Рожденный повелевать

Глава 4

Глава 4.

Хлокит вытер со лба пот и отложил в сторону гусиное перо. На бочке, которая служила ему столом, лежали несколько листов бумаги, в которые он аккуратно записывал имена рекрутов. Каждый лист пронумерован, затем он сложит их все вместе, сошьет в папку и поставит на полку. Год, территория, список имен. Последнее вызывало самые большие затруднения, так как имена местных рекрутов звучали зачастую причудливо, и еще причудливей выглядели на бумаге.

Первый осенний месяц близился к завершению, а жара упорно не желала отступать. Но пока, кроме жары, жаловаться ему не на что. Сожженная деревня и рассеянная атака деревенских возымели эффект: рекрутов перестали прятать, так что набор этого года успешно близился к завершению. Хлокит оставался в столице провинции, а по территориям с отрядами охраны разъезжали четыре вербовщика третьего класса: его подчиненные, парни молодые, но смышленные и исполнительные. Хлокита радовала их работа. Не все, конечно, делалось идеально, но они сильно облегчали его жизнь.

Пока вне Пакктридеона, язык можно сломать, пока выговоришь, столицы провинции, находились два вербовочных отряда, а еще два прибыли вчера вечером с очередными порциями свежего пополнения ненасытных войск Империи.

Наместник сперва выразил недовольство тем, как он обошелся с той деревней, но ему удалось смягчить гнев старого придурка пафосной речью про долг даже новых граждан перед Империей, про воинскую честь, про то, что все обязаны нести гордую обязанность защиты государства. Наместник, прежде командовавший конным демасом (подразделение численностью от пяти до десяти тысяч человек), чуть не пустил скупую мужскую слезу, слушая эту речь. Он явно вспоминал свои лучшие годы, прошедшие в сражениях и походах. Хлокит похвалил себя за находчивость и помолился всем богам, чтобы акция устрашения сработала. И она сработала. Поток рекрутов возобновился, и, что самое неожиданное, отношения с казначеем провинции стали на порядок лучше: сбор налогов и набор людей для дорожных работ тоже пошли веселее. Местные сообразили, что неповиновение чревато карательными операциями.

Так что уже почти месяц Хлокит проводил все время в городе, чему откровенно радовался: относительно удобное жилье, хорошая еда, выпивка по вечерам, он даже к шлюхам заглянул пару раз. Младшие вербовщики сновали по провинции, а он заполнял бумаги: именно такая работа нравилась ему больше всего. Спокойная, размеренная жизнь, возможность посещать гимнастический зал и библиотеку. Хлокит всегда жалел, что его образование ограничилось школой для бедноты, так что старался восполнить знания не только опытным путем, но и с помощью изучения исторических и научных трудов. Книг в местной библиотеке, признаться, пока не хватало, чтобы она считалась приличной, но все же кое-что имелось.

Но даже заполнение списков требовало времени, поэтому он не откладывал работу и каждый день усердно вписывал имена и проводил подсчеты. Довольно важным вербовщик считал своевременный учет: Империи нужно дать обещанное количество бойцов. Ни больше, ни меньше. Распускать избыток придется в любом случае, так как на содержание солдат отводились определенные суммы, превышать которые недопустимо.

Рабочий кабинет вербовщика находился рядом с казармами имперского гарнизона. Наместник отвел ему древнее деревянное здание, которое просто кричало о необходимости ремонта. Но оно все же имело крышу, в комнате имелось окно, а напротив располагалась столовая и кухня, что для Хлокита вполне компенсировало отсутствие мебели.

С улицы послышался невнятный шум, и он с раздражением подумал, что следует закрыть окно, но тогда ему станет нечем дышать, поэтому решил немного отдохнуть. В этот момент хлипкая деревянная дверь распахнулась, и какой-то солдат закричал:

- Господин Хлокит, там вашего Жаркета убивают.

Жаркет, вербовщик третьего класса, вчера вернулся из провинции и сегодня наслаждался заслуженным отдыхом. Хлокит резко поднялся с ящика, который служил ему стулом:

- Кто убивает? Где?

- В столовой. Два десятника.

Вербовщик пожал плечами и направился к выходу:

- А вы не пытались ему помочь?

- Дыык, - промычал солдат, но Хлокит решил, что не стоит сейчас заострять на этом внимание.

