Роковой секрет

Глава 4

РОКСОЛАНА

Передо мной стоит Рафаэль. С обнаженным торсом и в свободных штанах, оголяющих направленный вниз треугольник, который я называю сигнальной полосой. Его телосложению может позавидовать любой парень: стальные мышцы, обтянутые смуглой, татуированной кожей.

— Не спится? — вырывает меня из мыслей грубый голос Росси.

Он лениво направляется ко мне. В тусклом освещении, с блестящей копной смоляных волос, этот мужчина больше напоминает… Багиру из «Маугли».

— Пить, — сглатываю, — захотелось.

От волнения говорю сипло. Собираюсь сделать шаг назад, но мой трусливый побег срывает этот матерый хищник.

— Стой на месте! — И я застываю. Как в ту ночь. Словно зачарованная одним и тем же мужчиной, я не в силах бежать. — Ты порезалась.

Две огромные ручищи обхватывают мою талию, и я со свистом втягиваю воздух. Уже в следующее мгновение мои ноги отрываются от пола, и Рафаэль усаживает меня на столешницу. Наши глаза оказываются на одном уровне.

От его подавляющей энергетики сердце бешено колотится в груди, рождая во мне стремление сжаться в комочек и оказаться под боком у Матвея. А от воспоминания о ситуации у бассейна щеки обдает жаром, благо полумрак позволяет мне пылать всеми оттенками красного, оставаясь при этом незамеченной.

В чувство меня приводит горячее прикосновение руки. Большая ладонь скользит по бедру, запуская колючие разряды в самый низ живота, парализуя мое тело. Я не сразу осознаю его действия, лишь когда мужчина обхватывает мою лодыжку, инстинктивно вырываю ногу.

— Не дергайся! — едва не рычит этот зверь и крепче сжимает мою ногу.

Я вижу, что на самом деле порезалась, но рядом с ним абсолютно не испытываю боли, вообще ничего не чувствую, кроме дикого волнения, кажется, заполняющего меня до отказа.

Он выпускает лодыжку из своих горячих ладоней и резко приближается ко мне, отчего хочется вжаться в стену, но та слишком далеко, а я практически утыкаюсь в крепкую грудь, улавливая резкий запах кардамона и рома.

Пряный аромат ласкает нос и уносит меня в страну блаженства.

Рафаэль бесцеремонно устраивается между моих ног, совершенно наплевав на неприкосновенность личного пространства. Поднимает руки вверх и, включив ночную лампу, открывает надо мной шкафчик и вытаскивает оттуда металлический чемоданчик.

Все происходит словно в замедленной съемке. Я же неотрывно наблюдаю, как от его малейшего движения крепкие мускулы перекатываются под кожей.

Господи, сколько ему? Сорок пять? Пятьдесят? Какого хрена он выглядит как Аполлон?! Его близость пьянит, а от вида мрачной татуировки по-прежнему стынет кровь в жилах, но меня все равно неодолимо тянет дотронуться до нее. Стремясь выбросить из глупой головы эту мысль, я сильно щипаю себя за ногу.

Рафаэль наконец отдаляется, позволяя мне вздохнуть полной грудью, но мое облегчение длится недолго. Взяв в руки бинт и антисептик, он снова заключает мою ногу в обжигающий плен.

«Он просто хочет обработать рану! Угомонись, Рокс!» — уговариваю себя, но разум игнорирует эти слова, направляя мысли на опасную территорию.

— Держи, — произносит мужчина, небрежно вручая мне раствор и бинт.

Немного сдавив лодыжку в районе пореза, он склоняется и дотрагивается до него ртом, окончательно лишая меня возможности дышать. От легкого прикосновения тело молниеносно охватывает адское пламя, словно под кожу льют раскаленную лаву, и та горячей тяжестью ударяет мне прямо в промежность.

— Что вы… — пищу я, когда острые зубы впиваются в мою кожу, и приходится до боли закусить губу, чтобы удержать стон. До металлического привкуса во рту, чтобы затмить эту чертову нездоровую тягу.

Острое желание разливаются по венам, будоража напряженные внутренности. Он будто высасывает из моей раны яд, заменяя его собственным. только этот моментально доходит до мозга, отключая меня от реальности.

Рафаэль медленно отрывается от моей кожи, и лодыжку тут же охватывает жгучий холод. Он сплевывает кровь прямо на пол, вытирая влажные губы большим пальцем. Господи, почему его действия выглядят такими развратными? Грязными? Неправильными?

