Реставратор Галактики

Глава 9

Когда они добрались до подвала, Глиммунг приветствовал их громким ревом.

— Переводчики не понадобятся, — объявил он. — Я буду общаться с каждым из вас телепатически.

Его туловище заполняло практически весь подвал: мастерам пришлось остаться у лифтов.

Джо глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, и выпалил:

— Глиммунг, вы сможете расплатиться с отелем за нанесенный ущерб?

— Завтра утром мой чек будет среди прочей почты, — ответил Глиммунг.

— Мистер Фернрайт пошутил, — занервничал Болдуин, — насчет компенсации отелю.

— Ничего себе шутка, — возмутился Джо, — разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто.

— Нет-нет, — заверил его Глиммунг. — Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. — Джо внезапно почувствовал, как Глиммунг рыщет в самых отдаленных уголках его сознания в поисках ответа на какой-то вопрос. Ответ пришел мгновенно: "Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ".

Однако не успел Джо ответить, как Глиммунг обратился ко всем остальным:

— Из прибывших мастеров только мисс Йохез знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить.

Это займет всего лишь минуту.

И в то же мгновение Джо почувствовал, как прервался мысленный контакт. Глиммунг общался с другими.

Повернувшись к Джо, Мали шепнула:

— Я хочу задать ему вопрос.

Она сделала глубокий вдох и произнесла:

— Глиммунг, — резко сказала она, — ответьте мне.

Скоро ли вы умрете?

По огромному туловищу прошла судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились, потом бессильно обвисли.

— Разве об этом сказано в Книге Календ? — отозвался Глиммунг. — Нет. Я бы сказал, если бы это было так.

— Книга Календ непогрешима.

— У вас нет причин считать, что я при смерти, — заявил Глиммунг.

— Конечно, нет, — ответила Мали. — Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.

— Когда у меня приступ меланхолии, — проговорил Глиммунг, — я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм навсегда останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.

— Но только когда у вас приступ меланхолии, — заметил Джо.

— Любое живое существо, — сказал Глиммунг, — переживает периоды подъема и упадка. Я такое же существо из плоти и крови, как и вы. Я больше и старше вас, я могу делать многое, что вам недоступно. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, наступают сумерки, и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, очень, очень темно. Конечно, я могу сам создать жизнь и свет вокруг себя, но они будут лишь продолжением меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Йохез, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, — последнее пополнение.

"Интересно, покинем ли мы эту планету", — подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о грошовом государственном пособии. Он вспомнил Кит.

"Больше я ей не позвоню, — мелькнула у Джо мысль. — Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории — с Глиммунгом и его Предприятием".

А это падение Глиммунга сквозь пол? Пролететь через десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале.

За этим явно что-то кроется… И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, ни одно здание не выдержало бы его. Он проделал все это умышленно.

"Чтобы мы его не боялись, — думал Джо, — теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье.

Хотя, может быть, наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову этому монстру?.."

— Вы боитесь меня? — пришла мысль Глиммунга.

— Я боюсь вашей затеи, — откликнулся Джо, — Слишком мало шансов на успех.

— Вы правы, — сказал Глиммунг. — Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, нет. Я не могу утверждать, могу только надеяться. У меня нет уверенности в будущем как, впрочем, и у всех, включая Календ.

Я исхожу из этого…

— Но если ваша попытка провалится… — начал было Джо.

— Разве это так уж ужасно? — перебил Глиммунг. — Знаете, что я вам скажу: у всех вас есть одно общее качество: вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.

"Я уже задумывался об этом, — вспомнил Джо. — В общем, так оно и есть".

— Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, продолжал Глиммунг. — Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать, только попытавшись предпринять нечто, что потребует всех моих сил. Провал скажет мне так же много, как и успех.

Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы скованы своим страхом. Вот почему я вытащил вас сюда. Знание себя — вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы — каждый для себя.

— А если у нас ничего не получится? — спросила Мали.

