Эпилог

Я еще кое о чем позабыла. О моей часовне. На нее ушло так много времени – в каком-то смысле она стала трудом всей моей жизни, – а я между тем сказала о ней так мало. Жития Девы Марии и Иоанна Крестителя. Те же сюжеты, что Доменико Гирландайо изобразил в алтаре Капеллы Маджоре в церкви Санта Мария Новелла, который мы с матушкой увидели, когда мне было всего десять лет. Тогда я впервые и поняла, что значит прикоснуться к истории, и если эти росписи стали ярчайшим флорентийским воспоминанием для моего художника, то то же самое я могу сказать и о себе. Потому что пускай есть лучшие живописцы и более великие достижения, но фрески Гирландайо повествуют не только о жизни святых, а еще и о славе и человечности нашего великого города, и именно это, по-моему, делает их необычайно правдивыми.

И потому, в духе той истины, которая некогда составляла сердцевину новой учености, я буду правдива.

Моя часовня прискорбно заурядна. Случись будущему знатоку нашего нового искусства набрести на нее, он лишь окинет ее мимолетным взглядом и пройдет дальше, отметив лишь дерзновения слабого художника, жившего в могучую эпоху. Да, там есть чувство цвета (оно меня никогда не покидало), и ткани порой струятся там как вода, и в некоторых лицах виден характер. Но сами композиции неуклюжи, а многие фигуры, несмотря на все мое тщание, остались застывшими и безжизненными. Если выказать в равной мере доброту и честность, то можно сказать, что это работа художницы-самоучки, которая старалась изо всех сил, и потому и ее достижения, и ее усердие заслуживают того, чтобы сохраниться в памяти людей.

Но если вам послышится в этих словах, сказанных старой женщиной под конец жизни, признание собственного поражения, то могу вас искренне разуверить: это вовсе не так.

Потому что, если рассматривать мою работу наряду со всеми прочими – со всеми свадебными панно, подносами ко дням рождениям, свадебными сундуками, фресками, алтарными картинами, которые были созданы в те головокружительные дни, когда мы изо всех сил старались приблизить Бога к человеку … тогда вы, пожалуй, воспримете ее в верном ключе – а именно как одинокий голос, затерявшийся в многоголосом людском хоре.

И звучание этого хора в целом таково, что мне делается радостно уже при одной мысли о том, что в нем пела и я.

Загрузка...