Религия славян и её упадок (VI–XII вв.)

1

С целью более точного определения некоторых понятий в настоящей работе мы пользуемся следующими терминам, частично связанными с терминологией Р. Отто:

anti sacrum — сверхъестественная сила, представляющая начало зла в религиях в области этики;

numinosum — сверхъестественная сила, недифференцированная с точки зрения этики;

полидоксия — верования доклассовых или дописьменных народов, состоящие из четырех основных форм: магия, вера в души мертвых, культ природы и вторичная форма — демонология;

прототеизм — культ материального неба, преобразующийся в культ божества;

sacrum — сверхъестественная сила (основная в монотеизме), представляющая начало добра; вторичный sacrum — сверхъестественные силы в монотеизме, зависимые от главного sacrum.

2

К. Moszyhski. О zrodƚach magii i religii. — Przeglad Filozoficzny 28 (1925). S. 239–251, cm. S. 247.

3

K. Moszyhski. Kultura ludowa Sƚowian 2. ч. 1 (изд. 2) — Warszawa, 1967. S. 233–715 («Zycie religijne»).

4

Существенные черты религии только частично учел в своем определении, справедливо, впрочем, не упоминая о вторичных чертах, К. П. Тиле (С. Р. Тіеlе. Einleitung in die Religionswissenschaft 1. — Gorha, 1899. S. 4). Автор упустил существенную черту: утилитарное происхождение и назначение религии. Также неполное определение дал Г. ван дер Люв (G. van der Leeuw. Religion 1 // Die Religion in Geschichte und Gegenwart (изд. 2.). — Tubingen, 1930), увлеченный идеологическим содержанием религии. Во всяком случае эти авторы выделяли основную черту религии, против существования которой никто не возражает (мнения разделились только в том, имеет ли эта черта основное значение). Также и И. А. Крывелев (I. A. Krywielew. W sprawie glownej cechy pojecia religii. — Euhemer 1, 1957. S. 57) утверждал: «Не существует ни одной формы религии, в которой не было бы веры в сверхъестественное». Свое собственное определение дал и Т. Маргул, рассмотрев ранее сформулированные определения религии (Т. Margul. Definicja religii w religioznawstwie porownawczym. — Euhemer 2, 1958, t. 3. S. 31–46).

5

Вызывает сомнение определение «сверхчеловеческие силы» (ср. предыдущую сноску) как неточное и сужающее понятие, о котором идет речь. Если первобытный человек обращался за помощью к высшей силе, желая урегулировать метеорологические явления, то только потому, что понимал: эта сила властна над этими явлениями. Вовсе не обязательно эта сила была «сверхчеловеческой», стоящей над человеком, поскольку и колдун справлялся с дождем и засухой. А определение библейского Бога, творца мира, как «сверхчеловеческой силы», мягко говоря, полностью неадекватно. Ф. Энгельс в Антидюринге (F. Engels. Anty-Duhring. — Warszawa, 1949. S. 310) говорил о «внеземных силах», не делая человека основой для сравнения.

6

A. Bareau. Le Bouddhisme indien // HDRel –1, 1970. P. 1152. Религия без Бога, без души и без культа.

7

W. James. Doswiadczenia religijne. — Warszawa. — S. 391.

8

W. James. Op cit. S. 412.

9

R. Otto. Swietosc. Elementy irracjonalne w pojeciu bostwa i ich stosunek do elementow racjonalnych. — Warszawa, 1968. S. 44.

10

Леви-Стросс (C. Levi-Strauss. Totemizm. — Warszawa, 1968. S. 139), подводя итог своим выводам, направленным против концепции тотемизма как религии, в частности, пишет: «Из определения религии через противопоставление иным группам фактов неизбежно вытекает, что от науки она отличается только как область неясных идей. Отсюда любые объективные исследования религии неизбежно следует направлять в сферу, отличную от сферы идеи, уже выродившейся и захваченной антропологией религии. Открытым остается только путь чувственного восприятия, если оно не органично, а также социологический путь, который, однако, не затрагивает сущности явления». Неясность идей (которые некогда оказали огромное влияние на формирование жизни народов) вместо того, чтобы побудить автора к их прояснению, склоняет его к принятию принципа отказа от объяснения.

11

R. Otto. Op cit. S. 31. Здесь напрашивается сравнение с философией религии Бергсона в более поздней работе: Н. Bergson. Les deux sources de la morale et de la religion. — Paris, 1932.

12

R. Otto. Op cit. S. 37.

13

L. Levy-Bruhl. Le surnaturel et la nature dans la mentalite primitive. — Paris, 1931/1963, и далее. Понятие естественного порядка у цивилизованных народов формируется рано. Уже в религии древнего Египта существовало глубокое убеждение «в неизменности… космического лада в силу божественного управления». Е. О. James. Starozytni bogowie. — Warszawa, 1970. S. 261. Лукреций вывел этот лад из компетенции богов. Фрэзер (J. G. Frazer. Zlota glaz. — Warszawa, 1965. S. 107.) говорил о первобытном человеке: «Ему еще не открылась… концепция мира как системы безличных сил, действующих в соответствии с постоянными и неизменными законами. Зародыш такой идеи наверняка уже есть в нем.…».

14

L. Levy-Bruhl. Op cit. S. 30 и далее.

15

Н. Usener. Gotternamen. Versuch einer Lehre von der religiosen Begriffsbildung. — Bonn, 1896. S. 76.

16

M. Eliade. Traktat о historii religii. — Warszawa, 1966. S. 17. Энгельс (Op. cit. S. 310) писал: «всякая религия — это только фантастическое отражение в человеческих головах тех внешних сил, которые управляют ежедневным бытием людей…».

17

L. Levy-Bruhl. Op cit. S. 24, см. далее сноску 27.

18

См. F. Heller. Von Naturwunder zum Geisteswunder. Der Wandel des primitiven Wunderglauben in der hohen Religion // Festsch. Walter Baetke, Weimar, 1966. S. 151–166.

19

L. Levy-Bruhl. Op cit. S. 165.

20

Многочисленные примеры можно найти у Мошиньского (Moszynski. Kultura ludowa 2/1), например, о приписывании болезней демонам (S. 189), о демонах, вызывающих грозы и т. п.

21

Проявлением субъективного монизма будет отождествление sacrum со всей вселенной, что Элиаде (Eliade. Op cit.. S. 453) называет «панонтизмом».

22

J. Haekel. Religion // Lehrbuch der Volkerkunde. — Stuttgart, 1958. S. 44.

23

G. Windengren. Religionsphanomenologie. — Berlin, 1969. S. 10–13. Cp. у славян — Moszyhski. Op cit. S. 584, 591.

24

Фантастическим развитием этих представлений является «религиозный миф» о существах и явлениях сверхъестественного мира, см.: L. Levy-Bruhl. La mythologie primitive. Le monde mythique des Australiens et des Papous. — Paris, 1935. S. 1 и далее. Если «религиозный миф» перекидывает мост между сверхъестественным и естественным миром, то «светский миф» (если можно так сказать), принимая за исходный пункт естественные факты, привносит в них фантастическое и героическое содержание и таким образом уподобляется настоящему, то есть «религиозному» мифу. Ср. последние публикации в польской литературе о мифах: L. Mroz. Mit i myslenie mityczne // Etnografia Polska 20. 1976. S. 25–44. В обоих случаях происходит интерпретация реального или вымышленного прошлого, воспринимаемая слушателями как соответствующая действительности, но не подвергающаяся проверке. Однако герой «светского мифа» является объектом бескорыстного культа, тогда как «религиозный миф» выполняет прежде всего утилитарную функцию, связанную с использованием сверхъестественных сил для нужд человека. О сложных проблемах мифа: G. S. Kirk. Myth, Its Meaning and Functions in Ancient and other Cultures. — Cambridge, 1970 — PHist. 64 (1973). S. 175–178.

25

T. Lucreti Cari de rerum natura 1 v. 149–155: Lukrez. Uber die Natur der Dinge, lateinische und deutsch von J. Martin. — Berlin, 1972. S. 44.

: Principium cuius hinc nobis exordia sumet,

: nullam rem e nihilo gigni divinitus umquam.

: Quippe ita formido mortalis continet omnis,

: quod multa in terris fieri caeloque tuentur,

: quorum operum causas nulla ratione videre

: possunt ac fieri divino numine rentur.

Ловмянский приводит в тексте перевод Э. Шиманского (Titus Lucretius Carus. О naturze wszechrzeczy / Warszawa, 1957). В русском тексте — перевод Ф. А. Петровского, издание АН СССР 1946 г. Прим. переводчика.

26

Lukretius 5 ѵ. 73–75, изд. Martin. S. 296.

: et quibus ille modis divom metus insinuarit

: pectora, terrarum qui in orbi sancta tuetur

: fana lacus hicos aras simulacraque divom.

27

L. Levy-Bruhl. Le surnaturel. S. 24: «Страх был тайной причиной всей мощи богов. Страх был главным и часто единственным мотивом, который побуждал к действию самых усердных и самых упорных из их служителей».

28

В. Malinowski. Magia, nauka i religia // Szikce z teorii kultury. — Warszawa, 1958. S. 462.

29

B. Malinowski. Op. cit. S. 463.

30

Ch. de Brasses. Du culte des dieux fetiches, ou parallele de l'аnсіеnnе religion de ÍEgypte avec la religion actuelle de la Nigritie. — Paris, 1760.

31

M. Muller. Essai de mythologie comparee (перевод с английского). — Paris, Londres, 1859.

32

E. B. Tylor. Primitive Culture: Researches into the Development of Mythologie. Philosophy, Religion, Art and Custom. — 1871. Далее цитируем по переводу З. А. Коверских под иным названием «Первобытная цивилизация» (Cywilizacja pierwotna etc. 1–2. — Warszawa, 1896–1898). Почти половину своего труда (главы 11–17) автор посвятил проблеме анимизма.

33

Фрэзер (Frazer. Op cit. S. 77.): «Если на известных нам наиболее примитивных стадиях развития общества присутствие магии проявляется столь явно, а отсутствие религии так сильно бросается нам в глаза, мы имеем право предположить, что цивилизованные расы мира также прошли в своей истории такую интеллектуальную фазу, когда они пытались склонить великие силы природы к послушанию, прежде чем подумали о возможности снискать их расположение при помощи жертв и молитвы».

34

Подробное и ценное описание развития религиоведения можно найти в работе Т. Маргула (Т. Margul. Sto lat nauki о religiach swiata. — Warszawa, 1964).

35

Теорию тотемизма как первобытной религии создал Э. Дюркейм (Е. Durkheim. Les formes elementaires de la vie religieuse. Le systeme totemique en Australie. — Paris, 1912/1925). Автор критиковал теории Тайлора и Мюллера (S. 67–122).

36

Письменные данные о религии, которыми мы располагаем, относятся к последним нескольким тысячам лет, однако древнейшие из них касаются цивилизованных народов, тогда как этнографические материалы относятся уже к современной эпохе. Поэтому только сохранившиеся элементы с архаическими чертами, соответствующими сознанию первобытного человека, могут приниматься во внимание при реконструкции первобытных верований. «Прамонотеизм» представляет собой форму синтетического мировоззрения, чуждого первобытному сознанию, поэтому мы должны считаться в его концепции либо с понятийными вставками этнографов (особенно миссионеров), либо с проникновением в мировоззрение первобытных народов монотеистических влияний, либо, наконец, с распространением прототеизма. Только В. Шмидт (W. Schmidt. Der Ursprung der Gottesidee 1–12. — Munster i. W., 1926–1955 ср. T. 6 (1935), Endsynthese. C. 480) избегал постановки проблемы, считая, что первобытные народы узнали прамонотеизм благодаря Откровению (в религиоведении он имел предшественников в этой позиции, начиная с М. Мюллера). Р. Петтаццони (R. Pettazzoni. The Formation of Monotheism // Essays on the History of Religions. — Leiden, 1954. — C. 1–10) считал, что монотеизм (в иудаизме, христианстве, исламе, зороастризме) возник как противоположность политеизму, что указывает на его более позднее происхождение, тем самым он разделял мнение многих исследователей от Юма до Тайлора, считавших, что политеизм предшествовал монотеизму.

37

Так утверждает Хекель (Haekel. Op cit. S. 67). К сожалению, сопоставление имеет эклектический характер.

38

Древнейшие археологические следы религиозных верований описаны Джеймсом (Е. О. James. Religionen der Vorzeit. — Koln, 1960 (с англ. Prehistoric Religion, 1957). S. 13–29) (эпоха палеолита). Подобные следы должен был оставить уже Sinanthropus Pekinensis. В ранний период палеолита должен был развиться погребальный ритуал, объясняемый исследователями существованием представлений о загробной жизни; погребению сопутствовал ритуальный каннибализм. Отмечены также ранние следы культа животных (медведей) и т. д. Ср.: V. G. Childe. О rozwoju w historii — Warszawa, 1963. S. 35, 40–42. Однако нет уверенности в том, что каннибализм синантропа имел ритуальный характер. G. Clark, S. Piggott. Spoleczenstwa prahistoryczne. — Warszawa, 1970. S. 38. Интерпретация древнейших археологических данных в культовом смысле ставилась под сомнение ввиду того, что существовала эпоха дорелигиозного общества: В. Ф. Зыбковец. Проблема происхождения религии в буржуазной историографии // Вопросы истории. — 10, 1970. С. 58 (со ссылкой на выводы Π. П. Ефименко). Однако тезис о существовании дорелигиозной эпохи вызывает замечания (см.: A. Posern-Zielinski. Rozwoj i morfologia religii spoleczenstwa rodowo-plemiennego. Kontrowersyjne zalozenia teorii S. A. Tokariewa. // Etnografia Polska — 17(1)1973 S. 151): «дорелигиозная эпоха, гипотетическая мысленная конструкция, неоднократно подвергавшаяся критике за свою несогласованность с эмпирическими данными и историческими реалиями». Тайлор (Туlor. Cywilizacja pierwotna 1. — С. 344.) осторожно писал: «утверждение, что существуют дикие племена, не имеющие никакой религии, теоретически возможно и, может быть, даже соответствует действительности; но здесь мы не можем основываться на достаточных доказательствах».

39

Сказанное о колдуне (М. Mauss, Н. Hubert. Zarys ogolnej teorii magii // M. Mauss. Socjologia i antropologia. — Warszawa, 1973 (вышло в свет в 1902–1903 году). S. 46.): «Прежде всего он человек, который имеет особые черты, связи и обладает особой силой», — в конечном итоге относится и каждому субъекту магии, который эту свою силу сознает, ср. В. Malinowski. Argonauci zachodniego Pacyfiku. — Warszawa, 1967. S. 471: «Одновременно магия воспринимается (в Меланезии) как нечто подлинно человеческое; это не сила природы, обузданная каким-то образом человеком и отданная ему на службу. В своей сущности она выражает и утверждает власть человека над природой. Говоря таким образом, я, конечно же, перевожу верования аборигенов на язык абстрактных понятий…». То же самое высказал и Виденгрен (Widengren. Op cit. S. 8). Но контроль за силой тоже является формой силы, не менее, а, может быть, и более мощной! С этой точки зрения заслуживает внимания определение Бергсона (Bergson. Op cit. S. 177): Магия же для человека — это нечто врожденное, являющееся не чем иным, как выражением желания, переполняющего сердце. Мошиньский (Moszynski. Op cit. S. 234) считал, что вера в магическую силу человека — это явление вторичное, вытекающее из заблуждения, что магические практики успешны. Автор упустил, что практики осуществляются с убеждением в их успешности, то есть в том, что за ними кроется какая-то сила; впрочем, он придерживался ошибочной концепции Фрэзера о «псевдонаучной» тенденции первобытной магии, а Фрэзер не учитывал того, что результаты магических действий несоизмеримы с самими действиями, на что обращено внимание в литературе. Mauss, Hubert. Op cit. S. 14; Widengren. Op cit. S. 7.

40

См. выше. В соответствии с иной точкой зрения, религия и магия как две противоположные психические реакции — одна обращена к внешней силе, другая — к внутренней — всегда развивались рядом, иногда даже смешивались (Widengren. Op cit. S. 8). По мнению Бергсона (Bergson. Op cit. S. 184), магия представляет собой составную часть первобытной религии, так как «магия, как и вообще религия, является естественной мерой предосторожности против многочисленных опасностей, предпринимаемой в духовном бытии». Культ богов, по мнению автора, должен был отделить религию от магии (С. 185). Если так, то есть если культ внешней силы должен был вызвать выделение религии, то изначально существовала только магия, не религия.

41

Этой проблеме главным образом посвящена работа Ваха (J. Wach. Socjologia religii. — Warszawa, 1961). В другом аспекте трактует религию как функцию, хотя и не продукт общества, Меншинг (G. Mensching. Soziologie der Religion. — Bonn, 1947).

42

M. Weber. Religionssoziologie (Typen religioser Vergemeinschaftung) // Wirtschaft und Gesellschaft 3. — Tubingen, 1925. S. 227. Определение Вебера перекликается с определением Бергсона, см. выше.

43

W. G. L. Randles. Echanges de marchandises et echanges de dieux. Un chasse-croise culturel entre Europeens et Bantu. — Annales, Economies Societes Civilisations 30 (1975). S. 635–653, cm. S. 642.

44

Ловмянский в польском тексте здесь и далее приводит псалмы Давида в стихотворном переводе Я. Кохановского, великого польского поэта 16 века, отмечая при этом, что Кохановский под влиянием христианства произвел некоторые модификации библейского текста, которые здесь не являются существенными, поскольку псалмы трактуются в данном случае как источник, свидетельствующий о структурных элементах религии. — Прим. переводчика. Е. Dabrowski. Religia Izraela // Religia swiata. — Warszawa, 1957. S. 521.

45

Dabrowski. Op cit. S. 522.

46

L. Levy-Bruhl. Le surnaturel. S. 23.

47

Widengren. Op cit. S. 278. Однако существует широко распространенное понятие бесчестия, вызванного даже неосознанно, и необходимости очищения с целью предотвращения катастрофических последствий, которые грозят со стороны таинственной сверхъестественной силы. Эти понятия особенно развиты в древней Греции и Риме, R. Bloch. La religion romaine. HDRel. 1. S. 879–891. Как утверждал T. Зелинский (Т. Zielinski. Religia starozytnej Grecji. — Warszawa-Krakow, 1921. S. 77.), «первоначально и в Греции, как и везде, бог проявлял себя не в справедливости, но в силе, и гомерическая эпоха была эпохой постепенного слияния понятий „бог“ и „добро“… Сначала бог защищает исключительно, но зато очень ревностно, сакральную обязанность человека, т. е. исполнение им обязанностей по отношению к нему, богу; затем он расширяет свое влияние и на те человеческие отношения, которые вследствие слабости одной из сторон легко могли повлечь за собой искушение злоупотребления силой: отношение сынов к пожилым родителям, хозяина к беззащитному гостю. И наконец, вся моральная обязанность человека становится предметом божественной „опис“ — так называет Гомер в „Одиссее“ всевидящую и карающую мощь божества». О бесчестии и очищении: Proceeding of the 21th internat. Congress of the int. Assoc. for the History of Religions 2. Guilt or pollution and rites of purification. — Leyden, 1968.

48

Ср. напр., вавилонские ритуальные тексты, Е. О. James. Starozytni bogowie. S. 264.

49

Ph. Derchain. La religion egyptienne. HDRel. 1. S. 126–131; Eliade. Traktat о religii. S. 142. Фараона также отождествляли с Осирисом. Вообще загробная жизнь подвергалась процессу «осиризации» и демократизации, см. также E. О. James. Starozytni bogowie. S. 163–173, 349 (литература пo данной проблеме).

50

Nilsson. Geschichte der driechischen Religion 1. — Munchen, 1941. S. 769.

51

Услышь молитву, что несем,

: И благоволи дать, о чем просим:

: И на свете счастливую жизнь,

: После жизни пребывание в раю.

Bogurodzica — Oprac. J. Woronczak. — Wroclaw etc., 1962. S. 11; W. Taszycki. Najdawniejsze zabytki jezyka polskiego, wyd. 5. — Wroclaw, 1975. S. 38. В приведенном тексте этой песни спорной является интерпретация существенного здесь для нас слова: «zbozny», имеющего двойное значение: «счастливый» (от «zboze» — зерно, урожай, богатство) и «набожный» (от Бога), ср. A. Brukner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. — Krakow, 1927. S. 34, 647. Брюкнер (A. Brukner. Przyczynki do dziejow jezyka polskiego ser. 4. RAFil. 54/1916. S. 270) отвергал в данном месте значение «счастливый», поскольку «просить о счастье на земле и вне земли — это как два гриба в борще». Однако этот довод не убеждает: счастье на земле вовсе не предопределяет счастье на том свете; это не идентичные понятия, но взаимодополняющие. В то же время упоминание о «пребывании в раю» делает избыточным просьбу о набожной жизни, ведь невозможно представить, чтобы безбожник попал в рай. Удачно, как мне кажется, в отличие от Брюкнера, интерпретировал спорное слово Я. Лось (J. Los. Poczatki pismiennictwa polskiego. — Lwow etc., 1922. S. 380), сославшись на аналогию с древнейшей чешской песнью (см. далее), а также на гнезненские проповеди. Аналогию в целях можно усмотреть и в молитве «Отче наш» (просьба о хлебе насущном и отпущении грехов (долгов), что является условием «пребывания в раю»). Подвергла сомнению интерпретацию Лося Э. Островска (Е. Ostrowska. Wstep i komentarz jezykowy // Bogurodzica. S. 38.), однако отсутствие упоминания о земных делах в песне не кажется правдоподобным, и Ташицкий, цитированный ранее, принимает значение: «успешный, счастливый (дословно: изобилующий зерном)». Последние публикации о Богородице: S. Urbanczyk. Das altpolnische Lied Bogurodzica im Vergleich mit der altkirchenslavischen und altschechischen Lyrik // DHCSlav. 2/1970. S. 176–182.

52

R. Jakobson. Nejstarsi ceske pisne duchovni. — Praha, 1929. S. 13.

: Hospodine, pomiluj ny!

: Jezu Kriste, pomiluj ny!

: Ту Spase vseho mira,

: Spasiz ny i uslysiz,

: Hospodine, hlasy nase! daj nam vsem

: Hospodine, zizn a mir v zemi!

Ср. текст этой же песни: F. W. Mares. Analiza tekstologiczna piesni Hospodine pomiluj ny // Sprawozdania z posiedzen Komitetu Nauk. Oddz. Krak. PAN. — 11/2 (1967, wyd. 1968). S. 694–696.

53

Cm. O. Schrader, H. Krahe. Die Indogermanen., — Leipzig, 1935. S. 115–118.

54

M. Muller. Essais sur I’histoire des religions, (изд. 3), перевод с английского. — Paris, 1879. Р. 477.

55

Muller. Ibid. S. 484.

56

E. B. Tylor. Anthropology. An Introduction to the Study of Man and Civilization. — New York, 1881. P. 358. Цитирую по переводу А. Бонковской (1923). S. 364. Cp.: Tylor. Cywilizacja pierwotna 1. S. 413.

57

L. v. Schroder, Arische Religion 1. — Leipzig, 1916 (переиздание, 1923). S. 81–105.

58

О. Schrader-Krahe. Ibid. S. 115. Перечислим далее соответствующие данные из работ О. Шрадера: Schrader. Sprachvergleichung und Urgeschichte. Linguistisch-historische Beitrage zur Urforschung des indogermanischen Altertums, изд. 3 (изд. 1; 1883) 2/2. — Jena, 1907. S. 415–458; Schrader-Krahe. Die Indogermanen, Leipzig, 1919 (последнее авторское издание). S. 102–117; Schrader-Krahe. Ibid. S. 115–128; Schrader-Nehring, Religion // Reallexikon der indogermanischen Altertumskunde 2, Berlin und Leipzig, 1929. S. 234–250. Cp. Hirt. Op. cit., 2. — S. 485–522; S. Feist, Kultur, Ausbreitung und Herkunf der Indogermanen, Berlin, 1913. — S. 319–356.

59

Написание в издании здесь и далее некоторых греческих слов вызывает сомнения. Здесь, вероятно, имелось в виду Ζεὺς πατήρ. — Редакция Азбуки веры.

60

Так в издании вм. Ζεὺς παππᾶς. Во втором случае, возм., имелось в виду слово πάππος. — Редакция Азбуки веры.

61

Schrader-Nehring, Religion. — S. 235. He заслуживающим порицания считал сравнение Дьяус-Зевс-Юпитер Г. Гирт (Н. Hirt, Die Indogermannen, ihre Urheimat und ihre Kultur 2, Strassburg, 1907. S. 486: «Сравнение безупречно и нет оснований в нем сомневаться»), хотя, по мнению автора, это не вполне понятно. И С. Фейст (S. Feist. Op. cit. S. 338) считал лишь это единственное название (мифологическое) в индоевропейской общности несомненным. Μ. П. Нильсон (Μ. Р. Nilsson, Geschichte der griechischen Religion 1, Munchen, 1941. — S. 366), исходя из принципа, что первобытный человек мог обожествлять только явления природы, полезные для себя, считал, что ясное небо, лишенное видимого практического значения, не могло быть предметом культа, и делал вывод, что Зевс был персонификацией грозы. Однако ясное небо — это небо солнечное, а значит для пахаря и пастуха очень полезное. Так и теперь Г. Биркан (Н. Birkhan, Germanen und Kelten bis zum Ausgang der Romerzeit // Osterreich. Akademie der Wiss. Philos.-histor. Kl. SB, 272 (Wien, 1970). — S. 251, утверждает, что наиболее естественным было как раз почитание бога неба, который под именем Дьяуса-Зевса-Юпитера относится к надежно установленному общему индогерманскому религиозному наследию. Автор также указывает на связь герм. *Tiuaz с ие. *deiuos, прим. 509, ср. С. 324. Однако мы не разделяем мнения автора об индоевропейском политеизме, поскольку оно противоречит данным исторических источников.

62

A. Meillet. La religion indoeuropeenne // Linguistique historique et linguistique generale. — Paris, 1921. — P. 323–324.

63

E. O. James, Creation and Cosmology. A Historical and Comparative Inquiry. Leiden, 1969. P. 5. Космогонические мифы отдельных регионов были исследованы в последнее время и в польской литературе: К. Lyczkowska, Babilonska kosmogonia, Euhemer, 18/1 (1974). S. 53–60; E. Pomorska, Kosmogonia egipska. Ibid, 18/3. S. 25–33; M. Popko, Kosmogonia w religii hetyckiej. Ibid. S. 35–40; W. Туloch, Kosmogonia Starego Testamentu. Ibid. S. 41–65; S. Pilaszewicz, Kosmogonia ludow Afryki. Ibid, 18/4. S. 41–65.

64

James, Creation and Cosmology. — P. 18.

65

James, Creation and Cosmology. — P. 21; cp. R. Jestin, La religion sumerienne, HDRel. 1. — P. 166.

66

M. Eliade, Traktat о historii religii. — S. 239. Космогонический миф о возникновении человека и мира от связи неба с землей должен был развиться на землях первобытного культа материнства и плодородия (либо в контакте с этими землями); его следами являются женские фигурки, которые находят от эпохи позднего неолита в степях западной Сибири и Восточной Европы, ср. Е. О. James, Le culte de la deesse-mere dans Íhistoire des religions (перевод с англ.), Paris, 1960. — P. 11 nn., cp. c. 275. В. Стаудахер (W. Staudacher, Die Trennung von Himmel und Erde. Ein vorgriechischer Schopfungsmythus bei Hesiod und den Orphikern — Tubingen, 1942), обращаясь прежде всего к данным этнографии и греческой мифологии, не принимая при этом во внимание результатов исследований индоевропейского языкознания, рассматривает космогонический миф в аспекте концепции о разделении неба и земли (РНЗ), но это по логике было позднее, чем акт творения, заложивший соединение обоих этих элементов. Автор интерпретирует концепцию РНЗ как отражение явления смены дня и ночи, когда дневное светило разделяет небо и землю, соединенные в течение ночи. Миф о РНЗ предполагает предшествующую связь обоих партнеров, а тем самым — следует добавить — и зарождение мира от этой связи. Миф о РНЗ был чужд индоевропейцам, однако автор не исключает (как склонны считать некоторые исследователи) существование индоевропейской космогонии иного содержания (с. 59), которая, в чем трудно сомневаться, была связана с соединением неба и земли. Заслуживает внимания, что автор после рассмотрения генезиса мифа о РНЗ в разных частях света локализует изначальный центр этого мифа в индо-средиземноморской области (с. 50–60). Можно сузить эту область до земель «плодородного полумесяца» как области древнейших цивилизаций. Там, можно предположить, должна была возникнуть собственно космогоническая концепция о небе и земле как партнерах, оттуда она проникла в соседнюю первоначальную индоевропейскую область, где и была принята, поскольку находилась в рамках полидоксийных верований.

67

Напр. Schrader-Krahe. Ibid. S. 120.

68

Исправлено нами из Ζεμελη в издании. — Редакция Азбуки веры.

69

Фейст (Feist. Ibid. S. 341) утверждал, что образ бракосочетания Земли и Неба в грозовой буре обнаруживается на пространстве от Индии до Англии и несомненно относится к наследию мифологических представлений первобытных народов.

70

Н. Lowmianski, Rodzime i obce elementy w religii Germanow wealug danych Tacyta, Cultus et Cognitio. Studia z dziejow sredniowiecznej kultury (Ksiega pamiatkowa A. Gieysztora), Warszawa, 1976.

71

Cp. Meillet. Op. cit. — S. 318; K. Buga, Rinktiniai rastai 2. — Vilnius, 1959. — S. 376.

72

Ср. выводы Шрадера-Негринга (Schrader-Nehring, Religion. — S. 240): «Не объясненный по сию пору факт, что, помимо вышеприведенных имен, основанных на еще совершенно прозрачных нарицательных обозначениях неба и исходящей от него природной силы, среди необозримого количества божественных имен у индоевропейских народов отсутствует какое-либо надежное взаимосоответствие… находит свое простое объяснение в том, что во времена индогерманского единства еще не было отдельных богов и, стало быть, не было и имен, которые могли бы быть унаследованы впоследствии». Этот вывод находит подтверждение в исторических данных, о которых речь пойдет дальше в тексте.

73

A. Kuhn, Ueber entwicklungsstujen der mytenbildung, Berlin, 1874 (оттиск из Abh. d. Konigl. Ak. d. Wiss. zu Berlin, 1873). — S. 123–137.

74

O. Gruppe, Die griechischen Culture und Mythen in ihren Beziehungen zu den orientalischen Religionen, Leipzig, 1887. Обзор дискуссии дал Шрадер (Schrader, Sprachvergleichung (изд. 3). — S. 415 nn.). Протестовал против лишения индоевропейской общности пантеона Г. Олденберг (H. Oldenberg, Die Religion des Veda, Berlin, 1894. S. 34), а главный аргумент выводил из термина: deivos, или «боги», однако сомнительно, что этот термин определял нечто иное, чем демонов (и у славян демонов называли богами).

75

Автор ставил под сомнение взгляды лингвистов. Так, Ж. Дюмезиль (G. Dumezil, Les Dieux des Germains, Essai sur la formation de la religion Scandinave, Paris, 1959, p. 57) утверждает, что равенство Дьяух=Зевс=Юпитер=Тиуз и сделанные из него выводы «базируются на упрощенной, а потому и ложной, интерпретации и вообще на ошибочном понимании роли и законов лингвистики в подобных вопросах». В частности, автор заявляет, что Дьяух как определение материального неба носит иной характер, чем Зевс и Юпитер, являющиеся богами индивидуальными; однако он не принимает во внимание, что Дьяух представлял собой более ранний этап в развитии одного и того же божества, которое со временем приобрело форму Зевса и Юпитера. Он также не считается с фактом, что лингвистическая интерпретация названий неба/бога сочетается с отсутствием языковых данных о существовании индоевропейских индивидуальных богов, и более того, с другим фактом — подтверждением лингвистических выводов по данному вопросу историческими источниками.

76

Наиболее общее изложение концепции автора можно найти в работе: G. Dumezil, Les Dieux des Indoeuropeens. — Paris, 1952. Подробное изложение трудов этого автора содержится в книге С. Scott Littleton, The New Comparative Mythologie. An Anthropological Assessment of the Theories of George Dumezil. — Berkeley and Los Angelos, 1966.

77

G. Dumezil. Ibid. S. 36.

78

G. Dumezil. Ibid. S. 40–78; об общем разделении функции, здесь же с. 5–39. Проблеме трех функций автор также посвятил новейшую работу: G. Dumezil, Муthe et Epopee (т. 1). L’ideologie des trios fonction dans les epopees des peoples indo-europeens, Paris, 1968.

79

G. Dumezil. Mythe et Epopee 1. — P. 630 n.

80

G. Dumezil. Mythe et Epopee 1. — P. 632. В частности, см. полемику Ж. Дюмезиля (G. Dumezil, L’ideologie tripartite des Indo-europeens et la Bible, Kratylos 4/1959. — S. 97–118) с Дж. Броугом (J. Brough) (Лондон), который выступил с тезисом о существовании трехчастности функции в Библии. Дюмезиль выступает против этого.

81

G. Dumezil, Les Dieux des Indoeuropeens. — P. 5 n.

82

James. Starozytni bogowie. — S. 8 (карта). Термин «плодородный полумесяц» заимствован у Дж. X. Бристеда, ср. там же. S. 5.

83

Геродот 1, гл. 131.

84

Геродот 1, гл. 216.

85

О индоевропейском характере этого народа: В. И. Георгиев. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию (Родственные отношения индоевропейских языков), М., 1958. С. 87–104 (автор производит от пелазгов палестинских филистимлян). Л. А. Гиндин (Язык древнейшего населения юга Балканского полуострова. — М., 1967, см. С. 169) считал — в отличие от Георгиева — пелазгов не древнейшим пластом, а вторым; первый же был хеттско-лувийского происхождения. Ср. в отношении этого спорного вопроса: R. Hauschild, Die indogermanischen Volker und Sprachen Kleinasiens, Berlin, 1964. C. 54–56 (где тоже приведена литература по данному предмету). Фракийцами считал пелазгов Л. А. Гиндин: Le «pelesgique» et le thrace // Studia Balcanica 5, София, 1971. C. 237–242.

86

Геродот 2, гл. 52. См. о безымянных богах: О. Kern, Die Religion der Griechen 1, Berlin, 1926. — S. 125–134. Автор допускает, что все 12 греческих божеств были первоначально безымянными (с. 122). По-видимому, автор смешал два понятия: 1) Отсутствие личных имен у сверхъестественных существ (демонического типа), 2) избегание употребления имен сверхъестественных существ (в отношении личных богов). В случае с греческими богами выступала прежде всего вторая из этих возможностей, в то время как Геродот отметил у пелазгов первую.

87

М. Eliade, Zalmoxis //М. Eliade. De Zalmoxis a Gengis-Khan, Paris, 1970. S. 31–80. Недавно новую литературу о Залмоксисе, не лишенную фантастических решений, привел К. Йорданов (С. Yordanov) (Проблемы гетской религии, Studia Thracica. Фрако-скифские культурные связи 1, София, 1975. С. 154–159. Там же список литературы (с. 154).

88

Написание издания исправлено нами. — Редакция Азбуки веры.

89

Eliade, Zalmoxis, S. 61.

90

Не стоит здесь ближе рассматривать проблему, для нас второстепенную. Вспомню, однако, о самом древнем после Геродота свидетельстве Платона, Хармид 156 D, ср. 158 В. Как явствует из этого диалога, Сократ узнал о Замолксисе (так) от лекаря-фракийца, будучи на войне, которую, как известно из других источников, вели Афины на Халкидикском полуострове с городом Потидея в 432–430/29 годах. Г. Блох (G. Bloch, Platons Charmides, Stuttgart, 1973), устанавливает дату возвращения Сократа с войны — 431 год (ср. U. ѵ. Wilamowitz-Moellendorff, Platon 1, Berlin, 1919. — S. 187 — в 430 году). Из рассказа вытекает, что Залмоксис был покровителем фракийских лекарей, которые имели даже средства для бессмертия. Этот лекарь передал Сократу слова какой-то магической молитвы Залмоксиса. Из слов того же лекаря: ὁ ἡμέτερος βασιλεὺς θεὸς ὤν — вытекает, что Залмоксис у фракийцев считался настоящим, живущим царем, признанным одновременно богом. В связи с тем, что фракиец, с которым общался Сократ, не мог происходить из отдаленного племени бетов, где действовал Залмоксис, не мог также считать Залмоксиса своим царем, поскольку он умер задолго до Геродота, ясно, что весь рассказ Сократа о Залмоксисе — это свободная литературная конструкция Платона, основанная наверняка в конечном счете на версии Геродота. Тогда диалог «Хармид» не является историческим источником по вопросу о самом Залмоксисе, но зато представляет собой свидетельство популярности версии Геродота об этой личности. Так в греческой литературе гуляла, видоизменялась и приукрашивалась легенда о Залмоксисе. Из более поздних авторов заслуживает внимания Страбон (7, 297–298), который приводит два мнения об его учении. Одни считают его рабом и учеником Пифагора (согласно Геродоту), другие полагают, что он получил знания в области астрономии у египтян. Сам Страбон из более поздних греческих источников делает вывод, что Залмоксис был царским советником и жрецом, возведенным в ранг бога. Это явные домыслы. Вообще мы считаем, что единственный и основной источник по вопросу о Залмоксисе предоставлен Геродотом, а различные данные из других источников представляют собой богатую историю легенды о Залмоксисе.

91

Eliade, Zalmoxis. S. 32, сноска 1.

92

Н. Daicoviciu, Dakowie, Warszawa, 1969. S. 114 nn. Религии фракийцев посвятил интересную статью Р. Петтаццони (R. Pettazzoni, The Religion of Ancient Thrace // Essays etc. S. 81–94), разделяющий общепринятую точку зрения, что Геродот наделил греческими именами (см. в тексте) собственно фракийские божества так же, как это сделал с египетскими богами. Этот вывод был бы вероятен, если бы Египет и Фракия находились на одном и том же уровне религиозных верований, что, однако, не соответствует действительности, в то время как упоминание Геродота о Гермесе указывает, какими путями проникало греческое влияние во Фракию. Тогда с большей долей вероятности можно принять, что во Фракии существовал политеизм — и то вероятнее всего в зачаточной форме и именно во времена Геродота. Автор проявляет то же, что и Дюмезиль, заблуждение в отношении статичности фракийской религии, как и всей индоевропейской группы.

93

Геродот 4, гл. 33. Фракийское происхождение этих греческих божеств можно спокойно отвергнуть, а принять их заимствование их фригийского государства, основанного народом, родственным фракийцам; так, Ареса и Артемиду Гомер упомянул в числе троянских божеств, что указывает на их восточное происхождение, ср. F. Vian, La religion grecque a I’epoque archaique et classique // HDRel, 1. — P. 496. Заимствование могло быть опосредованным: так, Артемиду (а также Гермеса) приписывают к критским богам. Ibid. Р. 498.

94

Геродот 5, гл. 7. О происхождении Гермеса см. предыдущую сноску.

95

G. Kazarow, Thrakische Religion, REnc. A. 11 HB. (1936). — S. 471.

96

Μ. P. Nilsson, Geschichte der griechischen Religion 1, Munchen, 1941, S. 545–550.

97

Написание издания исправлено нами. — Редакция Азбуки веры.

98

Strabo 3, 164. Ср. о культе Митры, представляющем ночное небо: G. Wildengren, Hochgottglaube im alten Iran, Uppsala Leipzig, 1938. — S. 97.

99

Hauschild. Ibid. S. 30.

100

Lowmianski, см. выше, сноска 66.

101

Цезарь «О гальской войне» 6, 21.

102

Schrader, Sprachvergleichung (изд. 3). S. 438.

103

Ср. Lowmianski. Ibid. S. 353, сноска 2.

104

Ibid, сноска 98.

105

О нем упоминал Тацит, (Р. Cornelii Taciti Libri qui supersunt (издание E. Koestermann) 2 (Germania ect.), Leipzig, 1970. S. 27) при описании обрядов, осуществляемых семнонами в своей священной роще с участием представителей всех других свевских племен. Р. Петтаццони (R. Pettazzoni, Regnator omnium deus // Essays etc. S. 136–150) привел «правильную филологическую интерпретацию этих слов» (с. 141), намереваясь лишить основания спор, ведущийся по вопросу об идентификации названного так божества. Автор не согласен с точкой зрения, что якобы Тацит наделил божество эпитетом, свойственным Юпитеру, поскольку этого римского бога обычно называли deum или deorum regnator — правитель богов, но никогда regnator omnium — бог, правитель всего. По мнению автора, слова Тацита в конечной части описания (гл. 39) «ibi regnator omnium deus» следует толковать не так, как это до сей поры было принято: «здесь [то есть в роще] [пребывает] всемогущий бог», а иначе: «здесь [в роще] всем правит бог», где «бог» (deus) означает какую-то неопределенную сверхъестественную силу, пребывающую в роще, «и нет причин считать, что речь здесь идет Зевсе, а не о Вотане или ком-нибудь еще» (с. 145). Эта интерпретация не кажется бесспорной. Тацит видоизменил эпитет Юпитера, поскольку не хотел идентифицировать с ним семнонского бога, однако и в измененном виде слова regnator omnium deus звучат вполне солидно, а св. Августин отнес эти самые слова к Богу христианскому (Migne, PLat. 34, kol. 27, de doctrina christiana 1, cap. 23 — Петтаццони не оценил значения этой цитаты для данного вопроса). В сверхъестественном контексте подобные слова относятся к конкретной сущности высшего порядка, и не стоит считать, что семноны питали глубокое уважение к неопределенной силе, приносили ей человеческие жертвы и подчеркивали ее всевластный характер. И 39 глава Германии, взятая целиком, исключает ограничение мощи этого божества пределами рощи, как этого хотел бы Петтаццони. Семноны считаются древнейшим и благороднейшим свевским племенем, по своей мощи они претендуют на главенство среди свевов. И вот священная роща, осуществляемые в ней странные и страшные обряды, и прежде всего божество, почитаемое всеми свевами, представляют собой символ и одновременно фактор политическо-культового единства свевской общности и центральной в ней функции семнонов. Ограничение силы бога пределами рощи противоречит смыслу всей главы. Божеству подчинена не одна роща, а союз свевских племен во главе с семнонами. Этот факт находит отражение в определении regnator omnium deus. А последующие слова «cetera subiecta atque parentia» также указывают на всю эту общность. Отметим, что в последнем издании: R. Much, Die Germania des Tactitus (изд. В. Ланге в сотрудничестве с Г. Янкуном), Heidelberg, 1967. S. 432–440, издатель (расширивший текст) хотя указал статью Петтаццони в списке литературы, не привел его концепцию в тексте.

106

Петр из Дусбурга (Petrus de Dusburg, Cronica terre Prussie 3, cap. 5, Scriptores rerum Prussicarum 1 — Leipzig, 1861. S. 53), характеризовал прусов как народ, не знающий понятия Бога, бесписьменный и простой. Затем он писал: «Et quia sic deum non cognoverunt, ideo contigit, quod errando omnem creaturam pro deo coluerunt, scilicet solem, lunam et stellas, tonitrua, volatilia, quadrupedia eciam usque ad bufonem. Habuerunt eciam lucos, campos et aquas sacras, sic quod secare aut agros colere vel piscari ausi non fuerant in eisdem — И поскольку они таким образом не познали бога, доходит до того, что они в заблуждении своем всякое творение почитали за бога, как то солнце, луну и звезды, гром, птиц, четвероногих — вплоть до жабы». Большим преувеличением страдает утверждение, будто бы прусы почитали «великое создание», omnen creaturam. Однако литовский культ змей и такие верования, как почитание Мендогом «суки» Жворуны (демона-покровителя охотничьих псов), «заячьего бога» (то есть демона) и Медеина, лесного демона, и т. п., могли дать повод для искажающего эту сферу культа обобщения. Из описания Дусбурга мог бы остаться культ небесных тел — солнца и луны, имеющий персидскую и германскую аналогии, как один из индоевропейских элементов в религии балтов.

107

H. Lowmianski, Elementy indoeuropejskie w religii Вaltow //Ars historica. Prace z dziejow powszechnych i Polski (Ksiega pamiatkowa G. Labudy), Poznan, 1976. — S. 145–153.

108

Episcoporum Prussie Pomesaniensis atque Sambiensis Constitutiones synodales, W. Mannhardt, Letto-preussische Gotterlehre, Riga, 1936. — S. 231. Отрывок о местном языческом пантеоне звучит так: «Referemus etiam rem miram: est adhuc in Bruthenis nostris Sambiensibus Sudorum quidam manipulus, ut reliquam abominationem superstitionum, reliquias gentilitatum taceamus, hirco et non furtim nonnumquam faciens, ad instar olim Samaritanorum, una cum vero Deo vana prisci erroris nomina tremens; sunt autem pro lingua barbara barbarissimi hi: Occopirmus, Suaixtix, Ausschauts, Autrympus, Potrympus, Bardoayts, Piluuytus, Parcuns, Pecols atque Pocols, qui Dei, si eorum numina secundum illorum opinionem pensites, erunt: Saturnus, Sol, Aesculapius, Neptunus, Castor et Pollux, Ceres, Juppiter, Pluto, Furiae. An igitur altum dormiemus obliti vocationis nostrae, in sanguinem a minibus nostris requirendum, qui his omnibus debitores existimus — Мы имеем сообщить также удивительное дело: до сих пор среди наших самбиенских брутенов есть некое племя судов, которое — да умолчим мы о прочих мерзостях суеверия, остатках язычества — действуя подчас открыто, как некогда самаритяне, вместе с истинным богом трепещут также пустых имен прежнего заблуждения. Вот как на варварском языке звучат эти в высшей степени варварские имена: Оккупримус, Суаикстрикис, Ауссхаутс, Аутримпус, Потримпус, Бардоаитс, Пилуцитус, Паркунс, Пеколс и Поколc, каковые боги, если оценивать их могущество в соответствии с мнением почитающих их, суть: Сатурн, Солнце, Эскулап, Нептун, Кастор и Поллукс, Церера, Юпитер, Плутон, Фурии. Так погрузимся ли мы в глубокий сон, забыв о нашем призвании, в крови, которая будет взыскана от рук наших, будучи должниками перед всеми ними?» Автор предупредил читателя, что приводит необычную вещь (rem miram). Существенно, что только имя Parkuns определяло хорошо известное по другим источникам божество; кроме того, приведены имена либо дублированных демонов (Аutrympus-Potrympus и Pecols atque Pocols — все происходят от Патолла и Натримпе), либо неизвестные по древнейшим источникам и скорее всего вымышленные (либо произведенные от демонов), как это вытекает из критики А. Брюкнера (A. Bruckner, Mitologia slowianska, Krakow, 1918. S. 145 n.). Явным вымыслом является, например, Swaistiks=Sol, что означает светящий. И искусственная связь с римской мифологией завершает эту мистификацию, которая должна была поразить духовенство огромным количеством языческих заблуждений и побудить к миссионерской деятельности. Более поздние (с 16 века) описания религии литовских и латышских язычников повторяли эти названия и значительно увеличили их перечисление, произведя их — трудно сказать, в какой пропорции — то ли от имен конкретных демонов, то ли от различных объектов природы и предметов хозяйства, действий и нужд человека и т. п. Перечень (неполный) этих названий в количестве около 200 составил и с помощью языковеда Ф. Солмсена проанализировал Г. Узенер (Н. Usener, Gotternamen. Versuch einer Lehre von der religiosen Begriffsbildung, Bonn, 1896. — S. 79–115 (перечень на S. 85–108)). Только за Перкуном авторы признали подлинное имя бога и индоевропейское происхождение, остальные названия определяли мелких покровительствующих божков, в компетенцию которых входил один предмет (действие и т. д.) или определенный вид предметов, которые приобретали подходящее для своей компетенции имя. В нашем понимании это были демоны или духи, оживляющие предметы мертвой материи. Эту точку зрения подтвердили последующие исследования, в частности, касающиеся перечня балтийских божеств в произведении Яна Ласицкого (после 1581 года, так как, по-видимому, в этом году он получил от Яна Дзержка заказ на эту работу, что вытекает из сведений Г. Барыча (Н. Barycz, Jan Lasicki. Studium z dziejow polskiej kultury naukowej 16 wieku, Wroclaw etc. 1973. S. 109; год написания произведения 1580, указанный Трассером, думаю, недостоверен): Johan. Lasicii. Poloni de diis Samagitarum caeterorumque Sarmatarum et falsorum christianorum (изд. 1 Iac. Grasserus), Basileae 1615, последнее издание: (J. Jurginis) — J. Lasickis, Apie Zemaiciu, kitu Sarmatu bei netikru krikscioniu dievus, Vilnius, 1969. Научное изучение этого мифологического источника открыло исследование А. Межиньского Ян Ласицский. Источник литовской мифологии (A. Mierzynski, Jan Lasicki. Zroato do mitologii litewskiej, Rocznik Ces.-krol. Tow. Nauk. Krak. 41 (1870). — S. 1–102). Подробный анализ произведения Ласицкого Межиньский заключил выводом, «что труд de diis Samagitarum не заслуживает называться серьезным источником» (с. 78). Этот автор, как и его последователи, считал, что Ласицкий почерпнул информацию о «жмудских божествах» от Якуба Ласковского (как должна была бы читаться эта фамилия в написании Ласицкого) или Лашковского, как эту фамилию установил С. Александрович (S. Alexandrowicz, Laszkowsi (Laskowski) Jakub, Pol. slownik biogr., 18 (1973). S. 278 n.). Из текста произведения Ласицкого вытекает, что Лашковский, который исполнял функции ревизора межевания земель в Жмуди, начиная с 1560 года, предоставил ему информацию в трех конкретных указанных автором случаях (с. 46, 50), в то же время отсутствует указание, что мифологические имена были получены именно от этого источника. И сохранившийся реестр межевания пахотных земель в Коршевской волости от 1562 года (Акты, издаваемые Виленскою комиссиею для разбора древних актов 25, Вильна, 1898, № 2. С. 8–93) с описательными отступлениями Лашковского не выдают его заинтересованности мифологической номенклатурой. Поэтому с большей вероятностью допустим, что Ласицкий получил какие-то мифологические данные от жмудского духовенства во время своего пребывания в Литве после 1581 года (или во время своего первого пребывания в Вильне в 1554 году (Barycz. Ibid. S. 11), что, однако, мало правдоподобно; ср. его же, Lasicki Jan, Pol. Slow, biogr., 19 (1973), S. 221, сомнительно также, чтобы он их точно воспроизвел, поскольку и упомянутую информацию Лашковского он передал с серьезными ошибками, если не с добавлением собственных измышлений. Однако не будем вдаваться в эти подробности, так как нас интересует характер мифологических существ, указанных Ласицким, независимо от достоверности его данных. Т. Р. фон Гринбергер (Th. R. von Grienberger, Die Baltica des Libellus Lasicki. Untersuchungen zur litauischen Mythologie // ASPhil., 18/1896. — S. 1–86) скрупулезно исследовал этот источник и высказал по данному вопросу следующее мнение (S. 5): «Без всякого сомнения очевидно, что в случае жмудских богов, как они описаны Ласицким, мы имеем дело с существами, к которым никоим образом не применим масштаб античных индивидуализированных богов. Напротив, следует подчеркнуть, что здесь речь идет как раз не о некоем Олимпе, но о менее развитой мифологии, о суевериях и обычаях земледельцев (Bauernvolk), чье своеобразие в христианском восприятии и изложении классически образованных, культурных Ласковского и Ласицкого предстало в искаженном свете… За именами, которые нам сообщены Ласковским, стоят не божества в сияющих венцах, а духи и демоны, нередко не потерявшие связь с предметами, в которых они обитают, и именно с этой точки зрения их следует рассматривать и обсуждать». Определение Bauernvolk неверно, тем не менее автор точно подметил (на что не обращали внимания исследователи позднее) зависимость структуры верований от общественной структуры, на которую в данном случае наложил отпечаток племенной строй с соответствующей ему полидоксией. Именно она и нашла у Ласицкого искаженное отражение. А. Брюкнер (A. Bruckner, Starozytna Litwa. Ludy i bogi. — Warszawa, 1904) различал божества большие, или собственно божества, и меньшие, то есть демонов (культ которых укреплялся под влиянием христианства), и приходил к выводу, схожему с позицией Гринбергера, что «в литовских и жмудских списках большие божества, кроме Перкуна, не приводятся», но, существенно расходясь с этим автором, продолжал: «однако из этого во всяком случае не вытекает, что их действительно не было» (с. 157, ср. с. 161). Брюкнер не отдавал себе отчета в том, что «большие божества» являются исторической категорией, которая выявляется на определенном этапе, а именно на этапе государственности или в специфических исторических условиях под влиянием пантеона организованных в государство соседей. Если у балтов существовали другие «большие божества», то, как и Перкун, они брали начало в сфере космогонического мифа благодаря антропоморфизации (наверняка под христианским влиянием) неба. К этому ряду можно причислить прусского Курхе и литовского Андая, являвшихся изначальными ипостасями Перкуна. Мог существовать культ земли, но как явления природы, из которого не выделилась антропоморфическая фигура в эпоху, предшествующую христианским влияниям. Мифологией балтов занимался в прошлом веке еще один критический исследователь В. Маннхардт, который выпустил Beitrage zur Муthologie der lettischen Volker. Johan. Lasicii de Diis Samagitarum… (с примечаниями А. Беленштейна), Magazin hrsg. von der Lettisch-Literarischen Gesellschaft 14, Mitau, 1868; уже после смерти появился его труд: W. Mannhardt, Lettisch-preussische Gotterlehre, Riga, 1936 (издал А. Бауэр в обработке Т. Дробнера) с перепечаткой и анализом труда Я. Ласицкого. — S. 341–401. И этот автор указывает на многозначность понятия dii Ласицкого, охватывающего в том числе и природные силы, духов и т. п., а также низко оценивает ценность этого произведения в качестве источника (S. 349, ср. S. 367). В новейшей литературе заслуживает внимания статья: W. С. Jaskiewicz. А Study in Lithuanian Mythology. Juan Lasickis Samogitian Gods, Academia Toscana di Scienze e lettere // Studia 2. Studi Baltici, (Firenze), 1952. P. 65–106. Автор критично отнесся к этимологии имен жмудских богов в понимании А. Брюкнера, тем не менее скептически он смотрит на достоверность данных Ласицкого и отрицательно оценивает его информатора (которым считает Я. Ласковского), как человека, не знающего народного языка и имеющего слабое понятие о его верованиях. По мнению автора, из перечня божеств Ласицкого можно определить максимум (with any degree of certainty) два божества (высшего порядка): Перкунас и Жемина, богиня земли. Автор из этого делает вывод, что литовцы поклонялись природе, с чем трудно согласиться, так как в действительности эти два божества являются доказательством сохранения в Литве следов космогонического мифа о священном брачном союзе неба и земли; притом в более полной форме, чем у славян, почитавших одно небо под именем Сварога или Перуна. Кроме того, помимо множества имен, приведенных в перечне богов по недоразумению, автор находит определения не божеств высшего порядка, но «духов», то есть демонов, таких как Aitwaras, Gabija, Kaukas, *Laukpatys, *Zemepatys, Ragana, *Medeine и т. д. Конечно, отдельные интерпретации автора могут быть оспорены, однако согласимся с главным выводом его работы, позволяющим утверждать, что по данным Ласицкого, критически переработанным, жмудь в основном исповедовала полидоксию в ее высшей стадии — прототеизме.

109

Е. F. Weidner. Politische Dokumente aus Kleinasien. Die Staatsvertrage in akkadischer Sprache aus dem Archiv von Boghazkoi. — Leipzig, 1923. — S. 32: (строка 55) ilani Mitra-as-si-il (строка 56) ilani ύ-ru-wa-na-as-si-el Indar ilani Na-sa-a (t-ti-ja-a) nna. в немецком переводе — S. 32: die Mitrassil-Gotter, die uruwanassel-Gotter, Indar, die Nasa (ttija) nna-Gotter…

110

H. S. Nyberg. Die Religion des alten Iran. — Leipzig, 1938 (Mitteilungen der vorderasiatischen-aegyptischen Gesellscgaft 43. Bd), S. 331. Из новой литературы к списку индоарийских божеств в этом договоре: М. Mayrhofer. Die Indo-Arier im alten Vorderasien, Wiesbaden, 1966. S. 14–16, 18; Dumezil, Mythe et epopee 1. S. 147–149; M. Vieyra. Les religions de l'Anatolie antique //HDRel. 1/1970. S. 299. Особое положение, которое занимает в договоре Индар, выступающий в единственном числе, согласуется с ролью этого божества в древнейшей индийской мифологии. В. Махек (V. Machek, Name und Herkunft des Gottes Indra, Archiv Orientalni 12 (Praha, 1941). S. 143–154, особенно c. 149 nn.; ср. его же: Essai comparative sur la mythologie slave // RES1. 23/1923, P. 51 nn.) утверждал даже, что Индра «сильный, мощный» (ср. польское «jedrny», русское — «ядреный») был ипостасью индоевропейского обожествленного неба (dyaus pitar) как его эпитет и определял бога, соответствующего Зевсу и Юпитеру. Не видно, однако, чтобы Индра представлял небо, а потому с большей долей вероятности допустим, что этот бог возник по какой-то модели из области «плодородного полумесяца» и присвоил себе некоторые атрибуты обожествленного неба, поскольку в мифе о грозе он занимал центральное место и вообще был самым большим и самым сильным божеством в древнейшей ведической литературе. См., напр. J. Gonda. Les religions de I’lnde 1. Vedisme et hindouisme ancien. — Paris, 1962 (перевод с немецкого). — P. 70–81, ср. P. 67; J. Varenne. La religion vedique, HDRel. 1. — P. 598: «Индра — самый важный из богов, который присутствует во всех сюжетах». Отсюда аналогия с Зевсом.

111

Nyberg. Ibid. S. 334, ср. S. 95 nn.

112

Отстаиваемый здесь тезис о митанийском происхождении индийского политеизма не находится в противоречии с концепцией причерноморского происхождения ариев и их пути в Западную Азию и Индию через Кавказ вдоль Каспийского моря, о чем недавно с большой эрудицией сделал вывод Е. А. Грантовский. (Ранняя история иранских племен Передней Азии. — М., 1970). Однако локализация прародины ариев у Черного моря, а особенно приписывание им изначального земледельческого характера (или земледельческо-скотоводческого), вызывает сомнения. Знание основ земледелия, а особенно некоторых земледельческих терминов (С.346:377), проявлялось и у народов исключительно скотоводческих, проблемой же является количественное соотношение этих двух занятий. Путь через Кавказ в Западную Азию по крайней мере не исключает среднеазиатского происхождения — ведь и скифы направились из Средней Азии на юг по кавказскому пути. Мы не видим также противоречия между происхождением индийского политеизма из Митанни и их главным путем миграции из среднеазиатской родины через восточный Иран в Индию, как это вытекает из высказанных в тексте замечаний. Е. Грантовский (Ibid. С. 353), признает отсутствие достаточного количества данных для установления пути миграции индийцев на их исторические земли, то есть не считает свою концепцию доказанной.

