Романтическое приключение

Глава 20

Как и любовная жизнь Лизель, увы, не отличавшаяся стабильностью, бизнес тоже вел себя весьма непредсказуемо. Из желания сэкономить деньги Мэрилин решила купить новое белье и стирать его самим, а не отдавать в прачечную. Это позволило бы собрать приличную сумму к концу года. Поэтому она установила в неиспользованной части дома две стиральные машины, сушилку-автомат и гладильную доску. Но проблема заключалась в том, что экономия была хороша в теории, на практике получалось так, что для этой работы требовался лишний человек, и список работников все увеличивался и увеличивался.

В воскресенье, когда предполагалась большая стирка, Мэрилин не нашла понимания ни в Алексе, ни в Лизель, поэтому решила, что легче отправить их на утреннюю прогулку и в их отсутствие сделать все самой.

Итак, в воскресенье после завтрака, когда отель был пуст, она занялась стиркой. Эд нашел ее в прачечной всю в стиральном порошке, вспотевшую и разгоряченную.

Она выглядела усталой. Если честно, она выглядела так, будто кто-то окатил ее горячей водой, затем выжал и забыл вывесить на ветерок для просушки.

— А где Лизель?

— Пошла угостить Алекса мороженым.

— Вам тоже не помешал бы перерыв, почему вы не поехали с ними?

— У меня нет времени.

— Вам необходим надежный помощник, который решал бы все ваши проблемы, — сказал, он, взглянув на нее исподлобья.

— Не слишком ли много вы на себя берете? — ответила Мэрилин решительно, но не грубо.

Эд на это лишь улыбнулся:

— Попробуйте, может, я подойду?

И независимый наблюдатель с трудом мог бы сказать, кто из двух удивился больше, но тем сильнее был шок для Эда, который, учитывая его обычную сдержанность, не мог поверить, что эти слова слетели с его губ.

Он ожидал, что Мэрилин снова возмутится и скажет ему, чтобы он возвращался к работе и оставил свои грязные мысли вместе с грязным бельем, но вместо этого, она бросила сверток простыней, уперлась руками в бедра и, склонив голову набок, посмотрела на него долгим проницательным взглядом и сказала:

— Не соблазняйте меня.

Губы Эда дрогнули, а улыбка утратила неуверенность.

— А я мог бы?

— Соблазнить меня? — повторила Мэрилин.

Он кивнул.

И вдруг после небольшой паузы она тоже кивнула.

А затем случилось то, что случилось.

— Но я не готова ни к каким отношениям, — краснея, пробормотала Мэрилин. — Все мои мысли заняты этим отелем и… моим сыном.

— Ятоже не хочу никаких отношений. Они либо унижают тебя, либо выводят из равновесия.

— Но хорошие отношения могут сделать вас свободным.

— А хороший мужчина может сделать более полной вашу жизнь и жизнь вашего сына, не нарушая привычного порядка вещей.

— Мы оба несем вздор, так как уже обжигались.

— Глупо обжигались, — согласился Эд.

— И не хотим вступать ни в какие новые отношения.

— Если мы не хотим отношений, что тогда?

— Секс… — прошептала Мэрилин.

— Я против случайного секса.

— Как и я.

— Тогда, может быть, не случайный? — спросил он.

Мэрилин кивнула и повернулась к нему лицом в надежде, что этого жеста будет достаточно, чтобы дать понять Эду, что теперь пришло время поцеловать ее. Иначе она опомнится, убежит и запрется в кладовке, чтобы, умирая от стыда, охладить свои чувства.

Слава Богу, Эд был умным и наблюдательным, он понимал все с полуслова и с радостью принял ее приглашение.

Он просто поцеловал ее. Нежно, но решительно. И именно так, как Мэрилин нравилось, и она забыла всякое смущение и раскрыла губы, отвечая на его поцелуй.

Потом, лежа на груде чистых простыней, он спросил ее о Нике, и она впервые рассказала ему все без малейших колебаний:

— Я ненавидела его, когда он бросил нас. Но сейчас мне кажется, я лучше понимаю, почему он так поступил. Чего я не могу простить, так это его отношения к Алексу. Он оставил меня? Прекрасно! Но зачем оставлять сына? Прерывать всякие контакты? Это не укладывается у меня в голове. Я никогда не запрещала ему видеться с Алексом. Я никогда не лишила бы своего ребенка отца. Алекс для меня на первом месте. Всегда.