— В любом случае вы почувствуете границу своих сил, — заявил Глиммунг. Казалось, он был удивлен тем, что собравшиеся не понимают столь простых вещей. — Вы правда не понимаете?.. — спросил он их всех. — Ничего, вы поймете, прежде чем все это закончится. Конечно, те, кто захочет пройти весь путь.

— Значит, мы все же имеем право выбора? — прошепелявило грибообразное существо.

— Вы можете вернуться, если хотите, — сказал Глиммунг. — Я обеспечу ваше возвращение. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет для вас невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался в ближайшее время покончить с собой, мало того, именно этим вы и занимались — постепенно уничтожали себя, когда я нашел вас. Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.

Наступило неловкое молчание.

— Я ухожу, — бросил Харпер Болдуин.

К нему присоединилось еще несколько разномастных существ.

— А ты? — спросила Мали у Джо.

— Я? Я могу вернуться только в полицейский участок, — ответил Джо. "Там меня ждет смерть, — добавил он про себя. — Как и тебя… и всех нас". — Нет, — сказал Джо твердо. — Я рискну, и даже если… мы разобьем себе лоб… Возможно, в словах Глиммунга есть доля истины: отрицательный результат — тоже результат.

— Если ты дашь мне настоящую сигарету, — сказала Мали, вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, — я тоже останусь. До смерти хочется курить.

— Ничего не стоит хотеть до смерти, — заметил Джо. — Но я готов рисковать жизнью, чтобы узнать предел своих сил. Даже если придется пролететь сквозь десять этажей.

— Значит, остальные остаются, — произнес Глиммунг.

— Точно, — проскрипел огромный двустворчатый моллюск.

— Я… наверное, тоже останусь, — сказал Харпер Болдуин, хотя видно было, что это решение далось ему с трудом.

— Ну, что ж, тогда можно приступать к делу, — удовлетворенно заключил Глиммунг.

Около отеля стояло несколько мощных грузовиков.

В каждом из них сидел водитель, и у каждого из них было свое задание.

Тучное существо с длинным тонким хвостом приблизилось к Джо и Мали, сжимая в пушистых лапах папку для бумаг.

— Пойдемте со мной, — объявило оно, выбирая из толпы тринадцать мастеров.

— Это верж, — объяснила Мали. — Наш водитель.

Вержи считаются лучшими водителями, поскольку у них потрясающая реакция. Не пройдет и минуты, как мы доберемся до мыса.

— Не пройдет, — рассеянно поправил ее Джо, забираясь на сиденье в дальнем конце кузова.

Остальные мастера вскарабкались в машину вслед за Джо и Мали, и грузовик задрожал от рева двигателя.

— Что это за устройство? — спросил Джо, удивленный непривычным шумом.

Добродушный моллюск прогудел:

— Это двигатель внутреннего сгорания. Бух, бух, бух — и так всю дорогу.

— Граница… — вздохнул Джо. У него сладко засосало под ложечкой. Да, черт возьми, это граница времени, и мы снова в деревянной хижине с Авраамом Линкольном, Вильмом Коди и прочими первопроходцами.

Один за другим грузовики растворялись в ночи. Огни мерцали во мгле, подобно стае невиданных светлячков.

— Глиммунг будет ждать нас, — сказала Мали. — Там, на месте. — У нее был усталый голос. — Он способен свободно перемещаться в пространстве. Стоит ему захотеть, и он может перенестись в любую точку планеты в мгновение ока. — Она зевнула и потерла рукой слипающиеся глаза.

— Это создание, что сидит за вами, говорит правду, — отозвался участливый моллюск, вежливо пожимая руку Мали краем мантии. — Мисс Йохез, позвольте представиться: Нерб К'оол Дак с Сириуса-Три. Мы все с нетерпением ждали вашего приезда. Было ясно, что с вашим появлением начнется настоящая работа.

Кажется, мы не ошиблись. Однако я особенно рад познакомиться с вами. Ведь моя задача — поиск тех самых объектов, проросших кораллами, которые затем из Маре Нострум попадут в вашу лабораторию.

