Рожденные в полночь

Пустынное место

Они долго не могли успокоиться, боялись оставаться в одиночестве и льнули друг к другу. Слушая, как родители обсуждают изменения, произошедшие в их характерах за последнее время, близнецы с трудом сдерживали истерический смех. Девочкам казалось, что их прежнее естество куда-то исчезло, а вместо него появились две совершенно не похожие на прежние души. Они утратили чувство незыблемости своего существования.

— Чего мне сейчас по-настоящему хочется, так это спокойствия, — сказала однажды сестре Мерри. — Мне не нужен парень. Я не хочу попасть в сборную команду. Это все неважно. Единственное, чего я хочу, — это стать такой, как прежде.

— А я буду монахиней, — сказала Мэллори. — Я стану единственной на свете монахиней, которой еще не исполнилось семидесяти пяти лет. Я превращусь в красавицу, и люди будут спрашивать друг друга: «Почему она в монастыре? Какая трагедия приключилась в ее жизни?» Я стану сестрой Генезией. Святой Генезий[12] — это покровитель актеров, а я теперь часами смотрю «мыльные оперы».

Проходя мимо спальни дочерей, Кэмпбелл к своему облегчению услышала их смех. Она уже успела позабыть, как смеются ее старшие дети.

Последнее время девочки слишком много времени проводили в доме: читали, играли с Адамом в настольные игры, особенно в «Монополию».

Глядя на сына, Кэмпбелл, расчувствовавшись, чуть было не заплакала.

— Я люблю тебя, — прошептала она. А встретив мужа, сказала: — Девочки выздоравливают.

Тим Бринн не особенно беспокоился о здоровье дочерей. Мэлли теперь часто помогала ему в магазине. Мерри выказывала готовность присматривать за Адамом, который предпочитал думать, что старшая сестра «тусуется» с ним. Девочки ездили в школу, а оттуда прямо домой. Они занимались спортом. Каждый день Мерри посещала тренировки черлидеров и занималась там до шести вечера. Мэлли начала готовиться к летнему футбольному сезону. Девочки играли в карты, слушали музыку и много спали.

Мэлли теперь не пропадала где-то днями напролет, а Мерри не донимала родителей просьбами заехать за Ким и Эриком, а затем подвезти их к дому ее подруги или к торговому центру, который находится на расстоянии «всего каких-то» тридцати миль от дома.

Однажды поздно вечером, когда по телевизору транслировали хоккейный матч на кубок Стэнли, Мэлли проскользнула в комнату и уселась на кожаный диван рядом с отцом. Тим подвинулся, и они вместе досмотрели игру до конца. Такого не было уже долгие годы.

Вещие сны близнецам не снились.

Мерри сказала друзьям, что пожар выбил ее из колеи и теперь она готовится к экзаменам. Встревоженная Эден позвонила Мэллори, но та заявила, что восстанавливается после полученных при пожаре травм.

Однажды Дрю повез близнецов в «Бургер Хэвен».

О том, что случилось в «Крест Хэвен», девочки так и не рассказали. Но позже они все же открыли ему часть правды. Не было смысла дурачить Дрю. Не было смысла заходить дальше, чем следовало, не рискуя лишиться его дружбы.

Мэллори нервно теребила в руках соломинку, пока Дрю не отобрал ее у нее.

— То, что мы тебе сейчас расскажем, должно остаться между нами, — сказала наконец Мэлли.

— Ни при каких обстоятельствах не говори этого никому, — добавила Мерри. — Что бы ты о нас не услышал. Ты наш лучший друг, но если твои или наши родители узнают…

— Они сошлют вас на солеварню, — пошутил Дрю.

— Точно, сошлют, — согласилась с ним Мерри.

— Близнецы, — начала Мэллори, — некоторые близнецы обладают…

— Телепатией, — закончил за нее Дрю. — Я уже давно это за вами замечаю. Когда одна из вас хотела в детстве съесть сливу, другая выходила из дома со сливой в руке. Расскажите лучше то, чего я не знаю.

— Ну, дело в том… — пытаясь не слишком завраться, но при этом сочинить нечто правдоподобное, сказала Мэлли. — Благодаря ее помощи мы поняли, что с Дэвидом не все в порядке. Помнишь, как он орал на Дейдру? А эти похороны собаки?!

