Рукопашный бой

ЭПИЛОГ. ПЕСНЯ ПЭТСИ

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

3 ноября 3056 г.

Маркиз Раймонд Хосойя не знал, по какой причине Нинью Керай Индрахар произнес по рации эти необъяснимые слова. Однако он понимал, что под ними подразумевается. В Империи Драконис вместе с ветром, который несет удачу одному из противников, другому достается порция грязи. Если счастье раньше отворачивалось от Чандрасехара Куриты, то теперь с неумолимой логикой то же самое произошло и с ним.

Он приказал, чтобы подать на крышу гордой бронзовой башни Танади вертолет, который быстро унес его через снежную бурю в Мемориальный аэропорт Филлингтона. Там он сел на маленький личный реактивный самолет и приказал пилоту как можно быстрее лететь на восток.

Маркиз сидел один в просторном салоне, барабаня нервными пальцами по подлокотнику сиденья и не обращая внимания на стюардессу, предложившую ему коктейль. В эти секунды он наблюдал за тем, как Тримурти становятся все больше и больше. Горы казались особенно огромными в сверхъестественно жутком свете заката и падающего снега. И это приободрило маркиза.

Он был человеком благоразумным и прекрасно знал, как быстро меняется настроение у фортуны. И посему совершил определенные приготовления к исчезновению. Маркиз собирался скрыться в тайном подземном убежище, которое не смогли бы обнаружить даже со спутников. Там он мог пересидеть какое-то время в абсолютном покое и комфорте и подождать, пока ветер, несущий удачу, вновь не подует в его сторону.

Пока он успокаивал себя этими мыслями, на орбиту вышел черный космический истребитель без опознавательных знаков типа «Шонагар». Он находился в двадцати пяти километрах от реактивного самолета — расстоянии, достаточном, чтобы пилот реактивного самолета ничего не заметил.

А пилот тем временем включил радар. Если бы он даже обнаружил преследователя, то принял бы его за луч дорожного контроля с башни, расположенной на популярном курорте Варнеу, который располагался в пятидесяти километрах на юго-западе. Летчик истребителя «срисовал» реактивный самолет на таком расстоянии, чтобы точно навести на добычу дальнобойные ракеты. Затем он нажал на «пуск», резко поднял нос истребителя вверх и с ревом исчез в бесконечной ночи.

Бюро расследования космических властей Хашимана так никогда и не узнало причины трагической катастрофы, в которой погиб высокочтимый маркиз Хосойя. Все списали на ошибку пилота.

Трава, усеявшая дюны, уже стала жесткой и покрылась тонкой наледью. Солнце заволокло тучами, а ветер с моря был колючим и горьким. Кэсси с трудом верила, что всего неделю назад скакала здесь верхом на коне.

— Выходит, что вы мне все время лгали? — спросил граф Филлингтон.

Кэсси кивнула.

Она медленно шла рядом с ним, одетая в длинное белое платье, подол которого трепетал от сильного ветра. Кассиопея Садорн чувствовала себя в непривычной одежде очень скованно. Она очень редко надевала платья. Пока это не посоветовал делать дядюшка Чэнди, а Кали полностью согласилась с ним.

— Тогда почему вы вернулись? — с горечью в голосе осведомился граф. — Чтобы утереть мне нос моей же собственной глупостью?

Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Не знаю, — честно ответила Кэсси. — Наверное... наверное, я вернулась, чтобы попросить у вас прощения.

— Попросить прощения? — переспросил он, и голос его стал едким. — Прощения? Твои сообщники-наемники поубивали моих людей, и ты думаешь, что можешь вот так запросто явиться сюда и попросить у меня прощения?! Ты оскорбила мое доверие и мое гостеприимство, ты бесстыдно сыграла на сочувствии и моей симпатии к бедной запутавшейся девочке, и все в интересах этого жирного ублюдка Чандрасехара, и теперь ты думаешь, что можешь прийти сюда и попросить прощения?!