— А я специалист по поиску артефактов, — проговорил гигантский ракопаук, сверкнув хитиновой головогрудью. — Мне предстоит доставлять в вашу лабораторию, мисс Йохез, то, что обнаружит мистер Нерб К'оол Дак.

— Вы проводили предварительную разведку, пока ждали нас? — спросила Мали.

— До сих пор Глиммунг держал нас в отеле, — объяснял моллюск. — У нас были две задачи. Во-первых, мы изучали документы, имеющие отношение к истории Хельдскаллы. Во-вторых, наблюдали за работой роботов-разведчиков. Мы видели Хельдскаллу на экранах бесчисленное множество раз. Но теперь мы сможем прикоснуться к ней.

— Сейчас бы поспать, — сказала Мали. Она крепко прижалась к Джо и положила ему свою голову на плечо. — Разбуди меня, когда приедем…

— Все это Предприятие, — продолжал ракопаук, обращаясь к Джо и моллюску, — напоминает мне земную сагу, которую мы заучивали наизусть в колледже.

Я помню, она потрясла меня…

— Он имеет в виду Фауста, — объяснил Джо моллюск. — Человека, который стремится вперед и не может успокоиться. Глиммунг чем-то похож на доктора Фауста, чем-то — нет…

Ракопаук, волнуясь, зашевелил усами.

— Глиммунг похож на Фауста во всем. Во всяком случае, если придерживаться версии «Фауста» Гете.

"Странное дело, — думал Джо. — Хитиновый членистоногий ракопаук и двустворчатый моллюск обсуждают «Фауста» Гете. Книгу, которую я никогда не читал, хотя она создана на моей планете, и…"

— Впрочем, трудность трактовки во многом связана с переводом, говорило паукообразное. — Ведь книга написана на ныне исчезнувшем языке…

— На немецком, — подсказал Джо. Уж это-то он знал, — Видите ли, я сделал… — Ракопаук запустил лапу в свою дорожную сумку. — Черт возьми, произнес он, — вечно самое нужное оказывается на дне… Вот. — Он вытащил сложенный вчетверо лист и аккуратно развернул. — Я сделал собственный перевод на современный земной язык, который раньше назывался английским.

Я хочу прочитать вам ключевую сцену второй части: эпизод, когда Фауст созерцает то, что сделал, и испытывает удовлетворение. Позвольте… разрешите… как же лучше сказать? Можно, я прочту, сэр?

— Конечно, — кивнул Джо. Грузовик подскакивал на рытвинах и ухабах, пассажиры то и дело валились друг на друга. Мали, видимо, крепко заснула. Очевидно, она не ошибалась в способностях шофера-вержа: грузовик мчался сквозь непроглядный мрак с огромной скоростью.

Квазипаук читал с аккуратно разложенного листа:

Болото тянется вдоль гор,

Губя работы наши вчуже.

Но, чтоб очистить весь простор,

Я воду отведу из лужи.

Мильоны я стяну сюда

На девственную землю нашу.

Я жизнь их не обезопашу,

Но благодарностью труда

И вольной волею украшу.

Стада и люди, нивы, села

Разлягутся[1] на целине,

К которой дедов труд тяжелый

Подвел высокий вал извне.

Внутри по-райски…

Моллюск прервал увлеченный речитатив ракопаука:

— Ваш перевод неплох. Но некоторые слова употреблены неточно.

"Стада и люди, нивы, села разлягутся…" Грамматической ошибки здесь нет, но земляне так не говорят. — Моллюск взмахнул краем мантии, ища поддержки Джо. — Не правда ли, мистер Фернрайт?

"Стада и люди… разлягутся", — размышлял Джо.

"Моллюск, конечно, прав, однако…"

— Мне нравится ваш перевод, — проговорил он.

Ракопаук взвизгнул от удовольствия.