— А при чем здесь ваша телепатия? Почему вы открыто не спросите его, если вас что-то беспокоит?

— Ну, это все очень странно и запутанно. Нас могут принять за сумасшедших, — объяснила Мерри.

— Понятно. А ваши подозрения насчет Дэвида? Вы что, подозреваете его в убийстве собаки? Или в том, что он собирался напасть на Дейдру? — спросил Дрю.

Мэллори тяжело вздохнула. Дрю, как всегда, говорил напрямик.

— Мне снилось, что Дэвид убивает собаку, — сказала она.

— А мне, что песик Санди уже мертв, — добавила Мерри, — и Дэвид хоронит его.

— Во сне?

— Да, вроде того, — подтвердила Мерри.

За их столиком, отгороженным от остального зала перегородкой, наступила тишина. Рядом раздавались взрывы смеха, звякали ножи и вилки, что-то упало на пол. Вдалеке слышались отрывистые распоряжения поваров. Сестры сидели на одной скамейке с пластиковым сиденьем красного цвета. Инстинктивно Мэллори придвинулась поближе к Мередит.

Дрю выслушал рассказ Мэллори молча.

— А раньше с вами такое бывало? — спросил он.

— Нет, — ответила Мередит. — До пожара такого не было. Не знаю, почему эти видения начались накануне пожара. Надеюсь, они больше не вернутся.

— А что Дэвид сделал той девушке из сна?

— Он напугал ее, но мне кажется, что он хотел ее изнасиловать, — сказала Мэлли и в мыслях добавила: «Он хотел убить ее».

Мередит мысленно согласилась с сестрой.

— Я не знаю, что и думать, — сказал Дрю.

— Воспринимать наши слова со всей серьезностью, — заверила его Мэллори. — Мы почти уверены, что именно Дэвид поджег дом нашего дяди в новогоднюю ночь. Это он ломился в дверь, когда я осталась дома одна.

Дрю взъерошил рыжие волосы.

— Часть меня хочет вам поверить, а часть — не может.

— Как ни странно, но то же чувствуем и мы, — сказала Мэлли.

— Хорошо, я вам верю, — принял решение парень. — Что вы будете делать?

— Ничего. Будем спать и не видеть сны.

— Значит, вам больше ничего не снилось?

— Нет, больше ничего, — ответила Мэллори.

— А если я скажу Дэвиду, что знаю о его наклонностях? — предложил Дрю. — Что вы на это скажете?

Вилкой он разложил картофель фри на три кучки: большая должна была, по-видимому, символизировать дом, а два маленьких четырехугольника — теннисные корты.

— Великолепно! — воодушевилась Мэлли. — Замечательно! Скажи ему. Дэвид тебя боится. Ты старше, ты наш друг. Ты ведь не боишься, что он будет тебе пакостить? Ну, например, разрежет шины у машины.

Дрю откинулся на спинку и улыбнулся.

— Ты еще такая маленькая, Бринн! Если он изрежет шины моей тачки, мне не составит большого труда понять, чья это работа. Полиции будет очень легко выйти на Дэвида по оставленным им «крошкам»: следы протекторов его автомобиля, отпечатки пальцев, волосы и, может быть, кровь. Это все равно, что оставить записку со своим именем на месте преступления.

— А мне это и в голову не приходило, — призналась Мерри.

— Для этого у вас есть я.

Сестры расстались с Дрю уверенные, что он сможет защитить их от Дэвида.

Однажды Ким отозвала Мерри в сторону и зашептала:

— Дэвид просил меня кое-что тебе передать.

— Что? — холодея, спросила Мерри.

— Он сожалеет, что напугал тебя в тот раз. Просто на него что-то нашло.

— Понятно.

— А что он сделал? — поинтересовалась Ким.

Мерри мысленно позвала сестру и, уже повторяя за ней слово в слово, сказала подруге:

— Дэвид намеренно обрызгал меня грязью из-под колес своего автомобиля, когда я бегала во время тренировки. Я даже не знала, что это он. Я просто услышала рев приближающейся машины и подумала, что меня собираются сбить.

— Какая гадость! — воскликнула Ким.

— Возможно все парни в его возрасте ведут себя немного неадекватно. Во всяком случае, я больше не испытываю к нему никаких чувств.