— Вытащил осколок, — заявляет Росси, видимо, прочитав в моих глазах нешуточный испуг. Иначе зачем бы он заговорил со мной. Рафаэль выхватывает у меня бинт и начинает перевязывать нижнюю часть голени.

— Вы предохраняетесь? — спокойно интересуется он. Ошарашенная его крайней бестактностью, я лишь раскрываю рот и шумно выдыхаю, не в силах ответить хоть слово. — Трахаетесь на каждом углу, — грубо продолжает мой будущий свекор, ловко завязывая бинт чуть выше места пореза, и вновь располагается между моих ног, отчего я тяжело сглатываю. — Вы еще не поженились, а незапланированный спиногрыз мне не нужен, — припечатывает он, одаривая меня презрительным взглядом.

— Что вы себе позволяете?! — неосознанно огрызаюсь, пытаясь спрыгнуть со стола. Ох, зря… Мужчина прижимается вплотную, и моего лица касается горячее дыхание, выжигая последний кислород в легких. — Наша личная жизнь вас не касается! — решительно отрезаю, стараясь скрыть внутреннее волнение.

Однако взгляд безумных черных глаз неумолимо уничтожает мой самоконтроль. Словно я у подножия Везувия, и поток раскаленной лавы уносит мою напускную уверенность, превращая ее в вулканический пепел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Росси сдавливает ладонью мои щеки.

— Меня касается все. — Он скользит большим пальцем по моей верхней губе, стирая молочные усы, и я тихо всхлипываю, подобно щенку, которого подняли за шкирку. Выпустив меня из жесткой хватки, Рафаэль облизывает свой палец, словно только что обмакнул его в сладкий ликер. — Молоко на губах не обсохло, чтобы выделываться передо мной.

Но я ничего не слышу, перед глазами застыла картина, как он взял палец в рот и облизал его. Развратный мерзавец!

— Я жду ответа. — Вырывая из оцепенения, он грубо хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть себе прямо в глаза, которые своей бешеной чернотой изгоняют мои порочные мысли.

— Я пью таблетки! — цежу сквозь зубы, не в силах скрыть раздражения, и выдергиваю свой подбородок.

— Impetuoso[1], — томно протягивает Рафаэль.

Сейчас я окончательно убеждаюсь, что итальянский — язык секса. А в сочетании с его фактурным голосом внизу живота не то, что нежно звенят колокольчики, по ним словно черти бешено колошматят кувалдами.

Но все это отходит на второй план, когда я замечаю, как в его наглых глазах вспыхивает черное зарево. Откровенный взгляд Росси направлен прямо на мою грудь, и я почти физически ощущаю, как он раздирает мою сорочку в лохмотья.

Твою мать!

Она намокла, и теперь соски выдают меня с потрохами. Обхватываю себя за плечи, стараясь укрыться от его разъедающего взгляда.

Это неправильно! Я и мужчина, являющийся отцом моего жениха. Эта накаленная обстановка и то, насколько близко он придвинулся ко мне. Как, словно царапая когтями, обводит плотоядным взором каждый сантиметр моего тела. Как останавливается на губах, которые я нервно облизываю.

— Спокойной ночи, — сухо бросает Рафаэль и как ни в чем не бывало отстраняется.

Будто я сама себе все надумала. Скажите, ну как такое возможно? Гореть от одного лишь взгляда, одновременно разбиваясь вдребезги от его безразличия.

Вспыхнувший пожар сменяется арктическим холодом, когда опасный хищник скрывается в темном коридоре. А я, наконец, высвобождаюсь из дьявольских пут и жадно хватаю ртом кислород. Хаотичные мысли наконец успокаиваются, а заторможенное сознание проясняется.

Что за ерунда?! Почему этот мужчина настолько будоражит меня, одним лишь своим присутствием раскаляя каждую клеточку тела? Да, он лишил меня невинности, но это ничего не значит! Я люблю Матвея, а это все в прошлом! И то, что сейчас произошло — досадное недоразумение.

Где ж я так согрешила?

Спрыгиваю на пол и пулей несусь в комнату, влетаю и хлопаю дверью, сразу прислоняясь к ней спиной.

Господи, я должна настоять, чтобы мы съехали в отель, иначе добром это не кончится.

