Ручной Шторм

Глава 12

Критерии «готовности» Снейп Гарри так и не озвучил. Просто сказал, чтобы тот жил, учился, сдавал экзамены и не думал об этом.

И вот это было очень похоже на «ходить в Запретный Лес всем учащимся строго запрещено», «участник Турнира Трех Волшебников должен быть совершеннолетним», «никакой магии в коридорах на переменах», «Тайной комнаты не существует» и — его любимое — «запрещается покидать гостиные факультетов после отбоя».

Весь список был очень длинным, заканчивался пресловутым «не думай об этом», а все его строки объединяло одно: Гарри был чисто физически не способен хоть что-то из этого выполнить. Даже когда он, будучи первокурсником, сознательно пытался избегать коридора на третьем этаже, его туда привела мадам Случайность, ну и еще парочка нарушений других пунктов списка (назначенная дуэль с Малфоем после отбоя — весьма веская причина, между прочим, что бы там не говорила Гермиона).

В общем, вопреки запрету Гарри думал. И чем больше думал, тем больше проводил времени в душевой и тем лучше понимал, что он готов. Более того, он приходил в готовность на уроках, чего первое время смущался, но потом на смущение не хватало свободных клеток мозга, занятых воображением. Сам Снейп в такие дни иногда даже забывал дать им домашнее задание, стараясь поскорее всех выпроводить из класса, лишь бы Гарри больше не смотрел на него, покусывая губу, ослабляя постепенно галстук на шее и сильнее распахивая ворот рубашки, отчего начинал выглядеть так, что на него как-то странно косился даже Малфой.

Если же Гарри пытался нарочно повторить это, когда они были наедине, Снейп умело отвлекал его внимание на что-то еще или же просто грозился выставить за дверь, если Гарри не прекратит.

Да и вообще, из-за этого всего с учебой не ладилось. Раньше виноваты были постоянные стычки с Пожирателями, тренировки и вечный недосып. Сейчас же Гарри мешали гормоны.

С того самого часа, как он позволил себе принять свои чувства к Снейпу, внутри него будто прорвалась плотина. И если сначала его накрыло ошеломляющее чувство облегчения и принадлежности, то постепенно он раскрывал все новые и новые грани своего помешательства. И не переставал удивляться тому, как поменялось его видение Северуса. Тот вовсе не перестал быть собой, не пытался даже ничего сделать с желтизной кожи или с волосами — хотя Гарри был уверен: ему под силу было изобрести супер-зелье и затмить даже нафуфыренного Локонса — в общем, Снейп оставался Снейпом, а вот Гарри почему-то вместо раздражения и оскорблений только умилялся и хихикал. То ли от того, что стал лучше его понимать, то ли просто уже смирился со своим сумасшествием. Но в итоге выходило так, что Гарри наконец-то был счастлив. И, кажется, не он один.

Хотя, разумеется, в Хогвартсе все еще мало кто знал об их связи. Будучи соулмейтами, они не рисковали ни карьерой Снейпа, ни, тем более, его свободой, но слухи и кривотолки были бы неизбежны в любом случае. Подумать только, Пожиратель смерти и Мальчик-который-выжил — Рита Скитер удавилась бы за возможность о них написать. Дай ей волю, она бы и книгу смогла выпустить, в каждой главе которой набралось бы не меньше яда, чем у сотен кобр. И это она еще не знала, что Гарри и Шторм были одним и тем же лицом.

Что же касалось Шторма, то он был на пике популярности, и Гарри был просто невероятно счастлив, что эта популярность не коснулась его напрямую: его бы или задушили в объятьях фанаты, или убили бы от страха приверженцы свежей модной тенденции «Шторм — новый Темный Лорд».

Рон с Гермионой были искренне возмущены неблагодарностью магического мира, Снейп только ухмылялся, читая новые опусы Ежедневного Пророка, а Гарри искренне развлекался, вступая в долгие дебаты то с одними, то с другими, громогласно уверяя, что Шторм — это переодетый в белое Снейп. И он настолько был убедителен, что часть учащихся серьезно ему поверила: Гарри никогда не забудет лицо Северуса, когда к тому пришла делегация из уверовавших с подношениями из Сладкого Королевства. После чего Гарри пришлось полетать по гостиной Снейпа, пытаясь уклониться от проклятий разнообразной степени изощренности, а потом неделю ходить с очень пушистыми розовыми кроличьими ушами, но это все равно того стоило.

Вообще, было даже странно то, как хорошо они со Снейпом подошли друг другу. Гарри не чувствовал неловкости даже на следующий день после своего своеобразного признания. Сначала, когда Северус поднял его посреди ночи и отправил в гриффиндорскую башню, Гарри так отчаянно зевал, что смог только проворчать о том, что его соулмейт — изверг, и, врезаясь во все углы, улететь к себе. Потом утром, войдя в Большой Зал, Гарри был занят обсуждением новой метлы с Роном, так что на долгий внутренний конфликт у него не было времени, и, мельком взглянув на преподавательский стол и поймав взгляд Снейпа, Гарри на миг замер, радостно улыбнулся, а поймав ответную, пусть слабую, но все же улыбку, вернулся к животрепещущей теме разговора с другом.

