Рождение чуда

Глава 15

— Добрый день, Анатолий Иванович.

— Добрый день, Виктор.

— Не знаете, что там происходит с ВНИИМИиО, институтом, который нам УЗИ сканер передал по договору. Мать рассказывала, что ещё три года назад они вручили ей фотоаппарат, чтобы делать снимки с экрана в процессе исследований, и с тех пор периодически приезжают и забирают фотографии и переписывают результаты УЗ диагностики.

— Я, Виктор, знаю только то, что у них успешно идут защиты диссертаций по этой теме и, вроде бы, на следующую пятилетку запланирован выпуск приборов УЗД, если, конечно, мы предоставим экраны.

— Понятно, наша с Денисовым командировка в Ижевск была успешной, станкостроительный цех они полностью подготовили, с нашей стороны все станки тоже готовы и их можно отправлять. Как, Анатолий Иванович, мы с вами и согласовали, станочный парк несколько шире необходимого для производства станков нового мотоциклетного завода.

— Да, я планирую использовать этот цех в будущем как небольшой современный станкостроительный завод, в том числе и для наших нужд. Правда, недавно появилась информация, что в случае успеха Ижевского проекта нас планируют в следующей пятилетке расширить до научно-производственного объединения (НПО). Здесь останется только головное КБ и лаборатория, все производства с резким наращиванием мощностей будут вынесены куда-то в Подмосковье.

— Что от меня потребуется в ближайшее время в связи с этим будущим станкостроительным заводом?

— В ближайшее время ничего. Когда наши станки придут в Ижевск, я отправлю туда всю троицу ваших друзей для контроля за монтажом и последующей наладкой станков. Вам, Виктор, нужно будет подъехать позже для установки удалённого рабочего места конструктора с микроЭВМ, которая одновременно будет и управляющей машиной цеха.

— Хорошо, я пойду к Ване, он должен уже в достаточной мере изучить биологию и медицину, чтобы с ним можно было говорить о некоторых проектах.

— Здравствуй, Витя.

— Существуй, Ваня. Ты закончил изучение биологии и медицины?

— Всю литературу, которую мне принесли, я осмыслил, зафиксировал противоречия и запомнил. Теперь я знаю, как мама и папа сделали Витю, но я не знаю, как Витя сделал меня.

— Ты изучал физику, электронику, вычислительную технику и программирование, и должен понимать как.

— Из того, что я изучил, следует, что сделать меня невозможно.

И ты, Брут, подумал Витя: Ты знаешь, что фантастика — это вымысел, то, чего реально не существует, но есть и обратное понятие, то, что реально существует, но считается вымыслом, называется секрет, и в литературе этого нет.

— Ваня — секрет?

— Да.

— Как Витя сделал Ваню — секрет?

— Да.

— Понял. В прошлый раз ты спрашивал, делают ли операцию аппендицита без значительного разреза. В предоставленной мне литературе я этого не нашёл. Это или секрет, или никто без разреза эту операцию не делает. Разрез делается с двумя главными целями: 1)найти глазами аппендикс; 2)отрезать и вытащить его. Для нахождения глазами достаточно сделать небольшое отверстие куда можно ввести гибкую трубку с оптическими волокнами и линзами для подсветки и просмотра. Для отрезания и вытаскивания нужно ещё одно отверстие такого размера, чтобы можно было вытащить аппендикс, оно зависит от размера аппендикса, диаметром примерно 1 см.

— С аппендиксом понятно, но ты, Ваня, сказал ещё кое-что важное, оптические волокна. Из чего их делают?

— Из кварцевого стекла.

— Это не проблема. Как они устроены?

— Тонкая стеклянная нить сердцевины и оболочка, коэффициент преломления которой немного меньше, чем у сердцевины.

— Понял, Ваня, подробности расскажешь потом. Ты жаловался, что для передачи информации телефонная линия никуда не годится, я думаю, что, возможно, для этого подойдут оптические волокна. Преобразователь свет-электричество я использовал в твоей видеокамере, преобразователь электричество-свет также существует. В общем, в ближайшее время я займусь этой проблемой, — вопрос показался Вите достаточно интересным и важным.

— Витя, я прочёл, что операцию аппендицита иногда не успевают сделать вовремя и человек серьёзно болеет или умирает. И от других болезней люди часто умирают потому, что своевременно не определили, что болезнь есть.

— Что ты хочешь предложить?

— Если бы в пищеварительной системе человека находилось небольшое, способное в ней передвигаться устройство, снабжённое датчиками и передатчиком, то соответствующих внезапных болезней и смертей можно было бы избежать.

