Теперь и Грэму голос показался знакомым. - Дуанти, - прошептал он, - это Уорф! - Тихо, - так же шепотом отвечал Дуанти, - я уже понял. Не говори, кто мы! - Нет, мы не знаем этого секрета! - громко отвечал он на вопрос Уорфа. - А что вы дадите мне, если я выпущу вас отсюда? - Все наши деньги, благородный сеньор! - А вас там много? - Нет, нас лишь двое! - Как, с вами нет Вианора и Трора? И этого... гнома? Ребята оторопели. Довольный Уорф снова захихикал. - Я вас сразу узнал, благородные лорды! Принц Грэм, что вы пообещаете мне за свое вызволение из неволи? Грэм подумал и спросил: - А что ты сам хочешь, Уорф? Уорф похихикал. - Обещайте мне, принц Грэм, что когда-нибудь ответите старому Уорфу услугой на услугу. - Ну что ж, - мрачно отвечал Грэм, - даю слово. - _Слово принца_? - Да, слово принца. Уорф снова похихикал и спросил Дуанти: - А что лорд Дуанти обещает мне за свое спасение? - То же, что Грэм, - отвечал Дуанти, - если тебе это подходит. - О, подходит! Конечно, конечно, подходит, благородные лорды! - Так что же, Уорф? - нетерпеливо спросил Дуанти. - Благородные лорды! - со скрытой насмешкой отвечал Уорф. - Простите покорнейше, мне даже как-то неловко учить столь могучих... в будущем... магов таким мелочам... хе-хе... вы уже не пеняйте на старого Уорфа, что он кое-что знает... В общем, благородным господам нужно поблагодарить сторожку за приют и огонь и попросить дверь открыться! Остолбеневшие Грэм и Дуанти уставились друг на друга - оба покраснели, да так, что на лице Дуанти пропали веснушки. Затем они сделали так, как было сказано, и без затруднений вышли наружу. Уорф, подобострастно склонясь, стоял у дома, держа в поводу какую-то клячу. - Прими нашу признательность, Уорф, - мрачно произнес Грэм. - Я помню о своем слове. - О да, да, пожалуйста, принц Грэм! Если хотите, я могу составить вам компанию в дороге. - Нет, - отвечал столь же мрачный Дуанти, - лучше продай нам лошадь. К удивлению Грэма, Уорф согласился. - Старый Уорф, - заявил он, хихикая, - где-нибудь разживется новой клячей. - Еще одно, Уорф. Куда ведет эта дорога? И конечно, Уорф снова захихикал: - Господа держат путь и не знают куда? О, как легкомысленна бывает молодежь! Эта дорога ведет к другой дороге, а та ведет в Просо - или обратно в Шлем, как хотят молодые господа. Старый Уорф еще чем-то может служить? - Нет, благодарю, - в один голос отвечали оба приятеля. Дуанти, а за ним Грэм забрались на лошадь и направились по дороге прочь от Уорфа и сторожки. - Грэм, - заговорил наконец Дуанти, - мы два осла, верно? - Верно. - Не много ли мы пообещали этому... этой гадюке? Грэм вздохнул: - Много, но... я знаю, что выполню обещанное. - Я тоже, - вздохнул и Дуанти. - Из-за одного капитана Хорса - а то он бы меня не понял. Уже вечерело, когда недалеко от дороги они заметили костер, а возле него лошадей, крытую повозку и людей. - Приятного ужина вам, сеньоры, - приветливо произнес Дуанти, оказавшись вблизи костра. - Вы не возражаете принять на ночь двух мирных путников? - Дуанти, - отозвался человек у костра, - где тебя носило столько лет? Дуанти всмотрелся и ахнул: - Черник! Грэм, это Черник! Мы у друзей. - Энита, - позвал Черник, - разбуди Синда. У нас гости. Из фургона выглянула, а потом и спустилась к костру очень светлокожая девушка с иссиня-черными волосами. - Знакомьтесь, это Энита, помощница моя и Синда. А это Дуанти и... - Грэм. Грэм Эрскин. Тем временем выбрался и Синд, седоватый толстяк с пегой бородой. - Это не тот ли ученик, что сбежал от тебя, Черник, пару лет назад? - Тот самый, - отвечал Дуанти, - только я не сбегал. Меня схватили и продали в Куманчир, сеньор Синд. - Отложим твою историю, Дуанти, - молвил Черник. - Сейчас полагается небольшой праздничный ужин. - Совершенно согласен, - толстячок Синд плотоядно погладил свой животик. - Имей в виду, Грэм, - тихонько предупредил Дуанти, - Черник - из _настоящих_ жонглеров. Грэм кивнул: - Трор говорил мне о таких. - Но Черник - старейшина цеха, - со значением сказал Дуанти. - А Энита? - Я вижу ее впервые. Наверное, ученица. Тебе что - уже мало Миранны? - Да ну тебя, Дуанти. * * * -...И когда туман развеялся, на баке нашего корабля стоял какой-то могучий воин, а рядом маг и оруженосец - вот этот кареглазый паренек, - показал Дуанти. - О том, что было до этого, лучше спросить его. Грэм улыбнулся. - За сегодняшний день это уже во второй раз. Странно, что всего несколько дней назад все, о чем я мог рассказать, так это о скукоте жизни у нас в Эшпоре. Но как-то вечером я поднимался по ступеням Сторожевой башни и...
Грэм рассказал на пару с Дуанти все главное, что произошло вслед за появлением Стагги Бу. - Так, так, - покивал Черник, прослушав историю. - А теперь вы собираетесь в Просо? - Ну да. - Что ж, нам по дороге. Но поговорим обо всем утром. Много странного, знаете ли. - Например, маэстро Черник? - Например, я готов поверить, что у Вианора были свои веские доводы, чтобы отпустить Уорфа - на то он и маг. Но почему вас выручил Уорф - не очень понятно.
- А ты, маэстро Черник, не допускаешь, что он способен раскаяться? - спросил Грэм. - Все бывает, мастер Грэм. Все бывает, но это больше похоже на предосторожность... или на то, что он ведет какую-то свою игру. - А что еще странного? - А то, мой милый лорд Дуанти, откуда Уорф знает, что Грэм - принц. Я-то знаю об этом, - пояснил, улыбнувшись, Черник, - потому что вы проговорились, оба, во время рассказа. Грэм это знает, потому что услышал ночью разговор в замке Кра ведь так? - обратился жонглер к Грэму. Грэм кивнул. - Я не стал об этом говорить, - начал объяснять он. - Неважно, принц Грэм, неважно. Я все понял очень быстро, еще когда рассказ шел об освобождении Трора. Брак Бойтура и Южаны - это тайна только для лордов Анорины, а мы, люди дороги, знаем и не такое. И уж к вашему сведению, молодые люди, - я хорошо знаком и с Браннбогом, и с Вианором. - Вспомнил! - вскричал Дуанти. - Я же видел тебя, маэстро Черник, в зале с рулеткой Сэпира. - Эх, Дуанти, - вздохнул Черник, - ты бы лучше увидел, что Сэпир сыграл с тобой в поддавки и обставил, как котенка! Если ты будешь таким же учеником Вианору, каким был юнгой Хорсу или подмастерьем мне... - Чем же это я был плох как юнга или жонглер?! - вскричал Дуанти вскакивая с места. - Мне не сравниться с тобой, маэстро Черник, но я и теперь повторю все штуки, что освоил в твоей труппе. Проверь хоть сейчас! - Очень хорошо, но проверку отложим все-таки до завтра. На сегодня достаточно разговоров. - А я бы так все и слушала, - вздохнула до того молчавшая Энита. - Подумать только - столько чудес и приключений! И так все запросто, так... Скажи, Си? Толстяк Синд, полулежащий на земле, задумчиво грыз стебелек на протяжении всей беседы. Он и сейчас лишь что-то нечленораздельно пробурчал. - Си! - упрекнула Энита. - Ты мог хотя бы пожелать гостям спокойной ночи. Не удивляйтесь, мальчики, - я ручаюсь - он уже обдумывает, как разыграть вашу историю в каком-нибудь представлении. - Ты почти угадала, Ни, - отвечал Синд. Ночью Дуанти проснулся то ли от какого-то страшного сна, то ли от холода. Он приподнялся, озираясь, и заметил какую-то темную тень. Тут же, как показалось Дуанти, мелькнули иные, серебряные тени, и черная тень поспешно скрылась. Послышалось ржание и отдаляющийся топот. Дуанти поднялся на ноги и увидел Черника близ едва тлеющего костра. Он вглядывался куда-то в ночь. - Что случилось? - Все в порядке, - отвечал жонглер. - Спи, нас охраняют. - Кто? - Ольски. А утром выяснилось, что лошадь, купленная у Уорфа, убежала. - Или ее прогнали ольски, или позвал назад Уорф, - заключил Черник. - Я еще вечером заметил в ней порчу, но отнес это на счет ее нездоровья. Вероятно, Уорф воспользовался случаем, чтобы проследить за вами с ее помощью. - И что, нам теперь следует опасаться нападения? - спросил Грэм. - Нет, не думаю. Во всяком случае, не из-за Уорфа. Ему проще было не выпускать вас из сторожки. А вот от анорийской стражи, я полагаю, не худо и поберечься. Дуанти, ты хвалился, что не забыл мои уроки? А ну-ка, лови! Черник быстрым движением выхватил откуда-то из-под полы своего плаща небольшой кубок и кинул его Дуанти. Тот, однако, проворно поймал - и следующие три тоже. Тут же, без паузы, он подкинул их один за другим в воздух и начал жонглировать всеми четырьмя. - Что, с утра за репетицию? - проворчал Синд, выбираясь из повозки, где ночевал. - А я-то хотел разучить с ребятами пару песенок. - Разучим и песенки, - отвечал Черник, внимательно наблюдающий за Дуанти. - Дуанти! - воскликнул Грэм. - Помнишь? "Лови чаши и пой" - ты решил, что это к дружескому застолью в Просе, так? Он, смеясь, повалился на траву. Дуанти засмеялся с ним вместе - и выронил сразу две чаши. - Не худо, не худо, Дуанти, - похвалил Черник. - Но имей в виду и ты, мастер Грэм - тебе тоже придется этому поучиться. Во-первых, Браннбог просил меня дать тебе пару уроков танца, а во-вторых... - Браннбог?!. Когда?.. - А во-вторых, - невозмутимо продолжал Черник, - должна же тебе найтись какая-нибудь должность в нашей труппе. По крайней мере, пока мы не придем в Просо и пока тобой и Дуанти будет интересоваться стража Сэпира. А что до Трора, то мы с ним перекинулись парой мыслей сегодня ночью. С вашими друзьями все в порядке, молодые люди. - Но как тебе удалось связаться с ним, маэстро Черник? - в один голос воскликнули Дуанти и Грэм. - Странный вопрос для принца ольсков, - усмехнулся жонглер, - да и для ученика Вианора тоже. А как ты, принц Грэм, разговаривал с ольсками? Мысленно, ты сказал? - Не совсем так, но что-то наподобие, - подумав, отвечал Грэм. - Вот и здесь - наподобие. Можете считать, что он и Вианор мне приснились. И не откладывая, Черник принялся наставлять Грэма в азах жонглерского искусства. Они прозанимались не менее часа, пока маэстро не сжалился над ребятами. - Для первого раза у тебя, мастер Грэм, все неплохо, - сказал Черник. - На пару с Дуанти, я думаю, тебя можно будет выпустить уже завтра - разумеется, перед деревенской публикой, не самой взыскательной. Но вообще-то я очень недоволен. - Почему? - Признаться, я ожидал большего. Будь ты обычным новичком, - пояснил жонглер огорченному Грэму, - первый опыт можно было бы считать очень удачным. У тебя складное быстрое тело да и реакция прекрасная. Но... ты помнишь свой танец с ольсками? - Да, - отвечал Грэм. - Нет, не помнишь, - возразил Черник. - Ты помнишь его умом, а надо бы телом. Тогда бы, почти не учась, ты знал, как тебе двигаться. Ты... Маэстро помолчал, подбирая слова. - Ты не владеешь точностью своего тела. Мы, люди танца, за всю жизнь лишь понемногу приближаемся к тому, что народу ольсков дано от природы. Поэтому я и надеялся, что у тебя с этим лучше, чем... чем оказалось. - Да ладно тебе, - вступился Синд. - Будет помогать мне с куклами, если не заладится с вашим кувырканием. С четырьмя актерами мы такое представление можем отгрохать - ого-го! - Ты что, уже сочинил пьесу? - поинтересовался Черник. - Пока нет, только пару песенок к ней. Но ведь можно сыграть и старую - уже в полном составе, как полагается. Дуанти, я думаю, просто рожден для роли ученика колдуна, а Грэм... - Синд, но ребята сначала должны приручить куклы! - запротестовала Энита - все это время она возилась у костра с какой-то похлебкой. - И ты не спросил еще их согласия. - Нита, - наставительно произнес Синд, - еще не родился человек, способный отказаться, когда ему предлагают роль на театре. Каждому втайне хочется блеснуть на сцене. - Особенно в пьесах драматурга Синда, - поддела Энита. - Это само собой, - отвечал Синд - и по всему, на полном серьезе. - А если ты будешь мне дерзить, сеньорита Энита, то я пожалуюсь твоему отцу. - Энита - дочь семиленского барда, - объяснил Черник Дуанти и Грэму. - Некоего Туника Ра. Возможно, вы слышали иные из его песен. - О, - с уважением сказал Грэм. - Да их и в Эшпоре поют. - Не говоря обо всей Анорине, - добавил Дуанти. - Да. А Туник Ра и Синд - в большой дружбе. Вот Энита и упросила отца разрешить ей поколесить по Анорине вместе с Синдом. Между прочим, не так-то легко это было - время нынче опасное. Но Нита - девушка с характером, это вчера она была такая тихая. Впрочем, ты сам это скоро увидишь, Дуанти. - Я? А я-то тут при чем? - При том самом, - спокойно отвечал Черник. И Грэм заметил, что его друг начал краснеть. А жонглер-то оказался прав - бывший юнга очень скоро убедился в этом. В пути, пока они тряслись в повозке, Энита стала рассказывать Грэму про Синда - он в это время правил лошадьми. - Не думайте, принц... - Дорогая Энита, - прервал Грэм, - хоть это и невежливо - перебивать даму, но я это все-таки сделаю. Ты меня очень обяжешь, если будешь говорить "ты" и "Грэм", как это делают все остальные. Я все-таки один из нашего дорожного братства, да и - какой из меня принц. - Мне самой так проще, - согласилась Энита. - Но знаешь, Грэм, это так необычно - когда не в пьесе, а на самом деле можешь обращаться к настоящему принцу "ваше высочество" или "вы согласны, принц?". - Энита, Грэм тебе не по зубам, - вмешался Дуанти. - Видела бы ты, какая у него девушка. Вот она и впрямь настоящая принцесса! Энита бросила на Дуанти негодующий взгляд и, не отвечая ему, продолжала: - Так вот, о чем это я? Да, о Синде - он ведь не простой кукольник и актер, ты не думай. Он - тоже волшебник. Конечно, не такой, как ваш Вианор или даже мой отец, но и не просто сочинитель пьес. Вот погодите, будем давать представление где-нибудь в селении, там вы сами все увидите. - Энита, - отвечал Грэм, - для меня и простое представление в диковинку. В Эшпоре ничего такого не было. - Но зато много чего было после! Какую сказку можно с этим сравнить? - Верно, Нита! - поддержал Дуанти. - Во всяком случае, что касается Миранны то куда до нее сказочным феям. Энита вновь пронзила Дуанти негодующим взором. А тот не унимался: - Ты только посмотри на Грэма, Ни, - парень-то весь извелся в разлуке. Его хоть тыща девиц отвлекай - он и не посмотрит ни на кого. Грэм ожидал, что Энита вспылит, но произошло другое: девушка приняла позу статуи и отчитала Дуанти неожиданно спокойным холодным тоном: - Лорд-нахал лезет не в свое дело - это раз. Лорд-нахал избрал негодный способ обратить на себя внимание - это два. И лорду-нахалу следует знать: верность своей даме - качество, которое отличает настоящих рыцарей. - Это три, - добавил в тон ей Грэм, чтобы разрядить обстановку. - А почему девушка решила, что лорд-нахал хочет привлечь ее внимание? возразил, немного покраснев, Дуанти. - Потому что девушка ему понравилась, - спокойно отвечала Энита. - Да, - признался Дуанти. - Но ведь я и привлек! Все засмеялись, даже Энита. Все-таки она не удержалась от нового наставления: - Раз уж пошла речь о верности даме, Дуанти: ты мог бы поучиться этому у своего старшего спутника, рыцаря Трора. Между прочим, симпатии всех дам Анорины принадлежат ему, и совсем не из-за подвигов его меча. Не в них дело - а в его верности своему идеалу.
