Развратные Тайны

Глава 2

«Я не хочу целиться лаком для волос ей в глаза. Я не хочу целиться лаком для волос ей в глаза».

Шайя Кричли снова и снова повторяла это про себя, совершая последние штрихи с причёской клиентки, намеренно игнорируя раздражающую женщину, которая один за другим бросала язвительные замечания. Шайе было плевать на мнение обесцвеченной перекисью блондинки. Трудно близко принимать к сердцу мнение той, на чьём лице столько косметики, будто она воин, отправляющийся на битву. Но после длинного, загруженного дня, проведённого в основном на ногах, Шайя просто не имела необходимого терпения, чтобы сейчас оказать сопротивление Пейсли.

Каждое оскорбление от коллеги-парикмахера сопровождалось покровительственным тоном и самой фальшивой улыбкой, и послание было очевидно: волосы Шайи были слишком рыжими, её тело — слишком худым, кожа — слишком бледной. Ладно, хорошо, по крайней мере, на Шайе не было искусственного, неравномерного загара. Коллега выглядела так, будто вывалялась в «Доритос».

Пейсли облокотилась на плечо Шайи, которая занималась работой, увеличивая её раздражение, и у Шайи сложилось впечатление, что Пейсли прекрасно осознавала, что делает. И почему она так нацелилась свести Шайю с ума? Всё просто. Несмотря на то, что Пейсли работала в салоне уже четыре года, у Шайи было больше клиентов, чем у неё. Ощущая неприязнь Пейсли, волчица Шайи обнажила зубы — она могла быть нахальной и грубой. Хотя её волчица не являлась фанаткой конфронтации и зачинщиком драк, она быстро бросалась на защиту себя или тех, кто ей близок, и не терпела таких мелочных людей как Пейсли.

Если бы Пейсли узнала, что Шайя полу оборотень, то её отношение стало бы ещё хуже. Девушка и её семья были ярыми сторонниками человеческих экстремистских групп, призывающих принять законы об отслеживании, контролю и изоляции оборотней. Этот вопрос решался четыре месяца в суде. Если бы экстремисты одержали в этом деле успех, то всех оборотней чиппировали, поставили на учёт как растлителей малолетних, запретили бы сексуальные контакты с людьми и ограничили территорию. Это также значило, что любой оборотень-одиночка, вынужденный жить вне человеческого общества, был бы помещён в так называемые «закрытые общины» — простой способ содержать и изолировать их.

В связи с этим, Шайя убедилась, что никто, кроме Кента — её босса, друга и собрата-полу оборотня — не знал, кем она является. Даже местные оборотни не знали о её смешанной крови, потому что Шайя взяла за правило не приближаться к ним настолько, чтобы они почуяли. Почему? Всё просто. Члены стаи Секвойя имели скверную привычку «исчезать». Учитывая то, что Альфа стаи был наркобароном, не трудно догадаться, кто за это ответственен.

— Ну, как вам, миссис Харли? — спросила Шайя, направляя переносное зеркало на затылок женщины средних лет, чтобы в отражении большого зеркала она увидела работу мастера.

Миссис Харли, внимательно изучая отражение, повертела головой из стороны в сторону, коснулась своих идеально прямых тёмных волос. Затем, поднявшись с кресла, одарила Шайю сияющей улыбкой.

— Понятия не имею, как тебе удаётся сделать из моей соломы такие гладкие волосы, но мне это нравится.

Шайя рассмеялась и сняла с плеч клиентки чёрную водонепроницаемую накидку.

— Ваши волосы совсем не солома.

— Нет, солома, милая. Не то, что твои красивые волосы. Я бы всё отдала за такие кудри, как у тебя.

Пейсли скривилась, а Кент согласно кивнул и потянул за один упругий локон Шайи.

— Они так и манят поиграть с ними.

Шайя притворно нахмурилась и шлёпнула Кента по руке. Он часто так делал, в основном, потому что знал, что её это раздражает. Если бы Кент не был таким хорошим другом, Шайя повыдёргивала его торчащие ёжиком светлые волосы. Несколько лет назад они познакомились в колледже на курсе стилистов и мгновенно подружились. Между ними не было никакой сексуальной химии, учитывая, что Кент был геем.

За прошедшие годы они не теряли связь друг с другом, и Кент множество раз приглашал Шайю в гости. Когда полгода назад она позвонила ему и спросила, может ли остаться на некоторое время, он обрадовался. Более догадливый, чем хотелось бы Шайе, Кент моментально понял, что визит не будет просто светским. Она призналась, что кое от кого прячется, но углубляться в эту тему не стала. Шайя пообещала себе, что новая жизнь не будет включать в себя зацикливание на отказе Придурка Века, иначе известного как её истинная пара — Ник Акстон.

Кент был потрясающим и не требовал более подробной информации о произошедшем. Он нашёл ей жильё и устроил на работу в свой салон красоты. Другими словами, Шайя по полной ему задолжала. Но частенько она ловила себя на мысли о том, что тоскует по Калифорнии. Она скучала по друзьям, особенно, по Тарин, Джейми, Доминику и Калебу. Шайя часто разговаривала с ними по телефону или по скайпу, но это было не то же самое, как если бы вживую. И хотя Шайя не признавалась в этом Тарин, потому что лучшая подруга приехала бы и забрала её, но она не была счастлива.

Дело было не только в отказе Ника. Несмотря на то, что у Шайи была работа, она не очень хорошо оплачивалась. Несмотря на то, что дом, который она снимала, был уютным, он медленно разваливался на части. Шайя не была мастером на все руки. Конечно, исправление возникших в доме проблем было обязанностью арендодателя, но тот хорошо уклонялся от своих обязанностей. Ещё приходилось справляться с постоянными звонками матери-ипохондрика. Каждый звонок проходил по одному сценарию: мама ныла обо всех своих «болезнях», жаловалась, что никто о ней не заботится, винила Шайю за то, что она уехала и оскорбляла, когда та отказывалась возвращаться. Женщина не злилась за то, что не знала о местонахождении Шайи или из-за того, что скучала по ней. Ей даже было всё равно, что Ник не соединился с Шайей. Женщине просто не нравилось, что с ней никто не возился и не выполнял всё её прихоти. Как это мило. Шайя решила игнорировать звонки.

