Роза пустыни

Глава седьмая

Обычно в таких случаях Хассан отвечал одной из своих кривых усмешек. Это у него прекрасно получалось. Но сейчас… Видимо, ему было не до смеха.

— Кому вы звонили, Роуз? — тихо спросил Хассан. — И что вы успели сказать?

— Никому, — сказала Роуз, решив, что сейчас самое время поговорить по существу. — Никому не звонила, ничего не сказала.

— И вы думаете, я вам поверю?

— Я не смогла дозвониться маме вчера вечером. Ничего удивительного — линия занята. Возможно, и сейчас еще не пробьешься. Тиму я не звонила. Я не хотела ставить его в неловкую ситуацию. Тогда ему пришлось бы лгать.

— А зачем ему скрывать, что вы звонили?

— Я все равно не смогла бы назвать ему точно место, где нахожусь, а просто говорить о похищении… Зачем?

Хассан искоса посмотрел на Роуз и продолжил задавать вопросы.

— Но редакция? Вы звонили туда?

Роуз сделала удивленное лицо.

— Я должна была бы сделать это. Гордон будет в ярости. Но мне нечего им рассказать, кроме того, что вы меня похитили.

— Вы хотите сказать, что не звонили в редакцию? — требовательно спросил Хассан. — Не разговаривали со своим шефом? Не позвонили брату? Почему?

— Я подумала, что сначала мне самой нужно выяснить, зачем вы это сделали, прежде чем привести сюда передовые войска Абдуллы.

— Ну да, конечно!

— Дайте мне телефон, — попросила она Хассана.

— Вы что, шутите?

— Это мой личный телефон. Я докажу вам, что не сделала ни одного звонка. Если я позвонила и вызвала сюда войска, то сейчас уже ничего не исправишь. Дайте мне телефон.

Пожав плечами, он выполнил ее просьбу. Роуз быстро набрала код автоответчика. Пришло три послания от Гордона. Последнее пришло менее часа назад. Роуз протянула телефон Хассану, чтобы он послушал сообщения.

— Я надеюсь, этому вы поверите.

Хассан не ответил. Он выхватил у нее телефон, хлопнул крышкой, положил телефон в карман и пристально посмотрел на Роуз, пытаясь понять, что еще она способна сотворить.

— Ладно, — сказала она. — Мне не нужны ваши извинения. Верните мне телефон. Я хочу сохранить за собой исключительное право на статью обо всем, что здесь происходит. Я это заслужила. Да и вы от этого только выиграете. Вы заинтересованы в правильном освещении событий в нужное для вас время. Я могу вам помочь.

Это было весьма разумное предложение. Хассан должен был сейчас ползать перед Роуз на коленях и благодарить. Но он метнул в нее взглядом, подобным молнии.

— Вы знаете, кто вы? — раздраженно спросил Хассан. — Вы идиотка! Вот уж никогда бы не подумал, что вы можете быть такой глупой. Такой безответственной… Такой… такой…

— Тупой? — попыталась помочь ему Роуз. Это был неверный ход. Хассан взорвался.

— У вас была возможность уйти отсюда, но вы решили вести себя в лучших традициях идиотских комиксов. Вы решили остаться здесь, чтобы потом написать статью. Так?

— Хассан…

— Роуз Фентон — непревзойденная журналистка!

— Хассан, я прошу вас…

— От нее не ускользает ни одно значительное событие, ни одна сенсация! Вы меня совсем не знаете, — выпалил он. — Вы даже представить себе не можете, что я собирался с вами сделать.

Роуз хотела сказать ему, что он не похож на людоеда, но Хассан грозно сдвинул брови, и она поняла, что ей лучше помолчать. Да, к тому же, откуда ей знать, как выглядят людоеды?