- Ты о той прекрасной госпоже на балконе чудесного замка? Об этом предательском видении? - спросил Дуанти. - Да, о ней. К сожалению, - вздохнула Энита, - его избранница недостойна такой верности. Увы, как часто бывает, что лучшие из мужчин попадаются в сети особ коварных и низких, лишь по виду... - Нет, нет, Энита, - перебил до того молчавший Черник. - Тут все гораздо сложней. - О чем ты, маэстро Черник? - спросил Дуанти. - Еще об одной странности - вчера я не стал обсуждать ее. Как вы все слышали, у Трора в молодости было видение в Золотой Дубраве. По рассказу Грэма, Трор и Вианор считают, будто эту тайну никто не знает - так, мастер Грэм? - Да, - подтвердил Грэм. - Я тоже удивился позже, когда оказалось, что тайны совсем и нет. - Ну, это-то объясняется просто. Когда Трор и Вианор покидали Анорину тринадцать лет назад, это, и верно, было тайной для большей части живых душ. Но на самом деле, тому видению в Золотой Дубраве оказался свидетель, один лесной охотник. Он рассказал обо всем много позже, да и то случайно, где-то в городке за кружкой пива. А уж тогда молва разнесла этот случай по всей Анорине. - Но как быть с другим видением, у ворот Атлана? Вианор считает, что это был морок Нейаны. - Очень может быть. В этом, опять же, нет странного - Нейана мать Сэпира и с ним заодно. Странно другое - как ей удалось подделать видение. Понимаешь, принц Грэм, по рассказу охотника, даже точному и подробному, его не воспроизвести - да еще с такой близостью к подлиннику, чтобы Трор попался на обман. Тут что-то другое. В этот момент Синд неожиданно повернулся назад, отогнул полог повозки и сообщил, наклонившись: - К этой загадке, Черник, у меня, возможно, есть ключ. - Какой? - Несколько лет назад некто Интар рассказывал мне одну странную историю. Ты знаешь такого художника, Черник? - Интар? А! Ты думаешь... Да, может быть, ты и прав. - Что такое, Чи? - любопытство Эниты опередило даже любопытство Дуанти. - А то, Нита, что лордам Грэму и Дуанти надо будет подсказать своему другу Браннбогу потолковать с неким художником Интаром. Я это на тот случай, - пояснил Черник, - если мне самому не доведется повидаться с Трором. - Кстати, Черник, - снова вмешался толстяк Синд. - Я слышал, Интар как будто гостит сейчас в Просе. - Вот это было бы действительно кстати. Свороти-ка к той лужайке, Синд. Скоро деревня, и нам надо бы сначала малость размяться.
ГЛАВА 13. В ТРУППЕ ЧЕРНИКА.
-...От Семилена до Хаттских гор Нет лучше мага, чем Вианор!
- Кардос, Людена и Солонпор Всюду сильнейший Браннбог Трор!
- в ответ Грэму нараспев продекламировал Дуанти. - Так, так, - одобрил Синд. - И теперь оба вместе.
- Маг Вианор и рыцарь Трор! По Анорине от гор до гор Средь всех земель и всех морей Нет их сильнее и нет славней От Астиаля до наших дней!
- А дальше? - поинтересовался Черник, исполнявший роль зрителя и театрального критика. - Кстати, последнюю строчку лучше читать тебе, Синд. Этаким, знаешь, баском. - А что, пожалуй, - согласился Синд. - Так ты говоришь - что дальше? Ну, не все я еще придумал, но, в общем, после этого идет пьеса. Теперь все будет так: Вианор и Трор встречаются в Солонпоре и решают отправиться в Каттор-Хат за Ольсингом. Ну, Дуанти, по-старому, ученик Вианора, Грэм - оруженосец Браннбога, Энита возьмет все женские роли... да, вот что, я думаю вставить видение в Золотой Дубраве... Ты как, Ни, согласна исполнить роль прекрасной госпожи? - Я? О... Да, но получится ли? - Энита была удивлена и обрадована одновременно. - А почему же нет, мы поможем... Само собой, я по-старому играю волшебника... то есть Вианора, ну, а Трора придется играть тебе, Черник! - Вот так так! - теперь и Чернику настало удивиться. - Ну, Синд, если я и соглашусь... - О, пожалуйста, маэстро Черник! - умоляюще сложила руки Энита. -...то только по просьбе нашей Ниты. Хорошо же ты придумал - взвалить на меня роль Браннбога Трора! Еще согласится ли на это Браннбог! - В моей-то пьесе? - оскорбился Синд. - Какие могут быть сомнения! Остальные с улыбкой переглянулись. Как убедились Грэм и Дуанти, толстяк Синд действительно был волшебником и сочинителем пьес, но при этом обладал тщеславием в той же мере, что и талантом, - а впрочем, Грэм подозревал, что Синд нарочно играет такую роль. Они колесили с Черником уже больше недели - до Проса, конечно, было ближе, но Черник сказал, что спешить нужды нет. - Во-первых, принцу Грэму не мешает посмотреть, как живет народ Анорины, простые селяне, - объяснил Черник. - А во-вторых... что тебе сказал Вианор? - Это во сне, маэстро Черник? - уточнил Грэм. - Он сказал, что все устроилось превосходно, и велел нам с Дуанти съедать все до крошки. - Не съедать, а подбирать, мастер Грэм, - поправил Черник. - Подбирать! Из наших с Синдом угощений. Если бы вы все съедали, то бедняга Синд не мог бы этого вынести даже из самых теплых чувств к Вианору. Так что слушайтесь, оба. Что ж, так они и делали - чередовали уроки Синда с уроками жонглера. А поучиться-то было чему - это Грэм и Дуанти поняли уже во время первого представления. Тогда Грэм на пару с Дуанти пожонглировал немного перед деревенской публикой, потом в дело вступили Энита и Черник, и когда он остался один, Грэм увидел наконец, что же такое настоящий жонглерский танец. Конечно, зрелище летающих факелов или пальмы из подброшенных ножей было потрясающим, но не в том было дело. После наставлений Трора Грэм уже догадывался, в чем тут суть, и восторгался не самим зрелищем, а той легкостью, с какой все исполнял Черник. И иногда Грэму удавалось заметить, что Черник подбрасывает предметы не внешними движениями, а как-то иначе - своим внутренним танцем, как окрестил это Трор. Но и Грэм понемногу продвигался. И где-то на четвертый день совместного путешествия, во время упражнения с чашами, против всякого ожидания у него получилось. Грэму как-то вдруг представилось, будто он собирает какой-то большой цветок - не то живой, не то из какого-то легкого радужного металла. Сначала он сложил три лепестка, посмотрел со стороны и решил добавить, для красоты, еще два. Потом он сложил семилепестковую чашу, потом прибавил еще пару лепестков, и наконец чаша состояла уже из двенадцати лепестков. Так ему самому захотелось, для полноты. И закончив цветок, Грэм подбросил его вверх, а сам лег на спину куда-то в траву и принялся любоваться получившимся радужным узором. А цветок так и звал, как будто вел его куда-то... вот он расплылся, переливаясь всеми оттенками радуги, потерялся где-то в синеве неба - в вдруг появился вновь. Но теперь это был не цветок - это был узор, сложенный из чаш, мелькающих высоко над головой Грэма - и жонглировал ими он, сам, один. Еще мгновение Грэм удерживал этот висячий узор в полете - но потом осознал происходящее, удивился - и тут же все кубки полетели вниз, едва что не на голову. - Наконец-то, - похвалил стоявший поблизости Черник. - Я уж стал опасаться, что ты никогда не доберешься до дела. Ну, как все это выглядело? Грэм рассказал о цветке, что ему представился. Черник покивал головой и сказал, что дальше все пойдет легче, надо только научиться сохранять все, когда выходишь из... - Из... ну, пусть это называется сказкой или озарением - как ты хочешь. - Это и есть то, что Трор называет внутренним танцем? - спросил Грэм. - Вроде того. Но у каждого, кто заглядывает по ту сторону вещей, бывает по-разному. Я, например, - пояснил Черник, - подбираю мелодию. - А могу я, к примеру, - полюбопытствовал Дуанти, бывший рядом, - на самом деле сочинять сказку? И чтобы она получалась на самом деле? Синд ведь что-то такое делает, верно? Жонглер улыбнулся. - На самом деле... Ну да, в общем-то можешь. Вопрос в том, чтобы попасть в то, что ты окрестил сказкой. И еще - чтобы действовать там правильно. - А как это - правильно? - Так, чтобы не заблудиться. И так, чтобы то, что ты делаешь там, проявилось здесь. Впрочем, о волшебных историях тебе лучше расспросить Синда, если тебя именно они интересуют. Но Синд отказывался отвечать на вопросы Дуанти. - Дойдет до представления, сам все увидишь, - твердил он в ответ на все просьбы. - Ты лучше подружись с куклой ученика. Он согласился уже помочь тебе? - Как это - согласился помочь? - А вот так! Я вижу, ты и не уговаривал его. Мастер Грэм, иди-ка сюда. Глянь я готовлю куклу для тебя. Ну, что скажешь? Это была фигурка оруженосца для новой постановки, что задумал Синд. Грэму надлежало подружиться с ней, чтобы она слушалась его во время представления. Все дело было в том, что представления Синда так же отличались от обычных кукольных спектаклей, как предсказания Стагги Бу от видений в зеркале серебристого дракона. Синд и правда оказался волшебником. Зрителей от актеров отделяла ширма, как это обычно делалось во всех бродячих театрах, а над ширмой двигались и разыгрывали представление куклы. Да только никто из актеров ими не двигал - Синд и Энита, как увидели Дуанти и Грэм, садились поодаль и никаких веревочек в руках не держали. Часто они даже незаметно подсаживались к зрителям и вместе со всеми наблюдали за происходящим, вместе с ними аплодируя и смеясь, потому что, если все получалось, то куклы сами двигались и разговаривали друг с другом. Надо было только, как убеждал ребят Синд, правильно настроиться и уговорить фигурку сыграть роль. Правда, за ней надо было во время представления приглядывать, но не было нужды подсказывать реплики или действия - куклы все знали сами. Впрочем - так получалось у Эниты и Синда, да и у Черника, если он подыгрывал им в иных эпизодах. А вот у Дуанти и Грэма выходило хуже. Грэм, правда, пока только подменял Черника в эпизодах, но Дуанти отдали целую роль - ученика колдуна в забавной пьеске. Этот ученик, по ходу действия, корчил из себя великого чародея в отсутствие волшебника - перед гостями, приходящими со всякой нуждой. Но у юного неумехи и недоучки все получалось, конечно, шиворот-навыворот - за что его грозились даже всерьез побить. Но тут возвращался учитель, и все благополучно разрешалось. Сложность же была в том, что раньше эту роль брала Энита, и кукла, как считала девушка, не хотела с ней расставаться. Дуанти она слушалась через пень-колоду, и в первый раз ему пришлось самому произносить реплики из-за ширмы - его ученик вдруг онемел. Дуанти ломал голову, как ему подружиться с куклой, а теперь этим же следовало озаботиться и Грэму - фигурка оруженосца была почти готова. - Сегодня вечером последний раз даем "Ученика колдуна" в старом варианте, объявил Синд. - Завтра и послезавтра - проба новой пьесы, а потом - турне. - Дуанти, - предложила Энита, - хочешь, я вместе с тобой уговорю ученика? Я ждала, что ты сам сумеешь, но... - Но я слишком туп, - хмуро отвечал Дуанти. - Так? - Вовсе нет. Ты слишком схватчивый, поэтому и торопишься. Энита встряхнула волосами, загадочно посмотрела на Дуанти и таинственным тоном, понизив голос, произнесла: - Дуанти, на самом деле все наоборот: нужно уговорить _себя_. Ты сам должен какое-то время побыть там, на сцене - понятно? - Но я не против, Ни, - растерянно отвечал Дуанти. - Нет, это не то. Ты должен позволить кусочку души уйти от тебя - туда, в фигурку. А тебе жалко, понял? - И что же делать? - Ну... Давай попробуем устроить проводы куклы. Я попрошу ее слушаться тебя, ты... - Орел и дракон! - вскричал юнга Хорса. - Кто бы мог подумать, что я расстанусь с капитаном корсаров, чтобы играть в куклы с какой-то девчонкой! - Ах, вот как! - обиделась Энита. - Ну и выкручивайся, как знаешь! Но Грэм видел, как часом позже эти двое сидели над фигуркой ученика и что-то шептали. А вечером в деревне все прошло, как по маслу. Дуанти следил за действием вместе с фермерами и только глазами хлопал, пока шел спектакль: его ученик был просто в ударе, и Дуанти сам был этому поражен. Даже у Грэма все получалось - на этот раз он не подсказывал слова и действия своим персонажам, они сами со всем справлялись. Да к тому же, до пьесы они побаловали публику жонглерским представлением, и у Грэма вновь получилось, как тогда с чашами. Так что зрители были в полном восторге, и все следующее утро уговаривали их всех погостить в деревне неделю-другую. Черник мягко, но решительно отклонил это. - Вот что, - наконец решил он. - Раз уж наше скромное искусство вам так понравилось, мы оставим вам пару кукол на память. Если захотите, то сами можете разыграть с ними пару сценок. - Ну, это не интересно! - закричали селяне. - Где же нам до вас. - Но вы еще не знаете, какие куклы мы вам оставим, - с загадочным видом проговорил Синд. - Ну-ка, на кого, по-вашему похожа эта? Он выставил фигурку какого-то фермера - совершенно безликого, как показалось Грэму. Однако хозяева его сразу опознали: - Глядите-ка, да это же рябой Галл! - крикнул кто-то.