Вербовщиков никто не любил: ни обычные граждане, ни уже ставшие солдатами граждане Империи. Многие поддавались призывным речам, покупались на красивые истории о героической и славной службе, а потом попадали в реальность, которая разительно отличалась от того, что рисовали им имперские рекрутеры. Так что поводов для любви к людям его профессии не особо находилось. И все же нападение на имперского армейского чиновника являлось преступлением, к тому же это лично затрагивало авторитет Хлокита, да и Жаркета сложно будет кем-то заменить в ближайшее время.

Солдат выглядел растерянным и явно не горел желанием сопровождать вербовщика к месту происшествия:

- Господин Хлокит, мне тут надо...

- Иди, - отпустил его вербовщик, понимая нежелание простого солдата впутываться в конфликт.

Хлокит рванул в столовую, чуть не сбив с ног кого-то из обслуги.

Длинное деревянное строение с выстроенными в линию столами и лавками сейчас пустовало: до обеда оставался еще час, так что понять, что там делал его подчиненный и два десятника, он не мог. Но решил, что разберется с этим позже.

Драка, вернее, избиение Жаркета происходило в центре: молодого вербовщика уже свалили на пол и охаживали сапогами по ребрам. Жаркет пытался защитить голову руками, но их откидывали. Оба десятника выкрикивали ругательства, а один из них начал взбираться на стол с явной целью оттуда приземлиться на парня. Хлокит не стал медлить и пнул ближайший стол, который передал импульс удара остальным. Десятник не удержал равновесие и полетел на земляной пол. Его товарищ увидел Хлокита и заорал:

- А вот и главная сучка пожаловала!

Вербовщик подумал, что в ругательстве нет никакой новизны и покачал головой: никакой фантазии. За несколько секунд он добрался до места драки. Упавший со стола десятник начал подниматься, а у второго в руке блеснул нож. Хлокит успел отметить, что характерного запаха алкоголя не ощущалось, что тоже удивляло.

Оба десятника отличались высоким ростом и широкими плечами, но на фоне Хлокита выглядели стройными косулями. Его немного смущал нож, но первый же выпад десятника показал, что с координацией у ублюдка большие проблемы: вербовщик сделал шаг назад, затем успел схватить солдата за запястье и немного выкрутить его. Нож выпал из побелевших пальцев. Вербовщик дернул его к себе и второй рукой нанес без замаха удар в живот противника. Десятник потерял способность дышать и повис на вытянутой руке Хлокита. Он просто отпустил его и занялся вторым противником, который по глупости своей тоже потянулся за ножом. Ему хватило одного пинка в грудь. Десятник отлетел к стене, преодолев метра четыре. Скорее всего, несколько ребер у него будут сломаны, но вербовщика больше заботило состояние Жаркета.

Подчиненному прилично досталось: лицо превратилось в кровавую маску, но больше всего Хлокита беспокоила рана на голове парня, из которой сочилась кровь, а рядом белел кусок кости. Он опустился рядом с Жаркетом и приложил руку к шее: пульс прощупывался, так что есть шанс, что он останется в живых.

Хлокит как можно бережнее ухватил подчиненного за ноги и спину, тот застонал и открыл глаза:

- Госпо...

- Тише, Жаркет, тише, - Хлокит положил его на стол и увидел одного из гарнизонных поваров, который с опаской выглядывал в зал столовой из проема, ведущего на кухню:

- Солдат, приведи сюда лекаря. Быстро. И любого сотника. Но сперва лекаря.

Повар исчез из вида, а Хлокит повернулся к десятникам. Не такие уж и молодые парни. Явно отслужили не меньше трех лет. У того, что попытался использовать нож, на груди висел медный знак участника «Дагрибского» похода. Это немного объясняло ненависть к вербовщикам, так как в том походе потери среди личного состава составили почти две трети. Империя, конечно, победила, но солдат погибло очень много.

Но нападать на вербовщика — преступление. Глупое преступление, если совершать нападение открыто. Этим придуркам не хватило, к счастью, мозгов просто зарезать Жаркета ночью. Вряд ли бы поиски убийц увенчались успехом. У нападения, конечно, могла иметься и иная причина, никак не связанная с тем, что парень занимался вербовкой: игорные долги или любовный интерес, но Жаркета он знал уже несколько лет и не помнил, чтобы тот увлекался азартными играми или волочился за чужими женщинами. Выпивку парень любил. Тут не поспоришь, но только после службы.