— Нет, — ответила она. — Я вовсе не прошу прощения. Я сделала все это ради полка. Единственное, что мне хотелось сказать вам: я жалею, что причинила вам боль.

Красивое лицо графа побелело над кружевным воротником. Он поднял руку, словно собираясь ударить ее, но Кэсси даже не посмотрела на графа. Только ее глаза чуть посветлели.

Он сдержался, посмотрел на свою руку так, словно обнаружил, что только что испачкал ее, и бессильно опустил.

— Если бы я попытался тебя ударить, ты убила бы меня? — спросил он.

—Да.

Он глубоко вздохнул:

— Иногда сильные эмоции прорывают занавес, за которым мы находимся, и люди начинают видеть то, чего они раньше очень не хотели видеть.

Кэсси промолчала. Затем снова двинулась вперед, съежившись от холода.

Спустя секунду и он двинулся за ней следом и несколькими большими шагами нагнал ее.

— Ведь не из-за неприкосновенности, дарованной Нинью Индрахаром, ты и твои друзья убивали моих сотрудников?

— Мы убили только одного, — сказала она, — и он был шпионом Службы безопасности. Кстати, он пытался убить меня.

— Да, да, — произнес граф, засовывая руки в карманы. — Нинью признал, что Гупта являлся одним из его агентов. А ведь всего одно неаккуратно сказанное слово привело к тому, чго беднягу вычислили.

Потом Перси нахмурился и сказал:

— Но я полагаю, что ты на самом деле убила того высокого черного парня?

— Тот человек жив, и ему теперь предстоит заниматься кулинарией. Он вышел из сражения целым и невредимым. — Она посмотрела на графа, и ее глаза вновь приобрели ледяной оттенок. — Раз вы так ханжески-набожно относитесь к тому, что у людей отнимают жизнь, так что вы скажете теперь о моих друзьях? — спросила она. Он кивнул:

— Что ж, теперь моя очередь принести свои извинения. И еще я мог бы сказать, что мне очень больно за нашего общего друга лорда Керая Индрахара. Дело в том, что я одобрил действия, направленные против твоего нанимателя. Ты понимаешь причины, по которым я это сделал. — Кэссй снова промолчала, а он продолжил: — Полагаю, теперь ты постараешься внушить мне, что я ошибаюсь насчет Чандрасехара Куриты.

Она отрицательно покачала головой.

— Я пришла сюда единственно для того, чтобы выразить сожаление по поводу причиненного вам вреда, — сказала она. — У нас совершенно разное восприятие личности дядюшки Чэнди. Я и раньше пыталась объяснить вам, что в отношении к этому человеку творятся несправедливости.

— Ты холодная маленькая сучка, не так ли? Услышав эти слова, она резко вскинула глаза на графа, однако сейчас они потемнели.

— Если вы были мне другом, то стоит ли унижаться до подобных оскорблений? — спокойно спросила она. Перси потер щеку.

— Нет, — задумчиво произнес он. — Нет, думаю, мне не следовало бы этого делать. И вот еще о чем пора подумать: мир стал бы в сто крат спокойнее, будь ты на моей стороне.

Они шли по изрытой воронками от снарядов дорожке мимо конюшен к огромному дому.

— Мне пора, -сказала она.

— Подожди...

Кэсси остановилась, повернулась лицом к графу.

— Вот такая у тебя истинная внешность, мисс Садорн? — спросил он.

— Уж такая, какая есть, — разведя руками, ответила Кэсси с улыбкой.

— По-моему, такая ты намного красивее, чем была прежде.

Девушка слегка нахмурилась, мысленно представляя себе, что он хотел этим сказать. Потом припомнила долгие беседы с Кали сумрачными вечерами после боя.

— Благодарю вас, — ответила Кэсси.

Граф протянул руку. Она не пошевелилась.

— Ну же, возьми меня за руку, — произнес он. — Ведь мое прикосновение не отравляло твою плоть прежде, правда?

