Sword Art Online. Том 7. Розарий матери

Глава 12

Что-то едва заметно коснулось правого плеча школьной формы Асуны. Девушка повернула голову; это был лепесток сакуры.

Кончиком пальца она подтолкнула лепесток. Идеально овальная форма, ни единого пятнышка; словно желая показать что-то, лепесток сдвинулся с места. Ветер подхватил его, и он исчез среди множества белых пятнышек, танцующих в воздухе. Положив руки обратно на колени, Асуна вновь устремила взор в хмурое весеннее небо.

Первая суббота апреля, три часа дня.

Со дня смерти Юки прошла неделя, и похороны только что закончились. Хоронили ее возле христианской церкви, окруженной сакурой, в Иокогаме, Ходогая-ку. Порхающие лепестки словно провожали Юки – впрочем, сама церемония была далека от торжественной. Лишь четверо родственников Юки, включая тетку, пришли на похороны; однако, помимо них, было еще свыше сотни молодых людей, заявивших, что они друзья Юки. Разумеется, все эти люди, которым было не больше 30, играли в ALO. Родственница, принимавшая конверты на входе, думала, по-видимому, что у Юки, больше трех лет не покидавшей больницы, было мало друзей; она явно была потрясена.

Когда церемония завершилась, все собрались в большом дворе перед церковью и принялись обсуждать историю с Абсолютным Мечом, но Асуне почему-то было неуютно там находиться; она тихонько отошла к скамеечке в тени церкви и сейчас, сидя там в одиночестве, смотрела на небо.

Юки оставила этот мир – Юки, которая здоровалась через зонд на плече Асуны, Юки, которая улыбалась, глядя, как Асуна готовит в своем лесном домике, ушла теперь куда-то далеко-далеко, откуда уже не вернется. Асуна до сих пор не могла принять эту данность. Она больше не плакала, но, будь то в шумной толпе, в кафешке или в ветреном небе Альвхейма – ее сердце начинало колотиться, когда ей казалось, что она слышит голос Юки.

В последние несколько дней Асуна много думала, что есть «жизнь» на самом деле.

Все формы жизни – лишь средство передачи генов, существующее для того, чтобы повысить шансы существования себя в будущем. Несколько десятилетий назад это высказывание вызвало большой скандал. Если смотреть с этой точки зрения, даже человек, страдающий в юном возрасте от ВИЧ, имеющий слабую иммунную систему или нечто подобное, – всего лишь форма жизни. Однако вирус продолжал размножаться, воспроизводить себя, пока не забрал жизнь своего хозяина, Юки.

Если взглянуть под другим углом – человек ведь на протяжении тысячелетий делает то же самое. Люди забирают жизни других людей ради собственного блага, приносят в жертву чужие страны ради безопасности собственной. Даже глядя в небо, Асуна видела по ту сторону весны строй реактивных истребителей, которые летели куда-то с базы Ацуги, оставляя за собой белые инверсионные следы. Неужели и человечество подобно вирусу уничтожит когда-нибудь мир, в котором живет? А может, оно будет побеждено каким-нибудь более разумным организмом и вымрет?..

Последние слова Юки по-прежнему звучали у Асуны в ушах. Она сказала, что не могла ничего создать в этом мире, не могла никому помочь, – и сама она не оставила своих генов, уйдя из жизни.

Асуна дотронулась до банта на своей форме; мысли продолжали течь в голове. Краткое прикосновение Юки оставило в сердце Асуны глубокую, нестираемую отметину. Душа Абсолютного Меча и доблесть, с которой Юки противостояла невзгодам, продолжали жить в Асуне. Сотня молодых людей, пришедших сюда, – должно быть, все они думали точно так же. Даже несмотря на то, что воспоминания с годами тускнеют, кристаллизуются, что-то в их сердцах обязательно останется.

А раз так – жизнь не есть всего лишь передача информации, записанной четырьмя нуклеотидами. Жизнь – инструмент, позволяющий хранить воспоминания и души, не имеющие физической основы. Если когда-нибудь в далеком будущем человеку удастся создать среду, где может обитать душа и память, то человечество сможет воспользоваться этим, чтобы спасти себя от вымирания…

А пока этот день не настал, я должна делать все, что смогу, чтобы сохранить и передать другим душу Юки. Когда у меня будут дети, я расскажу им всю эту историю, и они узнают, что когда-то в пространстве между реальным и виртуальным мирами ярко сияла замечательная хрупкая девушка.

Эти слова Асуна прошептала, обращаясь к собственному сердцу, а потом открыла глаза, которые сама не заметила, как закрыла.

Она увидела, как от угла церкви со стороны крыльца к ней приближается человеческая фигура, и поспешно утерла пальцами выступившие на глазах слезы.