На урок зельеварения в тот же день Гарри не шел — летел (спасибо бдительности Гермионы, что не буквально, а фигурально), но старательно делал вид, что это вообще никак не связано со Снейпом: может, он просто радуется за Невилла. Тот шел рядом с невозмутимым Блейзом, краснел всякий раз, когда кто-то на них смотрел, норовил споткнуться и упасть почти на каждом шагу, но прямо-таки источал счастье всем своим весьма неловким видом. И, в общем-то, благодаря этой колоритной парочке на Гарри почти не обращали внимания, тем более что Снейп даже бровью не повел, будто их отношения не перевернулись дважды с ног на голову и обратно за последний месяц.

На том занятии они — слава Мерлину — зелья не варили, была подготовительная лекция перед следующим практическим уроком, так что от Гарри требовалось всего лишь слушать профессора и вести конспект. Всего лишь. Ну-ну. Это было легче сказать, чем сделать!

Стоило только Снейпу немного понизить голос или как-то поиграть интонацией, или повести бровью, или же… Стоило признать, что Снейп мог просто молча сидеть где-нибудь в уголке — и все равно быть ужасно отвлекающим фактором для внезапно прозревшего Гарри. Учитывая, что война закончилась, Пожиратели судорожно прятались по норам, тренировки его стихийной магии временно приостановились в связи с приближающимися экзаменами, Гарри неожиданно для себя начал высыпаться, хорошо питаться и прямо-таки кипел энергией. И всю эту неуемную жажду деятельности он направил на закрытие новоприобретённого гештальта — секса со Снейпом.

Он, конечно, понимал, что еще буквально позавчера и думать не хотел даже о поцелуях с Северусом, но, право же, между позавчера и сегодня была целая, огромная жизнь, да и вообще, он же гриффиндорец, максималист — когда это его смущало бросание из одной крайности в другую? Победа или смерть. Любовь или одиночество. И точно не вот эта вот загадочная недодружба на трансфигурированном диване.

Итак. Секс со Снейпом.

Гарри неуверенно закусил губу и оглядел фигуру проходящего мимо профессора внимательным взглядом. На вид тот был очень неприступным, высоким, стройным, строгим, жилистым даже. На память (Гарри почти физически ощутил его фантомные объятия) — теплым и сильным.

Снейп проплыл обратно, и взгляд Гарри проследил его спину и остановился на заднице, скрытой мантией. Дряблая или нет? Ну вот как тут понять, когда ни черта не видно. Если б он только додумался вчера ее как следует ощупать… Ну ладно, надо было исходить из имеющихся данных.

Для начала, что он вообще знал о сексе?

Эм. Ну.

Гарри уставился в потолок, судорожно вспоминая все ночные перешептывания у них в спальне за последние пару лет.

Во-первых, девчонки любят поцелуи. Во-вторых, Ромильда боится не успеть до встречи с соулмейтом набраться опыта и разочаровать его, так что к ней можно подкатывать. В-третьих…

Гарри замер. Вот же черт! Он точно идиот! Он так отчаянно посвятил себя сражению с Волдемортом и его приспешниками, а попутно — изучению и контролю своих сил, что совсем не подумал, что ему тоже было бы совсем не плохо подготовиться к встрече к соулмейтом. Хотя… Кто же знал, что он вообще до этой встречи доживет? И что она случится так скоро. И тем более, что это будет Снейп, так что…

Так что Гарри был совершенно точно не готов.

Может, Северус вчера это и имел в виду? Что Гарри был слишком молод, неопытен и не смог бы стать хотя бы удовлетворительным любовником, не говоря уже о «выше ожидаемого» и недостижимом «превосходно».

Но это совершенно, в корне меняло суть проблемы и пути ее решения.

Гарри принялся судорожно покусывать ногти, следя безумными глазами за Снейпом, мирно скользящим между стройных рядов парт и оглядывающим свою напуганную, тихую аудиторию. Столкнувшись взглядом с Гарри, тот почти запнулся на середине фразы, но, еле заметно нахмурившись и быстро отвернувшись, продолжил так, будто ничего не случилось. Да и вряд ли еще кто-то мог заметить, но для Гарри, которого уже с головой захватила новая идея, это было очевидно.

Он схватил палочку, прижал ее к левому предплечью и одними губами прошептал заклятье, выведанное накануне у Снейпа. Руку окутало на мгновение приятное тепло, а профессор бросил на него недоуменный взгляд.

«Ну же, прочитай. Мне срочно нужен твой ответ!» — настойчиво думал Гарри, глядя прямо на него и не обращая на дергающую за его мантию Гермиону.

Снейп поджал губы, вздохнул и велел:

— Открываем учебник на странице четыреста девяносто три. Живо.

Студенты мигом закопошились, зашуршали страницами книг, что дало профессору несколько секунд, чтобы приподнять край рукава и быстро прочитать вопрос Гарри. Вполне себе очевидный и закономерный вопрос. А вот реакция Снейпа была далеко не столь очевидной и закономерной. Впрочем, тот всегда несколько бурно реагировал на Гарри — не стоило удивляться.