Присаживаюсь на край кровати и, стащив с себя мокрую сорочку, забираюсь под одеяло. Про сон и речи быть не может. Внутри все натянуто стальной струной и требует разрядки. Решить проблему, занявшись сексом с Матвеем? После того, как я только что истекала соками от близости его отца, это кажется верхом аморальности. Я, конечно, далеко не паинька, но это перебор, причем конкретный.

В голове пульсирует мысль, что мой долгожданный отпуск как-то незаметно превратился в адские муки. И что-то мне подсказывает, что худшее еще впереди.

РАФАЭЛЬ

Меня буквально распирает от необузданного желания вернуться обратно и выбить из девчонки всю дерзость. Боится ведь, но все равно выпускает коготки, провоцируя меня свернуть тонкую шею. Стоит сразу показать, по чьим правилам живут в этом доме, и в каком тоне должна со мной разговаривать эта девица!

Но хаотичные мысли снова раздирают меня на части, гася решимость и стирая грани выдержки. Она изменилась. Расцвела, словно сочный бутон розы. Фигура полностью оформилась. Теперь округлые бедра сводят меня с ума своими мягкими изгибами, хочется зализать их до ссадин на коже.

Все эти годы я вспоминал о ней. Мечтал. Фантазировал. Мысленно наматывал шелковистые пряди на кулак и вдыхал их аромат. Дикий и чистый, свойственный только моей Соле. Ни капли не сомневался, что настанет время, и она станет моей навсегда. Знал! Но даже представить себе не мог, что собственный отпрыск выберет в невесты ту, кто для него под запретом.

В голове снова всплывает разговор с Маттео.

— Отец, очень прошу тебя быть с Рокси помягче. — Сын мнется. Вижу, что опасается меня, но все же рискует продолжить. — Она, правда, другая. Ей не нужны мои деньги…

— Мои деньги, — строго осекаю его. — Маттео, если бы ты не зависел от меня, тебя бы здесь не было. Вперед! Можешь жениться без моего согласия, потеряв при этом все. Готов ли ты на это?

— Па…

— Я знаю ответ на свой вопрос! Не готов и никогда не пойдешь против моего слова! Любовь у них! Не позорь нашу семью! — шумно вздыхаю. — Маттео, сейчас у тебя в голове лишь только куда бы пристроить свой член. Ты в курсе, что следует за бесконтрольным сексом? — интересуюсь, укоризненно глядя на него.

— Я готов к детям, если ты об этом…

— Готов он, — раздраженно фыркаю.

— Пап, мне двадцать шесть. Я хочу семью. С ней. Рокси — красивая девушка, умная, вкусно готовит и заботится обо мне. Разве не это должно быть для тебя самым важным? Счастье родного сына?

— Вот именно ради твоего благополучия я и пытаюсь вставить тебе мозги на место! Не будь идиотом, Маттео! Она тебе не пара! И мою фамилию она никогда не получит!

Мой короткий спич оставляет после себя минутную тишину, прежде чем этот сопляк находится с ответом.

— Ты мог бы порадоваться за меня, — обреченно проговаривает сын. — Если так переживаешь, можешь составить брачный договор. Как мне еще тебя убедить, что она не претендует на твои деньги?

— Свадьбы не будет! — едва не рычу, но тут же возвращаю себе самообладание. — Для тебя уготована другая невеста. Из семьи, что принесет мне выгоду и не опорочит мое имя! А пока можешь развлекаться, но не заиграйся.

От раздражения на лице Маттео ходят желваки, но в глаза мне посмотреть он не осмеливается.

— Завтра мы едем к твоему кузену. И не вздумай представить эту девушку своей невестой. Не разочаруй меня, сын.

***

По жизни я придерживаюсь одного правила: чтобы не спугнуть жертву, нельзя показывать ей оружие. Только вот с этой девчонкой все иначе. С ней я нарушил уже не один личный закон! И теперь у меня есть все шансы получить в лоб свою же пулю.

Спускаюсь в спортзал, скидываю стесняющую движения рубашку и начинаю уничтожать грушу, разбивая кулаки в кровь.

Нужно выбить из своих мыслей зеленоглазую бестию.

Перед мысленным взором до сих пор стоят ее пухлые губы, приоткрытые, жаждущие. Не могу заглушить в себе злость, которая от осознания того, в какой заднице я оказался, разгорается еще сильнее.

Ослушалась меня. Вернулась. Глупая девчонка! Сама лезет в капкан, а я понятия не имею, надолго ли у меня хватит сил сдерживать его острые зубья, что погубят нас обоих…

[1] Страстная (итал.)