Рождественский ангел

Глава 13

Она ожидала увидеть какое-нибудь сомнительное строение, но перед ней было красивое каменное здание с сияющей медной табличкой. Лакей откинул ступеньку кареты и подал графине руку. Джудит направилась в дом.

Через несколько минут она оказалась в просторном кабинете мистера Брауни. Лакей ждал ее за дверью.

– Не хотите ли вина, миледи? – с преувеличенной любезностью предложил издатель. – Я не знал о том, что вы счастливо вышли замуж. Прошу принять мои искренние поздравления и наилучшие пожелания.

Джудит взяла бокал с вином. Мистер Брауни не производил впечатления подозрительного человека. Это был красивый полный джентльмен лет сорока пяти, производивший впечатление благополучия и процветания. Собственно говоря, почему бы ему не процветать, саркастически подумала Джудит, пока существуют идиоты, готовые заплатить сто три гинеи за двадцать томиков своих стихов в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением?

Однако она любезно улыбнулась, когда он стал восхвалять проникновенное искусство ее покойного мужа и в который уже раз говорить, как много потеряли с его смертью почитатели таланта.

– Я все хотел спросить вас, миледи, – вкрадчиво сказал издатель, безуспешно пытаясь скрыть голодный блеск в глазах, – не оставил ли мистер Росситер каких-либо неопубликованных произведений?.. Я спрашивал об этом мистера Тимоти Росситера, но он не знает. Даже если его стихи имеют незавершенный вид, мы бы с удовольствием отредактировали их и опубликовали…

– Нет, – решительно солгала Джудит, – таких произведений нет.

Несмотря на всю свою внешнюю респектабельность, издатель обладал инстинктами акулы. Теперь, когда Джудит удачно вышла замуж, он почуял запах денег и захотел получить недурные комиссионные за еще одно экстравагантное издание.

– Я приехала только для того, чтобы заплатить за последнее издание стихов Себастьяна Росситера, – сказала Джудит и достала причитающуюся издателю сумму, которую отсчитала еще в карете.

Он взял деньги, мельком взглянув на количество банкнот, и написал расписку в их получении.

– Как печально, – сказал он, отлично имитируя искреннее чувство. – Я был уверен, что он работал над чем-то еще… и даже его брат…

– Не понимаю, как может его брат что-то знать о работах Себастьяна, – перебила его Джудит. – Мой покойный муж почти не общался с родственниками.

– Но как же, миссис Росситер… то есть леди Чаррингтон… мистер Тимоти Росситер был душеприказчиком вашего мужа и выступал в роли его агента в вопросах издания его книг. Именно он всегда привозил его рукописи и распоряжался всеми деньгами.

– Ах так, – удивилась Джудит.

Странно, она никогда этого не знала. Впрочем, Себастьян почти не посвящал ее в свои дела. Почту он всегда получал сам и сам вскрывал все конверты, отдавая ей те, которые были на ее имя.

– Могу заверить вас, мистер Брауни, что больше стихов не будет, – сказала Джудит. – Если Себастьян был недоволен своими стихами, он их тут же сжигал.

Это было неправдой, но она не хотела тратить деньги Леандра на опубликование оставшихся стихов Себастьяна. Мистер Брауни мрачно вздохнул:

– Что ж, печально, печально…

Вот лицемер! Джудит поставила бокал и встала.

– Полагаю, наше сотрудничество исчерпало себя, мистер Брауни. Всего хорошего.

Выйдя из кабинета, она глубоко вздохнула. Что-то во всем этом разговоре ей не понравилось. Должно быть, этот мистер Брауни все-таки мошенник. Хорошо, что она распрощалась с ним навсегда. Ей было не по себе оттого, что она ничего не сказала Леандру о последних книгах, полученных от издателя. К тому же оставался еще один маленький обман – ее преувеличенная скорбь по покойному мужу.

Они поужинали вместе с детьми, но Леандр предупредил их, что будет немало случаев, когда детям придется ужинать отдельно. Джудит показалось, что при этих словах на лице Бастьена мелькнуло недовольство, но он ничего не сказал. Наверное, боялся, что завтрашний урок верховой езды будет отменен в случае его плохого поведения.

Она едва заметно вздохнула. Будет еще немало неприятных ситуаций. Не оставалось ничего другого, кроме как пережить все это и приспособиться к новой жизни.

