Роковой секрет

Глава 12

РОКСОЛАНА

Стою в ванной перед зеркалом, задумчиво заплетая волосы в косу и рассматривая свое бледное отражение. Каков хитрец, позаботился, купил закрытое платье, чтобы скрыть свои зверские отметины на моей коже. Только вот, вопреки логике, я вовсе не думаю о том, как объясню Матвею синяки, спрятанные сейчас под темно-синей тканью. Душу прожигает разочарование из-за того, что не устояла, позволила себе поддаться искушению с этим дьяволом. Мне нет оправдания. В одном он прав: я сама этого желала. И неважно, что наутро мой затуманенный похотью рассудок прояснился.

А еще с рассветом я не ощутила должного тепла, только лишь холод, что заморозил все мои эмоции, высосал все силы. Чувствую себя разбитой, без надежды на восстановление. Меня буквально корежит, мучительно медленно выворачивает внутренности, словно я отторгаю сама себя. До зубовного скрежета противно наблюдать в зеркале довольный блеск в собственных глазах. Я не лучше шлюхи и вполне заслуживаю к себе подобное отношение. «Дура, — тягучим эхом разносится в моей голове, — элитная шлюха для богатого папика». Разве о таком я мечтала?

— Мне долго ждать? — раздается ехидный баритон. — Я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь в сторону этого Кудряшки Сью. Он стоит в расслабленной позе, скрестив ноги и опершись плечом о дверной косяк. — Я в няньки не нанимался, так что давай в темпе. Съешь свой завтрак, и поедем.

— Я не хочу есть.

— Твою мать, вот где я накосячил, чем заслужил возиться с маленькой капризной девчонкой? — цедит сквозь зубы, неприятно скалясь и жестикулируя рукой в такт своим словам.

— Ты для всех его шлюх привозишь завтрак?

— Его шлюхи завтракают моим членом. Так что нет. Ты первая, кого я уговариваю поесть нормальную еду.

Горькая усмешка касается моих губ. Первая. Где-то я уже это слышала…

Тут все еще пахнет сексом, призрачный аромат Рафаэля будто касается моей кожи, и почему-то некомфортно разговаривать здесь с чужим мужчиной. Выдержав его хищный взгляд, я вздергиваю подбородок и устремляюсь прочь из ванной. Под тягостные мысли сажусь за стол и тут же болезненно кривлю лицо, роняя сдавленное шипение — между ног саднит так, словно там натерли наждачной бумагой. Правда, щетина Рафаэля будет пожестче. От подобных воспоминаний в паху поселяется ноющая боль. Беру бумажный стаканчик с уже остывшим кофе, откуда доносится горький аромат. Мне сейчас жизненно необходимо нечто такое же отвратительное, как и тот хаос, что творится в душе.

— Ты должна выпить это.

На столе появляются стакан воды и очередные таблетки, только в этот раз на одну больше.

— Для чего они? — Нахмурив брови, беру пилюли и скептически рассматриваю их, перекатывая на ладони.

— Я что, похож на доктора? Пей. У меня нет никакого желания заталкивать их тебе в глотку.

Я взглядом метаю в него кинжалы. Безумно хочется сказать этому грубияну пару ласковых, но сил на перепалку нет, поэтому кладу пилюли в рот и глотаю одну за другой, запивая водой.

— Поешь.

Он бросает на стол бумажный пакет, от которого исходит пленительный аромат сладкой выпечки. Я с интересом заглядываю внутрь, отчего запах еще сильнее ударяет в нос. Живот урчит и сжимается в спазме, требуя получить что-то съедобное, а рот наполняется вязкой слюной, которую я шумно сглатываю. Достаю круассан и откусываю воздушное тесто, во рту тут же взрывается насыщенный вкус карамели. Руки уже сами тянутся к кофе, и плевать, что он холодный. Этим утром холод мне по душе. Мягкая сладость и горький американо сливаются в упоительную смесь яркого наслаждения, и я уплетаю угощение за считанные секунды. И лишь увидев насмешливую улыбку Кудряшки, замираю.

— Что? — неразборчиво спрашиваю с набитым ртом и облизываю испачканный в карамели большой палец.

