Реставратор Галактики

Глава 2

В тот день почта не принесла больше ничего, и Джо Фернрайт уныло поплелся «домой».

"Дом" — комната в огромном подземном жилом комплексе. Когда-то кливлендская компания «Jiff-анимации» каждые полгода меняла трехмерный пейзаж в «окне», но с тех пор, как дела у Джо пошли плохо, он перестал представлять, будто живет на огромном холме с видом на море и рощу секвой. Джо привык или, скорее, смирился с неактивизированным черным стеклом. К тому же, если ему чего-то недоставало, он включал психогенический конфиционер — вмонтированный в стену аппарат, подстраивающий «пейзаж» за окном под настроение человека, находящегося в помещении.

Наваждение покинуло разум, а иллюзия — окно.

Здесь, «дома», Джо застыл в неловкой позе, мысленно перебирая нерадостные картины своего бытия.

Прежде Кливлендский Музей Артефактов регулярно поручал ему работу. Калильная игла вернула к жизни множество сосудов, медленно, кропотливо соединяя хрупкие черепки. Теперь работа была закончена, все керамические экспонаты музея давно уже восстановлены.

Оглядев свое опустелое жилище, Джо с горечью отметил, насколько беден и скуп его интерьер. Время от времени к нему заходили заказчики с драгоценнейшими разбитыми керамическими сосудами, и он реставрировал их, и они покидали его дом, не оставляя никакого следа. Однажды, сидя вот так, Джо задумался о калильной игле.

"Если я приставлю ее к груди, — размышлял он, — направлю в сердце и включу, то все будет кончено меньше чем за секунду. Будет покончено с этим затянувшимся недоразумением — моей жизнью. А почему бы и нет, черт возьми?!"

Однако какая все же странная записка пришла по почте… Как этот человек — или эти люди — узнал о Джо? В поисках клиентов Джо постоянно давал объявление в "Керамик Тайме"… Это был единственный канал, по которому к нему попадали нечастые заказы…

Попадали, попадали, и вот — иссякли. А это… Вот странная записка!

Он поднял трубку, набрал номер и через несколько секунд увидел лицо своей бывшей жены Кит. Самоуверенная, энергичная блондинка.

— Привет, — словно дружеское приветствие отпустил Джо.

— Где последний чек на алименты? — спросила Кит.

Джо спокойно ответил:

— У меня тут наметилась работа. Если дело выгорит, смогу отдать все, что должен…

— Какое еще дело? — перебила Кит. — Очередной прожект, родившийся в том, что ты называешь мозгами?

— Записка… Давай я прочитаю тебе, может, ты разглядишь в ней больше, чем я.

Порой Джо ненавидел свою бывшую жену за острый ум, но даже спустя год после развода он твердо верил в силу ее интеллекта.

"Странное дело, — однажды пришло ему в голову, — я одновременно ненавижу ее и ищу с ней встречи, спрашиваю совета… Абсолютно нелогично… Или, наоборот, сверхрационально — быть выше ненависти?.."

Но разве сама ненависть рациональна? В конце концов, Кит ничего ему не сделала — кроме того, что с завидным постоянством давала ему понять, что Джо ничего не стоит. Она научила его презирать себя, а потом бросила. А он по-прежнему звонит ей и спрашивает совета. Джо прочел вслух записку.

— Скорее всего, это нелегальщина, — ответила ему Кит. — Хотя ты знаешь, меня теперь не интересуют твои проблемы. Разбирайся сам. Или с кем-ты-тамспишь… ей лет восемнадцать? Ни мозгов, ни опыта зрелой женщины…

— В каком это смысле "нелегальщина"? — спросил Джо. — Как может керамика быть нелегальной?

— Порнографические сосуды, например. Вроде китайских, времен войны.

— О господи, — прошептал Джо.

Такая мысль даже не пришла ему в голову. Кому же, если не Кит, помнить о них? Помнится, она игриво восхищалась теми несколькими экземплярами, что прошли через его руки.

— Позвони в полицию, — посоветовала Кит.

— Я…

— Ну что еще там у тебя на уме? — перебила Кит. — Ты помешал мне обедать, и моим гостям тоже.

— Можно я зайду? — спросил Джо. Эти слова вырвались сами собой, дав Кит возможность почувствовать его страх, воспользоваться им и снова скрыться в неприступную крепость своих души и тела, которую она отваживалась покидать лишь для того, чтобы ранить своего мужа. На ее лице появилась маска привычной любезности. Именно эта маска, приветствовавшая его всякий раз, вводила его в заблуждение и давала Кит возможность использовать промахи Джо против него самого.