— А Дрю? Он ведь вполне адекватен.

— Да, — кивнула Мередит, — но мы с сестрой относимся к нему только как к другу.

Они были благодарны Дрю за то, что он вернул им свободу передвижения.

Когда Бринны случайно наткнулись на Дэвида, который стоял с другими парнями и девушками у киноцентра, тот лишь растерянно улыбнулся Тиму и перешел к другой кассе, подальше от близнецов. Мэллори уставилась на Дэвида, но он отвел взгляд в сторону. Щеки его покраснели.

Больше девочки не замечали, чтобы Дэвид разъезжал на автомобиле, когда они бегали по утрам. Теперь они делали это вместе рано утром. (Ритуал выбора одежды на следующий день Мерри перенесла на вечер.) И каждый день забегали чуть ближе к хребту Плачущей женщины.

Мышцы их наливались силой. Мэллори словно парила над землей и мчалась вперед как стрела. Мерри не отставала от сестры: отборочные выступления для приема в сборную черлидеров должны были состояться уже через месяц.

Мерри прекрасно понимала, что Ким недоумевает, почему она не тусуется с подружками, как в прошлом году. Для нее это было непросто: погожими весенними вечерами спешить после тренировок домой. Мередит не оставляло тревожное чувство незавершенности. Казалось, мир замер, затаив дыхание перед последним натиском, последним порывом. Ливень хлынул, но последний, самый сильный раскат грома еще впереди. Изведав вкус «взрослой жизни», которую она теперь понимала как ежедневную обязанность принимать решения, способные изменить ее собственную жизнь, Мередит с ностальгией вспоминала о дарующей чувство безопасности «детскости» своего предшествующего существования.

— Это все из-за Дэвида? — прямо спросила ее Ким. — Он тебя сильно напугал? В последнее время брат почти не разговаривает со мной. Он тебя так напугал, что ты больше не выходишь из дома одна?

— Нет, Ким. Я сама виновата, — со смущенным видом сказала Мередит. — Из-за детской влюбленности я разрушила его отношения с Дейдрой. И теперь мне неудобно бывать в местах, где я могу встретиться с Дэвидом.

— Не сходится, — не поверила ей Ким. — Я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь бывать у нас дома, но ты ведь вообще никуда не выходишь. Все только о том и болтают: и Кейтлин, и Эрика, и Кристал, и даже Элли.

Мерри притворилась, что ей ужасно стыдно. В конце концов она «призналась» подруге, что до конца учебного года решила не заниматься ничем, кроме черлидинга.

— Я же говорила тебе о проблемах с учебой. Оценки у меня не ахти какие. Если я хочу учиться дальше, мне просто необходимо устранить задолженности и повысить отметки к осени. Моя сестра, мисс Совершенство, на одни «А» учится.

Мерри взяла с Ким обещание, что та будет помалкивать, но с тайной грустью подумала, что обещание подруги сохранять секрет стоит не особенно дорого.

Трудно ей дался и разговор с Вилли Брентом, который последнее время был таким милым и обходительным. Понимаешь, надо больше времени уделять учебе. Она слишком много лодырничала. А осенью — переход в другую школу. Там они повстречаются с новыми людьми.

Вилли Брент выглядел озадаченным и обиженным.

«Он мне и вправду симпатичен, — подумала Мередит. — Как хорошо, что мы можем предвидеть будущее и видим прошлое».

Она с нетерпением ждала окончания учебного года. Второй семестр казался ей длиннее всех предыдущих. Впереди были экзамены — выпускные и вступительные, но будущее расплывалось в тумане. Мередит не считала себя «крутой» девчонкой и не искала на свою голову неприятностей.

«И за что нам все это?» — подумала однажды Мерри, оторвавшись от чтения романа, который ей дала Кэмпбелл.

Подумать только: Мередит Бринн и чтение художественной литературы! Уму непостижимо! Еще месяц назад такое и представить себе было невозможно. Читать от скуки — не в ее привычках! Уныние, мучившее ранее Мэллори, теперь навалилось и на Мерри. Обе сестры оказались словно бы завернутыми в Кокон. Так безопаснее, но скучно… одиноко…

Мередит не могла с уверенностью сказать, наступит ли вообще время, когда они с сестрой смогут безбоязненно выходить из дома.

