Родные души

глава 23

В скоре к нам присоединился счастливый Алан, потрясая у нас перед носами своим трофеем. За победу в состязании он получил клинок, работы какого-то небезысвестного в Адрейне мастера. Ал долго и восторженно вещал мне, про этого мастера, про то из какого материала сделан этот клинок, какими свойствами он обладает, про все его особенности и преимущества, я просто кивала как болванчик, а в голове крутилась только одна мысль — "очень интересно, но нифига не понятно". Прервал поток его восторженной речи, появившийся, словно из ни от куда, вампир. Как чёрт из табакерки, честь слова. Я даже подпрыгнула от неожиданности. В руках он держал небольшую, резную деревянную шкатулочку.

— Ольга это тебе. — Протянул он мне открытую шкатулку. — Это работа местного мастера.

На дне в шкатулке лежала искусная бошь в виде птицы, напоминающую нашу добрую, русскую Жарптицу. Хвост и крылья состояли из мелких золотых завитков у сыпанных мелкими камушка, похожими на янтарь, а в цетре этой композиции был такой же большой камень. В нутри этого камня было заключено настоящее живое пламя. Я зычки пламени, плясали, извивались и ласкали грани этого камня. Он даже на ощупь был тёплым. Волшебное и завораживающее зрелище. По истене можно бесконечно любоваться, как течёт вода и как горит огонь. Вот и я залипла, на игре пламени, внутри камня.

— Это волшебно. — Восторженно прошептала я, проводя кончиками пальцев по камешку. — Спасибо Илай. Вампир улыбнулся, принимая мою благодарность, но как-то грустно. Плюнув на свои ощущения, от его прикосновений, я обняла его и чмокнула в холодную щёку. Ну что я всамом деле, он ведь так старается, добиться моего расположения и ведь он действительно замечательный, привлекательный молодой лер, ну не виноват же он в том, что родился вампиром.

Домой мы приехали уже ночью и невзирая на то, что большую часть пути я безсовестно продрыхла, я снова просто валилась с ног от усталости и слабости, а моя голова была готова просто разорваться на части. Отказавшись от позднего ужина, я направилась в свою комнату, ели передвигая ноги.

— Оля тебе снова плохо? — обеспокоенно спросил Рис.

— Всё хорошо. Просто день был очень нассыщенный, я устала и голова разболелась. — ответила я, убеждая толи его, толи саму себя. На что он ппокочал головой, нахмурив брови.

Я упорно гнала от себя мысль, что могу стать зависимой от дракона. Да и вообще мысли о нём я гнала, а они упорно не желали выгоняться. Особенно одна самая навящивая, не дающая мне покоя, ни днём ни ночью — Он умрёт без меня. Из-за меня. И чем я в таком случае лучше его? Я по сути сейчас поступа точно так же как он. Из-за своей гордости и принципиальности, я готова позволить умереть живому существу. Но слишком свежи ещё воспоминания, боль, обида и страх. Страх того, что стоит его подпустить, он снова поступит точно так же. Да и не могла я его простить, за то что он сделал. И врятли когда-то смогу.

Последующие дни были похожи один на другой, Я просыпалась, как разбитое корыто, всё с тойже тянущей пустотой в груди, пила микстурки и изо всех сил пыталась изображать бодрую грациозную лань. Но скаждым разом мне давалось это сложней и сложней. Тоббарис глядя на это, пытался ненавящево намекнуть (боялся напирать, бёрёг мои нервишки) на то что, мне нужен дракон. Алан сначала был с ним в корне не согласен, он и слышать о драконе не желал и забросив все свои дела пытался найти другой выход из положения, но в скоре и он перестал приператься с братом. Когда ко всему прочему, в силу начал вступать ещё и токсикоз, я уже и сама начала подумывать о том что пора прекращать страдать фигнёй. Пожалуй только сейчас я действительно по настоящему осознала, что я беременна, что у меня под сердцем развиваются две маленькие жизни, за которые я несу ответственность. Как мне объяснили, мои малыши магически одарённые, как их отец. Таких детей, во время всей беременности нужно подпитывать магией и обычно они подпитываются магией матери, если мать как и я пустышка, то в таком случае их начинает подпитывать кровный отец. В нашем случае малышам вообще ни чего не перепадает и они начинают тянуть из меня жизненную энергию, что постепенно приведёт к нашей смерти. Это к себе я могу относиться наплевательски, а ещё не рождённые дети не виноваты в том что их отец псих неадекватный, а мать ведёт себя как малолетняя, обиженная дура. Но как же сложно переступить через себя, через свою гордость, обиду и страх. И не известно чего я боюсь больше, того что Дин снова возьмётся за своё, или того, что я сама сдамся ему во власть, под действием этой вездесущеё истинности. Я до сих пор чувствую себя предательницей, по отношению к Алану и Тоббарису, вспоминая, как я самозабвенно отдавалась ему ночами, как я млела и плавилась в его руках. И как не прискорбно самой себе в этом признаваться, но я скучала по нему. Вся моя душа рвалась и тянулась к этому несносному дракону. именно он снился мне по ночам, его чистые голубые глаза, полные боли, тоски и печали. И если днём меня многое отвлекало и наша связь не так ощущалась, то ночью, я была полностью расслаблена и моя душа безошибочно настраивалась на его волну и меня буквально затапливало его чувствами и эмоциями, отголоски которых я ещё некоторое время ощущала после пробуждения.

В очередной раз рефлексируя, лёжа на кровати, я пыталась себя настроить на этот шаг, как вдруг, через метку, отчётливо почувствовала присутствие Дина. Сначала я подумала, что меня уже начало крыть не только ночью, но потом поняла что эти ощущения реальные, он здесь, совсем рядом, прямо в нашем доме. Тут же подорвалась с кровати и невзирая на головокружение и подступающую тошноту, на заплетающимся ногах поплелась на первый этаж. Ноги совсем не держали и я чуть кубарем не слетела с лестницы, замерев столбом на последней ступеньке. По среди гостиной собрались все четыре моих мужа, Солашес тоже был здесь. Но главное Дин. Он пришёл. Похудевший, посеревший, осунувшийся, с залёгшими синяками под глазами, сейчас передо мной стояла лишь жалкая оболочка, от того шикарного, сильно, властного мужчины. Как только он меня увидел, тут же подошёл и упал на колени передо мной, уткнувшись лбом мне в живот и заплакал. А меня мощнейшей волной накрыли все его чувства. Не выдержав этого напора, я опустилась на пол рядом с ним, а в скоре меня затянуло в вязкую непроглядную темноту.