— Рабочий ротик, — роняет этот пошляк, неотрывно глядя на мои губы, отчего я давлюсь круассаном. — Шутка. — Поднимает руки вверх в знак капитуляции. — И лучше, чтобы она осталась между нами.

Проглатываю выпечку и перевожу взгляд на стакан с кофе. Я вовсе не ханжа, но как-то странно слушать такие шутки от незнакомого мужчины.

— Впервые вижу девушку с таким аппетитом.

— Я люблю поесть. — Безразлично пожимаю плечами и отпиваю кофе, возвращаясь к внимательному разглядыванию мужчины.

У него довольно правильные черты его лица, но внимание привлекают вовсе не они, а небольшой изъян в виде горбинки на носу.

— Если будешь так пялиться на меня, мне башку с плеч снесут. Поехали!

За всю дорогу я не произношу ни слова, да и мой кудрявый спутник тоже оказывается не особо разговорчивым. Однако это не мешает ему практически неотрывно следить за мной в зеркало заднего вида. Такое пристальное внимание немного пугает, а с учетом того, что примерно половина пути проходит в какой-то жуткой глухомани, мне становится по-настоящему страшно. Мало ли что в голове у этого головореза. И только когда мы въезжаем на знакомую территорию, я немного расслабляюсь. Машина останавливается, но стоит мне заметить выбегающего из дома и буквально несущегося в мою сторону Матвея, я не сразу нахожу в себе силы покинуть салон. Только сейчас начинаю понимать, что не готова к этой встрече. Однако дверь резко распахивается, и я немного отшатываюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Рокси! — Он сгребает меня в объятия и вытаскивает из авто. — Прости, — шепчет на ухо и целует в волосы, а мне взвыть хочется оттого, что он передо мной извиняется. Матвей даже не догадывается, что этой ночью я предала его. Парень тем временем отстраняется и заглядывает мне в глаза. — Ты очень меня напугала. Не делай так больше, ладно?

Я быстро киваю и закусываю губу в попытке остановить подступающие слезы.

— Иди сюда. — Матвей крепко прижимает меня к себе и утыкается подбородком мне в макушку. А я начинаю рыдать, не в силах больше сдерживаться.

— Я так виновата перед тобой… прости… прошу, прости меня… — прерывисто шепчу ему в шею, сжимая в кулаках его кофту.

Мот отстраняется, нежно обхватывает лицо ладонями и всматривается в мои глаза, удивленно вскидывая брови.

— Что ты такое говоришь? Рокси, это я виноват. Я струсил и едва не потерял тебя. Больше такого не повторится. Слышишь? Я хочу быть с тобой и, если потребуется, пойду против всех, обещаю тебе, малышка.

До боли закусываю нижнюю губу и отрицательно мотаю головой, мысленно проклиная себя за подлость. Он не заслужил такого отношения.

— Идем, лисичка, тебе нужно отдохнуть. — Матвей приобнимает меня, утягивая в сторону дома.

Да, мне нужно отдохнуть, а точнее поспать. Лишь так я смогу избавиться от мучительных мыслей, которые ни на минуту не оставят меня в покое, пока нахожусь в этом доме. И самая главная из них: зная о своей измене, смогу ли я теперь быть с Матвеем? Как после ночи с его отцом я смогу подпустить парня к себе?

Потерявшись в переживаниях, даже не замечаю, как Мот заводит меня в комнату. Вытираю ладонями заплаканное лицо и прерывисто хватаю ртом воздух.

— Тебе что-нибудь принести? — заботливо интересуется он.

— Да, — сипло отвечаю я и судорожно вздыхаю, успокаивая последние отголоски истерики, — воды.

— Подожди здесь.

Парень целует меня в лоб и уходит, даря минутную передышку, чтобы окончательно прийти в себя и найти смелость снова смотреть ему в глаза. Едва передвигая ногами, подхожу к кровати. Лучший способ убежать от гнетущих мыслей — унестись в царство Морфея. Но, увидев на постели небольшую матово-черную коробку, впадаю в кратковременный ступор. С минуту не решаюсь открыть ее, но любопытство берет верх, и я поднимаю крышку. В красивой упаковке лежит новый телефон. И не ерунда какая-нибудь, а последняя модель айфона. Неуверенно вынимаю мобильный, но мое внимание привлекает не дорогая игрушка в руке, а записка на дне коробки. В ней каллиграфическим почерком выведена строка, заставляющая все внутри сжаться: «Мне нужна еще одна ночь».

