Рожденный повелевать

Глава 1

Глава 1.

В учебной зале царила тишина: восемь юношей и три девушки ждали появления наставника. Агерден задерживался. В последние месяца это случалось все чаще, но чего ждать от шестидесятилетнего старика с внушительным списком недомоганий? Однако слух у наставника оставался как у молодого лесного охотника, который по треску ломающихся ветвей мог определить, какой зверь приближается.

Агерден не терпел шум, просто не выносил. И уже несколько отданных ему для обучения юнцов отправились к другим наставникам, а среди тех, кого он отверг были и наследники очень богатых и влиятельных семей. Но Агерден мог позволить себе выбирать, кого он станет обучать, а кого нет.

Ринго первое время не понимал, почему старый наставник пользуется таким влиянием и уважением со стороны отца, но через пару месяцев обучения пришел к выводу, что более мудрого и грамотного человека ему еще не встречалось. Наставник, без всяких сомнений, прочитал тысячи книг, причем, не только прочитал, но и осмыслил, запомнил и мог цитировать наизусть целые главы. Ринго как-то сверил то, что рассказывал наставник на уроке, с книгой, о которой шла речь, и поразился почти полному совпадению. Однако учитель не только заучивал книги, но и рассказывал о том, что в них правда, а что вымысел или заблуждение.

Занятия проходили каждые два дня: четыре-пять часов в учебной зале с раннего утра, затем обед и прогулка по саду с рукотворным прудом до самого вечера. Именно на прогулках наставник позволял задавать вопросы и охотно отвечал на них.

Учебная зала находилась в южной башне королевского дворца, рядом с гимнастическим залом и выходом в сад. Во время занятий ученики располагались на не очень мягких подушках, набитых сеном, а наставник восседал в деревянном кресле из черного дерева, привезенного из дальних заморских стран.

Ринго терпеливо ждал прихода наставника, исподлобья наблюдая за своими товарищами по учебе. Те, хоть и соблюдали тишину, но обменивались улыбками или гримасничали. Развлекали себя, как могли, хотя по его мнению такое поведение более подходит малышам, а не тем, кто через два-три года достигнет совершеннолетия.

Он медленно вытянул правую ногу, стараясь двигаться очень осторожно: вчера в гимнастическом зале он пропустил удар в тренировочной схватке, и теперь любое резкое движение приносило не очень сильную, но ощутимую боль. А боль отвлекает.

Пит Лангер заметил, что Ринго поморщился, и развел руками, словно извинялся. Именно он вчера ткнул деревянным учебным копьем в его ногу, но Ринго не держал на товарища зла. Сам виноват, что не заблокировал удар. Если бы на месте Пита оказался настоящий враг с настоящим копьем, то такой удар превратил бы его в легкую добычу. Хотя, Ринго решил не лгать себе в мыслях, такой удар означал бы смерть: ведь наконечник копья могли смазать ядом.

Помещение учебной залы хорошо освещалось солнцем, которое доносило свой свет через вытянутые окна. Одно окно напротив входа редко закрывали полностью: именно оно обеспечивало приток свежего воздуха, наполненного ароматом цветущих деревьев из сада.

Наконец в коридоре раздались тяжелые шаги наставника, сопровождаемые глухим стуком деревянной трости, на которую он опирался при ходьбе. Ринго подозревал, что трость служит Агердену не только опорой, но никакого желания выяснять ее второе предназначение не имел. Наставник мог удивить и в этом вопросе. Шаги заставили всех учеников перестать дурачиться: никому не хотелось пополнить ряды изгнанных. Агерден занимался уже с третьим поколением учеников, и только единицы из тех, кто обучался у него, не смогли добиться чего-то значимого в своей жизни. Наставник не зря считался лучшим учителем во всем королевстве.

