Русалочьи сказки

Глава 7 Неслучайности случайны

«Чтооо стоишь качаясь тооонкая рябина…» — выводили мы на четыре голоса. В нас плескалось две бутылки коньяка, бутерброды, маслины, мандарины и принесенный Сергеем домашний холодец.

Так, с самого начала.

Когда никто не знает, что делать, Танька всегда знает: надо выпить. Безотказно срабатывает.

Я сгоняла в магазин, купила две бутылки (опытная!), и вскоре мы уже распевались на три голоса. Опять же, Таньке пришла в голову светлая мысль, раз уж Сергей ничей любовник, следует позвать его тоже.

Вторую бутылку распили уже на четверых.

Как-то так хорошо зашло, что после песен начались танцы, потом боролись на руках, потом откуда-то взялась еще бутылка, потом я упала, и еще кто-то упал, все ржали, я начала изображать нижний брейк, как мне казалось, очень талантливо и похоже. Отрывочно помню, как Танька полезла танцевать канкан на столе и как потом мы собирали обломки стола и курили. Стоп! Я же не курю!!!

Кажется, я сломала ребро. И лодыжку.

Глаза открывать я боялась, наслаждалась колокольным звоном в пустой голове, и мельканием воображаемого вентилятора под закрытыми веками. Потихоньку пошевелила пальцами рук, ног, потом дернула головой. Шею заклинило. Проблема.

Постепенно из общей боли выделилось несколько основных подвидов. Ребро, коленка, голова, лодыжка, задница. Я сделала усилие и открыла глаза.

Кровать не моя. Потолок не мой. Холодно. Укрылась, потянув одеяло с лежащего рядом Сергея. Прикрыла голую грудь.

«Учкудууук, три колодца!» — запел внутренний голос. Неудивительно, с такой пустыней во рту.

Охнув, села. Оперлась на здоровую руку. Тоскливо констатировала, что Сергей тоже гол как сокол. В смысле, без одежды. Каковая, кстати, была аккуратно сложена на стульчике у кровати. А вот моя…

Лифчик висел на люстре. Штаны — на подоконнике, толстовка на телевизоре. Носки в разных комнатах. Трусы под столом.

Я все собрала как ягодки в лесу. Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, четвертая мерещится. За трусами полезла с кучей своей одежды в руках.

Щелк!

Сергей проснулся от моих всхлипов. Не понял, полежал прислушиваясь. Встал, оделся и пошел искать источник звука. Нашел.

— Простите! — хлюпала я. — Я нечаянно! Случайно! Меня заклинило!

Он наконец сообразил что происходит, одним движением убрал стол и застыл, прикидывая, как меня поднять — я ведь вся неодетая. Я уже отпустила ситуацию, позволив фатуму продолжить издеваться надо мной.

Ему пришлось меня одевать, как маленькую, включая нижнее белье. Я при этом еще и сильно ему мешала, хватала за руки и порывалась встать.

Потом он напоил меня водой, сгонял ко мне домой за моим телефоном, пальто, сапогами. Закрыл наконец квартиру хоть. Хорошо, что я ночью даже и не вспомнила, что она стоит открытая. Силой своей тревожности я бы притянула всю криминальную общину квартала в свои незапертые хоромы и меня бы обнесли подчистую. Второй раз. Хотя, диван бы не взяли все равно. Да и остальной хлам кому нафиг нужен? Даже тумбочка.

На руках он отнес меня в свою машину, молча повез куда-то (я искренне надеялась, что в овраг на съедение волкам, потому что жить в таком конфузе мне не хотелось вовсе).

Оказалось, не в овраг, а к знакомому массажисту.

Ой! Ай! Хрусть! Хрррым!

Я почувствовала себя куском мяса в руках опытного повара. Меня сложили пополам, развернули, вытянули, скрутили как простыню после стирки, выжали, дернули, похлопали и помяли.

