Режиссер Советского Союза 2

Глава 7

— Это возмутительно! Так опозорить делегацию и нашу страну перед всем миром! — как я и ожидал, разбор полётов начался сразу после окончания церемонии открытия.

Кузнецов мечет молнии, чуть ли не ногами топает и разоряется уже несколько минут. Я же стою перед ним с каменным лицом и исподтишка рассматриваю малый зал для конференций Карлтона. А неплохо здесь всё обставлено. Да и лобби просторное, не то что у нас в пансионе. Любят советские чинуши жить с комфортом. Представляю, какие у них номера. Понятно, что меня этим не удивить, на взгляд жителя XXI века, отель выглядит немного вычурно. Но это и не наш простенький пансионат. Хотя более уютная атмосфера заведения мадам Серве мне нравится больше, чем помпезность и показная роскошь.

— Сегодня же затребую машину, и ты возвращаешься домой, — продолжал разоряться замминистра, — Первым же рейсом полетишь. И вот тогда посмотрим, как ты будешь в Москве выкручиваться. А то взял манеру барина из себя строить. Ничего, мы тебе крылышки подрежем и обломаем, если надо. Давно пора было, только ты Екатериной Алексеевной прикрывался. Запудрил голову товарищу министру и думаешь, твоя антисоветская деятельность останется без внимания? Ты кто вообще такой?

— Вы, — прерываю брызжущего слюной товарища, — Я с вами на брудершафт не пил и прошу обращаться ко мне на «Вы».

— Чего? Да я тебя сейчас! — хам сделал шаг вперёд, но быстро дал заднюю, увидев, как я хрустнул шейными позвонками и сжал кулаки.

С трудом удержался, чтобы не дать в начальственную морду. Партократ чего понял и возмущённо засопел, не находя слов.

— Предлагаю всем успокоиться и поговорить без излишних эмоций, — вдруг предложил человек, который тихо зашёл в помещение.

— Владимир Евтихианович, — Кузнецов перевёл взгляд на главу нашей делегации, — Ты посмотри на этого наглеца. Более того, это самая настоящая контра, пригретая на груди советского народа! И ведь ни грамма раскаяния, смотрит и ухмыляется. Ещё и на «Вы» я к нему должен обращаться!

Последнюю фразу чиновник произнёс таким тоном, будто я человек третьего сорта или раб, посмевший перечить природному аристократу.

А вот Баскаков, который был вторым человеком в Госкино, придерживался совершенно иного мнения. Приходилось уже слышать про него от коллег. И к моему глубочайшему удивлению, режиссёры с актёрами отзывались о высокопоставленном товарище только в положительных тонах. Похвала в устах этой вечно недовольной, капризной и фрондёрствующей публики просто удивительное событие. Адекватный, дипломатичный, умеющий выслушать, старавшийся разобраться в ситуации и не рубить сплеча, он сильно отличался от стандартного советского начальника. Нет, здравомыслящих людей на ответственных должностях в Союзе хватает. Только вот всякие Кузнецовы и Романовы всё портят. Плохо, что последних становится всё больше и больше. Я вообще не понимаю, как Баскаков работает с таким начальником. Значит, за что-то ценят. Скорее всего, даже самые тугие чиновники понимают, что в системе должны быть профессионалы, а не только верные и исполнительные.

— Давайте успокоимся и выслушаем товарища Мещерского, — дипломатично произнёс глава делегации, — Присаживайтесь, товарищи.

— Чего его выслушивать? — опять взвился замминистра, — Сейчас же собираем советскую делегацию, приглашаем атташе по культуре из нашего посольства и принимаем меры. Коллективным решением исключаем Мещерского из состава делегации и отправляем в Москву. Пусть там решают, что с ним делать. Я бы начал разбирательство и по партийной линии. Подобный поступок позорит гордое звание советского человека и коммуниста.