— Согласитесь, — возбужденно продолжал он, — это очень напоминает Предприятие Глиммунга! Вода символизирует все, что разрушает творения разумных существ. Это вода, которая захлестнула Хельдскаллу; море поглотило ее столетия назад, но теперь Глиммунг хочет заставить его отступить. А «мильоны», которые вышли, чтобы одолеть поток, — это мы. Наверное, Гете был ясновидящим; очевидно, он предсказал восстановление Хельдскаллы.

Грузовик замедлил ход.

— Все, приехали, — сообщил водитель-верж. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась, пассажиры в очередной раз повалились друг на друга, а Мали, вздрогнув, открыла глаза и тревожно оглянулась, очевидно, не понимая спросонья, где она находится.

— Все в порядке, — сказал Джо и привлек девушку к себе. "Вот так все и начинается, — подумал он. — В горе и в радости. В бедности и богатстве. Пока смерть не разлучит нас". Странно, что именно сейчас он вспомнил слова брачной клятвы. Странно, но к месту.

Ибо казалось, что смерть бродит где-то поблизости.

Он поднялся на затекших ногах и помог Мали встать.

Они неуклюже спрыгнули с края кузова. Ночной воздух был насыщен запахом моря… Джо глубоко вдохнул. Вот теперь оно рядом. Море. Храм. И Глиммунг, пытающийся их разъединить, увести море от Хельдскаллы. Как Господь. Отделить свет от тьмы, или что он там еще разделил. Воду от суши.

— Господь бог, создавая мир, тоже напоминал Фауста, — сказал Джо ракопауку.

Мали застонала:

— Только теологии нам сейчас и не хватает, — она дрожала от влажного ветра. — Тут темно, как в могиле.

Я ничего не вижу.

На фоне ночного неба Джо различил округлый силуэт, оказавшийся геодезическим куполом.

"Вот оно!" — решил Джо.

К этому времени прибыли остальные грузовики, и из кузовов посыпалось множество разнообразных существ.

Некоторые помогали друг другу спуститься на землю — розовому желе не удавалось слезть, пока ему не пришел на помощь некто, напоминающий рыбу-ежа.

Над их головами внезапно зависла большая, ярко освещенная машина на воздушной подушке.

— Приветствую вас, господа, — раздался голос изнутри. — Я буду доставлять вас к месту работы. Осторожно поднимайтесь на борт, и я вас отвезу. Приветствую. Приветствую.

"Привет, привет", — мысленно ответил Джо, наблюдая, как пассажиры влетают, вползают или закатываются внутрь.

В геодезическом куполе их встретила толпа роботов.

Джо замер, не веря своим глазам. Роботы.

— Они здесь не запрещены, — сказала Мали. — Не забывай: это тебе не Земля.

— Но Эдгар Мэан ведь доказал, что искусственные формы жизни не могут существовать, "Жизнь происходит от жизни, и поэтому создание самопрограммирующихся механизмов…"

— Ну вот же они перед тобой — целых двадцать штук, — ответила Мали.

— Зачем же тогда нам внушали, что их невозможно изготовить? — спросил ее Джо.

— Потому что на Земле и так хватает безработных.

Правительство просто подтасовало научные данные, чтобы доказать, будто роботов создать невозможно. Конечно, их мало. Изготовление их дорого и трудоемко.

Странно, что здесь их так много. Я уверена, что это все, что у него есть. Это… — она подыскивала слово, — это ради нас. Для показа… Чтобы нас удивить.

— Мистер Фернрайт? — произнес один из роботов.

— Да, — откликнулся Джо. Он рассматривал внутренность здания: коридоры, массивные двери, приглушенное верхнее освещение… Удобно, но похоже на лабиринт… И без единой царапинки. Похоже, этот модуль только что построили.

— Я чрезвычайно рад видеть вас, — заявил робот. — Вы, очевидно, заметили табличку у меня на груди:

"Виллис". Я запрограммирован на выполнение любой инструкции, начинающейся с этого имени. Например, если вы хотите осмотреть место своей работы, просто скажите: "Виллис, проводи меня к месту работы", — и я с радостью это сделаю.