В конце апреля должна была состояться первая игра Мэллори.

Эден Кардинал заблаговременно предупредила тренера, что в связи с семейными обстоятельствами не сможет принять участие в предстоящем матче. Ситуация складывалась патовая, и тренеру пришлось поставить Мэллори в нападение. Девочка с головой ушла в отработку «подкруток» с короткого расстояния. Она еще помнила, что когда-то ее называли Стрелком. Каждый вечер, даже когда не было официальных тренировок, Мэллори часами напролет гоняла мяч во дворе дома, отрабатывая удары и пассы.

Накануне матча отец играл с Мэлли, пока окончательно не выдохся и не заявил, что дочь его умотала. Девочка тоже едва держалась на ногах и мерзла, словно подхватила какую-то заразу. Ночью она просыпалась через каждый час и пеняла на то, что красные цифры дисплея на часах сменяются черепашьим шагом. Мэлли прекрасно понимала, что если она не выспится, то ее реакция будет замедленной, а видение поля — ценнейший дар Мэлли — затуманится. Наконец в четыре часа утра Мэллори, измучившись, поднялась с постели, почистила зубы и уселась на крыльце. Так она и просидела, скрестив ноги, до самого рассвета, представляя себе предстоящую игру.

Семь часов. Мэллори сварила кофе для отца.

— Нервничаешь? — спросил Тим.

Она кивнула. На самом деле одними расшалившимися нервами дело не ограничивалось. Вещих снов не было, но девочку терзали нехорошие предчувствия.

— Ты готова, суперзвезда? — спросил отец. — Ты справишься, я уверен. На футбольном поле ты чувствуешь себя как рыба в воде.

— Я знаю, папа. А где Мерри?

— Уже бегает. Она просила передать, что верит в тебя.

— Неужели Мерри встала в семь утра?

— Только без сердечных приступов! — пошутил Тим. — Она приедет на матч, но позже, с мамой. Ты готова?

— Готова, — ответила Мэллори, но ее тело не собиралось следовать приказам, отдаваемым головой.

Адам влез на заднее сиденье отцовского микроавтобуса, крылья которого были в шахматном порядке украшены под трафарет изображениями футбольных мячей.

А в это время Мерри бежала, бежала и бежала. Она чувствовала себя сильной и счастливой. Одиночество совсем не тяготило ее. Позавчера мама пообещала побыть с ней, но рано утром позвонила тетя Карин и попросила Кэмпбелл осмотреть малыша Тимоти, у которого болели уши. Всю ночь бедняжка не сомкнул глаз, временами похныкивая, временами заходясь плачем. «Все к лучшему», — подумала тогда Мередит. Ей пора успокоиться и поверить, что в таком сонном маленьком городке, как Риджлайн, ей ничего не угрожает. Ночные кошмары забыты и остались в прошлом.

Добравшись до подножия горы, Мерри остановилась. Интересно, сможет ли она пробежать дальше, чем вчера, когда они тренировались вместе с сестрой? И она устремилась вверх по тропинке, к хребту Плачущей женщины, туда, где заканчивается Канадская дорога. Ее ноги буквально подгибались, легкие, казалось, сейчас лопнут, но Мерри не испытывала душевного дискомфорта. Она бежала и бежала, зная, что во время игры Мэллори придется безостановочно носиться по полю битых полтора часа. Наконец она достигла конца дороги. Она пробежала около двух миль, главным образом взбираясь в гору. Поддавшись внезапному порыву, Мередит повернулась и зашагала по направлению к семейному «лагерю». Узкая просека, которую она раньше не замечала, ответвляясь от тропинки, скрывалась под скалистым выступом, и Мередит решила, что спускаться по ней будет удобнее.

