Родственные души

Глава 5

Айви стояла рядом с Филиппом в его комнате, рассматривая книжный шкаф, полный сокровищ: статуи ангелов, которые она дала ему после смерти Тристана, стенд с бумажной куклой Дона Маттингли, подарок от Эндрю, и ржавые кусочки железной дороги.

Филипп и Мэгги приехали домой перед тем, как Уилл подвез Айви. После того, как Айви и Филипп перекусили, она собирала учебники братишки, пока он бережно нес свое новое сокровище в свою комнату. Это было старое птичье гнездо. Айви наблюдала за ним, пока он устанавливал «гнездо» на почетное место, потом она провела ладонью вдоль линии, на которой стояли статуэтки ангелочков. Она дотронулась до ангелочка, который не был ее, в бейсбольной форме и крылышками.

— Эту статуэтку принесла мне подруга Тристана, — сказал ей Филипп. — Я имею в виду ангела-девочку.

Я видел ее несколько раз.

— Ты видел другого ангела? Ты уверен? — удивленно спросила Айви. Филипп кивнул.

— Она приходила на нашу большую вечеринку.

— Как ты отличаешь ее от Тристана? — удивилась Айви.

Филипп задумался на секунду.

— Переливы ее цветов немного пурпурнее.

— Откуда ты знаешь, что она девушка?

— У нее женская фигура!

— Ого.

— Как у девушки твоего возраста, — добавил он.

Из-под стекла комиксов Филипп взял фотографию со странным бледным пятном. Айви вспомнила фотографию: это была первая фотография, которую Уилл сделал вместе с ними на фестивале искусств. Филипп изучал ее и хмурился.

— Я полагаю, ты многого не можешь увидеть здесь, — сказал он.

— Увидеть что? — снова удивилась Айви.

— Ты действительно хочешь вернуть только водного ангела себе? — спросил Филипп.

Айви знала, что он хочет оставить себе все статуи.

— Только его, — заверила она его, затем отнесла фарфорового ангела в свою комнату.

Эту статуэтку Айви любила больше других. Её переливающееся сине-голубое одеяние побудило назвать статуэтку в честь ангела, которого она видела, когда ей было четыре, ангела, который не дал ей утонуть. Айви поставила статуэтку рядом с фотографией Тристана, проведя рукой по гладкой лакированной поверхности ангела. Она дотронулась до фотографии Тристана.

— Два ангела. Два моих ангела, — сказала она. Потом пошла на третий этаж, в свою музыкальную комнату. Элла последовала за ней и прыгнула в мансардное окно, которое находилось напротив пианино. Айви села и начала играть, наполняя комнату звуками музыки. Пока ее руки двигались туда-сюда по клавишам, она думала о Тристане, представляла, как он выглядел, когда плыл в свете разбросанных вокруг него водных капель, как его свет теперь освещал ее.

Поздние лучики сентябрьского солнца были такими же чистыми и золотыми, словно мерцание заката в переливах этого цвета. Айви взглянула в окно и резко перестала играть. Элла села прямо, ее уши были настороженно подняты, глаза — большие и сверкающие.

Айви быстро обернулась.

— Тристан, — сказала она тихо.

Сияние окружило ее.

— Тристан, — прошептала она еще раз. — Поговори со мной. Почему я не могу слышать тебя? Другие — Уилл и Бет — слышат. Ты не можешь говорить со мной?

Единственный звук издала только Элла, спрыгнувшая со своего места и подбежавшая к Айви. Девушка задумалась, могла ли кошка видеть Тристана?

— Да, она увидела меня с самого начала.

Айви была ошеломлена его голосом.

— Это ты. Это действительно ты…

— Удивительно, не правда ли?

Айви была вне себя от радости, что услышала не только его голос, но и даже его смех. Его голос звучал точно так же, как и всегда, когда его что-то забавляло. Затем смех прекратился.

— Айви, я люблю тебя. Я никогда не перестану любить тебя.

Айви закрыла лицо своими руками. Ее ладони и пальцы были опутаны бледным золотистым светом.

— Я люблю тебя, Тристан, и я соскучилась по тебе. Ты даже не представляешь, как сильно я скучала по тебе.

— Ты не знаешь, как часто я был с тобой, наблюдал за тем, как ты спишь, слушал твою игру. Как будто повторилась прошлая зима, и я все ждал и ждал, надеясь, что ты заметишь меня.