113

Nilsson. Geschichte der griechischen Religion 1. S. 285.

114

Nilsson. Ibid. S. 314, 364, ср. выше сноску 41. Стоит задуматься, которое их них в соответствии с представлением их тем же автором могло бы быть причислено к тем самым «нескольким» (mehrere) домиграционным божествам. Явно более позднего происхождения первоначально местный (в Арголис) культ Геры (С. 400 п.); Афина происходит от минойского божества (С. 405). Домиграционным божеством — первоначально внутренних вод — Нильссон считает Посейдона, принимая во внимание распространенность его культа (С. 418–420); Это явственно говорит о раннем происхождении этого культа, однако данное обстоятельство не доказывает индоевропейское происхождение этого божества. В мифологическом комплексе Гея-Деметра-Аид/Плутон старшим членом является, без сомнения, Мать-Земля, культ которой, правда, не развился в Греции (С. 430), но которая, однако, играла важную роль в греческих мифологических представлениях (С. 433). Похоже, старшая Гея уступила место более молодой Деметре, которая вместе с Плутоном взяла под опеку земледелие и приостановила развитие культа Геи. Сравнительные данные говорят о принадлежности Геи к индоевропейской эпохе, когда она выступала в космогоническом мифе. Вопрос только в том, в какой мере и в какой форме она была предметом культа. Культ Артемиды возник из наслоения греческого культа (С. 467) женских демонов (нереид, нимф) на минойский культ повелительницы (и повелителя) зверей. Таким образом, произошло возвышение Артемиды над другими женскими демонами ее группы (С. 467) — это был бы один из примеров преобразования демона в бога, или вырастания политеизма из почвы полидоксии. Точно так же Гермес был первоначально «божеством», то есть демоном, живущим в груде камней (С. 476, ср. С. 474). Происхождение мифа о том, что три бога — Уран, Хронос и Зевс — поочередно сменяли друг друга путем насилия, неясно (С. 480–486), однако наслоение трех поколений указывает на его гетерогенное возникновение, а стало быть, его нельзя целиком вывести из индоевропейского мифа. Исходя из того, что к изначальному мифу, без сомнения, принадлежал Зевс, можно полагать, что два предыдущих члена являются более поздней конструкцией. Одним словом, из древнейшего греческого политеизма для индоевропейской эпохи могут быть спасены только Зевс и Гея. Запоздалым проявлением евгемеризма является концепция Р. Гасиньца (R. Gasiniec. Religia grecka. Warszawa, 1964. S. 410) о том, что первые греческие боги возникли в рамках культа правителей.

115

К созданной писателями гуманистического течения и все еще живой в литературе модели славянской религии можно отнести слова С. Урбаньчика (S. Urbanczyk. О rekonstrukcje religii poganskich Slowian // Religia poganskich Slowian. Sesja naukowa w Kielcach. — Kielce, 1968. S. 35): «Я убежден, что реконструкция религии славян возможна, хотя не следует ждать молниеносных результатов, которые могли бы удовлетворить своеобразный славянский патриотизм некоторых исследователей и любителей славянских древностей».

116

L. Niederle. Zivot starych Slovanu 2/1. — Praha, 1916. S. 277.

117

Niederle. Zivot starych Slovanu 2/1. S. 278.

118

Niederle. Zivot starych Slovanu 1/1. — Praha, 1911. — Гл. 2, 3.

119

Brukner. Mitologia slowianska. S. 152. Итог дискуссии вокруг книги Нидерле подвел Е. В. Аничков в подробном обзоре «Последние работы по славянским религиозным древностям». — Slavia 2 (1923/4). S. 527–547, 765–778. См. также A. Brukner. Mythologische Thesen // ASPhil. — 40/1926. S. 1–21.

120

Brukner. Mitologia polska. S. 8.

121

A. Brukner. Mitologia polska. Studium porownawcze. — Warszawa, 1924. S. 144.

122

Новое, более компетентное, хотя все же краткое описание религии славян вместе с критическим обзором литературы на данную тему (дополняющим, в частности, Нидерле материалами междувоенного периода) дал Унбегаун (В. О. Unbegaun. La religion des anciens Slaves // Introduction a l’histoire des religions 2. Les religions de 1’Europe ancienne 3. — Paris: Mana, 1948. S. 387–445). Другая литература по данной теме: S. Urbariczyk. Religia poganskich Slowian. — Krakow, 1947; Urbanczyk. Religia poganska Slowian // SSSlow. 4. (wyd. 1972). S. 486–489. V. Pisani. // paganesimo balto-slavo // Storia delle Religioni (под ред. P. Tacchi Venturi) 2. — Torino, 1949. S. 55–100. A. Schmaus. Zur altslawischen Religionsgeschichte. Saeculum 4 (1953). S. 206–230; V. Polak. Slovanske nabozenstvi. // VPSlov. — 1/1956. S. 13–27; W. Antoniewicz. Religia dawnych Slowian // Religie swiata (под ред. E. Dabrowskiego). — Warszawa, 1957. S. 319–402; B. Meriggi. Il concetto del dio nelle religioni dei popoli slavi. Recerche Slavistiche 1. — Roma, 1958. S. 148–176; Z. R. Dittrich. Zur religiosen Ur-und Fruhgeschichte der Slaven // JGOst. — 9/1961. S. 481–510; В. H. Топоров. Фрагмент славянской мифологии // Краткие сообщения Института славяноведения. — 30/1961. С. 15–32; А. Gieysztor. Mytologie slave // Mythologie des peuples lointains ou barbares. — Paris, 1963. S. 82–147; W. Szafranski. Religia Slowian // Zarys dziejow religii. — Warszawa, 1964. S. 477–491; N. Reiter. Mythologie der alten Slaven // Worterbuch der Mythologie, hrsg. v. Η. V. Haussig 1 // Abt. 6. Lief. — Stuttgart, 1965. S. 163–208; J. Eisner. Rukovet slovanske archeologie. — Praha, 1966. S. 454–485, 313–483; M. Gimbutas. Ancient Slavic Religion: a Synopsis // To Honor of Roman Jakobson 1. — The Hague, Paris, 1967. S. 738–759; F. Slawski. Mitologia slowianska. // SSSlow. — 3/1967. S. 265–266; F. Vyncke. La religion des Slaves // HDRel. — 1/1970. S. 695–719; J. Gassowski. Religia poganskich Slowian i jej przezytki we wczesnym chrzescijanstwie // Apol. 16–1/2/1971– S. 557–572; B. Gediga. Sladami religii Praslowian. — Wroclaw etc, 1976.

123

V. J. Mansikka. Die Religion der Ostslaven 1. Quellen. — Helsinki, 1922. (вторая часть не увидела свет). Различные поправки к выводам Мансикки высказал Меригги (Meriggi. Op. cit. S. 149–153), однако этот автор не обладал таким непосредственным знанием источников, как Мансикка.

124

A. Brukner. Mythologische Thesen // ASPhil. 40/1926. S. 2. Впрочем, он признавал заслугу Мансикки, который собрал исчерпывающий материал по мифологии восточных славян. Об этой основательной, но не лишенной смелых допущений работе см. также рецензию Нидерле (L. Niederle. Un travail nouveau sur la mythologie russe // RES1. — 3/1923. S. 115–120).

125

См., напр.: V. Jagic. Zur slavischen Mythologie // ASPhil. 37. 1920. S. 502. A. Meillet. Op. cit. См. выше. S. 323: «С первого взгляда может показаться странным, что лингвист берется обсуждать индоевропейскую религию», языковеда на это толкает отсутствие письменных источников. А значит, одна только виртуозность в области этимологизирования не является достаточным основанием для занятия историей религии. См. собранные критические мнения языковедов относительно этого метода в работе: J. Schutz. Denkform und Sinngehalt ostslavischer Gotternamen // DHCSlav. — 2/1970, S. 67. В то же время значение этимологии в мифологических исследованиях отмечал Р. Якобсон в работе Роль лингвистических показаний в сравнительной мифологии // Труды 7 международного конгресса антропологических и этнографических наук 5. — М., 1970. С. 1008.

126

Niederle. Op. cit. S. 7; Polak. Op. cit. S. 119. По мнению Диттриха (Dittrich. Op. cit. S. 421), недостаток древних письменных источников у славян компенсируется исключительно сильной традицией, сохранившейся в фольклоре. Кто знает, может быть, даже в большей степени, чем у других народов!

127

Однако мы не согласимся с интерпретацией отрицательного отношения «чуждого духовенства» к языческой религии, сформулированной таким образом: «Они прилагали много сил, чтобы представить формы древнего религиозного культа необычайно примитивными и первобытными. Это относится также к более поздним авторам местного происхождения», W. Hensel. U zrodel Polski sredniowiecznej. — Wroclaw etc., 1974. S. 225. Во-первых, средневековым авторам было чуждо теоретическое разделение языческих культов: примитивные или развитые, все они без исключения были в их понимании достойны лишь величайшего осуждения и были богопротивны, superstitiones abominabiles; во-вторых, считалось, что обязательным элементом языческого культа было почитание божков, поэтому за язычеством сохранялось традиционное название — «идолопоклонство», то что сегодня мы называем политеизмом; невозможно представить, чтобы авторы умолчали о политеизме, если бы он где-то развился; в-третьих, благодаря средневековым авторам (Титмар, Адам Бременский, Хельмольд, Саксон-датчанин) мы знаем массу сведений о языческих богах, их именах, идолах, святилищах. Уже в первом упоминании на этот счет Видукинд говорит о существовании культа Сатурна у бодричей, медный идол которого (ех аеrе) получили саксы, а значит, он не стесняется сравнивать славянский культ с высокоразвитым — с нашей точки зрения — римским политеизмом. Поэтому если чешские авторы (Кристиан, Космас, авторы житий) не упоминают ни одного имени местного божка, то наверняка не делают этого не из желания умолчать об этих именах, а по причине отсутствия данных о них.

128

Ср. Brukner. Mythologosche Thesen. S. 5.

129

Это касается прежде всего южного славянства, у которого почти отсутствуют средневековые сведения о славянской религии. Не заменит ли их фольклор? Брюкнер (Brukner. Mitologia slowianska. S. 152) писал: «На Балканах фольклор является всем, а его стали собирать относительно недавно, сто лет назад, начиная с Вука; нет ни малейшего упоминания о древних мифах; греков это не занимало, а славяне избегали». Это наблюдение касается прежде всего «теологии», что же касается «демонологии», то здесь трудно быть столь категоричным. Предпринималось достаточно много попыток реконструкции славянского пантеона на основе южнославянского фольклора и эпоса; следы «верховного бога» (Дабога) усматривали в песнях о королевиче Марко, V. Cajkanovic. О srpskom vrhovnom bogu. — Beograd, 1941. S. 120, ср.: H. Czajka. Bohaterska epika ludowa slowian poludniowych. — Wroclaw etc., 1973. S. 39. Иначе смотрит на возможность сохранения в южнославянском фольклоре следов политеизма Шнеевейс (Е. Schneeweis. Serbokroatische Volkskunde 1 // Volksglaube und Volksbrauch. — Berlin, 1961. S. 4). To есть автор делает вывод, что перед принятием крещения южные славяне оставались на уровне веры в демонов. Эта точка зрения требует уточнения, в чем мы убедимся, исходя из дальнейших выводов, хотя она и соответствует современному состоянию исследований, ср. напр., Топоров. Фрагмент. С. 16. Шнеевейс в то же время считает возможным установить важнейшие верования (С. 3). Указанием на дохристианское происхождение отдельных элементов верований можно считать их проявление у всех славян (ср. там же 4, 7, 10, 15 и т. д.). О сложном происхождении южнославянского фольклора: D. Antonijevic. Zajednicko и narodnoj religiji Grka i juznih Slovena //Balcanica. — 8.— 1977. S. 681–692.

130

Помимо работ Урбаньчика (см. выше), см.: J. Kostrzewski. Kultura prapolska. — Warszawa, 1962. S. 329–359; M. Kowalczyk. Wierzenia poganskie za pierwszych Piastow. — Lodz, 1968.

131

Moszynski. Kultura ludowa Slowian 2/1. S. 238.

132

Moszynski. Op. cit. S. 702.

133

Moszynski. Op. cit. S. 703.

134

A. Brukner. Kultura duchowa Slowian / KHist. — 52/1938. S. 216: «Перейдем к истории, которой г-н Мошиньский по неизвестной мне причине почти пренебрегает, что тем более странно, поскольку автор поставил перед собой задачу реконструировать древнюю жизнь, а здесь без исторических источников не обойтись». Религиозный дуализм в славянском космогоническом мифе как изначальное явление недавно был рассмотрен Р. Томицким (R. Tomicki. Zmij, Zmigrody, Waly Zmijowe. Z problematyki religii przedchrzescijanskich Slowian // APol. — 19/1974. S. 491). Однако этот миф развился прежде всего у болгар, Й. Иванов. Богомилски книги и легенди. — София, 1925/1970. С. 287–382, то есть, в сфере влияния богомильства, из которого он черпал вдохновение, а также на Руси, где с богомильским влиянием могли пересекаться финские понятия. В Польше же мы находит немногочисленные, слабые и наверняка вторичные отголоски этой легенды — с приниженной ролью дьявола, пытающегося принять участие (безуспешно) в акте творения. Собственно, из библиографии, приведенной автором, сноска 28, польским можно считать только подобный миф, отмеченный в Серадском воеводстве, I. Piatkowska.

Obyczaje ludu ziemi sieradzkiej // Lud. — 4/1/1898. S. 414. Второй миф из Красноставского повята (Туробин), М. Maciag. Legendy о stworzeniu swiata // Wisla. — 16/1902. S. 329, происходит уже с польско-русского пограничья и обозначает путь продвижения мифа в западном направлении.

135

Справедливо подвергает сомнению этнографический метод в реконструкции религии славян Ковальчик (Kowalczyk. Op. cit. S. 13): «В этом случае, однако, появляется трудность отделения славянского наследия от более поздних пластов», ср. S. 32; решающим же критерием оценки свидетельств фольклора являются письменные источники. В последнее время автор полемизирует с суждением Томицкого (Tomicki. Op. cit. S. 483–507), основанном на этнографическом методе, о змее, который «мог бы быть древнейшим славянским божеством-громовержцем, прообразом, Перуна». Исторические источники не подтверждают это предположение. См. Е. Kowalczyk. Zmij, Zmigrody, Waly Zmijowe — odpowiedz Ryszardowi Tomickiemu // APol. — 22/1977. S. 192–212.

136

Dittrich. Op. cit. S. 505, см. выше.

137

В. Иванов, В. Топоров. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. — М., 1974.

138

Обзор археологических материалов, позволяющих реконструировать религию, представила Ковальчик (Kowalczyk. Op. cit. — Гл. 3. Следы организованного культа, Гл. 4. Культ мертвых и Гл. 5. Следы магических верований). В заключении автор утверждает, «что археологические исследования дали пока мало материалов, которые могли бы способствовать лучшему изучению языческих верований на польских землях», хотя считает возможным сделать некоторое обобщение выводов после нанесения данных на карту.

139

J. Kostrzewski. Op. cit. S. 330 (автор справедливо считал возможной иную интерпретацию погребальных денег: «не служат ли они даром взамен всего имущества, которое раньше клали в могилу»); Kowalczyk. Op. cit. S. 86. О распространении этого обычая: Moszynski. Op. cit. S. 597. Не без оснований считает этот обычай иноземным заимствованием Нидерле (Niederle. Op. cit. — 1/1. S. 269); ср. С. 266 (античная традиция платы Харону за перевоз); Mansikka. Op. cit. S. 20.

140

Kostrzewski. Op. cit. — сноска 125.

141

W. Hensel. Polska starozytna. — Wrocnaw etc., 1973. S. 237–247; W. Hensel. Ziemie polskie w pradziejach. — Warszawa, 1969. S. 134–139. Cp. также выводы Гонссовского (J. Gassowski. Kult religijny // MSKDSlow. — 1972. S. 574–587).

142

B. Gediga. Sladami religii Praslowian. — Wroclaw etc., 1976. S. 6. Другой пример систематического представления о религии в доисторическую эпоху, особенно в ее древнейший период, дает работа: L. J. Iuka. Wierzenia poganskie na Pomorzu wschodnim w starozytnosci i wczesnym sredniowieczu. — Wroclaw etc., 1973. Общие представления о религии проецируются на народные верования данной местности, отдельные разделы полидоксии повторяются, хотя и в различных версиях, во всех обществах, но заполнение рамок схемы конкретной идеологической действительностью в данных случаях может быть основано почти исключительно на домыслах, которые в сумме дают иллюзорный, не поддающийся проверке образ, иногда даже противоречащий действительности. Например, читаем о веровании в очищающую силу огня: «Скорее всего, эта вера побудила жителей укрепленного поселения в Бискупине устраивать низкие входы в избу, чтобы заставить входящих наклоняться и бросать взгляд на очаг. Если вошедший имел злые намерения, горящий в очаге огонь сжигал их» (S. 42). Враг при входе мог закрывать глаза, но трудно предположить, чтобы, находясь в избе, он мог избежать взгляда на горящий очаг. Конечно же, следует искать другую причину низкого входа.

143

Gediga. Sladami religii. S. 122.

144

Ibidem. S. 99–100.

145

Ibidem. S. 275–277.

146

U. Schlenther. Brandbestattung und Seelenglauben. Verbreitung und Ursachen der Leichenverbrennung bei aussereuropaischen Volkern. — Berlin, 1960. S. 1. Эта точка зрения преобладает среди исследователей. Однако в пользу происхождения из одного центра высказывались Чайлд и Хоукес, и этот взгляд разделяет Цабальская (М. Cabalska. Zagadnienie obrzqdku cialopalnego // WArch. — 30/1964. S. 19).

147

M. Cabalska. Zagadnienie obrzqdku cialopalnego. S. 18–42 (в мировом масштабе); Cabalska. Cmentarzysko kultury luzyckiej w Kusmierkach w pow. czestochowskim a zagadnienie poczatkyw i rozpowszechnienia sie zwyczaju palenia zmartych // PArch. — 18/1966–7, wyd. 1968. S. 142–146 (в Европе). В ограниченных территориальных рамках проблему рассматривал Фойгт (Th. Voigt. Zur Problematik der spatneolitischen Brandbestattungen in Mitteleuropa // Jahressch. f. mitteldeutsche Vorgeschichte 47. — Halle (Saale), 1963. S. 181–242, особенно S. 195–208), доказывая, что на исследуемой территории исходным центром обряда трупосожжения был Шёнфельд (Schonfeld) на нижнем Хафеле и Эльбе, откуда обряд распространился на юго-восток (S. 206, ср. карту 1 и 2). Процесс распространения приходится предположительно на 20–28 века до н. э. Позднее этот обряд проник в Италию: James. Religionen der Vorzeit. S. 102.

148

О захоронениях способом кремации (более редких, чем скелетные) в дунайской культуре 1 первого периода (3 тыс. до н. э.) см. V. G. Childe. The Dawn of European Civilization, изд. 4. — London, 1947. S. 101; о хронологии и географии см.: ibidem. S. 331, 339 (карта). Voigt. Op., cit. S. 195. Джеймс склонен признать случайным этот обряд в Шумере (James. Religionen der Vorzeit. S. 47).

149

К. Jazdzewski // Pradzieje Polski. — Wroclaw etc., 1965. S. 67.

150

См. выше.

151

М. Cabal ska. Ze studiow nad religia poganskich Slowian // Materialy Archeologiczne. — 14/1973. S. 104, 105. Ср. M. Cabalska. Ze studiow nad obrzadkiem cialopalnym w Europie przedhistorycznej // Prace Archeologiczne. — Zesz. 8 (Zeszyty Nauk UJ. 149). — Krakow, 1967. S. 41.

152

R. Jestin. La religion sumerienne // HDRel. 1. S. 190–197. Слабые монотеистические тенденции в Египте обозначились в 14 веке, когда Аменхотеп 4 провозгласил Атона, бога атмосферы и света, единственным творцом неба и земли, тем, кто поддерживает все сущее, James. Starozytni bogowie. S. 298. Из Египта ошибочно также выводят израильский монотеизм, A. Caquot. La religion d'Israel des origines a la captivite de Babylonie // HDRel. l. S. 362.

153

Происхождение монотеизма Израиля, несмотря на богатство письменных источников (слишком поздних по отношению к началу процесса), остается неясным. Как считается, Яхве был первоначально богом атмосферы, а скорее грозы, так: Caquot. Op. cit. S. 389; Н. Ringgren. Izrael // Religie w przeszlosci i w dobie wspolczesnej. — Warszawa, 1975. S. 121, что, как представляется, указывает на прототеистическое происхождение этого культа; юридическое принятие этого культа в качестве групповой религии Израиля могло произойти, в соответствии с высказанной точкой зрения, во времена легендарного Моисея, Caquot. Op. cit. S. 390. Однако истоки этого культа были скрыты пластами прототеизма и политеизма. Фантастической считается концепция (Уинклер, Джеремиас) о якобы введении монотеизма Авраамом из Ура Халдейского, А. Lods. Israel des origines au milieu du 8e siecle. (L’evolution de 1’humanite. S. 1, vol. 27) — Paris, 1930. S. 296.

154

James. Starozytni bogowie. S. 58, 173.

155

Cabalska. Zagadnienie obrzadku cialopalnego. S. 27, cp.: S. 35; M. Cabalska. Ze studiow nad obrzadkiem cialopalnym. S. 47.

156

Полную картину точек зрения по данному вопросу автор представил в работе: Б. А. Рыбаков. Языческое мировоззрение русского средневековья. 6 в. — 1/1974. С. 3–30. Культ неба автор датирует неолитом, с чем в принципе можно согласиться. С культом неба автор также связывал славянский календарь, интерпретированный по орнаменту на кувшине, найденном в Ромашках в Киевской области; Рыбаков. Календарь 4 века из земли полян // СА. — 4/1962. S. 66–89. С индоевропейскими мифологическими понятиями автор связывал символику мотивов орнаментов на памятниках трипольской культуры: Рыбаков. Космогония и мифология земледельческого неолита // СА. — 1/1965. С. 24–47; 2/1965. С. 13–33. Божество неба приобретало, как доказывает автор, различные имена: Род, Сварог, Стрибог, Святовит, Яровит, Дый; Рыбаков. Святовит-Род // Liber J. Kostrzewski…dicatus. — Wroclaw etc., 1968. S. 390–394. Автор выступает против сокращения славянского пантеона и, интерпретируя орнаменты на нарукавных браслетах 12 века, находит там изображение бога растительности Симаргла (иранского происхождения), получившего в славянских источниках имя Переплута, Рыбаков. Русалии и бог Симаргл-Переплут // СА. — 2/1967. С. 91–116. См. также Рыбаков. Языческая символика русских украшений 12 века // 1 MKASlow. 5/1970. S. 352–367. Приводим также другие примеры методологической интерпретации различных украшений и амулетов. Следы культа небесных тел, в частности Солнца, в мотивах орнаментов Руси, в основном в 10–13 веках, находил Даркевич: В. П. Даркевич. Символы небесных светил в орнаменте древней Руси // СА. — 4/1960. С. 56–67; Даркевич. Топор как символ Перуна в древнерусском язычестве // СА. — 4/1961. С. 91–103; автор интерпретировал бронзовые и железные топорики 10–13 веков как символы Перуна; Седов (В. В. Седов. Амулеты-коньки из древнерусских курганов // Славяне и Русь. — М., 1968. С. 151–157) определил амулеты в виде коньков в курганах колонизации кривичей в 10–13 веках как след балтийского влияния; Зарубин (Л. В. Зарубин. Солнце и зори в праславянском и славянском изобразительном искусстве // Советское славяноведение. — 1975. С. 65–71) дал мифологическое объяснение изображениям солнца и зари в материальных памятниках славянских культур, начиная с поморской культуры.

157

Procopii Caesariensis. Opera omnia 2. — Lipsiae, 1905. S. 357: de bello Gothico 3, cap. 14, 23–24.

158

Ср. польские переводы этого текста: A. Bruckner. Wierzenia religijne i stosunki rodzinne // Poczatki kultury slowianskiej. — Krakow, 1912. S. 165; M. Plezia. Greckie i lacinskie zrodla do najstarszych dziejow Slowian 1. — Poznan, Krakow, 1952. S. 69; G. Labuda. Slowianszczyzna pierwotna. — Warszawa, 1954. — 78, 221; Z. Sulkowski. Poczatki kosciola polskiego // Kosciol w Polsce 1. — Krakow, 1966. S. 28. Дополняет лаконичное упоминание Прокопия о культе природы (деревьев) у южных славян сообщение францисканцев (1331 г.) относительно языческого культа у славян в долине реки Isonzo (Соча) в местности Cavoreto, P.-S. Leicht. Tracce di paganesimo fra gli Sclavi dell'Isonzo nel secolo 14 // Studi e materiali di storia delle religioni. — 1/1925. S. 249.

159

Так, Полак (Polak. Slovanske nabozenstvi. S. 128) утверждал: «Не исключено, что упомянутый славянский монотеизм в 6 веке уже возник под прямым и косвенным давлением христианства». Оспаривая аналогичную точку зрения у Пейскера, усмотревшего в сообщении Прокопия interpretatio Christiana, А. Михелич (A. Michelitsch. Allgemeine Religionsgeschichte. — Graz, 1932. S. 652) проводил связь с индоевропейской эпохой. Цитирую по: В. Rubin. Prokopios von Kaisareia // REnc. 45. Hb. — 1957. S. 473, где связь с христианством принята как обоснованная.

160

Так: А. Кирпичников. Что мы знаем достоверного о личных божествах славян // ЖМНП — 1885, Сентябрь. С. 47, ср. С. 65. L. Leger. La mythologie slave. — Paris, 1901 — цитирую по русскому переводу: Л. Леже. Славянская мифология // Филологические записки. Т. 47. — Воронеж, 1907. С. 50; Niederle. Op. cit. S. 93; Unbegaun. Op. cit. S. 402; V. J. Mansikka. Die Religion der Ostslaven 1. Quellen. — Helsinki, 1922. S. 381 (допускает возможность).

161

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 108. Ср. также: Bruckner, Mythologische Thesen. S. 8.

162

Bruckner. Wierzenia. S. 165.

163

Unbegaun. Op. cit. S. 394: «текст этот, однако, переоценен».

164

Кроме старой обстоятельной книги: F. Dahn. Prokopius von Casarea. Ein Beitrag zur Historiographie der Volkerwanderung und den sinkenden Romertums. — Berlin, 1865 (по вопросу достоверности S. 367), основной сейчас считается работа: В. Rubin. Prokopios von Kaisareia Mitarbeiter Belisars und Historiker // REnc. 45. Hb. — Stuttgart, 1957. S. 273–599 (с обширной библиографией, S. 274–284 и далее); E. Stein. Histoire du bas Empire 2. — Paris etc, 1949. P. 709–723; G. Soyter. Die Glaubwurdigkeit des Geschichtsschreibers Prokopios von Kaisareia // BZsch. — 44/1951. S. 541–545. Gy. Moravcsik. Byzantino-turcica 1 (изд 2). — Berlin, 1958. S. 489–500 с обширной библиографией, cp. S. 492, где автор рассматривает достоверность этого источника и вопрос использования информации, получаемой от варваров, находившихся на византийской службе. См. также статью: W. Swoboda. Prokop z Cezarei // SSSlow. 4. S. 358–359 (c библиографией по вопросу о славянстве).

165

R. Benedict. Prokopios Berichte uber die slavische Vorzeit, Beitrage zur historiographischen Methode des Prokopios von Kaisareia // Jahrbuch der osterreichischen Gesellschaft 14. — Graz-Koln, 1965. S. 51–78. После рассмотрения сообщения Прокопия о религии славян на сравнительно-славянском фоне (S. 71–73) автор делает вывод, что несмотря на «стандартизованные» формулировки сообщение Прокопия можно рассматривать как аутентичное (S. 73). О использовании Прокопием в этнографических описаниях готовых литературных оборотов см.: Р. Бенедикт. Экскурс о Фуле у Прокопия Кесарийского (К вопросу об архаизации при этнографических описаниях в византийской литературе) // ВВ. — 24/1964. S. 49–57.

166

Ср.: Stein. Op. cit. S. 350, 711. Цезарь по просьбе Велизария послал ему на помощь Валериана и Мартина во главе подкрепления (Procop 5. Гл. 24); те прибыли, приведя за собой гуннов (болгар), склавинов и антов (5, Гл. 27). По истечении некоторого времени Велизарий отправил Прокопия в Неаполь с поручением доставить провиант в Остию (6, Гл. 4) Ср.: Rubin. Prokopios. S. 298. Ясно, что Прокопий имел в то время возможность наблюдать обычаи славян и получать от них информацию.

167

Так как не было других богов, отсутствовали условия для возникновения генотеизма, хотя и такое решение нередко предлагалось, напр., Urbanczyk. Religia pog. Slowian. S. 14; F. Bezlaj. Nekal besedi о slovenski mitologiji v zadniih desetih letih // Slovenski Etnograf s. — Ljubljana, 1951. S. 347; J. Gassowski. Kult religijny // MSKDSlow. S. 578. Высказывалось также предположение, что Прокопий писал не об общеславянском божестве, а о «племенном», на такую мысль могли навести полабские племенные боги, J. Dowiat. Poganski obraz swiata a przyczyny chrystianizacji Slowian // Wieki srednie — prace ofiarowane T. Manteufflowi. — Warszawa, 1962. S. 81, ссылка 16, однако сообщение Прокопия касалось всей группы антов, а не одного племени.

168

Напр.: Михелич, Рубин, см. выше.

169

Только в связи с сообщением Прокопия приобретают черты достоверности свидетельства о культе Перуна у южных славян, что неоднократно подчеркивалось исследователями: И. Иванов. Культ Перуна у южных славян // ИОРЯС. 8. — 1902. С. 140–172; Топоров. Фрагмент (см. выше). S. 16; Т. Wasilewski. О sladach kultu poganskiego w toponomastyce slowianskiej Istrii // Onomastica. — 4/1958. S. 149–152 (где также приведен список литературы (в частности, югославской) по данной проблеме); Якобсон, см. выше.

170

Заходер (Б. Н. Заходер. Каспийский свод сведений о Восточной Европе 2. — Москва, 1967. С. 108) считал, что тематика этого источника не распространялась на запад за пределы киевского государства; однако ввиду упоминания источника о Святополке справедливой представляется точка зрения Т. Левицкого (Т. Lewicki. Srednioweczne zrodia arabskie о uprawie roli i о pozywieniu roslinnym и ludow wschodniej i srodkowej Europy // SAnt. — 13/1966. S. 184). Об анонимном сообщении см.: Т. Lewicki. S. W. NT-В. LK arabskiej «Relacji anonimowej» (2 polowa 9 w.) i jego «zastepca» // Liber Iosepho Kostrzewski…dicatus. — Wroclaw etc., 1968. S. 363–376. ср.: I. Hrbek. Vyvoj a dnesni stav studia arabskych pramenu о Slovanstvu // VPSlov. — 5/1964. S. 37, где рассматривается литература по проблеме.

171

См. переводы: Д. А. Хвольсон. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар, ибн-Даста (sic) и. т. д. — СПб., 1869. С. 30; А. Я. Гаркави. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины 7 века до конца 10 века по Р. X.). — СПБ., 1870, The Hague, 1969. S. 265; A. Macartney. The Magyars in the Ninth Century. — Cambridge, 1930/1968. S. 211. А. П. Новосельцев. Восточные источники о восточных славянах и Руси 6–9 вв. // ДРГ., 1965. S. 388. Ср.: Mansikka. Ор. cit. S. 337; Moszynski. Op. cit., 2/1. S. 256; Urbanczyk. Op. cit. S. 72.

172

Macartney, 1. Op. cit.; Новосельцев. Op. cit. C. 390; Заходер. Op. cit. C. 116.

173

Хвольсон. Ibid. C. 133; cp. Niederle. Op. cit. S. 72; принимается исправление в последних публикациях: Т. Lewicki. Pisarze arabscy 9–13 wieku о wierzeniach religijnych wczesnosredniowiecznych Slowian // Lodzkie Studia Etnograficzne 9/1967. S. 335 (однако в скобках: «или почитателями быков?»); В. М. Бейлис. К оценке сведений арабских авторов о религии древних славян и русов // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы 3. — М., 1974. С. 77. Гаркави принял исправление: «идолопоклонники», а вслед за ним напр. Mansikka. Op. cit. S. 337, ср.: С. 343.

174

Заходер. Op. cit. С. 115.

175

Moszynski. Op. cit. S. 559; ср.: «С. Кулишиħ. Из старе српске религиjе. Новогодишнъи обичаjи». — Београд, 1970. С. 113. Напрашивается также возможное указание: следы культа тура должны были сохраниться в былинах; Р. С. Липец. Образ древнего тура и отголоски его культа в былинах // Славянский фольклор. — М., 1972. С. 82–109, особенно С. 103. Более того, маски с «туронем» у славян выступали всегда, вопреки мнению К. Мошиньского; например, они осуждались новгородским епископом Ильей в 1166 году (ЖМНП — № 26, Октябрь. — 1890. С. 298): «И о тоурeх и о лодыгах, и о колядницeх, и про безаконный бой вы попове оуимайте детий своих…» (о масках в Чехии, без их уточнения, сообщает также Космас). Маски также представляли и домашних животных: коз или козлов; болгарский кукер одевается в бараний или козий кожух, а маска может быть с рогами козы, вола или буйвола, см.: К. Moszynski. Kultura ludowa Slowian 2/2. — Warszawa, 1968. S. 283, ср.: C. 292 и далее. Здесь возникает вопрос, не является ли туронь изначальной формой маски вола (домашний рогатый скот происходит от тура, bos primogenius)? Туронь мог быть «облагороженным» охотничьим видоизменением маски вола.

176

Rubin. Op. cit. S. 332.

177

Rubin. Op. cit. S. 473. См. также о происхождении концепции судьбы на германской почве (подходящей также и для славян): S. Piekarczyk. Barbarzycny i chrzescijanstwo. Konfrontacja spolecznych postaw i wzorcow и Germanow. — Warszawa, 1968. — особенно C. 233–248, где автор представляет появление этой концепции в классовом обществе, см. С. 242; Пекарчик. Вера в судьбу. Группа, индивид, эталоны поведения // Средние века. 34/1971. С. 96–115; Мордасова (И. В. Мордасова. Разложение родового строя и формирование фантастических представлений // SEtn. — 3/1975. S. 63–70) считает, что условия возникновения соответствующей концепции были созданы в результате выделения личности из среды — точка зрения, по крайней мере не противоречащая позиции Пекарчика.

178

Niederle. Op. cit. S. 69; Rubin. Op. cit. S. 473.

179

Их выделил Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 66), а также Мошиньский (Moszynski. Op. cit 2/1. S. 693); среди них наряду с рожаницами (сербохорв. rodjenica, чешек. rodicka) наиболее распространены сербохорв. sudjenica, чешек. sudicka (от soditi), болг. наръчница (от наричам — определяю, т. е. судьбу) и т. п. Однако в Польше рожаницы не были известны, их функции исполняли богиньки, по мнению Мошиньского (С. 697), на них были перенесены верования «о забытых рожаницах». В действительности же богиньки (изначально: богини) были общим определением женских демонов, о чем мы будем говорить дальше, описывая польскую полидоксию.

180

Срезневский. Материалы 3. Стлб. 138. Это обычный перевод с болгарского оригинала, составленного для царя Симеона на рубеже 9 и 10 веков; И. У. Будовниц. Общественно-политическая мысль древней Руси (11–14 вв.). — Μ., 1960. С. 111; И. Дуйчев // История на българската литература 1. — София, 1962. С. 162. Таким образом, этот источник является отражением болгарского мировоззрения.

181

Mansikka. Op. cit S. 145.

182

Mansikka. Op. cit S. 146; ср. E. В. Аничков. Язычество и древняя Русь. СПб., 1914. С. 161. Там же список литературы по данной проблеме.

183

См. выше. Ср. поcл. публикацию: R. W. Brednich. Das Schicksalmotiv in den slavischen Volkserzahlungen // DHCSLav. — 1/1969. S. 132–140.

184

Bruckner. Mitilogia slowianska. S. 117. Bruckner. Mythol. Thesen. S. 12: род означал первоначально: Gedeihen. Erfolg, но успехом считалось также и умножение семьи.

185

G. Wissowa. Religion und Kultus der Romer (изд. 2). — Munchen, 1912. S. 264.

186

Иоанн Малала (возможные годы жизни 491–578), родом из Антиохии (бывшая Сирия). См. К. Krumbacher. Geschichte der Byzantinischen Literatur (изд. 2). — Munchen, 1897. S. 325–334; Wolf. Joannes Malalas // REnc. — 9/1916. S. 1795–1799; Gy Moravcsik. Byzantinoturcica 1. — Berlin, 1958 (изд. 2). S. 329–334 (с обширной литературой). M. Weingart. Byzantske kroniky v literature cirkevneslovanske. Prehled a rozbor filologicny 1. — Bratislava, 1922. S. 18–51 с обзором всей старой дискуссии. Перевод 18 книг Малалы сохранился во фрагментах, известных по компиляциям, древнейшая из которых (несохранившаяся) возникла в 1262 г. Она послужила основой для двух сохранившихся рукописей: вильнюсской (13 в.) и московской «архивной» (15 в.). Более близок к первооснове вильнюсский текст, однако отступление с мифологическими глоссами сохранилось только в «архивном» тексте. Оболенский (см. ссылку 180) считал, что переводчиком Малалы был пресвитер Симеона Григорий. Эта точка зрения, принятая в старой литературе, была поставлена под сомнение уже В. Ягичем. Отвергает это суждение и Вейнгарт (Weingart. Op. cit. S. 36).

187

В. Истрин. Первая книга Иоанна Малалы // Записки Имп. Ак. Наук (Memoires de l’ Ac. imp. etc. — 8, 1/3. — СПб., 1897. С. 18); Weingart. Op. cit. S. 22.

188

К. M. Оболенский. Летописец Переславля Суздальского. — М., 1851. — Вступл., С. 22, где сопоставлен славянский текст с греческим; Weingart. Op. cit S. 23; Mansikka. Op. cit. S. 71.

189

Ср. перевод: Bruckner. Mitologia slowianska. S. 50.

190

ПВЛ. C. 350–352; Mansikka. Op. cit. S. 66–68 (с немецким переводом).

191

Оболенский. Там же. С. 16; G. Krek. Einleitung in die slavische Leteraturgeschichte (изд. 2). — Graz, 1887. S. 378–380 — та же точка зрения выражена и в первом издании.

192

Оболенский. Там же. С. 19–21. V. Jagic. Mitologische Skizzen 1. Svarog und Svarozic // ASPhil. 4. — 1880. S. 412–417. Между балтийской вставкой и текстом перевода Малалы со славянскими глоссами существует некоторое сходство. Миф о Сови говорит о кузнеце «Телавели», который выковал солнце и подкинул его на небо, в то время как в переводе Малалы Гефест-Сварог был отцом Даждьбога-Солнца. Однако Малала не упоминал о том, что солнце выковал кузнец Гефест, и подобный мотив чужд греческой мифологии, а потому упомянутое сходство скорее носит случайный характер.

193

Вruскnеr. Op. cit. S. 51. Однако и Брюкнер (Bruckner. Mythologische Thesen. S. 11) признавал, что только славянские мифологические глоссы со Сварогом и Даждьбогом возникли в 11 или 12 веке. Глоссу же с литовскими божествами он датировал 1262 годом.

194

Bruckner. 1. cit.

195

Оболенский. Там же. С. 23 (автор ошибочно приводит 1261 год).

196

Mansikka. Op. cit. S. 66–75.

197

Подробнее об этом в дальнейших выводах относительно религии восточных славян.

198

Mansikka. Op. cit. S. 74–75. Предположение, что имена Сварога и Даждьбога попали в список случайно, расходится с существом дела. Автор глоссы не вставил в перевод больше имен (кроме Перуна) потому, что соответствующие понятия отсутствовали в славянской мифологии. Ср.: Niederle. Un travail nouveau. S. 117.

199

ПВЛ. C. 351.

200

K. Rymut. Toponomastyka w sluzbie badan historyczno-osadniczych // Onomastica 15. — 1970. S. 295. Ср.: H. Lowmianski. Poczatki Polski 5. — Warszawa, 1973, ссылка 1414. Уже Ягич удивлялся, что Даждьбог не был назван в глоссе Сварожичем, а Якобсон (Jakobson. Op. cit. S. 617) сослался на древнерусский обычай величания так по отчеству, однако он не обратил внимание на то, что этот обычай утвердился в значительно более позднюю эпоху. В 10–12 веках называли обычно либо при помощи patronimicum, либо, образуя притяжательное прилагательное: Брячиславль, Изяславль, Ярославль или Владимирь и т. п. Сына Сварога на Руси назвали бы Сварожичь или Сварожь (сын), ср.: Стрибожьи внуки в Слове о полку Игореве.

201

Ю. К. Бегунов. Козьма Пресвитер в славянских литературах. — София, 1973. С. 195–221.

202

См. текст Беседы, Бегунов. Там же. С. 298.

203

Бегунов. Там же. — См. 304. Автор имел в виду местных «бесов», коль скоро представлял их богомилам. О бесах, бесовских песнях, бесовских богослужениях упоминал также Климент Охридский (Климент Охридски. Събрани съчинения 1. — София, 1970. С. 86, 137, 545 и далее).

204

Weingart. Op. cit. S. 39, ср. С. 42, ссылка 1.

205

Оболенский. Там же. С. 16. Предположение Мансикки (Mansikka. Op. cit. S. 304), что упоминание о Перуне было русской глоссой, отпадает ввиду болгарского происхождения глосс о Свароге и Даждьбоге.

206

Под влиянием богомильства Даждьбог превратился в сатану, которому подчинялись души грешников, см. V. Jagic. Mythologische Skizzen 2 // ASPhil. 5. — 1881. S. 11; Cajkanovic. Op. cit. S. 94–97; Czajka. Op. cit. S. 39.

207

L. Malten. Hephaistos // REnc. 15, HB. — Stuttgart, 1912. S. 330. Cp.: Nilsson. Geschichte d. griech. Religion 1. S. 495–498.

208

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 69–70.

209

О греческой мифологии см. исчерпывающую статью о Гефесте: Malten. Op. cit. S. 311–366. Сам Брюкнер (A. Bruckner. Starozytna Litwa, Ludy i bogi. — Warszawa, 1904. S. 69) писал: «Таким образом, центральная фигура в литовских солярных мифах не солнце, как у арийских народов, а бог-кузнец, который сумел и выковать его, и выпустить». Там же финские аналогии.

210

Ср.: Jessen. Helios // REnc. 15, НВ. — 1912. S. 78.

211

S. Urbanczyk. Wierzenia plemion prapolskich // PPPol. 2. S. 140.

212

Утверждение Ягича (V. Jagic. Zur slavischen Mythologie // ASPhil. 37. — 1920. S. 495), что Сварожич не был ни Солнцем, ни огнем, не согласуется ни с глоссой перевода Малалы, ни с русскими проповедями, в которых Сварожичем называют огонь.

213

Впрочем, в новом фольклоре «князем» (месяцем), как выяснил Мошиньский (Moszynski. Op. cit. S. 455), называют только растущий, «молодой» месяц, а не убывающий. Но это может быть новой народной интерпретацией этого названия.

214

Упоминание в проповеди Иоанна Златоуста о идолопоклонниках, о жертвоприношениях язычников, в том числе и луне, является литературной реминисценцией, см. далее сноску 249: Запрещение «целовать луну», Mansikka. Op. cit. S. 254, по-видимому, имеет иноземное происхождение.

215

ПВЛ. С. 53. Русский перевод: Д. С. Лихачев, Повесть временных лет. 1. — М.-Л., 1950. С. 236.

216

А. Гильфердинг. Собрание сочинений. Т. 4. История балтийских славян. — СПб, 1874. С. 153. Автор цитировал переводной текст соответствующего решения договора.

217

S. Rozniecki. Perun und Thor. Ein Beitrag zur Quellenkritik der russischen Mythologie // ASPhil. 23. — 1901. S. 490–498.

218

Rozniecki. Op. cit. S. 520.

219

M. Грушевський. Історія Украіни-Руси 1. — Львів, 1904. С. 281, сноска 2. Также Топоров. Фрагменты. С. 24.

220

Аничков. Язычество и древняя Русь. С. 319. Эта точка зрения в своих общих чертах широко распространилась в научной литературе, напр. Bruckner. Mitologia slowianska. S. 44; Unbegaun. Op. cit. S. 401 (автор также сделал вывод, что выделение специального бога грома было явлением исключительно редким, однако свойственным германской религии; он не обратил внимание на то, что Перун мог быть — и действительно им был — богом неба, функция громовержца которого была подчеркнута в имени (ср. Urbanczyk. Religia pog. Slowian. S. 24); ср. также: В. В. Иванов, В. Н. Топоров. Исследования в области славянских древностей. — М., 1974. С. 9). В то же время Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 36), хотя и был убежден в существенном скандинавском влиянии на культ Перуна, отдавал себе отчет в том, что договоры заключались от имени не только норманнского элемента, но и всей неваряжской части (конечно же, огромной) русского населения.

221

Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 36, сноска 1) приводит пример присяги на оружии, известной сибирским остякам. Железное оружие у славян очень часто служило свидетельством и порукой, как утверждает Мошиньский (Moszynski. Op. cit. S. 309). Однако этот автор не отмечает у славян клятвы на оружии.

222

Ф. Корш. Владимировы боги // Сборник Харьковского историко-филологического общества. — 18. — 1908. С. 5.

223

Niederle. Op. cit. S. 95–105.

224

Mansikka. Op. cit. S. 384.

225

Mansikka. Op. cit. S. 379–386. Этот автор не придавал значения (следуя, впрочем, точке зрения Нидерле: Niederle. Op. cit. S. 104) выводам, которые могли бы вытекать из распространения, особенно на Балканах, а также на Руси, культа св. Ильи как покровителя погоды и даже «громовника» (у сербов), то есть эквивалента Перуну, ср. С. 381. Доводы против трактовки культа св. Ильи как замещения более раннего культа бога грома были представлены Ф. Хаасом (F. Haase. Volksglaube und Brauchtum. — Breslau, 1939. S. 61–72). По его убеждению, под именем Перуна в русско-греческих договорах скрывался скандинавский Тор (С. 46–55). Автор не оспаривает то, что существовал Перун, верховный бог славян, но не находит в источниках ни одного заслуживающего доверия указания на его функцию, в то же время упоминание в кодексе 15 века, где на вопрос «Сколько существует небес?» следует ответ: «Перун есть многь», слишком позднее, чтобы можно было на его основании судить о сущности этого божества. Иными словами, автор решительно не хочет допустить в пантеон славянское божество, которое могло бы конкурировать с Тором, как бог грома и молнии.

226

В старой литературе эту связь отвергал Крек (Krek. Einleitung. S. 388, ссылка), ср. сомнения по этому поводу: J. de Vries. Altgermanische Religionsgeschichte 2. (изд. 2) — Berlin, 1957. S. 274–275. Ср. литературу о этимологии Перуна, составленную Фасмером (Vasmer // REWort. 2. S. 345; Фасмер, Трубачев, 3. С. 246). Кажется, что трудно отвергнуть параллельность слов quercus, Fjorgynn, Perkun, но присутствие в группе quercus указывает на то, что вовсе необязательно выводить Перкуна из германского эквивалента. Фасмер решительно отвергает и связь Перуна с греч. κεραυνός, невозможную с фонетической точки зрения. Сомнительной он считает связь Перуна с Перынью. К этой терминологической семье относится также инд. Perjanyah, имя божества, Meillet. La religion. S. 333; но точно так же звучало название грозовой тучи — pardzanja (parjanya-), Иванов, Топоров. Там же. С. 101.

227

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 35–49; ср.: Bruckner. Mitologia polska. S. 48; в то же время в более ранней работе (Bruckner. Wierzenia religijne. S. 153) автор вообще опускал славянский этап Перуна. В свете новейших исследований представил культ Перуна Гейштор (A. Gieysztor. Sprawca piorunow w mitilogii slowianskiej. Ars historica. S. 155–161).

228

Ср. В. В. Иванов. К этимологии балтийского и славянского названия грома // Вопросы языкознания. — 1958. — № 3. С. 101–111; S. Urbahczyk. Perun // SSSlow. 4. S. 65; Иванов и Топоров (Иванов, Топоров. Там же. С. 9) связывают Перуна-Перкуна с индоевропейским названием горы, как гот. fairguni — «гора», ст. инд. parvata — «гора», хет. реrunа — «скала». В этом можно увидеть отражение наблюдения, что молнии ударяют в возвышенные места. Вольфрам (Н. Wolfram. Gotische Studien 3. // Mitteilungen des Instituts fur osterreichische Geschichtsforschung 84. — 1976. S. 239–261) приводил связь Перкуна c fairguni (Berg) — отсюда Hercynia silva — однако выводил оба эти названия из индоевропейского *perqu (отсюда латинское quercus), то есть дуба (С. 242). Однако сегодня предлагается и другая этимология, связывающая литовское имя Perkunas с perti — «schlagen», так считал вслед за Э. Френклом Биркан (Birkhan. Germanen und Kelten. S. 325), ср. Wolfram. Op. cit. S. 243. Во всяком случае кажется более правдоподобным, что статические объекты — дуб, скала, гора — были названы по действию активной силы, которой был удар молнии, имеющий характер иерофании, — а не наоборот. Ср. также о связях названия перуна (грома-молнии) с «вещами»: Gieysztor. Sprawca piorunow w mitologii slowianskiej // Ars historica (ks. pam. G. Labudy). — Poznan, 1976. S. 155–161.

229

Гальковский. C. 59 (проповедь Иоанна Златоуста о идолопоклонниках): «…и крещения отвергошася, и приступиша къ идоломъ, и начаша жрети молнии и грому и солнцю и лунe…».

230

Niederle. Op. cit. S. 103.

231

См. выше.

232

ПВЛ. C. 87.

233

В переводе мы даем интерпретацию, основанную на переданном звучании текста, но в то же время мы должны допустить и изъян в формулировке документа, так как из условия вытекает, что и Святослав должен был бы верить в христианского Бога, что наверняка не соответствовало действительности. С целью устранения этой трудности можно допустить, что слово «верим» понималось заявителями дизъюнктивно, то есть часть из них признавала христианского Бога, а часть (в том числе и Святослав) почитала языческих богов. Если отвергнуть и эту интерпретацию, остается только исправить текст, как это делали переводчики: Вагилевич в издании Белёвского, Д. С. Лихачев, а также Селицкий, опускавшие «и» перед «отъ Перуна» и относившие слова «отъ бога» к «отъ Перуна». Иными словами, Русь должна была клясться только своими божками, христианская же Русь была отстранена от клятвы. Это не лучшее решение проблемы. Поэтому мы предпочитаем не исправлять из стилистических соображений правильный текст, тем более что и определение «верим» указывает на христианского Бога. Меригги (Meriggi. Il concetto. S. 149) считает, что слово «бог» в этом договоре относится в равной степени как к Перуну, так и к Волосу, из которых первый был объектом культа варягов, а второй — славян; другие исследователи также допускали, что Перун и Волос имели различные круги почитателей, Аничков. Язычество. С. 311. Однако трансформация св. Власия в бога Волоса не могла произойти без активного участия в ней варяжских купцов, а значит, варягов нельзя исключать из числа истых почитателей Волоса.

234

ПВЛ. С. 73 (955 г.).

235

Так в издании вместо Βλάσιος. — Редакция Азбуки веры.

236

Проблема связи Волоса с культом св. Власия наиболее подробно рассмотрел Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 386–393).

237

Имена тех и других привел Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 113, сноска 4). Последними, кто признавал идентичность Волоса и Велеса, были Иванов и Топоров (Op. cit. С. 4–179. — Часть, 1 passim), пытавшиеся реконструировать первоначальный славянский миф о поединке бога грома с его противником, которым как раз и был Велес/Волос. Впрочем, идентификация этого противника, как признают сами авторы, в высшей степени гипотетическая (С. 45). При изучении происхождения устного народного творчества (фольклора), в чем, например, можно убедиться на основе рассмотрения Мошиньским этого вида творчества у славян (К. Moszynski. Op. cit. 2 (изд. 2). — Warszawa, 1968. S. 732–810), мы должны учитывать три возможных пути его происхождения: 1) благодаря собственному оригинальному творчеству данной этнической группы, 2) через наследование мотивов, известных прагруппе, из которой данная группа происходит (славяне из индоевропейской прагруппы), 3) через заимствование у соседей из родственных (произошедших из той же прагруппы) и неродственных групп. Только приняв во внимание данные три группы источников мотивов, можно полностью решить проблему происхождения данного фольклорного мотива и его элементов. В указанной работе наибольший упор сделан на второй источник, но зато почти в тени остался третий источник. В то же время заимствования приобретали все большее значение по мере оживления межгрупповых контактов, относительно слабых в до государственную эпоху, а затем приобретавших все большую силу. Эти обстоятельства требуют особой осторожности при использовании современного фольклора как основы для реконструкции архаических мотивов. Фольклорные данные могут служить этой цели настолько, насколько они поддаются проверке на основании ранних критериев, и прежде всего письменных источников, тогда как этимологические исследования, гипотетические по своей природе, дают не столько доказательства, сколько дополнительные указания при интерпретации письменных исторических источников. В своей работе, отличающейся эрудицией и исследовательской изобретательностью, авторы воспроизводят с большим правдоподобием последний этап мифа, отраженный непосредственно в фольклоре и ранее отмеченный Мошиньским в Белоруссии (он рассматривается на С. 65). Однако самые большие сомнения вызывает реконструкция мифа в изначальном виде (Иванов, Топоров. Op. cit. С. 164): вообще можно поставить вопрос, существовал ли общеславянский миф о борьбе бога неба (Перуна?) с Велесом, аналогичный ведическому мифу о Индре и Вале, где Валя был соответствием славянского демона Велеса. Сомневаться заставляет и то, что последний этап мифа выступает только в белорусском и балтийском фольклоре, отсюда возникает подозрение, что изначально он возник у балтов, откуда он мог проникнуть в Белоруссию, которая в 13–14 веках находилась в границах того же государства, но в то же время он не развился в других славянских странах. Нас, однако, интересует здесь вопрос, можно ли того самого Велеса идентифицировать с Волосом, скотьим богом. Среди языковедов преобладает точка зрения, что Велес и Волос являются формами одного и того же имени, аналогично параллельным млеко/молоко, Велет/Волот. Доказательство усиливает еще одна параллель, тоже не вызывающая сомнения: ст. слав. влас., рус. волос аналогично двум формам имени св. Власия: визант. Βλάσιος, болг. Влас (отсюда рус. церк. Власий) и рус. разг. Волос. Русские носители этого имени назывались Волосами, напр. в Новгороде некий Волос стал игуменом монастыря Богородицы (1189 г.), НПЛ. S. 38, 229. Только исторические данные вместе с географией обоих имен (Велес, Волос) могут показать, которое из них относится к русскому «скотьему богу». Уже Мансикка показал (что не принимает во внимание более поздняя литература, хотя, например, Урбаньчик (Urbanczyk. Religia pog. Slowian. S. 29) не имеет собственной позиции в этом вопросе), что этот скотий бог был воспринят Русью в качестве св. Власия, покровителя скота, почитаемого в той функции в Византии и Западной Европе, а также и на Руси после принятия крещения. Примечателен уже сам факт, что первое упоминание об этом боге появилось в договоре князя Святослава с Византией, заключенном в Дерестоле на Дунае (971 г.), что подтверждает данную точку зрения. Это наверняка был новый культ, так как предыдущий договор не упоминал о Волосе, что опять же подтверждает византийское, а не славянское происхождение этого культа. Другим подтверждением иноземного происхождения этого культа является отсутствие средневековых данных о почитании этого божества народом: не фигурирует Волос в пантеоне Владимира, составленном игуменом Никоном, не упоминает о нем Слово о полку Игореве, а крайне редкие упоминания о нем в источниках (Слово Христолюбца, Обычное житие князя Владимира) не имеют самостоятельного характера, а опираются на договор 971 г. Таким образом, в принципе средневековые источники хранят молчание о скотьем боге. При этих обстоятельствах более поздние данные источников о нем также не вызывают доверия. Культ бога Волоса не был заменен культом св. Власа (Власия), который развился прежде всего на севере, в то время как бог Волос был отмечен на юге Руси (971 г.). Иными словами, в границах восточного славянства это было эфемерное божество, а за его границами, следует добавить, вообще неизвестное. Иначе дело обстоит с Велесом. Вопреки тому, что утверждает Мансикка, о нем сохранились по крайней мере два независимых упоминания в источниках — в Слове о полку Игореве (откуда наверняка почерпнул это имя апокриф Хождение Богородицы по мукам), а также в Житии Авраамия Ростовского (подлинность этого имени подтверждают названия местностей на ростовской земле, произошедшие от Велес). Более того, имя этого демона было известно также южным и западным славянам и, похоже, имеет соответствие в Литве (velnias). Таким образом, вырисовываются образы двух различных мифологических персонажей, имена которых случайно оказались схожими.

Богу грома авторы справедливо противопоставляют известного в различных частях восточного славянства Ярилу (Иванов, Топоров. Op. cit. С. 180), который в старой литературе представлялся одним из высших божеств, как это делал уже Афанасьев (А. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. 1. — М., 1865. С. 438–446), считавший его соответствием полабскому Яровиту, хотя первое упоминание источников о нем возникло только в связи с ликвидацией народного обряда Ярилы в Воронеже по распоряжению епископа Тихона (Задонского) в 1765 году. Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 260) исключил Ярилу из первоначальной славянской мифологии, а авторы рассматриваемой работы определяют его как «отражение» весенних и осенних обрядов, совершаемых с маской «Ярилы» (Иванов, Топоров Ор. cit. С. 215) Потканский (К. Potkanski. Pisma posmiertne 2. — Krakow, 1924. S. 41) также утверждал, что это «скорее название праздника, чем божества». Не видно также основания, кроме схожести в звучании имен, для отождествления Ярилы с полабским Яровитом, в чем также сомневался Потканский. Авторы выводят имя Яровита из определения весеннего обряда (яр), однако более правдоподобным кажется связь этого имени со Святовитом, поскольку оба имени означают то же самое и имеют общий второй член.

238

Niederle. 1. cit.

239

Mansikka. Op. cit. S. 388.