— Алекс и Лизель, — дополнил Эд.

Она молча кивнула, словно это было ясно и без слов.

— Получается, что мужчине в вашей семье отведено третье место.

— В моей жизни вообще не было мужчин.

— До сих пор. — Он улыбнулся ей и потянулся, долго, удовлетворенно, затем придвинулся и провел пальцем по изгибам ее бедра. Снял с Мэрилин майку и привлек ее к себе. Поцеловал в лоб, затем в губы и в шею, а потом прошептал с вожделением: — И что мы будем теперь делать?

Несколько мгновений Мэрилин смотрела на него, утопая в мягкой синеве его глаз, такого цвета бывает море в холодное облачное утро. Наслаждаясь мощью его тела, надежного и безопасного, и еще теплого и чувственного, она испытывала одно желание — прижаться к нему, вписаться в его изгибы, как недостающий кусочек пазла вписывается в общую картину.

— Займемся стиркой, — сказала она.

И это прозвучало как обещание. Никаких отношений. Друзья днем, любовники в воскресное утро. Оба как сумасшедшие работали в прачечной, начиная рано утром по воскресным дням, чтобы выкроить время для себя.

Единственная перемена в отношениях наступала в тот час, который они проводили вместе за запертой дверью прачечной, и их привязанность укреплялась по мере того, как шло время.

— Мы понимаем друг друга, — говорила Мэрилин, когда после секса приходило знакомое чувство вины.

— Я рад это слышать, — с улыбкой отвечал Эд. — Тем более, я всегда считал, что понять женщину очень трудно.

Как ни была печальна Лизель, она не удивилась, поняв, что ее предчувствие оправдалось. После того поцелуя, когда земля обрушилась под ее ногами, Том исчез. И она понимала почему. Если он испытывал по отношению к ней то же самое, что она по отношению к нему, тогда его все время должно было преследовать чувство вины. Кроме того, она была свободна, а он нет. Но хотя она понимала, почему он столь же стремительно исчез из ее жизни, как и появился, она не могла взять в толк, почему не может с этим примириться? Как она могла скучать по человеку, которого едва знала? И когда в холле слышались чьи-то шаги, ее сердце в волнении начинало стучать и замирало при мысли: а вдруг это Том?

И так как ее мозг и мысли были всецело заняты только им, она решила отвлечься и устроить еще одну вечеринку. Дегустация вин прошла великолепно, но на этот раз она решила организовать что-то менее рискованное, например ночную рыбалку. С помощью Эда и Эрика она составила грандиозное меню, включающее блюда из местной рыбы, а затем Джимми и Девид разослали приглашения по всему Пирану, Пиран-Бею и Пиран-Коуву. В результате, хотя отель пустовал, в ресторане собралось много народу.

— Молва бежит быстрее, чем мы думаем. Посмотри, сколько здесь людей.

Лизель проследила за взглядом Мэрилин.

Она смотрела на мужчину в добротном костюме, который сидел за стойкой бара. Его локоть упирался в стойку, в руке янтарем горел тяжелый стакан виски. Глаза мужчины медленно скользили по залу.

— Шон Саттон! — вздохнула Лизель. — Что он здесь делает?

— Видимо, это как-то связано с тем, что я сказала ему утром, то есть что мы больше не собираемся продавать отель, — ответила Мэрилин, стараясь выглядеть равнодушной.

— Ты это сказала?

— Я думала рассказать тебе сегодня вечером, когда все закончится. Хотела, чтобы ты услышала это от меня, а не от него. Пожалуйста, Лизель, скажи мне, что ты рада. Я знаю, что сначала должна была обсудить это с тобой, но он позвонил и так настаивал… И я вдруг подумала: зачем продавать, почему не остаться, ведь нам хорошо здесь, правда? Я знаю, что в данное время наши дела идут не лучшим образом, но мы привыкли к трудностям. И это лучше, чем то, что мы… — Мэрилин была вынуждена замолчать, так как Лизель зажала ей рот рукой, а другой прижала ее к себе. Когда сестра ее отпустила, Мэрилин спросила: — Значит, ты одобряешь?