А ещё, конечно, она очень скучала по прикосновениям, которые всегда предоставляли члены стаи. Её волчица тоже очень скучала по той близости. Тем не менее, Шайя не собиралась возвращаться в Калифорнию. Не собиралась лицом к лицу встречаться с Ником, даже если он и был половинкой её души.

Шайя уже потеряла часть души до своего рождения. Ею была Мика — сестра-близнец, умершая ещё в утробе. Всю свою жизнь Шайя ощущала внутри пустоту, будто чего-то недоставало… и так ведь и было. Она всегда остро ощущала «одиночество», и это ухудшилось после инцидента, который произошёл, когда ей было четыре года.

Глубоко внутри укоренилась вина — вина за то, что она выжила и не смогла спасти свою сестру-близняшку. Люди называют это синдромом «исчезнувшего близнеца». В подростковом возрасте эта вина привела к само саботажу, когда Шайя считала, что не заслуживает быть счастливой. С поддержкой она, в конце концов, дала себе разрешение жить полноценной жизнью, почитать свою близняшку и использовать память о ней как собственную мотивацию. Но по-прежнему ощущала боль и пустоту.

Потеря Ника до того, как ей выдалась возможность получше узнать его, была почти равноценна потере сестры. У Шайи не было возможности узнать Мику, пожить с ней… а теперь у неё не будет жизни и с Ником.

Волчица испытывала похожую боль. Она не понимала, почему Ник не поставил свою метку, и рассматривала его действия как отвержение. Но несмотря на то, что волчица гневалась на Ника за то, что он их отверг, она злилась и на Шайю. Волчица по-прежнему хотела находиться в непосредственной близости от своей пары, не понимая, что Ник не намерен заявлять на Шайю права и что он лишь сделает её жизнь труднее. Глупое животное.

Вырвавшись из размышлений, Шайя подошла к стойке администратора, чтобы попрощаться с миссис Харли, которая в этот момент получала от Пейсли чек. Когда миссис Харли попыталась всучить Шайе щедрые чаевые, та покачала головой.

— Это слишком много.

— Милая, я собираюсь долгое время регулярно заниматься своими волосами. Обычно мой стилист терпеливо слушает, как я охаю и ахаю о своих жизненных проблемах, о которых трудно поговорить с членами семьи.

— Вы так не делаете, — возразила Шайя. Эта женщина была очень лёгкой в общении.

— Не с тобой, — согласилась миссис Харли. — Потому что два часа, что я провела здесь, я полностью позабыла о своих проблемах и осознала, что смеюсь и шучу. А что ещё больше, ты всегда делаешь так, что отсюда я ухожу с хорошим настроением. Поэтому, милая, ты возьмёшь эти чаевые. — Она вложила в ладонь Шайи большие чаевые и направилась к двери.

— Ты находишь подход к людям, — заметил Кент. — Им нравится быть рядом с тобой, даже, кажется, их тянет к тебе. Учитывая то, что ты здесь сравнительно недавно, у тебя образовалась хорошая клиентская база. Ты должна собой гордиться. Я не знал никого, кто бы с такой лёгкостью налаживал связи.

Да, она довольно легко находила общий язык с людьми… на самом деле, только с ними. Правда, сейчас было трудно заводить более углублённые отношения. Несмотря на то, что она жаждала одного мужчину, Шайя была слишком недоверчива и закрыта, чтобы позволить себе переключиться на кого-то другого. А что удивительного, если её первые настоящие отношения напрочь снесли крышу?

Ей только исполнилось шестнадцать, когда она познакомилась с Мейсоном. Шайя увлеклась им, практически боготворила. Он говорил, что испытывает то же самое, что они — истинная пара. Шайя страдала из-за потери сестры-близняшки, ощущала пустоту и отчаянно хотела ощутить какую-нибудь связь, поэтому поймалась на крючок Мейсона. Позже она осознала, что отдала девственность засранцу, которому нравилось соблазнять молоденьких девиц и убеждать, что они его истинные половинки.

После этого Шайя порхала от парня к парню, не принимая глубоко к сердцу эти отношения. Нет, она не была шлюхой, но не заводила серьёзные отношения — решительно настроенная дождаться истинную пару… парня, которого последние полгода она отчаянно пыталась ненавидеть. К сожалению, в этом она потерпела неудачу. Как Шайя могла ненавидеть свою пару, даже если он был придурком?

Что ж, по крайней мере, она перестала плакать во сне. Это было улучшение. Шайя снова начала ходить на свидания. Не то чтобы эти свидания к чему-то приводили — по всей видимости, она была липучкой для неудачников. Казалось, мир против того, чтобы она встретила порядочного парня. Шайя хотела сохранить всё простым и ненавязчивым, придерживаться бессмысленных встреч и коротких свиданий после того, как Ник причинил ей боль, но Шайе хотелось большего.

Да, отчасти она хотела встретить кого-нибудь, кто сведёт на нет её мечты об отношениях с истинным, кто заполнит пространство, которое никогда не заполнит истинная половинка Шайи. Но, с другой стороны, глядя на то, как счастливы её друзья, обретя друг друга, она жаждала того же самого. Шайе хотелось, чтобы рядом был мужчина, который бы заботился о ней, которому она могла бы доверять и на которого могла положиться. Неужели она многого хочет?

Очевидно, да. Либо такой мужчина просто не существует. Ах, может дело в этом.

Шайя почти врезалась в стойку администратора, когда раздражённая Пейсли как бы невзначай толкнула её, проходя мимо. О, да ради бога. Покачав головой, Шайя вернулась на своё рабочее место, чтобы привести его в порядок, и когда сметала лежащие на полу волосы в совок к ней подошла Пейсли.

— Мне вот интересно, ты всегда страдала от обзывания по поводу морковного цвета твоих волос?

Шайя закатила глаза. Комментарии о рыжих волосах сыпались постоянно, и она привыкла к ним, хотя язык чесался в очередной раз указать на то, что они не морковного цвета.

— Думаю, мило быть сестрёнкой Рона Уизли (вымышленный персонаж книг о Гарри Поттере, рыжеволосый мальчик; прим. пер.).

Шайя вздохнула.

— Пейсли, серьёзно, нет нужды продолжать. Я тебя уже и так не перевариваю, куда уж больше?

Шайя подошла к мусорному ведру, вытряхнула туда волосы из совка, а затем убрала инвентарь в шкафчик с дверками.

Пейсли следовала за ней хвостом.

— Как будто быть морковкой мало, так ты ещё и…

Шайя снова вздохнула.