240

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 76. Автор, отвергая определение «скотьего бога», признавал: «В греческом оригинале, по-видимому, об этом не было ни слова», однако в ходе всего своего рассуждения об этом «по-видимому» он и не вспоминал. Предположение Брюкнера принял Шютц (Schutz. Denkform. S. 90), считавший как форму Волос вместо Велес, так и определение «скотий бог», вставкой печерского монаха, в чем он усматривал деградацию «великого» Велеса («великим» сделал его Фасмер, выводя из этого слова имя данного мифологического существа) до уровня скотьего бога. Шютц не принимал во внимание, что соотнесение со св. Власием было для божка скорее прогрессом. Однако тексты договоров не дают никакого основания допускать вставки в них. И в данном случае предположение о вставке должно вытекать из анализа текста 971 года, а не из желания доказать свою концепцию методом выдавания желаемого за действительное. Монахам вряд ли пришло бы в голову перерабатывать тексты договоров ради скрытой (непонятно, почему скрытой) антиязыческой пропаганды, хотя не было никаких препятствий для более успешной открытой пропаганды. А если бы, вопреки логике вещей, они бы пришли к подобной мысли, то начали бы с Перуна, а он в договорах никоим образом принижен не был.

241

Bruckner. Op. cit. S. 83.

242

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 85.

243

M. Vasmer. REWort. 1, 1953. S. 179–180 (Велес); Фасмер, Трубачев 1. С. 287, где также приведены различные (в основном неправдоподобные) попытки этимологически объяснить это имя. Сам Фасмер проводит связь со староболгарским «велий», великий, что является только предположением, поскольку мы не знаем, какие атрибуты имел этот демон. В статье Волос (Ibidem С. 221; Фасмер, Трубачев. С. 343) тот же автор вопреки преобладающему среди исследователей мнению настаивает, что, несмотря на функциональную схожесть, Волоса этимологически никак нельзя идентифицировать с Βλάσιος, однако он не учитывает того факта, что на Руси имена Влас и Волос использовались параллельно, а в Новгороде на Волосовской улице стояла церковь св. Власа (с 12 века), от которой улица и приобрела название, см. сопоставленные данные источников: Mansikka. Op. cit. S. 387; ср. С. Н. Орлов. К топографии Новгорода 10–16 вв. Новгород к 1100-летию города/ред. М. Н. Тихомирова. — М., 1964. С. 274. Как обратил внимание Мансикка (Mansikka. S. 386 и далее), форма Влас была заимствована из Болгарии и имела литературный характер, в то время как народная форма звучала как Волос. А значит, в договоре 971 года фигурирует народная форма.

244

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 73.

245

Mansikka. Op. cit. S. 392.

246

Mansikka. Op. cit. S. 391; Meriggi. // concetto. S. 155. Этот автор даже установил обстоятельства превращения культа св. Власия в культ бога Волоса: это должно было произойти в Киеве в 962 году в связи с изгнанием епископа Адальберта.

247

Именно так понимал Волоса как бога не всей, а только торговой Руси Аничков (Аничков. Op. cit. С. 312). О значении слова «скот»: Срезневский. Материалы 3. С. 387; В. О. Ключевский. Терминология русской истории // Сочинения 6. — Μ., 1959. С. 256. Брюкнер (Bruckner. Op. cit. S. 76) считал выводы Аничкова на эту тему «богатством воображения», но потому, что сам исправил текст договора 971 года.

248

Важнейшее упоминание сохранилось в так называемом Обычном житии Владимира 1, в его краткой и одновременно наиболее старой редакции, послужившей основой для последующих и возникшей не позднее начала 15 века, см. ее текст — А. И. Соболевский. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. Чтения в летописном обществе Нестора летописца 2/2. — Киев, 1888. С. 26. Владимир по возвращении из Корсуня приказал уничтожить идолов («идолы повеле испроврещы» — порубить и сжечь): «Волоса идола, егоже именоваху яко бога (иное чтение: скотия бога), повеле в Почаину реку възврещы, Перуна же идола повеле привязати къ коневу хвосту…». Об этой редакции Обычного жития см.: А. А. Шахматов, Корсунская легенда о крещении Владимира // Сборник статей, посвященных В. И. Ламанскому 2. — СПб, 1908. С. 1052–1058. Приведенный текст из этой редакции (там же. С. 1143) был использован для реконструкции текста Корсунской легенды. Последние публикации об этой легенде: А. Poppe. Legenda korsunska // SSSlow. — 3, 1967. S. 34–35. Однако Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 57) справедливо ставил под сомнение подлинность этого свидетельства о скидывании идола Волоса в Почайну. В действительности текст Жития содержит много художественных преувеличений, на которые указывал уже его издатель Соболевский; отсутствует также какое бы то ни было раннее свидетельство о существовании в Киеве идола Волоса. Неправдоподобно, чтобы его опустил или пропустил Никон, составляя свой свод, поскольку он представлял Владимира до крещения как идолопоклонника, политеиста. Сохранение в 14 веке, когда возник данный источник, устной традиции о Киеве после его разрушения татарами (1240) также следует исключить. Иными словами, мы имеем дело с историографической фикцией, опирающейся на договор 971 г., сохранившийся в Повести временных лет. Автор упоминания был хорошо знаком с Повестью временных лет и знал, что на горе в городище Волоса не было, а потому поместил его под горой, где Почайна впадала в Днепр. Это делает фикцию особенно явной, не спасает ее и конкретная деталь (Почайна), свидетельствующая только о том, что автор знал топографию Киева. В том же 14 веке возник и древнейший список Слова некоего Христолюбца в кодексе Златая цепь с перечислением богов, которым независимо молятся христиане: «молятся под овином огневи и вилам и Мокоши, Симу, Реглу и Перуну и Волосу скотью богу» (цит. по: Mansikka. Op. cit. S. 151), ср. текст, реконструированный Аничковым (Аничков. Там же. С. 377). Последние три слова — о Волосе скотьем боге, содержатся только в Златой цепи (Аничков. Там же. С. 47, 52, 377; Mansikka. Op. cit. S. 151). Они отсутствуют в рукописях второй редакции этой проповеди. Скорее следует признать эти слова вставкой, нежели предположить, что вторая редакция их пропустила. Во всяком случае перечисление богов указывает на Повесть временных лет как источник, правда порядок слов является обратным и отсутствуют имена с членом-бог (Даждьбог, Стрибог); из договора же 971 года взята форма «Волос» и определение «скотий бог». Таким образом, было две вставки: первый переписчик перечислил богов из списка «богов Владимира», составленного Никоном, а второй внес дополнение о Волосе, взятом из договора 971 года. Была ли Повесть временных лет непосредственным источником, или же она была использована опосредованно, мы не знаем (следует принять скорее вторую возможность), во всяком случае нет основания признавать упоминание Христолюбца о Волосе самостоятельным источником. Упоминание: Волосъ, богъ скотий, содержится также в так называемой Хустинской хронике 17 века, на которой здесь нет необходимости останавливаться. В то же время следует вспомнить, что упоминание о клятве на Перуне и Волосе, скотьем боге, в Повести временных лет после заключения русско-греческого договора 907 г. (ПВЛ. С. 32) опирается на договор 971 г. Это очевидно, так как о Волосе — скотьем боге сохранилось только одно самостоятельное свидетельство источника и его переложения (ср. их сопоставление: Иванов, Топоров. Op. cit. С. 14), которые только повторяют слова договора 971 г. Именно этим объясняется и факт, на который обратил внимание Топоров (Топоров. Фрагмент. С. 21), что имя Волос выступает только там, где источник говорит о «скотьем боге». Это русифицированное имя св. Власия, превратившегося в языческого бога с сохранением его атрибута — покровительства скоту.

249

Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 289) расценивал только как южнославянское заимствование появление Велеса и «Трояна», то есть римского цезаря Траяна. Далее мы доказываем, что версия о Трояне возникла в княжестве Ярослава Осмомысла. См. сноску 290 и соответствующий текст. Поэтому мы не видим основания выводить Велеса с Балкан.

250

Е. В. Барсов. «Слово о полку Игореве» как художественный памятник Киевской дружинной Руси // ЧОИДР. — 1884/2. С. 353; В. Л. Виноградова. Словарь-справочник «Слова о полку Игореве» 1. — М.-Л., 1965. С. 96. Следует признать ошибочной концепцию Мансикки (Mansikka. Op. cit. S. 392) о том, что якобы Велес был славянским воплощением библейского Ваала, на что указывает близкая Ваалу форма Веле из чешских колядок, по недоразумению связанная Нидерле с Велесом, что объяснил Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 81). А факт, что в Чехии еще в 16 веке в разговорной речи бытовало «к velesu» вместо «к d’asu» («к черту»), доказывает, что это был славянский оборот, а не калька Ваала, невозможная также с языковой точки зрения, ср. Niederle. Op. cit. S. 114; Bruckner. Mitologia polska. S. 35.

251

ПВЛ. С. 95. (980 г.); НПЛ. С. 128 (с текстом свода Никона, но в худшем переложении).

252

Rozniecki. Op. cit. S. 504, 511.

253

Шахматов. Разыскания. С. 139; Аничков (Аничков. Там же. С. 107) выдвинул вспомогательную гипотезу для объяснения, почему первоначальный текст летописи, как доказывал Шахматов, упоминал о кумирах, но не приводил их имен: препятствием тому было учение Святого писания, запрещавшее упоминать имена языческих богов (так, Псалом 15,4: «и не помяну имен их устами моими»; Кн. Иис. Навина, 23,7: «Не сообщайтесь с сими народами, которые остались между вами; не вспоминайте имени богов их; не клянитесь ими…»). Только Начальный свод ввел в текст имена богов Владимира. Автор не объясняет, почему, начиная с Никона, барьер был снят — и литературные памятники, особенно проповеди, забыв о запрете псалма и Иисуса Навина, приводят имена богов и даже расширяют их ряды за счет неправильных позиций. Ясно, что автор древнейшего летописного свода не привел имен богов не потому, что был лучше знаком со Священным писанием, чем его последователи, а потому, что этих имен просто не знал. Впрочем, вполне вероятно, что он упомянул о Перуне, поскольку только его идол был поставлен Владимиром.

254

Шахматов. Разыскания. С. 555 (реконструированный текст). В действительности древнейший летописный свод возник несколько ранее, скорее всего около 1030 г., Lowmianski. Poczatki Polski 5. S. 117–120.

255

Сегодня ставится под сомнение концепция Начального свода, ее следует заменить понятием раннего свода Никона.

256

Ведь имя Перуна не сохранилось в текстах первой редакции Повести временных лет (лаврентьевский, радзивиловский, академический), см. Лихачев. Повесть временных лет 1. С. 56: «И пришедъ Добрыня Новугороду, постави кумира надъ рекою Волховомъ, и жряху ему людье аки богу». В то же время текст свода Никона упоминает о Перуне, НПЛ. С. 128: «постави Перуна кумиръ…», см. след. сноску.

257

Мансикка (Mansikka. Op. cit. С. 45) доказывает, что новгородское сообщение уже в первоначальном тексте содержало упоминание о Перуне, хотя и повторенное схематично вслед за древнейшим киевским сводом. В действительности отдельного новгородского свода 1050 года не было, и новгородское сообщение, о котором идет речь, содержалось уже в древнейшем киевском своде и поэтому было составлено аналогично сообщению о киевском Перуне в том же киевском своде.

258

Mansikka. Op. cit. S. 38–65.

259

Lowmianski. Poczatki Polski. —T. 5, сноска 347.

260

Lowmianski. Elementy indoeuropejskie. S. 153.

261

L. Muller. Des Metropoliten Ilarion Lobrede auf Vladimir den Heilegen und Glaubensbekenntnis. — Wiesbaden, 1962. S. 90: «И уже не идолослужителе зовемся, но христиани». Еще выразительнее свидетельствует о Руси следующее утверждение: «Солнце Евангельское землю нашу осия; капища раздрушишася, и церкви поставляются; идолы сокрушаются и иконы святыхъ являхуся…» (С. 105).

262

ПВЛ. С. 100 (983 г). Шахматов (Шахматов. Разыскания. С. 555) поместил эту легенду уже в древнейшем своде (см. выше), и это на том основании, что в различных местах этого свода видны соответствия тональности легенды. Эти сходства, однако, можно приписать редакционной обработке Никона. Впрочем, сомнительно, чтобы текст, насыщенный литературными сюжетами, вышел из-под пера Никона, который скорее совершил «косметическую» обработку. О «литературном» характере легенды см.: Mansikka. Op. cit. S. 48–50.

263

ПВЛ. С. 148, 149 (988 г.); НПЛ. С. 156. Ср. текст Корсунской легенды, выше сноска 187. О том, что Перуна отбросило на мель, сообщала, конечно же, устная легенда, объяснявшая название Перуня Рeнь, возникшее, безусловно, раньше низвержения идола Перуна и давшее повод для возникновения легенды.

264

НПЛ. С. 160. Весь рассказ явно основан на соответствующем киевском сюжете о судьбе идола Перуна. История о пренебрежительном отношении к Перуну со стороны сельского жителя из-под Новгорода с реки Пидьбы иллюстрирует настроения 12 века, когда эта история должна была возникнуть (Mansikka. Op. cit. S. 62), а не настроения 10 века, которые лучше передает киевский источник: «плакахуся его (т. е. Перуна) неверьнии людие…»

265

ПВЛ. С. 221; НПЛ. С. 191.

266

Аничков. Op. cit. С. 279.

267

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 91. Существовал, правда, скромный демон убоже, ср.: Urbanczyk. Religia Slowian poganskich. S. 31; но он не претендовал на роль бога, тем более «великого Хорса». Другая этимология приведена у авторов, представленных в следующей сноске.

268

Niederle. Op. cit. S. 121; Jagic. Zur slav. Mythol. S. 503; Vasmer // REWort. — 3. S. 265; Фасмер, Трубачев 4. С. 267.

269

А. А. Зализняк. Проблемы славяно-иранских языковых отношений древнейшего периода // Вопросы славянского языкознания. — 6/1962. С. 28–45, см. С. 43: «Имя Хърсъ считается несомненным заимствованием из иранского»; ср. также: Urbacnzyk. Chors // SSSlow. 1. S. 247. Это слово связано также с осетинским xorz (xwarz) — хороший, однако выражение в Слове о полку Игореве говорит в пользу первого объяснения. Изобретательность исследователей неисчерпаема: N. К. Chadwick. The Beginnings of Russian History etc. — Cambridge, 1942/1966. S. 89, автор, не колеблясь, связывает Хорса с англосаксонским hors. V. Pisani. Slavische Miszellen // For Roman Jakobson. — The Hague, 1956. S. 392–394, автор отождествлял Хорса с луной только по той причине, что Всеслав-оборотень перебегал ему дорогу ночью. Такая интерпретация вовсе не обязательна (в тексте мы приводим другую), а этимология имени указывает на солнце, а не на луну.

270

Историческая песнь о походе на половцев удельного князя Новагорода-Северского Игоря Святославича. — М., 1800 (далее цитирую по первому изданию с указанием номеров строк, к сожалению, не обозначенных в тексте издательством). — стр. 612–617: «(Всеславъ) самъ въ ночь влъкомъ рысканіе: изъ Киева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше».

271

Ягич (Jagic. Op. cit. S. 503) дает не слишком убедительное объяснение, которое мы здесь уточняем.

272

Аничков. Op. cit. С. 341.

273

Так же отпадает и возражение Брюкнера (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 92): «О иранском заимствовании не может быть речи, ведь где же тогда хотя бы малейший след такого иранско-славянского доверия, при котором славяне, пусть только русские, брали себе иранские имена божеств?» В действительности в данном случае имело место индивидуальное восприятие, а не групповые контакты.

274

Lowmianski. Poczatki Polski. Т. 5. S. 111, где также приведена литература по этой проблеме.

275

Niederle. Op. cit. S. 119.

276

Bruckner. Mitologia silowianska. S. 99. Существует также возможность культурного иранского влияния на население польских земель в эпоху Атиллы во время гуннского вторжения на южнопольские земли, см.: Lowmianski. Poczatki Polski. — Т. 2. S. 269–283, когда жители Малопольши взяли и самоназвание иранского происхождения — хорваты, ibidem. S. 135–142. Но в документе, датированном 1282 годом, упомянут ручей (rivulus) Striboc под Тчевом, на что обратил внимание Ленговский-Надморский (Legowski-Nadmorski. Bostwa i wierzenia religijne Slowian lechickich // Roczniki Tow. Nauk. w Toruniu 32. — 1925. S. 29).

277

S. Pirchegger. Zum altrussischen Gotternamen Stribog− // Zsch. f. slav. Philologie 19/1947. S. 311–316 (где также рассмотрены различные точки зрения на этимологию этого имени). Слово означает «прекрасного бога», что было, как считает автор, прозвищем Ахура Мазда, но приобрело значение самостоятельного имени, точно так же, как Ахура Мазда возник как прозвище Варуны. Следует отметить, что слово «Стрибага» с тем же успехом могло быть прозвищем иного бога, являвшегося объектом культа народности иранского происхождения из Тмутороканя. Другую этимологию предлагал Вей (М. Вей. К этимологии древнерусского Стрибогъ // Вопросы языкознания. — 3/1958. С. 96–99). Автор доказывает, что член Стри− возник из *peter — отец и первоначально имя этого божества звучало как *peter bhagos, небесный отец, Juppiter (ср.: *petruyos — *str-j’). Изменение имени могло произойти внутри славянского языка в отдаленную эпоху. Но мы не находим исторического обоснования для столь раннего восприятия этого имени славянами, тем более что они имели более обоснованные с исторической точки зрения имена Сварога и Перкуна для определения «отца Небесного». Восприятие должно было произойти через русскую колонию в Тмуторокани, а значит, где-то в пределах 10–11 века. Как одна, так и другая этимология отвечает пониманию этого божества Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 119), который, приписывая слову славянскую этимологию, писал: «Первым богом в том русском кругу и единственным славянского происхождения является Стрибог». Этот автор считал Стрибога богом ветра. В то же время Топоров (Топоров. Фрагмент. С. 27), принявший этимологию Вейя, считает это божество славянским эквивалентом Юпитера и составляет, в соответствии с концепцией Дюмезиля, великую славянскую троицу: Стрибог-Перун-Волос. К сожалению, только средний член представляет древнее подлинно славянское божество, в то время как два остальных были введены в 10–11 веках. На иранском происхождении имен Сварог и Стрибог настаивал Урбаньчик (Urbanczyk. О rekonstrukcje. S. 37). Шютц (Schutz. Op. cit. S. 91) рассматривал в одной славянской плоскости оба имени на — бог: Стрибог и Даждьбог, ввиду их аналогичной структуры, не принимая во внимание возможность, что это была индоевропейская структура, а не исключительно славянская.

278

Слово о полку Игореве. — стр. 183–186: «Се ветри, Стрибожи внуци, веютъ съ моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы».

279

Из текста вытекает, что автор Слова считал Стрибога божеством приморского населения, приносящим с помощью ветров половецкие стрелы в русскую сторону. Аничков (Аничков. Op. cit. С. 340) полагал, что Стрибог — это русский бог, и не мог понять, как он мог помогать врагам Руси. Поэтому он делал вывод, что слова о внуках Стрибога не относятся к ветрам, а являются определением nomen gentis, обращенным в форме апострофы к потомкам Стрибога. Сомнения Аничкова, как мы видим, не были обоснованными, а выделение апострофы нарушает естественный ход мысли автора Слова и не находит аналогии в его стиле. Справедливо отверг эту интерпретацию Аничкова Ржига (В. Ржига. Слово о полку Игореве и древнерусское язычество // Slavia 12. — Praha, 1933–1934. S. 430, сноска 4; в то же время Унбегаун (Unbegaun. Op. cit. S. 400, сноска 2), ставя точку над і, заключил, что выражение о внуках Стрибога «относится безусловно к русичам, а не к ветрам, как это обычно принято считать», и тем самым внес дополнительную путаницу в научную литературу.

280

Niederle. Op. cit. S. 124 (автор сопоставляет различные точки зрения на это божество). Bruckner. Mitologia slowianska. S. 96.

281

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 93.

282

Jagic. Op. cit. S. 504 (поддерживает точку зрения Нидерле); Vasmer. Sim. // REWort. 2. S. 625; ср.: Mansikka. Op. cit. S. 396.

283

Зализняк. Там же. С. 44.

284

Литературу по данной проблеме и различные точки зрения составил Фасмер (Vasmer. Mokosa // REWort. 1. S. 148: в литературе доминирует славянская этимология, в пользу которой высказывается и этот автор; Фасмер, Топоров 2. С. 640. Аничков (Аничков. Там же. С. 275) связывал это божество с мордвинским (финским) названием Мокша и финским фольклором. Против славянского характера Мокоши высказывался и Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 395), не говоря уже о Хаасе (Haase. Op. cit. S. 42) — суждение этого автора не было самостоятельным. В то же время Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 122) не сомневался в славянской этимологии этого имени, которое вслед за Ягичем связывал со словом «мокрый» и т. д. Он сравнивал Мокошь с Афродитой и Аштартой.

285

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 88. В Польше есть географические названия Мокошь, Мокошница, Мокошин (Slownik Geograficzny 6, 1885. S. 621), сюда же, возможно, относится и Монкошин (ibidem. S. 218). Производные от Мокоши названия местностей выступают также в Полабье, R. Trautmann. Die elbund ostseeslavischen Ortsnamen 1. — Berlin, 1948. S. 108. Витковский (T. Witkowski. Mythologisch motivierte altpolabische Ortsnamen // Zsch. f. Slavistik 15. — 1970. S. 369) считает, что существование в одном и том же районе Стральсунд названий мифологического происхождения — Prohn (Перун) и Muuks/Mukus (Мокошь) доказывает, что они представляют собой след культа этих божеств, так же, как и в русских источниках они упоминаются вместе. Соседство в русских источниках вытекает из литературной комбинации и не имеет ценности как доказательство. Но в то же время имя Мокоши может указывать на культ этого демона. Название Prohn могло возникнуть в месте удара молнии, что не служит доказательством культа самого Перуна.

286

О культе Мокоши см.: Bruckner. Mitologia slowianska. S. 88; Η. Φ. Лавров. Религия и церковь // История культуры древней Руси 2. — М.-Л., 1951. С. 69; о иных этнографических данных: С. А. Токарев. Религиозные верования восточнославянских народов 19 — начала 20 века. — М.-Л., 1957. С. 119–120. Однако Мошиньский (Moszynski. Op. cit) описывая религию славян, не рассматривал, насколько я смог заметить, этого демона. Не потому ли, что не считал его славянским? S. Urbanczyk. Mokosz // SSSlow. 3. S. 278.

287

Bruckner. Mythologischen / Thesen. S. 10.

288

Mansikka. Op. cit. S. 40.

289

Слово о полку Игореве. — стр. 241–242: «погибашеть жизнь ДаждьБожа внука»; там же. — С. 286–288: «Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука». Ягич (Jagic. Mythologische Skizzen 2. Daz’bog // ASPhil. 5/1881. S. 1–14) выводил имя божества от императива «даждь» + «богъ», а не «богатство»; таким образом, он объяснял название как: deus dator; однако эта интерпретация не утвердилась, и в настоящее время принято объяснять это имя как «дай богатство» (успех и т. д.), см.: Vasmer. REWort. 1. S. 326; Фасмер, Трубачев. С. 482. При этой интерпретации имя может относиться не к богу и не к демону, а к реальному солнцу.

290

Центральную роль культа солнца на Руси доказывал Вернадский (G. Vernadsky. The Origins of Russia. — Oxford, 1959. P. 108–119), но без проведения критического анализа собранного материала. Также несправедливо иногда считают Владимира Мономаха… солнцепоклонником только на том основании, что он наставлял сыновей в своем Поучении, чтобы по утрам они воздавали хвалу Богу, а затем восходящему солнцу, Moszynski. Op. cit. 2/1. S. 439. В действительности же Поучение велит воздавать хвалу Богу на восходе солнца («солнцю восходящю»).

291

Слово о полку Игореве. — стр. 69–70: «рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы». Лихачев (Д. С. Лихачев. Исторический и политический кругозор автора «Слова о полку Игореве» // Слово о полку Игореве. Сборник исследований и статей. — М.; Л. С. 23) справедливо делает вывод, что Слово велит действовать Бояну на фоне фантастических условий, напр. С. 65–68: «скача славию по мыслену древу, летая умомъ под облакы…» Явно метафорические моменты здесь подчеркнуты соответствующими словами. В то же время в цитированном выражении о тропе Трояна метафора отсутствует. Автор явно говорит о реальных конкретных условиях земли Трояна. Многочисленную литературу о Трояне в этом произведении систематически рассмотрел Болдур (А. Болдур. Троян «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. — 15/1958. С. 7–35), принявший точку зрения, отстаиваемую Лихачевым, что Троян Слова означал божество. Ср. также В. П. Адрианова-Перетц. Фразеология и лексика «Слова о полку Игореве», 30 // Слово о полку Игореве и памятники куликовского цикла. — М.; Л, 1966. С. 34, 60.

292

Слово о полку Игореве. — стр. 215–218: «Были веци Трояни, минула лета Ярославля; были плъци Ольговы, Ольга Святьславлича».

293

Слово о полку Игореве. — стр. 286–288, см. выше; стр. 288–291: «Вступилъ девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синемъ море у Дону плеищучи…» Лихачев считает, что «земля Трояна» означает здесь русскую землю, населенную даждьбожьими внуками; однако охотно согласимся с точкой зрения Тихомирова (М. Н. Тихомиров. Боян и Троянова земля // Слово о полку Игореве, как в сноске 223. С. 184), что землю Трояна нельзя отождествить с Русью, это определение означало придунайские земли, включая Болгарию, где в 1186 году вспыхнуло восстание (С. 185–186). Однако я бы настаивал на северном береге Дуная, контролируемом Русью и известном автору Слова. Здесь также следует вспомнить о концепции Будовница (Budovnic. Op. cit. С. 225), что автор Слова, говоря о Трояне, ссылался на песню Бояна. Существенны слова, что Боян «рыщет по тропе Трояна». Об одном и другом автор мог узнать в галицкой земле.

294

Эти слова, Слово о полку Игореве. — стр. 575–576: «…на седьмомъ веце Трояни…» могут быть отнесены к следующему (обычно) или предшествующему тексту. Во всяком случае необоснованна вставка якобы пропущенного слова «земли» перед словом Трояни.

295

Ср. Слово о полку Игореве в обработке А. Обремской-Яворской. — Варшава, 1954. С. 141; иначе: Адрианова-Перетц. Там же. С. 103.

296

Лихачев (Лихачев. Op. cit. С. 23–24) интерпретирует соответствующие слова следующим образом: «были языческие времена, времена бога Трояна, потом пришла эпоха Ярослава… наконец наступили раздоры Олега Святославича». Однако определение «языческие», введенное автором, было бы полностью обоснованным в том случае, если бы христианские времена были бы обозначены культовыми терминами. В то же время Слово упоминает светских князей. Отсюда видно, что Слово не делало конфессиональных намеков, и ничто не препятствует признать Трояна персонажем строго историческим, а не мифологическим. Искажение имени Траян на Троян произошло наверняка вследствие контаминации со славянским личным именем Трой(ан), ср.: J. Svoboda. Staroceske osobni jmena a nase prijmena. — Praha, 1964. S. 45–46, означавшим то же, что и «Tertius». Отсюда, конечно же, «нередкие Трояновы поселки» происходили «наверняка не от цезаря Траяна», A. Bruckner. Dzieje kultury polskiej 1. — Krakow, 1931. S. 154. He соглашаясь с Нидерле, Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 102) отрицал божественный характер Трояна.

297

Даже Мансикка, который считал вставку с упоминанием о Трояне в апокрифе Хождение Богородицы по мукам южнославянской, по этой причине признает, что упоминания Слова о Трояне имеет своим источником южнорусские контакты с дунайскими странами (С. 283).

298

А. В. Соловьев. Политический кругозор автора «Слова о полку Игореве» // ИЗ. 25. — 1948. С. 70–103. см. С. 90. В последние годы появилось подробное и многостороннее исследование по проблеме автора Слова: Б. А. Рыбаков. Русские летописи и автор «Слова о полку Игореве». — М., 1972. С. 393–512. Рыбаков подверг критике высказанные ранее взгляды относительно личности автора Слова, отверг тезис о его северском происхождении (С. 406), выразил сомнение по поводу его связи с черниговскими Ольговичами и со своей стороны выдвинул гипотезу, что он был киевским боярином, а именно Петром Бориславичем, как считает Рыбаков, одним из летописцев периода от середины 12 века до его конца (С. 277–306, 499–512). Не будем здесь выбирать между решениями, предложенными Соловьевым и Рыбаковым, поскольку в обоих случаях отпадает галицкая версия. Рыбаков также поставил под сомнение распространенный в научной литературе мифологический характер Трояна и признал возможной связь этого персонажа с римским цезарем Траяном (С. 421–439).

299

И. Срезневский. Древние памятники русского письма и языка (10–14 веков). Общее повременное обозрение (изд. 2). — СПб., 1882. С. 80.

300

Mansikka. Op. cit. S. 287: «нъ забыша Бога и вeроваша, юже ны бе; тварь Богъ на работоу створилъ, то то они все богы прозваша, солнце и мусяць, землю и водоу, звери и гады, тосетьнее и человецьска имена та оутрия Трояна, Хърса, Велеса, Пероуна на богы обратиша, бесомъ злыимъ воровата, до и доселе мракъмь злыимъ одьржими соуть».

301

Mansikka. Op. cit. S. 289.

302

ПВЛ. С. 112. Аничков. (Там же. С. 264) считал, что периодизация языческих верований является отражением взглядов соборного клира киевской св. Софии. Однако анализ соответствующего отступления в Речи Философа говорит о русском происхождении упоминания о почитании рощ и вод, см. далее сноску 306. Слова из Речи Философа говорят в пользу точки зрения Брюкнера. Под их влиянием была составлена более поздняя периодизация языческих верований в Слове св. Григория о идолопоклонниках, Гальковский. 2. С. 24, 33; Аничков. Op. cit. С. 385.

303

Шахматов. Разыскания. С. 98.

304

Аничков. Язычество. С. 105–126, см. С. 106, 111.

305

Там же. С. 114.

306

Сопоставил эти источники и критически рассмотрел Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 234–280).

307

Как предполагал Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 172). Он упомянут в Слове св. Григория о идолопоклонниках, Гальковский. 2. С. 23 (ср. 35): «и Переплутоу и верьтячеся пьютъ умоу въ розехъ…», ср.: S. Urbanczyk. Pereplut // SSSlow. 4. S. 59, сопоставлены различные интерпретации этого демона.

308

Слово св. Григория о идолопоклонниках, Гальковский 2. С. 25 (Паисьев сборник — 14 в.): «но и ноне по оукраинам моляться ему проклятому богу Перуну и Хорсу и Мокоши и виду», где последнее слово является очевидной ошибкой, здесь должно быть множественное число, которое и употреблено в других (более поздних) переложениях этого слова: виламъ и т. п., Гальковский. 2. С. 25, 27, сноска 44, 33. Ср. Аничков. Там же. С. 385; Mansikka. Op. cit. S. 163.

309

В данном Слове между Хорсом и Мокошыо опущены имена трех богов: Дажьбога, Стрибога и Семаргла: в Слове некоего Христолюбца, Гальковский 2. С. 41, ср.: Аничков. Op. cit. С. 374; Mansikka. Op. cit. S. 149, также опущены в аналогичном контексте божества Дажьбога и Стрибога, но зато сохраняется (после Мокоши) «и въ Сима въ Рьгла». Аничков (Op. cit. С. 229) в связи с этим пропуском выразил суждение, что невозможно доказать, что оба Слова использовали имена из летописного пантеона Владимира. И это притом, что он сам утверждал зависимость этих произведений от летописного текста. Однако, принимая во внимание, что в Слове Григория имена приведены в той же последовательности, что и в летописи и что достоверно известно только об одном самостоятельном перечислении пантеона, то есть в летописи, мысль о независимом происхождении имен пантеона в проповедях можно считать необоснованной и неправдоподобной.

310

Ср. Аничков. Там же. С. 83.

311

Аничков (Там же. С. 87) считает, что Слово было только приписано Иоанну Златоусту для придания важности, Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 173) усматривает в этом памятнике самостоятельные дополнения.

312

Аничков. Op. cit. С. 127–147.

313

Аничков. Op. cit. С. 232.

314

В Речи Философа читаем: «И по дияволю научению ови рощениемъ и кладяземъ и рекамъ жьряху, и не познаша Бога», ПВЛ. С. 112 (986 г.). Львов (А. С. Львов. Исследование Речи философа // Памятники древней русской литературы. — М., 1968. С. 387–388) считает приведенные слова русской вставкой к словам: «и не познаша Бога», которые должны относиться к изначальному тексту. Ср.: Лихачев. Повесть временных лет 2. С. 333. Однако отсюда должен был перенять свое утверждение о полянах Начальный свод (Никона): «бяху же погане, жруще озером и кладязем и рощениемъ, якоже прочии погании», НПЛ. С. 105. Последние слова (в разрядке) указывают на то, что автор почерпнул фразу из текста, относящегося к язычникам вообще, что может относиться только к Речи Философа, как это полагал уже Шахматов. Тем не менее перенесение этого замечания о языческом культе на русскую почву доказывает, что аналогичный культ существовал и на Руси. О культе воды, деревьев и животных на Руси: Haase. Op. cit. S. 136–143 (вода), 154–163 (деревья и растения).

315

Так, например, Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 76) считал, что народ, отдавая почести этим объектам природы, «поклонялся существам, в них заключенным…» Также и Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 42) писал: «Роща или дерево никогда не является богом, а лишь его излюбленным местом пребывания». Так же считал и Мошиньский (Moszynski. Op. cit. S. 518) относительно деревьев (в полемике с Маннхардтом и Фрэзером); в то же время, признавая воду обычным местопребыванием духов и демонов, он говорил и о ее культе, или обожествлении (С. 507). Но если существовал культ воды, не видно причины, почему бы не обожествлять и деревья, только их культ мог исчезнуть раньше, что, впрочем, не совсем ясно. Во всяком случае культ объектов природы относился наряду с магией и культом мертвых к древнейшим формам полидоксии.

316

L. К. Goetz. Kirchenrechtliche und kulturgeschicht/iche Denkmaler Altrussland. — Stuttgart, 1905. S. 141.

317

Текст этого Слова недавно перепечатал Еремин (И. П. Еремин. Литературное наследие Кирилла Туровского // ТОДРЛ. 13. — 1957. С. 415): «Обновися тварь; уже бе не нарекуться богомъ стухия: ни солнце, ни огнь, ни источници, ни древеса. Отселе бо не приемлеть ад закалаемых отци младенци, ни смерть почьсти; преста бо идолослужение, и погубися бeсовьское насилье крестным таинством, и не токмо съпасеся человечь род, но и освятися Христовою вeрою».

318

Гальковский 2. С. 41: «огневи ся молять, зовуще его Сварожицемь…» И далее там же. С. 43: «моляться подъ овином огневи…» Аничков. Op. cit. С. 374, 377.

319

PRPrava 1. S. 245. — ст. 6: «или кто молиться под овиномь, или в рощениьи, или у воды…» Высказано предположение, что это были культовые формы «в некоторой степени охристианенные», т. е. христианские молитвы совершались не в тех местах. Я. Н. Щапов. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. — М., 1972. С. 48. Однако Слово некоего Христолюбца, см. предыдущую сноску, свидетельствует о том, что под овином совершались языческие молитвы (огню).

320

Гальковский 2. С. 25: «огнь творить спорыню сушить и зрееть, того ради оканини полуденье чтуть и кланяються на полъднь обратившеся». Аничков. Op. cit. С. 386.

321

Гальковский 2. С. 60: «А друзии огневи и камению и рекамъ и источникомъ…» О древнем почитании камней у других славян см.: Niederle. Op. cit. S. 28; о камнепоклонничестве у славян вообще: Moszynski. Op. cit. S. 514–516; на Руси: Haase. Op. cit. S. 177. В этом источнике в начале мифологического описания содержится схематичное упоминание, имееющее, повидимому, литературный характер: «и крещения отвергоша и приступиша къ идоломъ и начаша жрети молнии и грому и солцю и луне. А друзии Перуну, Хоурсу…» Если бы не контекст, заслуживало бы внимания упоминание о поклонении Перуну, которое, несмотря на литературное происхождение, могло бы соответствовать действительности.

322

См. выше. О шаблонном содержании этого замечания см. Mansikka. Op. cit. S. 288. Особая честь оказана в восточнославянском фольклоре матери-земле (мать земля сырая) как объекту природы; из источников, однако, не следует, что это был религиозный культ, выражавшийся в признании ее покровительства, жертвоприношениях, молитвах. Научная литература также не уделила этому почитанию особого внимания. Подробно им занялся только Комарович (В. Л. Комарович. Культ рода и земли в княжеской среде 11–13 вв. // ТОДРЛ. — 16/1960. С. 97–104, однако из его выводов не вытекает религиозный характер этого культа. Древнейшим восточнославянским свидетельством этого культа на Руси считаются слова, заключенные в полемическом тексте (конец 11 века) против латинников, приведенном в Повести временных лет (ПВЛ. С. 145 (988 г.)): «Пакы же и землю глаголють материю. Да аще ли по сихъ разуму земля есть мати, то почьто плюеть на матерь свою?» Этот упрек, направленный против латинников, якобы не имел обоснования, а потому был признан русской вставкой, соответствующей восточнославянским народным верованиям, отраженным в былинах, сказках, заклятиях («ты небо — отец, ты земля — мать»), песнях и обрядах, см.: Д. С. Лихачев. Повесть временных лет 2. М.; Л., 1950. С. 341 (где также приведена литература по данной проблеме). Однако представляется сомнительным, чтобы русский автор отягощал латинников ответственностью за русские народные верования. Приведенный упрек имеет греческое происхождение и приписывает католической доктрине народные верования из латинской сферы. Мы также имеем здесь дело с отражением индоевропейского космогонического мифа, свойственного как славянам, так и Западу. Нет данных также ни об антропоморфизации земли, ни о демонах, ее представляющих. Замечания Стрыйковского (М. Stryjkowski. Кrоnіка polska, litewska, zmodzka i wszystkiej Rusi 1. — Warszawa, 1846. S. 147) о «боге земленнике», почитаемом не только в Литве и Лифляндии, но «и в некоторых русских землях», — это только литературная реминисценция литовского демона по имени Семепатес, или zemepacius, то есть «властелин земли», М. Mazvydas. The Old Lithuanian Catechizm. Assen, 1911. S. 8.

323

Cp. Niederle. Op. cit. S. 72.

324

О козлах и баранах: В. Я. Петрухин. Ритуальные обряды из курганов Гнездова и Чернигова // Вестник Московского университета. Сер. 9. История. — 2/1975. С. 85–92. В ритуальном обряде варили в котле козла или барана (в сер. 10 века; здесь соединились скандинавские и славянские обычаи). Конечно же, и речи не идет о культе этих животных. О конях, в частности в погребальных обрядах: Z. Rajewski. Коn w wierzeniach и Slowian wczesnosredniowiecznych // Wiadomosci archeologiczne. — 39/1975. S. 516–520. В качестве материала для сравнения можно привести захоронения животных, особенно коней и собак, в славянских могилах в Чехии, Z. Krumphanzlova. Die Ausstattung der Burgwallzeitfriedhofe in Bohmen und ihre rituelle Bedeutung // VPSlov. — 7/1972. S. 181. О почитании животных у славян: Niederle. Op. cit. S. 71–73; этот автор говорит также о тотемизме, но при современном состоянии исследований этот вопрос можно опустить. О почитании животных на Руси: Haase. Op. cit. S. 217–227.

325

Т. Zielinski. Religia Rzeczypospolitej Rzymskiej 1. — Warszawa-Krakow, 1933. S. 340; T. Zielinski. Hellenizm a judaizm 1. — Warszawa-Krakow, 1927. S. 190. Cp.: Nilsson. Geschichte der griech. Religion 1. S. 164. Так же считал J. Bazet. Histoire politique et psychologique de la religion romaine (изд. 2). — Paris, 1973. S. 74: «каждый умерший уединяется в свою хижину-урну или свою комнату-могилу, обставленную предметами, либо миниатюрными, либо реальными, необходимыми в жизни… будучи прахом или скелетом, мертвый жил у себя дома…» Отголоском первобытных верований в Исламе является стеснение сверхъестественной силой стенок гробницы грешника и расширение могилы человека праведного, Widengren. Religionsphanomenologie. S. 444.

326

Caquot. La religion d‘Israel. S. 413.

327

de Vries. Altgerm. Religionsgeschichte 1. S. 234–236; ср. T. 2. S. 58. Cp. В. Я. Петрухин. К характеристике представлений о загробном мире у скандинавов эпохи викингов (9–11 вв.) // Советская этнография. — 1/1975. С. 44–54.

328

Zielinski. Religia Rzeczypospolitej Rzymskiej. S. 340.

329

Thietmar 1. — cap. 14. S. 23. Одновременно ценно утверждение, что независимо от понимания загробной жизни, славянам была чужда мысль о расплате в будущей жизни за поступки в жизни земной. Но и библейская книга псалмов занимается земными делами и земной наградой, а не эсхатологической проблематикой. О эсхатологических понятиях см.: Widengren. Religionsphanomenologie. S. 440–455.

330

Niederle. Op. cit. S. 39. Точку зрения Нидерле разделял Тыменецкий (К. Tymieniecki. Spoleczenstwo Slowian lechickich. — Lwow, 1928. S. 39).

331

Urbanczyk. Religia pog. Slowian. S. 49.

332

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 109. О существовании веры в загробную жизнь свидетельствует погребальный ритуал, однако он не разрешает вопросы бессмертия души и распространенности веры в сохранение души после смерти тела. Эти вопросы можно разрешить только на основании письменных источников.

333

Tietmar, 8, cap. 3. S. 583.

334

Niederle. Op. cit. S. 38.

335

A. Zeki Validi Togan. Ibn Fadlan's Reisebericht // Abhandlungen f. die Kunde d. Morgenlandes 24 (3). — Leipzig, 1939. S. 93, 96; А. П. Ковалевский. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. — Харьков, 1956. С. 144–145. Описания погребальных обрядов славян, оставленные арабами, исчерпывающе рассмотрел Левицкий (Т. Lewicki. Obrzedy pogrzebowe poganskich Slowian w opisach podroznikow i pisarzy arabskich glownie z 9–10 w. // Archeologia 5. — 1952–1953. S. 122–154); то же во французской версии: // Folia Orientalia 5. — Krakow, 1964. S. 1–74; T. Lewicki. Wczesnosredniowieczni pisarze arabscy о obrzedach pogrzebowych poganskich Slowian // ZOWiek. — 4/1966. S. 221–230. К сожалению, арабские описания, даже если опустить вопрос их достоверности, дают информацию о внешней, обрядовой стороне, а не о верованиях в загробную жизнь.

336

Дусбург, см. выше.

337

Миф о Сови: A. Mierzynski. Zrodla do mitologii litewskiej od Tacyta do konca 13 wieku. — Warszawa, 1892. S. 127–131; Mannhardt. Lettischpreussische Gotterlehre. S. 57–60; Bruckner. Starozytna Litwa. S. 65, 78; Weingart. Byzantske kroniky 1. S. 40. Загадочную этимологию имени «Сови» так и не удалось никому убедительно объяснить.

338

Bruckner. Op. cit. S. 79.

339

Однако этот шаблонный оборот вводит только Повесть временных лет, ПВЛ. С. 42 (912 г.) Об оплакивании умерших: Haase. Op. cit. S. 314–318.

340

ПВЛ. С. 65 (945 г.); НПЛ. С. 112 (945а.).

341

ПВЛ. С. 79 (969 г.); НПЛ. S. 120 (969а.) Более подробные данные о распоряжении Ольги относительно погребального обряда после ее смерти содержатся в Проложном житии св. Ольги (издал А. И. Соболевский. — Чтения в историческом обществе Нестора летописца 2. — Киев, 1888. С. 68), в особенности о «бдении» («ни тризны творити, ни дына не деяти»). Упоминание о бдении, по мнению Шахматова, имеет архаический характер (Шахматов. Разыскания. С. 115), но отражает традицию обряда, а не распоряжение Ольги. См. также: Mansikka. Op. cit. S. 82.

342

Niederle. Op. cit. — 1/1. S. 269–272.

343

ПВЛ. C. 165 (1015 г.); правильный перевод дает Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 88).

344

ПВЛ. C. 271–272: «Темь и человеци глаголаху, яко навие биють полочаны». Ср.: Mansikka. Op. cit. S. 92. Слово «навие», («нави» и т. п.) сохранилось у южных славян и на Украине для определения демонов, произошедших от душ умерших некрещеных младенцев и выкидышей, Moszynski. Op. cit. 2/1. S. 674–678. Это, безусловно, вторичное значение этого слова, возникшее под влиянием христианства.

345

Mansikka. Op. cit. S. 185. См. текст Слова о посте, Гальковский 2, 15: «въ святый великий четвертокъ поведають мрътвымъ мяса и млеко, и яйца и мыльница топят и на печь льютъ, и попел посреде сыплют слада ради и глаголють мыитеся, и чехли вешают и оубруси и велят ся терти. Беси же смиются злооумию их…» О пище для мертвых, и пирах в их честь: Niederle. Op. cit. 2/1. S. 48; Haase. Op. cit. S. 311–313. Подробный доклад о пирах и игрищах, с которыми боролась церковь: Аничков. Op. cit. С. 155–224.

346

Mansikka. Op. cit. S. 257.

347

Гальковский 2. С. 35: «инии вероують въ сны, вь кош, вь оустряцю, въ оурокы, въ ворожю, въ кобление, и наоузы носять и на дети важють и ногти обрезавше кладоуть и за надра мечють а ножнии на головоу, и пиво варяще соль сыплють в кадь и оуголь мечють…». Немецкий перевод: Mansikka. Op. cit. S. 179.

348

Mansikka. Op. cit. S. 217. Автор сопоставил и описал богатый материал источников по магии восточных славян; этот материал мы здесь используем.

349

Mansikka. Op. cit. S. 274.

350

Mansikka. Op. cit. S. 190.

351

Mansikka. Op. cit. S. 215.

352

Mansikka. Op. cit. S. 196.

353

Так, Слово Иоанна Златоуста о лечащихся волхвованием и наоузы (по рукописи 16 века), Гальковский 2. С. 123: «а мы аще и мало поболим, то зелеиники и волхвы в домы своя приводимъ».

354

Mansikka. Op. cit. S. 178.

355

Слово некоего Христолюбца, Гальковский 2. С. 41: «чесновитокъ богомъ творять, егда оу кого пиръ будеть тогда же и кладуть въ ведра и въ чаши и тако пыоть веселящеся и о идолехъ своих». Мансикка (Mansikka. Op. cit. S. 153) подвергает сомнению это сообщение, поскольку культ чеснока существовал на Востоке, но не на Руси. Сочтем это скорее неточностью проповеди, в которой употребление чеснока (как в другом случае лука) как магического средства было принято за проявление культа.

356

Mansikka. Op. cit. S. 177.

357

Mansikka. Op. cit. S. 179.

358

Mansikka. Op. cit. S. 274.

359

Mansikka. Op. cit. S. 190.

360

Mansikka. Op. cit. S. 215.

361

Mansikka. Op. cit. S. 265.

362

Ф. А. Рязановский. Демонология в древнерусской литературе. — М., 1915. С. 33.

363

ZKMet. С. 77.

364

Niederle. Op. cit. S. 33.

365

ПВЛ. С. 224 (1071 г., recte 1065).

366

ПВЛ. С. 226.

367

ПВЛ. С. 227. В то же время мы не встречаем эту терминологическую идентификацию в летописном повествовании о мученичестве христианских варягов (983 г.). Посланцы языческого населения заявляют старому варягу: «паде жребии на сынъ твои, изволиша бо и бози собе, да сътворимъ требу богомъ», ПВЛ. С. 100; на что варяг отвечает: «не суть бо то бози, нъ древо; дьньсь есть, а утро изгниеть…» Во всем этом повествовании нет упоминания о бесах. Ясно, что текст до 10 века основан на иной редакции, нежели текст 11 века и использовал другую терминологию, ср. Lowmianski. Poczatki Polski. — Т. 5. S. 117–120; Мошиньский (Moszynski. Op. cit. S. 708) принимает в качестве первичного значения слова «богъ» — «удел, доля», дающий долю, что свидетельствует о вере в судьбу. Мы не пошли бы так далеко. Более правдоподобным кажется значение: «удача, дающий удачу».

368

Moszynski. Op. Cit., 2/1. S. 654.

369

О происхождении обеих этих групп демонов см.: Mansikka. Op. cit. S. 172. Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 43 — сноска 3) предполагал, что берегини были водными существами, родственными вилам и русалкам и произошедшими от душ мертвых; при этом он допускал возможность происхождения их названия не от слова «берег», а от «беречь», что должно было бы отразиться в характере этих демонов, становившихся чем-то вроде ангела-хранителя. Однако это предположение не принимается в литературе во внимание. Обычно берегинь, как и более поздних русалок, связывают с культом воды, см. Аничков. Op. cit. С. 293; Bruckner. Mitologia slowianska. S. 115 (но одновременно и с культом лесов и гор). Однако мы прежде всего должны обратить внимание на родство берегинь и упырей.

370

Гальковский 2. С. 23 (Григорий), 59 (Златоуст); Брюкнер (Bruckner. Myphologische Thesen. S. 10) высказывал иной взгляд на эту категорию русских демонов, связывая имя берегинь с горами, а не с берегами. Однако в краю низин происхождение названия от берегов кажется более правдоподобным.

371

Гальковский 2. С. 43.

372

Mansikka. Op. cit. S. 155, 158, 160.

373

Moszynski. Op. cit. 2/1. S. 686. По мнению Брюкнера (Bruckner. Mitologia stowianska. S. 117), вилы (как и берегини, русалки), — это «водные нимфы у источников, рек, озер и т. д.», только под влиянием христианства здесь приплелись «души непогребенных или некрещеных мертвых», однако выделение утопленниц, как и упырей, могло произойти уже в древнейшую эпоху язычества из опасения, что они могут насести вред.

374

Д. К. Зеленин. Очерки русской мифологии 1. Умершие неестественной смертью. — Петроград, 1916. С. 1. См. критические замечания Брюкнера об этой работе (Bruckner. Mitologia stowianska. S. 116), который отвергал манистическое происхождение русалок по той причине, что «здесь нет места для мужчин, умерших подобной смертью», но при этом упускал из виду, что мужчины, умершие внезапной смертью, становились упырями, среди которых нет женщин. Брюкнер (Bruckner. Mitologia polska. S. 120) считает русалок «изначально вегетативными демонами летней природы», со временем признанными душами умерших. Нельзя, как мне кажется, исключить, что произошло смешение вегетативных демонов с демонами манистическими. На первых из них могут указывать обрядовые оргии.

375

Зеленин. Op. cit. С. 27.

376

Зеленин. Там же. С. 29.

377

Зеленин. Там же. С. 157.

378

См. выше. С. 91.

379

Goetz. Op. cit. S. 244 (§ 33): родоу и рожанице…

380

Гальковский 2. С. 23: родоу и рожаници… по кодексу из библиотеки Новгородской Софии 15 века; та же форма повторяется в тексте и дальше, после чего дважды выступает форма: роду и рожаницамъ (С. 24). В Кодексе 15 века (там же. С. 24) также параллельно выступают обе формы. Очевидно, более раннее единственное число было заменено множественным.

381

Вот полный список богов, Гальковский 2. С. 34: «и коутноу богу и веле богыни и ядрею и обилоуче и скотноу богу и попоутнику и лесну богу и спорыням и спехоу… молется…» Перевод: Mansikka. Op. cit. S. 179.

382

Выступает в основном в Великороссии и на востоке Белоруссии, Moszynski. Op. cit. S. 683. Он сохранил на славянских землях черту повелителя диких зверей (там же). Об этом демоне см. напр. R. Pettazzoni. Wszechwiedza bogow. — Warszawa, 1967.

383

О функции этого демона: Е. В. Померанцева. Русские рассказы о домовом // Славянский фольклор. — М., 1972. С. 242–257.

384

О домовых духах см. С. А. Токарев. Религиозные верования восточнославянских народов 19 и начала 20 века. М.; Л., 1957. С. 295; см. там же С. 79 (леший), 84 (полевик — полевой демон, полудница), 85 (водяной).

385

Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 188–195) не сомневался в существовании повсеместно у славян святилищ, при этом он ссылался на общие (и недостоверные) упоминания христианских источников об этих культовых объектах. Против его тезиса особенно выступал Мейер (К. Н. Meyer. Vom Kult das Gotter und Geister in slavischen Zeit // Prace Filologiczne 15/2. — Warszawa, 1931. S. 454–464).

386

Muller. Der Metropoliten Iliarion Lobrede. S. 90: «и уже не капища съгражъдаемъ, но Христовы церкви зиждемъ…» Память и похвала Якова мниха, и житие князя Владимира по древнейшему списку (изд. А. А. Зимин). Институт славяноведения. Краткие сообщения 37. — 1963. С. 70. Автор, развивая эту мысль, сообщает о Владимире: «храмы идольскыя и требища всюду раскопа и посeче, и идолы съкрусши, и всю землю Рускую и грады и честными иконами церкви украси…» В то же время слова из вступления к Начальному своду (Никона?) более соответствуют действительности: «куда же древле погани жьряху бeсомъ на горахъ, туда же нынe; святыя церкъви стоять…» ПВЛ. С. 262.

387

ПВЛ. С. 95; НПЛ. С. 128.

388

Th. Palm. Wendische Kultstatten. Quellenkritische Untersuchungen zu den letzten Jahrhunderten slavischen Heidentums. Lund, 1937. S. 143. Автор не считал, что этот памятник должен был иметь культовый характер; также в советской науке высказывалась скептическая точка зрения по этому вопросу, см.: М. К. Каргер. Древний Киев 1. — М.; Л, 1958. С. 110.

389

Каргер. Там же. С. 105–112.

390

Л. А. Динцес. Дохристианские храмы Руси в свете памятников народного искусства // Слав. этногр. — 2/1947. С. 76. Ср. Π. П. Толочко. Древний Киев. — Киев, 1970. С. 11.

391

Это вставка в более ранний текст, Mansikka. Op. cit. S. 65; компиляция, названная 2 Новгородской летописью, была составлена около 1673 г., Д. С. Лихачев. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.; Л, 1947. С. 445.

392

В. В. Седов. Древнерусское языческое святилище в Перыни // Кр. сообщ. — 50/1953. С. 92–103. Мифологическую интерпретацию этого памятника дают Иванов, Топоров. Op. cit. С. 26; она безусловно основана на предположениях.

393

В. В. Седов. Новые данные о языческом святилище Перуна // Кр. сообщ. — 53/1954. С. 105–108.

394

A. Zeki Validi Togan. Ibn Fadlan's Reiseber. S. 86; Ковалевский. Книга Ахмеда ибн-Фадлана. С. 142.

395

В. В. Седов. Языческие святилища смоленских кривичей // Кр. сообщ. — 87 (196). С. 57–64.

396

А. В. Куза, Г. Ф. Соловьева. Языческое святилище в земле кривичей // СА. — 1/1972. С. 146–153. Из других открытий аналогичных памятников: И. П. Русанова. Исследование памятников на р. Гнилопяти. Археологические открытия 1965 г. — М., 1966. С. 142–146; Русанова. Языческое святилище на р. Гнилопяти под Житомиром // Культура древней Руси. — М., 1966. С. 237. Конструкция имеет вид неправильного креста (14,2–11 м) с большей ямой (1 м диаметром) и меньшими. Интерпретация автора основана на аналогии с Перынью и данными ибн-Фадлана.

397

Н. В. Тухтина. Ритуальные очаги в курганах Южного Приладожья // Древности Восточной Европы. — М., 1969. С. 242–244, о скандинавских аналогиях с местным погребальным обрядом.

398

См. выше.

399

ПВЛ. С. 13 После сожжения тела умершего: «събьравъше кости, въложаху въ судину малу, и поставляху на стълпе на путьхъ, еже творять вятичи ныне». То есть информация имеет признак достоверности. Некую достаточно отдаленную аналогию с рассматриваемыми славянскими святилищами мы находим у финских народов, например, у черемисов (U. Holmberg (Harva). Die Religion der Tscheremissen, — Porvoo, 1926. S. 156–176), в организации культа кереметов, то есть (низших) демонов, считающихся под влиянием христианства злыми духами. Отдельные рода или родовые деревни имели обычно (не всегда) собственные священные леса, в которых они совершали жертвоприношения кереметам. Объектом поклонения (кереметом) была и некая выдающаяся личность («культ героев»), но родовая организация культа наводит на размышление, не следы ли это культа предков. Иногда кереметы почитались вместе со своими семьями (С. 169). Культ кереметов существовал и у других финских народов: черемисов, вотяков, мордвинов (С. 160).

400

ПВЛ. С. 100 (983 г.), 104 (986 г.).

401

Отдельно рассмотрел проблему этого изваяния Леньчик (G. Lenczyk. Swiatowid zbruczanski // Materialy archeologiczne 5. — Krakow, 1964. S. 5–59), сделавший вывод: «из какого племени происходил создатель идола, нельзя установить». Однако, как представляется, трудно сомневаться, что не славянского. О его генетической связи с древнейшими изваяниями на среднем Днестре: И. С. Винокур. Языческие изваяния Среднего Поднестровья // История и археология юго-западных областей СССР начала нашей эры. — М., 1967. С. 36–143. Тюркским влияние на славян объяснял каменные фигуры «баб» на славянских землях Деметрикевич (W. Demetrykiewicz. Figury kamienne f. zw. «bab» w Azji i Europie i stosunek ich do mitologii slowianskiej // Sprawozdania z czynn. i pos. Akad. Um. w Krakowie 15. — 7/1910, изд. 1911. S. 2–13). Обзор этой проблемы дал Антоневич (W. Antoniewicz. Posagi // SSSlow. 4/1970. S. 241–246). Последняя вышедшая литература о каменных изваяниях («каменных бабах») на территории Евразии: С. А. Плетнева. Половецкие каменные изваяния // Археология СССР. — М., 1974. — вступление.

402

A. Slupski. Slavisch Zauberer, Нехе́ und Verwandtes // ZSPhil. 35/ 1971. S. 302–320.

403

Slupski. Op. cit. S. 306; Срезневский. Материалы 1. С. 502. Колдуном был князь Всеслав Полоцкий по представлению Слова о полку Игореве, А. К. Югов. Образ князя волшебника и некоторые спорные места в «Слове о полку Игореве» // ТОДРЛ. 11/1955. С. 14–21. Подобные единичные примеры магической силы князей не дают оснований для обобщений. Впрочем, даже теория сакрального характера королевской власти у германцев, ее чудодейственной силы (das Konigsheil) и божественного происхождения династии была убедительно подвергнута сомнению: W. Baetke. Ingvi und die Ynglinger, Eine quellenkritische Untersuchung uber das nordische «Sakralkonigtum». — Berlin, 1964.

404

Об этой легенде подробно: A. Stender-Petersen. Die Varugersage als Quelle der altrussischen Chronik. — Kobenhavn, 1934. S. 176–209. Из летописей вытекает, что прозвище Олега возникло в языческие времена, ПВЛ. С. 33; НПЛ. С. 109; ср. Шахматов. Разыскания. С. 543.

