Часть III СВЯТОЙ БРАТ
Глава 01
I
«Ради всего святого, позовите врача!»
Проводив взглядом удаляющуюся по тропинке Катерину, Нил обернулся и увидел рядом с часовней Мигеля Арройо, стоящего на коленях.
— Что случилось? — спросил Нил, направляясь к нему. И тут он увидел распростертое тело. — О боже, это Фелпс?
Арройо осторожно перевернул тело, открывая лицо дона Нбанеса, и поднялся на ноги.
— Я боялся этого.
— Он мертв?
— Если хотите, пощупайте пульс.
Нил отпрянул назад.
— Чего вы боялись?
Взяв Адмирари за руку, Арройо направился к дому.
— Трэгер вернулся.
— Трэгер?
— Он заявился в штаб-квартиру «Справедливости и мира», угрожая мне. — Остановившись, Арройо оглянулся назад. — Я не хочу оставлять его просто так, на земле.
Он что, предлагает Нилу остаться сторожить тело?
— Что с ним произошло?
Мигель вздохнул.
— Кто сообщит эту новость Кларе?
— Только не я.
Смерив его взглядом, Арройо кивнул:
— Я чувствую то же самое. Жаль, что здесь нет женщин.
— Катерина только что направилась к Джейсону Фелпсу. Позвать ее?
— А что насчет той женщины, которая работает на Ханнана?
— О, они уехали.
Войдя в дом, они первым делом увидели Джорджа Уорта. Арройо пригласил его выйти на улицу.
— Джордж… — начал Арройо. Он шумно вздохнул. — Джордж, мы с Нилом только что обнаружили одну ужасную вещь.
Нил вспоминал свой номер в мотеле «Тореадор», страстно желая оказаться там. Конечно, это не пятизвездочная «Плаза», но, по крайней мере, там не валяются тела. Мертвые тела. Осторожнее, осторожнее. Нил напомнил себе о том, что Лулу уже в пути. Слава богу. Ему хотелось снова погрузиться в нормальное состояние семейной жизни, ради разнообразия переспать со своей собственной женой, убраться ко всем чертям из Калифорнии, пока этот штат не отделился окончательно.
Арройо взял Джорджа за руку, и все трое поспешили к часовне.
— В чем дело?
Вместо ответа Мигель подвел Джорджа к телу. Тот склонился над ним, затем присел на корточки. Положил руку дону Ибанесу на шею:
— Ради всего святого, позовите врача!
Радуясь тому, что его отпустили, Нил бросился бегом в дом.
— И брата Леоне! — крикнул ему вдогонку Джордж. — Пусть он немедленно придет сюда.
— Что стряслось? — спросила Клара, когда Нил ворвался в дом.
— О, господи… Послушайте, мне нужно вызвать врача. И священника. Брата Леоне.
У Клары округлились глаза и приоткрылся рот, но она не произнесла ни звука.
— Это мой отец?
— Он рядом с часовней. С ним Джордж и Арройо. Где телефон?
Нил проводил взглядом Клару, вышедшую на улицу и торопливо направившуюся к базилике. Телефон. Где телефон? И тут Нил вспомнил про свой сотовый. Господи… Достав телефон, он набрал 911.
* * *
Только карете «Скорой помощи» с включенной сиреной удалось рассеять толпу журналистов перед воротами, но когда ворота открылись, пресса хлынула вперед, подобно пехотинцам, идущим в атаку следом за танком. Оставив брата Леоне с доном Ибанесом, Джордж Уорт отправился открывать ворота; сейчас он сопровождал санитаров к телу. Мигель Арройо остался на дорожке, дожидаясь приближающихся журналистов и фотографов. Телевизионный микроавтобус не смог объехать «Скорую помощь», однако съемочная группа быстро выбралась из него и развернула свою аппаратуру. Арройо терпеливо ждал, подняв руку, чтобы усмирить нетерпение других. К нему подошел Нил.
— Я Мигель Арройо из «Справедливости и мира», — начал он.
— Какого черта здесь делает «Скорая помощь»? — крикнул какой-то журналист.
— С доном Ибанесом произошло нечто страшное. Как вам известно, это его дом. Скоро мы узнаем, будет ли он жить. На него напал бывший сотрудник ЦРУ Винсент Трэгер, который лично признался мне в том, что собирается это сделать. И ему это удалось.
Можно было не говорить собравшимся о неудавшейся попытке Трэгера вернуть чудодейственный образ Мадонны Гваделупской в храм в Мехико. Именно этот сюжет и привел сюда журналистов. Однако упоминание о бывшем спецагенте заинтересовало их больше, чем известие о покушении на дона Ибанеса. Нил поймал себя на том, как же у него мало общего с этой сворой.
Арройо начал пересказывать всем известные события в Мехико, и послышались недовольные возгласы. Не обращая на них внимания, Арройо продолжал, выстраивая дело против Трэгера. Обращаясь прямо в объектив телекамеры, он рассказал о том, как Винсент пришел к нему в кабинет, как он запер его там и подал сигнал тревоги. Однако к тому времени, как подоспели силы правопорядка, Трэгеру удалось бежать.
— И вот он появился здесь, — продолжал Арройо, повышая голос. — Появился здесь, чтобы напасть на одного из самых уважаемых жителей Напа-Вэлли.
— Почему?
— Чтобы заставить замолчать человека, знавшего, как Трэгер поступил со священным изображением Мадонны Гваделупской.
После чего под пристальным взглядом телекамеры Арройо достал сотовый телефон и вызвал правоохранительные органы.
Развернувшись, Нил направился к дому. Он увидел Джорджа, который, предоставив санитарам заниматься своим делом, утешал Клару. Рядом с санитарами находился брат Леоне, занимавшийся своим делом. Вид священника вызвал у Нила неприятные воспоминания. Обойдя стороной маленькую группу, Адмирари направился по тропинке, по которой учила Катерина.
В кабинете горел свет. Похоже, Джейсон Фелпс заснул за письменным столом. Войдя в дом, Нил на цыпочках прокрался через кабинет. Оказавшись у лестницы, он увидел на втором этаже свет. Осторожно поднимаясь наверх, негромко окликнул:
— Катерина! Катерина!
Когда Нил оказался на втором этаже, из комнаты выскочила Катерина и бросилась ему в объятия:
— Это не я, Нил! Клянусь богом, это не я!
Заключив ее в свои объятия, Адмирари почувствовал, как к нему возвращаются воспоминания, которые он тщетно пытался искоренить. Нил прижал ее к себе.
— Такое случается со всеми, — прошептал он.
Высвободившись, Катерина с ужасом посмотрела на него.
— Разве ты его не видел?
— Катерина, сейчас с ним занимаются санитары. И священник.
— С Джейсоном?
Нил попытался снова ее обнять. Пока профессор дремлет, весь дом в их руках.
— Нет, нет. С доном Ибанесом.
Внезапно Нил почувствовал, что Катерина смотрит куда-то за его спину. Обернувшись, он увидел Винсента Трэгера, внезапно материализовавшегося из воздуха.
— Черт побери, что происходит по соседству? — спросил Трэгер.
Нил шагнул к Катерине, вспоминая слова Арройо. Чувство это было не слишком приятное: столкнуться лицом к лицу с человеком, на которого охотятся в двух странах. Даже несмотря на присутствие Катерины.
— С доном Ибанесом стряслось несчастье, — сказал Нил, поражаясь тому, насколько спокойно прозвучал его голос.
— Арройо, этот ублюдок! Значит, ему удалось прикончить обоих.
Теперь Катерина бросилась в объятия Трэгера:
— Это не я! Я вошла в кабинет и увидела его. Он был уже мертв.
— Вы тут ни при чем, — заверил ее Трэгер.
Это что, признание?
— Арройо. Вы его видели? — спросил Нила Трэгер.
— В настоящий момент он проводит пресс-конференцию по соседству, объясняя, как вы хотели расправиться с доном Ибанесом.
Трэгер устремился вниз по лестнице, грохоча по ступенькам.
— Что произошло с доном Ибанесом? — спросила Катерина.
Нил раскрыл свои объятия, и она бросилась в них.
— Долгая история, дорогая. Где мы сможем присесть?
II
«Поспи хоть немного»
Лоури предложил Трэгеру встретиться в букинистическом магазине «Лавка древностей» в Пало-Альто.
Этот магазин периодически служил Лоури местом отдыха от кухни приюта рабочих-католиков, и, несмотря на фальшивые пролетарские наряды посетителей и ослепительные улыбки продавцов в духе «чем я могу вам помочь», ему здесь нравилось.
Конечно, были книги. Особенно Лоури нравилось радикальное чтиво — у него появлялась возможность не обращать внимания на целые полки, заставленные томами. И еще был бесплатный кофе для тех, кто не принес закрытый крышечкой стаканчик из соседнего кафе быстрого обслуживания, вцепившись в него так, словно это был спасательный круг. Кофе и кресла-качалки, в которых так уютно читать. Студентов немного; те, кто умел читать, изучали рекламные листовки из киосков, которыми так кстати был заставлен весь студенческий городок. Здесь посетители были преимущественно среднего возраста, и каждый боролся с этим как мог. Женщины с седыми волосами, длинными, как у молоденьких девочек, в потертых юбках, перешитых из джинсов, с украшенными заклепками карманами, подчеркивающими ягодицы, в блузках с огромными вырезами, с бусами размерами со старинные мельничные жернова, с праведным выражением лица никогла не курящих, страдающих от табачного дыма. Мужчины были и того хуже. В сандалиях на босу ногу, патлатые, с серьгами в ушах и вызывающими перстнями на руках, в очках с узкими полумесяцами стекол, придающих им двусмысленное выражение. Лоури обожал их всех. Они словно возвращали ему его собственную загубленную молодость. Здесь он мог качаться в кресле, читать и наблюдать за посетителями, на время забыв потерянные души, для которых готовил.
У него на коленях лежал раскрытый том «Трумэн и холодная война» Джорджа Микэмбла. Ему всегда нравился старина Гарри, достойный противник, не ведающий о том, что он окружен коммунистами. «Я из Миссури». Лоури был тоже родом из Миссури, из городка Джоплин; в нем он не был уже сорок лет. Автор с пониманием описывал решение сбросить вторую бомбу на безоружную Хиросиму. Это вызвало воспоминания о дне победы, когда всем казалось, что с войнами покончено навсегда.
Войдя в магазин, Лоури подошел к прилавку и спросил, есть ли в продаже «Майн кампф». За кассой стояла хозяйка, короткая, толстая, с безумной прической.
— Что это?
— Немецкая поваренная книга.
Хозяйка втянула верхний подбородок во все остальные.
— Кулинарных книг у нас не бывает.
Этим вопросом Лоури обозначил свое право рыться на полках.
Качнувшись в кресле, он поднялся на ноги, вернул книгу на полку и вышел на улицу покурить, получая от сигареты удовольствия меньше, чем от гневных взглядов потрясенных прохожих. Человеческое жертвоприношение не удостоится и поднятых бровей, но сигарета! В обязательных тридцати футах от входа в магазин стояла скамейка, в тени, обсыпанная большими увядающими листьями.
Трэгер позвонил, покидая Напа-Вэлли, снова в бегах, как это было уже на протяжении целой недели. Ему нужно переговорить с Лоури, о чем — он не сказал. После того как Трэгер поставил вето на приюте рабочих-католиков, Лоури предложил этот букинистический магазин. Быть может, Трэгеру известно, когда, черт побери, собирается возвращаться Джордж Уорт. Если он вообще собирается возвращаться.
Мимо неспешной походкой прошли школьницы, демонстрируя обнаженные животы и татуировки на задницах. Обязательные ранцы вынуждали их идти, наклоняясь вперед. Лоури тщетно попытался вспомнить, что такое вожделение. Это надо оставить Джорджу. Уступит ли он соблазнам Клары Ибанес, отказавшись от юношеских мечтаний? Бедняга относится к этому первобытному желанию, как к какому-то омерзительному соблазну. Джордж не рожден для нищеты, хоть он и выбрал ее для себя. Обет бедности — это совершенно другое дело. Кто видел хоть раз тощего францисканца? Груз бедности давит на плечи большинства братьев сильнее, чем два других обета. О, как жадно набрасываются средства информации на все эти скандалы, связанные со священнослужителями! Подумать только, эти лицемерные дегенераты занимаются тем, чего хочется всем остальным…
Кто-то подсел к Лоури.
— Я как раз собирался зайти внутрь, но увидел тебя тут, — сказал Трэгер.
— Как идет война?
— У тебя есть еще одна?
Лоури протянул ему пачку сигарет.
— Выглядишь ты просто жутко.
— Расскажи мне про Арройо.
— Я видел, как он изображал по телевизору Золя. J’accuse![85] Весьма выразительно.
— Сукин сын!
— У него есть мать?
— Мне нужно немного поспать. Потом мы сможем поговорить.
— Можешь расположиться в кабинете Джорджа. Там есть койка.
— Да я мог бы поспать и на полу.
— В качестве покаяния?
— Я ничего не ел со вчерашнего дня.
— Как насчет похлебки?
Когда они встали со скамейки, Лоури спросил:
— Где ты оставил свою машину?
— Неважно. Я ее все равно угнал.
Они вернулись пешком в приют рабочих-католиков, где Лоури приготовил яичницу с колбасой. Запах из кухни разбудил «гостей», дремавших в общем зале. Лоури включил над плитой обе вытяжки.
— Лучше отнести это в кабинет Джорджа, — сказал он, накрывая сковороду фартуком.
Трэгер открыл перед ним дверь, и они прошли в кабинет. Устроившись за письменным столом, Винсент в считаные минуты расправился с яичницей.
— А ты проголодался.
— Я боялся останавливаться. Только менял машины.
— Отрасти бороду.
— Я только что ее сбрил.
— Темные очки — это чересчур очевидно.
Похоже, Трэгер начисто забыл про очки. Он сдвинул их на лоб. Глаза были красные от усталости, лицо осунулось.
— Поспи хоть немного.
* * *
Прошло несколько часов и две трапезы, прежде чем Трэгер наконец вышел из кабинета Джорджа. Он снова был голоден. На этот раз Лоури угостил его ветчиной и яйцами всмятку.
— Меню у нас ограниченное.
— Все просто объедение.
— Моя стряпня пришлась бы тебе по душе в любом случае.
Трэгер лишь выразительно посмотрел на него.
— Арройо пытался убить дона Ибанеса. Почему?
И не то чтобы он надеялся, что у Лоури есть ответ на этот вопрос; просто ему нужно было поговорить с кем-нибудь о той грязи, в которую он вляпался. По телевидению его обвинили в нападении на почтенного дона Ибанеса, по-прежнему остававшегося в коме. К этому обвинению было добавлено убийство Джейсона Фелпса. Однако полицию Калифорнии, как местную, так и штата, в первую очередь поставила на ноги попытка всучить копию образа Мадонны Гваделупской.
— За мной охотятся и мои прежние дружки.
— Так какой же у тебя план?
— Я предпочитаю импровизировать на ходу.
Из нагрудного кармана рубашки Трэгера послышался какой-то звук. Сотовый телефон. Он достал аппарат:
— Кросби! Ты где?
III
«Это какая-то бессмыслица»
Некоторые бредовые мысли Ната Ханнана имели свои притягательные стороны, и Лора постаралась обойтись без обычной критики.
Хорошая мысль, — сказала она, когда Нат предложил ей отправиться в Рим и посоветоваться с братом Джоном.
Рей не мог скрыть удивления:
— Чем он может помочь?
Это не имело значения. Творец и главная шишка «Эмпедокла» принял решение, и это было главным.
— Мне тоже лететь в Рим?
— Рей! — воскликнул Нат. — Я не могу отпустить вас обоих.
— Назовем это пробным расставанием, — милым тоном проворковала Лора.
Плохая шутка. Похоже, Нат был готов передумать. Какой в его представлении должна быть супружеская жизнь?
— Разлука раздувает пламя любви, — добавила Лора, и Нат кивнул. Ну и как мог не сработать заезженный штамп?
Через двенадцать часов после этого разговора Лора уже сидела напротив Джона, за одним из многочисленных столиков на узкой улочке Борджо-Пио напротив ворот Святой Анны Ватикана, заполненной ресторанами и кафе.
— Трэгер работает на Ханнана? — спросил Джон.
— Работал. Трудно уволить человека, которого никак не удается найти.
— В любом случае Нат опять пригласил Кросби. Помня о предыдущем щедром гонораре, тот с готовностью принял новое предложение.
— Вы хотите, чтобы я разыскал Трэгера? И что потом?
— Если вы найдете его, вы найдете пропавший образ.
— Сейчас все ищут Трэгера, — заметил Кросби.
— Но не все знают его так же хорошо, как вы.
После того как Кросби взялся за дело, Нату пришла в голову мысль отправить Лору к брату.
— И вот я здесь, — жизнерадостно сказала она, глядя на площадь Святого Петра.
Джон, тощий, как удочка, был в сутане и воротничке.
— Лора, ну чем я могу помочь?
— Ну, ты можешь помочь мне сделать заказ.
Лора заказала трубочки с мясом и салат. Попробовав вино, она поморщилась.
— Это обычное столовое вино, Лора.
— Из каких отбросов его делают?
— Оно ненамного хуже того, что мы пьем в обители.
В обители Святой Марфы, общежития внутри стен Ватикана, в котором у Джона было две комнаты. Как куратор Ватиканской библиотеки, он получил мансардный домик на крыше, однако в нем пролилось столько крови, что Джон по-прежнему предпочитал оставаться в обители. Он налил Лоре минеральной воды.
За десертом Джона осенила мысль, как он сможет помочь сестре. Может быть. Гектор Падилья, уроженец Мексики, в настоящее время член совета епископов.
— Он бенедиктинец. Перед тем как стать епископом, был в числе тех, кто служил в храме Мадонны Гваделупской.
— Когда можно будет с ним встретиться?
Джон взглянул на часы.
— Придется немного подождать. Сейчас время сиесты.
— А ты тоже спишь днем?
— Разве нынешний папа не немец?
Это помогло Лоре признаться в том, что и ее саму тоже клонит в сон. Джон проводил ее до входа в гостиницу «Колумбус» на виа делла Кончильяционе и не поцеловал на прощание. Кто может знать, что они брат с сестрой? Один человек помещался в кабине лифта свободно; двое уже оказывались в интимной близости. Лора вспомнила, как останавливалась в этой гостинице вместе с Реем. Она уже скучала по нему.
* * *
Протягивая руку, епископ Падилья был похож на Кортеса.[86] Лора взяла было его руку, но он высвободил ее, поднимая выше. Поцеловать перстень? Что ж, а почему бы и нет? Они находились в холле обители Святой Марфы. Обстановка здесь была средневековая: неудобные кресла с высокими спинками и массивный стол, а на нем две вазы с розами и вычурное распятие. Внешне это чем-то напоминало алтарь. Над столом висела репродукция Мадонны Гваделупской, скромно потупившей взор. Не потому ли Джон выбрал именно этот холл?
Они сели, и Джон объяснил епископу, почему его сестра здесь. Лицо Падильи исказилось болью.
— Мои бедные братья, — сказал он. — Они видят в случившемся свою вину, в первую очередь аббат.
Епископ узнал о том, что произошло, от своих бывших собратьев-монахов, что дополнило сообщения, появившиеся в средствах массовой информации.
— Все эти беспорядки, стрельба и бог весть что еще… Полагаю, именно в этом и заключался мотив ограбления. Если так, похитители добились своего на все сто. А мои бедные братья решили, что поступили мудро, подменив оригинал на копию. Если бы я был там, то воспротивился бы отправке образа в Напа-Вэлли.
И действительно, тайная переправка священного образа в копию храма в Калифорнии сейчас выглядела глупостью, хотя бы потому, что привела к настоящему ограблению.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с доном Ибанесом?
— Он был частым гостем в храме. Очень набожный человек. Как он?
— До сих пор в коме.
— Бедняга. Я отслужу мессу за его выздоровление. Дон Ибанес щедро жертвовал на нужды Церкви. И он приютил у себя Леоне.
— Брата Леоне?
Падилла грустно усмехнулся:
— Не каждому человеку предназначено жить среди людей. Для монаха это большой недостаток. — Он помолчал. — Должен признаться, сам я скучаю по монастырской жизни. Но Леоне предпочел бы быть отшельником.
Разумеется, епископу Падилье было прекрасно известно, что произошло в Мехико, когда во вскрытой упаковке оказалась лишь еще одна копия. Его взгляд сам собой перешел на репродукцию на стене.
— Я только никак не могу взять в толк, что же случилось на другом конце, в Калифорнии.
— Этого никто не понимает, — сказала Лора.
Она рассказала Падилье, что удалось собрать по крупицам ей, Рею и Нату, когда они летали в Калифорнию, пытаясь выяснить на месте, почему тщательно составленный план закончился полным провалом. Дон Ибанес заверил их, что оригинал был помещен в пенопластовый ящик. Это сделал лично брат Леоне, после чего заклеил ящик скотчем. Разумеется, епископа заинтересовал второй ящик: тот, в котором находилась копия, которая до того висела в часовне дона Ибанеса.
— Человек, у которого хранился второй ящик, был убит.
— О, господи!
— И Трэгера, который работал на Ната Ханнана, обвинили в этом убийстве, а также в покушении на дона Ибанеса.
— Это тот самый человек, который возвратил рукопись с третьей тайной Фатимы, — напомнил епископу Джон.
— Зачем ему было совершать все это?
Лора лишь молча пожала плечами.
— Это какая-то бессмыслица. Трэгера обвинили в том, что он пытался нас обмануть, вручив копию священного образа. Определенно, он должен был понимать — это понимал любой, — что подобный обман невозможен. И сейчас его разыскивают, потому что он якобы где-то припрятал оригинал. Зачем Трэгеру отправляться в Мехико и пытаться выдать копию за оригинал, если тот уже был у него в руках?
— Теперь вы видите, почему нам так не терпится задать ему эти самые вопросы.
Однако Падилья еще не закончил:
— После чего Трэгер возвращается в Калифорнию и убивает одного человека и едва не убивает другого. Какими мотивами он мог руководствоваться? — Казалось, епископ разговаривает сам с собой, высказывая вслух эти вопросы. Он покачал головой. — Нет, во всем этом замешан кто-то другой. Человек, для которого дон Ибанес и его сосед представляли угрозу.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с Мигелем Арройо?
Нахмурившись, Падилья потер лицо.
— Я не могу поверить, что святые братья доверили чудодейственный образ этому человеку. Однако это было именно так.
— И Арройо благополучно доставил образ дону Ибанесу.
Епископ Падилья кивнул:
— Полагаю, именно поэтому он находился там, когда картину готовили к возвращению.
* * *
Когда они расстались с епископом, Лора сказала брату:
— По-моему, никакого толка от этой встречи нет.
— Я так не думаю.
— Почему?
— Конечно, прямо Падилья этого не сказал, но, несомненно, он подозревает, что за всеми этими загадками стоит Мигель Арройо.
IV
«Больше никаких вопросов?»
Хотя Лора и постаралась как могла подготовить приезд Кросби, нельзя сказать, что в доме дона Ибанеса его встретили с распростертыми объятиями. Клара напомнила ему одну из его собственных дочерей, ту, которая была больше похожа на мать. Она обладала учтивым достоинством, более действенным, чем бестолковая суета бродяги. Можно было подумать, что молодая женщина уже в трауре.
— Как ваш отец?
— Благодарю вас.
По-видимому, за вопрос, но каков ответ?
— Он по-прежнему в коме?
Мужчина, стоявший у Клары за спиной, состроил лицо и выразительно затряс головой. Ага.
— Наверное, мне лучше поговорить с вашим братом.
Смех Клары явился для Кросби такой неожиданностью, что он отступил назад. Она все еще смеялась, представляя ему Джорджа Уорта. Что ж, по крайней мере, лед был разбит. Уорт провел гостя в огромную гостиную с балками под потолком и камином, в который, казалось, можно было войти не пригибаясь. Общий мотив был испанским, хотя Кросби не смог бы сказать, что понимает под этим. Не успели они усесться, как появилась девушка с оливками, вином и бокалами.
— Спасибо, Карлотта. Это вино собственного разлива, — объяснил Уорт, наполняя бокалы.
Этикетка на бутылке гласила: «Хуан Диего».
— Его так зовут?
Уорт посмотрел на Кросби так, будто теперь уже он готов был расхохотаться.
— Вино?
— Я имел в виду марку.
— Хуаном Диего звали того святого, которому явилась Богородица. Мадонна Гваделупская.
— Разумеется. — Ну, теперь он это знает.
— Чего ждет от вас мистер Ханнан?
Уорт пригубил вино, и Кросби последовал его примеру.
— Хорошее вино, — заметил он, и это действительно было так. — Он хочет, чтобы я нашел Трэгера.
Уорт удивленно поднял брови:
— Сейчас его многие разыскивают.
— Знаю.
— И что вы сделаете, когда его найдете?
— Мы с Трэгером старые друзья, вместе работали в управлении.
— В ЦРУ.
— Это было давно. Ханнан нанял меня до того, как нанял Трэгера.
— Он вас выставил?
— У меня есть свое дело.
— Однако вы нашли время для поручения мистера Ханнана?
— Как я уже говорил, мы с Трэгером старые друзья. Я не думаю, что он сделал все то, в чем его обвиняют.
— Вам нужно будет найти истинного виновника.
— Всему свой черед.
— Как вы возьметесь за поиски Трэгера?
— Профессиональная тайна. Первым делом я хочу просто осмотреться здесь, посмотреть, что к чему. Кто здесь живет?
— Теперь одна лишь Клара. Конечно, ее отец в больнице. Однако его уже перевели из реанимации. Брат Леоне от него не отходит.
— Брат Леоне?
— Священник. Монах-бенедиктинец. Он получил от своего настоятеля разрешение жить здесь.
— Он духовник дона Ибанеса?
Уорту понравилось это слово.
— Хорошее определение. Брат Леоне служит мессу в часовне. В последнее время ему приходится служить ее в больнице.
— Ну а девушка?
Уорт не сразу сообразил, кого он имел в виду.
— А, это Карлотта.
— А ее как вы назовете?
— Она работает по дому. Ее отец Карлос, садовник.
— И это все?
— Томас, водитель дона Ибанеса, живет в доме над гаражом. И я, разумеется, сейчас также живу здесь. Чтобы находиться рядом с Кларой.
— Приятная обязанность.
Похоже, Уорт смутился.
— Мы с Кларой вместе учились в Стэнфордском университете. Сейчас я заведую приютом рабочих-католиков в Пало-Альто.
— Что это такое?
Уорт задумался.
— Можно назвать это центром для бездомных.
Клара так и не присоединилась к ним, и когда они допили вино, Уорт проводил Кросби осмотреть часовню. Место преступления, хотя он так не выразился. По дороге к базилике Уорт объяснил, что это точная копия храма в Мехико, только в уменьшенном виде. Кросби это знал, однако он хотел, чтобы Уорт рассказал даже то, что уже было ему известно. Джордж остановился.
— Вот здесь мы обнаружили дона Ибанеса, — сказал он.
Они постояли, словно в знак памяти.
— А там что?
Там живет Джейсон Фелпс. Жил. Дон Ибанес продал ему эту землю, когда тот удалился на покой.
— Они дружили между собой?
Уорт усмехнулся:
— Они были во всем полными противоположностями.
— Врагами?
— Едва ли. Джейсон Фелпс был известным атеистом. Я полагал, вы это знаете.
Кросби это действительно знал. Два владения соединялись тропинкой. Уорт и Кросби вошли в часовню. Уорт перекрестился и преклонил колени. Кросби последовал его примеру.
— Здесь хранится святое причастие.
Полумрак часовни освещался одинокой красной лампочкой. Только теперь Кросби заметил человека. Мужчина стоял на полу на коленях, вытянув руки, совершенно неподвижный.
— Карлос, — шепнул Уорт.
— А.
Когда они снова вышли на улицу, Кросби сказал, что хочет просто осмотреться вокруг, если это можно.
— Разумеется.
— Карлос и его дочь живут в особняке?
— Карлотта живет в особняке. А у ее отца отдельный домик.
— Когда я закончу, я вернусь к вам. Спасибо.
— Больше никаких вопросов?
— А у вас еще остались ответы?
— Сначала нужно услышать вопросы.
— Я просто хочу посмотреть, где все это произошло.
Они пожали друг другу руки, и Уорт направился в дом.
Кросби обошел вокруг часовни и увидел в пятидесяти ярдах небольшой домик. Необожженный кирпич, черепичная крыша, клумба, подстриженные кусты. Казалось, это был домик из сказки. У Кросби перед глазами возник образ старика, стоящего на коленях на полу часовни раскинув руки, словно распятый на кресте.
За гаражом, где оставил свою машину Кросби, имелась маленькая пристройка, что-то вроде сарая. Сюда складывали мусор, перед тем как отвезти его на свалку. Пригнувшись, Кросби шагнул внутрь. Мухи, зловоние отбросов. В дальнем контейнере виднелся кусок большого белого пластика. Нет, пенопласта. Кросби провел рукой по пузырчатому материалу, и его палец что-то нащупал. Он вытащил из контейнера половину ящика. В пенопласт было вставлено маленькое распятие, заклеенное скотчем.
* * *
Кросби уже собирался сесть в машину, но в самый последний момент остановился. Пройдя мимо особняка, он снова направился к часовне. Карлос как раз вышел на улицу, щурясь от дневного света. Мельком взглянув на гостя, он двинулся дальше. Кросби захотелось взглянуть на тропинку, соединявшую это ухоженное поместье с соседним владением.
Пройдя по тропинке, обсаженной деревьями, он увидел на лужайке двух женщин. Одна держала в руках лопату. Обе молчали. Кросби представил себя самого и Уорта, стоящих на том месте, где был обнаружен дон Ибанес. Приблизившись к женщинам, он кашлянул. Они обернулись; одна посмотрела на него с гневом, другая бросила взгляд, о котором он не стал бы рассказывать своей жене.
— Моя фамилия Кросби.
Он объяснил женщинам, почему здесь. Кокетливая сказала, что ее зовут Катериной.
— Найдите его! — воскликнула разгневанная Мирна.
V
«Джейсон никогда меня так не называл»
Когда Катерина позвонила Мирне, чтобы сообщить о случившемся с Джейсоном Фелпсом, та, судя по всему, уже была в пути. Разумеется, средства массовой информации теперь уже расколотой надвое страны должны были упомянуть о смерти известного антрополога, однако Фелпс был знаменит не столько своими научными заслугами, сколько непримиримой критикой католической религии и ее блеска и суеты. Эта фраза показалась Катерине знакомой, и она спросила Джейсона почему.
— Потому что ты росла в католической вере, любимая. И осуждала сатану и его блеск и суету.
Да, правда. Почему отказаться от веры в сатану было труднее, чем забыть все остальное?
Разумеется, Катерина узнала о том, что Мирна спешит в Калифорнию, только когда та приехала сюда. После того как тело Фелпса увезли, Катерина снова заняла свою бывшую комнату. Единственной альтернативой было бы поселиться в мотеле «Тореадор».
— Я остановилась как раз там, — сказала Мирна.
— Глупо. Перебирайся сюда.
— Ты ведешь себя как хозяйка дома.