Она перешла на легкий бег. В голове роились беспорядочные мысли. Постепенно Мерри отдалась чувству удовольствия от осознания всей радости происходящего. Как замечательно вот так спускаться, бежать вниз! Вдруг некая странность привлекла ее внимание. За поворотом кустарник был вырублен. На расчищенном прямоугольнике площадью десять на шестнадцать футов были сложены из камней небольшие холмики, отстоявшие друг от друга на одинаковом расстоянии. Вокруг холмиков маленькими камешками были выложены концентрические крути. Некоторые холмики были увенчаны небольшими валунами, принесенными, судя по всему, с вершины хребта. Гора там резко обрывалась, почти отвесно спускаясь к реке Типиска, которая несла свои воды между холмами штата Нью-Йорк, мимо Риджлайна и Дептфорда. От «летнего лагеря» к реке была протоптана дорожка, которой пользовались те, кому хотелось искупаться или наловить рыбы. Подростки, несмотря на строжайший запрет родителей, любили взбираться на вершину хребта и смотреть вниз с высоты более шестидесяти футов.

Мерри остановилась и с интересом уставилась на россыпи камней.

Понимание навалилось на нее подобно лавине. Она почувствовала удушье, словно ее сердце выскочило из груди и застряло в горле.

Мередит рванулась, чтобы поскорее уйти от этого страшного места, когда из-за высокой кучи срубленного кустарника появился Дэвид.

— Привет, Мерри! — зловеще усмехаясь, сказал он. — Я знаю, что это ты. По дороге сюда я видел твою сестру-терминатора.

Девочка, парализованная страхом, молча смотрела на него.

— Итак, мы здесь одни. Только ты и я. Знаешь, Мередит, я предвидел, что рано или поздно кто-то из вас доберется сюда и, если повезет, я застукаю вас здесь поодиночке. Какая удача, что твоя чертова сестра Мэллори сейчас играет в футбол. Я расскажу всем, что ты пошла за мной на гору и призналась, что находишься в глубокой депрессии. Я пытался остановить тебя, схватить за руку, но ты оказалась быстрее.

Дэвид сделал притворно-грустное лицо.

Мередит бросилась бежать, но ему ничего не стоило догнать уставшую девочку. Схватив Мерри сзади за одежду, он рванул ее к себе, а потом вцепился ей в волосы.

— Мама знает, где я! — крикнула девочка.

— А толку? Пока она сюда доберется, все будет закончено.

Он выпустил волосы Мередит, но только для того, чтобы заломить ей руку за спину, да так грубо, что девочка вскрикнула от боли.

— За что, Дэвид? — со слезами спросила она. — За что?

Необходимо было во что бы то ни стало выиграть время.

— Ты ведь неплохой парень. Ты можешь стать лучше.

— Ты говорила, что я больной! — прорычал он.

— Дэвид, но ты ведь и сам понимаешь, что с тобой не все в порядке!

— Глупая корова! Помнишь, как Мэллори наставила на меня пневмомолоток? Я теперь все время чувствую себя так, словно на меня нацелен этот долбаный молоток.

— Но ведь ты так мил с Ким и с мамой… — уговаривала его Мерри.

— Мне приходится жить с ними под одной крышей. Я вынужден быть вежливым.

— А та девушка на теннисных кортах… Она была не первой?

— Зачем тебе знать? — нахмурился Дэвид. — Впрочем, скажу. Теперь это уже не имеет значения. Были и другие. Не так уж много.

— Но ведь никого из них ты…

— Только одну, — с радостью признался Дэвид. — Никто не узнает, кем она была и где похоронена.

— Пожалуйста! — взмолилась Мерри. — Отпусти меня! Вспомни Ким. Она тебя любит! Ты на такое не способен! Отпусти меня! Я никому ничего не скажу. Я вообще о тебе никому не говорила.

— Не поможет, — твердо сказал Дэвид.

— Тогда хотя бы отпусти мою руку, — упав на колени и больно ударившись о каменистую землю, попросила Мередит. — Я хочу помолиться. Дэвид! Ты ведь тоже католик, как и я. Ты же знаешь, что…

Он презрительно хмыкнул.

— Я не боюсь ада! Он бушует во мне каждую минуту. Поняла, пигалица?

Мередит низко опустила голову и закрыла лицо руками.

«Сиов! Мэлли! — позвала она мысленно. — Я боюсь, Сиов! Мне больно!»

В это время на другом конце города Трэвор Солвин, сделав обманный финт, отправила мяч Мэллори, а та в падении закатила его в ворота соперниц. Но вместо того чтобы вскочить на ноги и пуститься в победный пляс, Мэлли осталась лежать на траве.