Роуз могла, конечно, признаться, что очень хочет написать сенсационную статью об арабском принце, лишенном права наследования трона. Она могла бы объяснить ему, что благодаря похищению она наконец-то встретилась с ним. Она даже могла рассказать ему о том, что, взойдя на борт самолета, летящего в Рас аль Хаджар, и встретив его взгляд, вспомнила о том, что она не только журналистка, но и женщина.

Но, может быть, все совсем не так.

— О чем, черт возьми, вы думаете, Роуз?

О чем? С тех пор, как она попала в личный самолет Абдуллы и увидела там Хассана, она не могла думать ни о чем серьезном.

— О чем, черт возьми, вы думаете? О том, что Хассан истинный джентльмен и в конце истории вы получите прибавку к зарплате? — Роуз, молча, выжидала. — Что скажете, Роуз?

Неожиданная резкость Хассана заставила ее вздрогнуть. Все наболевшее вырвалось у него из груди, и теперь он ждал объяснений.

К сожалению, Роуз сама не могла понять, почему шла на поводу у инстинктов, а не вела себя осторожно, скрывая истинные намерения.

— На самом деле я не уверена в том, что вы джентльмен, — робко начала Роуз. — Вчера вечером вы были… Нет, забудем, про вчера. А что касается прибавки к зарплате… — Роуз пожала плечами. — Кто знает? Я не позвонила в редакцию, хотя могла и должна была позвонить, а вы так и не пообещали мне эксклюзивного права на информацию об этих событиях. Если я не получу его, то о повышении зарплаты можно забыть. Скорее всего, мне придется искать другую работу.

Хассан схватил Роуз за рук, и притянул к себе. Ее лицо было в сантиметре от его лица, глаза Хассана впились в нее хищным взглядом, и Роуз решила, что на этот раз немного переборщила.

— Хорошо, хорошо, — быстро произнесла она. — Я глупая, очень глупая. Я этим прославилась. Спросите любого. — Затем немного спокойнее и медленнее: — Если вы отпустите меня и вернете мне телефон, я просто вызову такси и спокойно уеду.

Еще минуту Хассан не разжимал рук. Он держал ее на весу, как маленькую зверушку, глядя ей прямо в глаза. Это было предупреждение. И… вызов.

Но гнев Хассана погас так же быстро, как и вспыхнул, однако Роуз все еще чувствовала его жар. Он проник сквозь одежду и обжигал ее. Она едва не лишилась чувств. Губы ее стали мягкими и податливыми. Они жаждали поцелуя. В эту минуту Роуз хотела только одного: чтобы он обладал ею, чтобы любил ее.

И это было так возможно! Ей нужно было только притронуться к нему, к его лицу, руке, и тогда он уже не сможет устоять.

Но Хассан осторожно опустил ее на землю и, разжав руки, отошел на шаг назад.

— Такси…

У Хассана дрожал голос. Что ж, Роуз тоже дрожала всем телом. Они оба были охвачены желанием. На этот раз Хассану понадобились колоссальные усилия, чтобы противостоять зову природы. Роуз видела это.

Она ошиблась, утверждая, что он не джентльмен. Сейчас он был джентльменом до мозга костей. Он не поскользнется дважды на одном и том же месте. Увидев в ее глазах решительное намерение соблазнить его, Хассан сделал еще один шаг назад.

Роуз шагнула к нему, пытаясь заставить его не думать о последствиях, желая увидеть, как серый гранит его глаз превращается в раскаленную лаву.

— Здесь не Челси, Роуз. Здесь нет такси.

«Почти, — подумала Роуз. — Почти. Но слов не достаточно для того, чтобы он переступил эту черту. Он не позволит ей прикоснуться к себе. Он не станет больше приближаться так близко к запретной черте».

— Ах, да, — спохватилась она. — Это я так. Сказала первое, что в голову пришло. — Когда Хассан, пятясь, вышел из ее спальни, и атмосфера невысказанных угроз и подавленных желаний немного разрядилась, она добавила: — Если я правильно поняла, теперь мне во всем будут препятствовать.