— Нет, — сказала она и убрала свою руку.

— Возможно, я действительно большой дурак, каким меня представляют Нинью Керай, покойный маркиз Хосойя и все остальные, — сказал он, — но то, о чем я сказал совсем недавно, — истинная правда. Я чувствовал бы себя намного безопаснее, если бы смог назвать тебя своим другом. И должен признаться, что меня волнует не только безопасность. Ты самая достойная женщина, с которой мне когда-либо выпадала честь познакомиться. И, несмотря на все твои обманы и коварные фокусы, ты обладаешь безмерным обаянием. Я получил бы огромное удовольствие, если бы мне удалось узнать тебя получше.

Он поднес руку к ее губам и чуть-чуть провел ею по ним.

— Возможно, — сказала она и пошла прочь. Дойдя до конца дорожки, Кэсси обернулась.

— Люди, считающие вас дураком, думают то же самое и о дядюшке Чэнди, — медленно проговорила она. — Вот эти-то люди и есть настоящие дураки. Подумайте об этом, Перси Филлингтон.

И ушла совсем.

Тай-са Элеанор Шимацу откинулась в кожаном кресле и положила ноги, обутые в сапоги, на письменный стол, стоящий напротив. Рядом стояла небольшая закрытая канистра «Я мог-ла бы воспользоваться этим», — решила она, внезапно радуясь тому, что офису в пентхаузе больше не угрожает опасность.

В конце концов, она вышла из боя героиней, как и оставшиеся в живых бойцы отряда «Призраков». Героями считались теперь и «Кабальерос». Средства массовой информации уже повсюду трезвонили об этом и о том, как диверсанты из неких недружественных стран пытались коварно убить любимого кузена Великого Координатора на украденных роботах. И только героические объединенные действия прославленного в Империи Драконис Девятого полка «Призраков», а также иностранного, но не менее доблестного Семнадцатого разведывательного полка предотвратили это гнусное преступление.

Вся история выглядела весьма неубедительно. Оппозиционная и общественная пресса не оставила бы камня на камне от сфабрикованной версии. Но Империя Драконис не имела ни оппозиционной, ни общественной прессы. Просто официальные средства массовой информации торжественно поклялись, что эта история правдива, а население послушно поверило в это.

А ведь можно было бы задуматься кое о чем в свете новых обстоятельств...

К несчастью, узнали, что участником отвратительного заговора против дядюшки Чэнди был Кацуо Сумияма. И пока он не успел воспользоваться самолетом, горя желанием разбиться вдребезги у предгорий Тримурти, печальным долгом Девятого полка «Призраков» стало призвать его к ответу за совершенные преступления.

Лейни еще ни разу не видела, чтобы солдаты так сильно были опечалены, когда она вела их к небоскребу Сумиямы. Казалось, что они даже не чувствовали усталости после ужасающего сражения, происшедшего за день до этого.

Запищал телефон, и на экране возникло изображение мисс Раджи, бывшей секретарши Сумиямы.

— Оябун Кураносуке и Хауторн только что пришли, полковник, — сообщила она. — Они желают знать, когда им можно зайти засвидетельствовать свое почтение.

Так и предполагалось. Большинство остальных боссов якудзы планеты были уже проверены или проверялись. Ведь оябун Масамори был оябуном Хашимана. И она просто намеревалась соблюсти одно из неукоснительных предписаний Дракона.

— Они могут явиться на встречу в четверг, как и все остальные.

Мисс Раджи облизала пересохшие губы:

— Прошу прощения, полковник, но им также угодно знать, кому они должны будут засвидетельствовать свое почтение. Они не... не привыкли кланяться женщине.

Лейни усмехнулась:

— Передайте им, что если их беспокоит мысль о том, что придется кланяться мне, то они смогут обсудить этот вопрос в четверг с головой.

Мисс Раджи подняла брови, совершенно не понимая, что имела в виду Лейни.

— Прошу прощения, полковник?

— Просто передайте им точь-в-точь мои слова. Они разберутся.