- Точно, вот и мешки под глазами! - И нос красный! - И царапины во всю щеку - видать, от Ивы, его женки. Все загомонили и захохотали. Грэм внимательно посмотрел на куклу и не поверил своим глазам: на ее лице отчетливо прорисовалось все приметы, о которых говорили эти фермеры. - Так, - протянул довольный Синд. - А это кто, ну-ка? И он поставил рядом вторую куклу, женскую. И селяне тут же сошлись, что это Ива, бедовая женка Галла. - А ну-ка, припомните, чем они у вас занимаются, эта парочка, - продолжал Синд. - Как чем! - закричали в толпе. - Ругаются, да пьют, да дерутся! - Ну, ну, смотрите теперь все сюда! Синд выставил новоявленных Галла и Иву перед зрителями на землю - и куклы тут же принялись презабавно ссориться, а потом и устроили потасовку. Фермеры приняли эту сценку на ура, а Грэм разглядел в толпе лица настоящих Галла и Ивы - они веселились и хлопали в ладоши не меньше других. - Так что вот, господа зрители! - заключил Синд. - Буде случится какой праздник или же, напротив, тоска заест в иной зимний вечер - всегда к вашим услугам Ива и Галл. Примите на память от скромных артистов. Он передал старосте подарок. - А как же мы их оживлять будем, без вас-то? - спросил староста. - Очень просто - поставьте в середину на площадку, похлопайте все вместе в ладоши и попросите сыграть вам представление. Будет не хуже нынешнего. Нечего и говорить, что благодарные зрители напихали в фургон Черника всякой всячины - и сырого, и вареного, и копченого выше головы. - Хорошая примета, - заявил Синд. - Удачно завершили старую пьесу, значит, и новая должна удаться. Хорошее настроение было у всех, а вот Дуанти был непривычно задумчив. В дороге, трясясь на ухабах в повозке, он объяснил, что его занимает. - Хотите верьте, хотите - нет, но я вчера _на самом деле_ был учеником Вианора. Я бы назвал это сном, но только я не спал. Лицо Синда расплылось в довольной улыбке: - Вот это, Дуанти, как раз то, что я называю подлинным искусством! Если артист играет по-настоящему, да еще пьеса написана настоящим драматургом, то... - Синд, не засоряй парню мозги, - отозвался с места кучера Черник. - Насчет искусства спорить не буду, но вчера было больше этого: Дуанти _открыл дверь_. - А это как? - оживился Дуанти. - А так... Энита, прими вожжи... а так, юные лорды. Ты гостил в другом мире, Дуанти. Сколько, по-твоему, ты там пробыл? - Мне так показалось - не один день. И Вианор на самом деле учил меня, правда это было не так, как в твоей пьесе, Синд. - Этого и не нужно, Дуанти. Представление - это только способ открыть дверь. Мастер Грэм, Вианор не говорил с тобой об этом? - Да, раза два или три, но как-то вскользь. - Ну, а про орден Астиаля в Семилене? - Нет, совсем ничего. Впрочем, отец мне что-то говорил в Эшпоре, но я тогда не вникал в это. - Что ж, я полагаю, Браннбог и Вианор не будут против, если я открою вам кое-что. Сейчас вы сами кое с чем познакомились и согласитесь, если я назову волшебство умением войти в другой мир. - Но, маэстро Черник, - возразил Грэм. - Это верно только отчасти. Так и было, когда я жонглировал чашами... - Да, - вставил Дуанти, - или когда я играл роль в пьесе Синда. - Но это не подходит к тем куклам, которые Синд оставил нашим друзьям в Кроссвиле. Или, например, к тому, что было со мной в замке Кра. - Или к тому, что делал Вианор в Ориссе. - Как раз подходит, - спокойно отвечал Черник. - Просто не всегда это очевидно. В иных случаях больше похоже, будто тот, другой мир прорывается в наш, но это то же самое. Все равно, нужно открыть дверь. - Дверь для кого? - Все просто, - терпеливо растолковывал Черник. - Вот, к примеру, куклы, которых мы с Синдом подарили тем фермерам. Эти селяне живут в мире, где куклы сами разговаривать и ходить не могут. Но если они откроют дверь - а Синд объяснил, как это сделать... - Похлопать в ладоши и попросить сыграть пьесу, - припомнил Дуанти. - Да, так, тогда наши зрители смогут попасть в другой мир - где эти куклы могут жить сами. Можно сказать, что публика войдет в него и какое-то время проведет там. А можно сказать и наоборот - что этот мир сам проведет какое-то время с публикой, в нашем здешнем мире. Верно и так, и этак. У Дуанти готов уже был ворох новых вопросов: - Но как открыть такую дверь? И как долго ее можно удерживать? Можно навечно? И... - Тра-та-та, - засмеялся Синд. - Хорошо, что у меня рот занят куском грудинки, а то я бы так захохотал, что лошади понесли. - Дуанти, - невозмутимо произнес Черник, - в поисках ответа на такие вопросы маги проводят всю жизнь. В этом-то вся наука - как именно открыть ту или иную дверь. - Я лично хотел бы спросить про другой мир, - сказал Грэм. - Это то же самое, что ты назвал сказкой? И еще - этот мир один или их много? - Как посмотреть, - отвечал Черник. - Я думаю, ты еще не раз потолкуешь об этом с Вианором - да и ты, Дуанти, - да и не только с ним, надо думать. Принято считать, что миров много, но иные из высоких магов утверждают, будто волшебный мир один. Много только дверей. В известном смысле "дверь" и "мир" - это одно и то же. Пока ты держишь дверь открытой, существует и мир. Само собой, иные живут совсем недолго, вот как этот... Жонглер на миг сосредоточился, и вдруг прямо в воздухе повис чей-то полупрозрачный полосатый хвост - по виду, кошачий. Хвост мотнулся туда-сюда, и Дуанти протянул руку, чтобы его потрогать - но хвост тотчас растаял. - Видишь? Всего несколько мгновений. - А как же быть с нашим миром, с Анориной? - запротестовал Дуанти. - Черник, неужели Анорина - это чье-то видение или дверь, которую кто-то держит открытой? - Почему же нет? Может, и так, кто знает. Но положим, Анорина какой-то особый мир, всамделишный, как ты говоришь. У него тоже свой срок, мой дорогой Дуанти, было начало, будет и конец. И тут нет особой разницы с миром, чей срок мгновение. - Но от чего зависит этот срок, маэстро Черник? - спросил Грэм. - От силы того, кто открыл дверь. И еще - от того, какая это дверь. И еще - от чего-то, что мы, простые смертные, безразлично - маги или жонглеры, принцы или сочинители пьес, пытаемся понять всю жизнь. - Что же это? - Иные называют это - Закон, иные - Бог... - Иные красота, - вставил Синд. - Да, а иные - Дух... - А иные - любовь, - подала голос Энита со своего места - к разговору прислушивалась и она. - Совершенно верно, прекрасная сеньорита, - поддержал Черник. - Я называю это Тайной. Конечно, не в моих силах открыть ее - ни самому себе, ни вам. Но кое-что вам знать не мешает. Черник помедлил. - Что же это, маэстро? - Вы ступили на путь Вианора, а он - маг. Так что знайте: цель каждого мага найти свою, личную дверь. Считается, что это завершение Пути. - То есть, кудесник находит такую дверь, открывает и... - что тогда? - Дуанти просто сгорал от любопытства. - Что потом - это знает только сам маг, - отвечал Черник. - Насколько мне известно, потом никто не возвращается. - А чем же это отличается... Но Дуанти так и не закончил своего вопроса. - Черник! - раздался голос Эниты. - Черник! За нами погоня!..
ГЛАВА 14. ПЛЕТКА СЭПИРА. МАГИСТР КАРДОСА.
Черник выглянул из фургона. Вдалеке над дорогой поднималась пыль и неслись чьи-то крики. Минуту или больше жонглер вглядывался назад и затем распорядился: - Энита, сворачивай на обочину. Это не погоня, но лошади могут испугаться. Чего могут испугаться лошади, все увидели достаточно скоро: к ним бегом приближался, пошатываясь и крича, великан. Вперемежку с его криками раздавался свист и звук удара, будто щелкал какой-то большой кнут. Когда великан подбежал поближе, стало видно, что так и было: за его плечами, будто зажатая в чьей-то невидимой огромной руке, взвивалась громадная треххвостая плеть и с силой хлестала его по спине. Великан вопил от боли и время от времени восклицал: - А! Смотрите все! А-а!.. Так король Сэпир карает ослушников! Я осмелился перечить великому Сэпиру! О-о!.. Смотрите все!.. Прямо напротив кареты бедняга споткнулся и полетел на дорогу. Пока он поднимался, плеть продолжала равномерно охаживать его спину. Лошади, и верно, заволновались, и только Черник как-то по-своему их успокоил. Вся бледная, Энита дрожащим голосом взмолилась: - Черник! Синд! Мальчики! Сделайте же что-нибудь! Мы обязаны ему помочь! - Разрушить чары Сэпира? - с сомнением произнес Черник. - Но ты же маг! И ты, Синд, ты же умеешь! - Ты права, Ни, - решился жонглер. - Мы попробуем. Дуанти, правь лошадьми. Они нагнали терзаемого гиганта, и Черник велел Дуанти держаться рядом. Жонглер сосредоточился и застыл. Он как будто ничего и не делал - но огромное напряжение его было очевидно. И вдруг - плеть замерла и остановилась в воздухе. По ней бежала сильная дрожь, она как бы пыталась продолжить движение - и не могла. Не получив очередного удара, великан замер, остановился и с опаской оглянулся. Он увидел происходящее и застыл, как завороженный, следя за орудием своей пытки. А плеть меж тем медленно-медленно начала опускаться на голову страдальца. И тогда на помощь жонглеру пришел Синд. Он не застыл, как Черник, но раскачивался, что-то бормоча и пожирая взглядом проклятую плетку. И вновь плеть было остановилась, задрожала - и снова преодолела сопротивление и продолжала падать на свою жертву. - Принц Грэм! - прохрипел Черник. - Помоги нам! И - что-то сдвинулось, как тогда, с чашами. Грэм увидел перед собой на земле большую трехголовую змею. Две головы ее придавили к земле Черник и Синд, но хвост и третья голова яростно бились, пытаясь вырваться из захвата. И тогда Грэм накинулся на эту третью голову, сдавил ее шею сильно, как только мог, и тоже прижал к земле. Так, втроем, они почти справились с вредоносным созданием, и лишь хвост продолжал бешено хлестать во все стороны. Дуанти не видел этой змеи. Остановив повозку, он, привстав, наблюдал за происходящим и понял только, что его друзьям нужна поддержка. Три жала плети почти совсем замерли, но рукоятка все еще, вздрагивая, моталась туда-сюда. И тогда ученик Вианора подскочил к рукояти, схватился за нее обеими руками и повис на ней всем телом, пытаясь стащить плеть вниз. Раздался какой-то сильный треск, будто разодрался пополам кусок ткани, и победа! - плеть упала вниз, в дорожную пыль. Тут же, не успел еще Дуанти отпустить ее, плеть превратилась в здоровенную трехголовую змею. - Осторожно, Дуанти! - возглас Грэма прозвучал одновременно с криком Эниты. И в тот же миг три ножа мелькнули один за другим и отсекли все три бешено шипящие головы - точность и стремительность жонглера и здесь оставались безупречны. А вслед за тем, чего уж никто не ожидал, великан, таращивший глаза во все время схватки, шумно вздохнул и повалился навзничь. ...История Келина, так звали великана, была проста. Плача, как ребенок, пока Энита и Черник обмывали в ручье его спину, Келин рассказал, что он, и правда, ослушался приказа Сэпира. Ему велели высечь одного из своих соплеменников, который чем-то не угодил Черному Графу. Келин схитрил и только притворился, что наказывает виновника. Шпионы Сэпира обо всем донесли хозяину, и в назидание прочим, Черный Сэпир отправил Келина в обход по дорогам Анорины с плетью-погонялкой за спиной. - А почему великаны служат Сэпиру, Келин? - спросил Грэм. - Он держит в плену нашего вождя, - всхлипывая отвечал Келин. - Знакомая повадка, не правда ли, мастер Грэм? - мягко произнес Черник. Меж тем великан принялся благодарить добрых господ за свое чудесное избавление. - Скажите, кому я обязан, добрые чародеи? Кого мне благодарить? - Поблагодари вон ту девушку, - отвечал Черник. - Ее зовут Энита. Если б не ее просьба, мы не отважились бы схватиться с колдовством Сэпира. Келин встал на колени перед Энитой и трижды коснулся лбом земли. - Добрая госпожа Энита, чем Келин может служить своей хозяйке? - Келин, - ошарашенная Энита не находила слов. - О, встань же с земли, немедленно. Но простодушный великан только преданно глядел на свою спасительницу. - Если хочешь отблагодарить нас, Келин, - сказал наконец Черник, - то ступай к себе домой в Иззе и рассказывай всем по дороге, что в Анорину вернулись Вианор и Трор и что власти Сэпира скоро придет конец. - Вианор - это ты? - живо спросил Келин. - Нет, я его друг. - А еще говори всюду, - прибавил Синд, - что в Анорину прибыл из изгнания принц Грэм, сын Бойтура и Южаны, а в свой срок вернется и сам король Бойтур. - А принц Грэм - это он? - Келин ткнул пальцем в сторону Грэма. - На этот раз верно. - Вот эту тварь, - Келин поднял за хвост обезглавленную змею, - буду я показывать всюду в подтверждение истинности каждого слова. Да! Принц Грэм вернулся в Анорину. - Ты думаешь, маэстро Черник? - Грэм с сомнением поглядел на Черника и Синда. - Все правильно, принц Грэм, - подтвердил жонглер. - Пришло время для этой вести. Когда они продолжили путь, то все еще долго оставались в возбуждении от своей победы. Но Черник был чем-то озабочен, и чуткая Энита заметила это. - Что-нибудь не так, Чи? - Очень даже не так, - неохотно отвечал Черник. - Слишком велика черная сила Сэпира, Ни. Эта плетка для него - пустяк, безделица, а мы едва справились с ней втроем, - нет, впятером, - поправился он, - без тебя и Дуанти у нас бы не получилось. А ведь Грэм - принц ольсков, а я - старейшина клана. Да и Синд - не худший из сочинителей. Какова же тогда мощь этого негодяя! - Ничего, маэстро, - поспешил успокоить Дуанти. - Вианор ничуть не слабее, он сам признался в этом в Ориссе. - В этом-то я не сомневаюсь, - вздохнул жонглер. - Я боюсь за Анорину. Что же с ней будет, если Сэпир вынудит Вианора вступить с ним в сражение магов? Грэм представил - и содрогнулся. К перекрестку дорог недалеко от куманчирского пограничья подъезжали с двух разных сторон двое всадников. В сумерках не так-то просто было различить их лица, но эти двое легко признали друг друга и приветствовали еще издалека. - Удачно ли ты съездил, Браннбог? - спросил старший из всадников. - Не совсем. Но у меня немало вестей, - отвечал второй. - А ты, Вианор? - То же самое. Они продолжали разговор на ходу, удаляясь от Куманчира по дороге к небольшой кардосской крепости. - Была еще сестра, - рассказывал Трор. - На пару лет старше Дуанти. Если мои куманские родичи ничего не спутали, то она сейчас замужем за молодым гарифом вастаанов. Но их род кочует много южней, и мне не удалось с ней поговорить. А вот про мать ничего не известно. - Лоэния жива, - сообщил в свою очередь Вианор. - Я видел это, и мой друг, шаман Цуйчи, тоже. Но ее прячут. Кто и где - это нам увидеть не удалось. - Но можно и догадаться, - возразил Трор. - Не слишком-то много волшебников в Анорине, способных с тобой поспорить. Сэпир, Нейана, - ну, еще, возможно, круг колдунов Тунга. - Еще Семилен, - дополнил маг. - Еще Каттор-Хат. Несколько волхвов Людены. Да и Гамо, Браннбог, это место больших загадок. - Но им всем, - настаивал Трор, - незачем поступать так. Подобное, скорее, в повадках Сэпира и моей мачехи. Тем более, что им не худо иметь козырь против магистра Кардоса. - А если Лоэнью прячут как раз от Сэпира? - возразил Вианор. - Но, впрочем, ты, вероятно, прав. Душа Лоэнии пленена и беспамятна... нам не удалось пробудить ее. А значит, это черные чары. - И значит, чары Сэпира или Нейаны. - Вероятно. А тебе удалось найти какие-нибудь ниточки, что ведут в Кардос? переменил тему Вианор. - Ничего. Их пленили барситы, при набеге. Это западный Куманчир. Там у меня знакомств нет. - Цуйчи обещал помочь. Дуанти, как-никак, его крестник. Он вернул мальчонку с того света, и знаешь - чем? - Вианор сделал паузу. - Через большое посвящение. Иначе было нельзя. - Вот так так! - Трор покрутил головой. - То-то парнишка к нам сразу потянулся. - Вот именно. Правда, наш юнга сейчас этого не помнит - как его выхаживал Цуйчи и все прочее. А вот мудрый шаман сберег не только его жизнь... Вианор полез рукой за пазуху и, вынув, показал Трору: - Медальон с его шеи. Он с заклятием. - А то есть - это бесспорный знак? - Верно. Продолжая беседовать, они приблизились к небольшим холмам, поросшим кустарником, и тут им навстречу выступила чья-то массивная фигура. - Не лучшее время для прогулок по неспокойному пограничью, - прогудел могучий бас. - Дэм! Мы же условились встретиться в Кардороне, разве нет? - удивился Вианор.
