Рок-звезда

КРИС ФЕНИКС Лондон, 1965

Свое шестнадцатилетие Крис Пирс отметил через три недели после того, как его выгнали из школы. Он целыми днями слонялся по улицам и взял себе имя Крис Феникс, потому что больше всего на свете хотел стать рок-звездой.

Вся его семья считала это самым идиотским желанием, какое им приходилось слышать. Исключение из школы и отсутствие работы отнюдь не добавило ему популярности в собственной семье. Обе старшие сестры называли его лентяем и бездельником. Отчим советовал найти работу и забросить потрепанную гитару, на которой Крис бренчал с тринадцати лет. А старший брат Брайан, считавшийся любимчиком семьи, потому что уже четыре года после окончания школы работал банковским клерком, сказал: „Выбрось из головы эту чепуху. Ты ничего не добьешься со своим слабеньким голоском и дурацкой гитарой. Образумься, доставь радость маме“.

Мама. Крис подумал, почему все всегда ложится на мамины плечи? Шумливая и язвительная, она по праву занимала роль главы семьи — все были с этим согласны. Но мама никогда не ругала Криса, и это огорчало всех. Особенно Брайана, считавшего себя маминым любимчиком.

По правде говоря, Эйвис Пирс в душе радовалась тому, что ее младший сын стремится совсем к другой жизни. С четырнадцати лет Эйвис работала уборщицей в домах состоятельных людей и очень гордилась тем, что смогла вырастить детей. Сразу после рождения Криса его отец погиб в результате несчастного случая на заводе, и шесть лет Эйвис одна растила детей. Очень трудно было прокормить четыре голодных рта, но ей удалось сделать это, а потом она познакомилась и вышла замуж за Хораса Пирса — водителя автобуса и очень храброго человека, решившегося жениться на женщине с четырьмя детьми.

Отца Крис не помнил. У него сохранились всего лишь какие-то смутные воспоминания, как он сидит у отца на коленях в возрасте нескольких месяцев. Отец его был тихим человеком с торчащими волосами и кривой усмешкой.

— Да, твой отец действительно был странным человеком, — частенько вспоминала Эйвис, и глаза ее вспыхивали при этом. — Ему бы только пиво и сигареты, и он сразу чувствовал себя счастливым, как свинья в навозе. Тот еще был типчик.

За словом Эйвис в карман не лезла.

Крису хотелось бы получше знать про отца, на которого он был похож. Отношения с Хорасом, который почти все свое свободное время проводил перед телевизором, у него не складывались.

Когда Крис был маленьким, он много времени проводил с матерью, она брала его с собой на работу. По понедельникам, средам и пятницам Эйвис убиралась в доме Эдвардсов на Гамильтон-террас, а по вторникам и четвергам на Карлтон-Хилл в доме мистера Терри Теренса, агента в сфере шоу-бизнеса.

Эдвардсы жили в роскошном пятиэтажном доме, у них имелись постоянная служанка и дворецкий. А Эйвис наняли для самой тяжелой работы — натирать полы, мыть окна, относить белье в прачечную. Особенно Крису нравилось, когда у Эдвардсов устраивались частые вечеринки. Тогда на следующее утро мама отправляла его в гостиную и библиотеку вытряхивать пепельницы. В возрасте восьми лет Крис собирал окурки и снабжал ими ребят в школе, что делало его весьма популярным среди одноклассников.

У Эдвардсов было две дочери, две светловолосые девочки-воображалы. Крис по очереди увлекся обеими, но они не обращали на него внимания.

Но больше всех Крис любил Терри Теренса. И Эйвис он тоже нравился.

— Настоящий джентльмен, — говорила она о нем.

— Да он голубой! — восклицал Хорас каждый раз, когда упоминалось имя Теренса.

Только к десяти годам Крис узнал, что означает „голубой“.

Мистер Теренс был интересным человеком. На столе у него стояла в оловянной рамке фотография Литл Ричарда с автографом, а в прихожей висел огромный плакат с изображением Джонни Рея.

— А кто такой этот Джонни Рей? — спросил как-то Крис.

— Джонни Рей — самый лучший певец в мире! — с удовольствием объяснила Эйвис. — Я один раз слушала его выступление в „Палладиуме“. Так прямо чуть в штаны не напустила от удовольствия.

Мистер Теренс тоже считал его самым лучшим певцом. Он дал Крису пару пластинок Джонни Рея, чтобы тот мог сравнить его с Элвисом Пресли.

Крис прослушал пластинки на проигрывателе сестер. Джонни Рей ему совершенно не понравился, а вот от Элвиса он был просто без ума. И вот тогда, в возрасте одиннадцати лет, Крис решил, что станет певцом и научится играть на гитаре.