— Выслать Алексея Анатольевича домой мы всегда успеем. И устроить общественное порицание тоже. Но, насколько мне известно, товарищ Мещерский беспартийный, но не это главное. В первую очередь надо задуматься, какой будет общественный резонанс, если завтра режиссёр нашего фильма вдруг исчезнет. Это же скандал европейского уровня. Кто возьмёт на себя ответственность за возможные провокации в капиталистической прессе? Не можем мы просто так взять и отправить домой члена делегации. Оплачена гостиница в Каннах, куплены обратные билеты до Парижа и Москвы. Вы готовы нести ответственность за превышение бюджета? Я даже не понимаю, как всё это организовать. Разве что попросить помощи у нашего куратора. Но наш герой не совершал деяний, которые попадают в поле зрения одной организации. Ещё надо учитывать, что и мы отвечаем за нашего подопечного. Поэтому давайте всё-таки выслушаем, чем мотивировался молодой человек, устраивая этот балаган.

Не знаю, что повлияло на замминистра — боязнь реакции европейских СМИ или возможные вопросы по финансам, но он сел в кресло, продолжая буравить меня злобным взглядом. Баскаков сделал знак рукой, мол, давай вещай.

— Никакой вины за собой не чувствую. Более того, не могу понять причину столь эмоциональной реакции со стороны товарища Кузнецова, — тот попытался опять начать кричать, но Баскаков примирительно дотронулся до его руки.

Аппаратчик вроде успокоился, но его напиленные гневом глаза и презрительная усмешка, намекали, что все проблемы ещё впереди.

— Даже советскому внеконкурсному фильму[1] в программке кинофестиваля, уделено гораздо больше внимания, чем Браку по расчёту.

— Потому что твой «шедевр» утвердили в самый последний момент. Ленфильмовцы выбрали в качестве основного «Катерину Измайлову», — перебил меня замминистра, — Теперь-то понятно, что надо было заявлять фильм, снятый по Чехову. Антон Павловича в Европе любят, и мы бы точно получили какую-нибудь награду.

— Так вот, — продолжаю свою речь, не обращая внимания на чиновника, — Передо мной стоит вполне конкретная задача. Наш фильм должен выступить достойно. И любая реклама здесь не помешает. А лучше вообще шумиха, чтобы о фильме писали в прессе. Вот я и провёл специальную акцию по привлечению внимания к картине. Машину нам предоставили итальянцы, которые неплохо заработали на моих календарях в прошлом году. Кстати, бюджет СССР тоже пополнился немалой суммой в валюте, благодаря этой сделке. Ничего провокационного и, тем более антисоветского, я журналистам не говорил. Наоборот, хвалил наш строй, прогрессивное общество и кинематограф. Валентина Васильевна добавила хороших слов о советских модельерах и ювелирах. Просто сам формат общения проходил немного в эпатажном стиле. Но на это и был расчёт. Мне нужно привлечь как можно больше внимания к фильму. Вот и пришлось добавить театральности и экзальтированности. Не знаю, чего завтра напишет французская пресса, но мы точно обратили на себя внимание. Да и без разницы чего будет в СМИ. Главное, чтобы о нас упомянули, пусть даже в негативном ключе.

— Что значит в неважно? Какой негатив? — опять завёлся Кузнецов, — Щенок! Ты понимаешь, что своей выходкой наносишь удар по престижу всей страны?

Принципиально не смотрю в сторону этого хама, чем довожу его просто до белого каления. Вот реально бесит этот неадекват, который не захотел услышать, что мною двигало и сразу начал угрожать репрессиями. В любом случае заискивать перед ним я не собираюсь. Не тот это типаж, кто способен осознать свою неправоту или внять голосу разума. Значит, я заимел ещё одного сильного врага. Это даже не звоночек, а целый набат, намекающий на то, что мне кровь из носу нужна награда кинофестиваля. Если сразу не сожрут, то потом просто отодвинут в сторонку, запретив снимать. Гайдай чуть не похоронил карьеру своим первым фильмом, где излишне резко проехался по бюрократам. В СССР алкоголиков, тунеядцев, спекулянтов или мелкие сошки критиковать можно и даже нужно. Но уже чиновников среднего ранга трогать нельзя. Чего-то не припомню фильмы, где в негативном свете рассказывали об ошибках какого-нибудь секретаря обкома или полковника милиции. Может, я ошибаюсь, но вспомнить не получилось.

