Репортажи со шпилек

О пользе популярности

Не могу не рассказать одну историю. Она меня весьма удивила.

В свою газету я пишу довольно много, — и часто мои тексты сопровождаются фоторепортажами, где, помимо моих героев, фигурирую я сама. Когда я иду «на дело» — представляясь, к примеру, няней, ищущей работу, я всегда фиксирую процесс скрытой камерой, а потом предоставляю все фотоматериалы нашим бильд-редакторам (это главные по оформлению). Для тех, кто не любит бумажные СМИ, у «МК» имеется функциональный и популярный сайт, где фоторепортажи еще более обширны, так как в интернет-версию издания отправляется также то, что не уместилось на бумаге. Также на момент событий у меня вышло несколько книг, а еще наши коллеги-телевизионщики нередко зовут нас — журналистов печатных изданий — выступить в качестве экспертов в разных ток-шоу. Я всегда соглашаюсь и с удовольствием принимаю участие в телепередачах на близкие мне темы. Это я к тому, что бешеной славы у меня, конечно, пока нет, но людям, которые любят читать в целом и «МК» в частности, знакомо не только мое имя, но и мое лицо. Не знаю, что именно — ТВ, «МК» или мои книги — послужили в данном случае причиной столь неожиданной «магической» любви, но я ее обрела.

Оговорюсь, что социальная сеть «Одноклассники» в нашей редакции заблокирована — наверное, чтобы мы не отвлекались и не расходовали корпоративный трафик на личные нужды. А из дома выходить в Сеть, чтобы пообщаться «ни о чем», у меня чаще нет ни сил, ни времени. Да и дочь все время зависает «Вконтакте» на моем ноутбуке. Но тем не менее аккаунт в «Одноклассниках» у меня есть, на нем висит несколько фоток и много друзей — причем таких, с которыми я поддерживаю контакт не виртуальный, но реальный. И вот звонит мне как-то в разгар рабочего дня одна из моих подруг — не самых близких, но давних. Мы с ней вместе учились за границей, когда мы сами еще были детьми, а наши родители работали в посольстве одной далекой страны. С тех пор мы не теряемся, стараемся друг друга из виду не упускать, но и близко не дружим — у нас разная профессиональная деятельность, да и живем на разных концах нашего мегаполиса, который из-за пробок пересечь сложнее, чем экватор. И вот эта Ольга мне вдруг говорит: «Знаешь, у меня тут просят твой телефон, что делать?» Я, естественно спрашиваю: кто, зачем? Ольга говорит:

— Да какая-то женщина вот уже несколько дней активно ищет тебя через «Одноклассники», говорит, это срочно. Но ты на письма не отвечаешь и вообще редко заходишь на сайт. Вот она, видимо, и стала пытаться тебя разыскать через твои контакты. Наверное, она не только мне написала. Но, возможно, только я ответила. Но, ты знаешь, на такое я не могла не ответить!

— А что написала-то? — удивляюсь я, подозревая, что это как-то связано с моей работой.

— Написала, что твоя семья в опасности, — отвечает Оля. — И что она конкретно знает, кто и каким образом желает тебе зла. Говорит, что хочет поставить тебя в известность.

Спрашиваю Ольгу, есть ли на сайте фотка этой женщины. Подруга сообщает, что фотка есть. Но лично Оля эту даму впервые в жизни видит, и ее анкетные данные ей тоже ни о чем не говорят:

— Да какая-то тетя за полтинник. Внешность такая экзотическая, волосы длинные, черные — как у тебя. Родом откуда-то с Кавказа. В общем, просит твой телефон.

Поскольку дело было на рабочем месте, влезть на сайт и самолично увидеть «экзотическую тетю», я опять-таки не могла. И, подгоняемая как журналистским, так и чисто женским любопытством, я попросила Ольгу дать неведомой даме мой телефон.

В последующие два часа объявились еще несколько моих друзей с «Одноклассников» и сообщили, что им тоже пишет некая загадочная дама — с просьбой помочь ей найти меня. Но, действительно, кроме Ольги, никто с ней в переписку не вступал. Мои близкие друзья знают, что у нас случаются «сумасшедшие читатели», которые могут настойчиво искать автора какой-нибудь статьи — просто для того, чтобы выразить свое горячее согласие. Или, наоборот, горячее, а иногда и агрессивное несогласие. Но причем здесь моя семья? И где же моя экзотическая «спасительница»?