— Поттер! Пятьдесят баллов с Гриффиндора! — закричал он, и челюсть Гарри безо всякого контроля упала ниц.

— Что? Но я же ничего не сделал! — справедливо возмутился он, и его даже тихим ропотком поддержали обычно молчавшие во время их стычек одногруппники.

Подумаешь, Гарри ведь только уточнил, правильно ли понял, что Снейп хочет, чтобы он набрался опыта в сексе и не посоветует ли тот, с кем это лучше сделать. И чего он так разъярился? Сам ведь вчера об этом сказал.

— Если бы ты еще хоть что-то сделал, — прошипел Снейп, скрипя зубами и явно пытаясь взять себя в руки. — Порой мне кажется, что ваш идиотизм наконец подошел к своему пределу, но на самом деле, Поттер, он безграничен. Ваше абсолютное нежелание пользоваться тем, что у вас вместо мозгов, когда-нибудь должно перестать меня удивлять, но вы вновь и вновь расширяете границы самого понятия идиотизма. Ваше скудоумие, безмозглость, тупость, — к этому моменту Снейп подошел вплотную к абсолютно обескураженному Гарри, сверкая черными, опасными глазами, и со всей силы хлопнул ладонями об его парту, — приводят меня в полнейшее отчаяние хоть чему-то вас научить.

Ого. Вау.

Гарри сглотнул и нервно облизнул губы. Ему, наверное, стоило сейчас разозлиться и ответить что-нибудь в своем духе, но он чувствовал лишь жар, жидким огнем стекающий по позвоночнику и скапливающийся где-то внизу живота.

— Я… я понял, сэр, — хрипло ответил он, когда звенящая тишина в кабинете достигла своего пика.

Снейп отклонился, складывая руки на груди, и хмуро глядя на него из-под насупленных бровей.

— Что вы поняли?

Гарри на секунду прикинул возможность сказать вслух то, что он подумал, но решил, что повтора предыдущей тирады он не особо хочет. Так что стоило придумать что-нибудь иносказательное.

— Ну, котлы я могу чистить только на отработках с вами, сэр. Больше никакого Филча, обещаю.

Боковым зрением Гарри увидел, как затрясся в беззвучном смехе Рон, как Гермиона закусывает губу и краснеет, пытаясь удержать серьезное лицо, и как лица гриффиндорцев и слизеринцев почти синхронно принимают в кои-то веки одинаковое выражение — полного ошеломления от происходящего. И слава богу, что последние недели Гарри только и делал, что нарывался на отработки, иначе от вопросов было бы не отбиться.

Зато Снейп, вроде, успокоился и даже почти перестал пускать из ноздрей пар (воображаемый, конечно).

— Страница четыреста девяносто три, Поттер. И котлы вас будут ждать в семь вечера. Не опаздывать.

— Да, сэр.

И все оставшееся время занятия Гарри провел в пространных размышлениях о том, что же имел в виду под котлами Снейп, и том, что слово «отработка» никогда еще не казалось столь многозначным.

Правда, в семь вечера он, к сожалению, выяснил, что котлы оказались самыми обыкновенными котлами, отработка — и вправду отработкой, а чтобы Гарри даже не думал переходить черту, в напарники ему Снейп любезно предоставил худощавого первокурсника.

Ну что ж. Зато Гарри выяснил, что под готовностью тот имел в виду точно не практические навыки.

Может, Снейп говорил о теории? Или все же о практике, но под его собственным чутким руководством?

Черт же его разберет.

Ну ничего, у Гарри было довольно много времени на отработке, чтобы придумать план соблазнения Снейпа или хотя бы способ выведать те самые дурацкие критерии «готовности».

Исследовательскую миссию Гарри начал с банального.

— Северус?

Гарри поднял голову от учебника по трансфигурации и посмотрел на своего соулмейта, устроившегося на другом конце дивана с чашкой чая и зубодробильной книгой по зельям.

— М-м-м? — откликнулся тот на автомате, полностью сконцентрировавшись на чтении. Гарри это было только на руку.

— А можно вопрос?

— Угум, — промычал Снейп, все еще не отвлекаясь.

— Скажи, что мне надо сделать, чтобы стать готовым? — аккуратно спросил Гарри, следя за выражением его лица.

— Читать теорию и больше времени уделять практике, — откликнулся тот, не отводя взгляда от страницы и, кажется, даже не вполне осознавая, что вообще с кем-то разговаривает.

Гарри задумался. Ну, это был вполне логичный совет в стиле Гермионы. Но если это могло сработать с трансфигурацией и полетами, то вполне должно подойти и для более интимных вещей.

Итак. Теория и практика.

Вряд ли, конечно, в библиотеке можно будет найти что-то на тему сексуальных отношений между мужчинами, придется заказывать доставку из букинистической лавки или аппарировать туда самому, но это вполне осуществимо, причем уже в ближайшие дни. Пожалуй, ночью, как уйдет от Снейпа, он наведается в запретную секцию, а если там ничего не будет, то завтра после уроков он под каким-нибудь благовидным предлогом смотается на Диаггон-аллею. И лучше бы под оборотным — спасибо Гермионе, это зелье у него было в избытке.