Роуз опустилась на кровать. У нее больше не было телефона, но это не волновало ее. Неважно, купит себе новый. В следующий раз она изменит свою тактику. Станет терпеливой и послушной, и все пойдет, как по маслу.

Каково быть его пленницей? Немного удовольствия, немного романтики, немного любви. Да, немного любви ей не помешает.

Какая жалость! Впервые в жизни принц-плейбой решил держать себя в руках. Теоретически Роуз одобряла поведение Хассана, но ей самой хотелось расслабиться, хотя она понимала, что сейчас для этого не самый подходящий момент.

Хассан похитил Роуз, не ставя никого в известность. Теперь он чувствует ответственность перед ней. И ее это вполне устраивает.

Удобно устроившись на подушках, она улыбнулась. Он отвечает за нее. И ей захотелось убедиться, насколько серьезно он к этому относится.

— Ты не сможешь просто поцеловать и убежать, Хассан, — прошептала Роуз. — Я не позволю тебе.

Хассан стремительно подошел к корыту, из которого пили лошади, зачерпнул воду руками и вылил себе на голову.

Роуз Фентон возбуждала его одним своим присутствием.

Он проклинал тот день, когда услышал ее имя, проклинал тот день, когда она приехала в Рас аль Хаджар. Проклинал, проклинал, проклинал…

Слуги ждали его приказаний. Он отпустил их, а сам сожалел о том, что не может вот так же легко избавиться от своих проблем.

Но вдруг он понял, что выход есть. Одну проблему, по крайней мере, он может решить. Он может позвонить Надим и попросить сестру забрать Роуз Фентон на несколько дней к себе. Хассан достал из кармана сотовый телефон.

Надим наконец-то подошла к телефону, не очень обрадовавшись тому, что ее отрывают от дел. Клиника, которой она заведовала, находилась в одном из беднейших кварталов города.

— Что случилось, Хассан? Я занята.

— Знаю. Извини. Но мне нужно… я хочу…

К черту! Ничего ему не нужно! Ничего он не хочет!

— В чем дело, брат? Не можешь справиться со своей взбалмошной леди?

Проницательность сестры вывела Хассана из равновесия.

И хотя Роуз Фентон действительно высушила его до костей, он не собирался признаваться в этом своей младшей сестре.

— Нет. Просто, подумав, я решил, что ты права.

— Боже мой! Я не верю своим ушам. Первый раз в жизни ты соглашаешься со мной! И в чем же?

Хассан немного помедлил.

— Ты права, мне пора жениться.

— Хассан!

Надим даже не пыталась скрыть свое удивление и восторг.

— Я должен остаться здесь, раз Фэйсал возвращается. Рядом с ним должен быть кто-то, на кого он сможет положиться.

— Тебе тоже нужен кто-то, кто будет согревать тебя в этой большой крепости, которую ты называешь домом.

— Я хочу, чтобы ты все устроила. Хорошо?

— У тебя есть кто-то на примете? Может, мисс Фентон выдвигает свою кандидатуру?

— Надим, пожалуйста, не шути так.

— Я говорю абсолютно серьезно. Она положила на тебя глаз.

— Я все улажу, Надим, а ты пока подыщи мне скромную девушку, не слишком острую на язык. — Надим молчала. Пауза длилась так долго, что Хассан уже подумал, что выдал себя. — Девушку, которая станет хорошей матерью моим сыновьям, — поспешно добавил он. — Наверняка ты знаешь, где нужно искать подходящую девицу.

— Хорошо, Хассан, — уже мягче сказала Надим. — Я сразу пойму, кто может тебе понравиться.

— Ты так долго корила меня за то, что я не женюсь. Не заставляй меня долго ждать. — Он с шумом хлопнул крышкой телефона. Мужчина должен когда-нибудь жениться, и, если он не может иметь женщину, которую хочет, он должен научиться хотеть женщину, которую может иметь.