Лизель кивнула:

— Конечно! Я об этом и мечтать не могла. Я даже немножко ошарашена. — Она взглянула на Шона и нахмурилась. — Значит, он прибыл сюда в надежде изменить твое решение? Я думала, мы обещали подать морского окуня, а не акулу.

— Хищники опасны, но интригуют, — буркнула Мэрилин.

— Интригуют? — Лизель, которая согласилась с «хищниками» и «опасностью», была удивлена последним словом.

— Мы должны признать, что он выглядит великолепно.

— Даже очень, — кивнула Лизель. — Но этого недостаточно, чтобы заинтересовать кого-то.

— Статус преуспевающего бизнесмена значит для него куда больше, чем чей-то интерес.

— А… — Лизель понимающе склонила голову. — Сильный аргумент. Это поразительно, как мы, женщины, можем находить привлекательным самого отвратительного мужчину, если он добился успеха.

— Не нужно быть красивым, для того чтобы быть в центре внимания, — подтвердила Мэрилин. — А что же будет, если ты и красив и успешен?

— Это интригует, — повторила Лизель. — Откуда в людях такое высокомерие? Я вижу, как оно просто исходит от него, когда он выпячивает губы, прежде чем что-то сказать.

Мэрилин прыснула.

Может быть, услышав смех или заметив взгляды, направленные на него, Шон Саттон выбрал момент, чтобы повернуться и посмотреть на Лизель. К ее удивлению, он улыбнулся широко и открыто. Она хотела притвориться, что не замечает его, но ложь была бы слишком очевидна, а его улыбка была такой располагающей, что Лизель не могла не улыбнуться в ответ. И затем, конечно, когда она вернулась на свой пост за стойкой бара, связь не могла не продолжиться. И следующим шагом был разговор.

— Как поживаете? — Ничего не предвещающий старт.

— Очень хорошо. Благодарю. — Ложь, но это все, что она могла предложить.

— И выглядите так же, — сказал он, путешествуя взглядом по ее фигуре.

Лизель подавила желание ткнуть ему в глаз палочкой от коктейля и с независимым видом скрестила руки на груди.

— Должно быть, воздух Корнуолла вам на пользу, — продолжал Саттон, не обращая внимания на реакцию Лизель.

— Должна признаться, что так, — сказала она, еще больше подстрекая его и сознавая, что Мэрилин по телефону уже объяснила, что они не продают отель.

— Итак, вы остаетесь?

Лизель кивнула:

— Мы все этого хотим. Мы чувствуем себя здесь как дома.

— Рад слышать.

— Да? — Она удивленно заморгала, глядя на него.

— Конечно. Приятно слышать, что вы здесь счастливы.

— Но если мы остаемся, значит, мы не продаем отель.

— Очевидно.

— И вы не расстроены?

— Я живу рядом с Пираном почти всю жизнь, и мне приятно, когда другие люди ценят место, к которому ты так искренне привязан.

Он открылся с другой стороны.

— Значит, вы пришли не для того, чтобы уговорить нас изменить решение?

Он покачал головой:

— В Пиран-Бее достаточно отелей, которые можно купить. Я смогу обойтись без «Рога изобилия».

И тут Лизель снова увидела его высокомерие. Как она считала, уверенность — это хорошо, но что касается высокомерия, оно привлекательно разве что в героях Джейн Остен, да и то, только тогда, когда надменный герой вдруг приоткрывает глубины своей чувствительной души.

Была ли эта глубина и чувствительность в Шоне Саттоне? И вообще была ли у него душа?

Лизель подумала в этот момент о Томе. Снова эта рана — Том Спенсер. Красивый. Веселый. Добрый. Недоступный. Полный набор, упакованный в коробку, о которой она даже не смела мечтать прежде. Нет. Шон Саттон, конечно, не Том Спенсер.

Но может, он будет хорошей заменой?