— В общем, ею я и была. — Незачем говорить Мирне, что Джейсон выставил ее из своего дома.
— Катерина, когда я рассказывала тебе о Джейсоне, я понятия не имела, что у тебя на него есть виды.
— О чем ты говоришь? Я ведь тогда его не знала. На самом деле все получилось как раз наоборот. И, конечно, это было взаимным.
— Конечно.
Катерине было смешно наблюдать за реакцией Мирны. Что ж, в конце концов, Джейсон Фелпс был любовью всей ее жизни. И лишь трудность найти работу по специальности вынудила Мирну расстаться с ним. Ну а потом — потом было уже слишком поздно.
— Университет не мог позволить себе взять меня, а я не могла позволить себе перебраться в Калифорнию, — как-то раз объяснила Мирна Катерине.
Тогда последней не пришло в голову предложить Мирне жить у Джейсона. Теперь до нее дошло, почему Мирна разговаривала так странно, когда она позвонила ей несколько недель назад, после того как устроилась на новом месте. По телефону она ясно дала понять, что имела в виду под «устроилась».
И вот теперь Мирна спросила:
— Он выбил у тебя из головы всю эту чушь?
— О, какие у нас с ним были разговоры… Милые, молчаливые. Даже не представляю себе, что бы я делала без Джейсона.
Раздраженная, Мирна просто не могла сдерживать свои чувства. Раздраженная? Да она бесилась от ревности!
— Я останусь здесь, Катерина. Я выпишусь из мотеля.
— Я съезжу с тобой.
— В этом нет необходимости.
— Мирна, мне было так одиноко.
* * *
Какие воспоминания вызвал мотель! Пока Мирна поднялась к себе собирать вещи, Катерина направилась в бар и застала там Нила Адмирари за столиком вместе с красивой, хотя и излишне полноватой женщиной. Бесконечная радость, написанная у него на лице, подтолкнула Катерину подойти к столику. Нил смущенно встал:
— Это Лулу. Моя жена. Лулу, это Катерина.
Он вел себя так, словно его жена только что застала их вдвоем в постели.
— Я полагала, все журналисты уже разъехались.
— Нил пишет книгу, — объяснила Лулу. — Вы к нам присоединитесь?
— Книгу! — воскликнула Катерина, подсаживаясь к столику. Это было гораздо занятнее, чем издеваться над Мирной.
Нил принялся сбивчиво объяснять жене, кто такая Катерина.
— Она была компаньонкой Джейсона Фелпса. Я правильно выразился?
— Джейсон никогда меня так не называл.
Проклятие. Лулу снисходительно усмехнулась. Что ж, одного хорошего взгляда на Нила без тумана вожделения было достаточно, чтобы все понять. Катерина с трудом верила, что ее пленил этот невзрачный мужчина.
В двери зала заглянула Мирна. Катерина помахала рукой, и она подкатила свой чемодан к столику, стуча колесиками по плиткам пола. К удивлению Катерины, Нил поздоровался с Мирной.
— Только не говорите, что вы уезжаете из гостиницы.
Та бросила на него многозначительный взгляд. Лулу с любопытством разглядывала Мирну. Что она могла в ней увидеть, кроме тощей непривлекательной женщины с короткими волосами и плоской грудью? Катерине захотелось, чтобы если Лулу станет ревновать мужа к кому-то, то пусть это будет она. Нет, на самом деле ей этого вовсе не хотелось. Неужели Нил Адмирари когда-либо казался ей привлекательным?
— Мы с вами здесь вроде как постоянные гости, — сказал Нил. — Мне будет одиноко.
— Ну, теперь у тебя есть я, — проворковала Лулу.
Насколько могла понять Катерина, бедняге Нилу предстояло пройти через ад. Но из-за Мирны?..
— Катерина, ну что, пойдем?
— О, вы должны с нами выпить, — елейным голосом предложила Лулу.
— Я не пью, — сказала Мирна — это утверждение можно было понимать по-разному.
Наступила натянутая тишина. Катерина встала.
— Мне было очень приятно наконец познакомиться с вами, Лулу. Нил похож на молодожена.
— А он и есть молодожен.
— Неужели?
Мирна покатила чемодан к выходу. Пожав плечами молодоженам, Катерина направилась следом за ней.
* * *
— Какой отвратительный тип, — заметила Мирна, когда они сели в машину.
— Он пишет книгу.
— По его виду не скажешь, что он умеет читать.
— Ты произвела на него сильное впечатление.
— Что ты имеешь в виду?
— Мирна, ты не виновата в том, что мужчины находят тебя привлекательной.
Ого! Мирна самодовольно усмехнулась. Ну и характер у нее!
Когда Катерина объяснила, что Мирне предстоит жить в комнате Джейсона, та заколебалась.
— Я не суеверная.
— Его призрак приходит только по ночам.
— Прекрати! Ты хоть представляешь, что подумал бы Джейсон, если бы услышал твои слова?
— Я полагаю, он меня слышит.
— Катерина, пожалуйста, не надо! Что нам нужно будет сделать?
Она имела в виду тело Джейсона.
— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, Мирна.
— Никаких похорон. Никакой панихиды. Он будет кремирован. И мы погребем его здесь.
И вот теперь они стояли во дворе, закопав урну с прахом Джейсона в пятнадцати ярдах от дверей его кабинета. Когда на тропинке появился Кросби, обе женщины молчали, поминая усопшего.
Кросби хотел осмотреть то место, где было обнаружено тело Джейсона. Говоря это, он бросил взгляд на свежую могилу. Мирна похлопала по холмику лопатой.
— Цветы мы посадим потом.
— О, ему это понравится.
Мирна сверкнула глазами на подругу. Они прошли в дом. Когда Катерина описала, где был обнаружен Джейсон, лежащий на письменном столе, Мирна вздрогнула.
— Я оставлю вас одних.
Когда Мирна ушла, Катерина сказала:
— Она неисправимая сводница.
Кросби ее не понял — или притворился, что не понял, что было так же плохо.
VI
«Разве краска уже высохла?»
Трэгер удивился, когда ему позвонил Кросби, и не потому, что тот знал его номер, — вспомнить хотя бы все те звонки, которыми они обменивались во время бесплодной охоты в Покателло; ему достаточно было только просмотреть список набранных номеров, — а потому, что тот снова работал на Ханнана.
— Меня он уволил?
— Как он мог тебя уволить, если никак не может тебя найти?
— Значит, мы снова работаем вместе.
— Верно. Где мы можем встретиться?
Уилл Кросби привык действовать честно, тут никаких сомнений не было, но Трэгера все равно не покидала тревога. Одно дело — что Кросби известен номер его сотового телефона; но если он будет знать, где находится Трэгер, это уже совершенно другое дело.
— Как Ханнан описал тебе твою работу?
— Найти тебя.
— А потом?
— Винс, я знаю, что ты не делал ничего из того, в чем тебя обвиняют.
— Я тоже это знаю, но много ли мне от этого толку?
— Ты знаком с Джорджем Уортом?
К Трэгеру вернулась тревога. Разговаривая с Кросби, он сидел в кабинете Уорта. Но Кросби не может этого знать, ведь так? Или он просто закидывает удочку?
— Я с ним знаком.
— Он дал мне хороший совет. Нам достаточно будет найти истинного виновника, и ты станешь чист.
— А без Уорта ты сам до этого не мог дойти?
— Порой бывает лучше услышать констатацию очевидного.
— Откуда ты звонишь?
— Я только что покинул поместье дона Ибанеса и еду по долине.
— Ты знаешь, где находится Пало-Альто?
— Уж как-нибудь найду.
— Там есть букинистический магазин «Лавка древностей». Спросишь, как его найти.
— Постараюсь добраться туда как можно быстрее.
— Ты приедешь туда раньше меня. — Незачем сообщать Кросби, что он уже находится неподалеку.
— Букинистический магазин «Лавка древностей». Кто им заведует, малышка Нелл?[87]
— Подожди, ты сам ее увидишь.
Завершив разговор, Трэгер начал жалеть о том, что сказал Кросби, но затем ему пришла новая мысль. Если он не может довериться Кросби, значит, он действительно в очень глубоком дерьме.
— Ты здесь сам с собой разговаривал?
— Мне позвонил напарник.
— А я полагал, ты работаешь один.
— Бывший коллега. Ханнан нанял его еще до меня, но затем мы с ним занимались одним делом. И вот теперь, когда я пропал, Ханнан снова к нему обратился.
— Чтобы найти тебя.
— Совершенно верно.
— Ты ему доверяешь?
— Я буду осторожен.
Трэгер решил изобразить человека, совершающего оздоровительную пробежку по бульвару, и убедиться, что Кросби приедет один. Если у него будут помощники, они прибудут на место заранее. Но если Трэгер будет бегать взад и вперед мимо магазина, помощники обязательно обратят на него внимание. К тому же ему придется захватить с собой рюкзачок, а бегуны не носят за спиной рюкзачки.
— Хочешь, я пойду на встречу с тобой? — предложил Лоури.
Трэгер задумался. Предложение ему понравилось.
— Ты иди так, как есть.
Сам он подошел к груде поношенной одежды, выбрал старую серую футболку и потертые джинсы.
— К этому наряду отлично подойдут кроссовки.
Все, что угодно, только не сандалии. Ноги у Трэгера все еще болели после пешего перехода от Мехико к границе. Он нашел пару кроссовок, огромных, наверное, четырнадцатого размера. В них его ступням было уютно и просторно. До букинистического магазина было пять кварталов, но они с Лоури пошли пешком.
* * *
Лоури занял позицию на скамейке напротив букинистического магазина и раскрыл захваченную с собой книгу. Конечно, он действительно собирался читать, однако в данных обстоятельствах книга казалась реквизитом. На противоположной стороне бульвара стояли скамейки, с интервалом в двадцать пять ярдов, в тени деревьев. Та скамейка, что приглянулась Трэгеру, уже была занята женщиной с ястребиным носом, оранжевыми волосами и недоброжелательным лицом. Она смотрела на то, как Винсент смотрит на нее. Трэгер ей что-то шепнул.
— Что?
— Разве краска уже высохла?
Женщина вскочила на ноги, едва не потеряв равновесие, и попыталась осмотреть свой зад. Она позвала на помощь Трэгера. Тот покачал головой.
— Почему не повесили табличку?
Ее сумочка на длинном ремешке едва не волочилась по асфальту.
— Когда их покрасили? — недовольно спросила женщина.
— Одному Богу известно.
Трэгер сел на скамейку и достал сигареты. Женщина ахнула так, словно он был эксгибиционистом. Закинув руки на спинку скамейки, Трэгер проследил взглядом, как женщина удалилась гневной походкой, ритмично раскачивая сумочкой. Он закурил сигарету, достал лэптоп и положил рюкзачок на скамейку рядом с собой, чтобы к нему никто не подсел. Обнаружив, что его беспроводной модем здесь ловит Интернет, изучил последние новости. Интернет-газета «Драдж рипорт» поместила его портрет на первой странице с подписью: «Разыскивается». Фотография была по меньшей мере десятилетней давности, однако с тех пор Трэгер не особенно изменился. Проверив свою электронную почту, он обнаружил сообщение от Дортмунда. «Почаще оглядывайся назад». Только и всего. Трэгер почувствовал себя как та женщина, решившая, что она села на свежую краску. Он убрал компьютер.
На противоположной стороне улицы Лоури растянулся во весь рост на скамейке, положив голову на подлокотник и прикрыв лицо шляпой. Раскрытая книга лежала на груди. Да, хороший помощник!
Часа через два на улице появилась машина. Водитель ехал медленно, нагнувшись вперед и разглядывая вывески на домах. Проехав мимо букинистического магазина, он остановился и несколько минут сидел в машине, прежде чем выйти. Это был Кросби, в костюме и с чемоданчиком. Он медленно прошел мимо книжного магазина к скамейке, на которой лежал Лоури. При звуках его голоса Лоури сел, и Кросби отступил назад, рассыпаясь в извинениях. Трэгер закинул рюкзачок за плечо и пересек улицу.
— Этот человек к вам пристает? — спросил он Лоури.
— Привет, Трэгер. И что дальше?
— Мы воспользуемся твоей машиной.
* * *
Лоури нужно было приготовить ужин, поэтому Трэгер и Кросби зашли в кабинет Джорджа Уорта, чтобы обсудить план действий.
— Ты удрал через окно? — спросил Кросби, после того как Трэгер рассказал ему о встрече с Арройо в штаб-квартире «Справедливости и мира». Похоже, рассказ доставил ему наслаждение.
— К счастью, я увидел, как к стоянке подъезжают патрульные машины.
Кросби понравилось, как Трэгер рассказал ему про стоянку на противоположной стороне улицы, где он дожидался Арройо.
— Добыча сама превратилась в охотника.
Трэгер нахмурился.
— Но подонку удалось улизнуть.
— Где он сейчас?
— Там, где мы хотели бы его видеть. И вот здесь в игру вступаешь ты.
В присутствии Трэгера Кросби позвонил в штаб-квартиру «Справедливости и мира» и сообщил, что Игнатий Ханнан нанял его выследить бывшего сотрудника ЦРУ, пытавшегося вручить копию чудодейственного образа. Ему предложили подождать. Он отставил трубку от уха, чтобы и Трэгер тоже услышал. Вместо мелодии ожидания — «Боевой гимн республики». Дверь открылась, и в кабинет вошел Лоури, все еще в фартуке. «Гости» поужинали.
— Уилл Кросби, — обратился Кросби к трубке, снова прижатой к уху. — Это Мигель Арройо?
Увы. Кросби снова объяснил свое задание, настаивая на том, что ему необходимо переговорить лично с Арройо.
— Где? — Кросби вопросительно посмотрел на Трэгера, но Лоури отобрал у него телефон.
— Мигель? Говорит Лоури. Вот мое предложение. Почему бы нам не встретиться в Санта-Ане, у епископа Сапиенсы? Конечно, я буду там. — Какое-то время он молча слушал. — Хорошо. Отлично. Más tarde.[88]
Лоури положил трубку.
— Нейтральная территория. Не думаю, что Мигель согласился бы приехать сюда. К тому же Санта-Ана находится как раз посредине.
— Он в Сан-Диего?
Лоури виновато пожал плечами:
— Я не спрашивал. — Но он тотчас же исправился, объяснив преимущества встречи в Санта-Ане: — Арройо считает Сапиенсу своим почитателем.
Епископ, когда Лоури ему позвонил, сказал, что будет рад принять у себя таких гостей.
Полчаса спустя все трое тронулись в путь, направляясь в Санта-Ану.
Когда Трэгер спросил Лоури, как смогут обойтись без него в приюте рабочих-католиков, тот ответил:
— Джордж Уорт возвращается.
VII
«Нил, ты без меня безобразничал?»
Лулу обнаружила в Интернете сообщение о том, что святой отец принял отставку Эмилио Сапиенсы, епископа Санта-Аны. Приводились слова епископа, заявившего, что он намеревается провести остаток своих дней, служа бедным более непосредственным образом, чем когда он был епископом. Лулу прочитала сообщение вслух Нилу, лежавшему на кровати в номере в «Тореадоре», и тот в ответ проворчал что-то невнятное.
Однако Лулу была так возбуждена, что начисто забыла про первую серьезную размолвку с мужем. Черт побери, чем здесь занимался Нил? Все до одной шлюхи в баре вели себя так, будто им было известно нечто такое, о чем Лулу даже не подозревала. Негодование Нила в ответ на ее замечание об этом лишь подтвердило, что дело тут нечисто.
— Нил, эта Катерина показалась мне очень общительной женщиной.
— Как и та жена из Бата.[89]
— Это признание?
— Лулу, милая моя, ты не в епитрахили.
— А что на ней было надето? Если вообще что-то было?
— На жене из Бата? Махровый халат.
— Нил, ты без меня безобразничал?
Если ничего не было, почему он разозлился? Черт побери, он не потерпит подобных расспросов! Если она ему не верит, что это за брак?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
— Почему ты просто не спросила у нее, когда у тебя была такая возможность?
— Потому что уже знала ответ.
Нил в ярости выбежал из номера, а Лула прошла в ванную и расплакалась. Однако это далось нелегко; ей пришлось выжимать из себя слезы, прижимаясь лицом к зеркалу и стараясь представить себя обманутой женой. Розита, горничная, наверняка знала все, что происходит в этом убогом мотеле, но Лулу не смогла заставить себя обратиться к ней с расспросами. Вместо этого она позвонила в регистратуру и спросила, выписалась ли Мирна, наперед зная, что та уже выписалась.
— Мирна?
— Фамилию я не знаю.
В трубке послышался шум, затем:
— Мирна Биттл? Она у нас больше не живет.
— Черт. Когда она у вас поселилась?
— Она уже выписалась. — По голосу чувствовалось, что портье не горит желанием помогать. — У вас какие-то неприятности?
— Боже милосердный, нет. Сколько дней мисс Биттл прожила здесь?
После небольшой паузы портье сказал:
— Пять дней.
— Я так и думала. Спасибо.
Мирна, тощая, как удочка, похоже так и не научившаяся улыбаться? Лулу попыталась представить себе это. У нее ничего не получилось. А вот Катерина — что ж, Лулу хорошо знала такой тип женщин. Но Катерина все это время жила в доме Джейсона Фелпса.
Вернувшись в ванную, Лулу сполоснула лицо, чуть тронула помадой губы и спустилась в бар. Нил сидел в кабинке, надутый.
— Красавчик, можно угостить тебя коктейлем?
— Спроси у моей жены.
— Она сказала, что ничего не имеет против.
Подсаживаясь к мужу, Лулу умышленно задела его своим задом.
— Я хочу сделать признание.
Нил с тревогой посмотрел на нее.
— Когда тебя не было… Не знаю, Нил, что на меня нашло. Это была самая настоящая оргия. Их было трое или четверо.
— Давай вернемся в номер.
Потом, обессиленный, он задремал, но Лулу не смогла заснуть. Встав с кровати, она вошла в Интернет и нашла сообщение про Сапиенсу. Лулу все еще сидела за компьютером, когда Нил проснулся.
— Нил, я собираюсь написать об этом человеке статью.
— Определенно или неопределенно?
— Епископ Сапиенса, Нил. Ты только подумай.
Нил задумался. Разумеется, ему было известно, как проявил себя Сапиенса, став епископом в Санта-Ане. Во всех спорах он принимал сторону иммигрантов, участвовал в шествиях, выступал с публичными речами. Однако во всех материалах о Сапиенсе непременно упоминались «Диснейленд» и «Сады Буша», и это было своеобразной ложкой дегтя, словно епископ щеголял своим радикализмом. Постепенно Нил начал откликаться на энтузиазм Лулу. Он встал с кровати и оделся.
— Ты права. Какого черта мы здесь торчим?
— Да так, убиваем время.
— Этим можно заниматься где угодно.
* * *
Сапиенса словно помолодел на десять лет. Он шлепал по дому в сандалиях, в свободной рубашке полудюжины пестрых цветов и просторных брюках защитного цвета. Казалось, он даже постройнел, но, наверное, тут все дело было в рубашке. Гостей Сапиенса встретил так, словно ждал их. С сияющим лицом он показал им письмо. Конечно, это было официальное письмо, подписанное «Гектор Падилья, ОСБ, Совет епископов». Однако внизу теми же самыми чернилами, что и подпись, была сделана небольшая приписка. «Вы были примером всем нам. Благослови вас Бог. Мы обязательно должны встретиться».
— ОСБ? Буквы точно в правильном порядке?
— Да, если речь идет об ордене Святого Бенедикта. Он хороший человек.
Лулу рассказала Сапиенсе о своем намерении написать о нем статью. Он поднял руку. Епископального перстня уже не было. Неужели Сапиенса решил, что его разжаловали в рядовые?
— Об этом не может быть и речи. Я сверну свой шатер, словно бедуин, и так же бесшумно удалюсь.
— Эмилио, вы в долгу перед людьми…
Опустив подбородок, Сапиенса молча посмотрел на Лулу. Та обмякла.
— Конечно, я могу обойтись и без вашего согласия.
— Вы не пойдете наперекор моим желаниям.
Что это будет за материал, если она не сможет взять у него интервью? Разумеется, можно будет сделать основой сюжета самоуничижение Сапиенсы, по необходимости превратив это в главную добродетель. Епископ, предпочитающий держаться в тени.
— А что насчет стремления работать непосредственно на бедных? — спросил Нил.
— Что вам известно об организации рабочих-католиков?
— В юности я работал в ней добровольцем.
— Добровольцем? — Лулу постаралась скрыть свое разочарование.
Раздался звонок в дверь, и Сапиенса всем своим видом показал, что ему не хочется открывать.
— Может быть, мне посмотреть, кто это? — предложила Лулу.
Сапиенса все еще размышлял, когда она встала и подошла к двери. Сквозь сетку на нее смотрел Трэгер. Трэгер!
VIII
Случайная биологическая конструкция
Катерина рассчитывала, что Мирна наведет в доме порядок, превратив его в памятник Джейсону Фелпсу. Зачем тревожиться насчет будущего, если не веришь ни в какое будущее? Если ты умер, то ты умер. Разве не так? Пусть простодушные бормочут молитвы, веря в рай, в вечную жизнь в бесконечном блаженстве; но Джейсон, Мирна и им подобные полагают, что им это лучше известно. Человек является лишь случайной комбинацией материи, и каким бы сложным ни получился механизм, создавался он без какого бы то ни было плана. Просто так получилось. Случайная биологическая конструкция. И называть все это наукой по меньшей мере нелепо. Катерина помнила еретические замечания Джейсона по поводу так называемых точных наук. Верный способ вывести Мирну из себя заключался в том, чтобы отзываться о Джейсоне так, будто он по-прежнему был здесь, с ними. Не в воспоминаниях, а рядом. Однако время от времени Катерина заставала Мирну стоящей перед небольшим холмиком, под которым покоился прах Джейсона Фелпса. Какой смысл горевать, если от него остался только пепел?
Вся беда заключалась в том, что подобные мысли ударяли по самой Катерине. С верой своей юности она распрощалась не из-за каких-то глубоких убеждений — просто сначала было неудачное замужество, затем последовала цепочка случайных связей, после которых оставалось одно лишь отчаяние. Какой раскрепощенной женщиной она себя считала! «Срывайте розы поскорей».[90]
Как все это печально. Порой Катерине казалось, что исцеление Джейсоном Фелпсом, предложенное Мирной, на самом деле бумерангом ударило по ней самой. Однако ей не хотелось заострять на этом внимание.
Мимолетная связь с Нилом Адмирари превратила всю ее жизнь в фарс. Украденные мгновения вместе с ожиревшим мужчиной не первой молодости, влюбленным в себя. Бедная Лулу. Вот только Катерина завидовала Лулу не потому, что у той был Нил — ради всего святого, — а потому, что она была… ну, цельной, что ли, каковой сама Катерина стать и не надеялась. Поэтому она отправилась домой к дону Ибанесу, чтобы поговорить с Кларой.
Пройдя по тропинке, Катерина оказалась на лужайке за особняком и, посмотрев в сторону часовни, увидела брата Леоне. Священник своим видом ей что-то напомнил, но она не могла понять, что именно. Быть может, ее собственную утерянную невинность. Катерина медленно приблизилась к брату Леоне. Тот обернулся, услышав ее шаги.
— Он пока что не может никого принимать. — Руки священника были скрыты под наплечником. Он поклонился. — Прошу простить меня за резкость. Дон Ибанес только что вернулся домой из больницы.
— Замечательно! — И замечательно для Клары.
Пока они шли к дому, брат Леоне подробно описал состояние дона Ибанеса. Удар по голове оказался не таким серьезным, как казалось сначала. Правда, у престарелого идальго прихватило сердце.
Священник сказал, что сменит Клару, не отходившую от изголовья отца. В дверях он остановился и обернулся.
— Вы хотите его увидеть?
— Не сейчас, потом, — пробормотала Катерина. Только не это!
— Отцу надо будет восстанавливать речь, — сказала Клара, спустившись к подруге. — Но, слава богу, все худшее позади. Теперь он идет на поправку.
— Где Джордж?
Клара умолкла, всматриваясь Катерине в лицо.
— Пойдем.
Они вышли на террасу.
— Джордж вернулся в Пало-Альто.
— Навсегда?
— Катерина, он никак не может принять решение.
— О тебе?
— Он хочет, чтобы на этот вопрос ответила я. Стоит мне сказать одно слово, и он тотчас же бросит приют рабочих-католиков.
Катерине это показалось шантажом. В любом случае ответственность ляжет на Клару. Джордж сможет утешаться этой мыслью: предоставленный сам себе, он продолжал бы свою благородную работу. Катерина сама не могла сказать, как она относится к подобным благочестивым устремлениям. Определенно, те, кто занимается такой работой, получают сильный эмоциональный заряд. Справедливо ли это? Катерина не знала ответ. Она просто не понимала, в чем проблема. Жениться на Кларе и жить долго и счастливо — или до конца дней своих разливать похлебку убогим и опустившимся. Разумеется, Джордж хотел, чтобы Клара присоединилась к нему на раздаче похлебки.
— И никто не может вправить твоему Джорджу мозги?
Кларе это не понравилось.
— Он советовался с братом Леоне.
Очень двусмысленный подход. Так можно оправдать оба решения. Джордж решил вернуться в Пало-Альто, чтобы поразмыслить в одиночестве.
— Ему неудобно за свое длительное отсутствие.
— Что ж, в конце концов, твой отец…
Клара знала, что Мирна поселилась дома у Джейсона, однако до сих пор она с ней еще не встречалась.
— Может быть, как-нибудь вы с ней заглянете к нам в гости? Посидим, выпьем.
— Мирна не пьет.
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Она сейчас бегает.
Клара обрадовалась, услышав это. Конечно, и она сама также занимается оздоровительным бегом. Но если Мирну побуждает совершать ежедневные пробежки мысль о том, что в конце концов она станет такой, как Клара, ей лучше сразу повесить кроссовки на крючок.
IX
Cui bono?
Увидев за дверью Лулу ван Аккерн, Трэгер был изумлен не меньше ее. Похоже, Лулу перепугалась до смерти, а когда к Винсу присоединились Кросби и Лоури, она просто пришла в ужас.
— Епископ Сапиенса нас ждет, — вежливо промолвил Лоури.
И тут за спиной Лулу появился сам Сапиенса:
— А, заходите, заходите.
Как только дверь отворилась, Трэгер протиснулся мимо епископа, горя нетерпением осмотреть дом. Неужели Арройо уже здесь? Но Трэгер обнаружил одного только Нила Адмирари. Журналист работал на компьютере за столом у окна, в которое проникал восхитительный аромат апельсинов из рощи за домом.
— Давненько мы не виделись, — заметил Адмирари.
— Когда вы сюда приехали?
В комнату вошли Сапиенса и остальные гости. Трэгеру это совсем не понравилось. Приезд в Санта-Ану имел смысл как способ заманить Арройо; но дом, полный журналистов? Напротив, Кросби, похоже, был рад.
— Замечательно. Церковь, государственные структуры и пресса.
— Что здесь происходит? — хотела знать Лулу.
Сапиенса отвел ее в сторону, чтобы все объяснить, и Адмирари последовал за ними. Трэгер уже собирался подойти к окну, оставленному Нилом, как к лучшему наблюдательному пункту, но тут послышался голос Арройо. Глава «Справедливости и мира» находился на кухне, весело болтая с епископом и журналистами. Лоури положил руку Трэгеру на плечо. Кросби направился на кухню.
— Арройо? Спасибо за то, что не поленились приехать.
— Я хочу поймать этого ублюдка не меньше вашего. Это сумасшедший! Мне несказанно повезло, что я остался жив.
Арройо и Кросби вошли в комнату бок о бок. При виде Трэгера потрясенный глава «Справедливости и мира» неподвижно застыл на месте. Он оглянулся назад. Сапиенса улыбнулся, подбадривая его.
— Мигель, мы намереваемся рассеять тайну и недоумение последних нескольких недель.
— Эмилио, этот человек — беглый преступник. За его голову назначена награда.
— Возможно, ты ее получишь.
Арройо показалось, что он теперь все понял. Кросби заманил Трэгера на эту встречу, позаботившись о присутствии безупречных свидетелей. Не обращая на Винсента внимания, он прошел в комнату.
— Мне было бы гораздо спокойнее, если бы этот человек был в наручниках.
Трэгер подошел к Арройо, положил ему на грудь руку с растопыренными пальцами и толкнул. Не удержав равновесия, Мигель отшатнулся назад, ухватился за лампу и, падая на пол, увлек ее за собой. Упав, он тотчас же откатился в сторону, выхватил пистолет и направил его на Трэгера, затем проворно поднялся на ноги. Его взгляд был прикован к Винсенту, однако обратился он к Кросби:
— Вы меня принимаете за полного дурака? Я подозревал, что вы двое заодно. Дом окружен. Ваше преосвященство, вы меня удивили.
— Далеко не в такой степени, Мигель, в какой ты удивил меня. Убери оружие.
— И не собираюсь.
Сапиенса помолчал.
— Очень хорошо. Если ты так чувствуешь себя безопаснее. В любом случае хочу узнать, какую роль ты сыграл во всех этих событиях.
— Зачем ты убил Джейсона Фелпса? — спросил Трэгер.
Он с трудом сдерживал желание броситься на дерзкого маленького латиноамериканца, и неважно, что тот вооружен. Видит Бог, больше Арройо его не проведет. Однако его вопрос оказал странное действие. Мигель опустил пистолет.
— Любопытный ход, Трэгер. Я так понимаю, что дона Ибанеса ты также хочешь повесить на меня.
— Это самые недавние дела, Мигель. Сейчас незачем в них вдаваться. — Сапиенса поднял упавшую лампу и уселся в кресло, освобожденное Нилом Адмирари. — Давайте все устроимся поудобнее, пока ты будешь перед нами оправдываться.
— Оправдываться?
— Чудодейственный образ, Мигель. Где он?
Казалось, Арройо был искренне поражен этим вопросом. Он с осуждением посмотрел на епископа:
— Если бы я знал, я бы вам сказал.
Последовав примеру Сапиенсы, Кросби также сел. Нил и Лулу застыли в дверях на кухню, прижимаясь друг к другу. Трэгер продолжал стоять, не отрывая взгляда от теперь уже неопасного оружия, готовый вцепиться в Арройо в любой момент.
— Начнем с самого начала, Мигель, — сказал епископ.
Арройо посмотрел на него, на Нила и Лулу, на Кросби и Лоури.
— Я сяду, только когда сядет он.
— Трэгер, — сказал Кросби, — пожалуйста.
Все эти дни, начиная с побега из Мехико, после того как он открыл пенопластовый ящик и обнаружил, что тщательно составленный план, так гладко исполненный, завершился лишь доставкой копии пропавшего образа; затем долгий изнурительный переход пешком до границы, Финикс и Флагстафф, перелет с Сан-Диего, встреча с Арройо и вынужденное отступление через окно туалета из здания, окруженного полицейскими, преследование Арройо по шоссе номер 101, — все это, а теперь еще и присутствие всех этих людей вселило в Трэгера подозрение и сомнение. На чьей стороне Кросби? Кто в своем уме встанет на сторону Трэгера? Задача Кросби заключалась в том, чтобы найти его. Неужели эта встреча является западней?
