Reet-K

13

В дверь позвонили. Я пришла из гостиной и открыла.

– Таня? Или Вера? Здравствуй.

– Здравствуйте, Наталья Валерьевна. Я Таня.

– Танюша, приходите с сестрой, – она показала рукой вверх. – Помянем Сергея. Девять дней сегодня.

– Когда приходить?

– Да вот прям сейчас и приходите.

– Придём, – кивнула я, глядя, как она по лестнице стала подниматься на тринадцатый этаж.

Веры не было дома – она с утра уехала в офис, где по поручению Дмитрия улаживала что-то с подрядчиками по благоустройству, но должна была вот-вот вернуться. Через полчаса, так и не дождавшись, я отправила ей сообщение, что пошла наверх на поминки. "Как приедешь, тоже приходи".

Наверху дверь в квартиру профессора стояла распахнутая настежь. Я вошла и, не разуваясь, прошла в гостиную. Там на двух сдвинутых вместе столах стояли остатки поминальной трапезы. В центре, на стакане, на две трети наполненном водкой, лежал кусочек чёрного хлеба и горела поставленная в блюдце свеча. Алевтина Игоревна сидела на диване, поставив руку локтем на стол, и подперев ею щеку. С торца, спиной к входу, сидел Николай Иванович Переверзев, вращая в пальцами стоявшую перед ним стопку водки, а сидящая на стуле Наталья Валерьевна, откинулась на спинку и складывала и раскладывала у себя на коленях полотенце.

Я вошла, молча всем кивнула и села на свободный стул. Николай Иванович тут же налил из бутылки в пустую рюмку водки и пододвинул по столу мне. Наталья Валерьевна передвинула её ещё поближе, потом взяла чистое блюдце, положила в него из большой вазы рисовой каши с изюмом и тоже поставила передо мной. Я взяла из бокала одну из стоящих в нём ложек, зачерпнула немножко кутьи и положила в рот.

– Помянем, – сказал Николай Иванович.

Я в левую руку взяла рюмку, правой перекрестилась, сказала "царство небесное" и выпила. Николай Иванович и Алевтина Игоревна тоже выпили.

– Коля всегда только водку пил, – сказала Наталья Валерьевна. – Охлаждённую любил, чтобы из морозилки. Ледяную.

– Ему Вера водку покупала, когда он просил, – сказала я.

– А мы в курсе, – сказала Алевтина Игоревна. – Так и говорил – я им шоколадки, а они мне водку. Вечно что-нибудь выдумывал. Вон, сердце искусственное собирался себе купить, да не успел.

– Так он из-за сердца умер? – спросила я.

– Из-за него, сердешного. Так и сказали – сердечная недостаточность.

– А Вера-то почему не пришла? – спросила Наталья Валерьевна.

– Её дома нет, – ответила я. – Может, приедет ещё, я ей сказала.

– Мы не стали вас сразу звать, когда народ был, – словно оправдываясь в чем-то, сказала Наталья Валерьевна. – Что вам, молодым, тут со старыми, да с незнакомыми сидеть.

Я кивнула и съела ещё ложку кутьи – всё же, рюмка водки на пустой желудок для меня непривычно.

– Я с Юркой переговорила на счёт библиотеки, – сказала Алевтина Игоревна.

– Аля, ну хоть при посторонних не называй его Юркой. Уж пятьдесят ему скоро, как-никак.

– Ай, – махнула рукой Алевтина Игоревна. – Мой сын, как хочу, так и называю.

– Всё же, ты его не воспитывала, не растила, а воспитывали Сергей и Полина.

– Зато я его родила, а то бы не было у него никакого сына. А ты всю жизнь ревнуешь, что он от меня ребёнка имеет, а не от тебя.

Наталья Валерьевна встала и вышла из гостиной.

– Ну, зачем ты опять... – Сергей Иванович налил себе водки.

– И мне налей, – Алевтина Игоревна подвинула свою рюмку. – И Тане…

– Нет-нет, мне не надо! Я водку, вообще-то, не пью. Только из-за поминок. И что про книги?

– Книги ему не нужны, – сказала Алевтина Игоревна. – Ты будешь их забирать?

– Буду, – сказала я. – Когда можно?

– А вот ты мой номер запиши и как соберёшься, только не тяни, мне позвони. Я вам квартиру открою, и забирай.

– Завтра могу не успеть, а послезавтра или после-послезавтра заберу.

– И куда их, если не секрет? – спросил Николай Иванович.

– У меня юридическая фирма. Занимаемся мы международными экономическими вопросами. У солидной фирмы должна быть солидная библиотека.

Если бы я не выпила рюмку водки на пустой желудок, то такого бы сроду не сказала, чем более, что в солидной юридической фирме пока не было ни одного юриста.

