Роковое кольцо

ГЛАВА 4

– Я знала, что вы приедете, – едва слышно проговорила Роза, прижимаясь к могучей груди Гарета, ее фиалковые глаза лучились благодарностью.

Хок был покорен восхитительной красотой юной девушки. Он напомнил себе, что она доверчиво и радостно бросилась в его объятия как к жениху, но не как к человеку, который за хорошую плату взял на себе обязательство охранять ее. С горечью Хок думал об этом. За стеной снова раздался крик сестры Микоэлы.

Глаза Розы расширились от ужаса и наполнились страхом.

– Нам надо бежать! Прошлый раз, когда они меня поймали за стенами монастыря, то в наказание продержали в темной келье два дня.

Мысль о том, что это прекрасное вольнолюбивое создание кто-то может заключить в темницу, привела Гарета в ярость.

– Быстрее! – приказал он, крепко взяв девушку за руку.

Они бежали изо всех сил, но высокая трава мешала им. Не замедляя бега и ни на мгновение не останавливаясь, они достигли рощицы, где была спрятана лошадь Гарета.

Он решился: сейчас необходимо рассказать Розе обо всем. Ее рука доверчиво покоилась в его ладони, Гарет ощущал под пальцами золотое кольцо с печатью Браервуда. По-прежнему ли она будет желать выйти за него замуж, когда узнает, по какой причине он здесь оказался? Хок попытался забыть о позорном поручении, стараясь не замечать широко открытых чудных глаз, смотревших на него с нескрываемым обожанием.

Конь был мертв. Убит. Прежде прекрасные лоснящиеся бока были безжалостно иссечены, тело животного превратилось в кровавое месиво.

Роза замерла. От ужаса у нее перехватило дыхание.

– Гарет!

Ошеломленно Хок опустился на колени.

– Баярд! – тихо позвал он своего коня.

Каким храбрым и преданным другом был ему Баярд. Конь никогда не подводил Хока. Пять лет он верно служил своему хозяину. Такой преданности и благородства не купить ни за какое золото.

Роза отступила, давая возможность, свободно излиться горечи рыцаря, который коленопреклоненно прощался со своим конем. Вместе с Баярдом они терпели невзгоды и лишения, Умное животное понимало все с полуслова. Гарет склонил голову.

Роза терзалась оттого, что не может подойти и разделить с ним горе. Она не знала: вдруг ему будет неприятно проявление сочувствия.

Гарет покачал головой, как бы отгоняя печальные мысли.

– Это люди Талворка, – пробормотал он, размышляя вслух.

– Вы имеете в виду епископа? – спросила Роза.

Хок резко обернулся и удивился, увидев ее здесь.

– Это бесчинство сотворили люди в сутанах. Коня убили они булавами, потому как монахам разить мечом запрещает Библия.

– Может, они еще рядом? Они могут напасть на нас сейчас, Гарет?

Он покачал головой.

– Люди епископа трусливы. Они всего лишь оставили предупреждение. Намекают, в чьих руках власть! В Липнете я слышал разговор двоих из них. Мне следовало заподозрить, что мерзавцы нападут на мой след. Возможно, кто-то из них узнал меня. Боюсь, что они вернутся с подкреплением.

Роза все еще никак не могла придти в себя. Ей казалось, распри Гарета с Морлейской епархией не столь уж серьезны. Но сейчас, стоя у искромсанного тела коня, она внезапно ощутила всю опасность положения. Гарет не только ущемлен в правах, он оказался лицом к лицу с мстительным епископом, который не боялся ничего, чувствуя за собой поддержку всемогущей церкви и короля. Епископ задался целью отобрать у Гарета все: и честь, и поместье.

Она задрожала от страха и холода. Промозглый ветер пробрался под одежду. Гарет собрал вещи, выпавшие из седельной сумки, завалил тело убитой лошади большими камнями и ветками и издал печальный вздох прощания. Розе показалось даже, что она услышала слова молитвы. Затем они тронулись в путь.

Рыцарь и девушка пересекли луг, покрытый пожухлой травой, и по едва заметной тропинке вошли в густой лес. Пробираясь через заросли, они обходили буреломы.

Когда стало смеркаться, Гарет сказал:

– Ночевать будем здесь.

