Развратные Тайны

Глава 13

Наблюдая с террасы, как волк окраса соли с перцем — Доминик — заработал удар от волка тёмного окраса с кремовыми пятнами — Райана — Ник мог только смеяться. Несмотря на усилия волка Доминика вовлечь другого в игру, он не добился успеха. Волк Райана был очень серьёзным для этого, как и его Альфа — огромный серый волк, который сейчас наблюдал за двумя чернильно-чёрными волками — Дерреном и Тао, — устроившими шутливый спарринг. Подобным же образом, рыжая волчица и тёмно-серая — Шайя и Рони, — игриво боролись друг с другом.

Большинство волков решило отправиться на короткую пробежку в лес за домом Шайи, и далеко не забегать, но Ник был слишком настороженным, чтобы перекинуться, пока существует вероятность, что один, если не все мятежники могут таить в себе угрозу. Последние три недели он внимательно за ними наблюдал, но ни один не вызвал его подозрения. Ник узнал, что Джесси был угрюмым и воинственно настроенным, и всё же довольно спокойным. Брекен частенько флиртовал и шутил, но в отличие от блондинистого извращенца, понимал границы. Зандер не только был самым проницательным сукиным сыном из всех, что Ник встречал, но и невероятно сильным и быстрым. Ни один из них не дал причины считать, что они в сговоре с Логаном, но Ник не собирался рисковать безопасностью Шайи.

Также, несмотря на то, что экстремисты больше не слонялись у дома Шайи — мудро забились по норам, — это не значит, что они не слоняются где-то ещё. Когда три недели назад видео с нападением экстремистов на Ника и Шайю было залито на YouTube, не прошло много времени, прежде чем оно оказалось в новостях. От вида демонстрации экстремистами жестокости вкупе со свистящими пулями и неоднократными обвинениями оборотней в совершённых преступлениях, лишило людей большей части поддержки и доверия. Ник знал, что Логану это не понравится, что он обвинит в этом Ника, и ожидал, что засранец отомстит через единственное слабое место Ника — Шайю. Поэтому Ник не собирался ослаблять бдительность.

Несмотря на то, что Ник получил список всех мужчин-оборотней, проживающих в Аризоне, он не приблизился к выяснению организатора охоты. Единственные, кого он знал лично, были Джесси, Брекен, Зандер, Хадли и парень по имени Флинт, который родился в той же стае, что и Ник. Но Флинт был порядочным парнем, женатым и с двумя щенками — ему не было смысла подвергать опасности свою семью.

Тарин сказала, что не удивилась бы, если бы за всем этим стоит её отец, ведь верила, что он способен на нечто подобное. Вот только Нику не казалось это правдой. Да, Лэнс был ублюдком — таким ублюдком, что Шайя и её родители первые четыре года её жизни были без стаи — но Ник знал как тот презирал людей. Лэнс считал оборотней сверх расой.

Из мыслей его выдернул знакомый пронзительный лай. Ник перевёл взгляд и увидел, как его пара ощетинилась на волчицу красновато-коричневого окраса. Амбер. Это был явный посыл. Шайя могла сохранять спокойствие с Амбер, а вот её волчица — нет. Обычно, покорная волчица не стала бы питать надежду выказать такое антисоциальное поведение доминантной, но это не значит, что волчица станет терпеть при виде другой женщины-конкурентки — чувство собственничества и ревность сделают своё дело.

Волчица красновато-коричневого окраса выпрямилась и низко зарычала на волчицу рыжей окраски в попытке запугать. А что сделала пара Ника? Надменно вскинула голову и повернулась к доминантной самке спиной, вдобавок хлестнув по морде той хвостом, выказав просто сверх презрение. Ник мог только усмехнуться. Но затем волчица красновато-коричневого окраса снова зарычала и двинулась на его пару. Прежде чем Ник смог на это отреагировать, путь Амбер загородила его сестра. Амбер обнажила зубы и дёсны в угрозе его паре. Рони была гораздо доминантнее Амбер, и они обе это знали. Амбер мудро ретировалась.

— Похоже, у этой стервы есть инстинкт самосохранения, — прокомментировала Тарин, устраиваясь рядом с Ником. — Я разочарована.

— Ты не отправилась на пробежку с Треем? — спросил Ник.

— Не смогла. Скоро проснётся Кай. А что? Пытаешься от меня избавиться?

Ник усмехнулся, возвращая внимание своей паре.　

— У меня нет такой удачи. Но должен признать, мне не очень нравится с тобой разговаривать.

— Почему? Я очень милая.

— Да потому что чувствую себя как при аресте: всё, что я говорю и делаю, может быть использовано против меня.

Тарин рассмеялась.

— Как у вас с Шайей отношения?

Он снова усмехнулся.

— Как будто ты не наблюдаешь за нами как коршун и не опрашиваешь Шайю по десять раз за день.

— Она мне не рассказала, почему её статус покорной волчицы больше не является для тебя проблемой. Мне не понятно. Согласно словам Джейми и Данте, основанным на твоём с ними разговоре, ты настаивал на том, что не можешь соединиться с Шайей.

Ник пожал плечами.

— Я передумал.

— Хм. Что ты сделал со своим слюнтяйством?

Ник бросил на Тарин сердитый взгляд.

— У тебя нет других дел, как раздражать меня?

— Но это же забавно.

Ник закатил глаза.　

