Роман Петров

Глава 20

Роман

— Мистер Петров, вы сказали, что подожгли его, а затем затолкнули в комнату, полную воспламеняющихся веществ. Я действительно думаю, что вам стоит рассмотреть возможность изменения вашего заявления на «виновен». Если вы предстанете перед присяжными, они вас вздернут по полной программе, — мой адвокат вытирает пот с широкого лба белоснежным носовым платком.

— Что в итоге случилось с Империей?

Я даже не злюсь, что его открытие задерживается.

Он разминает руки, прежде чем ответить: — Все сгорело.

— Томми, как давно ты на меня работаешь? — сужаю глаза и наблюдаю, как он переводит взгляд с меня на дверь.

— Четыре года, — заикается он.

Я наклоняюсь вперед, наручники звенят о металлический стол.

— И за это время сколько тысяч часов видеоматериалов мы накопили?

— В-вероятно, миллионы.

— И сколько яхт я купил тебе, чтобы ты мог катать моих девочек по озеру? — мои пальцы переплетаются.

Кажется, после этого я найду себе нового адвоката.

— Это моя вторая, после того как первая утонула, — его лицо бледнеет.

Думаю, он понимает, к чему я клоню.

— Потому что твоя проститутка умерла от передоза дерьмовым кокаином, и я помог тебе это скрыть?

Его рука дрожит, когда он снова проводит влажной тканью по лицу.

— Да, босс. Да.

— Если не хочешь, чтобы та история всплыла на поверхность, говори судье ровно то, что я тебе скажу. Понял?

Я уволю его после сегодняшнего дня.

Его подбородок трясется, и он яростно кивает.

— Хорошо. Пошли, — я откидываю стул и машу охраннику за окном.

Стойкий офицер и двое его приятелей ведут нас в главный зал суда.

После всех клятв судья с седыми бровями смотрит на меня.

— Мистер Роман Петров. Вы признаете свою вину?

Я слегка толкаю Томми локтем.

— Он не признает себя виновным, ваша честь, — говорит он гораздо увереннее, чем несколько минут назад.

Забавно, как угроза может укрепить чью-то решимость.

Судья Коллинз откидывается назад, его губы поджимаются под седыми усами.

— У подсудимого есть что-то сказать?

Томми нервно переминается рядом со мной. Он знает так же хорошо, как и я, что это не стандартная процедура.

— Да, ваша честь. Восемнадцатое февраля, три года назад.

Мои руки сцеплены перед собой в расслабленной позе, пока я жду.

Сначала одна жирная бровь, затем другая поднимаются и опускаются.

Затем его губы сжимаются, а морщины на переносице углубляются, когда лицо принимает хмурое выражение.

Вот оно.

Его маленький мозг работает, соединяя точки. Перебирая все возможные варианты того, что я мог иметь в виду под своими словами.

Даже Томми недоуменно смотрит на меня со стороны.

Я не двигаюсь с места. Просто смотрю на старика.

Он воплощение справедливости, истины и праведности.

Но я знаю больше.

У меня есть его секреты на жестком диске с резервными копиями. И целый отряд людей, которые по одному моему слову выпустят их в мир.

— Роман, — шепчет Томми.

Я прищуриваюсь, не отрывая глаз от судьи.

Это должно случиться с минуты на минуту.

Рука, покрытая пигментными пятнами, дрожит, когда судья поднимает молоток и опускает с резким стуком.

— Дело закрыто.