Роза слушала ночные голоса леса: песню соловья, одинокий крик вальдшнепа. Солнце скрылось, и сразу похолодало. Она задрожала.

Гарет посмотрел, как она зябко поеживается.

– Нам нельзя развести костер, – извинился он. – Надо прятаться и от монахов, и от монахинь.

– Конечно, Гарет, я понимаю.

Он посмотрел на нее. В слабом лунном свете выражение лица казалось и трогательным, и обеспокоенным.

– Что же нам делать? – тихо спросила Роза.

– Сдается мне, я совершил ошибку, забрав вас из монастыря, – голос рыцаря резко прозвучал в ночной тиши.

Он медленно опустился на землю и прислонился спиной к стволу поваленного дерева.

Роза села с ним рядом так близко, что он почувствовал тепло ее тела и запах трав, исходящий от шелковистых волос.

– Вы правильно поступили, что забрали меня из монастыря. Я бы сошла там с ума. Монахини такие строгие и сердитые! Все как одна! Только сестра Маргарет скрашивала дни моего заточения. Она старалась научить меня, как стать лучше. Я раньше была очень эгоистична. Наверное, я и сейчас такая, но я обязательно изменюсь, Гарет! Ради вас я стану очень-очень хорошей!

Чем дольше Гарет слушал щебетание девушки, тем больше он разочаровывался в задуманном. Она была невероятно наивна и не представляла даже в малой степени ту опасность, которая ей угрожала. А может, и на самом деле лучше было оставить ее в монастыре, надеясь, что там она надежно будет спрятана от Акасии? Но с другой стороны, теперь уж любому не составит труда ее отыскать, узнав, что именно в этих краях оказался лорд Хок.

Роза вдруг рассмеялась, голос зазвенел колокольчиком. Гарет не видел девушку в темноте, но ясно представлял, как сияют ее глаза, как они искрятся.

– Я подумала сейчас о сестре Микоэле, – весело сказала Роза. – Она такая сварливая! Мне уже начало казаться, что я пробуду за стеной монастыря всю свою жизнь.

– А что, там вам было действительно так плохо?

– Очень! Вначале я не замечала этого. Мне было хорошо проводить дни с сестрой Маргарет, но, она умерла спустя две недели после моего приезда. Другие же монахини вечно были раздражены, придирчивы. Они часто на меня жаловались настоятельнице. А работе, казалось, нет конца: стирать, вытирать, таскать воду и дрова, – она придвинулась к Гарету поближе. – О, лорд Хок, я так рада, что вы приехали за мной!

Чувство вины, которое он испытывал чрезвычайно редко, измучило рыцаря. К его удивлению, искреннее уважение Розы смягчило ему сердце. В ответ на незаслуженную признательность он бережно пожал ее маленькую ручку.

Но его жест остался без внимания. Гарет с первого взгляда сразил ее замкнутостью, грубоватой сдержанностью, и она теперь любила избранника только таким.

– Скажите, Гарет, что вас заставило отправиться за мной? С вас сняли церковное проклятие?

– Нет. Вы же видели, что сотворили с моим конем люди Талворка! Епископ скорее наложит на меня еще одно наказание, чем снимет прежнее.

Сердце Розы сжалось от дурного предчувствия.

– Тогда отец не должен знать, что мы с вами встретились! Я обещала ему, что пока ваше честное имя не будет восстановлено, мы не обручимся.

Гарет искоса взглянул на девушку. Лорд Джон потребовал, чтобы он скрыл от Розы, что это именно он послал человека охранять дочь. И Гарет обещал сдержать слово. Но то, что девушка столь откровенно заговорила о помолвке, как о деле совершенно решенном, Хока очень встревожило. Его душа металась. Он не знал, что более жестоко: позволять ей витать в романтических мечтах о браке или сразу же выложить всю правду. Но второе было еще и опасно! Разрушение иллюзий относительно бескорыстия его поступков может так расстроить Розу, что она сбежит от него прямо в цепкие руки Акасии. Гарет откашлялся.

– Вы слишком преувеличиваете мои заслуги и достоинства, Роза. И насчет отца… тоже очень много чего воображаете.

– Отец не должен узнать, что я сбежала из монастыря, Гарет! Ни в коем случае! Пока он будет посылать деньги, монахини не признаются, что меня уже нет в обители. Что же нам делать?

