Реакция (СИ)

Глава 1 Простая жизнь

Я открыл глаза и судорожно втянул воздух. Я будто рухнул в собственное тело с высоты сотни метров. Так бывает когда во сне ощущаешь падение.

Сердце колотилось и явно желало куда-то сбежать.

Подняться с кровати оказалось непростой задачей, я еле оторвал себя от простыни. Всё-таки события прошедшего воскресенья давали о себе знать. Ноги гудели, руки не сгибались. Я даже всерьёз подумал о том, чтобы вообще не идти на работу. Оказалось, что я проснулся за минуту до того, как зазвенел будильник. И стоило ему только пиликнуть, как я по уже устоявшейся привычке сбросил его на пол телекинезом.

Правда, я хотел его отключить, но перестарался. В итоге электронные и не в меру громкие часы разбились вдребезги о твёрдый пол. Но переживать об этом мне сейчас точно не хотелось. Как-нибудь потом разберусь. А будильник… думаю, он уже парень большой, сам как-нибудь справится. Мне сейчас точно не до его проблем.

Однако как оказалось, чувство долга и ответственности во мне сильнее, чем чувство жалости к себе.

Я с кряхтеньем поднялся на ноги и поплёлся на кухню. Там я привычно включил кофейник, затем слегка попятился и заглянул в комнату, чтобы убедиться, что я встал весь полностью и моё тело сейчас снова не лежит в кровати.

Убедившись, что всё в порядке, я сладко потянулся и зевнул, затем направился в ванную, где умылся холодной водой. Зубную щётку притянул к себе телекинезом, при этом опрокинув пластиковый стаканчик в раковину. Всё же способность еще тренировать и тренировать. Чтобы хоть как то отвлечься, появлиась идея попробовать позаниматься оттачиванием навыков. Например, при помощи ментальных рук выдавить зубную пасту на щётку, но, вспомнив о судьбе будильника, решил не рисковать. Зубную пасту не так-то просто оттереть от потолка.

Параллельно заглянул в новостные каналы, и едва сдержался чтобы их не закрыть. Интернет пестрел такими предположениями, что волосы шевелились на голове. Какие там петухи, псы и металлические башни с человеческими головами?

Оказывается нас захватывают пришельцы. Причём не из космоса, а из ада. А путь туда пролил тот самый астероид, вскрыв земную кору. И это самая невинная версия. Было там и про рептилоидов, и про бомбардировку, и про попытку властей очистить сибирь от жителей, чтобы продать потом земли китайцам. В общем истерия и безумие в народе процветали.

В итоге, новости я пока закрыл. Меня и так до сих пор била нервная дрожь после увиденного… Сна? Галлюцинации? Всё-таки, та женщина, которая исчезла прямо передо мной, заставила понервничать. Добавлять себе ещё поводов для переживаний не хотелось. Но нервы нервами, а понедельник и необходимость идти на работу никто не отменял.

В итоге я, обнаружив, что рискую опоздать, быстро мобилизовался, влил в себя залпом чашку кофе, запрыгнул в повседневную одежду инженера-строителя — в клетчатую рубашку и коричневые брюки и, подхватив свой рюкзак, направился на выход.

Офис находился не так далеко от моего дома и порой я добирался туда пешком, но если опаздывал, такси всегда спасало. Благо, работало оно быстро, и путь, который я обычно преодолевал за двадцать пять минут пешком, на такси сокращался до пяти-семи минут.

Доехав до офисного здания, я пулей ворвался в главный вход, добежал до лифтов и полетел наверх навстречу новой рабочей неделе. Я усилием воли отгонял от себя воспоминания о вчерашнем дне.

Без двух минут девять забежал в свой кабинет и на скорую включил компьютер.

Иннокентий Павлович любил, когда люди приходят на работу за десять минут, и всё, что больше, считалось опозданием. Надеюсь, я не попался ему на глаза.

Так, чего-то не хватает. Мне бы сейчас кофе выпить, — стоило только подумать, как тут же раздался звонок офисного телефона.

Я снял трубку. На том конце был мой начальник Иннокентий Павлович. Всё же не миновало?

— Доброе утро. Максим, чего ты ко мне в кабинет не заходишь? Я тебя с раннего утра жду.

— С раннего утра? — удивился я. — Сейчас буду, — пробормотал я, пытаясь сообразить, что могло потребоваться от меня начальнику.

