Роза X Лилия [СИ]

После этого Кристиан окончательно смирился и вернулся обратно к классу. Теперь его охватила злость и отчаянье, из-за чего он злобно рассказывал о случившемся почти каждому, кто проходит мимо, называя преподавателя Искусства не самыми лестными словами. Конечно, он замолкал, когда видел рядом других учителей, но, а без них сдерживать себя просто не мог.

— Закон! — кричал он, — Какая к черту разница закон или свобода?! Я передал основную мысль, передал! Она просто тупая самолюбивая сволочь, я же позаботился о том, чтобы домашнее задание было, а она же наверняка какую-то четыре и за нее поставит! Сука!

— Кристиан, тебя слышно на все классы Розы, тише ты, — сказала ему Паула, которая шла в сторону Клэр, — Брось, ты и без этого совета сможешь творить добро и справедливость. Или просто подружись с кем-то оттуда и расскажи о своих планах.

— Будто бы все в этой чертовой академии любят меня и поддерживают! Все, каждый против меня! Ненавижу чертову Альб Аморе, ненавижу!

— А ты думал, что будет просто? — усмехнулась Клэр, — Прости, это тебе не Флос Петал, где ты пользовался авторитетом, как я понимаю. Тут же тебе стоит начать с чистого листа чтобы показать всем, что ты из себя представляешь. Признаюсь, своими криками ты наоборот многих отпугиваешь, за лето ты стал очень неспокойным.

— Правда, Кристиан, держи себя в руках, в конце концов никто не умер и ты ни прям неудачник и изгой, — поддержала подругу Паула, — Что скажешь, Селеста?

Она стояла все время рядом, но молчала, отведя взгляд куда-то в сторону.

— Скажу, что вы обе правы, — ответила она и глянула прямо брату в глаза, — Ты серьезно стал очень нервным и раздражительным, это отталкивает хербу от тебя. Свои эмоции надо держать при себе, Кристиан.

Эти слова были сказаны холодно и жёстко, из-за чего резали словно нож. Брат ничего не ответил, лишь кивнул головой в знак согласия — все же, три человека, и все сказали одно и то же.

Ему стало ещё хуже, когда объявили тех, кто попадает в совет, и из Картеров там была только его сестра. Рядом оказался Кирей, который потрепал его по голове и сказал, что жизнь не закончена. Почти тоже сказала и Клэр, сказав, что в совете есть одна вроде как клевая девушка, которая может быть на его стороне. Паула обняла его за плечи и сказала, чтобы он не унывал и она даже купит ему шоколадку в буфете, чтобы поднять настроение.

Он пытался улыбаться всем в ответ и говорить, что все нормально, хотя это было совсем не так. Ему просто не хотелось, чтобы друзья переживали за него, он просто может где-то уединиться и вдоволь поплакать, зачем же их нервировать?

Все же, он настолько слабый, как оказалось. Привык побеждать и купаться в лучах удачи, из-за чего всякие промахи действуют на него так болезненно.

Он шел вниз по полупустой лестнице, волоча ладонь по поручню. Затем его нос уловил запах костра, который доносился от его руки. Он поджёг лестницу?! А, нет, все оказалось не так плохо — лишь немного подпалил, но огонь быстро погас, оставив лишь темный налет, а на месте, где недавно была его рука появилась вмятина. Черт!

Кристиан начал быстро оглядываться и заметив, что все только начали улавливать запах гари, постарался незаметно отойти к стене и спуститься вниз как можно быстрее. Вроде бы никто ничего вслед не кричал — значит, пока никто ничего не заметил.

«Черт, Кристиан надо быть аккуратнее» — думал он, шагая по коридору первого этажа, все ещё с опаской глядя вокруг, — «Интересно, есть ли какие-то таблетки успокаивающие, которые помогли бы мне и в руках себя держать и не палить тут и там? Надо спросить у Пау…».

— О-отпустите, что вам нужно?!

Услышав детский голос, который показался ему очень знакомым, Кристиан решил последовать за ним, но очень тихо, чтобы узнать, что происходит.

Два старшеклассники — оба из классов Лилии, приставали к девочке со смуглой кожей, темным фиолетовым хвостом и прямоугольными очками на глазах. Да это же Марзия! Ничуть не изменилась…

Один из них — самый высокий — схватил её за руку и высоко поднял, делая ей больно, другой же стоял рядом, тыкая пальцами в её тело так, чтобы она испуганно расшатывалась.

— Я расскажу о вас учителям! — продолжала Марзия, затем перешла на крик, — На помощь! На помощь!

После этого её прижали к стене, грубо заткнув рот ладонями. После этого Кристиан не выдержал:

— Что вам от неё нужно?!

Двое парней тут же среагировали и ослабили хватку. Марзие удалось вырваться, но не уйти.

— Я являюсь новым членом совета, поэтому убирайтесь отсюда если не хотите проблем.

— Тоже мне! Не забудь сделать домашнее задание, советовский мальчик.

Они ушли, поверив ему. Только вот если они его запомнят и узнают, что ни в каком совете он не состоит, то ему точно влетит.

— Кристиан! Спасибо большое! — начала благодарить Марзия, подбегая к нему.

— Не за что, Фиалка.

— Так ты правда попал в совет?! С ума сойти! Поздравляю!

— На самом деле, я соврал. Меня не приняли.

— Да ладно, ты же очень умный и способный. Очень жаль, — Марзия расстроилась так, словно бы не приняли её саму.

— Все нормально, не переживай, — и тут его озарило, — Слушай!

— А?

— Почему эти парни пристали к тебе?

— Ну, из-за крови, из-за чего же ещё? И ещё потому что у меня «лицо милое».

— Сколько за все время ты подвергалась гонениям по поводу крови?

— Да много…

— Не могла бы ты изложить мне абсолютно все случаи, которые происходили с тобой за все время? Только погоди, я достану, на чем писать…

— А для чего все это?

— Потом расскажу.

Комментарий к Глава 7: Погоня.

- А где погоня, автор.

- Под погоней имелась ввиду погоня гг за оценками так то, вот какая я умная.

========== Глава 8: Библиотечный склад. ==========

Марзия рассказала много историй, начиная с самого её рождения, когда её родители подверглись критике настолько, что им пришлось переехать, заканчивая школьной травлей и отношению к ней, словно она заразна и токсична. После Кристиан объяснил ей, для чего ему все это нужно.

— Так ты хочешь устроить свою программу за равенство по академии? — уточнила Марзия.

— Ну да, пока, думаю, хватит и академии, а после можно будет идти и дальше, — ответил он, — Заинтересована?

— Очень! Мне кажется, давно не хватало чего-то такого. Если уж раньше, когда я была очень маленькой, и пытались бороться с расизмом, то сейчас как-то ну вообще нет. Ты правильно делаешь!

— Хах, спасибо.

— А название у тебя есть? Лозунги? Символика?

И тут Картер замялся — об этом он не задумывался вообще. Нет, пару лозунгов у него на уме, конечно, было, но этого же явно мало, чтобы создать полную картину для его движения.

— Если честно то, — начал тянуть он, — Если честно, то нет.

— Да как так?! Как ты вообще собирался продвигать это, без названия?

— Пожалуй, я задумаюсь над этой частью. Спасибо, что напомнила.

— Молодец ты, конечно, но хоть вещь полезную придумал. Желаю удачи! Понадобится помощь, можешь обращаться.

— Обязательно! Тебе тоже спасибо, Марз.

Этот разговор знатно поднял ему настроение, ведь он вспомнил, зачем он здесь. Эта девчонка могла заряжать какой-то своей магической силой, которая придает уверенности и поднимает настроение. Жаль, конечно, что в её жизни было мало чего хорошего, если судить по её историям. Наверное, родись он на Альтатонии, так же подвергался общественному непринятию. Он этой мысли даже не по себе становится, хотя он даже не знает, что хуже — жизнь с Марлоуи или вечный расизм.

Поднимаясь наверх он замечает кучу народа возле лестницы. Сначала Кристиан не понимает, что происходит и зачем все там собрались, но затем вспоминает, что он там случайно сделал. Среди этих хербу и людей даже староста классов Розы присутствует.

Картер старается делать вид, что не обращает на них всех внимание и спокойно поднимается вверх, обходя их. Но тут же его тормозят.

— Парень, а ну стой, — высокий незнакомец подтягивает его за шиворот, что не очень приятно.

— Да? — Кристиан делает невиновный вид и смотрит на него.

— Похож? — спрашивает парень у старосты.

Мерсиа смотрит на него, а после просит показать палочку. Кристиан повинуется и достает её из кармана.

— Нет сомнений, — говорит Мерсиа. Её голос бархатный и приятный, но взгляд сейчас очень холодный, — Сознавайся, твоих рук дело, — она указывает на лестницу.

— Да, но это вышло случайно, я даже палочку не использовал! Я просто шел и моя рука сама воспламенилась, клянусь!

— Все вы так говорите, — сказала какая-то хербу неподалеку, — Нам плевать, ты портишь имущество академии, которая согласилась принять тебя из твоей шараги.

— Тише, Аннет, — остановила её Марсиа, — Признаюсь, не думала, что придется собирать совет настолько рано. Надеюсь, мисс Роза не слишком разочаруется, когда я сообщу ей о том, что случилось в нашем корпусе в первый же день.

— И все из-за, — парень хотел выругатся, но промолчал, — Конечно разочаруем! И что нам делать?

— Сначала я сообщу мисс Розе о произошедшем и она наймет тех, кто сможет это починить, а так же сообщу, что с нарушителем мы так же разберемся.

— А, эм, прости Роза, — внезапно вмешался кто-то. Как только этот кто-то подошёл ближе Картер заметил, что это его сестра, — Может, нам не стоит собирать совет и устраивать лишние хлопоты? Это мало того, что задержит нас, так ещё и испортит досье ученику, хотя он сделал это не намеренно.

— И что же ты предлагаешь сделать? — возмутилась Аннет.

— Выдать ему наказание прямо сейчас. Ну, скажем, исправительные работы на кухне или в садах в течение какого-то времени?

— Просто так взять и выдать?! Уму непостижимо!

— Месяц исправительных работ на кухне, — утвердила староста, — Я запишу об этом в бланках, этот приговор был без совета для тебя впервые, как тебя звать?

— Кристиан Картер.

— А, так Картер просто отгораживала своего брата, это многое объясняет, — сказал парень с недоверчивостью глядя на Селесту.

— Все, разговор и наш небольшой совет окончены. Повторюсь, это первый и последний раз, Картер, — Марсиа глянула на них обоих и удалилась, а вместе с ней ушли по своим делам и двое других хербу из совета.

Между братом и сестрой повисла недолгая тишина.

— Спасибо большое, — отблагодарил он сестру, но та сразу же задала вопрос.

— Так это правда, что твоя рука сама начала гореть?

— Да, я не знаю, почему так вышло.

— Сначала я думала, что у тебя гормоны шалят, но сейчас я уверена, что с тобой происходит что-то серьезное. Сначала резкая агрессивность, теперь это — скорее всего, ты действительно болен. Лучше сходи к медику и послушай, что тебе скажут, возможно, хоть какие-то таблетки пропишут, а то так ты всю академию спалишь.

— Сходишь со мной?

Селеста задумалась. В принципе, сейчас у неё не было никаких планов и встреч, а здоровье брата все же имело для неё значение, особенно когда из-за него начинают страдать и другие, поэтому она согласилась. Возможно, это был просто предлог, чтобы побыть вместе, но какой смысл, если всю дорогу они оба молчали?

Медсестра взяла его кровь на анализ и сказала подойти завтра вечером за результатами. Сейчас же она только измерила уровень магии и пульс, а так же выслушала все, что они смогли ей рассказать.

Поскольку она была лишь школьным медиком, ничего серьезного она дать не могла — лишь баночку с успокоительными таблетками, которые следовало бы принимать два раза в день. Если он начнет слишком часто воспламенятся, то тогда она даст ему капсулы для понижения магического уровня — пока же он у него был в норме.

Она сказала, что такие приступы у огненных детей, особенно мальчиков, не редкость, самый лучший совет — начать вдыхать и выдыхать если чувствуешь, что закипаешь, или выпить чего-то холодного.

Как только они вышли, Селеста сразу же задала вопрос:

— Ты так разозлился из-за того, что не попал в совет? Эта сучка Белис-Перенис просто сделала это для того, чтобы продвинуть в совет свою племянницу Аннет, ты её видел.

— Сучка? Воу, сис, когда ты стала пренебрегать такими словами?

— Когда ты назвал нашу крестную блядиной.

— Ладно, ты меня подловила. Значит, вот как в Альб Аморе все работает — связи и влияние?

— Именно. А ты и не понял?

— Догадывался.

— Именно поэтому твой план — глупая затея. Может, в нем действительно есть что-то толковое и он может быть по-настоящему полезным, вот только как ты будешь его продвигать вот таким вот хербу? Я не хочу, чтобы тебя потом начали травить, я не смогу вечно тебя выручать.

— За меня можешь не беспокоится, все под контролем. Мне казалось, у тебя есть и свои заботы.

— Есть, поэтому пока. Если ещё раз что-то подпалишь я за тебя заступаться не стану.

— И не надо.

Селеста ушла «по своим делам», а Кристиан решил забыть об этом совете к чертям — у него есть свои цели.

Мертин, не смотря на смерть брата во время терракта на ПСИ, свой навык искать потаённые уголки академий не растерял. Правда, это место не было таким уж «тайным» — лишь хранилище старых книг в библиотеке, которые уже никто не читает. Туда никто никогда не заходил и оно было словно спрятано за другими стеллажами. Несмотря на это, тут был небольшой столик, такой же старый, как и все остальное, осталось принести только стул и дальше наводить порядок.

— На эти шкафчики можно было бы вешать первые варианты плакатов, — мечтал Кристиан, — Я думаю, что нарисую их красками, но красиво и ровно, или попрошу кого-то более аккуратного сделать это. Потом можно сгонять в бухгалтерию и отсканировать таких кучу.

— Так ты придумал название или нет? — спросила Паула, оперевшись о стол.

— Да, — ответил Кристиан, — Я назову это Движение Бело-Красной крови, ну или же ДБКК.