Изображение секретарши на экране исчезло. Лейни почесала бока в тех местах, где они были забинтованы: у нее сильно зудело все тело. В пылу сражения она даже не заметила, как кусочек сломанной пластины защитного костюма впился ей в тело.

Элеанор произвела небольшое исследование досье бывшей секретарши оябуна, точно так же как производят обычный переучет инвентаря. И Шимацу весьма удивило, что мисс Раджи оказалась на поверку не более чем простым украшением. Она была сметливой и умелой. Лейни намеревалась использовать ее в другой роли. А на ее место посадить какую-нибудь мускулистую блондиночку с хорошей задницей и крохотными мозгами, чтобы та отвечала на телефонные звонки.

Она подняла левую руку. Розовая линия в том месте, куда хирурги пришили ей отрезанный мизинец, зудела не меньше, чем ребра. И Лейни подумала, какую все же малую цену заплатила она за то, чтобы остаться в живых.

Какая жалость, усмехнувшись, подумала женщина, что Кацуо Сумияме намного труднее будет воссоединить части своего тела. Например, вернуть голову, которая в данный момент покоилась в ведерке с сухим льдом в закрытой канистре, что стояла рядышком с ее ногой, обутой в сапог.

Она рассмеялась. Когда Элеанор рассказывала мисс Раджи, что младший оябун сможет обсудить все проблемы, связанные с правом на голову, она ведь говорила сущую правду.

Кэсси Садорн, окруженная мясистыми листьями и причудливыми цветами оранжереи дядюшки Чэнди, сказала:

— Мне нужна правда.

Он продолжал заниматься орхидеями.

— В Империи Драконис подчиненные не задают вопросов начальству, — проговорил он.

Кэсси грустно посмотрела на него. Неожиданно он громко рассмеялся.

— Дитя мое, тебе следовало бы заняться дзен-буд-дизмом; у тебя есть все данные для этого.

Хозяин ХТЭ отложил в сторону лопаточку и вытер толстые пальцы о фартук.

— Ну, ладно. Ты оказала мне огромную услугу. Во всяком случае, достаточную, чтобы заслужить наивысшую из всех наград — правду.

Одежда людей была необычной, и когда Кэсси увидела это с голосцены святилища дядюшки Чэнди, она почувствовала, что у нее начало покалывать в затылке.

— Клановцы, — промолвила она.

— Совершенно верно. Это группа Жадеитового Сокола.

— Я не узнаю знаков их касты.

— Они купцы. Понимаю, ты удивлена; ведь почти никто из Внутренней Сферы еще не видел касту купцов клана. В конце концов дети Керенского вернулись к торговле.

Она вновь оглядела фигуры. Они были такими же, как их описывал безымянный астронавт.

— Где они? — спросила она спокойно.

— Наверху, в весьма уютных угловых апартаментах верхнего этажа. Тебе не кажется, что пентхауз — самое подходящее место для Соколов? Они смогли насладиться видом сражения с отрядом «Призраков». Они отказались спуститься в убежища, ведь эти люди почти такие же агрессивные и драчливые, как и остальные воины.

Кэсси недоуменно посмотрела на толстяка.

— Так, значит, вы... — Голос ее прервался: она не могла заставить себя произнести одно слово.

— Предатель? — подсказал дядюшка Чэнди.

Кэсси вздрогнула. Она не произнесла этого слова отнюдь не из чувства самосохранения. Все было намного глубже и серьезнее.

— Нет, я не предатель, — покачал он головой. — Но ведь этого не знает старый Субхаш и его приемный сын, как ты уже смогла догадаться. Поэтому-то они и состряпали ложное обвинение на злополучного маркиза Хосойю, который, кстати, вполне заслужил это, должен добавить.

Кэсси прищурилась и сделала несколько шагов по комнате, совершенно не глядя, куда идет. Ее не волновало, что она могла врезаться в стену.