Если уж честно, я напрочь забыл о том, что было в прошлую пятницу. Все события выходных вытеснили, казалось, десять лет моей трудовой практики на ниве инженерной деятельности.

Похватав какие-то бумаги и распечатанный отчёт, который составлял в пятницу вечером, я направился к начальнику Иннокентию Павловичу.

Признаюсь честно, встать я — встал, даже душ принял и кофе выпил, но, судя по всему, так и не проснулся. На автомате прошёл по коридору, поздоровался с Леной, которая отчего-то даже не ответила и демонстративно отвернулась.

Зашёл в кабинет начальнику.

Повисла долгая пауза.

Иннокентий Павлович внимательно смотрел на меня. Я смотрел на него в ответ.

Пауза явно затягивалась.

Наконец-то Иннокентий Павлович нарушил тишину.

— Ну как дела? Как выходные прошли? — спросил он у меня.

Ох, и что ему ответить?

— Насыщенно, — прочистив горло ответил я.

— Даже не сомневаюсь, — настороженно щурясь на меня, ответил мой начальник. — По отчёту твоему пришёл ответ.

— Как, уже? — удивился я. — Мы же его только в пятницу составляли.

— Я решил на выходных поработать. Позвонил паре людей, чтобы ускорили процессы. В общем, турбину починят в срочном порядке, — по-прежнему настороженно, с явным напряжением, читаемым на лице, ответил Иннокентий Павлович.

— Замечательно, — растерянно обрадовался я.

Похоже, я даже в рабочий процесс стал включаться от неожиданности. Раньше такие дела решались месяцами, а то и годами. А тут на тебе. За пару дней всё решилось, да ещё и за выходные. Почувствовал себя не бесполезным. Значит хорошо выполнил свою работу.

Иннокентий Павлович снова замолчал, в упор глядя на меня.

Что он так пялится? Я даже оглядел себя. Может, с одеждой что-то не так? Наверное, кофе пролил утром? Или умыться забыл?

Как бы ненароком провёл рукой по подбородку. Хоть я и был рассеянным с утра, но побриться не забыл. Может, не причесался?

Наконец-то Иннокентий Павлович выдохнул и, будто решившись на что-то, произнёс:

— Не знаю, в что ты там вляпался, Ларионов. Надеюсь, больше эти люди ко мне приходить не будут, — сделав ударение на последнем слове, произнёс он.

— Какие люди? — удивился я.

Иннокентий Павлович напрягся ещё сильнее. Хотя куда ещё больше? Его глаза сощурились так, что он стал похож на очень массивного и внушительного китайца.

— Присядь, — наконец произнёс он, указывая на кресло напротив себя.

Ничего не понимая, я уселся напротив него.

Иннокентий Павлович вынул из стоящего рядом принтера лист бумаги формата А4 и принялся выводить что-то на нём ручкой.

Быстро написав послание, он протянул листок мне.

Я опустил глаза и прочитал следующее:

«Максим, если тебе нужна помощь, например, покинуть срочно страну, моргни три раза. Я помогу».

Я так удивился, что перечитал сообщение ещё три раза. Затем недоумённо посмотрел на начальника. Тот хмуро продолжал смотреть на меня в ответ, при этом напряжённо следил за моими глазами, казалось, сам боялся моргнуть, чтобы не пропустить, если вдруг я начну яростно мигать.

Пауза затягивалась, и тут я не выдержал.

— Да не буду я моргать! — наконец, воскликнул я. — Всё хорошо, правда. Лучше вы объясните, что происходит. Я совершенно ничего не понимаю.

— То есть как? — нахмурился он. — Ты не в курсе?

— Да абсолютно. Вообще не понимаю, о чём вы говорите, — честно ответил я.

Иннокентий Павлович взял листок, затем сложил его в четыре раза, немного подумав, порвал, выбросил в корзину для бумаг и долго на неё смотрел, видимо, решал, не стоит ли сжечь свою записку.

Затем произнёс:

— Да ко мне тут из госбезопасности ребятки приходили, интересовались тобой, — начал он, следя за моей реакцией.