— Нет, — отрезала Кит.

— Почему?

— Потому что с тобой не о чем говорить. Ты сам не раз говорил: твой талант в твоих руках. Может быть, ты хотел притащиться сюда, разбить пару-тройку чашек, моих чашек семьи принца Альберта, а потом торжественно их отреставрировать? Угу, и все будут над тобой смеяться…

— Ну почему, я могу просто посидеть, поговорить о чем-нибудь, предложил Джо.

— О чем, например?

— Не понял? — переспросил он, уставившись на ее лицо на экране телефона.

— Ну, скажи что-нибудь дельное.

— Прямо сейчас, что ли?

Кит кивнула.

— Музыка Бетховена прочно укоренена в реальности. И именно это делает ее уникальной. С другой стороны, такой гений, как Моцарт…

— Избави бог! — усмехнулась Кит и повесила трубку. Экран потемнел.

"Не стоило напрашиваться в гости, — тоскливо подытожил Джо. — Я сам позволил ей мучить меня, плевать мне в душу. Господи, и зачем я только спросил?

Поднявшись с кресла, Джо начал бесцельно слоняться по комнате.

— Черт возьми, надо думать о том, что действительно важно! — убеждал он себя. — Не о том, что бывшая жена наговорила мне гадостей, а о том, что означает это странное послание. Порнографические сосуды… Может быть, Кит права, тогда все сходится: их ведь запрещено реставрировать. Мог бы и сам догадаться… В этом-то заключается разница между нами. Кит схватывает все на лету, а я сначала бы отреставрировал сосуд, а потом разглядел, в чем дело. Да, по сравнению с ней я полный идиот. Точнее, по сравнению со всеми нормальными людьми.

— "Арифметическая сумма, извергнутая в непрерывный поток", — злобно бормотал Джо. — Предел моих возможностей. По крайней мере, это у меня неплохо получается. А что дальше? Что дальше?

Решение пришло само собой.

— Мистер Найм, — подумал он, — спасите меня. Время пришло. Прямо сегодня.

Бросившись в ванную комнату, Джо приподнял крышку сливного бачка. Никто не будет рыться в уборной, полагал Джо. Там и висел асбестовый мешок с четвертаками.

И… пластиковый контейнер — прямо в воде. Джо знал наверняка — он видел этот контейнер впервые.

Выловив его из воды, Джо уставился на содержимое — свернутый листок бумаги. Плавающая в сливном бачке записка — бутылка, брошенная в море. Бред какой-то. Джо почувствовал, как его разбирает смех. Господи Боже, но этого же просто не может быть! Смех застрял в горле, когда подкатила волна страха, страха, граничащего с истерикой. "Это новое сообщение! — говорил Джо сам с собой, — вроде того, что пришло по почте.

Странный способ общения… — подумал он и добавил, — для человека".

Джо отвинтил шуруп, открыл крышку контейнера и вытащил вложенный в него листок бумаги: он был прав, на листе действительно было что-то написано.

Джо снова и снова вчитывался в слова, написанные на листке:

"Я ЗАПЛАЧУ ТЕБЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТЫСЯЧ КРАМБЛОВ".

"Господи боже ты мой, что это еще за "крамблы?", — удивился он, ощутив, как накатывает панический страх.

На спине выступила испарина, в горле стоял плотный комок… Разум пытался свыкнуться с происшедшим…

С тем, чего просто не может быть.

Вернувшись в комнату, Джо набрал номер круглосуточной лингвослужбы.

— Что такое крамбл? — задал он вопрос роботу.

— Раздробляющая субстанция, — сообщил компьютер. — Или небольшой осколок. Маленькая частица или кусочек чего-либо. В современном английском языке слово существует с 1577 года.

— А в других языках? — спросил Джо.

— На среднеанглийском — «кремелен». На староанглийском — «гекримиан». На средне-верхнеготском…

— А как насчет неземных языков?

— На урдийском наречии Бетельгейзе-Семь это означает маленькое отверстие временного характера; клин, который…

— Не то, — оборвал Джо.

— На Ригеле-Два это форма мелкого живого существа, которое прокладывает дыры…

— Опять не то, — перебил Джо.

— На плабкианском наречии планеты Сириуса-Пять «крамбл» — это денежная единица.