И вдруг Саттон удивил ее: откинувшись на спинку стула, он поставил стакан виски на стойку, словно тот ему мешал, и спросил:

— Вы не пообедаете со мной?

Лизель сначала растерялась, но после холодно ответила:

— Думаю, это не самая удачная идея.

— Почему?

Вопрос был поставлен так прямо, что Лизель пожала плечами, не зная, что ответить.

— Ммм… я никуда не хожу в данный момент. — Она так упрямо сказала это, что было очевидно, что она просто хочет поставить Саттона на место.

— Но ведь это неправда?

— Нет, почему же…

— Хорошо, допустим, вы заняты, но при желании могли бы освободить вечер?

— Ммм… — От правды не уйдешь. — Ну, вобщем… да…

— И все же… Скажите, какая настоящая причина? Только не говорите мне, что по вечерам вы сидите дома и моете голову.

— Ну, допустим, так… Откуда вы знаете? — Лизель вынуждена была рассмеяться, потому что всегда, закончив работу, она первым делом шла в ванную, где смывала с себя зловоние кухни и другие неприятные запахи отеля.

— Но это не та правда, которую я хочу знать.

— А вы хотите правду?

Саттон кивнул и улыбнулся.

Раздраженная, но заинтригованная его полуулыбками и взглядами, Лизель обнаружила, что готова ответить ему со всей откровенностью.

— Потому что я не уверена, что вы мне нравитесь.

— Если не уверены, тем более стоит пойти со мной поужинать и выяснить.

Лизель ничего не могла поделать с собой. Она рассмеялась. Она всегда была неравнодушна к мужчинам, которые умели ее рассмешить.

— Что ж, закончим на этом…

— То есть вы говорите «да»?

— Я говорю «может быть».

— Думаю, это лучше, чем ничего. Что я должен сделать, чтобы добиться вашего согласия?

— Не разговаривать со мной весь оставшийся вечер, — бросила Лизель в ответ.

— Такой мужчина, как я, умеет держать язык за зубами. — Саттон взглянул на часы. — Как насчет трех часов? — Он снова взял стакан и поднял, глядя на Лизель. — Не думаю, что есть альтернатива.

Лизель прикусила губу, не сознавая, насколько привлекательна сейчас. Руки на бедрах, голова, склоненная набок, шелковистые волосы, освобожденные от привычного хвоста, который она всегда носила на работе, рассыпались по плечам.

— Убедите меня, что у вас есть душа. — Она улыбнулась и помахала Эду, чтобы он ее сменил. Выйдя из-за бара, Лизель поспешила через холл на кухню.

После первого неприятного впечатления она не могла не признать, что ей доставила удовольствие их перепалка, где она так открыто флиртовала. Ничего не ущемляло ее эго. Сладкий бальзам лести ласкал душу.

— Меня пригласили в ресторан, — заявила она и при этом уголки ее губ дрожали от усилий сдержать смех.

— Правда? — Мэрилин нахмурилась, пытаясь угадать, кто этот чародей, который смог заставить сестру улыбаться после стольких дней мрачного молчания.

— Шон Саттон, — выпалила Лизель, отбросив идею поиграть с сестрой, прежде чем назвать имя.

Глаза Мэрилин удивленно раскрылись.

— Надеюсь, ты сказала «нет»? Пожалуйста, скажи, что ты ответила отказом… — настаивала она, когда Лизель не ответила немедленно, и Мэрилин заподозрила, что получит негативный ответ.

— Да. Конечно, я…

Мэрилин поняла по-своему и вздохнула с облегчением.

— То есть я немножко изменила себе… — продолжила Лизель. — Не смотри так. Ты всегда говорила, что нужно быть более открытой к новым отношениям…

— Да, но не с ним.

— Он меня развеселил.

— О, дорогая.

— Я понимаю.

— Мужчины, как он, хотят только одного, ты знаешь.

— Да, он хочет отель.

— Ну да. Тогда две вещи.

— Он не может ждать этого от меня. Отель не принадлежит мне. А что касается моего тела, мы обе знаем, что дорога к нему занимает куда больше времени, чем один поход в ресторан…

— Но я не хочу, чтобы тебя снова кто-то обидел, а он из тех мужчин, которые специализируются в этом.