И на меня навалилось такое блаженство, что и не описать. Жизнь вернулась во все мои клеточки, забурлила в каждом суставчике, мне стало восемнадцать лет, я только проснулась, потянулась и поняла, что счастлива.

Массажист был ангелом, Сергей херувимом, голоса в голове пели псалмы, нимбы сияли. Я поморгала, поняла, что это не нимб, а кольцевая лампа за спиной массажиста.

— Обожаю таких пациентов! — хохотнул эскулап. — Девочка-гармошка. Тонкая, звонкая, упругая вся. Прелесть. Не хотите моделью у меня поработать?

На слово «поработать» у меня стоит команда «ФАС». Особенно за деньги.

— Я Илья. — протянул руку новый работодатель. — Денег много не обещаю. Хочу ролики позаписывать обучающие. Так что работа непыльная. Лежать на кушетке, а я буду показывать и рассказывать. Только вы, я и оператор. А потом буду продавать через инстаграм.

— Согласна, — наконец голос прорезался. — Когда приступать?

Всю обратную дорогу мы молчали. В подъезде он вроде дернулся что-то сказать, но я пропищала «до свидания» и мышкой юркнула к себе. Там сразу закрылась, залезла в ванную и сидя в горячей воде по косвенным признакам пыталась понять, было у нас что-то или нет.

Предательская память наотрез отказалась помогать. Вместо этого она подсунула воспоминания о его квартире.

Я как-то раз была у тети Вали дома, там было очень симпатично, но то, что сотворил с квартирой Сергей, просто ни в какие рамки не лезло.

Разве может одинокий мужик жить в таких условиях? Чистота стерильная. Белье чистое, приятно пахнет. Ни тарелочки в мойке, а сама мойка сияет как начищенный самовар. Даром что каменная.

Все у него было лучшим. Пол паркетный. Мебель явно недешевая, красивая, удобная, практичная и не громоздкая. Комнаты стали вроде как больше, светлее (за счет приятных бежевых стен), вместо массивных совковых люстр — элегантные светильники, не дешевый пластик. На полу красивый современный ковер. Телевизор большущий на пол-стены. Кондиционер под потолком. Шторы тяжелые, явно очень дорогие, может быть даже шелковые, я не разбираюсь. Удобные уютные кресла. На одном накинут мягкий пушистый плед. А главное — цветы! У него были комнатные цветы!

От такой идеальности и красивости даже затошнило.

Неожиданная догадка пронзила насквозь.

«Он же гей! И все сразу стало понятно. Как мне сразу в голову не пришло! Он же намекал! А я напилась, навязалась к нему в квартиру, раздела и, наверное, пыталась изнасиловать!»

Если бы у меня был пузырек с ядом, я бы его немедленно выпила. Яда не было, поэтому я жадно хлебнула воды из чайника.

Докатилась, Рваная Майка. Что дальше? Ниже падать уже некуда.

Меня трясло, непонятно, с похмелья или от отвращения к себе.

Ничего удивительного, что у него так чисто и красиво. Только такая дура как я могла не заметить этих звоночков. И все бы ничего, и как сосед он замечательный, и друг, наверное, тоже. Но не для меня. Больше я с ним и взглядом не перекинусь. Потому что он меня ненавидит. Даже скорее пойдет и напишет заявление в полицию о попытке изнасилования. Меня арестуют, осудят и посадят лет на пятнадцать. Так мне и надо. Однако, походы к Машке теперь тоже табу. Как и к соседу, разумеется. Зареклась, что была в этом очаге порока первый и последний раз. А заодно дала себе слово не пить до нового года.

Мне было безумно стыдно. Я залезла с головой под воду и сидела там пока инстинкт самосохранения не вытолкнул. Глупо было бы утопиться после такой пьяной ночи, тем более, непонятно, было у нас что-то или нет.

Ожесточенно растираясь полотенцем, я обдумывала варианты переезда куда-нибудь в Австралию. Там крокодилы, ядовитые пауки и змеи. Там меня точно съедят.