Гарет мучился сомнениями. Как она поступит, когда узнает правду? Сможет ли он когда-нибудь рассказать, что Акасия наняла его, чтобы он выкрал у ее падчерицы кольцо с печатью, и что отец Розы просил его охранять дочь, и ради денег рыцарь ее сердца дал согласие и на то, и на другое. Сейчас ему казалось, что последнее поручение еще менее порядочно, чем задание Акасии.

Нет, он никогда и ничем не сможет обидеть эту доверчивую юную леди.

– Нам надо срочно отсюда выбираться. Здесь нас могут схватить и монахини монастыря святой Агаты, и монахи Талворка, а еще мы можем угодить в руки людей лорда Алейна де Ваннэ.

– А он здесь причем?

– Все началось тогда, когда мы стали соперниками в любви к одной женщине, затем он проиграл мне турнир в Браервуде, потом я силой заставил его вернуть один старый долг, и теперь всю свою ярость он обратил против меня. Увы, уверенности быть не может в том, что он оставил затею отомстить мне.

– Терпеть не могу Алейна! – с жаром воскликнула Роза.

Гарет был удивлен силой страсти, с какой это было сказано. Он улыбнулся.

– Как так? Я думал, что в вашем сердце может обитать лишь одна любовь!

– Я умею ненавидеть так же сильно, как и любить!

– Рассказывайте, чем де Ваннэ обидел вас?

– Ничем. Он предложил мне выйти за него замуж, но я не приняла его предложения. Мне не нравится самонадеянность лорда де Ваннэ и отвратительна его алчность. Ему хочется заполучить Браервуд! Я готова владеть своим поместьем совместно с мужем, но только в том случае, если он меня любит и уважает, как и я его. Алейн же собирается превратить Браервуд в свою укрепленную северную крепость! К тому же… – она смешалась, пытаясь найти слова, чтобы сказать, что никого другого, кроме горячо любимого избранника, она не хочет видеть своим музеем.

Так как Гарет понял, отчего смутилась девушка, он не стал принуждать ее продолжать.

– Вы правы насчет де Ваннэ. Он не пара вам. Кстати, как и я!

Девушка протестующе повернулась к нему и положила руки ему на грудь, и он ощутил, как теплое нежное чувство через ее ладони проникает прямо в его душу.

– Зачем вы на себя наговариваете, Гарет? Вы такой…

– Давайте спать. Завтра нам предстоит тяжелая дорога.

В установившейся тишине Роза задумалась о будущем. Что готовит им судьба? Как трудно прятаться от монахинь, монахов, всесильных баронов и не знать, что ждет впереди! Но здесь, в темном ночном лесу, у поваленного дерева, ощущая тепло сильного тела Гарета, ей было хорошо и покойно.

– Я чувствую, что со мной ничего плохого не случится, пока вы рядом, – тихо произнесла она.

Гарет промолчал. С самого начала он понимал, что с Розой ему будет нелегко. Но действительность превосходила все его ожидания. Ее бурный открытый характер, искренность, безграничное доверие и любовь к нему создавали немало трудностей. Однако девушке и в голову не приходило, как нелегко приходится с ней рыцарю.

Она продолжила вести беседу, и в ее голосе звучало столько надежды, сколько и невысказанной любви.

– Ах, Гарет! Как будет хорошо, когда мы поженимся. На каждый праздник станем приглашать гостей. У нас всегда будет весело и шумно, пока не пойдут дети. Дочери – для Браервуда, сыновья – для Мастерсона. Гарет, мы будем так счаст…

– Довольно! – резко оборвал он, не в состоянии вынести брачные фантазии девушки. – Вы безнадежно наивны, Роза! Неужели вы не чувствуете, как бессмысленно звучат ваши слова здесь и сейчас. И вообще, такой леди, как вы, нечего и думать о браке с бродягой, лишенным чести.