— Разве не видно, что я пытаюсь притвориться, будто тебя здесь нет? Когда ты говоришь, то убиваешь всю иллюзию.

Пейсли скривила губы и шагнула к Шайе, но с той рядом мгновенно оказался Кент.

— Довольно, — обратился он к блондинке.

— Она тут без году неделя, а все уже пляшут вокруг неё!

Шайя пожала плечами.

— Если хочешь такого же отношения, может, тебе стоит попытаться поработать? Как вариант.

Зарычав, Пейсли резко развернулась и вернулась за стойку администратора, но не прекратила бросать ядовитые комментарии. К концу смены Шайя была близка к тому, чтобы заколоть блондинку ножницами. Вместо этого, она собрала свои вещи, обняла Кента и поцеловала его в щёку, и ушла. На днях её машина приказала долго жить, на ремонт или замену средств не было и Шайе приходилось пятнадцать минут идти пешком до дома. На её удивление, ближайший сосед, который жил в сотне ярдов от Шайи и всё равно был занозой в её заднице, не собрал вечеринку, шум от которой и мёртвого из могилы поднимет.

Шайя вошла в дом, закрыла за собой дверь, повесила куртку на вешалку и со стоном облегчения скинула туфли. Под пульсирующими ступнями пушистый, цвета магнолии ковёр ощущался просто восхитительно. Несмотря на то, что возвращение в пустой дом никогда не приносило удовольствие, было мило дать передышку ногам.

Шайя сделала пару шагов в сторону гостиной, когда осознала, что не одна. В то же самое время, когда она поняла, кто внутри, до неё донёсся знакомый запах и низкий, рокочущий голос.

— Ты всегда оставляешь окна открытыми, когда уходишь?

Шайя резко остановилась в углу комнаты и выпучила глаза. Её накрыла противоречивая смесь удивления, боли, гнева и — как бы ей было это ненавистно — малая доля счастья, едва не украв дыхание. Развалившись в одном из кожаных кремовых кресел, заложив руки за голову так, будто владеет этим местом, сидел последний мужчина в мире, которого Шайя хотела видеть. Мать твою, чёрт возьми.

Такая красивая. Шайя была так чертовски красива, что Нику было больно на неё смотреть. Несмотря на то, что она не была маленькой, она казалась такой со своим личиком в форме сердечка, маленьким носом, чистой кожей и россыпью обворожительных веснушек, по которым Нику хотелось провести языком. Его волк начал метаться — довольный и всё же беспокойный, и более живой рядом с Шайей, чем в любой другой ситуации. Ник чувствовал то же самое.

Он нашёл её. В конце концов, нашёл.

Ника накрыло сильное желание — эмоциональное и физическое, — от чего тело вернулось к жизни. Он окинул Шайю с головы до ног, воскрешая в памяти каждую линию и изгиб.

— Привет, Шайя.

Шайя едва не подпрыгнула, когда чёртов властный голос вывел её из ступора. У Ника был самый властный голос из всех, что Шайе доводилось слышать. Он не требовал согласия, он его ожидал. И взывал к покорной стороне её натуры.

— Что ты здесь делаешь?

Ник выглядел как всегда — опасным, соблазнительным и обманчиво расслабленным. Ник Акстон никогда полностью не расслаблялся.

Ник пожал плечами.

— Ты — моя пара. Ты находишься здесь. Где ещё мне быть?

Звучало как математическое уравнение. Однако раздражение Шайи преобладало над похотью. Её описание оказалось настолько полным и сильным, что она словно ощущала его прикосновения. Это напомнило Шайе ночь их с Ником знакомства — он ни на секунду не отводил от неё глаз, следил, будто коршун. Разница в том, что сейчас в его взгляде была решительность, обещание того, что Шайя не понимала.

Шайя внутренне застонала. Почему вселенная её не любит? Шайя не считала себя плохой. Она вторично использовала продукты производства, жертвовала на благотворительность и не пользовалась продуктами, которые тестировались на животных. Почему, почему, почему судьба не смогла спрятать её от Ника?

Ник уставился в наполненные удивлением синевато-серые глаза, которые обычно искрились озорным доброжелательством, и приподнял брови.

— Выглядишь удивлённой. Неужели ты действительно считала, что я тебя не найду? Неужели ты думала, что я за тобой не приду?

От этих слов Шайю накрыло гневом. Ник не имел право здесь находиться, не имел право разыскивать, когда не хотел её как пару. Ей не нужно, чтобы он следил за ней и вмешивался в её жизнь, ведь это будет не жизнь. Ник никогда не позволит ей кого-нибудь найти и быть счастливой, даже несмотря на то, что не хочет сам быть с ней. Он доказал свои действия попыткой напугать Доминика, когда ошибочно посчитал, будто они с Шайей встречаются.

Она знала, что если Ник свяжет свою жизнь с другой женщиной — лишь от этой мысли Шайю накрывало агонией, — он никогда не позволит Шайе устроить свою жизнь. Ник не оставил ей никакого выбора, кроме как уйти, а сейчас этот ублюдок хотел испортить ту жизнь, которую она здесь устроила. К несчастью, её волчица не вдавалась в такие подробности. Теперь, когда шок спал, первобытным инстинктом волчицы в эту секунду было броситься к своей паре, коснуться Ника, сделать так, чтобы он оказался внутри, позволить ему заявить на неё права и оставить на нём метки в ответ. Великолепно.

А Шайе хотелось схватить какой-нибудь тяжёлый предмет и запустить в голову Ника, но она не доставит ему удовольствия увидеть её поражение. Нет. Своим ранним безразличием он дал ясно понять, что не заинтересован в Шайе как в паре. Теперь же она ответила ему таким же безразличием.

— Что ж, ты меня нашёл, — произнесла она хриплым, холодным голосом. — Увидел. Знаешь, что я в порядке. Теперь можешь уходить.

Прежде чем Нику удалось ответить, Шайя ушла в кухню и включила кофе машину. Она ощутила, что он последовал за ней, ощутила, что его мощь почти жжёт ей спину, но не обращала на него внимания, готовя себе напиток.

— Я сюда пришёл не для того, чтобы тебя проведать, — сообщил Ник, — а для того, чтобы забрать.

Шайя невесело усмехнулась.

— Я не собираюсь возвращаться в стаю Феникс, просто чтобы ты всегда знал, где я нахожусь, лез в мои дела и отваживал от меня парней. Если ты считаешь, что я буду проживать жизнь старой девой, то не такой уж ты и умный.