— Он меня не обидит.

— Почему ты так уверена?

— Потому что он мне не нравится… — Ответила Лизель, пожимая плечами. — И было бы неплохо пойти с кем-нибудь в ресторан, с кем-нибудь, кому я нравлюсь больше, чем он мне. Это будет хорошая передышка. Я смогу быть задницей, которая сидит на своем стуле. Буду принимать ухаживания, притворяясь, что вечер замечательный, а потом смогу запросто выкинуть этого типа из головы… почему бы не выпить несколько бокалов вина и не заказать десерт, не беспокоясь, что обо мне думают. Да, именно так я и собираюсь сделать. Пойду в ресторан, буду флиртовать с ним, пить хорошее вино, есть кофейный пудинг, а затем сделаю вид, что мистера Саттона не существует. — Она надула губы и решительно кивнула.

Мэрилин покачала головой, в отчаянии глядя на сестру.

— Я думала отговорить тебя от этого шага.

— Мне нужно немножко развлечься, Мэрилин. Просто чуть-чуть развлечься.

— И ты полагаешь, что вечер с Шоном Саттоном тебя развлечет?

Лизель снова кивнула, более решительно, чем позволяла ей ее убежденность.

— Что ж, делай как знаешь. — Мэрилин шумно выдохнула. — Ты взрослая, я не могу учить тебя.

* * *

Когда Лизель допила свой кофе и вернулась в бар, Шон Саттон ждал ее.

— Это вам, — сказал он, протягивая ей тарелку.

Лизель машинально взяла ее, на тарелке лежали две рыбки, аппетитно зажаренные Эриком.

— Что это?

— Вы хотели, чтобы я показал вам, есть ли у меня душа. Вот смотрите, у меня есть даже две. Достаточно для вас?

Ее губы начали непроизвольно дрожать, потому что она изо всех сил хотела оставаться серьезной.

— Вы можете забрать меня в восемь часов. Во вторник вечером, и не опаздывайте — поспешно проговорила она и быстро отошла, взяв с собой тарелку с рыбой.

Лизель сидела на софе в маленькой гостиной, а Миттен устроилась у нее на плече и осторожно таскала рыбу с тарелки, которую Лизель все еще сжимала, сама того не замечая.

Какого черта она согласилась пойти с ним в ресторан?

— Я только что приняла предложение Саттона, — громко произнесла она, словно старалась убедить себя в реальности произошедшего. — Что ж, это не самый лучший момент в твоей жизни, Лизель Эллис.

Раби, заметив, как Миттен с жадностью что-то ест, прыгнула к хозяйке на колени и обнюхала тарелку в ее руках.

— Ну что, девчонки, расскажете Мэрилин про меня? — спросила Лизель, когда Миттен спрыгнула с ее плеча, чтобы удобнее было есть.

— Расскажете Мэрилин… о чем? Что ты здесь делаешь?

— Устроила себе маленький перерыв. — Лизель кашлянула, виновато привстала и прогнала кошку и собаку.

— Ты же только что отдыхала.

— Да, но внезапно снова почувствовала… — Лизель хотела сказать «усталость», но на самом деле она была расстроена из-за своего поспешного согласия поужинать с человеком, к которому не лежала ее душа.

Мэрилин с интересом смотрела на сестру, а Лизель чувствовала себя неловко под ее испытующим взглядом. Это был один из тех моментов, когда она готова была поклясться, что Мэрилин читает ее мысли.

— Ты согласилась?

Лизель снова села.

— Как ты догадалась?

— У тебя виноватый вид.

— К черту виноватый вид! — пошутила Лизель.

— Не пытайся задобрить меня своим ангельским личиком.

— Ты знаешь меня слишком хорошо. Сердишься на меня?

— Это твоя жизнь, — бесстрастно пожала плечами Мэрилин, — и твой путь. Я могу лишь помочь тебе преодолеть препятствия и не вляпаться в какое-нибудь дерьмо.

— Ты имеешь в виду рытвины и ухабы?

— Ни в коей мере. Совсем другое, — ответила она, поджимая губы.