Глава 40
Она
— Артем, — вздыхаю. — Сколько это может продолжаться? Мучения сплошные!
— Думаешь, я без тебя счастлив? Я каждый день умираю.
— Да, я заметила. Умираешь, но в объятиях какой-то девицы, да, Зая? — передразниваю.
Неизвестно, откуда у меня находятся силы, чтобы отвечать ему вот так, с иронией. Высказав обиду, внезапно понимаю, что за этим стоит… ревность? О боже, неужели я его ревную?! До сих пор?
Смотрю на лицо бывшего мужа — такое знакомое, но осунувшееся, потемневшее, и выбрит он небрежно — на линии челюсти виднеется свежий порез от бритвы.
Сердце сжимается от чувств, которые его переполняют! Неужели не отболело, не отгорело…
— Я все объясню. Давай… — ерошит волосы, которые снова очень-очень коротко пострижены. — С самого начала. Обещаю, озвучу коротко и по делу. Если захочешь, я расскажу подробнее. Но только если ты захочешь, Ань…
Муж каким-то чудом умудряется взять мою руку в свои и поглаживает запястье подушечкой большого пальца. У него шершавая кожа и чувствуется шрамик от пореза. Чувствовать его вот так остро, глубоко под кожей — самая настоящая пытка.
— Дай мне шанс.
— Я выслушаю тебя, — отвечаю, с трудом отведя взгляд в сторону. — Надеюсь, ты не отнимешь у меня много времени.
— Постараюсь. Но знай, я не перестану тебя любить.
Сердце отозвалось в груди трепетом раненой птицы. Черт, слова этого мужчины до сих пор действуют на меня волшебным образом.
— Говори, я тебя слушаю.
Артем наполнил стакан водой, сделал несколько глотков.
— После нашего развода произошло много событий. Прежде всего, хочу сказать, что Дима оказался не моим сыном, это во-первых, и даже не настолько больным, как расписывала Полина. Я случайно подслушал ее разговор с врачом больницы, в прошлом, подружке по эскорту.
— Что? — моему изумлению нет предела. — Ты знал, кто она такая, когда…
— Я не знал, что Полина подрабатывала в эскорте. Вообще! Не подозревал даже. Я услышал ее разговор, она шантажировала врача тем, что расскажет ее семье о прошлом. Подруга помогала Полине обманывать меня и вводить в заблуждение насчет болезни мальчика. Врач уже начала бояться, но Полина настаивала. Свидетелем этой сцены я стал и многое предстало для меня в ином свете. Так же я сделал несколько тестов на определение отцовства. Выяснилось, как я уже сказал, что Дима — не мой сын, но мой близкий родственник. Племянник. Его отец — Денис.
— О боже! — я снова не могу удержать эмоции, даже привстаю. — Что? Он спал с Полиной?
— Представь, — усмехается горько Артем. — Говорит, подцепил ее в баре, ничего особенного. Но после той ночи она от него забеременела.
— А мне он ничего такого не сказал, напротив, заявил, что ты… ты по уши закопался в судьбу Димы, что твоя жизнь бьет ключом.
— ЧТО?! — теперь наступает черед Артема удивиться. — Когда ты с ним разговаривала?
— После возвращения домой. Он приехал и подкараулил меня возле работы. Хотел поговорить, рассказал о тебе.
— Солгал! — сжимает кулаки Артем. — Да, я занялся судьбой Димы. Но лишь потому, что посчитал, будет небезопасно оставить его в руках горе-мамаши, которая использует его, как способ прицепиться к состоятельному мужчине, и маринует в больницах, хотя он не был болен настолько. Тварь! Я решил лишить ее родительских прав. Денис не хотел брать на себя ответственность, мол, у него планы какие-то на отношения…
— На отношения со мной, должно быть? — вытираю слезинки. — Он подкатывал. Я его отшила. Было невыносимо видеть… Он видел, что я была с животом и даже осмелился вякнуть, почему я аборт не сделала.
— Мудак, — кратко ставит вердикт Артем. — Вот, значит, о чем он умалчивал. В общем, я вместе с родителями все-таки продавил его, чтобы от его лица сделать определение отцовства и подать в суд заявление, чтобы забрать мальчишку. Занимались бы им мои родители, так и произошло. Но было не только это.
— Что же еще?
— Я заартачился в одном вопросе и проявил принципиальность. Пошел против важных шишек… Знаешь, я в своей жизни столько дров наломал, в том числе, и с тобой, что решил… Решил хотя бы одно дело до конца довести. Я считал, что в медицине не место врачу, которая обманывала родных маленького пациентов, проводила подлог анализов. Хотел, чтобы ей пожизненно запретили работать в медицине. Это повлекло бы за собой и проблемы для клиники. Ее владелец, влиятельный бизнесмен, сделал предупреждение. Не лично, через своего человека. Обещал мне проблемы, если сунусь.
— И?
Ловлю себя на том, что слушая Артема, затаив дыхание.
— Как я уже сказал, что я немало дров наломал. Захотел хотя бы одно дело до конца довести и… проблемы не заставили себя долго ждать. На меня посыпались проверки из разных ведомств. Я едва успевал отмахиваться от инспекторов по налогам, как тут же волной следовали специалисты противопожарной безопасности, нашли какие-то мизерные нарушения, забраковали мой офис… Я боролся то с одной напастью, то с другой, и в итоге… — он усмехается. — Мой офис подожгли. Я в тот вечер остался там, сморило меня что-то. Едва не угорел. Противопожарная сигнализация не сработала. Я выжил чудом, Аня, лежал с ожогами, — закатывает рукава и приподнимает брючины, где еще виднеются следы розовой, нежной кожи.
— Артем…
На меня накатывают слезы, я в панике ищу руки Артема и хватаюсь за них, дрожа всем телом.
— Все хорошо. Ань, Анюта… Анечка… Со мной все в порядке, клянусь!
Он покрывает поцелуями мою руку, я глажу его по ершику коротких волос. Артем резко вскидывает голову: в его глазах тоже стоят слезы. Я глотаю горький комок.
— Поцеловать тебя хочу… — говорит севшим голосом. — Можно?
— Обними, — прошу. — Не уверена, что на большее я сейчас способна.
— Сейчас. Сейчас, родная.
Он наклоняется и осторожно-осторожно обнимает меня, я глажу его по плечам, предплечьям, тая в сильных руках. Артем все же срывается на поцелу, покрывая ими щеки, скулы, порывисто касается губ, опаляя их жарким дыханием.
— Артем…
— Один поцелуй, — шепчет безумно.
Его губы безумно сухие, от их касания мне хочется пить еще больше.
Артем отстраняется, по глазам видно, что ему стоит большого труда заставить себя сделать это.
— Мне подмешали снотворное. Подкупили секретаршу, — заявляет отрывисто. — Из ее рук я принимал свой вечерний кофе. На нее надавило следствие, она быстро сдала заказчика — того самого бизнесмена, который был заинтересован, чтобы я не поднимал шумиха, а его клиника продолжала работать, как ни в чем не бывало.
Бывший муж переводит дыхание.
— Это все заняло время, Аня. Заняло так много времени, — роняет лицо в ладони.
Я плачу за нас двоих. Больно…
— А когда я раскидался с проблемами и все-таки приехал, твои родители снова сказали, что ты с другим.
— Погоди. Что значит… «снова сказали»?