 тыс., «Батрак», «Постройка», «Пищевик» и т. д.) и 29 журналов [181]. В 80‑е годы ежедневная профсоюзная газета «Труд» выходила в СССР многомиллионными тиражами. Действовало издательство «Профиздат», ориентированное на публикацию научной и научно–популярной литературы по проблемам профсоюзного движения. Повсеместно издавались многотиражные газеты предприятий, являвшиеся и органами первичных профсоюзных организаций.

В профсоюзной печати систематически публиковались материалы рабочих корреспондентов, что было крайне важным для освоения рабочими данного участка профсоюзной работы в целях конкретного и правдивого информирования рабочего класса, всех трудящихся о существующих социальноэкономических проблемах и путях их решения в интересах свободного развития каждого.

Благодаря печати, в том числе профсоюзной, навсегда вошли в историю имена советских рабочих, добившихся выдающихся результатов в соревновании: Алексея Григорьевича Стаханова, Александра Харитоновича Бусыгина, Никиты Алексеевича Изотова и т. д.

Разумеется, профсоюзные средства массовой пропаганды и агитации не могут не испытывать негативного влияния бюрократических тенденций в профсоюзах, когда в интересах карьеры функционеров не публикуются правдивые материалы, существующее положение дел приукрашивается, пропагандируются надуманные инициативы, замалчивается ценный опыт соревнования и т. д.

Показательно, что героизация трудовых подвигов советских рабочих не сопровождалась таким же масштабным признанием их достижений в освоении теории и практики управления профсоюзными и государственными делами. Публикации на первых полосах газет фотопортретов рабочих — депутатов советов обычно сопровождалась указанием их трудовых заслуг. Между тем лучшие достижения участия рабочих в управлении, например работа в шефских бригадах, в качестве социалистических совместителей и т. д., были также в высшей степени значимы. Только благодаря такой работе мог быть в достаточной мере реализован потенциал соревнования за осуществление интересов развития всех членов общества. Но эта сторона социально–экономической активности рабочего класса освещалась в средствах массовой информации куда менее ярко, в чем проявлялась, на наш взгляд, бюрократическая недооценка управленческой деятельности рабочих.

Требуется борьба за то, чтобы профсоюзная печать способствовала развитию профсоюзного движения.

Таким образом, в деятельности по развитию профсоюзов необходимо руководствоваться коренными интересами рабочего класса и побеждать негативные тенденции, обусловленные побочными интересами трудящихся, в том числе, бюрократическими устремлениями управленцев. Только при этом условии профсоюзы смогут успешно решать задачи организации соревнования за обеспечение свободного развития всех членов общества.

Последовательно руководствоваться интересами рабочего класса в борьбе за развитие профсоюзов способна партия как его авангард. Именно партия, соединяющая научный социализм с рабочим движением, призвана выдвинуть профсоюзную программу, формулирующую задачи коллективных действий работников по осуществлению общественных интересов. Работая в профсоюзах, члены рабочей партии способны обеспечить реализацию задач коллективных действий в условиях роста профсоюзных рядов. Партия в состоянии добиться организационного строения профсоюзов, позволяющего подчинять специфические интересы отдельных профессий и социальных групп интересам свободного развития каждого. Партийная организованность дает возможность обеспечивать решающую роль рабочих в руководящих профсоюзных органах. Именно передовые рабочие, преодолевая привычки, свойственные делению общества на классы, в обстановке, нередко требующей самоотверженности, дают пример сочетания основной производственной работы с выполнением ответственных профсоюзных функций, с обучением теории и практике государственного управления. Благодаря позиции передовых представителей рабочего класса профсоюзные средства массовой информации служат развитию профсоюзного движения. Следовательно, прогресс профсоюзов в условиях непосредственно общественного производства, вышедшего из товарнокапиталистического, обеспечивается при посредстве партии рабочего класса.

Как показывает исторический опыт, все достижения советских профсоюзов были связаны с работой партии в профсоюзном движении. Это вовсе не означает, что такие достижения характеризовали деятельность только членов партии. Часть класса, хотя бы и передовая, не в состоянии заменить его объединения в профсоюзы как самую массовую, всеохватывающую организацию, и не должна к этому стремиться. Но те партийные рабочие, которые образцово делали то, что требуется от членов профсоюзов, вели за собой своих менее активных и последовательных товарищей, помогая им утверждаться в качестве участников борьбы за интересы свободного развития всех членов общества. Задачи, объективно необходимые для прогресса профсоюзов, всегда определялись рабочей партией.

Партия класса не может находиться вне противоречий его экономических интересов, а, значит, и в ее деятельности неизбежно проявление противоположных тенденций: не только способствующих выполнению авангардной роли, но и ведущих к ее отрицанию. Только разрешая собственные противоречия по линии укрепления способности к реализации общественных интересов, партия может обеспечивать прогресс профсоюзного движения.