— Две буквы «К» на конце — это словно абривеатура твоего имени и фамилии.

— Я тоже заметил, — после Кристиан начал обращаться к Мертину, который совсем затих в стороне, — Спасибо за то, что рассказал про свои случаи, они будут мне очень полезны. И за то, что придумал предложить это место, конечно, хотя это даже и не твой корпус.

— У нъас тоже есть подобное, поэтому такая идея и пришла, — ответил Мертин. Его волосы за лето сильно выросли, но он и не думал их срезать, хотя по-прежнему носил их в хвосте. Голос стал более сухим и жёстким и неизвестно, ломается он или это все из-за сигарет, — И не благодарьи, Кристиан, я рад помогат тебе и твоей хороши здумка.

— Если все пойдет очень хорошо, ты поможешь в организации такого же небольшого кабинета, но в лиловом корпусе?

— Конъечно.

— Я тоже могу помочь, если понадобится, — сказала Паула.

— Вот и отлично. Приятно осознавать, когда есть люди, готовые поддержать.

После этого наступила тишина, во время которой каждый думал о своём. И первой её нарушила Файнберт, начав очень трудный разговор.

— После смерти Фелипо все так сильно изменилось. Мы все втроём стали словно чужие люди друг для друга, разъезжаясь каждый по своей дороге. Держаться за запястья становится все сложнее и сложнее. Он связывал нас, всегда мирил и с ним была полная гармония, а сейчас…

— Сейчас мы стали взрослее и такого друга, как Фелипо, нам очень не хватает, — завершил Кристиан, — Я сам порой вспоминаю его, хотя с каждым днём мои воспоминания мутнеют, мы же так мало общались в его последние дни, словно бы его уже забирали у нас, но понемногу. Хотя, так оно и есть.

— Он бы поддержал тебя сейчас.

— Я чувствую, что он делает это.

Они неловко посмотрели на Мертина, поняв, что заболтались о своем, совсем не подумав о нем. Бихтер был очень тихим и незаметным, он словно сливался со всеми стеллажами и не издавал ни звука.

— Всьо нормально, — ответил он, когда заметил их взгляды, — Я тоже трял человека который был мне доръог, мне знкомы ваши ощущеня.

— Скажи честно, ты пришел в себя после смерти брата? — аккуратно спросила Паула.

— Нет.

После этого ответа они дали ему выговориться окончательно, ведь в его семье все наверняка итак расстроены. Все же ведь очень странно вышло — родились они вместе, а умерли в разное время.

Ни Джерт, ни Фелипо не заслужили такой участи. Они оба были добрейшими хербу, которых только можно было встретить, и они никому не желали зла, да и к тому же были очень юны — вся жизнь, считай, была впереди.

Кристиану всегда было интересно, как все происходит. Кто решает, кому умереть, а кому нет, как именно принимаются эти решения, от чего они зависят. Сейчас его эта глупость не интересует, и если он не врач, чтобы изобрести лекарства от всех болезней, то он тот, кто способен остановить жестокость по отношению к другим.

Комментарий к Глава 8: Библиотечный склад.

Бум а вот и не такая уж и пустая глава!!

Про ромешку вспомнив даже хотя он будет ещё упоминаться

========== Глава 9: Исчезновение. ==========

Торты на день рождения в этой академии почти такие же, отличие только в том, что коржи тут используют шоколадные вместо обычных. Староста классов Лилии никогда не была против того, чтобы закатить вечеринку в честь чьего-нибудь пятнадцатилетия, поэтому она соглашается на то, что не спалит, как они отмечают его в одном из кабинетов, наложив кучу противошумных заклинаний, но в замен она так же присутствует на праздновании.

Снова были откуда-то взятые ящики пива и бутылка шампанского, снова колонки, орущие популярные треки, известные почти каждому, кто находился на празднике, конфетти по всему полу от громких хлопушек, пьяные танцы и шутки.

Но Селесте запомнилось отнюдь не это.

Она плохо помнит, как Джейб приобнял её за талию и потянулся к её губам и как они направились в её спальню — пиво она не любит, а несколько бокалов шампанского все же способны слегка вывести из строя. Зато она помнит все, что было после, в самых подробных деталях, словно бы она читала это в книге или видела в фильме, но нет — все это происходило с ней и все ощущения были настоящими.

Сейчас этот парень лежал рядом с ней, в одной кровати. Все же как хорошо, что тем, кто состоит в совете, выдали отдельные спальни! Он ещё не проснулся, или просто притворяется, что спит. Джейб слегка придавил ей волосы, но Селесте это ничуть не мешает — зато можно любоваться его красивым спящим лицом.

Школьный будильник уже прозвенел и пора собираться, а ему ещё идти в общую спальню за своей формой, но его так не хочется будить.

— Просыпайся, — она касается своим указательным пальцем его носа и смеётся.

— Встаю, встаю, — с неохотой говорит Джейб, потирая свой левый глаз, — От меня не сильно несло перегаром ночью?

— Вообще ничего не почувствовала, — Селеста встаёт и тянется к своему нижнему белью. Она вообще мылась вчера или нет?

— Знаешь, для первого раза все было замечательно, кошечка.

— Кошечка? Неужели эта кличка означает, что мы официально пара?

— Выходит, что так. Скажем всем сразу или будем играть в секретных агентов?

Он внезапно хватает её за плечи своими холодными руками, от чего Селеста вздрагивает и шутливо бьёт его.

— Ну, друзьям скажем, остальные как-то сами узнают, если захотят. Ты в спальню дуй, тебе же тоже одеться надо…

Её взгляд упал на красиво запечатанную коробку от подарка, перевязанную белой лентой и подписанной для её брата.

— Выходит, он так и не пришел вчера? — сказала она.

— Я его тоже не видел, так странно, — ответил Джейб, одеваясь в то, в чем был изначально, — Кристиан не любит вечеринки?

— Да вроде нет, наоборот, ему нравится веселится в компаниях.

— Может, у него была своя какая-то тусовка?

— Все его друзья были там, и к тому же он ответил Пауле, что придет, а сам пропал так, что она сама не смогла его найти.

— Странно. Может, у него обострилась эта болезнь, о которой ты рассказывала? В любом случае, сегодня же он будет на уроках, вот и спроси у него, заодно и подарок свой передашь. Ему будет приятно, поверь.

— Надеюсь.

Когда они оба заканчивают переодевание, Джейб целует её в лоб и выходит первым, направляясь в спальню, Селеста же, закинув рюкзак на плечи, сразу же идёт к нужному кабинету.

Она надеется, что он придет на уроки и они поговорят, ведь это совсем не похоже на её брата — чтобы он и не посетил свой собственный день рождения?! Тем более днём с ним вроде всё было нормально, неужели он в это время вместо того, чтобы отмечать, продумывал свое движение? Какой идиот.

Во время перемены Джейб сообщает, что её брата он вроде как не наблюдал даже в спальне и, скорее всего, он прогуливает и на него действительно что-то нашло. Селеста знает только одно место, где он может сейчас находится, но увы — сегодня семь уроков и к тому же собрание Совета, на котором, скорее всего, будут обсуждать последствия их вечеринки.

Проход в библиотеку старых книг теперь был немного прикрыт — значит, теперь это секретное место? На самом деле, Картер была тут очень давно, поэтому не знает, как оно преобразилось.

— Ты тут? — спрашивает она, отодвигая небольшую штору.

За собственно сооруженным столом спит её брат, тихо посапывая. Его рука вытянута, а рядом лежит бутылка недопитого коньяка, хотя Селеста почувствовала запах перегара почти сразу же, как только вошла.

— Выходит, ты организовал праздник сам себе?

Кристиан услышал её и начал просыпаться. Он поднял голову со стола и потёр глаза.

— О, Селеста, это ты, — сказал он, — Ты не думай, я недавно только уснул, точнее начал засыпать я бы сказал…

— Ты пропустил уроки.

— Да, я знаю. Мой личный подарок для себя на день рождения.

Сначала его голос был спокоен и расслаблен, но чем сильнее он просыпался, тем более грубым он становился.

— Почему ты не пришел? — спросила Селеста серьезным тоном, — Паула искала тебя, никто понятия не имел, где второй именинник, а он тут сам выпил и сам уснул!

— Кирей знал, что я тут, он же мне выпивку и подарил, поскольку я попросил. Мне просто надо было побыть одному и обо всем подумать.

— О чем думать-то, о чем?! Тебе не кажется, что все это уже слишком переходит границы? Серьезно, я просто хочу понять, что с тобой такое творится, твое поведение пугает.

— Ничего не происходит, сестрёнка, со мной все нормально. Ты, кажется, тоже хорошо отметила пятнадцатилетие? Мне уже много чего рассказали. Приходить только для того, чтобы посмотреть, как мою родную сестру лапают за задницу такой себе повод.

— Такого не было! — начала оправдываться Селеста, хотя понимала, что вообще ничего не помнит и ей было бы сложно что-либо удтверждать, — Почему ты так негативно относишься к Джейбу, вы ведь хорошо общаетесь, да и к тому же, теперь он мой парень, поэтому где ему меня трогать решать уж точно не тебе, Кристиан.

— Ну вот и все, значит я теперь тебе вообще не нужен.

— О боже, прекрати ревновать, ты словно маленький ребенок.

— Маленький ребенок, да?! — Кристиан резко вскочил со стола, чем напугал сестру, — Ты сама берешь и резко кидаешь меня! Ты не понимаешь, что я чувствую, не понимаешь, что мне больно видеть, как хорошо ты относишься к другим и как ужасно ко мне. Я вечно то и делаю, что слышу, какой я идиот и получаю тонны критики в свой адрес, которой у тебя не просили. Раньше ты была мне как сестра, которую я очень сильно любил и дорожил, а сейчас ты меня вообще как животное воспринимаешь!

Селеста испугалась такому неожиданному взрыву эмоций и вжалась в стеллаж. Её руки дрожали, а с глаз начали капать слезы.

— Я ненавижу тебя, Кристиан, — сказала она дрожащим голосом, — Просто ненавижу!

Она покидает его убежище, пообещав себе самой, что больше сама никогда к нему не вернётся, раз Кристиан, которому она обрабатывала раны в детстве, завязывала шнурки на кроссовках и помогала делать домашнее задание теперь считает её монстром. Он осознал, что по своей жизненной тропе надо идти одному, так пусть идёт.

Когда Кристиан остаётся один, он делает ещё один глоток из бутылки, хотя до этого он обещал себе притронуться к оставшемуся гораздо позже, и кладет свое лицо на ладони, тихо плача от своего же одиночества.

Картер действительно монстр.

— Лест, большое тебе спасибо, что не палишь нас, — поблагодарила Клэр одну из членов Совета.

— Всегда пожалуйста, но вам с Паулой следует все же быть осторожней.

— Да все нормально, что они нам скажут, а? Да, зайчонок?

— Они могут относится к нам предвзято, например, — ответила Паула, — Или шутить всякие шутки, что тоже если честно иногда выводит.

— Уверяю вас, все под контролем, — заверила их Селеста, — В мою смену никакой травли по различным признакам никто испытывать не будет.

— Лучше скажи, мой брат себя нормально ведёт? — спросила Клэр, — А то смотри, будет пренебрегать своими возможностями я ему всыплю как следует.

— О боже, в этом правда нет необходимости, Джейб милашка, пусть и не показывает этого на публику.

— Этот милашка любит вламываться в мою комнату и вечно ищет повод, чтобы поддеть меня, а так же швыряться грязными носками и душить меня в своих потных футболках. Этот гад не такой уж и милый, как может показаться…

После этих слов Картер начала смеяться. Все же Джейб очень забавный парень, ей так повезло.

— Я рада, что тебе смешно, а вот мне не очень от всей его грязной одежды, — фыркнула Клэр.

— Да ладно тебе, не дуйся, — сказала Паула, которой было не менее весело, — Лест, лучше расскажи, что произошло между тобой и Кристианом? Он говорит, что видеть тебя не хочет.

— У меня тоже видеть его желания особого нет, так что ничего страшного. Просто мы решили, что каждый идёт своей дорогой и смысла в нашем общении теперь больше никакого. Рано или поздно это бы произошло.

— Но вы же брат и сестра, это совсем неправильно, — сказала Паула.

— Да ладно тебе, братья правда бывают очень заносчивыми, — продержала Картер Клэр, — Если вам будет надо, то помиритесь, в этом нет ничего страшного. Знали бы вы, сколько мы с Джейбом ругались…

После этого диалога Клэр отравилась и лежала в больничном крыле несколько дней. Паула ежедневно навещала ее, иногда несколько раз, носила сигареты и сладости в карманах своей широкой куртки и всячески развлекала, чтобы девушке не было скучно. Перед выпиской Василёк пропала. Просто пропала и все.

Это стало главной загадкой для всей академии на весь ближайший день, причем не только в классах, где учились ученики Розы, но и в классах Лилии.

Многие сразу же начали пускать дурные слухи, что Клэр — одна из Неизвестных, а её волосы на самом деле крашенные и никакая она не полукровка, обычный человек, которому новые опекуны сменили фамилию. Верным из этого было все, кроме первого факта. Клэр же ненавидела неизвестных, да и сама росла в полукровной семье, все это просто тупо. Да и почему тогда нет никаких террактов и нападений, если это так?

К Пауле многие так же приставали с вопросами о том, что же случилось «с её подругой» что под конец начало вводить её в истерику, ведь она и в правду не знала ответа на этот вопрос.

Единственными, кому она поделилась подробностями, которые знала, стал Совет и Кристиан, ведь они действительно могли ей помочь. Селеста и ещё пара добровольцев согласились на то, что они могли бы обследовать всю академию целиком и попросить помощи у учителей или директоров, которые должны знать все секретные места. Кристиан собрался делать тоже самое, только незаконно.

— Возможно, она уехала? — предположил он, утешая плачущую подругу, — Помнишь, мы сами так делали и никому не сказали?

— Она бы ссказала, я ув-верена, — ответила Паула, сморкаясь в свой жёлтый платок, — К-кристиан, скажи п-правду, что с-с ней.