И вот теперь, спустя пять лет, он хотел осуществить свою мечту. Только это было нелегко. В 1965 году все подростки бредили рок-н-роллом. После фантастического успеха „Битлз“ и „Роллинг стоунз“ каждый мальчишка в Англии представлял себя будущей международной рок-звездой. Но разница заключалась в том, что Крис твердо решил посвятить этому жизнь и больше вообще ничем не интересовался. Даже девушками.

— Не пора ли и тебе трахнуть кого-нибудь? — спросил как-то Криса его лучший друг Баз Дарк. — У меня вечером встреча с двумя милашками. Почему бы тебе не пойти со мной?

Баз всегда пытался вытащить Криса к своим подружкам, но тот предпочитал играть на гитаре в сыром и грязном гараже, примыкавшем к старому дому, в котором Баз жил вместе с матерью.

— А я-то надеялся, что мы сегодня вечером порепетируем, — пристыдил его Крис. — Ты ведь обещал мне.

— Но не можем же мы репетировать каждый вечер, — сердито возразил Баз. — Послушай! Я просто не верю! Неужели тебя не интересуют женщины?

— Сейчас гораздо важнее сколотить группу, — не сдавался Крис. — А если тебе интереснее бегать за дешевыми шлюхами, вместо того чтобы репетировать, то так мы вообще ничего не добьемся.

— Чушь! Я могу обойтись и без шлюх!

— Тогда давай репетировать.

— Боже мой! Ладно, я расскажу тебе, чего ты себя лишаешь.

— Горю желанием послушать, — с сарказмом ответил Крис.

Будучи старше Криса на год, семнадцатилетний Баз Дарк имел на все собственный взгляд. Носил только черную одежду, никогда не улыбался. Был он хрупким и юрким, как змея, и обладал каким-то тяжелым, сатанинским взглядом. Он очень нравился девушкам.

Крис тоже любил База, потому что они были родственными душами, когда дело касалось музыки. Они могли часами обсуждать, кто лучше — „Роллинг стоунз“ или „Ярдбердз“, чей последний альбом лучше — Боба Дилана или „Битлз“? И кто самый лучший соло-гитарист в мире — Сэм Кук или Отис Реддинг? Баз и сам мог играть на соло-гитаре, не настолько хорошо, как Крис, но все же вполне прилично.

Крис давно решил для себя, что не будет интересоваться девушками. У него были его гитара, его песни и драгоценная коллекция пластинок — это и была его жизнь. А кроме того, он всегда терялся в присутствии женского пола. В школе Крис никогда не понимал девчонок и однажды подслушал, как две из них обсуждали его. „Загадочная личность этот Крис Пирс“, — сказала одна из них. „Да, — ответила другая, — и взгляд у него какой-то страшный. Не хотела бы я встретиться с ним в темном месте!“

Подслушанный разговор, да плюс постоянные насмешки сестер Эдвардс в течение нескольких лет — все это еще больше отстранило Криса от женского пола. А самое главное — что они понимали в музыке? Ровным счетом ничего.

Баз устроил помещение для репетиций в гараже своего дома. Там находилась дышащая на ладан ударная установка, которую он выклянчил у своего дяди, большой магнитофон, который Крис нашел на свалке и быстренько отремонтировал, их общая коллекция записей и стереопроигрыватель с огромными колонками — подарок от матери База Дафны, изнуренной на вид женщины, которая злоупотребляла косметикой и не вынимала сигарету изо рта. Она работала „женщиной для танцев“ в ночном клубе в Сохо.

Крису нравилась миссис Дарк, хотя ее трудно было назвать привлекательной в ее черном одеянии и на высоких тоненьких каблучках. Забавно, но она напоминала База, правда, в более пожилом и женском варианте.

Иногда, когда Крис и Баз с головой уходили в музыку, играя на гитарах под записи Чака Берри — великого Чака, который научил их гораздо большему, чем могла дать любая музыкальная академия, она заходила в гараж и тихо стояла там, разглядывая старые двойные двери. „Хм… неплохо, — обычно говорила Дафна, когда они заканчивали. — Пожалуй, из вас когда-нибудь выйдет толк, ребятни“.

Да и Крис так считал — при условии, если Баз прекратит шляться с глупыми девчонками и сосредоточится на музыке.

Криса обижало, что его собственная мать никогда не слушала его игру, особенно после того, как он собрал свои музыкальные принадлежности и перенес их к Базу в гараж. Вся семья облегченно вздохнула.