Он боялся признаться себе, что девичьи мечты взволновали его. Очень заманчиво жениться на молодой красивой женщине и получить в приданое богатое поместье! И в другое время, до тяжбы с Морлейской епархией, Гарет мог бы рассчитывать на такую выгодную партию. Мастерсон тогда был процветающим городом. Но в ту пору его сердце было разбито потерей Селестины. Он даже обращался к королю Эдуарду с просьбой подыскать ему подходящую невесту. Его величество приложил немало усилий, чтобы подобрать хорошую жену для лорда Гарета. Король хотел угодить своему верному вассалу. В те времена северным землям приходилось несладко из-за бесконечных приграничных стычек с шотландцами. Красивая богатая невеста стала бы хорошим вознаграждением за преданную службу.

Придворные устроили встречу Гарета со своим старым приятелем Кеннетом Шелби из Тапгейта. Его сестра вышла замуж в двенадцать лет, а в пятнадцать овдовела. Ровена была мила, и Гарет ей нравился. Но тут подоспели незабываемые события, и лорд Хок попал в опалу церкви. К досаде брата Ровена отказалась выйти замуж за человека, к которому общество стало относиться с презрением.

Гарет грустно улыбнулся своим мыслям. Если бы не церковное проклятье, король Эдуард был бы доволен слиянием двух прекрасных северных поместьев – Браервуда и Мастерсона. Но теперь об этом нечего было и мечтать!

Тихонько вздохнув, Роза придвинулась к. Гарету и положила голову ему на плечо. Он поборол в себе желание обнять ее за плечи и застыл в напряжении. Так и просидел Хок, не двигаясь, пока ровное дыхание девушки не подсказало ему, что она заснула.

Во сне Гарет пренебрег обещанием, данным себе с вечера, и обнял Розу. Он прижал ее к своей груди, защищая от ночного холода и сырости, подкравшейся из глубины леса. Рыцарь чувствовал себя обязанным охранять ее от всех напастей и неприятностей. Подобное чувство он испытывал только к своей сестре Мэри, похищенной людьми Талворка. Его лицо исказила гримаса боли. Ему было невыносимо тяжело сознавать, что чем скорее он найдет возможность расстаться с Розой, тем лучше будет для девушки. Быстрее пройдет ее страстная влюбленность!

Как только утром проснувшись Роза открыла глаза, она сразу увидела Гарета. Он выглядел очень усталым, как будто постарел за ночь. Раненный глаз почти закрылся, морщины стали глубже. Он сидел нахмуренный, подавленный тяжелыми думами.

Повинуясь внезапному порыву, она ласково погладила его по заросшей щеке.

– Доброе утро, любимый! – нежно сказала Роза, и ее темно-синие глаза заблестели, как будто омытые утренней росой.

Гарет резко отстранился, ошеломленный этим легким прикосновением. Неожиданно для себя он смутился и, скрывая смущение, быстро вскочил с земли и стал собираться в путь.

Роза поднялась тоже. Он не предложил ей руку.

– Пора в дорогу! – сказал Гарет, не глядя на девушку. – Чтобы сегодня добраться по Найнбэнкса, придется долго идти.

– Я хочу пить, – Роза недоумевала, почему жених столь невнимателен к ней, она не догадывалась о причине вспышки его раздражения. – И я не успела еще прочитать утреннюю молитву.

– Пойдем скорее. По дороге будет ручей.

Вода показалась необычайно холодной, но она умылась и напилась из сложенных лодочкой ладоней, затем опустилась на колени в ковер из горько пахнущих сухих листьев и начала молиться. Ее нежный мелодичный голос переливался, как ручеек.

Латинские слова были хорошо знакомы Гарету, но в то же время звучали отчужденно. Слова молитвы с детских лет накрепко врезались в память, и, увлеченный знакомыми интонациями, он чуть было не зашептал вслед за Розой: «Аве, Мария…»

Давным-давно он не молился и не посещал служб. За эти годы чувство отверженности стало привычным, клеймо проклятья горело в душе.

Роза окончила молитву, обернулась и увидела его омраченное тяжелыми раздумьями лицо. Гарет не успел скрыть свои чувства. Тоска стояла у него в глазах.

Молча шли они по лесу. Было совсем тихо. Лишь потрескивали сучья под ногами беглецов, да красные и желтые листья с легким сухим шелестом падали с деревьев. Роза время от времени поглядывала – на широкую, чуть ссутулившуюся спину Гарета. Она не переставала удивляться неожиданному изменению в настроении ее спутника. Конечно, потеря любимого коня не могла не огорчить его, но она чувствовала: что-то еще угнетает Гарета. Ей захотелось есть, однако Роза решила не говорить об этом Хоку. Он не был таким человеком, чтобы его можно было бы смягчить жалобами и просьбами.