Ну а для меня стало всё понятно. Всё же я ещё не пришёл в себя. Совсем ничего не соображаю. Видимо, это как раз то, о чём говорил министр безопасности Кожин. Что нам постараются сохранить гражданскую жизнь, и чтобы служба на государство никак не отразилась на нашей частной жизни. Вот, видимо, с начальником и решили провести беседу. Мне думалось, государственная машина штука неповоротливая, а тут вон как быстро всё сделали.

— Значит, интересовались тобой, — продолжал тем временем Иннокентий Павлович. — Я сначала отрицал, что знаю тебя. Сказал, что не видел такого, не помню. Потом опомнился, смекнул, что перебарщиваю. Ну и сказал, что ты у меня работаешь. Дал тебе хорошую характеристику, что инженер ты достойный. Работу свою знаешь, ответственный. Ну и всё как надо.

— Так, — протянул я. — И что дальше было?

— Мне сказали, что ты можешь исчезнуть, — после слова «исчезнуть» он сделал большую паузу, снова посмотрев на меня. — Ещё сказали, что иногда тебя будут привлекать, — снова долгая пауза, и за мной наблюдет. — к особо важной государственной работе. В общем, просили тебя в эти дни не дёргать, но зарплату платить. Обещали, что такие пропуски будут компенсироваться из государственного бюджета. А я при этом не должен создавать тебе никаких проблем и препятствий. А если вдруг ты пропадёшь, всячески тебя прикрывать. Как я понимаю, дальше эти командировки, настоящие, имею в виду, я должен буду согласовывать с… — Он закашлялся. — Блин, вот уж не думал, что на старость лет у меня появится куратор из ФСБ. — покачал он головой. — Так, во что ты там вляпался, Ларионов?

Слушал я его рассказ и не знал, как себя вести и как реагировать. Наш начальник не тот человек, с которым можно шутить, но тут я не удержался.

— Боюсь, Иннокентий Павлович, если я вам расскажу, мне придётся вас убить, — ответил я без тени улыбки.

Он долго смотрел на меня в ответ. Сначала я его выражение лица транслировало нечто вроде «Ну попробуй, рыпнись. Я сам тебя прямо на месте положу и замочу». Потом до него начало что-то доходить. Он мотнул головой, хмыкнул, а потом начал ржать.

— Ну, Ларионов. Шутник, блин!

Я тоже не удержался, и рассмеялся в ответ.

Наконец, отсмеявшись, он спросил:

— Выпить хочешь?

Я помотал головой, не на работе ведь, да ещё и утром.

— Так, не расскажешь, что там у тебя?

— Не расскажу, не могу, — ответил я.

— Ну смотри. Если помощь нужна будет, предложение в силе, — произнёс он.

— Спасибо вам большое. Очень польщён, — кивнул я.

— Ладно, Ларионов, — начальник не удержался и достал небольшую бутылку коньяка Hennessy VSOP. Налил себе в коньячный бокал и опрокинул залпом. — Иди, работай. И это, лучше не шути больше. Не получается у тебя это.

— Хорошо, — кивнул я и покинул его кабинет.

Я направился было на рабочее место, но тут встретился глазами с Леной, секретаршей. Та сидела на прежнем месте, и как только я вышел, старательно сделала вид, что меня совершенно не замечает. Видимо, с утра я был совсем рассеянный, потому что не сразу обратил на это внимание, зато сейчас до меня вдруг всё дошло. Вот я баран… Я же договаривался с ней на выходные встретиться, а потом, ничего не объяснив, просто её продинамил.

А сейчас пошёл мимо неё и лишь сухо поздоровался.

Представляю, что она там про себя думает, и какими словами меня обзывает.

Нет, не подумайте, я не подкаблучник и под женщин никогда не стелился. Но ошибки всегда признавал. И здесь я напортачил.

А чувство слабого пола лучше беречь. А то мало ли, что она мне в следующий раз в кофе подсыплет, и потом ведь не признается же.

Я ускорил шаг и направился не в свой кабинет, а к выходу, туда, где лифты.

На молчаливый вопрос Борьки — инженера-проектировщика слаботочных систем, ответил:

— Я на перекур.

Он посмотрел на меня удивлённым взглядом.

— Так ты же не куришь. Когда начал?

Я лишь усмехнулся и забежал в раскрывшийся лифт, услышав вслед: «На всех этот метеорит повлиял, на всех!»

Спустившись на первый этаж бизнес-центра, пробежался по небольшим магазинчикам, которых было в достатке. В одном купил конфеты, в соседнем цветочном присмотрел красивый букет и тут же побежал обратно в офис.