Сама мысль о Шайе с другим парнем была для Ника, как красная тряпка для быка. Его волк, который по-прежнему нетерпеливо расхаживал и жаждал добраться до своей пары, зарычал от этой мысли.

— У тебя здесь есть парень, Шайя? — голос Ника был тихим и опасным. — Лучше бы мне ошибаться, иначе он — труп. И не думай, что я не серьёзен.

Шайя знала, что он серьёзен, назойливый ублюдок. Она повернулась к нему с чашкой в руке. Несмотря на то, что он сделал не более двух шагов в кухню, его огромная, мощная фигура практически доминировала в помещении, от чего Шайя ощущала себя загнанной в угол — как жертва перед хищником. Её взгляд невольно метнулся к двери. Ник, который по-прежнему пристально пялился на Шайю взглядом, который заставил бы нервничать любую женщину, встал перед дверью, блокируя ей пути отступления. Ух-ты, неужели он и вправду подозревал, что она собирается убежать, как испуганный маленький олень? Так и должно быть. Шайя серьёзно обдумывала такой вариант.

— С кем я и что делаю — не твоё дело.

Ник сделал к ней один медленный шаг.

— Ты всегда будешь моим делом, Шайя. Ты — моя пара. Ты моя.

Несмотря на нежность в голосе, в словах слышалась сталь, которая лишь подпитывала гнев Шайи. Но гнева не хватало, чтобы смыть с тела жар, принесённый похотью. Чёрт, похоть — это ещё слабо сказано. Самое близкое слово, по мнению Шайи, было «отчаяние». Да, ей отчаянно хотелось запрыгнуть на Ника и запустить руки в его короткие волосы оттенка пепельный блонд. Ей отчаянно хотелось утолить потребность в этом мужчине, позывы и ответить на это страстное желание с полной отдачей, которую, как Шайя знала, Ник бы дал ей. От этого её практически трясло.

Шайе хотелось бы сказать, что единственная причина того, что она хочет его, заключается в том, что Ник — её истинная пара, вот только она бы солгала. Нет, этот мужчина, излучающий властность, был ходячим искушением с мощным мускулистым телом, чувственным ртом и проникновенными тёмно-зелёными глазами, требующими полнейшее внимание. Вокруг Ника гудела мощь; он источал тёмную, первобытную, животную энергию. Более того, он был заряжен чистой, магнетической сексуальностью. Его природная доминантность являлась магнитом для покорной стороны Шайи, и обещала удовлетворить все её желания. Другими словами, Ник был для Шайи персональным мокрым сном, поэтому ей жизненно необходимо выпроводить его из своего дома.

Мысленно залепив себе пощёчину, Шайя сосредоточилась на разговоре.

— Твоя? — Она фыркнула. — Я так не думаю.

Ник выгнул бровь.

— Может, я и не заявил на тебя права, но ты всё равно моя. — Его голос был тихим и сдержанным, но даже сам Ник слышал в нём угрозу.

Чувство собственничества практически исходило от Ника, маня и соблазняя волчицу, как и природная доминантность, обещающая полную безопасность. Но для Шайи этого недостаточно. Её покорность — не то, что Ник сумел заслужить.

— Я не преследовала тебя как помешанная. Да. Думаю, ты никогда не сможешь меня в этом обвинить. Можешь позволить себе выйти из этой ситуации.

Её отказ разозлил Ника, но он знал, что стоит сдержаться. Он ожидал её сопротивления, ожидал, что Шайе захочется снять какой-то груз с плеч, прежде чем она решит вернуться с ним в стаю. Несмотря на то внешнее спокойствие, которое Шайя демонстрировала, она была мертвенно-бледна.

— Милое местечко, — заметил Ник, оглядев столовую, примыкающую к кухне. Дом был тёплым, стильным и светлым. — Как ты здесь поживаешь?

Шайю удивил неподдельный интерес в голосе Ника, ведь он произвёл впечатление того, кто не видит в Шайе ничего, кроме как предмета, на который он имеет права. Попивая маленькими глотками кофе, она наблюдала, как Ник расхаживает по дому, как будто он владелец. Небрежный язык его тела отображал тихую, спокойную уверенность — никакого волнения, лишних движений и нервозности. Каждое движение было уверенным, плавным и осознанным. Боже, помоги ей, но она находила эту уверенность и контроль чертовски сексуальными.

Это раздражало настолько, что Шайя счастливо пустила бы ему пулю в лоб.

— Великолепно, спасибо, — проговорила она весёлым тоном. — И почувствую себя гораздо лучше, как только ты уйдёшь. — А вот волчице такая перспектива не понравилась. Тоненький голос в голове Шайи тоже настаивал на другом поведении, но Шайя его проигнорировала.

— Не хочешь предложить мне чашку кофе?

— Нет. Ты не мой гость, вломился без приглашения. К тому же, ты сейчас уходишь. Счастливого пути.

Ник широко улыбнулся. Ему нравилось нахальное поведение Шайи.

— Конечно. Я уйду. Собирай свои вещи.

Если Ник считал, что она тут же подорвётся и побежит исполнять его приказ, то он явно упадёт в её глазах на несколько пунктов.

— Эй, Бивис, попридержи коней. Ты не слышал того, что я уже сказала?

— Бивис? Намекаешь, что я тупой?

— Это не твоя вина.

Ник вздохнул от вида боли в глазах Шайи, тон которой пытался всё это скрыть.

— Детка, я знаю, что причинил тебе боль, поэтому не виню тебя за то, что ты так сильно на меня злишься…

— Я на тебя не злюсь… хотя, не буду скрывать, представляла пару раз, как ты скользишь вниз по колючей проволоке.

Ник поморщился.

— Всё так плохо?

Шайя медленно кивнула.

— Плохо, — жёстко ответила она. — Но не переживай по этому поводу. Я справлюсь.

Ник ей верил. Вот он норов, про который он слышал.

— Клянусь, я всё исправлю. Как только я верну тебя в Калифорнию, мы…

— Я уже сказала, что не собираюсь возвращаться в стаю Феникс.

— Я пришёл сюда не для того, чтобы забрать тебя в стаю Феникс.

Ладно, а вот теперь он её полностью запутал. Что-то в выражении лица Ника заставило Шайю занервничать.

— Не понимаю. Что тебе тогда от меня нужно?