405

Так, «куд» означает дьявола, Slupski. Op. cit.

406

ПВЛ. С. 221, 229 (1071 г.).

407

ПВЛ. С. 196: «Сего же роди мати отъ вълхвования».

408

ПВЛ. С. 222 (1071 г.).

409

ПВЛ. С. 187 (1024 г.), ср. предыдущую сноску.

410

НПЛ. С. 105.

411

ПВЛ. С. 96 (980 г.); НПЛ. С. 128.

412

Данные о жертвоприношениях сопоставил Нидерле (Niederle. Op. cit. — 2/1. S. 184).

413

Zeki Validi Togan. Op. cit. S. 86; Ковалевский. Op. cit. C. 142.

414

ПВЛ. C. 95 (980 г., см. выше).

415

На искусственность легенды указывает замечание в Повести временных лет (ПВЛ. С. 101 (983 г.)): «И не съвeсть никътоже, къде положиша я». Этого замечания скорее всего не было в своде Никона, поскольку оно отсутствует в комиссионном кодексе. Если в течение 11 века не возникла версия о месте их захоронения, это свидетельствует о небольшом интересе к легенде и ее скорее литературном происхождении. Также и дата смерти 12 июля, вопреки утверждению Шахматова (Разыскания. С.26:469), кажется вымышленной по дате смерти Ольги, умершей якобы 11 июля.

416

Вопрос хронологии произведения отдельно рассмотрел Бегунов (Ю. К. Бегунов. Козьма Пресвитер в славянских литературах. — София, 1973. С. 195–221), установив вероятную дату 969–970 г. См. соответствующее место С. 308: «закалающе сыны своя и дщери…».

417

Rozniecki. Perun und Thor. S. 505.

418

He был согласен с точкой зрения Рожнецкого напр. Нидерле (Niederle. Op. cit. — 2/2 S. 238).

419

Напр.: Eliade. Traktat о historii religii. S. 335.

420

Bruckner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 343. Просьбу, заключенную в молитве, подчеркивали соответствующие жесты. Так, уже Слово св. Григория о идолопоклонниках утверждало: «полоуднье чтоуть и кланяются на полъднье обративше», Гальковский 2. С. 25.

421

Гальковский 2. С. 41.

422

Происхождение этого языческого праздника установил уже Миклошич (F. Miklosich. Die Russalien. Ein Beitrag zur slavischen Mythologie // SBd. Philos. Histor. Cl. d. Kais. Ak. d. Wiss. 46. — Wien, 1864. S. 386–405, cm. S. 401). Согласен с точкой зрения Миклошича Токарев (Токарев. Там же. С. 87–94 (о русалках)). Нильсон (N. Р. Nilsson. Rosalia // REnc. 2. R. 1. Bd. — 1914. S. 1111–1115) считал, что этот народный праздник, имевший одним из названий dies rosae, известный в Империи со времен Домициана и Адриана, сохранился на Балканах и на Руси до новейших времен, ср.: N. Р. Nilsson. Der Ursprung der Tragodie // N. Jahrbh. f. d. KI. Altertum, Gesch. und Liter. — 14. — 1911. S. 678–684; подобные взгляды высказывал Клингер (W. Klinger. Wschodnioeuropejskie rusalki i pokrewne postaci w demonologii ludowej a tradycja greko-rzymska. — Lublin-Krakow, 1949. S. 15), что обрядовый элемент был воспринят в готовом виде из античной традиции. Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 260–263, ср. С. 54) считал, что древние обряды были связаны со славянскими торжествами, впрочем, и Нильсон (Der Ursprung) говорил о сильном славянском влиянии на формы этого обряда. Таким образом, на Руси (уже в 11 веке) было заимствовано одно название, о распространении же чужих обрядов не может быть и речи. Наверняка и на Балканах основное значение имели традиционные славянские обряды.

423

ПВЛ. С. 216.

424

Напр., Eliade. Op. cit. S. 347.

425

Mansikka. Op. cit. S. 258. В то же время в канун Зеленых святок (древнее название русалий), как утверждает Стоглав, был день почитания мертвых, жальники (С. 257). О зимних масках см. выше.

426

Mansikka. Op. cit. S. 97.

427

Mansikka. Op. cit. S. 97.

428

ПСРЛ 2. C. 855. Об этом празднике: Niederle. Op. cit. S. 252.

429

Niederle. Op. cit. S. 256.

430

Если ростовские волхвы во времена неурожая и голода («по дьявольскому наущению») выступают против тех, кто укрывает продукты (ПВЛ. С. 187 (1024 г.), 222 (1071 г.)), то не потому, что виновники несчастья нарушали наказы религии, а из-за вреда, наносимого бедному населению, которое охотно бежало под покровительство колдунов.

431

Т. Zielinski. Religia starozytnej Grecji. — Warszawa-Krakow, 1921. S. 77.

432

James. Starozytni bogowie. S. 257.

433

Ср. напр.: Bayet. Op. cit. S. 227–231; H. Ch. Puech. Le manicheisme // HDRel. — 2/1972. S. 141–143.

434

E. Wienecke. Untersuchugen zur Religion der Westslaven. — Leipzig, 1939. S. 23–29 et passim. Автор, впрочем, справедливо считал, что такие определения, как ydolum, ydolatria могли означать вообще языческий культ, а не обязательно форму идолопоклонства. Ср. рец. G. Labuda. SOcc., 18/1947. S. 459–470. В то же время следует согласиться с позицией Мейера (К. Н. Meyer. Vom Kult der Gotter und Geister in slavischer Urzeit // Prace Filologiczne, 15/2/1931. S. 454–464), который, исходя из языкового факта, что славяне не имели общих названий храмов, идолов, и на основании сообщений источников по этому вопросу пришел к выводу, что славяне до эпохи переселения народов (то есть в 5 веке) не знали ни храмов, ни изображений богов.

435

Vita Prieflingensis 2, cap. 4 // MPHist. n. s. 7/1, 1966. S. 32–34; Ebo 2, cap. // MPHist. n. s. 7/2, 1969. S. 64 n.; Herbord 2, cap. 14–17, 19–20 // MPHist. n. s. 7/3, 1974. S. 84–91, 96–98. Пальм (Palm, Wendische Kultstatten. S. 75) не смог найти ответа на вопрос, не объясняется ли отсутствие храмов древним влиянием христианства. Непродолжительный христианский период в Западном Поморье и длительный период ее самостоятельного существования, не скованного христианством, склоняет к отрицательному ответу.

436

Vita Priefl. 2, cap. 19–20. S. 50 n; Ebo 2, cap. 18. S. 86 n; Herbord 2, cap. 38. S. 135–137.

437

Они обходят молчанием западнопоморские земли. См. также карту языческих святилищ на землях миссии, J. Herrmann. Einige Bemerkungen zu Tempelstatten und Kultbildern im Nordwestslavischen Gebiet // APol, 16, 1971. S. 540.

438

Thietmar 7, cap 72. S. 571: «Святилища идолов, разрушив, сжег и, низвергнув демонов в море, очистил то место четырьмя камнями, перевязанными священной крисмой и святой водой, и вывел новый побег от древа Господа Вседержителя». О шаблонном использовании определения «идол» см.: Th. Palm. Wendische Kultstatten. Quellenkritische Untersuchungen zu den letzten Jahrhunderten slavischen Heiden turns — Lund, 1937. S. 26. О гранитной фигурке, найденной в костерском повяте, на фоне языческой религии Поморья см.: W. Lega. Spoleczecstwo i panstwo gdansko-pomorskie w 12 i 13 wieku. — Poznan, 1959. S. 218–221; Lega. Kultura Pomorza we wczesnym sredniowieczu napodstawie wykopalisk — Torun, 1930. S. 274–275.

439

Thietmar 1, cap. 3. S. 7,9.

440

Thietmar 6, cap. 37. S. 369.

441

Меригги (Meriggi. Il concetto. S. 171) делал вывод о возникновении полабского политеизма около 10 века на основании отсутствия упоминаний о нем в источниках до Титмара. Однако же эти ранние источники умалчивают также и о полидоксии, поэтому на основании их молчания нельзя делать никаких заключений о религии полабов. Утверждение, что изначальный полабский политеизм был уничтожен Карлом Великим, не учитывает факта, что на полабских землях, в отличие от Панонии, в те времена не проводилась никакая христианская миссия, местные племена были вынуждены признавать верховенство Каролингов, но не новую религию.

442

Lowmianski. Poczatki Polski. Т. 5. S. 285 и сноска 926

443

A. Hauck. Kirchengeschichte Deutschlands 3, изд. 9. — Berlin, 1958. S. 107. В восстании 983 года славяне сражаются «с помощью своих богов» (Thietmar 3, cap. 19. S. 135), скорее всего, изображения богов уже присутствовали в отрядах язычников. Это могло бы быть первым после «Сатурна» Видукинда проявлением полабского политеизма.

444

Wienecke. Op. cit. S. 179. Автор склонялся к этой мысли, однако не считал, что это изваяние было предметом поклонения язычников. О культовом характере «Сатурна» говорит факт, что Герман, представляя изваяние народу, устроил для него великое зрелище: Widukind 2, cap 68. S. 143. Ведь не само изваяние стало предметом гордости, а функция, которую оно выполняло у язычников. Поэтому сомнения Венецке не кажутся обоснованными.

445

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 129. Meriggi, как в сноске 611. S. 46.

446

Thietmar 6, cap. 23. S. 345: Бруно из Квефурта — письмо королю Генриху // MPHist. s. n., 4/3, 1973. S. 101.

447

Имя Радогоста, указанное Адамом (в форме Редигаст), ставил под сомнение Брюкнер (A. Bruckner. Mithologische Studien 3 // ASPhil., 14/1892. S. 164; Bruckner. Mitologia slowianska. S. 9) утверждая, что Адам образовал имя этого бога от названия города — Радогощи; он считал, что это имя «более подходит корчме, чем Олимпу». Тем не менее в науке утвердилась противоположная точка зрения, согласно которой лютичcкий бог имел двойное имя. Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 131–136) утверждал, что Сварожич приобрел имя Радогоста; сегодня о двойном имени Сварожича говорит Билек, а вслед за ним и другие исследователи (G. Schlimpert, Т. Witkowski. Namenkundliches zum «Rethra»-Problem // Zsch. f. Slavistik, 14/1969. S. 530; J. Strzelczyk. Po tamtej stronie Odry. Dzieje i upadek Slowian polabskich. — Warszawa, 1968. S. 196; S. Urbanczyk. Radogost // SSSlow. 4. S. 450). Оригинальное объяснение двойного имени Сварожича дал Меригги (Meriggi. // concetto. S. 164–165 и сноска 1): Радогост был домашним демоном (ded-), который обитал возле домашнего очага (=Сварожич на Руси) — отсюда и его прозвище! Однако, где же примеры тому, чтобы домашние демоны вообще получали индивидуальные имена, а тем более такие, как Радогост.

448

На существование двух названий местностей Радегаст на земле бодричей обращает внимание Витковский (Т. Witkowski. Mythologisch motovierte altpolabische Ortsnamen // Zsch. f. Slavistik, 15, 1970. S. 369). Однако, независимо от этого указания, сообщение Хельмольда соотносится с фактом упадка Радогощи как культовой (и политической?) столицы лютичей, ср.: Е. Engel. Der Beitrad der Mediavistik zur Klarung des Rethra-Problems // SAnt., 16/1970. S. 95–104. После поражения лютичей в 1068 году епископ хальберштадский Бурхард привез из Ретры коня Радогоста, о судьбе самого изваяния источники не упоминают, Lowmianski. Poczatki Polski, 5. S. 292: тогда, по-видимому, произошла эвакуация Радогоста на землю бодричей, где в 1066 году к власти пришел рьяный язычник Крут.

449

Thietmar 6, cap. 25. S. 349.

450

Thietmar 6, cap. 23. S. 345.

451

Thietmar 1 cit. Аналогичное описание арконского храма дал Саксон (см. далее сноску 513), также упоминавший об украшении внешней стены резьбой и росписью, не сообщая при этом, однако, что они представляли. Возникает вопрос, не является ли упоминание Титмара об изображениях богов ошибочной интерпретацией сакральных элементов храмов.

452

Во время войны 1017 года один из немцев разбил камнем изображение лютичской богини на знамени (in vexillis formata); вскоре они утратили и второй образ богини в реке Мульде, Thietmar 7, cap. 64. S. 359, 361. О богах упоминал и Титмар (Thietmar 6, cap. 22. S. 345), описывая события 1005 года.

453

Thietmar 6, cap. 24. S. 349, cap. 25. S. 349.

454

Наибольшее распространение получила версия местонахождения Радогощи (или Ретры) под Фельдбергом: С. Schuchhardt. Rethra auf dem Schlossberge bei Feldberg in Mecklenburg // SBPAk, 1923. S. 184–226; однако в настоящее время, после изысканий, проведенных Й. Германом, эту концепцию следует признать ошибочной. J. Strzelczyk. Radogoszcz // SSSIow. 4. S. 451; ср. также более раннее исследование: W. Bruske. Untersuchungen zur Geschichte des Lutizenbundes. — Munster-Koln, 1955. S. 212–218 (Rethra). В то же время в Фельдберге должно было находиться культовое место типа перынского, напр. J. Herrmann. Geistige und kultisch-religiose Vorstellungen der Nordwest-Slaven und ihre Widerspiegelung in den archaologischen Quellen // DHCSlav., 1/1969. S. 63. О названии Редаров см.: Т. Witkowski. Der Name der Redarier und ihres zentralen Heiligtums // Prace Kom. Jezykozn. Oddz. PAN 17 (Symbolae Philol. in hon. W. Taszycki). — Wroclaw etc., 1968. S. 405–415. Однако маловероятно, что название Редаров происходит, как считает автор, от имени божеств, так как в племенной топонимике мы не находим следов мифологии. В то же время оно могло происходить от названия Радогощь, в сокращении — Рада (Реда), как в Annales Augustani // Scriptores 3. S. 128 (Rheda), от него могла быть образована производная форма жителей местности: «радяре». Недавно было сделано первое археологическое открытие якобы славянского святилища в Полабье в местности Гросс Раден в окрестностях Штернберга (на восток от р. Варнов), то есть на пограничье земель лютичей и бодричского племени варнов, Е. Schuldt. Der altslavische Tempel von Gross Raden. — Schwerin, 1976. Святилище имело скромные размеры 13x7,6 м = 108,8 м2. Название могло бы указывать на связь с Радогощью, однако не в пользу этой версии говорит пограничное расположение Гросс Раден.

455

Аналогичные изваяния, украшавшие храм с внешней стороны, упоминались и в Ферейингсаге, Wienecke. Untersuchungen. S. 223.

456

Adam Bremehski 2, cap. 21. S. 78.

457

Из новой критики житий св. Оттона: К. Liman. Stan badan nad zywotami sw. Ottona z Bambergi // SZr., 3/1958. S. 23–47, а также его предисловия к исследованиям: Vita Prieflingensis // MPHist. s. n., 7/1, 1966. S. 7–22; Ebo, ibidem 7/2, 1969. S. 5–24; Herbord, ibidem 7/3, 1974. S. 5–27; E. Demm. Reformmonchtum und Slavenmission im 12. Jh. Wert-soziologisch-geistesgeschichtliche Untersuchungen zu den Viten Bischof Ottos von Bamberg. — Lubeck u. Hamburg, 1970. S. 10–18; J. Petersohn. Probleme der Otto-Viten und ihrer Interpretation etc. // Deutsches Archiv z. Erforschung d. Mittelalt. 27, 1971. S. 314–372. Следует согласиться с критикой Петерсона, что Vita Prieflingensis, автором которой был Вольфгер, возникла, в соответствиии с заключением А. Гофмайстера между 1140 и 1146 г. (С. 331 п.). Эбон писал в 1151–1159 годах, Херборд закончил свое произведение немногим позднее. Все три жития согласуются между собой, поэтому каждая общая и расходящаяся в деталях информация требует особого критического анализа, который, впрочем, в рамках этого исследования нет нужды проводить. Во всяком случае, как справедливо утверждал Верманн (М. Wehrmann. Die Lehrund Predigttatigkeit des Bischofs Otto von Bamberg in Pommern // Baltische Studien NF. 26. — Stettin, 1924. S. 157–196), обращение к этим источникам требует «немалой осторожности»: в них содержатся многочисленные ошибки, недоразумения и литературные вставки (С. 162).

458

Vita Prieflingensis 2, cap 11–12. S. 42–43.

459

Herbord 2, cap 32. S. 122–125, где также содержится описание трех вспомогательных гонтин: «Три других места собрания меньше почитались и были менее украшены. Внутри них по кругу были расставлены только стулья и столы, поскольку, там они имели обыкновение устраивать свои сборища и сходки, ибо там они могли, по желанию, либо пить, либо играть, или обсуждать вещи серьезные, и в том же здании они собирались в определенные дни и часы» (С. 124). Таким образом, становится очевидным, что гонтины были только (tantum) местом собраний, а не культовым местом. В принципе принимает данные Херборда Пальм (Palm. Op. cit. S. 78 n.), а также приводит сравнительные данные, однако безосновательным является его предположение, что божества находились и за стеной. Vita Prieflingensis 2 (cap. U.S. 42), упоминая только о двух гонтинах, говорит, что в них находились inclusa deorum simulacra, но одновременно утверждает, что во второй гонтине жрец идолов хранил сёдла (sella) Триглава (там могла находиться и конюшня этого божества). Отсюда вытекает, что обе гонтины служили Триглаву, а если действительно существовали также гонтины и других deorum simulacra, то так же, как в Радогощи, в главном храме Триглава. Понятно также, почему Vita Prieflingensis не упомянула о двух других гонтинах: они не служили непосредственно для культовых целей. Если сам жрец обслуживал две гонтины Триглава, то наверняка не было других жрецов, а если Херборд (Herbord 3, cap. 18. S. 179) говорит, то это может быть его предположением, вытекающим из количества гонтин.

460

Herbord 2, cap. 32. S. 122 n. См. также о культе Триглава и его гонтине: Н. Chlopocka. Poczatki Szczecina // RHist. 17/1948. S. 305–307, где также указан список литературы по этой проблеме. Венецке (Wienecke. Op. cit. S. 241), которого потрясло сходство описаний храма в Радогощи и в Щецине, даже считал, что Радогощь находилась в Щецине!

461

Это, скорее всего, умышленное искажение с целью приближения к именам Приапа и Белфегора, Bruckner. Mitologia slowianska. S. 127 n. Ранее Брюкнер (Bruckner // ASPhil. 6/1882. S. 223; Bruckner. Mitologische Studien // ASPhil. 14/1892. S. 166) читал Препегала как Прибыхвала, ср. Urbanczyk. Pripegala // SSSlow. 4. S. 351.

462

А. Гильфердинг. История балтийских славян // Собрание сочинений 4. — СПб., 1874. С. 164–168. О подобных атрибутах Святовита и Триглава писал также Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 150 n.) и другие.

463

Bruckner. Mitologia polska. S. 40: «Триглав, Святовит, Сварожич — это не три различных божества, а одно и то же главное божество земного и небесного огня». S. 38.

464

Эбон (Ebo 2, cap. 13. S. 76), после описания ликвидации св. Оттоном языческого культа в Щецине и Волине сообщает: «Языческие жрецы, похитив, вывезли за пределы провинции золотое изображение Триглава, который почитается у них более всех». Автор не объясняет, из какой в какую землю (рrоѵіnсіа) было перенесено изображение, однако же оно не происходило из Волина, в котором ни один из историографов о культе этого божества не упоминает. Поэтому нужно понимать, что произошло перенесение изображения из щецинской земли в волинскую землю, где оно было открыто мессионерами. Вряд ли контекст сообщения Эбона об этом изображении допускал иную интерпретацию. Следом сохранения какого-то изображения Триглава может быть деревня Триглав вблизи епископского Камня в Поморье, Т. і R. Kiersnowscy. Na Pomorzu wczesnosredniowiecznym. — Warszawa, 1970. S. 187.

465

Проблему культа Триглава в Бранденбургии рассмотрел Пальм (Palm. Op. cit. S. 94–97), придя к выводу, что там существовало изваяние Триглава, но не было храма. Сообщение об этом культе содержалось в достоверном источнике 12 века — Heinrici de Antwerpe. Tractatus de captione urbis Brandenburgensis: In qua urbe (Brandenberg) idolum detestabile tribus capitibus honoratum a deceptis quasi pro deo colebatur — Трактат о взятии города Бранденбурга: «В каковом городе (Бранденбурге) мерзкий идол, увенчанный тремя головами, почитался обманутыми людьми как бы за бога» // Scriptores 25, 1880. S. 482; ср.: Chronicae episcopatus Brandenburgensis fragmenta. Ibidem. S. 484 n. — сообщение о Триглаве этот источник заимствовал из Договора Генриха, ср.: G. Hertel. Untersuchungen uber die altesten Branden-burger Chroniken etc, Forschungen zur deutsche Geschichte, 19/1879. S. 217. В то же время не заслуживает внимания версия о так называемом мисненском Триглаве, якобы почитаемом местным славянским населением, о чем, по сообщению Мисненской хроники Петра Альбинуса, писал монах Пирненсис, ср.: Demetrykiewicz. Op. cit. S. 9. Это сообщение подвергал сомнению Нидерле (Niederle. Zivot star. Slov. 2/1. S. 151, сноска 5).

466

Bruckner. Mitologia polska. S. 39.

467

Vita Prieflingensis 2, cap 16. S. 46: «И немедленно передали в руки епископа в числе прочих святилищ одно, в котором находилось священное и почитаемое копье Юлия Цезаря». Это свидетельство могло бы быть всерьез опровергнуто лишь сообщением Эбона (Ebo 2, cap 1. S. 52) об испанском епископе Бернарде: «Между тем раб Божий Бернгард, пылавший жаждой мученичества, вооружившись секирой, пытался снести колонну удивительной высоты, посвященную Юлию Цезарю, от имени которого город Иулин и получил свое имя». В другом месте Эбон (Ebo 3, cap 1. S. 92) сообщает, что в Волине: «Его копье, вонзенное в память о нем (Цезаре) в колонну удивительной высоты, было объектом почитания». Вбитое в высокий столб копье находилось скорее всего под открытым небом, а не в храме. Однако ввиду вообще свойственных Эбону неточностей, поверим скорее свидетельству Vita Prieflingensis. См. также: S. Urbanczyk. Juliusza (Cezara) wlocznia // SSSlow. 2. S. 343.

468

Эбон (Ebo 1. Cit.). Эти распространенные у славян весенние празднества не были связаны с культом определенного божества, поэтому упоминание об идоле выдает собственную инициативу Эбона. L. Leciejewicz. Poczatki nadmorskich miast na Pomorzu Zachodnim. — Wroclaw etc., 1962. S. 317 n. — автор связывал это празнество с «собутками» (Купалой).

469

См. выше; Herbord 3, cap. 26. S. 189.

470

Vita Prieflingensis 2. cap. 6. S. 35: «…язычники не желали расставаться с пикой, настаивая:…копье было божественной природы… в каковом, как известно, была его защита, оплот отечества и знак победы». Брюкнер (Bruckner. Mitologia polska. S. 143) рассматривал эту пику как фетиш. Меригги (Meriggi. Il concetto. S. 168) предполагал, что волинская пика была посвящена воинственному (обладающему щитом) Яровиту. Это предположение является необоснованным.

471

О котором говорит Эбон (Ebo 3, cap. 1. S. 92), если ему можно доверять. Они должны были находиться под открытым небом, in propatulo (после того, как были выброшены из гонтины?).

472

Ebo 2, cap. 7. S. 67. Волиняне посылают миссию в Щецин.

473

Vita Prieflingensis 3, cap. 4. S. 61.

474

Ср.: W. Wiesener. Ebós Vita Ottonis Episcopi Bambergensis nach ihrer geschichtlichen Glaubwurdigkeit untersucht // Forschungen zur Deutschen Geschichte 26. — Gottingen, 1886. S. 514. При этом в проблемах политического фона большую компетентность проявлял Херборд, ср.: Petersohn. Probleme. S. 330.

475

Vita Prieflingensis 3, cap. 4. S. 60, о Гавельберге.

476

Ebo 3, cap. 4. «Ибо в самый день его прихода город, при расставленных повсюду знаменах, справляли праздник некоего идола Геровита». С. 100.

477

Ebo 3, cap. 5. S. 102–104; однако Vita Prieflingensis 3, (cap. 4. S. 61) утверждает, что епископ в Дымине: «Задержавшись на много дней, не переставал пророчествовать и крестить».

478

Herbord 3, cap. 2. S. 152: «Ибо град сей был орошен дождем учения о спасении».

479

Herbord 3, cap. 4. S. 155–157; Ebo 2, cap. 8. S. 108.

480

Herbord 3, cap. 6. S. 160: «Там же был щит, висящий на стене удивительной высоты, искусно отделанный, покрытый пластинами из золота… Ибо, как мы выяснили позже, этот щит был посвящен их богу Геровиту, который на латинском языке зовется Марс, и они верили, что выйдут победителями из любого сражения, если этот щит впереди них, только во время войны этот щит можно было сдвигать с места». Per Ebo 3, cap. 8. S. 109. О Яровите см.: Z. Zagorski. Jarowit // SSSlow. 2. S. 324. Член имени — вит указывает на взаимосвязь с арконским Святовитом, из чего по крайней мере не вытекает идентичность этих божеств.

481

Herbord 3, cap. 7. S. 161; Ebo 3, cap. 9. S. 109. Эбон использует слово «храм» во множественном числе: «в каковом (городе) были святилища, отличавшиеся большой красотой и удивительным искусством отделки», хотя Херборд говорит в единственном числе: templum, чему также следует верить. Храм этот мог быть новой постройкой, но это не значит, что до его возникновения не было старого, покинутого, как считает Пальм (Palm. Op. cit. S. 92).

482

Ebo 3, cap. 10. S. 111.

483

Херборд (Herbord 3, cap. 7. S. 161) явно указывает одного «демона» в готьковском храме, против сохранения которого выступил епископ Оттон.

484

Хельмольд (Helmold, cap. 21. S. 43) упоминает о Радигасте, основываясь на Адаме Бременском (2, cap. 21); cap. 71. S. 137, а также дает незначительное сообщение о храме (fsnum) и божках (cum ydolis) у хижан и чреспенян в связи с бодричским походом на эти племена.

485

Helmold, cap. 108. S. 213.

486

Helmold, cap. 52. S. 102.

487

Helmold, cap. 84. S. 160: «Среди славян распространены многочисленные разновидности идолопоклонства, ибо не все они согласны между собой в своих суеверных обычаях. Ибо одни (боги) представляются в храмах в виде идолов, как плуненский идол по имени Подага, другие обитают в лесах или рощах, как в Прове бог Альденбург (sic!), у таких Богов не бывает никаких изображений». О вагрийском городе Плоня см.: A. Wedzki. Plonia // SSSlow. 4. S. 157 (где указана и литература).

488

Helmold, cap. 84. S. 159: «Сюда каждый второй праздничный день народ этой земли со своим царьком и жрецом имеет обыкновение собираться для суда». Регулярность судебных решений (каждый понедельник) указывает на то, что мы имеем дело с государственным институтом.

489

Bruckner. Mithologische Studien 3. S. 168; Bruckner. Mitologia slowianska. S. 134 n. К этой точки зрения склонялся Урбаньчик (S. Urbanczyk. Prowe // SSSlow. 4. S. 368).

490

Пальм (Palm. Op. cit. S. 40, сноска) определял эту точку зрения Брюкнера как совершенно произвольную, что не очень справедливо. Германским заимствованием считал это имя Фасмер (М. Vasmer. Beitrage zur slavischen Altertumskunde // ZSPhil. 7. 1930 144), исходя из сходства имени Прове и скандинавского Freyr.

491

J. Dlugos. Annales seu Cronicae incliti Regni Poloniae 1–1. — Varsaviae, 1964. S. 107. Об этом божестве: Niederle. Op. cit. S. 154; Bruckner. Mitologia slowianska. S. 135.

492

Bruckner. Mitologia polska. S. 21 n.

493

На это обратил внимание уже Потканьский (К. Potkahski. Wiadomosci Dlugosza о polskiej mitologii // Pisma posmiertne 2. — Krakow, 1924. S. 72), справедливо считавший, что если Длугош перенес в Польшу имена из Хельмольда, то не одно или два, а целую серию. Брюкнер (Bruckner. Dzieje kultury polskiej 1. — Krakow, 1931. S. 139) рассуждал далее, что Длугош узнал об именах Погода и Живе «от Янка из Чарткова, который прочел эту хронику в Меклембургском Шверине, где был каноником». Однако на это отсутствуют какие бы то ни было указания.

494

О них см. напр., Herrman. Einige Bemerkungen. S. 527 n.

495

Helmold, cap. 69. S. 134. Заслуживают внимания относительно хорошие замечания о полабских жрецах: Z. Rajewski. Poganskie kaplaniczarodzieje w walce klasowej Slowian we wczesnym sredniowieczu // Wiadomosci Archeologiczne, 39/1975. S. 503–508. По мнению автора, жрецы избирались из круга старейшин племени, тогда как «обычный колдун-гадатель происходил наверняка из низших социальных слоев» (С. 507). Так, колдун в дописьменном обществе занимал высокое общественное положение, представлял более ранний этап организации культа.

496

Helmold, cap. 52. S. 102: Им были посвящены жрецы и жертвенные возлияния, а также многообразные священнодействия: «…заклают богам своим жертвы от быков и овец, а многие даже из числа людей — христиан».

497

Helmold, cap 108. S. 215.

498

В. Rehfeldt. Todesstrafen und Bekehrungsgeschichte. Zur Rechtsund Religionsgeschichte der germanischen Hinrichtungsgebrauche. — Berlin, 1942. S. 34–46, cm. S. 43.

499

MPHist. s. n. 4/3, 1973. S. 102.

500

UEMag. 1 № 193.

501

Adam Bremenski 3, cap. 50. S. 194.

502

Helmold, cap 84. S. 160. Ср. перевод J. Matuszewski. Helmolda Kronika Slowian. — Warszawa, 1974. S. 331.

503

Bruckner. Mitologia polska. S. 53. Против этой точки зрения Брюкнера и Нидерле выступал Гаспарини (Gasparini. Questioni В. S. 92): «Среди многообразных божеств, которым они приписывали поля и леса, страдания и желания, почитали они и одного бога небесного, повелевающего остальными, причем считали, что он предпочитает заботиться лишь о небесном, а прочие, распределив обязанности, подчиняются ему, и по крови от него происходят, причем то божество выше, которое ближе к этому Богу богов». Это мнение автора отвечает нашей позиции, но в то же время трудно согласиться с его дальнейшими выводами, так как он отвергает связь бога Хельмольда с индоевропейским обожествленным небом только затем, чтобы потом искусственно вывести полабское божество из урало-алтайского источника, которому он вообще приписывает существенное влияние на религию славян. Так, он утверждает, что там, где сохранился «индоевропейский бог», он мечет молнии, обеспечивает справедливость и т. п. Но если верховный полабский бог не обладал этими чертами, то не потому, что имел неиндоевропейское происхождение, а потому, что стал пассивным божеством. При этом выводы, сделанные о религии славян на основании этнографических источников, вызывают множество сомнений, так как подобное исследование предоставляет широкое поле для произвольной интерпретации данных фольклора, но не дает критериев для проверки выводов. Например, автор приходит к заключению о широком распространении понятия пассивного бога у славян в новое время, ссылаясь на народное высказывание, что Бог высоко или далеко. Однако же такое приведенное автором высказывание, как «до Бога высоко, а до царя далеко», подчеркивает расстояние, выражает не отсутствие божественного вмешательства в дела земные, а трудность получения такой помощи (как и царской). Вообще попытка автора извлечь славянскую мифологию из индоевропейского контекста и включить ее в «евразийский» контекст (Ср. С. 104 nn.) не находит подтверждения в исторической действительности.

504

G. Vernadsky. The Origins of Russia. — Oxford, 1959. S. 120, 122.

505

Helmold, cap. 52. S. 103. В более поздних народных представлениях дьявол обнаруживал множество положительных черт, напр.: A. Maciejek. Postac diabla w tradycyjnych wierzeniach ludu bialoruskiego // Euhemer, 17/4. S. 46, но, по-видимому, не столько потому, что унаследовал хорошие черты языческого демона, так как древние представления об отдельных демонах должны были стереться, сколько по причине консервативной структуры мышления аграрного общества, не признающего поляризацию добра и зла. О представлении о дьяволе в народной традиции, приписывающей ему в том числе и положительные черты см.: В. Baranowski. Pozegnanie z diablem i czarown icq. — Lodz, 1965. S. 42, 187 n., сноска 14: литература; ср.: С. 51 n.

506

Niederle. Op. cit. S. 161. Cp.: Wienecke. Op. cit. S. 277–280. Происхождение дуализма у славян (см. выше) отдельно рассмотрел Й. Иванов. (Богомилски книги и легенди. — София, 1925/1970. С. 361–382) (где также приведена более ранняя литература по этой проблеме). Автор находит источник дуализма в Вавилоне и Иране с его маздаизмом, а затем и манихейством, посредником же в передаче этой концепции европейским странам он считал богомильство. Он отвергал также концепцию дуализма у славян. В. Чайканович). «О врховном богу у cmapoj српскоj религии» (цитирую здесь по 2 изд.) // «Мит и религиjа Срба». — Београд, 1973 S. 346–357, 501–504: «Црни бог» (Чернобог). По мнению автора, черный цвет указывал не на бога зла, а на бога мертвых. Однако эта точка зрения расходится со свидетельством Хельмольда, который в Чернобоге видел воплощение зла. И аргумент, почерпнутый автором из топонимики (см. следующую сноску), не выдерживает критики. Так, польское Белобоже (Bialoboze) в действительности происходит от корня «бор» (Bialoborze), а Белобожницы (Bialoboznice) указывают не на бога, а на святыню. Вслед за Чайкановичем хтоническим божеством Чернобога считает Шмаус (Schmaus. Op. cit. S. 223 n.). Этот тезис могли бы подтвердить белорусские песни, в которых упоминался Чернобог, на которые ссылается Мочульский (также противник славянского дуализма) (В. Мочульский. О мнимом дуализме славян // Русский филологический вестник, 21/ 1889 — С. 198 n.) Однако же содержание этих произведений указывает на их литературное происхождение. Как доказывает Примов (Б. Примов. Бугрите. Книга за поп Богомил инеговите последователи. — София, 1970. S. 143, богомильство придало восточному дуализму более мягкую форму.

507

Bruckner. Mythologische Studien 3. S. 163 (co ссылкой на Крека); Bruckner. Mitologia slowianska. S. 130, 133, где автор отверг Белобога, как в литературе определялось приведенное Хельмольдом понятие «bonus deus», чему подтверждение можно также найти в топономастике. В то же время уже Неринг (Nehring. Der Name belbog in der slavischen Mythologie // ASPhil. 25/1903. S. 66–73) показал, что имя Белобог имеет литературное происхождение, аналогично название двух лужицких гор Чернобог и Белобог, что подтверждает Недо (Р. Nedo. Czorneboh иnd Вieleboh — zwei angebliche Kultstatten in der Oberlausity // Letopis. Jahressch. des Inst. f. sorb. Volksforsch. R. C. № 6/7/1963/64. S. 5–18). Всего в 15 км от Москвы мы находим урочище Белые Боги (Nehring. Op. cit. S. 72). Не след ли это финского мировоззрения? Урбаньчик (Urbanczyk. Religia. S. 18) считал свидетельство Хельмольда о славянском дуализме его собственной конструкцией, связанной с верой славян «в персонифицированную долю». Однако же понятие доли-судьбы у славян имеет более позднее происхождение (равно как и вообще понятие предназначения) — оно развилось под византийским влиянием сначала у южных и восточных славян, где также судьба была персонифицирована, ср.: Moszynski. Op. cit. S. 698 n. Slownik polityczny 16 wieku 5. — Wroclaw etc, 1971. S. 282, польский язык 16 века вообще не знает этого слова. Брюкнер (A. Bruckner. Fantazje mitologiczne // Slavia 8, 1929–1930. S. 340–341) опроверг выводы Пейскера (J. Peisker. Koje su vjere bili stari Sloveni ptije krstenija? — Starohrvatska Prosvjeta N. S. 2. — Zagreb, 1928. S. 36), касающиеся мнимого славянского дуализма, вытекающего якобы из анализа названий местностей.

508

ПВЛ. С. 224 (1071). О космогонической легенде, в которой Бог создает мир при помощи дьявола, см.: М. Eliade. Le diable et le bon Dieu: La prehistoire de la cosmogonic populaire roumaine // De Zalmoxis. S. 81–130; о славянском дуализме, который автор ставит под сомнение: S. 93 n.; он отрицает также влияние на западных славян богомильства (в смысле дуализма добра и зла, а также в космогонии), о воздействии которого на фольклор см.: Д. Ангелов. Богомилство в България. — София, 1969. S. 206–217. Неясно, проявляется ли в белозерской легенде богомильское (или манихейское) влияние, как считал Брюкнер (A. Bruckner. Historia literatury rosyjskiej 1. — Lwow, 1922. S. 71), («распространялись устные манихейские и богомильские предания»); Ср.: F. Sielicki (Powiesc doroczna. S. 338, сноска 10). Многочисленные данные по восточнославянскому дуализму сопоставил Хаас (Haase. Volksglaube. S. 233–246). В белозерском мифе интересна деталь, из какого материала возник человек. Космогонические мифы, которые рассматривал Фрэзер (J. G. Frazer. Creation and Evolution in Primitive Cosmogonies and other Pieces. — London, 1935. S. 3–34), делятся на две группы: в одной человек был создан из земли или глины неким высшим существом, во второй — произошел от какого-то животного. В то же время белозерский миф говорит о мочалке.

509

Helmold, cap. 108. S. 212: «И приказал одеть ему верёвку на шею и тащить его через войско на глазах у славян и, разрубив на части, бросить в огонь».

510

Helmold, cap 108. S. 213: «…что Зуантевит, бог земли регионов, имел первенство среди всех божеств славян, славнейший в победах, надежнейших в ответах (на молитвы)». О сакральных сокровищах Святовита см. Lowmianski. Poczatki. — Т. 4. S. 135–138.

511

Helmold, cap. 6. S. 16–17 версия 1, cap. 108. S. 212–213 — версия 2.

512

Свидетельства источников по данному вопросу сопоставил Вильманс (R. Wilmans. Die Kaiserurkunden der Provinz im Westfalen 777–1313 etc. 1. — Munster, 1867. S. 9–113), придя к ложному выводу, что эта миссия якобы действовала в 9 веке (автор, однако, отвергал вымышленный дар Лотаря 844 г.). Однако совершенно противоположную позицию занял Шильдген (Th. Schildgen. St. Vitus und der slavische Swantovit in ihrer Beziehung zu einander // Programm der Realschule zu Munster, 1881). Последние исследования, касающиеся этой проблемы, особенно фальсификации документа Лотаря: J. Osieglowski. Poczatki slowianskiej Rugii do roku 1168 // MZPom. 13, 1967, изд. 1969. S. 254 nn.; Osieglowski. Wyspa slowianskich bogow. — Warszawa, 1971. S. 125–151.

513

Последняя публикация этого документа: Pommersches Urkundenbuch (изд. К. Conrad) 1. — Koln-Wien, 1970, № 4 S. 4; фальсификация произошла только перед крестовым походом 1147 г., ibidem № 37. S. 40, что также доказывает более позднее происхождение этой легенды. Конфирмация Адриана 4, 1154 г., ibidem, № 44. S. 49, в общем подтвердила: insulam Ru/ian/am. Корбейские монахи даже поместили в своих анналах под 844 г. сообщение о походе Лотаря на Ругию и о даровании ее земель монастырю.

514

Annales Corbeienses // Scriptores 3. S. 8: «Когда они (славяне) отчаялись в спасении, они объявили себя данниками святого Вита; во славу его полководец сохранил им жизнь. <Далее то же самое (по-видимому из другого источника)> И снова (Czrezpienianie — то есть чреспеняне) предписали городу Корбейам, где покровительствовал и господствовал святой Вит, что каждый должен в год либо лисью шкуру, либо дважды по тридцать Берденвинкенских или подобных монет за обработку их земли загнутым орудием, которое на нашем языке называется плугом». По-видимому, такова была величина дани Святовиту.

515

Svoboda. Staroceska osobni jmena. S. 87–88, 91. И Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 126), утверждая, что «Святовит» имеет форму личного имени, не привел ни одного конкретного названия источника с подобным звучанием.

516

Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 132; Bruckner. Mythologische Studien // ASPhil. 14/1892. S. 165 n.) считал связь Святовита co св. Витом вымыслом некоего миссионера.

517

Сходство имен Велеса и Волоса было случайным.

518

Каль (H.-D. Kahl. Heidnisches Wendentum und christliche Stammesfursten // Archiv f. Kulturgeschichte, 44/1962. S. 88–95) доказывает, что славяне признавали за своими богами компетенцию в границах их этнической группы, точно так же и христианского Бога они считали племенным Богом немцев. Его компетенция не распространялась на славян, они не могли рассчитывать на помощь с его стороны в своих делах. Поэтому правомочно утверждение автора, что в Полабье существовало понятие племенного бога, однако племенное божество было способно нести помощь и за пределами своего племени (Святовиту посылал дары даже датский король). Цитированный автором мерсебургский нищий сомневался, окажет ли св. Генрих ему, славянину, помощь, но по крайней мере не утверждал, что он не способен этого сделать. Христианский Бог в понимании славян был немецким богом фактически, но они не ставили под сомнение вненемецкую компетенцию христианского Бога, отлично зная, что он признавался всеми, за исключением славянских народов. Поэтому если с их стороны существовало сопротивления принятию элементов христианства на стыке с немцами, то не видно причин для этого в их контактах с другими славянскими народами.

519

Lowmianski. Poczatki Polski. — Т. 5. S. 270. Миссионерские связи Чехии и Лужиц сохранились и позже. Адам Бременский (Scholion 71) сообщает о двух чешских монахах, которые прибыли с миссией в Ретру и там приняли мученическую смерть.

520

I. Borkovsky. Prazsky hrad v dobe premyslovskych knizat. — Praha, 1969. S. 120 n; Borkovsky. Die Prager Burg Zeit der Premysliden fursten. — Praha, 1972. S. 149. В литературе высказывалась точка зрения, в последнее время представленная Граусом (F. Graus. Bohmen zwischen Bayern und Sachsen. Zur bohmischen Kirchengeschichte des 10 Jh. // Historica, 17/1969. S. 19–21), что пражский собор св. Вита первоначально был посвящен св. Эммераму, на том основании, что поздняя редакция легенды св. Вацлава говорит, что он основал церковь св. Абрама (вм. Эммерама). Однако же это явная переработка сообщения древнейших текстов, которые называют св. Эммерама покровителем Вацлава, ставшим предметом особого поклонения князя. Новейшие исследования по данному вопросу, рассмотренные в статье: L. Matejka. St. Veit, der Patron Bohmens, im altesten kirchenslavischen Schrifttum // Millenium dioeceseos Pragensis 973–1973. Beitrage zur Kirchengeschichte Mitteleuropas im. 9–11. Jh. — Wien-Koln-Graz, 1974. S. 42–49, обнаруживают древние истоки культа св. Вита (мученика эпохи Диоклетиана), который находит отражение в раннесредневековой письменности всех трех ветвей славян и восходит ко времени Мефодия. Таким образом, происхождение пражского собора св. Вита мы можем рассматривать в контексте не отношений Праги с Корбеей или Баварией, а внутренних контактов между славянами.

521

Krek. Einleitung — 1887. S. 400, сноска. Автор справедливо выражал сомнение в трансформации в Полабье латинского имени sanctus Vitus в Святовит.

522

Adam Bremehski 4, cap. 18. S. 245: «Они так боялись из-за близкого знакомства с богами или скорее с демонами, которых они почитали более, чем прочие». Helmold, cap. 108. S. 212: это древнейшее изображение Зуантевита, что смело можно считать доказательством существования изваяния до 12 века.

523

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 126.

524

Как на это указывал в связи с Триглавом Лабуда в своей рецензии на работу Венецке (G. Labuda // SOcc. 19/1947. S. 467). Триглава с Троицей связывал Брюкнер, а вслед за ним и Рудницкий (М. Rudnicki. Bostwa lechickie // SOcc. 5/1926. S. 414). Проблема христианского происхождения Триглава осложняет факт позднего происхождения древнейших известных изображений св. Троицы с тремя головами (лицами). Древнейшим памятником такого типа считается миниатюра 12 века, иллюстрирующая хронику Исидора из Севильи (Национальная Библиотека в Париже rps 7135). Не знал более ранних изображений Соколовский (М. Sokolowski. Przedstawlenie Trojcy о trzech twarzach na jednej glowie w cerkiewkach wiejskich na Rusi // Sprawozdania Komisji do badania historii sztuki w Polsce 1. — Krakow, 1879. S. 43–50), не знал их и более поздний исследователь Кирфель (W. Kirfel. Die Dreikopfige Gottheit. Archaologisch-ethnologischer Streifzug durch die Ikonographie der Religionen. — Bonn, 1948. S. 148, гравюра 151 в таб. 53), который располагал обширным иконографическим материалом. В действительности и эта миниатюра представляет фигуру с двумя головами Отца и Сына (анфас), третью же голову св. Духа — невидимую на гравюре — исследователи только предполагают за двумя другими головами. Предположение это неудачное, так как триглавые (с тремя лицами) изображения сверхъестественных существ, как правило, показывают одну голову (лицо) анфас, а две боковые в профиль. На указанной гравюре св. Духа символизируют два крыла по бокам двуглавой фигуры, а также ореол, окружающий обе головы (в более поздней иконографии св. Духа представлял голубь, возносящийся над головами Отца и Сына). Поэтому древнейший приведенный Кирфелем (S. 149 и гравюра 154) пример трехглавой Троицы следует признать миниатюрой из глаголического молитвенника рубежа 13–14 веков. Исходя из отсутствия доказательств существования уже в 10 веке триглавой модели св. Троицы, мы должны признать концепцию Триглава собственным вымыслом славян, которые пользовались в интерпретации св. Троицы тем же способом мышления, что и более поздняя христианская иконография.

525

Как утверждает Петтаццони (Pettazzoni. Wszcchwiedza bogow, passim. S. 217): «многоглавость фигур богов — это наивный способ выражения божественного всевидения». В отношении славян автор глубоко ошибался, не отдавая себе отчет во вторичном происхождении концепции многоглавости сверхъестественных существ у этого народа.

526

Helmold, cap 84. S. 160. Автор интересовался явлением многоглавости сакральных изображений, однако ни одного конкретного примера он не привел. Не потому ли, что, кроме Триглава и фетишей, многоглавых фигур не было? Столь же осторожной интерпретации с точки зрения культа требуют многочисленные деревянные, каменные и металлические фигуры, находимые археологами, см. их перечень в: J. Herrmann. Geistige и kult.-rel. Vorstellungen, см. выше; Die Slaven in Deutschland. — Berlin, 1970. S. 252 n.; вообще можно исключить славянское происхождение каменных и металлических фигур, поскольку письменные источники в один голос свидетельствуют, что идолы и фигуры, используемые славянами для культовых целей, делали из дерева. Деревянные же фигуры могут приниматься во внимание как предметы культа, но не обязательно в качестве богов, так как вероятны и две другие возможности, что это были амулеты или же изображения умерших предков, которые ставились на столбах и в культовых местах возле кладбищ. Возникает вопрос, не отражала ли многоглавость также и верование в множество человеческих душ?

527

Labuda, см. выше. S. 465 nn; Pettazzoni. Op. cit. S. 225.

528

По мнению Брюкнера (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 131), многоглавость богов была у славян более поздним явлением, которое получило развитие под влиянием Триглава. Это возможно, если многоглавость у славян вообще получила развитие.

529

Этому походу посвящена работа: О. Eggert. Die Wendenzuge Waldemars 1. und Knuts 6. von Danemark nach Pommern und Mecklenburg // baltische Studien N. F. 29. — Stettin, 1927. S. 53–82 (passim). См. также: Я. П. Зинчук. Борьба западных славян против агрессии немецко-датских феодалов в конце 12 века // Ученые записки Института славяноведения. Т. 18. — М., 1959. S. 250–291.

530

О Книтлингасаге см.: J. de Vries. Altnordische Literaturgeschichte 2 (изд. 2). — Berlin, 1967. S. 300–302. Этот источник заканчивается 1187 годом, так как, по-видимому, до этого года доходит использованный источник, который возник, наверное, еще в 12 веке. В то же самое время заканчивается и повествование Саксона. Автор определяет этот общий источник как хронику (С. 276).

531

Саксон пoдрoбнo описал арконский храм и находящийся в нем единственный (по мнению автора) идол, см.: Saxonis. Gesta Danorum (rec. J. Olrik et H. Raeder) 1. — Hauniae, 1931. S. 464 — lib. 14, cap. 39, 2: «В середине города у них была площадь, где можно было видеть деревянный храм изысканнейшей отделки; не только великолепие убранства, но также помещенные там статуи заслуживают почтения. Внешняя сторона здания блистала четким рельефом, содержащим формы различных вещей, изображенных в грубой и неизящной манере. Для собирающихся войти в него был открыт один вход, а само святилище закрывал двойной ряд оград, из которых внешний, защищенный стенами, был покрыт красной крышей, внутренний же, опираясь на четыре косяка, блистал, вместо стен, висящими покрывалами и не имел с внешним никакого сообщения, кроме крыши и кое-какого наборного потолка». Далее (cap. 39, 3. S. 465) следует подробное описание идола: «В здании стояла огромная статуя, превосходящая своей величиной всякий внешний вид человеческого тела, достойная удивления из-за своих четырех голов и стольких же шей, к которым, как можно было видеть, относились две груди и столько же спин».

532

Так считал Нидерле (Niederle. Op. cit. S. 98), что на сей раз принимал и Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 36, 71, однако он считал самого Перуна сокращенным именем. Против этого высказался Урбаньчик (S. Urbanczyk. Perenut // SSSlow. 4. S. 231). Автор (S. Urbanczyk. Religia. S. 39) признавал идентичность трех имен Саксона и Книтлингасаги.

533

(Saxonis Gesta Danorum) rec. et ed. J. Olrik et H. Raeder. — Hanniae, 1931. S. 474 — lib. 14, cap. 39, 38.

534

Saxo, 1. Cit: «Эта деревня была знаменита зданиями трех могущественных святилищ, достойных внимания из-за блеска местного искусства; в них частные боги достигли почти такого же почета, каким обладали у арконесцев боги общественные».

535

Saxo 14, cap. 39, 39. S. 474: «Больший храм ограничивался серединой своего входа, но оба закрывались вместо стен пурпурной тканью, причем вершина крыши была обозначена лишь колоннами».

536

Saxo, 1. Cit.: «Ибо ласточки, которые строили гнезда в чертах его лица, наваливали на его же груди густой слой помета».

537

Saxo 14, cap, 39, 39. S. 466: «Это божество имело во множестве мест много святилищ, управлявшихся жрецами меньшего достоинства и власти».

538

Брюкнер (Bruckner. Mitologia stowianska. S. 128), идентифицируя Черноголового с Триглавом, ссылался на то, что Книтлингасага определила первого из них как «бога победы», что сближало его с Триглавом, он также сопутствовал славянам в войне. Однако же, как следует из свидетельств Титмара, сопутствие отрядам в военных походах было обычным атрибутом богов, поскольку они приносили победу.

539

См. выше.

540

Особенно поражает упоминание о колаче, см.: Pettazzoni. Op. cit. S. 219 (Колач должен был представлять солнце); однако лучше объясняет этот элемент торжества Быстронь (J. Bystron. Obyczaje zniwiarskie w Polsce. — Krakow, 1916. S. 263–266) — как магический прием с целью обеспечения урожая в будущем году.

541

См. выше. Саксоном и Книтлингасагой мы завершаем группу летописных повествований о религии полабских славян. Никаких новых, заслуживающих внимания конкретных деталей не дает описание языческого обряда в Книге чудес Хербарта, относимое Шахерской (S. М. Szacherska. Rola klasztorow dunskich w ekspansji Danii na Pomorzu Zachodnim и schylku 12 w. — Wroclaw etc., 1968. S. 83 n.; ibidem. S. 188–190) к Ругии. Однако же полабское божество было упомянуто также и продолжателем Хельмольда: Arnoldi. Chronica Slavorum (изд. 1. М. Lappenberg — G. Η. Pertz) — Hannoverae, 1868. S. 192 (5, cap. 24), где о шверинском епископе Берне было сказано: «Он же, силой Христовой укрепляемый, изгнал почитание демонов, срубил рощи и постановил, что вместо Гутдракка следует почитать епископа Гедехарда». Имя божества восходит к документу Генриха Льва, который в 1171 г. придал шверинскому епископству, в частности: «поместье святого Годехарда, которое прежде именовалось Годерак» (Ротmersches UB (ed. Conrad) 1, № 55. S. 68). Годерак, без сомнения, является славянским личным именем, которое, впрочем, Траутманн (R. Trautmann. Die slavischen Ortsnamen Mecklenburgs und Holstein. — Berlin, 1950. S. 59) признал неясным. Однако оба члена этого имени ясны: «год−», habilitas, pulchritudo, Svoboda. Staroceska osobni jmena. S. 75, а также «−рак», название животного. Скорее всего, это имя старого владельца имения, которое Арнольд, противопоставляя св. Годехарду, счел именем божества. Мифологический характер имени отверг Брюкнер (Bruckner. Mythologische Studien // ASPhil. 14. S. 164 n. Bruckner. Mitologia stowianska. S. 125). Точно так же следует упорядочить данные по славянской мифологии в эбсдорфской легенде 14 века, Niederle Op. cit. S. 156 n.; Bruckner. Mitologia stowianska. S. 133. Хеннил Титмара (Thietmar 6, 1, cap. 69. S. 567) опять же относится к немецкой мифологии, Bruckner. Mitologia stowianska. S. 126. Это объяснение не принял во внимание Едлицкий в переводе Хроники Титмара (Μ. Z. Jedlicki. Kronika Thietmara. S. 566). О более поздних многочисленных мистификациях славянских богов, начиная от Флинса, вымышленного Ботом см.: L. Franz. Falsche Slavengotter, Еіnе ікоnographische Studie. — Leipzig, 1941. S. 8 nn.

542

Helmold, cap 108. S. 213: «Это суеверие было среди ранов в такой силе, что Заутевит, бог земли ругианов, обладал первенством среди всех богов славян… <и далее> признавая его богом богов».

543

Так, Меригги (Meriggi. Il concetto. S. 169) не разделял функции богов, а признавал за одним так называемым «составным» богом, называемым Святовит, Яровит, Руевит (возможно также Триглав), три разнородные функции: 1) управление государством и помощь в военных походах, 2) помощь в обработке земли, 3) осуществление предсказаний. Однако это только те функции, которые отмечены в источниках. Племенной бог оказывал общее покровительство в сфере всех потребностей своего народа. В частности, недоразумением является поиск германского, как это считают некоторые исследователи (Венецке, а также Т. Силницкий), происхождения функции покровительства в военных действиях у полабских богов, что ставил под сомнение Меригги, считая со своей стороны, что она вытекала из антагонизма с христианским Богом. Поэтому невозможно представить, чтобы какая бы то ни было сфера человеческой жизни вышла из-под опеки сверхъестественных сил. Это противоречило бы основной задаче религии.

544

Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 313; ср. S. 401 (крещение 845 г.), S. 409 nn. (крещение Борживоя).

545

Kosmas 1, cap. U.S. 26; подобные мифологические вставки в других местах этой хроники: 2, cap. 10. S. 96 n. — в битве чехов с немцами (1041): Дерзание их подкрепила непобедимая сестра Фортуны Беллона, Ibidem 3, cap. S. 206 — чешский посланец обращается к своему народу (1110 г.): Точно так же Галл в одном отрывке ввел целую группу мифологических элементов, 3, cap. 23. S. 152, перечислив одним духом Марса, Фортуну (которую он часто упоминал), Цербера, Ахерон, Прозерпину, Фурию, а наряду с ними Эвмениду (на которую охотно ссылался и Космас), Плутона, Циклопов.

546

Zywot Konstantyna, cap. 14, ZKMet. S. 65, Zywot Metodego, cap. 10, ibidem. S. 113; cap. 11, ibidem. S. 115.

547

Svatovaclavsky sbornik 2/2 // V. Chaloupecky. Prameny 10. stoleti legendy Kristianovy etc. — Praha, 1939. S. 467n. Cм. Lowmianski. Poczatki Polski, 4. S. 410–415, где доказывается раннее возникновение этой легенды.

548

FRBoh. 1. S. 151. В то же время близкая по содержанию, но лучше сориентированная в чешских отношениях баварская легенда Crescente fide упоминает только вскользь, что Спитигнев, оставив «sordes idolorum», крестился (baptizatus est), FRBoh. 1. S. 183. Упоминаемые здесь идолы означают не изваяния, а сверхъестественных существ — богов или демонов в соответствии с принятой в средневековье терминологией. Об использовании этой легенды Гумпольдом — Chaloupecky. Op. cit. S. 248 nn.

549

Фиала (Z. Fiala, Hlavni pramen legendy Kristianovy. — Praha, 1974 (Rozpravy CSAV — Rada spolec ved 84(1)) доказывает, что главным источником легенды о Кристиане является легенда Oriente iam sole, возникшая во второй половине 12 века; при этом он использует метод родственных связей. К сожалению, этот метод годится, если мы имеем дело с датированными памятниками, так как исследователей обычно подводит это обоюдоострое оружие, если оно используется для установления даты одного из памятников, как в данном случае. Этот метод с равной долей вероятности позволяет доказать, что это Ориенте черпало данные из Кристиана. Даже приведенный автором пример, особенно яркий, по его мнению, (S. 27–28), компиляции Кристианом двух версий Ориенте не является достаточным доказательством, поскольку точно так же можно утверждать, что это более поздняя версия Ориенте компилировала более раннюю версию с текстом Кристиана. Для установления хронологии показательна не формальная родственная связь, а большая или меньшая архаичность содержания. Здесь козыри на стороне Кристиана. Если Ориенте считает Драгомиру язычницей, а Кристиан не ставит ей это в вину, то позиция Кристиана соответствует действительности, в то время как Ориенте представляет ошибочную точку зрения. Древнейшее и, без сомнения, достоверное в данном случае славянское Житие св. Вацлава утверждает солидарность Драгомиры с Вацлавом и приписывает злым советникам изгнание матери этим князем; однако Вацлав вернул мать из изгнания и каялся с плачем, а Драгомира: «радоваше о вере его и о благодети, юже творяаше», иными словами, она была ревностной христианкой. См. реконструированный текст: М. Weingart. Prvni cesko-cirkevneslovanska legendа о svatem Vaclavu. Rozbor filologicky. — Praha, 1934. S. 117 n., cp.: Lowmianski. Poczatki Polski, 4. S. 420. И чешско-немецкая языковая конфронтация началась значительно ранее 13 века. Так, Космас (Kosmas, cap. 40. S. 73) говорит о Бржетиславе 1.