— Я не знаю, и предположить не могу, — соврал он, ведь опасения у него были не самые лучшие.

Ночью они с Паулой вышли в разведку, наложив невидимое заклинание настолько, насколько позволяли силы. Мертин помог им с добычей секретных мест в своем корпусе, а вот в корпусе Розы им следовало искать все самим, ну или только по тем местам, о которых они слышали сами.

Если бы у Паулы был волос Клэр или ресница, то можно было бы применить кучу заклинаний и вычислить, где она, но, а так приходилось импровизировать.

Вскоре, они наткнулись на экспедицию Совета, который держал в своих руках непонятную карту. Селеста спорила с каким-то парнем, куда им стоит идти, в то время как сама Староста вела их.

— Нам туда, — указала она в сторону картины.

Эта картина, как бы это ни было иронично, принадлежала тому самому Марку Хелианзусу, которого он прошел на уроке и по малой вине которого он сейчас не находится в Совете. Она, в отличие от других его работ, была менее мрачной — обычный такой пейзаж и какая-то хербу вдалеке.

Марсиа отодвинула её и открылся проход, закрытый на замок. Она вставила ключ и открыла её.

— С чего ты взяла, что она может быть тут? — шепнул парень.

— Нам же сказали все проверить, — ответила Марсиа.

— Да, но как бы она сюда проникла, да и зачем? — согласилась Селеста, — Это же полный бред.

— С чего ты взяла, что она сюда пришла сама? Сейчас такое время, что такие, как она, могут оказываться в странных и потаённых местах не по своей воли.

Паула от одних этих слов сглотнула. Когда Совет скрылся, Кристиан спросил, точно ли с ней все нормально, может, им лучше пойти в спальню и утром узнать, что да как.

— Нет, Кристиан, если с ней что-то случилось, я хочу знать, — ответила она, но голос её дрожал.

— Как хочешь.

Он взял ее за руку, чтобы она успокоилась, и они двинулись за Советом. Удивительно, как они не слышали их, ни один из них. Очень по-безопасному.

— О ужас! О нет! Стойте, прошу, остановитесь! — крикнула Марсиа, светя палочкой перед собой.

Парень из Совета услышал её не сразу и успел спрыгнуть вниз, как тут же ужаснулся и отшатнулся вниз. Закричала и Селеста, которая отлетела назад и ударилась о невидимого Кристиана, который застыл в немом шоке, после чего отвернулся.

Но сильнее всех закричала Паула.

Ноги Клэр не касались земли.

========== Глава 10: Время действовать. ==========

Утром началась расследование. Клэр увезли, приехали её родители, которые почти сразу же направились к директору и что-то долго выясняли там. Полиция ходила тут и там, исследуя полностью место преступления и никого не подпуская. Из-за этого занятия в академии были отменены, а ученики встревожены происходящим.

Для тех, кто нарушил режим, полицейские устроили жёсткий опрос, ведь абсолютно каждый из этих детей мог быть виновен в инциденте. Но увы — никто ничего не знал и не понимал. Паула, которая знала каждый шаг Клэр, сказала, что она вела себя как обычно и у неё никогда не было мыслей о смерти, они даже строили планы на следующий день.

Опросили также девочек, которые спали рядом с нею, из которых ни одна не слышала то, как Клэр встала и ушла куда-то. Джейб так же не имел понятия, что произошло с его сестрой, и до сих пор не мог поверить в то, что она мертва. В прочем, как и все остальные.

Полицейские заявили, что, скорее всего, самоубийство произошло не по воли девушки, или же она находилась под действием алкоголя или психотропных веществ — это уже выяснится после экспертизы.

Ситуация вышла давящей — сначала нахождение трупа, висящего на потолке, после опросы, затем вечные вопросы от учащихся, ведь они же хорошо знали Клэр. Точнее, думали, что хорошо знают.

Хотелось просто остаться в этой академии одним, чтобы подумать в тишине и прийти в себя после происходящего. Но нет, становилось все шумнее и шумнее.

Сложнее всех приходилось Пауле. Она любила Клэр, любила с ног до головы и видела в ней свою родственную душу, которая все время была так рядом, но теперь так далеко. Их прогулки, тайные свидания, поцелуи в щеки, губы и ладони и кокетливые переглядывания — все теперь уходит в прошлое, с каждой минутой дальше и дальше.

Из неё уже вышло так много слез, что все, что она могла сейчас делать — сидеть с опухшим лицом и больной головой на ступенях в темной комнате, смотря себе под ноги и думая обо всем, что случилось, и обо всем, что теперь не случится никогда.

Селеста утешительно гладила её по плечу и молчала, потому что все нужные слова она уже давно ей сказала. Кристиан сидел рядом, приобняв её и думая о том, кто же виноват в случившемся, перебирая абсолютно каждого, даже самых близких.

Возможно, он бы очень хотел обсудить это, взять свои зацепки и начать свое собственное расследование, но сейчас было не до этого. Клэр мертва — и это все, что пока точно известно.

А так же то, что Паула никогда не станет прежней.

Этот сон, в отличие от других снов Кристиана, был очень четким. Он видел, как стоит в своей старой академии, которая на данный момент пуста. Может, сейчас идут уроки, да и ему самому на них пора? Может, все, что происходило после встречи с Марлоуи — один большой кошмар, и вот он наконец проснулся?

Мимо него проходит парень, которому на вид двадцать с чем-то. Его волосы лежат немного небрежно, а руки прижаты к груди. Выглядел он отчужденно и словно находился на грани с отчаяньем. Когда Кристиан пригляделся и начал потихоньку догонять его, то он понял — Джордж, тот самый, который мамин друг!

Он спешит за ним — может, он хочет вывести его куда-то.

— Простите, а куда вы идете? — спрашивает у него Кристиан, с трудом скрывая радость, ведь фактически они встретились, пусть и во сне.

— Туда, куда рано или поздно пойдут все из нас, мой малыш, именно туда…

Кристиан понимает, что следовать за ним было ошибкой, но он осознает это слишком поздно — все вокруг начинает темнеть и разрушаться, а он сам еле стоит на ногах. Джордж же уходит все дальше и дальше, пока его силуэт полностью не расстворяется.

У него выпадает одна из фотографий, которую Картер уже видел в альбоме — где Джордж и Сильвия стоят рядом на выпускном. Ненадолго, вместо Джорджа появляется Атилиус, после чего силуэты меняются на Селесту и Джейба, а затем вместо них появляются Паула и Клэр и фото моментально сгорает.

— Все не просто так, Кристиан, все не просто так, — слышит он шепот.

Его издает Фелипо, который теперь выглядит как призрак, точнее — жуткое изуродованное привидение с черными глазами и огромным ртом. Такое только в кошмаре можно увидеть, хотя, судя по всему это он есть.

Кристиан вскрикивает и пытается убежать, после чего замечает, что у него это не выходит — все стало словно медленным, в том числе и он сам.

— Все происходит не случайно, Кристиан, и ты понимаешь это, и ты понимаешь это.

Перед ним всплывает это же фото, только более крупное и измененное, вот только на нем стоят Фелипо — уже выздоровевший, с белыми волосами, и Алфорд. Они оба счастливы и держат бокалы с шампанским в руках. Наверное, оно могло бы стать настоящим, если бы все не пошло не так.

Оно уменьшилось до обычной фотокарточки и полетело к нему в лицо. Такие фотографии начали сыпаться ему в лицо одна за другой — он и Селеста, Селеста и Паула, Селеста и Фелипо, Фелипо и Тимеус. Миллиарды комбинаций, все больше и больше отталкивающихся от реальности.

— Хватит! — кричит Кристиан, когда его засыпает почти полностью, — Я не понимаю! Это ведь то, чего не произойдет, зачем, в чем смысл?

— Чего не произойдет, не произойдет, — говорит Фелипо своим жутким голосом, — Уж чего не произойдет, оно и не произойдет, а вот что должно было произойти, то…

Он внезапно оказался в синей воде. Фотографии расплылись в разные стороны, а дух Фелипо испарился. Кристиан начал барахтаться в воде, чтобы держаться на плаву, но вскоре почувствовал, как какая-то толстая окова схватила его за ногу и начала тянуть на дно так, что сопротивляться было очень трудно.

Когда он начал тонуть, то заметил проплывающую мимо него Клэр, которая мертвым грузом тонула с петлей на шее. От одного её вида тошнило.

Кристиан сильно греб руками и ногами для того, чтобы не утонуть. Где же Джереми или Фелипо? Они бы, скорее всего, здорово ему помогли.

Потом все начало дико пищать, а звук резать уши. Вода пропала, как и все пространство вокруг, а перед глазами мелькнула какая-то картина — двое голубоволосых детей, девочка и мальчик.

Звон в ушах стал напоминать будильник. Кристиан открыл глаза и понял, что находится в своей кровати. Пока все остальные парни быстро встают и начинают одеваться, он продолжает лежать в кровати и прокручивать, что за чертовщина ему снилась и имеет ли она вообще какой-то смысл.

Правда, чтобы не опоздать, ему все же пришлось подняться и постепенно начать одеваться, вспоминая весь сон на ходу. Может, попробовать его рассказать кому-то и посмотреть, что скажут другие? Возможно, им удастся увидеть в этом бреде куда больше смысла.

Вроде как, Паула могла неплохо расшифровывать сны, но есть ли ей сейчас до этого дело? Можно встретиться после первого урока и столовой, а после уже смотреть по её состоянию.

За ту ночь, которую он её не видел, она успела полностью поменяться. Что бросалось самым первым в глаза — волосы. Её золотисто-рыжие локоны всегда были длинными и шелковистыми, она любила делать из них различные хвосты и косички, когда у неё было настроение. Сейчас же они даже, но плеча не доставали, были не очень опрятно сострижены и лежали слегка небрежно:

— Тебе идёт, — выдавил Кристиан.

— Спасибо.

Её взгляд также изменился — стал более пустым и мертвым, а под глазами появились покраснения и синяки. Казалось, что губы вечно дрожат, а брови почти всегда сдвинуты вниз.

— Ты как, в порядке?

— Вроде как, сейчас мне стало чуть лучше, — ответила Паула, потерев один глаз. Судя по всему, бедняжка не выспалась.

— Не думаю, что Клэр бы хотела, чтобы ты сейчас страдала. Я уверен, что она желает тебе только добра даже сейчас, поэтому тебе лучше не загоняться в это состояние, а наоборот, искать из него выход.

— Я стараюсь, и думаю, у меня получится, но не сразу, — она удрученно вздыхает, — Джейбу тоже сейчас приходится нелегко, как никак его сестра умерла, которая была ему как родная. Мне так жаль его, и родителей Клэр жаль, они растили её так долго…

— А мне тебя жаль, — ответил Кристиан, взяв её за плечо, — Когда мне грустно, я обычно выпиваю, но это, наверное, плохой совет.

— Да, плохой совет, — девушка усмехнулась, — У меня и свои методы есть.

— Ну так вот применяй их, чего ждать?

— Ладно, ладно, хорошо. Я вижу, ты хочешь рассказать мне что-то.

— Как узнала?

— По блеску в твоих глазах, когда ты шел сюда.

Кристиан начал рассказывать ей весь свой сон, стараясь не упустить ни одной детали. Паула внимательно слушала его, иногда задавая вопросы, и как только он закончил она задумалась.

— Все это очень странно, — сказала она, потирая подбородок и смотря куда-то вниз, — Я нашла несколько аналогий, к примеру, что и Джереми, и Клэр закончили свою жизнь повешенными. И что тебе снилось аж три мертвых человека подряд, а потом ты ещё и тонуть начал. Это нехорошо… На тех фото были же комбинации, где оба человека, которые сейчас живы?

— Ну да, я точно видел себя и Селесту в этой куче, да и тебя с ней тоже.

— Та картина в конце, это же скорее всего Клэр и Джейб, вот только почему в твоём сне она так странно выделена?

— Понятия не имею, возможно, сам Джейб знает ответ?

— Так поговори с ним, в чем проблема?

— Видишь ли, мы с ним очень давно не пересекались, да и вся эта заварушка с Селестой и…

— О боже, ты что, боишься его?

— Нет, просто не хочу лезть ни к нему, ни к Селесте. Оно того не стоит.

— Вот и слился наш следователь.

— Отвали! Я сделаю все, что смогу, и без их помощи, выясню, в чем заключалась причина, и если она носит имя и фамилию, то ей придется дорого за это заплатить, я тебе обещаю.

— Ты же не собираешься убивать кого-то в прямом смысле?

— Не собираюсь. О, кажется, звонок, что-то долго мы болтали на этот раз, тебе, наверное, уже пора?

Прошла неделя, а полицейские так ничего не смогли установить. В комнате, в которой было совершено самоубийство, не нашли следов ни магии, ни присутствия других людей. Камеры академии также не засекли никого постороннего, многие даже Клэр не поймали по неизвестной причине, словно бы она шла и решила внезапно стать невидимой. Причиной смерти указали суицид и хоронить её решили по хербориальным традициям несмотря на то, что Клэр являлась человеком.

Многие обратили внимание, что Клэр и Фелипо умерли в один день — двадцать восьмого октября, разница была лишь в годе. Судя по всему, этот день как-то по особому проклят, Кристиан даже попросил уточнить Тимеуса у матери, когда именно умер Джереми. Ему повезло — его смерть варьировалась где-то в конце весны, точной даты Августина не знала.

В память о Клэр сделали мемориал неподалеку от входа в столовую, где разместили её фотографию и много горящих свечей. Был также постер с пожеланиями, сожалениями и извинениями от всех желающих, а так же искусственные цветы васильков и венки.

Выглядело это все красиво, но очень печально.

В своём небольшом лагере Кристиан соорудил небольшой алтарь для Фелипо, взяв его фото из архива Тимеуса, который когда-то увлекался фотографией. Оно было староватым, тут он вроде за год до поступления в Флос Петал, его волосы все ещё на месте и местами забавно вьются белыми завитушками. Глаза ещё золотые, не потускневшие, а улыбка ясная и не натянутая.

Они не стали мастерить постеров, хватило и таблички «Несокрушимый» и пары свечей. Картер понял желание Тимеуса уединиться в этот день, поэтому остался в своем пристанище один с Киреем.