— Я хочу тебя. Всю тебя.

От вспышки решительности в глазах Ника Шайя шумно втянула воздух. Нет, он ведь не мог иметь в виду то, что ей показалось.

— О чём ты?

— Я здесь, чтобы заявить на тебя права.

Последнее, что Ник ожидал, это то, что Шайя швырнёт ему в лоб чайную ложечку. Чёрт, а ведь это больно.

— Заявить на меня права? Это что за грёбанная шутка? Да я скорее поцелуюсь с языком с барракудой, чем соединюсь с тобой!

Когда Шайя подняла деревянный стул и замахнулась, Ник от удивления выругался. Ему еле удалось увернуться. Выпрямившись, он увидел летящий в него ещё один стул. Он поймал его и использовал в качестве щита от третьего стула. А затем Шайя бросилась через комнату.

Прежде чем ей удалось выбежать из дома, Ник бросился за ней. Но Шайя не открыла входную дверь. Она добежала до французской вешалки с пальто коридоре, вытащила из-под неё бейсбольную биту, резко развернулась и нанесла удар по голове Ника.

— Проклятье, Шайя!

Куда подевалась его милая пара? Иметь скверный характер — это одно, но вот женщина перед ним была беспощадным психом. Словно в доказательство, Шайя снова махнула битой — на этот раз в живот Ника. Несмотря на то, что он отдёрнулся, он лишь притупил удар. Бита всё равно встретилась с его животом. Дыхание шумно покинуло лёгкие, и Ник согнулся. И в этот момент бита снова обрушилась ему на голову.

Чертовски разозлённый, Ник схватил биту и рванул к себе. Он ожидал, что Шайя крепко вцепится в неё и тем самым он подтащит её к себе, но вышло не так. Она отпустила биту и бросилась в гостиную. Только бог знал, какое оружие она скрывала там. Не желая это проверять, Ник отбросил биту в сторону и бросился за Шайей.

Когда в Шайю врезалось твёрдое тело и повалило её на ковёр, Шайя зарычала и выдала серию ругательств. Выпустив когти, она немного повернулась и полоснула ими по лицу Ника, вот только парень оказался быстрым — обхватил её за запястье и прижал руку над головой. Было ожидаемо, что Шайя попытается провернуть этот трюк свободной рукой, но Ник и ту сковал. А затем он сомкнул зубы на её плече в очень доминантном движении. Не кусая, не повреждая кожу и оставляя метку… всего лишь предупреждая, привлекая внимание. Сработало. И Шайя, и волчица замерли.

Ник тихо проговорил ей на ухо:

— Знаю, ты на меня злишься, и я тебя не виню, но нам нужно поговорить. Я посажу тебя на диван, и мы обсудим ситуацию как взрослые люди. Мы сделаем это по-хорошему или по-плохому. Выбирай.

Когда Шайя вцепилась зубами в его руку, Ник получил ответ. Конечно, он мог применить свои доминантные вибрации и подавить Шайю, но никогда не поступил бы так со своей парой. Не видя иного выхода, как успокоить Шайю, свободной рукой Ник надавил на местечко на сонной артерии. И вскоре Шайя под ним обмякла.

Очнувшись, Шайя обнаружила себя лежащей на диване, и нахмурилась в замешательстве. Она нахмурилась ещё больше, когда заметила, что Ник передвинул кресло, поставив его напротив дивана, и наблюдал за ней проницательным взглядом. Не прошло и секунды, как Шайя вспомнила произошедшее — Ник отправил её в страну грёз после того, как она отказалась с ним поговорить. Её удивило, что он просто не воспользовался волнами доминантности. Да уж.

Шайя резко села. И в этот момент осознала кое-что ещё — её запястья были соединены вместе спереди чёрными наручниками с мехом. Шайя в изумлении уставилась на Ника.

— Ну, ты и больной ублюдок.

Ник поморщился.

— Я надеялся, что они не пригодятся… но не могу отрицать, что мне нравится, как они на тебе смотрятся. Заметь, что я не закрепил твои руки за спиной. Не хочу приносить тебе неудобство. Мне просто хочется поговорить без биты, которой ты бьёшь меня по голове.

— Спасибо за небольшую уступку, — процедила Шайя с сарказмом.

Нацепив на лицо несчастное, беспомощное выражение, которое должно было пронять сердце Ника, Шайя опустила голову и ссутулилась. Затем всхлипнула. Дерьмо. Кожу Ника начало покалывать чувством вины. Он сделал единственное, что мог — встал и подошёл к Шайе. Застав его врасплох, она мгновенно ожила: сильно наступила ему на ногу, сцепленными вместе руками нанесла удар в челюсть, а затем пнула в коленную чашечку, заставив Ника отшатнуться назад. Прежде чем Ник смог её поймать, Шайя рванула в кухню.

Ник должен был разозлиться — не только потому, что она обставила его, сыграв печальную, сдавшуюся жертву, но и потому что сбежала от него. А вместо этого, её коварство вызвало у него улыбку. Ник уважал такие действия.

Ник собирался её поймать. Шайя это знала. Но это не значило, что она ляжет на спину и смирится с судьбой. Она не из того теста. Тем не менее, секунд через пять в неё врезалось твёрдое тело, повалило на жёсткий деревянный пол, пригвоздив так, что её руки оказались под животом. Знакомое положение.

— Сукин сын, слезь с меня!

— Отдаю должное, ты быстрая. — Ник заворчал, когда она ударила его локтем в грудную клетку. Он сильнее прижал её телом, но лишь увеличил попытки вывернуться. — Детка, я тебя не отпущу. Прекрати бороться.

Шайя усмехнулась, вынуждая себя игнорировать властность в голосе Ника.

— Пошёл ты!

Она дёрнула голову вверх и улыбнулась, когда затылок жёстко встретился со лбом Ника, и альфа снова выругался. Когда Шайю накрыло головокружение, она поняла, что это был не мудрый поступок.

— Господи, женщина, прекрати! — Удар оказался очень болезненным. Проигнорировав струйку крови, которая, как он чувствовал, текла по лбу, Ник подтянул закованный в наручники руки Шайи ей над головой. — Шайя, клянусь, если не перестанешь бороться, я тебя отшлёпаю. — Она не прекратила. Ожидаемо. Поэтому Ник спустил руку на часть её задницы. Ну… не совсем корректно. Скорее, он обхватил её задницу. С чистой душой и совестью он мог признаться, что у Шайи самая классная задница.