— Не кипятись, Александр Николаевич, — произнёс глава делегации, — Давай не будем рубить сплеча. Всем нам поставлена вполне себе понятная задача. Советский Союз должен быть достойно представлен на столь важном мероприятии. Также руководство ждёт положительного результата от нашего фильма. Напрямую это не говорилось, но мы с тобой понимаем, что за провал могут и спросить. Выходка Алексея весьма сомнительная и попахивает глупостью. Только он, верно, просчитал реакцию западной прессы и публики. Они не ожидали от советского режиссёра такого хода, поэтому будут об этом писать и обсуждать. Другой вопрос, в каком контексте? Ты правильно заметил, не навредит ли это престижу страны. Об этом мы сможем узнать только завтра и в ближайшие несколько дней. В любом случае изменить уже ничего нельзя. Если же мы вышлем режиссёра, то станет только хуже. Поэтому давай подождём свежую прессу и показа нашего фильма. А по Мещерскому пусть принимают решение ответственные товарищи в Москве. Мы со своей стороны доложим о произошедшем инциденте.

Дяденька реальный дипломат и мастер подковёрных игр. Вон даже рожа Кузнецова приобрела задумчивое выражение, и через некоторое время тот плотоядно усмехнулся. Понятно, что будет гадить и сообщит, куда нужно свою версию случившегося, с «объективными» комментариями, конечно. А Баскаков предложил неплохой вариант для прикрытия чиновничьих задниц. Мол, выгнать режиссёра — ошибка. Если будет жёсткая и негативная реакция в западных СМИ, то на этого балбеса и повесим всех собак. Колхозный гений интриги, мать его.

В итоге меня немного пропесочили, но уже в более лёгкой форме и отпустили с богом.

Вечером на Ривьере чудо, как хорошо. Только мне сейчас не до природных красот. Хотя воздух уже остыл, лёгкий ветер с моря пригонял приятную прохладу, поэтому я решил прогуляться пешком. Благо дорогу до пансионата я изучил по карте и не должен заблудиться.

Иду, размышляю и склоняюсь к давно засевшей в голове мысли. Мне положительно не по пути с этими товарищами. Даже с якобы демократом и защитником кинематографистов. Эти зомбированные деятели просто неспособны понять некоторые элементарные вещи. Если вы хотите чего-то добиться в современном шоу-бизнесе, то придётся идти на нестандартные ходы. Нет денег на рекламу — значит, придумывайте, что-то оригинальное, как я. И в любом случае мы будем на Западе всегда чужими. Поэтому надо более грамотно, лучше через местных профессионалов, влезать в зарубежные киношные дела. Нужны свои продюсеры, журналисты, деятели искусств и сочувствующие левым идеям политики. Только если у чиновников стоит совершенно иная задача, то о чём можно вести речь? Для них главное — внешняя и более показушная часть. Правильно назвать это обёрткой. А вот начинка никого не волнует. Приехали, взяли какой-нибудь приз, отчитались перед вышестоящим начальством, получили заслуженные пряники, и всё. То, что кино можно продавать, отправлять наших режиссёров и актёров на работу в другие страны, для них совершенно непонятная задача. Более того — это страшный сон некоторых упёртых реакционеров.

Читал в своё время, что многим нашим актрисам, после показа картин на фестивалях, иностранные продюсеры предлагали роли даже в Голливуде. Но чиновники отказывали под надуманными предлогами. Думаю, убогие перестраховщики просто боялись открыть ящик Пандоры. Ведь и другие работники киноиндустрии захотят поработать за рубежом. Того же Клушанцева оторвут с руками и ногами. А за актёрами могут взбунтоваться музыканты или спортсмены, те же футболисты. Люди вроде получают неплохо, но не всегда могут купить то, что хотят. Да и запретный плод всегда сладок. Ведь не просто так сборная СССР считалась чемпионом мира по товарищеским матчам. За эти игры неплохо платили валютой. А официальные встречи оплачивались рублями, иногда просто дарили грамоту. Мне подобного отношения футболистов было не понять. Выступать за сборную своей страны — это наивысшая честь и признание твоих заслуг. Но моральное разложение данной публики началось уже давно, что достигло апогея в середине девяностых. Но не хочу сейчас вспоминать всякую мерзость.