Протянув руку, Сапиенса забрал у Арройо пистолет, и тот сел. Трэгер с опаской отошел в дальний угол, чтобы иметь путь к отступлению, если дело дойдет до этого. Аромат цветущих апельсиновых деревьев проникал в открытое окно и наполнял комнату. У Трэгера мелькнуло воспоминание о том, как он выбирался через узкое окошко туалета. Блефовал ли Арройо, утверждая, что дом оцеплен?
Мигель устроился поудобнее. У кресла, в котором он сидел, были деревянные подлокотники, зеленая кожаная обивка и пестрое покрывало на спинке. Арройо с улыбкой оглядел собравшихся.
— Очень хорошо. Произошло вот что.
Именно Арройо предупредил монахов, несущих службу в храме Мадонны Гваделупской, о возможном похищении чудодейственного образа.
— Как ты об этом узнал?
— На самом деле, ваше преосвященство, я придумал все сам. Требовалось нечто из ряда вон выходящее, чтобы сдвинуть с мертвой точки дела на юго-западе, и в первую очередь здесь, в Калифорнии. К нашему народу относятся как к незваным пришельцам на земле, которая по праву принадлежит ему. Был ли более верный способ поднять людей, чем осквернение самого почитаемого образа Латинской Америки? Я обратился за помощью к дону Ибанесу и получил ее. Монахи его знали и доверяли ему. Им пришлась по душе мысль переправить священный образ в копию храма, возведенную доном Ибанесом в своем поместье. Изображение сняли, на его место повесили копию, а оригинал я привез в часовню дона Ибанеса, где она благополучно находилась во время последовавших беспорядков.
— Но если сообщение о предстоящем ограблении было уловкой, что можно сказать про кощунственное вторжение вооруженных людей в святыню? Мигель, при этом погибли люди.
Похоже, Арройо не мог решить, что ему надеть на лицо — скорбь епископа или торжествующую усмешку. Одержала верх усмешка.
— В конечном счете все складывается к лучшему, как, несомненно, кто-то уже сказал. Даже монахи, бывает, распускают язык. Только аббату и настоятелю было известно о переправке образа. Остальные монахи ничего не знали, но они проведали о намечающемся ограблении. Пошли слухи, и мексиканское правительство связалось с Вашингтоном — несомненно, потому, что я в свое время намекнул, что преступление собираются совершить «Мужественные всадники».
— А это действительно было так?
— Кросби и Трэгер смогут подтвердить мое предположение. Полагаю, группа их бывших товарищей по оружию ворвалась в храм и похитила копию. Разумеется, они были уверены, что наносят предупредительный удар. Вы знаете человека по фамилии Морган?
Кросби переглянулся с Трэгером.
— Морган убит.
— Подорвался на собственной мине, повторяя расхожее клише. Двойной агент. Услышав о том, что именно я предупредил монахов о готовящемся ограблении, Морган связался со мной. Его соратники задумали передать похищенную копию образа в руки «Мужественных всадников». Затем Морган сделал свое роковое предложение. Он собирался продать копию, получить вознаграждение, предложенное Игнатием Ханнаном, и скрыться там, где скрываются в таких случаях.
Трэгер подумал о том, что произошло на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско. Подумал о Глэдис Стоун. Не была ли она вторым агентом, внедренным в ряды «Мужественных всадников», чтобы присматривать за Морганом?
— Ну, хорошо, Арройо. Итак, ты доставил образ в часовню дона Ибанеса. Теперь давай поговорим о попытке вернуть его на законное место.
— Трэгер, клянусь, я, как и ты, теряюсь в догадках.
— Черт побери, я вовсе не теряюсь в догадках. Каким образом тебе удалось осуществить подмену?
Арройо посмотрел на Сапиенсу:
— Наверное, я должен быть польщен этим намеком на мою предполагаемую ловкость. Не могу передать словами то, что я почувствовал, узнав о случившемся в храме в Мехико. — Он перевел взгляд на Трэгера: — Как ты это провернул? Ты ведь увозил оригинал. Тебе все верили. Дон Ибанес доверял тебе, а ты его предал.
— Cui bono?[91] — пробормотал Сапиенса.
— Не понимаю, — сказал Арройо.
— Мигель, неужели ты всерьез думаешь, что мы поверим, будто Трэгер обеспечил провал своего собственного плана? Какой ему был от этого толк?
— Оригинал я даже не держал в руках, — сказал Винсент. — Ящик с копией, доставленный в Мехико, вручил мне лично дон Ибанес. Я не спускал с него глаз. Я понятия не имел, что предпринимаю такие меры предосторожности ради копии. Итак, Арройо, где оригинал?
— Повторяю, я понятия не имею.
— Ты призываешь Бога своим свидетелем?
— Трэгер, это твоих рук дело. Зачем ты это сделал? На этот вопрос можешь ответить только ты. Но я могу высказать предположение. Ты мог передать оригинал Игнатию Ханнану, который, несомненно, озолотил бы тебя за хлопоты. Раз уж об этом зашла речь, ты мог бы передать оригинал и дону Ибанесу. Ты пытался убить его, после того как он в негодовании отверг твое предложение?
— Мигель, Мигель, пожалуйста, остановись! Давайте подведем итоги. — Сапиенса сложил руки, словно в молитве. — Посмотрим, к чему мы пришли. Трэгер обвиняет Арройо в том, что тот знает, где находится оригинал.
— Вот почему я ношусь высунув язык, пытаясь его найти? — взорвался Трэгер.
Разъединив руки, Сапиенса показал ему ладонь.
— В свою очередь, Арройо обвиняет тебя. Разумеется, оба вы настаиваете на своей невиновности. Так как же нам разрешить эту проблему?
— Замечательно! — воскликнул Нил Адмирари. — И как же?
В этот момент Трэгер увидел вереницу патрульных машин, подъезжающих к зданию. О, господи, это западня! Целью всей этой болтовни было задержать его до прибытия полиции. В одно мгновение Винсент подскочил к окну. Выпрыгнув на улицу, он устремился к апельсиновой роще. Его ноги в ботинках четырнадцатого размера глубоко проваливались в рыхлую землю, и бежать быстро было невозможно. Как оказалось, роща кишела полицейскими. Трэгер метнулся в другую сторону, чувствуя, что его загнали в угол. Споткнувшись, он попытался выхватить пистолет, но тут прогремел выстрел, и он ощутил обжигающую боль в бедре. Полицейские набросились на него со всех сторон, повалили его на землю. Трэгера перевернули на спину, прижали руки и ноги. У него отобрали оружие. Показался Кросби, печально наблюдавший за ним:
— Отлично сработано, Трэгер.
I «Ради всего святого, позовите врача!»
Проводив взглядом удаляющуюся по тропинке Катерину, Нил обернулся и увидел рядом с часовней Мигеля Арройо, стоящего на коленях.
— Что случилось? — спросил Нил, направляясь к нему. И тут он увидел распростертое тело. — О боже, это Фелпс?
Арройо осторожно перевернул тело, открывая лицо дона Нбанеса, и поднялся на ноги.
— Я боялся этого.
— Он мертв?
— Если хотите, пощупайте пульс.
Нил отпрянул назад.
— Чего вы боялись?
Взяв Адмирари за руку, Арройо направился к дому.
— Трэгер вернулся.
— Трэгер?
— Он заявился в штаб-квартиру «Справедливости и мира», угрожая мне. — Остановившись, Арройо оглянулся назад. — Я не хочу оставлять его просто так, на земле.
Он что, предлагает Нилу остаться сторожить тело?
— Что с ним произошло?
Мигель вздохнул.
— Кто сообщит эту новость Кларе?
— Только не я.
Смерив его взглядом, Арройо кивнул:
— Я чувствую то же самое. Жаль, что здесь нет женщин.
— Катерина только что направилась к Джейсону Фелпсу. Позвать ее?
— А что насчет той женщины, которая работает на Ханнана?
— О, они уехали.
Войдя в дом, они первым делом увидели Джорджа Уорта. Арройо пригласил его выйти на улицу.
— Джордж… — начал Арройо. Он шумно вздохнул. — Джордж, мы с Нилом только что обнаружили одну ужасную вещь.
Нил вспоминал свой номер в мотеле «Тореадор», страстно желая оказаться там. Конечно, это не пятизвездочная «Плаза», но, по крайней мере, там не валяются тела. Мертвые тела. Осторожнее, осторожнее. Нил напомнил себе о том, что Лулу уже в пути. Слава богу. Ему хотелось снова погрузиться в нормальное состояние семейной жизни, ради разнообразия переспать со своей собственной женой, убраться ко всем чертям из Калифорнии, пока этот штат не отделился окончательно.
Арройо взял Джорджа за руку, и все трое поспешили к часовне.
— В чем дело?
Вместо ответа Мигель подвел Джорджа к телу. Тот склонился над ним, затем присел на корточки. Положил руку дону Ибанесу на шею:
— Ради всего святого, позовите врача!
Радуясь тому, что его отпустили, Нил бросился бегом в дом.
— И брата Леоне! — крикнул ему вдогонку Джордж. — Пусть он немедленно придет сюда.
— Что стряслось? — спросила Клара, когда Нил ворвался в дом.
— О, господи… Послушайте, мне нужно вызвать врача. И священника. Брата Леоне.
У Клары округлились глаза и приоткрылся рот, но она не произнесла ни звука.
— Это мой отец?
— Он рядом с часовней. С ним Джордж и Арройо. Где телефон?
Нил проводил взглядом Клару, вышедшую на улицу и торопливо направившуюся к базилике. Телефон. Где телефон? И тут Нил вспомнил про свой сотовый. Господи… Достав телефон, он набрал 911.
Только карете «Скорой помощи» с включенной сиреной удалось рассеять толпу журналистов перед воротами, но когда ворота открылись, пресса хлынула вперед, подобно пехотинцам, идущим в атаку следом за танком. Оставив брата Леоне с доном Ибанесом, Джордж Уорт отправился открывать ворота; сейчас он сопровождал санитаров к телу. Мигель Арройо остался на дорожке, дожидаясь приближающихся журналистов и фотографов. Телевизионный микроавтобус не смог объехать «Скорую помощь», однако съемочная группа быстро выбралась из него и развернула свою аппаратуру. Арройо терпеливо ждал, подняв руку, чтобы усмирить нетерпение других. К нему подошел Нил.
— Я Мигель Арройо из «Справедливости и мира», — начал он.
— Какого черта здесь делает «Скорая помощь»? — крикнул какой-то журналист.
— С доном Ибанесом произошло нечто страшное. Как вам известно, это его дом. Скоро мы узнаем, будет ли он жить. На него напал бывший сотрудник ЦРУ Винсент Трэгер, который лично признался мне в том, что собирается это сделать. И ему это удалось.
Можно было не говорить собравшимся о неудавшейся попытке Трэгера вернуть чудодейственный образ Мадонны Гваделупской в храм в Мехико. Именно этот сюжет и привел сюда журналистов. Однако упоминание о бывшем спецагенте заинтересовало их больше, чем известие о покушении на дона Ибанеса. Нил поймал себя на том, как же у него мало общего с этой сворой.
Арройо начал пересказывать всем известные события в Мехико, и послышались недовольные возгласы. Не обращая на них внимания, Арройо продолжал, выстраивая дело против Трэгера. Обращаясь прямо в объектив телекамеры, он рассказал о том, как Винсент пришел к нему в кабинет, как он запер его там и подал сигнал тревоги. Однако к тому времени, как подоспели силы правопорядка, Трэгеру удалось бежать.
— И вот он появился здесь, — продолжал Арройо, повышая голос. — Появился здесь, чтобы напасть на одного из самых уважаемых жителей Напа-Вэлли.
— Почему?
— Чтобы заставить замолчать человека, знавшего, как Трэгер поступил со священным изображением Мадонны Гваделупской.
После чего под пристальным взглядом телекамеры Арройо достал сотовый телефон и вызвал правоохранительные органы.
Развернувшись, Нил направился к дому. Он увидел Джорджа, который, предоставив санитарам заниматься своим делом, утешал Клару. Рядом с санитарами находился брат Леоне, занимавшийся своим делом. Вид священника вызвал у Нила неприятные воспоминания. Обойдя стороной маленькую группу, Адмирари направился по тропинке, по которой учила Катерина.
В кабинете горел свет. Похоже, Джейсон Фелпс заснул за письменным столом. Войдя в дом, Нил на цыпочках прокрался через кабинет. Оказавшись у лестницы, он увидел на втором этаже свет. Осторожно поднимаясь наверх, негромко окликнул:
— Катерина! Катерина!
Когда Нил оказался на втором этаже, из комнаты выскочила Катерина и бросилась ему в объятия:
— Это не я, Нил! Клянусь богом, это не я!
Заключив ее в свои объятия, Адмирари почувствовал, как к нему возвращаются воспоминания, которые он тщетно пытался искоренить. Нил прижал ее к себе.
— Такое случается со всеми, — прошептал он.
Высвободившись, Катерина с ужасом посмотрела на него.
— Разве ты его не видел?
— Катерина, сейчас с ним занимаются санитары. И священник.
— С Джейсоном?
Нил попытался снова ее обнять. Пока профессор дремлет, весь дом в их руках.
— Нет, нет. С доном Ибанесом.
Внезапно Нил почувствовал, что Катерина смотрит куда-то за его спину. Обернувшись, он увидел Винсента Трэгера, внезапно материализовавшегося из воздуха.
— Черт побери, что происходит по соседству? — спросил Трэгер.
Нил шагнул к Катерине, вспоминая слова Арройо. Чувство это было не слишком приятное: столкнуться лицом к лицу с человеком, на которого охотятся в двух странах. Даже несмотря на присутствие Катерины.
— С доном Ибанесом стряслось несчастье, — сказал Нил, поражаясь тому, насколько спокойно прозвучал его голос.
— Арройо, этот ублюдок! Значит, ему удалось прикончить обоих.
Теперь Катерина бросилась в объятия Трэгера:
— Это не я! Я вошла в кабинет и увидела его. Он был уже мертв.
— Вы тут ни при чем, — заверил ее Трэгер.
Это что, признание?
— Арройо. Вы его видели? — спросил Нила Трэгер.
— В настоящий момент он проводит пресс-конференцию по соседству, объясняя, как вы хотели расправиться с доном Ибанесом.
Трэгер устремился вниз по лестнице, грохоча по ступенькам.
— Что произошло с доном Ибанесом? — спросила Катерина.
Нил раскрыл свои объятия, и она бросилась в них.
— Долгая история, дорогая. Где мы сможем присесть?
II «Поспи хоть немного»
Лоури предложил Трэгеру встретиться в букинистическом магазине «Лавка древностей» в Пало-Альто.
Этот магазин периодически служил Лоури местом отдыха от кухни приюта рабочих-католиков, и, несмотря на фальшивые пролетарские наряды посетителей и ослепительные улыбки продавцов в духе «чем я могу вам помочь», ему здесь нравилось.
Конечно, были книги. Особенно Лоури нравилось радикальное чтиво — у него появлялась возможность не обращать внимания на целые полки, заставленные томами. И еще был бесплатный кофе для тех, кто не принес закрытый крышечкой стаканчик из соседнего кафе быстрого обслуживания, вцепившись в него так, словно это был спасательный круг. Кофе и кресла-качалки, в которых так уютно читать. Студентов немного; те, кто умел читать, изучали рекламные листовки из киосков, которыми так кстати был заставлен весь студенческий городок. Здесь посетители были преимущественно среднего возраста, и каждый боролся с этим как мог. Женщины с седыми волосами, длинными, как у молоденьких девочек, в потертых юбках, перешитых из джинсов, с украшенными заклепками карманами, подчеркивающими ягодицы, в блузках с огромными вырезами, с бусами размерами со старинные мельничные жернова, с праведным выражением лица никогла не курящих, страдающих от табачного дыма. Мужчины были и того хуже. В сандалиях на босу ногу, патлатые, с серьгами в ушах и вызывающими перстнями на руках, в очках с узкими полумесяцами стекол, придающих им двусмысленное выражение. Лоури обожал их всех. Они словно возвращали ему его собственную загубленную молодость. Здесь он мог качаться в кресле, читать и наблюдать за посетителями, на время забыв потерянные души, для которых готовил.
У него на коленях лежал раскрытый том «Трумэн и холодная война» Джорджа Микэмбла. Ему всегда нравился старина Гарри, достойный противник, не ведающий о том, что он окружен коммунистами. «Я из Миссури». Лоури был тоже родом из Миссури, из городка Джоплин; в нем он не был уже сорок лет. Автор с пониманием описывал решение сбросить вторую бомбу на безоружную Хиросиму. Это вызвало воспоминания о дне победы, когда всем казалось, что с войнами покончено навсегда.
Войдя в магазин, Лоури подошел к прилавку и спросил, есть ли в продаже «Майн кампф». За кассой стояла хозяйка, короткая, толстая, с безумной прической.
— Что это?
— Немецкая поваренная книга.
Хозяйка втянула верхний подбородок во все остальные.
— Кулинарных книг у нас не бывает.
Этим вопросом Лоури обозначил свое право рыться на полках.
Качнувшись в кресле, он поднялся на ноги, вернул книгу на полку и вышел на улицу покурить, получая от сигареты удовольствия меньше, чем от гневных взглядов потрясенных прохожих. Человеческое жертвоприношение не удостоится и поднятых бровей, но сигарета! В обязательных тридцати футах от входа в магазин стояла скамейка, в тени, обсыпанная большими увядающими листьями.
Трэгер позвонил, покидая Напа-Вэлли, снова в бегах, как это было уже на протяжении целой недели. Ему нужно переговорить с Лоури, о чем — он не сказал. После того как Трэгер поставил вето на приюте рабочих-католиков, Лоури предложил этот букинистический магазин. Быть может, Трэгеру известно, когда, черт побери, собирается возвращаться Джордж Уорт. Если он вообще собирается возвращаться.
Мимо неспешной походкой прошли школьницы, демонстрируя обнаженные животы и татуировки на задницах. Обязательные ранцы вынуждали их идти, наклоняясь вперед. Лоури тщетно попытался вспомнить, что такое вожделение. Это надо оставить Джорджу. Уступит ли он соблазнам Клары Ибанес, отказавшись от юношеских мечтаний? Бедняга относится к этому первобытному желанию, как к какому-то омерзительному соблазну. Джордж не рожден для нищеты, хоть он и выбрал ее для себя. Обет бедности — это совершенно другое дело. Кто видел хоть раз тощего францисканца? Груз бедности давит на плечи большинства братьев сильнее, чем два других обета. О, как жадно набрасываются средства информации на все эти скандалы, связанные со священнослужителями! Подумать только, эти лицемерные дегенераты занимаются тем, чего хочется всем остальным…
Кто-то подсел к Лоури.
— Я как раз собирался зайти внутрь, но увидел тебя тут, — сказал Трэгер.
— Как идет война?
— У тебя есть еще одна?
Лоури протянул ему пачку сигарет.
— Выглядишь ты просто жутко.
— Расскажи мне про Арройо.
— Я видел, как он изображал по телевизору Золя. J’accuse![85] Весьма выразительно.
— Сукин сын!
— У него есть мать?
— Мне нужно немного поспать. Потом мы сможем поговорить.
— Можешь расположиться в кабинете Джорджа. Там есть койка.
— Да я мог бы поспать и на полу.
— В качестве покаяния?
— Я ничего не ел со вчерашнего дня.
— Как насчет похлебки?
Когда они встали со скамейки, Лоури спросил:
— Где ты оставил свою машину?
— Неважно. Я ее все равно угнал.
Они вернулись пешком в приют рабочих-католиков, где Лоури приготовил яичницу с колбасой. Запах из кухни разбудил «гостей», дремавших в общем зале. Лоури включил над плитой обе вытяжки.
— Лучше отнести это в кабинет Джорджа, — сказал он, накрывая сковороду фартуком.
Трэгер открыл перед ним дверь, и они прошли в кабинет. Устроившись за письменным столом, Винсент в считаные минуты расправился с яичницей.
— А ты проголодался.
— Я боялся останавливаться. Только менял машины.
— Отрасти бороду.
— Я только что ее сбрил.
— Темные очки — это чересчур очевидно.
Похоже, Трэгер начисто забыл про очки. Он сдвинул их на лоб. Глаза были красные от усталости, лицо осунулось.
— Поспи хоть немного.
Прошло несколько часов и две трапезы, прежде чем Трэгер наконец вышел из кабинета Джорджа. Он снова был голоден. На этот раз Лоури угостил его ветчиной и яйцами всмятку.
— Меню у нас ограниченное.
— Все просто объедение.
— Моя стряпня пришлась бы тебе по душе в любом случае.
Трэгер лишь выразительно посмотрел на него.
— Арройо пытался убить дона Ибанеса. Почему?
И не то чтобы он надеялся, что у Лоури есть ответ на этот вопрос; просто ему нужно было поговорить с кем-нибудь о той грязи, в которую он вляпался. По телевидению его обвинили в нападении на почтенного дона Ибанеса, по-прежнему остававшегося в коме. К этому обвинению было добавлено убийство Джейсона Фелпса. Однако полицию Калифорнии, как местную, так и штата, в первую очередь поставила на ноги попытка всучить копию образа Мадонны Гваделупской.
— За мной охотятся и мои прежние дружки.
— Так какой же у тебя план?
— Я предпочитаю импровизировать на ходу.
Из нагрудного кармана рубашки Трэгера послышался какой-то звук. Сотовый телефон. Он достал аппарат:
— Кросби! Ты где?
III «Это какая-то бессмыслица»
Некоторые бредовые мысли Ната Ханнана имели свои притягательные стороны, и Лора постаралась обойтись без обычной критики.
Хорошая мысль, — сказала она, когда Нат предложил ей отправиться в Рим и посоветоваться с братом Джоном.
Рей не мог скрыть удивления:
— Чем он может помочь?
Это не имело значения. Творец и главная шишка «Эмпедокла» принял решение, и это было главным.
— Мне тоже лететь в Рим?
— Рей! — воскликнул Нат. — Я не могу отпустить вас обоих.
— Назовем это пробным расставанием, — милым тоном проворковала Лора.
Плохая шутка. Похоже, Нат был готов передумать. Какой в его представлении должна быть супружеская жизнь?
— Разлука раздувает пламя любви, — добавила Лора, и Нат кивнул. Ну и как мог не сработать заезженный штамп?
Через двенадцать часов после этого разговора Лора уже сидела напротив Джона, за одним из многочисленных столиков на узкой улочке Борджо-Пио напротив ворот Святой Анны Ватикана, заполненной ресторанами и кафе.
— Трэгер работает на Ханнана? — спросил Джон.
— Работал. Трудно уволить человека, которого никак не удается найти.
— В любом случае Нат опять пригласил Кросби. Помня о предыдущем щедром гонораре, тот с готовностью принял новое предложение.
— Вы хотите, чтобы я разыскал Трэгера? И что потом?
— Если вы найдете его, вы найдете пропавший образ.
— Сейчас все ищут Трэгера, — заметил Кросби.
— Но не все знают его так же хорошо, как вы.
После того как Кросби взялся за дело, Нату пришла в голову мысль отправить Лору к брату.
— И вот я здесь, — жизнерадостно сказала она, глядя на площадь Святого Петра.
Джон, тощий, как удочка, был в сутане и воротничке.
— Лора, ну чем я могу помочь?
— Ну, ты можешь помочь мне сделать заказ.
Лора заказала трубочки с мясом и салат. Попробовав вино, она поморщилась.
— Это обычное столовое вино, Лора.
— Из каких отбросов его делают?
— Оно ненамного хуже того, что мы пьем в обители.
В обители Святой Марфы, общежития внутри стен Ватикана, в котором у Джона было две комнаты. Как куратор Ватиканской библиотеки, он получил мансардный домик на крыше, однако в нем пролилось столько крови, что Джон по-прежнему предпочитал оставаться в обители. Он налил Лоре минеральной воды.
За десертом Джона осенила мысль, как он сможет помочь сестре. Может быть. Гектор Падилья, уроженец Мексики, в настоящее время член совета епископов.
— Он бенедиктинец. Перед тем как стать епископом, был в числе тех, кто служил в храме Мадонны Гваделупской.
— Когда можно будет с ним встретиться?
Джон взглянул на часы.
— Придется немного подождать. Сейчас время сиесты.
— А ты тоже спишь днем?
— Разве нынешний папа не немец?
Это помогло Лоре признаться в том, что и ее саму тоже клонит в сон. Джон проводил ее до входа в гостиницу «Колумбус» на виа делла Кончильяционе и не поцеловал на прощание. Кто может знать, что они брат с сестрой? Один человек помещался в кабине лифта свободно; двое уже оказывались в интимной близости. Лора вспомнила, как останавливалась в этой гостинице вместе с Реем. Она уже скучала по нему.
Протягивая руку, епископ Падилья был похож на Кортеса.[86] Лора взяла было его руку, но он высвободил ее, поднимая выше. Поцеловать перстень? Что ж, а почему бы и нет? Они находились в холле обители Святой Марфы. Обстановка здесь была средневековая: неудобные кресла с высокими спинками и массивный стол, а на нем две вазы с розами и вычурное распятие. Внешне это чем-то напоминало алтарь. Над столом висела репродукция Мадонны Гваделупской, скромно потупившей взор. Не потому ли Джон выбрал именно этот холл?
Они сели, и Джон объяснил епископу, почему его сестра здесь. Лицо Падильи исказилось болью.
— Мои бедные братья, — сказал он. — Они видят в случившемся свою вину, в первую очередь аббат.
Епископ узнал о том, что произошло, от своих бывших собратьев-монахов, что дополнило сообщения, появившиеся в средствах массовой информации.
— Все эти беспорядки, стрельба и бог весть что еще… Полагаю, именно в этом и заключался мотив ограбления. Если так, похитители добились своего на все сто. А мои бедные братья решили, что поступили мудро, подменив оригинал на копию. Если бы я был там, то воспротивился бы отправке образа в Напа-Вэлли.
И действительно, тайная переправка священного образа в копию храма в Калифорнии сейчас выглядела глупостью, хотя бы потому, что привела к настоящему ограблению.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с доном Ибанесом?
— Он был частым гостем в храме. Очень набожный человек. Как он?
— До сих пор в коме.
— Бедняга. Я отслужу мессу за его выздоровление. Дон Ибанес щедро жертвовал на нужды Церкви. И он приютил у себя Леоне.
— Брата Леоне?
Падилла грустно усмехнулся:
— Не каждому человеку предназначено жить среди людей. Для монаха это большой недостаток. — Он помолчал. — Должен признаться, сам я скучаю по монастырской жизни. Но Леоне предпочел бы быть отшельником.
Разумеется, епископу Падилье было прекрасно известно, что произошло в Мехико, когда во вскрытой упаковке оказалась лишь еще одна копия. Его взгляд сам собой перешел на репродукцию на стене.
— Я только никак не могу взять в толк, что же случилось на другом конце, в Калифорнии.
— Этого никто не понимает, — сказала Лора.
Она рассказала Падилье, что удалось собрать по крупицам ей, Рею и Нату, когда они летали в Калифорнию, пытаясь выяснить на месте, почему тщательно составленный план закончился полным провалом. Дон Ибанес заверил их, что оригинал был помещен в пенопластовый ящик. Это сделал лично брат Леоне, после чего заклеил ящик скотчем. Разумеется, епископа заинтересовал второй ящик: тот, в котором находилась копия, которая до того висела в часовне дона Ибанеса.
— Человек, у которого хранился второй ящик, был убит.
— О, господи!
— И Трэгера, который работал на Ната Ханнана, обвинили в этом убийстве, а также в покушении на дона Ибанеса.
— Это тот самый человек, который возвратил рукопись с третьей тайной Фатимы, — напомнил епископу Джон.
— Зачем ему было совершать все это?
Лора лишь молча пожала плечами.
— Это какая-то бессмыслица. Трэгера обвинили в том, что он пытался нас обмануть, вручив копию священного образа. Определенно, он должен был понимать — это понимал любой, — что подобный обман невозможен. И сейчас его разыскивают, потому что он якобы где-то припрятал оригинал. Зачем Трэгеру отправляться в Мехико и пытаться выдать копию за оригинал, если тот уже был у него в руках?
— Теперь вы видите, почему нам так не терпится задать ему эти самые вопросы.
Однако Падилья еще не закончил:
— После чего Трэгер возвращается в Калифорнию и убивает одного человека и едва не убивает другого. Какими мотивами он мог руководствоваться? — Казалось, епископ разговаривает сам с собой, высказывая вслух эти вопросы. Он покачал головой. — Нет, во всем этом замешан кто-то другой. Человек, для которого дон Ибанес и его сосед представляли угрозу.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с Мигелем Арройо?
Нахмурившись, Падилья потер лицо.
— Я не могу поверить, что святые братья доверили чудодейственный образ этому человеку. Однако это было именно так.
— И Арройо благополучно доставил образ дону Ибанесу.
Епископ Падилья кивнул:
— Полагаю, именно поэтому он находился там, когда картину готовили к возвращению.
Когда они расстались с епископом, Лора сказала брату:
— По-моему, никакого толка от этой встречи нет.
— Я так не думаю.
— Почему?
— Конечно, прямо Падилья этого не сказал, но, несомненно, он подозревает, что за всеми этими загадками стоит Мигель Арройо.
IV «Больше никаких вопросов?»
Хотя Лора и постаралась как могла подготовить приезд Кросби, нельзя сказать, что в доме дона Ибанеса его встретили с распростертыми объятиями. Клара напомнила ему одну из его собственных дочерей, ту, которая была больше похожа на мать. Она обладала учтивым достоинством, более действенным, чем бестолковая суета бродяги. Можно было подумать, что молодая женщина уже в трауре.
— Как ваш отец?
— Благодарю вас.
По-видимому, за вопрос, но каков ответ?
— Он по-прежнему в коме?
Мужчина, стоявший у Клары за спиной, состроил лицо и выразительно затряс головой. Ага.
— Наверное, мне лучше поговорить с вашим братом.
Смех Клары явился для Кросби такой неожиданностью, что он отступил назад. Она все еще смеялась, представляя ему Джорджа Уорта. Что ж, по крайней мере, лед был разбит. Уорт провел гостя в огромную гостиную с балками под потолком и камином, в который, казалось, можно было войти не пригибаясь. Общий мотив был испанским, хотя Кросби не смог бы сказать, что понимает под этим. Не успели они усесться, как появилась девушка с оливками, вином и бокалами.
— Спасибо, Карлотта. Это вино собственного разлива, — объяснил Уорт, наполняя бокалы.
Этикетка на бутылке гласила: «Хуан Диего».
— Его так зовут?
Уорт посмотрел на Кросби так, будто теперь уже он готов был расхохотаться.
— Вино?
— Я имел в виду марку.
— Хуаном Диего звали того святого, которому явилась Богородица. Мадонна Гваделупская.
— Разумеется. — Ну, теперь он это знает.
— Чего ждет от вас мистер Ханнан?
Уорт пригубил вино, и Кросби последовал его примеру.
— Хорошее вино, — заметил он, и это действительно было так. — Он хочет, чтобы я нашел Трэгера.
Уорт удивленно поднял брови:
— Сейчас его многие разыскивают.
— Знаю.
— И что вы сделаете, когда его найдете?