– Вы с сестрой всякий раз меня удивляете, – сказал Николай Иванович. – Наверное, я не всё знаю о молодом поколении.

На этот раз мне хватило ума скромно промолчать.

Вера приехала домой буквально спустя десять минут после моего возвращения с поминок.

– Ой, я не успела, да?

– Это даже хорошо, – сказала я.

– Почему?

– Потому что иначе тебе пришлось бы пить водку.

– Ну и что? – сказала Вера. – Я её много раз пила.

– Я не знала, что ты у нас алкоголичка, – развела я руками.

Первый юрист нам понадобился, когда Ванин папа вдруг изъявил желание заказать фирме "Арита-Консалтинг" провести для его предприятия юридическо-финансовый аудит. У нас к тому моменту ещё не было ни офисной мебели, ни компьютеров, ни копировально-множительной и переплётной техники, ни, даже, бумаги. Зато была серверная, библиотека с книгами профессора Тарасова, и ослепительная по красоте и эргономичности ресепшн-зона, где за красивой чёрной стойкой сидела Ольга, у которой за спиной на стене красовался золотой объёмный логотип и надпись "Арита-К". Офисную мебель и компьютеры мы со дня на день ждали из Китая.

Нашим с Ваней отношениям был уже год. Ваня перешёл на последний курс, по окончании которого должен был стать лейтенантом доблестных Вооружённых Сил Российской Федерации.

В конце августа он захотел познакомить меня со своими родителями и пригласил на семейный пикник, намечающийся у них дома.

– Там будет много народу, так что родаки не смогут целый день пялиться исключительно на тебя, а тебе не придётся целый день как-то поддерживать с ними разговор, – убеждал меня Ваня, лёжа в постели в квартире на Демакова, где мы встречались и где никаких пудовых гантелей на кухне я не видела.

Я знала, что папа у него тоже военный, а мама домохозяйка. Ещё у Вани была сестра Маринка – школьница четырнадцати лет.

– Ну, раз там будет много народу, давай возьмём с собой ещё Веру с Женей. Они нас всегда приглашают.

– Давай, – легко согласился Иван. – В эту субботу в три часа дня. Улица Лебяжья, сорок один. Запомнила или написать?

– А мне туда одной добираться? Я думала, мы с тобой вместе поедем?

– Я не смогу, малыш. Я должен буду бате с утра помогать всякий шмурдяк готовить к встрече гостей. А ты с Тором и Верой можешь прикатить.

– Как ты его назвал? Тор?

– Погремуха у него такая. А ты что, не в курсях?

Я поморщила носик и надула губки.

– Метёшь, как дешёвый фраер, в натуре. Ты же без пяти минут офицер. У вас чё, прапора в фазанке нет, чтоб научил годно по фене ботать?

– Военная феня, Танюш, это одни сплошные маты. Блатная и то интеллигентней.

– А как твой папа с твоей мамой разговаривает?

– Исключительно уставными командами.

– Серьёзно, что ли? Например, мой папа маму слушается.

– Нет, у нас суровый патриархат. Папа сказал – папа отрезал.

– Бедненький, – я его нежно обняла и поцеловала.

Улица Лебяжья, когда мы с Верой посмотрели по карте в интернете, оказалась на другом краю, куда как дальше от города, чем усадьба Дмитрия. Посёлок был суперэлитный, а дом номер 41 оказался трёхэтажным замком с примыкающими к нему большим лесным участком и речкой.

– Да твой Ваня мажор, оказывается, – сказала Вера. – Конечно, если его папа не служит в этом замке дворецким.

Я сама была немножко огорошена. Тот кинотеатр, в котором теперь часть помещений занимала под свой офис наша фирма, рядом с этим замком смотрелся бы, как сарай для хозинвентаря.

Мы решили, что Вера поедет с Тороповым, а я поеду сама, на самурайке. Торопов заехал за Верой часов в одиннадцать.

– Почему так рано? – спросила я.

– Да мы тут по делам ещё метнёмся в одно место, а потом заедем, вискарика хорошего возьмём, чтоб не с пустыми руками. Как раз к трём и будем, – у Торопова всё было распланировано.

Они уехали.

Я немножко волновалась, сделала яркий макияж, потом всё смыла, минут пятнадцать простояла перед открытым шкафом, думая, что надеть и когда уже пора было выезжать, надела простенькие джинсы, старую ветровку поверх футболки с надписью "Пивозавр", стянула волосы в хвост, влезла в не очень-то и белые кроссовки и поехала. "Идут они все в жопу!" – не знаю на кого злилась я.

Времени оставалось в обрез, а я ещё застряла в пробке на Большевистской и приехала, злая, как чёрт, к замку уже почти в четыре.