Это была женщина. Асуне казалось, что уже встречалась с ней, но лица она не помнила совершенно. Довольно высокий рост, простое черное платье, накинутая шаль, черные волосы до плеч. Единственным украшением было серебряное ожерелье. Выглядела она лет на двадцать с небольшим.

Женщина подошла к Асуне и, остановившись перед ней, поклонилась. Асуна поспешно встала; как только она подняла голову, в глаза ей бросилась белая до прозрачности кожа этой женщины. Эта бледность напомнила Асуне ее саму, когда она только очнулась от своего долгого сна. Если присмотреться, видно было, что шея женщины, которую не прикрывала шаль, тонка, как запястье, – того гляди переломится.

Какое-то время женщина молча смотрела Асуне в лицо; потом красивые глаза, напоминающие по форме финики, блеснули ласково, и на губах появилась легкая улыбка.

– Вы Асуна-сан? Вы выглядите совсем как в виртуальном мире. Я узнала вас с первого взгляда.

Услышав этот спокойный, мудрый голос, Асуна сразу догадалась, кто эта женщина перед ней.

– Ах… вы… Сиуне-сан?..

– Ээ, да. Мое настоящее имя Ан Си Ун. Рада познакомиться… и давно не виделись.

– Это, рада с вами познакомиться! Я Асуна Юки. Да, давно не виделись… уже неделю.

После этого несколько неуклюжего приветствия обе женщины улыбнулись. Асуна жестом левой руки пригласила Си Ун сесть на скамейку и сама уселась рядом.

Вдруг до Асуны дошло. Все «Спящие рыцари», по-видимому, неизлечимо больны и находятся в терминальном состоянии в хосписах. Этой женщине вообще можно так вот выходить одной?..

Си Ун, похоже, заметила обеспокоенность Асуны; слегка кивнув, она сказала:

– Не волнуйся. В апреле мне наконец разрешили выходить из больницы. Сейчас со мной мой брат, но я попросила его подождать снаружи.

– …Значит… ты уже…

– Да… у меня был острый лимфобластный лейкоз… в общем, этот лейкоз сейчас исчез… я заболела три года назад, прошла химиотерапию, и после этого у меня была ремиссия. Но в прошлом году я опять заболела… и после этого врач сказал, что единственное эффективное средство – трансплантация костного мозга. Но набор белых кровяных телец у моей семьи не такой, как у меня… и в банке костного мозга тоже не нашлось подходящего донора. Я уже мысленно приготовилась и хотела лишь с пользой провести оставшееся время…

Си Ун замолчала и подняла глаза на порхающие лепестки сакуры. Вихорек взметнул несколько лепестков, и они затанцевали, точно снежинки.

– …Когда болезнь усилилась, пересаживать костный мозг было уже бесполезно, и меня накачивали разными лекарствами – резервная химиотерапия[16] – только чтобы уменьшить боль. Новых и неапробированных препаратов было слишком много, из-за этого возникли серьезные побочные эффекты… было так тяжело, что несколько раз я хотела сдаться. Я много раз говорила врачу: если надежды нет, избавьте меня от химиотерапии и дайте спокойно прожить последние дни…

Асуна вдруг заметила, что волосы Си Ун, колышущиеся под лепестками сакуры, – на самом деле парик.

– Но… всякий раз, когда я видела Юки, у меня появлялась мысль, что нельзя сдаваться так просто. Юки боролась с такой же болью пятнадцать лет, и как же я, старшая, могу позволить себе сдаться через каких-то три года? Я повторяла себе это – а с февраля мне постепенно стали давать меньше лекарств… и врач сказал, что мое состояние улучшается. Но я все равно чувствовала, что момент вот-вот настанет. Резервную химиотерапию мне сменили на обычную. Мне стало страшно… и одновременно полегчало на душе. Я знала про состояние Юки, и я чувствовала… если Юки рядом со мной, то не имеет значения, даже если я отправлюсь в иной мир. Неважно, куда я пойду, – она все равно будет оберегать меня… смешно, правда? Юки младше меня, а я так на нее опираюсь…

– Нет… я отлично понимаю, – просто ответила Асуна и кивнула. Си Ун улыбнулась и, кивнув тоже, продолжила.

– …А потом… неделю назад, на следующий день после того, как я попрощалась с Юки, врач пришел ко мне в палату… и сказал, что я выздоровела… мой лейкоз прошел, и меня можно выписывать. Я удивилась, что за ерунду он говорит; может, он просто хочет, чтобы я встретилась с семьей и попрощалась? Я так думала, я ничего не понимала… а два дня спустя меня на самом деле выписали. Вчера я даже сама почувствовала, что могу выздороветь полностью. Я слышала, сейчас испытывают одно очень эффективное лекарство…

Вновь Си Ун замолчала, и ее улыбающиеся губы исказились, как при плаче.