Агердену понадобилось некоторое время, чтобы добраться до аудитории, за которое Ринго успел помассировать свою ногу в районе удара. Наконец наставник вошел внутрь: высокий худощавый старец в белом одеянии и: свободные штаны из льна и шелковая сорочка, на ногах белые сандалии из тонко выделанной кожи. Для своего возраста учитель сохранился очень хорошо: чисто выбритое лицо с правильными, благородными чертами, длинные седые волосы и короткая борода немного блестели от ароматического масла, источавшего легкий пряный запах. Агерден окинул аудиторию взглядом, пересчитывая собравшихся, и остался доволен тем, что все на месте:

- Хочу сказать вам, молодые люди, что ожидание учит терпению, но не всякий человек достоин того, чтобы его ждали, как и не все люди могут позволить себе опоздания. Лишь те, кто носит благородную фамилию или знатен, могут пользоваться такими приемами. А те, кто рожден в подлости, обязаны помнить об этом до конца дней своих и ждать, не ропща. Ждать можно человека умудренного опытом и знаниями, но никак не годами, так как годы не всем несут мудрость, а нет мудрости нет и уважения, - наставник медленно направлялся к своему креслу, и Ринго отметил, что сегодня Агерден идет еще медленнее, чем обычно: старик иногда упоминал, что у него болят ноги, но болезнь обострилась именно сегодня.

Наставник не успел добраться до кресла, как в аудитории появился Вайг, один из телохранителей короля: среднего роста крепыш в легкой кольчужной рубахе. В руке он держал небольшой металлический шлем, к ремню на поясе крепился короткий меч. Как и все люди короля, Вайг игнорировал правила приличия. С порога он прохрипел:

- Принц Ринго, отец приказал доставить тебя в трапезную.

Юноша с вопросом посмотрел на наставника, как будто тот мог отменить приказ короля. Агерден с явным недовольством сказал:

- Молодой человек, ты можешь идти к отцу.

Ринго вздохнул и направился к выходу из аудитории: предстоящая встреча с родителем не радовала. Он примерно представлял, как она пройдет, и это представление наполняло его грустью и гневом.

Вайг окинул взглядом аудиторию перед тем, как уйти, и задержал взгляд на Лиаре, дочери крупного землевладельца. Ринго покраснел от злости: он тайно любил ее, а как можно не любить высокую, гибкую девушку с длинными черными волосами, милым лицом и веселым задорным смехом? К тому же Лиара к учебе относилась серьезно, и Ринго не думал, что им будет возможно заскучать наедине, но такой шанс пока не представлялся.

Словно в насмешку, едва они сделали несколько шагов по коридору, Вайг причмокнул и заявил:

- Хороша чернявка, я бы окунул в нее свое копье.

- Не смей так отзываться о благородной дочери, - вскинулся Ринго, чем вызвал смех телохранителя отца.

- Ого, я покусился на твое, Ринго? Ну, прости, не знал, что она и тебе приглянулась. Хотя вы там, наверное, все по ней с ума сходите?

- Никто не по кому не сходит с ума, - Ринго ответил смущенно: после того, как Вайг извинился, злость моментально исчезла. - Просто...

- Довольно, принц, я понял, - телохранитель перестал улыбаться. - Давай немного поторопимся. Мне не хочется лишиться милости твоего отца.

- В Тронном зале? - спросил юноша и получил утвердительный кивок. - С восточными варварами? И пьет?

- Да, принц, - Ринго показалось, что в голосе Вайга промелькнул намек на сочувствие, но он не стал бы утверждать это. Излишней чувствительностью телохранители короля не отличались. Юноша стало совсем грустно. Гости с востока прибыли в королевство четыре дня назад, он присутствовал на официальном приеме, а после отец решил устроить пиршество, которое продолжалось четвертый день и не собиралось, судя по всему, пока заканчиваться. Ринго уже давно пришел к выводу, что с пьяным отцом спорить бесполезно, но тот периодически вспоминал о сыне и хвалился его успехами перед гостями и друзьями. В такие моменты Ринго ощущал себя медведем из цирка, которого выводят на потеху публике. И эти ощущения ему не нравились.