Я бы дозированно отпускал наших людей работать в капстраны. И не грабил их, отнимая девяносто процентов доходов. Только тогда придётся поднять железный занавес и часть населения увидит, что СССР сильно отстаёт от конкурентов в элементарных вещах. Будто сейчас никто этого не видит. Да, у нас бесплатная медицина и образование. Само общество лучше защищено от разного рода потрясений и криминала. Только общий уровень комфорта, инфраструктуры и насыщения товарами сильно хромает. Плюс яркая витрина заграничной жизни, перекрывает любые попытки пропаганды, рассказать, как обстоят дела в западных странах на самом деле. Но на контрасте люди станут сравнивать и достижения передовых капстран. Это, если поездки примут более массовый характер. Ведь тогда чиновникам придётся не только языком молоть, но и заняться решением насущных проблем. Если в стране до сих пор не научились шить обычные джинсы, то о чём говорить? Народ же хочет носить эту рабочую одежду, воспринимая её, чуть ли не как символ свободы. Номенклатура просто не в состоянии понять, что подобные элементарные вещи и подтачивают страну изнутри. Многие коллеги давно держат фигу в кармане, часто по делу. Простые граждане постепенно устают от товарного дефицита. Если с продовольствием пока всё хорошо, хотя вроде Союз уже начал закупать хлеб в Канаде, то с ширпотребом уже ощутимые сложности.

Но как объяснить такие элементарные вещи Кузнецовым с Романовыми, которые привыкли жить отдельно от своего народа? У них свой параллельный и самодостаточный мир победившего коммунизма. Простых граждан они давно воспринимают как серую массу, которая должна радостно и строем идти выполнять их многомудрые приказы. Чего-то меня понесло не в том направлении. Ещё и полный сумбур в голове. Какой к чёрту занавес и дефицит? Моя задача — снимать хорошее кино. И для этого, к сожалению, пока надо взаимодействовать с персонажами вроде Кузнецова. Значит, будем временами мимикрировать, изображая паиньку, но держать жало наготове. С меня не убудет, лишь бы добиться своего. Только я товарищ злопамятный и крестик напротив фамилии Кузнецов поставил. Такой знаете, с длиной вертикальной планкой и короткой горизонтальной.

— Вот объясни мне, — никак не мог успокоиться Ринат, — Как такое дерьмо можно снимать и, тем более, открывать им фестиваль?

После прогулки спать совершенно не хотелось. Поднялся в номер, принял душ и немного повалялся, возвращаясь к прошедшему разговору. Я уже обыграл десяток сценариев, как может закончиться мой вояж в Канны. Чувствую, что накрутил себя до состояния нервного срыва. Значит, срочно нужен релаксант. А так как пить одному моветон, то я пошёл искать Акмурзина, который наверняка сидит во внутреннем дворике пансионата.

Администратор быстро организовала нам пару бутылок вина, фруктовую нарезку и тарелку с сыром. Чем хорош капитализм, так это сервисом, лишь бы деньги были. Хотя и советская сфера услуг тоже развивается семимильными шагами — таксисты продают водку с прочими деликатесами, как и администраторы гостиниц. Не знаю, как насчёт девочек, но думаю, и с этим уже порядок. Только государство здесь не у дел, зато народ доволен.