Через некоторое время, вздохнув, он снова достал из кармана телефон и, порывшись в электронной записной книжке, набрал номер Пэм Фентон.

После верховой прогулки Роуз вымылась и стала искать в сундуке что-нибудь легкое и свободное, чтобы в жаркий полдень чувствовать себя комфортно. В соседней комнате слуги накрывали на стол к ланчу. Хассан не вернулся. Она так и думала.

За занавесками кто-то тихо кашлянул.

— Вы хотеть кушать, ситти? Ситти? Моя госпожа?

Вздрогнув от таких церемоний и почестей, Роуз быстро встала, накинула на голову длинный шифоновый шарф и вышла из спальни. Стол, как она и предполагала, был накрыт на одного.

К ланчу подали мясо, свежеиспеченный пресный хлеб, таббуле и тонко порезанные помидоры.

— Сукран, — сказала Роуз по-арабски. — Спасибо. Прекрасный стол. — Слуга поклонился. — Но я хочу есть там, у ручья.

Не дожидаясь протестов, Роуз прошла мимо слуги, и ему не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

— Ситти… — умоляющим тоном произнес слуга. Роуз притворилась, что не слышит. Она вышла из шатра. Слуга поспешил вслед за ней. — Ситти… — снова повторил слуга. — Еда здесь. — Роуз продолжала идти. — Завтра, — взмолился слуга, — завтра, клянусь Аллахом, я принесу вам еду к ручью.

Роуз остановилась, повернулась и посмотрела на слугу. Он воспринял этот жест с облегчением и надеждой, но Роуз снова смотрела в сторону ручья.

— Там, — сказала она, указывая на место, которое выбрала для пикника.

Услышав за спиной причитания слуги, Роуз удовлетворенно улыбнулась. Они не могут остановить ее. Она ситти, госпожа, их госпожа, госпожа Хассана. Они не имеют права оставлять ее ни на шаг. С ней может что-то случиться. Она может убежать.

Но они не имеют права и сдерживать ее. Это позволено только Хассану. Но это не ее проблема.

А пока она сидела на большом гладком камне над ручьем и, сбросив сандалии, шлепала ногами по прохладной воде.

Это было восхитительно. «После ланча можно будет искупаться», — подумала Роуз.

К ручью подошел слуга с ружьем. Он старался не смотреть на Роуз. Она очень удивилась. Зачем ему понадобилось ружье? Может быть, здесь водятся змеи? Или он надеется, что какая-нибудь глупенькая газель забредет сюда попить водички и станет для него легкой добычей?

Через несколько минут Роуз заметила, что к ручью идут еще двое слуг. Они несли большой ковер, который расстелили в тени. Эти тоже отводили глаза. Любое внимание с ее стороны смущало их.

Затем на ковре появились подушки.

Роуз продолжала шлепать ступнями по воде. В жаркий полдень она сидела у ручья в просторном длинном платье. Легкий шелк нежно ласкал ноги, которые она опустила в прохладную воду. Все было, как в сказке, а Роуз была сказочной принцессой.

Вот и еду принесли в двух коробках. Сердце ее замерло. Придет ли Хассан?

Голубовато-серый шелк платья Роуз мерцал на солнце. Огненно-рыжие волосы просвечивали сквозь тонкий шифоновый шарф. Наблюдая за ней издалека, Хассан пытался унять волнение.

Роуз сидела возле ручья, опустив ноги, и пальцами выводила какие-то фигуры на водной поверхности. Она была похожа на принцессу из «Тысячи и одной ночи».

Хассан вернулся к реальности. Сколько еще это будет продолжаться?

Они могли бы провести вместе несколько приятных недель, но он не сможет удержать ее и не сможет позволить ей уйти. Они оба в ловушке.

На Роуз упала чья-то тень. Она подняла глаза и увидела Хассана. Он отпустил слугу и стоял рядом с ружьем в руках. Роуз отвела взгляд, делая вид, что не заметила его.