Королевский дворец представлял собой две красные каменные башни, соединенные между собой двухуровневым переходом из черных мраморных блоков. На первом уровне находился коридор, на втором жила охрана и прислуга. Северная башня для короля, южная для королевы. Так задумывалось изначально, но жизнь внесла свои коррективы. После того, как отец Ринго, король Баприн Сильный, распорядился выслать свою жену, мать юноши, из столицы, в предназначавшейся ей башне устроили школу для детей благородных семейств и родов. Прежде Агерден и другие наставники богатой и знатной молодежи проводили занятия в городе. Баприн же предоставил в их распоряжение дворцовую башню и щедро выделил средства для создания приличной библиотеки, гимнастического зала и обустройство сада, который также служил целям обучения.

Вайг шел немного впереди принца, а Ринго старался идти, как можно медленнее. Телохранитель, казалось, понял его состояние, поэтому не торопил. Юноша подумал о том, что встречи с отцом сегодня и сейчас все равно не миновать, поэтому ускорил шаг. Чем быстрее разрешится ситуация, тем скорее он вернется к Агердену, который обещал на сегодняшнем занятии рассказать о богах и обычаях Северной Империи, государства далекого, но очень богатого и могущественного. Наставник намекнул, что ему довелось побывать там лично, а это означало, что от цепкого и внимательного взгляда его ничему не удалось укрыться. Ринго перед занятием в тысячный раз развернул карту мира и с уважением подумал о наставнике, который совершил путешествие в две тысячи миль. Так далеко от них находилась Северная Империя, край суровых и благородных воинов, а также образованных и мудрых ученых мужей.

- Как успехи в тренировках, принц? - внезапно спросил Вайг, которому стало или скучно, или он просто попытался отвлечь Ринго от неприятных мыслей о предстоящей встрече. Однако своим вопросом он прервал рассуждения юноши, и тот недовольно буркнул:

- Хорошо.

Агерден учил, что с людьми не благородного происхождения разговаривать надо вежливо, но твердо и не заискивающе, а еще постоянно следить, чтобы те не пытались перейти к отношениям, которые можно однозначно расценить, как дружеские. «Не смешать воду и масло, так как субстанции различны, не сольются воздух и земля в единое целое, они могут быть рядом, соприкасаться, но всегда будут каждый сам по себе». Отец окружил себя телохранителями из семей ремесленников, шахтеров и торговцев, так как не доверял воинам из знатных родов, каждый из которых лелеял мечту однажды основать собственную династию, так как в древности и величии ничем не уступали семье Баприна.

- Мастер Лукас все так же глупо шутит? - телохранитель упомянул имя пожилого воина, учившего юношей искусству владения оружием.

- Да, - ответил Ринго, и Вайг, которого никто не назвал бы глупцом, понял, что юный принц не намерен поддерживать разговор.

До Тронного зала они дошли молча, лишь пару раз Ринго кивнул головой здоровавшимся слугам, которые склоняли спины в поклоне. Из зала доносился шум, на мгновения перекрываемый пронзительными воплями, что говорило о том, что веселье в полном разгаре. Ринго замер возле входа, сделал глубокий вдох и, выпрямив спину, шагнул внутрь. Вайг отошел в сторону, пропуская его.

Тронный зал занимал первый и второй уровни северной башни дворца, вытянутые окна причудливой формы располагались метрах в семи от пола, выложенного мраморными плитами, по которым он в детстве любил кататься, разбегаясь от самого входа.

Трон короля — массивное позолоченное кресло из металла с подушками на сиденье и спинке из черного бархата - стоял на каменном постаменте напротив входа. С обеих сторон трона всегда находились два стражника в металлических кирасах с копьями, за троном, а вот об этом знали не очень многие, по распоряжению Баприна соорудили фальшивую стену из плотной бумаги, за которой скрывалось несколько арбалетчиков.

Сейчас трон пустовал, его владелец сидел за длинным деревянным столом, заставленным тарелками, чашами и бутылями, в окружении своих восточных гостей-варваров, двое из которых что-то рассказывали Баприну.