— Мне кажется, даже в истории Фелипо прослеживается дискриминация, — начал говорить Кристиан, — Сам посуди — заключение позорного договора, прислуживание какому-то упырю чтобы просто остаться в живых, и все ради чего? Почему его просто не взяли в больницу, а? Потому что он им не нужен, таких Ромашек как он сотни, поэтому или прислуживай или умри. Кирей?

Все это время он сидел рядом, на прикрытых тканью книгах, облокотив голову о полку и летая в облаках, совсем не слушая. Когда его позвали, он словно проснулся.

— А? Прости, я правда слушал. Да, все это очень несправедливо.

— Что за чертовщина с тобой творится?

— Да не, все нормально.

— Не обманывай. Кажется, я вот с тобой всем могу поделиться, даже тем, за что мне бывает очень стыдно. Ты единственный, с кем я могу быть таким, какой есть. Если у тебя проблемы, мне хотелось бы помочь, чтобы не остаться в долгу.

— Да это и не проблема даже, просто… Ты ведь не против, если я тут немного накурю?

Кристиан положительно кивнул, хотя ему запах табака был не особо приятен, а выветривается он тут очень долго. Но если Кирею от этого станет легче, то на здоровье.

Он достает из пачки одну сигарету и зажигает её, быстро затягиваясь и напуская дыма. У Картера мелькнула мысль, что так их могут спалить и, возможно, очень сильно поругать, но тем не менее не мог препятствовать.

— Ты ведь все же расскажешь, что произошло?

— Мы с Кевином…короче, расстались.

Кристиан видел, как тяжело ему далась это фраза и он затянулся ещё раз. Судя по всему, он тоже боялся, что их заметят, поэтому сам пытался курить быстрее, но хорошо ли это скажется?

— Такое бывает, что люди расстаются, это совершенно нормально, Рей, — успокоил его Кристиан, — Я уверен, что ты переживешь это и после снова полюбишь кого-то другого.

— Ты не понимаешь, Кристиан, — его голос слегка дрогнул, — Он просто пользовался мной и все. Если я видел в нем нечто большее, то для него я был лишь другом, который сделает для него все, что тот попросит. А он для меня…какой я дурак, что ничего не заметил раньше.

«И как он так долго хранил все это в себе?» — подумалось Картеру, но он молчал, ведь видел, что это ещё не всё.

— Я любил его, любил делать для него приятное, любил радовать его. Он же сначала вечно равнялся на мнении своего папаши, после начал испытывать отвращение к нашим отношениям и ко мне в целом. Он смотрел на меня таким ненавидящим взглядом тогда, когда говорил, что пора заканчивать. Просто повеселился со мной, получил удовольствие и…

Кристиан подошёл и обнял его за плечи, поскольку видел, как он начал приближаться к срыву. С самой их первой встречи Кирей ему понравился — дружелюбный, забавный, мил и добр почти со всеми. Для него Фальдж был словно старший брат, на которого очень хотелось ровняться, и он буквально не видел в нем ни одного изъяна. До этого дня, когда даже самого доброго предали, разбили, стерли в порошок.

— Все хорошо, прошу докури и успокойся, — сказал Кристиан, — Бывают такие личности, которые могут вставить нож в спину, и иногда это оказываются близкие для нас хербу. Это вовсе не означает, что ты больше не заслуживаешь любви и не заслуживаешь хорошего к себе отношения, ты же не одноразовый. Я уверен, Кевин вообще никак не воспринял ваше расставание, так чего же ты должен убиваться?

— Наверное, ты прав, — он снова затянулся, на этот раз в последний, — На всех итак слишком много проблем навалилось, особенно на тебя с этими смертями и ссорами, прости что напрягаю тебя ещё со своими розовыми соплями. Ощущаю себя двенадцатилеткой, которую кинул «парень».

— Ой, да ничего страшного в этом нет, чего ты беспокоишься. Тебе же стало легче?

— Да, спасибо, что вытерпел вот это вот все, буду обязан.

— Если ты и в правду хочешь мне так помочь, то вот, — Кристиан полез под стол и достал оттуда стопку плакатов. Они были ярко-зеленого, но приятного, цвета. Белым контуром по обе стороны были нарисованы две одинаковые бесполые фигуры, только у одной были уши хербу и белый румянец, а у другой уши человека и тёмно-зеленые щеки. У хербу была видна только правая часть тела, у человека наоборот — только левая. А надпись посередине гласила — «Цена жизни у каждого одинакого дорогая. Ценится не твоя кровь, а твои поступки.»

— Воу, Картер, когда ты успел? — удивился Кирей.

— Знаешь, Люси очень милая хербу и помогла мне с типографией. Саму задумку придумал я сам, а Паула уже помогла её красиво реализовать. Твоя цель — развесить все это по всему корпусу Розы, и желательно ночью, чтобы утром был сюрприз. Тимеуса же я попросил сделать то же, только у Лилий.

— Ты гений! Ну что же, не могли же мы тут просто просиживать все время, надо действовать!

Комментарий к Глава 10: Время действовать.

Кристиан Овальный зовёт вас на митинг у шкалки после столовой приходить всем

========== Глава 11: Запертая башня. ==========

На следующее утро вся академия была завешана плакатами. Ученики недоуменно разглядывали их, некоторые хербу отнеслись критично и начали снова говорить о том, что после присоединения некоторых учеников Флос Петал все пошло вверх дном.

Тем не менее, сорвать их никто не решался — мало ли, какая-то школьная акция?

Увы, директрисы, как только узнали о подобном, сразу же развеяли этот миф, но поскольку на данных листовках не пропагандируется ничего плохого, их было решено оставить. Правда, ученики, которых они все же сильно раздражали, гневно срывали их. Точнее, пытались сорвать.

Добыть дорогой супер-прочный магический клей стоило немало, но оно того стоило, а с помощью наложенных заклинаний никто не мог добавить ничего своего — ни ручкой, ни маркерами.

— Говорят, есть даже такие, кто идут жаловаться в советы, — с усмешкой рассказывал Кристиан.

— А они там что? — спросил Тимеус.

— Лишь пожимают плечами! Вот умора, конечно. Ты там как, поговорил с Ливисом?

— Да, и ему не нравится эта задумка. Он же в строгой кадетской школе, у него в классе два человека всего и один полукровка, там за такое полголовы снесут. Я могу его понять.

— Но нам это необходимо!

— Связывайся с другими петаловцами и пусть они проводят твою акцию в своих академиях, не впутывай его. Вот Линкольн, например, где он учится?

— В Пугн Плант, относительно, рискнуть можно. Наверняка он и там друзьями обзавелся, может, сможет даже кого-то ещё в движение подыскать.

— Ой, там же куча девчонок, повезло ему наверное с «друзьями».

— У тебя какое-то неправильное понятие о девушках. Не все они такие, как ты считаешь, бывают также сильные, умные…

— Была одна идеальная, и ты видел, что стало?! Единственный белый лепесток среди этой грязной и гниющей листвы.

— Я тебя понимаю, успокойся и не начинай снова, тебе же самому от этого хуже. Её больше нет и спустя полгода пора уже смириться.

— Ты надоел! Если бы Селеста сдохла, то я бы посмотрел, как бы ты заговорил! Ты до сих пор не можешь смириться, что твоя мамка мертва.

— Оставь мою маму в покое, — Кристиан старался говорить как можно спокойней. Он редко общался с Тимеусом напрямую именно из-за того, что в определенные моменты друг начинал вести себя крайне агрессивно.

— Тогда ты оставь в покое меня и мою девушку, ясно?!

— Ладно, хоро…

— Да пошел ты!

Кристиан уже привык к такому поведению и тому, что их разговоры почти всегда заканчиваются тем, что Одуванчик психует и уходит. Доминика даже не была его девушкой, он не уверен, была ли вообще ей нужна романтическая связь в этом возрасте. Он знал, что Тимеус пьет какие-то препараты, но когда обычная медицина ему не помогала он находил ей альтернативу в виде запрещенных средств.

Кристиан этого не одобрял, ведь это мало того, что почти не помогало и делало из друга или идиота, или ещё более агрессивного хербу, так ещё и вредило. Но спорить с ним — самоубийство, поэтому он молчал.

С помощью газет и интернета он мог узнавать о том, что происходит в их штате. Плохое почти не писали — словно бы все тихо и мирно, поэтому приходилось искать лишь самые мелкие СМИ, и то, там любили некоторые новости подчищать, поэтому ему приходилось печатать самое необходимое.

Уровень террактов был пока прежним, но зато возрос уровень протестов: Неизвестные открыто говорят о своей позиции, кидая оскорбления и угрозы в сторону людей и полукровок, стены полны негативных граффити, а статьи в газетах заполнены расисткими анекдотами.

Цель Орхидеи — ненависть хербориального народа и, кажется, ему это удалось. Значит, скоро будут вводиться также и законы, направленные на избавление от тех, чья кровь имеет не белый цвет.

«Неужели никто не бастует? Неужели нет недовольных?» — думал Кристиан почти всегда при прочтении ужасающих подробностей. Ну не может же быть такого, чтобы только он и его друзья против всей этой системы.

А как же другие люди и полукровки? Неужели их настолько запугали, что они не в силах высказывать своё недовольство? А ведь все обстоит гораздо сложнее, чем он предполагал.

Скоро зимние каникулы, а это значит, он сможет проводить агитации на улицах, а на скопленные деньги купить рупор, или найти его где-то на барахолке за копейки. Он уверен, Паула или Кирей помогут ему, а у первой даже окна в машине сейчас бронированы, на случай, если придется быстро делать ноги.

Жизнь Селесты протекала также неспокойно. После того, что случилось с Клэр, на совет свалилось много работы — от помощи в расследовании и возни в документах, до ответов на письма учащихся о том, как им страшно и не по себе. Им также надо было придумать, как выявлять Неизвестных в их школе. Когда об этом узнали все классы Розы, тут же пошли доносы на всех расистов и просто нехороших хербу, каждого из которых они должны были проверить, а тех, кто попадался чаще всех, отстранять от занятий — а это выслушать в свою сторону кучу лестных слов от «невиновных».

Благо, был Джейб. Вместе они прекрасно проводили время и долго беседовали, ходили по академии, держась за руки, или сидя на мягких простынях в спальне Картер. С каждым разом она убеждалась, что он — прекрасен, и ей очень повезло. После смерти Клэр ему было очень тяжело осознать то, что произошло, и она пыталась помочь ему всеми силами. Василёк не был из тех людей, которые показывали свои истинные эмоции, но она чувствовала, как внутри него все опустело.

Тот часто противился, отмахивался и говорил, что все нормально и, возможно, ему просто стоит потом уединиться и обо всем подумать. В такие моменты Картер его не держала.

Сейчас он уже постепенно начал приходить в себя, что, к сожалению, сложно было сказать о Пауле — та словно бы загналась ещё сильнее. Хорошо, хоть у классов Розы был хороший психолог.

— Мою подругу зовут Кларисса Василёк, вы безусловно слышали о ней, — прозвучал по радио знакомый голос. Все начали недоуменно переглядываться, — Многие предпочитают называть её Клэр, бой-бабой, великой спортсменкой и магом, но я называла её ласково Клари, когда мы оставались наедине. Сейчас её не стало, и никому вообще нет до этого дела. Умер полукровка — и хорошо, снижена популяция хотя бы на одного подростка. Я знаю Клари, я уверенна, что тут не обошлось без посторонних рук. Мы живём в мире, где всегда следует быть осторожным, ведь никогда не знаешь, когда твой соратник начнет считать тебя мусором. Любите, любите друг друга так же, как я любила Клари. Хербу войны тут не место.

Как только эта речь закончилась, большинство проигнорировали её или обменялись лишь парой слов.

— Бедная Файнберт, наверное, ей очень трудно, — сказал Джейб, — Надеюсь, хотя бы через три года она поймет, что её уже не вернёт и постарается хоть немного смирится. Нельзя же жить так…

— Работа Кристиана, явно, — перебила его Селеста, — Я уверена, на каникулах он тоже попробует что-то провернуть, только уже перед более серьезной публикой.

— Ты волнуешься, что ничего не выйдет?

— Конечно! Нас итак ищут, а некоторые Неизвестные даже не прочь убить, а он просто лезет в этот огонь, используя уже умерших людей как марионеток для своих планов.

— Вы же договорились, что вы живёте каждый своей жизнью, нет? Какая разница, что с ним будет, если он облажается, это будет его вина, может, тогда до него дойдет, что ты права.

— Хм, — Селеста задумалась, — думаю, ты прав. И все же, обидно, что он использует Паулу.

— Никого он не использует, она сама согласилась помочь ему. Тебе стоит меньше беспокоиться об этом, твой брат не настолько полоумный.

— Буду надеется, что это так.

Переживать потерю человека всегда очень нелегко. Некоторые всю жизнь не могут смириться с утратой и тешат себя воображаемыми событиями и воспоминаниями, другие же начинают видеть в случившемся свою или чужую вину, не осознавая, что это не имеет никакого значения. Обычно, люди говорят что-то в духе «да забудь ты», «отпусти ситуацию».

Но это мало того, что глупый совет, но ещё и неправильный.

Каждый человек, которого мы встречаем в нашей жизни, создан для того, чтобы направить нас на истинный путь. Кто-то дарит положительный опыт, кто-то наоборот, негативный, для того, чтобы человек мог извлекать уроки и понимать, как делать не стоит.

Совершенно нормально, когда они начинают уходить. Это означает, что их миссия на этом закончена. Нужно быть благодарным за то, что они появились в нашей жизни. Не стоит винить никого в том, что произошло: машину времени не изобрели, а значит, время вспять не повернуть.

Мертин сидел в одной из заброшенных башен, которая изначально была заперта — черт вообще его знает, что там находилось. Она была узкой и небольшой, с одним лишь окном. Тут также стоял шкаф, за которым он все время и находился, если кто-то вдруг захочет зайти. Он тоже был пуст. Странная башня.

Раздается звук зажигалки, запах табака начинает медленно распространяться. Ему нравится это место — тесное, тихое, далёкое. После смерти брата он любит находиться один.