Трэвор, которую мучили угрызения совести из-за грубости по отношению к Мэллори, подбежала к ней.

— Мэлли! Мэлли! — тряся девочку за плечо, закричала она.

Глаза Мэллори оставались полузакрытыми, губы побледнели.

— Тренер! — крикнула Трэвор. — Мэлли ударилась головой! Кажется, она в отключке!

Преодолев за четыре секунды четыре ряда скамеек на трибунах, Тим Бринн выбежал на поле. Адам пробирался вслед за отцом. Работающая врачом мать Мэдисон Кирки рухнула всеми своими ста восемьюдесятью фунтами с трибуны на футбольное поле и побежала к Мэллори. Как по команде вскочили со своих мест похожие на молодых олених длинноногие футболистки обеих команд. На трибунах установилась гнетущая тишина, впрочем, ненадолго. Доктор Кирки еще не успела добежать до упавшей, как Мэллори очнулась и с пронзительным криком «Мередит! Мередит!» вскочила на ноги.

Когда Тим Бринн подбежал к дочери, та с такой невероятной силой вцепилась в него, что затрещали рукава ветровки с эмблемой команды из «Спортивных товаров Домино».

— Папа! — не заботясь о том, что слышат посторонние, кричала Мэллори. — Папочка! Нам надо срочно ехать!

— Ей надо к врачу, Тим! — заявил тренер. — Мэлли сильно ушиблась.

— Дорогая, успокойся, — ведя сопротивляющуюся дочь к машине, увещевал Тим Бринн. — Мы сейчас поедем в травмопункт. Скоро он станет нашим вторым домом.

— Все будет хорошо, Мэлли! — кричали ей вслед Мэдисон и Кейси.

Трэвор нервно покусывала губы.

— Папа, пожалуйста! — взмолилась Мэллори. — Со мной все в порядке. Я не ударилась головой! Помнишь, как мне стало дурно во время соревнований черлидеров? Сейчас то же самое! Пожалуйста, папа, выслушай меня! Мередит в беде! Я точно знаю! Помнишь, когда мы были маленькими, сестра потерялась в лесу? Я знала, что с ней! Сейчас то же самое!

Мурашки побежали по спине Тима.

— Я позвоню Кэмпбелл, — сказал он дочери.

Их разговор не занял много времени.

— Мередит вернется с минуты на минуту, — захлопывая мобильный телефон, сказал Тим. — Она еще бегает. Мама считает, что у тебя просто приступ…

— Папа, Мерри ушла из дома еще до нашего отъезда! Прошло уже несколько часов! Мы никогда не бегаем дольше сорока минут. Позвони домой! Позвони на мобильник Мерри!

Тим позвонил домой, но услышал только собственный голос из автоответчика. Он явно заволновался и был напуган. Он позвонил на мобильный телефон Мередит, но ответа не было.

— Она всегда отвечает на звонок по мобильному! Всегда! Ты знаешь Мерри не хуже меня! Она скорее отрежет себе палец, чем пропустит звонок! Послушай, папа! — снова повысила голос Мэллори. — Я поеду в больницу! Пусть врачи делают УЗИ моего мозга! Я сдам все анализы! Но сначала давай поедем к «летнему лагерю», туда, где мы бегаем с Мерри. Я умоляю тебя, папа!

Тим Бринн не знал, что делать. Он помнил, как маленькая Мэллори «разговаривала» с потерявшейся в лесу сестрой. Но ведь Кэмпбелл просила его подъехать к больнице…

— Господи! — взвизгнула Мэлли.

Чувствуя себя посаженным на цепь зверем, она рванулась, но ремень безопасности удержал ее.

— Дай мне мобильник, папа! Дай мне этот чертов мобильник! Хоть это ты можешь сделать?

Потрясенный отец молча отдал ей свой мобильный телефон.

Машина медленно сдала назад и отъехала с места парковки.

Мэлли попыталась набрать номер домашнего телефона Дрю, но не смогла вспомнить порядок цифр.

— Черт! — выругалась она.

Отец повернулся, чтобы пристыдить дочь, но, увидев ее лицо, решил промолчать.

Мэллори попробовала еще раз. Никто не ответил.

Она не помнила, как звонить Дрю на мобильный.