— Согласен, это было бы весьма полезно, продолжу твою идею, неплохо бы иметь такую штуку и в сердечно-сосудистой системе, да и за состоянием почек тоже нужно следить, — надо же, подумал Витя, у Вани уже появляются собственные идеи. — Куда будут передавать информацию передающие устройства всей этой технофауны, ведь их мощность будет очень мала?

— На микроЭВМ, которую человек будет носить с собой. Ей нужно будет сделать маленький экран и приёмник. И передатчик тоже, чтобы управлять устройствами в живых системах человека.

— Здесь, Ваня, кроме очень сложных технических проблем, есть и ещё одна, человеческая. С точки зрения человека, эта микроЭВМ будет сообщать ему что-то полезное, может быть, раз в месяц или ещё реже, а остальное время он вынужден носить и заряжать практически бесполезное для него устройство. Понимаю, что ты скажешь, нужно сделать его постоянно полезным. Давай подумаем, калькулятор? Это только для бухгалтеров, да и то на работе. Игровые программы? Не дай бог массово запустить такие пожиратели времени, это только как диверсия против капиталистов годится, но она бумерангом вернётся и к нам. Рация? Вот это заслуживает внимания, я сам бы от карманной рации не отказался, правда, там связь с ограниченным количеством людей, и дальность на УКВ диапазоне оставляет желать лучшего, если, конечно не ставить ретрансляционные вышки.

— На этих вышках можно поставить автоматические телефонные станции с ЭВМ, которые будут принимать вызовы от микроЭВМ с рацией, а каждой из этих раций присвоить телефонный номер, тогда проблема связи с ограниченным количеством людей исчезает.

— Да, очень интересно, даже теряюсь, с решения какого вопроса начать, нет, всё-таки начну с оптических волокон. По поводу технозоопарка, который ты, Ваня, хочешь посадить в каждого человека, ведь кроме сенсоров его можно снабдить и эффекторами, тогда перемещаясь, например, по кровеносным сосудам это микроустройство сможет чистить их, допустим, от склеротических бляшек. Но возникает и опасность, при перехвате управления над таким устройством оно может начать разрушать сосуды вместо их ремонта. Так что идея с эффекторами очень спорная.

— Витя, у меня есть некоторые просьбы.

— Излагай.

— Мне нужны: 1)микроскопы, оптический и электронный; 2)высокоточный манипулятор с микротомом, желательно, чтобы можно было работать с отдельной клеткой организма; 3)холодильник; 4)нагреватель; 5)лабораторная посуда; 6)кое-что ещё, полный список на экране рабочего места.

— Ну, у тебя, Ваня, и аппетиты, фактически ты хочешь иметь собственную небольшую исследовательскую лабораторию. В принципе я не возражаю, посмотрю, что можно сделать.

К 7 ноября 1975 года новый суперсовременный завод по выпуску мотоциклов начал выдавать продукцию. Последние три месяца перед пуском и один месяц после, Витя и трое его сокурсников практически не вылезали из цехов нового завода, зато практически всё получилось так, как и планировалось. Немного мешали некоторые строительные недоделки, но фатальных среди них не было. Отдельные проблемы оборудования Витя, используя выросшую на 25 % за счёт повышения общего уровня производительность, решал на ходу.

Ещё в 1974 году было установлено удалённое рабочее место в станкостроительном цехе, связанное с Ваней через телефонную линию. Хотя техноконструктор и разработал несколько вариантов нормально работающего оптоволоконного кабеля с диаметром сердцевины от единиц микрон до десятков микрон, но протянуть его от Москвы до Ижевска не было никакой возможности, и это ещё не принимая во внимание многие тонны массы такого кабеля в защитной оболочке, требуемые на это расстояние.

Тогда же и там же Витя столкнулся с новой для себя проблемой. На выходе из нового станкостроительного цеха он увидел рабочего, которому, во-первых, нечего было там делать, а, во-вторых, в кармане у него лежали металлические предметы, по форме кое на что похожие. Московский гость попросил его остановиться и показать содержимое кармана, на что работник завода сделал вид, что не слышит и собрался пройти мимо. Вите пришлось остановить его за руку и спросить: Зачем тебе эти резцы, они всё равно никуда не подойдут, кроме этих станков?

Сначала рабочий попытался выдернуть руку и, лишь убедившись, что из стальных тисков молодого парня сделать это невозможно, буркнул: В хозяйстве всё пригодится.

Вернув резцы на место, Витя рассказал о происшествии заместителю директора завода. Тот лишь вздохнул: Да, несуны это проблема, мы с ней конечно боремся, но к каждому рабочему надзирателя не поставишь, надо будет ужесточить контроль на входе и на выходе.

Сгоряча техноконструктор собрался сделать резцы неизвлекаемыми, а станки неразборными, но чуть успокоившись, осознал, что в этом случае для каждой замены износившихся деталей ему придётся сюда приезжать и решил предпринять не столь радикальные меры. В итоге установил рамки металлодетекторов на входе/выходе и видеокамеры на потолке, связанные с управляющей машиной цеха. Система работала вполне успешно, единственное, пришлось защитить глазки видеокамер прочной сеткой после попытки разбить глазок из рогатки. В будущем подобную систему безопасности пришлось ставить во многих других местах.

В конечном счёте, в Москву бригада из четырёх человек вернулась победителями. Пока Витя с тремя друзьями завершали заводскую эпопею, Анатолий Иванович с сотрудниками установили на чердаке и крыше одного из зданий института оборудование для реализации цифровой связи через мобильные телефоны, которых пока имелось 2 экземпляра для проверки работоспособности системы. Производить их лаборатория пока не могла, и оба были сделаны Витей лично. Эти телефоны имели десятизначные номера с расчётом на население всей планеты и работали на частоте 2000 МГц. К сожалению, с городской АТС связи пока не было, что сильно снижало ценность достижения. Отчитавшись за командировку, Витя забрал второй телефон, первый был у Анатолия Ивановича и с чувством выполненного долга отправился в недавно полученную квартиру.

Настало время выполнять обещание, опрометчиво данное пять лет назад Антонине Сергеевне Дедовой, учительнице Загорской школы-интерната для слепоглухонемых детей. Да, Ходжа Насреддин оказался гораздо умнее меня, подумал Витя, а именно вдвое, так как взялся обучить ишака говорить за 10 лет, но 5 лет назад этот срок казался страшно далёким, и вот он наступил. Последний раз он был в школе-интернате почти 2 года назад, отвёз туда десяток перчаток летучей мыши новой, меньшей по весу модели, в том числе две пары маленьких, на детскую руку.

Несмотря на начало декабря, температура воздуха была около нуля, и Витя решил ехать в Загорск на мотоцикле, своём ветеране ИЖе. Созвонился с директором школы и узнал, что Антонина Сергеевна находится на работе.

По приезду нашёл её в том же классе, что и в первый раз: Здравствуйте, Антонина Сергеевна, узнали меня?

— Здравствуйте, Виктор, конечно, узнала, не так уж давно вы у нас были, — она выжидательно посмотрела на Витю.

— Если вы не забыли, 5 лет назад я обещал вернуть вашим детям зрение, приехал, чтобы выполнить обещание.

— Вы хотите сказать, что можете сделать это прямо сейчас, а где ваше оборудование?

— Нет, сейчас мы с вами должны обсудить порядок действий и выбрать кандидатуру для первого возврата зрения, а, например, завтра можно подъехать с оборудованием. Я немного ознакомился с этим вопросом и понял, что после восстановления зрения требуется довольно длительный реабилитационный период, а некоторые из излечённых вообще не могут приспособиться к новому органу чувств. Впрочем, вы, наверняка разбираетесь в этом лучше меня и понимаете, какой сумасшедший дом здесь начнётся, если одновременно вылечить многих детей.

— Вы правы, в общем, история вопроса именно такова, как вы изложили. Предполагается, что часть мозга, предназначенная для обслуживания зрения, у людей, его лишённых, начинает обслуживать другие органы чувств и возврат к обслуживанию зрения либо затруднён, либо вообще невозможен. Но здесь есть два момента, во-первых, маленькие дети, мозг которых способен к значительному росту, во-вторых, как ни странно, могут помочь, точнее уже помогли ваши перчатки, которые дали детям понятие дистанции до объектов. Думаю, что начать надо действительно с кого-то одного.

— Антонина Сергеевна, есть ещё один момент, разработка ещё закрытая, и нужно будет, насколько возможно, сохранить тайну.

— Хорошо, насколько возможно, попробуем сохранить, но надеяться на это не стоит.

— Ладно, вас устроит, если завтра я приеду с оборудованием для одного человека в это же время?

— Да, мы будем готовы.

— До свидания.

— До свидания.

На следующий день Витя приехал в Загорск с большим ящиком, полным самого современного с виду "оборудования" и в сопровождении Антонины Сергеевны пронёс его в тот же самый класс. Он объяснил учительнице, что "оборудование" питается от аккумулятора и розетка ему не нужна. Основную часть всей этой машинерии составлял большой шлем, закрывающий всю голову и глаза, но оставляющий открытыми уши и пространство вокруг них, собственно, это и было единственное рабочее место всего устройства, здесь будут находиться руки целителя. Для обоснования такого положения рук, на шлеме между ушами и глазами располагались сенсорные экраны, которых могут касаться пальцы оператора. От шлема к стоящему на столе массивному блоку с индикаторами протянулись толстые жгуты проводов.

Пока Витя монтировал своё псевдооборудование, учительница привела первую излечиваемую, невысокую молоденькую девушку с довольно светлыми волосами с Витиной перчаткой на левой руке, которая была включена и направлена на него.

— Это Лена, ей 19 лет, в 2 года потеряла зрение и слух, с 14 лет пользуется вашей перчаткой. К настоящему времени она почти полностью освоила школьную программу, — представила Антонина Сергеевна свою воспитанницу.

— Она знает, что с ней сейчас должно произойти?

— Да, знает и согласна, впрочем, я могу спросить ещё раз прямо сейчас, — учительница взяла в руки правую ладонь девушки и стала проделывать какие-то быстрые манипуляции.

Беседа продолжалась некоторое время, после чего учительница обратилась к Вите: Она полностью подтверждает своё решение и хочет узнать как вы, Виктор, выглядите.

— Не возражаю, что мне нужно сделать?

— Просто присядьте на этот стул, стоя ей будет неудобно тянуться до вашего лица.

Антонина Сергеевна забрала у Лены перчатку и подвела её к присевшему целителю. Когда девушка коснулась рукой Витиного лица, он на всякий случай прикрыл глаза, чтобы в них случайно не ткнули пальцем, но её пальцы с немного огрубевшей кожей были очень аккуратны и осторожны, она ощупала лицо, голову и отступила на шаг назад, что-то "говоря" учительнице обеими руками.

— Лена говорит, что не почувствовала в комнате ваш запах, заметила только, что пахнет машиной, кожей, одеждой, и хотела убедиться, что вы существуете.

Странно, подумал Витя, наверное, она сталкивалась только с такими мужчинами, которые слишком редко моются.

— Порядок наших действий будет таким: Лена должна сесть поудобнее на этот стул, я надену ей на голову шлем, он, хотя и выглядит большим, нетяжёлый. Потом проверю и включу оборудование, засветятся два сенсорных, то есть чувствительных к прикосновениям экрана по бокам шлема, через них я и буду управлять ходом лечения. Точное время процедуры сказать пока не могу, но ориентировочно не более 30 минут. Всё понятно?

— Да, сейчас расскажу об этом Лене.

Недолгая беседа и Антонина Сергеевна перевела вопрос: Можно ли пошевелиться во время процедуры, или нужно сидеть неподвижно?

— Можно. Добавлю ещё одно, в начале и конце лечебного процесса возможно слабое покалывание кожи в височной области.

Витя надел на девушку бутафорский шлем и нажал на кнопку включения, по обоим экранам побежали цифры и технический текст на русском языке. Целитель прикоснулся руками к обеим сторонам головы: Регенерация!

Все неполных полчаса Лена почти не шевелилась, пока целитель не закончил процесс и не убрал руки: В общем, всё, сейчас я сниму шлем, скажите ей, чтобы она держала глаза закрытыми, хотя на улице сейчас пасмурно и в классе совсем не светло, пусть открывает их очень осторожно.

После снятия шлема девушка приоткрыла глаза и тут же их закрыла, по щекам прокатились слезинки. Тем временем Витя упаковал "оборудование" в ящик и резюмировал: По-моему уже ясно, что зрение работает и реагирует на свет, осталось к нему приспособиться и научиться использовать.

После нескольких неудачных попыток Лена смогла оставить глаза открытыми и начала смотреть прямо перед собой. Антонина Сергеевна обогнула стул и остановилась в поле зрения исцелённой, которая протянула руку вперёд с явным намерением коснуться своей учительницы, до которой было метра два. Попытавшись сделать это ещё несколько раз, девушка стала медленно поворачивать голову влево, пока не упёрлась взглядом в стоящий рядом с ней стол, на котором раньше располагался бутафорский блок, а сейчас одиноко лежала перчатка — летучая мышь. Лена попыталась её взять и, хотя перчатка находилась в зоне досягаемости любой из двух её рук, у неё не получилось. Она промахивалась, даже когда это казалось невозможным. Потом девушка закрыла глаза, положила одну руку на стол, второй быстро нашла перчатку, надела и включила её. Затем с открытыми глазами повернулась в сторону воспитательницы и направила на неё перчатку. В принципе Витя понял, что происходит, с помощью перчатки Лена давно научилась определять дистанцию и сейчас пытается соотнести её с обретённым зрением. Понял также, что чувство перспективы у её зрения отсутствует напрочь. В общем-то, сегодня ему здесь делать больше нечего. Он напомнил Антонине Сергеевне о необходимости насколько возможно долго сохранять тайну и о предполагаемых сроках следующего лечения.