Реакция (СИ)

Глава 9 Спасите меня

Проснулся глубокой ночью. Сначала не понял из-за чего подорвался, но потом услышал женский плач. Он доносился откуда-то со стороны тумбочки дневального. Звучало это жутковато, по спине принялись бегать мурашки. Спросонья не сообразил, кто это вообще может плакать, на посту ведь Порохов. Не думаю что он там кого-то обижает. Желание притвориться спящим я без сожаления отбросил в сторону. Я потянулся к прикроватной тумбочке за фонарём.

— Кто там? — негромко спросил я, осветив взлётку до самой тумбочки дневального. Никого видно не было.

— Максим, вам чего не спится? — поморщился мужчина из соседнего кубрика, на которого тоже падал свет моего фонаря. — Выключите, пожалуйста.

— Да, да, извините, — но выключать фонарь я не стал. Просто переключил в самое слабое положение.

— Спасибо, — услышал я недовольный голос того же мужчины.

Я присел на кровати, вслушиваясь в тишину. В следующую минуту (или больше, я не засекал) ничего не происходило. Но в тот момент, когда я решил выключить фонарь и вернуться ко сну, женский плач зазвучал снова.

Кто бы это мог быть? Ольга и Анна едва ли стали бы плакать. Нет, могли, конечно, но я в этом сильно сомневался. Всё-таки я уже немного их знаю. А вот среди женской части привезённых сегодня новобранцев кто-нибудь мог? Может та рыженькая? Или брюнетка? Надо проверить.

Я поднялся с кровати. Отойдя на метр от неё, я развернулся, чтобы убедиться, не осталось ли там моё тело. К счастью, в этот раз кровать оказалась пуста.

Натянул армейские штаны, запрыгнул в берцы (шлёпки нам ещё не выдали) и двинулся по взлётке к тумбочке дневального. Дежурных «Пороха» и «Меха» в расположение не наблюдалось.

— Кто плачет? Где вы? — дойдя до тумбочки, ещё раз негромко спросил я.

По моим предположениям источник плача должен был находится возле двери в канцелярскую. Но там никого не было.

— Есть кто? — освещая фонарём коридор, продолжал я попытки найти плачущую девушку.

Но, вместо ответа, плач раздался у выход из казармы.

Чувствую, это всё не спроста. Либо я сплю, либо у меня снова начались галлюцинации. Что делать? Идти на плач, как типичный персонаж из фильмов ужасов? И в итоге оказаться в лапах у монстра? Или вернуться в койку и попробовать уснуть? Только вот смогу ли я уснуть, слушая подобное?

Внезапно на взлетке послушались шаги. Я резко развернулся и увидел приближающуюся Ольгу. Девушка была одета в неуставную пижаму с короткими шортиками. И когда только она успела прихватить с собой домашние шмотки?

— Это ты что ли плачешь? — увидев меня, хмыкнула она. — Домой захотел?

— М-м, — удивился я её вопросу. — Мне не до шуток. Вообще-то плачет какая-то девушка.

— Прости, просто жутко это, — поёжилась она.

Сказав это, она резко развернулась в сторону выхода из казармы, потому что оттуда раздался новый приступ рыданий. А вместе с ней и я.

— Ты тоже это сейчас слышала? — спросил я, чувствуя, как волосы на голове и на теле встают дыбом.

— Ага, — кивнула она. — Может это Борис?

— Ещё скажи, что «Порох», — я сделал шаг в сторону выхода.

— Ты куда собрался? — задержала меня Ольга рукой. — Фильмы ужасов что ли никогда не смотрел?

В ответ я лишь молча отмахнулся, стараясь не показывать вида, что мне тоже страшно. Пересилив себя, я двинулся дальше, а девушка зашагал вслед за мной.

— А если нас там съедят? — попыталась разрядить обстановку Ольга своим звонким голоском.

— Обоих разом вряд ли, — не останавливаясь, обернулся я на неё. — Если что, я буду отвлекать, а ты беги за помощью.