Параллельно столу, за которым сидел отец, установили еще два. И места за ними не пустовали. Воздух наполняли ароматы еды, человеческого пота, алкогольных паров и испражнений. Ринго чуть не угодил в приличных размеров лужу из чьей-то блевотины. Потом ему несколько раз пришлось переступать через спящих на полу людей.

Справа от входа он увидел, как какой-то варвар, совершенно нагой, яростно сношает сзади дворцовую служанку, которая упиралась руками в край стола и издавала хриплые стоны каждый раз, когда гость с востока ударялся об ее массивную задницу своими бедрами. Напротив совокупляющейся пары два варвара боролись на руках, но получалось у них это плохо, так как оба пытались навалиться на противника всем весом, а сильное опьянение мешало удержаться.

Опять раздался резкий вопль:

- Вина, еще вина!

Голос принадлежал Депре, королевскому советнику и казначею. Высокий и худой Депре обычно не принимал участия в подобных развлечениях, но в этот раз, видимо, король настоял на его присутствии. И Ринго увидел, как четыре дня пьянства превратили спокойного, рассудительного и, без сомнения, очень умного, благородного мужа в разгоряченное животное с глупой ухмылкой, которое жаждало только одного — вина.

К советнику тут же подскочила обнаженная по пояс служанка, груди которой походили на две вытянутых дыни, с кувшином вина и наполнила серебряный кубок. Депре залпом осушил его и плюхнулся на скамью, обвел взглядом зал и схватил служанку за пояс, который удерживал на бедрах юбку. Та подалась ему навстречу так, что голова Депре уткнулась в груди женщины. Ринго не успел увидеть, что произошло дальше, так как отец все же увидел сына, улыбнулся немного виновато и, пошатываясь, поднялся из-за стола:

- Сыын мой. Ты пришел на зов отца.

«Как будто у меня есть выбор!», - подумал юноша.

- Конечно, отец, такова обязанность сыновей: слушать отцов своих и выполнять их волю.

- Вооот, - Баприн хлопнул по спине одного из гостей: невысокого мужчину с могучими плечами и коротко остриженными волосами. - Воот, что значит верное воспитание!

Ринго подошел ближе и заметил, что сорочка отца, расстегнутая на шее и груди, выглядит далеко не свежей, на штанах пятна от пролитого вина и пива. Но король, несмотря на выпитое, держался на ногах и говорил четко, хотя и медленнее, чем обычно. Ринго ненавидел его в эти моменты. Ненавидел больше матери-колдуньи.

Варвар, которого хлопнул по спине Баприн, встал на ноги: почти карлик, но небольшой рост компенсировался шириной торса. Бочка из мышц. Лицо - смуглое, с крючковатым носом - из-за множества морщин и обветренной кожи, не позволило юноше определить его возраст. Но варвар — вождь или что-то похожее, с другим отец явно не стал бы распивать вино, а вожди у восточных племен долго не живут, так как войны между кочевниками и Иными не прекращаются ни на одно мгновение - вряд ли намного старше короля. Дикари, едва попадающие под определение человека.

- Знакомься, сын, это царь Реена, Укенга. Он прибыл вчера, уже после своих послов, так что ты не мог видеть его на официальном приеме.

- А ты не хлипкий! - заявил царь варваров, обращаясь к Ринго, пока тот собирался достойно поприветствовать предводителя дикарей. Услышать, что он не хлипкий, от воина, хоть и варвара, юноше было приятно: не зря он много времени уделял гимнастике и занятиям с оружием.

- И стану еще крепче, - ответил Ринго, глядя в темно-зеленые глаза восточного гостя. - Крепче стали и тверже алмаза, царь Укенга.

Отец засмеялся, и варвар тоже ухмыльнулся. Ринго подумал, что восточный гость, хоть и держал в руке кубок с вином, но выглядел бодрее всех остальных. Хотя, он пропустил два дня пиршества, так что нечему удивляться.