Отлично. Гарри кивнул сам себе и со спокойной душой и толикой азартного предвкушения вернулся к чтению учебника.

А уже на следующий вечер он притащил к Северусу целую кипу разнообразных пособий, добытых практически без приключений в Лютном переулке (Диаггон-аллея его в этом плане почему-то подвела). Гарри с любопытством начал листать самый большой фолиант, у которого практически на каждой странице были движущиеся иллюстрации. И хоть сам труд описывал не только и не столько секс между мужчинами, несколько глав были посвящены именно ему, и даже схематичные изображения двух тел на этих страницах привели Гарри в необыкновенное состояние — в паху стало тесно, в ушах застучало, дыхание стало частым, а во рту пересохло.

— Северус, — хрипло позвал он, отрывая взгляд от книги и переводя его на мужчину рядом.

Снейп, вопреки обыкновению, моментально вынырнул из чтения очередного талмуда и посмотрел на него в ответ. И, кажется, вид судорожно сглатывающего Гарри со зрачками, практически полностью заполонившими яркую радужку, привел его в схожее состояние.

— Гарри? — выдохнул он. — Что ты?..

— А можно перейти сразу к практике? — умоляюще спросил тот, не дослушав вопрос до конца. — Пожалуйста? Только на первый раз? Ну знаешь, вроде вводного?

Гарри в очередной раз провел языком по губам и жадно уставился на рот мужчины. На одной из картинок он как раз наблюдал, что можно делать ртом, и теперь он очень ярко мог представить, как Северус…

— Поттер, что, во имя Мерлина, у тебя в руках?! — внезапно закричал Снейп, выводя Гарри из почти трансового состояния.

— Что? Книга, — Гарри недоуменно нахмурился и поерзал на диване, пытаясь найти более удобное положение, учитывая обстоятельства. Снейпа его ответ только сильнее разозлил: на его скулах заиграли желваки, а в голосе появились рычащие нотки.

— Я вижу, что книга. Откуда ты ее достал и зачем, скажи мне на милость?

Гарри замер, пятой точкой чувствуя, что дело близится к неприятностям.

— Только не ругайся, ладно? Я был осторожен, никакой опасности или чего-то такого, — затараторил он и с облегчением понял, что от страха возбуждение начало немного спадать.

Снейп прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Поттер. Если ты мне сейчас же не скажешь….

— Я купил ее в Лютном переулке!

— … где ты взял… Что?! Ты… — Снейп аж задохнулся от прилива эмоций. На его лице сменялись выражения шока, ужаса, ярости, желания убить, пока он наконец не взял себя в руки достаточно, чтобы процедить:

— Какого черта ты там забыл?

— Искал теоретические пособия. Как ты мне и сказал.

— Я?! — взревел он так громко, что Гарри испуганно вжал голову в плечи и кивнул. — Когда?!

— Э-э… Вчера, — пискнул он в ответ, аккуратно отползая назад и вжимаясь в боковую спинку дивана.

Снейп глубоко вдохнул, на миг закрывая глаза, помассировал переносицу и спустя секунд пять шумно выдохнул.

— Гарри. Расскажи, с чего ты взял, что я попросил тебя отправиться в Лютный, — наигранно-спокойный голос Снейпа дрогнул на следующих словах, — за магическим вариантом Камасутры с порно-картинками?

— Ну, ты, конечно, про Лютный ничего не говорил, но в библиотеке подходящих по теме книг не было, на Диаггон-аллее я тоже ничего не нашел, а спрашивать у кого-то из знакомых я бы не смог, а потом я случайно — и не смотри так, я правда случайно — забрел в Лютный переулок, и там сразу же нашел, что нужно.

Брови Снейпа сошлись на переносице, придавая его лицу практически отчаянное выражение.

— Зачем ты вообще что-то подобное искал, Гарри?

— Так ты же вчера мне сам сказал, что чтобы приготовиться, надо изучать теорию, а потом практиковаться. А где мне еще теорию взять?

Губы Северуса вдруг задрожали, и Гарри, не знающий, что можно уже от такого непостоянного и непонятного Снейпа ожидать, на всякий случай морально приготовился ко всему и сразу, но все равно был поражен, когда тот откинулся на спинку дивана и расхохотался.

— Мерлин, Поттер, — спустя почти минуту простонал тот. — Ты меня когда-нибудь с ума сведешь. Я думал, что ты меня про экзамен по трансфигурации спрашиваешь. Даже помощь предложить хотел.

Глаза Гарри округлились. Он медленно перевел взгляд вниз, на все еще раскрытую на тех самых иллюстрациях книгу, потом обратно вверх, на Северуса, и мучительно покраснел. О Мерлин, ну почему он всегда умудряется позориться именно перед ним?

— Это единственное, что ты нашел? Или есть что-то еще? — тем временем спросил тот, и Гарри мрачно ткнул пальцем в свою потрепанную школьную сумку.

Снейп заклинанием призвал всю высокорейтинговую литературу и незамедлительно отправил все в разожженный камин.

— В кои-то веки ты решил обстоятельно подойти к делу, — изгибая бровь, саркастично заметил Северус, оценивая объем купленного разнообразного чтива. — Если будешь так готовиться к экзаменам, может, действительно, толк из тебя выйдет.