— Вот оно, — дождался Джо. — Теперь скажите мне, сколько составляют тридцать пять тысяч крамблов в денежных единицах Земли.

— Извините, но с этим вопросом вам придется обратиться в банковскую службу, — произнес лингворобот. — Посмотрите в телефонной книге номер телефона.

Робот отключился; экран погас.

Джо нашел номер и дозвонился до банковской службы.

— Ночью мы не обслуживаем клиентов, — ответил робот.

— По всему миру? — изумился Джо.

— Везде.

— И сколько мне ждать?

— Четыре часа.

— Моя жизнь, вся моя судьба… — ответом была мертвая тишина. Робот банковской службы прервал контакт.

"Попробую-ка немного вздремнуть", — решил Джо.

Было семь, будильник можно было поставить на одиннадцать.

Нажатие соответствующей клавиши выдвигало из стены кровать, которая почти полностью занимала комнату — гостиная превратилась в спальню. "Четыре часа", — повторял Джо, налаживая механизм встроенных часов. Он лег, устроился поудобнее — насколько позволяла несуразная постель — и нащупал регулятор, мгновенно настраивающий на подходящий вид сна.

Раздался гудок.

"Чертов сонный контур! Что, даже сейчас надо его включать?" Он вскочил, открыл ящичек в изголовье и достал инструкцию. Да, принудительное сновидение требовалось при каждом использовании кровати… если, конечно, не пользоваться режимом секса. "Попробуем, — подумал Джо. — Скажу ему, что занимаюсь изучением библейского понятия женщины".

Он снова лег и активизировал регулятор сновидений.

— Ваш вес равен пятидесяти шести килограммам, — откликнулась кровать. — Именно этот вес размещен на мне, таким образом, процесс копуляции невозможен.

Регулятор автоматически отключил режим секса, кровать стала медленно нагреваться. Бесполезно спорить с рассерженной кроватью. Джо включил регулятор сновидений и покорно закрыл глаза.

Он заснул мгновенно, механизм, как всегда, работал безотказно. В то же мгновение Джо увидел сон, который видел каждый, кто где-либо на Земле спал в эту минуту.

Один сон на всех. Слава Богу, каждую ночь разный.

— Приветствую, — жизнерадостно провозгласил призрачный голос. Сегодняшний сон написан Регом Бейкером, он называется "Вечной Памяти". Итак, господа!

Присылайте ваши сценарии снов и выигрывайте крупный приз! Кроме того, если ваш сценарий будет использован, вы получите право на бесплатную поездку вокруг всей Земли — в любом направлении, в каком пожелаете!

И начался сон.

Джо Фернрайт в благоговейном трепете стоял перед Гражданским Верховным Советом. Секретарь ГВС зачитывал заранее подготовленный текст.

— Мистер Фернрайт, — торжественно произнес он, — вы в вашей граверной мастерской создали эталоны, с которых будут печататься новые деньги. Ваш проект победил на конкурсе, в котором участвовали сотни тысяч мастеров. Мы поздравляем вас, мистер Фернрайт, — секретарь по-отечески улыбнулся, и Джо подумал, что тот похож на католического священника и, должно быть, успешно пользуется этим сходством.

— Я польщен и считаю честью для себя, — ответил Джо, — получить вашу награду, и осознаю, как и все мы, свой вклад в укрепление финансовой стабильности.

Для меня было не так уж важно, чтобы мое лицо изобразили на купюрах, но раз это произошло, позвольте мне выразить удовольствие по поводу оказанной мне чести.

— Ваша подпись, мистер Фернрайт, — напомнил ему секретарь отеческим тоном. — На банкнотах появится ваша подпись, а не портрет. Кто вам сказал, что там будет ваше изображение?

— Кажется, вы меня не правильно поняли, — заявил Джо. — Если мое лицо не появится на новых денежных знаках, я отклоню свой проект, и вся экономическая структура Земли будет нарушена, поскольку вам придется продолжать печатать прежние инфляционные купюры, которые к настоящему моменту уже ничего не стоят.

Секретарь задумался.

— Отклоните ваш проект?

— Вы правильно поняли, — произнес Джо в своем, в их, сне. В тот же самый момент миллиарды жителей Земли, как и он, отклоняли свои проекты, как и сам Джо, не осознавая этого. Он знал только одно: без него вся система, весь государственный организм развалится на части.