— Мы с Трэгером старые друзья, вместе работали в управлении.
— В ЦРУ.
— Это было давно. Ханнан нанял меня до того, как нанял Трэгера.
— Он вас выставил?
— У меня есть свое дело.
— Однако вы нашли время для поручения мистера Ханнана?
— Как я уже говорил, мы с Трэгером старые друзья. Я не думаю, что он сделал все то, в чем его обвиняют.
— Вам нужно будет найти истинного виновника.
— Всему свой черед.
— Как вы возьметесь за поиски Трэгера?
— Профессиональная тайна. Первым делом я хочу просто осмотреться здесь, посмотреть, что к чему. Кто здесь живет?
— Теперь одна лишь Клара. Конечно, ее отец в больнице. Однако его уже перевели из реанимации. Брат Леоне от него не отходит.
— Брат Леоне?
— Священник. Монах-бенедиктинец. Он получил от своего настоятеля разрешение жить здесь.
— Он духовник дона Ибанеса?
Уорту понравилось это слово.
— Хорошее определение. Брат Леоне служит мессу в часовне. В последнее время ему приходится служить ее в больнице.
— Ну а девушка?
Уорт не сразу сообразил, кого он имел в виду.
— А, это Карлотта.
— А ее как вы назовете?
— Она работает по дому. Ее отец Карлос, садовник.
— И это все?
— Томас, водитель дона Ибанеса, живет в доме над гаражом. И я, разумеется, сейчас также живу здесь. Чтобы находиться рядом с Кларой.
— Приятная обязанность.
Похоже, Уорт смутился.
— Мы с Кларой вместе учились в Стэнфордском университете. Сейчас я заведую приютом рабочих-католиков в Пало-Альто.
— Что это такое?
Уорт задумался.
— Можно назвать это центром для бездомных.
Клара так и не присоединилась к ним, и когда они допили вино, Уорт проводил Кросби осмотреть часовню. Место преступления, хотя он так не выразился. По дороге к базилике Уорт объяснил, что это точная копия храма в Мехико, только в уменьшенном виде. Кросби это знал, однако он хотел, чтобы Уорт рассказал даже то, что уже было ему известно. Джордж остановился.
— Вот здесь мы обнаружили дона Ибанеса, — сказал он.
Они постояли, словно в знак памяти.
— А там что?
Там живет Джейсон Фелпс. Жил. Дон Ибанес продал ему эту землю, когда тот удалился на покой.
— Они дружили между собой?
Уорт усмехнулся:
— Они были во всем полными противоположностями.
— Врагами?
— Едва ли. Джейсон Фелпс был известным атеистом. Я полагал, вы это знаете.
Кросби это действительно знал. Два владения соединялись тропинкой. Уорт и Кросби вошли в часовню. Уорт перекрестился и преклонил колени. Кросби последовал его примеру.
— Здесь хранится святое причастие.
Полумрак часовни освещался одинокой красной лампочкой. Только теперь Кросби заметил человека. Мужчина стоял на полу на коленях, вытянув руки, совершенно неподвижный.
— Карлос, — шепнул Уорт.
— А.
Когда они снова вышли на улицу, Кросби сказал, что хочет просто осмотреться вокруг, если это можно.
— Разумеется.
— Карлос и его дочь живут в особняке?
— Карлотта живет в особняке. А у ее отца отдельный домик.
— Когда я закончу, я вернусь к вам. Спасибо.
— Больше никаких вопросов?
— А у вас еще остались ответы?
— Сначала нужно услышать вопросы.
— Я просто хочу посмотреть, где все это произошло.
Они пожали друг другу руки, и Уорт направился в дом.
Кросби обошел вокруг часовни и увидел в пятидесяти ярдах небольшой домик. Необожженный кирпич, черепичная крыша, клумба, подстриженные кусты. Казалось, это был домик из сказки. У Кросби перед глазами возник образ старика, стоящего на коленях на полу часовни раскинув руки, словно распятый на кресте.
За гаражом, где оставил свою машину Кросби, имелась маленькая пристройка, что-то вроде сарая. Сюда складывали мусор, перед тем как отвезти его на свалку. Пригнувшись, Кросби шагнул внутрь. Мухи, зловоние отбросов. В дальнем контейнере виднелся кусок большого белого пластика. Нет, пенопласта. Кросби провел рукой по пузырчатому материалу, и его палец что-то нащупал. Он вытащил из контейнера половину ящика. В пенопласт было вставлено маленькое распятие, заклеенное скотчем.
Кросби уже собирался сесть в машину, но в самый последний момент остановился. Пройдя мимо особняка, он снова направился к часовне. Карлос как раз вышел на улицу, щурясь от дневного света. Мельком взглянув на гостя, он двинулся дальше. Кросби захотелось взглянуть на тропинку, соединявшую это ухоженное поместье с соседним владением.
Пройдя по тропинке, обсаженной деревьями, он увидел на лужайке двух женщин. Одна держала в руках лопату. Обе молчали. Кросби представил себя самого и Уорта, стоящих на том месте, где был обнаружен дон Ибанес. Приблизившись к женщинам, он кашлянул. Они обернулись; одна посмотрела на него с гневом, другая бросила взгляд, о котором он не стал бы рассказывать своей жене.
— Моя фамилия Кросби.
Он объяснил женщинам, почему здесь. Кокетливая сказала, что ее зовут Катериной.
— Найдите его! — воскликнула разгневанная Мирна.
V «Джейсон никогда меня так не называл»
Когда Катерина позвонила Мирне, чтобы сообщить о случившемся с Джейсоном Фелпсом, та, судя по всему, уже была в пути. Разумеется, средства массовой информации теперь уже расколотой надвое страны должны были упомянуть о смерти известного антрополога, однако Фелпс был знаменит не столько своими научными заслугами, сколько непримиримой критикой католической религии и ее блеска и суеты. Эта фраза показалась Катерине знакомой, и она спросила Джейсона почему.
— Потому что ты росла в католической вере, любимая. И осуждала сатану и его блеск и суету.
Да, правда. Почему отказаться от веры в сатану было труднее, чем забыть все остальное?
Разумеется, Катерина узнала о том, что Мирна спешит в Калифорнию, только когда та приехала сюда. После того как тело Фелпса увезли, Катерина снова заняла свою бывшую комнату. Единственной альтернативой было бы поселиться в мотеле «Тореадор».
— Я остановилась как раз там, — сказала Мирна.
— Глупо. Перебирайся сюда.
— Ты ведешь себя как хозяйка дома.
— В общем, ею я и была. — Незачем говорить Мирне, что Джейсон выставил ее из своего дома.
— Катерина, когда я рассказывала тебе о Джейсоне, я понятия не имела, что у тебя на него есть виды.
— О чем ты говоришь? Я ведь тогда его не знала. На самом деле все получилось как раз наоборот. И, конечно, это было взаимным.
— Конечно.
Катерине было смешно наблюдать за реакцией Мирны. Что ж, в конце концов, Джейсон Фелпс был любовью всей ее жизни. И лишь трудность найти работу по специальности вынудила Мирну расстаться с ним. Ну а потом — потом было уже слишком поздно.
— Университет не мог позволить себе взять меня, а я не могла позволить себе перебраться в Калифорнию, — как-то раз объяснила Мирна Катерине.
Тогда последней не пришло в голову предложить Мирне жить у Джейсона. Теперь до нее дошло, почему Мирна разговаривала так странно, когда она позвонила ей несколько недель назад, после того как устроилась на новом месте. По телефону она ясно дала понять, что имела в виду под «устроилась».
И вот теперь Мирна спросила:
— Он выбил у тебя из головы всю эту чушь?
— О, какие у нас с ним были разговоры… Милые, молчаливые. Даже не представляю себе, что бы я делала без Джейсона.
Раздраженная, Мирна просто не могла сдерживать свои чувства. Раздраженная? Да она бесилась от ревности!
— Я останусь здесь, Катерина. Я выпишусь из мотеля.
— Я съезжу с тобой.
— В этом нет необходимости.
— Мирна, мне было так одиноко.
Какие воспоминания вызвал мотель! Пока Мирна поднялась к себе собирать вещи, Катерина направилась в бар и застала там Нила Адмирари за столиком вместе с красивой, хотя и излишне полноватой женщиной. Бесконечная радость, написанная у него на лице, подтолкнула Катерину подойти к столику. Нил смущенно встал:
— Это Лулу. Моя жена. Лулу, это Катерина.
Он вел себя так, словно его жена только что застала их вдвоем в постели.
— Я полагала, все журналисты уже разъехались.
— Нил пишет книгу, — объяснила Лулу. — Вы к нам присоединитесь?
— Книгу! — воскликнула Катерина, подсаживаясь к столику. Это было гораздо занятнее, чем издеваться над Мирной.
Нил принялся сбивчиво объяснять жене, кто такая Катерина.
— Она была компаньонкой Джейсона Фелпса. Я правильно выразился?
— Джейсон никогда меня так не называл.
Проклятие. Лулу снисходительно усмехнулась. Что ж, одного хорошего взгляда на Нила без тумана вожделения было достаточно, чтобы все понять. Катерина с трудом верила, что ее пленил этот невзрачный мужчина.
В двери зала заглянула Мирна. Катерина помахала рукой, и она подкатила свой чемодан к столику, стуча колесиками по плиткам пола. К удивлению Катерины, Нил поздоровался с Мирной.
— Только не говорите, что вы уезжаете из гостиницы.
Та бросила на него многозначительный взгляд. Лулу с любопытством разглядывала Мирну. Что она могла в ней увидеть, кроме тощей непривлекательной женщины с короткими волосами и плоской грудью? Катерине захотелось, чтобы если Лулу станет ревновать мужа к кому-то, то пусть это будет она. Нет, на самом деле ей этого вовсе не хотелось. Неужели Нил Адмирари когда-либо казался ей привлекательным?
— Мы с вами здесь вроде как постоянные гости, — сказал Нил. — Мне будет одиноко.
— Ну, теперь у тебя есть я, — проворковала Лулу.
Насколько могла понять Катерина, бедняге Нилу предстояло пройти через ад. Но из-за Мирны?..
— Катерина, ну что, пойдем?
— О, вы должны с нами выпить, — елейным голосом предложила Лулу.
— Я не пью, — сказала Мирна — это утверждение можно было понимать по-разному.
Наступила натянутая тишина. Катерина встала.
— Мне было очень приятно наконец познакомиться с вами, Лулу. Нил похож на молодожена.
— А он и есть молодожен.
— Неужели?
Мирна покатила чемодан к выходу. Пожав плечами молодоженам, Катерина направилась следом за ней.
— Какой отвратительный тип, — заметила Мирна, когда они сели в машину.
— Он пишет книгу.
— По его виду не скажешь, что он умеет читать.
— Ты произвела на него сильное впечатление.
— Что ты имеешь в виду?
— Мирна, ты не виновата в том, что мужчины находят тебя привлекательной.
Ого! Мирна самодовольно усмехнулась. Ну и характер у нее!
Когда Катерина объяснила, что Мирне предстоит жить в комнате Джейсона, та заколебалась.
— Я не суеверная.
— Его призрак приходит только по ночам.
— Прекрати! Ты хоть представляешь, что подумал бы Джейсон, если бы услышал твои слова?
— Я полагаю, он меня слышит.
— Катерина, пожалуйста, не надо! Что нам нужно будет сделать?
Она имела в виду тело Джейсона.
— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, Мирна.
— Никаких похорон. Никакой панихиды. Он будет кремирован. И мы погребем его здесь.
И вот теперь они стояли во дворе, закопав урну с прахом Джейсона в пятнадцати ярдах от дверей его кабинета. Когда на тропинке появился Кросби, обе женщины молчали, поминая усопшего.
Кросби хотел осмотреть то место, где было обнаружено тело Джейсона. Говоря это, он бросил взгляд на свежую могилу. Мирна похлопала по холмику лопатой.
— Цветы мы посадим потом.
— О, ему это понравится.
Мирна сверкнула глазами на подругу. Они прошли в дом. Когда Катерина описала, где был обнаружен Джейсон, лежащий на письменном столе, Мирна вздрогнула.
— Я оставлю вас одних.
Когда Мирна ушла, Катерина сказала:
— Она неисправимая сводница.
Кросби ее не понял — или притворился, что не понял, что было так же плохо.
VI «Разве краска уже высохла?»
Трэгер удивился, когда ему позвонил Кросби, и не потому, что тот знал его номер, — вспомнить хотя бы все те звонки, которыми они обменивались во время бесплодной охоты в Покателло; ему достаточно было только просмотреть список набранных номеров, — а потому, что тот снова работал на Ханнана.
— Меня он уволил?
— Как он мог тебя уволить, если никак не может тебя найти?
— Значит, мы снова работаем вместе.
— Верно. Где мы можем встретиться?
Уилл Кросби привык действовать честно, тут никаких сомнений не было, но Трэгера все равно не покидала тревога. Одно дело — что Кросби известен номер его сотового телефона; но если он будет знать, где находится Трэгер, это уже совершенно другое дело.
— Как Ханнан описал тебе твою работу?
— Найти тебя.
— А потом?
— Винс, я знаю, что ты не делал ничего из того, в чем тебя обвиняют.
— Я тоже это знаю, но много ли мне от этого толку?
— Ты знаком с Джорджем Уортом?
К Трэгеру вернулась тревога. Разговаривая с Кросби, он сидел в кабинете Уорта. Но Кросби не может этого знать, ведь так? Или он просто закидывает удочку?
— Я с ним знаком.
— Он дал мне хороший совет. Нам достаточно будет найти истинного виновника, и ты станешь чист.
— А без Уорта ты сам до этого не мог дойти?
— Порой бывает лучше услышать констатацию очевидного.
— Откуда ты звонишь?
— Я только что покинул поместье дона Ибанеса и еду по долине.
— Ты знаешь, где находится Пало-Альто?
— Уж как-нибудь найду.
— Там есть букинистический магазин «Лавка древностей». Спросишь, как его найти.
— Постараюсь добраться туда как можно быстрее.
— Ты приедешь туда раньше меня. — Незачем сообщать Кросби, что он уже находится неподалеку.
— Букинистический магазин «Лавка древностей». Кто им заведует, малышка Нелл?[87]
— Подожди, ты сам ее увидишь.
Завершив разговор, Трэгер начал жалеть о том, что сказал Кросби, но затем ему пришла новая мысль. Если он не может довериться Кросби, значит, он действительно в очень глубоком дерьме.
— Ты здесь сам с собой разговаривал?
— Мне позвонил напарник.
— А я полагал, ты работаешь один.
— Бывший коллега. Ханнан нанял его еще до меня, но затем мы с ним занимались одним делом. И вот теперь, когда я пропал, Ханнан снова к нему обратился.
— Чтобы найти тебя.
— Совершенно верно.
— Ты ему доверяешь?
— Я буду осторожен.
Трэгер решил изобразить человека, совершающего оздоровительную пробежку по бульвару, и убедиться, что Кросби приедет один. Если у него будут помощники, они прибудут на место заранее. Но если Трэгер будет бегать взад и вперед мимо магазина, помощники обязательно обратят на него внимание. К тому же ему придется захватить с собой рюкзачок, а бегуны не носят за спиной рюкзачки.
— Хочешь, я пойду на встречу с тобой? — предложил Лоури.
Трэгер задумался. Предложение ему понравилось.
— Ты иди так, как есть.
Сам он подошел к груде поношенной одежды, выбрал старую серую футболку и потертые джинсы.
— К этому наряду отлично подойдут кроссовки.
Все, что угодно, только не сандалии. Ноги у Трэгера все еще болели после пешего перехода от Мехико к границе. Он нашел пару кроссовок, огромных, наверное, четырнадцатого размера. В них его ступням было уютно и просторно. До букинистического магазина было пять кварталов, но они с Лоури пошли пешком.
Лоури занял позицию на скамейке напротив букинистического магазина и раскрыл захваченную с собой книгу. Конечно, он действительно собирался читать, однако в данных обстоятельствах книга казалась реквизитом. На противоположной стороне бульвара стояли скамейки, с интервалом в двадцать пять ярдов, в тени деревьев. Та скамейка, что приглянулась Трэгеру, уже была занята женщиной с ястребиным носом, оранжевыми волосами и недоброжелательным лицом. Она смотрела на то, как Винсент смотрит на нее. Трэгер ей что-то шепнул.
— Что?
— Разве краска уже высохла?
Женщина вскочила на ноги, едва не потеряв равновесие, и попыталась осмотреть свой зад. Она позвала на помощь Трэгера. Тот покачал головой.
— Почему не повесили табличку?
Ее сумочка на длинном ремешке едва не волочилась по асфальту.
— Когда их покрасили? — недовольно спросила женщина.
— Одному Богу известно.
Трэгер сел на скамейку и достал сигареты. Женщина ахнула так, словно он был эксгибиционистом. Закинув руки на спинку скамейки, Трэгер проследил взглядом, как женщина удалилась гневной походкой, ритмично раскачивая сумочкой. Он закурил сигарету, достал лэптоп и положил рюкзачок на скамейку рядом с собой, чтобы к нему никто не подсел. Обнаружив, что его беспроводной модем здесь ловит Интернет, изучил последние новости. Интернет-газета «Драдж рипорт» поместила его портрет на первой странице с подписью: «Разыскивается». Фотография была по меньшей мере десятилетней давности, однако с тех пор Трэгер не особенно изменился. Проверив свою электронную почту, он обнаружил сообщение от Дортмунда. «Почаще оглядывайся назад». Только и всего. Трэгер почувствовал себя как та женщина, решившая, что она села на свежую краску. Он убрал компьютер.
На противоположной стороне улицы Лоури растянулся во весь рост на скамейке, положив голову на подлокотник и прикрыв лицо шляпой. Раскрытая книга лежала на груди. Да, хороший помощник!
Часа через два на улице появилась машина. Водитель ехал медленно, нагнувшись вперед и разглядывая вывески на домах. Проехав мимо букинистического магазина, он остановился и несколько минут сидел в машине, прежде чем выйти. Это был Кросби, в костюме и с чемоданчиком. Он медленно прошел мимо книжного магазина к скамейке, на которой лежал Лоури. При звуках его голоса Лоури сел, и Кросби отступил назад, рассыпаясь в извинениях. Трэгер закинул рюкзачок за плечо и пересек улицу.
— Этот человек к вам пристает? — спросил он Лоури.
— Привет, Трэгер. И что дальше?
— Мы воспользуемся твоей машиной.
Лоури нужно было приготовить ужин, поэтому Трэгер и Кросби зашли в кабинет Джорджа Уорта, чтобы обсудить план действий.
— Ты удрал через окно? — спросил Кросби, после того как Трэгер рассказал ему о встрече с Арройо в штаб-квартире «Справедливости и мира». Похоже, рассказ доставил ему наслаждение.
— К счастью, я увидел, как к стоянке подъезжают патрульные машины.
Кросби понравилось, как Трэгер рассказал ему про стоянку на противоположной стороне улицы, где он дожидался Арройо.
— Добыча сама превратилась в охотника.
Трэгер нахмурился.
— Но подонку удалось улизнуть.
— Где он сейчас?
— Там, где мы хотели бы его видеть. И вот здесь в игру вступаешь ты.
В присутствии Трэгера Кросби позвонил в штаб-квартиру «Справедливости и мира» и сообщил, что Игнатий Ханнан нанял его выследить бывшего сотрудника ЦРУ, пытавшегося вручить копию чудодейственного образа. Ему предложили подождать. Он отставил трубку от уха, чтобы и Трэгер тоже услышал. Вместо мелодии ожидания — «Боевой гимн республики». Дверь открылась, и в кабинет вошел Лоури, все еще в фартуке. «Гости» поужинали.
— Уилл Кросби, — обратился Кросби к трубке, снова прижатой к уху. — Это Мигель Арройо?
Увы. Кросби снова объяснил свое задание, настаивая на том, что ему необходимо переговорить лично с Арройо.
— Где? — Кросби вопросительно посмотрел на Трэгера, но Лоури отобрал у него телефон.
— Мигель? Говорит Лоури. Вот мое предложение. Почему бы нам не встретиться в Санта-Ане, у епископа Сапиенсы? Конечно, я буду там. — Какое-то время он молча слушал. — Хорошо. Отлично. Más tarde.[88]
Лоури положил трубку.
— Нейтральная территория. Не думаю, что Мигель согласился бы приехать сюда. К тому же Санта-Ана находится как раз посредине.
— Он в Сан-Диего?
Лоури виновато пожал плечами:
— Я не спрашивал. — Но он тотчас же исправился, объяснив преимущества встречи в Санта-Ане: — Арройо считает Сапиенсу своим почитателем.
Епископ, когда Лоури ему позвонил, сказал, что будет рад принять у себя таких гостей.
Полчаса спустя все трое тронулись в путь, направляясь в Санта-Ану.
Когда Трэгер спросил Лоури, как смогут обойтись без него в приюте рабочих-католиков, тот ответил:
— Джордж Уорт возвращается.
VII «Нил, ты без меня безобразничал?»
Лулу обнаружила в Интернете сообщение о том, что святой отец принял отставку Эмилио Сапиенсы, епископа Санта-Аны. Приводились слова епископа, заявившего, что он намеревается провести остаток своих дней, служа бедным более непосредственным образом, чем когда он был епископом. Лулу прочитала сообщение вслух Нилу, лежавшему на кровати в номере в «Тореадоре», и тот в ответ проворчал что-то невнятное.
Однако Лулу была так возбуждена, что начисто забыла про первую серьезную размолвку с мужем. Черт побери, чем здесь занимался Нил? Все до одной шлюхи в баре вели себя так, будто им было известно нечто такое, о чем Лулу даже не подозревала. Негодование Нила в ответ на ее замечание об этом лишь подтвердило, что дело тут нечисто.
— Нил, эта Катерина показалась мне очень общительной женщиной.
— Как и та жена из Бата.[89]
— Это признание?
— Лулу, милая моя, ты не в епитрахили.
— А что на ней было надето? Если вообще что-то было?
— На жене из Бата? Махровый халат.
— Нил, ты без меня безобразничал?
Если ничего не было, почему он разозлился? Черт побери, он не потерпит подобных расспросов! Если она ему не верит, что это за брак?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
— Почему ты просто не спросила у нее, когда у тебя была такая возможность?
— Потому что уже знала ответ.
Нил в ярости выбежал из номера, а Лула прошла в ванную и расплакалась. Однако это далось нелегко; ей пришлось выжимать из себя слезы, прижимаясь лицом к зеркалу и стараясь представить себя обманутой женой. Розита, горничная, наверняка знала все, что происходит в этом убогом мотеле, но Лулу не смогла заставить себя обратиться к ней с расспросами. Вместо этого она позвонила в регистратуру и спросила, выписалась ли Мирна, наперед зная, что та уже выписалась.
— Мирна?
— Фамилию я не знаю.
В трубке послышался шум, затем:
— Мирна Биттл? Она у нас больше не живет.
— Черт. Когда она у вас поселилась?
— Она уже выписалась. — По голосу чувствовалось, что портье не горит желанием помогать. — У вас какие-то неприятности?
— Боже милосердный, нет. Сколько дней мисс Биттл прожила здесь?
После небольшой паузы портье сказал:
— Пять дней.
— Я так и думала. Спасибо.
Мирна, тощая, как удочка, похоже так и не научившаяся улыбаться? Лулу попыталась представить себе это. У нее ничего не получилось. А вот Катерина — что ж, Лулу хорошо знала такой тип женщин. Но Катерина все это время жила в доме Джейсона Фелпса.
Вернувшись в ванную, Лулу сполоснула лицо, чуть тронула помадой губы и спустилась в бар. Нил сидел в кабинке, надутый.
— Красавчик, можно угостить тебя коктейлем?
— Спроси у моей жены.
— Она сказала, что ничего не имеет против.
Подсаживаясь к мужу, Лулу умышленно задела его своим задом.
— Я хочу сделать признание.
Нил с тревогой посмотрел на нее.
— Когда тебя не было… Не знаю, Нил, что на меня нашло. Это была самая настоящая оргия. Их было трое или четверо.
— Давай вернемся в номер.
Потом, обессиленный, он задремал, но Лулу не смогла заснуть. Встав с кровати, она вошла в Интернет и нашла сообщение про Сапиенсу. Лулу все еще сидела за компьютером, когда Нил проснулся.
— Нил, я собираюсь написать об этом человеке статью.
— Определенно или неопределенно?
— Епископ Сапиенса, Нил. Ты только подумай.
Нил задумался. Разумеется, ему было известно, как проявил себя Сапиенса, став епископом в Санта-Ане. Во всех спорах он принимал сторону иммигрантов, участвовал в шествиях, выступал с публичными речами. Однако во всех материалах о Сапиенсе непременно упоминались «Диснейленд» и «Сады Буша», и это было своеобразной ложкой дегтя, словно епископ щеголял своим радикализмом. Постепенно Нил начал откликаться на энтузиазм Лулу. Он встал с кровати и оделся.
— Ты права. Какого черта мы здесь торчим?
— Да так, убиваем время.
— Этим можно заниматься где угодно.
Сапиенса словно помолодел на десять лет. Он шлепал по дому в сандалиях, в свободной рубашке полудюжины пестрых цветов и просторных брюках защитного цвета. Казалось, он даже постройнел, но, наверное, тут все дело было в рубашке. Гостей Сапиенса встретил так, словно ждал их. С сияющим лицом он показал им письмо. Конечно, это было официальное письмо, подписанное «Гектор Падилья, ОСБ, Совет епископов». Однако внизу теми же самыми чернилами, что и подпись, была сделана небольшая приписка. «Вы были примером всем нам. Благослови вас Бог. Мы обязательно должны встретиться».
— ОСБ? Буквы точно в правильном порядке?
— Да, если речь идет об ордене Святого Бенедикта. Он хороший человек.
Лулу рассказала Сапиенсе о своем намерении написать о нем статью. Он поднял руку. Епископального перстня уже не было. Неужели Сапиенса решил, что его разжаловали в рядовые?
— Об этом не может быть и речи. Я сверну свой шатер, словно бедуин, и так же бесшумно удалюсь.
— Эмилио, вы в долгу перед людьми…
Опустив подбородок, Сапиенса молча посмотрел на Лулу. Та обмякла.
— Конечно, я могу обойтись и без вашего согласия.
— Вы не пойдете наперекор моим желаниям.
Что это будет за материал, если она не сможет взять у него интервью? Разумеется, можно будет сделать основой сюжета самоуничижение Сапиенсы, по необходимости превратив это в главную добродетель. Епископ, предпочитающий держаться в тени.
— А что насчет стремления работать непосредственно на бедных? — спросил Нил.
— Что вам известно об организации рабочих-католиков?
— В юности я работал в ней добровольцем.
— Добровольцем? — Лулу постаралась скрыть свое разочарование.
Раздался звонок в дверь, и Сапиенса всем своим видом показал, что ему не хочется открывать.
— Может быть, мне посмотреть, кто это? — предложила Лулу.
Сапиенса все еще размышлял, когда она встала и подошла к двери. Сквозь сетку на нее смотрел Трэгер. Трэгер!
VIII Случайная биологическая конструкция
Катерина рассчитывала, что Мирна наведет в доме порядок, превратив его в памятник Джейсону Фелпсу. Зачем тревожиться насчет будущего, если не веришь ни в какое будущее? Если ты умер, то ты умер. Разве не так? Пусть простодушные бормочут молитвы, веря в рай, в вечную жизнь в бесконечном блаженстве; но Джейсон, Мирна и им подобные полагают, что им это лучше известно. Человек является лишь случайной комбинацией материи, и каким бы сложным ни получился механизм, создавался он без какого бы то ни было плана. Просто так получилось. Случайная биологическая конструкция. И называть все это наукой по меньшей мере нелепо. Катерина помнила еретические замечания Джейсона по поводу так называемых точных наук. Верный способ вывести Мирну из себя заключался в том, чтобы отзываться о Джейсоне так, будто он по-прежнему был здесь, с ними. Не в воспоминаниях, а рядом. Однако время от времени Катерина заставала Мирну стоящей перед небольшим холмиком, под которым покоился прах Джейсона Фелпса. Какой смысл горевать, если от него остался только пепел?
Вся беда заключалась в том, что подобные мысли ударяли по самой Катерине. С верой своей юности она распрощалась не из-за каких-то глубоких убеждений — просто сначала было неудачное замужество, затем последовала цепочка случайных связей, после которых оставалось одно лишь отчаяние. Какой раскрепощенной женщиной она себя считала! «Срывайте розы поскорей».[90]
Как все это печально. Порой Катерине казалось, что исцеление Джейсоном Фелпсом, предложенное Мирной, на самом деле бумерангом ударило по ней самой. Однако ей не хотелось заострять на этом внимание.
Мимолетная связь с Нилом Адмирари превратила всю ее жизнь в фарс. Украденные мгновения вместе с ожиревшим мужчиной не первой молодости, влюбленным в себя. Бедная Лулу. Вот только Катерина завидовала Лулу не потому, что у той был Нил — ради всего святого, — а потому, что она была… ну, цельной, что ли, каковой сама Катерина стать и не надеялась. Поэтому она отправилась домой к дону Ибанесу, чтобы поговорить с Кларой.
Пройдя по тропинке, Катерина оказалась на лужайке за особняком и, посмотрев в сторону часовни, увидела брата Леоне. Священник своим видом ей что-то напомнил, но она не могла понять, что именно. Быть может, ее собственную утерянную невинность. Катерина медленно приблизилась к брату Леоне. Тот обернулся, услышав ее шаги.
— Он пока что не может никого принимать. — Руки священника были скрыты под наплечником. Он поклонился. — Прошу простить меня за резкость. Дон Ибанес только что вернулся домой из больницы.
— Замечательно! — И замечательно для Клары.
Пока они шли к дому, брат Леоне подробно описал состояние дона Ибанеса. Удар по голове оказался не таким серьезным, как казалось сначала. Правда, у престарелого идальго прихватило сердце.
Священник сказал, что сменит Клару, не отходившую от изголовья отца. В дверях он остановился и обернулся.
— Вы хотите его увидеть?
— Не сейчас, потом, — пробормотала Катерина. Только не это!
— Отцу надо будет восстанавливать речь, — сказала Клара, спустившись к подруге. — Но, слава богу, все худшее позади. Теперь он идет на поправку.
— Где Джордж?
Клара умолкла, всматриваясь Катерине в лицо.
— Пойдем.
Они вышли на террасу.
— Джордж вернулся в Пало-Альто.
— Навсегда?
— Катерина, он никак не может принять решение.
— О тебе?
— Он хочет, чтобы на этот вопрос ответила я. Стоит мне сказать одно слово, и он тотчас же бросит приют рабочих-католиков.
Катерине это показалось шантажом. В любом случае ответственность ляжет на Клару. Джордж сможет утешаться этой мыслью: предоставленный сам себе, он продолжал бы свою благородную работу. Катерина сама не могла сказать, как она относится к подобным благочестивым устремлениям. Определенно, те, кто занимается такой работой, получают сильный эмоциональный заряд. Справедливо ли это? Катерина не знала ответ. Она просто не понимала, в чем проблема. Жениться на Кларе и жить долго и счастливо — или до конца дней своих разливать похлебку убогим и опустившимся. Разумеется, Джордж хотел, чтобы Клара присоединилась к нему на раздаче похлебки.