— Очень смешно, — буркнул Гарри, скрещивая на груди руки. Как Снейп мог подумать, что его спрашивают про трансфигурацию? Будто Гарри сейчас вообще есть дело до экзаменов — впереди еще почти месяц. Это только Гермиона может носиться с конспектами за полгода до сдачи.

Внезапно его подбородка коснулся палец Северуса, вынуждая приподнять голову и посмотреть тому в глаза. А в следующую секунду его уже страстно целовали, нависая сверху и мягко массируя сзади шею.

— Нам не надо торопиться, — слегка отстранившись, тихо сказал Северус, продолжая ласково водить большим пальцем по щеке Гарри. — Научись наслаждаться дорогой, а не конечным пунктом. У нас все будет, когда ты будешь готов, хорошо?

Гарри мысленно застонал — снова это загадочное и неопределенное «готов»! — но возмущаться не стал. Вместо этого он ловко надавил на плечи Снейпа, заставляя того упасть обратно на сидение дивана, потом забрался ему на колени и с упоением принялся практиковаться в поцелуях — раз уж к ним его готовность определили как положительную. Тем более что это было чертовски приятно.

А вот наслаждаться дорогой, несмотря на веление Снейпа, выходило у Гарри из рук вон плохо. Он не понимал, почему Северус его отвергал, в голове постоянно маячили слова «рано», «нельзя» и пресловутое «не готов», и вот они-то подспудно и вызывали желание принять вызов и доказать, что профессор снова в нем ошибался.

А потом уставший от постоянных нападок Снейп вдруг сказал, что одна из причин — то, что у них неравные отношения. Что он имел над Гарри власть, которой тот пусть и сопротивлялся и не всегда даже признавал, но эта власть — преподавателя над студентом, взрослого мужчины над подростком — давала Снейпу в руки карт-бланш, и он боялся этим воспользоваться.

— Чушь, — незамедлительно ответил Гарри на пространное пояснение. — Как ты можешь воспользоваться? Мы связаны, я твой соулмейт, ты не можешь сказать, что поставишь мне «Превосходно», если я вступлю с тобой в отношения как минимум потому, что мы уже в отношениях.

— Поттер, ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — взгляд Снейпа отчего-то был темным, в нем сквозили голод и непонятная горечь. И Гарри снова чувствовал себя Штормом, который не мог снять маску и заставлял мучиться свою родственную душу. Но сейчас это было абсолютно не справедливо!

— Так расскажи мне, — взмолился Гарри. — Что такого ты можешь мне сделать?

— Поттер, я недавно снял с тебя пятьдесят баллов за идиотский вопрос, а затем отправил на отработку. Думаешь, я контролировал себя в тот момент? А если бы мы были одни, ты хоть представляешь, что могло случиться?

Гарри виновато понурил взор и вздохнул.

— Я не хотел тебя злить, просто неправильно понял. Но ты все равно не сделал бы ничего без моего согласия, ведь оно у тебя уже было.

Снейп лишь покачал головой.

— Не играй с огнем, Поттер. Хоть раз в жизни побудь просто ребенком: гоняй в свой дурацкий квиддич, носись с Уизли по коридорам и пугай по ночам Пивза. Не торопись взрослеть.

От этих слов внутри Гарри что-то затрепетало, и его окутало необъяснимым теплом. Он нежно улыбнулся, потянулся вперед и обнял Северуса, пряча нос в изгибе его шеи.

— Ладно. Хорошо, хорошо. Я понял.

Снейп с явным облегчением обнял его в ответ.

Не то чтобы идея-фикс полностью отпустила Гарри, но он и в самом деле прекратил так настырно действовать Северусу на нервы своими выходками. Впрочем, это вовсе не отменяло неосознанных проверок выдержки Снейпа на прочность глупыми вопросами, неожиданными признаниями и внезапно открывшейся любовью к тактильным контактам.

А однажды, где-то во второй половине мая, когда Северусу пришлось ненадолго покинуть свои комнаты, чтобы сделать выговор какому-то второкурснику со своего факультета, попавшемуся МакГонагалл после отбоя — Гарри позже даже уточнил, за что слизеринец получил сильнее — за само нарушение, за то, что попался, или за то, что попался именно декану Гриффиндора (не то чтобы его удостоили ответом, правда), — он отчебучил кое-что ещё.

Сначала Гарри без дела слонялся по комнатам профессора — пока не заметил в одном из шкафов бутылку огневиски и пару бокалов. Воровато оглянувшись на входную дверь, он открыл уже початую бутылку и сделал приличный глоток прямо из горлышка. Не ожидавший, что напиток огненной лавой пронесется по его горлу к пищеводу, Гарри сильно закашлялся и чуть было не расплескал драгоценный напиток на пол.

— Ого, — хрипло выдохнул он, отойдя немного от приступа. — О-ого. А Снейп пил так, будто это вода.

Следующий глоток пошел лучше — Гарри не зашелся после него диким кашлем, но все равно жутко сморщился.