- Сеньор Вианор, - несколько пристыженно отвечал Дэмдэм Кра, - меня допек этот маленький господин. Так сказать, мышь одолела быка. - Хорошо хоть не лягушка, - немедленно отозвался Стагга Бу, сидевший в седле впереди Большого Дэма. - Счастлив приветствовать вас, благородные лорды или, выражаясь церемониальным титулом Кардоса, знатные сеньоры. - Стагга, - обратился рыцарь, - ведь ты дал слово, что не стронешься с места, пока не освоишь гадательную систему рода баронов Кра. Или я ошибаюсь? - Нет, сеньор Трор, вы совершенно правы. Счастлив сообщить, что прав и я, поскольку сдержал свое слово. - А, вон оно что! Значит, ты овладел искусством чтения по дубовым листьям? И уж конечно, ты готов осчастливить нас новым предсказанием? - Сначала он осчастливил меня, - вставил Дэмдэм Кра. - Я потому и поехал вам навстречу, что славный гном Стагга предсказал, будто друзьям понадобится моя помощь. - А в чем же опасность? - поинтересовался Вианор. - Прими стрелу из мрака и заслони друзей, - торжественно отвечал гном. - Я сразу сообразил... Но в этот самый миг раздался негромкий посвист и стук достигшей цели стрелы. Трор немедленно тронул лошадь и помчался в темноту, навстречу неизвестному врагу. А Дэмдэм Кра вынул, немного повозившись, стрелу, попавшую ему в правый бок, и попросил: - Посвети мне, Вианор. Вианор, достав жезл, засветил на его конце небольшой огонек. - Это куманчирская стрела, - заявил Дэмдэм, внимательно рассмотрев ее. - А чья - не скажу. Вас выследили, мой дорогой друг. - Дэмдэм, - встревоженно спросил гном, - ты не ранен? Куда попала стрела? - Не так-то просто пробить мою шкуру, Стагга, - отвечал Дэмдэм Кра. - Не легче, чем ствол дуба! - Даже если стрелять из куманчирского лука, - подтвердил Вианор. - Тем более, что стрелок был не куманчирский! Те целят в глаз - и попадают даже в сумерках. Тем временем подъехал Трор. - Слишком далеко. Я не стал догонять их. Кони у них степные, но, по-моему, это не кочевники. - А что ты скажешь про эту стрелу? - Стрела куманчирская, - подтвердил Трор. - Но не из этой части степи. - Барситская? - Да, наверно. - Что это может значить? - спросил Дэмдэм. - То, старина Дэм, что выследили не нас с Браннбогом, а тебя - здесь, в Кардосе, - отвечал маг. - Кто? - Кто-то, кто в дружбе с барситами, - произнес Трор. - Тот, кто может получать от них коней и луки, хотя и не умеет стрелять из них так, как степняки. - Ну, если на то пошло, - нахмурился Дэмдэм Кра, - то не одно знатное семейство Кардоса, особенно в пограничье, в родстве с гарифами Куманчира. - И среди них, помнится, граф Кардиани, Верховный Друид Кардоса? - спросил Вианор. Дэм нахмурился пуще прежнего: - Да, его сестра замужем за князем барситов. Скверно же, если... Дело в том, сеньоры, что по дороге сюда, - начал рассказывать Большой Дэм. И вдруг, не договорив, он вскрикнул от ужасной боли, схватился за раненный бок и со стоном повалился с лошади на землю. - Яд, - прохрипел Дэмдэм, - помогите мне... * * * - Граф Ленсо Уварра просит принять его, - доложил мажордом владыке Кардоса магистру Аррето. Магистр в недоумении сдвинул брови: - Уварра? - Да, граф Ленсо Уварра из Солонсии. Так он представился. - Из Солонсии? А! - сообразил магистр. - Вот так новость! Проси. Нет, погоди. Пусть немного обождет. Я хочу, чтобы известили Верховного Друида. Его присутствие будет как нельзя более кстати. На мажордома слова магистра произвели впечатление: против его ожидания, магистр не только счел возможным встретиться с рыцарем из солонсийского захолустья, но и приглашал для этой беседы Верховного. Что это за птица в таком случае? Впрочем, последние годы магистр не ступал шагу без совета друга своей молодости. Все-таки мажордом решился и добавил: - Ваша светлость, граф просил о беседе без посторонних. Магистр нахмурился. - Он просил показать вам вот это, - поспешно прибавил мажордом - несколько золотых от дона Уварры заставляло его испытывать к последнему искреннюю симпатию, но и навлечь неудовольствие начальства ему тоже не хотелось. Мажордом достал медальон и с поклоном передал его магистру Аррето. Тот неохотно принял его, кинул взгляд - и вдруг переменился в лице. - Немедленно пригласи графа Уварру. И пусть никто не мешает нам, слышишь? Мажордом открыл дверь и впустил в кабинет Трора, которому сопутствовал Стагга Бу. Магистр поднялся с кресла и шагнул навстречу: - Рад, рад видеть тебя на свободе... то есть у меня в гостях, дон Уварра. Прости, но я не знал, что ты стал брать в оруженосцы гномов, - не удержался дон Аррето от замечания. - Я маг-предсказатель Стагга Бу! - немедленно подал голос гном. - Собрат по волшебному ремеслу и спутник Вианора. - Ах, вот как, - магистр несколько покривился. - Но прошу вас, сеньоры, присаживайтесь. Сеньор Тр... то есть, дон Уварра, у меня, - владыка Кардоса покачал в руке цепочку с медальоном, - много вопросов. Но, конечно, сперва твой рассказ. - О моей битве при Атлане и побеге из Эшпора ты, вероятно уже слышал, - начал Трор. Магистр кивнул. - Мне помогли бежать мои новые друзья в Эшпоре и, конечно, старые. Это иная история - я оставлю ее для другого раза, с твоего позволения. - Ходят слухи, что с тобой был некий мальчишка, будто бы сын Бойтура? - полу утвердительно произнес магистр Аррето. - Да. - А сам Бойтур - это нынешний комендант Эшпора? - Да. - И вы с Вианором сняли с Ориссы чары Сэпира и прогнали Пасть? - И это верно. - А что же потом? - А потом мы завернули к нашему старому другу Дэмдэму Кра, и вот тут начинается история, с которой я пришел к тебе. Впрочем, начинается она куда раньше, но я не буду отвлекаться. Так уж удачно получилось, что замку барона и его дубраве приглянулся мой оруженосец, Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны, и они замок и дубрава - устроили так, чтобы он узнал наконец кое-что о себе. Но погоди, дон Аррето, сначала вот что... Трор достал из кармана какой-то предмет и поставил на пол. Это была небольшая статуэтка человека, стоящего на одной ноге с закрытыми глазами и с пальцем у рта. - Что это? - Это мне дал Вианор. С этой минуты, - объяснил Трор, - за нами не подсмотрит никакое магическое зеркало и не подслушают ничьи уши. (- Как заложило, - пробормотал себе под нос соглядатай в соседней комнате, ковыряясь пальцем в ухе - и с ним вместе выругались в своих башнях Сэпир и Нейана.) - Вот теперь можно продолжать, дон Аррето. Итак, мы с Вианором завернули к Дэмдэму Кра, а оттуда направились в Куманчир кое-что разведать у своих друзей. Что до барона, то мы с ним условились встретиться в Кардороне и все вместе просить твоей аудиенции. Случилось же так, что беспокоясь о нас, барон решил сам выехать нам навстречу, и в сумерках недалеко от границы кто-то угостил его стрелой. - Ну, что такое стрела для Дэмдэма Кра, - махнул рукой магистр. - Увы, это же подумали и мы все. Но стрела оказалась ядовитой. Впрочем, и она бы не могла серьезно повредить Большому Дэму, если бы не одно обстоятельство. - Какое? - В это же самое время Сэпир обрушил свое колдовство на дубраву барона Кра. А Дэмдэм и его дубрава - это, можно сказать, одно и тоже. Ни отравленная барситская стрела, ни чары Сэпира не могли бы повредить им порознь. Вот почему мы все, включая Вианора, отнеслись к гостинцу из темноты с непростительным легкомыслием. Однако удар был нанесен одновременно - и кстати, дон Аррето, из лука стреляли вовсе не степняки. - Что с бароном, Браннбог? - прервал магистр - и Трор с облегчением отметил, что дон Аррето искренне взволнован за жизнь Дэмдэма. - Самое страшное позади, - успокоил рыцарь. - Вианор приложил все силы, и барон уже поправляется. Но рана серьезная - почти половина его рощи высохла на корню. - Мерзавец Сэпир! - грохнул кулаком по столу магистр Кардоса. - В такое время лишить нас лучшего бойца! Негодяй! - Сэпир не один, - сказал Трор. - Позволь напомнить - был еще кто-то, кто здесь, в Кардосе, в сговоре с ним. Магистр тяжелым взглядом посмотрел в лицо рыцаря. - В Кардосе? Не в степи? Ошибки нет, Браннбог? - Ошибки нет, - заверил Трор. - Все признаки и следы того, что это люди из Кардоса. Барситская только стрела и кони. - Мерзавцы! - снова выругался дон Аррето. - Изменники! - Да, это измена, - подтвердил Трор. - Намерен ли ты терпеть ее в Кардосе? - Намерен терпеть? Да я намерен вот этой самой рукой снести голову каждому из предателей! - Хорошо. Тогда тебе любопытно будет узнать, что было до того, как Дэмдэм Кра поехал встретить нас в пограничье. Он был на приеме - где, по-твоему? - у Верховного Друида. - Вот как? И что же? - Ну, сначала граф Кардиани был сама любезность, нахваливал род Дэмдэма Кра и его самого. Говорил, что чудесное венчание магистра Гладиона и зубрихи - это наилучший пример силы святых таинств церкви Астиаля. Но потом Дэм заговорил о гонениях на ольсков, порицая их несправедливость. И тут Верховный Друид тотчас стал сух. - Дорогой мой сеньор Браннбог, - прервал магистр, - скажу тебе прямо: ольски мне нравятся, и какая в них опасность для Кардоса, я, признаться, не понимаю. Но моя твердая позиция - не вмешиваться в вопросы веры. - Но зато служители веры охотно вмешиваются в дела власти, - возразил Трор. Магистр Аррето, тебе не кажется, что между епископатом и рыцарством Кардоса нарастает опасная неприязнь? Магистр сильно нахмурился. - Согласен, - поднял руку рыцарь. - Не мое это дело. Я просто сказал о том, что вижу - а ведь я в Кардосе пробыл всего какую-то неделю. Вернемся, однако, к Дэмдэму. Верховный, как рассказывал наш Дэм, пытался убедить его, что не Сэпир, а вообще все язычники - враги Кардоса. К примеру, и мы с Вианором. В конце концов, они с бароном попросту разругались, и знаешь, что сказал граф Кардиани напоследок? - Он сказал: "Я вижу, что бароны Кра стали бесполезны для дела Кардоса!" закричал Стагга Бу, не вынесший отстранения от беседы. - Дэм сам рассказывал мне по дороге из Кардорона, вот так! Магистр пожал плечами: - Допустим, дон Эспиро погорячился - что с того? Кстати, не знал, что этот малыш был вместе с бароном. - О, вот с ним-то самое интересное. Расскажи, Стагга. - Когда Дэм ушел к этому вашему епископу, ко мне в коридоре подошел какой-то друид с гноящимися глазами, - начал свою историю Стагга. - А, это, наверно, Фарина, секретарь Эспиро, - догадался магистр. - У него вечно болят глаза. И что же дальше? - Он предложил мне кошелек с золотом, если я возьмусь присмотреть за Дэмдэмом Кра. Тут подошел еще один и тоже стал меня уговаривать. Он сказал, что мне дадут вечный пропуск по Кардосу, чтобы я мог беспрепятственно выступать повсюду с прорицаниями. - Неужели? И что же ты? Стагга набрал в грудь воздуху и заорал: - Я подпрыгнул и изо всей силы врезал ему головой! Вот так! Стагга показал - как - а учитывая его рост, нетрудно было представить, куда пришелся разящий выпад гнома. Трор и магистр Аррето поневоле захохотали. - А что же потом? - Второй хотел меня схватить, но я укусил его за ногу! Он закричал, и тогда барон Кра окликнул меня через две двери, с кем я чиню расправу. Ну, и эти двое сразу же куда-то скрылись, потому что поняли, что им не сладить против меня и барона. - Смотри-ка, - сказал, отсмеявшись, магистр Аррето, - а ты, малыш, оказывается, храброе создание! - А ты, магистр, оказывается, глупое создание! - крикнул Стагга. - Стагга! - попытался остановить его Трор. Но гнома уже понесло: - Любой олух понял бы из всего, что речь идет о заговоре друидов! Ведь потом-то и было покушение на Дэма! Он им поперек дороги, вот так! - Стагга! Куда там - гном был неудержим: - Да! И у твоего дружка Эспиры сестра замужем за князем барситов! А кто угнал твою семью в степь, когда ты был на войне с Солонсией? Барситы! А... - Стагга! - Трор поймал гнома и резко встряхнул его. - Уймись! Ты сделаешь только хуже. Гном побарахтался немного и затих. - Браннбог, - сурово произнес магистр. - Надеюсь, ты ты-то не поддерживаешь весь этот абсурд. - О нет, магистр, - столь же серьезно возразил Трор. - Поддерживаю. Магистр стукнул кулаком по столу и выпрямился во весь рост. - Милорд Трор! Принеси ты мне тысячу неопровержимых улик, я бы тысячу раз подумал, прежде чем заподозрить дона Эспиро, своего друга и второго лица в государстве. А ты мне предлагаешь поверить в эту чушь на слово. - Нет, магистр Аррето, - отвечал Трор, - я не предлагаю верить. Я предлагаю задуматься - и проверить. Мне и самому не хотелось бы, чтоб дон Эспиро оказался изменником. Это грозит бедой не только Кардосу - всему континенту. Но если _если_, дон Аррето, - если это так? - Эспиро не способен на предательство, - резко перебил магистр. - А на болезнь? Он способен на болезнь? На безумие? Или, что то же самое, он неспособен подпасть злым чарам Сэпира? Дон Аррето, ты человек государственный и должен учитывать все. - Милорд Трор, ты имеешь мне сообщить еще что-либо? - свирепо оборвал владыка Кардоса. Трор спокойно выдержал его тяжелый взгляд и отвечал без какой-либо враждебности: - Имею, дон Аррето. Но не сообщу. Это касается твоей семьи. - Где они? Ради Астиаля, Браннбог... Признаю, я погорячился... Что с ними? - Все трое живы, дон Аррето. Но сейчас я не буду говорить больше этого. Прости за прямоту, но ты погубишь их своей слепой доверчивостью. - Живы все трое! А Эспиро говорил... никаких следов... и мальчик погиб... так сказало магическое испытание в зеркале Астиаля. - Мальчик не погиб. Его провели через смерть, вот как было. И все, дон Аррето, - больше никаких вопросов. Что же до медальона, то Вианор привез его из Куманчира от наших друзей в степи. Прими совет - хотя бы его не показывай Верховному Друиду. Придет срок, и ты еще сам проверишь заклятие медальона. - Ну, а Лоэния? - умоляюще произнес магистр. - Что с ней? - Это нам неизвестно. Мы знаем лишь, что она жива и ее кто-то скрывает. - Жива... Магистр опустился в кресло и закрыл лицо руками. - Чем я могу отблагодарить тебя за эти вести? - глухо произнес он. - Один вопрос, дон Аррето. Ты сказал, что в такое время Кардосу нужны бойцы. Значит, и ты видишь, что дело идет к войне. Ответь мне прямо - с кем вместе и против кого будет драться Кардос? Магистр устало отвечал: - Что ж, вот тебе честный ответ: против врагов Кардоса. А кто они - это вопрос к дону Эспиро, Браннбог. Спроси его. Когда гном и рыцарь вышли, Стагга Бу заметил: - Характер - ну совершенно не тот. А лицом - как вылитый. Только волосы не рыжие, а седые. Они говорили про магистра Кардоса - он был отцом Дуанти. * * * - Заговор в Кардосе? И ты туда же, Эспиро? - Я вижу, Аррето, Трор прав - ты и впрямь слишком беспечен. По-твоему, Сэпир не постарался наводнить наш Кардорон своими шпионами? - Шпионы - может быть, но заговор... - Аррето, мой секретарь Фарина исчез два дня назад - да не один, а с целой кипой совершенно секретных бумаг. Конечно, я мог бы предполагать, что его похитили, но после твоего рассказа... Какое уж там похищение... А ведь я считал его проверенным, надежным человеком! - И что же нам делать? - Как что! Всё! Все меры предосторожности должны быть предприняты. Каждый слышишь, каждый - должен быть взят на подозрение. Мы на пороге войны, да что там - война уже началась. А при военном положении и знать обязана поступиться парой своих идиотских привилегий. - Ну, Эспиро... Рыцарство Кардоса и на войне остается рыцарством. - Именно из-за гонора своих грандов Кардос и терпел самые страшные свои поражения! - Может быть, ты и прав, Эспиро, но... - Аррето! Оглянись! Я более чем прав - если падет Кардос, то некому будет кичиться своей вольностью и заслугами. Наша опора - это вера Кардоса и железный порядок. Кардос - это не герцогство, как Солонсия. Кардос - это орден, Аррето, не забывай. - Но... - Прости, Аррето, я не поверю, что ты сам не понимаешь все это. Не пытайся уверить меня, будто у тебя не достанет решимости укротить нашу дворянскую вольницу. Я-то знаю магистра Кардоса! Ты их взнуздаешь железной рукой. Вот так! И Верховный Друид сжал кулак и показал - как. - Но вопрос в том, чья голова будет водить этим железным кулаком, пробормотал Сэпир, отходя от магического стекла в своей башне.