- Сын мой, я не просто так позвал тебя... - начал отец, а юноша подумал: «Конечно, не просто так, а выставить меня в дурацком виде, побахвалиться перед грязными дикарями». - Царь Укенга любезно предложил мне, чтобы ты погостил у него некоторое время. И я согласился: всегда полезно узнать, как живут твои друзья, побывать в их доме и, кроме даров, наградить их своим присутствием.

Ринго постарался не изменить выражения лица. Если отец действительно решил отправить его к варварам, то это не может быть вызвано ничем другим, кроме как вином, затмившим разум.

- Сочту за честь, но хочу напомнить тебе, отец мой и король, что обучение мое пока не завершено.

- Агерден никуда не денется! - Баприн не любил, когда с ним спорили.

- Он очень стар, отец, - Ринго решил прямо высказать свои опасения по поводу того, что пока он будет гостить у варваров, то наставник может оставить этот мир.

- Агерден был стар еще в те времена, когда учил моего отца. Он не умрет, пока не закончит твое наставление. Я не пущу к нему смерть.

Это высказывание развеселило царя дикарей, а Ринго заставило грустить еще больше: пьяный отец начал пьяно бредить.

- Когда? - поинтересовался юноша.

- Недели через две, может, три. Нам нужно будет подготовить твое путешествие.

- Да, отец, конечно же, я с радостью выполню твою волю, - Ринго решил закончить встречу. Но у короля имелись иные планы.

- Ты уже почти взрослый муж, сын мой, так что останься с нами и пируй.

- Отец, - Ринго надеялся, что ему удастся убедить отца, отпустить его. - наставник сегодня приготовил очень важный урок, поэтому не сочти сам, да и не сочтут наши гости, мой отказ неуважением. Завтра я присоединюсь к вам.

- Отпусти его, друг мой, - вмешался варвар, - твой сын знает, что для него важнее. Не строй преград для него.

Если бы подобное сказал кто-то из придворных, то Баприн рассвирепел, так как перечить королевскому желанию не позволялось никому, но спорить с гостем он не стал, только принц заметил, как дернулась верхняя губа отца. С трудом сдерживаемый гнев, не обуздать который он не мог.

- Я рад, что развлечениям ты предпочитаешь учебу, сын. Ступай.

- Благодарю тебя, отец, и хорошо повеселиться вам, царь Укенга, - Ринго поднял правую руку к груди и повернул тыльную сторону ладони в сторону варвара — жест прощания, понятный всем цивилизованным людям. Царь дикарей попытался изобразить подобный жест, но вышло у него довольно неуклюже. Ринго сдержал рвущийся смех, повернулся и медленно направился в сторону выхода. Отец крикнул в спину:

- Помни, сын, завтра ты с нами.

Ринго подумал, что, возможно, удача улыбнется ему завтра, и король просто забудет о приглашении, а если совсем повезет, то, может, и идея отправить единственного наследника в гости к дикарям, покажется ему не самой лучшей.

Юноша наступил на чью-то руку: спавший на полу человек недовольно заворчал. Один из шахтерских баронов. Ринго не помнил его имени, не из самых знатных и богатых. Мужчина лежал на животе, а в районе ног образовалась лужа: обмочился под себя. Ринго с самым невозмутимым видом покинул Тронный зал. Вайг, все это время стоявший возле входа, спросил:

- Тебя проводить обратно, принц?

- Я не забыл дорогу.

- Как знаешь, - телохранитель отца потерял к нему интерес.

Ринго медленно начал возвращение к учебной зале. Голова от диких запахов рвоты, мочи, вина и пота немного болела. А еще его переполняла злоба. Унизительно терпеть такое отношение не только со стороны отца, но и от тех, кто рядом с ним: телохранителей, советников и прочих придворных лакеев. Они настолько глупы, что не думают о том, что когда-нибудь Баприн покинет этот мир, и королевство станет принадлежать ему, королю Ринго Справедливому. Юноша уже давно решил, что не забудет тех, кто вел себя с ним пренебрежительно.

