Развоплощенный 3

Глава 3

Январь 1877 года вроде выглядел затихшим и каким-то окоченелым. По крайней мере до своих последних дней, когда опять разгорелись страсти по президенту. Через газеты вырвались наружу некоторые сведения о предполагающихся компромисах. Якобы республиканцы, если их ставленник Хейз станет президентом, готовы вывести войска из трёх последних южных штатов. А к этому не только закончить режим Реконструкции, но и позволить демократам распределять федеральные должности на Юге. Вот только случилось непонятное, когда руководство Территории Аризона дало согласие на вхождение в штат Южная Калифорния. Вроде мелочь, но бывшие союзники конфедератов посчитали, что республиканцы всех обманут и соглашений не выполнят. Мол, пусть сначала войска выведут из Флориды, Луизианы и Южной Каролины, а потом и договорённости можно заключать.

Наверное именно поэтому Вашингтон не стал обращать внимание на начавшиеся переговоры между Японией и частным лицом, гражданином Америки. Дело в том, что доселе имелась практика следующего вида. Если американец откроет какие-нибудь земли или просто выяснит, что у них нет хозяина, то правительство САСШ может объявить дополнительную территорию своей. А тут нескладёха получается. Хорошо, что вице-консул помогал в переговорах, согласившись подслушивать за тонкой стенкой с небольшой дырочкой для улучшения слышимости. Всё тайком, но он не смог сиё доверить никому из своих сотрудников. Хотя бы потому, что те не знали японского.

— Мистер Изборски-сан, наше правительство готово продать вам северные острова. Но нам важно, чтобы они оставались вашими и не были переданы третьей стране.

— Уважаемые, я готов выполнить эти условия, но тогда мне понадобится признание моего вольного герцогства вашей стороной.

— Мы выясним насчёт признания, но это повысит цену за острова.

Примерно в таком духе два дня велись тёры за Парамушир, Шумшу, плюс ещё два дополнительных крохотных островишки, навязаных в нагрузку. Оларовский потом делился тем, что япошки обсуждали между собой в процессе. Всё оказалось просто — японскому правительству нужны деньги, а двести тысяч баксов… сто восемьдесят тысяч… сто пятьдесят тысяч на дороге не валяются. Доступ к рыбе, морепродуктам и мехам и с других островов открыт, так чего бы не поделиться северной закраиной с чокнутым миллионером? Эта нация умеет ждать своего и когда-нибудь прирастит к своим островам весь Тихий океан, а потом и всю Азию, а затем… Вот только сейчас нужны доллары, чтобы заказать или приобрести что-то более значимое в данный исторический момент.

— Да, я согласен с вашими условиями и надеюсь, что и с вашей стороны тоже всё будет соблюдено согласно предварительного договора.

— Благодарим вас, Изборски-сан, за сотрудничество. Когда договор будет подписан в Киото вам пришлют ваш экземпляр. Надеемся, что вы сразу разморозите депозитный счёт.

Конечно, они бы с большим удовольствием вернулись обратно к себе на родину с мешком денег, но я перестраховался. И пусть меня ославят на весь свет, как Фому неверующего, но или по-моему будет, или идите все нафиг. Естественно, что со всей вежливостью и прилагающимся книксеном. Тем более, что грубая сила всё равно пока на их стороне. Мне ведь противопоставить Японии нечего в военном плане, личная армия пока только зарождается. А флота вообще нет, за исключением трёх пароходов, которые прикупил за это время.

— Андрей Алексеевич, поздравляю с удачным завершением переговоров, — отметил после окончания толковища Оларинский, — всё как вы и планировали. Теперь очередь за мной, не беспокойтесь я всё постараюсь согласовать.

— Желательно в начале решить вопрос о русских старообрядцах для переселения на Парамушир из тайги. Мне нужны мирные люди для заселения, а наших квакеров на всё не хватает.

Одним из соглашений с вице-консулом было предложение о том, чтобы Россия поделилась представителями минорного варианта христианства. Ну зачем части староверов жить где-то в таёжной глуши и быть гонимыми, когда они могут спокойно обитать на большом острове своей мажорной колонией. С айнами общий дружеский язык найдут, а япошек по договору их собственные соотечественники перевезут обратно, куда подальше. Ещё два вопроса сотрудничества с Родиной ждут поездки помощника (который Павел Лазаревич) в Николаевск-на-Амуре. Там и телеграф, и пока ещё столица Приморья, есть с кем на месте порешать некоторые вопросы. И ещё имеется один интерес на Камчатке, но пока не до него.

В Вашингтоне поступили на «отвяжись», окончательно утвердив разделение Калифорнии. Нам выдали два голоса выборщиков на будущее, а мы и не вякали против. Даже с названием северного штата «Республика Калифорния» никто наверху не спорил, ясно что других более серьёзных трудностей у правительства много. Вот-вот подмахнут и соглашение об объединении Южной Калифорнии с Аризуной в обмен на лояльность нового образования.