У ворот никаких машин не было и стало понятно, что надо въезжать на участок. Я посигналила, через некоторое время ворота отъехали в сторону и недалеко за ними я увидела на небольшой площадке несколько припаркованных машин, в том числе и тороповский крузер. Оставив там самурайку, я пошла к особняку. У огромного крыльца с перилами меня уже ждал какой-то пожилой мужчина, мы поздоровались, и он показал мне рукой направление в обход дома.

– Туда проходите за дом, там увидите, куда дальше.

"Даже не встретил, – кипела я. – Даже не позвонил!"

Я вынула из кармана смарт и посмотрела – восемь входящих и на двух мессенджерах тоже сообщения. Смарт как раз завибрировал. Я ответила.

– Привет, лапка! Ну, наконец-то дозвонился. Ты почему трубку не берёшь?

– За рулём во время езды разговаривать нельзя, – сказала я. – Штраф полторы тысячи рублей.

– Ох, какая же ты сердитая, судя по голосу, – сказал Иван. – Ты где? Я очень хочу тебя видеть. Даже сердитую.

– Иду вдоль боковой стены твоего замка тебе навстречу, – сказала я.

– Тогда я тоже иду тебе навстречу!

Он отключился, а через минуту уже меня обнял, хоть я и отбивалась. Он большой, силы у него, как у медведя – не вот-то отобьёшься. Он поднял меня на руки и понёс к берегу речки, где виднелся какой-то то ли навес, то ли шатёр, в котором и рядом с которым было довольно много народу.

Я перестала брыкаться – бесполезно. Ваня донёс меня до навеса, занёс внутрь, подошёл к сидящим за столом людям, поставил меня на ноги и, держа за руку, сказал:

– Отец, мама. Это Таня. Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж.

– А она что, не хочет? – спросил здоровенный мужчина в разноцветной рубашке с короткими рукавами. Как я поняла, Ванин отец.

– Я её ещё не спрашивал, – сказал Ваня.

– Ну, так спроси.

– Выйдешь? – обратился Ваня ко мне.

– Разумеется, выйду! – недоумённо подняла я брови. – Только не сегодня.

– Это я знаю, – спокойно сказал Иван. – Ты сначала хочешь свой универ закончить.

– Да! Я так маме обещала, – сказала я Ваниному отцу.

– Это правильно, – кивнул он. – Обещания надо исполнять. Садитесь.

– А как твою маму зовут? – полушёпотом спросила я Ваню, когда мы сели.

– Вера Михайловна. Познакомитесь потом. А отца Алексей Романович.

– А Вера с Женей где?

– Да вон же стоят с шашлыком. Они всё видели, так что ты теперь не отвертишься.

Я помахала им рукой и почувствовала, что меня наконец-то стало отпускать. Я даже людей вокруг стала различать.

– Выпьешь что-нибудь? – спросил Ваня.

– Нет, я же за рулём.

– Да ладно, бухай! Здесь останешься или я тебя отвезу.

– Ты что! Я не останусь!

Подошли Вера и Торопов и тоже сели за наш столик – пластиковые разноцветные столики в шатре и на лужайке стояли в изобилии.

– Ты где зависла, подруга? – Торопов поставил тарелку с шашлыком, которую держал в руке. Вера поставила рядом стакан с каким-то напитком – для Торопова носит.

– В пробке застряла, – буркнула я.

– А на звонки отвечать не надо? Вера меня чуть обратно в Академ не погнала.

Я посмотрела на Веру – как картиночка. Глазки, губки, чёлочка, платьице, улыбка. Сейчас она выглядела, как раньше я, а я – как раньше она.

– Ты же не пьёшь? – спросила я её.

Она отрицательно мотнула головой.

– Торопов, где там твой вискарик? Наливай!

После виски и шашлыка я повеселела, но всё равно, он сегодня от меня наплачется, подумала я про Ваню.

– Вань, Вань, ты хоть про народ, кто здесь, расскажи нам, – ткнула я Ваню в бок локтем. – Вон, дама с собачкой в шезлонге кто, например?

– Зинаида Васильевна это, главбухша на папином заводе.

– А у папы есть завод?

– Есть, – сказал Ваня как-то без энтузиазма. – Завод Министерства Обороны по ремонту танков и прочей бронетехники помельче.

– И кто у нас папа?

– Папа у нас генерал-майор по званию и директор завода по должности.

Я попробовала присвистнуть.

– Так ты у меня, оказывается, очень перспективный жених?

Торопов посмотрел на Ваню с уважением.

– Очень перспективный, – согласился Ваня. – Лет через сорок тоже буду генералом. А ты, соответственно, генеральшей.

– Вера, будет Ваня генералом, как думаешь?

– Алексеев Иван Алексеевич, генерал сухопутных войск? Нет, ничего не могу сказать. Может будет, может нет, – улыбнулась Вера.

– Не знал, что Вера у нас гадалка, – рассмеялся Ваня.