Оглядывая крепкую мускулистую фигуру, она задумалась о будущем, о том, как станет женой Гарета… Чувственные фантазии о замужней жизни захлестнули ее.

Роза полюбила Хока с первого взгляда. Многое в нем было непонятно ее разумению, но рядом с ним она всегда испытывала неодолимое желание прикоснуться к нему, ощутить мускусный запах – ни с чем несравнимый запах настоящего мужчины. Такого Роза прежде никогда не испытывала. Девушка радостно предчувствовала, что придет время, и она окажется в постели с любимым.

Когда они вышли на проторенную дорогу, Гарет обернулся. Роза вспыхнула, смутившись. Ей показалось, он догадался, какими переживаниями затуманено ее сознание.

Но если Хок и понял это, то ничем не выдал, что догадался о недозволенных мыслях девушки.

– Мы почти у цели, – объявил он. – Еще немного; и поужинаем мы в Найнбэнксе, возможно, и переночуем там.

А что потом? Вопрос не выходил из ума Розы, но она ни о чем не спросила, согласно кивнула и покорно последовала за Гаретом по разбитой дороге, обходя лужи.

Солнце клонилось к западу, а они все шли. В серой вечерней дымке перед ними открылся город. Найнбэнкс раскинулся по берегам довольно широкой реки. Гарет отметил, что для пеших горожан сделаны широкие тротуары, мостовые отличаются чистотой.

На их прибытие в город никто не обратил внимания. В Найнбэнксе шумела ежегодная ярмарка. Казалось, она была слишком велика для такого сравнительно небольшого городка. Торговые ряды разместились повсюду. Даже в такой поздний час несколько нагруженных крестьянских повозок только что въехали на небольшую площадь напротив церкви.

Измученные путники миновали прилавки со свежей и копченой рыбой. Волнующий запах дыма и съестного был сущей пыткой для обессилевшей от голода Розы. Дальше тянулись мясные ряды. Невдалеке продавали мед, соль, масло, вино. С безучастными равнодушными глазами Гарет проследовал через галдящую толпу.

Купцы зазывно кричали, наперебой предлагая товар. Роза остановилась и загляделась на чудесные блестящие арабские шелка. Гарет нетерпеливо и сердито дернул ее за руку. Она не хотела с ним ссориться, и его плохое настроение объясняла себе тем, что он очень проголодался и не спал предшествующую ночь. Молча и послушно шла она за своим благодетелем.

Вдруг к ним подошел лысый купец в ярком сюртуке.

– Добрый день, сэр! – приветствовал он приглушенно противным тонким голосом, улыбка открывала кривые зубы.

– Добрый день! – ответил Гарет, не останавливаясь.

– Это что, ваша жена? – спросил купец, указывая на Розу.

– Нет.

– Тогда продай мне девку, я хорошо заплачу. Тебе-то, видно, она не по нраву. – Масляные глаза похотливо обшарили фигуру девушки.

Роза в испуге шарахнулась от купца.

Ответ Гарета был быстр и груб. Он схватил мужчину за ворот рубахи и тряс до тех пор пока любитель продажной любви не захрипел.

– Катись ты отсюда со своими погаными предложениями! А не то я все у тебя пооторву, и больше никогда не будешь заглядываться на девушек!

Хок разжал кулаки, и купец мгновенно исчез в толпе.

– Спасибо, Гарет! – тихо сказала, придя в себя, Роза, ее нежные теплые губы невзначай коснулась его уха.

Он вздрогнул от ласки и отшатнулся. Гарет удивлялся сам себе. С чего это он так разъярился на купчишку? В былые времена на подобное предложение он ответил бы ядреной шуткой и послал бы нахала куда подальше. Но теперь даже мысль, что кто-то хочет обладать Розой, приводила его в необузданную ярость.

Ему стало неловко за то, что он так разбушевался. За подчеркнутой суровостью Хок скрыл свое смущение. Он заметил, что какая-то неряшливо одетая женщина продает горячие жареные пирожки. За предложенную Гаретом монету она протянула четыре пирога.

