Романовы: тайная жизнь царской семьи. Великая любовь, неравный брак и загадка заспиртованной головы

Две любимые женщины великого князя Павла Александровича Примерная супруга и дерзкая кокетка

В своей жизни великий князь Павел Александрович Романов, самый младший ребенок императора Александра II и императрицы Марии Александровны, влюблялся дважды — и оба раза на своих избранницах женился. Только вот первую жену, греческую принцессу Александру и по совместительству его двоюродную племянницу, двор и родственники обожали. А за женитьбу на второй любимой, Ольге Валерьяновне Пистолькорс (урожденной Карнович), дочери статского советника, великого князя объявили нарушителем всех условностей и традиций и отлучили от двора на долгие двенадцать лет.

Другой великий князь, Александр Михайлович, который оставил описание и свое мнение практически обо всех членах семьи в мемуарах, отмечал, что Павел всегда был обаятельным и галантным, хоть и немного заносчивым: «Дядя Павел, великий князь Павел Александрович был самым симпатичным из четырех дядей Царя, хотя и был несколько высокомерен — черта характера, заимствованная им у брата Сергея, благодаря их близости. Он хорошо танцевал, пользовался успехом у женщин и был очень интересен в своем темно-зеленом, с серебром, доломане, малиновых рейтузах и ботиках Гродненского гусара» [1].

С детства он очень дружил со своим братом Сергеем, молодые князья были практически неразлучны. Смерть матери в 1880 году их еще больше сблизила. Именно Сергей Александрович будет впоследствии воспитывать детей своего младшего брата.

Но вот пришла пора молодому великому князю жениться. Брак по любви среди членов семьи Романовых был редкостью, но Павлу повезло. Ему нашли подходящую невесту — греческую принцессу Александру. Она была старшей дочерью короля Греции Георга I и королевы Ольги Константиновны. Юная принцесса была влюблена в Павла с самого детства: они часто пересекались в России и тем более в Греции, куда маленького князя привозили для лечения горла. Однажды они встретились на балу в Константиновском дворце, и юная принцесса не могла думать ни о ком, кроме дяди Павла, хоть по возрасту он в дяди совсем не годился.

И сам князь симпатизировал Александре. Современники находили ее живой, общительной и жизнерадостной. У нее с детства перед глазами был пример счастливой семьи, и она мечтала о такой же. На помолвку князя и княгини, которая в России получила имя Александры Георгиевны, поэт Афанасий Фет написал такие строки:

Кто сердце девы молодойВпервые трепетать заставил? Не ты ли, витязь удалой, Красавец, царский конник, Павел? Созданий сказочных мечтуТвоя избранница затмила, Трех поколений красотуДочь королевы совместила.

На момент свадьбы Павлу Александровичу было двадцать восемь лет, Александре Георгиевне — восемнадцать. Александра умела сдерживать характер супруга и хорошо на него влияла. Известен такой случай, записанный современниками: «Среда, 1-го ноября [1889 года]… Министр рассказывает, что великая княгиня имеет на своего супруга хорошее влияние. На днях, когда великий князь настолько вышел из себя, что сказал кому-то из своих слуг „дурак“, молодая супруга тотчас его успокоила и попросила не позволять себе подобных резкостей» [5]. Уже через год после свадьбы родилась дочь Мария. Самые ближайшие к семье родственники — все тот же брат Павла Сергей Александрович и его жена Елизавета — часто приглашали пару к себе в имение Ильинское и с удовольствием возились с маленькой княжной, ведь своих детей у них не было. Помимо того, что дружны были братья, так подружились и великие княгини — они были почти ровесницами. Сохранилось много фотографий Елизаветы и Александры.

А еще спустя год великая княгиня вновь была беременна. В начале сентября семья опять гостила у Сергея и Эллы. На пятое число был назначен бал в честь именин хозяйки. Воспоминания и слухи о тех днях разнятся, и разобраться, что же там произошло на самом деле, достаточно сложно.

