Развод. Без права на ошибку

Глава 42

Глава 42

Он

Немного не веря в происходящее, я опускаю свою ладонь, Аня подталкивает:

— Смелее.

Ее голос звучит необыкновенно нежно и проникновенно, а у меня пальцы дрожат, как у старика или заядлого пьяницы, когда я касаюсь теплой, нежной кожи живота, уже такого объемного, круглого.

Пульс гудит у меня в ушах, словно я нахожусь под линиями электропередач. Поначалу ничего не чувствую, кроме тепла и атласа кожи любимой, но и от этих ощущений сердце сходит с ума. И буквально через мгновение, когда я уже успеваю обозвать себя бесчувственным чурбаном, вдруг ощущаю, как под моей ладонью что-то происходит.

Я надавливаю посильнее и в ответ чувствую яркие, быстрые толчки.

— Аня… — у меня нет слов. Горло перехватывает спазмами. — Он… пинает меня. Пинается в мою ладонь! Ты можешь в это поверить?

Толчки немного смещаются, я следую за ними рукой, пребывая в эйфории приятного шока. Я много раз представлял себя отцом, но то, что происходит в реальности, на порядок выше и глубже. Фантазии меркнут по сравнению с реальностью!

— Это чудо какое-то… — срывается с моих губ. — Настоящее чудо. Можно?

Наклонившись, прижимаюсь к коже живота губами, касаюсь его щекой, закрываю глаза от избытка эмоций. Анина рука медленно опускается на мою голову и перебирает короткие волосы, гладит осторожно. Я поднимаюсь, она убирает руку.

Мне хочется поцеловать ее. Сильно хочется, сердце вырывается из груди.

Но понимаю, рано.

Еще рано.

Как кляну я себя за то, что повелся на рассказы ее родителей. Я им никогда не нравился, обидел их девочку, и они решили, что ложь во благо Ани станет спасением от чудовища, которым они начали видеть меня после всего кошмара, через который мы прошли за эти долгие несколько месяцев.

И сейчас, оглянувшись назад, я понимаю, что сделал безумно много, но не сделал самого важного — не отстоял свою любовь.

— Тебе нужно побыть немного в больнице, Ань, я буду рядом. Приходить и проведывать. Расскажи о себе, как ты жила в это время?

— По сравнению с твоими приключениями, мои новости не такие бурные.

— Брось. Я хочу знать все. Ань, ты… свое дело открыла, будучи в положении.

Сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать, а еще мне стыдно становится, что я не видел этого в ней и считал лучшей ролью для Ани быть домохозяйкой, в то время как она так мило и оганично смотрится, работая с клиентами. Я видел ролики: моя любимая светится изнутри, горит этим делом.

— Ума не приложу, где были мои глаза! Смотрел только вглубь себя, на свои амбиции, а жена-то у меня — вон какая. Горжусь, горжусь безумно, так сильно, что распирает!

Аня розовеет от удовольствия и подхватывает слезинки.

— Ты действительно так считаешь?

— Да, — отвечаю от чистого сердца.

Она розовеет и признается едва слышно:

— Ты даже не представляешь, как мне важно было услышать эти слова именно от тебя, — и начинает плакать.

— Ань… Анют, все хорошо.

Наверное, этот тот самый момент, когда она не откажется от объятий, поэтому я бережно обнимаю, успокаивая, тайком целую в волосы.

— Больше никаких секретов. Давай не будем таиться… — прошу.

— Больше никаких секретов. Кроме одного, — добавляет.

— Какой еще секрет?

— Я не скажу, как решила назвать сына. Ты же позволишь мне назвать его так, как хочется мне?

— Разумеется. Уверен, ты выберешь лучшее имя.

Еще долго времени я провожу у постели Ани. Мы разговариваем обо всем, но я уверен, что и завтра нам найдется о чем поговорить. Оказывается, когда между нами нет стены недоверия и обид, говорить легко и приятно, даже о пустяках, они совершенно не раздражают и не кажутся глупыми или неуместными. Когда искренне любишь, без тени тайн, способных испортить отношения, каждая мелочь — самая нужная и важная.