Роза была так голодна, что постаралась не замечать грязные руки торговки. Гарет с жалостью посмотрел на девушку, выражение его лица смягчилось. Роза перехватила взгляд.

– Необыкновенно вкусно, – сказала она, облизывая губы.

– Вам приходилось отведывать и не такие яства, милая леди! – в голосе Хока послышалась ирония.

Роза искренне рассердилась. Как он не понимает? Она так его любит, что готова всю жизнь есть одни только грязные пирожки, лишь бы он был рядом.

– Я вовсе не испорченное избалованное дитя, лорд Хок, можно было бы это и заметить!

В ответ на ее возмущение он улыбнулся.

– Совершенно с вами согласен, Роза. Вы переносите дорожные тяготы безропотно, как заправский оруженосец. Только ваше общество гораздо более приятно, чем компания Полуса.

Даже во время этой легкомысленной перебранки Гарет не терял бдительности. Глаза его не отдыхали ни минуты, внимательно он следил за всем, что происходило в пестрой ярмарочной толпе. Роза почувствовала: он насторожился. Проследив за его взглядом, она поняла причину его тревоги.

Громко переговариваясь и звеня шпорами, от толпы отделились три рыцаря. Они держались вызывающе развязно. На груди у каждого из них алел красный орел – герб де Ваннэ.

Без лишних слов Гарет схватил девушку и увлек за собой в глухую улочку. Из-за угла дома с высоким фундаментом им была видна торговая площадь.

– Они нас ищут? – прошептала Роза.

– Меня уж точно!

Рыцари грубо подшучивали друг над другом и громко смеялись, при этом не забывая подозрительно оглядываться вокруг. Они окликнули двух прохожих и теперь уже впятером стали что-то горячо обсуждать.

– А кто эти двое, Гарет?

– Люди епископа. Одного из них зовут Грифит. Несколько ночей тому назад мне довелось с ними встретиться.

Роза в волнении облизала губы.

– Мне страшно!

Не задумываясь, Гарет обнял ее за плечи и прижал к себе, как бы оберегая ото всех опасностей.

– При первой же возможности мы покинем город.

Рыцари еще долго толкались на площади. В сумерках торговцы собирали свой товар, снимали лавки, укладывали все на повозки. Крестьяне, нагруженные покупками, разбредались по своим деревням.

Гарет и Роза уходили из города под покровом ночи. Где они теперь найдут приют? Скоро они снова оказались на проезжей дороге, по которой совсем недавно пришли в Найнбэнкс.

– А куда мы сейчас идем, Гарет?

Он не мог не восхититься выносливостью девушки. Никаких жалоб и стенаний, хотя причин для них сколько угодно! Только любопытство – а что будет дальше?

Гарет ответил как можно мягче:

– Боюсь, что и эту ночь мы проведем в лесу.

Хок проснулся, с хрустом потянулся и вдруг с ужасом обнаружил, что Розы нет рядом. После волнующих происшествий последних дней его сморил тяжелый сон. Он проспал рассвет. Солнце стояло высоко над деревьями. В лесу было сумрачно, и только один луч пробился через все еще густую листву. Солнечный зайчик лежал на том месте, где вчера устроилась Роза.

В мгновение ока Хок собрал весь свой нехитрый скарб. Он ушел с поляны по чуть заметной тропе, на ходу протирая глаза и прогоняя от себя остатки сна. Гарет услышал тихое журчание. Широкий ручей пробил себе дорогу между вязов и лип. В растерянности рыцарь остановился: вдалеке он заметил стройную фигурку Розы. Иссиня-черные волосы блестели на солнце. Она подняла волосы кверху, уложила их в пучок, украсила сорванным цветком… Гарет оторопел… она начала раздеваться… сбросила монастырское одеяние, серое платье и чулки… на ней осталась лишь тонкая сорочка.

Гарету отчетливо открылось: Роза уже не девочка – юная женщина!

Стройные ноги осторожно ступали по влажной от росы траве. Ветер раздвинул камыши, и нечаянному соглядатаю предстал ровный живот и манящий треугольник темных волос, соблазнительно проглядывавший сквозь прозрачную ткань сорочки.