550

Krystian, cap., изд. J. Pekar. Die Wenzels und Ludmilalegenden und die Echtheit Christians. — Prag, 1906. S. 92.

551

Pekar. Op. cit.. S. 390 (текст).

552

Kosmas 1, cap. 4. S. 10. Однако же упоминание Космаса, что Тетка научила чехов чтить «Oreadas, Driadas, Amadriadas», может относиться к культу различного рода славянских женских демонов, соответствующих польским богинькам, о которых мы говорим далее. Заслуживает внимания упоминание о почитании камней (iste lucos et arbores aut 1apides adorat), подтвержденном также и в Полабье, где совершались клятвы в том числе и на камнях (in lapidibus, Helmold, cap. 84. S. 164), и имеющем германскую аналогию, Wienecke. Op. cit. S. 42–49. Это не были только жертвенные камни, R. Holstein. Aus der Religionsgeschichte der pommerschen Slaven // ZSRhil. 19, 1944–1947. S. 1–6; cp.: Witkowski. Mytologisch etc. S. 376 (где приведена и другая литература). В других славянских странах культ камней не был так представлен, поэтому нельзя исключать, что в районе Эльбы мы имеем дело с традицией, оставшейся в наследство от германского субстрата.

553

Как это считал Мейер (К. Н. Meyer. Von Kull der Gotter. S. 459).

554

Kosmas 3, cap. 7. S. 161.

555

F. Hecht. Das Homiliar des Bischofts von Prag // Beitrage zur Geschichte Bohmens Abt. 1. Quellensammlung 1. Band. — Prag, 1863. Фрагменты, касающиеся языческой религии, собрал Мейер (К. Н. Meyer. Fontes historiae Religionis Slavicae. — Berolini 1931. S. 20–24). В тексте мы с скобках указываем страницы в издании Гехта. Хёфлер приписал кодекс епископу Яромиру и определил время его создания — 1068–1086 годы. Шульте во вступлении к изданию высказался, что не обязательно датировать кодекс 11 веком и приписал авторство епископу Герману, с чем согласился Гехт, см. Вступление, С. 3–8.

556

Hecht. Op. cit. S. 4, после изгнания из рая: «Весь род людской постоянно подвергается от него бесчисленным мерзостям, и более всего в идолопоклонстве, ибо, забыв господа и создателя своего, почитали одни луну и звезды, другие воду и огонь, третьи горы и деревья, как и до сих пор делают язычники, и как многие даже в нашей стране поклоняются демонам и лишь по имени называются христианами — они хуже язычников».

557

Hecht. Op. cit. S. 74: «Никто да не молится идолам, и да не пьет и не пожирает по повелению глотки то, что принесено в жертву идолам. Кто совершит такое зло, если не принесет должного покаяния, будет осужден вечной погибели».

558

FRBoh. 3, 1882. S. 460 n. О языческих князьях писал Неплах: «Ибо они имели некоего идола, которого почитали за своего бога, звался же сей идол Зелу». О дальнейшей судьбе имени: J. Teige. Die Gottheit Zelu // ASPhil. 6, 1884. S. 645 n.

559

Niederle. Op. cit. S. 165.

560

Cm.: zelja, maeror, planctus ect., F. Miklosich. Lexicon palaeoslovenico-graeco-latinum. — Vindobonae, 1862–1865. S. 193; Bruckner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 661.

561

Niederle. Op. cit. S. 165 n.

562

Thietmar 7, cap. 59. S. 555: «В деревне Силенсе, получившей некогда свое имя от некой весьма высокой и великой горы; она весьма почиталась всеми жителями за свои качества и численность своего населения, при том, что там процветало мерзкое язычество».

563

Каталог магии Рудольфа (из Руд в Верхней Силезии) второй половины 13 в. (Е. Karwot. Katalog magii Rudolfa. — Wroclaw, 1955) основывался в основном, если не исключительно, на немецких источниках. Так, в книге упоминается о различных жертвоприношениях в новых домах (cap. 10., 43. S. 27 n.): «Богам пенатам, которых народ называет стетевалдиу; бросают также что-то из еды за печь для обеспечения благосклонности». Речь идет о демоне, соответствующем убожу, однако немецкое определение стетевальдиу мешает такой идентификации, тем более что автор, по его собственному признанию, услышал это имя из уст народа (то есть немецкого!). Подобным образом представляется и упоминание о холде (10, 42. S. 27): «В ночь рождества Христова приносят жертвы царице небесной, которую народ называет госпожей холдой, чтобы она им помогла». Название это хорошо известно в Германии; Карвот (Karwot. Op. cit. S. 165) делает вывод, что в Германии холде не ставили стол; однако же в верхней Германии устраивали пир аналогичному женскому демону по имени Перхта на праздних Трех волхвов, чаще всего на крыше (что может быть связано с наименованием: regina celi), de Vries. Altgerm // Religionsgeschichte, 2/1956. S. 240. В одном случае польская ассоциация возможна, когда Рудольф говорит: «лесную женщину, которую мы называем фавной» (7, 21. S. 23), напрашивается сравнение с лесными богиньками (см. далее сноску 589). Наконец, последнее упоминание о демонах (10, 47. S. 28): «Приносят жертвы тем трем сестрам, которых язычники зовут Клото, Лахесис, Атропос, которые распределяют им блага» — имеет литературное происхождение, на что указывают и названия, и ссылка на язычников (gentiles), которых в Силезии не было. Немного пользы может дать в исследованиях польской полидоксии источник, каждый элемент которого требует проверки, мог ли он быть взят из польской среды, а в случае положительного вывода о такой возможности не дает уверенности, что он действительно происходит из этой среды. Иначе рассматривает этнический аспект Каталога Рудольфа Карвот (Karwot. Op. cit. S. 157–168), относя его данные к польскому населению, причем его точку зрения разделяет Барановский (В. Baranowski. Pozegnanie z diablem. S. 186, сноска 2).

564

Exhortatio visitationis synodalis z diecezji wloclawskiej z wieku 14 (wyd. W. Abraham) // Archiwum Komisji Historycznej 5. — Krakow, 1889. S. 227 n: «Также если кто призывает демонов или верит или почитает более чем одного бога, который создал все или если молятся или почитают за бога птиц или деревья или прочие творения».

565

Statuty diecezjalne krakowskie z roku 1408 (wyd. B. Ulanowski) // Archiwum. Kom., как в предыдущей ссылке, S. 27: «Потому запрещаем, да не будет во дни пятидесятницы песнопений языческих, в коих призываются и почитаются идолы».

566

A. Bruckner. Kazania sredniowieczne // RAFil. 24/1895. S. 326: «Также запрещаем рукоплескания и заклинания, в которых призываются имена идолов /…/ каковые обыкновенно случаются во время пятидесятницы». Брюкнер (Bruckner. Dzieje kultury polskiej. S. 137) датировал этот документ приблизительно 1420 годом.

567

По мнению Брюкнера (Bruckner. Wierzenia religijne // PKSIow. S. 159).

568

J. Los. Jakoba syn Parkosza traktat о ortografii polskiej // Materiaty i prace Komisji Jezyk. Ak. Um w Krakowie 2/1907. S. 405: «Ибо между „Ниа“ — именем идола, и слогом „наа“, стоящем в слове „гниасдо“, нет разницы». Якуб, таким образом, знал это имя со слуха в звучании «Ниа», хотя Брюкнер (Bruckner. Dzieje kultuty polskiej. S. 168) читал это слово как «Ния».

569

Брюкнер цитирует по ченстоховской рукописи (Bruckner. Kazania. S. 327): «Не бога призывать, но диавола, а именно исайа», но далее приводится форма yassa, lado и т. д.

570

A. Bruckner. Kazania husyty polskiego // Prace Filologiczne, 4/1893 (до середины 15 века). S. 572; Bruckner. Kazania. S. 326: «И так поляки до сих пор около Пятидесятницы почитают идолов Алада гардзина иессе, и — о горе! — этим идолам дурные христиане воздают большие почести, чем богу, ибо девицы, которые весь год не ходят в церковь молиться богу, в это время имеют обыкновение идти почитать идолов». Проповедник приводит новое название и новые обстоятельства, свидетельствующие, что он черпал их из другого источника, не из провинциальных уставов. В глоссе в житии св. Войцеха в краноставском кодексе середины 15 века (R. Lubicz. Kilka zabytkow jezyka staropolskiego // Prace Filologiczne, 5/1899. S. 59) приводится какая-то сокращенная форма: ср.: Bruckner. Kazama. S. 327.

571

Bruckner. Mitologia polska. S. 12; Bruckner. Wierzenia religijne. S. 159; Bruckner. Dzieje kultuty polskiej 1. S. 138 (так же).

572

К. Potkanski. Wiadomosci Dlugosza о polskiej mitologii // Pisma posmiertne 2. — Krakow, 1924. S. 77 nn. Автор не считает, что Ладо был «ничего не значащей припевкой» (С. 7–9), также он утверждает, «что Лель мог не быть только припевкой для звучания» (С. 84) и т. п. К сожалению, эти неопределенные предположения не приближают к разрешению проблемы.

573

Bruckner. Wierzenia religijne. S. 158.

574

О этимологии см.: S. Urbanczyk. Dlugoszowe bostwa // SSSlow. 1. S. 347. Правда, Паркош называет его идолом, см. выше, но ясно, что это его собственное предположение.

575

Potkanski. Op. cit. S. 82.

576

Bruckner, Mitologia polska. S. 12.

577

I. Dlugossi. Annales seu cronicae incliti Regni Poloniae 1–2. — Varsaviae, 1964. S. 106–107. Божества эти делились на две группы. Группа, берущая имена из припевок, выполняла общие функции (Йеша — верховный бог, Ляда — бог войны, Дидилеля — богиня супружества, Ния — подземный бог и покровитель душ мертвых). В то же время культ остальных четырех божеств, самостоятельно образованных Длугошем, был продиктован специфическими условиями Польши, аграрной страны, но изобилующей лесами. Три божества Длугош считал аграрными (земледельцев). Четвертое божество, Диана (или Дзевана), по преданию древних, владело лесами, а поскольку государство лехитов охватывало «пространнейшие леса и рощи» это божество особенно почиталось, как, впрочем, и Церера как богиня урожая, который был нужен стране. Таким образом, ясно, что Длугош дополнил польский «Олимп», приписав лехитам мотивы экономического свойства. Это была не реконструкция, а создание системы языческих божеств. К вопросу о Маржане и Дзеване мы вернемся далее. О божествах Погода и Живе см. выше.

578

Bruckner. Mitologia polska. S. 20.

579

Bruckner. Mythologische Studien 3 // ASPhil. 14, 1892. S. 170–185. C некоторыми изменениями свои выводы автор повторил в книге: Wierzenia religijne. S. 157. В качестве неудачного защитника длугошевского «Олимпа» выступил Матусяк (S. Matusiak. Olimp polski poalug Dlugosza // Lud 14, 1908. S. 19–90, 205–235. S. Matusiak. «Tria idola» na Lysej Gorze. Ibidem. S. 313–325 (на основе апокрифических данных). О лысогорской версии см.: Bruckner. Kazania. S. 327; Bruckner. Dzieje kultury polskiej. S. 142.

580

Niederle. Op. cit. S. 166–177.

581

Potkanski. Op. cit. S. 90.

582

Potkanski. Op. cit. S. 77.

583

Potkanski. Op. cit. S. 91.

584

На выводы Потканьского, интересные с точки зрения материала, но нечеткие и с слабые в заключениях, исследователи не обращают внимания; не упомянул его в подробной библиографии Унбегаун (Unbegaun. Op. cit. S. 423 и указатель); не указал и Антоневич (Antoniewicz. Religia dawnych Slowian. S. 399–402). Урбаньчик (Urbanczyk. О rekonstrukcje religii. S. 31) приписывает Потканьскому наравне с Брюкнером сокрушение основ «Олимпа» Длугоша. Ковальчик (М. Kowalczyk. Op. cit.) приняла во внимание рассуждения Потканьского о Длугоше и признала, что «ему не удалось спасти достоверность повествования Длугоша» (С. 24), тем не менее, пытаясь спасти хотя бы «божественность» Лады, она привела хорошо известный Потканьскому, хотя и взятый из другого источника, аргумент (С. 79). Сам Брюкнер (Bruckner. Dzieje kultury polskiej 1. S. 139, сноска 2) утверждал, что его критику принимали историки (Бобжинский, Гродецкий), оппонировали же ему филологи (Рудницкий, Ильинский, Мейер). Ничего удивительного, что историки оценили его аргументацию — прежде всего историческую.

585

J. Gassowski. Religia poganskich Slowian. S. 569. Ср.: Gasssowski. Osrodek kultu poganskiego na Lysej Gorze // Religia poganskich Slowian. — Kielce, 1968. S. 47 nn.

586

Niederle. Op. cit. S. 93–116, 168.

587

Bruckner. Mitologia polska. S. 25–49, cp.: S. 25, 28.

588

Bruckner. Op. cit. S. 35, 37. Рудницкий (M. Rudnicki. Bostwa lechickie // SOcc. 5, 1926. S. 372–419) на основании известных ему мифологических названий и их этимологии признавал существование трех лехицких божеств: Сварога, Ныи и Яровита; заменить их должно было синтетическое божество Триглав. Это были случайные комбинации.

589

Bruckner. Op. cit. S. 46.

590

Bruckner. Op. cit.. S. 46 n. У хеттов см.: В. В. Иванов. К этимологии балтийского и славянского названий бога грома // Вопросы славянского языкознания. — 3/1958. С. 101 nn. Скала, в которую ударяли молнии — реrunas, превратилась в богиню грома, но это был региональный — хеттский языковой процесс, а значит, не общий индоевропейский, и независимый от возникновения греческого названия «Кераунос», а также славянского Перуна и балтийского Перкуна. Однако все эти отдельные случаи развивались наверняка на общем фоне — понимания громов как иерофании с отнесением ее к небу.

591

Niederle. Op. cit. S. 98.

592

Ordericus Vitalis. Historia ecclesiastica (excerpta) 4 (1069) // Scriptores 20. — Hannoverae, 1868. S. 55.

593

Bruckner. Mitologia slowianska. S. 46. Писани (Pisani. Slavische Miszellen. S. 391–392) считает, что славяне восприняли от германцев определение одного из дней недели (первоначально пятницы) как перундень еще в языческие времена и передали это название баварцам (pherintag — пятница). Это заключение основано на неправдоподобных предположениях: понятие недели славяне восприняли только благодаря христианской миссии, Bruckner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 588, а баварцам не нужно было заимствовать название одного дня от славян, так как у германцев были собственные названия дней недели.

594

Niederle. Op. cit. S. 97.

595

См. выше. С. 50.

596

В научной литературе вообще принято производить Пургине-пас от Перкуна, например: Moszynsski. Op. cit. S. 432, Харва (см. далее) и в последнее время Иванов и Топоров (Op. cit. С. 22, 52, 94) признают возможность заимствования Пургине-пас от байтов. Пургине-пас, о котором подробнее: U. Harva. Die religiosen Vorstellungen der Mordwinen (FF Communications N: о 142), — Helsinki, 1952. S. 157–166, является богом грома-молнии и дождя, а значит, атмосферным божеством; в то же время он не является, как Зевс, богом неба, который выступает под именем Нишке (первоначально Инешке) — пас, см.: Harva. Op. cit. S. 142–157. Представляется, что, в отличие от восточных славян, заимствованный у байтов культ Пургине-пас наслоился на изначальный культ неба, но не слился с ним. Аналогичное явление параллельного существования культа неба и грома (Перкуна) наблюдается и у литовцев, см.: Н. Lowmianski. Elementy indoeuropejskie w religii Вaltow // Ars historica (Ksiega pamiatkowa G. Labudy). — Poznan, 1976. S. 151 (бог неба выступал здесь под именем Андая).

597

Здесь и далее мы принимаем во внимание комментарий к сообщению Геродота о религии скифов: Н. S. Nyberg. Die Religionen des alten Iran. — Leipzig, 1938. S. 253–256 (Mitteilungen d. Vorderasiatisch-Aegiptischen Ges. 43 Bd).

598

Это модель догосударственной эндогенной космогонии, см. выше.

599

Н. Lowmianski. Scytia // SSSlow. 5. S. 112n; Lowmianski. Siewierzanie. Ibidem. S. 175; Lowmianski. Poczatki Polski 5. S. 75 n.

600

Данные к статье «bog−» представлены в Праславянском словаре (Slownik praslowianski (pod red. F. Slawskiego) 1. S. 296); мы их находим в тексте. Существуют две точки зрения, объясняющие лексическое и семасиологическое сходство слов bog− (слав.) и baga− (иран.), а именно: в аспекте общего культурного влияния (А. Мейе), а также языкового заимствования (М. Фасмер), см. обзор взглядов на эту проблему: Н. Amtz. Sprachliche Beziehungen zwischen Arisch und Balto-Slavisch. — Heidelberg, 1953. S. 58–62. Критику лексических соответствий слав. — іr. и слав. — аr. в понимании Розвадовского и Мейе критически рассмотрел Мошиньский (К. Moszynski. Pierwotny zasieg jezyka prastowianskiego. — Wroclaw, Krakow, 1957. S. 82–97). Представляется, однако, что более справедлива точка зрения, что здесь проявляется иранское влияние (а не простое заимствование иранского слова), как это считает Славский.

601

W. Semkowicz. Przysiega nа stonce. Studium porownawcze prawno-etnologiczne // Ksiega pamiatkowa ku czci B. Orzechowicza 2. — Krakow, 1916. S. 304–377; W. Semkowicz. Jeszcze о przysiedze na stonce // Studia historyczne ku czci S. Kutrzeby 1. — Krakow, 1938. S. 429–444, где дан ответ на критику Брюкнера (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 77–83). Ср.: Moszynski. Op. cit, 2/1. S. 446 n, автор считает эту клятву немецким заимствованием, неизвестным народу, что, как представляется, справедливо.

602

О этимологии и происхождении имени славянского божества Сварога существует многочисленная литература, в которой соприкасаются три решения: индоевропейское, иранское и славянское. Рассмотрел это имя и Брюкнер (Bruckner. Mitologia slowianska. S. 52 nn.), придя, со своей стороны, к выводу, что оно имеет славянское происхождение от слова «свар», поскольку Сварогом называли кузнеца-Гефеста, отца солнца, однако, как мы уже показали, Малала почерпнул концепцию Гефеста — отца солнца из Египта, поэтому нет оснований переносить ее на славянскую почву. Новый обзор литературы сделал Фасмер (М. Vasmer // REWort. 2. S. 586), связавший это имя с рус. «свара», то есть ссора, откуда возник образ очень агрессивного бога, напр.: Шютц (Schutz. Denkform. S. 92) определял его как «Streiter, Zanker, Racher, Bestrafer». Исследователи не задумались над тем, зачем бог с подобным характером был нужен славянам, которые ждали от богов благосклонности, не говоря уже о старой проблеме антропоморфизации божества, вытекающей из этого имени. Таким образом, славянское происхождение имени не кажется убедительным. Не лучшей, однако, представляется и иранская концепция, коль скоро имя утвердилось у западных славян и стерлось на востоке, в отличие от имени Перуна, сформированного явно под скифским влиянием. Трудно также согласиться с предположением Мошинского (Moszynski. Op. cit. S. 131), что имя Сварог возникло под иранским влиянием около 2 в. н. э., то есть под влиянием сарматов, в глубоком влиянии которых на славян можно сомневаться. Подводя итог, можно констатировать, что наиболее правдоподобной представляется связь со ст-инд. «свар» — «небо» и т. п., откуда происходит прилагательное «svarga» «der Himmlische», ср.: С. О. Uhlenbeck. Miscellen // Beitrage zur Gesch. der dtsch. Sprache u. Lit. 22/1897. S. 200. Старые арийские ассоциации принимали, в частности: Krek. Einleitung, 1887. S. 378–382. Ph. Fortunatov. Lituanica // Beitrage zur Kunde d. ig. Sprachen 3/1879. S. 69, сноска 1. С тем, однако, что имя было принято не на востоке, что было бы фантастическим решением, а на «исторических» славянских землях, где славяне столкнулись с индоевропейским субстратом (то есть со старо-европейским населением). Последнее рассмотрение проблемы Сварога см.: К. Moszynski. Swarog // SSlow. 5. S. 494 n.

603

Bruckner. Kazania sredniowieczne. S. 317–349. Средневековые проповеди рассмотрены Брюкнером в работе: A. Bruckner. Literatura religijna w Polsce sredniowiecznej 1. — Warszawa, 1902. S. 5–35.

604

Bruckner. Kazania. S. 340.

605

Bruckner. Kazania. S. 341: «Или свершают жертвоприношения демонам, называемые вбосхие, оставляя им остатки пищи в праздничные дни после обеда и так далее. Или те, кто оставляет что-нибудь из еды на деревьях или растениях и просят кого-либо кроме Бога об исцелении или благоденствии». Брюкнер (Bruckner. Mythologische Studien. S. 188) связывал длугошевское божество Живе с убожем, что, однако, кажется маловероятным ввиду совершенно различного характера обоих этих понятий.

606

Bruckner. Kazania. S. 345: «Есть некоторые, которые не моют чаш после обеда в праздничные дни для пищи душам или другому, что называется вбоссхе… Некоторые специально оставляют остатки в чашах после обеда в пищу душам или некоему демону, который называется вр вбосхе, но это просто смешно, ибо они часто думают, глупые и пустые, что то, что они оставили, съедается названным вбесхе, которому они угождают ради счасться, но часто щенок, придя, съедает эти остатки, чего они не знают».

607

Богинька выступает в польской литературе с 1592 года, так Урсинус называет Калипсо: «водяная богинька океанская девица», Slownik polszczyzny 16 w. 2. S. 295. А значит, должны были быть и не «водяные» богиньки, раз их упомянул Нарушевич: «Близ нас скакали лесные богиньки и божки, повторяли тихонько деревенские песенки», Karlowicz etc., Slownik 1. S. 194. Как представляется, славянские определения демонов: мужское — бог и женское — богиня (Miklosich. Lexikon. S. 38), под влиянием христианства приобрели уменьшительную форму: божок (чтобы отличать его от Бога) и богинька. Нимфы Прокопия наверняка назывались по-славянски богинями, а его «другие демоны» — богами. J. Krzyzanowski. Madrej glowie dosc dwie slowie (изд. 3) 1. — Warszawa, 1975. S. 88–90. Автор ошибочно отождествлял богинек с гномами.

608

Bruckner. Kazama. S. 339–340: «Почему христиане не веруют в Бога воскресшего, но делают себе ложных богов и веруют в них, которые не могут ни уберечь верующего от опасности, ни принести ему счастье, ни спасти от смерти». Очевидно, «боги» здесь обозначают демонов.

609

О упырях и вурдалаках см.: Bruckner. Op. cit. S. 659. Так, Опатовицкий сборник в числе дьявольских деяний упоминает веру в «ведьм и ложных волков» (с. 66). См.: В. Baranowski. Z badan nad dawna demonologia ludowa // Zesz. Nauk. Lodz. — Nauki hum. i spol. zesz. 40, 1965. S. 74–86, особенно S. 82: название стриги или стригоня сохранилось вплоть до новейшего времени, в то время как упырь (литературного происхождения) определял скорее «духи всех мертвых, которые пребывают на земле», что более или менее соответствует понятию нави. То же касается и полудницы, которая встречается под тем же названием и в Великороссии, но — по непонятным причинам — не в Белоруссии и не на Украине, она должна была выполнять у славян функцию демона, защищающего поля, хлебные нивы. Ср.: R. Caillois. Les spectres de Midi dans la demonologie slave // RESl., 16, 1936. S. 18–37; 17, 1937. S. 81–92; это отрицает Мошиньский (К. Moszynski. Kultura ludowa 2/1. S. 689–693, cm. S. 690), связывавший полудницу с воздушным вихрем, которому придавали образ антропоморфного демона. Впрочем, в сущности, обе точки зрения не противоречат друг другу, так как одна касается функции, а другая — происхождения явления.

610

Baranowski. Potegnanie z diablem. S. 43–45, ср.: С. 48 n. Тот же автор считает «дохристианской демонической сущностью, связанной с болотами и лугами», другого дьявола из фольклора — Рокиту, см.: Moszynski. Kultura ludowa 2/1. S. 683.

611

Dlugosz 1–2. S. 107. В польский пример вкралась ошибка, так как святилище отнесли к «душам» мертвых, которых этот бог опекал (S. 166). Археологи приходят к выводу, что в гнезненских пригородах должны находиться следы культового места, К. Zurowski. Gniezno stoleczny grod pierwszych Piastow w swietle zrodel archeologicznych // PPPol. 2. S. 63; G. Mikolajczyk. Poczatki Gniezna 1. — Warszawa-Gniezno. S. 69–71. Однако же из текста Длугоша не вытекает, чтобы здесь существовало предание о некоем культовом месте; то, что он пишет на эту тему, похоже на полный вымысел. Ср.: Urbanczyk. Religia. S. 62.

612

М. Stryjkowski. Kronika polska, litewska, zmodzka i wszystkiej Rusi 1. — Warszawa, 1846. S. 137. Делая это сообщение, автор отмечает: «как Винцент Кадлубек, епископ краковский, первый хронист польский пишет», что не соответствует действительности.

613

Титмар (Tiethmar 7, cap. 59. S. 555) пишет о силезской горе: «…когда там почиталось проклятое язычество и всеми жителями чрезмерно чтилось».

614

Kowalczyk. Op. cit. S. 55. Отсутствие общего славянского слова, обозначающего храм, также говорит против их древнего происхождения у славян, Urbanczyk. Religia. S. 61; Urbanczyk. O religii. S. 39 n.

615

W. Filipowiak. Slowianskie miejsce kultowe w Trzebiatowie pow. Gryfice // MZPom. 3, 1957, wyd. 1958. S. 75–95; W. Filipowiak. Slavische Kultstatten Westpommerns im Lichte archaologische-toponomastischer Untersuchungen // DHCSlav. 1, 1969. S. 75–80. Другой аналогичный объект автор находит в местности Мельно, Кошалинский повят (S. 78), однако связь его с «весенним праздником» (Росалии) на основе названий Остеринсел и Остервальд представляется довольно проблематичной, так как первоначально русалиями назывались празненства, приходящиеся приблизительно на зеленые святки. Потканьский (Potkanski. Op. cit. S. 59) отмечал чаще всего на Пасху «Новое летко». Об археологических следах культа см. общий обзор: М. Dembmska, J. Gasssowski. Materialne przejavy kultu // Historia kultury materialnej Polski w zarysie 1. — Warszawa, 1978. S. 320–334, 378–379 (библиография).

616

Особенно: H. Cehak-Holubowiczowa. Kamienne kregi kultowe na Raduni i Slezy // APol., 3/1, 1959. S. 51–97; H. Cehak-Holubowiczowa. Wykopaliska na Gorze Kosciuszki w 1950 r. // Archeologia Slaska, 1/1957. S. 149–157; H. Cehak-Holubowiczowa. Kamienna konstrukcja kultowa pod szczytem…Slezy // Swiatowit, 23/1960. S. 479–492; H. Cehak-Holubowiczowa. Badania nad wierzeniami religijnymi na terenie Slaska // Religia pog. Slowian. S. 69–80. Кельтскую концепцию (наиболее обоснованную) представляют, в частности: J. Rosen-Przeworska. Tradycje celtyckie w obrzedowosci Protoslowian. — Wroclaw etc., 1964. S. 174–209; Z. Wozniak. Osadnictwo celtyckie w Polsce. — Wroclaw etc., 1970. S. 65–75. В Силезии мог находиться центр культа лугийских нахарвалов (чему не противоречит отсутствие там следов поселений римской эпохи), Wozniak. Op. cit. S. 74, сноска 105.

617

J. Gasssowski. Osrodek kultu poganskiego na Lysej Gorze // Religia pog. Slowian. S. 47–60. Иначе: Rosen-Przeworska. Op. cit. S. 182. О культовых местах в горах в последнее время писали Дембиньская и Гонссовский (Dembinska, Gasssowski. Materialne przejawy kultu. S. 323). К сожалению, не все исследователи знают, что версия о трех идолах Лада, Бода и Лели на Лысой горе — это не исторический источник, а литературный вымысел, хотя и сохранившийся в народном предании. Отсюда наверняка происходят и различные литературные версии без заслуживающего внимания основания о сохранении до нового времени языческих обычаев, напр. на Витославской горе, см.: Е. i J. Gassowscy. Lysa Gora we wczesnym sredniowieczu. — Wroclaw etc. S. 92 (при кн. Галицком). Уже по другому поводу Тыменицкий (К. Tymieniecki. Poczatki Kielce w zwiqzku z pierwotnym osadnictwem Lysogor // Pamietnik Swietokrzyski 1, 1930, wyd. 1931. S. 67) высказывал предположение, что в дохристианскую эпоху в Свентомеже (Ст. Тарчек) существовала ярмарка и культ покровительствовавшего этой ярмарке сверхъестественного существа. Это скорее анахронизм племенной эпохи.

618

В общем виде их рассмотрела Ковальчик (Kowalczyk. Op. cit. S. 61–69), см. также: Т. Seweryn. Figury kultowe // SSSlow. 2. S. 55 n., а особенно: Eisner. Rukovet slov. archeol. S. 473–475 (с обширной библиографией по всему Славянскому миру); Dembinska, Gassowski. Materialne przejawy kultu. S. 325–329. He помогла объяснить культ Святовита и фигурка с четырьмя лицами 9 века (9,3 см), найденная в Волине, экстенсивно интерпретируемая археологами, напр.: W. Filipowiak, J. Wojtasik. Swiatowit z Wolina // ZOWiek., 41, 1975. S. 82–89.

619

Abraham. Exhortatio. S. 228, см. выше.

620

Bruckner. Kazama. S. 341, cp.: 346–347, где появляются «wroschniczi, badaczye, zaklinayaczi i lekownycze, ptakoprawniczi, swzatoguszlnyczy, nawqsznyczy, czyasszoguschlnyczy», cp.: Bruckner. Literatura religijna 1. S. 40–41: «А однако всех этих категорий в Польше вообще не было». Существенное разделение колдунов по специализации может казаться сомнительным, но не были ли эти названия произведены от различных магических функций?

621

Колдуньями сделал Космас (Kosmas 1, cap. 3) трех дочерей Крока: Кази, Тетку и Любошу. Колдунья в землях лучан — это одна из многих «Эвменид». В Польше эту категорию представляет Ванда Кадлубека, но только во время встречи с «леманском тираном».

622

Chronicon Montis Sereni (Lauterberg, ныне Petersberg k. Halle) // Scriptores, 23/ 1874. S. 176. Недостоверным считает это описание Лабуда (G. Labuda. Nowa synteza dziejow spolecznych kosciola polskiego w sredniowieczu // PHist., 60/ 1969. S. 379).

623

Tietmar 6, cap. 24. S. 347–349.

624

Dlugosz. Op. cit., 1–2. S. 107, где содержится описание установленных язычниками забав: «…Игры такого рода, с бесстыдными и сладострастными песнями и жестами, хлопаньем в ладоши и прочими любовными заклинаниями; призывал преждереченных богов и богинь хлопаньем, жестами и повторяющимися заклинаниями…». По мнению Брюкнера (Bruckner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego. S. 37, 512), слово «стадо» было немецкого происхождения (Stute), а значит, не являлось традиционным славянским названием и было введено Длугошем. Однако же Длугош (Dlugosz. 1 cit.) утверждает, что языческий ритуал сохраняется до сей поры: «…что вплоть до наших дней в отдельные годы во дни Пятидесятницы начинают… которое на их языке называются „стадо“». Из этого, конечно же, не вытекает, что празднование было немецким заимствованием. Об этом празднике см.: Potkanski. Op. cit. S. 3–42.

625

Herbord 2, cap. 14. S. 84: «Ибо был некий праздник язычников, который безумный народ отмечал с играми, роскошью и пением, оглушив нас громкими воплями». Население съезжалось со всех племенных земель: «около четырех тысяч человек со всей провинции». Нидерле (Niederle. Ор. cit. S. 254 n.) связывал это празднование с днем Купалы, однако оно проводилось позднее (23 июня). Иная датировка этого праздника около Зеленых святок. Ср. также о пыжицких торжествах: Potkanski. Op. cit. S. 11–12.

626

Длугош (Dlugosz 1–2. S. 178) связывал, конечно же, в рамках своей ошибочной концепции, этот праздник с актом уничтожения идолов после принятия крещения — по приказу Мешко 1: «Это же сокрушение и утопление ложных богов и богинь, свершившееся тогда в некоторых деревнях поляков, когда они подняли идола Дзиерваны и Марзианы на высокий шест и утопили, бросив в болото, в воскресение великого поста, в этот день воспроизводится и обновляется, и, сделанное по этому древнейшему обычаю, никоим образом не иссякло среди поляков». Правдивость этого сообщения подтверждает устав познаньского синода 1420 (?) года, который, впрочем, говорит о вынесении и утоплении только одной фигуры, называемой смертью. Более ранний пражский устав 14 века дает аналогичное описание в 1366 г. («в середине великого поста изображения в виде мертвого тела» (букв. в виде смерти)) и 1384 («в середине великого поста… делая к этому изображения в виде мертвого тела» (букв. в виде смерти)), см.: Mezer. Fontes. S. 63 n. По мнению Брюкнера (Bruckner. Literatura religijna 1. S. 44), Длугош слышал в обрядовых песнях только о Мажане или Марианне, отсюда концепция божественных существ — Мажаны и Дзеваны. Подробно рассмотрел это празднество Потканьский (Potkanski. Op. cit. S. 42–62), однако он не стал его увязывать с радуницей (S. 15 n.), но в то же время проследил связь Мажаны с «демонами» Мара, Змора, Мора (S. 88). Дзевана здесь — совершенно загадочная фигура.

627

Statuty кrак. 1408 г. // Archivum Korn. Hist. 5. S. 27; Statuta Synodalia Andreae ep. Pozn. (изд. 1877 В. Ulanowski) // Starodawne prawa pol. pomniki 4. — Krakow, 1875. S. 25 (suppl.). Различные магические обряды во время христианских праздников приводятся в проповедях; они носили частный, а не публичный характер.

628

Ebo 3, cap. 1. S. 93. Меригги (В. Meriggi. Die Anfange des Christentums bei den baltischen Slaven // DHCSlav. 2. S. 49), признавая, что это этическое понятие было чуждо религии славян, видел его источник в христианском влиянии полабов.

629

Helmold, cap. 84. S. 164. Ср. выше о безразличие религии к вопросам морали на Руси.

630

Сходство язычества и христианства с точки зрения верований рассмотрел Рыбаков (Б. А. Рыбаков. Языческое мировоззрение русского средневековья. // ВИ., 1/1974. С. 3 n. Большое исследование христианизации всех славянских стран представляет собой книга: А. Р. Vlasto. The Entry of the Slavs into Christendom. An Introduction to the Medieval History of the Slavs. — Cambridge, 1970. Христианизация в политическом аспекте подробно рассмотрена в книге: W. Szafranski. Przyjecie chrzescijanstwa przez Slowian we wczesnym sredniowieczu // Katolicyzm wczesnosredniowieczny (pod red. J. Kellera). — Warszawa, 1973. S. 207–244. Подробно эта проблема рассмотрена также в коллективной статье: W. Swoboda. W. Kowalenko. J. Szymanski. A. Poppe. G. Labuda. K. Morawski. Organizacja Kosciola // SSSlow., 3/1967. S. 494–540. В шестидесятые годы много внимания уделялось также проблематике христианизации славян, особенно в 9 веке, в связи с годовщиной славянской миссии Константина и Мефодия (863–1963). В последнее время появились также (кроме перечисленных мною в книге: Lowmianski. Poczatki Polski 4, сноска 1113 и другие) такие исследования, как: F. Bobrowski. Poganska dusza slowianska a Ewangelia // Ateneum Kaplanskie. — 58/1959. S. 197–232 (крещение рассматривается как религиозное переживание, независимо от реального контекста и без критического анализа источников), К. Bost, Probleme der Missionierung des bohmischmahrischen Herrschaftsraumes // Cyrillo-Methodiana. Zur Fruhgeschichte des Christentums bei den Slaven. — Κoln-Graz, 1964. S. 1–38; Z. Sulowski, Chrystianizacja Slowian // Zeszyty Nauk. KUL 7, 1964/3. — S. 25–37; F. Dvornik. Bizantium, Rome, the Franks and the Christianization of the Southern Slaves // Cyr.-Meth. S. 85–125 (и другие статьи в этом издании); G. Ostrogorsky, The Byzantine Bacground of the Moravian Mission // Dumbarton Oaks Papers. — 19/1965. S. 1–18; G. C. Soulis. The Legacy of Cyril and Methodius to the Sothern Slavs, ibidem. S. 19–43; G. Moravcsik, Byzantinische Mission im Kreise der Turkvolker an der Nordkuste des Schwarzen Meeres // Proceeding of the 13 International Congress of Byzantine Studies (1966). — London, 1967. S. 15–28; L. Miiller. Byzantinische Mission nordlich des Schwarzen Meeres vor dem elften Jahrhunderi, ibidem. S. 29–38; статьи в издании: Das heidnische und christliche Slaventum. T. 2 — Das christliche Slaventum (Annales Instituti Slavici 2. — 2. — Wiesbaden, 1970 (С. Михайлов, L. E. Havlik, B. Meriggi, P. Ratkos, J. Stater и другие); F. Zagiba. Das Geistesleben der Slaven im fruhen Mittelalter. — Wien, Koln, Graz, 1971. Появились также новые работы, посвященные христианизации отдельных славянских народов. И. У. Будовниц. Общественно-политическая мысль Древней Руси (11–14 вв.). — М., 1960. S. 75–102 (автор сделал критический обзор более ранней литературы по данной проблеме); W. Dziewulski. Postepy chrystianizacji i proces likwidacji poganstwa w Polsce wczesno-feudalnej. — Wroclaw etc., 1964: W. Keinger. Nurt slowianski w poczqtkach chrzescijanstwa polskiego // Polrocznik Teologiczny, 9/1, 1967. S. 33–90; M. Klimenko. Ausbreitung des Christentums in Russland seit Vladimir dem Heiligen bis zum 17. Jh., Versuch einer Obersicht nach russischen Quellen. — Berlin, Hamburg, 1969. Проблемам христианизации Болгарии посвящена значительная часть книги: В. Гюзелев. Княз Борис Първи. България през втората половина на 9 век. — София, 1969. G. Cankova-Petkova. Contribution аu sujet de la conversion des Bulgares au christianisme // Byzantino-Bulgarica 4. — Sofia 1973. S. 21–39. G. Kretschmar. Der Kaiser tauft. Otto der Grosse und die Slavenmission // Bleibendes im Wandel der Kirchengeschichte. — Tubingen, 1973. S. 101–150; G. Labuda. Dzialalnosc misyjna i organizacyjna kosciola niemieckiego na ziemiach Slowian polabskich (do schylku 12 w.) // Fragmenty dziejow Slowianszczyzny zach. 3. — Poznan, 1975. S. 176–207; О. M. Рапов. О некоторых причинах крещения Руси // Вестник Московского университета, История, — 4/1976. С. 55–74.

631

G. Mensching. Soziologie der Religion. — Bonn, 1947. S. 24 nn., 86 nn. et passim. Об аналогии понятий христианской общины и славянского культового союза: J. Nowak. Untersuchungen zum Gebrauch der Begriffe populus, gens und natio etc. — Miinster/Westf., 1971, passim.

632

Miklosich. Lexicon. S. 301; Bruckner. Slownik etymologiczny. S. 252, 645.

633

ПВЛ. C. 12, Lowmianski. Poczatki Polski. — T. 4. S. 29 n.

634

ПВЛ. С. 13: «Сице творяху обычая и кривичи и прочии погании, не ведуще закона Божия нъ творяще сами собе закон».

635

Responsa Nicolai Рарае 1 ad consulta Bulgarorum, cap. 17 // MMFHist. 4, 1971. S. 58 n.: «Итак, сообщая, каким образом вы сделали, что весь народ ваш был крещен, и каким образом они, после того как были крещены, единодушно и с великой яростью восстали против вас, говоря, что вы передали им не благой закон, и хотя вас убить».

636

Krystian, cap. 2. S. 93: «Весь народ богемцев воспылал яростью на вождя, поскольку тот оставил отцовские обычаи и принял новый и неслыханный христианский закон святости».

637

Ebo 2, cap. 5. S. 64: «…что он не может вступить в этот новый закон без воли на то знатных и своих предков».

638

Vita Prieflingensis 2, cap. 5. S. 34: каменян, «неразумных обвинителей отечества, которые, отказавшись от законов отцов, стремились следовать заблуждению чужого народа».

639

Herbord 2, cap. 26. S. 112: «Не откажется от законов отцов; мы довольны той верой, которую имеем… да не будет у нас такой религии».

640

Это деление, известное на Руси (см.: ПВЛ. С. 13, где говорится, как поступали язычники — не ведающие закона Божия, но творящие сами себе закон) было отмечено и в Польше Кадлубеком (Kadlubek 2, cap. 10. S. 277): Закон божественный выше закона человеческого. Ср.: О. Balzer. Studium о Kadlubku 1. — Lwow, 1934. S. 504.

641

Helmold, cap. 84. S. 162: «Да будет Бог, который на небесах, твоим богом, а ты будь нашим богом. Ты чти его, а мы со своей стороны чтим тебя». Брюкнер (Bruckner. Mythologische Thesen // ASPhil. 40/ 1926. S. 15) считал, что слова Никлота отвечают духу истинного язычества, возводящего в культ любой избыток силы. С аналогичным примером мы встречаемся в Швеции, где, по сообщению Vita Anskarii auctore Rimberto ((rec. G. Waitz). — Hannoverae, 1884, cap. 26. S. 56), боги возвестили: «Эрика, царя вашего, мы единодушно приняли в свое сообщество, чтобы он был одним из числа богов». На это шведы ответили: «Ибо и храм воздвигли в честь названного выше царя, только что умершего, и стали ему, как богу, приносить обеты и жертвы». Сходство с предложением Никлота отбрасывает последние сомнения в обожествлении Эрика, Пекарчик (S. Piekarczyk. Barbarzyncy I chrzescijanstwo. Konfrontacje spolecznych postaw i wzorcow и Germanow. — Warszawa, 1968. S. 344 n. Baetke. Yngvi. S. 47–50) небезосновательно поставил под сомнение сообщение Римберта о происхождении его культа, однако сам факт обожествления не вызывает сомнения. Возможно, реминисценцией языческих практик в области создания нового numinosum являются иронические слова захватчиков Либицы в ответ на просьбу либичан уважать праздник св. Вацлава, S. Adalberti… vita altera // MPHist., ser., № 4/2. — Warszawa, 1969. S. 27, cap. 21: «Если, сказали они, ваш святой — Венцеслав, то наш, во всяком случае, — Болеслав». Отстаиваемый здесь тезис о компетенции племенного веча в сфере религии находит подтверждение в гипотезе, выдвинутой Майселем (W. Maisel. Prawo karne Prusow na tle porownawczym // Slowianie w dziejach Europy. — Poznan, 1974. S. 128), что решение о мученической смерти св. Войцеха было принято на прусском вече. Это предположение, в свою очередь, находит подтверждение при анализе древнейших житий епископа (Vita Prieflingensis 1 и 2), из которых вытекает, что смерть была вызвана не спонтанной акцией язычников, а каким-то высшим распоряжением. Ведь толпа, которая напала на миссионеров, не убила их всех, а направила оружие только против одного лица, которое, конечно же, было определено сверху, — против возглавлявшего миссию епископа. Правда, непосредственным его палачом стал варвар, у которого поляне убили брата, что могло бы свидетельствовать об акте кровной мести (Vita Prieflingensis 2, cap. 30 // MPHist. s. n. 4/2. S. 35), однако же дело осложняет то обстоятельство, что епископ не был повинен в смерти этого пруса. Поэтому следует признать, что исполнителем приговора избрали пруса, лично заинтересованного в мести за брата, а епископ стал заменой жертвы этой мести, в соответствии с решением веча, направленным против нарушителей прусского права.

642

F. Graus. Volk, Herrscher und Heilige im Reich der Merowinger. — Praha, 1965. S. 142 nn.

643

A. Gieysztor. Przemiany ideologiczne w panstwie pierwszych Piastow a wprowadzenie chrzescijanstwa // PPPol. 2/1962. S. 165; A. Gieysztor. Ideowe wartosci kultury polskiej w w. 10–11. Przyjecie chrzescijanstwa // KHist. 67, 1960. S. 926.

644

Так, Грудзинский (T. Grudzmski. Poganstwo i chrzescijanstwa w swiadomosci spolecznej Polski wczesnosredniowiecznej // Historia kultury sredniowiecznej w Polsce (9 Powszechny Zjazd Hist. Pol.). — Warszawa, 1963. S. 41) выражал уверенность в том, что «введение в Польше христианства как государственной религии не было единоличным решением, актом княжеской воли»; см. также: М. Rechowicz. Chrzest Polski a katolicka teologia misyjna we wczesnym sredniowieczu // Ruch Biblijny i Liturgiczny, 19/1966. S. 68. Еще на один фактор указывал Сильницкий (Т. Silnicki. Poczatki chrzescijanstwa i organizacji koscielnej na Pomorzu // Z dziejow Kosciola w Polsce. — Warszawa, 1960. S. 110): в процессе христианизации «монарх служил своему народу примером и наказом». Автор мог бы сослаться на слова Ольги Святославу, что по его примеру все крестятся. Довят считал признание «права Церкви на интеграцию в публичную и частную жизнь» критерием обращения в христианство (Hist. kult. sredn. w Polsce 2. S. 257).

645

Как удачно заметил Демм: Е. Demm. Reformmonchtum und Slavenmission im 12. Jh. wertsoziologisch-geistesgeschichtliche Untersuchungen zu den Viten Bischof Ottos von Bamberg // Histor. Studien H. 419. — Lubeck u. Hamburg, 1970. S. 68.

646

Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 429; Vlasto. Op. cit. S. 15; Zagiba. Das Geistesleben. S. 59, 113; Labuda. Dzialalnosc misyjna. S. 177 nn.

647

Dvornik. Byzantium, Rome, The Franks. S. 88 n. He исключено, что справедливо предположение Власто о том (Vlasto. Op. cit. S. 188), что эта миссия действовала в среде хорватов, осевших вблизи романских городов в Далмации (племенные связи в их среде могли ослабнуть). Ср.: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 266 n.

648

Vlasto. Op. cit. S. 10.

649

Тезис Босла (Bosl. Op. cit. S. 4, 12, 25 nn.) о непрерывности баварской миссии в Чехии с 845 года невозможно подтвердить ввиду отсутствия каких-либо свидетельств о христианстве в Чехии в период между этой датой и крещением Борживоя и отчетливых сообщений о крещении князя в этой еще языческой стране. Западные источники (Crescente fide. Gumpold) первым чешским князем-христианином считают только Спитигнева, сына Борживоя, что можно понимать как указание на то, что только при Спитигневе, но не ранее, Чехия попала в сферу латинской миссии. Тезис о крещении 845 г. как успехе баварской миссии был принят в более ранней литературе, см.: А. Naegle. Kirchengeschichte Bohmens 1/1. — Wien und Leipzig, 1915. S. 48 nn., а в настоящее время он встречается у Загибы (Zagiba. Op. cit. S. 71, Zagiba. Die christliche Mission bei den Slaven // Grossmahren und die christliche Mission bei den Slaven. — Wien, 1966. S. 25 nn.), автор также предполагал, что именно баварская миссия привела к крещению чешских князей в 845 году, хотя признавал, что по данной проблеме нет источников. Если источников нет, то было бы справедливо связать инициативу крещения этих князей с моравским посредничеством, о чем западные источники могли не знать. Следует также принять во внимание, что в независимых славянских странах миссия добивалась успеха только при условии существования славянской государственности и под ее эгидой, это относится также и к крещению 845 г. Крумфанзлова (Z. Krumphanzlova. Die Regensburger Mission und der Sieg der lateinischen Kirche in Bohmen im Licht archeologischer Quellen // Millenium Dioeceseos Pragensis 973–1973. — Wien etc., 1974. S. 30) подтверждает тезис Загибы о ранней миссии в Чехии, констатируя, что около 800 г. в Чехии произошло принятие скелетного погребального обряда. Автор не объясняет, кто совершал христианские погребения в 800 г., если даже князья крестились только в 845 г. Очевидно, археологический метод здесь подводит.

650

Moravcsik. Byzantinische Mission. S. 27.

651

Lowmianski. Poczatki Polski, 5. S. 143–144; cp.: Muller. Byzantinische Mission. S. 29 n. Заслуживает особого внимания сообщение о созыве веча, Theophanes continuatus (ex rec. I. Bekkeri). — Bonnae, 1838. — 5, cap. 97. S. 343: «Когда владыка этого народа созвал собрание своих подчиненных и. председательствовал сам с окружающими его старейшинами… etc.». Об историческом контексте этого крещения Руси см.: А. Н. Сахаров. «Дипломатическое признание» Древней Руси (860) // ВИ. 6/1975. С. 33–64, ср.: С. 57 n.

652

Vita Anskarii, cap. 9. S. 30.

653

Vita Anskarii, cap. U.S. 32: «По общему желанию и согласию всех дал им разрешение оставаться там и провещать евангелие христово, дав свободу любому, кто захочет, расспрашивать об их учении».

654

См. исследование этого вопроса: Н. Ljungberg. Die Nordische Religion und das Christentum. Studien uber den nordischen Religionswechsel zur Wikingerzeit — Gutersloh, 1940. S. 197 nn., ibidem. S. 191 n., о второй миссии Анскара. О миссионерской деятельности св. Анскара также: Н. Jankuhn. Das Missiosfeld Ansgars // Fruhmittelalterliche Studien 1. — Berlin, 1967. S. 213–221, где в сноске 1 приводится также более ранняя литература по данной проблеме.

655

Vita Anskarii, cap. 26. S. 55–57. Король заявил миссии: «Потому и я не могу и не дерзаю одобрить то, с чем вы пришли, прежде чем с помощью оракулов вопрошу наших богов и также спрошу о воле народа на этот счет» (S. 57). Эти условия были выполнены, cap. 27. S. 57–59.

656

Vita Anskarii, cap. 27. S. 58. Из выступления на вече в Бирке: «Ибо некогда, придя от нас в Дарстад, почувствовав, что правила этой религии будут для них полезны, добровольно приняли ее».

657

Также в связи с договором 944 года Игоря Повесть временных лет сообщала (ПВЛ. С. 61): «мънози бо беша варязи и козаре хрьстияне» (речь идет, конечно, о хозарских купцах). Это сообщение о варягах-христианах заслуживает доверия, коль скоро существовала церковь св. Ильи в Киеве. Будовниц (Budovnic. Op. cit. S. 82) высказывался против того, чтобы связывать зарождение русского христианства с варягами. Действительно, трудно видеть в них исключительный фактор христианизации Руси в древнейший период. Но в то же время нельзя отрицать, что варяги были одним из факторов христианизации, поскольку они вели торговлю с Византией, как купцы, посещали Царьград и принимали там крещение. В то же время упоминание о крещении Руси в 911 г. императором Леоном является обычной литературной вставкой, поэтому трудно согласиться с выводами Мюллера (Muller. Op. cit. S. 3) в данном вопросе.

658

О посольстве Ольги и миссии Адальберта информирует сам Адальберт, впоследствии Регинон: Reginonis abbatis Prumiensis cum continuatione Treverensi (red. F. Kurze). — Hannoverae, 1890. S. 170 (p. 959, 960) и C. 172 (ρ. 961). В новейшей литературе мы наблюдаем возвращение к отвергнутой точке зрения (см. М. В. Левченко. Очерки по истории русско-византийских отношений. — М., 1956. С. 222 n.), что якобы Ольга крестилась в Киеве перед отъездом в Царьград: Muller. Byzant. Mission. S. 32; а особенно — Г. Острогорский. Византия и киевская княгиня Ольга // То Honor of R. Jakobson 2. — The Hague Paris, 1967. S. 1458–1473. Однако же аргумент e silentio, выдвинутый исследователями на основании умолчания Константина Багрянородного о крещении Ольги во время ее визита в Константинополь, хотя, как считается, он должен был упомянуть об этом событии, не очень убеждает ввиду наличия нескольких независимых свидетельств источников, подтверждающих крещение княгини на Босфоре. Наиболее авторитетным является сообщение епископа Адальберта, впоследствии Регинона, так как через несколько лет после крещения Ольги он находился в Киеве с миссией (962) по приглашению княгини, с которой он должен был встретиться, а потому был очень хорошо информирован. Что же касается ошибочного указания имени действующего императора Романа 2 (959–963) вместо Константина Багрянородного (ум. 959), то эта второстепенная деталь, выявленная автором, не опровергает свидетельства в главном вопросе. Факт отправления Ольгой посольства к Оттону 1, а также причины неудачи миссии Адальберта в Киеве вызывали большой интерес в старой русской историографии, обзор которой сделал недавно Алпатов (М. А. Алпатов. Русская историческая мысль и Западная Европа 12–17 вв… — М., 1973. С. 64–72). В советской историографии Рамм (Б. Я. Рамм. Папство и Русь в 10–15 веках. — М.-Л., 1959. С. 36) объясняет фиаско миссии Адальберта его нетактичным поведением при отсутствии готовности русской среды принять христианство, особенно в его западной форме. В тексте мы уточняем русскую позицию. Ср.: В. Т. Пашуто. Внешняя политика Древней Руси. — М., 1968. С. 119 nn.

659

Шахматов (А. Шахматов. Разыскания. С.111:545) отнес рассказ о крещении Ольги к древнейшему киевскому своду, составленному, как следует полагать, около 1030 г.

660

ПВЛ. С. 73–74 (955 г.): «и учашеть и мати крьститися» (С. 73), на что он ответил: «Како азъ хощу инъ законъ прияти единъ (?), а дружина сему cмеятися начьнут» (С. 74); эти архаичные элементы Шахматов (А. Шахматов. Разыскания. С. 546) включил в древнейшую часть летописи, составленную, по его мнению, в 1039 г. (в действительности же скорее всего около 1030 г.).

661

Gregorii Turonensis. Historia Francorum Il. cap. 31, cap. 39 // SRMerov. 1. — Hanoverae, 1885. S. 92.

662

ПВЛ. C. 137 (987); Шахматов. Разыскания. С. 560.

663

В пользу крещения в Корсуни высказываются многочисленные исследователи, как М. В. Левченко. Очерки по истории русско-византийских отношений. — М., 1956. С. 364 et passim; в то же время из описания фактов (В. Т. Пашуто. Внешняя политика Древней Руси. — М., 1968. С. 74) вытекает, что, по мнению этого автора, крещение Владимира состоялось в Киеве. Достоверные данные, содержащиеся в Памяти и похвале князя Владимира, свидетельствуют о его крещении в 6495 году (который закончился 28 февраля 988 г.) и о взятии Корсуни (что соответствует действительности) в 6497 г. Ср. Lowmianski. Pocz. Polski, 5. S. 222, 324.

664

ПВЛ. С. 149 (988). Не заслуживает внимания измышление о борьбе Новгорода с христианизацией: В. Н. Татищев. История российская. 1. — М., Л., 1962. С. 112.

665

Lowmianski. Poczatki Polski, 4. S. 250–254. R. KolariC. Sprachliche Analyse — 3. Allgemeingeschichtliche und sprachliche Fragen // Freisinger-Denkmaler-Geschichte, Kultur und Geisteswelt der Slovenen. — Munchen, 1968. S. 61–78, cm. C. 61. Автор на основании гидронимических и топономастических исследований пришел к выводу, что группы римского населения, сосредоточенного между Балатоном и Истрой, в том числе на славянских территориях, сохранились вплоть до славянской эпохи. Не видно, однако, чтобы они сохранили свой язык и христианскую религию. В то же время отсутствие следов decima constituta, введенного при архиепископе Арно (ум. 821), в центрах каринтской христианизации 8 века (как Мария Саал, ad Undrimas) говорит о сохранении в них христианства со второй половины 8 в. F. Tremel. Der Slavenzehent als Quelle der Siedlungsgeschichte // Das ostliche Mitteleuropa in Geschichte und Gegenwart. — Wiesbaden, 1966. S. 109–113.

666

См. выше; ABert. S. 85 (866 г.). О спорной дате крещения высказались, независимо друг от друга называя 866 год: О. Pritsak. Die bulgarische Furstenliste und die Sprache der Protobulgaren. — Wiesbaden, 1965. S. 34 (апрель или май); T. Wasilewski. Data chrztu Bulgarii // PSlow, 18, 1968. S. 115–129, — май 866 г. Однако же эту дату явно опровергает факт антихристианского бунта уже в первой половине 866 г., то есть до отправления посольства к Людовику Благочестивому, ABert. S. 85, бунт же произошел уже после окончания крещения населения, см. выше, при этом сам христианский обряд должен был там существовать достаточно длительный период времени.

667

В. Н. Златарски. История на първото Българско царство 2. — София, 1927. С. 48; ср.: Soulis. Legacy. S. 3 n.; автор утверждает, что продвижению славянской миссии препятствовали, в частности, протоболгapские бояре и двор.

668

Krystian, cap. 2. S. 94: «Он является устроителем святых мест, собирателем клира и основателем пусть малого, какое оно тогда было, благочестия».

669

Adam Bremenski 3, cap. 19. S. 162. О миссионерской деятельности Готшалка: H.-D. Kahl. Slavische Heidentum und christliche Stammesfursten // Archiv f. Kulturgesch., 44/1962. S. 81–85. Подобную деятельность развернул в Ругии князь Яромир, Helmold, cap. 108. S. 212.

670

Lowmianski. Poczatki Polski, 5. S. 286–288.

671

Herbord 2, cap. 14. S. 84–87. Ср. также: Vita Prieflingensis 2, cap. 4. S. 32 n.; а также: Ebo 2, cap. 5. S. 64.

672

Herbord 2, cap. 14. S. 85. Пыжичане еще до этого клялись принять крещение: «Да будут они помнить свою веру и свою клятву…», ср.: cap. 5. S. 71.

673

Herbord 2, cap. 14. S. 86: «Удивительно, как быстро и как просто все это множество народа, услышав слова знатных, склонилось к единому согласию». Ср. ход веча в Щецине — далее в сноске 663. Сомнение вызывает значительное расхождение в количестве крещенных между Хербордом (Herbord 2, cap. 17. S. 91), и Vita Prieflingensis 2, cap. 17. S. 33. Cp. W. Dziewulski. Likwidacja poganstwa na Pomorzu Zachodnim // ZHist. 25/1/1960. S. 10 и сноска 12. Таким образом, последнее число касается пыжичан, крещенных, как вытекает из текста, самим епископом, а первое — крещенных в том числе и пресвитерами.

674

Herbord 2, cap. 19. S. 97: «Мы найдем согласие всего народа о принятии крещения».