То, что он вырвался с пиршества, его обрадовало, но какая-то часть разума говорила о том, что он бы не отказался поучаствовать в подобном развлечении: напиться вина и творить всякие безумства, вроде того, как отыметь смазливую служанку. При мысли об этом он почувствовал, что член мгновенно затвердел, причем от резкой эрекции ощутил легкую боль. Мысли его тут же устремились к Лиаре, и он начал представлять, как неторопливо ласкает ее тело, которое изгибается под его руками и губами, как она отвечает на его ласки своими. Но это, если и случится когда-то, то только после того, как он станет королем. Отец не позволит ему жениться на местной девушке ни при каких условиях: король, хоть и слишком усердствовал с вином, но разум сохранял ясным. Ринго найдут жену из другого королевского дома. Даже брак должен приносить пользу стране.

От участия в пиршестве и разврате Ринго отвращало и то обстоятельство, что в них участвовали дикари, восточные варвары, которые совсем не ценили человеческую жизнь, для которых не существовало никаких законов, которые даже богам поклонялись странными способами. Юноша не думал, что и отцу доставляет много удовольствия пировать с ними, но королевство нуждалось в больших объемах соли, рабочих-инсектах и лошадях. Основной потребностью в этом списке всегда оставались инсекты для работы на рудниках, которые уходили под землю все глубже и глубже, и добывать металл обычным людям становилось сложнее. Инсекты сильно упрощали добычу, так как обладали природным даром для работы под землей.

Но в королевстве последнюю матку уничтожили почти столетие назад, соседи королевства уложились в тот же период, так что теперь матки и колонии инсектов в достаточном количестве оставались только на востоке. Соль и лошади тоже важны. Но их можно купить и в других местах. За железную руду и другие металлы можно получить все, что угодно, но только не инсектов.

Мысли об инсектах и торговле помогли ему обуздать возбуждение, так что а учебную залу он мог зайти спокойно, не рискуя нарваться на насмешку наставника. Агерден не преминул бы отвесить язвительную шутку по этому поводу. К тому же, в классе находилась Лиара, а предстать перед ней нелепым или смешным ему не хотелось.

Но ведь отец мог получать требуемое и другим способом: Ринго не видел особой нужды в таком братании с варварами. Их следовало завоевать и цивилизовать. Тех же, кто не захочет стать нормальными людьми, надлежало изгнать. Простое решение сложного вопроса. Ринго знал, что за время правления его отца, королевство приросло территориями и населением, а армия из плохо обученного ополчения превратилась в грозную силу. Король сумел заставить соседние страны относиться с уважением, а не как прежде с насмешкой: что там могут нищие рудокопы. Рудокопы смогли. Отец обладал не только страстью к женщинам и выпивке, но и признанным талантом полководца. С этим соглашались даже враги, а врагов у него имелось в избытке: как внутри королевства, так и извне.

Чтобы обучить и содержать достойную армию Бапрену пришлось увеличить подати с знатных родов, а также опереться на людей низкого происхождения. Свободных, но не знатных. В их среде отец пользовался большой популярностью. Платой за это стало постоянное ожидание удара в спину от дворянства, так что арбалетчики за тайной стеной не просто прихоть или приступ безумия, а насущная необходимость.

Еще одной необходимостью стало получение доступа к Великому Внутреннему морю, так как именно морскими путями поступали те товары, которые не могли производить в королевстве или соседних государствах. Материалы для производства, украшения, пряности, напитки, порох.

Ринго, увлеченный размышлениями, не заметил, как переступил порог учебного зала, и остановился только тогда, когда услышал голос Агердена:

- Ринго, вернись уже к нам окончательно.

Он слабо улыбнулся, когда понял, что идет по направлению к месту, с которого его сдернула прихоть отца.

- Простите, учитель, задумался.

- Это хорошо, это доказывает, что твоя голова нужна не только для приема пищи.