— Какого чёрта? — Шайя желала, чтобы это прозвучало возмущённо.

— Перестань со мной бороться или я тебя отшлёпаю. Не испытывай моё терпение. — Он надеялся, что она не послушается. — Я никогда понапрасну не раскидываюсь угрозами. — Остановилась ли она? Нет. Шайя снова попыталась ударить его затылком. Ник цокнул языком и резко опустил руку на её задницу, улыбнувшись, когда Шайя изумлённо ахнула и замерла. — Я просил не испытывать моё терпение. А может ты хотела, чтобы я исполнил свою угрозу? — Он приблизился ртом к её уху и произнёс дразнящим тоном: — Может, тебе это нравится? Мне не составит труда отшлёпать тебя снова, так что если тебе не нравится, прекрати брыкаться.

Как бы сильно не хотелось это осознавать, но Шайя не могла выбраться из-под Ника. Она так устала, а этот засранец был таким сильным. Волчица Шайи опустила голову и поджала хвост, признавая доминантность альфы. Шайя не могла открыто признать своё поражение, поэтому, сохраняя молчание, просто расслабилась.

— Отлично, — голос Ника сочился похотью от вида такой покорности. — А сейчас мы с тобой медленно поднимемся. — Он должен был предположить, что она снова попытается сбежать. Должен был просто предположить, учитывая, что эта женщина делала всё с точностью наоборот. Будучи гораздо быстрее неё, он довольно легко поймал Шайю, обвил рукой за талию и прижал к себе. — А сейчас ты повела себя плохо. — Бешеная стерва укусила его за руку и яростно пнула. Заворчав, Ник закинул Шайю на плечо и сильно шлёпнул по заднице, возвращаясь в гостиную.

Яростный вздох Шайи превратился в смертоносное рычание.

— Отпусти меня, засранец!

Она вонзила ногти в кожу нижней части его спины.

— Просто чтобы ты знала, мне нравится грубость. Но мне нужно кое-что прояснить. Ты уже несколько раз использовала на мне свои ногти и зубы. Если сделаешь так снова — в гневе или нет — мой волк восстанет и вынудит меня тебя отметить. С моим желанием тебя пометить и твоим запахом, который окутывает меня, и твоей кожей под моими ладонями, я знаю, что не смогу отказать себе в том, чтобы кусать тебя снова и снова. Если ты этого не хочешь, то прекрати.

Предупреждение было произнесено таким тихим, чувственным и бархатным голосом, что Шайю пробрала дрожь. Ей было ненавистно, что он ощущает её потребность в нём.

Вернув Шайю на диван, Ник посмотрел в её разъярённое лицо и вздохнул. Шайя была в ярости, а это последнее, чего бы ему хотелось. Почувствовав, что по лбу течёт струйка крови, Ник выдернул из коробки на кофейном столике бумажный платок и стёр её.

Осознав, что хмурится, Шайя опустила взгляд — покорная волчица не могла долго выносить властный взгляд доминанта. Но всё же Шайя не была какой-то покорной волчицей. В ней было то, о чём многие люди не знали, и она не желала рассказывать Нику об этом, поэтому вынудила себя отвести взгляд.

— Ты об этом пожалеешь, Бивис.

— Буду ходить и оглядываться, — с улыбкой проговорил Ник.

— О нет, когда я приду за тобой, я не сделаю это со спины.

От её дерзкого ответа улыбка Ника стала шире.

— Вот это моя девочка.

Снова сев в кресло, Ник наблюдал за тем, как Шайя борется с наручниками. Вздохнув, он вытащил из кармана ключ и отпер их. От её подозрительного взгляда пожал плечами.

— Думаю, ты уже устала от беготни так же, как я… хотя погоня и порка были забавными.

— Ты серьёзно ожидал, что я буду тихой и податливой, как хорошая маленькая девочка? Может я и покорная, но не слабачка.

— Ты точно не слабачка, — согласился Ник. — Я и минуту так не думал.

У Шайи была сила воли под стать любой доминантной самки, под стать его.

— Ты не можешь игнорировать меня несколько месяцев, а потом ожидать, что я приму тебя с распростёртыми объятиями.

— Я тебя не игнорировал…

— Ты даже не смотрел на меня, не говоря уже о том, чтобы заговорить или…

— Потому что я не доверял себе, не мог быть уверен, что не схвачу тебя и унесу. — Ник вздохнул. — Шай, ты же не тупица. Знаешь, что покорность твоей волчицы — проблема. Если бы ситуация была обратной и отметить меня — значило поставить в опасность, как бы ты поступила?

— Я бы поговорила с тобой. Поговорила и объяснила, что чувствую. И если бы посчитала, что нет способа быть с тобой, то дала бы тебе пространство жить своей жизнью, но ты мне такого не предоставил.

Ник выгнул бровь.

— Хочешь сказать, я не испытываю к тебе той же тяги, что и ты ко мне? Что твоя волчица не травит тебя? Что желание соединиться близко к тому, чтобы захватить контроль? Шай, я вижу, как тебя трясёт. Так что не думай, что оставаться вдали от тебя для меня просто. Мне никогда не было просто.

Ник глубоко вдохнул, желая, чтобы как можно больше её аромата попало в его лёгкие. Боже, она пахла океаном, свежим морозным воздухом и домом. Ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не потянуться к Шайе. Было болезненно себе в этом отказывать.

Ник сделал успокаивающий, глубокий вдох. И вот тогда он учуял это — её возбуждение. Это был самый сладкий запах и, похоже, он был просто пыткой для него и волка. Нику хотелось выяснить такой ли возбуждающий её вкус. А его волк царапал когтями, рычал из-за отсутствия действий, из-за того, что Ник не метит Шайю.

— Меня зовут Шайя. И да, я чувствую такое же притяжение. Да, желания — заноза в заднице. И вот почему ты здесь — по неправильным причинам. Не потому что действительно хочешь меня, а потому что твой волк сильно давит на тебя, а желания сильно тормошат. Что ж, для меня это недостаточно хорошо.

— Я оставил пост альфы.

Шайя была так ошеломлена, что несколько секунд не могла говорить.

— Что?

— Сейчас альфа стаи мой старый бета.

