Роман Петров

Глава 15

Роман

Я знаю, что напугал ее, но это уже нелепо.

Она все время запирается в своей комнате или уходит на работу.

Ужин стал чем-то мимолетным.

И я не могу перестать думать о том, насколько тугая у нее киска и как приятно было, когда она сжимала мой член.

Я хочу сделать это снова.

До тех пор, пока мы оба не будем слишком истощены, чтобы двигаться.

Но не знаю, сколько еще смогу тянуть время.

Я всегда добиваюсь того, что хочу, и сейчас хочу свою жену… навсегда, а не по деловому контракту.

Меня впечатляет, что она не вызвала полицию. Возможно, она знает, что это бесполезно. Или, может быть, в глубине души не хочет, чтобы я оказался в тюрьме.

Это маленький луч надежды.

Прежде чем сдамся и завершу наш контракт, я хочу попытаться исправить ситуацию.

Сделав несколько телефонных звонков, я стою возле ее комнаты.

— Уходи, Роман, — голос доносится сквозь толстое дерево двери.

— У меня есть просьба к моей жене. Пойдешь со мной на ужин? Надень свое любимое платье, которое сшила сама, пожалуйста.

— С чего бы это? — в вопросе звучит каприз.

У меня возникает желание отшлепать ее.

— Я хочу показать миру свою красивую жену хотя бы во время нашего брака. А потом, обещаю, мы подпишем бумаги, — это последнее, чего я хочу, теперь, когда вкусил ее.

Она спрашивала об этом с той ночи, когда я сделал ее своей в клубе.

Последнее, чего хочу, — это отпустить ее. Но, странным образом, внутри меня есть нечто, что заставляет сделать все, чтобы она была счастлива, даже если это означает позволить ей уйти.

Не знаю, что она со мной сделала. Это не похоже на меня — ставить чьи-то желания выше своих.

Она не отвечает. Похоже, уже списала меня со счетов.

Это безумие, но той ночью я действительно почувствовал, что между нами что-то есть.

Стоило ли убивать того парня? Конечно. Он прикоснулся к той, кто принадлежит мне.

Но, оглядываясь назад, не стоило позволять ей это видеть. Хотя, доказательство своей правоты было той причиной, по которой я это сделал.

Почти дошел до конца коридора, когда слышу, как открывается дверь.

— Хорошо, во сколько? — светлые волосы собраны в небрежный пучок на макушке, а локоны обрамляют лицо. Пальцы зудят от желания запустить их в ее волосы и притянуть к себе.

— В семь вечера, — в животе завязывается узел, а по телу распространяется головокружительное чувство.

Еще один шанс.

Specter — это элитный VIP-клуб на вершине Вегаса. Поднимаясь на внешнем стеклянном лифте, можно насладиться захватывающим видом на огни города.

Но я смотрю только на Надю. Ее потрясающая красота подчеркнута нежным лавандовым платьем, которое мерцает опалесценцией при каждом ее движении.

Глубокий вырез на груди одновременно откровенен и скромен. Это заставляет меня хотеть накинуть на нее свой пиджак, но в то же время гордо пройти с ней под руку. Трудно сосредоточиться, когда она так близко. Ее тепло проникает сквозь одежду и обжигает.

К нам подходит метрдотель, она прижимается ко мне.

— Сюда, мистер Петров, — он слегка кланяется, указывая рукой на столики.

Здесь обедают влиятельные люди и платят большие деньги за роскошь уединения. И я заплатил за лучший столик в этом зале.

— Это... Это Элизабет Девонсон? — шепчет Надя, обхватив мой локоть.

— Кто? — наклонившись ближе, молча молю ее губы приблизиться к моему уху. Теплое дыхание щекочет кожу, когда она повторяет.

— Какая-то знаменитость?

Я прекрасно знаю, кто это. Мне пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы она появилась здесь сегодня вечером.

— Она... ну, эм... — щеки Нади заливаются румянцем, когда ее взгляд падает на Элизабет, которая тихо беседует с подругой. — Она сейчас самый известный дизайнер в Париже. Ее стиль работы с шелком и шифоном взбудоражил весь мир! — Надя оборачивается, глаза, полные восторга, цепляются за меня.

— Правда? — прижимаю ее ближе, позволяя своей ладони обхватить бедро, пока мы идем. — Хочешь с ней поговорить?

Пальцы впиваются в меня.

— Нет! Я сильно смущаюсь! — кровь приливает к ее горлу, и я чувствую искушение провести по нему языком.

— Не говори глупостей. Она будет рада познакомиться с тобой, lastochka.

Тянув ее за собой, мы находим наш столик на возвышении в глубине ресторана.

Все могут видеть нас на фоне силуэта Вегаса.

Но они кажутся тусклыми и блеклыми по сравнению с моей красивой женой. Она становится для меня ярким светом, маяком, который указывает путь каждый день в надежде увидеть ее в темноте.

Я отодвигаю для нее стул и предлагаю сесть. Она кусает губу и улыбается, присаживаясь за стол.