— Какая гадость, зачем только все это пьют? — недоуменно вопросил он и сделал еще один, приличный глоток, надеясь влиться в ряды этих самых «всех». Но в итоге все же решил, что алкоголь — не его тема, так что, убрав следы преступления, он продолжил слоняться по комнате, но уже чуть более весело: настроение как-то само собой поднялось, захотелось улыбаться и двигаться.

Тихо напевая хит Селестины, Гарри пританцовывал на месте, когда вернулся Снейп. И разумеется, его захотелось сразу обнять, поцеловать и, судя по жару, концентрирующемуся чуть ниже живота, в очередной раз немного намекнуть ему о своей готовности.

К сожалению, Северус имел неоспоримые способности в чтении мыслей, так что далеко продвинуться в начинании Гарри не дали. Но прогресс наметился явный: Снейп остановил его только тогда, когда Гарри, недвусмысленно потираясь своим стояком об его, попытался избавиться от мешающей одежды.

Северус страшно ругался в тот вечер, потому что ему пришлось трижды сбегать в ванную, чтоб успокоиться и не воспользоваться ситуацией. После третьего побега Гарри Снейпа просто не дождался, уснув на уже любимом диване.

Сдал свои позиции Снейп неожиданно.

Вероятно, этому поспособствовало то, что Гарри в Большом Зале во время завтрака устроил — неспециально, разумеется, — крупномасштабную потасовку между всеми факультетами, начавшуюся с практически невинного бомбардирования стола Слизерина овсяной кашей, а закончившуюся пятнадцатью новоиспеченными парами соулмейтов и раскрытием тайны Гарри.

Итак. Это был день сдачи экзамена по зельям.

Гарри чувствовал себя так, будто на него кто-то наслал знаменитое заклятье «Слагулус Эрукто» (или «Ешь слизней», если угодно). По пути на завтрак к горлу то и дело подкатывала тошнота, разговаривать не хотелось, отчего непрекращающаяся трескотня Гермионы, повторяющей все экзаменационные вопросы с невероятной скоростью и кучей подробностей, еще сильнее действовала на нервы. Рон шел рядом с ним, морщился словно от головной боли и изредка вздыхал — при упоминании особенно зубодробильных и совершенно незнакомых им терминов.

Мимо, перепрыгивая через ступеньку, проскакал вполне довольный Невилл, за ним торопились Симус с Дином, кажется, пытающиеся добиться от него какого-то супер-способа сдать зелья безболезненно, который тот, судя по их крикам и мольбам, узнал от Забини. Годом ранее Рон с Гарри бы даже поверили, что это возможно и бросились бы следом, но теперь они из первых рук знали, что это невозможно. Снейп даже Гарри всю последнюю неделю не позволял к себе приходить, чтобы тот случайно не разнюхал, какие подвохи готовит профессор в день икс.

Когда Гарри с друзьями подошли к своему любимому месту за столом Гриффиндора, как по команде раздался мерзкий, высокомерный, отвратительный, тошнотворный… — Гарри мог продолжать этот список вечно — голос Малфоя, уже сидящего на своем излюбленном месте.

— Эй, Потти, крестный сказал, что ты сегодня получишь «Тролль» на экзамене и вылетишь из школы быстрее, чем успеешь позвать мамочку. Ой, она ведь тебе все равно не поможет.

И, может быть, если бы его крестным не был бы Снейп, а Снейп не был бы соулмейтом Гарри и не игнорировал бы его в последние дни, и Гарри так сильно бы не волновался перед экзаменом, и если бы возможная потеря баллов его хоть чуточку бы пугала, вот тогда, может быть, Гарри бы не выхватил за секунду свою волшебную палочку, не взмахнул бы ею, и с десяток полных тарелок с овсяной кашей не полетело бы в сторону Малфоя.

Но все это имело место быть, так что пришедший в себя Гарри в звенящей тишине наблюдал, как каша склизкими соплями облепила Хорька, заляпала нескольких его соседей, а во время полета накапала еще и на равенкловцев, чей стол стоял посередине между столами непримиримых факультетов.

«Ох. Добром это точно не кончится», — подумал Гарри, а в следующую секунду все оскорбленные слизеринцы посчитали своим долгом нанести ответный удар, и с их стола полетел настоящий залп из разнообразной еды. Гриффиндорцы с криком «Наших бьют!» бодро ринулись в ответную атаку, бедный Равенкло, оказавшийся посреди пищевой баталии, был вынужден защищаться (и вот тут Луна показала настоящий класс), а хаффлпафцы, которые, по идее, должны были остаться не при делах, так как их стол стоял с краю и вся битва проходила в другой стороне, добровольно принялись бомбардировать слизеринцев всем, что попадалось под руку (впрочем, возможно, это было как-то связано с тем, что змеёныши вывели из строя их ловца прямо перед последним матчем по квиддичу, что, разумеется, привело к разгромному поражению).

Буквально через минуту все это превратилось в огромную кучу-малу, десятки студентов с громкими криками, уханьем и смехом скакали по лавкам и столам, бросая уже без помощи магии друг в друга что попало, а обескураженные профессора беспомощно носились вокруг них, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы остановить эту вакханалию.