— А если серьёзно, тебе действительно нужно усложнять всё между мной и Шайей?

— Ага. Не ты был с ней рядом, когда она плакала, Ник. Ты лишь огорчал её. — Тарин подняла голову и вздёрнула брови. — Что, нечего на это ответить?

— Тарин, я не должен с тобой объясняться, — напомнил ей Ник. — С Шайей, да. Но больше ни с кем.

— Она моя лучшая подруга.

— Тогда оставайся её лучшей подругой и оказывай поддержку, а не усложняй отношения между нами. — Когда Тарин ничего не произнесла, Ник спросил: — Помнишь тот раз, когда пришла на мою старую территорию, чтобы повидаться с дядей? Помнишь, как он относился к Трею? Дон — твой дядя, ты его любишь, но когда тот не принял Трея, не оказал поддержку твоему выбору пары, что ты сделала? Ты выбрала Трея. Ты поставила Трея на первое место, потому что так поступают пары. Не ставь Шайю в положение выбора. — Ник не сказал это, потому что боялся, что Шайя выберет Тарин. Ему не нравилось смотреть, что его паре больно. — Поддержи её.

— Я её поддерживаю. — Но Ник мог сказать, что Тарин сейчас осознала, что её поведение было какое угодно, вот только поддержкой там и не пахло. — Я сказала ей, что дам тебе шанс.

— И не дала. Ты решительно настроена меня ненавидеть. Вообще-то, плевать я хотел, кто, что обо мне думает, кроме Шайи. Но твоё поведение причиняет ей боль. И я знаю, что кое-что ты не захочешь никогда делать.

Тарин какое-то время молчала, что было ново. Затем уставилась на Ника проницательным взглядом.　

— Ты о ней заботишься? Я сейчас не имею в виду как о паре, о созданной для тебя женщине — это на уровне инстинктов. Я имею в виду, заботишься о Шайе как о человеке?

Ник снова перевёл взгляд на волчицу рыжего окраса, которая играла с Рони.

— Да. Сложно о ней не заботиться.

Тарин подняла голову, признавая своё поражение.　

— Верно. Знаешь, почему она сдерживается? — Тон Тарин говорил, что она знает. Ник понимал, что Шайя ей многое доверяла.

Ник тяжело вздохнул.

— Она считает, что внезапно я решу, что хочу доминантную самку и брошу её.

На лице Тарин появилось удивление.

— Она тебе сказала?

— Нет. Я уже научился понимать ход её мыслей, осознал, как много у неё сомнений — и неудивительно, учитывая, как мать вела себя с ней. Я снова и снова говорил Шайе, что она всё, что мне нужно, но ещё я понял вот что: слова для неё ничего не значат. Единственный способ заставить её мне поверить — продемонстрировать, что она всё, что я хочу. — Вот только чем больше Ник пытался её убедить, тем больше топтался на месте.

После небольшой паузы, Тарин вздохнула.

— Думаю, справедливо будет заметить, что ты очень проникновенно доказал свою точку зрения. Но если ты сделаешь то, что хочешь, и Шайя сдастся, не станет ли тебе внезапно скучно? Вот в чём мой вопрос.

Ник указал на раздражённую волчицу рыжего окраса, которая сейчас к нему приближалась — даже её походка была дерзкой.　

— Да как мне может стать скучно с этой дерзкой девчонкой? — Волчица встала между его разведёнными коленями и уткнулась носом в руки Ника. Поняв намёк, он начал её гладить. Волчице явно не нравилось, что другая женщина сидела так близко с Ником, потому что она зарычала на Тарин.

Альфа-самка уставилась на волчицу.

— Эй! Не горячись.

Весело улыбаясь, Ник продолжил счастливо гладить свою пару и потираться лицом о мордашку волчицы. Она лизнула его в подбородок и продолжила ластиться.

— Не ожидала, что она такая собственница. — Тарин какое-то время с любопытством рассматривала парочку, а затем, вздохнув, сдалась. — Ладно. Я больше не буду занозой в заднице. Но я не перестану ошиваться рядом — я хочу быть здесь ряди неё. Но я не буду совать нос не в свои дела и не буду вести себя, как стерва. Однако… если ты причинишь Шайе боль, я тебе в задницу засуну пивную бутылку по самое дно и посмеюсь с остальными, пока ты будешь выть в агонии.

— Народ посчитает это забавным?

Тарин пожала плечами.

— Ну, я бы посмеялась.

Когда волчица ещё раз лизнула его в подбородок, а затем посеменила за Рони в дом, Ник предположил, что его пара отправилась перекинуться и одеться.

— Она станет хорошей Альфа-самкой.

Нику потребовалось несколько секунд, чтобы до него дошёл смысл слов Тарин. Он бросил на неё недоуменный взгляд.　

— Что?

— Ты позволишь Кенту присоединиться к твоей стае? Я слышала, как он разговаривал с Шайей по телефону и сказал, что с радостью…

Ник поднял руку.　

— Стоп-стоп-стоп. О чём ты? Я не собираюсь создавать стаю.

Она сочувствующе улыбнулась.

— Уже создал, сладкий. — Тарин замолкла, чтобы кивнуть подошедшему Деррену, который вернулся в человеческую форму, и сейчас сел рядом с Ником. Знаешь, не удивлюсь, если мой дядя спросит, может ли он сменить стаю Риланд на твою. Твой брат явно к тебе присоединится.