— Кэсси! — Голос толстяка оставался спокойным и более рассудительным, чем когда-либо. Такого голоса она еще ни разу не слышала, беседуя с ним. Даже когда фабричную территорию чуть не захватили, дядюшка Чэнди все равно продолжал шутить. Теперь он говорил серьезно.

— Только не говори мне, что ты ничего не знала, детка.

Она резко повернулась к нему, сверкнув глазами. Чандрасехар поднял руку и со смехом произнес:

— Послушай, только избавь меня от взрыва праведного гнева. Ты прекрасно знала, что будет, еще когда вернулась из первой прогулки в Штормовую Гавань.

— Какого черта вы мне это говорите?

— Все очень просто. Ты попросила меня «уберечь тебя от этого Перси». Ну, может быть, ты выразилась не совсем так, но интонация, с какой были сказаны эти слова, не оставляла сомнений в их смысле.

Она стояла, крепко прижимая руки к бокам, не в силах произнести ни звука.

— Знаешь, а ведь самое удивительное: ты и вправду поверила, что заданием предусматривалась установка специальной аппаратуры для сбора доказательств виновности маркиза Хосойи. Тем не менее ты не догадывалась, что с помощью крохотного устройства мы решили сделать снимки маркиза и его окружения, в которые потом опытные компьютерщики смогли бы вмонтировать изображения нашего Сумиямы и гостей-клановцев.

Кэсси в изнеможении опустилась на плюшевые подушки.

— А когда аппаратик дал такие незамедлительные результаты, — продолжил он, — то, безусловно, у тебя возникли разные сомнения и колебания, дескать, а не сфабриковано ли это дельце?

Он неуклюже подошел к голосцене и любезно улыбнулся в сторону клановцев, словно это были его любимые куклы.

— Они, кстати, и в самом деле великолепные специалисты. Эти компьютерщики — националисты из Содружества Лиры, которые благоразумно решили сменить место своего обитания сразу после небольшой стычки между принцем Виктором и его сестрой.

Кэсси резко взглянула на него.

— Да не мучь ты себя так, деточка, — успокоил ее дядюшка Чэнди. — Они не умерли, а живы и здоровы. Сейчас они находятся на пути к Периферии, и их карманы набиты деньгами. На эти деньги они смогут жить как короли... ну, по крайней мере, как герцоги.

Да, я убиваю, дитя мое, но, как и ты, стараюсь оставаться при этом рассудительным.

Ноздри Кэсси трепетали. Она не могла вымолвить ни слова. Когда наконец ей удалось заговорить, девушка произнесла:

— Почему вы считаете, что Нинью позволит вам выйти сухим из воды после всего случившегося?

Он вновь расхохотался, это был смех веселого космического Будды.

— Дорогая моя деточка, он уже позволил мне это сделать! Он и его приемный отец являются теперь нашими самыми ярыми соучастниками.

Она удивленно уставилась на толстяка.

— Я не сошел с ума, деточка, — произнес он. — Или, по крайней мере, не введен в заблуждение. Вспомни наш последний разговор, о жутком состоянии юриспруденции в Империи Драконис. Даже Улыбающемуся трудно доказать, что улики, которые мы состряпали, чтобы повесить маркиза Хосойю, — фальшивка. Ты только посуди, все уже доказано, принято... Старый Субхаш вовсе не заинтересован в том, чтобы ворошить старое. Напротив, он постарался замять то, что Курита, возможно, решился на переговоры с самым заклятым врагом Империи Драконис, а это грозит катастрофой всей превосходно организованной структуре нашей страны. И СНБ специально подсунули на мое место таких негодяев, как Хосойя и Сумияма. Субхаш хотел еще и Перси сюда примазать, но я отговорил его, как приказал специалистам убрать славного графа из состряпанного нами «кино». — Дядюшка Чэнди развел руками и продолжал: — У нас... сговорчивый народ... и когда ему предъявили официальное объяснение недавних пустячных волнений, он все это воспринял весьма спокойно. Но и чародей средств массовой информации Бубхаш Катаяма тоже не всегда может заставить людей поверить во всякие небылицы. И никто не понимает этого лучше, чем Улыбающийся. Если официальное объяснение будет дискредитировано, то тем самым будут дискредитированы не только Дом Куриты, но и СНБ. А Субхаш Индрахар считает, верно это или нет, что «Дыхание Дракона» — это именно тот клей, который связывает Империю воедино.