675

Herbord 2, cap. 38. S. 136; Vita Prieflingensis 2, cap. 19. S. 50; Ebo 2, cap. 18. S. 87.

676

Herbord 2, cap. 38. S. 36 n.

677

Herbord 2, cap. 39. S. 137 n.; Vita Prieflingensis 2, cap. 20. S. 50 n, Ebo 2, cap. 18. S. 87.

678

Herbord 2, cap. 39. S. 139: «Когда все добровольно приобщились ко Господу». Vita Prieflingensis 2, cap. 20. S. 51; Ebo 2, cap. 18. S. 87.

679

Vita Prieflingensis 2, cap. 7. S. 37.

680

Herbord 2, cap. 26. S. 112–114: «Итак, поскольку все противодействуют, мы, прибывая здесь два месяца и более, почти ничего не добились». (С. 112). Ср.: Vita Prieflingensis 2, cap 8. S. 38. Неточно представляет деятельность первой миссии в Щецине Эбон (Ebo 2, cap. 9. S. 69–71): он ничего не знает о вторжении Кривоустого, а успех миссии приписывает обращению Домаслава. Херборд (Herbord 2, cap. 30. S. 118–120) приводит текст послания, о подлинности которого ведется спор, см. К. Лиман в издании Херборда (С. 118); Vita Prieflingensis 2, cap. 10. S. 41.

681

Vita Prieflingensis 2, cap. 10. S. 41: «Язычники, собрав бесчисленный народ из деревни и из поместий, усердно спрашивали, что из двух они выберут, и, после того как было произнесено множество речей за и против, наконец пообещали исполнить все, что было приказано». Ср.: Herbord 2, cap. 30. S. 120.

682

Vita Prieflingensis 3, cap. 10. S. 68: «Первые люди общины с прочим множеством устроили заседание, и, проведя между собой обсуждение, постановили повиноваться епископу и веровать во Христа»; Ebo 3, cap. 16. S. 123; Herbord 3, cap. 20. S. 182.

683

Vita Prieflingensis 3, cap. 4. S. 60 n.

684

Наиболее подробно это вече описал Эбон (Ebo 3, cap. 6. S. 104–106); Херборд (Herbord 3, cap. 3. S. 152–155) описал вече после опережающего ход событий упоминания о крещении Узнама (cap. 2. S. 151–152), как видно из слов Тиемо: «Прошу тебя, не спеши…».

685

Ebo 3, cap. 14–15. S. 118–120; Herbord 3, cap. 11–12. S. 169–171.

686

Lowmianski. Poczatki Polski 5. S. 578.

687

Soulis. См. выше.

688

H.-D. Kahl. Zum Geist der deutschen Slavenmission des Hochmittelalters // HMKGesch. — 1963 (1 издан. 1953). S. 156–176.

689

H.-D. Kahl. Compellere intrare. Die Wendenpolitik Bruns von Querfurt im Lichte Hochmittelalterlichen Missions− und Volkerrechts // HMKGesch. S. 177–274 (изд. 1955). Автор интерпретировал определение Бруно «compellere» в смысле рекатолизации лютичей, которые в действительности до 983 года не были крещены. Об этом далее в тексте.

690

К. Tymieniecki. Panstwo polskie w stosunku do Niemiec i cesarstwa sredniowiecznego w 10 wieku // PPPol. 1/1062. S. 290.

691

Tietmar 3, cap. 17. S. 133; Adam Bremenski 2, cap. 42. S. 102, 3, cap. 23. S. 166. Lowmianski. Poczatki Polski, 5, сноска 936, что следует сравнить с высказыванием Видукинда (Widukind 2, cap. 20. S. 84). Не принятия новой веры, а выплаты дани требовали немецкие власти от славян, но данные по принуждению обещания, естественно, не исполнялись, что констатировал Хельмольд (Helmold, cap. 18. S. 38): «Однако обещание их было исполнено притворства и лжи. Ибо немедленно после того, как цезарь, распустив собрание, обратился к другим делам, они уже не заботились ни о чем из обещанного». Крещение без дани было невозможно, поэтому в понимании славян эти оба тесно связанные между собой явления находились в рамках одной и той же насильственной политики.

692

Tietmar 3, cap. 17. S. 131: «Народы, которые, приняв христианство, служили царям и императорам и платили подати, оскорбленные гордыней полководца Тидрика, единодушные в надежде, взялись за оружие». Принятие христианства здесь равнозначно выплате дани с тем, что власть беспокоилась о сборе дани, выплату которой она считала равнозначной принадлежности к христианским кругам. Каль (Kahl. Compellere intrare. S. 208) ссылается на свидетельство Випона (Wipon, cap. 33. S. 52) о лютичах; «…а те, кто некогда были полухристианами, ныне в своей отступнической подлости стали совершенными язычниками»; по-видимому, полухристиане — это те язычники, которые платят дань, а те, кто переставал ее платить, расценивались как язычники.

693

Это вытекает из сообщения Хельмольда (Helmold, cap. 18. S. 38), относящегося, по-видимому, к полностью независимым территориям: «Вождь же саксонцев Бернард, в военном деле сильный, но совершенно одержимый жадностью, славян, которых, живущих по соседству, покорил оружием или договорами, отяготил такими податями, что они и Бога забыли, и к священникам перестали быть сколько-нибудь благосклонными».

694

Детально рассмотрел эту проблему с позиции языкознания, привлекая при этом большую литературу по предмету, Фринт (A. Frint. Bohemismy a palaeoslovenizmy v luzickosrbske terminologii krest’anske a jejich aejepisny vyznam. — Praha, 1954, Acta Universitatis Carolinae, 1954, 5: Philologoca, особенно S. 28–38).

695

Labuda. Dzialalnosc misyjna. S. 202.

696

О методах миссионерской деятельности, сформировавшихся уже при Карле Великом на Дунае и показательных впоследствии для всех западнославянских земель: М. Rechowicz. Chrzest Polski. S. 67–74; Labuda. Op. cit. S. 200–206.

697

Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 319–322.

698

Zagiba. Op. cit. S. 115 et passim.

699

Zagiba. Op. cit. S. 16 n.; Soulis. The Legacz. S. 25 n.

700

К. M. Куев. Чернеризец Храбър. — София, 1967 (все сохранившиеся тексты Апологии). С. 188 и т. д.: «…кръстивше же се, римсками и гръчьскыми писмены, нуждааху се словенскы речь безь оустроения». На дату возникновения этого памятника указывают слова Храбра (Ibidem. С. 194, 213, 328): «ведь еще живы те, которые их (Константина и Мефодия) видели». Хотя эти слова отсутствуют в огромной части списков (66), они не являются вставкой, как это справедливо доказывает Куев (Op. cit. S. 26–28), просто в значительной части копий они были опущены как неактуальные. Однако же это указание говорит скорее против тезиса Куева, что якобы труд Храбра возник в 893 году, 8 лет спустя после смерти Мефодия; с большой долей вероятности его следует отнести к началу 10 века, что, однако, не ставит под сомнение упоминание об использовании латинского алфавита до Константина.

701

Факсимиле памятника см.: Freisinger Denkmaler. — Munchen, 1968. S. 201–209; транскрипция (P. Коларич) — ibidem. S. 210–215.

702

Zagiba. Op. cit. S. 81.

703

Zagiba. Op. cit. S. 91.

704

Zagiba. Op. cit. S. 91. Любопытно, что управляющий Карантанией и Панонией архиепископ Осбальд (ум. 860) выступает как «episcopus Sclavorum, Conversio Bagoar et Carant» (cap. 9. S. 134) и ведет переписку непосредственно с папой Николаем 1, ср.: Hauck. Kirchengeschichte 2. S. 480 сн. 1, 712, сн. 1.

705

Zywot Konstantyna, ZKMet., cap. 14. S. 65: «вера христьяньска сказалъ»: Zywot Metodego, ibidem, cap. 5. S. 106. Перевод Лера-Сплавинского.

706

MMFHist. 4/1971. S. 34.

707

Zywot Konstantyna, ZKMet., cap. 15. S. 68, 72.

708

H. von Bohr. Die deutsche Literatur von Karl dem Grossen bis zum Beginn der hofischen Dichtung 770–1170, изд. 7. — Munchen, 1968. S. 16 nn.

709

R. Коlаrіc. Sprachliche Analyse // Freisinger Denkmaler. S. 107 nn. S. 120. Фрагменты 1 и 3 должны были возникнуть в Карантании.

710

Thietmar 2, cap. 37. S. 101. Трудно согласиться с переводом Едлинского: «списал слово Божие на языке славянском». О Босоне см.: Hauck. Kirchengesch., 3. S. 95 n., 98.

711

W. Schlesinger. Kirchengeschichte Sachsens im Mittelalter 1. — Koln, Graz, 1962. S. 24 n., 220 et passim; Загиба (Zagiba. Op. cit. S. 123, 141 nn.) приписывает Босону широкую деятельность в области славянских текстов, в том числе и создание копии фризских памятников.

712

Helmold, cap. 84. S. 164: «Ревностно служил слову Божьему, имея речи, написанные на славянском языке, которые он с успехом произносил народу».

713

Сначала глаголический алфавит, который придумал Константин, а затем принятый в Болгарии кириллический, который заменил менее удобную глаголицу (хотя и не вытеснил ее полностью) и распространился у южных и восточных славян, см.: Soulis. The Legacy. S. 35–27, где приведена также литература по этой спорной во многих отношениях проблеме.

714

Soulis. The Legacy. S. 22 n.; Гюзелев. Князь Борис Первый. С. 224 nn.

715

ПВЛ. С. 149–160(988 г.).

716

Herbord 2, cap, 5. S. 71, князь: «omnes episcopos terre sue conveniens nullum persuadere potuit ut illo ire atque in tenebris et umbra mortis sedentibus lumen vite vellet oslendere singulis suas excusationes pretendentibus — Обратившись ко всем епископам своей земли, ни одного не мог убедить пойти туда и показать свет жизни сидящим во тьме и тени смертной, причем каждый приводил свои отговорки». Это свидетельство представляется четким и конкретным, его не легко поставить под сомнение, в нем в то же время отсутствуют мотивы отказа со стороны епископов, ср.: W. Kummel. Die Missionsmethode des Bischofs Otto von Bamberg und seiner Vorlaufer in Pommern. — Gutersloh, 1926. S. 13. Очевидно, что не принималось во внимание смущение императора Генриха 5, как считал Малечинский (К. Maleczynski. Boleslaw 3 Krzywousty. — Wroclaw etc, 1975 (изд. 2.). S. 167; ср. также: G. Labuda. Poczatki organizacji koscielnej na Pomorzu i na Kujawach w 11 i 12 w. // ZHist, 33/3/1968. S. 43. Литература по этой проблеме рассмотрена в книге: W. Dziewulski. Biskup pomorski Wojciech // ZHist., 23/4/1957. S. 14 n., сноска.

717

Vita Prieflingensis 1, cap. 2. S. 7: «Он настолько овладел языком, что послушаешь, как он говорит по-варварски, так и не подумаешь, что он тевтонец». Это грубое преувеличение, так как писал это немец, не знавший польского языка. Более содержательное сообщение сделал Хельмольд (Helmold 3, cap. 32. S. 197).

718

Явно указывают на будущего епископа Адальберта: Vita Prieflingensis 3, cap. 8. S. 66; Ebo 3, cap. 12. S. 112; cap. 14. S. 119; cap. 15. S. 122, cap. 16. S. 122, cap. 19. S. 127; Herbord 3, cap. 12. S. 171, cap. 23. S. 186. Иногда источники указывают переводчика: Albaimus, Albwinus, что может быть переиначенным именем Адальберта, Ebo 3, cap. 5. S. 103, cap. 7. S. 106; Herbord 3, cap. S. 158. Другие упоминания о переводчиках: Herbord 3, cap. 7. S. 161, cap. 18. S. 180. В защиту польского происхождения Войцеха, которое в науке ставится под сомнение, выступил Дзевульский (W. Dziewulski. Stosunek Ottona В amberskiego do organizacji koscielnej terenow zachodnio-pomorskich // ZHist. 23 (1–3), 1957, wyd. 1958. S. 125 n.; W. Dziewulski. Biskup pomorski Wojciech. S. 9 nn. He согласимся, однако, с утверждением автора, что Оттон, хотя и говорил по-польски, не знал западно-поморского наречия. Ведь источники и это наречие, и польский язык называют славянским языком и не находят между ними никакого различия.

719

Еbо 3, cap. 14. S. 120.

720

Эти две цели указаны в документе об основании бамбергского епископства 1007 г., Diplomata Heinrici 2, № 143. S. 170: «Чтобы и язычество славян было там искоренено, и память имени христианского осталась там славной навеки». Ср.: Kahl. Zum Geist der deutsch. Slawenmission. S. 158 nn.

721

Conventus episcoporum ad ripam Danubii 796 // MGHist. Legum sectio 3. Concilia 2 pars 1. — Hannoverae et Lipsiae, 1906. S. 172–176: Собрание епископов на берегу Дуная в год 796, MGHrst. Часть 3 законов. Собрания 2 часть 1, Ганновер и Лейпциг 1906, с. 172–176. «Не подобает давать этому народу таинства крещения, пока он не напитается таинством веры во время некоей отстрочки…» (С. 174). «После крещения же следует их научить, чтобы они подчинялись всем повелениям божьим, в каковых они должны благочестиво и справедливо жить в веке сем» (С. 175). То же самое выразил и Алькуин (Alkuin (796) // MGHist. Epistolae Karolini aevi 2. — Berolini, 1895, № 111. S. 160). Ср. в этой работе: T. 4. S. 311; Zagiba. Op. cit. S. 64.

722

Rechowicz. Op. cit. S. 69.

723

S. Adalberti Pragensis vita altera // MPHist. ser nova. — T. 4/2/1969, cap. 25. S. 32. По свидетельству Vita prior. Ibidem. — T. 4/1/1962, cap. 28. S. 48: «Цель пути нашего — спасение ваше, чтобы, оставив глухие и немые идолы, познали вы творца вашего…» Подробнее об этом: J. Wolny. Z dziejow katechezy // DTKPol. 1. S. 168 n.

724

Vita Prieflingensis 2, cap. 8. S. 39. По свидетельству Эбона (Ebo 2, cap. 5. S. 64), пыжичане были крещены: «когда благочестивый Оттон предавался постоянным молитвам о спасении их».

725

Herbord 2, cap. 14. S. 85: «Что он муж почтенный, у себя дома богатый и ныне в чужой стране своими средствами обходящийся, ни к чему не стремится, ни в чем не нуждается, пришел ради их спасения, а не ради стяжания». Речь идет о неудачной миссии Бернарда.

726

Как свидетельствует Херборд (Herbord 2, cap. 15. S. 87). вложивший в уста Оттона слова, обращенные к пыжичанам уже после их крещения: «Ваше спасение, ваше счастье, ваша радость для нас — цель жизни»; Herbord 2, cap. 18. S. 93.

727

Vita Prieflingensis 2, cap. 9. S. 39–40: «Мы пришли ради вашего спасения»; подобным образом у Херборда: Herbord 2, cap. 27. S. 114; cap. 29. S. 117, молодые люди принимали без всяких сомнений уверения в существовании загробной жизни. (Quare non credatur ei? — Почему не верить ему?).

728

Демм (I. Demm. Reformmonchtum. S. 69) признавал, что аргумент спасения играл в миссионерской пропаганде второстепенную роль. Скажем, что скорее он вообще не играл никакой видимой роли, за исключением данного случая.

729

Piekarczyk. Barbarzyncy i chrzescijanstwo. S. 294.

730

Conventus episcoporum. S. 174, см. выше. To же, по мнению Кристиана (Krystian, cap. 1. S. 90), утверждал Константин-Кирилл: «Но увидев, что народ жестковыен, что они — полные невежды, не знающие путей господних…»

731

Н. Ljungberg. Die nordische Religion und das Christentum. — Gutersloh, 1940. S. 165–183.

732

Ljungberg. Op. cit. S. 168.

733

Herbord 3, cap. 3. S. 154.

734

Ebo 2, cap. 2. S. 55; cap. 3. S. 57; Herbord 2, cap. 2. S. 74; cp.: Kummel. Die Missionsmethode. S. 19–23; Demm. Op. cit. S. 69–71.

735

Ebo 3, cap. 9. S. 110: «Больше давал, чем брал, по примеру Соломонову».

736

Herbord 2, cap. 14. S. 86: «Боги наши, как видно, не боги; они не могут помочь нам против этого. Так что лучше, чтобы мы, оставив покинувших нас, перешли всем сердцем к истинному Богу, который не оставляет надеющихся на него».

737

Herbord 3, cap. 16. S. 177.

738

Fredegar 4, cap. 68 // SRMer. 2, 1888. S. 154. Прозвище язычников «canes» было распространенным, co временем оно было перенесено также и на христианских славян, о чем свидетельствует рассказанный Хельмольдом (Helmold, cap. 16. S. 34) случай с бодричским Мстивоем. Примеры использования этого прозвища собрал Кирн (Р. Kirn. Aus der Fruhzeit des Nationalgefuhls. — Leipzig, 1943. S. 15).

739

Conversio Bagoar et Carant. cap. 7. S. 133; Krystian, cap. 2. S. 92. Cp.: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 266, 418; Labuda. Dzialalnosc misyjna. Fragmenty 3. S. 201.

740

Thietmar 5, cap. 10. S. 263. Василевский (T. Wasilewski. Mieszko i margrabia Hodo a dworska hierarchia ottonska // 1000 lat dziejow oreza polskiego. Cedynia — Siekierski etc. — Szczecin, 1973. S. 177–179) объясняет церемониал более низким статусом Мешко 1 как данника и друга цезаря, чем Годона, воспитанника цезаря, находящегося в близком отношении с Оттоном 1. Однако же мог ли более высокий статус Годона служить основанием для подобной формы церемониала, не известного, по-видимому, феодалам, коль скоро ее подчеркнул Титмар. Следует заметить, что титулы, которыми в отдельных случаях Годон был отмечен — «venerabilis, inclitus, egregius», не были неким особым отличием. Так, Титмар называет «venerabilis» Добромира (4, cap. 58. S. 225), «inclitus iuvenis» — славный юноша — какого-то неизвестного рыцаря Годона (см. 1015) (7, cap. 18. S. 495), «miles egreius» — доблестный воин — некоего рыцаря Тиберна (6, cap. 22. S. 345).

741

Это важное для понимания мотивов принятия крещения языческими князьями сообщение передал Римберт (Vita Anskarii, cap. 7. S. 26). Цезарь: «Он, удерживая его при себе, сам и через других побуждал его к принятию христианства, говоря, что между ними, конечно, в этом случае может быть еще большая дружба, и народ христианский с готовностью будет приходить на помощь ему и его ближним, если оба они будут почитать одного Бога; наконец, с помощью благодати божьей, он обратил его к вере».

742

ПВЛ. С. 138 (988) Ответ цезаря должен был звучать: «не достоить хрьстияномъ за поганыя даяти; аще ли ся крьстиши, то и се получиши, и цесарьство небесьное приимеши, и съ нами единоверьникъ будеши…» Ответ подтверждает принятое правило, что браки должны заключаться между христианами. Тезис о политическом сближении благодаря общей религии находит подтверждение в приведенном высказывании императора Людовика. Упоминание о царствии небесном в данном контексте является скорее литературной вставкой.

743

Herbord 2, cap. 30. S. 120.

744

Ebo 3, cap. 6. S. 107: «Но здравое размышление показало, что это — безграничное безумие — отчуждать себя, как недоносков, от лона матери-церкви, когда все близлежащие народы провинции, и весь римский мир принял на себя иго веры христианской…».

745

Helmold, cap. 84. S. 16 n.

746

Vita Prieflingensis 2, cap. 11–13. S. 41–45; Herbord 2, cap. 30, 31. S. 118–122.

747

Версия возникла, без сомнения, под влиянием Жития Константина Философа, а точнее истории о его арабской и хазарской миссии. При хазарском дворе столкнулись две религии — еврейская и сарацинская (ислам), третью представлял Константин (ZKMet, cap. 8. S. 27). Введение на сцену четвертой миссии, латинской, выдает предание о миссии Адальберта в Киеве в 962 г. Не заслуживают внимания фиктивные сообщения Никоновской летописи о мнимых связях Апостольской Столицы с Ярополком и Владимиром Святославичем. Как данность (без какой-либо критики источника) отношения папства с Ярополком принимал Мантеффел (Т. Manteuffel. Les Tentatives d’entrainement de la Russie de Kiev dans la sphere d'influence latine // Acta Poloniae Historica 22/ 1970. S. 42, русская версия работы: Материалы научной сессии польских и советских историков. — Киев, 1972. С. 140–149). Тезис о латинском крещении Святополка выдвинул уже Пархоменко (В. Пархоменко. Начало христианства Руси. Очерки из истории Руси 9–10 вв. — Полтава, 1913); ее ошибочность показал А. А. Шахматов в рецензии на эту работу (ЖМНП, 1914, август. С. 338). Летописную версию о крещении Владимира связывали также с аналогичными восточными сюжетами, однако они наверняка имели вторичное происхождение. Сообщения никоновской летописи об отношениях папства с Русью в 10 в. принимал также Рамм (Op. cit. S. 38 nn.); более осторожную, но нетвердую позицию занимает Алпатов (Op. cit. S. 74 n.), однако же непосредственные отношения папства с Русью в 10 в. являются маловероятными и не находят отражения в достоверных источниках того времени. Роль посредника между католицизмом и Русью играли немцы, что подтверждает Повесть временных лет, сообщая, что к Владимиру прибыли «немьци отъ Рима» (ПВЛ. С. 104 (986)). В то же время никоновская летопись не упоминает о немецком посредничестве в своих самостоятельных сообщениях, относящихся к папским посольствам (ПСРЛ 9 (1862–1965). С. 39 (979), 57 (988), 64 (991), 65 (994: посольство Владимира к римскому папе), 68 (1000: вместе с послами «королей чешских и венгерских»; 1001 г.: посольство Владимира в Рим)). О вымысле говорит и частота посольств, о которых ничего не известно по другим источникам.

748

Все высказывания в Повести временных лет: ПВЛ. С. 103–105 (986).

749

ПВЛ. С. 134–135 (987). Об эстетических достоинствах византийской литургии см.: Р. Sczaniecki. Stuzba Boza w dawnej Polsce (1). — Poznari, 1962. S. 5.

750

ПВЛ. C. 138 (988).

751

Львов. Исследование Речи философа. С. 333–396; после рассмотрения истории проблемы (С. 336–339) автор говорит об отсутствии убедительных доказательств русского происхождения этого памятника, устанавливает, что оригинал был написан языком древнейших старославянских памятников (С. 352), а затем выявляет наслоения — западнославянские (С. 354–361) и восточноболгарские (С. 361–368). Ввиду присутствия в памятнике апокрифических элементов нельзя согласиться с автором в том, что автором памятника был Константин Философ, чье знание Священного Писания трудно поставить под сомнение. Шахматов (Разыскания. С. 147 nn.) утверждает, что колебания Владимира после речи Философа объясняются необходимостью мотивировать поход на Корсунь и крещение там, в соответствии с более поздней легендой. Поэтому вставка совершенно излишня, поскольку, как и после изучения литургии, устроенного после речи Философа, Владимир мог задать боярам вопрос: «То къде крыцение приимемъ?» — и, услышав ответ: «Къде ти любо», отправиться в корсунский поход, как это действительно представляет Повесть временных лет (ПВЛ. С. 137 (987, 988)). В противном случае колебания Владимира и изучение литургии, вопреки мнению Шахматова, лишены обоснования с точки зрения конструкции текста, но имеют подтверждение в легенде, которая не знала «теологической» мотивировки решения о принятии крещения и придумала иные мотивы.

752

Напр.: Grudzinski. Poganstwo. S. 42 n. В то же время автор удачно осветил международные причины принятия крещения. Будовниц. (Общественная мысль. С. 180) в качестве цели указал санкционирование феодального гнета.

753

Herbord 2, cap. 15. S. 88.

754

Herbord 2, cap. 36. S. 131. Vita Prieflingensis 2, cap. 11. S. 42 — епископ: «Не хотели передавать им таинства веры, прежде чем они разрушат святилища богов и, наконец, сам город очистят от всякой мерзости идолопоклонства». Далее источник сообщает о разорении и разграблении святилищ (2, cap. 12. S. 43) и переходит к описанию крещения (cap. 13. S. 43–45). Возникает вопрос: не является ли упоминание о катехизации жителей Щецина в течении нескольких дней лишь преувеличением этого автора? То же утверждал и Кюммель (Kummel. Op. cit. S. 41). А если он и говорит об обучении, длившемся в некоторых случаях несколько недель, то это, по-видимому, ошибочная интерпретация проповедей Оттона, которые читались с целью склонить жителей Щецина к крещению.

755

Ebo 2, cap. 5. S. 65.

756

Thietmar, cap. 56. S. 221, 223.

757

S. Adalberti Pragensis vita prior, cap. 27. S. 40; Bruno. Vita altera, cap. 24. S. 29–30 — этот автор вместо Гданьска указывает Гнезно, что, возможно, является эхом миссионерской деятельности св. Войцеха в окрестностях Гнезно.

758

Вообще христианизацию балканских славян в контексте политической истории рассмотрел Власто (Vlasto. Op. cit., см. выше. S. 155–235); с точки зрения мефодиевского движения проблема рассмотрена в книге: Soulis. Op. cit., см. выше (с обширной литературой по данной проблеме). Мефодиевское движение кратко рассмотрено в работе: Р. DuthilleuL L'evangelisation des Slaves. Cyrille et Methode. — Tournai (Belgium), 1963. S. 166–188. Христианизация тесно связана с зарождением письменности, которая возникает для служебных целей миссии. До сих пор не утратило своего значения общее исследование южнославянских литератур: М. Murko. Geschichte der alteren sudslavischen Literaturen. — Leipzig, 1908; до 12 века развивается, собственно, только болгарская письменность, обзор которой сделан в коллективном исследовании: История на бългатската литература — 1. Старобългарска литература. — София, 1962. Другой тесно связанной с христианизацией проблемой является зарождение церковной организации. Общее представление о ней дано в книге: W. Swoboda. Organizacja Kosciola. Bulgaria // SSSlow, 3/1967. S. 494–500; W. Kowalenko. Chorwacja. S. 500–505; W. Kowalenko. Serbia. S. 518–524.

759

В литературе преобладает точка зрения, что автором Жития был Феофилакт, см., напр. MMFHist, 2, 1967. S. 200 n. Текст жития недавно был издан: А. Милев. Гръцките жития на Климент Охридски. — София, 1966. С. 76–182; там же во вступлении издатель вновь утверждает авторство Феофилакта, которое иногда ставится под сомнение в литературе. С. 31–71.

760

Феофилакт (изд. Милев), cap. 57, 59. S. 126.

761

Языческие реликты в области верований, обрядов и обычаев, аналогичные тем, которые столетиями сохранялись у северных славян, представил Ангелов (Ангелов. Богомилство. С. 105–118) в качестве фактора, направленного против церковно-феодальной идеологии и создающего благоприятную атмосферу для богомильства. Однако же вставка в апокриф Хождение Богородицы по мукам с упоминанием о богах Трояне, Хорсе, Велесе и Перуне возникла на Руси, так как два центральных имени явно русского происхождения, а не болгарского, как считает автор. С. 112.

762

CDBoh, 1, № 16. S. 12: «Montemero duci Johannes 8 — с воззванием, „ut progenitorum tuorum secutus morem quantum potes, ad Pannoniensium reverti studeas diocesin“. — Чтобы ты, следуя, насколько можешь, обычаю праотцев твоих, стремился вернуться в Паннонию». М. Пероевич, заменивший «Pannoniensium» на «nonniensium», связывал послание с Мутимиром хорватским и нинской епархией, что очень убедительно опроверг Власто (Vlasto. Op. cit. S. 377, сноска 135). См. также Т. Wasilewski. Mutimir (Muncimir), ks, serb. // SSSlow, 3. S. 331.

763

Об организации сербской церкви см..: К. Jirecek — J. Radonic. Istorija Srba 2. — Beograd, 1952. S. 62 nn., ср. также карту сербских монастырей 13 в. W. Swoboda // SSSlow, 3. S. 522.

764

CDCroat, 1, № 23, ст. 10. S. 32: «Ut nullus episcopus nostre provintie audeat in quolibet gradu Slauinica lingua promouere, tantum in clericatu et monachato deo deseruire, Nec in sua ecclesia sinat eum missas facere, preter si necessitatem sacerdotum haberent, per supplicationem a Romano pontifice licentiam eis sacerdotalis ministerii tribuatur. — Чтобы никто из наших епископов не дерзал в какой-либо степени заниматься славянским языком, но только служить в священническом и монашеском звании богу. И да не позволяет никому служить мессу, если же будет иметь нужду в священниках, да будет им по их прошению дано римским понтификом позволение на священническое служение».

765

Католики упрекали боснийских богомилов в том, что они считают своего епископа наместником (vicarius) Христа и последователем (successor) св. Петра, см. A. Soloviev. Autour des bogomiles. — Byzantion 22, 1952. S. 81–104. В Боснию убегали последователи учения из Сплита и Трогира, однако считать этот край родиной боснийского богомильство было бы искусственной концепцией., V. Frabcic. Bosna, // SSSlow, 1. S. 154, ср.: Historija naroda Jugoslavije 1. — Zagreb, 1953. S. 564 n. О боснийских богомилах существует огромная литература, см.: Ангелов. Op. cit. С. 420 и сноска 2. Ср.: Vlasto. Op. cit. S. 227–235; Примов. Op. cit. С. 204–211, 339–352 (brb.); D. Dragojlovic. Bogomil Political Roll among the Balkan Nations // Balcanica 1. —, 1970. S. 43–69.

766

Heinrici. Chronicon Livoniae (изд A. Bauer). — Wurzburg 1959, 16 cap. 2. S. 150: «Est enim consuetudo regum Ruthenorum, ut quameunque genteim expugnaverint, non fidei Christiane subicere, sed ad solvendum sibi, tributum et pecuniam subiugare. — У русских царей есть обыкновение, когда они захватывают какой-нибудь народ, не приводить его к вере христианской, а заставлять платить себе подати и налоги». А также 28, cap. 4. S. 304: «mater Ruthenica sterilis semper et infecunda, que non spe regerationis in fide lesu Christi, sed spe tributorum et spoliorum terras sibi subiugare conatur. — Мать земля русская всегда бесплодна и неплодородна; она пытается покорить себе земли не надеждой возрождения верой христовой, но надеждой на налоги и военную добычу».

767

С этой точкой зрения (особенно у А. М. Аммана) полемизирует Клименко (М. Klimenko. Ausbreitung des Christentums in Russland seit Vladimir dem Heiligen bis zum 17. Jh., Versuch einer Ubersicht nach russischen Quellen. — Berlin, Hamburg, 1969. S. 132, ср.: о лифляндском эпизоде — ibidem. S. 95–101. Наверняка по примеру немцев русины предпринимали попытки крещения язычников, однако без особого успеха (Heinricus 14, cap, 2. S. 108). Несмотря на некоторые профессиональные недостатки, особенно в сфере критики источников, указанная книга Клименко является полезной с точки зрения материалов для изучения христианизации Руси. В польской историографии обзор «борьбы с язычеством на Руси» дал Дзевульский (W. Dziewulski. Postepy chrystianizacji i proces likwidacji poganstwa w Polsce wczesnofeudalnej. — Wroclaw etc, 1964. — S. 191–199), где также была использована более ранняя литература по данной проблеме, а в особенности работы: Е. Голубинский. История русской церкви (изд. 2), 1/1. — М., 1901; М. Приселков. Очерки по церковно-политической истории киевской Руси 10–12 вв. — СПб, 1913. Следует заметить, что основной, с точки зрения материалов, работе Голубинского свойственен недостаточный критицизм в отношении источников и склонность к дедуктивному разрешению проблем. Приселков безоговорочно принимает результаты анализа русского летописания, данного А. А. Шахматовым. Отстаиваемый здесь тезис, что к концу 12 века русское (славянское) население в своей массе считало себя христианами, несмотря на многочисленные языческие реликты в верованиях и обрядах, сохранившиеся до новейших времен, отличается от точки зрения, высказываемой Нидерле (Niederle. Zivot star. Slov. 2/1. S. 264–277, который утверждал, что в отдельных районах Руси некрещеные язычники сохранились до 15 века (S. 265), а вообще население сохраняло языческий дух вплоть до 16 в. (S. 276). Однако же анклавы с некрещеным населением, как видно из примеров, приведенных автором, состояли из иноплеменного населения (финского), а критерием христианизации следовало бы признать усвоение населением основных элементов верований и нового культа, а не отказ от реликтов язычества, от которых полностью не избавились и искренне верующие христиане. Terminus ante quem принципиального перехода к христианской религии русского населения следует считать распространение великорусского определения земледельцев — «крестьяне», то есть христиане в отличие от татар-басурманов. Название это появляется в конце 14 в.: Срезневский. Материалы 1, стлб. 1344; В. Сергеевич. Древности русского права. — СПб, 1902 (изд. 2). С. 204, но должно было возникнуть раньше.

768

D. Obolensky. The Heritage of Cyril and Methodius in Russia // Dumbarton Oaks Papers, 19/1965. S. 47–65, cm. S. 48 n. Вообще можно было бы сказать, что русская миссия была ответвлением мефодиевской миссии, в то же время она черпала многое непосредственно из литературы, начало которой положил Мефодий. Ошибочными являются попытки трактовать истоки русского государства в аспекте христианизации, Н. d е Taube. Rome et la Russie avant l'invasion des Tatars (9-e-13-e siecle) 1. Le Prince Askold, l'origine de l'Etat de Kiev et la premiere conversion des Russes. — Paris, 1947; N. de Baumgarten. Aux origines de la Russie (Orientalia Christiana analecta 119). — Rome, 1949. Отсутствуют какие-либо заслуживающие внимания доказательства принадлежности к христианству Аскольда и Дира или же существования христианской партии при Игоре.

769

ПВЛ. С. 151 (988). Разумеется, этих детей отдавали в учение не ради того, чтобы они умели писать, как считал В. И. Ламанский. С этой точкой зрения полемизирует Будовниц (Op. cit. С. 90) и со своей стороны допускает, что таким образом воспитывались кандидаты в епископы и другие представители высшей церковной иерархии. Эту точку зрения подтверждает пример Илариона, но он не может быть обобщен, поскольку главной задачей государства была подготовка миссионеров и проповедников с целью идеологического воздействия на массы. Этот вывод вытекает из церковной политики Ярослава Мудрого, тем более актуальным был вопрос христианизации при Владимире.

770

Н. Lowmianski. The Slavic Rite in Poland and St. Adalbert // Acta Poloniae Historica, 24, 1971. S. 5–21, Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 506–510. Сообщение о выступлении св. Войцеха против славянского обряда сохранилось в рукописи конца 15 в., что тем не менее не решает проблему его подлинности (ввиду архаичности черт текста), напр. древнейший текст Жития Константина Философа 9 века сохранился в рукописях середины 15 века, см.: F. Pastrnek, Dejiny slovanskych apostolu Cyrilla a Methoda etc. — Praha, 1902. S. 5 nn.; F. Grivec. Konstantin und Method Lehrer der Slaven. — Wiesbaden, 1960. S. 249; MMFHist, 2. S. 59. Сохранение столь позднего списка текста кажется тем более странным, что это произведение было широко известно и читаемо, как это известно по многочисленным упоминаниям о нем и по сохранившимся цитатам и отрывкам. Скромного сообщения о св. Войцехе никто на Руси не читал, и его пересказ сохранился случайно.

771

ПВЛ. С. 192(1037).

772

В принципе, существует теоретическая возможность проникновения на Русь славянской миссии из Чехии является скорее теоретической ввиду ранних литературных связей обеих стран., ср.: Η. Н. Розов. Из истории русско-чешских литературных связей древнейшего периода // Труды Отдела древнерусской литературы 23. — Л., 1968. С. 71–85.

773

Klimenko. Op. cit. S. 59.

774

ПВЛ. С. 11–12 (географ. вступление): «живяху… имеху… бываху… умыкаху…» и т. п. Только о вятичах сказано: «еже творять вятичи и нынe», что находит подтверждение в миссии Кукши, а одновременно подчеркивает, что это было наиболее отсталое в плане христианизации племя.

775

Основным трудом по организации русских епархий в период приблизительно с 996 по 1170 год является: А. Poppe. Panstwo i kosciol na Rusi w 11 wieku. — Warszawa, 1968, особенно S. 152–205; A. Poppe. Organizacja kosciola, Rus // SSSlow, 3. — S. 511–518. Однако же время возникновения многих из этих епископств не является бесспорным, см.: Н. Lowmianski, рецензия на цитируемую книгу Поппе, KHist, 67/1970. S. 795.

776

Если он погиб во время выступления волхвов, которое, по-видимому, произошло в 1073–1076 гг., как установил Поппе (Poppe. Panstwo i kosciol. S. 181, сноска 88).

777

Η. H. Воронин. «Житие Леонтия Ростовского» и византийско-русские отношения второй половины 12 в. // ВВ. 23/1963. С. 23–46, особенно С. 29.

778

Так, Воронин (Н. Н. Воронин. К вопросу о начале ростово-суздальского летописания // Археологический ежегодник за 1964 год. — М., 1965. С. 24. Poppe. Op. cit. S. 182), утверждает, что на возникновение и возобновление деятельности ростовского епископства повлияла политическая ситуация; однако мы должны принять во внимание и миссионерский фактор: например, приостановка деятельности епископства была бы невозможной в стране с прочно утвердившимся христианством.

779

Так, летопись утверждает (1157), что ростовчане и суздальцы посадили на престол Андрея Боголюбского: «занеже бе любимъ всеми» — за набожность, доброту и строительство церквей. Действительно ли его любили за набожность, это вопрос, однако сказать подобным образом можно было скорее о христианизированном населении (ПСРЛ, 1, кол. 348). Сами же горожане изгнали (1159) епископа Леонтия, заступившись за своих попов, притесняемых им (грабяй попы) (ibidem, кол. 349). В Суздале произошел диспут (1164) между епископами по вопросу поста в присутствии князя Андрея и «предо всеми людьми» (ibidem, кол. 352). «Вся земля ростовская» радовалась в связи с отданием под суд митрополита и осуждения епископа Федорца, который, в частности, предал анафеме город Владимир (ibidem, кол. 355 n.) (1169). И сообщения о волхвах 12 века прекращаются, несмотря на значительный прирост летописной информации. Летопись трактует страну как христианскую, не обличает язычников. В ее поле зрения они не присутствуют, что, по-видимому, говорит об их слабости. Последнее упоминание о волхвах в Ростове приводится в Повести временных лет (ПВЛ. С. 271) под 1091 г.: «въ сеже лето вълхвъ явися Ростове, иже въскоре погибе». По-видимому, его встретил враждебный прием.

780

Klimenko. Op. cit. S. 62–74.

781

Патерик Киево-печерского монастыря (изд. Д. И. Абрамович). — СПб, 1911. С. 81. (ср. С. 182): «Его же вси изведаютъ, како бесы прогна и вятичи крести и дождь съ небеси сведе, и езеро изсуши, и многа чюдеса сътворивъ. И по многихъ мукахъ усеченъ бысть съ ученикомъ своимъ». О вятичской миссии: Klimenko. Op. cit. S. 76–78. Мы опускаем здесь христианизаторские начинания Руси за пределами славянского мира, рассмотренные Клименко (Klimenko. Op. cit. S. 89 nn.).

782

ПВЛ. С. 196 (1037).

783

ПВЛ. С. 216 (1068).

784

ПВЛ. С. 229 (1071) — в Новгороде, С. 221 — в Киеве. Наводит на размышления позднее основание епископства в Смоленске — только в 1136 г., A. Poppe. Fundacja biskupstwa smolenskiego // PHist, 57/1966. S. 538–554. Во всяком случае почва для его возникновения уже давно была подготовлена, коль скоро уже в 1101 г., в соответствии с третьей редакцией Повести временных лет, Владимир Мономах возвел церковь: «Володимеръ заложи цьркъвь въ Смольньсте камяну святыя Богородица, епискупию» (ПВЛ. С. 321). Если это последнее слово не является вставкой, как считает Щапов (Я. Н. Щапов. Смоленский устав князя Ростислава Мстиславича // Археологический Ежегодник за 1962 год. — М., 1963. С. 40, ср.: Poppe. Fundacja. S. 552), что вполне возможно, мы бы имели указание на проект— уже около 1118 г. — основания епископства, соотносящийся с фактом строительства этого храма в провинциальном городе. О христианизации смоленской земли см.: Klimenko. Op. cit. S. 78–80.

785

ПВЛ. С. 196 (1044 г.).

786

ПВЛ. С. 151 (988). Титмар (Thietmar 8, cap, 32. S. 623), подтвердил, что Киев был христианским уже при Владимире упоминанием о существовании в нем в 1018 г. свыше 400 церквей (plus quam quadringente habentur eclesiae). Число, конечно, преувеличенное, но оно дает указание на строительство частных церквей боярами. Впрочем, может быть, что это число определяло количество церквей, построенных вообще на Руси, прежде всего на земле полян.

787

ПВЛ. С. 194 (1037). Свидетельством принципиального подчинения простого населения (по крайней мере, в киевской земле) церковным предписаниям является ответ митрополита Иоанна 2 (1080–1089) на вопрос о заключении браков «простыми людьми» без венчания в церкви. Gotz. Kirchenrechtl. und kulturgesch. Deitkmaler. S. 163–164, § 30: «Якоже еси реклъ, оже не бываеть на простыхъ людехъ благословение и венчание, но боляромъ токмо и княземъ венчатися; простым же людемъ, яко и меньшице поимають жены своя с плясаниемь и гудениемь…» Митрополит считал этот обычай заключением тайного брака (тайнопоимание наречется) и назначил церковное наказание, однако не запретил подобного способа заключения брака, который также долго сохранялся на Руси, J. Bardach. Zwyczajowe prawo malzenskie ludnosci ruskiej Wielk. Ks. Lit. // Studia z ustroju prawa Wielkiego Ksiestwa Litewskiego 14–17 w. — Warszawa, 1970. S. 261–315. Факт заключения браков вне церкви на Руси находит подтверждение и в других раннесредневековых источниках. Новгородский епископ Илья в своем Поучении (№ 19 ЖМНП, 1890, октябрь) рекомендует исповедникам заключать брак между людьми, живущими в фактическом супружеском союзе, но при их согласии, а краковский епископ Матвей в своем известном письме к св. Бернарду (1147?), в частности, упоминает о том, что Русь обижает «in coniugiis repudiandis», М. Plezia. List biskupa Mateusza do sw. Bernarda // Prace z dziejow Polski feudalnej ofiarowane R. Grodeckiemu etc. — Warszawa, 1960. S. 126, ср. об этом письме: H. И. Щавелев. Послание епископа краковского Матвея Бернарду Клервосскому об «обращении русских» // Древнейшие государства на территории СССР. — М, 1976. С. 113–121. В то же время кажется малоправдоподобной реконструкция Плезы, заполняющая пробел в тексте, из которой вытекает, что на Руси дважды крестили взрослых: et rebaptizandis adultis; вместо adultis следует читать: latinis.

788

О зарождении монашества у православных славян см.: Vlasto. Op. cit. S. 296–307.

789

Титмар (Thietmar 8, cap. 32. S. 621) упоминает о кафедральном соборе св. Софии: in sancte monasterio Sophiae, что наверняка означает kliros (правление) митрополии. Первым в Киеве и на Руси возник Печерский монастырь.

790

См. выше.

791

Lowmianski Poczatki Polski 4. S. 310–317.

792

Ibidem. S. 358–363.

793

Житие Мефодия, cap. 10 // ZKMet. S. 113. Cp.: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 367.

794

Исследователи нередко усматривают доказательство проникновения христианства из Баварии в Чехию в упоминании хроники (Annales Fuldenses. — Haranoverae. 1891. S. 76) (872 г.) о немецкой войне с чешскими князьями: «quorum ista sunt nomina: Zuentislan, Witislan, Heriman, Spoitimar, Moyslan, (Goriwei)…» Немецкое имя Херимана должно было указывать на христианина (участника массового крещения 845 года). Тем не менее христианство Херимана, сражавшегося бок о бок с языческими князьями против франкских сил не без основания ставил под сомнение Негле (А. Naegle. Kirchengeschichte Bohmens, quellenmassig und kritisch dargestellt, 1/1. — Wien u. Leipzig, 1915. S. 57). Однако возникает и другое еще более важное сомнение: мы не встречаем ни одного примера, чтобы кто-либо из чешских князей в 9 в. и даже в следующем столетии выступал под немецким именем, за исключением тех, которые (со второй половины 10 века) посвятили себя духовной карьере. Маловероятно, чтобы в 845–872 гг. чешский князь после принятия крещения использовал в еще языческой среде христианское имя. Поэтому следует считать имя «Неrіman» каким-то переиначенным славянским именем.

795

Я так установил эту дату (Poczatki Polski 4. S. 415), считая, что крещение произошло в то же самое время, что и покорение Чехии Святополку, что согласуется с сообщением Кристиана, утверждавшего, что крещение было принято при дворе Святополка, и находит аналогию в крещении князя вислян, также под давлением Святополка. Турек (R. Turek. Cechy nа usvite dejin, — Praha, 1963. S. 142–145) относит крещение к концу правления Ростислава (869–870), неизбежно оперируя одними предположениями из-за отсутствия соответствующих сообщений в письменных источниках. 869–870 годы относятся к наиболее неспокойным в истории моравского государства: немецкая война с Ростиславом, свержение Ростислава Святополком, возвращение Мефодия из Рима (как мне представляется, только в 870 г.) и заточение Мефодия немцами. Не видно, какой был интерес Борживою принимать крещение из рук Мефодия, а не в Ратизбоне перед лицом древнейших чешских князей в 845 году. Мне представляется, что 883/884 год более согласуется с данными источников и историческим контекстом.

796

Crescente fide // FRBoh., 1. — Praha, 1873. S. 183.

797

SSSLPam. S. 39 (глаголический текст): «Цреквамь, же бе оустроитель во всехь градехь велми добарь и слоужителе божие в нихь оуправитель вельми красно от многихь езикь…».

798

На основании более поздних письменных источников Новы (R. Novy, Premyslovsky stat 1–1. a 12. Stoleti — Praha 1972. S. 66 n., сноска 171), называет 17 городских церквей.

799

Kosmas 1, cap, 24. S. 46: «Post hec presul Diethmarus ecclesias a fidelibus in multis locis ad Dei laudem constructas consecrat et populum gentilem baptizans quam plurimum facit Christo fidelem. — После этого первосвященник Дитмар освятил церкви, во многих местах построенные верными во славу божию, и, крестив народ языческий в возможно большем количестве, содеял его верным Христу». А значит, без малого через 100 лет с момента крещения значительная часть населения оставалась некрещенной. Однако и после Титмара определенная часть населения оставалась языческой.

800

М. Kos. Conversio Bagoariorum et Carantanorum. — Ljubljana, 1936, cap. 13. S. 139 n.

801

Kosmas, 1, cap, 22. S. 42: «Bolezlaus… ecclesiarum Dei precipuus fundator. Nam ut in privilegio ecclesie sancti Georgiii legimus, 20 ecclesias Christiane religioni credulus erexit et eas omnibus utilitatibus, que pertinent ad ecclesiasticos usus, sufficienter ampliavit. — Болеслав… ревностный основатель церквей Божиих. Ибо, как сказано в привилегии церкви святого Георгия, он в правоверии своем воздвиг 20 церквей христианского исповедания и всем необходимым для церковного употребления их в достаточной мере снабдил».

802

Уже во время первого пребывания в Риме (Adalberti Prag. ер. vita prior, cap. 13. S. 19) епископ жаловался: «Commendatus, imquid, mihi grex audire me non uult nec capit sermo meus in illis in quorum pectoribus demoniace seruitutis imperia regnant. — Порученная мне паства, — сказал он, — не хочет меня слушать, и речь моя не проникает в их души, в которых царствует служение демонское» (ibidem, cap. 12 S. 181). Главные приведенные упреки: многоженство, браки священников, работорговля. Таким образом, все упреки касались поведения в среде социальной верхушки, однако только первый был характерен для недавно обращенного в христианство народа. Отношение епископа к верующим было негативным, и этим вероятнее всего объясняется возмущение народа в 996 г. (ibidem, cap. 26. S. 39). Не было выдвинуто обвинение в идолопоклонстве, а это значит, что социальная верхушка по убеждению уже была христианской.

803

CDBoh, 1 nr 37. S. 43.

804

Kosmas 2, cap, 4. S. 88; V. Ѵаneceк. Novy text (varianta) dekretu bretislavovych zr. 1039 // SAnt 3, 1951/2. S. 134. Об этих указах см.: G. Labuda. Dekrety Brzetyslawa 1 // SSSlow, 1. S. 334 n.

805

См. выше. В 1073 г. могунский архиепископ Зигфрид в послании к Григорию 7 в защиту подчиненного ему пражского епископа Яромира (лишенного власти за недостойное поведение с епископом моравским Иоанном) обосновал необходимость возвращения Яромира на прежний пост так: «quod gens illa catholice fidei novella est plantatio et nondum radicata et fundata in christianismo, et facile ad antiquum paganismi revolabit errorem, si inter pastores suos tantam viderit durare dissensionem. — Род этот — новое насаждение веры католической, еще не укоренившееся и не укрепившееся в христианстве, и он быстро вернется к прежнему заблуждению язычества, если увидит, что среди пастырей его царствует такой раздор». Разумеется, эта шаблонная и тенденциозная характеристика является измышлением автора послания и не может приниматься во внимание как отражение действительных отношений. В то же время заслуживает внимания отмеченный Космасом (Kosmas 2, cap. 26. S. 119), необычайно низкий уровень пражского высшего клира того времени: «…nomine tantum canonici, inculti, indocti et in habitu laicali in choro servientes, velut acephali aut bestiales centauri viventes. — …только по имени живущие по канонам, необразованные, неученые, по простонародному обычаю совершающие службу хором, как безголовые или живые звери — кентавры».

806

CDBoh, 1, № 147. S. 150: «In hoc quoque devotionem tuam in domino collauamus, quia, cum gens lilla prava et antiqua consuetudine nimie pobationi et ebrietati dedita sit, ipse sobrietatem vicio illi contrariam diligis atque tam istis quam aliis eorum enormitatibus…contradicis. — Хвалим также твою преданность господу, ибо, в то время как народ этот по порочному и древнему обычаю предан чрезмерному пьянству, сам ты чтишь противоположную этому пороку трезвость, и противостоишь как этим, так и другим их порокам».

807

Novy. Op, cit. S. 70, заметен также в первой четверти 12 века перелом в процессе пожертвований на монастыри. В период между приблизительно 970 и 1115 г. было 9 пожертвований — исключительно княжеских (одно пожертвование на 16 лет). В период между 1119/1122 и 1205 годом количество пожертвований, в основном частных, достигло 25 (одно пожертвование на 3,5 года).

808

Т. Lehr-Splawmski. Dookola obrzadku slowianskiego w dawnej Polsce // Od pietnastu wiekow. — Warszawa, 1961. S. 76–81, cm.: S. 81. Другие полемические статьи этого автора с противоположным тезисом: Czy sa slady istnienia liturgii cyrylo-metodejskiej w dawnej Polsce? (S. 42–50). Nowa faza dyskusji о zagadnieniu liturgii slowianskiej w dawnej Polsce (S. 51–67). Только на первый взгляд убедительным представляется языковой аргумент, который якобы говорит о существовании славянского обряда в Польше — церковно-славянские термины в польской христианской терминологии, см.: В. Havranek. Otazra existence cirkevni slovanstiny v Polsku // Slavia 25/1956. S. 300–305, а с точкой зрения Гавранка согласился Достал (A. Dostal. The Origins of the Slavonic Liturgy // Dumbarton Oaks Papers 19/1965. P. 85. Однако же, как утверждал Лер-Сплавинский (S. 53), вся терминология была воспринята польским языком через чешский. См. также критику прямых и косвенных аргументов, свидетельствующих о существовании славянского обряда и литургии в Польше: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 493–504. Я тогда не рассмотрел работу: J. Klinger. Nurt slowianski w poczatkach chrzescijanstwa polskiego // Polrocznik Teologiczny 9/1,1967. — S. 33–90. Автор обновил и расширил старую аргументацию в пользу тезиса о продолжении в Польше славянского обряда мефодиевского происхождения, однако не сумел этот тезис достаточно обосновать, точно, как же и утверждение о крещении Мешко 1 сначала по славянскому обряду явно противоречит данным источников. Критически данный тезис рассмотрел Рехович (М. Rechowicz. Sprawa obrzqdku cyrylo-metodianskiego w Polsce // Pastori et magistro…dla uczczenia jubileuszu P. Kalwy. — Lublin, 1966. — S. 73–85), не исключавший возможности (не доказанной) существования в Польше этого обряда. Этот обряд существенно развился, по не при Мефодии, а в последней трети 10 века. Мефодиевскому движению в южной Польше посвятил также подробную, популярную работу Минят (Ms. Miniat. Wiernosc i klqtwa. Losy misii Konstantyna i Metodego. — Warszawa, 1971), доказывая непрерывность миссии в Малопольше, не распространившейся, однако, на земли полян. Современные сторонники мефодиевского происхождения польского христианства зачастую ссылаются на работу: Ch. G. Friese. Kirchengeschichte des Konigreich Polen vom Ursprunge der Christlichen etc. H Religion 1. — Breslau, 1786, и русский ее перевод, изданный в Варшаве в 1895 г.; этот автор находил истоки польского христианства в Моравии и, в свою очередь, опирался на работу: J. J. Stredovsky. Sacra Moraviae historia etc. — Salisb., 1710. Выводы автора являются фантастическими и полностью устаревшими.

809

Lowmianski. Poczatki Polski. S. 504–510. Klinger. Op. cit. S. 61–65.

810

J. Zathey. О kilku przepaalych zabytkach rekopismiennych Biblioteki Narodowej w Warszawie, odb. // Studia z dziejow kultury polskiej. — Warszawa, 1949. — S. 1–14. Лер-Сплавинский (Lehr-Splawmski. Czy sa slady. S. 45) предпринял несколько попыток объяснения записи в вислицком календаре о Горазде, все они в форме предположений. С реальной исторической почвой записку связывает только утверждение о происхождении польского славянского обряда из Болгарии. Об этом может говорить та же легенда, которая сохранила два загадочных имени первых краковских епископов, то есть предшественников Поппона, назначенного в 1000 г. Имена эти звучали в современном прочтении как Прохор и Прокульф, первое было греческим, второе — немецким. Уже Потканьский (К. Potkanski. Krakow przed Piastami, // Lechici, Polanie, Polska. — Warszawa, 1965. S. 314 nn.) обратил внимание на то, что в богатейшей коллекции немецких личных имен отсутствует имя с этим звучанием. Видаевич (J. Widajewicz. Prohor i Prokulf najdawniejsi biskupi krakowscy // Nasza Przeszlosc, 4/1948. S. 25 n.), с помощью германиста M. А. Клечковского установил, что, возможно, это было двучленное немецкое имя: Broc-wulf — Прокульф, однако он не привел доказательства, что имя с подобным звучанием действительно существовало в ту эпоху и вообще употреблялось. Поэтому замечание Потканьского не теряет значения, однако у нас нет достаточных доказательств, что это было немецкое имя. Как звучало это имя в действительности (по мнению Потканьского: Proculus), не будем разбираться. Роспонд (S. Rospond. Chrystianizacja Polski. S. 24) склоняется к прочтению Прокульф и выводит его из греческо-византийского имени Прокопий. Принимая же во внимание исторический контекст, возникновение в Кракове около 970 года епископства со славянским обрядом (Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 514), признаем, что оба эти имени принадлежат первым славянским епископам в Кракове. Неожиданно здесь оказываются полезными археологические исследования. Золль-Адамикова (Н. Zoll-Adamikowa. Wczesno-srednio-wieczne cmentarzyska szkieletowe Malopolski, cz. 2. Analiza. — Wroclaw etc., 1971. S. 139) пишет о появлении древнейших скелетных (христианских) захоронений в Малопольше: «Мы точно не можем определить, произошло ли это в последнее десятилетие, последнее двадцатилетие или же тридцатилетие 10 века по причине отсутствия точных хронологических определителей», ср. S. 134. Последнее предположение полностью соответствует определенной ранее дате основания краковского епископства. Обращает на себя внимание также и то, что прицерковные захоронения встречаются только в Кракове и Вислице и ее окрестностях, что объясняется той огромной ролью, которую играли оба эти центра в христианизации, а косвенно — с отнесением к ним славянских епископств. Не исключено, что один из этих епископов (Прохор и Прокульф?) был краковским епископом, а второй — вислицким. Сохранение этих двух имен может свидетельствовать о том, что часть славянского духовенства в Малопольше в 997 году признавало главенство римской церкви, но сохраняло славянский обряд. Об этом могли бы говорить и славяно-византийские архаические черты песни Богородица, отмеченные Роспондом (Rospond. Op. cit. S. 28–32).

811

О миссионерском путешествии св. Войцеха: Lowmianski, Poczatki Polski, 4. S. 510–513, а также: Lowmianski. The Slavic Rite in Poland and St. Adalbert // Acta Poloniae Historica, 24/1971. S. 5–21, см. также карту на S. 17. Обращает на себя внимание то, что указанные к северу от Гнезно территории, сохранившие легенду в св. Войцехе, имеют преимущественно лесистый ландшафт, что может объяснять их более позднюю, несмотря на близость к столице, христианизацию. Детально рассмотрел проблему христианизации Польши, в основном до конца 12 века, Дзевульский (W. Dziewulski. Postepy chrystianizacji. S. 14–183) на широком политическом и церковно-политическом фоне. Удачные замечания по этой работе содержатся в рецензии J. Bardacha // Phist., 56/1965. S. 498–505. В данном исследовании я выделяю миссионерский аспект христианизации с целью достижения более ясного и всестороннего образа. Христианизацию Польши на фоне развития церковной организации представил Суловский (Z. Sulowski. Kosciol w Polsce 1. S. 17–125).

812

См. выше. О значении обоих житий св. Войцеха и Жития пяти братьев как исторического источника см.: A. Witkowska. Hagiografia, // DTKPol, 1. S. 341–344 (где также приведена более ранняя литература).