Сейчас он не чувствует ту самую горечь, которую почувствовал тогда. Ему, наверное, не привыкать видеть трупы, кто знает, столько ещё он их увидит? Все, что у него сейчас осталось, это чувство глубочайшей пустоты.

Дверь в башню открывается и резко хлопает, что Мертин чуть не давится сигаретой. Неужели учителя?!

Он быстро тушит её и сидит, притаившись. Шаги направляются в сторону окна.

Мертин не слышит голоса, лишь всхлипы и яростное топанье каблуков. После это заканчивается и остаётся лишь истеричное рыдание.

Судя по всему, он не один приходит сюда поразмышлять. Мертин осторожно выглядывает из своего убежища, чтобы проверить, кто же вообще пришел.

Кажется, этого парня он знает, он же был с ними в одной команде во время игр! Он изначально показался ему странным типом, но особой неприязни к Алфорду у него не было, ну, она немного появилась только после случая с Селестой.

Алфорд, как он слышал, состоит в Совете классов Лилии, и вроде как начал встречаться с Мэй Лотос. Другой информации он о нем не знал да и не искал.

Сейчас вся его красивая оболочка словно разрушилась: он стоял у окна, облокотившись о подоконник, и плакал. Несмотря на его поступки в прошлом, его было жалко, и сейчас перед Мертином стоял выбор — выйти или нет?

Алфорд громко закричал и стукнул кулаками по окну так, что оно разлетелось в дребезги.

— Стой! НЕ СМЕЙ ДЕЛАТ ЭТГО!

Мертин быстро схватил его сзади и прижал к себе, заломив обе руки, пока МакАлистер не опомнился. Потом он начал резко пинаться и кричать, чтобы его отпустили, но от этого он сжимал его ещё сильнее, правда, вот оттащить от окна не удавалось.

— Пршу, успокойеся ты наконц! — умолял Бихтер, но Алфорд его не слышал.

— Пусти! Пусти немедленно ты, чертов отброс, мне казалось ты сдох, какого ты вообще решаешь, что мне делать?! НЕМЕДЛЕННО ОТПУСТИ!

— НЕТ!

С его рук стекала кровь, он упирался ими в пустую раму и тянулся к выходу. Кажется, теперь стало понятно, почему эту башню заперли и не используют.

— Прошу, умоляю, просто дай мне сделать это, — Алфорд начал постепенно успокаиваться, но все ещё упирался, не выпуская из рук рамы подоконника.

— Джаже и не подъумаю! Ты с ума сшел?! Усьпокойся сечасже!

— Это ты сумасшедший, а не я, я нормальный, — его голос, кажется, сорвался, — Просто…просто сделай вид, что ты ничего не видел, ладно?

— Ты мне уже ндаел, всо хорошо, вдохни и…

Неожиданно, он получает резкий и больный пинок в живот. Пользуясь случаем, Алфорд вырывается, вскарабкивается на подоконник

И летит.

========== Глава 12: Верить. ==========

Полет. Что может быть ещё более свободным, чем ощущение того, что ты летишь? Все проблемы остались там, далеко далеко, рассеялись по воздуху, испарились, одна за другой. Жизнь также улетает в никуда, отсчитывая секунды в обратном направлении с каждым разом, как тело пролетает на сантиметр больше.

Холодные руки обхватывают Алфорда за талию почти у самой земли, часы снова начинают идти вперёд, набирая обычный ритм.

Приземление вышло неудачным: колени жутко болят, судя по всему, разбились, а ладони стёрлись о каменную тропинку.

Ученики начинают недоумевающе сбегаться к месту происшествия, чтобы посмотреть, что произошло, и узнать все самыми первыми. Мертин в то время складывает свои крылья и они испаряются — быстрая же у него реакция, однако, странно, что он проиграл в первом этапе игр.

Алфорд тяжело поднимается с земли, стараясь стряхнуть с себя всю грязь, хотя это бестолку — сейчас идёт сезон дождей. Вся его одежда и волосы теперь испачканы, а на руках и лице кровоточат позорные раны.

Мертин тянет руку, чтобы помочь ему встать.

— Да ты издеваешься?! — Алфорд отталкивает его и встаёт, давая всем своим видом понять, что ему не нужна помощь, но слезы начинают предательски выступать от стыда и боли, — Почему ты вообще полез, зачем ты родился?! Ты, жалкое подобие, ты просто опозорил меня и мой выбор.

— Алфорд, пршу, успокойся, — сказал Мертин строго, но не подходя к нему близко, словно бы МакАлистер — дикое животное.

— Да пошел ты со своим успокоишься! Вы все! — он оглянулся на собравшуюся толпу, которая пришла поглазеть на неудачное самоубийство, чтобы потом было, что обсудить со своими друзьями, — Жалкие уроды! Лицемеры! Забавно, да?! Очень!

Он расстолкал их всех и помчался в свою личную спальню, чтобы уединиться. Весь путь на него смотрели с недоумением, он старался прятать свои слезы и не кричать, но не мог. Теперь он точно стал персоной для обсуждения номер один.

Когда-то он мог только мечтать об этом: чтобы его заслуги ценились, чтобы о нем говорили то, какой он красивый и обаятельный, как умело он умеет вести беседы, шутить, и как он дорог для окружающих. Это, а не то, что вышло.

Он специально нашел эту башню, ключ от которой почему-то отсутствовал, и без лишних церемоний и часового стояния на крыше решил сделать это. И что? Какой-то полукровный гад просто все взял и испортил.

Наконец, Алфорд в своей спальне, где никто на него не смотрит. Ключ щелкает, а при помощи нескольких простых заклинаний он делает так, чтобы его ещё никто и не слышал, а также не мог проникнуть в спальню различными способами.

МакАлистер расстёгивает грязную рубашку и кидает её в кучу с остальной грязной одеждой, туда же летят и брюки. Раньше он жалел, что в этих небольших комнатушках нет зеркал во весь рост, можно было бы любоваться собой и быть всегда убежденным в том, что выглядишь ты прекрасно. Теперь он был даже рад, что их тут нет.

В последнее время ему не хочется смотреть на себя. Да, он не забросил уход за собой и его все ещё многие находят милым, особенно Мэй, её устраивает все, от прически и темного взгляда, до ключиц, тонких стоп и слегка торчащих ребер.

Сейчас это белоснежное тело было покрыто синяками: некоторые были свежими, фиолетовыми, а некоторые уже заживали и становились желтыми.

На руках были многочисленные порезы: ровные и кривые. Первые делал он сам, а вторые ставили ему другие, чтобы слить поскорее.

Другие.

Как бы это ни было печально, в чем-то Кристиан был прав: быть полукровкой — опасно. Или ты выбираешь неизвестную сторону и помогаешь семье с белой кровью, или же становишься в этом мире изгоем. Несмотря на то, что он выбрал первое, его продолжали травить.

Он думал, что, может, в новой академии начнется его новая жизнь: семья наконец приняла его, он может помогать им и быть полезным, у него есть прекрасная девушка, что может быть не так?

Другие.

Алфорду все ещё припоминали случай с Селестой, который испортил его жизнь окончательно. Если бы он даже не попытался сделать этого, если бы не позволил своему отчиму использовать свое тело тогда на играх, то вся семья отвернулась бы от него и он остался без крыши над головой. Тут уж или это, или нездоровая психика и вечные избиения и попытки унизить.

МакАлистер не ладил с Одуванчиком с самого первого класса, увидев в этом дерзком деревенском мальчишке своего заклятого врага. В Флос Петал у него хоть были друзья, чтобы его «успокаивать».

Тут он совсем один. Ему страшно и одиноко с тех пор, как умер Фелипо, его единственный друг, а тут ещё новая академия, задания неизвестных…

Все резко свалилось на голову и уже нет никаких сил продолжать терпеть это.

— Алфорд, так это правда? — спросил Аргус, когда они вновь созвонились по стеклу Связи.

— Да, — диалог только начался, но он уже понимал, что он имеет ввиду.

— Маме написала твоя академия, типа, времена сейчас трудные и возможно на тебя надавили из-за твоей вонючей крови, чтобы мы были терпимее, а Альб Аморе сделает все, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Эти оболтусы хоть говорили с тобой?

— Я не выходил из комнаты после того случая.

— Ну ты даёшь, конечно, держись там, ты нам ещё живой нужен, братиш. Ты сделал все, о чем тебя просили?

— Да, слепки от ключей готовы, я отдам их как только вернусь домой. Карта тоже есть.

— Молодец, хорошо работаешь. Думаю, на съезд после Нового года мы все же готовы взять тебя, увидишь всех, более подробно обо всем узнаешь.

— А как же специальная одежда?

— Возьмёшь мою старую пока что, а потом уже и тебе новую сошьют.

— Оу, это круто, — Алфорд был очень рад, но почему-то не мог показать этого. Может, всему виной неуверенность, которую он так старается не замечать?

— Круто, что ты наконец стал нам полезен. До связи, Красная пешка.

На утро, когда прозвенел будильник, Алфорд по привычке оделся в школьную форму, но потом подумал, что какой смысл идти, чтобы его обсуждали? Можно залечь тут надолго, даже может выйти умереть от голода, ведь он со вчерашнего обеда ничего не ел.

Ничего не вышло. Обеспокоенные учителя начали стучать в его дверь и требовать, чтобы он открыл её, иначе им придется выломать её, чтобы убедиться, жив ли он вообще, а уж кому захочется жить в комнате без двери даже день? Пришлось открыть.

Они сразу же схватили его, словно бы он пытался бежать, и потащили к школьному психологу. Многие из его класса даже не пошли в столовую, чтобы посмотреть на это, хотя скорее всего это потому, что они ожидали увидеть ещё один повешенный труп в своем корпусе.

Больше всего смешило, что многие из них перешептывались, что же такое случилось и почему он вообще решил выпрыгнуть, хотя прекрасно знали о том, что Тимеус и его компания травят его и даже видели некоторые синяки на его теле.

Сам же Одуванчик смотрел на него с испугом, вечно отводя взгляд в сторону. Трус.

Интересно, что же сделает Кристиан, который стал местным защитником бедных и угнетенных? Смог ли он предвидеть это? Если он даже не смог показать своему другу, что унижение других — это ненормально, что он вообще может донести до других, незнакомых и более озлобленных хербу?

Какой же идиот, ничего у него не выйдет. Шныряет тут и даже не скрывается, возможно и не догадывается, что давно находится на прицеле. Он и его поганная сестра.

Школьный психолог оказалась такой же дурной, почему он вообще должен ей что-то рассказывать, чем она ему поможет? Правда, он понимал, что если не расскажет мисс Фиалке ничего, то от него не отстанут. Тем более, учителя сказали, что теперь он состоит у неё на учёте и они будут каждую неделю видеться. Придется привыкнуть.

На самом деле, она довольно милая и приятная женщина. Обычно все взрослые, которых он встречал, были серьезными и холодными, сосредоточенные только на своих проблемах. Она же была совсем другой — доброй, открытой, искреннее желающей помочь ему, в отличие от Кристиана.

Он каким-то образом подкинул ему записку о том, что им надо встретится возле того самого «тайного укрытия» несмотря на все разногласия, которые были в прошлом, сейчас он и его «полукровные проблемы» имеют для него значение.

Это даже выглядит смешно. Ему даже вспомнилось, как Кристиан пытался подружится с ним и даже влезал в конфликты, связанные с ним, иногда даже принимая его сторону. Алфорду даже тогда казалось это странным, зачем ему, человеку, у которого итак много друзей, ещё и ему помогать? Ему никогда не был интересен ни Картер, ни его взгляды, так какой в этом всем смысл?

Просто попытка подлизаться и построить из себя всемирного героя. Тем не менее, Алфорд идёт на эту встречу: чем не повод поиздеваться?

Он, конечно, видел Кристиана и в обычное учебное время краем глаза, но все изменения он заметил только сейчас: смелый взгляд, сильные плечи, уверенные движения.

— Вау, я правда не думал, что ты захочешь прийти, заходи, — пригласил его он и МакАлистер подошел ближе, крадясь теперь с какой-то внутренней неуверенностью.

Теперь Картер явно перестал быть маленьким мальчиком, который любит веселиться со взрослыми ребятами и рассказывать истории с детства. Перед ним теперь был кто-то другой, совершенно иной.

— Это было неожиданно с твоей стороны, ну, написать мне, — Алфорд сел за стул и усмехнулся, — Неужели настолько много людей знает об этом?

— Да ты что, конечно об этом все знают, ты же черт возьми с башни прыгнул. Да и к тому же, мой человек спас тебя, и даже не услышал ни одного слова благодарности, одни ругательства. Если бы ты придерживался аристократических взглядов, то знал, что это не совсем благородно.

— Потому что это не его дело, он просто взял и влез, что тоже не правильно.

— Правильнее было бы позволить тебе умереть и жить с осознанием того, что он мог бы что-то изменить?

— Он ничего не изменит.

— Твое решение останется прежним?

— Верно.

Интересно, как он выкрутится из такой ситуации? Судя по тому, как он громко вздохнул и задумался, вряд ли на этот раз ему удастся выйти спасителем. Так тебе, Картер!

— Знаешь, Тимеус почти сразу же после этого случая пришел и рассказал мне обо всем, что происходило между вами. Конечно, раньше я обо всем узнал от Кирея, но все же. Ты напугал даже его.

— Знаю, и мне вообще плевать. Он сам говорил, что я должен умереть, оставлял на мне кучу порезов и ссадин и кидал множество угроз, что убьет меня или изнасилует. Мне ещё слаще от мысли, что я сломаю его психику своим самоубийством окончательно.

— Да, Тимеус — больной хербу, сильно больной. И это никак его не оправдывает. Ты же сам понимаешь, что он поступал с тобой жестоко и неправильно?

— И что, к моей крови это не имеет никакого отношения, я просто ему никогда не нравился. Да, я злой, лицемерный, гнусный, хитрый мерзавец, который слишком сильно любит себя и плюет на других. И? Такие мало кому нравятся, я знаю…

— Кто дал тебе такую характеристику, ты или твоя семья? Если бы ты любил себя, то не хотел бы убить.