Джудит пришлось сознаться самой себе, что она не в силах полностью сосредоточиться на интересах детей, половина ее сознания была занята предстоящей ночью. Как все будет? Джудит надеялась, что ей удастся вовремя удалиться к себе и Эмери поможет ей подготовиться ко сну. Потом она ляжет в постель и будет в темноте дожидаться Леандра.

Когда же ей лучше уйти? Раньше, чем обычно? Или это будет выглядеть бесстыдным нетерпением? Если же она уйдет позже обычного, не будет ли это воспринято как нежелание?

Леандр, казалось, не торопился отсылать детей спать. После трапезы он повел их в библиотеку.

Ощущая прилив нежности и благодарности, Джудит предложила сыграть в карты.

– Вист? – удивился Леандр.

– Нет, наверное…

– В марьяж! – радостно воскликнула Роузи.

Леандр удивленно вскинул брови, Джудит покраснела.

– Это очень безобидная и незатейливая игра, – заверила она мужа. – Бастьен, у нас есть карты?

Не успел Бастьен ответить, как Леандр подошел к столу и достал оттуда колоду карт.

– И еще мне понадобятся листы бумаги, – добавила Джудит, уже сомневаясь в разумности своего предложения. Эта простая, но азартная игра была любима детьми, но всегда сопровождалась шумом и возбужденными криками – и это в таком солидном доме! – Еще нужно что-нибудь, что могло бы служить фишками. Мы обычно пользуемся бобами.

– У меня есть идея получше, – сказал Леандр и достал черную лакированную шкатулку. Открыв ее, он высыпал на стол изящно раскрашенные фишки из слоновой кости, на которых красовались иероглифы. Дети были очарованы.

– Это по-китайски? – осведомился Бастьен.

– Да.

– И что там написано?

– Не знаю. Наверное, цифры.

– Эти две линии означают «два»?

– Думаю, да.

Джудит улыбнулась и стала писать на пяти листах бумаги: «брак», «интрига», «альянс», «пара», «самое лучшее». Когда детей удалось наконец уговорить поделить все фишки поровну, она разложила листы бумаги на столе и сказала Леандру:

– В процессе игры мы все кладем свои фишки на эти листы.

– А! Я играл в такие игры, но по высоким ставкам!

– Правда? Как глупо рисковать деньгами в игре, исход которой полностью зависит от случая!

– На этом основано большинство азартных игр на деньги, моя дорогая. Кстати, уж не хочешь ли ты сказать, что эти фишки не подкреплены деньгами?

– Разумеется, о деньгах нет и речи.

Он повернулся к детям:

– А у вас, молодежь, тоже нет денег? Значит, я теряю время зря?

– У меня есть три полпенса, – отважился Бастьен.

Леандр покачал головой:

– Думаю, я должен субсидировать вас, как отец, в размере одного пенни за фишку.

Роузи быстро подсчитала свои фишки и радостно воскликнула:

– У меня больше двух шиллингов!

– Да, – шутливо-зловеще проговорил Леандр, – пока я не выиграл их у тебя, голубка.

На лице Роузи появилось решительное выражение, достойное самого заядлого игрока.

– Итак, объясните мне правила игры, – попросил Леандр.

Дети хором стали объяснять ему правила, но говорили они так быстро и вразнобой, что было просто удивительно, как он смог хоть что-то понять.

– Значит, «брак» – это любые король и дама, правильно? «Интрига» – это любые дама и валет. – Он многозначительно взглянул на Джудит: – Кажется, ты говорила, что это совершенно безобидная игра? По мне, так попахивает безнравственностью.

Джудит смутилась. И как это ей самой раньше не приходило в голову! И в эту игру играли в доме приходского священника!

– «Альянс» – это любые король и валет, – продолжал тем временем Леандр. – Ну, тут я не решаюсь даже комментировать. – Он снова многозначительно посмотрел на жену.

Ей хотелось провалиться сквозь землю.

– «Пара» – это любые парные карты, «самое лучшее» – это исключительно бубновый туз. Я все правильно понял?

Дети с готовностью подтвердили его понятливость, и он начал сдавать карты с ловкостью опытного игрока, внесшей в детскую игру оттенок некоторой порочности. Может быть, именно поэтому всем участникам очень захотелось выиграть. Впрочем, это могло быть вызвано и его обещанием финансового подкрепления выигрыша. Для детей мелкие монетки до сих пор казались большим богатством, хотя очень скоро они начнут получать щедрые суммы на карманные расходы.