Первым, к удивлению Хлокит, очнулся тот, которого он отправил к стене. Ожидаемые стоны и неразборчивая ругань, на лице полное непонимание произошедшего. У десятников без оружия не было ни единого шанса против вербовщика. Никакой опыт, никакая ловкость не помогут справиться с полуторастами килограммами мышечной массы. Немного меньше, конечно, но не критично. Хлокит в детстве понял, что слишком быстро набирает лишний вес, и справиться с набором никак не получается, а затем в одной из книг прочел, что можно занятиями превратить жир в мускулы. Попробовал, вышло не плохо, так и втянулся. Рост и впечатляющая масса даровали ему силу, а периодические стычки научили драться, так что постоять за себя он мог. Чуть позже освоил копье, а вот с остальным оружием: мечами, секирами, луками и арбалетами у него не ладилось, но Хлокита вполне устраивали свои умения. Становиться солдатом он не собирался, а на его службе искусство убеждения и грамотная работа с цифрами приносили больший результат.

- Очухался, ублюдок? - спросил он у десятника с еле сдерживаемой злостью.

- Ненавижу вас, тварей, - солдат попытался плюнуть в него, но слюна забрызгала только его же подбородок.

- Придурок, тебя казнят.

- Насрать.

Хлокит подошел к нему почти вплотную: вряд ли он представляет опасность. Даже намека на алкоголь не чувствовалось. Обычно в пьяном угаре люди становились столь отчаянными, но этой парочке, похоже, для идиотского поведения не требовалось вино.

- За что напали на моего человека?

- У него и спроси, - десятник криво усмехнулся и закашлялся. Хлокит понял, что для получения ответов понадобится человек с особыми способностями, поэтому вернулся к Жаркету. Его подчиненный открыл глаза и что-то попытался сказать разбитыми губами. Хлокит наклонился к нему, но так и не смог разобрать сказанное.

В столовую зашли четверо: два сотника, гарнизонный лекарь и отправленный за ними повар. Сотники держали руки на рукоятях мечей и двигались осторожно. Лекарь с поваром шли за ними.

- Сюда, господин Титай, - позвал вербовщик лекаря. Тот протиснулся мимо сотников и подошел к столу, где лежал Жаркет, положил рядом сумку и покачал головой:

- Сильно его.

- Да, - Хлокит сделал шаг в сторону сотников, так как мешать лекарю не стоило: каждый должен заниматься тем, что умеет и для чего предназначен. Командиры остановились напротив десятников: на их лицах вербовщик прочитал облегчение — виновники торжества не из их подчиненных.

- Господин Хлокит, мы здесь, чтобы засвидетельствовать преступление?

- Именно, - он вспомнил их имена: Ренга и Диркелл. - Эти двое напали и избили моего подчиненного вербовщика третьего класса Жаркета. Избиение грозило превратиться в убийство, которое мне удалось предотвратить.

- Будете настаивать на попытке убийства, господин Хлокит? - спросил Ренга, мужчина раза в полтора старше него, с густыми черными усами, которые контрастировали с седыми прядями, выбивавшимися из-под шлема.

- Буду, - уверенно ответил вербовщик, Диркелл же пожал плечами, показывая, что ему все равно. - Один из ублюдков собирался прыгнуть ему на голову со стола. Итог стал бы очевидным.

- Что послужило причиной?

- Это никак не относится к событию, - Диркелл все же решил сказать хоть что-то. - Любые разногласия должны решаться по закону. Закон отличает нас от дикарей, закон защищает граждан и солдат Империи.

Хлокит не мог не согласиться: прописная истина, которой учили в школах, сейчас оказалась самой подходящей.

- Назовите себя, - обратился к десятникам Ренга, но те только злобно сверкали глазами. Вербовщик совершенно не понимал такого глупого поведения. Неожиданно заговорил повар:

- Господа, прошу простить, что вмешиваюсь, но эти парни: братья Кастиг, имен не знаю, все зовут их младший и старший. И сейчас с ними бесполезно разговаривать: они точно обожрались дурь-грибов.