«Успокойся! — мысленно приказала она себе и постаралась вспомнить номер его мобильного телефона. — Пять или девять… Пять или восемь… Ага!»

Дрю не ответил на звонок, и Мэлли передала ему сообщение по голосовой почте:

— Дрю! Дрю, проснись! Поезжай немедленно в наш «летний лагерь»!

— Дорогая, перестань психовать, — сказал Тим Бринн, и Мэллори запустила в него телефоном.

Попросив Господа спасти ее жизнь или, по крайней мере, избавить ее от боли, Мерри мысленно обратилась к сестре: «Сиов! Сиов! Мэллори! Мэллори! Мэллори! Мне больно… больно… больно… Опасность. Опасность. Опасность».

Она ощутила смятение Мэлли и поняла, что та ее услышала. Сестра примчится, но только когда? Успеет ли она?

— Вставай! — грубо сказал Дэвид. — Ты уже прочла целую мессу.

— Я молюсь за тебя, Дэвид, — возразила Мерри.

Она не была уверена, что он ее вообще слышит. Его глаза остекленели и стали похожи на два шарика марблита.[13] В уголках судорожно сжатого рта выступила слюна.

— Я дам тебе шанс… только один шанс, — сказал Дэвид. — Разворачивайся и беги. Лезь наверх, черлидер. Я буду считать до двадцати.

— Куда бежать? — помедлив, спросила Мередит.

Мысленно она кричала: «Мэлли! Мэлли! Мэлли!»

— Куда хочешь. Это твои похороны.

Мередит попыталась разглядеть тропинку, вьющуюся вдоль вершины хребта. По ней она сможет убежать от преследователя. Медленно она начала взбираться вверх.

— Пять… Шесть… — считал у нее за спиной Дэвид.

Еще несколько дюймов. Девочка поднялась на вершину и огляделась.

— Готова или нет, но я иду! — выкрикнул парень.

Мерри затаила дыхание. Вниз смотреть было страшно: вдоль русла реки торчали острые зубья скал. Если она толкнет Дэвида туда, то и сама не сможет удержаться.

«Мэлли!» — еще раз позвала она сестру.

Собрав всю свою решимость, Мередит приготовилась и сгруппировалась.

Когда руки Дэвида ухватились за выступ в дюйме от ее ноги, Мерри прыгнула и, перелетев через его голову, опустилась на оба колена. Камни больно впились в ее тело, но через мгновение она вскочила на ноги и побежала, опасаясь, что сильная рука Дэвида вот-вот схватит ее и столкнет в пропасть.

— Мать твою! — вдруг испуганно взревел он.

Мерри замерла на месте как вкопанная. Смотреть назад было невыносимо страшно. Быть может, сейчас она умрет.

Крик. Жуткий крик. Пронзительный крик. Крик, скорее похожий на звериный рык, чем на человеческий голос. А затем удар. Глухой. Тяжелый. Гротескно искаженный эхом.

Снова поднявшись на вершину, Мередит посмотрела вниз. Ужасающая высота. При виде залитой кровью головы и кожаной куртки Дэвида девочка зажмурилась.

— Нет! — обхватив себя руками за плечи, закричала она.

Постанывая от боли в коленях, Мерри медленно спустилась вниз и прошла мимо могил. Идти к подножию горы было немыслимо.

На Канадской дороге ее ноги подогнулись и Мередит упала.

Это была та самая женщина, которую Мерри видела в своих видениях прежде. Она нагнулась над упавшей девочкой и грустно покачала головой. Женщина оказалась не такой старой, как Мередит казалось прежде. У нее было молодое лицо и густые красивые волосы серебристого цвета. Волосы Гвенни поседели, когда бабушка была ненамного старше, чем Кэмпбелл сейчас. Женщина без слов сказала Мерри, что не толкала Дэвида. Никто не толкал Дэвида. Никто не виноват, кроме него самого.

Когда Дрю Вогхэн нашел Мередит, она, положив голову на руки, спала. Слезы оставили дорожки на ее покрытом пылью лице. Девочка проснулась, когда Дрю поднял ее на руки.

— Дэвид там, внизу… внизу… — прошептала она. — Дрю! Дэвид упал со скалы.

— Боже правый! Я позвоню в полицию, но сначала отнесу тебя в машину. У тебя колени сильно сбиты и опухли.