Юноша подумал, что такие шутки в свой адрес от наставника, ему переносить проще и легче, чем лесть от тех, кто окружал отца, а от людей низкого происхождения он такое не стал бы терпеть ни мгновения.

Ринго занял свое место, с удивлением и удовольствием заметив, что слева от него оказалась Лиара. Девушка поменяла свое положение, пока он беседовал с отцом. Боги решили возместить ему потерянное время и почти случившееся унижение в Тронном зале.

- ...немного отвлечемся от основной темы и коснемся устройства торговли на южном побережье Внутреннего моря, - Агерден привстал со своего кресла. - А затем сделаем перерыв.

Это прозвучало неожиданно: не так уж долго он отсутствовал, а до обеда еще масса времени, скорее всего, у наставника есть свои причины. Он внимательно взглянул на учителя и понял, что отец зря так самоуверенно заявляет о том, что с наставником ничего не случится еще долго. Годы берут свое. Человек смертен, а сейчас, в эпоху Гнева Богов, еще и живет в несколько раз меньше, чем их предки, которые пользовались благословением богов: достаток, здоровье, долгая жизнь, но в гордыне своей и безумном желании стать равными богам лишившиеся почти всего. Боги все же смилостивились над человечеством и не уничтожили его полностью, но множества благ лишили. Так люди получили жестокий урок и понимание, что нельзя соревноваться с богами.

Об этом Агерден рассказывал, как об общепринятом факте, но как-то добавил с хитрым прищуром, что есть и несколько иная концепция мироустройства, но он должен выбрать особенный момент, чтобы посвятить их в нее. Будет жаль, если смерть наставника наступит раньше, чем этот особенный момент. Однако Ринго прекрасно понимал, что ему никогда не суждено стать столь же ученым, как Агерден, так как для этого нужен особый склад ума. Он как-то с горьким сожалением сказал об этом учителю, но тот рассмеялся и возразил:

- У тебя есть свои таланты, которые невозможны для меня. И в них ты превзойдешь всех остальных. Прислушивайся к тому, что говорят тебе разум и тело, чему радуется сердце, и направляй усилия на укрепление этих способностей.

Такой разговор произошел полтора года назад, и все это время Ринго пытался понять, что же у него получается лучше всего, но никак не мог определиться. Он спрашивал об этом Пита Лангера, который за время обучения стал его лучшим другом, но тот, похоже, даже не задумывался о подобном, потому что ответил, что Ринго и так обладает величием, потому что принц, потому что сын короля. Юноша не думал, что его друг глуп: Агерден не стал бы тратить свое время на идиота, даже из богатой и знатной семьи, но больше подобных вопросов Питу не задавал.

Наставник начал перечислять основные торговые пути на побережье, сыпал названиями портов и численностью торгового флота разных государств, затем добавлял цифры годового оборота золота и зерна. Ринго поймал себя на мысли, что сегодня плохо запоминает точные факты. Все же разговор с отцом плохо повлиял на его способность усваивать информацию. Он снова разозлился: «Сотни раз говорил же себе, что ничего не должно смущать меня, что ничего не должно отвлекать от поставленной цели. Надо будет спросить у наставника, как контролировать чувства полностью, или хотя бы сделать так, чтобы они не мешали».

Агерден закончил сыпать цифрами и фактами:

- Три четверти часа я буду отсутствовать, так что можете немного отдохнуть. Хотя отдых вам и не нужен, расцените этот перерыв, как подарок богов.

Ученики дождались, когда Агерден покинет аудиторию, после чего начали разговаривать. Лиара спросила у Пита:

- Поможешь мне вечером с начертанием фигур?

- Конечно, - охотно согласился друг Ринго, которому легко давались предметы, связанные с точностью и аккуратностью.

- А я смогу присоединиться к вам? - юноша подумал, что это звучит так, словно он напрашивается, но ничего не мог с собой поделать.

- Конечно, как можно отказать сыну короля, - улыбнулась девушка, и Ринго ответил своей улыбкой, добавив:

- Как хорошо, что мне не приходится приказывать. Я думаю, что еще устану от этого.