По версии, которую описал в своих мемуарах [12] камердинер великого князя Павла Алексей Андреевич Волков, Александра Георгиевна на балу почувствовала себя плохо. У нее начались схватки, причиной которых была неосторожность самой женщины. Якобы у нее была привычка не сходить на пристань по дорожке, а прыгать с берега прямо в лодку. За день до злополучного бала все собрались на пикник, и княгиня, находясь на восьмом месяце беременности, своей привычке не изменила, что и привело к преждевременным родам.

По другой версии, которую рассказывали друг другу сплетники на светских вечерах, великая княгиня узнала о влюбленности мужа в Елизавету Федоровну, и от стресса начались роды. А. В. Богданович, бывшая в то время рупором общественного мнения, в своих дневниках образно отмечала эту причину [2].

Медицинская же версия, основанная на сообщениях о состоянии здоровья Александры Георгиевны в те дни медика Н. А. Форбрихера, говорит о развитии у нее эклампсии — токсикоза на поздних сроках, который и сейчас может вызвать опасность для жизни беременной. Согласно этим отчетам, великая княгиня за несколько дней до злополучных событий почувствовала себя плохо. Из Москвы вызвали врача, который не обнаружил опасности и рекомендовал покой. Именно по этой причине Александры на балу не было. А затем у нее начались приступы, после которых она впала в кому.

Вскоре стало понятно, что надежд на спасение княгини, у которой приступы эклампсии сопровождались периодической остановкой дыхания и нефритом, нет. Под вопросом была и жизнь новорожденного мальчика, которого акушеры смогли извлечь на свет. Хозяйка имения, Элла, все дни находилась рядом с ним, создавая ему искусственное тепло из шерстяных одеял и вскармливая из бутылочки. Младенца назвали Дмитрием.

Александра Георгиевна провела в коме шесть дней и скончалась. А вот младенец выжил. Состоялись похороны княгини, которой на момент смерти был всего двадцать один год. Павел Александрович был неутешен. С этого момента, по сути, и мать, и отца заменил малышам князь Сергей. Да и царская чета, Николай и Александра, Марию и Дмитрия любили и часто брали к себе. Для Елизаветы Федоровны воспитание племянников было не так однозначно: она заботилась о них, но часто оставалась холодной, ревнуя мужа к детям. Родной же отец их посещал редко.

Утешение после гибели любимой жены он нашел в объятиях другой женщины — скандально известной Ольги Пистолькорс. Когда его сердечная привязанность стала известна, Романовы были шокированы. И на то были свои причины. Ольгу Валерьяновну в светских кругах не любили и принимали далеко не везде. Будучи женой полковника фон Пистолькорса и матерью его четырех детей, она не только флиртовала с другими мужчинами, но и принимала их в доме в отсутствие мужа — по тем временам это было дерзостью и нарушением общественных норм. Конечно, рассуждения великосветского общества о таких визитах в дом мамы Лели, как прозвали женщину, были далеко не одухотворенными.

Шампанское, танцы и беседы с женщинами в доме Пистолькорс лились рекой. Среди гостей были замечены и мужчины императорской фамилии, например, великий князь Владимир Александрович, а в юности там кутил и сам наследник Николай (прекратив все свои увеселительные визиты после помолвки). Пытаясь отвлечься после смерти супруги, стал гостить в этом доме и Павел Александрович. Между ним и хозяйкой завязался роман. Ольга первая призналась князю в любви, написав письмо в стихах.

Сначала отношения были тайными, но затем Ольга стала появляться в свете в фамильных драгоценностях. Так обществу стало известно о высокородном увлечении Ольги Валерьяновны. Однажды близкая подруга, великая княгиня Мария Павловна — старшая, тетя Михен, как ее называли Романовы, привела Ольгу в театр, усадив рядом с собой в императорскую ложу. Николай II и его жена были в ярости — наутро пришлось напомнить княгине о приличиях. Непозволительно было персонам такого круга публично подтверждать какие-либо отношения со скандально известными людьми. К слову, княгиня Мария Павловна часто шла наперекор правящим Романовым, особенно последней царской чете.