Сейчас вся страна ждёт какого-то тайного сговора двух партий в одном из отелей в Вашингтоне. Якобы уж там-то будет найден мощный взаимокомпромисс, который успокоит страну и удовлетворит всех. Всё пока утыкается в то, что президентом по-прежнему остаётся «военный диктатор» Улисс Грант и как он скажет, так армия и сделает. Это реалии демократии, что во Франции было, что в Штатах наличествует.

Конец февраля, слава богу, выдался таким же, как весна в иных странах. Поэтому я сделал мощную глупость и начал собирать своё воинство в поход, решив загрузить аж два парохода всем необходимым. За старшего оставил Пола Вермонта, а сам тупо сбежал в самый неподходящий момент.

— Вот все доверенности на ведение дел, остальным я оставляю подробные инструкции, сэр. Постараюсь вернуться к концу года, если судьба позволит.

— Андре, может всё-таки останетесь? Ну как мы без вас?

— Пол, поймите, я так никогда не вырвусь из Сан-Франциско, всегда будут неотложные дела, требующие моего присутствия.

Куда лечу и зачем, даже сам не понимаю. Или совсем зазвездился, или таким путём пытаюсь свалить от нарастающей ответственности. У меня есть одна черта — я слабый руководитель, зато прекрасный (хоть и бестолковый) диктатор. А нашему хозяйству нужен такой профессионал, как Вермонт, причём без висящего над душой надзирателя. Даже в завещании я отписал всё ему (за исключением долей Джорджа и Джимми). Тем более, что после четверти века бомжевания как-то сложно получается грамотно социализироваться. А вот повоевать я готов, в крайнем случае попутешествовать.

Ну и сама поездка спланирована довольно кривовато. Добровольческий Батальон отплывёт на пароходах в дальний путь через Горн и Атлантический океан. Уйдёт от двух с половиной до трёх месяцев, чтобы добраться до цели. Сам я с Джорджем и Джимом, в сопровождении отделения личной охраны собираюсь рвануть поездом на Восток, а уж там каким-нибудь пакетботом добраться до Европы. По идее встретимся с отрядом уже в Черногории, хотя чёрт его знает, как оно сложится.

— Александр Эпиктетович, благодарю вас за адреса и рекомендательные письма, — всё-таки и в Европе, а если понадобится, то и в России нужны люди, которые нас примут по протекции Оларовского.

— Ну, что вы, Андрей Алексеевич. Это самое малое чем могу помочь вам в поездке. Тем более, что благодаря вашим разъяснениям в нашем МИДе успокоились и со стороны наблюдают за судьбой северных Курильских островов. И в разворачивающуюся гонку вооружений на Тихом Океане рекомендуют правительству зря не лезть. Кстати, советую взять тёплую одежду в дорогу. Это здесь уже тепло, а в центральных территориях Америки может и снег лежать. На перевалах так уж точно.

Подсказка оказалась к месту — на перевалах действительно пришлось вылезать из поезда, чтобы помочь освободить путь от снежных заносов. Да что там «помочь», это мы и расчищали, ибо остальные пассажиры какие-то задохлики по сравнению с нами.

— Андре, ты же сам атлетикой занимаешься регулярно, и нас с Джимом раскачал, — моё слово уже у многих на устах, во как, — и бойцы вон какие сильные и крепкие.

— А, что, Джордж, помогли людям и со здоровьем и материально подсобили.

Пока наши парни довольны судьбой, всё-таки и жалованье хорошее идёт (есть что родным посылать) и кормят их от пуза, и при деле. «Slow drive — muzzle wide!», что ни говори. Ещё и грамотность намного повысилась, плюс на двух-трёх языках бельмесают. Аглицкий от рождения, русский по условию контракта, а немецкий или французский по желанию. А так как не все из англосаксов, то ещё и знание родного языка имеется. Даже сербы есть (и в отряде, и двое с нами) — будут нашими переводчиками в Черногории. Правда черногорский князь Никола Петрович вроде русский знает, но нам же не с ним общаться. Он на девять лет меня старше, если я правильно с возрастом Бабуна определился. Так я ему личный подарок везу с пятью нулями на бумажке. Лишним не будет, поди.

Это только кажется, что на поезде красотень и быстротень, фигу с маслом. В дороге всякое случается, один раз даже недобитые бизоны попались. Слава богу, что стадо маленькое и не выпендривалось, иначе бедолаг из будущей Красной книги покрошили бы. Где-то на горизонте и дельфи… индейцев видели, конных. Так на горизонте они и остались, а потом за горизонт спрятались. Одна незадача — никаких бандосов на нас не напало, а то бы мы им показали, если бы они нас догнали.

Кстати, посмотрел на великую американскую реку Миссисипи, которая разделяет Штаты на две части. Наша западная половина — горная, а зловредного Востока — гораздо равниннее. Поэтому с нашей стороны куча «территорий», где население, несмотря на большую площадь земель, совсем маленькое. Вот их в полноценные штаты и не принимают.

В итоге добрались до Филадельфии, где мне предстоит выполнить поручение — передать письмо от нашей общины квакеров самым заглавным филадельфийцам. Дело в том, что этот город имеет неофициальное название Квакертаун и основан квакерами. Ясен пень, что здесь квакерская столица мира. Квак…квак…квак…

Послание я передал, конечно, но «на недельку задержаться» отказался, объяснив что еду помогать черногорцам освободиться от турецкого засилья. Причина уважительная, поэтому даже решить вопрос с рейсом на пакетботе помогли.