Однако все это не объясняло тот горячий азарт, с которым сама Джудит следила за тем, как распределяются фишки игроков. Ей пришлось усилием воли подавить в себе алчное желание выиграть. Остыв, она сразу заметила, что Леандр жульничает. Тасуя колоду, он поворачивал ее так, что мог видеть карты. Сдавая, он иногда брал одну снизу. В результате такой хитрой тактики дети выигрывали и проигрывали приблизительно одинаково.

Ей бы возмутиться, но сердце таяло от его доброты к детям, которые вовсю хохотали и возбужденно кричали. Джудит хотела было немного их успокоить, но не стала, поскольку Леандр не проявлял ни малейшего недовольства по этому поводу. Больше того, он сам не меньше детей радовался каждому маленькому выигрышу и печалился каждому проигрышу. Разумеется, не обошлось без доли актерства, но Леандр действительно получал от этой детской игры огромное удовольствие. Он сохранил в себе способность получать удовольствие от самых простых вещей, потому что их было так мало в его жизни!

Джудит решила, что непременно сделает эти простые вещи частью его теперешней жизни. Именно так должна поступить любящая жена.

Любящая… Нет, она не должна… Увы, было уже слишком поздно, и она отлично это понимала.

Оглушенная осознанием своего чувства, она играла дальше почти механически. Дети наслаждались ее рассеянностью и с гордостью опытных игроков подсказывали ей выигрышную комбинацию.

Леандр подвинул к ней кучку выигранных фишек и случайно коснулся ее руки, это прикосновение обожгло ее. Она невольно отдернула руку.

Ситуация была катастрофической. Она изо всех сил старалась не выдать себя ни словом, ни жестом. Как же ей нужно вести себя в постели, чтобы, с одной стороны, показаться доброй и покорной женой, а с другой – скрыть зарождавшуюся в ней пугающую подлинную страсть?

Если бы Джудит могла придумать правдоподобный предлог, под которым могла бы избежать запланированной ночи в супружеской постели, она бы непременно им воспользовалась, но в голову не приходило ничего подходящего. К тому же ее ждала не одна ночь в постели с мужем, а тысячи, десятки тысяч таких ночей!

Наконец Леандр объявил игру оконченной и стал подсчитывать выигрыши. За каждую выигранную фишку он дал детям по одному пенни. Бастьен получил один шиллинг и четыре пенни, Роузи – целых два шиллинга.

– Маме тоже нужно отдать ее выигрыш! – напомнила Леандру восторженная Роузи.

– Конечно, – согласился Леандр, – но твоя мама не думала об игре и выиграна всего лишь шесть пенни.

С этими словами он вложил в руку жены шесть монеток и нежно сжал ее пальцы. Эти монетки Джудит запомнит навсегда.

Стряхнув с себя глупые мысли, она отослала Бастьена и Роузи в детскую, пообещав позднее зайти к ним и почитать на ночь. Давая это обещание, она нервно посмотрела на мужа, не возражает ли он против такого плана действий.

– Мне кажется, для них важно соблюдение привычных ритуалов, – тихо сказала она.

– Совершенно с тобой согласен, – кивнул Леандр, убирая карты и фишки. – Ну как, ты довольна своими креслами и письменным столом?

– Да, они превосходны.

– Ты уверена, что тебе больше ничего не нужно для полного удобства?

– Не могу придумать ничего нового.

Разговор был весьма прозаичным, но нервы Джудит были на пределе.

– Ты уже знаешь, сколько нам придется пробыть в Лондоне? – спросила она.

– Нет, не знаю, но надеюсь, что недолго. Сегодня я говорил со своим стряпчим по фамилии Косгроув и велел ему нанять побольше клерков для скорейшей проверки бухгалтерских книг Темпл-Ноллиса. Скоро будет получен определенный результат, поэтому я не советую тебе распаковывать все привезенные с собой коробки и корзины.

Наклонившись к камину, он поправил полено, потом выпрямился и продолжил:

– Кстати, среди багажа, насколько я помню, имеется ящик какого-то вина.

– Да, это мое домашнее вино из ягод бузины.

– Бузины? – с недоумением повторил Леандр. – И что мы будем с ним делать?

– Пить, я полагаю.

Она не могла объяснить, зачем взяла с собой это вино.

– Можно отдать его слугам, – пожал плечами муж.

Джудит пристально посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что оно недостаточно хорошо для твоих аристократических губ?

Его лицо стаю непроницаемым.

– Разумеется, нет. Мы попробуем его завтра за ужином.