— Вы этого хотели? — наконец спросил он.

Не совсем, но для начала и это неплохо. Роуз протянула руку. Хассану ничего не оставалось, как взять ее. Обхватив мягкую ладонь сильными пальцами, он помог ей подняться. Но как только Роуз встала, Хассан отпустил ее руку.

— Вы весь мокрый, — сказала Роуз.

— Было жарко.

— Жарко, — повторила она, словно не поняла смысла.

— И пыльно. Вы завладели моей ванной, поэтому мне приходится довольствоваться ведром.

— Вы что хотите сказать, что мылись прямо в одежде? Я думала, такая скромность свойственна только вашим женщинам. — Черт возьми! Так нельзя обращаться с принцем. Ей нужно сконцентрироваться. Подхватив сандалии, Роуз направилась к разложенному ковру. Она уселась среди подушек, спрятав ноги под подол длинного платья. Ей было неудобно. Она чувствовала себя неестественно, театрально, как какая-нибудь героиня сериала.

Но пока все шло хорошо. Она настояла на своем, и Хассан все-таки вернулся. Он сидел на камне и смотрел на далекие горы. Игра, которую она затеяла, начинала приносить плоды.

Роуз открыла одну из коробок.

— А зачем вам ружье? — спросила она, осматривая содержимое коробки.

— Леопарды, пантеры…

Роуз слышала, что в горах водятся дикие кошки, но не думала, что они осмеливаются спускаться так близко к людям.

— Вы убиваете их?

— Да, если они нападают. — Хассан взглянул вверх. — Иногда это случается, — добавил он. — И если придется выбирать между вами и одной из диких кошек, придется застрелить кошку. Хотя иногда мне хочется бросить вас на произвол судьбы. — (Роуз с упреком посмотрела на него.) — Впрочем, предупреждающего выстрела, как правило, бывает достаточно… Вам нравится еда? — поинтересовался он.

— Она превосходна, но ее слишком много для одного.

— Возможно, так мой повар хотел намекнуть вам, что вы слишком худы.

— Я не уверена, что он меня вообще видел.

— Вы умеете привлекать внимание мужчин.

«Да, но только не твое», — подумала Роуз. Хассан тем временем продолжал смотреть куда-то вдаль.

— Какие новости о Фэйсале?

— Пока ничего нового.

— Может быть, он уже едет сюда?

— Хотел бы я, чтобы это было именно так, но пока Партридж вынужден продолжать поиски.

— А когда найдет? Что тогда? Вы устроите пресс-конференцию? Сейчас средства массовой информации с большим вниманием следят за вами.

— Я думал, вы сами хотите представить миру нового эмира.

— О, это будет великолепный материал!

— «Начало третьей мировой войны. Пропавшая журналистка появляется вместе с молодым эмиром» — достойный заголовок для первых страниц газет.

— Возможно. — Но Роуз устала от всей этой политики. Она хотела Хассана. — Вон там птичка, — сказала она, подняв руку. — Я никогда раньше таких не видела. Как она называется?

— Опишите ее.

Хассан все время ускользал от нее, но Роуз никуда не спешила.

— Вы в детстве читали «Синюю птицу»? — спросила она тихо, чтобы не потревожить птицу. Роуз хотела, чтобы Хассан подвинулся к ней ближе, но он не шелохнулся.

— Это европейская сказка, — ответил Хассан.

Он решительно держал дистанцию между ними, даже если речь шла о культуре. Роуз продолжала пристально смотреть на ветви дерева.

— Я думала, ваша шотландская бабушка читала вам эту сказку. Вы ведь были в Шотландии?

Наступила пауза.

Он знал, что такое «синяя птица», иначе не стал бы так реагировать на слова Роуз.