В какой-то момент он заметил летящего на него Малфоя с явным намерением отомстить, но через секунду тот пропал из виду, а его самого дернули за рукав мантии, и Гарри был вынужден обернуться и посмотреть на незнакомую хаффлпафку.

— Гарри! Я… Неважно, что у тебя есть родственная душа, пока она далеко, я готова быть с тобой! — закричала она и дернулась вперед, и Гарри от полного обалдевания даже слова вставить не успел, но девчонка сама застыла, так и не поцеловав, зато с ужасом смотря куда-то за его спину.

— Только попробуйте, мисс Гайд, — над ухом раздался ледяной голос Снейпа, и Гарри расплылся в улыбке. Но девчонка (Хаффлпаф, серьезно? Распределяющая шляпа явно отлынивает от своих обязанностей) храбро вскинула подборок вверх и ответила дрожащим голосом:

— То, что вас никто не любит, не значит, что любви не существует, сэр!

— Вот уж чушь! — возмутился Гарри и, пригнувшись, пропустил над собой летящую сосиску. — У профессора Снейпа, между прочим, есть соулмейт!

— О, Гарри, ты добр даже к нему, несмотря на то, что он виновен в стольких твоих бедах!

Гарри резко обернулся назад, по выражению лица Снейпа оценив степень опасности для девчонки как экстремальную, и, недолго думая, вскочил на рядом стоящую скамейку, развернул Снейпа к себе и страстно поцеловал.

Рядом тут же раздался свист, аханье и неуправляемая толпа подростков, перемазанная всевозможной едой, затихла. И только одна парочка не обратила на них своего внимания: Джинни, которая нещадно бросалась в Малфоя всем подряд, приговаривая что-то вроде «Как ты можешь им быть? Да ни за что! Я! Никогда! Убью!», и, собственно, сам Малфой, отмахивающийся от кусков пирога и печенек и умоляющий спасти его от «этой ненормальной».

— Поттер, — голос Снейпа был крайне терпеливым, будто тот смирился с идиотизмом Гарри и лишь констатировал, что вот он — Поттер в естественной среде обитания с присущим ему интеллектом.

— Гарри! — к ним подошла МакГонагалл, чье лицо было перемазано каким-то красным соусом, что придавало ей вид индейца перед битвой. — Мистер Поттер, я крайне возмущена вашим поведением. Мало того, что вы затеяли это безобразие, вы посмели… своего преподавателя… И раз уж победа и благополучие собственного факультета, а также неминуемое наказание, вплоть до исключения из школы, вас не волнуют… Вы подумали хотя бы о своей родственной душе?

— Эм, — Гарри покосился на свою родственную душу и решил не торопиться с ответом. Снейп стоял с максимально пустым выражением лица и мученическим видом, явно понимая, что за них двоих отдуваться придется ему.

— Профессор МакГонагалл, я не думаю, что вам стоит быть столь строгой к мистеру Поттеру, — раздался голос Дамблдора, и Гарри внутренне обмер. Так, если он выживет после этого и, может, даже переживет выволочку Снейпа, то его прибьет Гермиона! Сколько раз она повторяла ему, что сначала надо думать, а потом говорить и уж тем более — делать. — Я полагаю, Гарри не просто так… проявил свою симпатию к профессору Снейпу. Не так ли, Гарри?

— Ну-у, — он оглядел сотни любопытных глаз, смотрящих на него снизу вверх и только сейчас осознал, что все еще стоит на скамейке.

— О, Директор, пора заканчивать этот балаган и обсудить произошедшее в приватной обстановке, — наконец вклинился в разговор раздраженный Снейп. — Разумеется, после того как все, — взгляд черных глаз прожег в Гарри дыру, кажется, в размер с самого Гарри, — присутствующие будут должным образом наказаны.

— Северус, — Дамблдор мягко посмотрел на своего бывшего студента и преданного союзника и хотел было сказать что-то философское и наставительное, но Гарри вновь привлек к себе всеобщее внимание.

— Профессор Снейп и есть мой соулмейт! Я имею полное право его целовать!

После этих слов даже Джинни перестала таскать пойманного Малфоя за волосы и замерла.

— Да ты шутишь! — воскликнул кто-то справа.

— Нет! Гарри! — ахнула какая-то девчонка.

МакГонагалл прикрыла приоткрывшийся от шока рот рукой, показывая, как должна вести себя истинная леди, но таковой, судя по всему, в зале была она одна. Со всех сторон посыпались комментарии разной степени приличности, и, разумеется, Снейпу это все быстро надоело.

Он поднял палочку, и под потолком Большого зала, заполненного редкими облаками, вдруг вспыхнула молния.

— Молчать! — рявкнул он.

Гарри рядом зажмурился, скрывая светящиеся глаза, и мысленно захихикал, представляя, сколько новых последователей в эту минуту появилось у его нового культа.

— Директор, я настаиваю на приватной беседе, — очень холодно произнес Снейп, проигнорировав шалость Гарри.