– Но я чувствовала, что что-то не так. Мне дали это время, когда я уже решила, что времени у меня уже нет, и меня это грызет. И… и для Юки это…

Голос Си Ун чуть задрожал. Асуна заметила слезинки, выступившие в уголках глаз, и ее тоже охватила печаль.

– Юки ждала меня, а в итоге это я буду ждать… Я уже обещала Юки, Ран-сан, Кловису и Меринде, что… мы всегда будем вместе… а я… а я…

Дальше Си Ун говорить не могла; она опустила голову, и ее плечи задрожали.

Ран-сан – это, должно быть, первый лидер гильдии, то есть старшая сестра Юки. Другие двое – похоже, тоже умершие уже члены «Спящих рыцарей». На долю этих людей выпала, быть может, самая тяжелая, самая беспощадная жизнь, какая только могла, и невзгоды сплотили их, в определенном смысле, сильнее, чем членов семьи или влюбленных. Асуна чувствовала, что у нее сейчас просто нет права говорить что-либо, но удержаться она не смогла.

Протянув левую руку, она молча накрыла правую ладонь Си Ун, лежащую на скамье. Пальцы Си Ун были очень тонкие, но от них исходило тепло.

– Си Ун-сан. Я… много думала в последнее время… жить – это значит сохранять и передавать мысли. Я долго боялась показывать другим, что думаю и чувствую, и я не смела заглядывать в их мысли. Но Юки показала мне, что здесь нечего бояться. Эту силу, которую мне дала Юки, я хочу передать другим людям. Я надеюсь, что, пока я жива, я могу передать мысли Юки дальше, а потом… когда я снова встречусь с Юки, надеюсь, я ей смогу еще больше рассказать.

Асуна говорила немного сбивчиво, но старалась изо всех сил. Она чувствовала, что больше половины своих эмоций выразить так и не смогла, однако Си Ун медленно кивнула и накрыла левую руку Асуны своей левой.

Потом она подняла голову. Несмотря на то, что в ее красивых черных глазах стояли слезы, она улыбалась.

– Спасибо… Асуна-сан.

Прошептав эти слова, Си Ун потянулась к Асуне и обняла ее, и Асуна тоже крепко прижала к себе ее худое тело. Си Ун прошептала Асуне почти в самое ухо:

– Мы все очень благодарны тебе, Асуна-сан. С того самого дня, как умерла сестра Юки Ран-сан, Юки изо всех сил старалась подбадривать и поддерживать нас, как это делала ее сестра, и в итоге мы все стали чересчур на нее полагаться… когда нам было больно или тяжело, Юки всегда дарила нам свою силу. Возможно, тебе покажется, что сейчас об этом бессмысленно уже говорить, но… я очень переживала за Юки. Я не могла понять, на кого опирается она сама. Она всегда улыбалась, никогда не сердилась… но она такая маленькая и хрупкая, и я тревожилась, что когда-нибудь она не выдержит всего этого и сломается… и тут – появилась ты. Юки была так счастлива рядом с тобой, Асуна-сан. Она стала самой собой – как птица, которая наконец научилась летать. И она как будто взлетела в небо… так высоко, что нам было не достать… и покинула нас…

После этих слов Си Ун сделала короткую паузу, а на экранчике в сердце Асуны мелькнула картина: Юки превращается в птицу и улетает ввысь, в другой мир.

Си Ун отодвинулась и улыбнулась как-то робко. Стерла пальцами слезы и, сделав глубокий вдох, ясным голосом произнесла:

– …На самом деле не только я. Дзюн… у него тоже был рак, который не поддавался лечению, но в последнее время лекарство, которое ему дают, вдруг начало работать, и я слышала, что его опухоль уменьшилась. Это как будто Юки говорит нам с ним, что наше время еще не подошло. Похоже, «Спящие рыцари» не скоро еще вновь соберутся вместе.

– …Да. Так что в следующий раз прими меня в гильдию официально.

Асуна и Си Ун переглянулись, разом захихикали – и рассмеялись. Потом подняли головы и посмотрели на расцвеченное сакурой небо. Дующий сзади ветер трепал им волосы. Асуна вообразила, что Юки обнимает их обеих за плечи, а потом отлетает, хлопая крыльями; девушка вновь закрыла глаза.

Прошло несколько минут. Потом молчание разбил звук шагов. Приближались двое. Асуна и Си Ун обернулись и увидели идущего к ним парня в той же форме, что у Асуны, – Кадзуто Киригаю. Вместе с ним шел доктор Курахаси в черном халате.