Ринат был жутко недоволен фильмом «Я убил Распутина», который открывал фестиваль. У меня тоже подобный выбор вызвал недоумение. Весьма сомнительное действо, ещё и жутко скучное. Я чуть не заснул минуте к двадцатой. Но мне не позволили этого сделать Серова и Акмурзиным, так как пришлось работать для них переводчиком. Благо народ в Европе воспитанный, и на нас особо не шикал, да и говорил я шёпотом. Выглядело всё это забавно. Мне вот интересно, как оценивают фильм члены жюри, которые не знают французского и английского языка? К каждому приставляют переводчика?

Ещё мой товарищ никак не мог понять, почему организаторы выбрали именно эту картину. Я абсолютно солидарен с его мнением — первый фильм должен быть действительно необычным, а не попыткой эпатажа, обсасывая деяния похотливого старца. Хотя вроде актёрский ансамбль подобрался достойный, и сама игра была на уровне. Но на выходе получился большой пшик. Также Ринат жёстко проехался по операторской работе. Он был в предвкушении просмотра десятка новых фильмов и вдруг такая муть на старте. В общем, нам было о чём поговорить. Я вяло отбрехивался от эмоционального оператора, постепенно приходя в состояние полной гармонии. Решив, что две бутылки — это недостойно истинного строителя коммунизма, мы заказали ещё парочку. Вино было достаточно слабеньким, но нужного эффекта я добился. Мне стало хорошо, и мир снова засверкал новыми красками, насколько это возможно поздно вечером при тусклом освещении.

Пару раз мимо проходили члены делегации, бросая на нас завистливые взгляды. Дальше всех пошла одна из тех бесформенных тёток, которая уселась недалеко и делала вид, что тоже дышит вечерним воздухом. Только это было похоже на откровенное подслушивание. Но мы ничего криминального не обсуждали, так как Ринат был под впечатлением от показа. И тем более не собирались никого приглашать за стол, чем точно разозлили советских любителей выпить за чужой счёт. Не знаю, начали ли уже советские товарищи есть супы из пакетиков, привезённые из дома, дабы сэкономить валюту. Судя по завистливым взглядам, кроме положенного бокала молодого вина в обед, более алкоголем их не баловали. Наверняка некоторые доброхоты настучат и мне к нынешним грехам ещё приплюсуют пьянку. Хорошо, что выпиваем без женщин, могли и аморалку впаять. А это для лицемерных советских чиновников чуть ли не главное преступление, после измены Родине.

О третьего подхода я отказался. Это Акмурзин здоров как бык, а мне уже нормально. Не хочу завтра мучиться от похмелья. В общем, с трудом уговорил оператора, что пора баиньки, так как ему завтра смотреть целых два фильма. Мне же бедолаге мучиться на пляже. Ответная эскапада Рината была насыщена русскими и татарскими непереводимыми идиомами. Ещё меня обозвали сатрапом, эксплуататором и тунеядцем. Так весело переругиваясь, мы отправились в номер.

А утром я проснулся знаменитым!

Завтрак проходил как обычно, только пришлось попросить ещё чашку кофе, так как голова слегка шумела. Ринат наворачивал еду, запивая её соком, являя собой образец бодрости и здоровья. Я же решал для себя идти на пляж или смотреть кино. Остановился на походе к морю, но решил подстраховаться. Сегодня у нас 1 мая и наверняка начальники устроят какое-нибудь собрание. Не явиться на подобное мероприятие очень рискованная идея. Надеюсь, что до обеда митингами нас мучить не будут. Попросил Акмурзина как-то сообщить о планах советской делегации и позвонить в пансионат. На замечание о незнании французского, я резонно ответил, что у нас целых три переводчика. А затем мадам Серве, выглядевшая очень странно, лично принесла мне стопку газет. Я вчера оставил на ресепшен денег, чтобы с утра меня порадовали свежей прессой.

Мда. Не зря мы вчера постарались. На первую полосу наглого советского режиссёра поместил только «Le Parisien», спасибо очаровательной журналистке. Но во всех остальных изданиях в разделе культура и искусство были наши фото с достаточно объёмными статьями. Хмурый и недоброжелательный гражданин оказался из «Франс-Суар» и предупреждал читателей, что это какая-то провокация советских спецслужб. Настоящие товарищи так себя не ведут и вообще фильм есть прикрытие для вражеской операции. И он точно не собирается смотреть творение этого сомнительного Мещёрского, чего желает всем читателям. Прочитав этот бред, я начал ржать, как конь. Лучшей рекламы нашему фильму сложно придумать.