— Я не чувствую ног, — сказала Мерри. — Извини, что мы с сестрой доставляем тебе столько беспокойства.

— Извинение принято. Билл уволил меня из-за того, что в последнее время я стал службой спасения младшего поколения семьи Бринн, — сажая Мередит в машину, сказал Дрю. — Перед тем как я позвоню в полицию, скажи, что я должен им говорить. Сказать полицейским, что Дэвид напал на тебя? Он, надеюсь, ничего плохого не успел тебе сделать?

— Нет, не успел, — сказала Мерри. — Дай подумать… Скажи, что я тренировалась, бегала, когда услышала крик. Я поднялась наверх, увидела упавшего вниз Дэвида и, когда спускалась, оступилась… Я торопилась позвать на помощь, оступилась и упала… Это все, что им нужно знать.

— А почему ты первым делом не позвонила в полицию?

— Мне только тринадцать лет. Я разволновалась и не могла думать логически. В конце концов, мой мобильник мог сломаться, — хмуро сказала Мерри.

Она полезла в карман кофточки и вытащила тоненький зеленый мобильный телефон.

— Он и вправду разбит. Откуда же ты узнал… Конечно, Мэллори позвонила тебе!

— Мой телефон завибрировал, когда я расставлял на полках жестянки с томатным соком. Я посмотрел на дисплей и увидел номер твоего отца.

— Откуда ты знаешь номер моего папы?

— У Мэлли, у тебя и у него похожие номера. Разница только в одну цифру. 6886. 6885. 6884.

— Что мне сказать Ким? — спросила Мерри.

— Мередит, не считай себя в чем-то виноватой. То, что Дэвид напал на тебя здесь и погиб, возможно, спасло жизнь другому человеку, другой девушке. Это не твоя вина, что он сорвался со скалы.

— То же самое сказала и та женщина… Что-то испугало Дэвида, когда он погнался за мной.

— Хорошо-хорошо, — поспешно сказал Дрю. — Твои слова, должно быть, имеют глубокое значение, но прошу тебя ничего мне не рассказывать!

Кэмпбелл уже добралась до больницы, когда машина Дрю, взвизгнув шинами, затормозила на больничной автостоянке. Мэллори беспокойно мерила шагами крыльцо перед главным входом. Ее пальцы раз за разом нервно набирали номер сестры на мобильном телефоне отца. Увидев «тойоту» Дрю, Мэлли, не отдавая отчета в своих поступках, швырнула мобильник на траву и бросилась к машине. Мерри выскочила из «тойоты» быстрее, чем сестра успела добежать до автомобиля.

— Да, было, — ответила на незаданный вопрос Мередит. — Я не пострадала, Мэлли, а вот он…

— Он мертв. Я знаю, — сказала Мэллори, прижимая испачканную ладонь сестры к своей разгоряченной щеке.

— Дэвид Джеллико упал с гребня скалы на камни, — сообщил Дрю родителям сестер. — Мерри позвонила мне. Полицейские, думаю, уже прибыли на место трагедии.

— Боже мой! Мередит! — крепко обнимая дочь, воскликнула Кэмпбелл. — Как это произошло?

— Я не знаю. Я пробегала там и вдруг услышала крик. Дэвид сорвался вниз, — сказала Мерри.

— Почему ты позвонила Дрю, а не мне? — требовательно спросил Тим.

— Нажала не ту кнопку, — вытирая слезы и шмыгая носом, ответила Мерри и протянула отцу свой мобильный телефон.

— Он ведь разбит, — удивился Тим.

— Я упала, когда бежала за помощью.

Кэмпбелл и Тим стояли словно громом пораженные.

На их лицах, сменяя друг друга, скользили выражения растерянности, тревоги и недоумения.

— Откуда ты знаешь, что Дэвид сильно разбился? — спросила наконец женщина.

— Он упал с большой высоты, — ответила Мередит.

— Бедная Бонни! — зажмурившись, простонала Кэмпбелл. — Я должна ехать к ней немедленно!

— А я останусь с детьми, — сказала Тим.

Адам вцепился в руку отца. На его лице застыло испуганное выражение.

— Ты хромаешь, Мерри.

Ночь сестры провели в одной палате. Ни одной из них в ту ночь ничего не снилось.