К моменту этого публичного выхода с одной из княгинь Романовых у Ольги и Павла родился сын, которого назвали Владимиром. Именно это стало последней каплей терпения полковника Пистолькорса. Муж Ольги Валерьяновны подал на развод. До этого великий князь Павел Александрович клялся и божился императору, что на любовнице никогда не женится и нарушать традиции дворца не станет.

Но развод пары Пистолькорс развязал руки великому князю. В тайне от всех в 1902 году он женился на Ольге в Италии. По слухам, Павел Александрович перед поездкой взял с собой свои миллионные накопления, прекрасно понимая, что последует за этим венчанием. Так и вышло — скандального брака в высшем обществе не утаишь. Были нарушены все нормы заключения браков в доме Романовых — это был брак без согласия императора, на скандально известной разведенной дворянке с детьми от бывшего мужа. Реакция последовала моментально: великому князю было запрещено возвращаться из Италии, его лишили всех постов и содержания. Так Павел Александрович с женой стали жить за границей. За это время пара стала увлекаться коллекционированием предметов интерьера — от старейших художественных полотен до реликвий французского королевского дома. Была собрана огромная коллекция вин стоимостью приблизительно десять миллионов франков. С опальной семьей установили контакты в Германии, дав Ольге титул графини фон Гогенфельзен. Но возвращение в Россию оставалось под запретом.

Великий князь Павел смог приехать в Россию только спустя почти четыре года после своей свадьбы — на похороны Сергея Александровича, который все это время воспитывал его детей. Состоялась встреча князя с Николаем II, окончившаяся новым скандалом. Император решил разрешить опальному дяде вернуться для воссоединения с детьми — княжне Марии Павловне на этот момент было двенадцать лет, ее брату, князю Дмитрию Павловичу, — одиннадцать. Но в ответ на разрешение императора Павел потребовал признать его брак с Ольгой Валерьяновной и узаконить их детей — за эти годы жизни за границей родились еще две девочки, Ирина и Наталья.

Император был в гневе и написал письмо следующего содержания: «Позволив тебе сейчас приезжать в Россию время от времени, я желал тебе этим дать утешение твоим детям видеться с тобою. Они потеряли в дяде Сергее, в сущности, второго отца. Не забудь, что ты покинул их лишь для личного своего счастья» [11]. Так дело с мертвой точки не сдвинулось: Николай II отказался узаконить брак дяди, а великий князь не хотел возвращаться на Родину без жены.

Княжна Мария Павловна продолжала боготворить отца, несмотря на его отсутствие в их с братом жизни, но и она была шокирована, когда он прислал письмо, где рассказал о детях и новой жене. В своих мемуарах она позднее вспоминала, как наговорила гадостей.

И только в год свадьбы княжны Марии лед начал трогаться. В 1909 году она вышла замуж за шведского принца Вильгельма. На свадьбу прибыл и отец невесты — это была первая встреча за долгие годы. Император Николай II разрешил Павлу Александровичу приехать в Россию, а затем восстановил его на службе. Позже было разрешено вернуться из Франции и Ольге с детьми. Семья поселилась в особняке, который спроектировал архитектор Шмидт в стиле неоклассицизма. Внутри дом был обставлен коллекционными предметами, приобретенными во время жизни во Франции. Ольга Валерьяновна очень гордилась своим домом в России. Как говорили, убранство дома отмечал сам Николай II. В пример приводили такой эпизод, якобы произошедший между царской четой: «Государыня спросила у Ольги Валериановны, как ей Ливадийский дворец. Княгине хотелось сказать правду, но не хотелось обидеть. Государь ей помог. Он улыбнулся и сказал: „В Царском, матушка, у княгини Ольги самый красивый на свете дом, не дом, а музей“».