— Какой рыцарь, — продолжала она разряжать атмосферу.

А плач тем временем продолжал доноситься со стороны выхода из казармы. И, чем ближе я к ней подходил, тем больше мне казалось, что звук исходит снаружи.

В другой ситуации я, наверное, миллион раз подумал бы, прежде чем браться за дверную ручку и выходить на улицу. Но, чувствуя за спиной дыхание взволнованной Ольги, я решительно повернул ручку и толкнул дверь.

Как только я оказался снаружи, в лицо мне стразу ударил ещё один источник света. От неожиданности, я сначала дёрнулся, но быстро сообразил, что это такой же фонарь, какие были у меня и Ольги. А, значит, это кто-то из наших.

— Ну вот и они. Я же говорил, что они выйдут, — прозвучал голос Бориса, лица которого я не видел из-за того, что тот ослепил меня своим фонарём. — Собственно, что и требовалось доказать.

Затем он отвел свет в сторону и мы увидели четырёх людей на плацу — Анну, Фёдора, Прохора и самого Бориса.

— Вы чего, решили так пошутить над нами? — выскочила у меня из-за спины мгновенно взвившаяся Ольга. Хорошо ещё что с кулаками не бросилась на наших товарищей. — Если это так, то ни капельки не смешно!

— А никто и не шутит, — Борис докурил свою папиросу, бросил её в урну, и сразу же потянулся за следующей.

В следующий миг снова послышался плач. В этот раз он доносился откуда-то из-за здания нашей казармы. Если не ошибаюсь, в том направлении находилась лаборатория Фёдора.

Мы все одновременно посмотрели в ту сторону. Что ж, похоже и впрямь никто здесь ни над кем не шутил. Плач слышали все.

— Ну вот опять, — протянул Фёдор холодным голосом, а затем посмотрел на «Пороха». — Что будем делать, командир?

— Что делать? — разминая шею, переспросил тот.

— Да, — хором подтвердили мы.

— Что тут сказать, — он сделал несколько шагов к углу здания. — Плачет точно не кто-то из наших. Я всех пересчитал. Все на своих местах.

— А, судя потому, что вышли только мы, значит никто больше этого плача не слышит, — добавила Анна.

— Да, Анна Степановна, — согласился с ней Фёдор. — Это явно кто-то другой.

— А может это просто зона создаёт галлюцинации? — предположил я.

— Может, да. А может и нет, — хмыкнул «Порох». — В любом случае, мы под это дело всё равно уснуть не сможем. Поэтому пойдем и проверим, — а затем он вопросительным взглядом обвел всех нас. — Готовы?

Что ж. Слишком наивно с нашей стороны было надеяться на то, что в зоне, пускай и искусственно созданной всё всегда будет спокойно.

Мы молча кивнули командиру, соглашаясь с его решением выдвинуться на поиски источника заунывного плача.

Искать в аномальной зоне неизвестную рыдающую женщину посреди ночи, было не самой лучшей идеей. Это ведь мог быть какой-то мутант или зверь, имитирующий рыдания. Я в одной книжке читал о дикой кошке, которая издавала такие звуки.

В общем, немного посовещавшись, мы вернулись в казарму, чтобы нормально одеться и вооружиться автоматами АК-12. Благо, за прошедшие дни мы позаботились о том, чтобы в хранилище было достаточно оружия и боеприпасов.

Спустя пять минут мы уже вышли за территорию плаца нашей казармы.

Шли в том же порядке, каким ходили на задании в деревне. При чем построились мы так без какой-либо дополнительные команды Порохова. Так сказать, на автомате. Даже самостоятельно сообразили, кто оружие держит, а кто фонарём освещает путь.

Впереди, как всегда, шёл «Порох». За ним я с Ольгой. Она с фонарём, я с АК-12. Сразу за нами безоружные Фёдор и Анна. «Ключ» освещал тылы, а она светила по сторонам. «Мех» со своим автоматом замыкал строй.