- Мне думается, что власть над людьми — не та вещь, от которой можно устать, - заявил Пит, - от власти можно одуреть, но устать — это вряд ли.

- Хоть я и сын короля, - усмехнулся Ринго, - но пока ничего не могу тебе ответить по этому поводу. Та крупица власти, которой я обладаю, не сильно отличается от твоей, а в ряде случаев, даже меньше.

- Но однажды все изменится, - сказал Пит, тактично умолчавший, что трон Ринго получит только в случае смерти короля.

- Конечно, - согласился юноша. - Нет ничего неизменного, кроме Богов, да даже Боги меняются. Как думаете, почему Агерден сделал перерыв?

- К нему приехали гости из его родного города, - ответил Юртике, самый младший в их группе и добавил, - простите, друзья, что так вклинился в вашу беседу. Я просто случайно услышал разговор двух слуг. Я думаю, что сегодня перерывов будет больше, чем обычно.

- Забота о гостях — это священная обязанность человека, - заявил Пит с таким видом, словно изрек какую-то мудрость.

- Но не все гости приходят с добром, - парировал Ринго, - нашему королевству не очень везет на гостей.

- Ну, твой дед и твой отец научили их правилам приличия, - напомнила Лиара.

- Уроки нужно регулярно закреплять в памяти, чтобы лучше усваивались, - теперь уже банальность сказал Ринго.

Долгое время его народ оставался легкой добычей для хищных соседей, несколько раз вопрос стоял о полной утрате независимости и растворении в чужих этносах, но появление пушек и пороха изменило баланс сил. Дед Ринго сделал ставку на артиллерию, благо рудники королевства обеспечивали возможность массового производства орудий. И за двенадцать лет границы королевства стали неприступными для любого внешнего врага, затем еще двадцать лет правления деда Ринго представляли череду мелких войн и столкновений с соседними государствами. Отец называл их «выравнивание границ». В реальности королевство увеличило свои размеры на треть, присоединив две равнинных провинции, что позволило обеспечить население собственным зерном, так что с тех пор народ Ринго перестал бояться голода.

Баприн Сильный продолжил политику деда, только аппетит его вырос. И для этого имелось весомое основание: сильная, хорошо обученная армия, с самой мощной артиллерией. Агерден как-то упомянул, что даже в Северной Империи нет столько пушек. Но кроме армии отец Ринго активно приобретал союзников, делая упор на кочевых племенах, так как кавалерия оставалась самым слабым родом войск королевства. Так что постоянные гости из восточных степей перестали удивлять подданных Баприна.

Но не всем знатным семьям нравилось такое положение дел, так как укрепление армии проводилось за счет увеличения налогов и ограничения свобод дворянства. Баприн опирался на горожан-ремесленников и свободных крестьян, а также шахтеров, работавших на рудниках по найму. Ринго понимал, что это правильный шаг для укрепления королевской власти, но он с трудом пересиливал себя при общении с людьми низкого сословия. Не малую роль в этом сыграл и наставник: Агерден относился к неблагородным с презрением и снисходительностью. «Помыслы людей низкого происхождения грубы и примитивны, им неведомы понятия чести и благородства, они не могут владеть своими стремлениями и чувствами, так что задача благородного человека направлять их деятельность в правильном направлении, но никак не пытаться приблизить к себе.»

Пит придвинулся к нему вплотную и прошептал:

- Хочу сегодня в «Дом любви». Пойдешь?

Ринго на мгновение задумался, взглянул на Лиару, почувствовал, что начинает краснеть, но потом вспомнил предыдущее посещение салона, немного поругал себя за потакание зову плоти, и согласился:

- Да, мне нравится эта мысль.

Лиара, похоже, обиделась на то, что юноши шепчутся, поэтому молча отвернулась: не пристало благородной женщине высказывать неудовольствие мужчинам. Ринго же подумал: «Ничего, наступит время, когда мы сможем быть вместе».