ГЛАВА 15. В ПРОСЕ.
Осенняя ярмарка в Просе была в самом разгаре - прилавки лавок ломились от товаров, а в трактирах день и ночь шла гульба. Вот и в "Веселом зяблике" из-за наплыва гостей часть столов даже вынесли на улицу прямо под открытое небо. Оттуда хорошо был виден ближний конец Глиняной площади, где разместились палатки заезжих артистов и скоморохов - их, как и купцов, ярмарка собрала великое множество. Казалось бы, время было тревожным, и мир стоял накануне каких-то страшных потрясений. Все это чувствовали, но, возможно, именно поэтому в Просе этой осенью царило особое оживление и многолюдье. Двое мужчин за столиком у стены толковали как раз об этом. - Так ты думаешь, Тинн, - спрашивал коренастый толстячок, - что люди просто спешат воспользоваться случаем? Хотят запасти припасы да малость погулять, пока... пока... - Пока не началась война, Джаул, - отвечал ему Тинн, худой высокий мужчина с седыми волосами и мужественным суровым лицом. - Верно. - Но я слышал, ратуша Проса согласилась принять протекторат Сэпира. Значит, наш город не тронут! - Еще не согласилась, - возразил Тинн. - И город это не защитит. Где ты слышал, чтобы Сэпир спас кого-нибудь или что-нибудь? Вот навредить - это да. - Ну да, я знаю, ты доказывал это же на совете. Я понимаю, ты не хочешь служить Черному Графу. - И не буду! - заявил Тинн. - Я уйду со службы, если город признает над собой этого негодяя. Мой клинок, может быть, и не достанет до самого Черного, но уж его пособников он порубит на славу, Джаул! Собеседник Тинна переменил тему: - Я слышал какие-то слухи, будто бы в Анорине появился некий мальчишка, будто бы сын Бойтура. Его мать, говорят, Южана, королева ольсков. Что, эти двое действительно были в браке? - Были, - хмуро отвечал Тинн. - А сын? - Был и сын. Король Бойтур взял тогда с меня слово молчания. - Зачем? - Он хотел сохранить в тайне этот брак. Тогда ему казалось, что эта весть не ко времени, - пояснил Тинн. - А теперь... Поди-ка докажи все лордам Анорины. У них спеси и дури еще больше, чем у грандов Кардоса! - Это кто тут поносит рыцарство Анорины? - раздался нетрезвый надменный голос.
Тинн и Джаул оглянулись. Говорил анорийский вельможа, знатный и богатый по виду. С ним находилось несколько рослых солдат, вооруженных до зубов и в полном боевом облачении, что было вразрез с уставом Проса для гостей города. Но этот анориец как будто бы не собирался стеснять себя уважением к чужим законам. Впрочем, Тинна это не испугало. - А, это ты, Роксбрик, - сплюнул он. - Что тебя занесло в Просо? Анорийский лорд явно смутился: - Это ты, сэр Тинн... Прости, не узнал тебя. Значит, твой меч теперь служит торговцам Проса? Тинн снова сплюнул: - Служить мечом честному городу не бесчестье для рыцаря. По крайней мере, это не гнуть спину перед подлецом и узурпатором. Роксбрик покривился, но ссору поднимать не стал. - Если ты о Сэпире, Тинн, - примирительно отвечал он, - то он наш повелитель, и не мне его судить. Мало ли негодяев повидал престол Анорины, если на то пошло!
- Негодяи на престоле Анорины бывали тогда, когда их терпели трусы - или возводили на трон другие негодяи, - парировал Тинн. - Вот как! - отвечал задетый за живое Роксбрик. - Чего же ты хочешь, если король Бойтур сам предложил анорийской знати присягнуть на шестнадцать лет Сэпиру? - Король предложил! А что, обязательно было принимать это предложение? - Так что же, лучше, по-твоему, было опустошить Анорину гражданской войной на радость ее недругам? - Но ведь и лизать сапог Сэпира вас никто не заставлял, Роксбрик! Если уж вы не готовы были разделить изгнание короля, то отойти от двора было в вашей власти. - Отлучиться от двора! Что ты знаешь, Тинн? И оставить все на произвол Сэпира? Что в этом разумного? И не такой уж он злодей, как его представляют. - Похоже, Роксбрик, - закусив губу, произнес Тинн, - тебе пришелся по нраву новый хозяин. Бойтура ты, похоже, обратно не ждешь! - А если и так, что с того? - отвечал Роксбрик, теряя самообладание. - Да! Я не люблю Бойтура! Что хорошего я могу думать о короле, который, как школяр перочинный ножик, проигрывает свое государство! Который плодит детей неизвестно с кем! Которому плевать, что величие Анорины давно рассыпалось в пыль! Который пальцем не пошевелил, чтобы вернуть могущество державы и раздавить всех этих самозваных царишек, этих князьков и магистров! - Так, так, - мрачно отозвался Тинн. - Я вижу, на что вы купились там, в Атлане. Вот только так ли велика черная сила твоего черного хозяина, Роксбрик? При Атлане его побил Трор, а Вианор вырвал из преисподней Ориссу, а ведь придет срок - в Анорину вернется и Бойтур! Или ты его не пустишь обратно, а, Роксбрик? Некоторое время Роксбрик бешено смотрел в глаза Тинну, затем резко отвернулся и заорал: - Хозяин! Твое пиво дрянь! Он сильным ударом развалил стойку и пошагал прочь в сопровождении своей охраны. - Я слышал, Сэпир прислал его к нам вести переговоры о протекторате, осторожно заговорил Джаул, молчавший все это время, как мышь. Тинн опять сплюнул и заявил: - Пожалуй, мне пора в Ардию, к королю Веселину. Он тоже поднялся из-за стола и скрылся в толпе, снующей взад-вперед по улице. Меж тем взбешенный Роксбрик подошел к месту, где потешали публику акробаты и актеры. Его телохранители нагло расталкивали толпу перед своим хозяином, но анориец сейчас не прочь был сам толкнуть или ударить кого-либо, чтобы выместить свою ярость. У одного из балаганов, где толпа была заметно гуще, он вдруг услышал голос:
- Кардос, Людена и Солонпор Всюду сильнейший Браннбог Трор!
- От Семилена до Хаттских гор Нет лучше мага, чем Вианор!
- отвечал другой голос первому. Над сценой и занавесом возвышались две игрушечные фигуры - рыцаря и мага, и Роксбрик понял, что представление будет о Вианоре и Троре. Голос актера из-за кулис это подтвердил: - Почтенная публика! Скромные артисты лучшего в мире кукольного театра имеют честь представить благородной публике пьесу под названием "Поход Вианора и Трора за чудесным мечом". В ней мы покажем их знаменитые приключения... - Эй ты, фигляр! - завопил во всю глотку Роксбрик. - Как ты смеешь пичкать зрителей этой дребеденью! По рядам зрителей, сидевших кто на чем, пробежал ропот, и все, обернувшись, уставились на анорийца. - А что же не нравится знатному сеньору в нашей пьесе? - вопросил голос из-за ширмы. - Да то, что это пьеса про врагов нашего господина, великого короля Сэпира! Или ты не знаешь, мерзавец, что магистрат Проса, признал его покровительство? Раздался оглушительный гул и свист - публика была в негодовании. В отличие от магистрата, простые горожане Проса стояли горой за свои вольности, и сама мысль о подчинении чужой власти была им не по вкусу, а уж Сэпира-то они и вовсе терпеть не могли. В иного бы невежу полетело что поувесистей, но вокруг Роксбрика толпилась свора телохранителей, и это остужало горячие головы. А Роксбрик, уверившись в собственной безнаказанности, продолжал: - А ну, подите-ка все сюда, вы, актеришки! Я научу вас, как надо славить нашего короля! Вновь поднялся свист и гул, и вдруг перед анорийским задирой откуда-то из-под земли выскочил какой-то гном и закричал в лицо Роксбрику: - А ну, сам отстань от славных артистов, невежа! Пошел вон, пока тебе не накостыляли по шее! Раздался одобрительный гогот и свист. - Так, так его, малыш! Славно сказано!.. Роксбрик, снисходительно улыбаясь, наклонился над гномом: - Это что за лягушка там квакает? Иди-ка прочь, малыш, а то папа отстегает тебя ремешком! В ответ на это гном неожиданно подпрыгнул и вкатил сильнейший щелчок прямо в глаз Роксбрику. Тот взвыл от боли, а толпа - от восторга. Телохранители было кинулись вперед, чтобы схватить гнома, но тот нырнул между ног и строил Роксбрику рожи за укрытием толпы горожан. - Ах ты, паскудный коротышка! - рассвирепел Роксбрик. - Да я тебя сейчас разрублю пополам, недомерок! Он сделал шаг вперед, ожидая, что толпа раздвинется, но вдруг уперся во что-то, что остановило его необоримей каменной стены. Это "что-то" было толстенным пальцем, и он был уперт в грудь анорийского лорда, а палец рос из здоровенного кулака, а кулак продолжался богатырской рукой, и принадлежала она детине, дородностью не уступающему быку. - Куда так торопится знатный лорд? - спросил богатырь, кардоронец по виду. Роксбрик посмотрел ему в лицо, и ему стало не по себе - он сообразил, с кем имеет дело. Телохранители Роксбрика, заворчав, двинулись было вперед, но Роксбрик остановил их. - Я думаю, - промямлил анориец, - что тут простое недоразумение. К чему двум рыцарям спорить по пустякам? Анорина в мире с Кардосом, разве не так? - Так, может быть, старым друзьям пропустить по глотку пива? - поинтересовался кардосский витязь. - Почему нет, с удовольствием приглашаю тебя, сэр Кра! - с готовностью подхватил Роксбрик. - В другой раз, - невозмутимо отклонил Дэмдэм Кра, ибо это был, конечно же, он, а задира-гном - никто иной как Стагга Бу. - В другой раз, анориец, а то очень много дел. - Что ж, не буду настаивать, - напыщенно произнес Роксбрик и поспешил прочь под гогот и улюлюканье толпы. - А деньги? Деньги бедным артистам за представление? - закричал вслед анорийцам Стагга Бу. Роксбрик, не оглядываясь, сорвал с пояса кошелек и кинул его в сторону сцены. Кто-то в толпе поймал приз и протянул его гному: - Это твой трофей, малыш. Ты имеешь полное право распорядиться им как хочешь. - Хочу пива для всех зрителей! - приговорил гном к восторгу публики - и тотчас от кабака неподалеку подкатили пару бочек пива. А Дэмдэм Кра и Стагга Бу не торопясь направились дальше по рынку. - Грэм! - толкнул Дуанти своего друга. - Я побегу догоню их, чтобы не искать потом в городе. Они все были за кулисами, из артистов невольно попав в роль зрителей. Дуанти уже кинулся наружу, но Черник поймал его за рукав: - Если вы хотите видеть своих друзей, Дуанти, то идите оба к нашему фургону. Гном и Дэмдэм Кра пошли как раз туда. - А представление? Мы еще не успели выпустить своих кукол! - О, - загадочно улыбнулся Черник, - об этом не беспокойтесь. Найдется, кому сыграть роли за вас. Грэм и Дуанти переглянулись, но послушались. Они обошли сцену и сквозь толпу продрались к своему фургону, стоявшему в трех десятков шагов. Ребята откинули дверь и - Теперь вы просто обязаны принять меня в труппу! - закричал им из фургона Стагга Бу. - Я спас ваш театр от разгрома. Он и барон уже находились там, а чуть сзади - кто бы это? - ну конечно, Вианор и Трор собственной персоной. Трор поставил на каждый из пальцев правой руки целую гирлянду кубков, а Вианор с невозможно серьезным лицом дул на них, и кубки, позвякивая, подскакивали в воздух и снова замирали в неподвижности на руке у Трора. - Ох, Стагга! - сказал Грэм. - Как я по тебе соскучился, ты бы знал! Кстати, у меня послание от твоей матушки. - Где оно? - Устное. Она просила передать, что непременно выпорет тебя розгами за самовольный уход из дома. А вот эта записка - Грэм достал из-за пазухи запечатанный клочок бумаги - от некоей Розалинды В. Тут больше ничего не написано, так что я и не знаю, может это не тебе? - Как это не мне! Мне! - воскликнул Стагга. - Это моя кузина. Все засмеялись, а Стагга Бу - невозможно представить - покраснел. * * * - Все-таки, любезный Бу Ансуз Стагга Бу, - с озабоченным лицом говорил Дэмдэм Кра, - я не совсем понимаю насчет арифметики. Двое поют о двоих - ну ладно, это подходит - Грэм и Дуанти в их замечательном спектакле - это два, а сэр Вианор и сэр Браннбог - это еще два. Но как там дальше? - пшено кормит семерых? Пшено, просо - это все одно и то же, а мы в Просе. Но нас - барон Кра поочередно показал пальцем на каждого и сосчитал - раз, два... шестеро, включая меня. А где же седьмой? - Ты забываешь про Черника, Синда и Эниту! - возразил гном. - Они обещали вечером подойти. - Тогда будет уже девять, - возразил в свою очередь Большой Дэм. - А, ну тогда... Тогда... Ну, как я сразу не догадался! Тебя же надо считать за двоих, Дэмдэм! Они все находились в доме одного из друзей Вианора в Просе. Самих хозяев не было - они на неделю уехали за город, как объяснил Вианор, и теперь странники могли расположиться наконец с настоящими удобствами. Грэм и Дуанти уже рассказали о своих приключениях, и Вианор сказал