— Да уж, хоть глаз выколи — вглядываясь в темень произнёс я, то и дело пытаясь хоть что-то разглядеть по сторонам. Я с уверенностью сделал вывод, что никогда еще не видел такой тёмной ночи раньше. — Без фонаря разглядеть что-либо нереально. А глаза почему-то не хотят привыкать в темноте.

— Эту загадку нам ещё предстоит разгадать, — сухо ответил на это Фёдор.

Мы отдалились от казармы на сто метров.

Каждый раз, когда мы, вроде бы, приближались к источнику плача, он снова отдалялся. Будто вёл нас куда-то. И чем дальше мы заходили, тем отчётливее понимали, что идём в самый центр зоны. Туда, где находился осколок.

К тому же, перекинувшись парой фраз, мы выяснили, что каждый из нас слышал этот плач по-разному. У меня в голове был женский плач, у Ольги мужской, у Анны детский…

— А вот плач, который слышу я, невозможно спутать ни с чем другим, — рассказывал про свое восприятие Борис. — Будто моя мама плачет… покойная, — он набрал побольше воздуха. — Кстати, недавно она…

Мы, не сговариваясь, остановились и пристально посмотрели на Бориса. Он в ответ обвёл взглядом всех нас и продолжил:

— Мне моя мама приснились мне пару ночей назад. И со слезами на глазах умоляла исправить то, что я натворил.

— Та-ак, а вот уже интересно, — я тут же вспомнил про нагую гостью, которая приходила ко мне после прошлой миссии. Похоже, это как-то связано. — Вчера я тоже видел девушку, которая кричала от боли и умоляла спасти её.

— Я тоже маму видел, — встревоженно проговорил Фёдор. — Она плакала и просила освободить. Но я решил, что это глупый сон, так как с настоящей моей мамой всё в порядке. Я ей даже звонил с утра, чтобы убедиться в этом.

— Ко мне девочка приходила. Одна из пациенток, — тяжёлым голосом рассказала Анна свою историю. — Та, которая в прошлом месяце умерла в больнице на моих руках. И тоже просила о помощи. Я решила, что это просто ночной кошмар.

— А я ротного видел, — прошипел Порохов. — Только он не просил, а буквально приказывал, чтобы я пошёл и исправил всё, что сломал. Только вот не мог объяснить, что именно я сломал.

— И у меня случилась схожая история, — прошептала Ольга. — Но я решила, что это просто глюки и не придала этому значение.

Она замолчала.

— А ты кого видела? — решил уточнить я.

— Неважно, — девушка спрятала лицо.

— Нет уж, говори, — подключилась Анна.

— Ладно, — недовольно выдохнула Ольга. — Том Круз ко мне приходил. При чём не старый, как сейчас, а ещё молодой, как в «Интервью с вампиром», — на её щеках появился румянец, который невозможно было скрыть в свете фонаря.

Не успел я сказать Ольге что-либо по этому поводу, как внезапно в моей голове прозвучало: «Спаси меня!». И голос доносился оттуда, где в последний раз я слышал плач.

Мы переглянулись и без лишних слов поняли, что мы все услышали это. Мороз пробежался по коже.

— Ладно, хотим мы этого или нет, а идти надо, — в голосе «Пороха» чувствовалось напряжение.

Мы продолжили движение, соблюдая привычное построение.

Пытаясь нагнать постоянно перемещающийся плач, мы преодолели ещё двести метров. В итоге мы добрались до больших железных ворот в склад ангарного типа.

— Собственно, этого я больше всего и боялся, — подойдя к стальной двери, что находилась слева от ворот, проговорил Фёдор. — Знаете, что находиться на этом ангаре?

— Тут много ума не надо, — рыкнул «Порох». — Мы стоим посреди ограждённой территории у ангара, который находится вдали от всех остальных построек. К тому же вон, табличка же висит — «Склад вооружения и боеприпасов № 2».