Благо на пути никто не встретился. Не хотелось бы сейчас объяснять, что это я тут разбегался, то курить несусь, то с цветами возвращаюсь.

Я вышел из дверей лифта и побежал по каменному полу в сторону кабинета Иннокентия Павловича. Надеюсь, он сейчас никуда не намылится, а то неловко выйдет.

Так увлёкся, что не заметил жёлтую табличку, свидетельствующую о том, что пол мокрый. А в следующий миг, уже летел лицом вперёд. Букет, который я сжимал в руках, попал аккурат в ведро, оставленное уборщицей.

Ну, прекрасно!

А самое забавное, что произошло это как раз перед открытой дверью в приёмную Иннокентия Павловича, и весь мой полет был прекрасно виден Лене.

Я, негромко ругнувшись, кое-как принял сидячее положение. Да, букету кранты. Хоть конфеты остались целы.

Краем взгляда заметил, что Лена ошарашенно смотрит на меня. Потом подскочила и подбежала к выходу.

— Максим Александрович, что с вами? Вам, может, помощь нужна? — удивлённо спросила она.

— Спасибо, Лена. Уж как-нибудь сам разберусь, — обречённо ответил я, принимая вертикальное положение, а затем протянул ей конфеты. — Это тебе. Букет… — я посмотрел на ведро с торчащим из него веником. — Тоже тебе, но его до тебя не донёс.

— Ой, спасибо! Как приятно! — глаза её расширились, а щёки покрылись румянцем. — Как неловко, спасибо большое!

Она с сожалением посмотрела на цветы, торчащие вверх черенками из ведра.

— Сейчас попробую достать, — произнесла она.

Я хотел было отговорить, но она меня опередила и вынула из ведра букет, с которого струями потекла вода.

Цветы выглядели, мягко говоря, жалко. Однако Лена, как настоящая женщина, посмотрела на меня с улыбкой и сказала:

— Какая красота!

Врёт же и не краснеет, но всё равно приятно.

— Лен, прости, что не смог с тобой встретиться, — произнёс я негромко. — У меня было очень важное дело. Настолько, что я даже не мог тебе объяснить, в чём дело. Да и вряд ли смогу. Там такое, лучше не спрашивать. Но вину свою признаю и готов её загладить.

— Какое важное дело? — любопытно спросила Лена, оглядывая цветы и дожидаясь, пока с них стечёт вода.

— Прости, не могу сказать, — немного помявшись, ответил я.

Девушка снова нахмурилась.

— Понятно всё, — ответила она.

Видно было, что она снова на грани того, чтобы обидеться, но отойти от меня не могла просто потому, что вода с цветов натекла бы на пол, а букет она выпускать из рук явно не собиралась.

— Лена, ну прости. Дай мне ещё один шанс. Обещаю организовать самое интересное свидание в твоей жизни.

Лена сделала задумчивый вид, будто бы решала мою судьбу. Затем ответила:

— Не надо лучшее в жизни. Давай лучше вечером поужинаем после работы.

— Замётано, — ответил я. — Как раз есть хорошее кафе поблизости.

— Но я настаиваю, с тебя история о том, что за дело у тебя было на выходных. Я же от любопытства лопну.

Я тяжело выдохнул, придётся что-то сочинять. Наконец она потрясла цветы над ведром и произнесла:

— Надо бы поставить их… — она снова посмотрела на в ведро и едва не рассмеялась, — в воду, а то завянут ведь.

— Ага, и осыпятся, — кивнул я.

— Подержи пока цветочки, помоги мне, я сейчас вазу достану.

Она направилась в кабинет. Удивительно, но пока мы говорили, никто даже не подслушивал и рядом никого не было. Неужели такое везение? Обычно у всех сотрудников ушки на макушке. О любых мелочах знают и потом месяц обсасывают у кого что произошло. Небось, кто-то сейчас подслушивает, затаив дыхание за стенкой, а потом начнут слухи распускать о том, что у нас с Леной романтические отношения прямо на рабочем месте. Ох, ну что поделать, как-нибудь решим этот вопрос. Тем более, что у меня теперь иммунитет от гос безопасности.

Убедившись, что с цветов стекла вода, я направился за Леной следом. Пока та копалась, отчего-то долго разыскивая вазу, решил спросить хоть что-то, чтобы поддержать беседу.