— Синяя птица — это аллегория счастья, которое человек ищет всю жизнь и, в конце концов, понимает, что оно все время было рядом с ним. Она похожа вон на ту птичку, — тихо сказала Роуз.

— Что?

Он был смущен, а это уже кое-что.

— Птичка… Она ярко-синяя.

Как будто услышав Роуз, птичка вспорхнула с ветки и полетела, описывая низкие круги.

— Это роллер. Лиловогрудый роллер. — Хассан равнодушно наблюдал за полетом птицы. — Ешьте, Роуз, — добавил он.

Она закрыла глаза.

— Мне что-то не хочется. Слишком жарко. Я, пожалуй, искупаюсь.

— Искупаетесь?

— Вы сами говорили, что купание в ручье одно из самых приятных занятий здесь. Помните? Прогулки верхом, купание, солнечные ванны. — Перечисляя, Роуз загибала пальцы. — Я ездила верхом, нежилась в лучах солнца, теперь я хочу искупаться. Потом я поем. А вы можете спеть для меня.

— Вряд ли. Я смогу только прокукарекать.

— Судить будет тот, кто слушает.

Роуз встала. Простое, ниспадающее до земли шелковое платье мерцало и переливалось в лучах солнца. От самого верха до самого низа платье было застегнуто на маленькие пуговицы. Их было очень много. Роуз начала расстегивать пуговички по одной, приговаривая: «Один. Два…»

— Какого черта, Роуз! Вы понимаете, что делаете? — Хассан поднялся и подошел ближе. Он мог остановить ее, а мог стоять и смотреть, как она разденется до нижнего белья и будет плавать. Это страна диких мужчин. Теперь он отвечал за нее.

Роуз расстегнула еще одну пуговицу. Три.

— Сейчас я окунусь в этот ручеек. — Ей уже было почти жалко его. — Четыре.

— В воде могут быть змеи.

Жалкий трус.

— Что ж такого, если одна из них меня укусит? — спросила Роуз.

Хассан не ответил. Роуз расстегнула еще несколько пуговиц. Пять. Шесть. Платье начало расходиться у нее на груди. Солнце жгло кожу. Она забыла нанести на тело солнцезащитный крем, но теперь уже поздно жалеть об этом.

— Если меня укусит змея, я умру? — снова спросила Роуз.

— Это будет больно.

У Роуз не было навыков стриптизерши, но глаза Хассана говорили ей о том, что она все делает прекрасно. Он очень хотел отвести глаза, но не мог. Пальцы Роуз, дрожа, прикоснулись к следующей пуговице. Она опустила голову, чтобы расстегнуть ее.

Хассан подошел ближе. Роуз почувствовала это, не поднимая глаз. Над верхней губой у нее выступил пот.

Пальцы Хассана вцепились ей в запястье. Он остановил ее.

— Чего вы хотите, Роуз?

Она хотела его, Хассана, его тело, его сердце, его душу.

Ей захотелось прикоснуться рукой к его лицу, склонить голову к нему на грудь и услышать, как бьется его сердце. Они могли бы лечь с ним здесь, на этих подушках, в тени этих красивых деревьев и весь день исследовать друг друга, пока не узнали бы все до мельчайших подробностей.

Момент был самый подходящий, но Хассан почему-то отказывался принимать этот дар. Он продолжал сохранять дистанцию.

Роуз вдруг стало стыдно. Усилием воли она взяла себя в руки и улыбнулась.

— Мне просто хочется, чтобы вы уделяли мне больше внимания, Хассан.

— Я в вашем распоряжении. Застегните пуговицы, и мое внимание по-прежнему будет с вами.

Роуз очень хотелось оставить пуговицы не застегнутыми, но это мучило Хассана. Она будет хорошей девочкой. Рука, сжимавшая запястье, мешала ей поступить так, как он просил. Роуз беспомощно помахала свободной рукой.

— Когда вы застегнетесь, Роуз, — продолжил Хассан, — скажите мне, наконец, чего же вы хотите.