— Да причем тут это! Ты начинаешь раздражать меня, Картер.

— Я буду раздражать тебя до тех пор, пока до тебя не дойдет, что ты заврался и строишь вокруг себя какие-то иллюзии и живёшь в образе, который тебе не принадлежит.

— Со мной все нормально…

— Тогда почему ты решил выпрыгнуть? Тебе с самого детства внушили, что ты должен быть как твоя мать, твои тети и дяди, дедушки и бабушки, чтобы быть любимым, и я прекрасно помню, о чем говорили вы с братом ещё тогда, когда мы сломали с тобой шкаф в драке. Ты не себя пытался убить, а тот самый навязанный образ, отравляющий тебе жизнь. Дело не в Тимеусе, хотя его вина тоже огромная, дело в тебе самом.

— Да отвали ты! Хватит давить на меня всем этим! Моя жизнь — мой выбор, тебе ясно или нет?!

— Тогда зачем ты пришел сюда? Разве не для того, чтобы я попробовал переубедить тебя?

— Да просто посмотреть, как ты будешь строить из себя героя, всемирного спасителя, второй Великий Дуб, потому что все это просто смешно и нелепо, тебе не десять и не пять, чтобы верить в мир и любовь на всей планете.

— Начать верить никогда не поздно.

— О боже, просто замолчи, я пошел.

Кристиан ничего не сказал вслед, словно ещё сильнее поиздевавшись над ним. Алфорд обвел взглядом некоторые плакаты, которые висели в его «тайном убежище» и ему почему-то вспомнились плакаты, которые делают Неизвестные. Правда, жаль что их нельзя так открыто распространять и они все ещё считаются пропагандистскими.

Ну ничего, это время скоро пройдет, скоро все изменится и тогда его точно назовут нормальным.

========== Глава 13: Снова. ==========

— Прошу, простите, что я подвела вас! — извинялась Паула со вчерашнего вечера.

— Все нормально, ты не виновата, что у отца трудности, он не обязан обеспечивать нас, — успокаивала её Селеста.

— Если вам вдруг будет не хватать еды или денег, я могу что-то придумать, правда.

— Паула, у нас правда всего хватает, не беспокойся. Мы уже жили в этом отеле, там вполне себе терпимые условия.

— Хоть и сама деревня навееивает не самые лучшие воспоминания, — вмешался Кристиан, — Ну, зато можно ещё подзаработать, убирая навоз.

— Рада, что ты думаешь об этом.

— Безусловно, сестрёнка, тебе ведь тоже придется работать.

— Я знаю.

— Надо бы ещё подумать, как Новый год встретить. В этот раз все будет сложнее.

— Мне все равно, я и без праздника прожить могу. Если тебе это принципиально, возись со всей мишурой сам.

Кристиан с Паулой грустно переглянулись: совсем не та Селеста, которую они знали. Хотя, она, возможно, уже запланировала какое-то свое празднование с Джейбом, так что её равнодушие было понятно.

Как часто влюбленные становятся мудаками, не замечая никого, кроме предмета своей симпатии.

Другой из Картеров по этому поводу не особо унывал, поскольку уже давно смирился с неисправимостью родной сестры: у него много друзей, найдет, с кем отметить.

В автобусе они продолжают сидеть рядом, но совсем не разговаривают: Кристиан смотрит в окно, Селеста думает о своем, Паула неловко молчит между ними.

Она переводит свой взгляд на сиденье, находящееся перед ней, и начинает теребить их за руки:

— Смотрите!

Она указала вперёд, где черным маркером была выведена надпись «Долой предрассудки», оставленная ими больше года назад.

— Мы попали в тот же автобус! — удивилась она.

— Навеивает воспоминания, — сказал Кристиан, проводя по ней пальцами, — Вряд ли даже оттереть пытались. Красивые слова, как я помню, это было твое предложение?

— Да! Такое чувство, будто бы это все было так давно, я даже забыла о ней, — Паула продолжала восхищаться этому совпадению.

— Это и было давно. Наша жизнь — быстрая и скоротечная, а за последнее время так вообще много чего произошло. Такое чувство, будто бы я из девяносто девятого — совершенно другой человек.

— Тоже самое. Все слишком быстро и сильно меняется, в том числе и мы сами.

После этого все снова замолчали, задумавшись о своем. Изменения? Да, их за этот год произошло очень много: потери друзей, ссоры, конфликты, новая академия, новые правила. Когда взрослеешь, начинаешь смотреть на мир шире, и замечаешь много чего нового, и чаще всего неприятного. Люди, которых ты считал героями, превращаются в простаков, а в тех, без кого ты не представлял свою жизнь, уже совсем нет нужды. Все осознают, что это — только начало их долгого пути, и что ещё будет.

Скоро новый год, а значит, начало новой загадки и неизвестности.

Картеры не посещали Полетрав уже как два года, но за это время тут совершенно ничего не поменялось. Тимеус напомнил им путь до отеля и направился домой, дальше они добирались по каменной дорожке к горе в одиночку.

Колесики чемоданов вечно сворачивали куда-то не туда, потому что были очень старыми и давно уже не выдерживали, от тяжелых рюкзаков гудели плечи, а руки отваливались от веса сумок и пакетов.

Самым большим желанием сейчас было скинуть все это на кровать, принять душ и прилечь на кровать. Неужели нельзя было построить его где-то в другом, более ровном, месте?

Спустя много усилий, они все же добрались до входа. Как только Кристиан открыл дверь, стало сразу понятно: что-то не так.

Внутри все кишило хербу и их семьями, вокруг носились и кричали дети, пока взрослые что-то обсуждали целыми скоплениями на диванах. Никогда тут не было настолько шумно.

— Извините, у вас есть свободные спальни на одну персону? — спросил Кристиан, когда подошёл к приемной.

Там сидела старая хербу с самым недоброжелательным видом из всех. Она походила на злую ведьму, которая ест детей на завтрак. Тут всегда работали пожилые женщины, но от этой так и веело ненавистью.

— Нет, — язвительно прокряхтела она. По её тону Картер быстро догадался, в чем дело: они люди.

— Хоть что-то есть? Я и моя сестра сироты, нам совсем негде жить.

— Мальчик, ты видишь, сколько тут хербу?! Мест нет! Сиротам место в приютах, а не здесь.

— Мы готовы жить с другими, если они, конечно, не против, готовы работать, делать все, что угодно…

— Чтобы хербу и жили с какими-то детьми?! Уму непостижимо так оскорблять наших гостей, которые платят за проживание, в отличие от вас. Убирайтесь, иначе я позову охрану.

Кристиан плюнул на пол и вышел, хлопнув дверью. Селеста быстро двинулась за ним, вслед ей кричали много ругательств и словно прожигали взглядом.

— Прошу, держи себя в руках, Кристиан, — сказала она, когда он уходил все дальше и дальше от гостиницы, спускаясь вниз, — Куда ты?

— Искать нам новый дом, а куда же ещё?

— У тебя есть предположения, куда мы можем пойти?

— Нет, совсем. У всех свои семьи и свой скудный достаток, если уж отец Паулы не в силах прокормить нас двоих, то другие тем более.

— И что же нам делать?

— Для начала, мы можем выехать в город и посмотреть, что есть там. Возможно, нас примет какой-нибудь монастырь, хотя это такая себе идея, лучше искать такие квартиры, где собираются всякие студенты и тусят, или же дома с открытыми крышами. У нас есть деньги, мы в силах выжить эту зиму.

— Это все так муторно, неужели совершенно никого нет? Ты можешь там написать кому-то или…

— Да, другого пути нет. В этой жизни надо полагаться только на себя, иначе не выживешь, поэтому спускайся вниз, будем дожидаться новый автобус, чтобы попасть в центр.

Селесте не оставалось другого пути, кроме как повиноваться: своих предположений у неё не было. Ноги гудели, а завтрак, который они ели перед отъездом, начинал уже постепенно испаряться, освобождая место в животе для новой еды. Жизнь сыграла злую шутку — и теперь они снова бездомные.

Селесту волновало, что в центре их, возможно, поймают, и отправят обратно к мисс Марлоуи, где их точно цепями свяжут. Хотя, их вообще кто-то ищет? Наверное, к людям сейчас действительно относятся как к животным: пропали дети, и что такого? Эти людишки в силах родить новых.

Интересно, как там отец, как бы повернулась её жизнь, если бы она приняла его предложение по-настоящему? Она бы, скорее всего, также отправилась в Альб Аморе, начала встречаться с Джейбом, а Паула потеряла бы Клэр (вряд ли этого можно было бы избежать). Сейчас бы она вернулась в большой дом, где пахло вкусной едой, люди ходили в черном, где были бы мягкие кровати, а также много-много времени на то, чтобы разговаривать с отцом — её единственным родителем, который искренне надеялся на неё.

Кристиан остался бы с Марлоуи. И все. Его дальнейшая судьба осталась бы неизвестной.

Правильное ли решение она приняла тогда?

Когда они доехали до центра, на улице пошел дождь. Хорошо, её зонт был близко, а вот Кристиан упрятал его довольно-таки глубоко.

— Подержи ещё и это, — скидывал он на сестру свои вещи, чтобы найти его, — Вот он! Теперь держи его, а я все сложу.

Селеста взяла его зонт указательным пальцем и фыркнула, смотря на то, как он складывает все вещи обратно.

— Я знаю, что ты устала, но что я ещё могу?! Сейчас я его застегну и будем искать, куда нам прибиться. Если хочешь, можем продолжить поиски завтра, раз погода такая, а пока найти что по-проще. Как тебе такое предложение?

— Что ты имеешь ввиду под «по-проще»? — бровь Селесты вопросительно изогнулась.

— Крыши, заброшенные дома, вот такое. Да, там будет грязно, сыро, мокро и холодно.

— Я согласна. Мои ноги отваливаются, а обустроить и такие развалюхи можно. Только вот искать их надо точно не в центре.

— А что насчёт этого?

Кристиан указал на довольно-таки старинное здание с небольшим разбитым окошком на крыше, из которого выглядывало несколько птиц.

— Ты смеёшься? Я уверена, мы там не поместимся, — Селеста сама начала оглядываться в поиске более нормального пристанища, и все же почти ничего не бросалось в глаза, — А как насчёт крыши многоэтажки типа той?

— Ты уверена, что нас там не найдут? Крышу же могут как-то проверять, да и мало ли кто-то увидит, что мы взлетели.

— Ну, это куда более безопасно и надёжно, чем жить на чердаке какой-то семьи.

— Ладно, ты меня убедила. Все же умеет твоя голова соображать и придумывать различные планы спустя столько-то лет.

— Думал, я растеряла это?

— Вовсе нет. И все же, ты ведь сильно изменилась.

— Я просто выросла. Точно также как и ты.

— А ещё мы договаривались вести раздельную жизнь, но почему-то снова в одной лодке.

— Потому что мы брат и сестра, а не просто какие-то друзья. К сожалению.

— И то верно. Ну все же, раз все так сложилось, будем выживать вместе?

— Придется.

Они зашли туда, где их вряд ли кто увидит, и раскрыли свои огненные крылья, которые почти сразу же погасли из-за дождя.

— Похоже, твой план провалился, — сказал Кристиан и начал быстро соображать, — Короче, я скину на тебя сейчас все вещи и отправлюсь на поиски, хорошо? Если не выйдет найти пристанище, то хотя бы куплю нам поесть. Договорились?

— Ты что, бросаешь меня? Под дождем? — спросила Селеста, явно недовольная этим планом.

— Накройся чем-нибудь и жди, я постараюсь как можно быстрее. Это гораздо эффективнее того, что мы оба будем таскаться с этими сумками по городу.

— Гораздо эффективней было бы если бы ты кому-то написал.

— Селеста, — он взял её за плечи, чтобы она смотрела ему в глаза. Взгляд у неё был озлобленный и холодный, совершенно не родной для него, — Я правда не могу больше напрягать других людей. Просто поверь в меня хоть сейчас, прошу тебя.

В её глазах не было никакой надежды, лишь смирение. Она промолчала, смотря на то, как Кристиан скидывает все свои вещи и покидает темный переулок, в который они забрались. Возможно, Селесту найдут нехорошие хербу, оставлять её одну — значит подвергать опасности, но другого выхода не было. Если в ней все ещё остался тот огненный стержень, то она справится.

Кристиан вышел обратно на улицу, совершенно не боясь дождя. Подумаешь, промокнет, что в этом такого?

Для начало следовало бы внимательно изучить объявления на столбах: может, кто-то сдает комнаты или продает никому не нужное жилье, в котором на данный момент никто не живёт? Или же даны номера поддержки для тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации.

Ничего из этого на первом попавшемся столбе не висело: лишь рекламы театров и кино, которые заняли даже соседнюю стену. Скорее всего, остальное тут просто сдирали, оставляя только то, что проплачено.

На автобусной остановке было несколько номеров, которые Кристиан тут же сорвал. Правда, не факт, что кто-то захочет пустить в свое жилье незнакомцев.

Если бы он был таким человеком, который рад гостям, то кем бы он был?

Картер начал думать. Навес накрывал его от дождя, давая голове полностью сосредоточиться на поставленной задаче. Возможно, это одинокая старушка, которой нужны помощники? Или компания людей, которые всегда рады принять кого-то в свою большую семью?

В любом случае, легче самому написать объявление и приклеить, но пока их заметят пройдет достаточное количество времени, а дом им нужен этой же ночью.

Оглядывая прохожих на улицах, он понимал, что лучше им все же надеется на окончание дождя, чтобы переночевать на крыше. Если он вернётся ни с чем, Селеста его просто убьет.

И тут его уши уловили какой-то шум в конце улице. Там кричал какой-то парень, которого явно пытались заткнуть. Кристиан побежал посмотреть, что происходит, потому что остальным хербу, судя по всему, было все равно.

— Вы не можете ограничивать мои права! Я хочу быть услышанным!

Картер притормозил, увидев полицейского, который задерживал человека. Он решил остаться за углом, чтобы узнать, что же произошло.

— Сэр, я вызову подкрепление, если вы сейчас же не угомонитесь.