— Слава Богу, нам теперь не придется каждый вечер слушать твое дурацкое бренчание, — сказал Брайан. — Твоя игра похожа на вопли котов из мусорных ящиков.

Крис запомнил эти слова и решил, что когда он станет рок-звездой, то брата на свой концерт пригласит в самую последнюю очередь.

— Ладно, приятель, увидимся, — попрощался Баз, заматывая вокруг шеи драный черный шарф. — А может быть, передумаешь?

— Можешь их еще и за меня потрахать, — ответил Крис, выказывая всем своим видом безразличие. Но, если признаться, ему хотелось знать, чего он себя лишает и почему Баз все время пытается приобщить его к сексу.

Но подобные мысли занимали его не слишком долго. Скоро Крис уже погрузился в волшебный мир музыки, повторяя звучание записей своей коллекции, соревнуясь с Чаком Берри на соло-гитаре, выкрикивая строчки песен вместе с Литл Ричардом, восхищаясь мастерством Рея Чарльза, исполнявшего „What’d I Say“.

Всему, что он сейчас умел, Крис научился, слушая великих звезд. Начав в одиннадцать лет со старой акустической гитары, хранившейся в музыкальном классе школы, он в тринадцать лет купил подержанную электрогитару, истратив все свои сбережения, возникшие от экономии на автобусных билетах, и еще немного добавила мама. Эйвис не поощряла его увлечения, но, честно говоря, и не мешала. А вот остальные члены семьи по-настоящему действовали на нервы, крича на него и жалуясь на шум.

И только дружба с Базом, дружба единомышленников, спасала Криса. Они оба мечтали стать рок-звездами и были готовы много трудиться, чтобы достичь этого.

Крис был погружен в исполнение партии соло-гитары песни Бади Холли „That’ll Be the Day“, когда заметил миссис Дарк, прислонившуюся к двери гаража и тихонько наблюдающую за ним.

— Продолжай, — сказала она, выпуская дым через нос.

Он так и сделал, позволив музыке полностью захватить себя, чувствуя ритм, накал, превращая свою гитару в неотъемлемую часть музыки.

Когда он закончил на последней ноте одновременно с записью, Дафна захлопала, отбросив сигарету на пол.

— У тебя совсем неплохо получается, — похвалила она, подходя ближе.

— Спасибо, — пробормотал Крис.

— Да и выглядишь ты для юноши вполне симпатично.

Не ослышался ли он? Такого ему раньше никто не говорил. Конечно, он знал, что не безобразен… обычный… ну, может, несколько загадочный, как говорили девчонки в школе.

— Скажи мне вот что… Почему ты не бегаешь по девочкам вместе с моим Базом? — поинтересовалась Дафна, присев на корточки возле сложенной у стены стопки журналов и листая их.

— Потом наверстаю, — ответил Крис, стараясь не смотреть на узкую полоску женского тела, открывшуюся между черной юбкой и черным облегающим свитером.

Дафна повернулась и посмотрела на него, и, к своему удивлению, Крис почувствовал эрекцию.

— Ты не любишь девушек? — Дафна пристально смотрела на него.

— Гм… не… нет… то есть… да, — промямлил Крис. Сейчас ему хотелось только одного — закрыться в туалете с журналом „Плейбой“, потому что это был единственный способ справиться с охватившим его томящим чувством.

— Так нет? — В глазах Дафны мелькнули лукавые искорки. — Или да?

Крис попытался снова заиграть на гитаре.

— Да, нравятся, — выдавил он из себя и добавил тихо: — Просто… понимаете, мне хочется порепетировать.

— А-а-а. — Дафна облизнула губы. Они у нее были тонкие, как и вся она сама. И тут Дафна, словно это было совершенно естественное дело, подняла руки и сняла свитер, обнажив маленькие крепкие груди с крупными розовыми сосками. Крис даже услышал, как звук его резного вздоха отразился эхом в гараже.

— Тебе шестнадцать, — как бы между прочим заметила миссис Дарк, — а мне тридцать два. Тебе лучше заняться этим со мной, чем с какой-нибудь глупой девчонкой, которая забеременеет еще прежде, чем ты кончишь.

Дотронувшись до молнии на его джинсах, она медленно расстегнула ее и погладила член, который, как показалось Крису, вот-вот должен был взорваться. Вытащив член из плавок, Дафна ловким движением обнажила головку, и тут, к стыду Криса, он кончил ей прямо на руку.

Краска залила его с головы до пяток, но миссис Дарк сделала вид, что не произошло ничего страшного.

— У тебя еще не было женщины? — сочувственно спросила она.