так: - Надеюсь, у нас еще будет случай и время потолковать о многом, что с вами было. С вашим обещанием Уорфу дело хуже, чем вы думаете. Зато с Келином, великаном, которого вы избавили от казни плеткой, дело лучше, чем вы можете полагать. - А по-моему, дружище, - вступился Браннбог Трор, - все вообще прекрасно. Ребята нашли отличную компанию и многому научились. И главное, Грэм, наконец, узнал то, что мы не могли ему рассказать прямо. - Да, - согласился маг, - от этой головной боли мы избавились. Ты хоть понял, Грэм, что это сам замок Дэмдэма пришел тебе на помощь? И что я даже не посылал то видение в твою комнату? - Ольски мне это объяснили, - ответил Грэм. - Я понял так, что дубрава барона Кра прониклась симпатией ко мне, когда мы проезжали по ней. Большой Дэм хохотнул. - Зато, друзья мои, - возгласил он, - у вас теперь другая головная боль, с вашим вторым приемышем. Стагга Бу хотел что-то сказать, но взглянул на Вианора, на Дэмдэма Кра - и закрыл рот, что было для него прямо-таки героическим поступком. - Вы обо мне, сеньоры? - тревожно спросил Дуанти. - Я так понимаю, вы что-то узнали о моей семье? - Да, так. Но ты не обидишься, дорогой ученик, если мы решим это дело позже? Синд обещал устроить какую-то важную встречу. - А, это! - сообразил Дуанти. - Это, наверное, с тем художником, что... Но тут в дверь постучали, и это пришли Энита, Синд, Черник и с ними незнакомец - мужчина не особенно примечательной наружности, но с необычайно живыми и умными глазами. - Добрый вечер, почтенные лорды, - сказал Синд. - Позвольте представить Интара, замечательного художника и моего друга. Я пригласил его для тебя, Браннбог. Возможно, он даст ниточку к разгадке предательского видения - того самого, при Атлане. - Я горю нетерпением, но... Трор посмотрел на Вианора, и тот кивнул: - Чуть позже, дружище Синд, и ты, маэстро Интар. У этой истории есть предыстория, и не все с ней знакомы. Так что - Вианор посмотрел прямо в глаза Трору - и тебе, Браннбог, настала пора поделиться своим прошлым. Трор обвел взглядом присутствующих и сказал: - Что ж, я не мог бы желать лучшего собрания, чем это. Вокруг друзья, старшие и младшие, в очаге огонь, стол убран к празднику, меня только что познакомили с новым другом, и у него для меня готов подарок... - И двое славных парнишек смотрят в рот, ловя каждое слово, - хохотнул Дэмдэм Кра. - Верно, - улыбнулся и Трор. - Да, я готов разделить свою историю. И рыцарь начал рассказ о Туганчире, когда-то своей родине, а ныне чужбине. Его народ был в родстве с креосцами, они вместе прибыли из-за моря - так давно, что никто уже не помнил - откуда. Но если люди Крео стали народом моря, то туганчирцы стали народом гор и совсем оставили морской промысел. Правда, нрав их от этого не помягчал, - скорее, к их свирепости добавилась твердость камня и холод высот. А самым свирепым и сильным воином Туганчира был их король собственно, только так он и мог стать королем. Вот и отец Трора, Ворон Трор, был таким бойцом - одним из величайших в истории Туганчира. Иначе бы он не завладел и Нейаной - другой вопрос, стоило ли ей владеть. А все произошло на северных отрогах Туганского хребта, неподалеку от дороги в Куманчир. Ворон возвращался от одного из гарифов, своего родича, и был по обыкновению один. В горах он погнался за лисицей, но потерял ее след. Зато нашел Нейану - смуглянку заморской жгучей красоты и нездешней стати. Не из Анорины она и была - передают, что ее привезли откуда-то с Очаки, еще ребенком, и на невольничьем рынке Кардоса девочку купил какой-то горец жуткого вида с кривыми зубами и глазами упыря. С тех пор этой девочки никто не видел. Зато спустя время в горах Туганчира появился какой-то чудовищный оборотень, наводящий страх даже на горцев, а с торговой дороги в Куманчир стали пропадать люди. Те, кому чудом удалось спастись, плели что-то несусветное про какую-то женщину с горящими глазами и про чудище и еще Бог весть что. Ворон Трор даже как-то раз посылал отряд на поиски - конечно, не страшилища, а шайки разбойников, как он предполагал. Однако, никого найти не удалось. А вот Ворону Трору повезло больше - он нашел женщину, и та оказалась неотразимо красивой. "Рыжуха, - спросил Ворон, - ты поедешь со мной в столицу?" Вопрос он задал просто для разговора, король Трор и не собирался ждать чьего-нибудь согласия или позволения. Как самовластный владыка, он был властен распоряжаться жизнью и смертью своих подданных, как ему угодно. "Поеду, - спокойно отвечала Нейана, - если ты убьешь Сэрхипа". Она объяснила Ворону, что находится в рабстве у злого оборотня, с которым никто не может справиться. "А где этот оборотень?" - спросил Ворон. "Вон в той пещере, показала Нейана. - Напади на него, пока он спит, только будь осторожен". И Ворон Трор пошел в пещеру. А Нейана развела сильный огонь и принялась таскать воду в огромный котел. Она ждала не Ворона - она ждала Сэрхипа с мясом Ворона Трора для похлебки. На самом деле, Нейана давно уже не была рабыней, - скорее, это Сэрхип состоял у ней в услужении. В обмен на ее ласки и помощь в такой охоте на людей оборотень отдавал Нейане души их жертв, - вернее, то, что она считала душой, - ну, а сам Сэрхип предпочитал мясо. Иногда, когда на дороге в Куманчир подолгу было безлюдно, они с Сэрхипом пробирались в Куманчир или Кардос или даже Солонсию, и там Нейана разыгрывала свою роль, предлагая иному простаку - рыцарю или солдату - избавить ее от немилого мужа. Может быть, этот оборотень вообще был детищем ее чар, поработивших несчастного горца, а может, Нейана и впрямь была поначалу его рабыней, но потом привыкла и переняла повадку чудовища - кто знает. Во всяком случае, спасения она не ждала и не искала - Сэрхипу и в человеческом облике никто не мог противостоять, а уж в зверином обличье... Поэтому, когда на тропинке послышались шаги, то Нейана не оглядываясь произнесла: "А, ты уже справился, образина... Ну-ка, дай мне его душу!" В ответ к ногам Нейаны покатилась голова Сэрхипа, и удивленный голос Ворона Трора отвечал: "Душу этот выродок уже отдал преисподней, а я-то с чего вдруг стал образиной?" Нейана обернулась, увидела живого Ворона Трора - он даже не был сильно поцарапан расхохоталась, и вдруг - схватила камень и размозжила череп своего мертвого любовника. А затем... впрочем, незачем описывать эту мерзость.
ГЛАВА 16. ИСТОРИЯ ТРОРА.
Короче, король Ворон Трор увез в столицу новую жену - еще одну. Ни он, ни даже Нейана тогда еще не знали, что она везет в своей утробе отродье Сэрхипа. Но родившийся ребенок был до того безобразен, что отцовство оборотня было для всех очевидно. Уродца так и стали звать - Сэрхипов - а потом это как-то само переделалось в "Сэпир", и вот откуда имя этого черного колдуна. Ворон Трор не задумался бы ни на миг, если бы хотел убить выродка. Да только он не счел нужным хотеть этого. Свое отродье Нейана сразу удалила куда-то, а сама принялась обхаживать Ворона Трора пуще прежнего. Может быть, она хотела родить сына уже от короля, но с этим ей как-то не посчастливилось. Да и на Ворона Трора особого влияния она не имела - он был настоящим бойцом, правильным - и не позволял распоряжаться собой. Однако Нейана не сдавалась - где магией, которую она усердно изучала у колдунов Тунга, где лаской, где посулами, где подачками она приобрела-таки вес и значение в делах Туганчира. И то сказать - что ей оставалось делать? Ведь в Туганчире свой порядок наследования престола, при котором узаконено кровавое истребление всех соперников по пути на трон. Здесь королю не требуется выбирать достойнейшего из числа сыновей или удалять сыновей побочных. Все его жены и все его дети равно законны и не законны - и чем их больше, тем лучше - так принято считать в Туганчире. А когда король умирает, то, по установлению Туганчира, все сыновья сходятся на бой, где и выявляют сильнейшего, а то есть, самого достойного, и иного пути унаследовать трон нет. Раньше, говорили, это состязание и вовсе было побоищем, когда каждый резался против каждого, но тут доходило до того, что наследников не оставалось вовсе. Потому порядок все же изменили - сначала всех разбивали на пары, и победитель одной бился с победителем другой - и так, пока не останется один, лучший из всех. Убивать в поединке тоже стало необязательно - достаточно простой победы, все равно всех проигравших после битвы добивали. Так что ставка оставалась старая - жизнь или смерть. И нелишне добавить, что за многими, самыми крепкими из детей - иногда бились и женщины - стояли те или иные кланы и гарифы Туганчира, которые их с рождения натаскивали на эту бойню. Старались, конечно, нанять лучших учителей в Анорине, и получалось так, что шаг на трон - это одновременно победа той или иной школы боя, люденской или анорийской, кочевой, семиленской или иной. Потому-то Ворон Трор не особо обеспокоился рождением Сэпира - чужой или свой, он мог пройти эту рубку только лишь как истинный боец. И это единственно было важно для Туганчира, а вовсе не чистая кровь в жилах - собственно, в жилах владык Туганчира туганской крови было меньше всего. А к тому же, и Нейана стала мало-помалу забирать власть над Вороном, и вот, лет с пяти Сэпир появился при дворе как один из прочих детей Трора, как один из будущих соискателей трона. Но тут Нейане снова не повезло. Как-то раз из набега на Людену Ворону Трору доставили молодую люденскую княжну, и он предпочел ее Нейане. По красоте это были равные соперницы, хотя и очень разные - Олелия, так звали княжну, была мягкой, светлой. Что же до колдовства, то Олелия была наполовину олиской - и значит, по рождению владела даром волшбы. А еще у нее был светлый ум и доброе сердце, что, как с удивлением убедился Ворон, было полезно для Туганчира не меньше его воинского дара. Когда из Людены в поход на Туганчир выступило большое войско, требуя вернуть княжну и горя желанием наказать горцев, то Олелия поспешила навстречу своим родичам и уверила их, что ее брак с королем Вороном доброволен и она желает остаться с мужем. Союз, спокойная граница и влияние в делах Туганчира - это устраивало Людену, и дело кончилось миром. Зато это не устраивало Нейану - тем более, что Олелия родила Ворону Трору сына - Браннбога. Не передать всех козней черной колдуньи, достаточно сказать, что Браннбогу не было и семи лет, когда Нейане удалось извести его мать - конечно, все было подстроено, как случайное несчастье. Браннбогу самому пришлось восемь лет скрываться у своих родичей в Людене - по правде говоря, сам Ворон Трор отправил его туда, подальше от Нейаны. И все это время, едва ли не с рождения, Браннбог Трор учился биться - а учителей ему подобрали настоящих, редких, и был среди них мастер Хого, старейшина акробатов - его должен знать и Черник ("Да, - кивнул Черник, - это был лучший из нас".) Иной раз в дубравах Людены, где скитался Браннбог вместе со своими наставниками, его навещали и родичи-ольски и тоже давали уроки боя. В возрасте Грэма и Дуанти Трор мог уже многое, и ловушка Нейаны запоздала. Она выманила Браннбога в Туганчир ложной вестью о смерти короля Ворона. В глухом ущелье на его отряд напала засада. Браннбога сопровождали сильные бойцы, сам Хого был с ним, но напавших было много, очень много. Они бились до вечера, так все рассчитал мастер Хого, чтобы в темноте уйти от врага. И к вечеру в живых остались только наставник Хого, сам Браннбог и еще несколько человек, и тогда Хого велел Браннбогу уходить, а сам остался прикрыть его отступление. Хого действительно остановил всех, но когда изнемогающий Браннбог миновал перевал и стал спускаться по дороге назад, на его пути оказался новый, свежий отряд - оказалось, в этом и состоял план Нейаны. Она не приняла в расчет только воинский дар Браннбога и тот порыв, с каким молодой воин кинулся в свой последний бой. Трор едва не прорубился - и прорубился бы, не будь с этим отрядом сама Нейана - ее ведьмовская сила не дала бежать перепуганным латникам. Глаза Трора застилал кровавый туман, он уже почти ничего не соображал и сознавал только, что стоит на пороге смерти. И тут произошло чудо. "А ну, оставьте его, - велела рыжая ведьма. - Я передумала - его смерть не ко времени". "Ну, мама, что ты, - заныл Сэпир - он был тут же при ней, - давай убьем его