— Уважаемый мистер Изборски, прошу вас нас навестить, когда с войны вернётесь. Уж очень правильный город внутри города вы создали и правильно работу на своих предприятиях организовали. Хочу вас подробно порасспрашивать об этом.

— Хорошо, уважаемый, я обязательно посещу вас на обратном пути. Тогда можно будет и на недельку задержаться, — улыбаюсь, как всегда, от всей души.

И всё-таки задержаться пришлось, а заодно и мои личные планы сломались напрочь. Демократы и республиканцы договорились как раз, даже сообщили об этом в прессе, но… В общем, всё по порядку. Не знаю, как в реальной Истории, но в нашем варианте начался такой пердимонокль. Республиканцы выводят войска из трёх штатов и в каждом из них (после вывода армии) происходит переголосование. Пока добирались, в Луизиане всё провели и Хейс получил 8 голосов выборщиков, которые потерял Тилден. Вроде всё, как договорились, но никак не уходят войска из Южной Каролины. Мол, погода нелётная, море штормовое, а по земле грязно. Вы переголосуйте за республиканца, а мы уйдём как только распогодится.

— Эндрю, друже, давай-ка собирайся обратно во Фриско, — давит Джордж, — сейчас может пойти что-нибудь не так и снова начнётся гражданская война. Все возбуждены нарушениями и давлением армии. На Балканах мы и без тебя повоюем, а ты здесь нужнее. Иначе янки и до Калифорнии доберутся и тогда всё потеряем, чего достигли за это время.

— Джордж, но что я лично могу? — пытаюсь отвертеться от вроде бы здравого смысла, — один дополнительный карабин погоды не сделает.

— Ты наш флаг и в Северной Калифорнии это все понимают. Даже губернатор к тебе прислушивается. А без знамени придёт крах, никто не рискнёт защищать нажитое. Тем более, что сейчас «проснётся» Клондайк и в Сан-Франциско нужен будет строгий и крепкий духом человек, чтобы всё контролировать.

Партнёр, по большому счёту прав, явно неудачный момент мной выбран для длительного «отпуска». Поэтому, хорошенько пораскладывав спички, я наступил себе на горло и снова надел хомут на шею. Отряд отбыл в Европу без меня, правда остался Джимми, которого обязали присматривать за мной. Так что мы на пару провели недельку в Филадельфии, следили за новостями о выборах и даже общались с главой квакерского движения.

— Мистер Изборски, у вас очень удачно для работников составлено расписание, но как вы вписываетесь в финансовый баланс? Это же очень большие расходы получаются.

— Не совсем так, если хотите можем проанализировать. Например, обычный ткач, работает шесть дней в неделю по 12–14 часов. За это время он производит, допустим, 84 единицы продукции. Мой ткач за сорок рабочих часов в такую же неделю выпускает 80 единиц продукции.

— Но так же не может быть, сэр, согласитесь.

— При моём подходе, как владельца ткацкой фабрики, всё может быть. Дело в том, что я вкладываю средства в инновации оборудования. Мои станки дорого обошлись, зато дают в два раза больше ткани за смену.

Глава общины согласился с логикой, ибо получилась недостатача в примере всего лишь четырёх единиц.

— Добавлю, что мой работник не усталый и выжатый, как лимон, всю рабочую неделю, а очень хорошо себя чувствует. Поэтому он практически не допускает брак в работе и я на этом гораздо меньше теряю. А у других количество брака доходит до 15% от общей выработки.

— Как бы нам ознакомиться с вашим подходом, может примите наших специалистов на неделю-другую у себя? Если нужно, то мы оплатим за ознакомление с вашими методами подхода к организации труда.

— Буду только рад, так как считаю свою модель перспективной и готов способствовать её распространению, — канцелярит так и льётся, но по-другому почему-то не получается.

Наши переговоры привели ещё к одной, удобной для меня, возможности.

— Я бы с удовольствием принял к себе сотню ваших семейств и даже оплатил бы не только все расходы по переселению, но и выдал бы подъёмные и обеспечил их жильём. У нас пока места много, а недостающее жильё мы за лето построим своими силами.

— Ну, что же, мистер Изборски, думаю среди нас найдутся желающие, а то Филадельфия уже переполняется населением. Всё-таки с нашим пониманием религии не везде нас принимают, вот люди сюда и едут.

А вот это очень даже хорошо, ибо квакеры настолько дисциплинированы, что лучших работников и не сыскать. Заодно мы с Джимом следили за газетами и любыми другими источниками информации. Затык с Южной Каролиной вызвал определённое негодование демократов всех мастей, так что тот же Тилден, вроде собравшийся покинуть политическую арену (по договорённости с республиканцами), вынужден был задержаться. И теперь, до сих пор не покинувший свой офис Улисс Грант может в любой момент реально ввести диктатуру. Кстати, в газетах появились статьи в траурных рамках, посвящённые выборам. Как мне пояснили эти рамки символизируют траур по гибели демократии в стране.