Асуна и Си Ун встали и поздоровались с пришедшими. Те, в свою очередь, кивнули. Потом Кадзуто сказал Асуне:

– Значит, ты здесь. Я не помешал?

– Не, все нормально. Но… э? Кирито-кун, ты знаком с доктором Курахаси?

– Мм… мы недавно познакомились. Мы насчет зонда общались по е-мэйлу.

Доктор Курахаси вмешался в разговор:

– Да. Эта камера – очень интересная вещь, и мы с ним обсуждали, можно ли ее применять с Полным погружением.

– Понятно. Но тогда… значит…

Внезапно Асуне пришла в голову мысль, и она спросила доктора:

– Как дела с испытанием Медикубоида? Кому-то еще тот аппарат достался?..

Услышав это, доктор улыбнулся и закивал.

– Ничего, все нормально. Мы собрали достаточно данных. Сейчас мы ведем переговоры с производителями, чтобы выпускать уже серийную модель. Возможно, Ан-сан и остальные совсем скоро тоже смогут пользоваться Медикубоидом…

Последние слова доктор адресовал Си Ун, но на этом месте он распахнул глаза и поспешно добавил:

– Охх, прошу прощения. Я должен был с самого начала сказать: поздравляю с выпиской, Ан-сан. Думаю, Юки-кун… сейчас рада…

Си Ун пожала протянутую доктором руку и энергично кивнула. Потом обменялась рукопожатием с Кирито, с которым успела подружиться в игре.

– Спасибо. Возможно, мне сейчас уже не понадобится Медикубоид… но я рада… думать, что полученные с моей помощью данные помогут другим бороться с болезнями.

Пока Си Ун говорила, доктор продолжал кивать.

– Да. Имя Юки-кун, первого испытателя Медикубоида, сохранится навсегда – я действительно собираюсь удостоить этой награды и ее, и стороннее лицо, предоставившее изначальный дизайн…

– Подозреваю, Юки такой награды бы не захотела. Думаю, она сказала бы, что ее не съешь.

После этих слов Си Ун все негромко рассмеялись. Когда смех утих, Асуна заметила кое-что интересное в том, что сказал доктор Курахаси, и спросила:

– Но… доктор, вы сказали, что изначальный дизайн был предоставлен каким-то сторонним лицом?.. Разве Медикубоид был разработан не фирмой, которая производит медицинское оборудование?

– Аа… кхм, насчет этого…

Доктор прищурил глаза; похоже, он копался в памяти.

– Разумеется, он был разработан фирмой-производителем, но так называемое ядро, основной дизайн сверхплотного расположения датчиков и излучателей – это нам бесплатно предоставило некое лицо со стороны. Насколько я помню, это была женщина… кажется, исследователь в каком-то иностранном университете. Но она японка… эээ, ее имя…

Доктор Курахаси назвал имя. Асуна его никогда раньше не слышала, Си Ун, судя по всему, тоже; но вот при виде выражения лица Кадзуто Асуна ахнула.

Его лицо застыло, словно только что он услышал нечто совершенно невероятное. Бледные губы задрожали.

– Что… что с тобой, Кирито-кун? – со страхом в голосе спросила Асуна; однако Кадзуто продолжал молчать. Лишь через несколько секунд его губы исторгли хриплый голос.

– Я… знаю эту женщину.

– Э?..

– И я с ней когда-то встречался…

Кадзуто посмотрел Асуне в глаза. Однако его черные глаза словно заглянули куда-то сквозь пространство и время – куда-то в иной мир.

– Когда нырял Хитклифф… она за ним присматривала. Они разрабатывали технологию Полного погружения вместе, в одной лаборатории в университете… значит, настоящий создатель базового дизайна Медикубоида – это…

– …

У Асуны отнялся язык.

Значит – и Медикубоид, и Семя были ростками, посеянными тем человеком?

Си Ун и доктор Курахаси озадаченно склонили головы, но Кадзуто не мог ответить на их безмолвный вопрос. Все, что он мог, – ошеломленно смотреть на лепестки сакуры, пролетающие у него перед глазами.

Внезапно Асуна ощутила струящийся сквозь нее поток времени.

Мир, называемый «реальностью», – на самом деле лишь одна из многих истин.

Те, другие миры подобно бессчетным лепесткам слетаются вместе и громоздятся один над другим.

И прямо сейчас все эти миры под нажимом каких-то мощных сил растут, текут, обретают форму…

Асуна крепко обхватила себя руками. Налетел сильный порыв ветра, и лепестки, кружившиеся возле лица, упорхнули в небесную высь.