— Как у тебя выходные прошли? — спросил первое, что пришло в голову.

Девушка аж перестала разыскивать посудину и оглянулась на меня. Посмотрела оценивающим взглядом, затем ответила:

— Скучно, Ларионов, скучно, — она, выражая своё недовольство, поджала губы, затем снова продолжила поиски. — Хотя, кстати, ты слышал про астероид? — спросила она.

— Астероид? — сделал я удивлённый вид. — Что-то слышал, так, краем уха. А что там с ним?

— Ты что, Максим? Все интернет-каналы только об этом и пишут. Говорят, в Сибири начался конец света, и оттуда идут демоны. Глупость, конечно. Но об этом пишут все. И, более того, поговаривают, что жители Сибири и вовсе пропали. Правда, по телевизору эти все новости глушат, но шила в мешке не утаишь. Как будто ничего серьёзного не произошло. У нас все как на иголках, с утра вон в офисе обсуждают. Это просто ты опоздал сегодня.

Она снова с вызовом посмотрела на меня, будто отчитывала.

— Ну, про астероид — изучу. Про опоздание — будем исправляться.

— Ладно, — она наконец взяла у меня из рук букет и вставила его в высокую стеклянную вазу. — Иди уже работай. У меня тоже работы полно. Давай вечером встретимся и всё обсудим. И это… Тебе кофе принести?

— Конечно, — ответил я, расплывшись в улыбке и пошёл к своему кабинету.

Вроде всё неплохо складывается. Эта шутливая перепалка и вся ситуация с Леной как-то помогли отвлечься от того, что было вчера. Я ненароком подумал, что после всего случившегося просто не смогу снова вернуться к мирной жизни. А нет, вроде хорошо. Вон и письма на рабочую почту пришли с какими-то задачами. С Леной вот пообщался. На свидание вечером с ней сходим. А там, глядишь, и как-то иначе вечер повернётся.

Я потянулся с улыбкой. Тело неслабо ломило, но я на это не обращал внимания.

В этот момент у меня зазвонил мобильник. Нахмурившись, взглянул на экран. Номер скрыт. Опять какие-нибудь спамеры. Но трубку всё-таки поднял, у меня такая должность, что нельзя пропускать даже скрытые звонки.

— Слушаю вас, — ответил я.

— Максим Александрович? — раздался в трубке густой бас. — Майор Перепёлкин, госбезопасность. Вас срочно вызывают на базу.

— На базу? — не сразу сообразил я. — Какую ещё базу?

— Вы и сами знаете на какую, — устало вздохнул Перепёлкин, — не по телефону.

— Когда и как я туда поеду? — округлил я глаза. — Там же всё закрыто. И машины у меня нет.

— Машина уже стоит возле вашего офисного здания. — невозмутимо пробубнил Перепёлкин. — Спускайтесь немедленно, вас ждут.

— То есть как это, немедленно? — возмутился я. — А что я начальнику скажу?

— Он уже в курсе. Пожалуйста поспешите. Это вопрос, не терпящий отлагательств. Лишние вещи с собой не берите, вас всем обеспечат. Скорее всего, поездка затянется на несколько дней.

— Это ещё что за новости?

— Люди вас ждут внизу, — связь оборвалась.

Я сначала позвонил Иннокентию Палычу, но тот, только увидев, кто ему звонит, сразу же ответил и сказал:

— Так, я в курсе, давай дуй быстрее, не заставляй людей ждать. Не хотелось бы, чтобы у меня из-за того, что ты задерживаешься, были проблемы. Мол, я тебя удерживаю. Давай, мигом!

Я лишь пожал плечами и рассеянно поднялся со своего рабочего места. Оглядел кабинет, убедившись, что ничего не забыл, и направился к лифтам. Когда зашёл в кабину лифта, я развернулся и увидел Лену. Она стояла перед моим кабинетом с чашкой кофе в руках и округлившимися глазами смотрела мне вслед. Вид у неё, мягко говоря, ошарашенный.

Я хотел было что-то сказать ей, но двери стали закрываться. А следом до меня начало доходить, что я снова по полной облажался. А как мы с ней сегодня на ужин-то сходим, если меня минимум на несколько дней забирают?

Ну охренеть! Я с громким шлепком хлопнул себя по лбу.