Рушатся берега

Предисловие

У вьетнамской литературы свое, особенное, очень характерное и необыкновенно интересное лицо. Это древняя и в то же время молодая литература. Ее первые изустные, лишь впоследствии записанные литературные памятники уводят читателя в глубь даже не веков, а тысячелетий, и в то же время такой жанр, как роман, родился во Вьетнаме лишь в начале этого века.

Впрочем, так было со многими литературами Востока, но вьетнамскую литературу при этом всегда отличала и отличает сейчас одна характерная черта, вернее добрая традиция: на всем протяжении своего более чем тысячелетнего существования она была и остается народной, в самом глубоком смысле этого слова. Она всегда воспевала героев своего народа, их борьбу, их подвиги, всегда высмеивала и гневно клеймила своекорыстных людей, предателей, изменников народного дела, людей, которых сегодня именуют коллаборантами. Эта ее традиция, зарожденная еще в глубокой древности, пронесена до наших дней. И именно сейчас, когда мужественный и храбрый народ этот, отстаивая свою независимость, честь и право строить социализм, уже не первый год успешно единоборствует с одной из сильнейших империалистических держав мира, эта добрая и славная традиция расцвела как никогда.

Перед вами, читатель, первая книга дилогии «Рушатся берега», принадлежащей перу одного из талантливейших современных писателей Вьетнама Нгуен Динь Тхи. Прежде чем обратиться к этому произведению, которое, несомненно, обогатило мировую литературу, я считаю долгом сказать несколько слов о его авторе, моем давнем друге.

Тхи сам мог бы стать героем романа. Юношей, почти подростком, он начал борьбу сначала против японских, потом против французских оккупантов. Подобно Аркадию Гайдару, он в пятнадцать лет был уже комиссаром батальона, участвовал в знаменитой битве у Дьен Бьен Фу. Он был храбрым комиссаром, и уже в те дни в полках сражающегося Вьетнама пели его песни, которым он дал и слова и музыку.

Человек необыкновенно одаренный, Нгуен Динь Тхи и поэт, и пламенный публицист, и автор коротких новелл для детей и рассказов для взрослых. У него есть работы на философские темы, серьезные работы, и в то же время он композитор, сам сочиняющий музыку для своих песен, как, например, для очень известной «Песни о Ханое», которую поют вьетнамцы еще со времен Сопротивления. Путешествуя по сражающемуся Вьетнаму, мы не раз слышали эту песню в самых различных аудиториях. Ее пели солдаты на 17‑й параллели, на заставе, отделенной лишь рекой от Южного Вьетнама. Ее пели артисты на вечере встречи с ханойской интеллигенцией. Ее исполнял самодеятельный хор текстильщиков Нам Диня. Она звучала столько раз, что, запомнив ее своеобразный мотив, и мы, не зная слов, расхрабрились и подпевали хору.

Таков Нгуен Динь Тхи, худощавый, стройный человек — воин, писатель, общественный деятель, — с тихим голосом и спокойной улыбкой. В последние годы он обратился к жанру романа, и вот перед нами его второе прозаическое произведение, «Рушатся берега», в котором он выступает уже как зрелый мастер этого монументального жанра, свободно и ярко пишущий широкое полотно народной жизни на одном из самых сложных этапов вьетнамской истории.

Начало второй мировой войны в Европе. 1939 год. Правительство Народного фронта во Франции потерпело поражение, и это немедленно находит отклик в далеком, казалось бы, Вьетнаме — тогда французской колонии. Реакция переходит в наступление. Начинается жесточайший террор колонизаторов. Закрываются газеты и журналы, изымаются все хоть сколько-нибудь вольнолюбивые книги. Разгоняются профсоюзы. Коммунистическая партия, созданная еще в 1930 году и уже накопившая немалый революционный опыт, вынуждена была перейти на нелегальное положение. Тысячи коммунистов, профсоюзных активистов и даже просто сочувствующих революции людей брошены в тюрьмы. Колонизаторы действовали по гитлеровскому образцу — попраны все законы. Молодежь хватают и отправляют на принудительные работы по строительству военных укреплений или увозят за моря, где вьетнамские юноши должны служить в колониальных войсках. И как всегда бывает в момент торжества реакционных сил, местные эксплуататоры — помещики, промышленники, кулаки, затаившиеся и попритихшие в предшествующие годы, — берут реванш и, пользуясь благоприятной обстановкой, снова завинчивают гайки эксплуататорского пресса.