– Оно еще не готово к употреблению, – возразила она. – К тому же дорожная тряска не пошла ему на пользу.

– Хорошо, мы выпьем, когда оно будет готово.

Он старался не выпустить ситуацию из-под контроля и остаться хозяином положения.

– Хорошо, – ласково произнесла Джудит, – тебе понравится. Нет, правда, обязательно понравится!

– Да, конечно, понравится, – едва не скривился Леандр.

И в этот момент Джудит решила тайком смешать уксус с соком инжира и угостить Леандра этой смесью вместо вина из бузины, чтобы испытать его дипломатические способности.

– Одна бутылка будет наверняка готова к Рождеству, – сказала она.

– Тогда мы отпразднуем ею Рождество в Темпл-Ноллисе, – смело пообещал Леандр.

– Или, может быть, стоит приберечь ее для какого-нибудь особого гостя, – предложила она. – В конце концов, вино из ягод бузины встречается гораздо реже виноградного. Скажем, если вдруг принцу-регенту вздумается побывать у нас…

Леандр раскрыл рот от изумления и ужаса, но тут же закрыл его и промямлил что-то невнятное. Джудит расхохоталась. Его глаза засветились догадкой.

– Так ты…

В этот момент вошла Бетти и сказала, что дети уже в постелях. Джудит обрадовалась возможности улизнуть от мужа.

– Тогда я пойду уложу их и… вернусь, как только они уснут.

– Можно и мне пойти с тобой, чтобы пожелать детям спокойной ночи?

– Разумеется. Они будут рады.

Леандр улыбнулся:

– А можно мне зайти к тебе, чтобы пожелать спокойной ночи?

– Да, конечно…

Когда дети прочли обычную вечернюю молитву, Джудит почитала им книжку о мальчике Питере, которого в детстве украли цыгане и который собирался разбогатеть, служа на морских судах. Потом она проверила корзинки с крысой и котенком и отправилась в свою комнату, тщательно закрыв за собой смежную дверь.

Однако при виде толстой пуховой перины она не могла не улыбнуться. Это было материальное свидетельство ее успешного начала новой жизни в статусе графини. Как только она возьмет еще одну вершину – станет настоящей женой своего мужа, – дела пойдут еще лучше, и новая постель – благоприятный знак.

Она вызвала Эмери и стала готовиться ко сну. Джудит надела одну из шелковых ночных рубашек.

Потом ей в голову пришла странная мысль.

Понравилось бы Себастьяну видеть ее в шелковой ночной рубашке? Может быть, его недостаточное рвение в исполнении супружеского долга было вызвано тем, что она со своей стороны делала что-то не так? Ее мать никогда не говорила, как нужно вести себя в постели с мужем…

Впрочем, если не считать большого количества детей в семье, у нее не было никаких оснований думать, что ее отец получал удовольствие от супружеского ложа. По своему опыту она знала, что для зачатия ребенка нужно было всего несколько супружеских визитов в спальню.

Неужели она, ее сестры, мать и все предки женского пола делали все неправильно? Джудит охватила паника. Не было ли спокойное отношение Леандра к недомоганию Роузи в первую брачную ночь вызвано облегчением оттого, что ему не надо было идти в постель к жене? А может, он… не мог этого сделать?

Джудит вспомнила те смущавшие ее случаи, когда Себастьян приходил к ней в постель, но ничего не происходило. Тогда он бывал с ней грубым, но войти в нее у него так и не получалось.

Паника нарастала.

Джудит вспомнила их первую брачную ночь. Была ли вызвана вся та долгая и необычная прелюдия всего лишь отчаянными попытками Леандра привести себя в рабочее состояние? Неужели у него так ничего и не получилось?

Камеристка закончила заплетать ее волосы в две косы. Потом она в последний раз провела грелкой между периной и одеялом и ушла, забрав грелку с собой. Джудит сидела на постели, глядя на себя в зеркало.

Он танцевал с княгинями, а может, даже спал с ними. Чего же он мог ожидать от Джудит Росситер, пусть даже в шелке?

Нет, не от Джудит Росситер. От Джудит Ноллис.

Нет, не от нее. От Джудит Чаррингтон – ведь графини используют свой титул в качестве фамилии.