— И никто не может вправить твоему Джорджу мозги?
Кларе это не понравилось.
— Он советовался с братом Леоне.
Очень двусмысленный подход. Так можно оправдать оба решения. Джордж решил вернуться в Пало-Альто, чтобы поразмыслить в одиночестве.
— Ему неудобно за свое длительное отсутствие.
— Что ж, в конце концов, твой отец…
Клара знала, что Мирна поселилась дома у Джейсона, однако до сих пор она с ней еще не встречалась.
— Может быть, как-нибудь вы с ней заглянете к нам в гости? Посидим, выпьем.
— Мирна не пьет.
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Она сейчас бегает.
Клара обрадовалась, услышав это. Конечно, и она сама также занимается оздоровительным бегом. Но если Мирну побуждает совершать ежедневные пробежки мысль о том, что в конце концов она станет такой, как Клара, ей лучше сразу повесить кроссовки на крючок.
IX Cui bono?
Увидев за дверью Лулу ван Аккерн, Трэгер был изумлен не меньше ее. Похоже, Лулу перепугалась до смерти, а когда к Винсу присоединились Кросби и Лоури, она просто пришла в ужас.
— Епископ Сапиенса нас ждет, — вежливо промолвил Лоури.
И тут за спиной Лулу появился сам Сапиенса:
— А, заходите, заходите.
Как только дверь отворилась, Трэгер протиснулся мимо епископа, горя нетерпением осмотреть дом. Неужели Арройо уже здесь? Но Трэгер обнаружил одного только Нила Адмирари. Журналист работал на компьютере за столом у окна, в которое проникал восхитительный аромат апельсинов из рощи за домом.
— Давненько мы не виделись, — заметил Адмирари.
— Когда вы сюда приехали?
В комнату вошли Сапиенса и остальные гости. Трэгеру это совсем не понравилось. Приезд в Санта-Ану имел смысл как способ заманить Арройо; но дом, полный журналистов? Напротив, Кросби, похоже, был рад.
— Замечательно. Церковь, государственные структуры и пресса.
— Что здесь происходит? — хотела знать Лулу.
Сапиенса отвел ее в сторону, чтобы все объяснить, и Адмирари последовал за ними. Трэгер уже собирался подойти к окну, оставленному Нилом, как к лучшему наблюдательному пункту, но тут послышался голос Арройо. Глава «Справедливости и мира» находился на кухне, весело болтая с епископом и журналистами. Лоури положил руку Трэгеру на плечо. Кросби направился на кухню.
— Арройо? Спасибо за то, что не поленились приехать.
— Я хочу поймать этого ублюдка не меньше вашего. Это сумасшедший! Мне несказанно повезло, что я остался жив.
Арройо и Кросби вошли в комнату бок о бок. При виде Трэгера потрясенный глава «Справедливости и мира» неподвижно застыл на месте. Он оглянулся назад. Сапиенса улыбнулся, подбадривая его.
— Мигель, мы намереваемся рассеять тайну и недоумение последних нескольких недель.
— Эмилио, этот человек — беглый преступник. За его голову назначена награда.
— Возможно, ты ее получишь.
Арройо показалось, что он теперь все понял. Кросби заманил Трэгера на эту встречу, позаботившись о присутствии безупречных свидетелей. Не обращая на Винсента внимания, он прошел в комнату.
— Мне было бы гораздо спокойнее, если бы этот человек был в наручниках.
Трэгер подошел к Арройо, положил ему на грудь руку с растопыренными пальцами и толкнул. Не удержав равновесия, Мигель отшатнулся назад, ухватился за лампу и, падая на пол, увлек ее за собой. Упав, он тотчас же откатился в сторону, выхватил пистолет и направил его на Трэгера, затем проворно поднялся на ноги. Его взгляд был прикован к Винсенту, однако обратился он к Кросби:
— Вы меня принимаете за полного дурака? Я подозревал, что вы двое заодно. Дом окружен. Ваше преосвященство, вы меня удивили.
— Далеко не в такой степени, Мигель, в какой ты удивил меня. Убери оружие.
— И не собираюсь.
Сапиенса помолчал.
— Очень хорошо. Если ты так чувствуешь себя безопаснее. В любом случае хочу узнать, какую роль ты сыграл во всех этих событиях.
— Зачем ты убил Джейсона Фелпса? — спросил Трэгер.
Он с трудом сдерживал желание броситься на дерзкого маленького латиноамериканца, и неважно, что тот вооружен. Видит Бог, больше Арройо его не проведет. Однако его вопрос оказал странное действие. Мигель опустил пистолет.
— Любопытный ход, Трэгер. Я так понимаю, что дона Ибанеса ты также хочешь повесить на меня.
— Это самые недавние дела, Мигель. Сейчас незачем в них вдаваться. — Сапиенса поднял упавшую лампу и уселся в кресло, освобожденное Нилом Адмирари. — Давайте все устроимся поудобнее, пока ты будешь перед нами оправдываться.
— Оправдываться?
— Чудодейственный образ, Мигель. Где он?
Казалось, Арройо был искренне поражен этим вопросом. Он с осуждением посмотрел на епископа:
— Если бы я знал, я бы вам сказал.
Последовав примеру Сапиенсы, Кросби также сел. Нил и Лулу застыли в дверях на кухню, прижимаясь друг к другу. Трэгер продолжал стоять, не отрывая взгляда от теперь уже неопасного оружия, готовый вцепиться в Арройо в любой момент.
— Начнем с самого начала, Мигель, — сказал епископ.
Арройо посмотрел на него, на Нила и Лулу, на Кросби и Лоури.
— Я сяду, только когда сядет он.
— Трэгер, — сказал Кросби, — пожалуйста.
Все эти дни, начиная с побега из Мехико, после того как он открыл пенопластовый ящик и обнаружил, что тщательно составленный план, так гладко исполненный, завершился лишь доставкой копии пропавшего образа; затем долгий изнурительный переход пешком до границы, Финикс и Флагстафф, перелет с Сан-Диего, встреча с Арройо и вынужденное отступление через окно туалета из здания, окруженного полицейскими, преследование Арройо по шоссе номер 101, — все это, а теперь еще и присутствие всех этих людей вселило в Трэгера подозрение и сомнение. На чьей стороне Кросби? Кто в своем уме встанет на сторону Трэгера? Задача Кросби заключалась в том, чтобы найти его. Неужели эта встреча является западней?
Протянув руку, Сапиенса забрал у Арройо пистолет, и тот сел. Трэгер с опаской отошел в дальний угол, чтобы иметь путь к отступлению, если дело дойдет до этого. Аромат цветущих апельсиновых деревьев проникал в открытое окно и наполнял комнату. У Трэгера мелькнуло воспоминание о том, как он выбирался через узкое окошко туалета. Блефовал ли Арройо, утверждая, что дом оцеплен?
Мигель устроился поудобнее. У кресла, в котором он сидел, были деревянные подлокотники, зеленая кожаная обивка и пестрое покрывало на спинке. Арройо с улыбкой оглядел собравшихся.
— Очень хорошо. Произошло вот что.
Именно Арройо предупредил монахов, несущих службу в храме Мадонны Гваделупской, о возможном похищении чудодейственного образа.
— Как ты об этом узнал?
— На самом деле, ваше преосвященство, я придумал все сам. Требовалось нечто из ряда вон выходящее, чтобы сдвинуть с мертвой точки дела на юго-западе, и в первую очередь здесь, в Калифорнии. К нашему народу относятся как к незваным пришельцам на земле, которая по праву принадлежит ему. Был ли более верный способ поднять людей, чем осквернение самого почитаемого образа Латинской Америки? Я обратился за помощью к дону Ибанесу и получил ее. Монахи его знали и доверяли ему. Им пришлась по душе мысль переправить священный образ в копию храма, возведенную доном Ибанесом в своем поместье. Изображение сняли, на его место повесили копию, а оригинал я привез в часовню дона Ибанеса, где она благополучно находилась во время последовавших беспорядков.
— Но если сообщение о предстоящем ограблении было уловкой, что можно сказать про кощунственное вторжение вооруженных людей в святыню? Мигель, при этом погибли люди.
Похоже, Арройо не мог решить, что ему надеть на лицо — скорбь епископа или торжествующую усмешку. Одержала верх усмешка.
— В конечном счете все складывается к лучшему, как, несомненно, кто-то уже сказал. Даже монахи, бывает, распускают язык. Только аббату и настоятелю было известно о переправке образа. Остальные монахи ничего не знали, но они проведали о намечающемся ограблении. Пошли слухи, и мексиканское правительство связалось с Вашингтоном — несомненно, потому, что я в свое время намекнул, что преступление собираются совершить «Мужественные всадники».
— А это действительно было так?
— Кросби и Трэгер смогут подтвердить мое предположение. Полагаю, группа их бывших товарищей по оружию ворвалась в храм и похитила копию. Разумеется, они были уверены, что наносят предупредительный удар. Вы знаете человека по фамилии Морган?
Кросби переглянулся с Трэгером.
— Морган убит.
— Подорвался на собственной мине, повторяя расхожее клише. Двойной агент. Услышав о том, что именно я предупредил монахов о готовящемся ограблении, Морган связался со мной. Его соратники задумали передать похищенную копию образа в руки «Мужественных всадников». Затем Морган сделал свое роковое предложение. Он собирался продать копию, получить вознаграждение, предложенное Игнатием Ханнаном, и скрыться там, где скрываются в таких случаях.
Трэгер подумал о том, что произошло на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско. Подумал о Глэдис Стоун. Не была ли она вторым агентом, внедренным в ряды «Мужественных всадников», чтобы присматривать за Морганом?
— Ну, хорошо, Арройо. Итак, ты доставил образ в часовню дона Ибанеса. Теперь давай поговорим о попытке вернуть его на законное место.
— Трэгер, клянусь, я, как и ты, теряюсь в догадках.
— Черт побери, я вовсе не теряюсь в догадках. Каким образом тебе удалось осуществить подмену?
Арройо посмотрел на Сапиенсу:
— Наверное, я должен быть польщен этим намеком на мою предполагаемую ловкость. Не могу передать словами то, что я почувствовал, узнав о случившемся в храме в Мехико. — Он перевел взгляд на Трэгера: — Как ты это провернул? Ты ведь увозил оригинал. Тебе все верили. Дон Ибанес доверял тебе, а ты его предал.
— Cui bono?[91] — пробормотал Сапиенса.
— Не понимаю, — сказал Арройо.
— Мигель, неужели ты всерьез думаешь, что мы поверим, будто Трэгер обеспечил провал своего собственного плана? Какой ему был от этого толк?
— Оригинал я даже не держал в руках, — сказал Винсент. — Ящик с копией, доставленный в Мехико, вручил мне лично дон Ибанес. Я не спускал с него глаз. Я понятия не имел, что предпринимаю такие меры предосторожности ради копии. Итак, Арройо, где оригинал?
— Повторяю, я понятия не имею.
— Ты призываешь Бога своим свидетелем?
— Трэгер, это твоих рук дело. Зачем ты это сделал? На этот вопрос можешь ответить только ты. Но я могу высказать предположение. Ты мог передать оригинал Игнатию Ханнану, который, несомненно, озолотил бы тебя за хлопоты. Раз уж об этом зашла речь, ты мог бы передать оригинал и дону Ибанесу. Ты пытался убить его, после того как он в негодовании отверг твое предложение?
— Мигель, Мигель, пожалуйста, остановись! Давайте подведем итоги. — Сапиенса сложил руки, словно в молитве. — Посмотрим, к чему мы пришли. Трэгер обвиняет Арройо в том, что тот знает, где находится оригинал.
— Вот почему я ношусь высунув язык, пытаясь его найти? — взорвался Трэгер.
Разъединив руки, Сапиенса показал ему ладонь.
— В свою очередь, Арройо обвиняет тебя. Разумеется, оба вы настаиваете на своей невиновности. Так как же нам разрешить эту проблему?
— Замечательно! — воскликнул Нил Адмирари. — И как же?
В этот момент Трэгер увидел вереницу патрульных машин, подъезжающих к зданию. О, господи, это западня! Целью всей этой болтовни было задержать его до прибытия полиции. В одно мгновение Винсент подскочил к окну. Выпрыгнув на улицу, он устремился к апельсиновой роще. Его ноги в ботинках четырнадцатого размера глубоко проваливались в рыхлую землю, и бежать быстро было невозможно. Как оказалось, роща кишела полицейскими. Трэгер метнулся в другую сторону, чувствуя, что его загнали в угол. Споткнувшись, он попытался выхватить пистолет, но тут прогремел выстрел, и он ощутил обжигающую боль в бедре. Полицейские набросились на него со всех сторон, повалили его на землю. Трэгера перевернули на спину, прижали руки и ноги. У него отобрали оружие. Показался Кросби, печально наблюдавший за ним:
— Отлично сработано, Трэгер.
Глава 02
I
«Сапиенса считает, что я лгу»
Нил проследил, как Трэгера быстро увели прочь, скованного наручниками, как того и хотел Арройо. Кросби шел рядом с Трэгером, что-то ему говоря. Что он делал — бахвалился, злорадствовал? Кросби выполнил то, за что ему платили, — нашел Трэгера. Вот только что это дало? Чудодейственный образ Мадонны Гваделупской по-прежнему находился неизвестно где. Двое верзил в штатском усадили Винсента в машину без опознавательных знаков. Полицейские в форме расселись по своим машинам и тронулись во главе процессии.
Лулу решила, что встреча дома у Сапиенсы и последующее задержание Трэгера в апельсиновой роще должны были перебороть нежелание ушедшего на покой епископа привлекать внимание общественности к своей особе.
— Эмилио, о вас будет говорить вся Всемирная паутина. Так что вам лучше самому сказать о себе несколько слов.
Не ответив ни «да», ни «нет», Сапиенса отвел Мигеля Арройо к себе в кабинет и закрыл дверь. Лулу попросила Нила произнести «cui bono» по буквам. Однако внимание Адмирари в первую очередь привлекло ее упоминание Интернета. Он совсем недавно узнал, что с полдюжины газет отказались от его колонки, и вместе с ними только за этот год их уже набежала целая чертова дюжина. Внезапно все разговоры о смерти печатных средств массовой информации стали казаться ему заслуживающими внимания. До сих пор Нил отметал это утверждение как беспочвенную гиперболу. Во всех аэропортах он видел кипы газет, местных и общенациональных, и журналов! Казалось, под каждое хобби и увлечение был свой журнал. Обложки были такими же кричащими, как реклама товаров в супермаркете. «Постройте летний домик из сосновых шишек!», «Сбросьте пятьдесят фунтов за считаные минуты!», «Удвойте быстродействие своего компьютера!». Больше всего Нила поражало количество журналов, посвященных электронике и компьютерам. Ничего не сказав Лулу, он отправил по электронной почте сообщение Нику Пенданту из «Меркурия». Просто «привет, как у тебя дела?». Если Пендант не свяжет это послание со своими предыдущими попытками переманить Нила к себе, значит, не следует рассчитывать на его издание как на новое место работы. И, разумеется, была еще книга.
Какая удача оказаться здесь, стать свидетелем встречи Арройо с Трэгером. Ситуация казалась Адмирари тупиковой — в данном случае как нельзя лучше подходило выражение «мексиканское противостояние»[92] — до тех пор, пока Трэгер внезапно не выпрыгнул в окно и не устремился к апельсиновой роще. Казалось, его бегство дало ответ на вопрос: кто из двоих, Трэгер или Арройо, говорил правду?
Вернулся Кросби. Мельком взглянув на Нила, он спросил, где епископ.
— У себя в кабинете вместе с кающимся.
Кросби покачал головой.
— Трэгер полагает, это я его подставил. Думает, я заманил его сюда, в руки полиции.
— Почему он пытался бежать?
— Потому что Арройо провернул с ним нечто похожее в Сан-Диего. Увидев подъезжающие полицейские машины, Трэгер подался в бега.
— Что ж, далеко ему уйти не удалось.
— А вы когда-нибудь пробовали бежать через апельсиновую рощу?
— В последнее время как-то не приходилось.
Кросби с отвращением посмотрел на него:
— Это вовсе не означает, что Трэгер виновен!
— Конечно, не означает. Я могу узнать ваше полное имя для книги, над которой работаю?
— А в морду не хотите?
— Спасибо, за работой я предпочитаю не есть.[93]
Дверь, ведущая в кабинет, открылась, и появился задумчивый Арройо. Увидев Нила, он тотчас же натянул на лицо обаятельную улыбку:
— Вы сами все видели, Адмирари. Все слышали. Надеюсь, вы донесете это до широкой общественности. — Арройо подошел к Нилу вплотную. — Сапиенса считает, что я лгу, — шепотом произнес он, призывая Нила выразить возмущение.
— Он слишком много времени провел в окружении грешников.
— Вы ведь пишете об этом книгу, не так ли? О господи, какая сенсация!
— Я так не думаю.
Отступив назад, Арройо улыбнулся.
— Я вовсе не собираюсь учить вас вашему ремеслу.
— Вот и хорошо.
В дверях кабинета появился Сапиенса. Он кивком пригласил Кросби к себе. Нилу было любопытно узнать, как прошла встреча епископа с Арройо. Он подошел к Лулу, оживленно стучавшей по клавиатуре компьютера.
— Что ты пишешь?
— Ты шутишь? — Она тряхнула головой, убирая волосы с лица.
Нил наклонился и поцеловал ее.
— Для «Всеобщего благоденствия»?
Лулу обернулась к нему.
— Нил, это же сюжет для Интернета.
То, что она писала, прекрасно подошло бы для «Прелестей секса».
— Я говорил тебе про предложение Ника Пенданта?
— Нил, соглашайся не раздумывая. Ты сейчас на борту «Титаника».
— Этот спасательный жилет?
Он похлопал себя по животу. Одна неделя диеты — и от него ничего не останется. Может быть, получится и быстрее.
«Сбросьте пятьдесят фунтов за считаные минуты!»
Адмирари вышел на крыльцо, огороженное деревянной решеткой, на которой висели горшки с цветами. Постаравшись устроиться поудобнее на металлическом стуле, он достал сотовый телефон. В настоящий момент даже электронная почта казалась чересчур медленной.
— Ты просил меня позвонить, прежде чем я приму какое-либо предложение.
— Нил, я положу тебе столько же. — Пауза. — Я положу тебе больше. Кто это?
— Разве это будет этично?
— Этично? Мы же работаем в средствах массовой информации.
— Я постоянно об этом забываю.
Пендант попросил номер факса, чтобы сбросить свое предложение.
— Ты его прочитаешь, после чего мы с тобой еще немного поговорим. Ты мне нужен, Нил. Я за один день дам тебе больше читателей, чем твоя колонка получает за целый год.
— Лучше дай мне номер своего факса. Я тебе кое-что пришлю, а ты будешь знать, куда отправлять свое предложение.
Нил захлопнул телефон, и как раз в этот момент на крыльцо вышла Лулу.
— Что ты так улыбаешься?
— Меня сейчас соблазняют.
Он рассказал про звонок Пенданту. К его удивлению, Лулу обрадовалась:
— А я боялась, что ты будешь тянуть до последнего и в конце концов опоздаешь.
— Ты считаешь, это хорошая мысль?
— Ты хоть представляешь, сколько у тебя будет читателей? Чего просит от тебя Пендант — два раза в неделю, три раза?
— Он не настолько требовательный соблазнитель. А чем плох один раз в неделю?
Лулу пожала плечами:
— Все материалы помещают в архив. Они и так остаются на странице целую неделю. Нил, ты должен запросить по максимуму. Надо будет сделать лестную фотографию. Мы потребуем, чтобы твой дебютный материал был заранее анонсирован. Фанфары и все прочее.
— Я собираюсь начать с сегодняшнего спектакля.
— В таком случае принимайся за работу. Я отправлю Пенданту номер факса Сапиенсы. Можно я буду твоим литературным агентом?
— Прояви терпение.
Лулу пододвинула второй металлический стул и села. Ее передернуло.
— Когда я сижу на таком стуле, мне кажется, что меня клеймят. Интересно, куда забрали Трэгера?
II
«Я так и не смогла это освоить»
Игнатий Ханнан пришел в восторг, когда Кросби позвонил и рассказал о Трэгере, — однако этот восторг быстро угас, после того как до него дошло, что чудодейственный образ Мадонны Гваделупской так и не был обнаружен.
— Что он с ним сделал? — в ярости спросил Нат.
Лора, слушавшая разговор по параллельному телефону, решила, что ее босс вправе задать один глупый вопрос.
— У Трэгера образа нет, мистер Ханнан. Во имя всего святого, после провала в Мехико он занят только тем, что старается его найти.
— В таком случае почему Трэгер подался в бега?
— А вас когда-нибудь окружал десяток полицейских машин? — Кросби напомнил Нату о том, через что Трэгеру пришлось пройти в Сан-Диего. — Согласен, это было глупо, но я его понимаю. Мне не хотелось бы оказаться на месте Арройо, когда Трэгер до него наконец доберется. Этот тип лжет.
— Он совершил еще одно преступление, — сказал Нат, имея в виду Трэгера. — Лора, ты слушаешь?
— Конечно.
— Послушай, поговори с мистером Кросби. А мне нужно сделать несколько звонков.
— Расскажите мне о встрече дома у епископа Сапиенсы, — попросила Лора, когда Кросби полностью оказался в ее распоряжении.
Агент говорил быстро, но обращая внимания на все мелочи. У Лоры возникло такое ощущение, будто она лично присутствовала при встрече Арройо с Трэгером.
— Почему вы полагаете, что Арройо лжет?
— Потому что я знаю, что Трэгер говорит правду.
— У вас не все в порядке с логикой.
— Что вы хотите сказать, черт побери?
— А что, если оба они не лгут?
Последовала долгая пауза.
— В таком случае я снова вернулся в самое начало.
— Эту возможность нельзя исключать. По какому обвинению арестовали Трэгера?
— Пока что по подозрению в ограблении.
— Куда его забрали?
— Это были полицейские штата. В форме. — Пауза. — Почти все.
— Отправляйтесь повидаться с ним. Мы договоримся насчет адвоката. Вам понадобится юридическая помощь.
— Я не откажусь от любой помощи.
— Перезвоните после того, как поговорите с Трэгером.
* * *
Борис суетился на кухне. На сковороде в большой кастрюле варился соблазнительно ароматный соус. На одном столе лежала говяжья вырезка, которой предстояло превратиться в бифштекс по-лондонски — любимое кушанье Ната после бикмаков. Фальшиво насвистывая, Борис одной рукой разбивал яйца в миску из нержавеющей стали.
— Я так и не смогла это освоить, — заметила Лора, беря яйцо.
Хорошенько стукнув его, она попробовала одной рукой вскрыть скорлупу, чтобы вылить желток в миску. Скорлупа смялась, и Лоре пришлось отскочить назад, чтобы не выплеснуть яйцо на себя. Борис снисходительно усмехнулся. Он разбил еще одно яйцо. Одной рукой. Без каких-либо видимых усилий.
— Просто у меня слишком маленькие руки, — пробормотала Лора, подходя к раковине и споласкивая руки до самых локтей.
— Или яйца слишком большие.
Лора услышала голоса, мужской и женский, донесшиеся из комнаты за кухней, где ели Борис и его жена Лиза. Вытерев руки, она осторожно заглянула в дверь. Смайли и Стелтц, влюбленные голубки, наслаждающиеся кофе. Нат обмолвился о том, что ему, возможно, придется вылететь в Атланту.
— Вы слышали о том, что случилось с Трэгером?
Смайли с деланой невинностью посмотрел на Лору:
— А что с ним случилось?
— Его арестовали.
— За что?
Смайли вообще задумывался о том, какова была цель полета в Мехико? Ах да, все его мысли были прикованы ко второму пилоту. Красивая женщина, если вам нравятся чуть раскосые, широко посаженные глаза.
— Когда вы познакомились с Реем? — вдруг ни с того ни с сего спросила Лору Бренда.
— Еще тогда, когда оба мы были свободными.
Получай, дерзкая девчонка!
— Муж Бренды только что согласился на развод, — сказал Смайли.
— С Брендой?
— А с кем же еще?
— Теперь вам осталось только убить его, и вы будете свободны.
Смайли озабоченно нахмурился. «До тех пор, пока смерть не разлучит нас».
— Мистер Ханнан нас уволит?
— Джек, половину времени он не помнит о том, что мы с Реем женаты. Так что договоритесь обо всем с Всевышним.
Возвращаясь обратно на кухню, Лора гадала, как ей теперь о себе думать. Как о хранительнице законов морали, на которых зиждется судьба народов, или как о лицемерке, сующей нос не в свое дело, забывшей о грехах своей молодости? Борис спросил, не желает ли она попробовать еще раз. Он имел в виду яйца.
— Одного с меня более чем достаточно, Борис.
* * *
Через час Рей вернулся из Бостона, куда уезжал по делам.
— Я хочу оставаться до конца матча, — пожаловался он.
— Кросби нашел Трэгера, но его арестовали.
— Кросби?
— Трэгера. Я жду звонка Кросби, он должен связаться со мной, после того как повидается с Винсом. Как ты думаешь, Нат захочет предложить юридическую помощь?
— Захочет, если ты ему подскажешь.
Но Кросби так и не перезвонил. Что ж, кто знает, с какими сложностями сопряжено посещение арестованных, особенно сразу же после ареста? Лора позвонила Кросби сама.
— Лора, я не перезвонил вам потому, что до сих нор не нашел Трэгера.
— Его уже куда-то перевели?
— Его так и не доставили на место.
III
«Меня арестовали»
Трэгера запихнули на заднее сиденье; следом за ним сел один из тех, кто его задержал, предварительно закинув в машину его рюкзачок. Второй тип в штатском сел за руль. Патрульные машины начали разъезжаться. Водитель пропустил их всех вперед, но, когда он тронулся следом, расстояние до вереницы стало увеличиваться. Внезапно водитель свернул в переулок, и машина резко рванула вперед. Трэгер посмотрел на мужчину, сидевшего рядом с ним. Обветренное каменное лицо, непроницаемые стекла солнцезащитных очков. Такие же очки смотрели на Винсента в зеркало заднего вида до тех пор, пока машина не сделала резкий поворот вправо.
— Что происходит? — спросил арестованный.
Его сосед поднял руку. Что-то в его манерах показалось Трэгеру знакомым.
— Сними очки.
— Добро пожаловать домой, Трэгер, — ответил мужчина, снимая очки.
— Крэг!
— Я был в Албании вместе с Тео Грейди.
Трэгера захлестнуло облегчение. Его спасли, вырвали из рук идиотов, которых уже дважды натравливал на него Арройо. Фамилия водителя была Уилберфорс, но он, похоже, пришел в Контору уже после отставки Трэгера. Без темных очков Уилберфорс был похож на студента. На студента в костюме. В настоящий момент он был поглощен тем, чтобы как можно дальше оторваться от полицейских.
— Как рана? — спросил Трэгера Крэг.
— Похоже, кровотечение остановилось.
Надо будет как можно скорее заняться тобой.
— Что вы сказали полицейским?
— Что это дело федералов.
— Но они ведь отделились. Провозгласили свою независимую республику.
— Я обещал обсудить это после того, как ты окажешься за решеткой. — Мимолетная улыбка, не самодовольная, но определенно удовлетворенная. — Скоро мы пересядем в другую машину.
Трэгер протянул свои запястья:
— Как насчет того, чтобы снять это?
Крэг посмотрел на наручники:
— Понимаешь, они не наши.
Трэгер вспомнил полицейского, надевшего на него наручники при помощи другого, который прижимал его к земле, поставив колено на спину. Крэг попробовал вставить в замок ключ, но тщетно.
— Этим придется заняться позже.
* * *
Отъехав пять миль и оказавшись в латиноамериканском квартале, где все вывески были на испанском, Уилберфорс свернул к автомойке и остановился на стоянке. Открыв дверь, он вышел из машины.
— Скрести руки на груди, — предложил Крэг.
Они неторопливо прошли через мойку и вышли с противоположной стороны к машине, которую, судя по виду, только что вымыли и отполировали. Ключи торчали в замке зажигания. Уилберфорс сел за руль, а Крэг, Трэгер и рюкзачок снова устроились сзади. Машина отъехала от мойки и продолжила путь.
— Куда мы направляемся?
И снова мимолетная улыбка:
— На место преступления.
Через несколько минут Уилберфорс нашел аптеку, где купил лекарства, чтобы обработать рану Трэгера. Следующей остановкой был хозяйственный магазин; водитель выскочил из машины и скрылся внутри. Вернувшись, он протянул Крэгу сверток. Ножовка по металлу. Через пару минут Винсент наконец действительно почувствовал себя свободным. Он убрал перепиленные наручники в рюкзачок.
— На память, — сказал он, в свою очередь мимолетно улыбнувшись.
Рана на ноге оказалась всего лишь ожогом. Пуля только скользнула по коже. Сердитая красная царапина, однако боль была очень сильной. Трэгер обильно смазал рану дезинфицирующей мазью, купленной Уилберфорсом, после чего пришлепнул к ней пластырь.
Они двинулись дальше, и постепенно облегчение улетучилось, сменившись размышлениями. Как это было и с Кросби, Трэгер гадал, можно ли доверять своим бывшим коллегам. Вспомнить хотя бы то, что не далее как год назад произошло на крыше Североамериканского колледжа в Риме. Предполагаемые союзники внезапно оказались врагами. Откинув голову назад, Трэгер закрыл глаза, вспоминая Покателло. У него перед глазами обрели форму силуэты, выпрыгивающие из «Чинука». Одним из них определенно был Крэг — или его двойник.
— Позвони Дортмунду, — предложил тот, словно прочтя мысли Трэгера.
— Хорошая мысль.
Достав сотовый телефон, Винсент порылся в списке номеров и вызвал Дортмунда. Тот ответил после четвертого гудка.
— Это Трэгер.
— Все прошло хорошо?
— Все?
— Твое спасение. Насколько я понимаю, ты сейчас под опекой Крэга и Уилберфорса.
— Все замечательно. — Трэгер постарался произнести это как вопрос.
— Когда я дал им номер твоего сотового, они смогли выйти на твой след. Как прошла встреча у епископа Сапиенсы?
— Меня арестовали.
— Поди ж ты!
— Но затем меня вырвали из цепких рук сил правопорядка.
Старческий смешок, отразившись от спутника, прозвучал у Винсента в ухе. Машина теперь мчалась по шоссе номер 101. Трэгер сообщил об этом Дортмунду.
— И конечная цель?
— Место преступления.
Крэг хитро усмехнулся.
— Хорошо. Очень хорошо. Что ж, не забывай пароль.
— Напомни мне.
— Оглядывайся назад.
IV
«Мне нужно позвонить»
После того как Кросби доложил о случившемся Игнатию Ханнану, а тот переключил его на Лору, он рассказал Лоури и епископу Сапиенсе о предложении обеспечить Трэгера юридической помощью.
— Не совсем то, что мы ожидали, — заметил Лоури. — Нас перехитрили.
Сапиенса нахмурился.
— Конечно, Мигель — негодяй худшего типа; это когда человек считает, что борется за великое дело.
— О чем вы с ним беседовали?