813

Последнее исследование этого мученичества: J. Mitkowski. Pieciu braci meczennikow etc., Hagiografia polska // Slownik bibliograficzny 2, — Poznan, 1972. S. 234–242, а также библиография (составил О. Romuald Gustaw OFM, ibidem. S. 247–250); J. Karwaslmska. Vita quinque fratrum eremitarum, // MPHist, s. n. 4/3. — Warszawa, 1973. S. 9–12 (история легенды). К сожалению, Бруно в Vita quinque fratrum опустил важную деталь: местность, в которой находилась пустыня и наступило мученичество. Титмар (Thietmar 6, cap. 27. S. 353), описывая поход Генриха 2 1005 года, указал на его пути из-под Кросна в направлении Познани междуречное аббатство (abbatiam quae Mezerici dicitur). Там король отметил праздник Тебаидского Легиона и взял под покровительство монастырь. Титмар не упоминал о мученичестве — не было среди мучеников и вообще во всем аббатстве (деталь особенная, но наверняка не случайная) монахов немецкого происхождения — он особо не интересовался этим регионом, а возможно и не имел о нем достоверной информации, так как, когда он писал в 1012–1014 году, Бруно вот уже несколько лет не было в живых, ум. 1009. Это сообщение Титмара о междуречье соответствует описанию чуда, случившегося в месте мученичества, по сообщению Жития Бруно: «Cum illam uillam regis Saxonum exercitus magnus et ualidus ascenderet, et quin tota prouincia pereclitaretur…» (Vita quinque fratrum, cap. 16. S. 69). Бруно упоминал о пребывании в этом месте не Генриха 2, а немецких войск, так как ему нужно было показать, что чудо произошло на глазах у всех. Анализируя данные обоих источников, Войцеховский (Т. Wojciechowski. Szkice historyczne 11 wieku. (wyd. 4). — Warszawa, 1970. S. 53) утверждал, что жилище отшельников находилось в Междуречье, с чем трудно не согласиться, причем не имеет значения, в местности с таким названием, или же в деревне Св. Войцех, расположенной в двух километрах от этого места, (A. Gieysztor в том же издании книги Т. Войцеховского. S. 348). После набега Бржетислава 1 (и перевозки святых реликвий в Прагу) место культа этих мучеников было перенесено в Казимеж под Конином, Т. Wojciechowski. Szkice. S. 54 nn., см. также: A. Wedzki. Miedzyrzecz // SSSlow, 3. S. 251; A. Wedzki. Kazimierz Biskupi, // SSSlow, 2. S. 397 (где приведена литература). Недавно Лабуда (G. Labuda. О siedzibach najstarszych klasztorow w Polsce // Sprawozdania Pozn. Tow. Przyj. Nauk. № 82 (за 1 и 2 квартал 1969 г.). S. 105–107) поддержал иную концепцию (выдвинутую некогда Кентшинским) местонахождения жилища отшельников, а именно в Казимеже Шамотульского повята, находящемся на пути из Междуречья в Познань, через который также в 1005 году проходили немецкие войска. Доказательства автор черпает из Каменецкой летописи (Силезия), сообщение которой он приводит, MPHist, 2. S. 777: «Anno 1003. heremite in Polonia martirizati sunt in Kazmir: Benedictus, Matheus, Christinus, lohannes, Ysaac. — В лето 1003. В Польше, в Казмире приняли мученический венец — Бенедикт, Матфей, Христин, Иоанн, Исаак». Этот факт летопись должна была почерпнуть из более древней польской летописи, называемой Летописью Гауденция, перевезенной Бржетиславом из Гнезно в Прагу и использовавшейся там Космасом. Если действительно Казимеж упоминался в Летописи Гауденция, то несомненно это был Казимеж Шамотульского повята, так как через Казимеж Конинского повята Генрих 2 не мог двигаться на Познань, о чем могла бы свидетельствовать и «старая, не замеченная до сих пор местная легенда о существовании недалеко от деревни у леса со стороны Шамотул монастыря (церкви)» (Labuda. О siedzibach. S. 106). Однако же эта концепция вызывает сомнения, поскольку нет доказательств того, что в изначальной Летописи Гауденция содержалось упоминание о Казимеже. Не служит доказательством Тракская Летопись (1005), которая называет количество отшельников — шесть, якобы потому, что название местности «Казимеж» было воспринято как личное имя одного из них (G. Labuda. Rocznik poznanski // SZr. 2/1958. S. 104), так как шестым мучеником, несомненно, был признан Барнаба, которого к числу мучеников причислил Космас (Kosmas 1, cap, 38. S. 68), а затем Длугош (Dlugosz 1. S. 247) (1005 г.). Более того, изначальный ежегодник содержал определение места в форме: in Polonia (в значении Великопольши), которое дословно повторила Чешская летопись (FRBoh, (1874). S. 381, Kosmas, 1, cit. (in partibus Polonie)), Летопись краковского капитула, а также Каменецкая летопись, поэтому маловероятно, чтобы предельно лаконичный ежегодник давал и другое определение места, Каменецкая летопись была компиляцией второй половины 13 века, черпала сведения из различных источников, там вставлена также в запись за 1005 год упоминание о Казимеже, имея в виду, разумеется, населенный пункт в Конинском повяте, о чем дополнительно свидетельствует и церковь в романском стиле, Sztuka polska przedromanska i romanska do schylku 13 w., — Warszawa, 1971. S. 701. В Казимеже Шамотульского повята нет следов подобной архитектуры.

814

Vita quinque fratrum, cap, 13. S. 59: Sclauonice linque idioma superfluo sudore parauimos. Cp.: cap. 10. S. 54, cap, 13. S. 60. Войцеховский (T. Wojciechowski. Szkice. S. 39–83), рассматривая проблему отшельников междуречья, делал вывод о местонахождении их прибежища у поморской границы, поскольку Храбрый намеревался направить миссию к приодрским поморянам и лютичам (S. 54); Митковский (Mitkowski. Op. cit. S. 240) указывает прежде всего на велетов. Однако же миссия у наиболее твердых язычников, каковыми были лютичи, не имела никаких шансов на успех, Храбрый отговорил от нее св. Войцеха. Христианизация поморян в то же время стала актуальной после основания колобжегского епископства. Таковой, по-видимому, была цель основания скита в междуречье. Отшельники оказывали миссионерскую помощь епископу Рейнберну.

815

Vita quinque fratrum, cap. 13. P. 60, 66.

816

Ibidem, cap. 13. P. 60: «Interea impii quidam latrones decem libras, quas dantem seniorem Bolizlaum dedisse nouerunt, auferre sacrilego consilio spirauere — Между тем некие нечестивые разбойники святотатственным решением возжелали похитить десять книг, которые, как они знали, подарил господин Болеслав»; (cap 13. Р. 62): «qui eos bene cognouit et alia hora in eorum seruicio ministrare iussus fuit… — Он же их хорошо знал, а в другое время ему было повелено им прислуживать. Его мнимые слова были обращены к монахам»; (cap. 13. S. 63): «Dominus terre Bolizlao misit nos sine misericordia ligare uos. — Господин этой земли Болеслав послал нас, чтобы мы без милосердия вас всех связали». Текст источника не дает основания для утверждения, высказанного Войцеховским (Т. Wojciechowski. Szkice. S. 44), что это был «один из главнейших слуг, назначенных Болеславом, возможно, володарь», который годом раньше видел, что Бенедикт получил 10 фунтов серебра от князя на путешествие в Рим. Вообще фантастическим можно считать предположение Закшевского (S. Zakrzewski. Boleslaw Chrobry Wielki. — Lwow, 1925. — S. 217), который так охарактеризовал этого человека: «бывший володарь, рыцарь с княжеского двора, возможно, сам кастелян междуречья». Но даже интерпретация Войцеховского могла бы в особом свете представить отношение социальной верхушки к религии. Из источника вытекает, что нападение совершили люди низкого, служебного положения, хотя не заметно, чтобы они руководствовались антихристианскими чувствами.

817

Vita quin. fr., cap. 13. S. 66: «et quia tandem tercio die hoc potuit episcopo terre nunciari, clericorum et sanctimonialium utpute in rudi christianismo… satis conuenere… — И поскольку сообщить об этом епископу этой земли стало возможно лишь на третий день, собралось достаточно клириков и монахинь».

818

Vita quin, fr., cap, 13. S. 59: «Erant autem sub magisterio alii duo camales fratres, unus nomine Ysaac alter Matheus, in heremo sedentes, et qua pulchra similitudine nobilium patrum purpurea proles prodiit de Latina terra, de Sclauonica dualitas surrexit; horum duorum fratrum sorores in monasterio inter numerum uirginum Deo militarunt. — Под его началом было два брата по плоти, живущие в пустыне, и, как из земли латинской произросла прекрасно подобная блестящая отрасль благородных родителей, эта пара произросла из земли славянской. Сестры этих двух братьев служили Богу в числе дев в монастыре». А значит, польские отшельники были подобны «nobiles», как и итальянские, и такое мнение принято в литературе, Mitkowski. Op. cit. S. 237; Дзевульский (Dziewulski. Op, cit. S. 47) предполагает, что они могли происходить «из знатной малопольской семьи», но источник здесь не дает никаких намеков, а это предположение отражает скорее скептическую оценку продвижения христианизации среди великопольской знати. Эти сомнения следовало бы развеять. Свидетельства этого источника о польском христианстве кратко рассмотрел Брюкнер (A. Bruckner. Dzieje kultury pol, 1. — 1931. S. 227).

819

T. Wojciechowski. Szkice. S. 47.

820

Дзевульский (Dziewulski. Op. cit. S. 47) справедливо пишет о польских отшельниках из Междуречья, что «такие энтузиасты были, конечно, исключительным явлением», но этот энтузиазм отражается в настроениях среды. Впрочем, невозможно себе представить, чтобы Мешко 1 и Болеслав Храбрый могли проводить политику христианизации без сильного сопротивления в среде знати. И ритм политической жизни, контакты с христианскими странами, презрительно относившимися к язычникам, склоняли рыцарство к новой религии, о чем красноречиво свидетельствуют те рати рыцарей и знати, которые Храбрый расставил на гнезненской равнине, чтобы поприветствовать Оттона 3, а также выразить почтение св. Войцеху.

821

М. Perlbach. «W sprawie listu Matyldy do Mieszka 2» // KHist, 30/1916. S. 432. Дискуссию о дате кратко изложила Поспешиньска (A. Pospieszynska. Mieszko 2 a Niemcy // RHist, 14/1938. S. 259 n. Датировка письма, принятая Перлбахом (1025 год) представляется слишком ранней.

822

List Matyldy do Mieczyslawa 2 // MPHist, 1. S. 323: «Quis enim praedecessorum tuorum tantas erexit ecclesias? — Ибо кто из предшественников твоих воздвиг столько церквей?» Поспешиньска предполагала, что Мешко 2 стал известен как основатель церквей еще при жизни отца (С. 60), однако массовость строительства говорит, что он к этому времени был уже правителем. В то же время представляется справедливым обращение автора к вопросу основания куявского епископства.

823

Annales Hildesheimenses (изд. G. Waitz). — Hannoverae 1878. S. 38 (1034): «Misacho Polanorum dux inmatura morte interiit, et christianitas ibidem a suis prioribus bene inchoata et a se melius roborata, flebiliter, proh dolori disperit. — Мисахо, вождь поляков, погиб безвременной смертью, и христианство в этих местах, его предшественниками благонасажденное и им еще лучше укрепленное, увы, плачевным образом погибло». Понятно, что эти слова означают: 1) успешное развитие церковной организации, 2) укрепление христианства в среде знати и рыцарства, что отражалось на позиции народных масс, которые, правда, еще мало усвоили новую религию. Только натиск государственного аппарата и господствующей верхушки и выступление народных масс против давления сверху вызвали перенесение классовой борьбы также и в религиозную плоскость.

824

Что очень четко было выражено у Галла (Gall 1, cap, 19. S. 42–43): «Nam in dominos servi, contra nobiles liberati se ipsos in dominium extulerunt… Insuper etiam a fide catholica deviantes, quod sine voce lacrimabili dicere non valemus, adversus episcopos et sacerdotes Dei seditionem inceperunt, eorumque quosdam gladio etc. — Ибо рабы вопреки воле знатных освобожденные, сами себя сделали господами… Сверх того, отвратившись от веры католической, о чем мы без сетования слезного говорить не можем, начали восстание против епископов и священников божиих, многие из которых мечом и т. д.» То есть одни и те же социальные группы выступили против знати, епископов и капелланов. Поэтому нельзя согласиться с точкой зрения Дзевульского (Dziewulski. Op. cit. S. 104), что якобы конфликт рыцарства с Казимиром возник на фоне религиозных различий между язычески настроенным рыцарством и христианским князем. Эта точка зрения не согласуется с данными источников в отношении рядового рыцарства и противоречит этим данным в отношении знати. NB. Не было также языческой реакции в 1022 г. Слова Космаса (Kosmas 1, cap. 40. S. 75): «Anno dominice incamationis 1022 in Polonia facta est persecutio christianorum — В лето от воплощения господня 1022 в Польше сделалось гонение на христиан» — относятся к преследованию монахов и согласуются с мировоззрением того времени, см.: М. D. Chenu. La theologie аи dοuzίeme siecle. — Paris, 1957. — P. 232: «Совершенный христианин, просто христианин — это христианский монах, который умер для мира.» Ср.: Lowmianski. Poczatki Polski 3. S. 512.

825

Королева отговаривала сына возвращаться: «ad gentem perfidam et nondum bene chiristianam… — К народу вероломному и еще не совсем христианскому…» Грудзинский (Т. Grudzmski. Ze studiow nad Kronika Galla, // Zapiski Tow. Nauk w Tor. — 1954, изд. 1955. S. 74) считал, что эти собственные определения Галл приписал Рихезе. Однако это не обязательно, так как Галл использовал придворную легенду, которая хранила память о тех кризисных годах, так как временной отрезок был не столь большим (более 70 лет), в границах трех поколений (Казимир — Владислав — Болеслав). Более того, приведенные слова Рихезы согласуются с сообщением источника, информированного с ее стороны, записанным сразу после смерти королевы, что она покинула Польшу: «intolerabiles simul et barbaros Sclavorum pertaesa ritus», что означает не: «возненавидев языческие обряды» (ведь она посещала не их, а церковные богослужения), как считает Боравска (D. Borawska. Kryzys monarchii piastowskiej w latach trzydziestych 11 wieku). — Warszawa, 1964. S. 54; где приведена более ранняя литература по данной проблеме), а «варварские обычаи», то есть насыщенные языческими элементами, что соответствует словам, вложенным Галлом в уста Рихезы. На сходство обоих источников обратила внимание и Боравска (Borawska. Op, cit. S. 130, сноска 125), однако ее интерпретация, что говорят «о Польше как о погруженной в язычество стране», не согласуются со словами Галла.

826

Gall 1, cap, 21. Р. 47: «Superatis tot falsis christicolis… — Когда было побеждено столько ложных почитателей Христа…» Против предположений Пашкевича (Н. Paszkiewicz. The Origin of Russia. — London, 1954. P. 393), что якобы эти «falsi christicolae» были приверженцами восточного обряда, выступил Беняк (J. Bieniak. Panstwo Mieclawa. — Warszawa, 1963. S. 62 n.). Но и с точкой зрения, что якобы Мазовия была в такой же степени христианской, что и остальная часть Польши, тоже нельзя согласиться: она не получила в 1000 году епископства и была удалена от главных центров цивилизации.

827

Gall 2, epistola. S. 61: «Quorum vita laudabilis, doctrina perspicabilis, mores imitabiles, predicatio salutaris, quorum sapieintia bicipiti philosophie monte derivata, condensa silvarum Polonie sic sagaciter illustrat, ne prius triticeum fidei semen in terram humani cordis incultam spargant, donec inde spinas et tribulos divini ligonibus radicitus expellant… — Их похвальная жизнь, замечательная ученость, достойные подражания нравы, спасительная проповедь, их мудрость, ведущая свое начало от двуглавой горы философии ясно показывает, что пшеничные зерна веры нельзя сажать в необработанную землю человеческого сердца прежде, чем божьи люди мотыгами извлекут оттуда с корнем колючки и тернии». Ср. интерпретацию этого места: Dziewulski. Op. cit. S. 160 n.

828

S. Zakrzewski. Boleslaw Chrobry. S. 320; cp.: Sulowski. S. 87. Первыми «приходскими» церквами в славянских странах наверняка были церкви, основанные в «кастелянских» городах. Подвела итог старой дискуссии и сформулировала собственный тезис о позднем (только в первой половине 13 века) формировании приходов в Польше Тазбирова (J. Tazbirowa. Poczatki organizacji parafialnej w Polsce, // PHist. 54/1963. S. 369–386; Tazbirowa. W sprawie badan nad geneza organizacji paraflalnej w Polsce // Ibidem. S. 85–92. Уже из Жития Мефодия вытекает, что городские соборы («кастелянские») с немалым успехом исполняли миссионерские и проповеднические функции, разумеется, каждый в своем округе («кастелянском»), а значит, приходы того времени имели определенные, совпадающие с административными границы, которые по мере прогресса христианизации и основания новых сельских церквей подвергались делению, ср. также о раннесредневековых приходах: Е. Wisniowski. Uwagi о poczatkach organizacji parafialnej w Polsce // PHist, 55/1964. S. 492–500, особенно S. 498 n, (венгерские аналогии). Поучительной является статья короля Владислава 1092 г. об обязанности посещать церковь, L. Zavodszky. A szent Istvan, szent Laszlo es Kalman korabeli torvenyek es zsinati hatarozatok forrasai. — Budapest, 1904. S. 160:11. «De negligencia ecclesiarum in dominicis et festivis diebus. Si quis in dominicis diebus aut in maioribus festivitatibus ad ecclesiam non venerit parochianam, verberibus corripiatur. Si vero ville remote fuerint et ad ecclesiam suam parochiainam villani venire non potuerint, unus tamen ex eis in vice omnium cum baculo ad ecclesiam veniat, et tres panes et candalam ad altare offerat. — О пренебрежении церковной службой в воскресные и праздничные дни. Если кто в воскресения или в более праздничные дни не придет в приходскую церковь, да будет бит плетьми. Если же деревни будут удалены, и крестьяне не смогут прийти в свою приходскую церковь, один из них вместо всех да придет с посохом в церковь, и принесет к алтарю три хлеба и свечу». Это принуждение, как представляется, свидетельствует об относительно продвинувшейся христианизации; интересно, существовали ли соответствующие указы и наказания в Польше? Сеть приходов была еще слабой, и так же, как в Чехии и в Польше, существовали еще языческие анклавы, о которых говорится в 22 статье: De ritu gentilium.

829

Е. Wisniowski. Rozwoj sieci parafialnej w prepozyturze wislickiej w sredniowieczu. — Warszawa, 1965. S. 74 n., а также карта на S. 168.

830

Статистические данные по вислицкому епископству: Т. Ladogorski. Studia nad zaludnieniem Polski. — Wroclaw, 1958. S. 207–209.

831

В. Kumor. Powstanie i rozwoj sieci parafialnej w Malopolsce poludniowej do konca 16 w. // Prawo Kanoniczne 5, zesz. 3–4/1962. S. 175–231, cm. S. 221 nn., количество приходов указано на S. 224: «по крайней мере 22», однако в списке (Prawo Kanoniczne 8/1963. S. 519 11) указано только 20 приходов.

832

Расчет произведен по данным Ладогурского (Ladogorski. Op. cit. S. 199–201) (новосондецкий, щижицкий, тарновский деканаты). S. 204 (зренчинький деканат). Если в познанском епископстве в 1200 г. существовало 110 церквей (J. Nowacki. Dzieje archidiecezji ροzn, — Poznan, 1964. S. 352), на одну церковь приходилось в среднем 300 км2 (в Великопольше).

833

Р. Szafran. Rozwoj sredniowiecznej sieci parafialnej w Lubelskiem Lublin, 1958. S. 81 n., Ladogorski. Op. cit. S. 205. S. Litak. Formowanie sieci parafialnej w Lukowskiem do konca 16 weku // Roczniki Humanistyczne, 12/2/1960. S. 53 nn.; Ladogorski. Op. cit. S. 205 (Коцк), 206 (Луков). Если в краковской епархии в 12 веке существовало 174 приходов (Е. Wisniowski. Organizacja paraf, w Pol. sredn. // Znak 1965. S. 1449), в среднем их территория составляла 316 км2.

834

Z. Guidon, J. Powierski. Podzialy administracyjne Kujaw i ziemi dobrzynskiej w 13–14 w. (Bydg. Tow. Nauk.). — Warszawa-Poznan, 1974. S. 57.

835

Gall 3, cap, 23. P. 150: «перед битвой для всего военного лагеря служат полевую мессу (missa generalis), проповеди читают епископы, каждый — для рыцарства своей епархии, все воины приступают к причащению». Ср. участие плоцкого епископа в мазовецком походе правителя замка Магнуса, Gall 3, cap, 1. Р. 127. По сообщению Кадлубека (Kadlubek 4, cap. 18. S. 422), Казимира Справедливого в его походе на ятвягов сопровождал епископ плоцкий Вит, а войско принимало причастие. И в Чехии, по сообщению Космаса, в походе Бржетислава 1 на Гнезно принимал участие епископ Север, а в войне Собеслава 1126 г. участвовали капелланы (FRBoh. 2. S. 204 (каноник вышеградский)).

836

Niederle. Zivot star. Slov. 1/1. S. 231–240; J. Eisner. Rukovet slovansky archeologie. — Praha, 1966. S. 313–357 (о развитии погребального обряда).

837

Niederle. Op. cit., 1/1. S. 239.

838

И. П. Русанова. Территория древлян по археологическим данным // СА, 1/1960. С. 63–69, см. карту на С. 66. Ср. также: В. В. Седов. Следы восточно-балтийского погребального обряда в курганах древней Руси // СА, 1/1961. С. 104. Загадочным представляется редкое нахождение погребений способом кремации в Польше, за исключением Малопольши и Поморья; Костшевский (J. Kostrzewski. Obrzadek cialopalny и plemion polskich i Slowian polnocno-zachodnich. — Warszawa, 1960. S. 29) объяснял это отсутствие «по-видимому, небрежным способом захоронения, то есть неглубоким закапыванием сожженных останков» и т. д.

839

По изданию: Т. Флоринский. Памятники законодательной деятельности Душана. — Киев, 1888, Приложение (по кодексу Григоровича 15 в.): «О русничех, кои телеса мрьтвыихь жегуть. И люди кое с вльхствомъ изимаю из гробовъ, тере ихь сьжижу, този село да плати вражду, кое тои учини, и ако буде попь на този досьль, да му се узме попоство» Ср.: Niederle. Ор. cit, 1/1. — С. 234. «Ресник» — это колдун. К. Jireceк. Das Gesetzbuch des serbischen Caren Stephan Dusan // ASPhil. 22/1900. S. 211.

840

Beda Venerabilis. De natura rerum liber, cap. 1/ Migne. Patr. tat, 90/1862. S. 187–189: «Operatio divina, quac secula creavit et gubemat, quadriformi ratione distinguitur… quarto, quod ex eiusdem creaturae seminibus et pritmordialibus causis totius saeculi tempus naturali cursu peragitur… — Божественное действование, которое создало мир и правит им, различается в четырех формах… четвертое — то, что из семян и первопричин того же творения естественным путем свершается время века сего». Ср.: В. Lapis. Jana z Salisbury rozumienie zasad historiografii // SZr. 15/1971. S. 101.

841

Упоминания о природе мало распространены в историографической литературе. Для иллюстрации приведу точку зрения на причину смерти, которую дописьменные народы обычно приписывали враждебным сверхъестественным силам или колдунам, что опять же к этому сводится. В соответствии со средневековыми понятиями, смерть была результатом правильного порядка вещей, напр.: Vita prior sw. Wojciecha // MPHist. s. n. 4/1. S. 9 (cap. 6) — архиепископ магдебургский Адальберт перенесся на тот свет: debituim nature persoluens…; Lamperti monachi Hersfeldensis. Opera (рец. О. Holder-Egger). — Hannoverae, Lipsiae, 1894. S. 123 (1067): «iam enim pater eiua morbo ac senio confectus naturae concesserat…» Cp.: Gall — далее сноска 857.

842

Chenu. О. P. Op. cit. S. 21, 27.

843

Otto. Swietosc. S. 32.

844

J. Le Goff. Inteligencja w wiekach srednich. — Warszawa, 1966. S. 72.

845

Chenu. Op. cit. S. 27 n.

846

См. обзор философии того времени: Е. Gilson. Historia filozofii chrzescijanskiej w wiekach srednich. — Warszawa, 1966. S. 113–223; из польских авторов: W. Heinrich. Zarys historii filozofii sredniowiecznej. — Warszawa, 1963. S. 58–159; W. Tatarkiewicz. Hisioria filozofii 1. — Warszawa, 1953. S. 289–342. В последнее время историю религиозного опыта во Франции представил Воше (A. Vauchez. La spiritualite du moyen age occidental — 8e–12e siecles. — Paris, 1975).

847

Об этой зависимости см.: J. Le Goff — в цитированной выше работе.

848

J. Los. Dawne prsystowie // Jezyk Polski 4/1919. S. 58; Los. Poczatki pismiennictwa polskiego (przeglad zabytkow jezykowych), wyd. 2. — Lwow etc., 1922. S. 321. Автор трактата De ypocrisi привел также и латинский перевод пословицы: «causa illa, que ad Deum differtur, vel Deo promittitur, iam est perdita. — Дело, Богу предоставленное или Богу обещанное — погубленное дело». Вторая возможность (vol Deo promittitur) представляет собой художественный оборот переводчика. Кшижановский (J. Krzyzanowski. Madrej glowie dosc dwie slowie. Piec centuryj przyslow polskich i diabelski tuzin (wyd. 3) 1. — Warszawa, 1975. S. 103–105) в основу интерпретации положил этот пример, что, разумеется, не может нас заинтересовать.

849

Это высказывание Сабалы приводит, в частности Виткевич (S. Witkiewicz. Na przeleczy. — Lwow, 1906 (изд. 3). S. 204. В других своих высказываниях Сабала принимал утверждения христианской доктрины («Раз всесвятейший Бог воскрес, то и мы можем воскреснуть»; «Величие Бога никаких границ не имеет, и высказать этого человек не может») или же деформировал их («Какого меня Ты, Господь Бог, сотворил, такой я и есть»). Интересны замечания Виткевича (С. 203) о состоянии религиозности карпатских горцев: «Без натяжки можно сказать, что горцы стали католиками только начиная со времени деятельности отца Столярчика. Правда, и раньше они носили детей крестить в Черный Дунаец, но об этом обряде говорили с некоторым пренебрежением. Из всех предписаний католицизма соблюдали только пост с необычайной точностью, что, впрочем, им было легко делать, так как бедность и недостаток облегчали им соблюдение самых строгих требований». Ясно, что нельзя считать их «хорошими католиками», но они были христианами, о которых можно сказать словами королевы Рихезы: nondum bene christiani. Описание Виткевича переносит нас в круг архаических верований, которые могут даже дать представление об идеологии раннего средневековья. Из этой архаической основы наверняка происходило и высказывание Сабалы, приведенное в тексте. Однако этот горец также почерпнул что-то и из учения отца Столярчика (с которым он дружил) — и видимо отсюда проистекают противоречия в его высказываниях, на которые обращалось внимание в литературе.

850

S. Adalberg. Ksiega prsyslow, przypowiesci i wyrazen prsyslowiowych polskich. — Warszawa, 1889–1894.

851

Adalberg. Op. cit. S. 32, поз. 70.

852

Adalberg. Op. cit. S. 31, поз. 20.

853

На бога уповай, а сам не плошай.

854

Put your trust in God, but keep your powder dry. Приводит Кшижановский (Krzyzanowski. Op. cit. S. 105, сноска 3).

855

Adalberg. Op. cit. S. 32, поз. 50.

856

Так же передавали миссионеры понятие Бога новообращенным, напр., по сообщению Кристиана (Krystian, cap, 2. S. 92), на вопрос Борживоя: «que mora est baptizandi? — Какая может быть задержка для крещения?» Мефодий ответил: «Nulla, inquit pontifex, tantum paratus esto ex integro corde credere in deum patrem omnipotentem eiusque unigenitum, dominum nostrum lesum Christum et in spiritum paraclitum, illuminatorem omnium fidelium — Никакой, сказал понтифик, только да будет готов чистым сердцем веровать в бога отца вседержителя и сына его единородного, господа нашего Иисуса Христа, и в духа святого утешителя, подателя света всем верующим — и это не только ради благ земных, но и с мыслью о спасении». По сообщению Херборда (Herbord 2, cap. 17. S. 90 n.), катехизация пыжичан святым Оттоном была проведена «in nomine Dei» и включала следующие элементы sacrum: Христос, Дух Святой, апостолы и другие святые без упоминания о Деве Марии.

857

J. Dowiat. Poganski obraz swiata a przyczyny chrystianizacji Slowian // Wieki srednie, ofiarow. T. Manteufflowi. — Warszawa, 1962. — S. 85. Автор считал, что у язычников «конфликт между их практическим жизненным знанием и системой верований, ставящей результат каждого действия в зависимость от непосредственного вмешательства сверхъестественных сил, стал невыносимым…».

858

Z. Kozlowska-Budkowa. Plockie zapiski о cudach z r. 1184 // Khist. 44/1930. S. 341–348, cm. S. 343; Μ. H. Witkowska. Zagadnienie mentalnosci religijnej w swietle «miracula» z 13/14 wieku // Kosciol w Polsce 1. S. 589 n. Об этих записках см. также: Р. Sczaniecki. Sluzba Boga w dawnej Polsce. Studia о mszy sw. — Poznan etc., 1966. S. 75 n.

859

В рецензии на работу: J. Adamus. О monarchii Gallowej. — Warszawa, 1952, автор которой высказал подозрение, что Галл якобы целенаправленно и систематически искажал историческую правду), Лабуда (G. Labuda // PHist, 44,1953. S. 188) писал: «К тому же типу диссимиляции (правды) следует, по-видимому, отнести все случаи, когда хронист обращается к аргументу провиденциализма, то есть мнимых проявлений вмешательства Провидения в дела земные, чтобы обосновать справедливость некоего тезиса, прямое высказывание которого могло бы встретить неприятие». Если случаи подобного рода у Галла имели место, то они выражают всеобщее в то время убеждение во вмешательстве sacrum в дела земные. Несправедливым кажется предположение о позднем прибытии Галла в Польшу, высказанное Давиду (Р. David. Les sources de Íhistoire de Pologne d'epoque des Piasts (963–986). S. 47) на основании замечания хрониста, свидетельствующего о его присутствии в свите Кривоустого во время его паломничества в Венгрию (1113). Галл вынужден был представить себя в качестве свидетеля паломничества, когда говорил «vidimus» (3, cap. 25. S. 157) о строгом соблюдении Великого поста Болеславом, который отправился в Венгрию как раз во время поста. На этом основании автор делал вывод, что только тогда Галл присоединился к свите князя. Вывод этот является произвольным. Другое замечание Галла (Gall, cap. 18. S. 41 n.) о соборе: sancti Petri de Bazoario (по-видимому, Pecsvar, или Pecs), начатом Петром Венецким, но: usque hodie — не законченном ни одним венгерским королем, говорит о том, что хронист заметил эту несущественную деталь в Венгрии в то время, когда уже приступил к написанию Хроники, в которой упоминал о пребывании Казимира Обновителя в Венгрии во времена Стефана и его преемника Петра. Предположение Давида нашло незаслуженную поддержку у некоторых польских исследователей. М. Plezia. Kronika Galla na tie htstoriografii 12 wieku. — Krakow, 1947. S. 178–181; T. Grudzicnski. Ze studiow nad Kronika Galla // Zapiski Tow. Nauk. w Toruniu, 17/3–4, 11952. S. 6, сноска 11. Содержание Хроники говорит, что ее автор уже успел сжиться с польской средой, а это требует длительного в ней пребывания, на что справедливо указывал Тыменецкий (К. Tymieniecki. Rhist. 17, 1948. S. 485). Ср.: G. Labuda. Miejsce powstania Kroniki Anonima-Galla // Z dziejow Polski Feudalnej, ofiar. R. Grodenkiemu. — Warszawa, 1960. S. 107–121, cp.: Labuda. Anonim tzw. Gall // SSSlow. 1. S. 33.

860

Vauchez. Op. cit. S. 151, cp.: S. 31.

861

Gall 1, cap. 4. S. 14; cap. 6. S. 16. Тому, что крещение Мешко 1 было объяснено вмешательством sacrum, не противоречит замечание, что Мешко принял крещение (S. 16), ср.: cap. 5 (S. 15), так как хронист мог принимать поступки Добравы за инструмент sacrum. По утверждению Титмара (Thietmar 4, cap. 56. S. 221), Бог выслушал Добраву и, благодаря своей нескончаемой доброте (infinita bonitate), сделал так, что Мешко стал христианином. В то же время назначение Семовита князем (и прерывание предшествующей династии) (Gall 1, cap. 3. S. 12) было формой одноразового вмешательства, подтверждающей совершенный народом выбор князя, ср.: далее сноску 859, как соответствущий воле sacrum; вряд ли Галл подразумевал сверхъестественную избранность династии. Ср.: В. Kurbisowna. Wizerunki Piastow w opiniach dziejopisarskich // Piastowie w dziejach Polski. — Wroclaw etc., 1975. S. 198 n. Знаком избранничества sacrum отмечал, по мнению Галла, только некоторых членов династии. Определение членов династии как «domini naturales» (напр.: Gall 1, cap. 19. S. 43, 2, cap. 16. S. 81 и т. д.) свидетельствует об естественном характере этого института. К этой теме автор возвращается в статье: Polskie laudes regiae w Kronice Anonima // Cultus et cognitio (ks. pam. A. Gieysztora). — Warszawa, 1976. S. 299–311, приписывая хронисту прекрасный, но полностью идеализированный образ династии. Его основной мыслью, — пишет автор, — «является святость и достоинство монаршей власти польских domini naturales. Это относится одновременно к их божественному избранничеству, сакральному достоинству и совершенству наследников, которых не коснется ни неудача, ни моральное осуждение: они находятся в иной сфере, нежели простые смертные» (S. 303). Следует отдать должное хронисту, который, несмотря на свою склонность к преувеличениям, не ушел далеко от реальности. Есть в его Хронике и многочисленные слова критики в адрес королей и князей, в том числе и Кривоустого, которого он намеками упрекает в заносчивости (1, cap. 2), кочевом образе жизни (sicut Numida) и притеснении подданных (1, cap. 12). Хронист рисует довольно печальный образ военного ослабления и демографического упадка, а также обнищания Польши по сравнению со временами Храброго. «Божественное избранничество» он приписывает не всей династии, а только двум ее представителям — Храброму и Кривоустому. Обращает на себя внимание и то, что он даже не выделяет Храброго ни в связи с его коронацией, ни по причине «избранности династии». Хроника не проявляет ни малейшего энтузиазма по отношению к королевскому титулу, чему не будем удивляться. Политически активное население не приняло этого титула, с которым связывались немилые знати и рыцарству тенденции единовластия, но который, в силу известных обстоятельств, не влек за собой особые позиции на международной арене. Оба королевских эпизода кончились катастрофой. В Польше не было видимой цели писать laudes regiae.

862

Gall 1, cap. 9. S. 27. В другом месте (cap. 16. S. 36), хронист говорит, что Бог возвысил Болеслава над другими королями и князьями, поскольку тот полюбил Бога и был как отец для своего народа. J. Wolny. Z dziejow katechezy // DTKPol, 1/1974. S. 176 — автор указывает не некоторое влияние Псевдо-Киприана на характеристику Храброго у Галла, однако можно говорить о случайном совпадении, так как сходство (милость божья сошла с государя на подданных), по-видимому, связано с общей концепцией ответственности правителя за спасение подданных. Точно так же мнимые стилистические заимствования из Vita Caroli Magni Imp. Einharda (К. Maleczynski, в изд.: Gall. S. 64) столь незначительны, что смело можно не принимать их во внимание и объяснять случайным совпадением. Тематика (намного более широкая у Эйнгарда) и композиция (упорядоченная у Эйнгарда и хаотическая у Галла) обоих произведений различны и не дают оснований утверждать, как это нередко делают исследователи, о влиянии Эйнгарда на повествование Галла, и в частности, на описание двора и на характеристику Храброго, Maleczynski, 1. cit.; Т. Grudzmski, Ze studiow nad Kronika Galla // ZHist, 23/1–3,1957, изд. 1958. S. 11; cp.: Cz. Deptula, A. Witkowska. Wzorce ideowe zachowan ludzkich w 12 i 13 wieku // Polska dzielnicowa i zjednoczona. — Warszawa, 1972. S. 125. Причина этого заблуждения в том, что оба произведения имеют схожую биографическую тематику — жизнеописание великого монарха, отсюда вытекают аналогии в ситуациях, но в то же время в параллельных местах отсутствуют доказательства заимствования. Так, описание скромного стола императора с очень редкими пирами для многочисленных гостей (Einhardi. Vita Caroli Magni (ed. О. Holder-Egger). — Hannov, 1911, cap. 24. S. 28), резко отличается от описания ежедневного, изобильного и предназначенного для большого собрания пиршествующих стола Болеслава Храброго (Gall 1, cap. 14. S. 34); общим является упоминание о «venatores», но Галлу не нужно было черпать сведения о них у Эйнгарда. Точно так же принципиально отличаются между собой описания последних минут жизни обоих монархов. (Einhardi. Vita, cap. 30. S. 34; Gall 1, cap. 18. S. 36): у Эйнгарда появляется образ Людвига, а Галл, не упоминая о Мешко, вкладывает в уста Болеслава предсказания о будущей судьбе Польши. Было бы неверно предположить, что стереотипное замечание о том, что у ложа умирающего монарха собрались вельможи (в обоих произведениях: congregatis), попало к Галлу благодаря Эйнгарду. Не мог он заимствовать у Эйнгарда и основной черты правления Храброго — постоянного покровительства sacrum, с которым связаны существенные черты характера монарха и которые хронист почерпнул из агиографической литературы (см. выше). Можно сказать, что, следуя этому шаблону, Галл особенно подчеркивал (значительно больше, чем Эйнгард в жизнеописании Карла Великого) благосклонность Болеслава к церкви. В то же время он, в отличие от Эйнгарда, не стал говорить о щедрых подаяниях убогим. Впрочем, пользуясь агиографическим шаблоном, Галл не ставил перед собой задачу показать «святость» Болеслава и, без сомнения, следуя традиции, более внимания уделял его заслугам на ниве политической деятельности, см.: Gall деятельности, см.: Gall 1, cap. 11. S. 31): «Et cum sic esset Bolezlauus religiosus in divinis, multum tamen apparebat gloriosior in humanis. — И, хотя Болеслав был благочестив в делах божественных, он был гораздо славнее в делах человеческих». Возможно, это было эхо какой-то дискуссии с монахами.

863

Gall 1, cap. 12. S. 31.

864

Gall 1, cap. 9. S. 37.

865

Gall 1. cap. 7. S. 23.

866

Ср.: M. Plezia. Kronika Galla na tle historiografii 12 wieku. — Krakow, 1947. S. 65: Deptula, Witkowska. Op. cit. S. 124.

867

Gall 1, cap. 19. S. 43: «Que plaga creditor eo toti terre communiter evenisse, quia Gaudentius, sancti Adalberti frater et successor, occasione qua nescio, dicitor earn anathemate percussisse. — Верят, что эта напасть постигла сразу всю землю, поскольку Гауденций, брат и преемник святого Адальберта, говорят, неизвестно по какой причине наложил на нее проклятие». Версию об этом проклятии трудно считать вымыслом, как это делает Грудзинский (Т. Grudzinski. Ze studiow nad Kronika Galla // Zapiski Tow. Nauk w Toruniu 3, 1954 изд. 1955. S. 67). Я полагаю, что версия была эхом какого-то конфликта между Болеславом и Гауденцием, другое дело, что проклятие не должно было коснуться всей страны, а возможно, вообще не имело действия, если сохранилось воспоминание лишь об угрозе его произнесения. Ср.: сноску 840 s. f.

868

Так справедливый судья разрешил конфликт между Збигневом и Германом в пользу отца, несмотря на численный перевес сил сына, Gall 2, cap. 5. S. 72.

869

Gall 1, cap. 21. S. 47. О речи Казимира: Grudzinski. Op. cit. S. 89.

870

Gall 1. cap. 30. S. 58. Широко эту проблему рассмотрела Дунин-Вонсович (Т. Dunin-Wasowicz. Saint-Gilles a Polska we wczesnym sredniowieczu // APol 16, 1971. S. 655–657).

871

При содействии епископов, о заступничестве которых говорит Галл в письме к ним (S. 3): «Vestro namque tempore, vestrisque precibus preciosis illustravit Deus Poloniam Bolezlaui tercii gestis memorialibus et famosis. — Ибо в ваше время и по вашим горячим молитвам Бог прославил Польшу многочисленными и славными деяниями Болеслава Третьего».

872

Gall 2, cap. 20. S. 87.

873

Gall 2, cap. 19. S. 86.

874

Gall 2, cap. 33. S. 100; cap. 49. S. 119; 3, cap. 1. S. 123 n.; cap. 12. S. 139; cap. 15. S. 141 n.; cap. 23. S. 153.

875

Gall 2, cap. 28. S. 95.

876

Gall 2, cap. 49. S. 119. Заступничество епископов (см. выше) скорее сказалось при рождении Кривоустого, чем стало причиной постоянной милости божьей, оказываемой при его правлении. Подобному заступничеству приписывал свои успехи Болеслав Храбрый, Gall 1, cap. U.S. 31: «Et quia iusticiam exercebat et omnes equanimiter diligebat et matrem eccleaiam virosque ecclesiasticos exaltabat, sancte matris ecclesie precibus eiusque prelatorum intercessionibus cornu eius in gloria Dominus exaltabat et in cunctis semper bene semperque prospere procedebat — И так как он справедливость соблюдал, всех в спокойствии душевном равно почитал, мать-церковь и мужей церковных возвеличивал, то молитвами матери-церкви и благодаря посредничеству ее прелатов господь вознес рог его во славе и все свершалось ко благу его и преуспеянию». Это замечание не очень согласуется с сообщением того же хрониста, что Бог выделил Болеслава благодаря качествам его характера (1, cap. 9). Поэтому упоминание о заступничестве епископов можно считать авторским художественным приемом для подтверждения первоначальной концепции.

877

Gall 2, cap. 8. S. 74 n.

878

Gall 2, cap. 28. S. 95. В другом месте (cap. 25. S. 92) Галл говорит о клятве только на оружии: «in armis suam fiduciam collocare. — Полагать надежду свою в оружии».

879

Gall 1, cap. 16. S. 36: «cum sciret (Болеслав) se debitum carnis universe completunim… — Поскольку (Болеслав) знал, что ему предстоит отдать долг всякой плоти».

880

Gall 3, cap. 22. S. 148.

881

Gall 3, cap. 12. S. 139 n.: «Vox enim populi semper solet voci dominice convenire. — Поскольку глас народа обыкновенно с гласом господним согласен».

882

Chenu. Op. cit. S. 244–251.

883

Krzyzanowski. Op. cit., 1. — S. 99–102.

884

Болеслав 2 чешский также считал, что его выздоровление произошло благодаря Удальрику, и это может указывать на путь культа аугсбургского епископа, Miracula s. Oudalrici // Scriplores 4, 1841, № 21, 22. S. 432–423. Подробно, в свете отношений с баварским двором, это событие рассмотрено в книге: Т. Dunin-Wasowicz. Kulty swietych w Polsce w 10 w. // Polska w swiecie (Pamieci T. Manteuffla. — Warszawa, 1912. — S. 62–67. Другое чудо вызвал приближенный Кривоустого молодой Сетех молитвой св. Эгидию, это событие около 1124 года описал Петр Гильом (Guillaume // MPHist. 4, 1884. S. 746–747, см.: Dunin-Wasowicz. Saint-Gilles. S. 657–658. Из двух плоцких чудес только в одном принимала участие полька: iuvencula Woyucha, Z. Kozlowska-Budkowa. Plockie zapiski о cudach z r. 1148. // KHist. 44, 1830. S. 342.

885

Thietmar 4, cap. 58. S. 227.

886

MPHist. 1. S. 322.

887

Вряд ли так называемый Молитвенник Гертруды можно квалифицировать как «памятник польской бенедиктинской религиозности» (о которой вообще трудно говорить непосредственно после 1039 года, когда Гертруда была выдана замуж), К. Gorski. Od religijnosci do mistyki. Zarys dziejow zycia wewnetrznego w Polsce cz. 1, 966–1795. — Lublin, 1962. S. 17–25, cm.: S. 17.

Текст памятника (довольно небрежно) издал Мейштович (V. Meysztowicz. Manuscriptum Gertrudae filiae Mesconis 2 regis Poloniae // Antemurale 2. — Romae, 1955. S. 103–157. Недавно подробное исследование этого памятника, в принципе убедительное, представил Янин (В. Л. Янин. Русская княгиня Олисава-Гертруда и ее сын Ярополк // Нумизматика и эпиграфика 4. — М., 1963. С. 142–164. Автор проверил и подтвердил ранее высказанную точку зрения, что содержащиеся в Молитвеннике 5 миниатюр не русского происхождения, см. С. 156 п.; еще Кентшинский (S. Ketrzynski. Gertruda. — PSB 7, 1948–1958) писал о пяти «русских» миниатюрах, в то время как в действительности они были созданы на Западе — в Ратизбоне; таким образом, отпадает концепция, согласно которой Гертруда пользовалась Молитвенником на Руси, что является маловероятным, особенно после последнего возвращения Изяслава и Гертруды на Русь в 1077 году. Нет также никаких оснований полагать, будто бы Молитвенник попал в руки Гертруды во время ее первого изгнания (вместе с Изяславом) в 1068 году. По мнению Янина, Молитвенник появился во время второго изгнания Изяслава и Гертруды (1073–1077), а именно в связи с римской миссией Ярополка в 1075 году, когда, согласно булле Григория 7 от 17 апреля 1075 г. (Е. Caspar. Das Register Gregorii 7 // MGHist Epist. sec. 2/1. — Berlin 1930. S. 236), папа должен был ему передать русское государство из рук св. Петра, что подтверждает одна из миниатюр, представляющая коронацию Ярополка. Текст буллы не дает оснований для такого вывода, сделанного Яниным под влиянием миниатюры. В действительности Ярополк получил русское государство не для себя, а для своих родителей, о чем свидетельствует адрес буллы — королю русов Дмитрию (христианское имя Изяслава) и его жене — и пожелание им, чтобы Бог: idem regnumi usque in tinem vite vestre tenere vos faciat. Миниатюра не иллюстрирует свершившийся факт, а выражает пожелание на будущее. Тем не менее и при такой интерпретации миниатюра должна была возникнуть в связи с миссией Ярополка 1075 года к папе, что также отражается на датировке Молитвенника. Нет никаких доказательств авторства Гертруды. Молитвы или были переписаны из существовавших молитвенников с некоторыми изменениями (актуализирующими тексты), или были составлены по заказу Гертруды. Можно согласиться с Яниным, что на Руси она приобрела имя Олисавы (Елизавета).

888

Что признает Бальцер (Balzer. Studium о Kadlubku 1. S. 191, 261; ср.: К. Tymieniecki. Pierwsze wskrzeszenie panstwia polskiego a ideologia sredniowiecza. Ksiqzka zbiorowa ku uczczeniu pierwszej rocznicy Uniw. Pozn. — Poznan, 1920. — S. 25–32, автор нашел у Кадлубека «апофеоз Польши», опустил подчинение ее директивам церкви; в то же время Войцеховский (Z. Wojciechowski. Panstwo polskie w wiekach srednich, wyd. 2. — Poznan, 1948. — S. 26) признавал, что Кадлубек пропагандировал принцип «превосходства духовной власти над светской».

889

Vauchez. Op. cit. S. 36, ср. S. 135.

890

Gall 1, prohemium (S. 8). О заступнических молитвах см. выше.

891

Kadlubek 2, cap. 8. S. 275, ср. перевод: К. Abgarowicz, В. Kurbisowna. Mistrza Wincentego Kronika polska. — Warszawa, 1974. S. 103. Я не считаю, что выводы Боравской (D. Borawska. О ітіe Dabrowki // Polska w swiecie. S. 41–59) решали проблему звучания этого имени. Как верно определил Лабуда (G. Labuda. Rocznik poznanski // SZr. 2/1958. S. 109), чешские сообщения летописей о Польше происходили из самой Польши. Так же и Космас (Kosmas 1, cap. 37. S. 49) вслед за привезенной Бржетиславом польской летописью повторил сообщение: 977. Obiit Dubrauca (далее следовало неприязненное выражение). Возникновение этого одинокого сообщения о Польше в чешских источниках является маловероятным, так как чехи в то время не интересовались внутренними делами Польши. В то же время понятно, почему польский летописец (иноземного происхождения) отметил факт смерти столь заслуженной в деле крещения (благодетельницы церкви) княжны, вопрос состоит в том, смог ли он точно передать звучание ее имени. Нетрудно заметить, что французские и немецкие авторы часто заменяли в славянских именах букву «о» на «и». Так, французский монах Ришер (10 в.) из монастыря Сен-Реми под Ремсеном называл Болеслава 1 чешского (956) «Bulizlao» (Richeri Historiarum libri 4. — Hannoverae, 1877. — Lib. 3, cap. 6. S. 89). Passio sancti Adalberti martiris (11 в.) // Scriptores 15/2. S. 706–708): вместо Богуша и Болеслава написано: Bugussa i Pulslao; Annales Altahenses // Scriptores, 20/1868. S. 798 (1043 г.) — посланцы Казимира Обновителя названы: Bulanici ducis nuncii. Много примеров аналогичной замены букв привел Траутманн (R. Trautmann. Die elb− und ostseeslavischen Ortsnamen 1. — Berlin, 1948): Pumlow-*Πoмянoв (S. 42), Dubegnewe-*Дoбeгнев (S. 48), Dvmmеr-*Домамир (S. 49) и т. п. Можно было бы привести еще больше примеров. Передача имени Титмаром (Добрава), знавшим славянский язык и имевшим точную информацию из Магдебурга о крещении Польши, решает эту проблему в пользу звучания «Добрава», тем более что оно сочетается с именем ее сестры — Млада, также образованным от прилагательного.

892

Kadlubek 4, cap. 5. S. 387. Ср.: Kurbisowna, в переводе Кадлубека. S. 186, сноска 59. Учение об очищении души и соединении ее с богом, что отвечало христианскому стремлению к спасению, провозглашал Плотин (3 в.) вслед за Платоном. Кадлубек узнал об этом учении от Макробия, ср.: Balzer. Studium о Kadlubku 1. S. 389 n.; В. Kurbisowna. Polska wersja humanizmu sredniowiecznego. Mistrz Wincenty Kadlubek // Sztuka i ideologia 13 wieku. — Wroclaw etc., 1974. S. 9–24, особенно S. 20. A. Th. Macrobius. Commentariorum in sommnium Scipionis lib. 1 (ed. F. Eyssenhardt; Macrobius. — Lipsiae, 1893. S. 519) cap. 8, 8, об очищающих добродетелях: «secundae, quas purgatorias vocant, hominis sunt, qui diuini capax est, solumque animum eius, expediunt, qui decreuit se a corporis contagione purgare et quadam humanorum fuga solis se inserere diunis. — Вторые, которые называют очистительными, относятся к человеку, который восприимчив к божественному, и освобождают дух лишь того, кто решился освободиться от соприкосновения с телом и в некоем бегстве от человеческого устремиться лишь к божественному». Kurbisowna. Wizerunki Piastow. S. 217.

893

Kadlubek 2, cap. 10. S. 377. Кадлубек утверждает вслед за Грацианом: Ius vero divinum humano praeiudicat, cp.: Balzer. Studium о Kadlubku 1. S. 504; cp. S. 191, где автор признает этот взгляд выражением личных убеждений Кадлубека.

894

Kadlubek 2, cap. 20. S. 297, 299.

895

Vauchez. Op. cit. S. 109.

896

Kadlubek 3, cap. 8. S. 335 n.; cap. 9. S. 336.

897

Kadlubek 4, cap. 17. S. 419.

898

Kadlubek 4, cap. 16. S. 417.

899

Balzer. Op. cit. 1. S. 398.

900

Balzer. Op. cit. 1. S. 400. В то же время Кюрбисовна (Kurbisowna. Motywy makrobianskie w Kronice mistrza Wincentego a szkola Chartres // SZr., 17/1972. S. 71) признает, что Кадлубек определял словом numen «Бога, а точнее, Божественное Провидение».

901

Напр., в рассказе о сопротивлении набегу леманов на государство Ванды захватчики при одном ее виде, как по приказу божества (Kadlubek 1, cap. 7. S. 258) отказываются от борьбы. Речь не идет о вмешательстве божества, а только о личном обаянии Ванды, которому можно приписать магическую силу, однако она не имеет ничего общего с мистицизмом. Или же Кадлубек упоминает о золотой пластинке, на которой Кривоустый велел выгравировать имя своего отца, Kadlubek 2, cap. 24. S. 311. И вновь не следует здесь усматривать следы мистицизма. Не будем приводить здесь другие примеры неверной трактовки Бальцера.

902

Gall 2, cap. 6. S. 73.

903

Gall 3, cap. 1. S. 129. См. далее сноску 884.

904

Kadlubek 3, cap. 14. S. 340.

905

Kadlubek 4, cap. 12. S. 406.

906

K. Dobrowolski. Dzieje kuliu sw. Floriana w Polsce do potowy 16 w. — Warszawa, 1923 (Rozprawy Histor. Tow. N. — Warsz. T. 2/3). Выражается точка зрения, что «еще во второй половине 12 века польская церковь испытывала острую нехватку местных святых», J. Dowiat. Polska panstwem sredniowiecznej Europy. — Warszawa, 1988. S. 390. Представляется, что вообще культ вторичного sacrum был слабо развит.

907

О культе св. Войцеха: Т. Тус. Polska a Pomorze za Krzywoustego // Rhist., 2/1926. S. 27–35; A. Gieysztor. Drzwi gnieznienskie jako wyraz polskiej swiadomosci narodowosciowej w 12 wieku // Drzwi Gnieznienskie 1. — Wroclaw, 1956. — S. 1–19, особенно S. 6 nn. Ср. также: J. Karwasmska. Drzwi gnieznienskie a rozwoj legendy о swietym Wojciechu // Ibidem. S. 20–41. О пoпуляризации культа св. Лаврентия как защитника от поморян сообщал Галл (Gall 3, cap. 1. S. 127 n.): «venerabilis enim dies sancti Laurenti martiris existebat et in illa hera christianorum concio de missarum sollempniis exiebat, et ecce subito barbarorum, exercitus ibi cominus imminebat. Martir Laurentij, populo sucurre merenti. — Ибо был почитаемый день святого мученика Лаврентия, и собрание христиан выходило с торжественных месс, и вот немедленно вблизи показалось войско варваров». Тем временем варвары наступают. Автор вновь восклицает: «Martir Laurenti, populo vim tolle furenti». Победу одерживают поляки, заслугу в этом автор приписывает св. Лаврентию. Однако автор выступает скорее как пропагандист культа, нежели как его свидетель. Ведь не люди, а он призывает святого на помощь, ясно, что ни торжества в честь святых, ни распространенность воззваний к ним не указывают на степень развития культов. О культе св. Лаврентия см.: К. Potkanski. О zalozeniu i uposazeniu klasztoru w Mogilnie // Pisma posm. 2. — S. 182–185. В последнее десятилетие оживились исследования культа святых в средневековье: J. Swastek. Przedtrydencki kult sw. Jerzego Kapadockiego w diecezji krakowskiej w swietle wezwan kosciolow // ibidem. S. 39–53; O. Karolewicz. Kult sw. Marcina w Polsce do schylku 16 w. // Studia Theologica Varsaviensia. 3/1/1970. S. 421–444; J. Kloczowski. Kult sw. Michala Archaniola w Polsce sredn. // Zeszyty Nauk KUL, 14/4, 1071. S. 19–27; T. Dunin-Wasowicz. Rzytnskie kulty swietych w Polsce wczesnosredniow.: kult sw. Maurycego i legionu tebanskiego // Roczniki Teol.-Kan., 20/4/1973. S. 25–34. О культах Ламберта и Вацлава: Т. Dunin-Wesowicz. Kulty swietych. S. 67–77. См. также: W. Schenk. Kult swietych w Polsce. Zarys historyczny, 13/3, 1966, wyd. 1967. S. 77–102.

908

Галл (Gall 2, cap. 33. S. 95) свидетельствует о культе св. Марии у Кривоустого, а Кадлубек (Kadlubek 4, cap. 12. S. 405–406), по-видимому, намекает на подобный культ у Казимира Справедливого; ср. также: 4, cap. 15. S. 414.

909

Интересную иллюстрацию роли монастырей как источника ужасающих историй о дьявольском вмешательстве дает Титмар. Так, настоятельница Герберга узнает от дьявола о скорой смерти Герона 3 (Thietmar, cap. 3. S. 115); монаха Альвриха пугают демоны: a cloaca egressi (4, cap. 72. S. 243). Только в одном случае сатана признался, что Генрих 1 при его содействии зачал сына с какой-то «достойной матроной», без более точного определения ее социального положения, так что не исключено, что она была монахиней (1, cap. 249. S. 33).

910

Kosmas 1, cap. 15. S. 35.

911

Kosmas 2, cap. 1. S. 82: «Ибо Господь такую благодать в себе содержит, что теми благами неослабными, которые дает он каждому в отдельности, он и его в целом щедро наделил».

912

Kosmas 1, cap. 13. S. 103.

913

Kosmas 2, cap. 1. S. 82.

914

Kosmas 2, cap. 16. S. 106.

915

Kosmas 3, cap. 17. S. 181.

916

Kosmas 3, cap. 20. S. 186.

917

Kosmas 2, cap. 22. S. 115, 1068 г.

918

Kosmas 2, cap. 47. S. 154.

919

Kanonik wyszehradzki // FRBoh. 2, 1874. S. 204 (1136 г.) Об этом авторе: M. Wojciechowska. Kosmasa kontynuatorzy // SSSlow, 2. S. 485; M. Blahova, Z. Fiala. Pokracovatele Kosmowi // Svoboda. — Praha, 1974. S. 196–203. Из последователей Космаса Винцент, каноник пражский (1141–1167) (PRBoh, 2. S. 407–460), отличался строгостью и последовательностью изложения в рамках естественных причинно-следственных связей (то есть без вставок о вмешательстве свыше). Хроника Ярлоха (FRBoh. 2. S. 461–516) (1167–1198) отличается от более ранних тем, что автор охотно отмечал примеры пророческого духа и вещих снов (S. 482, 464. 487, 499–501), выражая глубокую веру в их правдивость: «Наес est visio abbatis Godscalci, quam ego credo esse authenticam et divinitus sili ostensam» (S. 500).

920

Kanonik wyszehr. S. 225–226 (1137).

921

Kanonik wyszehr. S. 234 (1140).

922

Kanonik wyszehr. S. 215 (1132), cp. S. 236 n. (1142).

923

Mnich sazawski // RFBoh. 2. S. 255 (1126): «Spero in dei misericordia et in meritis sanctorum martyrum Christi Wencezlai atque Adalberti, quia non tradetur terra nostra in manus alienigenarum. — Надеюсь на милосердие божие и на заслуги святых мучеников христовых Венцеслава и Адальберта, ибо не будет земля наша предана в руки инородцев».