Хок едва совладал с собой, чтобы не броситься и не прижать к себе хрупкое желанное тело. Он видел, как прелестной ножкой Роза потрогала воду. До его ушей долетел девичий визг. Девушка медленно входила в прозрачно холодные струи ручья.

Гарет про себя выругался. Чем он занимается? Из кустов подглядывает, как купается женщина! Невероятно! С шумом и треском он вышел из укрытия и подошел к ручью.

От его внезапного появления Роза вздрогнула, но быстро пришла в себя.

– Доброе утро, милорд! – без всякого жеманства и ложной скромности она помахала ему рукой. – Давайте искупаемся, Гарет! Вода не так уж и холодна.

Она была так свежа и естественна, как дикий цветок – румянец на щеках, ослепительная улыбка.

Он посмотрел на нее, на кристально чистую воду, журчащую по камням, и решился. Все досадные происшествия последних дней забылись, жизнь показалась радостнее. Рыцарь снял тунику. Широкая грудь, поросшая пушком соломенно-желтых волос, была вся в шрамах. Роза завороженно не сводила глаз со следов побед и поражений.

Она засмеялась и брызнула на Гарета водой. Он издал истошный вопль и бросился к ней. Девушка ловко увертывалась, но все-таки он поймал ее и ударил рукой по воде. Алмазные холодные брызги полетели ей в лицо.

Она вырвалась, отплыла в сторону. У лорда Гарета Хока изменилось настроение! Розу радовало, что заботы на время отпустили любимого. По всему телу у нее бегали мурашки.

Она понимала: это не только от холода, но и от возбуждения. Подобного чувства она прежде никогда не испытывала. Любовь к Гарету росла с каждым днем, с каждым часом. Девушка чувствовала, как расцветает рядом с ним ее душа. Все свои надежды она связывала только с этим человеком. Когда они были вместе, между ними возникало необъяснимое влечение.

Немножко грустные, но по большей части волнующе-радостные думы захватили ее, и нападение Гарета застало Розу врасплох. Он поймал девушку и обнял сзади за талию так, что у нее перехватило дыхание. Роза ловко вывернулась.

– Сэр, вы нарушаете правила! – назидательным тоном сделала она замечание.

– В этой игре нет правил, – тихо на ухо сказал ей Гарет низким, с хрипотцой, голосом.

Она почувствовала уверенность в его объятиях. Рука рыцаря скользнула по ее бедру. Он легко коснулся губ девушки.

Роза на мгновение затихла, и вдруг ошеломляющая волна чувств накрыла ее с головой. Она была покорена его властными и ласковыми руками, жадным ртом, волнующим языком. Неодолимое желание овладело ею.

Наверное, и он испытывал подобные чувства, но долг и понятие о чести победили и на этот раз.

– Если мы сейчас же не остановимся, кто-то в этой игре проиграет, – довольно твердо сказал Гарет, но в глазах его стоял туман.

Разбуженный им огонь страсти сжигал Розу. Ей не терпелось продолжить любовные игры. Она вновь прильнула к нему. Co смехом Гарет чмокнул ее в щеку и поплыл по течению.

В это утро, пусть ненадолго, были забыты и незаслуженный позор прошлого, и суровые испытания, поджидавшие в будущем. Гарет не мог припомнить, когда он в последний раз так свободно дышал полной грудью.

Роза была в восторге от его беззаботности и бурного веселья. Он гонялся за ней, разделяя ее забавы, позабыв на время о бремени ответственности, лежавшей на нем, и тяжелых обязанностях. Он наслаждался неугомонностью и игривостью маленькой русалочки.

Розу приятно удивила эта перемена в настроении Гарета, и ей открылась еще одна грань его таинственного характера. С детства у нее не было такого отчаянного и веселого напарника в играх. Хью всегда с осуждением смотрел, как она плавает в прудах Браервуда. Гарет же играл с ней беззаботно, как мальчишка. И только когда она посинела от холода и застучала зубами, он пощадил ее и позволил выйти на берег. С трудом Хок отвел глаза от стройной фигуры девушки. Тонкость талии подчеркивалась прилипшей к коже мокрой сорочкой из почти прозрачной материи.

Они растянулись на траве, по-осеннему сухой. Оставаясь в нижнем белье, оба обсыхали под теплыми лучами солнца. Затем они полакомились черникой, которую отыскала Роза.