Сердце снова пускается вскачь. Ни секунды не раздумывая, бросаю телефон на кровать и разрываю послание на мелкие клочки, чтобы его не прочитал Матвей. Честно признаться, на душе становится немного легче. Все-таки Рафаэлю не все равно, он хочет еще. Нет! Нет! Не будь идиоткой, Рокси! Надо вернуть ему эту подачку и окончательно закрыть тему. Он просто играет со мной. Я не должна этого позволять.

Стремительно покидая комнату, натыкаюсь на одного из охранников и едва не валюсь ему под ноги. Резко вцепляюсь в его пиджак и поднимаюсь, стараясь восстановить сбитое дыхание.

— Отведите меня к синьору Росси, — резко выпаливаю, не в силах контролировать разбушевавшиеся эмоции. Мужчина лишь неодобрительно смотрит на меня, но не двигается с места. Ну что за дом-то такой? Здесь я все время чувствую себя отбросом общества. — Пожалуйста. Это очень срочно.

Охранник лениво подносит рацию ко рту и что-то быстро говорит на итальянском, не сводя с меня пристального взгляда, а спустя пару минут жестом велит следовать за собой. Мы заходим в темное помещение, и я ненадолго останавливаюсь, пытаясь сориентироваться в пространстве.

Откуда-то сбоку доносится звук ударов, и шестым чувством я понимаю, что это Росси. Быстро поворачиваюсь на шум. Оставляя охранника с его криками позади, вбегаю в узкий коридор. Нервно сжимая в руке телефон, будто завороженная следую на приглушенный свет. Уже слышу низкие стоны Рафаэля, его сдавленные хрипы сливаются с глухим звуком ударов. Наконец, захожу в помещение, оказавшееся тренажерным залом, и невольно прикипаю взглядом к следующей картине: мой несостоявшийся свекор с остервенением лупит по груше, влажная, покрытая потом грудь вздымается от тяжелого дыхания, а литые мышцы соблазнительно перекатываются под кожей, отчего татуировки превращаются в подвижные инсталляции. Мое дыхание замедляется, и от волнения, что во мне вызывает этот дьявол, я облизываю пересохшие губы. Как же исцелиться от этой нездоровой реакции на него? Трясу головой в попытке выбросить из нее ненужные мысли и, набрав полные легкие воздуха, уверенно шагаю прямо к источнику своих проблем.

— Как это понимать? — не выдержав, громко выпаливаю я.

Рафаэль прекращает истязать грушу и вытирает рукой пот со лба, лениво поворачиваясь в мою сторону. Широкие плечи тяжело вздымаются, и я слышу его шумное дыхание. Одним взглядом он избавляется от охранника, что влетает в зал вслед за мной. Мы остаемся наедине, и у меня отчего-то начинают трястись поджилки. Но я быстро беру себя в руки, решительно делаю шаг навстречу и трясу перед его лицом новым телефоном.

— Что за хрень?

— Не нравится? — рокочет Рафаэль, и я неосознанно выдыхаю громче положенного, залипнув на его мужественных губах.

— Нет. Не нравится, — заявляю, пытаясь казаться уверенной и смотреть ему в глаза, а не на язык, что сейчас скользит по нижней губе. — Что вообще вы устроили? Оставили меня одну неизвестно где, подослали своего кудрявого пса с горсткой таблеток, позже еще это, — возмущаюсь, жестикулируя с айфоном. — И зачем надо было писать эту гребаную записку? Матвей мог прочитать ее!

— Я хорошо провел с тобой время. Это мой тебе подарок. Думаю, ты заслужила его, — небрежно бросает он, кивнув на телефон, и начинает разматывать перебинтованные кисти.

— Заслужила?! Думаете, меня можно купить?! — шокировано выдыхаю я. — Может, еще будете шантажировать этим?! — Испепеляю его взглядом, а от бессилия хочется снова забиться в истерике. — Дорогие подачки оставьте своим шлюхам!

— Не понимаю, почему ты так злишься. Или боишься, что мой сын узнает, что его невеста трахается, как элитная шлюха?

От его слов у меня перехватывает дыхание. Остатки выдержки мгновенно улетучиваются в неизвестном направлении, и я швыряю телефон прямо в Рафаэля, но он вовремя уворачивается.