Вытирая слёзы, объясняю ситуацию Акмурзину и собравшимся вокруг нашего столика остальным членам делегации. Только мало кто из них одобрил моё веселье. А один персонаж даже начал чего-то шептать, мол, опозорились ещё до показа фильма. Объяснять этим дремучим неандертальцам, что всё совсем наоборот, нет никакого желания. Листаю дальше газеты и быстро пробегаюсь по тексту. Ну что я могу сказать? Все более или менее крупные издания напечатали статьи и заметки о необычном событии. Кто-то написал в ироничном контексте, другие просто отобразили моё интервью. Надо ещё подождать выхода журналов и «Нью-Йорк Таймс», если её завозят во Францию. Главное — я выполнил половину поставленной задачи. Фильм будут обсуждать и на него пойдёт зритель. Заодно можно попробовать его продать. Хотя есть у меня сомнения в компетентности товарищей, занимающихся данным вопросом. Чего-то я не припомню, чтобы советские фильмы в шестидесятые — семидесятые собирали кассу на Западе. Хотя нам было что предложить европейскому зрителю.

После отъезда нашей группы, которая была увлечена обсуждением вчерашних событий и освещением их во французской прессе, я более детально прочитал весь материал. В принципе, реакция журналистов была достаточно благожелательная, если не брать парочку злобных текстов. А это уже моя личная индульгенция. Если иностранцы хвалят чего-то советское, то наши чиновники просто летают на седьмом небе. Как же — треклятые капиталисты заметили и написали о Союзе в положительном ключе. Меня подобная реакция всегда смешила в моём времени, но здесь оказалось не лучше. У нас высказывание какого-нибудь ноунейма с Запада преподносится как мнение большинства и по этому поводу разного рода пропагандоны устраивают свои свистопляски, зомбируя бабушек и слабоумных. В этом времени складывается такое впечатление, что мнение капиталистических СМИ или какой-нибудь сволочи с Радио Свобода важнее, чем заявление ТАСС. Просто сюр, к которому человек с критическим взглядом на происходящее вокруг, не смирится никогда. Да и хрен с ними.

Сразу заметил, что работники гостиницы начали иначе реагировать на мою персону. Появилось какое-то уважение, а не ироничное и даже презрительное отношение к советским постояльцам. Надо сказать, что наша делегация такого и заслуживала. Просто местным не понять мелочности наших граждан, которые никогда не оставляли чаевых и вообще не тратили денег, удовлетворяясь оплаченной кормёжкой. Народ экономил валюту, дабы приобрести какой-нибудь дефицит, часть из которого будет удачно перепродан дома. Помню, читал воспоминания одного из журналистов аккредитованного при ООН в шестидесятые или семидесятые, что даже негры-уборщики смеялись над советскими дипломатами, экономившими каждый цент. При этом руководство нашей делегации и несколько избранных живут в роскошном отеле, особо себя не ограничивая. Почему не снять всей честной компанией скромный пансионат, а народу выдать больше командировочных? Ведь крохоборское поведение советских граждан на Западе, бьёт по престижу страны гораздо сильнее, чем моя выходка или даже внутренние проблемы, которые широко обсуждаются в местной прессе. Только логику наших чиновников не понять.

Спросил у администратора, где я могу приобрести пляжную амуницию, и выдвинулся в указанном направлении. Белые брюки широко кроя, поло, туфли и панама такого же цвета, пошитая по эскизам головного убора наших солдат, сильно отличали меня от обычного советского туриста. В небольшой лавке я приобрёл плавки, более похожие на короткие шорты, полотенце и холщовую сумку. Далее прикупил пару бутылочек минералки и почапал к морю. В этой реальности я пока купался только на озере и вот через год сразу Ривьера.