Сапиенса уронил голову:
— Он сказал, что хочет исповедаться.
— И он вам исповедался?
— Мои губы запечатаны.
Помощь, которую мог бы оказать епископ, была действенно нейтрализована лицемерной набожностью Арройо.
— Однако это вовсе не означает, что я не могу отправиться вместе с вами. Куда отвезли Трэгера?
Потребовалось какое-то время, чтобы это выяснить. Полиция штата долго не хотела признаваться в том, что понятия не имеет, где Трэгер. Его забрали федералы. Федералы? И, чувствуя себя дураком, Кросби вспомнил двух верзил в штатском, которые отвели Трэгера к машине. Он повернулся к Лоури;
— Нас снова обошли.
Через пятнадцать минут Кросби позвонил возбужденный сотрудник полиции штата. Нашли машину, на которой увезли Трэгера. Она была брошена у автомойки.
— Куда его могли увезти?
Кросби гнал прочь мрачные предположения, упрямо лезущие в голову. На протяжении нескольких недель Трэгер выставлялся бывшим сотрудником ЦРУ, ставшим на путь преступления. Для всех, кто был связан с этим делом, такое определение буквально вешало на спину Винсента круг с мишенью.
— Мне нужно позвонить.
— А, Кросби, — протянул Дортмунд. — Я ждал от тебя новостей.
— Вы знаете, что здесь произошло?
— Милый мой мальчик, я уже много лет как выпал из обоймы.
Кросби начал было излагать все то, что уже рассказал Лоре.
— Да, да, — перебил его Дортмунд. — Значит, Трэгера выкрали?
— Это могли сделать наши люди?
— Можно сказать и так. Я разговаривал с Винсом.
— Где он? Куда его везут?
— По всей видимости, эти люди предположили, будто Трэгеру известно, где это находится. То, что все ищут.
— Он ничего не сказал относительно того…
— На место преступления, — усмехнулся Дортмунд. Кросби захотелось дожить до такого же возраста, как он, чтобы находить в этих словах что-то забавное.
— На место преступления, — повторил старик. Несомненно, это означало поместье дона Ибанеса в Напа-Вэлли.
* * *
Сделав звонок, Кросби объявил о том, куда направляется. Он смутился, когда епископ Сапиенса дал ему свое благословение. Уилл поспешно перекрестился. Казалось, он уходил на бой. По дороге на юг Кросби высадил Лоури в Пало-Альто.
— У букинистического магазина, Уилл. «Лавка древностей». У меня есть еще час-другой, перед тем как приступать к приготовлению ужина.
* * *
Дорога, по которой ты уже ездил, может казаться как длиннее, так и короче, в зависимости от обстоятельств; но шоссе номер 101, по которому Кросби в последнее время приходилось разъезжать постоянно, казалось вдвое длиннее, чем было на самом деле. Транспортный поток вечернего часа-пик не позволял расслабиться; страсти бушевали на каждом, даже самом плавном изгибе асфальтовой полосы. Как и следовало ожидать, Уилл старался просмотреть заново события прошедшего дня в надежде избавиться от ощущения собственной глупости. Раз Трэгер связался с Дортмундом, он знает, что Кросби не подставлял его в Санта-Ане. Но у Дортмунда очень своеобразное чувство юмора. Как ему, должно быть, весело наблюдать за этими событиями из безопасной гавани дома престарелых!
Прежде чем свернуть в долину, Уилл поймал себя на том, что проголодался; и как только он пустил в голову эту мысль, его желудок завел разговор сам с собой. Но даже так Кросби пожалел о тех минутах, которые потребовались ему, чтобы свернуть к «Макдоналдсу» и, не выходя из машины, взять пакет с богатой холестерином едой. Вернувшись на шоссе, он жадно набросился на жареную картошку.
Кросби никак не мог взять в толк, как отнестись к брошенной машине, обнаруженной на автомойке; однако разумно было предположить, что его собственная машина также известна. Как выяснилось, он уже успел порядком подрастерять свою былую остроту чувств, а сейчас ему приходилось иметь дело с действующими агентами управления. Как давно они следили за его передвижениями? Судя по всему, достаточно, чтобы он привел их к епископу Сапиенсе. Хотелось надеяться, что от прощального благословения будет хоть какой-то толк.
Дортмунд не изъявил особого желания откровенничать, когда Кросби спросил у него, куда забрали Трэгера двое спасателей из Конторы. Если их можно было назвать спасателями. Ему нравился Винс. Как было хорошо снова работать вместе с ним. Кросби вспоминал долгую дорогу до Покателло, явившуюся следствием того, что он побывал на балу на долговременной стоянке в аэропорту и пустился в погоню за «Хаммером» с убийцами. Несомненно, Трэгер высоко оценил его действия. Похоже, этим Кросби искупил то, как постучал ключами в стекло машины Винсента на стоянке под Сент-Луисом, тогда, несколько недель назад.
— «Отлично сработано, Трэгер».
Кросби поморщился. Эти его слова, сказанные лежащему на земле Винсу, раненому и скованному наручниками, сейчас казались дешевкой. Простит ли его Трэгер, когда тот повторит их еще раз?
* * *
Проезжая через городок Пината и приближаясь к мотелю «Тореадор», Кросби подумал было о том, чтобы свернуть к нему и снять номер. На самом деле больше всего ему сейчас хотелось проспать непрерывно часов двенадцать. И начать завтра утром, посвежевшим и полным сил. Однако нельзя предоставлять Винса Трэгера его судьбе, какой бы она ни была.
Каким мирным казалось шоссе… Теперь Кросби ехал медленно. Приблизившись к дому Джейсона Фелпса, он увидел, что ворота распахнуты настежь. Повинуясь внезапному порыву, Уилл свернул, выключил зажигание, погасил фары и бесшумно подкатил к гаражу.
Выйдя из машины, он остановился за ней. Если закрыть дверь медленно, может быть, никакого шума не будет. Кросби стоял, окруженный полной тишиной, уступавшей постепенно место стрекоту жуков, шороху листьев качающихся на ветру пальм, другим неопределенным звукам. В доме горел свет. Похоже, никто не услышал шума подъехавшей машины. Кросби прошел вдоль дома к тропинке, ведущей в обширные владения дона Ибанеса, из которых и был вырезан этот участок. Быть может, сейчас, после смерти Фелпса, эти земли снова будут присоединены к поместью.
На лужайку падал свет из окна кабинета. Двери были открыты. Но в комнате никого не было видно, поэтому Кросби направился к лужайке. Внезапно он застыл на месте, увидев меньше чем в десяти шагах неподвижную фигуру. Руки сложены на груди, голова упала вперед, свет из кабинета обрисовывает силуэт, оставляя черты в тени. Женщина. Но не Катерина Долан.
Словно почувствовав присутствие Кросби, женщина обернулась. Сдавленный крик, после чего она бросилась к дому. Оказавшись внутри, женщина пронзительно вскрикнула, и ее голос разнесся по всему дому.
Уилл сказал себе, что нужно поскорее уносить отсюда ноги. Однако его машина стоит перед домом. Он должен выяснить, привезут ли сюда Трэгера. Если женщина предоставит ему такую возможность, он ей все объяснит. Где Катерина?
Кросби остановился в раскрытых дверях кабинета. Послышался какой-то звук.
— Катерина?
— Кто тут?
Катерина медленно вошла в кабинет, но, узнав Кросби, тотчас же натянула на лицо обворожительную улыбку.
— Мирна, — окликнула она, — Мирна, все в порядке.
V
Что случилось?
Мигелю Арройо доставляло невыносимую боль, что такие люди, как Эмилио Сапиенса и дон Ибанес, не одобряют его действия, — а именно в их одобрении он отчаянно нуждался. Одно дело — возбуждать своих сторонников и играть роль героя-спасителя перед послушными зрителями, не задающими никаких вопросов. Но епископ и дон Ибанес, да и Лоури тоже, видели в предводителе «Справедливости и мира» нечто среднее между клоуном и врагом. И вот теперь еще появился Трэгер. Плох уже был марш протеста в Лос-Анджелесе, растянувшаяся по улицам на несколько миль колонна нелегальных иммигрантов, с дерзкими плакатами и транспарантами в руках. Однако своим призывом к оружию Арройо переступил черту, отделявшую его от дона Ибанеса.
Теория старика имела смысл только в том случае, если твоя сильная сторона — терпение. Проблему решит время; через несколько десятилетий латиноамериканцы смогут одержать победу демократическим путем, поскольку численностью они значительно превзойдут англосаксов. В таком подходе был свой смысл, однако для него не требовался вождь. То, что просто произойдет само собой, неизбежно, не оставляло места для героя. Но к чему привела альтернатива? Арройо предпочитал не думать о тех, кто погибал в пустыне, поскольку в этом случае трудно было не чувствовать свою причастность. Прилив адреналина перед морем внемлющих лиц заставлял Мигеля выкрикивать слова, которые удивляли даже его самого. Призыв к оружию, когда он его произносил, казался чем-то совершенно естественным. Но, о боже, люди ведь на него откликнулись.
Появление Трэгера в штаб-квартире «Справедливости и мира» в Сан-Диего, куда Арройо перебрался в надежде контролировать события, явилось шоком. Трэгер, человек решительный, был загнан в тупик; он уже много дней находился в бегах, и это чувствовалось по его внешнему облику. Каким же дураком выставил его тогда Трэгер! Арройо не хотел вспоминать, как провел полицейских в свой кабинет и указал на дверь туалета, шепотом предупредив их, что Трэгер там. Однако когда полицейские вышибли дверь, открытое окно красноречиво указало на то, что здесь произошло. Но как далеко мог уйти Трэгер? Осмотр здания и его окрестностей начался с рвением, которое быстро угасло. Полицейские уехали. Те, кто работал в здании, вечером разошлись по домам. Осталась одна только Магдалена, секретарша в приемной.
— Кто это был?
— Беглый преступник.
— Я пыталась его остановить, Мигель. Если бы ты не сказал, что все в порядке…
— Ты все сделала правильно.
По внутреннему телефону Арройо распорядился, чтобы она вызвала полицию, уверенный в том, что Трэгер не поймет его быструю испанскую речь.
— Он удрал.
Магдалена надула губы. Это была привлекательная девушка в самом расцвете сил. Однако пройдет время, она пожухнет, родит детей, наберет вес. Почему сейчас эта мысль так его огорчила? В свое время Мигель находил в этой мысли утешение. Даже в поражении — особенно в поражении — он всегда стремился сохранить свое лицо, а разве был для этого лучший способ, чем небольшой флирт с Магдаленой? Вспоминая об этом сейчас, Арройо чувствовал себя чуть ли не праведником за то, что не злоупотребил расположением своей очаровательной секретарши. Он отослал Магдалену домой.
* * *
Когда Трэгер выпрыгнул в окно из дома епископа Сапиенсы, заметив, как это увидел и Арройо, прибытие полиции штата, Мигелю следовало бы обрадоваться. До сих пор вопрос стоял так: его слово против слова Трэгера, и, разумеется, наоборот. Если бы дело дошло до того, что единственным способом решить эту проблему стало бы отправиться всем в поместье дона Ибанеса и полностью воссоздать обстоятельства преступления, каков был бы в этом случае результат?
Арройо сыграл ключевую роль в переправке образа Мадонны Гваделупской в маленькую часовню позади особняка дона Ибанеса, однако даже почтенный старый идальго не очень-то это оценил. Дон Ибанес испытывал благоговейный трепет, принимая в своей копии храма в Мехико тот самый образ, в честь которого этот храм был возведен. Арройо двояко относился к необходимости вернуть изображение на место. Похищение картины гальванизировало «Справедливость и мир». Как только она будет возвращена, снова останется надеяться лишь на медленный, пусть и неизбежный, демографический захват власти на юго-западе. И все же Арройо дал свое согласие. Хотя его согласия никто и не спрашивал. Однако его присутствие при подготовке возвращения священного образа явилось молчаливым согласием. Что произошло?
Арройо признавался самому себе, что глупо было подозревать Трэгера в том, будто тот каким-то образом подменил оригинал на копию. В этом случае он ни за что не стал бы рисковать, устраивая спектакль в Мехико, когда на него обрушился гнев епископа и всех остальных присутствовавших при вскрытии пенопластового ящика в храме. Нет, несомненно, Трэгер был уверен в том, что у него в руках оригинал. Вот с какими мыслями Арройо боролся до тех пор, пока Трэгер не нагрянул к нему в Сан-Диего, убежденный в том, что ящики подменил глава «Справедливости и мира». О, Мигель Арройо ощутил тогда сладостную дрожь при лестной мысли о том, что удалось провернуть такое прямо на глазах у множества свидетелей. Однако кто-то ведь это сделал. Если не Трэгер, если не он сам, то кто?
Похоже, ответ заключался в еще одном посещении Напа-Вэлли. Необходимо заставить Клару увидеть, как он сочувствует ее отцу. Жив ли еще старик? Кто-то на него покушался. И кто-то убил его соседа Джейсона Фелпса. Отправляясь на север, Арройо жалел о том, что предупредил полицию штата о предполагаемом появлении Трэгера у епископа Сапиенсы, разговаривая шепотом по сотовому телефону, стоя на крыльце дома. Для всех было бы гораздо лучше отправиться к дону Ибанесу вместе, чтобы сообща определить, что же, черт побери, произошло, прежде чем упаковка была передана Трэгеру.
В дороге Арройо пытался представить себе, как Трэгер едет во взятом напрокат грузовичке к условленному месту встречи. Он договорился со своими бывшими товарищами по работе? Однако это снова упиралось в ту же самую проблему: зачем в таком случае ему нужно было везти копию в Мехико? Трэгера обвели вокруг пальца? Их всех обвели вокруг пальца. Но кто?
VI
«Он был очень старым, Уилл»
Когда Катерина Долан провела Кросби в дом, через кабинет в гостиную, там уже находилась женщина, которую Уилл спугнул на лужайке, вместе с маленькой старушкой.
— Мирна, все в порядке, — успокоила подругу Катерина. — Это наш знакомый.
— Он ко мне подкрался!
Старушка подняла брови и поджала губы, очевидно найдя смешным предположение, будто Мирна могла стать объектом нападения сексуального маньяка. Ее звали Глэдис Стоун. Кросби выяснил все это у Катерины, после того как та приготовила коктейли и пригласила его в дом.
— Она только что приехала, большая почитательница Джейсона Фелпса. Ей лишь хотелось посмотреть, где ее герой провел свои последние дни. Услышав о том, что мы работали с бумагами Джейсона, Глэдис вызвалась помочь.
— Ну и как, помощи от нее много?
— Да не очень. Она много бродит вокруг дома, будто каждая пядь земли здесь является священной. Подолгу просиживает у могилы Джейсона, словно вдова. И может часами сидеть в кресле за письменным столом, хотя ей прекрасно известно, что именно в этом кресле был убит Джейсон. — Катерина скорчила гримасу. — Но расскажите, чем вы занимались.
Она взяла Кросби под руку и проводила его на улицу, туда, где под сенью качающихся пальм были расставлены плетеные кресла. Приготовленные ею коктейли оказались крепкими; сквозь вкус джина чувствовался сухой вермут.
— Ну а пугливая недотрога?
— Мирна? — проворковала Катерина, подсаживаясь к нему. — Теперь ее можно называть вдовой Джейсона. Гражданской вдовой.
Кросби пригубил коктейль. Не было смысла заострять внимание на этом замечании. Это могло вывести их на дорогу, по которой Катерина, пожалуй, была бы не прочь пройти. С того места, где они сидели, были видны огни особняка.
— Как дела у дона Ибанеса?
— Выписался из больницы. — Похоже, Катерине не понравился этот вопрос, уводящий разговор в другую сторону. — Мне здесь так одиноко. Мирна, а теперь и Глэдис ведут себя словно девственницы-весталки, скорбящие о том, что продолжают жить, после того как Джейсона не стало.
— Бедолага!
— Что вы имеете в виду?
Катерина подалась к нему. Глаза Кросби постепенно привыкали к темноте.
— Такая смерть…
— Он был очень старым, Уилл.
— Тем не менее.
В кабинет кто-то вошел — старуха Глэдис. Подойдя к распахнутым дверям, она хотела было их закрыть, но остановилась, вслушиваясь в ночь.
— Катерина?
— Тсс! — остановила та Кросби. — Она нас не видит.
Уиллу становилось все более неуютно. Катерина представила их нахождение здесь вдвоем… в общем, тем, чем на самом деле это не было. Кросби встал и направился к дому, на ходу опустошив стакан.
— Я не хочу напугать еще одну женщину, — бросил он через плечо.
— Меня вы нисколько не пугаете.
Но Катерина тоже поднялась на ноги и направилась следом за ним. Старуха в дверях кабинета увидела их. И не закричала.
* * *
Через несколько минут, закрывшись в туалете, Кросби позвонил Дортмунду, предварительно прикинув, какое сейчас время на востоке.
— А, Кросби. Как проходит сражение?
— Я у дона Ибанеса.
— Трэгер уже появился?
— Он должен прибыть сюда?
— Я так думаю. Как дела у старика?
У дона Ибанеса. Этот вопрос подразумевал, что сам Дортмунд по-прежнему находится в расцвете молодости. Кросби повторил ему то, что услышал от Катерины.
— От Катерины?
Кросби объяснил, что на самом деле находится в доме по соседству с особняком дона Ибанеса.
— С двумя дамами? — усмехнулся Дортмунд.
— На самом деле с тремя.
Он рассказал про Глэдис Стоун.
— Глэдис Стоун, — помолчав, повторил Дортмунд.
— Вы говорили с Трэгером?
— Он позванивает мне время от времени.
— Когда звонил в последний раз?
— Я бы посоветовал тебе отправиться в соседний дом.
— Хорошая мысль. — Кросби совсем не понравился многозначительный тон Дортмунда, когда он упомянул про женщин, живущих в доме у Джейсона Фелпса.
— И еще, Кросби…
— Знаю. Мне нужно оглядываться назад.
Выйдя из туалета, Уилл объявил о том, куда направляется.
— Я иду с вами, — поспешно заявила Катерина. — Я хочу увидеться с Кларой.
VII
«Ты знаешь это место»
Они остановились за Оклендом, размять затекшие ноги, а также поскольку Уилберфорсу нужно было в туалет. Стоянка, на которую они свернули, была ярко освещена: продуктовый магазин, станция техобслуживания, несколько машин на заправке. Когда Уилберфорс вернулся, сияя от облегчения, Крэг спросил Трэгера, имеет ли тот что-нибудь против того, чтобы пересесть вперед.
— Я хочу урвать сорок мгновений.
— Ты будешь их считать?
— Мой отец говорил так, когда собирался вздремнуть.
— Выспишься в Напа-Вэлли, — радостно объявил Уилберфорс.
Когда они выехали на шоссе, Крэг уже уютно устроился сзади. Трэгер гадал, правильно ли поступает, доверившись этим двум своим бывшим коллегам. Эта поездка началась с его якобы задержания, однако по мере того, как мелькали мили, крепло ощущение, будто они все втроем едут на задание.
— Каков у вас приказ? — спросил Трэгер Уилберфорса.
— Найти похищенную картину и вернуть ее.
— Что-то управление не слишком горит желанием сделать это.
— С тех самых пор, как Грейди выставил нас на всеобщее посмешище.
К тому времени, как они добрались до Пинаты, Крэг уже успел немного вздремнуть. Он предложил заехать в мотель и подготовиться. Несколько минут спустя они уже сидели за угловым столиком в баре «Тореадора».
— Похищенное изображение должно быть там, Трэгер. В поместье дона Ибанеса.
Трэгер ничего не ответил. Это было самое очевидное предположение. К тому же сам он думал так же.
— Ты знаешь это место.
Трэгер молча кивнул.
— Кто там живет?
— Дон Ибанес со своей дочерью, садовник со своей дочерью и водитель Томас.
— Его не было на стоянке аэропорта Сан-Франциско, когда Морган пытался провернуть сделку.
Намек на то, что Крэг и Уилберфорс там были. Похоже, в тот день на этой долговременной стоянке было многолюдно. Судя по всему, когда все пошло наперекосяк, Крэг вызвал вертолет и через несколько часов приземлился рядом с убежищем Грейди в Покателло.
— Вы работаете вдвоем, без прикрытия?
Крэг задумался:
— Насколько нам самим известно.
— Оглядывайтесь назад.
Уилберфорс рассмеялся:
— Так любит повторять Босуэлл.
Босуэлл! Какой оригинал. Трэгер собирался было сказать о том, что Кросби, вероятно, тоже будет у дона Ибанеса, но в последний момент решил промолчать. После встречи у епископа Саниенсы, где было принято решение всем отправиться в Нала-Вэлли, чтобы определить, говорит ли Арройо правду, Кросби, скорее всего, сам поехал туда, узнав, что Трэгера выкрали из рук полиции. Определенно, к настоящему времени он уже должен это знать. Ну а Арройо? По-видимому, эта встреча также обещала стать многолюдной, что Трэгеру совсем не нравилось.
— Вот мой план, — сказал он, склонившись над столиком.
— Что будем заказывать, господа?
Официантка.
Они заказали пиво и дождались, когда официантка его принесет и удалится.
— Итак, какой у тебя план?
— Участок Джейсона Фелпса был выкроен из поместья дона Ибанеса. От задней его части отходит тропинка, ведущая к копии храма в Мехико. Мы приезжаем на место, сворачиваем к дому Фелпса, обходим его вокруг и идем по этой тропинке. Так мы сможем узнать, кто там есть, не выдавая свое присутствие.
— Я хочу посмотреть эту часовню, — сказал Уилберфорс.
— Ты католик?
— С материнской стороны.
Когда они допили пиво и вышли к машине, уже стемнело. Перед тем как садиться, Трэгер огляделся вокруг. Внезапно он поймал себя на том, что ему хочется приехать в Напа-Вэлли, просто чтобы насладиться красотами здешних мест.
Первую часть пути Уилберфорс проехал с одними включенными габаритными огнями, однако когда они свернули к дому Фелпса, пришлось зажечь фары. Перед гаражом стояла машина, похожая на ту, в которой приехал к «Лавке древностей» Кросби.
— Дайте я сначала схожу один, — вызвался Трэгер. — Будет очень некстати, если мы спугнем Кросби.
— Кросби?
— Когда-то давно мы вместе работали в Конторе. Его нанял Игнатий Ханнан. — Незачем выкладывать все подробности. — Это тот высокий тип, который выскочил на улицу, когда вы вели меня к своей машине в Санта-Ане.
— Для какой работы его нанял Ханнан?
— Чтобы вернуть этот похищенный образ.
— Ого!
— И чтобы найти меня.
— Тебя он потерял.
— Вот почему мне не хотелось бы его пугать.
— Ты хочешь, чтобы мы просто остались ждать здесь? — Крэгу такое предложение совсем не понравилось, и кто мог бы его в этом винить?
— По-моему, так будет лучше.
— Трэгер, мы не работаем на тебя.
— Все мы охотимся за одним и тем же.
— А почему бы нам с Крэгом не пройти по той тропинке, о которой ты упомянул? — спросил Уилберфорт.
Трэгер задумался.
— Хорошо. Выходите на тропинку и направляйтесь к дому дона Ибанеса. Теперь, когда стемнело, дом будет освещен, и вы сможете увидеть, что там происходит.
Крэгу это понравилось еще меньше.
— Ладно. Вы двое идете вокруг дома. Там есть кабинет, из которого на лужайку ведет стеклянная дверь. Я захожу спереди. Будем надеяться, что Кросби помнит вас по Санта-Ане.
— Спереди зайдем мы, — решительно произнес Крэг, — а ты обойдешь вокруг дома.
Трэгер отдал бы все за то, чтобы действовать в одиночку, но если бы не Крэг с Уилберфорсом, он сейчас торчал бы в каталажке в Санта-Ане.
— Что ж, давай так.
Они вышли из машины и постарались как можно тише захлопнуть двери. Трэгер прихватил с собой рюкзачок, в котором лежало его оружие. Он проследил, как Крэг и Уилберфорс прошли под навесом к входной двери, после чего быстро двинулся вокруг дома, на ходу доставая пистолет.
Оказавшись сзади, он отошел от дома, стараясь держаться подальше от пятна света, падающего на лужайку из окна кабинета. За письменным столом Джейсона Фелпса кто-то сидел. Маленькая пожилая дама. Знакомая дама… Боже милосердный, это же Глэдис Стоун, кокетливая шестидесятилетняя старуха из штаб-квартиры «Мужественных всадников». Она-то что здесь делает?
Крэг и Уилберфорс вошли в кабинет вместе с еще одной женщиной, не с Катериной Долан. И тут они пожали руки Глэдис, с которой, судя по всему, были хорошо знакомы. Трэгер попятился прочь от дома, пытаясь понять, что означает эта группа в кабинете Фелпса. Он вспомнил свое предположение о том, что Глэдис имела какое-то отношение к кровавой смерти Моргана. Во время долгой дороги от Санта-Аны он уж слишком закорешился с Крэгом и Уилберфорсом.
Открыв стеклянную дверь, Уилберфорс окликнул в ночную темноту:
— Трэгер?
Винсент колебался. Однако любопытство относительно Глэдис взяло верх, и он шагнул на освещенную часть лужайки. В это мгновение Глэдис оттолкнула Уилберфорса в сторону, сжимая пистолет обеими руками. Прежде чем прогремел выстрел, Трэгер нырнул обратно в темноту и устремился к тропинке, ведущей к часовне. Глэдис успела выстрелить трижды, прежде чем он добежал до тропинки.
VIII
Кросби сделал предупредительный выстрел
Тревога Клары за отца значительно уменьшилась, с тех пор как его выписали из больницы. Врачи решили, что он пойдет на поправку гораздо быстрее в знакомом окружении своего поместья. Сегодня днем, когда Клара сменила брата Леоне и села у изголовья кровати отца, держа его руку, он снова попытался заговорить, однако, как и прежде, звуки, слетевшие с его уст, не были членораздельной речью. Клара потрепала отца по руке:
— Понимаю, я все понимаю.
У старика сверкнули глаза, и он покачал головой. Должно быть, ему не давала покоя мысль о чудодейственном образе Мадонны Гваделупской. Какой несущественной мелочью казалось все это по сравнению с болезнью отца! Чтобы хоть как-то его отвлечь, Клара начала говорить:
— Папочка, кто тебя ударил?
Казалось, этот вопрос успокоил дона Ибанеса. Он перевернул свою руку и пожал руку Клары. Вероятно, ответом на вопрос дочери явился беспорядочный поток звуков. В дверях появился брат Леоне. Он кивком подозвал Клару. Та встала и подошла к нему. Священник увел ее в коридор.
— Внизу люди.
— Люди?
— Катерина Долан и Кросби.
Боже милосердный! Клара подумала было о том, чтобы послать развлекать гостей Джорджа, отложившего свое возвращение в Пало-Альто, однако брат Леоне, несомненно, хотел снова занять место у изголовья раненого. Кивнув, Клара направилась к лестнице, по пути проходя мимо комнаты монаха.
Войдя в гостиную, она увидела, что Катерина получает наслаждение, ослепляя своим блеском двух мужчин.
— Звонила Лора Синклер, — обратился к Кларе Джордж. — Они вместе с мужем едут сюда из аэропорта.
— Зачем, во имя всего святого?
— Трэгеру удалось скрыться, — сказал Кросби. — Я полагал, его арестовала полиция штата, однако кто-то его выкрал. Полагаю, он направляется сюда.
— Сюда?! Врачи прописали моему отцу отдых и абсолютный покой!
Это было глупое замечание. Клара поняла это, как только произнесла его вслух. Джордж подошел к ней и взял ее за руку:
— Как он?
— О, Джордж!
Клара прижалась к нему, и он обвил ее рукой. Почему, ну почему они не могут быть просто еще одной парой?
— Клара, образ, который не был переправлен в Мехико, должен быть где-то здесь. Естественно, Трэгер не успокоится до тех пор, пока его не разыщет. Он обязательно прибудет сюда.
Кросби умолк. Вдалеке послышались выстрелы. Выхватив из-под мышки пистолет, Уилл бросился к двери.
По тропинке, соединяющей поместье с владением Джейсона Фелпса, навстречу бежали двое мужчин, размахивая оружием. Кросби сделал предупредительный выстрел, и эти двое тотчас же скрылись из виду, упав на землю. Кросби запоздало узнал в них тех двоих, кто усадил Трэгера в машину в Санта-Ане. К этому времени и он уже лежал на траве, пытаясь разобрать, что делают эти двое. Его положение было незавидным: позади ярко светился своими окнами особняк.
— Кросби?
— Кто вы такие?
Сказав это, Уилл перекатился в сторону, не желая выдавать свое местонахождение.
— Крэг и Уилберфорс. Мы из управления. Это мы спасли Трэгера.
— Где он?
— Почему бы тебе не встать? — произнес голос за спиной у Кросби.
Подняв взгляд, тот увидел молодого парня, держащего пистолет опущенным.
— Уилберфорс, — представился парень, протягивая Кросби руку и рывком поднимая его на ноги.
Из ночной темноты материализовался Крэг. Только теперь Кросби разглядел еще одну фигуру, быстро мелькнувшую позади часовни.
— Кроме вас двоих, здесь больше никого нет?
— До тех пор, пока мы не найдем Трэгера. Глэдис в него стреляла.
— Глэдис?
— По-моему, она работала в управлении в то же время, что и ты.
* * *
Выбежав на лужайку за домом дона Ибанеса, Трэгер перешел на шаг и направился прочь от особняка. И прочь от тропинки. Через минуту показались Крэг и Уилберфорс, несущиеся к часовне.
После теплой встречи двух агентов с Глэдис и выстрелов в него — трех выстрелов — Трэгер больше не чувствовал себя частью команды. Как только на тропинке появились Крэг и Уилберфорс, из дома вышел Уилл Кросби. Этот идиот сделал предупредительный выстрел, и двое агентов залегли. Кросби повезло, что они не пристрелили его на месте. Но затем и Уилл тоже исчез. До Трэгера донеслись голоса; Кросби определенно был чем-то недоволен. Он что, полагает, что это ничейная земля времен Первой мировой войны и противники переговариваются друг с другом из своих окопов? Мимо освещенных окон особняка мелькнула фигура. Уилберфорс. Когда молодой агент помог Кросби подняться на ноги, Трэгер укрылся за часовней. Выглянув снова, он увидел, что все трое направляются в особняк.
Услышав за спиной звук, Трэгер также упал на лужайку. Позади него находился маленький домик, в нем в нескольких окнах горел свет. Человеком, приближавшимся к часовне, был Карлос. Казалось, невысокий садовник стонет на ходу. «Santa Madre, Santa Madre…» Трэгер лежал не шевелясь, но мысли Карлоса, похоже, были заняты другим. Пройдя меньше чем в десяти шагах от распростертого на земле Трэгера, он скрылся за часовней. Выждав минуту, Винсент последовал за ним и увидел, как Карлос заходит внутрь. Открыв дверь, закрытую садовником, Трэгер вошел в базилику.