— Подонок! Жаль, что промахнулась! С удовольствием разбила бы этот кусок металла о твою голову! — выплевываю с особой ненавистью и быстро устремляюсь прочь.

Однако мне не дают далеко убежать, потому что уже через пару мгновений ощущаю жесткую хватку на шее и оказываюсь прижатой грудью к стене.

— Я, кажется, просил тебя поумерить свой нрав! — рычит мне на ухо и сгребает волосы на затылке в кулак, вырывая у меня сдавленный крик. — Отвечай.

— Иди к черту! А команды будешь раздавать на своей псарне!

Дергаю плечами, пытаясь отстраниться от обжигающего тела, но Рафаэль сам резко отшвыривает меня в сторону. Едва удержавшись на ногах, отступаю как можно дальше от взбешенного хищника. Только вот бежать здесь некуда. Его яростный взгляд наполнен мрачным огнем черных опалов. Горло словно сдавливают невидимые тиски, и тело отказывается слушаться, погружаясь в омут первобытного страха и паники. Росси делает резкий выпад и снова хватает меня за шею. А потом грубо наклоняет над столом, сильно впечатывая в него грудью. Я не могу сдержать шипения от резкой боли, оказывается, худшее ждет меня впереди.

Этот урод задирает платье и, не церемонясь, отвешивает жесточайший шлепок по заднице. Кажется, мое тело разбивается на мелкие осколки. Не в силах сдержать крик, я до металлического привкуса во рту прикусываю губу, но подавить боль, что мне причиняет этот подонок, не получается.

— Я предупреждал, как не стоит со мной разговаривать?! — приговаривает он, новым ударом оглушая мое сознание.

— Мне больно! — истерично выкрикиваю и пытаюсь высвободиться, чтобы хотя бы попытаться призвать этого ненормального к адекватному поведению.

— Для такой дрянной стервы этого недостаточно! — едва не рычит он мне на ухо, обдавая тяжелым дыханием и сильнее стискивая шею. — Если не хватило отцовского воспитания, я добавлю! — Впечатывает свою ладонь так, что я пребольно врезаюсь бедрами в стол.

Слезы сами собой рвутся из глаз. Я больше не в силах сдерживать ни их, ни эмоции. Страх. Боль. Ненависть. Только они сейчас пульсируют в душе. Я сегодня же покину это адское пристанище.

Порка тем временем прекращается, стальная хватка ослабевает, давая мне возможность двигаться. Я вскакиваю на ноги и со всей ненавистью, что прожигает меня изнутри, плюю Росси прямо в лицо. И даже не успеваю пожалеть о своем поступке, как этот зверь впивается в мои губы, прикусывая их до крови. Рафаэль не целует, нет, он в буквальном смысле пожирает меня, сдавливая мощной лапой и без того саднящую шею. Мне жутко больно, но даже физический дискомфорт затмевает неистовая ярость. Если бы мне сейчас дали в руки нож, я бы, не раздумывая, вонзила тот ему в глотку.

— Зачем ты меня провоцируешь?! — тяжело хрипит мне в рот Росси, вновь сминая губы в жадном поцелуе.

Его дикость заставляет меня дрожать, а низ живота сжиматься в мучительном спазме, словно мое тело обвивают колючей проволокой. Этот мужчина вызывает во мне гамму жестоких эмоций. Он подчиняет мою ярость, оборачивая ее против меня и заставляя отвечать на свою грубость. Я не замечаю, как сама уже вцепилась ему в волосы и атакую его рот, погружаясь в порочное пекло. Наши языки сплетаются, дыхание смешивается, а животные звуки, вырывающиеся из нас, сливаются воедино. Только вот когда его рука начинает стягивать трусики, меня словно обдает холодной водой. Преодолевая нездоровое возбуждение, я изо всех сил заряжаю коленом Рафаэлю между ног. Охнув от неожиданности, он хватается руками за пах, а я на сдачу отвешиваю ему хлесткую пощечину.

— Что, мать вашу, за ерунда тут происходит?!

Я каменею, боясь даже вдохнуть. Сердце застревает в горле, когда я смотрю на Матвея, во взгляде которого читается бушующий гнев.

Что я же натворила…