Робинзон Крузо

Глава 4 Невольник

Внезапная перемена обстоятельств, превратившая меня из свободного человека в жалкого раба, была потрясающей – пророчество отца сбывалось. Мой хозяин поселил меня в своем доме; я надеялся, что он снова выйдет в море, заберет меня с собой, что рано или поздно будет разбит испанцами или португальцами, попадет в плен, – и тогда я получу долгожданную свободу. Но эта надежда вскоре растаяла. Уходя в плавание, пират приказывал мне присматривать за домом, ухаживать за садом и выполнять всю черную работу, которую обычно поручают слугам. Своих правил он не менял; кроме того, по его возвращении из походов мне часто приходилось ночевать на корабле и наводить там порядок…

В течение двух лет этого рабского существования не было и дня, чтобы я не мечтал о побеге. Однако рядом со мной не оказалось никого, кто смог бы помочь мне в этом, – ни одного товарища по несчастью.

Случай вырваться из плена представился совершенно неожиданно. Мой хозяин, отложив на время свой разбойничий промысел, дольше обыкновенного находился дома и не снаряжал свой корабль, ибо ожидал каких-то важных гостей. Подобное бывало и раньше, и в такие дни, если погода устанавливалась надолго, он отправлялся ловить рыбу и обычно в качестве гребцов брал с собой меня и какого-нибудь молодого крепкого слугу-мавра. Для этой цели служил небольшой баркас, оснащенный всем необходимым, включая парус, компас и запас всевозможной провизии. После того как мы однажды очутились в густом тумане и почти сутки не могли пристать к берегу, хозяин приказал корабельному плотнику соорудить на баркасе еще и небольшую каюту – наподобие тех, что бывают на баржах. Поскольку в этих походах я тоже был вынужден заниматься рыбной ловлей и со временем стал ловким рыбаком, порой он посылал меня порыбачить в море – разумеется, не одного, а под присмотром парочки верных глазастых слуг.

В тот день, едва прибыли гости, хозяин велел мне готовиться к утренней рыбалке с особенным старанием: все вымыть и вычистить, погрузить достаточное количество продуктов и питья, проверить снаряжение и даже снести на баркас три ружья, порох и дробь, чтобы его приятели могли ради забавы пострелять морских птиц. Я выполнил поручение и, усталый, завалился спать в каюте. Каково же было мое удивление, когда ранним утром пират отменил поездку и послал нас троих – меня, мальчика-раба по имени Ксури и одного из слуг – в море за свежей рыбой к обеду.

Мысль о побеге мелькнула в моей голове со скоростью молнии. Озабоченный чем-то хозяин поспешно вернулся в дом, а в моем распоряжении оказалось довольно крепкое судно, на котором можно было вырваться из плена. Я стал готовиться… Прежде всего я убедил слугу, что нам не дозволено пользоваться хозяйским угощением и дорогими винами, поэтому нужно взять с собой немного простой еды и запастись пресной водой. Мавр согласился со мной, и, пока он хлопотал, я добавил к нашим запасам большой кусок воска, моток бечевки, топор, пилу и молоток. Не забыл я и кое-какую теплую одежду.

Вскоре все было готово, и мы втроем благополучно вышли в море, миновав сторожевую башню у входа в порт. На нас никто не обратил ни малейшего внимания, так как это было не впервые. В миле от берега, убрав парус, мы стали готовиться к рыбной ловле. Я надеялся, что северо-восточный ветер скоро сменится южным, который поможет мне добраться до испанской части побережья или хотя бы до Кадисского залива; но откуда бы ни дул ветер, я твердо решил обрести долгожданную свободу, а там будь что будет!

Порыбачив некоторое время и нарочно ничего не поймав, я предложил сменить место. Мы удалились еще на пару миль от берега и легли в дрейф. Ксури находился в каюте, а другой мой спутник – на носу баркаса. Позвав мальчика, я передал ему штурвал, подошел к мавру, будто выбирая нужное место для ловли, наклонился к воде, выпрямился и неожиданно с силой толкнул слугу за борт. Мавр мгновенно, словно пробка, вынырнул и попытался вскарабкаться обратно.

– И не вздумай! – крикнул я. – Ты отлично держишься на воде, море сегодня спокойное, плыви к берегу, иначе я пристрелю тебя, как бешеную собаку!

Нас относило течением, расстояние между шлюпкой и мавром увеличивалось все больше, но я не сомневался в том, что он благополучно доберется до родного берега и своего господина.

Я обернулся к мальчику, в испуге бросившему штурвал, и проговорил:

– Ксури, перестань дрожать! Если ты будешь мне предан, я не обижу тебя и не оставлю на произвол судьбы. Поклянись!

Скрепленные клятвой верности, мы двинулись вдоль африканского побережья, удаляясь от владений марокканского султана.

Пока мавр не скрылся с наших глаз, я держал курс прямо в открытое море. Делал я это для того, чтобы в случае погони наш хозяин решил, что мы направляемся в сторону Гибралтарского пролива. Но как только стемнело, мы повернули на юго-восток. Тихое море и довольно свежий ветерок помогали нам.

На другой день в три часа пополудни показалась земля.