924

Агиография оперирует шаблонными оборотами в отношении к sacrum и antisacrum и оказывается мало полезной для познания местного мировоззрения. Так, славянское житие св. Вацлава (SSLPam. S. 17 (кирилл.), 40 (глагол.)) утверждает, что его брат Болеслав вынул меч по наущению дьявола и ударил им Вацлава, что является шаблонной агиографической интерпретацией факта. Этот оборот повторяет и Гумпольд (Crescende fide). Часто упоминает об antisacrum Кристиан, давая ему различные, зачастую вымышленные имена, как «dyabolus» (чаще всего), Belial (cap. 1. S. 81), «sathana», perfidus chelindrus (cap. 2. S. 93) и т. д. Славянских «бесов» (numinosum) он называет: demonia (cap. 2. S. 92): servientes demoniorum simulacris — служащие идолам демонов; cap. 8. S. 116: a demoniis exagitati — преследуемые демонами.

925

Kosmas 1, cap. 33. S. 59.

926

Kosmas 2, cap. 41. S. 145.

927

Kosmas 3, cap. 13. S. 173.

928

Kosmas 3, cap. 18. S. 182.: «Inventore discordiarum diabolo seminante discordias per orbem terrarum — Так как зачинитель раздоров диавол сеял раздор по всей земле».

929

Kosmas 3, cap. 62. S. 240.

930

Kosmas 3, cap. 45. S. 219.

931

FRBoh. 2. S. 241; «cuiusdam desertae speluncae, quam mille daemonia, ut fertur, inhabitabant, — В некоей уединенной пещере, говорят, обитало около тысячи демонов».

932

Kosmas 1, cap. 4. S. 9 nn.

933

Kosmas 1, cap. 9. S. 18 n.

934

ПВЛ. C. 204 (1054 г.). Как избранную страну определяет Русь заголовок к Начальному своду, ПВЛ. С. 361: «и како избьра Богъ страну нашю на последьнее время…».

935

ПВЛ. С. 185 (1018).

936

ПВЛ. С. 206 (1060).

937

ПВЛ. С. 212 (1068).

938

ПВЛ. С. 315 (1097).

939

ПВЛ. С. 339 (1111).

940

ПВЛ. С. 333 nn., особенно С. 334, 336 (1110 г.). И над печерским монастырем показался огненный столп как ангельское явление (ibidem. С. 332 (1110)).

941

О теории ангелов см.: Лихачев. Повесть временных лет. 2. С. 476: А. Caquot. La religion d'lsrael des origines a la captivite de Babylone // HDRel. 1. S. 424.

942

ПВЛ. C. 362 (вступление к Начальному своду).

943

ПВЛ. С. 157 n. (996). О начале строительства этой церкви, ПВЛ. С. 155 (991). Первой, поставленной Владимиром, Повесть временных лет называет церковь св. Василия, ПВЛ. С. 151 (988): «и постави цьркъвь святаго Василия на хълме, идеже стояніе кумиръ Перунъ…».

944

ПВЛ. С. 186 n. (1022).

945

См.: А. Poppe. О времени зарождения культа Бориса и Глеба // Russia Mediaevalis 1. — Munchen, 1973. S. 6–29. Тем не менее остается актуальной точка зрения, что это древнейшая русская канонизация. Г. П. Федотов. Святые древней Руси. — Paris, 1931. С. 19.

946

Умер в 1074 г., ПВЛ. С. 232 (1074). Официальная канонизация произошла в 1108 г. (ПВЛ. С. 330 (1108)), когда культ игумена был давно установлен, о чем свидетельствует сообщение от 1091 года, ПВЛ. С. 265 (1091). Дата написания жития св. Феодосия спорна. A. Poppe. Chronologia utworow Nestora hagiografa // Sorient, 14, 1985. S. 297–304 — автор принимает начало восьмидесятых годов 11 века; А. Г. Кузьмин. Когда Нестор писал житие Феодосия? // Вопросы литературы и методики ее преподавания. — Рязань, 1970. С. 255–263 — автор называет 1108 год в качестве terminus a quo.

947

ПСРЛ 1 (1926/1962). С. 255 п. О заступничестве Богородицы автор говорит в завершении молитвы, в предыдущем тексте он обращается к ней как к самостоятельной сущности. Эта политеистическая тенденция у столь просвещенного христианина, как Мономах, может вызывать удивление.

948

ПВЛ. С. 324 (1103).

949

ПСРЛ 2. С. 632 (1183): «и тако створи Господь милость хрестьяномъ в тыи же день возвеличи Богъ князя Святослава и Рюрика за веру ею…».

950

Так, Изяслав возвращается здоровым из похода на Ольговичей, что сотворил Бог, святая богородица и сила святого Креста, ПВЛ, 2. С. 362 n., (1148). Звенигород, осажденный Всеволодом Олеговичем, спас Бог и святая Богородица, ibidem. С. 320 (1146), ср.: ПСРЛ 1. С. 361 (1169) и ПСРЛ 2. С. 559; ПСРЛ 1. С. 364 (1172) и ПСРЛ 2. С. 565; ПСРЛ 1. С. 390 (1184).

951

ПСРЛ 1. С. 361 (1169).

952

НПЛ. С. 33 (1169).

953

ПСРЛ 1. С. 325 (1149).

954

НПЛ. С. 35 (1177).

955

НПЛ. С. 38(1187).

956

НПЛ. С. 42 (1195): «и бысть крестьяномъ прибежище, и радость и веселие вернымъ»; а также С. 234. Ср.: ibidem. С. 29 (1153) о церкви успения Богородицы: «и бысть крестьяномъ прибежище, ангеломъ радость, а дьяволу пагуба»; С. 36 (1169): «и бысть крестьяномъ прибежище»; С. 40 (1192).

957

Л. В. Черепнин. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. — М., 1969. С. 391–393; тексты молитв, церковное учение.

958

ПСРЛ, 2. С. 403 (1150).

959

ПСРЛ, 2. С. 441 (1151).

960

ПСРЛ, 2. С. 607 (1178).

961

ПСРЛ, 2 С. 616 (1180).

962

ПСРЛ, 1. С. 378 (1178).

963

ПСРЛ, 1. С. 296 (1125).

964

ПСРЛ, 1. С. 333 (1151).

965

ПСРЛ, 1. С. 354 (1168).

966

ПСРЛ, 1. С. 360 (1169).

967

ПСРЛ, 1. С. 376 (1176). В литературе молитвы, обращенные к предкам., расценивались как след языческого культа. Комарович. Культ рода. С. 87 n.

968

В соответствии с объяснениями (12, 7–9), на небе разыгралась великая битва, в которой приняли участие Михаил вместе со всеми ангелами, а также великий дракон, древний змий, называемый «дьяволом и сатаной», также со своими ангелами. Битва закончилась поражением дракона, сброшенного на землю вместе с его ангелами. Дракон искушает весь мир. Языческих богов вместе с демонами (называемыми у славян также богами) причислили к падшим ангелам, а значит, подданным дьявола-сатаны. В славянских источниках именно эта категория сверхъестественных существ получила имя бесов. См.: Рязановский. Демонология. С. 14–32. Об апокрифических элементах в образе сатаны Речи Философа см.: ibidem. С. 16, 29.

969

См. выше.

970

ПВЛ. С. 171–172(1015).

971

Moszynski. Kultura ludowa Slowian 2/1. S. 625.

972

Патерик Киево-Печерского монастыря. — СПб., 1911. С. 77–90, 9–10 (Жития епископа Симона) и С. 90–128 (Жития Поликарпа).

973

ПВЛ. С. 212(1068).

974

ПВЛ. С. 101 (983).

975

ПВЛ. С. 171 (1015), об убийцах Бориса: «Сици бо слугы беси бывають…»; С. 175: «лукаваго змия попьравъша…».

976

ПВЛ. С. 187 (1024) — в Суздале.

977

ПВЛ. С. 231 (1073); ПСРЛ, 2. С. 328 (1146), 574 (1174); 663 (1189: не дошло до усобицы между князьями, добрый Бог не доставил радости дьяволу); 700 (1196: так же); ПСРЛ, 1. С. 412 (1197) и т. д.

978

НПЛ. 29, 215 (1153).

979

ПСРЛ, 2. С. 638 (1185): «Игорь жь возревъ на небо и виде ли что есть солнце стояще яко месяць и рече бояромъ своимъ и дружине своей: видите ли что есть знамение се, они же оузревше и видиша вси и поникоша главами; и рекоша моужи: княже се есть не на добро знамение се. Игорь же рече: братья и дружино таины Божия никто же не весть а знамению творець Богъ и всемоу мироу своему а намъ, что створить Богъ, или на добро или на наше зло, а то же намъ видити. И то рекъ перебреде Донець…».

980

Ироическая песнь (изд. 1800). С. 5 п., стр. 43–63: «Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде отъ него тьмою вся своя воя прикрыты, и рече Игорь къ дружине своей: братие и дружино! луцежъ бы потяту быти неже полонену быти» и т. д.

981

Характерно также появление sacrum в южнославянском историографическом произведении Летопись попа Дуклянина (изд. Шишич, — Београд, Загреб, 1931). Вмешательство sacrum проявилось прежде всего в легенде о св. Владимире, почерпнутой, без сомнения, из другого источника, нежели весь остальной текст (cap. 36. С. 331–311). Всемогущий Бог (Deus ominipotens — всемогущий) окружает Владимира специальной опекой, действует ангельская сила, однако герой был убит. Кроме того, во вступлении упоминается, что готы (славяне) одержали победу над далматинцами «dei iudicio, cui nemo audet dicere, cur ita laciat — по решению бога, которого никто не смеет спросить, зачем он это делает…» (С. 294), также там содержатся шаблонные замечания, как например о том, что Константин Философ отправился с миссией в Хозарию: a spiritu admonitus — наставленный духом (cap. 8. S. 300). В то же время интересно, что хронист является сторонником концепции о карающей руке божьей: так, в упомянутом сообщении о поражении далматинцев отмечено: «Quia forte aliquod magnum peccatum latebat in christianis. — поскольку был и другой тайный великий грех у христиан…». Ср.: cap. 23. S. 317, cap. 31. S. 329, cap. 36. S. 341. С одной точки зрения Летопись близка к позиции польской историографии — в ней царит молчание об antisacrum. Мотив вмешательства sacrum в дела земные обнаруживается также в так называемой Болгарской апокрифической летописи (заголовок произведения звучит: Сказание Исайи пророка etc.), последнее издание: И. Иванов. Богомилски книги и легенди. — София, 1925/1970. С. 280–287. Возникновение этого апокрифа датируется в литературе второй половиной 11 века, поскольку последнее его сообщение касается нападения печенегов на болгарские земли. Вышеуказанная датировка представляется неправдоподобной: из-за дезориентации летописи в истории Болгарии не только 10, но и первой половины 11 века произведение не могло возникнуть ранее 12 в. Автором, без сомнения, был болгарин с протоболгарской ориентацией, относящий поселение (прото)болгар в Добрудже к велению божьему, которое должно было свершиться при посредничестве пророка Исайи. В литературе принята точка зрения, что апокриф характеризовал болгар как избранный народ, даже призванный осуществить особую историческую миссию, И. Иванов. Op. cit. С. 271; ср.: П. Динеков. История на българската литература 1. — София, 1962. С. 251 n.; М. Каймакамова. Две старобългарски летописни съчинения от 11 в. // Исторически преглед. 32/5/1976. С. 86–96 (где также приведена литература по данной проблеме). Можно сказать, что апокриф скорее обосновывал вторжение протоболгар, ссылаясь на волю Провидения, нежели выражал национальную гордость, поскольку национальные чувства подчинял идее христианства и с равной благосклонностью трактовал собственных болгарских властителей, так и византийских императоров, оккупирующих Болгарию, не исключая Василия Болгаробойцы (и благословено бысть царьство его, С. 286). Позитивное вмешательство sacrum в земные болгарские дела памятник ставил в зависимость от христианских добродетелей, которыми должны были отличаться правители этой страны. Так, Борис правил «греха не имее ни жении. И бысть благословено царство его…» С. 283. Подобным же образом автор апокрифа расценивал безгрешность и безженность иных болгарских монархов, в чем исследователи усматривают влияние богомильства, отрицающего таинство брака, что, впрочем, не обязательно, так как критерий добродетельной жизни мог вытекать из монашеского образа жизни. «Благословение» же божье апокриф понимал в смысле материального обеспечения населения, так, при добродетельном царе Петре «бысть благословено царьство его. Тогда оубо… бысть изобилия отъ всего, сиречь пшеница и масло, меда же, млека и вина и отъ всего дарования божья вреше и кипеше и не бе оскоудения ни о штомь, нь бе ситость и изобильство отъ всего до изволения божья» (С. 284). Если в некоторых случаях апокриф не прямо связывал периоды благоденствия с вмешательством sacrum, то он оставлял читателю самому домыслить это. Напр.: при первом царе «Славе» «и в та лета изобилия бысть отъ всего» (С. 282), очевидно потому, что этого царя назначил пророк Исайя, поступающий по велению божьему. Другой болгарский исторический апокриф «Видение Даниила» (то есть пророка), с которым связано «Толкование Даниила», также насыщенный идеей провиденциализма (см. Каймакамова. Op. cit.), касается скорее византийских проблем (нападений северных соседей на земли Империи).

982

G. Widengren. Religionsphanomenologie. — Berlin, 1969. S. 278. Ср.: характеристику древнеримской религии: G. Wissowa. Religion und Kultus der Romer (изд. 2). — Munchen, 1912. S. 23–28. Эта религия выполняла покровительскую функцию для земледельцев и воинов, имела чисто практический характер, ей были чужды этические идеи. Понятие преступного деяния как оскорбительного для богов поступка, святотатства, понималось не в этическом аспекте, а в магическом. Это был порок (pollutio), требующий очищения (purificatio) для избежания угрожающих последствий. Поэтому преступное деяние квалифицировалось, независимо от сознания и воли виновного (царь Эдип), см.: R. Bloch. La religion romaine // HDRel. l.S. 879–891.

983

Nilsson. Geschichte der griechischen Religion 1. S. 187. Cp.: Gruppe. Griechische Mythologie und Religionsgeschichte 2. Munchen, 1906. S. 764 — первоначально дух отмщения из подземного мира, однако автор полагает возможным связать его происхождение с загубленной душой (С. 768).

984

W. James, Doswiadczenie religijne. S. 45 et passim.

985

Krystian, cap. 2. S. 92: «non tantum mundialis causa substancie, verum eciam capessende salutis tue anime et ad aquirendum perhenitatis gloriosam palmam atque percipiendam societatem sanctorum in ineffabili leticia».

986

Vita Prieflingensis 2, cap. 9. S. 39–41; Ebo 2, cap. 9. S. 70; Herbord 2, cap. 27. S. 114 n. Информация авторов житий о радостном настроении среди населения после принятия крещения могла быть окрашена субъективным чувством миссионеров, поэтому следовало бы задуматься, в какой степени она отражает действительные факты, ср. напр.: Herbord 2, cap. 17. S. 81: cum multo gaudio, alacritate ac devocione… Cm.: Demm. Op. cit. S. 63.

987

ПВЛ. C. 74 (957).

988

ПВЛ. C. 159 (996).

989

ПВЛ. C. 167 (1015). Такую же радость познали в кругу ангелов и святых Борис и Глеб, ibidem. S. 171, 173.

990

ПВЛ. С. 132 n. (888).

991

По сообщению Херборда (Herbord 2, cap. 15. S. 87), Оттон поучал пыжичан, что они будут навеки спасены, веселы и счастливы, если признают своего Спасителя и ему одному будут служить. Он лишь намекал на вторую грозную возможность в загробной жизни, утверждая, что если они будут избегать греха: «nоn solum mortem evadetis etemam, sed eciam gaudium regni celestis possidebitis in eternum — He только смерти вечной избежите, но также радость вечную царствия небесного приобретете», ibidem 11, cap. 18. S. 93, а далее говорил несколько яснее: (некрещенный) «et regno Dei carebit et insuper maledicti originalis penas luet eternas. — …и царствия божьего лишится и сверх того будет нести вечную кару первородного проклятия». Так же и крещеного Владимира должны были учить на принципах веры христианской, опуская перспективы адовых мук, ПВЛ. С. 141–148 (988). А там грешники найдут другую смерть, в озере, пылающем огнем и серой, и в аду огонь не гаснет. Ср.: Widengren. Op. cit. S. 443, 449 n.

992

S. Eusebii Hieronymi Stridonensis presbiteri Apologia adversus libros Rufini 3, cap. 33 // Migne. PLat. 23, 1883. S. 503: Peccare enim hominis est: insidias tendere diaboli.

993

Herbord 2, cap. 18. S. 93.

994

PUrk. 1, 1970, № 83. S. 121: «Quoniam vite presentis curricula sine peccatis el negligentiis transire nequaquam valemus. — Ибо путь жизни сей отнюдь не можем пройти без грехов и нерадения».

995

ПСРЛ 2. С. 530 (1168): «княжение и мир не можеть безъ греха быти…».

996

Vauchez. La spiritualite. S. 43–51.

997

Ruperti. Abbatis Tuitiensis De vita vere apostolica dialogorum lib. 4, cap. 4 // Migne. Patr. Lat. 170, 1894. S. 644 n. Cp.: Chenu. Op. cit. S. 231 nn.

998

Vita 2 S. Adalberti, cap. 31. S. 36 n., cp.: cap. 30.

999

ПСРЛ l. S. 256(1096).

1000

Kosmas 3, cap. 13. S. 174.

1001

CRBoh. 1, № 3. S. 114(1130).

1002

Ekkehardi Chronicon 1125, Scriptores 6 (1844). S. 263–264; Vita Prieflingensis 2, cap. 21. S. 51–53; cp.: Ebo 2, cap. 12. S. 74–75.

1003

MMFHist. 4. S. 138–146; «Заповеди светых отьць о покаань и о всемь гресе».

1004

Н. J. Schmitz. Die Bissbucher иnd das kanonische Bussverfahren (Die Bussbucher und die Bussdisciplin der Kirche 2). — Dusseldorf, 1898. S. 359–369.

1005

«Некоторая заповедь» (по определению Кирика) сохранилась в рукописи 14–15 в.: С. И. Смирнов. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины // ЧОИДР. 191, 2/3. S. 28–31, о времени создания: Ibidem. S. 294. Другие перечисленные в тексте нормативные источники цитирую по изданию: L. К. Goetz. Kirchenrechtliche und kirchengeschichtliche Denkmaler Altrusslands nebst Geschichte des russischen Kirchenrechts. — Stuttgart, 1905 (по публикации: А. С. Павлов. Русская историческая библиотека 6. — СПб., 1880) с немецким переводом и собственным комментарием: ответы митрополита Иоанна 2. S. 121–170; Вопросы Кирика, Савы и Ильи, а также ответы Пифона. S. 209–342. Текст Поучения епископа Ильи отдельно рассмотрел А. Павлов. Неизданный памятник русского церковного права 12 века // ЖМНП, 1890, октябрь. S. 275–300 (текст со С. 285).

1006

Thietmar 8, cap. 2. S. 581, 583. О наказаниях за безнравственные поступки и нарушение поста см.: W. Wojcik. Sciganie lekcewazqcych przykazania i trwajacych w karach koscielnych w Polsce do 1565 r. // Nasza Przeszlosc, 25/1966. S. 33–36.

1007

Ср.: K. Kadlec. О prawie karnym и zachodnich Slowian przed 10 wiekiem // Poczatki kultury slowianskiej. — Krakow, 1912. S. 127.

1008

Интересен 30 вопрос Кирика, Goetz. Op. cit. S. 241: «И тако Клим веляше дати причащание холостымъ на великъ день, съхраншимъ чисто великое говенье. Аще иногда сгрешали, расмотривше, оже не съ моужьскою женою, или что вельми зло, но и еще дерьзнеть на добро». Если Клим определял митрополита Климента Смолятича, о чем нельзя говорить наверняка, предписание имело общечеловеческий характер. Этот либерализм находит подтверждение в 67 вопросе Кирика, Goetz. Op. cit. S. 276 n.

1009

Vauchez. Op. cit. S. 10.

1010

Kosmas 2. cap. 4. S. 85–87.

1011

Zavodszky. Op. cit. S. 160 (§ 11), 162 (§ 25).

1012

ПВЛ. C. 161 (996).

1013

Vauchez. Op. cit. S. 63.

1014

ПВЛ. C. 212–316. Об этом поучении см. Лихачев. Повесть временных лет 2. S. 397. Концепцию божьих кар за грехи вкладывает летопись в уста уже Ярослава Мудрого в связи с народными волнениями на фоне неурожая, и голода, ПВЛ. С. 187 (1024): «Богъ наводить по грехомъ на куюжьдо землю гладъмь или моръмь, ли ведръмь, ли иною казнию…». Эта формулировка более архаична, нежели Поучение 1068 года, так как не упоминает о нападениях язычников, и датируется 1037–1067 гг.

1015

ПВЛ. С. 212 п. Поучение указывает в качестве цели наказания задачу склонить людей к покаянию: «аще ли покаявъшеся будем…» (С. 213).

1016

ПВЛ. С. 280 (1093). В конце 12 века Лаврентьевская летопись вновь несколько раз повторяет подобные комментарии с подробным перечнем божьих наказаний: огнем и водой, и войной, и разными иными карами Бог склоняет к покаянию, ибо умножились грехи наши. ПСРЛ 1. С. 392 (1185), 400 (1186), 405 (1187).

1017

ПВЛ. С. 285 (1094).

1018

НПЛ. С. 22 (1128).

1019

НПЛ. С. 29 (1156).

1020

Так, кара была ниспослана на Святополка, убийцу мучеников Бориса и Глеба, ПВЛ. С. 179 (1015), ср. С. 183 (1018); на Олега и Бориса, которые наслали половцев на Русь, ПВЛ. С. 254 (1078); отмщение за ослепление Василька было также отнесено к Богу, ПВЛ. С. 313 (1097). Периодически и в 12 веке мы сталкиваемся с понятием Бога как мстителя за причиненное зло, в особенности за невинно пролитую кровь, ПСРЛ 2. С. 353 (1147) — в связи со смертью Игоря, убитого киевлянами.

1021

Оба рассказа сохранились в житиях Григория и Федора (который погиб вместе с Василием), Патерик Киево-печерского монастыря. S. 98–99, 118–120. См. также об этих событиях: Б. А. Романов. Люди и нравы древней Руси (изд. 2). — М.; Л., 1966. S. 132–134.

1022

В Польше эквивалентом русского «целования креста» был «поцелуй мира», известный из литургий, но практиковавшийся также при заключении мира в знак его подтверждения и вообще с целью утверждения мирных отношений. См.: Р. Sczaniecki. «Ritus pads» w liturgii mszalnej na terenie Polski // Studia z dziejow liturgii w Polsce — Lublin, 1973. S. 249–253, где собраны источники, рассказывающие об этой практике в 11–13 вв. Особенно интересным является свидетельство познаньской летописи (Rocznik kapituly poznanskiej // MPHist s. n. 6, 1962. S. 40 (1256): «convenerunt dicti duces Przemisl et Swanthopelk inter castrum antiquum et novum et cum paucissimis hominibus sine gladiis et totaliter inermes et visis ad invicem osculabantur mutuo unus alium et insidentibus esquis tractaverunt inter se negocia sua. — Сошлись упомянутые князья Пржемысл и Святополк между старым и новым лагерем с весьма немногочисленными, лишенными мечей и вообще невооруженными дружинами, которые могли видеть друг друга, взаимно расцеловались и, при том что дружина их была на конях, обсуждали между собой свои дела». Затем разошлись: firmata расе. В сравнении с русским церемониалом здесь отсутствует только целование креста. Польский церемониал представляется более ранней формой (не племенного ли происхождения). Русь ввела в церемониал новый элемент — крест.

1023

ПСРЛ 2. С. 310 (1142). Владимир, Изяслав, Игорь целуют крест, в случае нарушения клятвы «да сь крест взомьстить».

1024

ПСРЛ 2. С. 325 (1146).

1025

ПСРЛ 2. С. 399 (1150), 596 (1175).

1026

ПСРЛ. 2. С. 462 (1152). Сокрушенный частым нарушением клятвы, данной через целование креста, епископ новгородский Илья (№ 21) вообще запретил эту практику.

1027

Letopis Popa Dukljanina (изд. F. Sisic). — Beograd, Zagreb, 1931, Предисловие (C. 264), см. выше; король «Ciaslavus» был разбит венграми за его грех перед отцом. Аналогичные случаи: cap. 31. S. 329, cap. 36. S. 341.

1028

Hecht, см. выше. S. 4: «Volens autem deus hoc peccatum et hos omnes errores terminare, ac delere de terra, primo constituit hominibus legem; prophetas misit, qui eos averterent ab iniquitatibus suis; fecit signa et miracula de coelo et terra, et innumerabilibus flagellis eos castigavit, fame et pestilentia. Cumque nec sic quidem mundus ammonitus a peccatis suis desisteret, misit deus filium suum… — Бог же, желая прекратить этот грех и эти заблуждения, и стереть их с лица земли, сначала установил людям закон; послал пророков, которые отвратили их от беззаконий их, явил знамения и чудеса на небесах и на земле, и многими бичами укротил их, голодом и мором. Когда же и тогда мир наставленный не отстал от грехов своих, послал Бог сына своего…».

1029

Kosmas 1, cap. 1. S. 4.

1030

Gall 3, cap. U.S. 139. Немецкие воины поют о Болеславе: Unde Deus est cum eo faciens victoriam, Nobis vero iuste reddit illatam iniuriam. (Бог, который созидает славную победу с ним, В правоте своей отмщает прежнюю обиду нам.).

1031

Gall 3, cap. 16. S. 143.

1032

Kadlubek 2, cap. 20. S. 299.

1033

Kadlubek 3, cap. 28. S. 368.

1034

Kadlubek 3, cap. 30. S. 374.

1035

Kadlubek 4, cap. 9. S. 399: Deus non irridetur. — Бог не посмешище (не насмехаются над богом).

1036

H.-D. Kahl. Compellere intrare. Die Wendenpolitik Bruno von Querfurit im Lichte hochmittelalterlichen Missionsund Volkerrechte // HMKGed. (изд. 1: Zsch. f. Ostforsch. 4, 1955). S. 194 (где приведена литература по данной проблеме).

1037

ZKMet., cap. 1. S. 3. Путь к спасению указывает добродетель мудрости, к достижению которой Константин усиленно стремится, получая знания (cap. 3. S. 13). Путь мудрости выбрала Ольга и нашла то, что лучше всего в мире — Христа, ПВЛ. С. 72 (957). И Владимир, после построения Десятинной Церкви, молится за разум для «новых людей», ведущий к познанию истинного Бога, ПВЛ. С. 157 (996). Литература была духовной, поэтому на Руси славили книжное учение, ПВЛ. С. 193 (1037), «Ибо кто книги часто читает, ведет разговор с Богом или со святыми мужами». Так писали на Руси, имевшей литературу на собственном языке.

1038

Helmold, cap. 55. S. 109: «Bella enim et tempestates, pestilentias et cetera humano generi inimica demonum ministerio fieri quis nesciat? — Ибо кто не знает, что войны и бури, мор и прочее, враждебное роду человеческому, происходит от демонов».

1039

Патерик Киево-Печерского монастыря. S. 77–78.

1040

В. Poschmann. Die abendlandische Kirchenbusse im fruhen Mittelalter // Breslauer Studien zur historischen Theologie 16. — Breslau, 1930. S. 167–197, особенно C. 197. Выделение исповеди вело уже даже в 9 веке к ее отождествлению с покаянием: «confessio iustificat, confessio veniam peccatis donat — Исповедание оправдывает, исповедание прощение грехов дарует» (по сообщению Рабана Мавра), в чем, однако видна безуспешность, коль скоро покаянные наказания не были устранены. См.: Е. Amman. La penitence рrіvе // Dictionnaire de Theologie catholique 12. — Paris, 1933. S. 890 n.

1041

См. выше. Cp.: Poschmann. Op. cit. S. 29.

1042

Freisinger Denkmaler, см. выше. S. 210, те же грехи перечислены во Фрагменте 3 (S. 214); это должна была быть молитвенная формула главной исповеди с признанием грехов, совершенных после принятия крещения. Разбор памятника: J. Pogacnik. Kompositorische und stilistische Besonderheiten der Freisinger Denkmaler // Ibidem. S. 121–156, особенно S. 122; автор допускает, что эта формула также должна была служить для целей катехизации, однако о ее назначении для коллективной исповеди свидетельствует сообщение Титмара (далее сноска 1024).

1043

См. выше.

1044

Gall 2, cap. 28. S. 95. Ср.: Sulowski. Poczatki koscioia polskiego. S. 116–117: автор не уделяет внимания вопросу исповеди.

1045

Gall 3, cap. 23. S. 150.

1046

Herbord 2, cap. 18. S. 94: «Quodsi non potestis, quia camales estis, huic tam sanctissime rei per vos omnes missas participari, saltern per mediatorem vestrum, scilicet sacerdotem qui pro vobis communicat, fideliter, reverenter ac devote missas audiendo communicate. — Поскольку вы не можете, будучи плотскими, все участвовать в местах, по крайней мере через посредника вашего, то есть через священника, который общается с богом за вас, со страхом божиим, верою и благоговением участвуйте в массах, слушая их».

1047

Как утверждает Счанецкий (Sczaniecki. Sluzba boza 1. S. 184.

1048

Thietmar 6, cap. 42. S. 377: «et ego peccator missam cantans populos advenientes amonicionis egens institui et peccata confitentibus divina potestate, tamen infirmitate mea resolvi. — И я грешный, служа мессу, народ приходящий, сам нуждаясь в увещевании, наставлял, и исповедующих грехи силою божией в немощи моей разрешал».

1049

Kosmas 3, cap. 13. S. 174.

1050

ПСРЛ 2. С. 656–657 (1187).

1051

Патерик. С. 86–87.

1052

Poschmann. Op. cit. S. 73 nn.

1053

Legenda Fuit // Scriptores, 15/1, 1887. S. 574; Chaloupecky. Prameny 10. stol. S. 474, после отслуженной пресвитером Павлом мессы: «ante conspectum summi iudicis suam confessionem benigne effudit ac percepcione dominici corporis et sanguinis se munivit. — Прежде созерцания высшего судии исповедь кротко принес и приятием божественного тела и крови себе вооружил». Разумеется, исповедь происходила перед «обличьем Бога», но при посредничестве священника, то есть Павла.

1054

Kosmas 3, cap. 58. S. 236 (1125): «Cui dux cum sese et animam suam per sanctam confessionem commisisset, non prius posse dari aut consequi indulgentiam presul spopondit, quam fratri suo pacem veram et firmam promisisset gratiam. — Когда князь препоручил ему в святой исповеди себя и свой дух, первосвященник рек, что отпущение грехов может быть дано ему или может воспоследовать не прежде, чем он пообещает брату своему истинный мир и крепкую дружбу».

1055

Gall 2, cap. 42. S. 113.

1056

MPHist, 4, 1884. S. 746–748.

1057

Kochanowski. Cod. dipl., Masoviae, № 124. S. 119 n.

1058

Успенский сборник (1971). С. 83: «слышаще князи и бояре доброе ихъ (то есть монахов) житие прихожаахоу къ великомоу Феодосию исповедающе томоу грехы своя, иже ведикоу пользоу приимъше» и т. д. Таким образом, мы имеем четкое подтверждение и частной исповеди, и вытекающей из нее экономической выгоды для монастыря.

1059

Вопросы Ильи № 77, Goetz. Op. cit. S. 332: если кающийся, который не получил покаянного наказания, отправляется в путешествие, ему следует дать отпущение грехов, однако «дьржить заповедь, якоже емоу отець велелъ» и т. д. На этом примере становится очевидным, что так же, как и на Западе, центр тяжести в покаянии был перенесен с наказания на исповедь. Епископ Илья (№ 3, С. 288) приводит регламент исповеди, который, повидимому, свидетельствует о еще недавней практике исповеди на ухо: «А егда приходят дети к вам на покаяние, моужи и жены, въпрошайте самех: ноужно бо есть человелу, еже самому начати и молвити своя грехи, оже моужем а женам то велми тяжко; но вам достойно съпрашивати с тихостию, ать онем легко поведывати. А иже кто покаеться, не можите тяжки заповеди дати».

1060

Вопросы Савы № 18, Goetz. Op. cit. S. 330: «Аще кто придеть ко мне на покаяние, не лзе ли, владыко, повелети ко иномоу попоу ити?». Вопросы Ильи № 20, Goetz. Op. cit. S. 338.

1061

Вопросы Савы № 21, Goetz. Op. cit. S. 323: «Достоить, рече, всякъ родъ прияти на покаяние, толико жене не достоить».

1062

Слово «Capella» приобрело тройное значение: 1) реликвии и вообще церковного аппарата, 2) места хранения этой святыни, 3) группы духовных придворных капелланов, которые охраняли свои реликвии. Институт под названием «сареllа» возник во времена Каролингов в 8 веке, о его происхождении см.: J. Fleckenstein. Die Hofkapelle der deutschen Konige 1. — Stuttgart, 1959. S. 11 nn. Этот институт был учрежден также и в немецком государстве (J. Fleckenstein. Op. cit., 2. — Stuttgart, 1966), причем при Генрихе 1 это было придворное учреждение, в задачи которого входило выполнение двух функций: придворного богослужения и ведения королевской служебной переписки (S. 15). К этому прибавилась еще третья важная задача — участие капелланов в управлении и политике государства в качестве доверенных агентов императора. «Сареllа» находилась в близких отношениях с канцелярией, хотя оба эти института невозможно четко определить. При Генрихе 3 (Fleckenstein. Op. cit., 2. S. 266 nn.) выделяются первая и третья задача этого института. По-видимому, эти две функции выполняли капелланы и в славянских странах.

1063

ПВЛ. С. 338 (1111): «И кънязь Володимеръ пристави попы своя, дучи предъ пълкумь пети тропаря и конъдакы крьста чьстьнаго и канунъ святеи Богородици».

1064

ПСРЛ 2. С. 529 (о духовном отце князя Семюне), 530 (1168), 531 (1168, тот же духовный отец был призван читать молитвы перед смертью Ростислава и, без сомнения, исповедовал его).

1065

НПЛ. S. 209 (1136).

1066

ПСРЛ 2. С. 649 (1185).

1067

Патерик. S. 5.

1068

Kosmas 2, cap. 23. S. 116: «quot cernis capellanos hac in terra progenitos episcopio dignos… — Скольких ты видишь капелланов, происходящих из этой земли и достойных епископского жезла…» (1068).

1069

Kosmas 2, cap. 23. S. 114. Космас указывает на лютомержицкого предстоятеля как на кандидата в епископы: «quidam Lanczo capellanus, de Saxonia nobili prosapia natus — некий капеллан Ланцо, происходящий из знатного саксонского рода» (1068); 2, cap. 41. S. 146. Вецло, капеллан Братислава, был назначен в моравское епископство (1090); 3, cap. 7. S. 168), Герман, капеллан Братислава и Бржетислава 2 стал епископом пражским (1098). По сообщению Ярлоха (FRBoh. 2. S. 480), чешский князь Фридерик утверждал: «Pragensem episcopum meuni fore capellanum, sicut omnes praedeceasores sui patrum et atavarum meorum fuerunt capellani… — Что пражским епископом будет мой капеллан, как и все предшественники его были капелланами отцев и праотцев моих».

1070

Kosmas 2, cap. 16. S. 108.

1071

Kosmas 2, cap. 26. S. 119 (1068); 2, cap. 38. S. 140 (1086); 2, cap. 42. S. 148: suis capellanis donat, (1091).

1072

Kosmas 2, cap. 36. S. 134, (1085).

1073

Kanonik wyszehradzki // FRBoh. 2. S. 204. В другом месте этот источник упоминает об участии княжеского капеллана Босика в заговоре князя Борживоя (1130), ibidem. S. 210–212.

1074

Документ 1078 года приводит в числе свидетелей четырех капелланов (CRBoh. 1, № 79. S. 85), ср. № 227. S. 205 (1165), № 288. S. 254 — трех капелланов (1174) и т. д. См. указатель: capellanus.

1075

CDCroat. 1, № 82. S. 113: «In nostro Nonensi cenaculo residens una cum nostris iupanis, comitibus atque banis, capellanis etiam nostre regalis aule cogitare cepi… — Сидя в Ноненской трапезной вместе с нашими придворными, а также с капелланами нашей царской свиты, стал я размышлять». См. также указатель (S. 267): capellanus.

1076

Gall 3. S. 120, послание посвящено: «Capellanis ducalibus venerandis aliisque bonis clericis per Poloniam memorandis… — Почтенным княжеским капелланам, а также другим достойным упоминания добрым клирикам Польши». Таким образом, из капелланов состояла центральная группа польского духовенства.

1077

Gall 1, cap. 9. S. 26: «Episcopos quippe suosque capellanos in tanta veneratione retinebat (Болеслав)… — Епископы и его капелланы были у него (Болеслава) в таком почете…». Определение указывает, что Галл говорил о придворных капелланах; cap. 16. S. 39 — о печали капелланов после смерти Храброго.

1078

Gall 2, cap. 21. S. 88: «cuius exequias quinque diebus in urbe Plocensi cum capellanis celebrando, Martinus archiepiscopus… — Когда его похороны пять дней длились в городе Плженсе, при участии капелланов, архиепископ Мартин…» Эбон (Ebo 1, cap. 1. S. 10) упоминал о Юдите Сальской: «Cui ille tamquam fidelissimus adherens capellanus Poloniam venit… — Он (св. Оттон), как вернейший приверженец его, пришел в Польшу капелланом». Из трех авторов житий Оттона Эбон является наиболее достоверным, а сообщения о капелланстве Оттона не подтверждают два остальных автора, хотя все трое сообщают, что в Польше он посвятил себя обучению детей, Vita Prieflingensis 1, cap. 2. S. 7: erudiendis pueris operam dedit (имел попечение об образовании детей), Herbord 3, cap. 32. S. 197: scolam puerorum accepit (принял школу мальчиков). Если Оттон исполнял функции капеллана, обучение детей было его личным второстепенным занятием (напр., в Чехии капелланы имели различные почетные церковные должности), не связанным с капелланством, так как источники не содержат никаких указаний на школьный аспект этого института, впрочем, сам Оттон был капелланом княгини, а не князя. Поэтому не находит подтверждения позиция Довята (J. Dowiat. Ksztalcenie umyslowe synow ksiazecych i moznowladczych w Polsce i niektorych krajach sasiednich w 10–12 w. // Polska w swiecie. — 1972. S. 79–80), отстаивающего в данной статье тождество капелланства и школы. Vita 1, 2 S. Adalberti не содержит никаких указаний на обучение св. Войцеха у капелланов его отца Славника.

1079

Gall 3, cap. 25. S. 158, 160.

1080

Thietmar 6, cap. 93. S. 449 — о Болеславе: «Cum se mulhim pecasse aut ipse sentit aut aliqua fideli castigatione perpendit, canones coram se poni, qualiterque id debeat emendari, ut quaeratur, precipit ac secundum haec scripta mox scelus peractum purgare contendit. — Когда он то ли сам почувствовал, то ли понял из некоего верного порицания, что много согрешил, он приказал предоставить ему каноны и выправить их, как нужно, и стал всеми силами стремиться согласно этим писаниям очиститься от совершенного греха». Автор хроники явно говорит о исповеди и вообще таинстве покаяния, которое, однако, у Болеслава должно было приобрести специфическую форму, так как князь не принимал пассивно назначенное исповедником покаяние, а вел с ним переговоры о размерах.

1081

Н. J. Schmitz. Die Bussbucher und die Bussdisciplin der Kirche (1). — Mainz, 1883. S. 144; Poschmann. Op. cit. S. 12.

1082

MMFHist 4, 1871. S. 138, ст. 1, 2.

1083

Так, венская покаянная книга определяла 252 постных дня, тогда как компенсация одного дня составляла один денар, а компенсация целого года — 21 сольдо, то есть 252 ден., см. Poenitentiale Vindobonense, J. Schmitz. Bussbucher und das kanonische Bussverfahren (Die Bussbucher und die Bussdisciplin der Kirche 2). — Dusseldorf, 1898. S. 355, ст. 43. Мерсебургская покаянная книга устанавливала годовую оплату за посты: Pro uno anno in pane et aqua det solidos 26, ibidem. S. 362, ст. 42, что составляет 312 дней с исключением только воскресенья + один день. Подробные данные о питании во время поста: Poschmann. Op. cit. S. 12–15. Даже при посте на хлебе и воде было допустимо, возможно, употребление овощей и даже сыра, Poschmann. Op. cit. S. 13. Впрочем, для отдельных лет исполняемого наказания устанавливались различные предписания — самые строгие в первый год, более мягкие — в последующие, напр.: Burchardi Wormacensis eccl. ер. Decretorum liber decimus donus: de poenitentia (Corrector), Migne, PLat. 140, 1880. S. 951 n. (покаяние за убийство).

1084

ПСРЛ 1. С. 243–244: «такоже и Господь нашь показал ны есть на врагы победу треми делы добрыми избыти его и победити его: покаяньемъ, слезами и милостынею… не забывайте трехъ делъ техъ не бо суть тяжка, ни одиночьство, ни чернечьство, ни голодъ, яко инии добрии терпять…» Мономах, по-видимому, старался переломить всеобщее мнение, что якобы путь к спасению был труден, и доказывал, что для князей он был значительно более легким, чем для монахов. Несколько иную интерпретацию этой точки зрения Мономаха дает Романов (Op. cit. С. 130). Этот автор дал красочное описание жизни раннефеодального духовенства и его идеологии (С. 150–181 et passim).

1085

ПСРЛ 1. С. 245.

1086

Смирнов. Op. cit. (см. выше). С. 28–31, ст. 44: «Избавит бо 10 литоргии за 4 месеци а 20 за 8 а 30 за 12 месеца. Такоже паки другаа 30 за другои год и так ресчести могут бо молитвеници аще хотять добре со слезами прилежаньи». Кирик и Нифон уже осуждали подобного рода практики, но они выполнили свою задачу в период практического усвоения населением христианской доктрины.

1087

ПВЛ. С. 233 nn. (1074). Точно так же Житие Феодосия (Успенский сборник 12–13 вв. (под ред С. И. Коткова). — М., 1971. S. 115) сообщало, как, вооруженный «молитвой и постом», изгнал он из одной деревни бесов, которые не пускали скот на пастбище и с которыми не мог справиться местный священник несмотря на то, что он читал молитвы и окроплял святой водой.

1088

Thietmar 4, cap. 58. S. 227.

1089

Gall 2, cap. 2. S. 65 n. «Quod flagellum Deus, ut credimus, omnipotens in transgressoribus observancoie quadragesimalis ad correccionem exercuit, sicut quibusdam postea de ipso liberatis periculo revelavit — Каковой бич Бог всемогущий, как мы веруем, использовал для исправления тех, кто был замечен в нарушении великого поста, как он впоследствии открыл некоторым, спасшимся от этой опасности» (S. 66).

1090

Gall 3, cap. 25. S. 157: «Vidimus enim talem virum, tantum principem, tam deliciosum iuvenem primam karinam ieiunantem… — Мы видим, что такой человек, столь могущественный вождь, такой изящный юноша постится в первый пост». Гродецкий (Grodecki. S. 167) дал ошибочный перевод этого отступления, Плезия (Plezia. S. 170) переводит: «в первый раз… постился публично», однако в тексте источника отсутствует эквивалент для слова «публично». Определение «primam karinam» указывает на Великий Пост, «secunda carina» (сорокадневный) приходится на период перед днем св. Иоанна Крестителя (или после Зеленых святок), третий пост — перед Рождеством, ср.: Poschmann., Oр. cit. S. 13–14 и сноска 1 (S. 14).

1091

Поэтому уже в каролингскую эпоху на капелланах лежала обязанность «исцеления» грешников через назначение покаянных наказаний с воздержанием, Poschmann. Op. cit. S. 102.

1092

Н. ѵ. Fichtenau. Arenga. Spatantike und Mittelalter im Spiegel von Urkundenformeln (Mitteilungen d. Inst. f. osterr. Geschichtsforsch. EB. 18). — Graz-Koln, 1957, особенно. S. 137–147, cm. S. 138.

1093

CDCroat 1, № 139. S. 180: «equanimiter cepi circa meos fideles immo dei oratores donationis gratia esse solicitus dignum esse ducens etc. — Я спокойно принял то, что вокруг моих верных есть ораторы бога даров ради, хотя и думал, что это — повод для беспокойства…» (1083).

1094

Пожертвование Еленицы (Heleniza), сестры бана Годемира в пользу монастыря св. Хризогона в Задаре (1028). CDCroat. 1, № 47 (S. 66): «pro remedio anima mea… — Для исцеления души моей».

1095

Король Крешимир (4) 1066(7?) г., CDCroat. 1, № 77. S. 104; «оb remediura anima mea et pre(de)cessorum meorum… — для исцеления души моей и моих предшественников».

1096

Петр, сын Семивита 1072 (?) г., CDCroat. 1, № 97 (S. 131) «pro animabus nostrorum parentum et pro salute nostra et nostrorum sukcessorum… — за души отцев наших и за здравие наше и потомков наших».

1097

Как в документе Крешимира (4) 1069 г., CDCroat. 1, № 82. S. 113: «cogitare cepi, qualiter omnipotens deus hereditarii regni michi concessa gubernacula consorvaret — Начал я размышлять, каким образом бог всемогущий сохранил за мной данные мне бразды правления наследственного царства» — однако дальнейший текст дарственной составлен в духе концепции спасения.

1098

CDCroat. 1, № 136. S. 172): «diuina docente elementia ас plurimorum dei seruorum fulti consilio… — Когда он учил о божественных первоначалах, укрепленные решением многих рабов божиих» (1080).

1099

CDCroat. 1, № 68. S. 97, 1060–1062 годы.

1100

Так, Бржетислав, согласно более позднему сообщению, совершил дарение: pro remedio anime sue suorumque parentum, — для исцеления души своей и своих родителей. CDBoh. 1, № 52. S. 52; ср.: ibidem № 55 (С. 54, 1057 г.); № 80 (S. 86, 1078 г.) и т. д.; Бржетислав 2 (1082–1100), CDBoh. 1, № 98 (S. 105): «pro anima sua suorumque omnium — за душу свою и всех своих». Ср.: Nemoy (1110–1107), ibidem № 100. S. 1051: retractans in animomeo de future vita — размышляя в душе своей о будущей жизни. Из документа также Сазавский монах (Mnich sazawski, FRBoh. 2. S. 244) почерпнул сообщение о дарении Бржетиславом 1 отцу Прокопию земельных наделов: pro remedio animae suae… — ради исцеления души своей.

1101

Konrad (1092), CDBoh. 1, 97. S. 104: pro adipiscenda etema requie… — для обретения вечного покоя; Fryderyk (1186), ibidem, № 313. S. 286.

1102

CDBoh. 1, ст. 246. S. 217; cp.: ibidem, № 347 (1158–1169).

1103

CDBoh. 1, № 247. S. 218 (1119): ob meliorem spem eteme patrie… — ради лучшей надежды на вечную родину.

1104

CDBoh. 1, № 354. S. 319(1190).

1105

CDBoh., 1, № 279. S. 245 (1177). Ibidem, № 287. S. 252 (1178). Этот князь совершает пожертвование, чтобы добиться заступничества св. Марии и св. апостола Петра.

1106

Так, в документе Владислава 1 (1159) (CDBoh. 1, № 204. S. 192), а особенно в документе Фридерика (1184/5) (ibidem, № 305. S. 275): «Licet divina disponente dementia in presenti seculo gloria et diviciis habundemus et inter principes huius mundi potentiores annumeremur, gloriemur atque magnificemur, bamen quia non habemus hic manentem civitatem, sed futuram a deo secundum opera nostra expectamus tetributionem, congruum esse credimus ac salubre, ut memores novissimorum nostrorum, presentia pro futuris, terrena pro celestibus conmutemus et amicos nobis de mammona iniquitatis faciendo, peccata nostra elemosinis et misericordiis pauperum redimamus. Huius rei gracia pro salute anime nostre omniumque parentum nostrorum ad sustentacionem pauperum Christi fratrum Waltsassensium — Да будем мы по определению милосердия господнего в веке сем изобиловать славой и богатствами и почитаться, славиться и возвеличиваться среди первых и сильнейших в веке сем; однако, поскольку не имеем сего преходящего града, но ожидаем будущего воздаяния от бога по делам нашим, и веруем, что оно будет соответствующим спасительным, чтобы, памятуя о последствиях дел наших, обменяли мы нынешнее на будущее, земное на небесное и искупили грехи наши милосердием к бедным. Сего ради, за спасение души нашей и праотцев наших, на содержание бедняков христовых братьев Валцассенских» — делает пожертвование по инициативе княгини Елизаветы. Подобные эсхатологические рассуждения овладели умами славянских князей и их подданных; ср. ibidem, № 356. S. 321 n. — Генрих, епископ пражский и князь чешский (1195/7).

1107

Piekosmski. SBMat, № 19. S. 76; KMPol. 2, № 372. S. 1; Будкова, № 53 и 55.

1108

KHist. 16, 1902. S. 170, и далее еще раз повторяется: pro salute amine inee et omnium meorum, (за спасение мое и всех моих) Budkowa, № 14.

1109

MPHist. 1. S. 26 n. (1138–1144); Budkowa, № 38.

1110

Codex dipl. Silesiae (wyd. K. Maleczyncski) 1. — Wroclaw, 1956, № 55. S. 130.

1111

CDMas. № 72. S. 70 — Болеслав Кудрявый с братьями, по документу Гумбальда (1146); CDMas., № 87. S. 81 — Болеслав Кудрявый (1161); Budkowa, № 61; IDSred., № 21. S. 88 — Генрих Сандомирский до 18 10 1166; Budkowa, № 62.

1112

CDMas., № 142. S. 133: «ecclesiam nostram suis uolebat dolare patrimoniis et apud remotas illius prouincie gentes Christi patrimonium ampliare, ut dum eius patrimonium amplificaret in terris eteme ciuitatis heres a Christo-conscribetur in celis. — Он хотел одарить церковь нашу от своего наследства и увеличить владения Христа среди отдаленных народов этой провинции, чтобы, увеличив его владения на земле, он был в вечном граде, на небе записан наследником Христа».

1113

PUrk. 1, № 63. S. 82 (1173–1176).

1114

PUrk. 1, № 66. S. 84 n. — (1175). Ср. другие документы этого князя; PUrk. 1, № 62. S. 79; № 68. S. 88: ob remedium anime mee (за исцеление души моей); № 70. S. 91 с благодарностью за крещение и ради спасения своего и своих родителей.

1115

PUrk. 1, № 123. S. 163–164 (1193).

1116

ГВНП, № 81. С. 140; «молите Бога за мя и за мое дети… и при животе и въ съмьрти».

1117

См. выше.

1118

J. Kuliszer. Powszechna historia gospodarcza sredniowiecza i czasow nowozytnych 1. — Warszawa, 1961. S. 41.

1119

H. Lowmianski. Zagadnienie kontroli ksiecia nad obrotem ziemi w Polsce 12 wieku // CPHist. 27/2, 1975. S. 75–87.

1120

Ересь, за исключением богомильства, не развилась на славянской почве в указанный период. След катарского влияния на польскую среду усматривали в надгробной надписи краковского епископа Мавра (ум. 1118), где в тексте Credo был опущен тезис о воскресении тел, однако существование катаров в Польше ставится под сомнение. W. Swoboda. Poczatki herezji nа ziemiach polskich // Europa — Slowianszczyzna — Polska. Studia ku uczczeniu K. Tymienieckiego. — Poznan, 1970. S. 385 nn. Поэтому нельзя исключать, что в Малопольше вместе с проникновением славянского обряда из Болгарии возникло и богомильское течение, не признающее упомянутый тезис. Ангелов. Богомилство. С. 228. Однако это предположение невозможно проверить. Неясен вопрос скептического отношения Витольда к этому тезису, М. Kosman. Zmierzch poganstwa wsrod Baltow // Euhemer, 4/1974. S. 103.

1121

Лицманн трактовал оба акта как политические (Н. Lietzmann. Das Problem Staatund Kirchheim westromisches Reich. // Kleine Schriften 1. — Berlin, 1958. S. 215–224 (изд. 1 Abh. d. Pr. Ak. d. Wiss. phil.-hist. K1., 1940); Энсслин в то же время отделил церковный акт (Медиолан) от политического (Каносса). Шеффер (R. Schieffer. Von Mailand nach Canossa. Ein Beitrag zur Geschichte der christlichen Herrscherbusse von Theodosius d. Gr. bis zu Heinrich 4 // Deutsches Archiv f. Erf. d. Mittelalters 28. — Koln-Wien, 1972. — S. 333–370) рассмотрел дискуссию, проводя тонкое различие между покаянием обоих властителей. Трудно сомневаться, что различие позиции кающихся было в какой-то мере обусловлено различным влиянием духовной власти.

1122

Maleczynski. Boleslaw Krzywousty. — 1975. S. 76–77; J. Adamus. O monarchii Gallowej. — Warszawa, 1952. S. 52 n.; S. Bieniek. Z dziejow pokuty publicznej w Polsce wczesnosredniowiecznej // CPHist., 18/2, 1966. S. 10; T. Grudzinski. Podzialy dynastyczne monarchii piastowskiej w koncu 11 i poczatkach 12 w // ZHist. 36, 1971, 3. S. 28 nn., cm. S. 33.

1123

Grodecki. S. 167; Plezia. S. 170. Этот автор (Вступление. S. 39) считает возможным наложение на Кривоустого проклятия.

1124

Как это выяснил Бенек (S. Bieniek. Op. cit. S. 13 n).

1125

Maleczynski. Op. cit. S. 76.

1126

Так можно понимать слова Галла (Gall 3, cap. 25. S. 157): «oportet partem infimam, medicine capacem, in statu dignitatis vigitanti studio discrecionis conservari. — Часть немощную, находящуюся в ведении медицины, нужно с неусыпным старанием сохранять в состоянии достоинства».

1127

Gall 3, cap. 25. S. 158: «Nam cum ipse non ducatum, sed regnum magnificum gubernaret ac de diversis et christianorum et paganorum nationibus hostium dubitaret, semet ipsum regnumque suum servandum divine potentie commendavit et iter peregrinacionis ad sanctum Egidium… consumavit. — Ибо, поскольку он правил не княжеством, но славным царством и имел опасения относительно различных христианских и языческих враждебных народов, он поручил себя самого и царство свое силе божией и предпринял паломничество к святому Эгидию».

1128

Kadlubek 2, cap. 20. S. 296); (епископ) «Prius illi regni comminatur excidium, tandem anathematis gladium intentat». Войцеховский (Wojciechowski. Szkice, 1970. S. 249) интерпретировал эти слова как проклятие («епископ его за это проклял, а король на проклятие епископа убил…»). Однако Абгарович и Кюрбисовна (К. Abgarowicz, В. Kurbisowna. Mistrza Wincentego Kronika polska. — Warszawa, 1974. S. 117) интерпретируют: «То есть только угрожал проклятием». Из слов не вытекает, что проклятие не было высказано.

1129

Вопрос проклятия архиепископом Якубом князя Владислава не выяснен, так как булла Евгения 3 (1146) (MPHist. 2. S. 8), которая должна была свидетельствовать об этом факте, была признана фальшивой, а красочное сообщение об этом событии, которое якобы происходило под осажденной Познанью (Kronika Wielkopolska (wyd. В. Kurbisowna) // MPHist. S. 8 n.; Warszawa, 1970, cap. 32. S. 51), не вызывает доверия и может содержать только один достоверный элемент, а именно, что Владислава коснулось проклятие, которое произошло, по-видимому, одновременно с проклятием княгини Агнешки, о котором свидетельствует король Генрих, сын Конрада 3 (MPHist. 2. S. 11 n.) (проклятие было произнесено папой римским, что, скорее всего, является недоразумением). Критически рассмотрел проблему Лабуда (G. Labuda. Zabiegi о utrzymanie jednosci panstwa polskiego w latach 1138–1146 // RHist. 66/1959, особенно S. 163 n.

1130

Красноречивым доказательством этому является уже проклятие, брошенное в адрес младших братьев кардиналом Гвидо (1149) по причине удержания земли князя Владислава (после его изгнания). Польский клир во главе с архиепископом не думал произносить это проклятие и по этой причине получил напоминание папы Евгения 3 (MPHist. 2. S. 17 n.). Попытки применения в Польше 11–12 веков канонических санкций (отрешение, анафема) рассмотрел Вуйчик (W. Wojcik. Sciganie lekcewazacych przykazania. S. 40–44), делая вывод о ненадежности этих средств в то время «ввиду отсутствия подготовки со стороны населения и проповедников» (S. 41). Однако же неэффективность вытекала и из других причин, о которых мы говорим в тексте. И в Чехии мы встречаем случаи использования епископами этого «духовного оружия» против светской власти. Так, епископ пражский Яромир, о чем свидетельствует булла Григория 7 (1074), использовал это оружие как аргумент в конфликте со своим братом князем Вратиславом, когда тот заступился за моравского епископа Иоанна, оскорбленного Яромиром. Папа писал Яромиру (CDBoh. 1, № 71. S. 75): «Кроме того, как нам донесено, мир, заключенный между тобой и братом твоим князем, всяческим образом не престаешь нарушать, да при этом еще своих людей без канонической вины и судебного постановления от церкви отлучаешь». Дело нашло отражение в нескольких папских буллах и в Хронике Космаса и продлилось вплоть до смерти Яромира (1089), см. A. Gasiorowski. Jaromir-Gebhard // SSSlow. 2/1964. S. 321. Несколько десятков лет спустя епископ моравский (оломоуцкий) Генрих Здик, ярый сторонник чешского князя Владислава 2, а потому ненавистный моравским князьям (Вратислав, Конрад, Отто), недопущенный до своей епархии, проклял этих князей, а когда моравское духовенство не поддержало это проклятие, отлучил в 1142 году Моравию от церкви, ср.: CDBoh. 1, № 128. S. 153; Гродиско-опатовицкий ежегодник // FRBoh. 2. S. 397. Не будем вдаваться в подробности этого запутанного дела, однако проклятие, как и в предыдущем случае, не имело успеха. См. также: М. Wojciechowska. Henryk Zdik // SSSlow. 2. S. 206–208. В восточном христианстве церковь, будучи одним из элементов государственной организации, отличалась податливостью, поэтому на Руси использование «духовного оружия» епископами не имело никакого эффекта, однако и здесь складывались исключительные ситуации, когда дело доходило до конфликта со светской властью, как в Ростово-Суздальской Руси, где при Андрее Боголюбском (ум. 1175) местный владыка Федор, поссорившийся с князем, отлучил от церкви столичный Владимир, закрыл все церкви и забрал от них ключи. Дело кончилось трагически для заносчивого владыки, который был отдан под суд киевским митрополитом и по приговору был страшно покалечен, ПСРЛ. 1. С. 355–356 (1169).