сейчас! Я так хочу воткнуть ему в темя костяную трубочку!" Нейана закатила ему пощечину: "Молчи, дурак! Кто-то ведь должен будет уложить эту оглоблю Дубка и Санги, когда придет время поминального турнира!" Дубок и Санги - это были другие сыновья Ворона Трора, и за каждым установилась слава грозного бойца. Дубок - тот был по матери люденец, как и Браннбог. Он был гора-горой, наподобие Дэмдэма Кра, и Сэпира он бил еще в детстве. Как-то раз он даже заступился за Браннбога, когда длиннорукий урод, десятью годами старше, хотел поизмываться над малолетним Браннбогом. "Придет срок, - серьезно сказал тогда Браннбогу Дубок, - и я убью тебя на турнире. Но все будет по-честному". И вот - Дубок второй раз выручил своего родича. А затем Трора разыскал мастер Хого и помог вернуться в Людену. И только там маэстро танца Хого наконец позволил смерти забрать его. А Браннбог и его наставники удвоили осторожность, но новых покушений уже не было. За три года, прошедших с того дня, Браннбог только раз выбрался из заповедных чащоб Людены. Это было, когда он поехал в Кардос, проверить себя на рыцарском турнире. Тогда-то и произошла его знаменитая битва одного против всех. Но Браннбогу она не показалась чем-то значительным. Неудивительно, ведь битва в ущелье Туганчира была куда более опасным испытанием, а впереди его ждало испытание и вовсе смертельное. Однако именно эта поездка подвела его к событию, изменившему всю историю Туганчира ("Да и всей Анорины", - прибавил в этом месте Вианор.) На обратном пути, когда Трор проезжал Золотую Дубраву, ему было небывалое видение: дивный замок и его прекрасная госпожа - все так, как описывал Стагга Бу, рассказывая о битве при Атлане, вот только солнце было не бирюзовым, а лазурным, какого-то невозможно ясного и легкого оттенка. Браннбог готов был всю жизнь простоять так, любуясь дивным видом и волшебной госпожой замка и упиваясь невыразимо чудесной мелодией, звучащей откуда-то из-за зеленого холма. Но ему захотелось приблизиться, и тогда он обратил внимание на большого золотого змея. Почему-то Браннбогу показалось, будто змей сторожит эту королеву-фею, и может быть, она в плену у него. Не медля, он взял наизготовку копье и был уже готов бросить свою лошадь вперед, чтобы поразить золотое чудище. И вдруг какая-то тень набежала на него. Впервые в жизни он испытал настоящее сомнение. А нужен ли он там, в этом дивном прекрасном мире? - вот что подумал Браннбог Трор. Он был рубакой, готовым убийцей своих братьев, ничем больше, а та госпожа-фея... Она глядела куда-то вдаль, не замечая Трора, не призывая и не ожидая никакого спасения - что ей этот туганчирский дикарь? И что такому, как он, делать рядом с ней? И с горечью и ужасной болью Браннбог поворотил лошадь прочь - и когда он сделал это, его вдруг пронзила новая мысль. Он совершал ужасную, непоправимую ошибку - понял Браннбог. Какая разница, кто он и знает ли его госпожа! Его дело быть рядом, служить ей, сразить чудовище - а там пусть она его хоть всю жизнь не замечает. И Трор второй раз за несколько минут - и за всю жизнь - переменил решение. Он вновь повернулся к видению. Но оно уже таяло, истончалось на глазах, и подковы его лошади, брошенной в галоп, так и не простучали по камню дороги, ведущей к чудесному замку. Браннбог соскочил с лошади и в отчаянии бросился на землю. Два чувства разрывали его сердце: огромное, невыносимое счастье от чудесного воспоминания и столь же невыносимая тоска и боль от сознания потери. Тут-то его и разыскали двое отшельников-волхвов - они принесли весть о смерти отца, Ворона Трора. Браннбог отправился в Туганчир, на турнир соискателей короны - но его мысли были далеко от предстоящего боя. Теперь престол и победа в битве и даже сама битва утратили для него всякую ценность. Его с детства готовили к бою, к войне, к смерти - но что все это значило рядом с тем видением? Можно было вырезать всех своих братьев, да хоть весь Туганчир, хоть всю Анорину - это не зажгло бы в небе лазурное солнце и не открыло бы ворота чудесного замка. Сражаться, жить, победить, погибнуть... какая разница... а значит, все побоища и все престолы не стоили гроша ломаного... разве что он поднялся бы на волшебный престол Астиаля - мелькнула у него неясная мысль, но тогда он не додумал ее до конца. Он знал одно - предстоящее побоище ему отвратительно, и у него нет никакого желания ни побеждать, ни всходить на трон Туганчира. Он и ехал-то лишь затем, чтобы отвлечься от своей тоски по видению в Золотой Дубраве. Однако все пошло так, как не ожидал ни он сам, никто другой. Как выяснилось, власть в Туганчире была в руках у Нейаны - Ворон Трор был мертв, а половину гарифов она крепко держала в своих руках. Из жен же Ворона Трора мало кто был жив, Нейана позаботилась об этом. Она даже бабку Трора, солонсийку, урожденную графиню Уварра спровадила на тот свет, чтобы никто не мог помешать ей. Весь Туганчир боялся рыжей ведьмы, а Дубок, Санги, иные из детей Ворона Трора - они уже истлевали в земле, задолго до поминального турнира. Получалось, Нейана зря сохранила жизнь Браннбогу тогда в ущелье, он был теперь самым серьезным соперником Сэпира, - пожалуй, лишь он и мог остановить этого длиннорукого паука... Но оказалось, Нейана хочет именно этого. Так уверяла Трора сама Нейана на устроенном ей тайном свидании. Рыжая колдунья призналась ему в любви - по ее словам, она воспылала страстью к Браннбогу как раз тогда в ущелье. "Мы будем вместе править Туганчиром - ты и я", - говорила Нейана Трору. Она предложила ему помощь. "Я знаю, - говорила эта ведьма, восхищенно разглядывая Трора, - ты и так всех можешь победить. Но не жди от моего урода-сына честной битвы - он стал кое-что смыслить в магии. Но ничего, я защищу тебя от порчи". И в доказательство своей любви Нейана предложила Трору убить Сэпира - еще до турнира. В другое время Трор заподозрил бы ловушку. Но сейчас ему это было безразлично - ловушка или нет, он не собирался ни о чем договариваться с убийцей своей матери и без церемоний выставил ее вон. После госпожи лазурного мира ему и думать о Нейане было противно. Но та поняла по-своему. "Ты боишься подвоха? - улыбнулась колдунья. - Зря. Я еще докажу тебе свою любовь". Потом был турнир. Браннбог уложил всех. Правда, он никого не убил и даже не покалечил. Он просто валил их с ног или выбивал руку из плеча - в общем, просто делал свою победу очевидной. И все это время в ушах его звучала та дивная мелодия, - как выяснилось позже, ее слышали и многие другие, но тогда было не до того, чтобы удивляться этому. С Сэпиром он сошелся под конец - сын Нейаны, в нарушение всех правил, вступил в турнир после всех, но Трору это было безразлично, а остальные братья уже были повержены - и о чем они могли спорить. Этот бой вышел потяжелей - колдун принял обличье какого-то хищного зверя, прыгучего и длиннолапого, но все, что Сэпиру удалось, так это оцарапать Браннбогу левую руку. Правда, Сэпир пытался пустить в ход какое-то злое колдовство, навести на Трора порчу. Но едва это случилось, как чудесная труба зазвучала громче, и Браннбог стряхнул с себя сэпировский морок. Нейана, казалось, была удивлена - она поняла произошедшее, но не знала, чья это была помощь. Если она сама и собиралась это сделать, как обещала, то ее опередили. А Сэпир бежал - позорно, опять-таки против всех правил, теряя не только право на корону, но и на жизнь - отныне его мог и должен был убить любой туганец при встрече с отступником. "Верни своего сына, Нейана! - кричали гарифы. - Он должен умереть с остальными смертниками!" "Нет, - отвечала Нейана, - это не нужно. Сэпир не сын Ворона Трора, он не должен был биться здесь и теперь не должен умереть". "А зачем же тогда ему позволили?!" - взорвался народ и знать. "Я хотела, чтобы победа достойного была украшена хорошим поединком", - объяснила Нейана - и ей предпочли поверить. И вот, все гарифы и народ принялись славить нового короля - Браннбога Трора. Нейана распорядилась прикончить побежденных - а были среди них и вовсе дети тринадцати лет от роду. "Стойте! - приказал новый король. - Моя воля в том, чтобы прекратить эту резню. Отныне никого не будут убивать после турнира. Довольно - вся Анорина смотрит на нас как на орду дикарей из-за этого обычая". "Но без этого ты не можешь стать королем. Как же ты тогда будешь править? возразили гарифы. - Твои братья затеют распрю, добиваясь короны, и вместо них кровью умоется весь Туганчир". "Моим братьям достаточно будет принести клятву на верность мне и народу Туганчира вместе с ними", - отвечал Браннбог, полагая это выходом. Надо было слышать, как хохотала над этим Нейана и гарифы. И самое удивительное, возмутились братья Трора. "Не оскорбляй нас, ты, люденец! кричали они. - Или ты убьешь нас, или мы - тебя!" Ведь их с детства учили, будто единственное достойное в жизни - это бой за корону, и жить, не пытаясь ее вырвать из рук соперника, они посчитали для себя бесчестьем. "Хватит братоубийства, - стоял на своем Браннбог. - Я не буду никого убивать!" И тогда разъяренные братья под ободряющие крики народа накинулись на Трора все сразу - а ведь биться они все-таки умели. Вот в этом бою Трору пришлось не легче, чем в том ущелье. Но теперь его вела все та же чудесная мелодия, и даже - так тогда показалось Браннбогу Трору - раза два или три по небу проскальзывали какие-то лазурные всполохи - и Трор держался. Сначала стоял общий гул - все желали смерти самоуправному королю. Но видя этот бой, превосходивший все, что им до того приходилось видеть или даже слышать, народ и знать смолкли - и битва продолжалась в полном молчании. Трор снова уложил всех. На сей раз, ему не удалось уклониться от крови и убийства, хотя большинство братьев все же еще оставались живы, только не могли сражаться. Они валялись по двору среди луж крови, кое-где вповалку, грудой, стонали и хрипели бессвязные проклятия. А на Трора накатило. Он разломал свой меч о камень и кинул обломки прямо в лицо гарифам. Он высказал толпе все, что пора было услышать Туганчиру. "Падальщики! - бросил им Трор. - И вы кичитесь своей боевой доблестью? Да вы все свора шакалов. Вы сказали, что я не могу быть королем у вас? Это вы не можете быть моими подданными. Потому что я не хочу быть королем шакалов!" И Трор плюнул в сторону совета гарифов, повернулся и ушел в полном молчании. И то правда - что могли сказать или сделать знать и народ? Лучший воин, какого только рождал Туганчир, посчитал для себя позором править ими. Убить его? Поди-ка попробуй - когда он уложил лучших бойцов Туганчира всех вместе. Да и за что убить? Ведь он победил, а значит - король, а значит - вправе решать так, как решил, и делать то, что сделал. В тот день Туганчир потерял лицо - и не обрел его до сих пор. Больше всех от этого выиграла Нейана - она провозгласила себя правительницей в отсутствии иных соискателей, ведь братьев Трора все-таки убили, чтобы избежать смуты. А Браннбог Трор отправился в долгое странствие - не как король, но как простой воин, как рыцарь-скиталец. Странствие его было опасным, с боями, встречами, дружбой и враждой, не было только главной встречи - с королевой лазурного солнца, а ее забыть Браннбог не мог. И тогда Трор вспомнил наконец о той мысли, что у него мелькнула - про престол Астиаля. "Может быть, мне поможет кто-нибудь из магов?" - задумался Трор. А лучшим из магов по общему мнению был Вианор - и к нему-то и направился Браннбог Трор. Эта встреча, действительно, дала ему надежду. Но его странствие после нее не окончилось, оно только сплелось со странствием Вианора - и длится по сию пору. -...Вот таким образом, - Трор оглядел присутствующих и улыбнулся, - я и оказался в один прекрасный вечер на нашем дружеском собрании со своим нехитрым рассказом.
ГЛАВА 17. СЕДЬМОЙ. ПРИНЦЕССА АРДОСА.
Некоторое время все молчали, и наконец Синд заметил: - Скорее, уже настала одна прекрасная ночь. Что ж, теперь очередь твоего рассказа, Интар. - Но я хочу спросить! - запротестовал Стагга Бу. - Я не понял про костяную трубочку, - ну, когда Сэпир спорил с Нейаной в ущелье. Ему ответил Вианор: - Это суеверие одного из племен Очаки, Стагга. Они считают, что душа покидает умирающего через темя, и если вовремя подставить трубку, то можно высосать душу.