— Виллис, — тут же спросил Джо, — где здесь жилые помещения? Например, не найдется ли комнаты для мисс Йохез? Она очень устала, ей необходимо отдохнуть.

— Для вас и мисс Йохез приготовлены трехкомнатные апартаменты, отрапортовал Виллис. — Это ваше личное жилье.

— Что? — не понял Джо.

— Трехкомнатные апартаменты…

— Так у нас настоящие апартаменты? Не просто комната?

— Трехкомнатные апартаменты, — повторил Виллис с механическим спокойствием.

— Отведите нас туда, — приказал Джо.

— Нет, — ответил робот. — Вы должны сказать: "Виллис, отведите нас туда".

— Виллис, отведите нас туда.

— Да, мистер Фернрайт.

Робот повел их через вестибюль к лифтам.

Оглядев квартиру, Джо уложил Мали в постель; девушка мгновенно заснула. Джо с трудом верил своим глазам… Он осмотрел кухню, гостиную…

Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее.

Сев на кушетку, он протянул к ней руки и осторожно поднял.

Глухая глазурь желтого цвета. Джо никогда не видел такого густого цвета; глазурь напоминала дельфтский фаянс. Он подумал было о костяном фарфоре.

Интересно, есть ли на этой планете костяная брекчия?

И если да, то сколько частей кости добавляется в шликер? Шестьдесят сотых? Или сорок? А брекчия здесь так же богата, как в Моравии?

— Виллис! — позвал он.

— Чего?

Джо удивился:

— Почему «чего», а не «что»?

— Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, дружище Фернрайт…

— Послушайте. На планете Плаумэна есть костяные брекчии?

— Ну, дружище Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякните в центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.

— Я приказываю вам разговаривать нормально, — сказал Джо.

— Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота…

— Виллис, говорите нормально.

— Да, мистер Фернрайт.

— Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?

— Да, мистер Фернрайт.

— Хорошо. Ведите.

Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение.

Едва Фернрайт переступил порог, включился свет.

В дальнем конце комнаты стоял верстак, и Джо увидел, что на нем есть все необходимое. Рассеянный свет, управляемый напольным пультом. Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил коробки с защитным механизмом, о котором ему доводилось только читать.

В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка — четыре ряда полок вдоль длинной стены зала. С их помощью можно было подобрать глазурь для любого изделия. И еще кое-что: он остановился в изумлении. Это был агрегат, создающий область невесомости; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать хрупкие черепки, чтобы сплавить их воедино; в камере невесомости обломок останется именно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо успеет сделать в несколько раз больше, чем прежде — в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.

Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента, и ему приходилось изготавливать дубликат. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но… она существовала.

Никогда в жизни Джо не видел такой великолепной мастерской.

На полке для заказов стояли тяжелые коробки.

"Можно приступать прямо сейчас, — подумал Джо. — Стоит только взять в руки иглу и начать работать.

Соблазнительно…"

Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках, полюбовался ее качеством. Затем открыл первую попавшуюся коробку и взглянул на заполняющие ее черепки. Поставив иглу на место, Джо один за другим бережно извлек обломки, восхищаясь цветом и текстурой глазури. Забавный сосуд — низкий, округлый, широкогорлый. Джо положил черепки обратно в коробку, чтобы перенести их на верстак. Ему не терпелось начать работать. "Мог ли я когда-нибудь мечтать, — размышлял Джо, — о чем-нибудь подобном…"

Джо замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь и жадно вцепилась в сердце.

Напротив него стояла безмолвная черная фигура. Она внимательно наблюдала за ним и, похоже, не собиралась никуда исчезать. Джо ждал. Фигура не двигалась.

— Что это? — спросил он робота, который все еще стоял на пороге.

— Вам нужно вначале сказать "Виллис", — напомнил ему робот. — Вы должны спросить: "Виллис, что…"

— Виллис, — спросил он, — что это такое?

— Календа, — ответил робот.