Пройтись пришлось нормально, зато пляж не разочаровал. Я специально выбрал менее многолюдный Bijou-Plage. Количество людей конечно вещь относительная. Но нет толкотни как на самых популярных лежбищах курортного городка. Позагорал, поплавал и вообще просто выключился из реальности. Все проблемы и заботы остались где-то далеко. Познакомился с двумя симпатичными парижанками, которые прямым текстом заявили, что они здесь одни и пробудут ещё две недели. «Руссо туристо облико морале» — это не про меня. Взял у девушек номер телефона их гостинцы и пообещал позвонить вечерком. Думаю, что Ринат одобрит мои планы на сегодняшний вечер. Должны же мы, деятели культуры и искусства, расширять свой кругозор, дабы затем применить полученные знания во благо советского государства!

Нет, они положительно больные люди. Это я про наших чиновников. В районе шестнадцати часов в малом конференц-зале состоялось собрание, посвящённое Первомаю. Попеременно слово брали товарищи Баскаков, Кузнецов, Бондарчук и ещё тройка мутных персонажей из нашей делегации. Во время этого двухчасового торжественного и насквозь лицемерного мероприятия, я чуть не уснул и очень проголодался. Начальникам было хорошо — у них на столе стояли бутылочки с водой, что позволяло перетерпеть достаточно душную атмосферу зала. Один попаданец, в отличие от большинства присутствующих, запасся водичкой, которой поделился с актрисами и оператором. Просьбы дать попить, от расположившихся рядом халявщиков, я нагло игнорировал. Перед ними сидит руководство делегации, почему не попросить его поделиться.

Кузнецов то и дело бросал на меня злобные взгляды, но никаких других действий не предпринимал. Баскаков был погружён в процесс и не обращал на меня внимание. Между тем эта помесь митинга и партсобрания грозила перейти в бесконечную стадию. Слово дали Иосифу Хейфицу, режиссёру нашего внеконкурсного фильма. Старая гвардия выдала абсолютно лояльную и безликую речь, в правильных местах вставляя высказывания классиков марксизма-ленинизма с прочими лозунгами. Я же начал потихоньку нервничать, так как следующим оратором могут назначить меня любимого. В своём легкомысленном наряде и без всякой подготовки, можно было ещё сильнее усугубить нынешнее шаткое положение. Но обошлось. Видать у железножопых советских номенклатурщиков ужин по расписанию. Желудок взял верх над поклонением «Капиталу» и «Империализму как высшей стадии капитализма». Или просто закончилось время аренды зала. Хорошо, что хоть напоследок не заставили петь Интернационал. Наверное, действительно закончилось время, так как в 18–00 все дружно покинули помещение.

Попрощались с нашими актрисами и двинулись в сторону автобуса. Хоть не придётся тащиться пешком в пансионат, здесь руководство проявило заботу о простых смертных. По дороге рассказал Ринату про молодых и симпатичных девиц. Оператор очень положительно отреагировал на услышанную новость, но задал резонный вопрос, на какие шиши мы будем выгуливать дам. Ещё он правильно заметил, что возможно понадобятся резиновые изделия, которые тоже стоят денег. Успокоил товарища, мол, всё куплено, банкет за мой счёт и нужно только его присутствие.

Всю дорогу и ужин Акмурзин грузил впечатлениями от наиболее ярких моментов просмотренных фильмов. Больше всего Рината впечатлила картина какого-то югослава про тамошних цыган. Там сюжет вроде интересный и есть некоторые новации по операторской теме. Я же решил сегодня ни о чём особо не думать и хорошо провести время. Позвонил француженкам, которые были на низком старте. Договорились встретиться сначала на набережной, а далее уже посетить какое-нибудь заведение с музыкой.

Думаю, у меня сегодня последний спокойный день. Завтра после обеда показ Брака на главном экране фестиваля и сразу вслед за этим пресс-конференция. Главное — сегодня не перебрать, хотя чую, что выспаться, точно не получится.