— Спасибо, Роман, — темные глаза следят за мной, пока занимаю место напротив, и не отрываются, когда наклоняюсь над узким столиком.

— Это я должен благодарить тебя за то, что дала мне еще один шанс провести с тобой время, — не хочу добавлять слова «перед тем как мы расстанемся», потому что они кажутся слишком окончательными.

Опустив глаза, она возится с салфеткой.

Когда снова смотрит на меня, ее брови нахмурены, а уголок рта опущен.

— Ты принес бумаги?

Не могу понять, это надежда или смирение в ее вздохе, когда киваю.

— Извините? — высокий голос приближается к нам.

Как раз вовремя.

— Вы Надя Сандерс? — Элизабет Девонсон подходит ближе, ее улыбка широкая и искренняя.

Должно быть, она вполне довольна полученной суммой.

Щеки Нади вспыхивают ярким красным цветом.

— Я... я... да.

Элизабет проводит рукой по своим пышным зеленым волосам.

— Я как раз говорила подруге, что не могу поверить, это вы! Я видела ваше шоу в Лос-Анджелесе прошлой осенью и с тех пор мечтала встретиться с вами! — ее браслеты звенят на запястьях, когда она восторженно пожимает руку Нади.

— Вы были там? — Надя смотрит на нее широко раскрытыми глазами, кусая нижнюю губу.

— Я никогда не забуду блестки на том платье! — визжит она и хлопает в ладоши. — Когда увидела вошедшего Романа, то подумала, кому же посчастливилось оказаться рядом. Представьте себе мое удивление, когда я поняла, что это вы! Клянусь, вы единственная в мире, кто достаточно талантлив, чтобы быть с ним.

Элизабет отступает и подтягивает к себе молчаливого темноволосого мужчину.

— Это мой муж, Реджи. Нам стоит как-нибудь собраться вместе за ужином!

Ее аккуратно изогнутые брови хмурятся.

— Погодите, вы ведь вместе? — она показывает между нами.

Это мой шанс.

Я наклоняюсь вперед и беру Надю за руку.

— Она моя жена.

Наблюдая за Надей, замечаю, как застенчивая улыбка скользит по ее лицу, а румянец поднимается по шее.

— Великолепно! Нужно отпраздновать! Роман, ты же не делал официальное объявление? Я что, пропустила вечеринку? — она в шутку хлопает меня по плечу.

— Мы поженились в тайне от всех, — тихо говорит Надя, покусывая губу.

— О, это так романтично! — Элизабет прижимает руку к груди, браслеты сползают почти до локтей. — Роман дал мне своих моделей для шоу в прошлом году. Мы обязательно должны сделать коллаборацию, девочка. Позвони, и мы устроим показ, о котором Вегас может только мечтать!

Пышное платье кружится вокруг нее, когда она увлекает за собой молчаливого мужа вниз по ступенькам.

Что ж, все прошло лучше, чем ожидалось.

Надя смотрит ей вслед, большие глаза практически не моргают, пока Элизабет не исчезает.

— Не могу поверить, что ты ее знаешь. Она такая… потрясающая, — говорит Надя, со вздохом опускаясь на стул.

Впервые за неделю она выглядит счастливой.

— Знаешь, я не плохой человек. Я просто не хочу, чтобы кто-то прикасался к тому, что принадлежит мне, — вонзаю вилку в карбонару, и поднимаю кусочек, подчеркивая свою мысль. — А ты — моя. Пока носишь это кольцо, — указываю на ее левую руку, обхватывающую бокал с вином.

Она крутит кольцо с бриллиантом на тонком пальце.

— Теперь я это понимаю.

Я жду, что она снимет кольцо, но вместо этого поворачивает его так, чтобы оно сияло во всей своей красе. Это может быть хорошим знаком.

Совсем другой кайф — говорить всем, что она принадлежит мне. Этот блестящий камень — лишь маленький символ того, насколько она стала для меня важной. Никогда не думал, что буду желать ее так сильно, как сейчас.

Когда убирают десертные тарелки, я достаю бумаги, которые она так хочет подписать.

Те самые, которые дадут мне право на собственность.

Только один шаг остается после этого.

Развод.

Мой желудок сжимается при мысли о том, что она уйдет. Но я не могу заставить ее остаться. Я не такой, как семья Косковичей, которая старалась нас уничтожить.

По законам моего отца брак по принуждению не имеет место быть.

По моим тоже.

Ее лицо бледнеет, она берет ручку.

— Как долго это будет длиться? — шепчет она.

Острие ручки дрожит над бумагой.

Она колеблется перед тем, как подписать?

— Несколько недель, — хотел бы я, чтобы это было навсегда.

Она тяжело сглатывает, и ставит подпись.

Не знаю почему, но кажется, что воздух стал плотнее и давит на мои плечи.

Обратный отсчет начался.

— Можем мы, пожалуйста, уйти? — она поднимает голову, и клянусь, вижу блеск слез в ее глазах.

— Конечно, — помогаю ей подняться и притягиваю к себе.

Я хочу чувствовать ее рядом с собой так долго, на сколько она это позволит.