Нервно сглотнув, она вскинула подбородок. Она была здесь исключительно по его настоянию. Если Леандру это не понравится, виноват в этом будет лишь он сам. Она исполнит свой долг и постарается дать ему то, что обещала, наилучшим образом, на какой только была способна. Если же он не сможет исполнить свой долг, что ж…

Боже, она была так смущена, что зажмурила глаза и прижала ладони ко рту…

Погасив свечи, она скользнула в теплую и мягкую, словно облачко, постель и сразу же утонула в шелковистом уютном гнездышке. Но даже это чувственное наслаждение не принесло Джудит успокоения. Дрожа всем телом, она ждала Леандра.

Часы отсчитывали минуты, откуда-то снизу до нее долетали приглушенные звуки непонятного происхождения. Ее глаза быстро привыкли к темноте, и комната, освещенная только пламенем камина, уже не казалась темной. Жаль, Джудит хотелось, чтобы вокруг стояла непроглядная тьма.

Леандр надел ночную рубашку и бархатный халат, удивляясь своему нервозному состоянию. Их первая брачная ночь была скомкана не по его вине, и все же он был уверен, что если не добьется успеха сегодня ночью, у Джудит будет веская причина засомневаться в нем.

Столь нарядная ночная одежда была не в его стиле, и Леандру было в ней несколько неудобно. Однако ради жены он решил в первый раз явиться к ней именно в таком виде. Это уже потом он осторожно попробует вести игру интереснее, если Джудит того захочет.

Если же нет, он не станет настаивать, хотя и будет несколько огорчен…

В душе он понимал, что невольно тянет время. Покачав головой, Леандр погасил свечи в своей спальне и направился в комнату жены.

Джудит услышала, как открылась дверь, и повернулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Виден был лишь темный силуэт. Осторожно подойдя к постели, Леандр тихо спросил:

– Боже мой, ты здесь?

Его растерянность рассмешила Джудит, несмотря на нервное состояние, и она едва сдержала смех.

– Очень даже здесь, – тихо ответила она. – Не знаю, как сумею выбраться отсюда, но на этой перине очень уютно.

Скинув халат, Леандр скользнул под одеяло. Теперь в теплом гнездышке их было двое. Он обнял ее и прошептал:

– Мне так очень нравится. Все равно, что резвиться в облаках.

Его веселый голос и нежные объятия подействовали на Джудит удивительно успокаивающе, и все ее страхи разом куда-то улетучились.

Он ласково поцеловал ее в щеку.

– Бетти спит вместе с Роузи. Если с девочкой что-нибудь случится, Бетти сумеет сделать все, что нужно.

– Значит, ты тогда и вправду расстроился? – застенчиво спросила она, чувствуя, как с души упал камень.

– А ты думала, нет? А я-то полагал, что ты по достоинству оценила мое терпение. Разве ты тогда не расстроилась?

– Расстроилась, – призналась она. В уютном пуховом гнездышке под одеялом было совсем темно.

Он нежно поцеловал ее. Его язык коснулся ее губ, настойчиво раздвигая их.

– Теперь тебе не придется расстраиваться, – пообещал Леандр.

– Но это не твоя вина…

Он заставил ее замолчать еще одним, более страстным поцелуем, на который нельзя было ответить иначе, чем того хотел Леандр. Она послушно раскрыла рот, и его язык скользнул внутрь. Все было так непривычно – и ласки, и положение тел. Мягкая шелковистая перина не давала Джудит возможности улечься на спину. Казалось, они оба постоянно переворачивались.

Он целовал ее шею, уши, его руки бродили по всему ее телу. Внутри медленно поднималась теплая волна, размывая все запреты и условности. Джудит приходилось усилием воли заставлять себя контролировать свои действия. Потом его ладони легко коснулись сосков, и неожиданно острое радостное ощущение пронзило ее насквозь.

Отстранившись на мгновение, он запрокинул ее голову. Его ставший твердым язык стал ритмичными толчками входить в ее рот и выходить из него, откровенно имитируя соитие. Джудит чуть не задохнулась от такой дерзости, и его губы тут же отстранились.

– А я-то уже начинал думать, что твои дети – плод непорочного зачатия… – довольно пробормотал муж.

– Прости, я не хотела…

– Я тоже, – простонал он. – Это был неожиданный приступ чувственности… В отличие от тебя я еще никогда так не делал…

– Что?

Сейчас он скажет, что девственник?! Она тут же отбросила эту шальную мысль. В его голосе звучала улыбка.

– Я еще никогда не занимался любовью в полной темноте, да еще и в одежде…

Значит, она опять все сделала неправильно!