Наконец она позвонила. Голос приятный — низкий, бархатистый, с едва уловимым певучим восточным выговором.

— Здравствуйте, Жанна. Извините за беспокойство, но я хочу вам помочь. Меня зовут Джамиля — как и вас на самом деле. Но не пытайтесь вспомнить, вы меня не знаете. А вот я вас сразу узнала.

— В смысле? — не понимаю я.

Тут позволю себе небольшое лирическое отступление, чтобы объяснить вам, откуда у меня два имени.

Я действительно названа в честь героини Чингиза Айтматова гордым восточным именем Джамиля, которое в переводе с арабского означает «прекрасная». Я это имя люблю, ценю и никогда от него не отказывалась — просто, так сказать, не использую его в обычной жизни. Оно значится в моем паспорте — но знают об этом только мои близкие, а также те, кто по долгу службы проверяет мои документы. Сначала в Джану, а потом постепенно и в Жанну, меня превратила моя русская няня тетя Мотя, когда мне не было и года. Этой простой доброй полуграмотной женщине из-под Можайска было слишком трудно выговаривать заморскую «Джамилю», а между тем она вынуждена была звать меня по имени с утра до вечера, так как сидела со мной с пеленок. Несмотря на арабское имя, родилась и росла я в Москве, поэтому все мои друзья-подружки, начиная с песочницы, пошли по тети-мотиному пути и окончательно переименовали меня в Жанну. Джамилей меня называли только родители и брат, а также полным именем, согласно классному журналу, вызывали учителя в школе, но только тогда, когда хотели отругать. В общем, я привыкла, и с раннего детства отзываюсь на оба имени. С той разницей, что когда я слышу обращение «Джамиля», у меня сразу срабатывает рефлекс — это меня зовет либо кто-то очень родной, знающий мое «домашнее» имя, либо, наоборот, это что-то очень официальное, связанное с паспортными данными. Позже, выйдя замуж и сменив свою азиатскую девичью фамилию на фамилию мужа, я стала и все свои тексты и книги подписывать как Жанна. Потому что, на мой взгляд, «Джамиля Голубицкая» звучит не слишком концептуально. Но мой паспорт и самые родные люди по-прежнему помнят, кто я на самом деле. Некоторые психологи, кстати, полагают, что наличие у человека двух имен может вести к раздвоению личности. Но лично мне, наоборот, нравится, что во мне уживается этакий синтез Востока и Запада. Я сколько угодно могу быть европеизированной и эмансипированной Жанной, а потом вдруг — упс! И превращаюсь в покорную азиатскую Джамилю. В настоящей женщине всегда должно быть место загадке и непредсказуемости! У меня и тату на теле соответствующие — на левом запястье — там, где бьется пульс — арабская вязь. А на пояснице, чуть выше ягодиц, «флер-де-лис» — геральдический символ французской королевской власти. Но откуда же такие подробности знает эта Джамиля-2?

— Сейчас объясню, — отвечает мне неведомая тезка. — Я — маг. Но не пугайтесь! Я оказываю платные услуги: могу заглянуть в будущее, могу помочь в личной жизни, вернуть любимых. Но при этом, помогая своим клиентам, я стараюсь никогда не причинять вреда другим людям. Так, я никогда не берусь за то, чтобы кому-то отмстить, наслать порчу и прочие черные дела. Это плохо отражается и на нас самих. За совершенное зло мы, маги, тоже несем наказание — мы можем болеть сами или наши близкие страдают за нас…

— Чудесно! Но причем здесь я?

— При том, что недавно ко мне пришли две женщины — старая и молодая. Они принесли много денег и фотографию. Сказали, что готовы принести денег еще больше, лишь бы я выполнила заказ. Женщины просили, чтобы у человека, изображенного на этой фотографии, разрушилась семья. Они сказали: любым способом, мы платим! Если он ее не бросит добровольно, сделай так, чтобы она болела — вплоть до смерти!