А у меня мурашки по спине пробежали, но я взяла себя в руки – потом!

– Не отвлекайся, – шлёпнула я Ваню по руке. – А рядом с Зинаидой Васильевной кто? Такой длинный, худой. Муж?

– Нет, это зам по производству, Олег Ильич, подполковник.

– Тут все в погонах, что ли? – спросил Торопов.

– Большинство, – оглянулся кругом Ваня. – Но есть и партикулярные. Например, вон тот, за красным столом лысый, наливает как раз, это зам мэра не помню уж почему, торговое что-то.

– Пару танков у папы хочет купить? – ехидно спросила я.

– Нет. У завода на балансе ещё с допотопных времён есть пара ведомственных торговых точек, а проще, магазинов, и они сейчас только в тягость, но отдать-то их надо, получив какие-то плюшки взамен. Вот и торгуются друг с другом, кто кого больше налюбит – папа мэра или мэр папу.

– Не разжалуют потом папу за нецелевое растранжиривание государственных средств? – спросила я.

– Чего не знаю, того не знаю, – развёл руками Ваня. – Служба, она такая. Некоторых могут даже убить.

Торопов аж хмыкнул.

– А ты, Жень, в армии служил? – спросил Ваня.

– Нет, – мотнул головой Торопов, наливая. – Я три года отсидел за хулиганку. Таких в армию не берут.

– Сейчас всяких берут, – сказала я.

– Тогда не брали, – сказал Торопов. – Тебе налить, гражданин начальник?

– Не называй Таню так, – сказала Вера.

– Не буду, – покорно сказал Торопов, наливая нам с Ваней в бокалы виски.

Дальнейшее знакомство с публикой было прервано.

– Отец идёт, – сказал Ваня, вставая.

К нашему столу с бокалом в руке приблизился Алексей Романович и сел на освободившийся Ванин стул. Высокий, дородный, с полным лицом и заметным животом он весил, наверное килограммов сто двадцать. Ваня принёс себе стул от другого столика и тоже сел по другую от меня сторону, так что сидела я теперь между отцом и сыном Алексеевыми.

– Здравствуйте ещё раз! – сказал Алексей Романович. – Хочу поближе познакомится с Таней и её друзьями. Вы же Танины друзья?

– Друзья и партнёры по бизнесу, – сказала Вера.

– И какой у вас бизнес?

– Юридический, – сказала Вера. – Фирма "Арита-Консалтинг". Оказываем юридические услуги российским и иностранным юридическим лицам.

– То есть, не разводами и наследствами занимаетесь?

– Не разводами и наследствами, – улыбнулась Вера. – Занимаемся правильным юридическим сопровождением торговых и производственных отношений.

Алексей Романович, откинувшись, поискал взглядом среди публики кого-то справа, потом слева, и подняв руку зычным голосом крикнул:

– Леонид Сергеич! Возьми стул, иди сюда!

У дальнего столика поднялся со стула какой-то мужчина лет сорока-сорока пяти и направился к нам.

– Это мой юрисконсульт, коллега ваш, Леонид Сергеевич Кербут, – представил Алексей Романович подошедшего. – Садись, Лёня. Это независимые юристы. Фирма…

– Арита-Консалтинг, – подсказала Вера. – Голованёва Вероника Владимировна, – представилась она, подавая руку Кербуту. – Торопов Евгений Валентинович, – представила она Женю. Они, привстав, пожали через стол друг другу руки. – Смирнова Татьяна Михайловна, директор.

Я кивнула, но руки не подала – мне было неудобно тянуться через Алексеева-отца. Если бы не собранные в хвост волосы, то они сейчас стояли бы у меня дыбом, а Вера, похоже, ощущала себя прекрасно.

– Помнишь наш разговор про то, что неплохо бы нам провести аудит по нашим юридическим делам, а то уж слишком часто в последнее время стали нас в судах и арбитражах обижать, – обратился генерал к Кербуту.

– Да, Алексей Романович, есть такое дело. Давно назрело.

– Вот и займись, раз назрело. В понедельник напомни мне кое-что уточнить с тобой, встретитесь в среду, а пока знакомьтесь, отдыхайте, а я пойду. Зинаиды Васильевны собаку обещал посмотреть, забыл, как зовут её, она говорила…

– Герман, – подсказал Леонид Сергеевич.

– Кобель, значит, – Алексеев-старший встал. – Иван, там мама хотела тебе что-то сказать. Сходили бы с Таней к ней…

Уже в двенадцатом часу ночи домой нас с Тороповым, довольно пьяненьких, везла Вера на тороповском крузаке. Самурайка осталась ночевать в замке.

– Пригонишь в понедельник её, ладно? – попросила я Ваню, протягивая ему брелок с ключом, когда он нас провожал.