– Прости, – пролепетала Джудит, стараясь снять рубашку и выбраться из постели, чтобы зажечь свечи…

– Черт побери! – прорычал он, целуя ее и вжимая в мягкую перину. Это были горячие и страстные поцелуи, делавшие сопротивление бесполезным. Его рука легла на грудь, умело лаская затвердевший сосок, как в первую брачную ночь. Потом скользнула вниз по гладкому шелку рубашки, добралась до подола, проникла под него и двинулась вверх по бедру, пробуждая жгучие ощущения.

Себастьян делал так, когда хотел войти в нее, поэтому Джудит попыталась перекатиться на спину и раздвинуть ноги, но перина и тело Леандра не давали ей это сделать. Она что-то жалобно простонала сквозь жаркие поцелуи мужа.

Тот не понял, в чем дело, и, задыхаясь, спросил:

– Тебе больно?

– Нет, но…

– Тогда помолчи, – властно проговорил он, и его губы жадно прильнули к ее груди.

От сладостных ощущений у нее перехватило дыхание. Леандр просил молчать, но ей с трудом удавалось вести себя тихо под его ласками. Она тихо стонала, прерывисто дыша. Ей было жарко, кружилась голова, сердце билось часто-часто. Джудит хотела попросить мужа остановиться, но понимала, что это будет иметь катастрофические последствия.

В конце концов оба очутились в знакомой позиции, причем Леандр не лег сверху, а скорее подмял Джудит под себя. Она сразу почувствовала его полную готовность и обрадовалась этому – фиаско не будет!

Она прерывисто дышала, испытывая странные ноющие ощущения там, где он касался ее тела. Еще никогда не доводилось ей так страстно хотеть мужского вторжения, но она не могла сказать об этом мужу. Это было бы неделикатно… К тому же он велел ей молчать.

– Моя жена, – прошептал он и медленно вошел в нее.

Она подалась ему навстречу, стараясь усилить сладострастные ощущения, и протяжно застонала. Именно так все и должно быть, и не может быть на свете ничего лучше супружеского соединения. Должно быть, такое чувство возникло у нее потому, что она любит его…

Любит? Он не должен знать об этом!

Потом она изо всех сил старалась не показать своего возбуждения и удовольствия, закусывая губы и заставляя себя минимально участвовать в происходящем.

И вот наступила кульминация – он застонал и вздрогнул всем телом, отдавая свое семя. В следующую секунду Леандр склонился над ней и жарко поцеловал в губы. Несмотря на все старания контролировать себя, Джудит почувствовала, как ее захлестнула горячая волна наслаждения. Отхлынув, она оставила Джудит без сил и почти без сознания. Неужели так будет всегда?

Все было кончено.

Они лежали на боку в объятиях друг друга. Его ладонь гладила ее щеку.

– Прости, – тихо сказал он. – Все было не совсем так, как я хотел.

Джудит не понимала, что это значит. Ей никогда не приходило в голову обсуждать интимную близость после того, как все произошло. Возможно, это означало, что она все-таки сделала что-то не так.

– Я хотел, чтобы все было так, как ты привыкла, – продолжал он. – Но кажется, у меня это не получилось…

Неужели он и впрямь девственник? Вернее, был им?

– Все было прекрасно, – заверила она его. Что еще она могла ему сказать?

– Но могло быть лучше, – сухо заметил он. Значит, не девственник. Просто недоволен.

Она опять все сделала неправильно. К глазам подступили слезы. Она-то считала себя взрослой опытной женщиной, а теперь чувствовала себя молоденькой перепуганной девчонкой.

– Прости, – выдавила она сквозь сдерживаемые слезы.

– Перестань просить прощения, – довольно резко сказал он и глубоко вздохнул. – В этом ни ты, ни я не виноваты. Просто нам нужно научиться ладить в постели. – Он неожиданно осекся. – Нет, это я во всем виноват. Идея сделать тебя своей настоящей женой стала для меня наваждением. Я поторопился. – Он нежно поцеловал ее. – Но ведь теперь ты стала моей женой по-настоящему, правда?

Джудит улыбнулась. Наконец-то в его голосе прозвучало удовлетворение.

– Да, теперь я точно твоя жена.

– Вот и хорошо. Но в следующий раз мы все сделаем по-моему. – Его рука нежно погладила ее бедра. – Тебе понравится, обещаю.

Интересно испытать на себе правильный вариант супружеской близости. Уже засыпая, Джудит пыталась решить, стоит ли рассказывать об этом матери и сестрам…