Объяснение дядюшки Чэнди имело смысл, хоть и притянутый за уши, однако Кэсси все-таки смогла постичь его. Но оставался один самый важный вопрос:

— Почему? Зачем?

— Твой японский безупречен. Ну-ка скажи, что означает «Хашиман Таро»?

Она прищурилась и посмотрела на него.

— Ну, будь же снисходительной к старику. Ответь.

— «Сын-первенец Бога Войны», — перевела она глухим голосом.

— Он часто ассоциируется с древним японским героем Йошицуни, который любезно завещал свое имя самой крупной из наших лун. Когда основывали корпорацию «Хашиман», то имя одобрили даже самые рьяные традиционалисты. В то время о настоящем его значении еще никто не догадывался.

Он посмотрел на клановцев. Женщина что-то читала, мужчина делал какие-то движения, напоминающие физические упражнения.

— Прилетев сюда, они рисковали так же, как и я, когда принимал их. Жадеитовые Соколы — самые консервативные из клановцев. Особенно они боятся таких контактов, как этот. А главным образом боятся груза, который я отошлю обратно с этими субъектами.

— Что же это за груз?

— Голографические проекторы, — проговорил он, отворачиваясь от экрана. — Видеоигры. Пылесосы. Тостеры. Голофоны. Голофоновые ответчики. Всякая бытовая электроника. Игрушки.

— Они боятся игрушек?! — спросила она изумленно. Кэсси уже начала подумывать о том, какого рода шуточки разыгрывает с ней хозяин ХТЭ. Не хотелось верить, что он так же безумен, как и его слова.

— Да, боятся, причем очень сильно. И знаешь что? Они правы. — Он снова показал на клановцев. — Мои славные приятели-купцы вернутся, привезя с собой целую кучу всяких разлагающих штучек и удобств, от которых хотел их «уберечь» этот сумасшедший старый кретин генерал Керенский. И они не первые. Но благодаря твоим усилиям и усилиям твоих друзей — не последние. — Он улыбнулся, словно счастливая луна, и продолжал: — Когда истечет срок перемирия, мы уже не будем настолько сильны, чтобы суметь нанести им удар. Но если мне за это время удастся послать клановцам достаточное количество товаров, то к тому времени они, возможно, сами себя и уничтожат. Сын-первенец Бога Войны нашел другие способы выиграть то, что нельзя выиграть с помощью войны.

— Но если это правда, — сказала Кэсси, — то почему бы им не пойти вместе с вами?

— Потому что купцы-клановцы понятия не имеют, чем я занимаюсь на самом деле. Они совершенно не понимают разрушающей власти достатка. Кто может винить их в этом? Наши правители веками не обращали на подобные вопросы внимания, несмотря на то что так и не смогли уничтожить воинов Домов Штайнера и Дэвиона, а те лишь на моей жизни умудрились создать армию, пригодную для всего на свете... ну, может, кроме того, как петь в хоре древней комической оперы. Люди из Содружества Лиры всегда воевали, как тигры, только бы не подпасть под милостивую защиту Синдиката Драконов. А почему? У них был комфорт и достаток. А все, что могли предложить им мы, — это лишения.

— Ну, а как же риск, сопряженный с такими контактами? — спросила Кэсси. — Вы же сами сказали, что они в опасности.

— Да, разумеется. Воины, господствующие над кланом, убьют их и всякого, кто даже отдаленно связан с этим, если почуют хоть малейший намек на это.

— Значит, они рискуют...