— И что? — снова не понимаю я.

— На этой фотографии были вы.

— А что это за женщины? Как их зовут? — пытаюсь я справиться с шоком.

— У меня есть их фотографии тоже, — отвечает Джамиля. — Они просили поработать с их снимками, чтобы привлечь к себе богатство и мужчин. Они очень щедро платят. Но я решила вас предупредить, что у вас есть такие недоброжелательницы. Потому что, взглянув на фото, которое они принесли, я вас сразу узнала. Мне нравится то, что вы пишете, и я не хочу, чтобы вам причинили зло. Вот я и решила вас предупредить. Имейте в виду: если я им откажу, они все равно не успокоятся и пойдут к другому магу. Такие уж это законченные негодяйки, я эту породу людей сразу вижу. Но и в нашем деле не все честные, некоторые могут любую гадость наслать — лишь бы им хорошенько заплатили. Я думала, как могу вам помочь? Выход, похоже, только один. Я как бы соглашусь выполнить их заказ, чтобы они не обратились к черным колдунам, но на самом деле вам ничего плохого не сделаю. Мы их как бы проведем… И я заработаю, и у них, глядишь, не останется лишних денег на других магов. И вы будете в сохранности. Но сначала я хочу вам показать фото этих женщин. Наверняка вы их прекрасно знаете. Скорее всего, это какие-то ваши коллеги или «подруги», обычно так оно и бывает.

Разумеется, после этого я прошу Джамилю о встрече, и она приглашает меня к себе. Пока я тащусь к ней на Кутузовский по пробкам, напряженно размышляю. Мы, журналисты, обязаны быть подозрительными просто по роду службы — почти как следователи или те же разведчики. Вот и я гоняю в голове возможную подноготную доброты незнакомой мне Джамили. В конце концов, я решаю: вероятнее всего, что «магиня» решила заработать и на мне тоже. Поди плохо: эти две сучки отваливают ей круглую сумму за мои несчастья. А потом еще и я сама — за свое спасение. Наверное, эта Джамиля с удовольствием находила бы в «Одноклассниках» каждую «заказанную» недоброжелателями жертву — с целью поиметь и с нее тоже. Неплохой выходит бизнес — двойной. И со злодея шерсти клок, и с его жертвы! Но, увы, не каждого можно узнать и разыскать по одному только имени и фотографии. Ведь фамилию жертвы злопыхатели, как правило, колдунам не сообщают. А мне так «повезло» только благодаря моим многочисленным статьям и фоткам в родной газете, которая, видно, особо популярна среди магов и колдунов! А ведь верно: наша рекламная служба исправно печатает частные объявления о всяких там «приворотах-отворотах» и прочих потусторонних услугах! Вот чародеи, видать, нас и почитывают — чтобы быть в курсе, что там новенького на оккультном рынке, какие новые заманчивые бизнес-предложения приготовили их коллеги-соперники!

Признаться, подъехав к дому Джамили, я уже разогнала в своей голове нелицеприятный портрет колдуньи-вымогательницы. Но, к чести моей тезки, она достойно опровергла все мои сомнения и нехорошие домыслы на ее счет.

Меня встречает приятная стройная дама за 50 с добрыми карими глазами.

— Ну, салам алейкум, Джамиля, — улыбается она мне. — Я тоже Джамиля. Заходи, пожалуйста, я очень рада, что ты пришла. Сейчас будем пить чай. Можно на «ты»?

— Не можно, а нужно на «ты», я не такая уж пожилая женщина! — смеюсь я. Мне тоже хочется завести с колдуньей доверительные отношения, а потом она мне действительно нравится. А первое впечатление, говорят, самое верное.

По уютной, чистой и просторной квартире колдуньи носятся двое очаровательных темненьких малышей, а за компьютером сидит серьезная девочка-подросток с длинной черной косой.

— Внуки, — поясняет «магиня» с неподдельной любовью в голосе. — Их родители вечно на работе, а потомство на мне. Старшей уж одиннадцать, а младшему на днях только три исполнилось.

— Просто мы бабулю больше всех любим! — вдруг удивительно четко для своего возраста заявляет забавный черноглазый карапуз.