— Верните мой рупор немедленно. Я знаю, на кого вы работаете и какой системы придерживаетесь, — дальше мужчина начал говорить громче, чтобы прохожие могли его слышать, — Мои друзья, моя семья — все они медленно погибают из-за ваших старинных правил и устоев, которые хотят возродить. Наше общество деградирует!

Полицейский ударил его в челюсть и попытался скрутить, чтобы засунуть в свою машину. Не в этот раз.

Кристиан достал палочку и направил в сторону ног полицейского огненное заклинание, которое должно было по земле быстро настигнуть его и начать жарить.

Так и произошло, только оно быстро стухло.

Сотрудник полиции начал оглядываться, не ослабляя хватку, и быстро нашел Кристиана. Теперь скрываться было бесполезно.

— Огненная комета, — Картер направил палочку в сторону автомобиля, который быстро полыхнул.

— Моя машина!

В этот момент парню удалось вырваться из его рук и начать бежать прочь. Теперь на это смотрели почти все.

— Мальчик, сюда, ко мне! — закричал незнакомец и Кристиан повиновался.

Когда он приблизился к нему, вся сцена начала постепенно рассеиваться. Кристиан взглянул на парня, который выглядел очень сосредоточенно и шептал что-то. Только потом он заметил в его руке палочку, которая была…белая?!

Когда все снова приобрело свои очертания, они оказались на каком-то пустынном лугу за городом.

— Ты ведь не против? — уточнил он, — Тут нас точно не найдут. Не советую вообще высовываться в город после того, что ты натворил. Как ты вообще додумался сжечь полицейскую машину?!

Судя по голосу и выражению лица незнакомца, он совершенно не осуждал его, лишь прибывал в необычайном восторге.

— Незнаю, оно само так, — Кристиан замялся, — И все же, мне срочно надо в город. Там осталась моя сестра, а вместе с ней и все мои вещи. Неправильно выходит как-то…

— Воу, а что там делает твоя сестра одна вместе со всеми твоими вещами? Вы что, приехали откуда-то сюда?

— С Земли, но это не имеет отношения к истории. Если не вникать в подробности, то мы бездомные.

— А ваша школа закрылась на время каникул?

— Все верно.

— Вот оно как все выходит. Ну, для начала, лучше бы тебе представиться.

— Кристиан, — ненадолго он оцепенел, но потом с уверенностью произнес, — Паскуаль.

Лицо незнакомца окаменело, не выражая никаких эмоций. Было совершенно не ясно, что он испытывает: удивление, испуг или ярость.

— Евандер… Паскуаль.

Евандер все ещё удивлённо протянул руку для рукопожатия. Теперь и Кристиан пребывал в шоке.

Он протянул ему руку в ответ, но его новый родственник тут же накинулся на него с объятиями, сильно сдавив руками.

— Мы…мы знакомы? — спросил Кристиан.

— Нет, я никогда не видел тебя, но слышал, что ты существуешь. Мы мечтали связаться с вами и вашей семьей!

— Эм, так, стой, — Паскуаль издал неловкий смешок, — Пожалуйста, объясни мне получше.

— Для этого нужно древо, так на пальцах я не смогу. Отправимся в наше семейное секретное убежище?

— Секретное убежище?! Да, конечно! Точнее, надо же мою сестру забрать, она же ждёт.

— Я могу отправить за ней кого-нибудь другого из нашего штаба, чтобы не подвергать нас опасности. Только ты её предупреди, девчонка же, а они все пугливые.

— Хорошо, только вот надо бумагу достать, ручку, чтобы быстро послание накалякать.

— Такие вещи надо всегда при себе иметь, на всякий случай, имей ввиду.

Евандер расстегнул свою куртку и достал из внутреннего кармана ручку и небольшой кусок бумаги для заметок. Кристиан поблагодарил его и начал писать, стараясь делать подчерк более понятным.

— Скажи ей, пусть подойдёт к, скажем, остановке и стоит позади неё. Там мы ее и заберём.

— А на неё никто не нападет?

— С чего бы средь бела дня на неё просто так напали? Нет, у неизвестных пока смелости не настолько много. Да и к тому же, быстро мы управимся.

— Как вы вообще умеете так быстро и моментально телепортироваться?!

— Все в штабе, Кристиан, все в штабе…

========== Глава 14: Ключ. ==========

Кристиан встретился со своей сестрой в штабе. Евандер сказал, что ему не хочется рассказывать историю их семьи дважды, поэтому все же лучше дождаться её.

Селеста была невероятно зла на него за то, что он оставил её одну, так ещё и послал за ней незнакомых людей.

— Серьезно, ты поджёг полицейскую машину?! — было первым, что она сказала, когда вошла на порог и кинула в него все его вещи, — Ты хоть понимаешь, что теперь точно находишься в настоящем розыске?!

— Как и все мы, — сказал Евандер.

Картер так злобно взглянула на него, что он решил замолчать.

— Мне…мне просто стыдно за то, что ты — мой брат! — её голос начал дрожать от гнева и слез.

— Милая, тише, не плачь, все будет в порядке, — начала успокаивать её женщина, которую за ней выслали. На вид ей было сорок, у неё был цветной ободок, украшающий пушистые русые волосы и большие сережки с непонятными синими камнями: прямо настоящая колдунья. Она взяла Селесту за плечи, но та сразу же вырвалась.

— Почему все так, Кристиан, почему?! Почему ты стал таким, почему тебе вечно надо что-то испортить?

— Если я и залечу за решетку, это будут мои проблемы. Ты же будешь жить своей жизнью, так почему тебя это вообще должно волновать?

— Дети, прошу вас, не ругайтесь, — все же решил на свой страх и риск встрять Евандер, — Пока что ничего не произошло, не стоит разводить панику раньше времени.

Они замолчали, но продолжали с ненавистью в глазах смотреть друг на друга. Раньше Кристиан терпел её, затем полностью закрыл глаза на её существование, но сейчас ему просто хотелось посильнее замахнуться и ударить её. Не сделал он этого лишь из моральных убеждений.

Возможно, Селеста сейчас думала о том же, но держала себя в руках только для того, чтобы не испортить итак плохое впечатление.

— Кристиан сказал мне, что вы — Паскуали? — решил уточнить Евандер у Селесты.

— Наша мама носила эту фамилию, но потом вышла замуж. Я Картер.

— Ну, а я — Паскуаль.

Евандер переглянулся с женщиной, которая довела Селесту до лагеря, после чего сочтел нужным представить её.

— Это — Элиза Вронская, она также, как и ваша мать, вышла замуж, но все ещё интересуется делами нашего, так скажем, небольшого рода.

— Вашу мать случайно звали не Бэлла? — спросила она у детей.

Они помотали головами, после чего настроение Элизы упало.

— Жаль, — сказала она, — Евандер, ты проведешь экскурсию сам?

— Конечно, можешь идти. Ну, а вы — за мной, вещи можете оставить тут, потом за ними вернётесь.

Они начали подниматься на второй этаж. Этот «лагерь» выглядел даже слишком хорошо для здания, в котором редко кто находится: обои были свежими, почти нигде не содранными, на полу расстелены старые ковры, двери и мебель хоть и были древними, но в рабочем состоянии. Тут также висело несколько картин, многие из которых принадлежали Марку Хелианзусу.

— Элиза потеряла свою сестру в детстве и никак не может её найти, — шепотом сказал им Евандер.

— А куда мы идём? — спросила Селеста.

— Сейчас все узнаешь.

Они завернули налево и начали идти в самый конец коридора. Тут, скорее всего, было очень много комнат. Интересно, сколько лет этому зданию и кому оно вообще принадлежало?

Евандер открыл последнюю комнату и поманил детей к себе.

Внутри она была очень маленькой, лишь много картин на стенах, стол с чернильницей и большая книга на нем.

— Вот здесь, — он дотронулся до книги, — Хранится вся ваша родословная.

Селеста и Кристиан лишь разинули рты. Вот оно, наконец-то!

Евандер положил свою руку на неё и она магическим образом открылась и оказалась в самом начале.

Над ней показалась пара хербу и человека.

— Все началось с того, что один Хелианзус решил выйти замуж за обычного человека, Вильде Паскуаль, но та решила оставить фамилию, чтобы прославить себя, а не мужа. Хоть у них ничего и не вышло, дети, которых Вильде оставила себе, носили эту фамилию и начали этот род.

Кристиан начал рассматривать их шестерых детей, а потом и их детей, которые начали появляться внизу, когда Евандер листал книгу.

— Это что, Марк Хелианзус? — спросил Кристиан, указав пальцем на знакомое лицо.

— Да, тот самый знаменитый художник, от человека у него, скорее всего, лишь небольшое пятно, и то история это умалчивает, как и его принадлежность к Паскуалям.

«И не только это», — подумал Кристиан.

— Ну, тут на самом деле много чего, но я отмотаю сразу к вашему рождению, никто не против?

Они не возражали, поэтому он начал усердно листать в самое начало. По тому, как быстро он перелистывал, было видно, как же сильно разросталось это дерево, причем у каждого, кто не умер в раннем детстве, была фотография или портрет. Интересно, а есть ли у них что-то?

Когда он долистал до самого конца, там были только имена тех, кто родился год или три назад, поэтому он отлистал немного назад.

У них тоже были фотографии, причем совсем новые, а под ними их имена и дата рождения.

— Эта магическая книга сумела узнать, как мы выглядим? — удивилась Селеста.

— Фото обновляются раз в пять лет, конечно смогла, она же магическая.

— Поразительно…

Вверху было фото их матери и отца, а ещё выше — их дедушка и бабушка, которых они так и не смогли увидеть.

Под ними стояла дата их смерти — 1982 год, у обоих, и один и тот же день.

— Что произошло с бабушкой и дедушкой? — спросил Кристиан.

— Ох, это грустная история, их убили в собственном доме их же соседи. Им, конечно, дали срок, но вот ваша мать…

— Что с ней случилось?

— Говорят, её переклинило. Я же моложе её на немного, поэтому понятия не имею, это надо у стариков спрашивать. Ну ничего, скоро все сюда съедутся, чтобы отпраздновать Новый год, будет шанс спросить.

— Вот круто, всегда мечтал! — обрадовался Кристиан, — Так, выходит, это бунтарство у нас в крови?

— А ты просек фишку, малой. Да, но не только это, как ты мог заметить, у некоторых тут имеется белая рамка на фотографии.

Кристиан ещё раз взглянул и заметил — да, есть такая, у его дедушки из ближайших родственников.

— Угу, и что это значит?

— То, что наш род передает дар.

— Чего?!

И Селеста, и Кристиан удивились ещё сильнее.

— Но нам говорили, что дары могут передавать только хербу, люди ими не владеют.

— Возможно, так и было, лет так двести назад, как же устарела школьная программа.

— И ты — ты им владеешь, да? — спросил Кристиан.

— Все верно, значит, ты обратил внимание на цвет моей палочки.

— Безусловно! И что, благодаря ему мы можем быстро телепортироваться?!

Евандер наигранно засмеялся.

— О боже, нет конечно, это всего-лишь запрещённое и сложное заклинание, которому в школах не учат. Мы можем куда-а больше.

— И что же это?!

— Воскрешение, мой дорогой.

Кристиан чуть не заорал от шока, в то время как Селеста просто недоуменно застыла.

— Его принято называть даром Дарителя, какая забавная тавтология. Поскольку он встречается только среди людей, а наш род, как ты мог заметить, сильно расползся, то он считается чуть ли не мифическим. Но он есть.

— И мы по-настоящему умеем воскрешать?!

— Погоди, погоди, парень. Во-первых, далеко не все его могут унаследовать, есть ли он у тебя или сестры мы проверим завтра утром. Во-вторых, им трудно овладеть и надо долго и усердно трудиться для того, чтобы получить ключ от ворот чистилища, а после и попасть туда, этого даже я не знаю. В-третьих, нужен подходящий случай, потому что если человек умер от болезни, то он и когда очнётся будет болен, а воскрешать дважды нельзя. Там много разных ограничений, с которыми ознакомят кого-то из вас, если вы окажетесь дарованы и захотите этому научиться. Но все утром.

— Почему, раз у нас такая большая семья, никто не смог забрать нас, когда мама умерла? — спросила Селеста.

Из-за этого вопроса весь энтузиазм испарился, но тем не менее, он имел место быть.

— Милая, понимаешь, мы вроде как зациклены только на тех, кто одарен, поэтому после вашего дедушки мы потеряли связь с конкретно вашей семьей, — объяснил Евандер, — Возможно, если бы он привел вашу мать и мы познакомились с ней, то тогда был бы шанс забрать вас к нам.

— Но разве вы не слышали о ней, она же вроде была известной революционеркой!

— Наша власть таких «революционеров» сильно скрывает и о них знают лишь те, кто сами хоть раз придерживался этих взглядов. Увы, до нас слухи о ней не дошли.

— Вы обманываете! Тут точно что-то не так.

— Да ты успокоишься или нет? — не выдержал Кристиан, — Твой папаша ещё живой, можешь бежать к нему хоть сейчас.

— Кристиан, тише, — придержал его Паскуаль, — Вы так часто ссоритесь, прошу, вы же брат и сестра, будьте хоть немного терпимее друг к другу.

— Если он считает меня предательницей, то черт с ним, но я давно перестала считать его своим братом.

— Стоп, тише, никто из вас не предатель, у меня, конечно, тоже были так себе отношения с братом, но…

— Евандер, а кем ты нам приходишься? — решил сменить тему Кристиан.

Он начал листать книгу в поиске самого себя, после чего снова нашёл их и начал внимательно изучать. У их дедушки был двоюродный брат, младшим сыном которого Евандер и является.

— Это дальние родственники или не очень?

— Ну, могло бы быть и дальше, так что это нормально. Тем более смотри, у нас глаза сильно похожи!

Утром они проснулись рано, чтобы они могли пройти то самое «испытание» и узнать, есть ли у них дар.

Вообще, они ещё не совсем отошли от всего, что было вчера, а тут ещё и это.

Кристиану было очень интересно, что же они будут делать, как этот дар выявится и, что самое главное, кому же он попадется.