— Не к чему присоединяться.

— Уверен? — Тарин подняла бровь. — Потому что в ней ты, Шайя, Деррен, Кэти, Рони, Амбер, — с рычанием, — Джесси, Брекен и Зандер… Хм, по мне так настоящая стая. К тому времени как Рони и другие оборотни без пары найдут свои вторые половинки, ваше количество…

— Довольно. — Ник раздражённо вздохнул. У него не было терпения. — Деррен, твоя очередь поболтать с ней.

Деррен пожал плечами.

— Тарин права. Это на самом деле стая.

— Я знаю, ты считаешь, что не можешь сделать Шайю своей Альфа-самкой из-за боязни подвергнуть её опасности, — начала Тарин, — но даже если бы она была доминантной самкой, не было бы никакой разницы.

— О чём ты?

— Я имею в виду, что да, это подвергнет её физической опасности, так и я в такой же опасности. На самом-то деле, я бы сказала, что нахожусь в более плохой ситуации. Моя сила наталкивает многих доминантных самок бросать мне вызов — они считают, что победить меня легко и просто. Если бы Шайя была доминантной самкой, то была бы в такой же опасности.

Да уж, об этом Ник раньше не думал. Он не знал, что бы почувствовал став снова Альфой, но знал, что волку бы вызов понравился. Ник был рождён лидером. Он делал это лучше всего и наслаждался процессом. Но волк хотел Шайю больше, чем любую должность, как и сам Ник.　

— В любом случае, не думаю, что Шайя захотела бы стать Альфа-самкой.

— Ты не узнаешь, пока не спросишь у неё. Одно я знаю наверняка: она может стать лучшей Альфа-самкой чем все, что я знаю.

Ник мог с этим согласиться. Тем не менее…

— Моя текущая цель — завоевать полное доверие Шайи. Если мы решим организовать стаю, то это будет гораздо позднее.　

С этими словами Ник поднялся и направился на кухню раздобыть немного кофе.

Когда Ник оказался вне поля слышимости, Тарин обратилась к Деррену.

— Я права, считая, что отчасти его проблема в том, что он не желает делить Шайю?

— Ага. Плюс, Ник предпочитает быть один. — Деррен вздохнул. — Если он последует этому пути, они с Шайей окопаются в какой-нибудь дыре, и на остальной мир им будет плевать. Но такого не произойдёт. Сила Ника притягивает к нему людей, так было и так будет. Если бы ты видела, как организовал группы в колонии для несовершеннолетних… даже парни постарше следовали за ним. Был лишь один парень — Меррик — который не последовал за ним. Нику пришлось бросить ему вызов и, как бы ему не хотелось заходить дальше, Ник его убил. Ник не позиционировал себя лидером, никогда не пытался, но все именно так его воспринимали. И я собираюсь так же и сейчас вести себя с ним. Если он не примет эту должность, я своими методами его заставлю.

— Ему это не понравится, — заметила Тарин, но улыбнулась. — Чем я могу помочь?

* * *

Пока мама с выражением «о, горе мне» выдавала уничижительные комментарии, Шайя жалела, что ответила на звонок. Но под давлением чувства вины, что игнорировала её звонки две недели подряд, она сняла трубку… и теперь была готова сломать телефон. Пока Габриелла Критчли разглагольствовала, Шайя положила телефон на кровать, и надела синие обрезанные джинсовые шорты и чёрный топ на бретельках. К несчастью, её чуткий слух оборотня позволял услышать каждое слово матери. Когда она обулась в чёрные туфли на шпильках, взяла трубку, ясно осознавая, что пора быстро закончить всё это.

— Мам, знаю, но… — она пошикала, подделывая шумы. — Мне пора… — опять якобы шумы. — Видимо что-то не так с… — вновь шикание, — я не слышу, — ш-ш-ш-ш-ш. — Позвоню завтра и… — И со вздохом облегчения, Шайя положила трубку.

Она уже была у лестницы, когда открылась дверь в ванную и оттуда вышла незнакомая женщина, завёрнутая в белое полотенце. Они обе ахнули и замерли. Шайя только собралась спросить кто на хрен такая эта женщина, когда узнала её тёмно-зелёные глаза… такие же, как у Ника.

— Рони?

Она робко улыбнулась Шайе.

— Да, привет, — поздоровалась она, заправляя за ухо влажные пряди пепельно-светлых волос. — К-хм, мне типа, вещи нужны. Я могу попросить Амбер…

— Нет, нет, всё в порядке. — Стряхнув сиюминутный шок, Шайя махнула на свою комнату. — Пойдём ко мне. — Оказавшись внутри, Шайя закрыла за ними дверь и указала на кровать. — Садись.

Рони осторожно села на край кровати и слабо улыбнулась.

— Рада нашей должной встрече.

— Ага. — Рони усмехнулась, хотя звук получился хриплым из-за того, что она не говорила какое-то время. Если честно, я не думала вновь перекидываться в человека, пока ты пару недель назад не поговорила со мной. Твои слова застряли у меня в голове, вновь и вновь проигрываясь.

Шайя не могла понять, какие именно слова — хорошие или плохие. Если она похожа на Ника, то держит всё в себе.　

— Вам с Ником надо поговорить. Он думает, что ты в волчьем облике из-за преследующих тебя воспоминаний… Ему это разбивает сердце и вызывает ужасные чувства. Но ведь дело не в этом, так? Тебя преследует бессмысленное чувство вины за то, что ты считаешь себя ответственной за ту накатанную, по которой скатилась его жизнь.

— Ты проницательна, — произнесла Рони, поймав расчёску, которую Шайя ей бросила. — Я не понимала, что он винил себя, ведь это глупо, — продолжила она, расчёсывая спутанные пряди. — Как ему пришло в голову, что я чувствую что-то иное, кроме благодарности за то, что он для меня сделал?

— Ник не очень хорошо разбирается в чувствах.

Рони, соглашаясь, кивнула.

— Никогда не разбирался. Если бы мой волк так рано проявился, мне бы тоже было плохо. Разум Ника был совсем не готов к этому этапу жизни, с которым он просто не знал, как разбираться. Можешь представить? В таком раннем возрасте тяжело справиться с жестокостью и злостью волка. Да в любом возрасте сложно. Я точно это знаю, потому что моя волчица стала такой после того дня в лесу, но она исцелилась.

Но Шайя знала, что сама Рони ещё нет.

— Волк Ника не исцелился?

— У моей волчицы гнев смешался с травмой. В случае с волком Ника, травмы нет. Он был рождён злым, и это сформировало его характер. Ты не можешь «исцелить» чей-то характер. Изменить да, но не исцелить.

Вытащив из шкафа кофту с длинными рукавами и джинсы, Шайя аккуратно положила их на кровать.　

— Они должны подойти.

Рони, водя пальцем по мягкому материалу белой кофты, тихо призналась:

— Я боюсь спускаться туда и встретиться со всеми ними.

— Когда ты в последний раз перекидывалась в человека?

— Около полугода назад.

Ого!

— По собственному желанию? Волчица не донимает тебя, что ты остаёшься в облике зверя?

— О, нет, она рада месяцами быть такой, но не сопротивляется. Она понимает, что должен быть баланс.

По мнению Шайи, сейчас это не очень хороший баланс. И такого не будет, пока Рони не исцелится сама.

— Не проходящее чувство вины… уйдёт… но лишь, если ты этого захочешь. Иногда мы зацикливаемся на вине, потому что считаем, что заслужили её. И это совершенно отличается от того, когда ты на самом деле виноват, понимаешь?

Рони нахмурилась, раздумывая над словами Шайи, но не ответила.

— Дело не в том, что тебе надо себя простить, а в том, что тебе необходимо понять, что прощать тебе себя не за что.

— Ты простила Ника за то, что он не поставил тебе метку с самого начала? Ведь он тебя не бросал. Если бы ты видела его состояние, когда его когнитивная деятельность начала деградировать… это было ужасно. Мы все паниковали, боялись потерять его. Я помню тот день, когда он впервые тебя встретил. Он ночью пришёл домой в самом подавленном настроении, рассказал мне про тебя, про то, как ему было сложно оставить тебя. Я никогда не видела Ника таким расстроенным… даже тогда, когда его осудили на срок в колонии, даже тогда, когда мы приходили его навещать. Он встретил тебя в середине курса лечения, а будущее его было туманно. Ник не хотел стать для тебя пациентом. Думаю, он беспокоился, что если поставит тебе метку, а затем медленно станет кем-то, кого ты даже не узнаешь — и что хуже тем, кто не узнает тебя — ты бы его возненавидела.

— Идиот.

— Да, но Ник хороший человек. Лучший. Он сводит с ума своим упрямством и желанием, чтобы всё было по его, но он сделает всё ради твоего счастья.

Шайя не могла этого отрицать, ведь с момента возвращения Ник именно это и делал. Он с такой яростью защищал Шайю, что в ней крылись не просто чувство собственничества и желание защищать. Всё это читалось в его голосе, позах, взглядах, в том, как ему нравилось укладывать её в колыбель своих рук, защищая и утверждая «моя». Благодаря всему этому Шайя чувствовала себя защищённой, и ни на каком уровне это её не душило. И хотя у Ника непробиваемый, во всех смыслах, лоб, а с посторонними он общался холодно и отчуждённо, с ней он был снисходительным, вдумчивым, терпеливым, милым и бескорыстным. Прочным и дарящим безопасность — именно то, что нужно покорной волчице, именно то, что нужно Шайе.

— Я простила его. Как могла не простить?

— Но ты всё ещё не разрешила отметить себя.

— Как я сказала Тарин, я беспокоюсь, что он захочет женщину, которая будет подходить его физической и душевной силе.

Рони мгновение поразмыслила над этим, а затем сказала:　

— Знаю, что ты не хотела бы слушать про прошлое Ника, но должна знать, что он никогда не искал доминирующих самок, раньше у него были в основном покорные. Для Ника никогда не стояла проблема в статусе. Но он никогда не обращался с теми женщинами так, как с тобой, никогда не смотрел на них, как на что-то невероятно значимое. Шайя, ты можешь его исправить, но не изменить полностью. И не забывай, если бы он так сильно хотел доминантку, уже бы клеймил Амбер. — Она выдавила имя женщины сквозь стиснутые зубы.

— Ты с ней не особо дружишь?

Рони фыркнула.

— Нет, она ошивалась со мной только ради Ника.

— Знаешь, чего я не понимаю? Ник очень проницателен и наблюдателен, но он никогда — до сих пор — не понимал, что Амбер его хочет.

— Ах, она ведь действовала с умом, — сказала Рони. — Понимаешь, Ник ясно давал понять женщинам, что ни одну не заклеймит. Многие старались соблазнить его, но он отказал, а Амбер же действовала иначе. Она для начала стала его «другом», хотя, если спросишь Ника, он скажет, что друзей у него нет, потому что не понимает, за что люди уважают и равняются на него. В любом случае, она, вероятно, надеялась, что их дружба перерастёт в нечто большее. Чего не произошло, так как Ник тяжело сходится с людьми. Он был благодарен ей, что она добра ко мне, но она была добра ко мне лишь для того, чтобы впечатлить и привязать его к себе, стать чем-то важным в его жизни.

Шайя скрестила руки на груди и наклонила голову в бок.　

— Она заботилась о Нике?

— Да, думаю. И сложно наблюдать за тем, что тот, кто тебе дорог, с кем-то другим. Представляю, насколько это мучительно. Но если вы с Ником станете парой, она не станет его уводить у тебя. Она не помешанная и знает, что метка соединяет пару. И если она очень сильно заботится о Нике, отойдёт в сторону и пожелает вам обоим счастья. Если нет… ну, будь осторожна. Нравится тебе или нет, но физически она сильнее тебя и захотела бы тебя избить.

Шайя улыбнулась.

— Ничего, я хороша с битой. А если с ней не выйдет, всегда могу показать фокус с ножом.

Рони усмехнулась.

— Мы с тобой отлично поладим.

Гадая, почему Шайя так задержалась, Ник собрался подняться наверх, чтобы отыскать её… преследуемый Амбер, болтающей о том, о сём. Но, дойдя до лестницы, он услышал шаги и остановился, ожидая увидеть Шайю. Но от увиденного он разинул рот.

— Рони? — Спустившись вниз, она робко улыбнулась, словно не знала, как её встретят. Он крепко её обнял. — Привет. — Когда она ответила на объятия, Ник с трудом сглотнул. Заметив, улыбающуюся Шайю, он сказал одними губами: — Спасибо. — Ему не нужно было спрашивать, чтобы знать, Шайя что-то сделала.

Шайя наслаждалась наблюдением, как Ник и Рони общаются и дразнятся… пока к ней не подошла Амбер, заставляя автоматически напрячься. Волчица оскалилась.

— Так чудесно, — пропела Амбер, указывая на Рони. — Мы не часто видим её в человеческом облике. Даже когда она перекидывается, в основном остаётся сама с собой. Здорово, что она такая общительная сейчас. Спасибо. — Изображая саму невинность, она положила руку на предплечье Шайи.

Шайя немного снисходительно похлопала Амбер по руке.

— Всегда, пожалуйста. — Амбер это не понравилось. Ха.

В этот момент в коридоре появились Тарин, Трей, Доминик и Тао, но резко замерли и принялись рычать. Шайя быстро поняла, что они видят, как Ник обнимает другую женщину.

— Ребят, это Рони. — И в мгновение все перестали рычать, и один за другим подошли и поприветствовали Рони.

Затем Рони сделала кое-что странное. Склонив голову, она медленно подошла к Доминику. Встав перед ним, она почти дразняще провела ноготком по вороту его футболки. На лице Доминика была смесь удивления и любопытства, и он улыбнулся. А затем Рони вульгарным тоном Доминика сказала:

— Ты религиозен? Потому что ты — ответ на все мои молитвы. — Заговорщицки подмигнув Нику, она ушла прочь, видимо, чтобы отыскать Кэти. Ну, похоже, Рони собралась отомстить за брата.

Широко раскрыв глаза и разинув рот, Доминик тыкал в сторону уходящей Рони. Повернувшись к Шайе, он выдал:　

— Она… — Доминик помотал головой. — Вы слышали?.. — Тяжёлый вздох. — Милостивый Боже, надеюсь, она выйдет за меня. — После чего Доминик побежал за ней под всеобщий смех.

Ник притянул к себе Шайю.　

— Она его живьём съест. Тебе следует знать, что моя сестра справится с любым парнем. Я ещё не встречал девушку, которая лучше неё краснеет и заикается… хотя она отлично сопротивляется обаянию.

— Ох, не стоит волноваться о Доминике. — Тао мотнул головой. — Он будет дразнить твою сестру, флиртовать с ней, но никогда не коснется её.

— Почему ты так уверен?

— Потому что она из тех, кто может понравиться ему, как друг. Доминик не спит с девчонками, которые ему нравятся.

Шайя осознала, что Тао прав, и хотела было подтвердить его догадку, когда Ник зашипел и поморщился. Увидев на его лице выражение боли, она спросила:

— Опять голова болит? — За последние дни у него случалось уже несколько приступов. Несомненно, это из-за тревоги, потому как они не могут найти место, где проводят охоту на оборотней или узнать, кто же им управляет.

Он защипнул переносицу, закрыв глаза.

— Всё нормально. У меня есть таб…

— Давай я помогу. — Амбер встала рядом и собиралась положить руку ему на лоб, но многозначительный взгляд Ника её остановил.

— Нет

Она вздохнула.

— Ник, не глупи, тебе больно.

— Не велико дело. Забей.

— Откуда такое желание страдать?

— Наверху есть таблетки. Со мной всё нормально.

Пыхтя от нетерпения, Амбер повернулась к Шайе.

— Шайя, скажи ему перестать тупить. Ты ведь не хочешь, чтобы ему больно было?

Ох, как умно и хитро, отчего Шайе захотелось прибить суку. Конечно же, она не хотела, чтобы её пара страдал. Сказать Амбер, держаться подальше от Ника в такой момент жестоко и мелочно. Шайю загнали в угол, и у неё не было возможности ответить иначе.

— Всё хорошо, Ник.

— Нет, — тут же запротестовал он, точно понимая, что делала Амбер.

Тарин вышла вперёд.

— Если хотите, я могу его исцелить.

— Никто не станет меня лечить. Оставьте. — Отстранившись от Шайи, и одновременно избежав прикосновения Амбер, Ник направился наверх.

— Он предпочтёт мучиться, чем разрешит мне коснуться его? — спросила Амбер с угрюмым выражением лица.

Тарин поджала губы.

— Ну… теперь Ник мне стал нравиться больше.

Закатив глаза на это, Шайя последовала за Ником, но услышала позади себя шаги и обернулась.　

— Всё в порядке? — спросила она Тарин, выглядевшую подозрительно и неуверенно, совершенно не свойственно альфа-самке.

— Извини.

Шайя нахмурилась.

— За что?

— За то, что вела себя по-сучьи с Ником, и пыталась вам мешать. — Тарин подошла ближе. — Сначала, я поступала так, потому что хотела, чтобы он приложил те усилия, которых заслуживаешь ты, а продолжила, чтобы наказать его за причинённую тебе боль. Лучшая подруга или нет, но у меня не было прав так поступать с твоей парой. И я абсолютно уверена, что возненавидела бы тебя, поступи ты так с Треем.

Слабо улыбнувшись, Шайя погладила Тарин по руке. Шайя пару раз хотела огрызнуться на подругу за всю ту ерунду, но её останавливало знание, что сердце Тарин занято.　

— Всё нормально. Я понимаю, почему ты так делала, и знаю, что это из лучших побуждений.

— Хотя, это не значит, что я поступала справедливо. Просто меня выводило то, как сильно он тебя ранил.

— Да, — выдохнула Шайя. — Но и я его сильно ранила. Прямо, как Трей однажды ранил тебя, а Данте — Джейми. Такое случается, когда у тебя с кем-то отношения. И они могут быть сложными и запутанными, потому что таковы люди. Но представь, какой бы была твоя жизнь, отвергни ты Трея. Вы бы не были такими счастливыми, и у тебя не было бы прелестного малыша, который спит внизу.

Тарин кивнула.　

— Я просто хотела извиниться и сказать, что больше не буду.

— Спасибо. — Шайя обняла подругу, ощущая, как с плеч свалился груз.

— Ты должна кое-что знать. Я разговаривала с Ником… И он знает о твоих опасениях, что он может тебя бросить ради доминантной самки.

Шайю раздражало, что её пара настолько проницателен.

— Для меня естественно беспокоиться, — защищаясь, сказала она.

— Не думаю, что стоит. Шайя, ты удивительна. Почему ты считаешь, что ты не достаточно для него хороша такой, какая есть? Слушай, знаю, что твоя мама морочила тебе голову, а Мейсон усложнил всё в десять раз, но не позволяй им лишить тебя Ника. Я бы не стала поддерживать его, не будь уверена в его желании заботиться о тебе. Ты это заслужила.

Шайя провела ладонью по лбу.

— Я хочу ему доверять, просто… Я не знаю как. Честно, не представляю, как это полностью довериться другому. Я доверяю тебе настолько, насколько могу довериться другому. Но Ник… Он моя пара, и хочет большего. Всё это естественно, а я пока не могу.

Тарин несколько секунд помолчала.　

— Ладно. Подумай над моими словами. Ох, и тебе ещё кое-что, вероятно, надо знать. Деррен намерен сделать Ника альфой и собрать стаю.

Шайя слабо улыбнулась.

— Я не удивлена.

— Если ты станешь парой с Ником, будешь альфа-самкой. Хочешь этого? Я не говорю, что ты не справишься. У тебя всё получится, и ты это знаешь.

— Я не знаю, что думать.

— Тогда у тебя есть над чем поразмыслить, а я уже слышу, как плачет сын.

— Иди, потом поговорим. — Когда Тарин побежала вниз успокаивать Кайя, Шайя пошла к Нику, зная, что он направился в ванную выпить таблетки. К её удивлению, она нашла Ника, нежащегося в ванне, с закрытыми глазами. Но, когда она закрыла за собой дверь, он поднял веки.

— Эй, малышка. — Ник пытался, как обычно, всё скрыть, но боль просочилась даже в его голос, заставив Шайю вздрогнуть.

— Надо было дать Амбер себя исцелить, — тихо укорила она, зная, что при головных болях у Ника слишком чувствителен слух. Скинув туфли, она подошла к ванне, села на бортик и опустила руки в горячую воду. — Мне не нравятся её прикосновения, но лучше они, чем твои страдания.

Ну, да, а Ник предпочёл страдать, чем расстраивать Шайю тем, что к нему прикасается другая женщина, особенно Амбер.　

— Боль уже уходит. — Когда Шайя начала массировать ему виски, Ник застонал и вновь закрыл глаза. — Теперь я понимаю, почему отец закрывался в комнате во время приступов боли. — Каждый шорох звучал, словно удар молота по наковальне.

— Мне не нравится, сколько таблеток ты принимаешь. Это вредно. — Чувство беспомощности терзало и её и волчицу. — Что я могу сделать?

— Иди сюда. Ты лучше любого лекарства. — Запутав пальцы в её волосы, Ник притянул к себе её голову и впился в губы Шайи поцелуем, с покусываниями и облизываниями. Сжав её волосы в кулак и не разрывая поцелуй, он скользнул глубже под воду, утягивая за собой Шайю. Она тут же последовала за ним, залезла в ванну и оседлала Ника. Желая прикосновения кожа к коже, он стащил с неё топ и бюстгальтер, и прижал её торс к своему, наслаждаясь ощущением твёрдости вершинок её грудей. Ник оторвался ото рта Шайи и пробежал рукой по её волосам. — Так прекрасна. — Шайя мило покраснела.

Двумя руками массируя голову Ника, Шайя чмокнула его, желая отвлечь от боли, а затем заговорила:

— Могу ли я попросить тебя перестать оставлять укусы на моей груди? Большинство из них видны посторонним.

На лице Ника расцвела самодовольная улыбка.

— Я указал, что она моя, и мне нравится смотреть на неё и видеть свои укусы. Как и то, что если кто ещё осмелится посмотреть, поймёт, что ты занята.

Последнее слово прозвучало столь окончательно и бесповоротно… бальзам на рану от неуверенности и тревоги, что Ник опять от неё уйдёт.　

— А ещё было бы замечательно, если бы ты мог дать старым укусам на внутренней стороне бёдер поблекнуть, прежде чем ставить новые. Я не могу бикини надеть, выгляжу, словно на меня напали.

— Ты не станешь носить бикини на людях. Нет, детка, я видел насколько оно крохотное. И не желаю разбираться с парнями, пускающими слюни на тебя, сильнее, чем уже есть.

— Никто не пускает слюни. Это ты параноик и собственник.

Она не осознавала, насколько красива, и Ник не понимал этого.

— Поверь, они смотрят и пускают слюни. Хотя я не могу их винить. — Он погладил её по спине, прижимая к себе теснее.

— Я тощая и бледная, — возразила она, повторяя заявления Пейсли. Хотя это не оскорбления, которые бросали в неё раньше — мать постоянно говорила ей о недостатках.

Ник строго на неё посмотрел.

— Нет, ты идеальна. Самое прекрасное, чего когда-либо я смел касаться. Каждый дюйм твоего тела идеален, особенно эти. — Он скользнул руками под воду и обхватил её попку. — Она же фантазия любого парня. — У многих самок теперь даже подержаться не за что. Но задница в его руках… Идеальна.

— Это ты пускаешь слюни, — заметила Шайя. — И это раздражает.

— Ничего не знаю, моё внимание всегда приковано к тебе.

Не знай Шайя, что Ник говорил правду, эти слова прозвучали бы, как комментарий подлизы. Ник всегда смотрел на неё. Когда он замечал, что другая женщина таращится на него, он теснее прижимал Шайю, ласкал её, давая понять, что лишь она для него важна. Ей было ненавистна зависимость от этих заверений, но часть неё будет такой, пока Шайя полностью не доверится Нику.

Когда Шайя начала отстраняться, Ник почувствовал её эмоциональный сдвиг.

— Шай, почему ты так сдерживаешься? — тихо спросил он, удерживая её близко к себе. Он и это хотел о ней узнать. — И не только со мной. Как бы ты не привязывалась к людям, ты никогда полностью им не отдаёшься. Почему?

Невероятно, как легко он мог её прочитать.

— Когда мне было шестнадцать, я встретила парня, Мэйсона. Он был старше меня на десять лет.

Волк Ника зарычал, ощетинившись на имя другого мужчины, Нику это тоже не нравилось, но это важно.

— Продолжай.

— Он точно знал, что сказать шестнадцатилетней девочке с пустотой в душе. Не будь я такой изголодавшейся по общению, может и не попала бы во все это, не позволила бы довести до точки, когда стали парой. Я была не первая, с кем он так поступил. Мудак был повернут на девственницах. Когда я осознала, что подарила свою невинность придурку, возненавидела себя и поклялась, что больше никогда не буду такой наивной. Я стала очень недоверчивой и настороженной, не собираясь больше отдавать себя, пока не встречу истинную пару… того, в ком буду уверена, кто не предаст.

Под натиском вины и стыда Ник закрыл глаза.

— Не знаю на кого больше злюсь, на себя или Мэйсона. — Он поцеловал её в шею. — Судя по тому, как ты избегаешь глубоких привязанностей, этого ты и хочешь, да?

Да. Она для себя худший враг, она жаждала глубоких привязанностей, но в то же время бежала от них, не желая рисковать вновь ощутить боль потери.

— Я хочу стать для кого-то неотъемлемой частью жизни.

Он обхватил её лицо ладонями.

— Ты — неотъемлемая часть моей жизни, самое важное во всех смыслах. Меня бы не было здесь, страдающего от компании твоей прежней стаи и выслушивающего грязные подкаты одного придурка, не будь ты такой для меня.

Она бы усмехнулась, если бы Ник не смял её губы в поцелуе.　