Умилившись семейной картинкой, я прошу показать мне моих врагинь. Джамиля открывает верхний ящик красивого, видимо, старинного трюмо, и извлекает две качественные цветные фотографии.

Не могу сказать, что то, что я на них вижу, меня удивляет. Скорее наоборот: удивляться тут нечему. С фоток на меня смотрят Наталья Ивановна и Вика — мои свекровь и золовка. Собственно, кроме них двоих, за свою сорокалетнюю жизнь я других врагов так и не нажила. А то, что эти две меня ненавидят, для меня не новость.

Будучи дамами склочными и конфликтными, они еще лет десять назад вполне самостоятельно поссорились с моим мужем (со своим сыном и братом соответственно), не поделив какое-то семейное имущество. С тех пор они прервали всякие дипломатические отношения и не поздравляют друг друга даже с праздниками. Я изначально в этом конфликте не участвовала. Но эти две дамочки в силу своих кухонных умозаключений решили, что в их семейной драме виновата именно я. С тех пор в течение многих лет они планомерно пытаются меня извести. До Джамили мне об этом пытались сообщить самые разные люди — от родственников мужа, которые ко мне хорошо относятся, до соседей по дому, которые видели, как свекровь с золовкой вставляют нам в дверь какие-то иголки. Но я, признаться, особого значения этим сигналам не придавала. Ну мало ли как люди с ума сходят… Главное, с кулаками на меня не бросаются. А все остальное меня не волнует.

— Они жаловались, что ты какое-то их «добро отжала», — говорит мне Джамиля, — и сына и брата приворожила.

— А если не секрет, Джамиля, сколько они за меня дали? Ну, в смысле за то, чтобы я заболела или умерла, или чего они там хотели…

— Они первым делом хотели, чтобы муж от тебя ушел, — поясняет магиня. — Но они уверяют, что уже несколько раз делали на твоего мужа, как они говорят, «профессиональный отворот» — и он не помог. И теперь они не уверены, что твой муж сможет уйти от тебя просто так. Мол, ты его так сильно приворожила, что никакие отвороты не действуют. Поэтому они готовы на все — вплоть до твоей смерти — лишь бы он от тебя освободился.

— Ничего себе! — возмущаюсь я. — Они готовы к моей смерти! Молодцы какие!

— Готовы, потому что я им объяснила, что, желая такое, они тоже грех на душу берут. Но та, которая мать, заявила, что «ради сына она готова пойти до конца». Дали они сто десять тысяч рублей. И обещали дать еще двадцать, если все получится.

— Ничего себе! — присвистываю я. — Да киллера дешевле нанять!

— Да Аллах с тобой, дочка! — вздыхает Джамиля. — Ты радуйся, что не киллера! Ты уж прости, что я так говорю… Но эти две толстые тетки настолько озлоблены, что, боюсь, они и на это способны.

— Да чего уж там, Джамиля! — смеюсь я. — После того что вы мне рассказали, я не стану обижаться на то, что вы их назвали «толстыми».

Да уж, думаю я про себя, сто тридцать тысяч! И это при том, что обе не работают, и только и делают, что пытаются отсудить какие-то мизерные алименты у бывшего золовкиного мужа. А по словам мужниной родни, на семейные праздники они всегда являются с пустыми руками, жалуясь на то, что им даже детей не на что кормить. А за меня — и такие деньжищи! Невиданная щедрость! Не иначе, как очень серьезно я их достала! Что ж, я польщена…

Но даже больше баснословной суммы удивило меня другое: как при таких масштабных замыслах, как чужая смерть, можно оставлять свои фотки у того, к кому вы обратились с таким сомнительным заказом? Дамы, вы что?

Мне, конечно, повезло, что маг Джамиля оказалась не только моей тезкой, но и поклонницей моего творчества. Но теоретически так может поступить любой «киллер» в целях перепродать услугу.

Джамиля угощает меня чаем: мы пьем ароматный «улун» из красивых пиалушек и закусываем халвой с кунжутом. Признаться, я ожидаю, что магиня попросит и с меня денег. Но она этого не делает. Мы договариваемся, что она пообещает моим «заказчицам» исполнить все в лучшем виде, а дальше будет держать меня в курсе всего происходящего.