— Всё верно, — кивнул «Ключ». — Только это бывший склад. Теперь это лаборатория, в которой находиться наш осколок астероида.

— Хочешь сказать, что булыжник нас зовёт? — ранее у меня уже возникала эта мысль, но я до последнего надеялся, что я ошибаюсь. Видимо, я угадал.

— Я уже ничему не удивлюсь, — Разводной достал из-за пазухи ключ и отворил им стальную дверь. — Пойдём и посмотрим, что там происходит.

Скрипя старыми затворами, дверь раскрылась и мы поочередно вошли внутрь. Снаружи этот склад высоким не казался, но имел достаточную высоту, чтобы грузовая машина могла спокойно проехать внутрь. Но из-за того, что здание было на два метра утоплено в землю, внутри склад визуально становился больше.

Фёдор не обманывал. Здесь действительно было электричество. Высоко подвешенные лампы хорошо освещали просторное складское помещение, из которого вывезли всё оружие и боеприпасы и наспех оборудовали лабораторию. Хотя здесь осталось довольно много продолговатых деревянных ящиков зеленого цвета. В таких обычно хранят цинки с патронами, но в данный момент они были пусты.

На полу небрежно валялись змейки завернутых в свинцовую гофру кабелей. Их было так много, что приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы ненароком не распластаться на полу.

Вдоль всех стен стояло стояло огромное количество различного оборудования. Начиная от микроскопов и центрифуг, заканчивая какими-то железными громадинами, одновременно похожими на холодильники и сейфы.

Ну, а сам осколок астероида, разумеется, находился в самом центре помещения. Он лежал на специальной каменной подставке, на каких обычно стоят шедевры антиквариата в дорогих домах и музеях. Под подставкой я заметил свинцовое полотно, а над ней свинцовый овальный купол, подвешенный на крюк, какими обычно поднимают двигатели автомобилей.

И вся эта конструкция находилась в большой стальной клетке с одной маленькой дверцей.

— Вижу, с техникой безопасности ты дружишь, — акцентировал я внимание на конструкцию вокруг осколка.

— Разумеется! — поспешил Фёдор разъяснить всем нам назначение свинцового пола и подвешенного купола. — Это ловушка. Если что-то пойдёт не так, мы можем быстро опустить купол, тем самым экранировав осколок и отключив зону.

— Умно, — похвалила Анна Разводного.

Миновав все разбросанные провода под ногами, мы подошли к клетке и снова услышали плач, из-за которого мы здесь и оказались. Если я об этом догадывался и раньше, точнее даже не сомневался, то теперь это было доказано практическим путём. Плач исходил от осколка. Это уже понимали остальные и тут пояснений не требовалось.

— И что теперь? — Ольга, не сводя глаз с булыжника, коснулась клетки. — Зачем мы сюда пришли?

— Чего этой штуке надо от нас? — накинул вопрос Борис.

— Есть ещё один важный вопрос, — задумчивым голосом заговорил «Ключ». — Допустим, что это именно он нас позвал сюда. Я ещё как-то могу объяснить, как он это провернул, пока мы находились в зоне. Всё таки здесь всё пропитано его излучением. Но как он дотянулся до нас, когда мы были у себя дома в Москве?

— Хороший вопрос, — нахмурился я.

— Именно так, — подтвердил моё заключение «Фёдор». Затем он повернулся на «Пороха» и, заметив что-то неладное, задал ему вопрос. — Командир, с тобой всё в порядке?

Впрочем, и без слов младшего лейтенанта очевидно, что ответ был отрицательный. Офицер стоял перед клеткой, в которой находился осколок, не обращая никакого внимания на наш разговор. Он пытался растрясти железные прутья и даже порывался разогнуть их и пролезть между них внутрь.

— Опять та же хрень, — «Ключ» бросился на помощь командиру и потянул его на себя. Следом подоспели мы и вместе начали оттаскивать его прочь от клетки. Не хватало нам повторения того, что произошло с «Порохом» в деревне.