Я бы пробыл у Ани еще долго, но ей нужно отдохнуть. Чувствую по ее взгляду, что Аня тоже не хочет со мной прощаться, и это вселяет надежду.

— Продиктуешь свой новый номер? Я мог бы позвонить тебе вечером, если ты не против.

— Нет, не против, записывай.

***

После того, как побывал у Ани, долгое время не могу прийти в себя. Мне кажется, я не хожу по земле, но лечу под ней. Наверное, со стороны я выгляжу немного чокнутым, рисуя круги по двору больницы, разговаривая сам с собой вполголоса. Только замерзнув хорошенько, решаю, что мне пора заняться своими делами. Но намерения прерывает входящий телефонный звонок… от Дениса.

— Ах ты, мелкий говнюк! — шепчу себе под нос.

Теперь я точно уверен, что на дне рождения Толика, я не просто так оказался накачанным синтетическими наркотиками, и девка, похожая на Аню, полезла ко мне в постель не от того, что я ей понравился. Плюс она знала, что говорить, завязала мне глаза… Вспоминать противно, но я усердно заставляю себя помнить. Помнить свои ошибки, проступки и слишком большое доверие тем людям, которым доверять не стоило.

Ведь сколько всего намекало на симпатию Дениса, на его повышенный интерес к Ане!

— Стоп, — говорю себе. — Хватит сожалеть. Не буду сожалеть о прошлом, буду находиться в настоящем. Здесь и сейчас. Только от меня зависит, получится ли семья у нас с Аней или нет…

Первый звонок от Дениса я пропускаю.

Он не унимается, набирает мне снова.

Вдруг что-то касающееся родителей или племянника?

Отвечаю.

— Тем, — выдыхает. — Выручай!

— Привет, Дэн. Давно не слышал тебя. Что стряслось?

— У тебя есть знакомые в полиции? Хорошие знакомые, чтобы отмазать.

— Чтобы отмазать? Хорошенькое начало. Что на этот раз, Денис?

— Зависал с пацанами в клубе, поехали домой, нас тормознул патруль. Приятель подкинул мне свои…

Денис не договаривает, но я понимаю, что он имеет в виду: подкинул наркотики.

— И теперь на тебя вешают хранение и употребление?

— Да. Тем, клянусь, я не распространяю. Клянусь, я только покурить могу, для настроения, я таким… не балуюсь.

— Уверен?

— О чем ты?

— Сам понимаешь, Денис. Ты скормил мне какой-то дряни на дне рождения Толика. Я могу много чего перечислить, но апогеем твоей мерзости стало, что ты возмущался, почему Аня не сделала аборт и посмела сохранить нашего с ней ребенка. Ты же так старался, чтобы нас развести, но ничего не вышло.

— Тем, брат… Братишка, выручи! Последний раз, клянусь! Хочешь, я на колени встану?

— Денис, — вздыхаю. — Сам.

— Что?

— Давай-ка ты сам. Найди хорошего адвоката. Может быть, хотя бы это тебя чему-то научит и не смей родителям на жалость давить и прессинговать им мозг, чтобы они стали меня просить за тебя.

— Тем, меня подставили, как ты не понимаешь?

— Я, брат, все понимаю. Но и ты пойми: жизнь возвращает по заслугам. Рано или поздно. Будь мужиком, ответь достойно.

***

Сбрасываю вызов.

Конечно, я переживаю за балбеса, он же мой родной младший брат. Мы с ним так сильно похожи и вместе с тем ужасно разные.

Прикуриваю: мне немного горько, но по-другому никак. Пусть эти трудности его закалят и хоть чему-то научат.

***

Я с нетерпением жду вечера, чтобы позвонить Ане. Набираю ее номер, и внутри немного екает: вдруг не ответит?

Отвечает, меня будто омывает теплым водопадом, и я верю, что у нас все наладится. Я наберусь терпения и завоюю ее доверие снова.

— Ань, а ты уже думала о том, как будешь встречать новый Год?