— Я тебе вреда не причиню, не бойся! — заверяет меня Джамиля. — Я как компьютер освоила, ни одной твоей статьи не пропускаю, и даже книжки он-лайн читаю!

— Круто! — восхищаюсь я. Честно говоря, несмотря на то что я постоянно работаю на компьютере, мне до сих пор немножко дико осознавать, что книги можно читать в Сети. Для меня книга с детства остается теплым и уютным другом, которого можно подержать в руках и погладить по обложке.

Прощаемся мы с Джамилей очень тепло, а ее веселые и ласковые внуки даже целуют меня на прощание. Кто знает, может быть, колдунья ждала, что, разозлившись, я сама закажу у нее ответную «порчу» обидчицам? Но я этого не сделала, а сама она не предложила. Так или иначе, но факт оставался фактом: ее забота обо мне пока выглядела бескорыстной.

А через неделю магиня звонит мне встревоженная:

— Джамиля, у тебя все в порядке?

— Да вроде бы все нормально, — отвечаю я, — а что случилось?

— Представляешь, я твоим злыдням в тот же день, когда мы с тобой встречались, позвонила и сказала, что уже работаю над их проблемой. И пообещала, что, возможно, удастся обойтись без болезней и смертей. Ваш сын и брат, говорю, просто перестанет хотеть свою жену как женщину. А это — верный конец любым отношениям. Та, которая Наталья, обрадовалась, благодарила. А та, которая Вика, видимо, злее: она сказала, что лучше все-таки избавиться от тебя насовсем. Но в целом они согласились. А вчера, представляешь, приезжают, привозят оставшиеся двадцать тысяч — и давай меня благодарить! Говорят: спасибо, ваша работа помогла, у них все плохо! Все рушится! Вот я и разволновалась за тебя. Я же, как и обещала, ничего плохого тебе не делала!

Я напряженно пытаюсь вспомнить, не было ли у меня за последнюю неделю каких-нибудь неприятностей? Но нет, не было!

— Да нет, Джамиля, у меня все хорошо! — успокаиваю я колдунью.

— Ну слава Аллаху! — облегченно вздыхает она. — А то я уж думала, вдруг меня Всевышний твоими неприятностями наказывает за то, что я этих твоих злыдней обманула, деньги у них зря взяла? Но нет, не может быть: таких, как они, надо учить, им поделом! А от их шальных денег только больше пользы будет: лучше я еще один компьютер куплю, чем они снова закажут на них тебе погибель. А то старшая внучка все за мой комп норовит влезть…

Услышав от немолодой восточной женщины слово «комп», я искренне рассмеялась. И на душе моей вдруг сделалось тепло и хорошо — несмотря на то, что теперь я доподлинно знаю: на свете есть целых два человека, которые искренне желают мне смерти! Но, как говорит Джамиля, Аллах все видит. И никто не вправе просто так — от собственной злобы или дури — распоряжаться чужой жизнью.

Но, однако, как велика сила внушения и самовнушения! Именно ею и пользуются все эти многочисленные «маги и колдуны», а мои злопыхательницы в данном случае выступили их нагляднейшими жертвами! Не знаю, что именно они сочли признаком того, что у нас с мужем «все рушится», но они это увидели — потому что хотели увидеть, потому что хотели поверить в силу колдуньи. Они настолько сильно желали для меня зла, что готовы были его даже придумать, нафантазировать, а Джамиля им в том просто помогла. Они и получили то, что хотели и что заслужили: сначала им КАЗАЛОСЬ, что я разрушила их семью, а теперь им КАЖЕТСЯ, что они разрушили мою.

Джамиля-джан, спасибо тебе, и неважно, почему именно ты так поступила. А своих горе-родственниц я великодушно прощаю. Я считаю, что разум этих женщин просто спит. А поскольку обе они уже далеко не молоды, я искренне желаю, чтобы он проснулся у них хоть когда-нибудь…

А родной газете я благодарна за то, что она сделала меня столь популярной личностью, что теперь меня узнают в лицо даже адепты другого измерения. И отныне напустить на меня порчу инкогнито едва ли удастся — милые врагини, учтите это!