Прохор упирался как мог, но, к счастью, силу против нас применять не стал. Иначе, я не знаю, чтобы нам пришлось делать, чтобы привести командира в порядок.

— Отец зовёт меня, — простонал командир, не сводя глаз с осколка. Нам так и не удалось оторвать его руки от прутьев. — Помогите мне освободить его.

Он сказал это таким тоном, что я едва удержался, чтобы тоже не начать разгибать прутья.

— Командир, приди в себя! — прикрикнул на Порохова Фёдор.

— Вы же видите, ему плохо. Он страдает, — не мог угомониться «Порох». Помогите отцу покинуть эту клетку. Позволь ему пустить корни.

После этих слов, Анна вдруг размахнулась и влепила командиру пощёчину.

Порохов завалился на задницу и принялся трясти головой. Кажись, пришёл в себя.

— Прохор, вы в порядке? — тут же бросилась к нему Анна. Ну да, в этом все женщины, сначала калечат, а потом жалеют.

— Да, я уже в норме, — продолжал командир трясти головой.

— Корни говоришь? — вдруг взвился «Ключ» уставившись на что-то в клетке. Затем отскочил от «Пороха» и схватил свой колун, что стоял рядом. Фёдор сделал глубокий вдох, затем направился прямиком к дверце. — Сейчас он у меня пустит корни.

Разводной на ощупь отыскал нужный ключ, висевший в связке на шее, открыл замок и вошёл внутрь клетки. Я думал, что Порохов сейчас сорвётся с места и проскочит внутрь вместе с ним, но командир лишь безразлично посмотрел на открывшуюся дверцу.

Тем временем Фёдор, предварительно заперев дверцу клетки за собой, приблизился к осколку. Только сейчас я заметил, что из куска астероида росли точно такие же корни какие были в деревне. Они, словно плющ, обвивались вокруг подставки, а затем устремились в стороны по свинцовой платформе. В одном месте корень даже достиг самого края этой платформы и уже начал врастать в бетонный фундамент. Тут я обратил внимание на несколько характерных щелей, расположенных вдоль краев платформы.

Похоже, его корни разрастались так не в первый раз.

Это что получается? Прорваться через свинец он не может, а через бетон без проблем?

— Я тебе устрою, тварь инопланетная! — намереваясь перерубить корень, Фёдор поднял колун над собой.

Но в этот момент осколок засветился, а в моих ушах раздался болезненный крик: «Пожалуйста, не надо!».

Уверен, его услышали все мы. И Разводной в том числе. Но тот и не думал внимать просьбе, осколка. Напротив, он воздел топор ещё выше над головой. А когда лезвие начало падать, тон крика осколка изменился:

— Тогда сдохните! — раздалось в моих ушах. И этот крик был полон злобы и отчаяния.

Сразу после этого крика осколок замерцал, подобно стробоскопу, а затем в разные стороны от него разошлась волна зелёного света. Следом меня накрыло этой волной, и я почувствовал что лечу куда-то спиной вперёд.

Импульс, который осколок метеорита выбросил во все стороны, имел такую силу, что никто из нас не смог устоять на ногах. По помещению раскидало все незакрепленные предметы и даже разбило пару ламп на потолке.

Я упал спиной прямо на один из лежащих под ногами проводов. К моему сожалению, это был один из самых толстых кабелей. Поэтому удар вышел очень чувствительным.

Однако, скоро я забыл о боли в ушибленной спине. Меня будто охватила лихорадка. В голове стала нарастать пульсирующая боль, будто внутри черепа стало что-то расти. Следом начало ломить суставы и позвоночник, будто при сильнейшем гриппе. Глаза заслезились, а мир вокруг стал мутным.

В ушах стал нарастать звон, а я вдруг вспомнил о том что говорил Федя. А что если в нашем организме произойдёт дисбаланс элементов, мы тоже сойдём с ума?