Для разрешения отмеченных противоречий требуется партийная программа, научно формулирующая требования борьбы за свободное развитие всех членов общества. Необходимо обеспечивать прием в партию только тех, кто делом, прежде всего, активно участвуя в профсоюзном движении, доказывает приверженность борьбе за общественные интересы. Необходимы меры, предупреждающие использование принадлежности партии в карьеристских устремлениях. Организационное строение партии должно соответствовать укреплению ее рабочего характера. Требуются развитие совмещения рабочими производственной работы с выполнением ответственных партийных функций, глубокое изучения всеми членами партии общественной теории. Все эти требования реализуемы противоречиво, в порядке внутрипартийной борьбы.

Исторически первый опыт такой борьбы в СССР был успешным далеко не всегда и не во всем, что находило отражение в деятельности партии в профсоюзах.

Наличие научно обоснованной партийной программы не воспрепятствовало игнорированию на практике некоторых ее ключевых положений (об обязательном обучении рабочих теории производства и технике государственного управления, о превращении завода в основную избирательную ячейку и т. д.). А в 1961 г. была принята партийная программа, которая, не будучи связана с интересами рабочего класса, не содержала цели обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества, имела утопический характер.

При таком отношении к ее собственной программе не кажется странным, что партия не инициировала разработку и принятие программного документа профсоюзного движения. Профсоюзы должны были непосредственно руководствоваться документом, обязательным для членов партии и содержащим целый ряд задач, весьма отдаленных от приоритетных для профсоюзной деятельности.

Численность членов партийных рядов, как правило, выходила за рамки активных участников борьбы за общественные интересы. Форсирование роста членства было продиктовано стремлением получить благодаря партии возможность должностного роста, чему способствовала отмена нормы, обязывающей членов партии — руководящих работников перечислять в партийную кассу часть зарплаты, превышающую установленный максимум. При нарастании карьеристских устремлений регулирование соотношения социального состава принимаемых в ее ряды привело к тому, что к вступлению в партию стали побуждать неподготовленных рабочих ради возможности приема служащих.

При подобном расширении партийных рядов утрачивалась сила передового примера членов партии в профсоюзной работе.

Рабочие по роду занятий не составляли большинства в партии, а их представительство в избираемых органах партии и на ее съездах было всегда меньше доли рабочих в партии. Взятый в 70–80‑е годы ориентир на то, что партийные комитеты и бюро должны возглавлять люди с высшим образованием, привел к отстранению рабочих от выполнения ключевых функций в первичных партийных организациях предприятий. Сложились условия для устойчивого перевеса бюрократических тенденций в партийном аппарате.

Бюрократизм в партийной работе приводил к игнорированию специфики работы членов партии в профсоюзах. Вместо убеждения членов профсоюзов, что предлагаемое партией соответствует интересам всех членов профсоюзов, становилась нормой прямая ссылка на принятые партийные решения. Выходило, что беспартийные рабочие должны были слепо следовать партийной дисциплине. Профсоюзный аппарат стал в значительной мере формироваться за счет не справлявшихся со своими обязанностями партийных работников. Все это снижало активность членов профсоюзов.

Члены партии в массовом порядке обучались в системе партийной учебы. Однако учеба носила во многом формальный характер. Вопреки прямому указанию В. И. Ленина на этот счет, она не предполагала освоения диалектического метода по «Науке логике» Гегеля: «Уж какое официально высокое место занимала гегелевская диалектика в Советском Союзе — и издавали «Науку логики» больше, чем в любой другой стране мира, включая родину философа — Германию, и величали одним из источников марксизма как официальной идеологии — и все равно, как правило, учили диалектику не по Гегелю, то есть не учили, а если учили, то не диалектику» [182]. Пренебрежение диалектикой препятствовало осознанию противоречий социально–экономического развития в целях их разрешения в соответствии с интересами свободного развития всех членов общества.

В результате не достигалось в необходимой степени осмысление и разрешение противоречий развития профсоюзного движения.

Следует констатировать, что в борьбе противоположных тенденций внутрипартийного развития, в конце концов, возобладали негативные тенденции. В итоге, на рубеже 80‑х – 90‑х годов и профсоюзы перестали восприниматься большинством рабочих как организации, способные добиваться осуществления интересов рабочего класса.

В целом, благодаря советским профсоюзам мировое профсоюзное движение обрело богатый опыт борьбы за непосредственное осуществление интересов свободного развития всех членов общества. На достижениях и поражениях в этой борьбе предстоит учиться всем последующим поколениям участников профсоюзного движения.

Для современного профсоюзного движения России значимость осмысления этого опыта особенно высока, так как оно возникло на основе профсоюзов, сформировавшихся в период социализма.