— О да, но рискуют потому, что в посылаемых мной товарах видят огромную выгоду. А купцы-клановцы не менее одержимы собственной целью, чем их воины и элементалы.

Кэсси сидела и смотрела на свои руки, израненные в сражениях с когортами Нинью. Может быть, лучше смазать их какой-нибудь мазью, пока они не превратились в лапы с когтями...

— Они подозревали меня в заговоре против Теодора, — проговорил толстяк, словно разговаривал сам с собой. — Однако я их самый преданный слуга.

Она не слушала дядюшку Чэнди. Она прислушивалась к себе.

«Ок использовал тебя и твой полк», — говорил ей чей-то голос. Но не тот ненавистный голос, преследующий Кэсси всю жизнь, который вдалбливал ей, что она грязная, порочная и скверная; этот звучал совсем иначе.

"Ну и что из того? Тебе ведь заплатили. Как заплатили и «Кабальерос». А-а-а... так тебя накололи... так вот в чем собака зарыта!

Вот ты и злишься, что он обвел тебя вокруг пальца".

Кэсси покачала головой и вздохнула. Затем расхохоталась.

Огромная голова дядюшки Чэнди тонула в бесконечных подбородках. Он словно был погружен в какие-то мечты. И когда Кэсси встала, он поднял голову и посмотрел на нее.

— Дитя мое, — произнес он. — Я понимаю, что обманул тебя. Но я также не сделал ничего, чтобы причинить тебе вред. Да, ты хотела высказать мне все, я знаю, ведь ты остра на язык и вспыльчива. А ко всему прочему еще и проницательна. Теперь ты кое-что знаешь. Я сделал полковнику Карлосу Камачо предложение продлить контракт. Хочу тебя попросить: оставайся со мной независимо от того, примет полковник мое предложение или нет.

И внезапно он сделался каким-то неуклюжим и уязвимым, и она поняла, что лорд Чандрасехар был совершенно искренним с ней. И не в первый раз.

— Я подумаю, — коротко ответила она и вышла.

— Нет, ну это надо же! Что я слышу! Ты сказала, возможно, самому могущественному человеку во всей Внутренней Сфере, что ты подумаешь насчет его предложения? — Голос Кали Макдугал дрожал от изумления, когда они шли по фабричной территории. Ветер, дующий с Ямато, был злобным и свирепым, словно меч одоновца.

—Да.

Кали рассмеялась и обняла ее:

— Ну что ж, это очень любезно с твоей стороны.

Подруга не расспрашивала Кэсси о подробностях встречи с могущественным человеком, а ее собеседница не начинала об этом разговора. Эту тяжелую ношу Кэсси решила нести сама.

— Так что теперь? — поинтересовалась Кали. Кэсси лукаво посмотрела на нее.

— Ты думаешь о том, что тебе хотелось бы смотаться куда-нибудь хоть на несколько дней... куда-нибудь на природу, жить в палатке, пока не начался настоящий снегопад, верно? Просто уехать... — Они зажигали свечи и молились об этой тронутой бедняжке де Авиле Чавез, чтобы та вновь вернулась в мир трех планет. Черт возьми, Кэсси, я прикинула, что если мне придется остаться тут взаперти со всеми «Призраками», то уж точно — ко мне явится Богородица. А я ведь даже не католичка.

Кэсси прикусила нижнюю губу.

— А что насчет... гм... Арчи? — спросила она, поражаясь собственной нерешительности. — Он не будет возражать, если ты смотаешься на несколько дней отдохнуть?

— Э-э, — проговорила Кали. — Знаешь, Арчи — большой весельчак. Если он сам любит повеселиться, то не станет возражать, если я какое-то время займусь собой. А если станет, то... — Она пожала плечами. — Да полно тебе, забудь о нем!

Девушка обняла подругу и прижала ее к себе.

— Веселье весельем, Кэсси, — проговорила она, — но друзья — вот кто останется. Кэсси кивнула.

— Да, — сказала она. — Единственное, что остается, — это друзья.