Их веселило то, что ягоды оставляют пятна на пальцах и губах. Ей доставляло неизъяснимое удовольствие смотреть, как движутся его губы и поднимается язык, когда он подхватывает черные блестящие ягоды из ее тонких пальцев. В этом движении было столько чувственности! Всепоглощающая нежность охватила Розу. Ее веки задрожали, она провела языком по вдруг пересохшим губам.

Гарет застонал.

– О, женщина! Клянусь своими ранами! Если ты не перестанешь так смотреть, на меня, я дам себе волю и овладею тобой прямо здесь, на траве! Не искушай!

Роза переживала упоительное чувство победного торжества. Она была новичком в искусстве обольщения, но все же заставила Гарета возжелать ее! Девушка прикусила ягоду зубами и склонилась над откинувшимся на спину рыцарем. Их губы соприкоснулись.

Гарет не мог больше сдерживать себя. В немыслимой борьбе с желанием ему победить не удалось. Он крепко поцеловал Розу. Терпкий сок ягод смешался со сладостью губ.

Голова девушки закружилась. Во всем теле она ощущала неизъяснимую легкость. Она облизала сок с губ рыцаря, медленно скользя по ним языком.

– О, Боже! – простонал Гарет, отдергивая руки от ее бедер, притягивавших к себе, как магнитом, его ладони.

– Гарет! Что случилось?

Он уже начинал вырабатывать своеобразную тактику: для того, чтобы держать девушку на безопасном расстоянии, надо с ней поссориться.

Хок тихо произнес:

– Как я мог так заблуждаться насчет вас, леди? Я ведь полагал, что вы невинны! Однако вы ведете себя, как опытная куртизанка.

Роза в негодовании вскочила на ноги.

– Как вы смеете так говорить, лорд Гарет! Вы – первый мужчина в моей жизни, с кем я веду себя подобным образом!

– Неужели? А где же вы научились столь хорошо целоваться?

– Это не какие-то приемы, которым я где-то обучалась! Я познаю силу любви к вам, в этом все и дело. А если вы мне не верите, так не о чем нам спорить!

Он отвел глаза. Как она честна и откровенна! Хок успокоил себя тем, что и прежде не сомневался: Роза – порядочная девушка. Он откинулся на траву, закрыв глаза рукой.

– Я вам верю, Роза, но полагаю, что вы не так уж хорошо меня знаете, чтобы любить.

– А вот это мне самой решать! – сказала девушка упрямо, но в ее голосе уже не было слышно сердитых ноток.

Еще некоторое время они лежали молча, расслабясь. Пригревало солнце. Ветер доносил свежие лесные запахи. Умиротворяюще журчал ручей.

– Вы готовы продолжить путь? – спросил ее Гарет. – Я не рассчитывал на такую долгую остановку.

– Но я не заметила, чтобы вы очень сильно возражали.

– Сожалею. Несколько предыдущих дней показались мне очень тяжелыми, – стал оправдываться он. – Нам никак нельзя задерживаться в пути. Не забывайте, девочка моя, вас ищут!

Она слегка нахмурилась.

– Вы все время настороже, Гарет! Придет ли день, когда вы перестанете оглядываться и скрываться?

– Так было не всегда. Все началось, когда епископ Талворк положил глаз на Мастерсон. Он не успокоится, пока не захватит мое поместье.

– Ну и отдайте ему то, чего он добивается! – с жаром воскликнула Роза. – Нам с вами хватит и Браервуда!

– Вам этого не понять, – резко перебил ее Гарет. – Я не из тех, кто легко сдается.

В полном молчании Роза оделась и последовала за Хоком. За день они так далеко ушли от своих преследователей, что, расположившись на ночлег, решили развести костер.

Гарет, как опытный охотник, поймал и приготовил на ужин жирного кролика.

Устраиваясь на ночь у костра на толстом ковре из сухих листьев, Роза поблагодарила Хока:

– Вы очень добры ко мне, Гарет! Так будет всегда, правда?

Искренняя похвала девушки привела Хока в смущение. Пока, к сожалению, он не мог ответить ей. Гарет просто погладил ее по руке, ощутив при этом массивное кольцо на пальце Розы.