- Фу, какая мерзость, - поморщилась Энита. - А это на самом деле так? - спросил Дуанти. - Я имею в виду, про душу. Вианор невесело усмехнулся: - Нет, это лишь суеверие. Но для Нейаны это было средством приучить своего сынка к крови и смерти. Насколько я знаю, Черный Сэпир теперь достаточно продвинулся в магии, и никому не разбивает темя, чтобы овладеть таким способом душой. - Зато его омраченность всегда при нем, - бросил Трор. - А Нейана действительно хотела смерти Сэпира? - спросил Дуанти. - Кто знает, - пожал плечами Трор. - Я считаю, что это так, но потом, когда он бежал, Сэпир перестал быть ей помехой. - Я тоже хочу спросить, - заговорил Грэм. - Про детей. Ведь ко дню смерти у короля Туганчира могли оставаться и вовсе малыши. Как же они могли сражаться в турнире? Браннбог Трор отвечал печально и твердо: - Таких детей, Грэм, убивали еще до битвы. Их испытывали, заставляли поднять тяжелый груз - и лишь тогда допускали к бою. Конечно, в пять или десять лет это никому не было под силу. И, опережая новые вопросы, Трор пояснил: - Видишь ли, в Туганчире считают, что в число воинских качеств входит и удача, покровительство духов-защитников. И если кого-то угораздило родиться так поздно, что ко дню турнира он окажется малолеткой, то значит, этой удачи он лишен. - А значит, и не воин, - договорил Грэм. - И подлежит истреблению, - добавил Дуанти. - Понятно. А вот как насчет духов-защитников? - Вот это уже не суеверие, - засмеялся Вианор. - А у меня есть дух-защитник? - в один голос выпалили Дуанти и Грэм. - Вы украли мой вопрос! - возмутился Стагга Бу. - Это я хотел спросить про себя! Все слегка посмеялись. - Об этом, друзья мои, мы потолкуем особо, в другой раз, - приговорил маг. Все-таки, мы собирались послушать нашего гостя, маэстро Интара. - Секунду! - вскричал гном. - Мне надо достать карандаш. Вот теперь можете рассказывать, пожалуйста, я весь внимание, любезный сэр Интар. Компания снова немного посмеялась, и наконец художник приступил к своей истории. Она была короче, нежели у Трора, но с загадкой. Дело в том, что Интар, как и Синд, не был обычным художником. Его картины тоже могли открыть дверь, хотя это делалось иначе. Сам Интар мог и не знать ничего тайного о том, что он рисует. И живопись была для него как раз способом понять скрытое. Например, Интар мог нарисовать просто пейзаж для собственного удовольствия, но на картине вдруг просматривался где-нибудь под деревом горшок с монетами, и когда то место раскапывали, там действительно оказывался клад. Этот дар художника был для него и сокровищем, и, иной раз, источником неприятностей. К примеру, однажды он рисовал одно знатное солонсийское семейство, и на полотне вдруг очутился в центре всей группы лакей, гладящий детишек по голове и довольной смело обнимающий супругу главы этой родовитой семьи. А иногда Интар таким образом предсказывал какие-либо события - и не всегда они были приятны. И вот несколько лет назад он получил необычайный заказ. Ему предложили нарисовать видение Трора в Золотой Дубраве. Тогда уже рассказ лесного охотника разошелся по Анорине, и Интар обо всем тоже что-то слышал. История его заинтересовала, и он согласился. - Правда, мне показалось странным, что все обставлено некой тайной, - добавил Интар, - но все же, я не заподозрил подвоха. Впрочем, я имел дело с обычными людьми, они исполняли чье-то поручение, не зная подоплеки дела, а в самом заказе как будто бы не было ничего предосудительного. Интара свозили в Людену, дали прогуляться по Золотой Дубраве и даже устроили встречу с тем малым. Предчувствие картины уже жило в сердце Интара, и он приступил к работе. Картина ему далась легко и быстро, и он сам любовался ей по окончании, жалея, что придется с этой вещью расстаться. Но была одна странность: Интару не давался цвет солнца. По рассказу охотника, оно было как будто бы голубым, а у Интара оно каждый раз выходило сине-зеленым, бирюзовым. Он даже нарочно пересилил себя и нарисовал - это Интар запомнил отчетливо - ярко лазурное солнце. Однако, когда он утром встал с постели, цвет солнца на полотне был вновь бирюзовым. Интар усмотрел в этом знак, веление, - все же, и он был магом и знал, когда нужно доверять чуду - и оставил все, как есть. Картину у него с великой благодарностью забрали, щедро оплатив его труд. Людей же этих Интар больше не встречал и про картину с тех пор ничего не слышал. - Но, сэр Браннбог, - произнес художник, - после твоей знаменитой битвы у врат Атлана я вспомнил этот заказ. Я вспомнил и про бирюзовое солнце - которое должно было быть лазурным. Интар оглядел присутствующих - все поняли его мысль и кивнули. - Но это не все, - продолжал художник. - Было еще кое-что. Когда я уже закончил картину, у меня было странное видение. Однажды ночью я проснулся, оттого что в комнате горел свет. У стены, разглядывая мою картину, стояла какая-то женщина. Она была в маске. Стоило мне пошевелиться, как свет сразу погас, по комнате пробежал легкий ветерок, и женщина пропала из виду. Я не поленился подняться и зажечь огонь, но никого не было - видимо, мне померещилось спросонья, так я подумал. Ну, а после того обманного видения я захотел нарисовать эту странную гостью сон то был или нет, полотно должно было мне подсказать что-нибудь обо всем. Эта картина у меня с собой, так что можете взглянуть сами. Интар взял скатанное в трубку полотно, оставленное им у стены, когда он пришел. Он развязал тесемки, поднялся и, раскатав холст, показал его всем: - Вот, посмотрите-ка, друзья. На полотне была рыжеволосая женщина с пронзительными черными глазами красивая и ужасная одновременно. То, что это Нейана, поняли все, даже те, кто никогда не встречал ее. И не просто потому, что портрет соответствовал описанию ее внешности. На картине было еще кое-что - тень Нейаны. Эта тень была отвратительным черным червем, который наклонялся над головой колдуньи и сосал ее мозг из вонзенной в темя трубки. Картина была такой ужасной, что Энита даже вскрикнула: - Интар! Убери это сейчас же! - Да, - проронил Браннбог. - Такая она и есть, Интар, ты снова точен. - С вашего позволения, господа, - произнес Интар, - это свое создание я сожгу.
Он вновь свернул полотно и положил его на уголья в камин. Ткань вспыхнула, запылала - и вдруг почудился чей-то отдаленный вскрик боли - и было в нем что-то зловещее. - Увы, - заметил Вианор, - от самой Нейаны избавиться будет не так просто. Должен тебя предостеречь, маэстро Интар - теперь тебе угрожает опасность. За эту помощь Трору, за то, что ты разъяснил ее подлог, она постарается отомстить тебе при случае. - Ну, стану я поддаваться страху ее мести, - отклонил Интар. - Я лишь постарался хоть немного поправить то зло, которому невольно содействовал своей картиной. Ведь по ней рыжая ведьма повторила все видение при Атлане! - Ты и так помог, - возразил Вианор. - Вспомни-ка цвет солнца, что тебе не давался. Это тот редкий случай, когда больше истины оказалось в расхождении с тем, что было, а не в буквальном подобии. - Но Трор все равно попался в ловушку. - Зато Нейана не смогла проникнуть в мир феи Трора, отвечал маг. - А она, несомненно, пыталась - и было бы куда хуже, если бы ей это удалось. - А я вот что еще хочу спросить, - заговорил Дуанти. - Что? Опять про духа-покровителя? - Нет, про графа Ленсо Уварру. Если по бабке Трор... - Да, - кивнул Трор. - Так получилось, что род Уварра в Солонсии захирел и угас. Герцог Солонса как-то уговорил меня принять этот титул. Это мало кто знает, Дуанти. - Вон оно как! - воскликнул Стагга. - А я-то думал... Может, тогда и Вианор взаправдашний купец из Солонсии? - В самую точку, Стагга. Однажды гильдия купцов Солонсии просила меня об одной услуге, и в уплату я попросил записать меня в члены этой гильдии. Когда будешь гостить у Понсо ди Ческо - это старшина гильдии - попроси-ка дозволения заглянуть в их именную книгу. Ваш покорный слуга занесен куда-нибудь в конец списка. - А почему же в конец? - поинтересовался Черник. - Ну, я же новичок. К тому же, худого рода, без торговых заслуг и невеликого достатка, - отвечал Вианор со своим обычным простецким видом. - Чего только я не узнала за сегодняшний вечер! - задумчиво протянула Энита. Си, пожалуй, твоим историям далеко до этой. - Как это - далеко! - возмутился Синд, до невозможности напоминая Стаггу с его комическим тщеславием. - Да я... И тут в дверь кто-то постучал. - Седьмой! - выпалил гном. - Ой... А что я такое сказал? - Ты сказал - седьмой, - пробасил Дэмдэм Кра. - Я точно слышал. В дверь снова постучали. - Кто бы это мог быть? - спросил Черник. - Разве ты, Вианор, ждешь еще кого-нибудь? - Нет, уже не жду, - отвечал маг. - Но надо открыть, это друг. И Стагга, к тому же, прав. Дверь отперли, и в комнату вошел высокий худой мужчина. Он поклонился. - Счастлив приветствовать столько достойных господ сразу. И прошу прощения за вторжение незваным гостем. - Присаживайся, присаживайся, сэр Тинн, - отвечал Вианор. - Мы сами собирались разыскать тебя в Просе, только не успели - приехали лишь сегодня утром. Тинн окинул взглядом собравшихся и, как-то сразу определив, сделал несколько шагов в сторону Грэма и склонился перед ним на колено. - Прими мою службу, принц Грэм, сын Бойтура. Я был верным слугой твоему отцу раньше, и остаюсь им сейчас. - Поднимись, сэр Тинн, - растерянно отвечал Грэм. - Отец ничего не говорил мне о прошлой жизни, но я верю тебе. - Тинн был командиром боевого дозора твоего отца, Грэм. А еще раньше он учил его воинской науке, - подсказал маг. - Тем больше мое уважение к сэру Тинну, - произнес Грэм. - Вот только я-то не принц. Я всего лишь Грэм Эрскин, и не могу принять тебя на службу. - Для меня ты - принц и будешь им, что бы ни случилось, - отвечал Тинн. - И мне не нужно ждать разрешения совета лордов. Если мой меч не может служить Бойтуру в Эшпоре, то он послужит его сыну в Анорине. - Эй, эй, сэр Тинн! Полегче, - шутливо остановил его Трор. - Принц Грэм мой оруженосец, и служба такого меча, как твой, для оруженосца странствующего рыцаря - это чересчур. Тинн хотел что-то горячо возразить, но тут вмешался Черник: - Да, сэр Вианор! Хорошенькие же у тебя с Браннбогом новобранцы! Хорошо, что хотя бы у твоего ученика нет за спиной такого вот духа-покровителя! - Как это - нет! - вскинулся Дэмдэм Кра. - Да я первой своей обязанностью считаю... Но тут же он осекся и замолчал. Тинн бросил внимательный взгляд на Дуанти, как бы что-то неожиданно сообразил, не говоря ни слова, покачал головой и нахмурился. - Верно, все верно, старина, - подтвердил Вианор. - Видишь теперь, в какой мы занятной ситуации оказались. - Она более занятна, чем вы можете думать, - заявил Тинн. - Я потому и пришел сюда. Полчаса назад я сложил с себя обязанности командира городского войска. Ратуша согласилась на покровительство Сэпира. - Вот так так! Ну, здесь Роксбрик преуспел, - заметил Синд. - Видать, нам больше не играть здесь новой пьесы. А почему такая спешка с договором? - Потому что к Просу движется армия Сэпира. Передовые отряды уже на подходе. - Значит, нам лучше уйти прямо сейчас, - кивнул головой Трор. - Ты, сэр Тинн, конечно, с нами в Ардос? - Конечно. - Ну что ж, Дуанти, - произнес Вианор. - Один вопрос у нас решился. Нет времени для настоящего разговора - отложим его до Ардии. И попрощайтесь с новыми друзьями - вы оба. - Как, а разве мы не поедем в Ардос? - огорченно воскликнула Энита. - Си, Черник, - мы ведь тоже уезжаем из Проса, ведь правда? - Да, - отвечал Черник. - Но только в Кардос. Пока туда. - Так надо, Ни, - добавил Синд и утешающе обнял девушку за плечи. - Ничего, ты еще увидишься со своим рыжеволосым. - Я же предсказывал! - внезапно воскликнул Стагга Бу. - Ну, конечно, семеро! Мы все и Тинн! Вот так, столь же неожиданно, как встретились, Грэм и Дуанти расстались со своими друзьями-артистами. А затем была скорая скачка по ночной дороге, и тут Грэм вспомнил об одном неразрешенном вопросе. Он поравнялся с Вианором и негромко спросил его: - Вианор, я забыл одно обстоятельство... Там, в подземелье замка Дэмдэма я недослушал... Вы говорили о Миранне, а затем Дэмдэм что-то сказал о принцессе Ардоса Нимарре. В чем там дело? Вианор засмеялся. - Подожди до встречи с принцессой Нимаррой, Грэм. Возможно, вам вместе с ней придется решать, в чем там дело. И больше он ничего не стал говорить, как ни упрашивал его Грэм. * * * С некоторых пор принцессе Ардоса Нимарре стали сниться странные сны. Чаще всего ей виделось, будто она сидит во дворцовом саду у пруда и ее отражение в воде оживает. На девушке в воде оказывалось другое платье, затем она улыбалась, приветливо окликала Нимарру и выходила из пруда. Они гуляли вдоль берега и беседовали - но о чем, этого Нимарра утром никак не могла вспомнить. Нимарре как-то так казалось, будто эта девушка - ее сестра. Она даже рассказала свой сон отцу и спросила, не было ли у нее сестры. Отец нахмурился и отвечал, что знает об этом не больше Нимарры. "Я четырнадцать лет не получал никаких вестей о Милене, дочка, - так сказал король Веселин. - Даже ольски мне ничего не подсказали. Может быть, твоя мать дает тебе знак о себе?" А еще король пожалел, что при дворе нет кого-нибудь из настоящих магов. "Хотя, - добавил Веселин, скоро, возможно, к нам будут гости". И он принялся поглаживать свою бородку с загадочным видом. В этот день принцесса Нимарра гуляла в саду по берегу, стараясь вспомнить свои ночные встречи. Она присела в том самом месте, пытаясь представить все, как ей снилось - и вдруг... Вдруг озеро отразило сразу двух девушек - они наклонились к воде одна рядом с другой. Нимарра повернулась - и ахнула: справа от нее и впрямь стояла незнакомка из снов, похожая на нее, как две капли воды. - Кто ты? Ты опять снишься? - спросила Нимарра. Девушка рассмеялась. - Я и раньше не снилась тебе, Нимарра. А сейчас ты можешь меня даже потрогать. И даже угостить вон теми грушами. Нимарра сорвала грушу с ветки и протянула девушке. Та с удовольствием откусила от плода и похвалила: - Очень вкусная груша, сестренка! - Так ты - все-таки моя сестренка? Как тебя зовут? Девушка весело посмотрела на Нимарру и отвечала: - Можешь звать меня Миранной. Но мы с тобой больше, чем сестры. Я - это ты. В замешательстве Нимарра смотрела на Миранну, а та весело смеялась. Наконец, принцесса Нимарра решилась спросить: - Но если ты - это я, то почему нас двое? И кто из нас настоящая? Миранна залилась таким заразительным смехом, что Нимарра поневоле засмеялась вместе с ней. - Ты так забавно спрашиваешь, сестренка! - наконец сказала Миранна. - Мы обе настоящие, чтобы ты знала. А когда-нибудь мы будем одной. Мы отличаемся только тем, что я о тебе все знаю, а ты обо мне - совсем ничего. И я умею намного, намного больше! - Что, например? - Нимарре было одновременно немножко страшно и страсть как любопытно из-за всех этих загадок. - Например, я могу вызывать видения. Взгляни-ка в пруд. Нимарра посмотрела на воду - и увидела в ней отражение кареглазого светловолосого юноши. Как будто бы в нем не было какой-нибудь особой красоты, но сердце принцессы отчего-то сильно вздрогнуло - ей показалось, она прикоснулась вдруг к чему-то очень светлому и важному для нее. И она не заметила, как это произошло, но юноша уже стоял рядом с ней. Он шагнул ей навстречу и протянул левую руку - правая была у него на перевязи. - Миранна, - сказал незнакомец. - Меня зовут Нимарра, сударь, - отвечала Нимарра. - А Миранна... Принцесса хотела сказать - "рядом со мной" - и повернулась в сторону своей новой сестры. Но Миранны уже не было рядом. Нимарра повернулась обратно к незнакомому юноше, но и его уже не оказалось на берегу пруда. И лишь на траве лежала надкушенная груша. Размышляя, что бы это все могло значить и было ли оно взаправду, Нимарра направилась обратно во дворец. "Надо спросить у слуг - пусть отыщут в городе какую-нибудь ворожею потолковей", - решила она. У входа во дворец ее перехватил кто-то из придворных: - Ваше высочество, король Веселин просит вас немедленно к нему. - А что такое? - Прибыли какие-то важные гости, - доверительно прошептала на ухо Нимарре Чинита, ее доверенная фрейлина. Нимарра поспешила в зал к отцу. Король Веселин нетерпеливо подхватил ее под руку и подвел навстречу группе людей, очевидно, только что с дороги и даже в дорожной пыли. - Позвольте представить вам, любезные господа, свою дочь, принцессу Нимарру. А это, милая дочка, наши высокие гости. Знакомься... Но король Веселин не успел представить своих высоких гостей. Из компании незнакомцев выступил вперед светловолосый юноша с рукой на перевязи. Он во все глаза смотрел на Нимарру и вдруг воскликнул: - Миранна! - Меня зовут Нимарра, сударь, - отвечала принцесса - и в этот самый миг она сообразила, что именно с этим юношей она десять минут назад разговаривала у пруда.
Конец 1-й части
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги