Рождение чуда

Глава 20

В это тёплое воскресное июньское утро 1988 года Виктор Валерьевич Белов, заведующий лабораторией "Новые материалы и системы", главный научный сотрудник НПО "Восток", действительный член Академии наук СССР, лауреат Нобелевской, Ленинской и Государственной премий шёл по столичной улице Горького, рассеяно рассматривая зализанные обводы проезжающих и стоящих автомобилей всемирно известных марок "Москвич", "Волга", "Жигули".

Да, с начала 1986 года, после разразившегося скандала с излечением воспитанников Загорской школы-интерната для слепоглухонемых детей, когда академик Анатолий Иванович Белов взял на себя всю вину за несанкционированное использование разработанных возглавляемой им лабораторией экспериментальных медицинских микромашин на детях инвалидах, главой лаборатории стал его однофамилец, Виктор Валерьевич Белов. Подавленный содеянным и, по всей видимости, впавший в старческий маразм семидесятипятилетний академик уничтожил не только оставшиеся экземпляры микромашин, но и всю документацию и оборудование для их получения. Имеющий все мыслимые регалии учёный был снят со всех занимаемых должностей и отправлен на персональную пенсию союзного значения. Более серьёзных последствий для опального академика не последовало только потому, что все излечения были признаны успешными.

Витя очень ценил этот прощальный подарок замечательного человека, вместе с которым проработал два десятилетия. Он регулярно советовался с ним по "Видеофону", время от времени навещал живущего на даче Анатолия Ивановича, который, несмотря на почтенный возраст, чувствовал себя хорошо. Целитель 4-ого уровня обратил внимание на то, что несмотря на периодически проводимую им регенерацию, близкие люди всё равно стареют, они выглядят и чувствуют себя как выглядели и чувствовали бы себя люди их возраста, которые никогда ничем не болели и имели наилучшее состояние организма для этого возраста, в то время как он сам выглядел по-прежнему на 24–25 лет и чувствовал себя неизменно отлично, что обещало со временем превратиться в очередную проблему. По-видимому, если ничего не изменится, те, о ком он заботится, проживут максимальный отмеренный им природой срок, может быть лет 120.

За последнее истекшее десятилетие Вите в той или иной мере удавалось почти всё, за что он серьёзно брался. Одним из немногих признанных им поражений было распространение машинных игр, и одним из виновников и одновременно разработчиком лучших из них, невзирая на Витины увещевания, был Ваня. Распространены были две разновидности игр, так называемые стрелялки и стратегии реального времени. Более того, техноконструктор подозревал, что неоднократным победителем сетевых турниров под псевдонимом "Громобой" был также Ваня.

Хотя Витя передвигался по тротуару своим небыстрым шагом, он всё равно обгонял большинство пешеходов, и как раз собрался обогнать идущую впереди девушку, когда у неё вдруг подвернулась правая нога и она, ойкнув, стала заваливаться в эту сторону. Быстро шагнув вперёд, Витя, слегка сжав обеими руками плечи девушки, привёл её в вертикальное положение. Она повернула к нему лицо с одновременно смущённым и возмущённым выражением, которое вдруг озарилось радостью узнавания: Дядя Витя?!

— Здравствуй, Света! — по маленькому изящному носику и разлёту бровей над большими серыми глазами Витя узнал в этой красивой молодой женщине десятилетнюю девочку, которую видел в предыдущий раз более четырнадцати лет назад. — Как твоя нога?

— Кажется, нет, точно, нормально, вы вовремя меня поймали. Дядя Витя, а почему вы перестали ходить в парк? Папа тогда подумал, что с вами что-то случилось или вы переехали в другой город.

— Просто было очень много работы, и по другим городам пришлось поездить. Как у тебя дела? У Ивана Фёдоровича?

— У меня хорошо, я три года назад закончила факультет иностранных языков пединститута, и с тех пор работаю в Интуристе переводчиком. Сейчас иду из больницы, папе сегодня операцию аппендицита сделали, нетравматическим способом, только 2 прокола, но врач сказал, что сейчас началась апробация таких операций с помощью микромашин и скоро их везде будут применять. Вы, дядя Витя, ничего об этом не слышали?

— Слышал, а насчёт дяди, давай подойдём к той витрине.

— Зачем? — спросила Света, следуя за своим старым знакомым.

— Ну и посмотри на нас, что скажешь?

— Ой, вам же должно быть много лет, я не сообразила сразу, что вы выглядите точно так же, как и четырнадцать лет назад, извините.

— Да, мне в этом году будет 38, но, согласись, что окружающим будет странно слышать, как ты меня называешь. Как считаешь, что они о нас подумают?

— Подумают, что у одного из нас не все дома, — девушка хихикнула.

— Или у обоих. Так что сразу договоримся, ты будешь звать меня Виктор и на ты, согласна? — Витя посмотрел на смущённую девушку.

— Хорошо, дя… Виктор. Можно спросить, а где тётя Таня?

— Она погибла 14 лет назад.

— Извини, — Света заметила, как по лицу её собеседника скользнула тень. — А твоё колечко потерялось.

— Вообще-то это было твоё колечко, но как оно потерялось?

— В трамвае было очень много народу, многие толкались, а дома я обнаружила, что колечка нет. Тогда я даже плакала.

— Ну, сейчас оно всё равно было бы тебе мало, — Витя посмотрел на длинные тонкие пальцы девушки, — если хочешь, я могу сделать тебе другое.

— Сделать, не купить? Ты, Виктор, работаешь ювелиром?

— Нет, в научной лаборатории, там имеется много точных инструментов, и изготовить колечко совсем не трудно, — но самым точным инструментом являюсь я, подумал техноконструктор. — Если ты никуда не спешишь, то мы могли бы прогуляться в парк Горького, я тысячу лет там не был.

— С удовольствием прогуляюсь, мне хочется о многом тебя расспросить, ведь я о тебе ничего не знаю.

— Но и я знаю о тебе, Света, не слишком много.

— Да что там особенно знать, до той аварии, где погибла мама, а мне сломало спину, мы жили как обычно. После того, как я выздоровела, а я думаю, что то колечко было всё-таки немножко волшебным, я училась в школе, потом в институте, занималась художественной гимнастикой. Уже третий год работаю в Интуристе, старые работники говорят, что раньше не было такого количества иностранных туристов, наплыв начался только с 85-го года. Бывает забавно сопровождать их в магазины, они покупают настольные ЭВМ, причём самые дорогие, насколько у них хватает денег, диски с машинными играми покупают целыми коробками, мобильные телефоны тоже покупают, но меньше. Лучше расскажи о себе.

— Подожди-ка, сначала относительно туристов, насчёт ЭВМ и игровых дисков понятно, а зачем им наши мобильные телефоны, ведь соответствующих базовых станций у них нет? Ладно, теперь обо мне, первые 15 лет я прожил в южном Казахстане, в небольшом районном центре, где ничего важного не происходило. Только совсем недавно я узнал, что через станцию Берлик, совсем недалеко от моего городка, перевозили с 53-го года радиоактивную урановую руду, добываемую на Курдайском урановом руднике, и радиоактивная пыль при перегрузке из грузовиков в вагоны вполне могла долетать и до моего города. Так что, кое-что важное всё-таки тогда там происходило, но я об этом, конечно, не знал. Во время освоения нашей страной ядерного оружия и вообще ядерных технологий происходило много странных и неосторожных событий. Мой однокурсник по институту Сергей Глазков, переехавший в военный городок Чаган под Семипалатинском в 1960 году, рассказывал, как они десятилетними подростками почти каждое воскресенье наблюдали с крыш многоэтажных домов грибы ядерных взрывов на находящемся в 60-и километрах ядерном полигоне. К счастью, в 1961 году были запрещены все испытания, кроме подземных, и этому их развлечению пришёл конец.

— А что-нибудь хорошее с тобой там случалось?

— Конечно, все школьные учителя у меня были очень хорошими, и восьмилетнюю школу я закончил на все пятёрки. Бабушка нас очень вкусно кормила. Я выполнил спортивные разряды по шахматам и настольному теннису, правда, по теннису 1-й юношеский и не слишком люблю вспоминать о своих по нему спортивных результатах. Там у меня остались друзья, вернее сейчас они все поразъехались, но появились именно там.

— Чем ты занимаешься на работе, нет, я поняла, что ты работаешь в научной лаборатории, но что именно ты делаешь?

— Я электронщик и, соответственно, занимаюсь электроникой. Благодаря этому я был даже однажды в Югославии. Нам лучше свернуть на эту улочку, так будет чуть-чуть короче.

— Мы не заблудимся в маленьких улочках?

— Как тут можно заблудиться? Я хорошо знаю город, так что это никак не возможно.

После прогулки до парка и по парку, Витя со Светой зашли пообедать в небольшое уютное кафе, которое содержала какая-то грузинская семья, и где их вкусно покормили. Обменявшись номерами мобильных телефонов, они расстались.

Вернувшись к себе домой, Света долго находилась под впечатлением этой встречи, объект её детской влюблённости оказался даже лучше, чем ей представлялось. Ещё в детстве её согревало исходящее от него чувство надёжности и веры в лучшее, что всё плохое преходяще, а хорошее рано или поздно наступит. Сейчас это всё осталось, к нему лишь добавилось его чувство несокрушимой уверенности в себе, да и внешне он оказался более чем, что тогда она, конечно, понять не могла. Молодая женщина подошла к зеркалу, все подруги говорят, что она очень красива, и даже завидуют "мелочам", вроде гладких ног и безупречной кожи. Непонятно только как он к ней относится, ведь Света даже не узнала, не женат ли он, в 37 лет это более чем вероятно. Нужно честно признаться, что она влюблена.

Поехавший к родителям на "Москвиче" эксклюзивного исполнения (его собственного) Витя, вообще не склонный к рефлексии, отметил лишь, что девушка ему нравится и её общество приятно. Заехав во двор через автоматические раздвижные ворота, он поставил машину в больший из двух гаражей, который выполнял и роль мастерской, и отправился в новый, большой двух с половиной этажный дом. Два соседних участка родители купили ещё до того, как генсеком стал Горбачёв, а новый дом построила организованная Толей строительная артель в 86–87 годах, когда были сняты ограничения на этажность и размеры индивидуальных жилых домов.

О своём приезде Витя предупредил родителей по мобильному телефону, так что сюрпризом он не стал. Дома были только родители и бабушка, Толя давно жил с женой и двумя детьми отдельно в своём доме, а Вова в квартире своей жены. Обняв встречающую его бабушку, которая в свои 86 лет стала более сентиментальной и, Диагностика! проверив, что с ней всё в порядке, Витя поздоровался с родителями. Как и обычно, он ощутил исходящее от них тепло и гордость за старшего сына, а также маленькую толику обеспокоенности, причину которой прекрасно знал — 37 лет и ни жены, ни детей. Правда, градус обеспокоенности был низким из-за Витиной молодой внешности.

Разговор после ухода к себе бабушки начала мать: Витя, не пора ли тебе остепениться, вон у Толика уже двое детей, скоро у Вовы будет, а ты бобылём живёшь.

— Мама, как ты себе это представляешь, я женился, жена с каждым годом стареет, а я по-прежнему выгляжу на 25? — задал он резонный вопрос.

— Ну, постареет она не быстро, ты же будешь её лечить? Мне уже 64, а никто и 50 не даёт, кстати, последние годы никто и не заговаривает о том, чтобы отправить главврача в моём лице на пенсию.

— Интересно было бы посмотреть на твоих детей, — добавил аргументов отец.

— А ты представь, Папа, бегают по квартире или дому несколько маленьких монстров с моими способностями, а у них под руками расползаются стальные трубы, слетают с развалившихся петель двери, осыпаются стёкла. Как тебе такая картина?

— Но ты же сможешь всё за ними поправить?

— То есть, я должен буду бросить работу, все свои дела и быть при детях нянькой?

— Во-первых, не факт, что это вообще случится, во-вторых, с тобой это началось только в старшем подростковом возрасте, так что не так страшен чёрт, как его малюют, — отец поднял вверх большой палец.

— А знаете что, — принял вдруг Витя спонтанное решение, — в следующий приезд я познакомлю вас с одной девушкой.

— Завтра? — спохватилась мать.

— Да ты что, мама, конечно, нет, я вообще её сегодня, как взрослую женщину, первый раз увидел.

— Не поняла, а как ты её до этого видел?

Вите пришлось рассказать историю знакомства со Светой, подаренное и потерянное колечко, излечение, единственное, что он утаил, это кто колечко у неё украл, так как родители были не в курсе истории с Таней и двух покушений.

— Вон оно что, а ты спросил, может быть, она вообще замужем? — поинтересовался отец.

— Не спросил, но чувствую, что нет.

— Ладно, тогда приглашай к нам, когда всё прояснится. Будем считать, что с личными делами покончили и поговорим о другом. Витя, ты в курсе этой истории с американским эсминцем в Чёрном море, у которого, то ли гребной винт обломился, то ли вал заклинило? Они ещё наши малые беспилотные подводные лодки в этом обвиняют.

— Да, папа, в общем, я в курсе, но специально, конкретно этим вопросом не интересовался. В принципе малошумящая БПЛ это сделать может и средствами обнаружения американских эсминцев наблюдается плохо, там специальное покрытие, двигатель и соответствующая электроника, но с другой стороны, американская военная техника в принципе очень ненадёжна, они только водородные бомбы с самолётов-носителей теряли раз десять. Да и вообще, что потерял американский эсминец в Чёрном море?

— Витя, если БПЛ малая, то как она дошла до середины моря?

— У нас сейчас многие новые подводные лодки, не только атомные, могут нести на борту целую стаю БПЛ разного класса.

— Ну, вот, собралось больше одного мужчины и тут же разговоры переходят на войну, — вмешалась мать, — как будто больше не о чем разговаривать.

— Ладно, а что, Витя, думаешь о последних предложениях Китая поставить у них наши новые заводы в свободных экономических зонах? — отец решил переключиться на экономику.

— Не вижу в этом ничего особенного, начали же мы строить такие заводы во Вьетнаме. Китайцы предлагают очень выгодные условия строительства с чуть ли не бесплатной рабочей силой, и разделение будущих доходов вполне приемлемое. Между прочим, они сняли с нас обвинения в ревизионизме, оказалось, что мы просто строим социализм с русской спецификой. Другое дело, что именно, у них строить, у меня нет возражений против строительства в Китае заводов бытовой техники, пластмасс, текстиля и тому подобного. Надеюсь, что у нашего нынешнего руководства хватит ума не возводить у них, да и ни у кого другого, предприятий нашей электроники, ракетной и авиатехники, и других важнейших технологий.

— Интересно, а к западным странам они с такими предложениями обращаются?

— Наверняка, но, конечно, предпочитают наши заводы, как более современные.

— Витя, мы никогда не говорили на эту тему, а Анатолий Иванович Белов действительно впал на старости лет в маразм и натворил всё, о чём ходят слухи? — задала мать давно интересовавший её вопрос.

— Разумеется, нет, он вполне в здравом уме и просто прикрыл мои благоглупости, принял удар на себя.