Хлокиту сразу стало понятно, почему эта парочка вела себя, как идиоты. Местные дурманящие грибы стоили меньше самого дешевого пива, а эффект давали больший. Этим объяснялось отсутствие алкогольного запаха и дурацкое молчание. Дурь-грибы стали проблемой для местного гарнизона. Вербовщик знал, что в разных провинциях солдаты находили, чем одурманить себе голову, кроме вина и пива, так как алкоголь выдавал запахом, а различные травы и грибы вполне маскировали употребление. Человек находил самые разнообразные способы получить удовольствие, к тому же армейская служба предполагала много свободного времени, хотя опытные командиры и пытались заполнить его тренировками и муштрой. И хотя войны в Империи практически не прекращались, все же солдатская жизнь состояла преимущественно из пребывания в казармах или лагерях.

- Тогда ясно все, - заключил Ренга. - Дальше и выяснять нет смысла. Привиделось и придумалось, вот ваш парень и попал под горячую руку.

- Не думаю, что командиру демаса станет приятно докладывать об инциденте наместнику, - начал Диркелл, не сводя взгляда с вербовщика, - возможно, удастся не придать делу огласки. Вербовщик третьего класса жив, так ведь, господин Титай?

Лекарь повернулся при упоминании своего имени с очень недовольным видом:

- Юноша будет жить. Но восстановление займет много времени: сломан нос, сломаны ребра, если начнет мочиться кровью, то не могу дать гарантии, что все будет хорошо. Да и в голове дырка.

На глазах Хлокита Жаркет превращался в гусеницу из бинтов, которые лекарь с поразительной быстротой извлекал из своей сумки. Столовую начал заполнять запах тшака, сухого порошка из корня одноименного кустарника, который не давал ранам загноиться. Хлокит ненавидел этот запах: он напоминал ему об увечьях и смерти.

- Я прекрасно понимаю, господин Диркелл, ваше желание не упоминать происшествие, так как оно принесет значительное беспокойство демас-коммандеру, но без наказания это преступление оставлять нельзя. Будем действовать по инструкции.

- По инструкции, так по инструкции, - сотник и вида не показал, что расстроился: не его люди участвовали в драке, так что лично у него проблем не предвиделось.

- А ты, - обратился сотник к повару, - отыщи сотника Эгвина, это его придурки. Точно.

- Слушаюсь, господин, - ответил повар и покинул столовую. Заговорил лекарь:

- Нужно отнести молодого человека в лазарет. Некоторое время ему понадобится уход и мое наблюдение. Прикажите...

- Не нужно, - остановил лекаря Хлокит, - я отнесу его сам.

- Как пожелаете, - вздохнул лекарь, - но берите и несите с осторожностью.

- Конечно, - Хлокит последовал указанию Титая и взял на Жаркета, словно родитель маленького ребенка. Сотники смотрели на эту картину с пониманием и некоторым восхищением: сила вербовщика поражала.

Он шел по территории гарнизона медленно, стараясь выбирать дорогу, чтобы ненароком не споткнуться или оступиться. Лекарь шел впереди, а сотники остались в столовой дожидаться командира напавших придурков. Хлокит подумал, что если кто-то попытается скрыть произошедшее, то он задействует свои связи в столице. В их работе всегда существовал риск расстаться с жизнью при помощи тех, кто хотел уклониться от службы, но терпеть побои и угрозы со стороны собственных воинов он точно не позволит.

Служба вербовщиков подчинялась сразу двум управам: армейской и казначейской. В мирное время, которым называлось то, когда Империя не вела масштабной войны с равнозначным противником, приказы и распоряжения отдавали имперские казначеи, а на случай войны управление передавалось военным. Хлокит, как и любой имперский бюрократ, находился в уверенности, что именно его работа ценится слишком мало, а объем ее чрезвычайно велик.

Он прошел в лазарет: квадратное каменное строение с толстыми стенами и маленькими окнами, которые давали мало света, но неплохо справлялись с притоком свежего воздуха. Из двух десятков коек свободными оказались все, кроме одной, что радовало: никаких повальных хворей в гарнизоне не имелось. Лекарь показал на койку возле стены с окном:

- Там его положите, господин Хлокит.

- Да, - он спустил Жаркета с рук и спросил у Титая:

- Не сочтите за назойливость, но он будет жить?

- Скорее всего да. Ведь боги привели вас в нужный момент, чтобы спасти его жизнь. Организм молодой, так что думаю, что справится.

- Это было бы чудесно.

- Буду стараться, а пока...

- Ступайте, вы мне мешаете, - ответил за лекаря Хлокит, чем вызвал слабое подобие улыбки.

- Все так. Все так.