— Что же касается моей подписи, то я поступлю, как покойный великий герой прошлого Че Гевара, который погиб ради своих друзей. В память о нем я оставлю на купюре только имя «Джо». Но мое лицо должно быть напечатано, и к тому же напечатано в цвете.

— Мистер Фернрайт, — произнес секретарь, — вы многого хотите, но вы крепкий орешек и действительно напоминаете Че. Сейчас я обращаюсь к миллионам телезрителей. Давайте поприветствуем одновременно Джо фернрайта и Че Гевару! — Секретарь отбросил текст и захлопал в ладоши. — Пусть все честные люди скажут: вот новый герой, вот решительный человек, который много лет работал…

Джо разбудил звонок будильника.

"Боже мой, — Джо сел на кровати. — О чем это было? О деньгах?.." Однако искусственный сон уже почти исчез из его сознания.

— Я создал деньги, — вслух произнес Джо, недоуменно моргая. — Или я их печатал?

"Впрочем, какая разница?", — сказал он уже про себя. Сон. Своего рода государственная компенсация за реальность. Каждую ночь.

Может быть, это хуже, чем вовсе не спать.

"Нет, — решил Джо. — Ничего нет хуже бодрствования".

Он снял трубку и набрал номер банка.

— Внутренний Сельскохозяйственный Народный банк.

— Сколько стоят тридцать пять тысяч крамблов в наших долларах? спросил Джо.

— Крамблов — на плабкианском наречии Сириуса-Пять?

— Да.

Через мгновение банк выдал ответ:

— 200 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000,00 долларов.

— Правда? — спросил Джо.

— Зачем мне вас обманывать? — ответил механический голос робота. — Я даже вас не знаю.

— Может быть, есть еще какие-нибудь крамблы? — спросил Джо. — Может быть, они употребляются в качестве денежной единицы в любом другом анклаве, народности, племени, культуре или обществе в известной Вселенной?

— Существует еще один крамбл, употреблявшийся несколько тысяч лет назад в…

— Нет. Это действующий крамбл. Спасибо, конец сеанса.

Он повесил трубку. В ушах звенело, словно бил громадный колокол.

"Наверное, именно это и называется "мистикой", — подумал он.

Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату ворвались два полицейских Службы Спокойствия. Ни одна мелочь скудной обстановки не ускользнула от их колючих, настороженных взглядов.

— СС, Хаймс и Перкин, — услышал Джо резкий голос, и перед его глазами промелькнул значок Службы Спокойствия.

— Мистер Фернрайт — мастер-реставратор, получаете ветеранское пособие, так? Так, — ответил один из полицейских сам себе. — Как вы считаете, сколько приблизительно составляет ваш ежедневный доход, учитывая пособие и плату за вашу так называемую работу?

Пока первый офицер разговаривал с Джо, второй обошел комнату и открыл дверь ванной.

— Тут уже кое-что, — довольно протянул он, — снята крышка бачка, сливного бачка. У него тут мешок с металлическими монетами. Похоже, четвертаков восемьдесят наберется. Да вы бережливый человек, мистер Фернрайт, — обратился офицер к Джо, вернувшись в комнату. — Сколько же времени вы…

Джо ответил быстро и не задумываясь:

— Два года, но я не нарушил ни одного закона — перед тем, как откладывать деньги, я навел справки у мистера Юриста.

— Хорошо, а что это за история с тридцатью пятью тысячами плабкианских крамблов?

Джо медлил, и это неудивительно: офицеры СС, в дорогих светлых костюмах, при портфелях, были похожи на тех, кто отдает приказы, а не на тех, кто их выполняет… и все же было в них нечто нечеловеческое, но Джо не мог понять, что именно. Хотя, вот оно — никто никогда не мог представить себе человека СС, открывающего даме дверь и пропускающего ее вперед.

Мелочь, казалось бы, но она характеризовала сущность Службы. "Никогда не придержит дверь, — думал Джо, — никогда не снимет перед тобой шляпу в лифте.

Правила приличия писаны не для них. Не для них.

(Однако как же они, черт возьми, гладко выбриты и подчеркнуто аккуратны.) Забавно, — усмехнулся про себя Джо, — как незначительная, казалось бы, мысль переворачивает представление о чем-то. Словно я только теперь понял, что они собой представляют… Теперь я уже никогда не забуду этого сравнения…"

— Я получил записку, — признался Джо. — Сейчас покажу. — Он достал листок бумаги, который нашел в сливном бачке.

— Кто ее написал? — спросил один из офицеров.

— Бог знает, — развел руками Джо.