Карлос стоял на коленях в проходе и со стоном полз к алтарю. Остановившись, он воздел руки. «Santa Madre, Santa Madre…» Трэгер оставил садовника его молитвам. Выйдя из часовни, он увидел и услышал, как Кросби разговаривает с Крэгом и Уилберфорсом. Все трое держали оружие на виду. Выйдя на лужайку, они остановились. Приближался рокочущий гул, и вдруг лужайка озарилась, как в ясный полдень: подлетевший вертолет направил на землю луч прожектора. Шагнув вперед, Крэг помахал рукой. Раздалась автоматная очередь, и Крэг упал на землю.
Трэгер осторожно обошел вокруг часовни, стараясь держаться подальше от ослепительного света сверху. Освещенное пятно уменьшилось — вертолет начал опускаться. Из него стали выбираться люди, и Уилберфорс открыл по ним огонь.
К этому времени, Трэгер уже добрался до дальнего конца часовни. Быстро пробежав открытый участок, он вошел в дом. Из гостиной доносились испуганные голоса. Дойдя до лестницы, Трэгер взбежал наверх, перепрыгивая через ступеньку. Он оказался в коридоре, в конце которого виднелась открытая дверь. В комнате за ней горел свет. Открыв ближайшую дверь, Трэгер шагнул в темноту и закрыл дверь за собой.
Стоя в полном мраке, учащенно дыша, вслушиваясь в гулкий стук своего сердца, он постарался понять, что произошло. Вертолет был не такой, как тот, что приземлился рядом с укрытием Грейди под Покателло. Неужели «Мужественные всадники» снова оседлали своих коней? Как и все остальные, они должны были прийти к заключению, что пропавший образ Мадонны Гваделупской находится здесь, откуда началось бессмысленное путешествие по его возвращению в Мехико. Люди Грейди расправились с Морганом, но зачем они открыли огонь по Крэгу? Трэгер решил принять участие в происходящем. Почему он прячется в темной комнате, когда дело, судя по всему, движется к развязке?
Открыв дверь, Трэгер наткнулся на брата Леоне, который собирался открыть ее из коридора. Священник поразился, увидев Трэгера в принадлежащей ему комнате. Трэгер включил свет. Проследив за взглядом брата Леоне, он уставился на огромный образ Мадонны Гваделупской, прислоненный к стене. Едва сдержав торжествующий вопль, Трэгер шагнул к реликвии и прикоснулся к ней. Поиски завершены!
Но только это было не так.
— Это копия, — заметил брат Леоне. — Как вы сами можете видеть.
Картина была написана на холсте. Трэгер готов был кричать от отчаяния. Оттолкнув священника, он устремился вниз по лестнице.
К тому времени, как Трэгер добрался до гостиной, вертолет подобрал своих раненых и снова поднялся в воздух, теперь уже с выключенным прожектором. Уилберфорс разрядил в улетающий вертолет обойму, но без какого-либо эффекта. Через минуту вертолет скрылся в темноте, и наступила полная тишина. Крэга заносили в дом, когда на дорожке появилась машина. Она остановилась, и из нее вышли улыбающиеся Лора и Рей Синклер. Клара схватила телефон, вызывая Крэгу «Скорую помощь».
— Где ты был? — спросил Трэгера Уилберфорс.
— Производил рекогносцировку.
Этот разговор выдал присутствие Винсента. В обращенных на него взглядах он увидел недоверие и обвинение. Трэгер убрал пистолет. Подъехала еще одна машина, и к собравшимся присоединился Мигель Арройо.
— Итак, Трэгер, где образ? — спросил он, входя в комнату.
Винсент уже был готов выдать какое-нибудь грубое ругательство, но тут у него за спиной раздался голос.
Брат Леоне спустился по лестнице, скрывая руки под наплечником бенедиктинской рясы:
— Я вам сейчас скажу.
* * *
Нилу Адмирари казалось, что он проживает последнюю главу своей книги. То, что началось в Мехико, наконец будет объяснено. Священник аскетического вида обвел взглядом собравшихся.
— Образ висит за алтарем в часовне. — Он махнул рукой. — Он не покидал своего места, и это моих рук дело. Каким благословением было иметь Богородицу здесь, рядом… Можете представить себе, какие чувства вызвала ее предстоящая отправка. Поэтому отправка была предотвращена.
— Но как? — спросил Арройо.
— Богородица была уложена в пенопластовый ящик, поставленный за алтарь в ожидании отправки. Образ был извлечен из него, а вместо него положили копию. Идемте, вы сами все увидите.
Маленькая группа покинула особняк и прошла к часовне. Войдя внутрь, брат Леоне зажег свет. Коленопреклоненная фигура с распростертыми руками даже не пошевелилась. Брат Леоне провел всех мимо Карлоса и поднял взгляд на освещенный образ. Первой нарушила молчание Клара Ибанес.
— Это он! — воскликнула она. — Это оригинал!
Брат Леоне неохотно отвернулся от образа:
— А теперь я готов заплатить за все то, что сделал.
— Нет!
Издав агонизирующий крик, Карлос поднялся на ноги, шатаясь, приблизился к священнику и снова повалился на колени:
— Преподобный отец, не говорите так. Это я во всем виноват. Вы понятия не имели о том, что я сделал!
Брат Леоне попытался поднять Карлоса на ноги, но пожилой садовник оттолкнул его прочь.
— Я исповедался вам в своем преступлении. Вы знаете, что это я виноват.
Шагнув вперед, Трэгер остановился перед освещенным образом. Где лучше всего спрятать книгу?
У него за спиной послышался голос Уилберфорса:
— Если бы это могла увидеть моя мать…
Взяв Нила за руку, Лулу увела его прочь.
— Мы все идем в дом, чтобы отпраздновать это событие.
* * *
Брат Леоне поднялся наверх, чтобы быть с доном Ибанесом. Карлотта не отходила от своего безутешного отца, поэтому Лулу вызвалась приготовить коктейли. Клара пошла ей помогать. Когда вошел Трэгер с предложением оставить в часовне охрану, Лулу протянула ему стакан.
— Задание выполнено, — сказала она.
Но Трэгер не отрывал взгляда от двух новоприбывших. Незнакомая женщина с короткими волосами и мрачным лицом и Глэдис Стоун. Последняя качала головой, слушая свою спутницу. И тут ее старческие глаза увидели Трэгера. Сунув руку в сумочку, она вытащила пистолет и попыталась прицелиться в него, несмотря на то что вокруг было полно людей. Трэгер еще не успел выхватить свой пистолет, как женщина, вошедшая вместе с Глэдис, схватила керамическую вазу и с силой обрушила ее на голову старухе. Та осела на пол. Пройдя через комнату, Трэгер подобрал с пола выпавший у Глэдис пистолет.
— Спасибо, — сказал он мрачной красавице.
Похоже, больше никто из присутствующих не заметил, что произошло.
I «Сапиенса считает, что я лгу»
Нил проследил, как Трэгера быстро увели прочь, скованного наручниками, как того и хотел Арройо. Кросби шел рядом с Трэгером, что-то ему говоря. Что он делал — бахвалился, злорадствовал? Кросби выполнил то, за что ему платили, — нашел Трэгера. Вот только что это дало? Чудодейственный образ Мадонны Гваделупской по-прежнему находился неизвестно где. Двое верзил в штатском усадили Винсента в машину без опознавательных знаков. Полицейские в форме расселись по своим машинам и тронулись во главе процессии.
Лулу решила, что встреча дома у Сапиенсы и последующее задержание Трэгера в апельсиновой роще должны были перебороть нежелание ушедшего на покой епископа привлекать внимание общественности к своей особе.
— Эмилио, о вас будет говорить вся Всемирная паутина. Так что вам лучше самому сказать о себе несколько слов.
Не ответив ни «да», ни «нет», Сапиенса отвел Мигеля Арройо к себе в кабинет и закрыл дверь. Лулу попросила Нила произнести «cui bono» по буквам. Однако внимание Адмирари в первую очередь привлекло ее упоминание Интернета. Он совсем недавно узнал, что с полдюжины газет отказались от его колонки, и вместе с ними только за этот год их уже набежала целая чертова дюжина. Внезапно все разговоры о смерти печатных средств массовой информации стали казаться ему заслуживающими внимания. До сих пор Нил отметал это утверждение как беспочвенную гиперболу. Во всех аэропортах он видел кипы газет, местных и общенациональных, и журналов! Казалось, под каждое хобби и увлечение был свой журнал. Обложки были такими же кричащими, как реклама товаров в супермаркете. «Постройте летний домик из сосновых шишек!», «Сбросьте пятьдесят фунтов за считаные минуты!», «Удвойте быстродействие своего компьютера!». Больше всего Нила поражало количество журналов, посвященных электронике и компьютерам. Ничего не сказав Лулу, он отправил по электронной почте сообщение Нику Пенданту из «Меркурия». Просто «привет, как у тебя дела?». Если Пендант не свяжет это послание со своими предыдущими попытками переманить Нила к себе, значит, не следует рассчитывать на его издание как на новое место работы. И, разумеется, была еще книга.
Какая удача оказаться здесь, стать свидетелем встречи Арройо с Трэгером. Ситуация казалась Адмирари тупиковой — в данном случае как нельзя лучше подходило выражение «мексиканское противостояние»[92] — до тех пор, пока Трэгер внезапно не выпрыгнул в окно и не устремился к апельсиновой роще. Казалось, его бегство дало ответ на вопрос: кто из двоих, Трэгер или Арройо, говорил правду?
Вернулся Кросби. Мельком взглянув на Нила, он спросил, где епископ.
— У себя в кабинете вместе с кающимся.
Кросби покачал головой.
— Трэгер полагает, это я его подставил. Думает, я заманил его сюда, в руки полиции.
— Почему он пытался бежать?
— Потому что Арройо провернул с ним нечто похожее в Сан-Диего. Увидев подъезжающие полицейские машины, Трэгер подался в бега.
— Что ж, далеко ему уйти не удалось.
— А вы когда-нибудь пробовали бежать через апельсиновую рощу?
— В последнее время как-то не приходилось.
Кросби с отвращением посмотрел на него:
— Это вовсе не означает, что Трэгер виновен!
— Конечно, не означает. Я могу узнать ваше полное имя для книги, над которой работаю?
— А в морду не хотите?
— Спасибо, за работой я предпочитаю не есть.[93]
Дверь, ведущая в кабинет, открылась, и появился задумчивый Арройо. Увидев Нила, он тотчас же натянул на лицо обаятельную улыбку:
— Вы сами все видели, Адмирари. Все слышали. Надеюсь, вы донесете это до широкой общественности. — Арройо подошел к Нилу вплотную. — Сапиенса считает, что я лгу, — шепотом произнес он, призывая Нила выразить возмущение.
— Он слишком много времени провел в окружении грешников.
— Вы ведь пишете об этом книгу, не так ли? О господи, какая сенсация!
— Я так не думаю.
Отступив назад, Арройо улыбнулся.
— Я вовсе не собираюсь учить вас вашему ремеслу.
— Вот и хорошо.
В дверях кабинета появился Сапиенса. Он кивком пригласил Кросби к себе. Нилу было любопытно узнать, как прошла встреча епископа с Арройо. Он подошел к Лулу, оживленно стучавшей по клавиатуре компьютера.
— Что ты пишешь?
— Ты шутишь? — Она тряхнула головой, убирая волосы с лица.
Нил наклонился и поцеловал ее.
— Для «Всеобщего благоденствия»?
Лулу обернулась к нему.
— Нил, это же сюжет для Интернета.
То, что она писала, прекрасно подошло бы для «Прелестей секса».
— Я говорил тебе про предложение Ника Пенданта?
— Нил, соглашайся не раздумывая. Ты сейчас на борту «Титаника».
— Этот спасательный жилет?
Он похлопал себя по животу. Одна неделя диеты — и от него ничего не останется. Может быть, получится и быстрее.
«Сбросьте пятьдесят фунтов за считаные минуты!»
Адмирари вышел на крыльцо, огороженное деревянной решеткой, на которой висели горшки с цветами. Постаравшись устроиться поудобнее на металлическом стуле, он достал сотовый телефон. В настоящий момент даже электронная почта казалась чересчур медленной.
— Ты просил меня позвонить, прежде чем я приму какое-либо предложение.
— Нил, я положу тебе столько же. — Пауза. — Я положу тебе больше. Кто это?
— Разве это будет этично?
— Этично? Мы же работаем в средствах массовой информации.
— Я постоянно об этом забываю.
Пендант попросил номер факса, чтобы сбросить свое предложение.
— Ты его прочитаешь, после чего мы с тобой еще немного поговорим. Ты мне нужен, Нил. Я за один день дам тебе больше читателей, чем твоя колонка получает за целый год.
— Лучше дай мне номер своего факса. Я тебе кое-что пришлю, а ты будешь знать, куда отправлять свое предложение.
Нил захлопнул телефон, и как раз в этот момент на крыльцо вышла Лулу.
— Что ты так улыбаешься?
— Меня сейчас соблазняют.
Он рассказал про звонок Пенданту. К его удивлению, Лулу обрадовалась:
— А я боялась, что ты будешь тянуть до последнего и в конце концов опоздаешь.
— Ты считаешь, это хорошая мысль?
— Ты хоть представляешь, сколько у тебя будет читателей? Чего просит от тебя Пендант — два раза в неделю, три раза?
— Он не настолько требовательный соблазнитель. А чем плох один раз в неделю?
Лулу пожала плечами:
— Все материалы помещают в архив. Они и так остаются на странице целую неделю. Нил, ты должен запросить по максимуму. Надо будет сделать лестную фотографию. Мы потребуем, чтобы твой дебютный материал был заранее анонсирован. Фанфары и все прочее.
— Я собираюсь начать с сегодняшнего спектакля.
— В таком случае принимайся за работу. Я отправлю Пенданту номер факса Сапиенсы. Можно я буду твоим литературным агентом?
— Прояви терпение.
Лулу пододвинула второй металлический стул и села. Ее передернуло.
— Когда я сижу на таком стуле, мне кажется, что меня клеймят. Интересно, куда забрали Трэгера?
II «Я так и не смогла это освоить»
Игнатий Ханнан пришел в восторг, когда Кросби позвонил и рассказал о Трэгере, — однако этот восторг быстро угас, после того как до него дошло, что чудодейственный образ Мадонны Гваделупской так и не был обнаружен.
— Что он с ним сделал? — в ярости спросил Нат.
Лора, слушавшая разговор по параллельному телефону, решила, что ее босс вправе задать один глупый вопрос.
— У Трэгера образа нет, мистер Ханнан. Во имя всего святого, после провала в Мехико он занят только тем, что старается его найти.
— В таком случае почему Трэгер подался в бега?
— А вас когда-нибудь окружал десяток полицейских машин? — Кросби напомнил Нату о том, через что Трэгеру пришлось пройти в Сан-Диего. — Согласен, это было глупо, но я его понимаю. Мне не хотелось бы оказаться на месте Арройо, когда Трэгер до него наконец доберется. Этот тип лжет.
— Он совершил еще одно преступление, — сказал Нат, имея в виду Трэгера. — Лора, ты слушаешь?
— Конечно.
— Послушай, поговори с мистером Кросби. А мне нужно сделать несколько звонков.
— Расскажите мне о встрече дома у епископа Сапиенсы, — попросила Лора, когда Кросби полностью оказался в ее распоряжении.
Агент говорил быстро, но обращая внимания на все мелочи. У Лоры возникло такое ощущение, будто она лично присутствовала при встрече Арройо с Трэгером.
— Почему вы полагаете, что Арройо лжет?
— Потому что я знаю, что Трэгер говорит правду.
— У вас не все в порядке с логикой.
— Что вы хотите сказать, черт побери?
— А что, если оба они не лгут?
Последовала долгая пауза.
— В таком случае я снова вернулся в самое начало.
— Эту возможность нельзя исключать. По какому обвинению арестовали Трэгера?
— Пока что по подозрению в ограблении.
— Куда его забрали?
— Это были полицейские штата. В форме. — Пауза. — Почти все.
— Отправляйтесь повидаться с ним. Мы договоримся насчет адвоката. Вам понадобится юридическая помощь.
— Я не откажусь от любой помощи.
— Перезвоните после того, как поговорите с Трэгером.
Борис суетился на кухне. На сковороде в большой кастрюле варился соблазнительно ароматный соус. На одном столе лежала говяжья вырезка, которой предстояло превратиться в бифштекс по-лондонски — любимое кушанье Ната после бикмаков. Фальшиво насвистывая, Борис одной рукой разбивал яйца в миску из нержавеющей стали.
— Я так и не смогла это освоить, — заметила Лора, беря яйцо.
Хорошенько стукнув его, она попробовала одной рукой вскрыть скорлупу, чтобы вылить желток в миску. Скорлупа смялась, и Лоре пришлось отскочить назад, чтобы не выплеснуть яйцо на себя. Борис снисходительно усмехнулся. Он разбил еще одно яйцо. Одной рукой. Без каких-либо видимых усилий.
— Просто у меня слишком маленькие руки, — пробормотала Лора, подходя к раковине и споласкивая руки до самых локтей.
— Или яйца слишком большие.
Лора услышала голоса, мужской и женский, донесшиеся из комнаты за кухней, где ели Борис и его жена Лиза. Вытерев руки, она осторожно заглянула в дверь. Смайли и Стелтц, влюбленные голубки, наслаждающиеся кофе. Нат обмолвился о том, что ему, возможно, придется вылететь в Атланту.
— Вы слышали о том, что случилось с Трэгером?
Смайли с деланой невинностью посмотрел на Лору:
— А что с ним случилось?
— Его арестовали.
— За что?
Смайли вообще задумывался о том, какова была цель полета в Мехико? Ах да, все его мысли были прикованы ко второму пилоту. Красивая женщина, если вам нравятся чуть раскосые, широко посаженные глаза.
— Когда вы познакомились с Реем? — вдруг ни с того ни с сего спросила Лору Бренда.
— Еще тогда, когда оба мы были свободными.
Получай, дерзкая девчонка!
— Муж Бренды только что согласился на развод, — сказал Смайли.
— С Брендой?
— А с кем же еще?
— Теперь вам осталось только убить его, и вы будете свободны.
Смайли озабоченно нахмурился. «До тех пор, пока смерть не разлучит нас».
— Мистер Ханнан нас уволит?
— Джек, половину времени он не помнит о том, что мы с Реем женаты. Так что договоритесь обо всем с Всевышним.
Возвращаясь обратно на кухню, Лора гадала, как ей теперь о себе думать. Как о хранительнице законов морали, на которых зиждется судьба народов, или как о лицемерке, сующей нос не в свое дело, забывшей о грехах своей молодости? Борис спросил, не желает ли она попробовать еще раз. Он имел в виду яйца.
— Одного с меня более чем достаточно, Борис.
Через час Рей вернулся из Бостона, куда уезжал по делам.
— Я хочу оставаться до конца матча, — пожаловался он.
— Кросби нашел Трэгера, но его арестовали.
— Кросби?
— Трэгера. Я жду звонка Кросби, он должен связаться со мной, после того как повидается с Винсом. Как ты думаешь, Нат захочет предложить юридическую помощь?
— Захочет, если ты ему подскажешь.
Но Кросби так и не перезвонил. Что ж, кто знает, с какими сложностями сопряжено посещение арестованных, особенно сразу же после ареста? Лора позвонила Кросби сама.
— Лора, я не перезвонил вам потому, что до сих нор не нашел Трэгера.
— Его уже куда-то перевели?
— Его так и не доставили на место.
III «Меня арестовали»
Трэгера запихнули на заднее сиденье; следом за ним сел один из тех, кто его задержал, предварительно закинув в машину его рюкзачок. Второй тип в штатском сел за руль. Патрульные машины начали разъезжаться. Водитель пропустил их всех вперед, но, когда он тронулся следом, расстояние до вереницы стало увеличиваться. Внезапно водитель свернул в переулок, и машина резко рванула вперед. Трэгер посмотрел на мужчину, сидевшего рядом с ним. Обветренное каменное лицо, непроницаемые стекла солнцезащитных очков. Такие же очки смотрели на Винсента в зеркало заднего вида до тех пор, пока машина не сделала резкий поворот вправо.
— Что происходит? — спросил арестованный.
Его сосед поднял руку. Что-то в его манерах показалось Трэгеру знакомым.
— Сними очки.
— Добро пожаловать домой, Трэгер, — ответил мужчина, снимая очки.
— Крэг!
— Я был в Албании вместе с Тео Грейди.
Трэгера захлестнуло облегчение. Его спасли, вырвали из рук идиотов, которых уже дважды натравливал на него Арройо. Фамилия водителя была Уилберфорс, но он, похоже, пришел в Контору уже после отставки Трэгера. Без темных очков Уилберфорс был похож на студента. На студента в костюме. В настоящий момент он был поглощен тем, чтобы как можно дальше оторваться от полицейских.
— Как рана? — спросил Трэгера Крэг.
— Похоже, кровотечение остановилось.
Надо будет как можно скорее заняться тобой.
— Что вы сказали полицейским?
— Что это дело федералов.
— Но они ведь отделились. Провозгласили свою независимую республику.
— Я обещал обсудить это после того, как ты окажешься за решеткой. — Мимолетная улыбка, не самодовольная, но определенно удовлетворенная. — Скоро мы пересядем в другую машину.
Трэгер протянул свои запястья:
— Как насчет того, чтобы снять это?
Крэг посмотрел на наручники:
— Понимаешь, они не наши.
Трэгер вспомнил полицейского, надевшего на него наручники при помощи другого, который прижимал его к земле, поставив колено на спину. Крэг попробовал вставить в замок ключ, но тщетно.
— Этим придется заняться позже.
Отъехав пять миль и оказавшись в латиноамериканском квартале, где все вывески были на испанском, Уилберфорс свернул к автомойке и остановился на стоянке. Открыв дверь, он вышел из машины.
— Скрести руки на груди, — предложил Крэг.
Они неторопливо прошли через мойку и вышли с противоположной стороны к машине, которую, судя по виду, только что вымыли и отполировали. Ключи торчали в замке зажигания. Уилберфорс сел за руль, а Крэг, Трэгер и рюкзачок снова устроились сзади. Машина отъехала от мойки и продолжила путь.
— Куда мы направляемся?
И снова мимолетная улыбка:
— На место преступления.
Через несколько минут Уилберфорс нашел аптеку, где купил лекарства, чтобы обработать рану Трэгера. Следующей остановкой был хозяйственный магазин; водитель выскочил из машины и скрылся внутри. Вернувшись, он протянул Крэгу сверток. Ножовка по металлу. Через пару минут Винсент наконец действительно почувствовал себя свободным. Он убрал перепиленные наручники в рюкзачок.
— На память, — сказал он, в свою очередь мимолетно улыбнувшись.
Рана на ноге оказалась всего лишь ожогом. Пуля только скользнула по коже. Сердитая красная царапина, однако боль была очень сильной. Трэгер обильно смазал рану дезинфицирующей мазью, купленной Уилберфорсом, после чего пришлепнул к ней пластырь.
Они двинулись дальше, и постепенно облегчение улетучилось, сменившись размышлениями. Как это было и с Кросби, Трэгер гадал, можно ли доверять своим бывшим коллегам. Вспомнить хотя бы то, что не далее как год назад произошло на крыше Североамериканского колледжа в Риме. Предполагаемые союзники внезапно оказались врагами. Откинув голову назад, Трэгер закрыл глаза, вспоминая Покателло. У него перед глазами обрели форму силуэты, выпрыгивающие из «Чинука». Одним из них определенно был Крэг — или его двойник.
— Позвони Дортмунду, — предложил тот, словно прочтя мысли Трэгера.
— Хорошая мысль.
Достав сотовый телефон, Винсент порылся в списке номеров и вызвал Дортмунда. Тот ответил после четвертого гудка.
— Это Трэгер.
— Все прошло хорошо?
— Все?
— Твое спасение. Насколько я понимаю, ты сейчас под опекой Крэга и Уилберфорса.
— Все замечательно. — Трэгер постарался произнести это как вопрос.
— Когда я дал им номер твоего сотового, они смогли выйти на твой след. Как прошла встреча у епископа Сапиенсы?
— Меня арестовали.
— Поди ж ты!
— Но затем меня вырвали из цепких рук сил правопорядка.
Старческий смешок, отразившись от спутника, прозвучал у Винсента в ухе. Машина теперь мчалась по шоссе номер 101. Трэгер сообщил об этом Дортмунду.
— И конечная цель?
— Место преступления.
Крэг хитро усмехнулся.
— Хорошо. Очень хорошо. Что ж, не забывай пароль.
— Напомни мне.
— Оглядывайся назад.
IV «Мне нужно позвонить»
После того как Кросби доложил о случившемся Игнатию Ханнану, а тот переключил его на Лору, он рассказал Лоури и епископу Сапиенсе о предложении обеспечить Трэгера юридической помощью.
— Не совсем то, что мы ожидали, — заметил Лоури. — Нас перехитрили.
Сапиенса нахмурился.
— Конечно, Мигель — негодяй худшего типа; это когда человек считает, что борется за великое дело.
— О чем вы с ним беседовали?
Сапиенса уронил голову:
— Он сказал, что хочет исповедаться.
— И он вам исповедался?
— Мои губы запечатаны.
Помощь, которую мог бы оказать епископ, была действенно нейтрализована лицемерной набожностью Арройо.
— Однако это вовсе не означает, что я не могу отправиться вместе с вами. Куда отвезли Трэгера?
Потребовалось какое-то время, чтобы это выяснить. Полиция штата долго не хотела признаваться в том, что понятия не имеет, где Трэгер. Его забрали федералы. Федералы? И, чувствуя себя дураком, Кросби вспомнил двух верзил в штатском, которые отвели Трэгера к машине. Он повернулся к Лоури;
— Нас снова обошли.
Через пятнадцать минут Кросби позвонил возбужденный сотрудник полиции штата. Нашли машину, на которой увезли Трэгера. Она была брошена у автомойки.
— Куда его могли увезти?
Кросби гнал прочь мрачные предположения, упрямо лезущие в голову. На протяжении нескольких недель Трэгер выставлялся бывшим сотрудником ЦРУ, ставшим на путь преступления. Для всех, кто был связан с этим делом, такое определение буквально вешало на спину Винсента круг с мишенью.
— Мне нужно позвонить.
— А, Кросби, — протянул Дортмунд. — Я ждал от тебя новостей.
— Вы знаете, что здесь произошло?
— Милый мой мальчик, я уже много лет как выпал из обоймы.
Кросби начал было излагать все то, что уже рассказал Лоре.
— Да, да, — перебил его Дортмунд. — Значит, Трэгера выкрали?
— Это могли сделать наши люди?
— Можно сказать и так. Я разговаривал с Винсом.
— Где он? Куда его везут?
— По всей видимости, эти люди предположили, будто Трэгеру известно, где это находится. То, что все ищут.
— Он ничего не сказал относительно того…
— На место преступления, — усмехнулся Дортмунд. Кросби захотелось дожить до такого же возраста, как он, чтобы находить в этих словах что-то забавное.
— На место преступления, — повторил старик. Несомненно, это означало поместье дона Ибанеса в Напа-Вэлли.
Сделав звонок, Кросби объявил о том, куда направляется. Он смутился, когда епископ Сапиенса дал ему свое благословение. Уилл поспешно перекрестился. Казалось, он уходил на бой. По дороге на юг Кросби высадил Лоури в Пало-Альто.
— У букинистического магазина, Уилл. «Лавка древностей». У меня есть еще час-другой, перед тем как приступать к приготовлению ужина.
Дорога, по которой ты уже ездил, может казаться как длиннее, так и короче, в зависимости от обстоятельств; но шоссе номер 101, по которому Кросби в последнее время приходилось разъезжать постоянно, казалось вдвое длиннее, чем было на самом деле. Транспортный поток вечернего часа-пик не позволял расслабиться; страсти бушевали на каждом, даже самом плавном изгибе асфальтовой полосы. Как и следовало ожидать, Уилл старался просмотреть заново события прошедшего дня в надежде избавиться от ощущения собственной глупости. Раз Трэгер связался с Дортмундом, он знает, что Кросби не подставлял его в Санта-Ане. Но у Дортмунда очень своеобразное чувство юмора. Как ему, должно быть, весело наблюдать за этими событиями из безопасной гавани дома престарелых!
Прежде чем свернуть в долину, Уилл поймал себя на том, что проголодался; и как только он пустил в голову эту мысль, его желудок завел разговор сам с собой. Но даже так Кросби пожалел о тех минутах, которые потребовались ему, чтобы свернуть к «Макдоналдсу» и, не выходя из машины, взять пакет с богатой холестерином едой. Вернувшись на шоссе, он жадно набросился на жареную картошку.
Кросби никак не мог взять в толк, как отнестись к брошенной машине, обнаруженной на автомойке; однако разумно было предположить, что его собственная машина также известна. Как выяснилось, он уже успел порядком подрастерять свою былую остроту чувств, а сейчас ему приходилось иметь дело с действующими агентами управления. Как давно они следили за его передвижениями? Судя по всему, достаточно, чтобы он привел их к епископу Сапиенсе. Хотелось надеяться, что от прощального благословения будет хоть какой-то толк.
Дортмунд не изъявил особого желания откровенничать, когда Кросби спросил у него, куда забрали Трэгера двое спасателей из Конторы. Если их можно было назвать спасателями. Ему нравился Винс. Как было хорошо снова работать вместе с ним. Кросби вспоминал долгую дорогу до Покателло, явившуюся следствием того, что он побывал на балу на долговременной стоянке в аэропорту и пустился в погоню за «Хаммером» с убийцами. Несомненно, Трэгер высоко оценил его действия. Похоже, этим Кросби искупил то, как постучал ключами в стекло машины Винсента на стоянке под Сент-Луисом, тогда, несколько недель назад.
— «Отлично сработано, Трэгер».
Кросби поморщился. Эти его слова, сказанные лежащему на земле Винсу, раненому и скованному наручниками, сейчас казались дешевкой. Простит ли его Трэгер, когда тот повторит их еще раз?
Проезжая через городок Пината и приближаясь к мотелю «Тореадор», Кросби подумал было о том, чтобы свернуть к нему и снять номер. На самом деле больше всего ему сейчас хотелось проспать непрерывно часов двенадцать. И начать завтра утром, посвежевшим и полным сил. Однако нельзя предоставлять Винса Трэгера его судьбе, какой бы она ни была.
Каким мирным казалось шоссе… Теперь Кросби ехал медленно. Приблизившись к дому Джейсона Фелпса, он увидел, что ворота распахнуты настежь. Повинуясь внезапному порыву, Уилл свернул, выключил зажигание, погасил фары и бесшумно подкатил к гаражу.
Выйдя из машины, он остановился за ней. Если закрыть дверь медленно, может быть, никакого шума не будет. Кросби стоял, окруженный полной тишиной, уступавшей постепенно место стрекоту жуков, шороху листьев качающихся на ветру пальм, другим неопределенным звукам. В доме горел свет. Похоже, никто не услышал шума подъехавшей машины. Кросби прошел вдоль дома к тропинке, ведущей в обширные владения дона Ибанеса, из которых и был вырезан этот участок. Быть может, сейчас, после смерти Фелпса, эти земли снова будут присоединены к поместью.
На лужайку падал свет из окна кабинета. Двери были открыты. Но в комнате никого не было видно, поэтому Кросби направился к лужайке. Внезапно он застыл на месте, увидев меньше чем в десяти шагах неподвижную фигуру. Руки сложены на груди, голова упала вперед, свет из кабинета обрисовывает силуэт, оставляя черты в тени. Женщина. Но не Катерина Долан.