— Знаешь, однажды мы с Джейми составили план добыть ружьё и пристрелить тебя. — Не отстраняясь от неё, Ник рассмеялся. — А ещё я хотела набить на лбу «Ник Акстон — подонок». Просто… Наша встреча была шоком и потрясением, болью и удовольствием, а потом… — Потом агония, когда он ушёл. Когда Ник собрался было извиниться, Шайя прижала палец к его губам. — Всё нормально. Рони рассказала мне, как тяжело тебе далось уйти в ту ночь.

От того, что она понимала, Нику стало лишь хуже.　

— Судьба должна была дать тебе кого-то лучше меня.

Она окинула его взглядом полным порицания и неодобрения.

— Ты достойный мужчина.

Он поднял её лицо за подбородок.

— Если ты и вправду так считаешь, ты бы дала мне поставить тебе метку… я не давлю, а лишь указываю на очевидное. Ты красива и идеальна, и заслуживаешь лучшего. Каждый оборотень гордился бы тем, что ты с ним. Но никто не подойдёт к тебе, ты моя, даже если не хочешь ею быть.

Прежде чем она смогла возразить, Ник прижался к её губам и проник языком в рот, сметая любые намерения сказать, что он не прав, и она хочет быть его, намерения стереть боль из его голоса. Ник вновь обхватил её попку и вжал в себя. Чувствуя, даже через джинсу, как его налитый ствол прижимался к её клитору, Шайя застонала. После чего скользнула рукой между их телами, обхватила его член и начала поглаживать, заставляя и Ника застонать.

Отстранившись, Ник уставился на её красные, припухшие от поцелуя губы… а в его голове была лишь одна мысль.

— Скажи-ка… чей это ротик?

Шайя тяжело сглотнула.

— Твой.

— Верно, мой. — Погладив нижнюю губу большим пальцем, Ник посмотрел в глаза Шайи. — Я хочу почувствовать этот ротик на своем члене.

От властности этого приказа и Шайя и её волчица задрожали.

— Я хочу, чтобы ты встала на коврик, сняла с себя шорты и вытерлась. Сделаешь это для меня?

Кивнув. Шайя сделала, как он сказал, и всё это время он не сводил с неё взгляда. После, Ник сам вышел из ванны, и Шайя вытерла его, всё так же, не разрывая зрительного контакта. Внезапно, он запустил руку в её волосы и притянул к себе для поцелуя. Который, как и всегда, требовал от неё полной отдачи, но и отдавал не меньше. Требование и отдача, которых Шайя не могла ожидать от альфа-самца, порой бывающего слишком отстранённым с другими.

— А теперь я хочу твой ротик, Шай. — Он нежно, но настойчиво, толкнул её вниз.

Шайя медленно встала на колени, оказавшись на одном уровне с невероятным стояком. И от осознания, что это реакция этого мрачно-чувственного мужчины на неё, по телу пронеслась обжигающая дрожь.

— Руки за спину. — Не сводя глаз с его члена, Шайя подчинилась, от чего её грудь стала выше. Сжав в кулак её волосы, он приказал: — Оближи его. — Без раздумий, она пробежала язычком по всей длине, а затем обвела головку. Господи. — Открой рот. — Как только она сделала, он толкнулся в её горячий рот, дарящий истинное наслаждение.

Шайя — ожившая сексуальная фантазия Ника. Она всегда играла во все его игры, ради его же удовольствия, и всегда вверяла себя ему. Она не скрывалась и не отстранялась от него. Шайя втягивала глубже в рот член Ника, кружа языком по основанию.　

— Чёрт, да. Детка, смотри мне в глаза. — Она подняла взгляд. — Я собираюсь трахнуть тебя, Шай, очень жёстко. Хочешь этого?

Шайя перестала сосать и кивнула. В её глазах плескалось согласие.

— Очень хорошо. — Он обвёл контур её губ. — Ты будешь кричать, пока мой член будет в тебе, Шай.

Да, определённо, подумала она. Она всегда кричала. Когда она начала сосать жёстче, перебирая пальчиками яички, на лице Ника читалась сладостная агония.

— Чё-ё-ё-ёрт! — Он уже был на грани, поэтому обхватил голову Шайи двумя руками, и начал быстрее двигать бёдрами. Шайя не сопротивлялась, а подначивала Ника, царапая его бёдра. Затем она застонала, и ему больше ничего не нужно было. От вибрации её стона вокруг его члена, Ник кончил.

— Глотай, детка. Проглоти всё. — Другой способ отметить Шайю, и другой способ, чтобы Шайя его признала.

Когда она почувствовала, что Ник уже не такой твёрдый, освободила его и села на корточки, посмотрев в глаза своей паре.

Он провел ладонью по её лицу.

— Боже, это было очень хорошо, детка. — Он опять обвёл контур её губ. — А теперь встань и сядь на бортик ванны, пока я беру то, что принадлежит мне.　

Дважды он довел её до оргазма ртом, затем сел сам и усадил на себя Шайю, полностью заполнив её тело. Когда он взорвался в ней, готов был здесь и сейчас отметить её, и будь прокляты последствия. И желание возникло не из-за того, насколько собственник Ник или насколько он решительно настроен, заставить Шайю признать, что она его, а из-за осознания, насколько он сильно хочет заботиться о ней и что без неё от никто и ничто. Ник не мог отпустить Шайю, и молил Бога, чтобы она не просила его об этом. Он бы дал ей всё, что она захотела, но не то, что нужно было.