Шайя видела его бету несколько раз, ощущала его очень доминантного волка, и чувствовала кое-что ещё — каким бы доминантным ни был Джон, он не был таким властным как Ник. Шайя не знала, врал Ник об отставке или нет, но знала одно:

— Твой волк не станет принимать приказы от кого-то слабее тебя — он не будет ему подчиняться. Кроме того, члены твоей стаи всё равно будут видеть в тебе того, за кем следовать, перед кем держать ответ, потому что ты более могущественный, чем Джон.

— Знаю. Вот почему я ушёл.

Шайя изумлённо уставилась на Ника.

— Что?

Ник широко развёл руки, а затем скрестил их за головой и откинулся на спинку кресла.

— Я теперь волк-одиночка.

Шайя несколько раз открыла и закрыла рот. То, что сделал Ник не было маленьким дельцем. Не то чтобы Шайя верила, что он в ком-то когда-то нуждался, но быть без стаи или территории, или социальных контактов тяжело, как и любому оборотню. Если бы Шайя не была полу-человеком, то, скорее всего, не смогла справиться с жизненным стилем одинокой волчицы. Она считала это трудным. Но не так трудно было сладить со своей второй половиной, как с одиночеством.

— Но… почему?

— Если пост альфы не даёт мне быть с тобой, тогда он мне не нужен. Я хочу тебя.

Пытаясь прояснить разум, Шайя поднялась и принялась расхаживать. Она не знала, что сказать, что сделать. Ник ради неё совершил глобальные изменения в своей жизни. Чёрт, он покинул свою стаю, семью, территорию и пост альфы! Шайю могло это впечатлить, но какой в этом смысл? Если бы она действительно была для Ника важна, он бы сделал всё это в самом начале. А сейчас Шайю мучил вопрос, а не просто ли это широкий жест с его стороны? Даже если Ник действительно намеревается больше не возвращаться в стаю, она очень сомневалась, что он и его волк с этим справятся. Это всего лишь вопрос времени, когда тяга вернуться станет слишком сильной.

Ник поднялся с кресла и подошёл к Шайе.

— Вернись со мной в Калифорнию. Мне не нужно тебе рассказывать, как опасно сейчас быть волком-одиночкой — экстремисты стали огромной проблемой. Поэтому, если хочешь вернуться в стаю Феникс, ладно, я отправлюсь с тобой. Не буду лгать, подчиняться Трею будет сложно, потому что я такой же могущественный, как и он, но всё может получиться. Поехали со мной.

Шайя посмотрела на его протянутую руку и с трудом сглотнула. Она могла признать, что искушение поехать с ним было сильнее, чем всё испытанное ранее. Полгода назад она бы всё отдала, чтобы услышать эти слова… но не сейчас. Слишком поздно. Предательство свинцом лежало в душе. Шайя покачала головой.

— Ты ушёл от меня.

— А ты убежала от меня. — Ник медленно протянул руку и нежно потянул за завитой локон Шайи, распрямляя его. А затем отпустил и внутренне улыбнулся, глядя как он покачивается. Его удивило, какие мягкие и шелковистые волосы у Шайи. — Но это лучшее из того, что ты могла сделать. — Увидев её вопросительный взгляд, Ник дополнил: — Из-за этого я кое-что понял. А именно, что жить без тебя не вариант.

— Потому что трудно бороться с желаниями.

— Потому что ты важнее всего остального, — поправил Ник, делая ещё шаг к Шайе и до минимума сокращая расстояние между ними. Когда его окутал её запах, Ник едва поборол искушение уткнуться Шайе в шею. — Я скучал по твоему запаху. Он сводит меня с ума. — Впитывая каждую чёрточку её лица, он провёл подушечкой большого пальца по её скуле. — Скучал по твоему лицу, по тому, как мне нравится на тебя смотреть.

Шайя заставляла себя отступить назад, но не смогла. Как будто ей было легко бороться с желаниями в присутствии её пары, так ещё и окутавший её запах Ника — парень пах кедром, корицей, опасностью и тёмной мужественностью. Запах дразнил органы чувств и покалывал кожу. В конце концов, ноги Шайи снова обрели подвижность, и она отошла от Ника, качая головой.

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

Волк Ника зарычал скорее не на произнесённые Шайей слова, а на созданное ею между ними расстояние. Ник быстро его сократил.

— Я не могу этого сделать. Я искал тебя полгода, и не ради того, чтобы сейчас просто взять и уйти.

Она усмехнулась.

— Почему? В первый раз ты это с лёгкостью сделал.

— Мне не было легко. — Ник провёл рукой по её кудрям, радуясь, что Шайя не отдёрнулась. — Ты полна жизни, а я сломлен и изнурён. Ты заслуживаешь лучшего, но я понял, что слишком эгоистичен, чтобы оставить тебя в покое. — Прижавшись лбом к её лбу, он начал водить большим пальцем по горлу Шайи. — Я ублюдок из-за того, что заставил тебя через всё это пройти, и приношу свои извинения. — Обещаю, больше я тебя не разочарую. Просто поехали со мной.

В груди Шайи заныло от мольбы в глазах Ника — глазах, которые выглядели такими обеспокоенными и омрачёнными, и Шайя задумалась, через что же пришлось пройти Нику, что они стали такими. Большой палец Ника поднялся выше и обвёл губы Шайи, будто клеймил их. Шайя намеревалась его оттолкнуть. В любую секунду готова была это сделать.

— С момента нашей первой встречи мне было интересно так ли мягки твои губы, как выглядят. — Низкое рычание зародилось в груди Ника, когда Шайя нервно облизнула нижнюю губу, заставив его пожелать сделать то же самое. У неё был самый заманчивый рот — мягкие, полные, чувственные губы. Ник осознал, что не может сдвинуться с места, если не попробует их вкус. — И мне было интересно так ли ты вкусна, как пахнешь.

Вот дерьмо. Шайя попыталась оттолкнуть Ника, вот только ничего не получилось. На самом деле, Ник, вроде как, и не заметил её попыток. Кроме того, его тело напряглось, будто готовилось к прыжку, и Шайя ожидала, что он облапает её и с силой заклеймит губы, но Ник начал просто нежно прикасаться губами к её губам и покусывать изгиб её бездеятельного рта. Когда он втянул в рот её нижнюю губу и нежно прикусил — что являлось абсолютно слабым местечком Шайи — она не смогла сдержать низкий, довольных вздох.