Словно почувствовав присутствие Кросби, женщина обернулась. Сдавленный крик, после чего она бросилась к дому. Оказавшись внутри, женщина пронзительно вскрикнула, и ее голос разнесся по всему дому.
Уилл сказал себе, что нужно поскорее уносить отсюда ноги. Однако его машина стоит перед домом. Он должен выяснить, привезут ли сюда Трэгера. Если женщина предоставит ему такую возможность, он ей все объяснит. Где Катерина?
Кросби остановился в раскрытых дверях кабинета. Послышался какой-то звук.
— Катерина?
— Кто тут?
Катерина медленно вошла в кабинет, но, узнав Кросби, тотчас же натянула на лицо обворожительную улыбку.
— Мирна, — окликнула она, — Мирна, все в порядке.
V Что случилось?
Мигелю Арройо доставляло невыносимую боль, что такие люди, как Эмилио Сапиенса и дон Ибанес, не одобряют его действия, — а именно в их одобрении он отчаянно нуждался. Одно дело — возбуждать своих сторонников и играть роль героя-спасителя перед послушными зрителями, не задающими никаких вопросов. Но епископ и дон Ибанес, да и Лоури тоже, видели в предводителе «Справедливости и мира» нечто среднее между клоуном и врагом. И вот теперь еще появился Трэгер. Плох уже был марш протеста в Лос-Анджелесе, растянувшаяся по улицам на несколько миль колонна нелегальных иммигрантов, с дерзкими плакатами и транспарантами в руках. Однако своим призывом к оружию Арройо переступил черту, отделявшую его от дона Ибанеса.
Теория старика имела смысл только в том случае, если твоя сильная сторона — терпение. Проблему решит время; через несколько десятилетий латиноамериканцы смогут одержать победу демократическим путем, поскольку численностью они значительно превзойдут англосаксов. В таком подходе был свой смысл, однако для него не требовался вождь. То, что просто произойдет само собой, неизбежно, не оставляло места для героя. Но к чему привела альтернатива? Арройо предпочитал не думать о тех, кто погибал в пустыне, поскольку в этом случае трудно было не чувствовать свою причастность. Прилив адреналина перед морем внемлющих лиц заставлял Мигеля выкрикивать слова, которые удивляли даже его самого. Призыв к оружию, когда он его произносил, казался чем-то совершенно естественным. Но, о боже, люди ведь на него откликнулись.
Появление Трэгера в штаб-квартире «Справедливости и мира» в Сан-Диего, куда Арройо перебрался в надежде контролировать события, явилось шоком. Трэгер, человек решительный, был загнан в тупик; он уже много дней находился в бегах, и это чувствовалось по его внешнему облику. Каким же дураком выставил его тогда Трэгер! Арройо не хотел вспоминать, как провел полицейских в свой кабинет и указал на дверь туалета, шепотом предупредив их, что Трэгер там. Однако когда полицейские вышибли дверь, открытое окно красноречиво указало на то, что здесь произошло. Но как далеко мог уйти Трэгер? Осмотр здания и его окрестностей начался с рвением, которое быстро угасло. Полицейские уехали. Те, кто работал в здании, вечером разошлись по домам. Осталась одна только Магдалена, секретарша в приемной.
— Кто это был?
— Беглый преступник.
— Я пыталась его остановить, Мигель. Если бы ты не сказал, что все в порядке…
— Ты все сделала правильно.
По внутреннему телефону Арройо распорядился, чтобы она вызвала полицию, уверенный в том, что Трэгер не поймет его быструю испанскую речь.
— Он удрал.
Магдалена надула губы. Это была привлекательная девушка в самом расцвете сил. Однако пройдет время, она пожухнет, родит детей, наберет вес. Почему сейчас эта мысль так его огорчила? В свое время Мигель находил в этой мысли утешение. Даже в поражении — особенно в поражении — он всегда стремился сохранить свое лицо, а разве был для этого лучший способ, чем небольшой флирт с Магдаленой? Вспоминая об этом сейчас, Арройо чувствовал себя чуть ли не праведником за то, что не злоупотребил расположением своей очаровательной секретарши. Он отослал Магдалену домой.
Когда Трэгер выпрыгнул в окно из дома епископа Сапиенсы, заметив, как это увидел и Арройо, прибытие полиции штата, Мигелю следовало бы обрадоваться. До сих пор вопрос стоял так: его слово против слова Трэгера, и, разумеется, наоборот. Если бы дело дошло до того, что единственным способом решить эту проблему стало бы отправиться всем в поместье дона Ибанеса и полностью воссоздать обстоятельства преступления, каков был бы в этом случае результат?
Арройо сыграл ключевую роль в переправке образа Мадонны Гваделупской в маленькую часовню позади особняка дона Ибанеса, однако даже почтенный старый идальго не очень-то это оценил. Дон Ибанес испытывал благоговейный трепет, принимая в своей копии храма в Мехико тот самый образ, в честь которого этот храм был возведен. Арройо двояко относился к необходимости вернуть изображение на место. Похищение картины гальванизировало «Справедливость и мир». Как только она будет возвращена, снова останется надеяться лишь на медленный, пусть и неизбежный, демографический захват власти на юго-западе. И все же Арройо дал свое согласие. Хотя его согласия никто и не спрашивал. Однако его присутствие при подготовке возвращения священного образа явилось молчаливым согласием. Что произошло?
Арройо признавался самому себе, что глупо было подозревать Трэгера в том, будто тот каким-то образом подменил оригинал на копию. В этом случае он ни за что не стал бы рисковать, устраивая спектакль в Мехико, когда на него обрушился гнев епископа и всех остальных присутствовавших при вскрытии пенопластового ящика в храме. Нет, несомненно, Трэгер был уверен в том, что у него в руках оригинал. Вот с какими мыслями Арройо боролся до тех пор, пока Трэгер не нагрянул к нему в Сан-Диего, убежденный в том, что ящики подменил глава «Справедливости и мира». О, Мигель Арройо ощутил тогда сладостную дрожь при лестной мысли о том, что удалось провернуть такое прямо на глазах у множества свидетелей. Однако кто-то ведь это сделал. Если не Трэгер, если не он сам, то кто?
Похоже, ответ заключался в еще одном посещении Напа-Вэлли. Необходимо заставить Клару увидеть, как он сочувствует ее отцу. Жив ли еще старик? Кто-то на него покушался. И кто-то убил его соседа Джейсона Фелпса. Отправляясь на север, Арройо жалел о том, что предупредил полицию штата о предполагаемом появлении Трэгера у епископа Сапиенсы, разговаривая шепотом по сотовому телефону, стоя на крыльце дома. Для всех было бы гораздо лучше отправиться к дону Ибанесу вместе, чтобы сообща определить, что же, черт побери, произошло, прежде чем упаковка была передана Трэгеру.
В дороге Арройо пытался представить себе, как Трэгер едет во взятом напрокат грузовичке к условленному месту встречи. Он договорился со своими бывшими товарищами по работе? Однако это снова упиралось в ту же самую проблему: зачем в таком случае ему нужно было везти копию в Мехико? Трэгера обвели вокруг пальца? Их всех обвели вокруг пальца. Но кто?
VI «Он был очень старым, Уилл»
Когда Катерина Долан провела Кросби в дом, через кабинет в гостиную, там уже находилась женщина, которую Уилл спугнул на лужайке, вместе с маленькой старушкой.
— Мирна, все в порядке, — успокоила подругу Катерина. — Это наш знакомый.
— Он ко мне подкрался!
Старушка подняла брови и поджала губы, очевидно найдя смешным предположение, будто Мирна могла стать объектом нападения сексуального маньяка. Ее звали Глэдис Стоун. Кросби выяснил все это у Катерины, после того как та приготовила коктейли и пригласила его в дом.
— Она только что приехала, большая почитательница Джейсона Фелпса. Ей лишь хотелось посмотреть, где ее герой провел свои последние дни. Услышав о том, что мы работали с бумагами Джейсона, Глэдис вызвалась помочь.
— Ну и как, помощи от нее много?
— Да не очень. Она много бродит вокруг дома, будто каждая пядь земли здесь является священной. Подолгу просиживает у могилы Джейсона, словно вдова. И может часами сидеть в кресле за письменным столом, хотя ей прекрасно известно, что именно в этом кресле был убит Джейсон. — Катерина скорчила гримасу. — Но расскажите, чем вы занимались.
Она взяла Кросби под руку и проводила его на улицу, туда, где под сенью качающихся пальм были расставлены плетеные кресла. Приготовленные ею коктейли оказались крепкими; сквозь вкус джина чувствовался сухой вермут.
— Ну а пугливая недотрога?
— Мирна? — проворковала Катерина, подсаживаясь к нему. — Теперь ее можно называть вдовой Джейсона. Гражданской вдовой.
Кросби пригубил коктейль. Не было смысла заострять внимание на этом замечании. Это могло вывести их на дорогу, по которой Катерина, пожалуй, была бы не прочь пройти. С того места, где они сидели, были видны огни особняка.
— Как дела у дона Ибанеса?
— Выписался из больницы. — Похоже, Катерине не понравился этот вопрос, уводящий разговор в другую сторону. — Мне здесь так одиноко. Мирна, а теперь и Глэдис ведут себя словно девственницы-весталки, скорбящие о том, что продолжают жить, после того как Джейсона не стало.
— Бедолага!
— Что вы имеете в виду?
Катерина подалась к нему. Глаза Кросби постепенно привыкали к темноте.
— Такая смерть…
— Он был очень старым, Уилл.
— Тем не менее.
В кабинет кто-то вошел — старуха Глэдис. Подойдя к распахнутым дверям, она хотела было их закрыть, но остановилась, вслушиваясь в ночь.
— Катерина?
— Тсс! — остановила та Кросби. — Она нас не видит.
Уиллу становилось все более неуютно. Катерина представила их нахождение здесь вдвоем… в общем, тем, чем на самом деле это не было. Кросби встал и направился к дому, на ходу опустошив стакан.
— Я не хочу напугать еще одну женщину, — бросил он через плечо.
— Меня вы нисколько не пугаете.
Но Катерина тоже поднялась на ноги и направилась следом за ним. Старуха в дверях кабинета увидела их. И не закричала.
Через несколько минут, закрывшись в туалете, Кросби позвонил Дортмунду, предварительно прикинув, какое сейчас время на востоке.
— А, Кросби. Как проходит сражение?
— Я у дона Ибанеса.
— Трэгер уже появился?
— Он должен прибыть сюда?
— Я так думаю. Как дела у старика?
У дона Ибанеса. Этот вопрос подразумевал, что сам Дортмунд по-прежнему находится в расцвете молодости. Кросби повторил ему то, что услышал от Катерины.
— От Катерины?
Кросби объяснил, что на самом деле находится в доме по соседству с особняком дона Ибанеса.
— С двумя дамами? — усмехнулся Дортмунд.
— На самом деле с тремя.
Он рассказал про Глэдис Стоун.
— Глэдис Стоун, — помолчав, повторил Дортмунд.
— Вы говорили с Трэгером?
— Он позванивает мне время от времени.
— Когда звонил в последний раз?
— Я бы посоветовал тебе отправиться в соседний дом.
— Хорошая мысль. — Кросби совсем не понравился многозначительный тон Дортмунда, когда он упомянул про женщин, живущих в доме у Джейсона Фелпса.
— И еще, Кросби…
— Знаю. Мне нужно оглядываться назад.
Выйдя из туалета, Уилл объявил о том, куда направляется.
— Я иду с вами, — поспешно заявила Катерина. — Я хочу увидеться с Кларой.
VII «Ты знаешь это место»
Они остановились за Оклендом, размять затекшие ноги, а также поскольку Уилберфорсу нужно было в туалет. Стоянка, на которую они свернули, была ярко освещена: продуктовый магазин, станция техобслуживания, несколько машин на заправке. Когда Уилберфорс вернулся, сияя от облегчения, Крэг спросил Трэгера, имеет ли тот что-нибудь против того, чтобы пересесть вперед.
— Я хочу урвать сорок мгновений.
— Ты будешь их считать?
— Мой отец говорил так, когда собирался вздремнуть.
— Выспишься в Напа-Вэлли, — радостно объявил Уилберфорс.
Когда они выехали на шоссе, Крэг уже уютно устроился сзади. Трэгер гадал, правильно ли поступает, доверившись этим двум своим бывшим коллегам. Эта поездка началась с его якобы задержания, однако по мере того, как мелькали мили, крепло ощущение, будто они все втроем едут на задание.
— Каков у вас приказ? — спросил Трэгер Уилберфорса.
— Найти похищенную картину и вернуть ее.
— Что-то управление не слишком горит желанием сделать это.
— С тех самых пор, как Грейди выставил нас на всеобщее посмешище.
К тому времени, как они добрались до Пинаты, Крэг уже успел немного вздремнуть. Он предложил заехать в мотель и подготовиться. Несколько минут спустя они уже сидели за угловым столиком в баре «Тореадора».
— Похищенное изображение должно быть там, Трэгер. В поместье дона Ибанеса.
Трэгер ничего не ответил. Это было самое очевидное предположение. К тому же сам он думал так же.
— Ты знаешь это место.
Трэгер молча кивнул.
— Кто там живет?
— Дон Ибанес со своей дочерью, садовник со своей дочерью и водитель Томас.
— Его не было на стоянке аэропорта Сан-Франциско, когда Морган пытался провернуть сделку.
Намек на то, что Крэг и Уилберфорс там были. Похоже, в тот день на этой долговременной стоянке было многолюдно. Судя по всему, когда все пошло наперекосяк, Крэг вызвал вертолет и через несколько часов приземлился рядом с убежищем Грейди в Покателло.
— Вы работаете вдвоем, без прикрытия?
Крэг задумался:
— Насколько нам самим известно.
— Оглядывайтесь назад.
Уилберфорс рассмеялся:
— Так любит повторять Босуэлл.
Босуэлл! Какой оригинал. Трэгер собирался было сказать о том, что Кросби, вероятно, тоже будет у дона Ибанеса, но в последний момент решил промолчать. После встречи у епископа Саниенсы, где было принято решение всем отправиться в Нала-Вэлли, чтобы определить, говорит ли Арройо правду, Кросби, скорее всего, сам поехал туда, узнав, что Трэгера выкрали из рук полиции. Определенно, к настоящему времени он уже должен это знать. Ну а Арройо? По-видимому, эта встреча также обещала стать многолюдной, что Трэгеру совсем не нравилось.
— Вот мой план, — сказал он, склонившись над столиком.
— Что будем заказывать, господа?
Официантка.
Они заказали пиво и дождались, когда официантка его принесет и удалится.
— Итак, какой у тебя план?
— Участок Джейсона Фелпса был выкроен из поместья дона Ибанеса. От задней его части отходит тропинка, ведущая к копии храма в Мехико. Мы приезжаем на место, сворачиваем к дому Фелпса, обходим его вокруг и идем по этой тропинке. Так мы сможем узнать, кто там есть, не выдавая свое присутствие.
— Я хочу посмотреть эту часовню, — сказал Уилберфорс.
— Ты католик?
— С материнской стороны.
Когда они допили пиво и вышли к машине, уже стемнело. Перед тем как садиться, Трэгер огляделся вокруг. Внезапно он поймал себя на том, что ему хочется приехать в Напа-Вэлли, просто чтобы насладиться красотами здешних мест.
Первую часть пути Уилберфорс проехал с одними включенными габаритными огнями, однако когда они свернули к дому Фелпса, пришлось зажечь фары. Перед гаражом стояла машина, похожая на ту, в которой приехал к «Лавке древностей» Кросби.
— Дайте я сначала схожу один, — вызвался Трэгер. — Будет очень некстати, если мы спугнем Кросби.
— Кросби?
— Когда-то давно мы вместе работали в Конторе. Его нанял Игнатий Ханнан. — Незачем выкладывать все подробности. — Это тот высокий тип, который выскочил на улицу, когда вы вели меня к своей машине в Санта-Ане.
— Для какой работы его нанял Ханнан?
— Чтобы вернуть этот похищенный образ.
— Ого!
— И чтобы найти меня.
— Тебя он потерял.
— Вот почему мне не хотелось бы его пугать.
— Ты хочешь, чтобы мы просто остались ждать здесь? — Крэгу такое предложение совсем не понравилось, и кто мог бы его в этом винить?
— По-моему, так будет лучше.
— Трэгер, мы не работаем на тебя.
— Все мы охотимся за одним и тем же.
— А почему бы нам с Крэгом не пройти по той тропинке, о которой ты упомянул? — спросил Уилберфорт.
Трэгер задумался.
— Хорошо. Выходите на тропинку и направляйтесь к дому дона Ибанеса. Теперь, когда стемнело, дом будет освещен, и вы сможете увидеть, что там происходит.
Крэгу это понравилось еще меньше.
— Ладно. Вы двое идете вокруг дома. Там есть кабинет, из которого на лужайку ведет стеклянная дверь. Я захожу спереди. Будем надеяться, что Кросби помнит вас по Санта-Ане.
— Спереди зайдем мы, — решительно произнес Крэг, — а ты обойдешь вокруг дома.
Трэгер отдал бы все за то, чтобы действовать в одиночку, но если бы не Крэг с Уилберфорсом, он сейчас торчал бы в каталажке в Санта-Ане.
— Что ж, давай так.
Они вышли из машины и постарались как можно тише захлопнуть двери. Трэгер прихватил с собой рюкзачок, в котором лежало его оружие. Он проследил, как Крэг и Уилберфорс прошли под навесом к входной двери, после чего быстро двинулся вокруг дома, на ходу доставая пистолет.
Оказавшись сзади, он отошел от дома, стараясь держаться подальше от пятна света, падающего на лужайку из окна кабинета. За письменным столом Джейсона Фелпса кто-то сидел. Маленькая пожилая дама. Знакомая дама… Боже милосердный, это же Глэдис Стоун, кокетливая шестидесятилетняя старуха из штаб-квартиры «Мужественных всадников». Она-то что здесь делает?
Крэг и Уилберфорс вошли в кабинет вместе с еще одной женщиной, не с Катериной Долан. И тут они пожали руки Глэдис, с которой, судя по всему, были хорошо знакомы. Трэгер попятился прочь от дома, пытаясь понять, что означает эта группа в кабинете Фелпса. Он вспомнил свое предположение о том, что Глэдис имела какое-то отношение к кровавой смерти Моргана. Во время долгой дороги от Санта-Аны он уж слишком закорешился с Крэгом и Уилберфорсом.
Открыв стеклянную дверь, Уилберфорс окликнул в ночную темноту:
— Трэгер?
Винсент колебался. Однако любопытство относительно Глэдис взяло верх, и он шагнул на освещенную часть лужайки. В это мгновение Глэдис оттолкнула Уилберфорса в сторону, сжимая пистолет обеими руками. Прежде чем прогремел выстрел, Трэгер нырнул обратно в темноту и устремился к тропинке, ведущей к часовне. Глэдис успела выстрелить трижды, прежде чем он добежал до тропинки.
VIII Кросби сделал предупредительный выстрел
Тревога Клары за отца значительно уменьшилась, с тех пор как его выписали из больницы. Врачи решили, что он пойдет на поправку гораздо быстрее в знакомом окружении своего поместья. Сегодня днем, когда Клара сменила брата Леоне и села у изголовья кровати отца, держа его руку, он снова попытался заговорить, однако, как и прежде, звуки, слетевшие с его уст, не были членораздельной речью. Клара потрепала отца по руке:
— Понимаю, я все понимаю.
У старика сверкнули глаза, и он покачал головой. Должно быть, ему не давала покоя мысль о чудодейственном образе Мадонны Гваделупской. Какой несущественной мелочью казалось все это по сравнению с болезнью отца! Чтобы хоть как-то его отвлечь, Клара начала говорить:
— Папочка, кто тебя ударил?
Казалось, этот вопрос успокоил дона Ибанеса. Он перевернул свою руку и пожал руку Клары. Вероятно, ответом на вопрос дочери явился беспорядочный поток звуков. В дверях появился брат Леоне. Он кивком подозвал Клару. Та встала и подошла к нему. Священник увел ее в коридор.
— Внизу люди.
— Люди?
— Катерина Долан и Кросби.
Боже милосердный! Клара подумала было о том, чтобы послать развлекать гостей Джорджа, отложившего свое возвращение в Пало-Альто, однако брат Леоне, несомненно, хотел снова занять место у изголовья раненого. Кивнув, Клара направилась к лестнице, по пути проходя мимо комнаты монаха.
Войдя в гостиную, она увидела, что Катерина получает наслаждение, ослепляя своим блеском двух мужчин.
— Звонила Лора Синклер, — обратился к Кларе Джордж. — Они вместе с мужем едут сюда из аэропорта.
— Зачем, во имя всего святого?
— Трэгеру удалось скрыться, — сказал Кросби. — Я полагал, его арестовала полиция штата, однако кто-то его выкрал. Полагаю, он направляется сюда.
— Сюда?! Врачи прописали моему отцу отдых и абсолютный покой!
Это было глупое замечание. Клара поняла это, как только произнесла его вслух. Джордж подошел к ней и взял ее за руку:
— Как он?
— О, Джордж!
Клара прижалась к нему, и он обвил ее рукой. Почему, ну почему они не могут быть просто еще одной парой?
— Клара, образ, который не был переправлен в Мехико, должен быть где-то здесь. Естественно, Трэгер не успокоится до тех пор, пока его не разыщет. Он обязательно прибудет сюда.
Кросби умолк. Вдалеке послышались выстрелы. Выхватив из-под мышки пистолет, Уилл бросился к двери.
По тропинке, соединяющей поместье с владением Джейсона Фелпса, навстречу бежали двое мужчин, размахивая оружием. Кросби сделал предупредительный выстрел, и эти двое тотчас же скрылись из виду, упав на землю. Кросби запоздало узнал в них тех двоих, кто усадил Трэгера в машину в Санта-Ане. К этому времени и он уже лежал на траве, пытаясь разобрать, что делают эти двое. Его положение было незавидным: позади ярко светился своими окнами особняк.
— Кросби?
— Кто вы такие?
Сказав это, Уилл перекатился в сторону, не желая выдавать свое местонахождение.
— Крэг и Уилберфорс. Мы из управления. Это мы спасли Трэгера.
— Где он?
— Почему бы тебе не встать? — произнес голос за спиной у Кросби.
Подняв взгляд, тот увидел молодого парня, держащего пистолет опущенным.
— Уилберфорс, — представился парень, протягивая Кросби руку и рывком поднимая его на ноги.
Из ночной темноты материализовался Крэг. Только теперь Кросби разглядел еще одну фигуру, быстро мелькнувшую позади часовни.
— Кроме вас двоих, здесь больше никого нет?
— До тех пор, пока мы не найдем Трэгера. Глэдис в него стреляла.
— Глэдис?
— По-моему, она работала в управлении в то же время, что и ты.
Выбежав на лужайку за домом дона Ибанеса, Трэгер перешел на шаг и направился прочь от особняка. И прочь от тропинки. Через минуту показались Крэг и Уилберфорс, несущиеся к часовне.
После теплой встречи двух агентов с Глэдис и выстрелов в него — трех выстрелов — Трэгер больше не чувствовал себя частью команды. Как только на тропинке появились Крэг и Уилберфорс, из дома вышел Уилл Кросби. Этот идиот сделал предупредительный выстрел, и двое агентов залегли. Кросби повезло, что они не пристрелили его на месте. Но затем и Уилл тоже исчез. До Трэгера донеслись голоса; Кросби определенно был чем-то недоволен. Он что, полагает, что это ничейная земля времен Первой мировой войны и противники переговариваются друг с другом из своих окопов? Мимо освещенных окон особняка мелькнула фигура. Уилберфорс. Когда молодой агент помог Кросби подняться на ноги, Трэгер укрылся за часовней. Выглянув снова, он увидел, что все трое направляются в особняк.
Услышав за спиной звук, Трэгер также упал на лужайку. Позади него находился маленький домик, в нем в нескольких окнах горел свет. Человеком, приближавшимся к часовне, был Карлос. Казалось, невысокий садовник стонет на ходу. «Santa Madre, Santa Madre…» Трэгер лежал не шевелясь, но мысли Карлоса, похоже, были заняты другим. Пройдя меньше чем в десяти шагах от распростертого на земле Трэгера, он скрылся за часовней. Выждав минуту, Винсент последовал за ним и увидел, как Карлос заходит внутрь. Открыв дверь, закрытую садовником, Трэгер вошел в базилику.
Карлос стоял на коленях в проходе и со стоном полз к алтарю. Остановившись, он воздел руки. «Santa Madre, Santa Madre…» Трэгер оставил садовника его молитвам. Выйдя из часовни, он увидел и услышал, как Кросби разговаривает с Крэгом и Уилберфорсом. Все трое держали оружие на виду. Выйдя на лужайку, они остановились. Приближался рокочущий гул, и вдруг лужайка озарилась, как в ясный полдень: подлетевший вертолет направил на землю луч прожектора. Шагнув вперед, Крэг помахал рукой. Раздалась автоматная очередь, и Крэг упал на землю.
Трэгер осторожно обошел вокруг часовни, стараясь держаться подальше от ослепительного света сверху. Освещенное пятно уменьшилось — вертолет начал опускаться. Из него стали выбираться люди, и Уилберфорс открыл по ним огонь.
К этому времени, Трэгер уже добрался до дальнего конца часовни. Быстро пробежав открытый участок, он вошел в дом. Из гостиной доносились испуганные голоса. Дойдя до лестницы, Трэгер взбежал наверх, перепрыгивая через ступеньку. Он оказался в коридоре, в конце которого виднелась открытая дверь. В комнате за ней горел свет. Открыв ближайшую дверь, Трэгер шагнул в темноту и закрыл дверь за собой.
Стоя в полном мраке, учащенно дыша, вслушиваясь в гулкий стук своего сердца, он постарался понять, что произошло. Вертолет был не такой, как тот, что приземлился рядом с укрытием Грейди под Покателло. Неужели «Мужественные всадники» снова оседлали своих коней? Как и все остальные, они должны были прийти к заключению, что пропавший образ Мадонны Гваделупской находится здесь, откуда началось бессмысленное путешествие по его возвращению в Мехико. Люди Грейди расправились с Морганом, но зачем они открыли огонь по Крэгу? Трэгер решил принять участие в происходящем. Почему он прячется в темной комнате, когда дело, судя по всему, движется к развязке?
Открыв дверь, Трэгер наткнулся на брата Леоне, который собирался открыть ее из коридора. Священник поразился, увидев Трэгера в принадлежащей ему комнате. Трэгер включил свет. Проследив за взглядом брата Леоне, он уставился на огромный образ Мадонны Гваделупской, прислоненный к стене. Едва сдержав торжествующий вопль, Трэгер шагнул к реликвии и прикоснулся к ней. Поиски завершены!
Но только это было не так.
— Это копия, — заметил брат Леоне. — Как вы сами можете видеть.
Картина была написана на холсте. Трэгер готов был кричать от отчаяния. Оттолкнув священника, он устремился вниз по лестнице.
К тому времени, как Трэгер добрался до гостиной, вертолет подобрал своих раненых и снова поднялся в воздух, теперь уже с выключенным прожектором. Уилберфорс разрядил в улетающий вертолет обойму, но без какого-либо эффекта. Через минуту вертолет скрылся в темноте, и наступила полная тишина. Крэга заносили в дом, когда на дорожке появилась машина. Она остановилась, и из нее вышли улыбающиеся Лора и Рей Синклер. Клара схватила телефон, вызывая Крэгу «Скорую помощь».
— Где ты был? — спросил Трэгера Уилберфорс.
— Производил рекогносцировку.
Этот разговор выдал присутствие Винсента. В обращенных на него взглядах он увидел недоверие и обвинение. Трэгер убрал пистолет. Подъехала еще одна машина, и к собравшимся присоединился Мигель Арройо.
— Итак, Трэгер, где образ? — спросил он, входя в комнату.
Винсент уже был готов выдать какое-нибудь грубое ругательство, но тут у него за спиной раздался голос.
Брат Леоне спустился по лестнице, скрывая руки под наплечником бенедиктинской рясы:
— Я вам сейчас скажу.
Нилу Адмирари казалось, что он проживает последнюю главу своей книги. То, что началось в Мехико, наконец будет объяснено. Священник аскетического вида обвел взглядом собравшихся.
— Образ висит за алтарем в часовне. — Он махнул рукой. — Он не покидал своего места, и это моих рук дело. Каким благословением было иметь Богородицу здесь, рядом… Можете представить себе, какие чувства вызвала ее предстоящая отправка. Поэтому отправка была предотвращена.
— Но как? — спросил Арройо.
— Богородица была уложена в пенопластовый ящик, поставленный за алтарь в ожидании отправки. Образ был извлечен из него, а вместо него положили копию. Идемте, вы сами все увидите.
Маленькая группа покинула особняк и прошла к часовне. Войдя внутрь, брат Леоне зажег свет. Коленопреклоненная фигура с распростертыми руками даже не пошевелилась. Брат Леоне провел всех мимо Карлоса и поднял взгляд на освещенный образ. Первой нарушила молчание Клара Ибанес.
— Это он! — воскликнула она. — Это оригинал!
Брат Леоне неохотно отвернулся от образа:
— А теперь я готов заплатить за все то, что сделал.
— Нет!
Издав агонизирующий крик, Карлос поднялся на ноги, шатаясь, приблизился к священнику и снова повалился на колени:
— Преподобный отец, не говорите так. Это я во всем виноват. Вы понятия не имели о том, что я сделал!
Брат Леоне попытался поднять Карлоса на ноги, но пожилой садовник оттолкнул его прочь.
— Я исповедался вам в своем преступлении. Вы знаете, что это я виноват.
Шагнув вперед, Трэгер остановился перед освещенным образом. Где лучше всего спрятать книгу?
У него за спиной послышался голос Уилберфорса:
— Если бы это могла увидеть моя мать…
Взяв Нила за руку, Лулу увела его прочь.
— Мы все идем в дом, чтобы отпраздновать это событие.
Брат Леоне поднялся наверх, чтобы быть с доном Ибанесом. Карлотта не отходила от своего безутешного отца, поэтому Лулу вызвалась приготовить коктейли. Клара пошла ей помогать. Когда вошел Трэгер с предложением оставить в часовне охрану, Лулу протянула ему стакан.
— Задание выполнено, — сказала она.
Но Трэгер не отрывал взгляда от двух новоприбывших. Незнакомая женщина с короткими волосами и мрачным лицом и Глэдис Стоун. Последняя качала головой, слушая свою спутницу. И тут ее старческие глаза увидели Трэгера. Сунув руку в сумочку, она вытащила пистолет и попыталась прицелиться в него, несмотря на то что вокруг было полно людей. Трэгер еще не успел выхватить свой пистолет, как женщина, вошедшая вместе с Глэдис, схватила керамическую вазу и с силой обрушила ее на голову старухе. Та осела на пол. Пройдя через комнату, Трэгер подобрал с пола выпавший у Глэдис пистолет.
— Спасибо, — сказал он мрачной красавице.
Похоже, больше никто из присутствующих не заметил, что произошло.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги