Ребенок от лучшего друга. Мы не твои.

Глава 11. Всему виной поцелуи.

Глава 11. Всему виной поцелуи.

Тася

— То есть, нам придётся вдвоём ехать на приём, организованный твоей бабушкой?

Когда Настасья Павловна уезжает, ошарашив нас с Русланом новостью, что мы оба приглашены вечером в их семейную резиденцию на светский приём, которые часто устраивает бабуля Кострова, мы, наконец, остаёмся одни, и у меня появляется возможность высказать ему всё, что я думаю.

— Ну да. Ты уже много раз бывала на подобных приёмах? Отчего такая реакция?

— Оттого, что теперь твои родственники уверены, что между нами любовь, и мы скоро поженимся.

— А разве это не так? Ну, про поженимся, — Руслан выгибает бровь.

— Ещё пока неизвестно. И я буду чувствовать себя некомфортно, — беру грязные стаканы и споласкиваю под проточный водой. — Особенно, если ты будешь постоянно меня трогать... И вот это вот всё...

— Интересно, а как ты тогда представляла наше шоу "свадьба и общий ребёнок"? Если мы хотим убедить окружающих, что собираемся создать семью, нам придётся трогать друг друга и делать "вот это вот всё".

— Знаю, знаю... Просто всё слишком быстро происходит, — выдохнув, я опираюсь поясницей о столешницу и прикрываю глаза. — Я даже подготовиться не успела.

— А к чему готовиться, Маршанская? Ты знаешь мою семью всю жизнь, как и меня. Они тебя любят. Тебе даже стараться не придётся. Так что расслабься и начинай собираться к вечеру.

— Мне придётся съездить домой за одеждой.

— На черта такие трудности? Тем более там все вещи наверняка дымом провоняли, — хмыкает Костров. — Лучше купить новые в магазине.

— Я, в отличие от вас, не миллионер, и на одном месте деньги пока не верчу.

— Зато я верчу. И это место тебе скоро будет принадлежать по праву жены, — усмехается Костров и нагло подмигивает.

А у меня жар к щекам приливает. Вот как он может так шутить?

— В общем, Тась. Сходи, куда нужно. В салон красоты или куда вы там ходите. Макияж сделай, одежду новую купи. Возьми мою карту. Тебе теперь придётся пользоваться всеми привилегиями, иначе это будет выглядеть странно, что я собственную женщину содержать отказываюсь.

Собственную женщину.

Пусть это не по-настоящему, но мне нравится, как это звучит. Правда страх сковывает тугими тисками, стоит подумать, что я ведь действительно в определённом смысле должна стать его женщиной.

Наверное, я абсолютно ненормальная, если за столько лет не попробовала отношения хотя бы с одним мужчиной. Щёки заливает жаром, когда я вспоминаю, как Руслан спросил меня про девственность.

Тридцать лет, Маршанская. Ты точно сумасшедшая...

А вдруг ему со мной не понравится? Я ведь ничего не умею. А вдруг мне не понравится? Есть же женщины, которым не нравится секс. Может, я к ним отношусь?

А если наоборот понравится? То я буду хотеть ещё, а когда ребёнок получится, ещё уже будет нельзя, иначе мне придётся признаться, что я хочу.

— Интересно, о чём ты думаешь с таким красным лицом и паническим взглядом? — протягивает Костров, проведя пальцами по бороде.

Я инстинктивно вздрагиваю, будто он мысли мои прочитал. Хотя порой он настолько точно угадывает, о чём я могу думать, что мне начинает казаться — у Руслана реально какие-то сверхспособности.

Вот только эти сверхспособности не смогли помочь ему понять мои чувства...

— Да ни о чём таком...

— Ага. Вижу.

Он вдруг поднимается со стула и подходит ко мне буквально вплотную. Руки Кострова ложатся на столешницу позади меня, а дыхание касается губ.

— Помни, Маршанская, что все твои эмоции написаны у тебя на лице.

— А ты не лезь туда, куда тебя не просили. Например, ко мне в голову, — парирую, вздернув подбородок.

Взгляд Руслана на миг опускается к моим губам. Всего миг, а меня в дрожь бросает.

— Мы так... не успеем собраться, — шепчу, опустив глаза, и упираю ладони в крепкую грудь Кострова. — Я ещё даже не умывалась. Это ты со вчера из душа не выходил.

— Во всём виноваты твои поцелуи.

— Что? — вскидываю голову и тут же ловлю усмешку на губах Руслана.

— Ничего, Маршанская. Ничего. Иди собирайся.

Он отходит в сторону, дав мне возможность пройти.

Что он имел в виду? В смысле, во всём виноваты мои поцелуи?

В общем, если долго об этом думать, то можно сойти с ума. Поэтому душ и сборы в магазин меня отвлекают. Я не отношусь к тем женщинам, которые часто проводят время в салонах или трят много денег на шмотки. Так вышло, что это практически мне не интересно. Но я знаю характер приёмов, которые устраивает бабуля Кострова. Обычно она приглашает элиту. А это означает, что там будет полно людей в дорогих вещах и увешанные драгоценностями, как новогодними игрушками. Поэтому придётся хотя бы отчасти соответствовать.

У меня нет элегантного вкуса. Даже Настасья Павловна по сравнению со мной эталон вкуса и изящества, так что я обращаюсь за помощью к консультанту магазина. Она быстро подбирает нужный наряд, после чего в салоне относительно цвета платья визажист делает проф макияж.

Когда вся суета подходит к концу, а это, на минуточку, занимает почти шесть часов, я внимательно оглядываю себя в зеркале. Столько времени на красоту! И мужчины в современном мире хотят, чтобы у женщин на все сил, средств и энергии хватало?

Но я не могу не сказать, что выгляжу я потрясающе. Волосы завили и уложили в элегантный низкий пучок, оставив у лица две волнистые пряди. В ушах красиво мерцают изумрудные серёжки, а платье черного цвета в пол, со смелым разрезом от бедра, смотрится как на актрисах на ковровых дорожках.

Звонок телефона в сумочке отвлекает меня от созерцания собственного внешнего вида. Достаю мобильник и вижу номер Руслана.

— Да?

— Маршанская, ты там пластическую операцию делаешь или что? Почему так долго?

— Извините! Ты же хотел, чтобы я приоделась на приём!

— За это время можно африканское племя приодеть.

— Готова с тобой поспорить, что ты сильно ошибаешься.

— В общем, ты готова, Тась? Я уже в машину спускаюсь, — выдыхает в трубку Костров.

— Готова. Приезжай на Алабинскую 17. Я к тебе выйду.

— Пятнадцать минут, Маршанская. Срази меня наповал тем, что ты там наделала за шесть часов.

Сразить наповал?

Снова бросаю на себя взгляд в зеркало.

Я попытаюсь.