Роковые решения вермахта

ФИНАЛ

Когда в Арденнах измотанные войска группы армий «Б» отходили под натиском противника назад, на исходные позиции «Западного вала», Гитлер в своей ставке «Орлиное гнездо» близ Бад-Наугейма получил известие, которое заставило его с большой поспешностью вернуться в Берлин. Это было донесение о новом большом наступлении советских войск с баранувского плацдарма на Висле. Событиям трёх последующих месяцев суждено было привести войну к концу.

Окончание войны было ускорено ослаблением Восточного фронта, откуда часть войск была переброшена в Арденны, и резким спадом производства вооружения и боеприпасов. Немецкому народу, многим миллионам мужчин, женщин и детей, бежавших от Красной Армии по обледенелым дорогам Центральной Европы, последние события войны приносили только непрерывные бедствия. Русские заняли Силезию, Восточную и Западную Пруссию, Померанию и даже Бранденбург — колыбель старой империи Гогенцоллернов. Был окружён Рур. Англичане вступили в Гамбург и Киль, а американцы заняли Франкфурт-на-Майне, Штутгарт и Мюнхен. Были потеряны Саксония и Тюрингия, и передовые отряды русских встретились с американцами на Эльбе возле Магдебурга. Красная Армия заняла Берлин, и немецкие вооружённые силы, наконец, капитулировали, сложив оружие перед победоносными военачальниками противника. За последние месяцы немецкий народ испытал такие ужасные страдания и голод, что сообщение о самоубийстве Гитлера, избежавшего таким образом людского суда, не вызвало почти никакого интереса и даже не стало темой для разговоров. В то время народ находился в состоянии такой апатии и усталости, что у него оставалось только одно страстное желание — чтобы со всем этим было покончено раз и навсегда. Однако многим немцам (и притом далеко не самым худшим из моих соотечественников) пришлось вынести ещё одно испытание. Этим испытанием было жестокое открытие, что все огромные жертвы и беззаветная преданность войск были напрасными, что миллионы храбрых людей рисковали своей жизнью и погибали ради дела, которое, как теперь стало ясно, было нечестивым. И неизбежно возникали вопросы. Почему война окончилась именно так? Разве нам суждено было проиграть войну, несмотря на все наши великие победы первых дней, несмотря на то, что в своё время мы были хозяевами почти всей Европы?

Сейчас разумные и трезво рассуждающие немцы знают, как ответить на эти вопросы. Преступное правительство Гитлера вызвало за границей такое отвращение и ненависть, что немцы не могли и надеяться в течение длительного времени с оружием в руках угрожать всему миру. Просто мир был слишком велик. Победа немцев при таком колоссальном преимуществе их союзников в живой силе, сырьевых ресурсах и промышленной мощи стала совершенно невозможной уже тогда, когда сравнительно ограниченная война 1939-1940 гг. переросла в мировой конфликт, в котором Соединённые Штаты Америки и Советская Россия выступали против нас. Многие немецкие солдаты хорошо понимали это и так же мало желали этой войны, как и гражданское население Германии. Многие даже правильно предугадали её вероятный исход, и это отнюдь не облегчало им выполнение их долга. Однако у солдат нет другого выбора, кроме выполнения своего долга. После декларации в Касабланке о том, что для союзных правительств единственным приемлемым условием будет только безоговорочная капитуляция Германии, даже те, кто был полностью осведомлён об истинной обстановке, не видели никакого выхода, кроме продолжения войны до её горького конца. Только немногие реагировали настолько сильно, что решились на открытый мятеж. С другой стороны, в Германии сейчас есть небольшая и все уменьшающаяся группа людей, которые не научились смотреть действительности прямо в глаза. Эти люди во что бы то ни стало хотят снова поверить в возрождённую сказку 1918 г., в легенду об «ударе ножом в спину» [42]. Даже теперь они приписывают наше поражение измене. Но где в мире нет глупцов — людей, которые не замечают очевидных фактов, людей, которых опыт буквально ничему не научил?

С этой точки зрения, роковые решения, описанные в данной книге людьми, которые знают то, о чём они пишут, вовсе не были роковыми в подлинном смысле слова. Иначе говоря, якобы не эти решения превратили верную победу немцев в несомненное поражение. Результаты различных операций в известной степени предопределяло взаимоотношение сил, и первой причиной поражений была ложная оценка наших возможностей в то время, когда принимались эти решения. Даже если бы немецкая авиация выиграла сражение за Англию, Великобритания едва ли стала бы на колени, а захват Сталинграда или своевременный отвод 6-й армии едва ли привели бы к быстрому прекращению советского сопротивления. Поражение под Эль-Аламейном в октябре-ноябре 1942 г. было неизбежным ввиду плохого материального обеспечения войск Роммеля. В этих условиях победа в Арденнах ничего не дала бы Гитлеру, разве что несколько продлила бы его земное существование. И даже поражение союзников в Нормандии — почти невероятное, если принять во внимание их подавляющее превосходство на море и в воздухе, — всё равно не заставило бы англичан и американцев отказаться от новых попыток вторжения.

Основным роковым решением было то, которое исходило из ошибочного предположения Гитлера, что западные державы позволят ему уничтожить Польщу, не заступившись за своего союзника. Как только было принято решение о вторжении в Польшу, решилась и наша судьба.

Уроки войны 1914-1918 гг. снова повторились четверть века спустя: Германия не может выиграть войну, ведя её более чем на одном фронте. Благодарение богу, сегодня мы научились большему. Мы усвоили более глубокую истину. Немецкий народ теперь искренне желает полного и окончательного примирения со своими бывшими врагами. Сейчас мы убеждены, что никогда больше не должны скрещивать мечи с нашими соседями. Давайте же соревноваться с ними, но только в условиях мира [43]. Мы проиграли войну. Теперь мы должны бороться только за то, чтобы завоевать любовь и уважение своих бывших врагов. Если, все вместе цивилизованные нации завоюют мир, то тогда — и в этом наше утешение — 6 миллионов немцев, павших на полях сражений или нашедших смерть под бомбами, обрушивавшимися на наши города, не напрасно принесли свои жизни в жертву родине.