Тоска в его голосе вызвала дрожь в ее душе, как когда-то вызывал его поцелуй.

— Если бы мне позволили ангельские силы, я бросил бы брокколи и морковь в тебя, — добавил он, смеясь. Айви тоже засмеялась, вспоминая поднос с овощами, который он опрокинул на свадьбе ее мамы.

— Для Филиппа и меня ты был просто неотразим с морковкой в ушах и хвостиками креветок в носу, — сказала она, улыбаясь. — Ох, Тристан, как бы я хотела провести это лето с тобой. Заплыть вместе с тобой на середину озера и позволить солнцу блестеть на кончиках наших пальцев.

— Все, чего я хочу, это быть ближе к тебе, — сказал ей Тристан. Она подняла голову.

— Мне бы так хотелось, почувствовать, как ты обнимаешь меня.

— Ты не сможешь стать еще ближе к моему сердцу, чем сейчас.

Айви протянула свои руки, потом сложила их вокруг себя, как закрытые крылья.

— Я мечтала тысячу раз о том, что смогу сказать, как люблю тебя. Но я никогда не верила, я просто не верила, что мне выпадет такой шанс…

— Ты должна верить, Айви! — она услышала оттенок страха в его голосе, от которого Айви стало не по себе. — Не прекращай верить, иначе ты перестанешь видеть меня. А ты так нужна мне сейчас, чтобы разобраться во всем, — проговорил он.

— Из-за Грегори, — сказала она, опустив руки на колени.

— Я не знаю. Я просто не понимаю, почему бы ему хотелось… — она прогоняла самую страшную мысль. — …сделать мне больно.

— Убить тебя, — поправил ее Тристан.

— Все, что рассказал Филипп о произошедшем той ночью — правда, только «плохим ангелом» был Грегори. И это было не в первый раз, Айви. Когда ты осталась одна в те выходные…

— Но в этом нет смысла, — воскликнула она. — Не после того, как много он сделал для меня.

Она выскочила из-за рояля и стала ходить по комнате.

— После аварии он был единственным, кто понял, почему я не хочу говорить об этом.

— Он не хотел, чтобы ты думала слишком много, — ответил Тристан. — Он не хотел, чтобы ты вспоминала ту ночь, тогда начинали бы появляться вопросы. Например, является ли наша авария несчастным случаем?

Айви остановилась возле окна. Она наблюдала за тремя картинами: Филипп пинал футбольный мяч, Эндрю, приближаясь к подъездной дорожке, остановил автомобиль, чтобы понаблюдать за ним. Ее мама шла по траве к нему.

— Это не было несчастным случаем, — наконец сказала она.

Она вспомнила свой ночной кошмар: она была в машине Тристана, и она не могла остановиться — так же, как ночью, когда они сбили оленя и попали в аварию.

— Кто-то испортил тормоза.

— Похоже на то.

Айви затошнило только от одной мысли, что Грегори касался ее, целовал, держал возле себя, был достаточно близок с ней, когда желал убить. Она не хотела этому верить.

— Зачем? — всхлипнула она.

— Я думаю, что все это связано с ночью убийства Каролины.

Айви вернулась к пианино и медленно села, пытаясь разобраться с ситуацией.

— Ты хочешь сказать, что его мать убили? Это было самоубийство, Тристан.

Но, как только она сказала это, почувствовала, как все застыло в ее груди и горле, растущий страх угрожал перепутать все разумные мысли.

— Ты была в соседнем доме той ночью, когда она умерла, — сказал ей Тристан. — Я думаю, ты видела в окне того, кто знает, что произошло, или того, кто был причастен к этому. Постарайся вспомнить…

Айви попыталась отделить свои воспоминания от ночных кошмаров.

— Все, что я смогла увидеть — это тень человека. С бликами, отражающимися в стекле, я никогда бы не смогла увидеть, кто это был.

— Но он видел тебя.

Постепенно мечтательное настроение стало рассыпаться. Айви начало трясти.

— Я знаю, — мягко сказал Тристан. — Я знаю.

Айви хотелось ощутить прикосновения, которые она чувствовала раньше, когда он говорил с ней вот так.

— Мне тоже страшно, — сказал Тристан. — Я не достаточно силен, чтобы защитить тебя самостоятельно. Но поверь мне, вдвоем мы сильнее его.

— О, Тристан, как мне тебя не хватает.

— И мне тебя, — ответил он, — Я скучаю по тебе, по прикосновениям и поцелуям, что сводили тебя с ума…

Она рассмеялась.

— Айви, сыграй для меня.

— Нет, не проси меня сейчас об этом. Я просто хочу всегда слышать твой голос, — умоляла она. — Я думала, что потеряла тебя навсегда, но теперь ты здесь…

— Шшш, Айви. Играй. Кажется, я слышу шум. Кто-то в твоей спальне.

Айви взглянула на Эллу, стоящую на верхней ступени лестницы и смотрящую в темноту. Кошка тихо спускалась вниз по лестнице, распушив хвост. Это Грегори, подумала Айви. Она нервно открыла ноты и начала играть. Айви играла громко, пытаясь уничтожить воспоминания об объятьях Грегори, его быстрых поцелуях, ночью они были одни в магазине, и ночью они были одни в темном доме.

Пытался убить ее? Убил свою мать? В этом нет смысла. Она могла представить, как Эрик мог это сделать, наполовину опьяненный наркотиками. Она вспомнила сообщение, которое слышала по телефону Грегори: Эрику всегда нужны деньги на наркотики. Может быть, он пытался получить это от Каролины, но что-то пошло не так? Но какие мотивы могли подвигнуть Грегори на такие ужасные поступки?

— Именно это мне и предстоит выяснить.

Айви на мгновение прервала игру.

— Ты слышишь меня? — мысленно спросила она.

— Ты не скрываешь свои мысли, так же хорошо, как Уилл.

Значит, он слышит все ее мысли, включая мысли о настойчивых поцелуях. Айви начала играть снова, ударяя по клавишам рояля. Голос Тристана прозвучал так, словно он кричал в ее голове.

— Я предполагаю, что не должен был слышать этого, да?

Она улыбнулась и смягчила музыку.

— Айви, мы должны быть честны друг с другом. Если мы не можем доверять друг другу, на кого еще мы можем положиться?

— Я люблю тебя. Честно, — сказала Айви, проговаривая слова про себя так, что только Тристан мог их услышать. Она закончила мелодию и собиралась начать играть другую.

— Он ушел, — сказал ей Тристан.

Айви облегченно вздохнула.

— Айви. Послушай меня. Ты должна уйти отсюда.

— Уйти? Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Тебе нужно держаться подальше от Грегори, насколько это возможно.

— Это невозможно, — сказала Айви. Я не могу просто встать и уйти. Мне некуда идти.

— Ты найдешь куда. И я попрошу Лейси, она тоже ангел, чтобы она приглядывала за тобой. Ты должна уехать отсюда, пока я не пойму, что здесь происходит, и найти доказательства, которые я смогу показать полиции.

— Нет, — сказала Айви, отодвинувшись от рояля

— Да, — настаивал он.

Затем он рассказал ей о том, что он узнал от путешествия во времени в сознании Грегори и Эрика. Он рассказал о ссоре между Грегори и его матерью, как Каролина дразнила его листом бумаги, и как он поднял напольную лампу на нее, порезав лицо. Затем Тристан рассказал Айви, о воспоминаниях, которые он увидел в разуме Эрика: сцена ревности между ним и Каролиной, которая произошла в вечер шторма.

— Ты права насчет Эрика, — заключил Тристан. — Он в этом замешен, так как должен денег для покупки наркотиков. Но я все еще не знаю точно, что он сделал для Грегори.

— Эрик сегодня обыскивал канаву у станции, — сказала Айви.

— Серьезно? Значит, он воспринял угрозы Грегори в серьез, — ответил Тристан и рассказал о споре, который он слышал на вечеринке. — Я понаблюдаю за ними обоими. А пока, ты должна уйти.

— Нет, — повторила Айви.

— Да, чем быстрее, тем лучше.

— Нет! — на этот раз слова вырвались сами.

Тристан замолчал.

— Я не уйду, — сказала она мысленно.

Айви подошла к окну и взглянула на старые деревья, колышущиеся на ветру. Достигшие хребта деревья, которые стали ей так знакомы в последние шесть месяцев.

Она наблюдала, как они изменялись: с весенним туманом красные почки становились бутонами, а зеленые листья становились ажурными, словно подернутые золотыми лучами вечернего солнца — цвета осени.

Это был ее дом, это было место, где были любящие ее люди. Она не собиралась его покидать. Она не собиралась оставлять Сюзанну и Филиппа наедине с Грегори.

— Сюзанна ничего не знает, — сказал Тристан. — Сегодня, после того, как вы с Уиллом ушли, я проследил за ней и Грегори. Она в безопасности — просто переживает за тебя, но она у него на крючке.

— Она у него на крючке, и ты хочешь, чтобы я ее оставила?

— Она знает не так много, чтобы навлечь на себя неприятности, — возразил Тристан.

— Если я убегу, — упорствовала Айви, — как мы узнаем, что за чертовщина здесь творится? А вдруг он предпримет что-нибудь против Филиппа? Филипп мог не понимать, что он увидел, но он видел кое-что той ночью, вещи, которые не нравятся Грегори. Тристан молчал.

— Я тебя не вижу, — сказала Айви. — но могу представить себе выражение твоего лица.

Потом она услышала, как он засмеялся, и стала смеяться вместе с ним.

— Тристан, я знаю, ты любишь меня и боишься за меня, но я не могу оставить их. Филипп и Сюзанна не знают, что Грегори опасен. Они не смогут защититься от него.

Он не ответил.

— Ты здесь? — спросила она, после долгого молчания

— Просто думаю, — ответил он.

— Тогда ты прячешься, — сказала она. — Ты что-то скрываешь от меня.

Внезапно Айви была потрясена ощущениями любви и нежности. Ее охватили сильнейший страх, злость и безмолвное отчаяние. На миг лишившись дыхания, она плыла в бушующем море эмоций.

— Наверное, мне следует приподнять завесу тайны, — заметил Тристан. — Айви, я должен тебя сейчас покинуть.

— Нет. Подожди. Когда я снова тебя увижу? — спросила она. — Как я найду тебя?

— Ну, только не вставай на край трамплина у бассейна, чтобы прыгнуть.

Айви улыбнулась.

— Можно на ветку дерева, — сказал он. — Или на крышу любого здания…

— Что?

— Просто шутка, — сказал он, смеясь. — Просто мысленно позови — в любое время, где угодно — и я услышу тебя. Если я не приду, значит, я нахожусь в центре того, что не могу остановить, или я в темноте. Я не могу контролировать тьму. — он вздохнул. — Я чувствую то, как она наступает. Я чувствую ее прямо сейчас, но я могу бороться с ней некоторое время. Но, в конце концов, я теряю сознание. Это будто мой отдых. Думаю, наступит момент, когда она будет окончательной.

— Нет!

— Да, любовь моя, — сказал он тихо.

Через минуту он пропал. Пустота, после его ухода была почти невыносима. Без его света, комната утопала в голубой дымке и Айви чувствовала себя потерянной в сумерках между двумя мирами. Она начала бороться с зародившимися сомнениями. Она и представить себе не могла — Тристан был здесь, и Тристан вернется снова. Она проиграла несколько пьес Баха, играя их на автомате, затем закрыла ноты, когда мама позвала ее. Голос Мегги звучал странно, а когда Айви достигла подножья лестницы — она увидела почему.

Мэгги стояла перед Айви, среди осколков ангела воды.

— Милая, мне жаль, — прошептала ее мама.

Айви подошла к комоду и опустилась на колени. Там было несколько больших фрагментов, но остальная часть статуэтки была расколота на мелкие кусочки. Она не подлежит ремонту.

— Мне кажется, Филипп оставил ее здесь, — сказала Мэгги. — Наверное, оставил на самом краю. Пожалуйста, не расстраивайся из-за этого, милая.

— Я принесла ее сюда сама, мама. И не стоит из-за этого переживать. Такое случается, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию. — Пожалуйста, не вини себя.

— Но я не делала этого, — быстро ответила Мэгги.

— Я зашла, чтобы позвать вас на обед и увидела, как она лежит здесь.

Слыша их голоса, Филипп просунул голову в дверь.

— О нет! — завопил он. — Она разбилась!

Грегори зашел в комнату следом за ним. Он посмотрел на статуэтку, покачал головой и перевел взгляд на кровать.

— Элла, — тихо сказал он.

Но Айви знала, кто сделал это. Это был тот же человек, который искромсал дорогое кресло Эндрю — и это была не Элла. Ей хотелось обвинить его прямо сейчас. Она хотела прижать Грегори к стене. Она хотела, чтобы он признался в этом перед всеми. Но она знала, что должна ему подыгрывать. По крайней мере, пока он не признается, что сломал нечто большее, чем фарфорового ангела.