Ему бы хотелось, чтобы им овладел именно он: воскрешение — полезная вещь, особенно при его амбициях, он верит, что выдержит обучение и сможет применять его только в благих целях. Селеста же, скорее всего, просто бы отказалась, просто потому что ей это не нужно, да и вряд ли она захочет тратить на это свое время и силы. Да и кто она, чтобы владеть чем-то таким огромным и великим?

Они пересеклись, но не сказали друг другу ни слова, даже на банальное «доброе утро» ни у кого не хватило решимости. Их неприязнь друг к другу постепенно начала перерастать в ненависть, после которой начинается путь вражды.

И как они смогли такое допустить?

— Доброе утро! — поприветствовал их Евандер, — Надеюсь, вы выспались?

— Ещё как! — бодро ответил Кристиан.

— Ну, тогда — за мной!

Они спустились вниз и пошли в сторону заднего двора. Они вышли на террасу и увидели стол, на котором лежало зеркало, и два стула напротив него.

— Зеркало, которое показывает скрытые страхи? — уточнила Селеста.

— Да, это именно оно. Правда, оно показывает не страхи, а раскрывает душу человека, показывает то, что он скрывает на самой глубине. Поэтому, чаще всего, выходят именно страхи.

— Но мы уже проходили испытание с ним и все прошло по-обычному.

— А сейчас все будет иначе, не зря же я просил дождаться утра.

Когда Евандер начал ходить по двору, они заметили, что он полон других зеркал, только обычных. Паскуаль с помощью них настраивал падение света, чтобы луч мог попасть туда, куда нужно.

Когда он закончил, зеркало Правды отбрасывало луч на одно из сидений, где, как они догадались, и должен был сидеть испытуемый.

«А это вообще для глаз безопасно?» — подумал Кристиан.

— Думаю, дамы должны пройти вперёд, — Евандер пригласил Селесту за стол.

Она вышла и села на нужное место, сразу же зажмурив глаза от резкого света, а Паскуаль сел напротив неё.

— Нет, малышка, я знаю, это тяжело, но ты должна открыть глаза и посмотреть в него хотя бы ненадолго.

У Селесты долго не получалось раскрыть глаз, но когда вышло, они тут же засветились белым, а девушка замерла. Евандер начал внимательно смотреть на другую сторону зеркала, наблюдая за тем, что с ней происходит в данный момент. Признаться, даже Кристиану сейчас стало интересно, но он не осмеливался подойти.

Когда она очнулась, её взгляд был очень напуганным. Картер тут же встала и отвернулась от резкого света.

— Все также, как и в первый раз, только более глубоко, — сказала она.

— Видать, ты не одаренная, — Евандер пожал плечами, — Теперь твоя очередь, Кристиан.

Он прошел на нужное место и сел, тут же закрыв глаза: свет был до жути яркий.

— Соберись же, ну!

Приложив усилия, он все же открыл глаза и посмотрел в него. После все начало сильно плыть перед глазами, было такое ощущения, что он получил солнечный удар и вот-вот потеряет сознание, но потом картина начала приобретать очертания.

Его голова кружилась, а он стоял в спальне какой-то съемной квартиры. Напротив него была двухспальная кровать, а рядом стояло две кроватки с младенцами.

Кристиан взглянул на двух малышей: светловолосого, который спал в нелепой позе, и темноволосого, лежавшего на боку, и сразу же понял, что это он и сестра, только совсем маленькие.

Выходит, он сейчас в прошлом? На том же моменте, в котором был на испытании?

— Сильвия, прости меня, но я правда ничего не могу!

Он узнал голос отца, более молодой и живой, и тут же побежал в коридор.

Атилиус стоял у двери в верхней одежде, готовый уходить, но путь ему преграждала напуганная русоволосая девушка.

— Ты не можешь…не можешь оставить меня!

— Это ради твоей безопасности, ради наших с тобою детей, я должен уйти.

— Но разве ты не говорил?! Не говорил, что любишь меня?! — Сильвия отчаянно кричала и её голос раздавался пугающим эхо.

Приглядевшись, Кристиан заметил внутри неё ключ, который становился все более и более заметным. Правда, когда он пытался подойти к матери ближе, его словно откидывало назад, а комната начинала плыть перед глазами.

— Я люблю. Но пойми, сейчас такое время, когда никому нет дела до чувств.

— Но любовь, разве она не способна победить все злые силы?

Атилиус громко выдохнул и взял её за плечи.

— Сильвия, черт тебя подери, ты уже взрослая женщина, у тебя двое детей, прекрати мыслить как девочка-подросток, которая фанатеет с тупых сериалов.

— Но Атилиус, подумай о детях, каково им: расти без отца?

— Сейчас ты не думаешь о детях, чертова эгоистка, прекрати врать! Ты думаешь лишь о том, что ты останешься одна и все, полно детей не имеют отцов и прекрасно живут, справятся! Им будет куда лучше, если такой папаша как я просто свалит.

— Ты совершаешь ошибку, милый, подумай о том, какое будущее могло бы быть у нас.

— Могло бы, но наши пути сильно разошлись, если бы ты снимала свои розовые очки хоть иногда, ты бы меня поняла…

Ключ становился все более явным, но Кристиан никак не мог до него дотянуться: его словно выкидывало из этой реальности, из-за чего он боялся потерять с ней контакт навсегда.

Он смотрел на свою мать, в глазах которой постепенно гасли лучи надежды, и ему становилось её очень жаль. Как, как она смогла изначально полюбить его?!

Неужели его мать была настолько…

Глупой?

Наивной?

Неуверенной в своих собственных силах?

Сейчас он смотрел на женщину, которая пыталась вернуть своего мужа, который её уже давно не любит, стараясь навязать ему светлое будущее, которого просто нет.

Разве это не глупо? Разве это не отчаянный поступок?

Это и есть та самая героиня, которая устроила революцию, или же это просто женщина, которая открыто высказывалась против власти и шла на огонь, думая прежде всего об этом, а не о детях, которые из-за её же глупости потом останутся совершенно одни?

Когда Атилиус всё-таки ушел, Кристиан был погружен в свои смешанные чувства. Ему надо было достать ключ, но у него не получалось, как бы он ни пытался! Истерика смешалась с разочарованием, хотелось просто лечь на этот пол и заплакать.

В прочем, маленький он это и сделал.

Кристиан поспешил вернуться в комнату, куда потом направилась и сама Сильвия.

— Что такое, Кристиан, что случилось? — её лицо само было перепачкано тушью, но она взяла ребенка на руки и стала утешать его, — Ну же, тише, малыш, ты же не хочешь разбудить свою сестру?

Сильвия начала медленно покачивать малыша, нашёптывая ему колыбельную. Кристиан понял, что слышал её, и к нему неожиданно начали приходить эти воспоминания, только от первого лица.

Он снова потянулся за ключём, который теперь был гораздо ближе

Поскольку находился прямо в нем, в младенце.

Кристиан взял его в ладонь и ощутил приятное тепло в груди. Все постепенно начало испаряться, а перед глазами снова заискрился свет зеркала.

Когда он очнулся, он тут же отвернулся и разжал ладонь, которая оказалась пустой.

— Но где ключ? — спросил Кристиан, все ещё оглядывая руку.

— В твоём сердце, — ответил Евандер, — Поздравляю, Кристиан.

========== Глава 15: Что-то. ==========

На Новый год в штаб съехались почти все родственники, которым не с кем было отмечать. В основном, это были старики, которые рассказывали истории или делились друг с другом происходящим, или же молодые, которым было одиноко. Различные семьи подъедут сюда уже после, и то, совсем ненадолго.

Брата и сестру все встретили с радушием, некоторые даже слышали о них и гадали, что же с ними могло произойти. Многие догадались, что их отправили на Землю, поэтому решили не вмешиваться.

Кристиан проводил много времени наедине с пожилыми. Все они были милыми и добрыми, а те, кто также одарены, как и он, рассказывали много чего полезного.

Он рад, что наконец-то нашел свою настоящую кровную семью, людей, которые были близки с ним по духу.

Правда, занимался с ним не Евандер, а мисс Паскуаль — одаренная девушка, которая прекрасно знала свой дар и успела применить его на практике. Она просила называть её просто Фонс, но Кристиан часто забывает про это.

Тренировки эти, как оказалось, были секретными, и рассказывать о них было нельзя даже тем, кто тоже их прошел. Они проходили, в основном, рано утром, и все были нацелены на то, чтобы выявить ключ, который находится внутри него. Как сказала Фонс, именно он и открывает чистилище.

— Но как я его открою, как найду нужную дверь? — у Паскуаля было много вопросов.

— Двери в чистилище есть в каждом здании, ты просто увидишь её. Там находятся те, кто умер и срок в двадцать один день ещё не истёк. Это белые голуби, которые сидят в клетках, а на дверке выбиты инициалы — первая буква имени и фамилии. Просто подходишь и отмыкаешь, учитывая все нюансы, с которыми я тебя ознакомила.

— А почему души вообще находятся так долго в клетках?

— Я тебе что, Богиня, чтобы знать ответы на такие вопросы?! Если уж так интересно, можешь заняться изучением религии, в нашей небольшой библиотеке есть пара книг.

С друзьями он, конечно, тоже общался, но только в письменной форме: пока что ему все ещё опасно появляться на улице. Кристиан спрашивал у других, не висят ли нигде плакаты с розыском, и все пишут, что пока что ничего такого не встречали на улицах. Возможно, его просто внесли в список преступников и теперь полиция будет стараться поймать его. Хорошо, что Паскуали, которые вечно с этим сталкиваются, знают, как ему помочь стать незаметным, не без помощи магии и запрещенных заклинаний, конечно.

Селесте же просто было скучно: унылая библиотека, старики, которые вечно интересуются, как у нее дела, или случайно будят её рано утром, и ни одного человека, которому она была бы действительно интересна.

Поскольку у неё не оказалось дара, никому совершенно не было до нее дела, хотя, может, оно и к лучшему: меньше надоедливых Паскуалей.

Картер казалась их смелость глупой: для революции нужна, прежде всего, тактика, продуманная стратегия и план. А что у них? Лишь кучка глупых активистов, не способных организовать что-то нормальное.

Потом ещё удивляются, почему их так часто убивают и строй штата не сдвинулся ни на шаг.

В прочем, её это не особо волновало. Хорошо, хоть можно было писать Пауле и Джейбу, иначе бы она совсем умерла от скуки.

Паула постепенно приходила в себя, или же просто притворялась, что с ней все нормально. Даже если не говорить о ее ментальном здоровье, во всем остальном ей тоже приходилось несладко: у отца все хуже и хуже обстоят дела на работе, а фирмы разрывают с ним контракты. Скорее всего, ей придется отмечать Новый год в мамином доме, чего она не особо жаждет.

Джейб уже пришел в себя окончательно и смирился с тем, что его сестры — нет. Его семья не испытывала никаких трудностей и он продолжал жить своей жизнью.

Они с Селестой договорились встретить Новый год вместе, потому что ни у кого не было желания отмечать его вместе с родными.

Джейб сказал, что предупредит родителей об уходе, но Картер решила, что никому ничем не обязана: просто оставит записку и уйдет, никто и не заметит.

Кристиану тут будет хорошо: выпьет, наесться и будет смотреть праздничные фильмы, а ей же будет куда лучше вне этих стен.

Они договорились встретиться с Васильком на остановке и пойти посидеть в кафе, после чего направиться в квартиру, которую ему одолжил на вечер кто-то из друзей.

«Вот так просто взял и одолжил?» — спрашивала Селеста в своем ответном письме, удивляясь тому, какое же большое доверие между ним и его друзьями. Да и странно, откуда у школьников или студентов свои квартиры, так ещё и ненужные?

«Да, она старая и не в самом лучшем состоянии, он использует её только для вечеринок» — ответил ей Джейб, после чего она все же решила ему поверить. Главное, что она отмечает праздник с ним, а не с родней.

Она долго думала над тем, что же можно ему подарить, перебирала все свои вещи и вспомнила, что у неё осталось немного денег, за которые она сможет купить ему магические принадлежности, ведь он собирается участвовать в играх и в следующем году, а там соперники куда более сильные и серьезные, ведь Джейб будет уже в старшей школе.

Правда, хватило ей только на книгу, насадки на палочки и прочие приспособления были слишком дорогими. Ну ничего, зато приучит его к чтению.

Завернув подарок в синюю фольгу и перевязав белой лентой, она положила его в рюкзак и выбралась из дома тогда, когда все были заняты подготовкой к празднику или встречей новых гостей.

Некоторые бросали на неё короткие взгляды, но не придавали особого значения. Наверное, и искать её никто не будет, ей же лучше.

Джейб за время их разлуки ничуть не изменился, все такой же любимый и счастливый.

Они обнялись и поздравили друг друга с наступающим. Селеста радовалась, как никогда:

— Я так по тебе скучала, в этом доме жутко скучно.

— Я тоже по тебе скучал. Признаюсь, после смерти Клэр и в моем доме стало совсем невесело.

— Твои родители решили, что будут делать с её комнатой?

— Просто никто не будет туда заходить, потом, возможно, поставим что-то у двери, но давай не будет о грустном, сегодня же праздник как никак.

— Да, и у меня есть подарок для тебя, сейчас…

Селеста открыла рюкзак и достала оттуда книгу, протянув ее парню в руки. На его лице читалась усмешка, но не злобная, а добрая, с умилением.

— Книга? — спросил он, — Так и знал!

— Это не просто книга, а сборник самых сложных и хитрых водных заклинаний и все о создании собственных комбинаций.

— Да, действительно полезная вещь, тем более когда в наступающем году против меня будут не всякие хилые подростки, а самые настоящие чародеи-качки.

Селеста усмехнулась, после чего Джейб убрал свой подарок и попросил её закрыть глаза. Она так и сделала, после чего почувствовала что-то, что щекочет её плечи и лицо.

— Это что, шарф?

— Да, ты же говорила, что замерзаешь.

Он был длинным и мягким, и хорошо закрывал шею и рот от холодного ветра. Теплее действительно стало.

— О боже, спасибо большое! — поблагодарила она.