— Полагаю, сложившиеся обстоятельства действительно требуют некоторой приватности. Жду вас с Гарри в своем кабинете. Минерва, — Дамблдор взглянул на МакГонагалл поверх своих очков-половинок и улыбнулся, — оставляю тебе выбор справедливого наказания для всех присутствующих, включая мистера Поттера. А то, боюсь, Северус сейчас потребует исключить всех поголовно.

Снейп только фыркнул, но что-то мечтательное мелькнуло в его глазах.

В кабинет Директора Гарри брел, как на плаху — впереди мягко и крайне быстро шел Дамблдор, позади летел Снейп, отчего Гарри не переставая ощущал неприятный зуд между лопаток — право слово, будто Гарри нужно было скрывать, что они связаны.

Нет, ну конечно, стоило сначала обсудить этот момент с Северусом — захочет ли он, чтобы все вокруг судачили об их отношениях, но рано или поздно раскрыть карты бы пришлось, так или иначе. Гарри был все-таки гриффиндорцем до мозга костей в некоторых моментах, и что-что, а чувства свои он скрывал из рук вон плохо. Даже Дамблдор все понял.

Кстати, откуда Директор все обо всех знает? У него же наверняка есть какая-то важная директорская работа, помимо того, чтобы следить за всеми преподавателями и студентами. Или просто Гарри так не везет, что он привлекает на себя сразу все внимание со всех сторон?

Когда они уже преодолели горгулий, охранявших вход в кабинет Директора, и винтажную лестницу, Дамблдор вдруг (очень удачно для Гарри) вспомнил о каком-то супер-важном деле и скрылся в незаметной двери, о существовании которой Гарри даже не подозревал ни разу за свои многочисленные визиты.

— Северус! Прости! — выкрикнул Гарри, не дожидаясь, пока Снейп примется его отчитывать. — Мне не стоило так тебя подставлять, и такие решения нужно принимать вдвоем, а не… вот так. И драку я затеял тоже зря. И вообще… я идиот и не умею пользоваться тем, что у меня вместо мозгов, ты прав.

Гарри смотрел в пол, чувствуя, как жарко горят щеки, и боясь поднять взгляд на мужчину. Он, конечно, сказал все это искренне, но самое худшее было еще впереди:

— Только я не уверен, что в следующий раз, когда тебя кто-то попытается оскорбить, я смогу действовать умнее. Мне ту девчонку хотелось поджарить, как следует.

Гарри виновато шмыгнул носом и все-таки решился поднять на странно молчащего Снейпа взгляд. На него было очень не похоже так долго терпеть словесный поток от кого бы то ни было. Северус смотрел на Гарри задумчивым взглядом ученого-астронома, который вдруг обнаружил новый вид космических объектов, могущий уничтожить все живое на Земле. А на лице были написаны недоверие, восхищение, радость и очень явная злость.

— Северус? — неуверенно позвал Гарри. — Скажи хоть что-нибудь.

Снейп хмыкнул и тяжело вздохнул.

— Я с самого начала знал, с кем связываюсь, Поттер. Но я все же надеюсь, что когда-нибудь, принимая решения, ты будешь думать обо мне до того, как сделать очередную глупость.

Гарри насупился, но через секунду вскинул голову и очень четко и очень вспыльчиво произнес:

— А я надеюсь, что когда-нибудь ты, принимая решения, перестанешь думать за меня.

После слов Гарри повисла звенящая тишина, которую нарушил скрип боковой двери.

— Северус, Гарри? Надеюсь, вы не успели заскучать, пока меня не было, — раздался радостный голос Директора. — Присаживайтесь, нам предстоит обсудить план дальнейшей учебы Гарри по курсу зельеварения. Ты же понимаешь, Северус, что я не могу позволить тебе принимать экзамен у Гарри?

О черт!

Гарри мысленно застонал и побился головой о стенку. Как же он мог забыть про экзамен?

В общую гостиную после беседы Гарри плелся не менее безрадостно, чем до этого в директорский кабинет. Снейпа отстранили от приема экзаменов и проверки домашних заданий у Гарри, этим весь следующий год будет заниматься сам Дамблдор! И если Снейп выдал пространную тираду, сводящуюся к тому, что сомневается в способности иных профессоров, включая самого Директора, поставить Поттеру что-то ниже «Превосходно», которое Гарри по такому сложному и хитровыделанному предмету как зельеварение ну никак не заслуживает, сам Гарри был уверен, что у Дамблдора экзамен он точно не сдаст. Да еще и от Гермионы ему должно было вдобавок влететь. И Снейп, наверное, вечером к себе не пустит, судя по его настроению в конце разговора.

Но от выволочки Гарри спасли (если это можно называть спасением): сначала Гермиона была на экзамене у злющего Снейпа, а потом по всем маг каналам затрубила новость — Беллатриса захватила заложников в маггловском театре и требует присутствия Шторма. Так что вместо нравоучительной лекции Гарри достался подзатыльник, угроза в следующий раз разобраться с его выкрутасами, как полагается, порция оборотного и крепкое объятие с просьбой быть осторожным от Гермионы.

— Но ведь осторожность — и так мое второе имя! — бодро выдал Гарри, схлопотал еще один подзатыльник, и, накинув мантию-невидимку, полетел на Астрономическую башню.

Внутри привычно скручивалось напряжение перед битвой.