Крис просто кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

— Не волнуйся. Ты очень хорошо научился играть на гитаре. А я научу тебя любить женщин. Ложись на спину и наслаждайся первым уроком. У тебя никогда не будет такой хорошей учительницы.

Скрывать от База тайну о связи с его матерью было довольно нелегким делом. Если раньше Крис всегда просил друга остаться и порепетировать, то теперь не мог дождаться, когда он уйдет.

— Да что с тобой случилось? — не выдержав, спросил как-то Баз после длинной, но не слишком успешной репетиции. — То ты только и рвался репетировать, а теперь какой-то вареный и фальшивишь. Таким исполнением мы никого не заинтересуем.

Крис пожал плечами. Да, это было правдой. Он невольно охладел к музыке, она стала меньше увлекать его, а отношения с Дафной возбуждали гораздо сильнее, чем музыка.

— Это все из-за моей проклятой работы, — промямлил Крис. — Я ее просто ненавижу.

Мать настояла, чтобы он нашел какую-нибудь работу, а не выстаивал за пособием по безработице.

— Пора тебе заняться делом, — непреклонно заявила она. И Крис нашел себе место мойщика окон, но каждый день дрожал от страха, когда поднимался в люльке вдоль стены огромного многоэтажного здания, в котором размещались различные конторы.

— Займись чем-нибудь другим, — предложил Баз. Сам он на лето нашел себе работу сторожа в живописном парке и мог на работе каждую минуту наслаждаться природой. — Вот я, если бы захотел, то ловил бы на работе птичек штук по двадцать в день. Да и милашки там тоже попадаются.

Все дело было в том, что Крис испытывал громадное чувство вины. Он открыл для себя радость секса, но ему было стыдно, что занимается он этим с матерью лучшего друга. А еще его старший брат собирался жениться — в доме стоял кавардак, а Эйвис вела себя так, словно намечалась свадьба королевских особ.

Невеста Брайана Дженнифер была дочерью бухгалтера. Собирался жениться Брайан, но Эйвис проела плешь всем остальным членам семьи, напоминая, как они должны быть одеты и как вести себя в присутствии семьи Дженнифер.

Криса выбрали шафером, и мать заставила его взять напрокат фрак. Фрак оказался слишком тесным и источал ужасный запах застоявшегося пота. Стоя позади брата в церкви, Крис думал, что настанет день, когда он будет покупать себе костюмы, надевать их всего один раз, а потом отдавать кому-нибудь, может быть, даже Брайану, если тому повезет.

Лето продолжалось.

Продолжалась и любовная связь Криса с миссис Дарк.

Баз заявил, что сыт Англией по горло и хочет уехать куда-нибудь за границу, скажем, в Испанию.

— Мы там хорошо повеселимся. Полно дешевой выпивки и девочек, а еще я слышал, что там можно найти работу — будем играть там на гитарах в ресторанах и барах. Есть смысл сбежать туда подальше от нашей холодной зимы. А кроме того, — Баз заговорщицки подмигнул, — если ты в ближайшее время не трахнешь кого-нибудь, то у тебя просто яйца лопнут и никакая холодная зима не поможет их остудить.

Базу даже в голову не приходило, какая бурная любовная связь бушует в его доме.

Взвесив все за и против, Крис решил, что это неплохая идея. Ему уже исполнилось семнадцать, а никаких перемен в жизни так и не произошло. Он ненавидел свою работу, ненавидел то двойственное положение, в котором оказался благодаря Дафне, ему надоело видеть мать, приходящую каждый день с покрасневшими, потрескавшимися руками после уборки в домах богачей. Он терпеть не мог слушать постоянные споры сестер, ненавидел еженедельные воскресные визиты Брайана и его чопорной жены. Но самое страшное было то, что он начал терять интерес к музыке.

— Ладно, так и сделаем, — решил Крис.

— Получим массу удовольствия! — воскликнул Баз, и на лице его в кои веки промелькнула радостная улыбка.

Эйвис возражала, когда Крис сообщил ей о своем решении.

— Ты слишком молод, чтобы отправляться в эти чертовы чужие страны. Они ведь там едят собак, а в домах у них отвратительная грязная вода.

— Да пусть едет, — подал голос Хорас, отвлекаясь от телевизора. — Пора ему становиться на ноги, он уже вырос, да и характер у него есть.

Дафна Дарк восприняла новость спокойно. Она даже добавила им денег на покупку подержанных мотоциклов и снабдила финансами, чтобы они смогли пересечь Ла-Манш и добраться до Бельгии.

У Криса было странное чувство, что он больше никогда не увидит ее.