Затем Ник снова принялся ласково прикасаться к её губам, и Шайя осознала, что её соблазняют. И это срабатывало. Несмотря на то, что она говорила себе его оттолкнуть, Шайя сама искала его губы, желая большего, но Ник каждый раз отстранялся. Шайя поняла послание: она получит лишь то, что он даст ей, и не больше. Вместо того, что использовать физическую силу, чтобы отстоять доминирующую позицию, Ник буквально соблазнением склонял Шайю к подчинению. Хитрый. Грёбанный. Волчара. Шайя уже собиралась оттолкнуть его, когда Ник обрушил рот на её губы и полностью взял контроль.

Ник застонал, когда вкус Шайи взорвался у него на языке, буквально впитываясь в него. Он запустил руки в её волосы и потянул, ощутив, как она задрожала. Чёрт возьми, как же долго Ник этого хотел, хотел её. Прикосновение не ослабило желание, как он ожидал, ощущения охватили его, пробрались внутрь. Хуже того, его подначивала сокрушающая, первобытная потребность, запутывая опьяняющим чувством собственничества и яростно его разжигая. Ник подумывал о том, чтобы прижать Шайю к стене, сорвать с неё одежду, но тут ощутил, как она напряглась.

Удивлённая своей силе, Шайя резко отстранилась и упёрлась руками в грудь Ника, чтобы его оттолкнуть. Её аж отбросило назад.

— Хватит. — Ненавидя себя за то, что с таким энтузиазмом отвечала на его прикосновения, Шайя обошла его, чтобы увеличить расстояние, и подняла руки в предупредительном жесте не подходить. Не сработало. Ник начал надвигаться. Не быстро, а медленно и осторожно, как хищник крадётся к пугливой добыче. — Слишком поздно.

Из-за боли в глазах Шайи Нику хотелось себя ударить.

— Шайя, не только тебе больно. Да, это моя вина. Некого винить, кроме меня. Но я никогда тебе больше не причиню такую боль.

Часть Шайи желала поверить его обещанию, зацепилась за то, как искренне он выглядел и звучал, и полностью зависла на том, что рядом с ним Шайя чувствовала себя живее, чем за все полгода без него. Но она просто была ранена и недоверчива, чтобы ввязываться в это рисковое дело.

— Просто уйди.

— Я без тебя не уйду.

— В любом случае, у тебя нет выбора. Я с тобой не пойду.

— Почему?

— Потому что я тебе не верю!

Ник чувствовал себя так, словно Шайя его ударила. Дыхание со свистом покинуло лёгкие. Не важно, что во всём произошедшем была его вина, всё было даже неудивительно, но всё равно чертовски больно.

— Я не верю, что ты не причинишь мне боль. Не верю, что снова не покинешь меня.

Что-то в том, как Шайя произнесла последние слова, заставило Ника прищуриться. Дело не только в нём. Остаться брошенной для Шайи было большой проблемой, и явно за этим что-то стояло. Ник обхватил ладонью её подбородок.

— Этого не произойдёт.

Шайя усмехнулась и отбросила его руку в сторону.

— Откуда мне это знать? А? Откуда мне знать, что ты вдруг не решишь, что тебе трудно без поста альфы? Что тебе не придётся меня оставить из-за того, что мне «не безопасно» быть твоей альфа-самкой? Я не хочу снова проходить через это дерьмо. У тебя был шанс заклеймить меня, но ты его профукал. Уходи.

Ничто не могло заставить Ника сдвинуться с места, пока глаза Шайи не наполнились слезами. Он хотел обнять её и утешить, но она ему не доверяла, так что точно не позволит к себе приблизиться. Тем не менее, Ник не хотел следовать ни одному из её желаний. Если у него есть хоть какой-нибудь шанс заработать доверие Шайи, то нужно приступать к этому прямо сейчас.

Вынудив себя игнорировать требования волка и своего тела, Ник отошёл и поднял руки в успокаивающем жесте.

— Ладно. Если это действительно то, чего ты хочешь, я уйду. Но я не уйду с чистой душой, Шай. Я больше тебя не покину. — Ник видел, что его слова её удивили. — Повтори это.

Боясь того, что Ник ощутит, что небольшая часть её желала, чтобы он остался, Шайя повернулась к нему спиной.

— Просто уходи.

— Нет, пока ты не повторишь. Нет, пока я не получу удостоверение, что ты понимаешь, что я больше тебя не оставлю.

Готовая сделать всё, чтобы он ушёл, Шайя пробормотала:

— Ты меня не бросаешь.

Ник удовлетворённо кивнул.

— До встречи. — Дойдя до двери, он добавил: — О, и не вздумай сбежать. Я просто снова тебя найду. Ты свободна позвонить Тарин и попросить её к тебе приехать, но не позволю ни ей, ни кому-то другому забрать тебя. Убью любого, кто попытается. Я причинил тебе боль, я это исправлю. Мы будем двигаться в этом направлении так медленно, как ты захочешь. Но я заклеймлю тебя, Шай. Ты моя. Я больше тебя не отпущу.

Когда входная дверь закрылась за Ником, Шайя разразилась проклятиями. Но в этот раз она проклинала не Ника, а себя. Унизительно, как просто и с каким жаром она ответила на его прикосновение. Возможно, будет справедливо сказать, что дело только в природе, учитывая, что Ник её пара, но это всё равно её раздражало. Его прикосновение оставило огненное покалывание, и теперь щёки Шайи горели и всё тело взывало к Нику.

Взгляд Шайи метнулся к стационарному телефону на кофейном столике, и она на мгновение задумалась о том, чтобы позвонить Тарин. Мысль покинула голову так же быстро, как и появилась. Шайя могла с лёгкостью представить, что последует за этим: сюда нагрянут Тарин, Трей и несколько стражей и все будут злы на Ника. Он себя защитит, а судя по его могущественности, сделает это хорошо. Другими словами, могут пострадать близкие Шайи люди. Несмотря на то, что Ник её дико бесил, ей не хотелось, чтобы ему причинили серьёзный вред. Всё, что ей хотелось — это чтобы он оставил её в покое и дал жить своей жизнью.

«Ты действительно этого хочешь?» спросил скептически голос в голове — тот, что полностью поддерживал желание волчицы о том, чтобы Ник с ней соединился.

«Да, хочу».

«Ты в этом уверена?»

«О, да ради бога». Как будто не хватало войны между ней и Ником, так ещё и разразилась одна между ней и волчицей. Это нехорошо. Совсем. Плохо.