— Это шутка?

Джо ответил вопросом на вопрос:

— Записка — шутка, или то, что бог знает?..

Он осекся, заметив, как один из полицейских достал портативный психодетектор. В подобных, даже самых незначительных, случаях СС не гнушалась считывать мысли обывателей и заносить их в досье.

— Думаю, вы и без меня разберетесь, — добавил Джо. — Я сказал правду.

На пару минут наступила тишина: антенна детектора висела над головой Джо, вздрагивая, словно лист на ветру. Но вот офицер СС сунул детектор в карман и вставил в ухо кнопку наушника. Внимательно вслушиваясь, он прокручивал мысли Джо.

— Все верно, — подтвердил полицейский, останавливая воспроизведение записи. — Он ничего не знает ни об этой записке, ни о том, кто положил ее туда. Мы извиняемся за недоразумение, мистер Фернрайт. Вы, конечно, в курсе, что мы прослушиваем все телефонные переговоры? Ваш разговор заинтересовал нас размерами.

— Раз в день сообщайте нам обо всем, что произойдeт, — вступил напарник. Он протянул Джо карточку. — Созванивайтесь вот по этому номеру; оставляйте сообщение любому, кто снимет трубку.

— Не существует такой работы, — добавил первый, — за которую вам могли бы официально заплатить тридцать пять тысяч плабкианских крамблов. Это нелегальный бизнес, мистер Фернрайт, вот как стоит вопрос.

— Может, у них там, на Сириусе-Пять, до черта битых горшков? неуклюже сострил Джо.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — бросил в ответ полицейский.

Одинаково кивнув Джо, они открыли дверь его квартиры и удалились. Дверь захлопнулась.

— А может — одна гигантская ваза, — продолжал мечтать Джо, — огромная, как планета. Полсотни видов глазури и… и… — хотя, скорее всего, офицеры уже не слышали его, он все же решил не рисковать и продолжил свои мечтания про себя. — Ваза оригинальной работы величайшего художника в истории Плабкиан.

Единственное сохранившееся произведение гениального мастера, и надо же было такому случиться, что сосуд, который они боготворили, сильно повредило землетрясение… И теперь вся плабкианская цивилизация рухнула. Плабкианская цивилизация. Гм… А что они вообще собой представляют, эти жители Сириуса-Пять?

Не мешало бы выяснить.

Он набрал номер автоэнциклопедии.

— Добрый вечер, — произнес механический голос. — Какая информация интересует вас, сэр, мадам?

— Дайте краткое описание общества на Сириусе-Пять, — сказал Джо.

Не прошло и десяти секунд, как механический голос произнес:

— Это древнее общество, которое уже прошло пик своего развития. Доминирующим видом на планете является так называемый Глиммунг. Это гигантское существо, не являющееся детищем планеты, несколько веков назад мигрировало на Сириус-Пять, подчинив себе такие незначительные виды, как вабы, вержи, клэйки, тробы и принты, оставшиеся на планете с времен правления мастер-вида — так называемых Туманных Существ древности.

— Глиммунг… Глиммунг — он всемогущ? — спросил Джо.

— Его могущество, — не меняя интонации, продолжал робот, — резко ограничивается некой специфической книгой — возможно, несуществующей, — где якобы зафиксировано все, что было, есть и будет.

— Откуда взялась эта книга?

— Вы исчерпали суточный лимит энциклопедических данных, — ответил искусственный голос и умолк.

Подождав ровно три минуты, Джо снова набрал номер.

— Добрый вечер. Какая информация интересует вас, сэр, мадам?

— Книга о Сириусе-Пять. Говорят, в ней записано все, что было…

— А, это опять вы. Теперь это не сработает: мы уже давно записываем характеристики голоса.

Робот снова отключился.

"Черт, точно, — вспомнил Джо. — Я же читал об этом в газете. Государству слишком дорого обходится телефонное пиратство, вроде моего. Бред какой-то…" Теперь в течение двадцати четырех часов он не сможет получить новой информации. Конечно, можно обратиться в частную контору — к мистеру Энциклопедии, но это наверняка стоит не меньше, чем его асбестовый мешок: государство, разрешая частные предприятия типа мистера Юриста, мистера Энциклопедии или мистера Найма, это предусмотрело.

"Кажется, я опять пролетел, — мрачно размышлял Джо Фернрайт. — Как обычно. В нашей стране совершенная форма общественного управления. В конечном счете пролетает каждый".