С началом Первой мировой войны семейные обиды полностью отошли на второй план. Оставаться графиней с немецким титулом было небезопасно. Николай II подписал указ, по которому Ольге и ее детям давался титул князей Палей. Павел Александрович занимал военный пост, Ольга открыла швейную мастерскую для фронта. Однако супруги не любили Григория Распутина, из-за чего не было теплоты в общении с царской четой. Тогда великий князь и княгиня Палей и подумать не могли, что сын Павла, князь Дмитрий Павлович, давний друг Феликса Юсупова, стал участником убийства старца. Когда открылась роль пасынка в заговоре, Ольга Палей сама написала прошение о его помиловании. Под прошением на имя императора подписались все родственники — великие князья и княгини, включая сестру императрицы Елизавету Федоровну и вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Просьба о помиловании была отклонена, и молодого князя выслали в Персию. Именно это спасло Дмитрию Павловичу жизнь в годы революции.

Когда начались беспорядки зимой 1917 года, Павел Александрович и Ольга Валерьяновна пытались поддержать царскую чету. Одновременно с этим великий князь обсуждал с царем необходимость ограничения монархии. Когда был подписан манифест об отречении, именно Павел Александрович умолял солдат в Царском Селе, которые сторожили бывшую императрицу с детьми, беречь их. Но вскоре опасность стала грозить уже семье самого князя.

Княгиня Ольга Палей попыталась убедить главу Временного правительства Керенского дать возможность уехать, но получила категорический отказ. После того как царскую семью отправили в ссылку в Тобольск, под домашний арест попали уже сами Ольга, Павел и их дети. Позднее княгиня вспоминала, что не нужно было так привязываться к вещам и дому, а бежать сразу же. Тогда революция не забрала бы у нее сына и мужа.

В марте 1918 года, когда у власти были большевики, пришло распоряжение ВЧК — для допроса нужно было явиться всем Романовым без исключения. Ольга Валерьяновна очень переживала за мужа — он был болен, но за сына была спокойна: он ведь не Романов, а Палей, его не стали бы удерживать. Князь Владимир Палей, прекрасно образованный юноша, наделенный литературным талантом, явился на Гороховую, 2, для допроса. Вел его товарищ Урицкий. Он предложил двадцатиоднолетнему князю подписать бумагу — отречение от отца. Владимир Павлович подписывать ее не стал… За это его отправили в ссылку с другими членами семьи Романовых по маршруту «Вятка — Екатеринбург — Алапаевск». Так он стал одним из Алапаевских мучеников, которых в ночь на 5 (18) июля 1918 года сбросили в шахту большевики. Очень долгое время мать о страшной судьбе сына не знала.

Тем временем большевики пришли за князем Павлом Александровичем, который так и не поправился. Ольга Валерьяновна обивала все пороги инстанций, рассказывая о тяжелой болезни мужа и надеясь на сострадание. И в этот же момент искала пути для спасения дочерей, княжон Ирины и Натальи. Благодаря связям удалось переправить девочек в Финляндию. Для спасения Павла Александровича княгиня пробилась к Горькому, уважаемому большевиками деятелю, который уже содействовал некоторым аристократам. За содействие Ольга Валерьяновна была готова заплатить миллион рублей. Горький за дело взялся. Великий князь тем временем уже был в тюремной больнице.

Там Павел Александрович и Ольга Валерьяновна виделись в последний раз. В последующие дни княгиня приносила мужу корзины с едой и умоляла разрешить свидание. Ее не пускали, говоря, что никаких Романовых в тюрьме нет. На тот момент это действительно уже было так — 29 января 1919 года князя перевели в Петропавловскую крепость, в которой уже содержались другие великие князья — Дмитрий Константинович, Николай Михайлович и Георгий Михайлович. О том, что всех их расстреляли, княгиня Палей узнала случайно из газет.

После этого стало очевидным, что и ей нужно бежать из страны. В этом помогла дочь от первого брака Марианна, переправив мать в Финляндию. На момент бегства Ольга Валерьяновна еще надеялась, что сын Владимир жив, что с ним все в порядке. Надежды были разрушены письмом другой княгини, Елизаветы Маврикиевны, которая в Алапаевской шахте тоже потеряла своих сыновей — великих князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей. После Финляндии княгиня Ольга Палей с дочерьми перебралась во Францию, где и жила до своей смерти в 1929 году. В Париже она написала свои мемуары «Княгиня Ольга Палей: воспоминания о России».