Именно в эти сложные для Вьетнама дни, в этот труднейший исторический период, когда партия коммунистов выдержала тяжелейший за всю свою историю экзамен, и вводит читателя Нгуен Динь Тхи. Действие романа протекает в местах самой острой классовой борьбы — в крупнейшем городе Северного Вьетнама Ханое, в индустриальном центре и порту Хайфоне и в деревнях, прилегающих к этим городам, кровно связанных с ними, — здесь действительно можно лучше всего проследить общественное движение крестьянской массы, составлявшей в те дни основное население Вьетнама. Располагая богатейшим, может быть даже лично пережитым, материалом, художник, вооруженный передовым мировоззрением и обладающий массой наблюдений, показывает, как в эти труднейшие годы крепнет и закаляется коммунистическая партия его страны, как в жестоких, порою трагических столкновениях растут люди. Растут и морально готовят себя для будущих великих сражений и с французским, и с японским, и с американским империализмом. Закалка эта, происходящая как бы на глазах читателей в период 1939—1941 годов, уже достаточно ясно объясняет, как рождались, идейно крепли те люди, которые сегодня восхищают все свободолюбивое человечество, нанося поражение самой могущественной, самой вооруженной армии самой богатой страны капиталистического мира.

В этом, как мне кажется, сила и привлекательность романа «Рушатся берега». Рушатся берега империализма, и этот необратимый процесс писатель показал весьма убедительно.

Автор отлично знает материал и свободно оперирует им. Из огромной массы жизненных наблюдений вырисовываются и оживают его художественные образы. И это прежде всего обаятельнейший образ профессионального революционера Кхака — вьетнамского интеллигента, истинным университетом которого было многолетнее пребывание в одной из самых страшных колониальных тюрем на острове Пуло-Кондор; образ сочувствующего революции, но колеблющегося интеллигента Хоя; сестры Кхака Куен — девушки, которая не слишком хорошо разбирается в том, что делают революционеры, но отказывается от всех земных радостей из любви к брату; образ вьетнамской деревни, как бы откристаллизованный в портретах юной Соан и Мама, не смеющих признаться в любви друг другу. Мам, сельский парень, который воспитан в традициях уважения к властям — и местным, и колониальным, — выступает в защиту своих прав, и это уже решительный шаг крестьянина колониальной страны в революцию.

Нам, советским людям, все это, может быть, покажется необычным (не так шли в революцию наши отцы и деды), но это Вьетнам, очень далекий Восток со своими традициями, и мы благодарны автору за то, что он мастерски показал нам, как приходили к социалистическому самосознанию его сограждане, жившие в иных условиях, воспитанные в иных традициях.

С большой теплотой рисует автор образы вьетнамских борцов и простых тружеников. Рельефны и пластичны в романе сцены половых работ, великолепны описания удивительной и неповторимой природы: и рисовых полей, и многоводных бурных в горах, и раздольных, неторопливых на равнинах рек, и гор, вдруг поднимающихся среди болотистых пойм, и перистых бамбуковых рощ, и деревень, точно перенесенных художником со старой восточной гравюры. Автор любит свою страну, ее людей, ее ландшафт, ее животный мир, и потому, описывая все это, романист как бы возвращается к своей первой профессии — профессии поэта. Но когда авторский прожектор начинает высвечивать дом и быт помещика Кханя или, скажем, благотворительный вечер, устроенный в ханойском театре для избранных, он превращается в боевого сатирика, беспощадно ядовитыми становятся его краски, когда он описывает быт Кханей или семью начальника уезда Мона, или дает сатирические портреты представителей французских колониальных властей.

В романе есть немало впечатляющих образов. Это и художник Тхань Тунг — талантливый мастер, калечащий свой талант в угоду быстротекущей моде, это и лирический образ женщины из народа — Ан, готовой на любые жертвы во имя большой любви, это и бесстрашная, преданная революция работница Гай. И у каждого свой облик, свой душевный мир, свое особое место в объемном повествовании, где в сложных коллизиях как бы переплетаются их судьбы.

Но главным героем — и это не только литературная, но и историческая закономерность — остается коммунист Кхак, его партийная работа, его любовь к Ан, его борьба, которая закаляет волю, и, наконец, его трагическая смерть. Смерть во имя жизни, смерть во имя победы революции.

Кхак, как мне кажется, любимый герой самого романиста. В этом образе выражено его кредо, уверенность автора в неизбежной победе справедливого дела. Он погибает в застенках французской охранки, выданный предателем. Но он погибает несломленным борцом. Зная, что обречен на смерть, он до последнего дня продолжает революционную работу коммуниста-организатора, коммуниста-вдохновителя, коммуниста-пропагандиста, словом, коммуниста, который до последнего удара сердца, до последней секунды своей жизни остается в строю. И в этой коммунистической правде сила романа Нгуен Динь Тхи, в этом революционный заряд его книги, в этом ее притягательность для советского читателя, который, с любовью и уважением к вьетнамскому народу следит сейчас за его героической борьбой.

Да, многие славные люди сложили головы в этой борьбе, принесены большие жертвы. Но без жертв не добывается победа, и гибелью любимого героя, героической гибелью, Нгуен Динь Тхи сообщил своему роману непреходящую силу, подобно тому как это сделал Александр Фадеев в «Молодой гвардии» или Маргарита Алигер в своей поэме «Зоя». Погибший герой как бы продолжает жить среди нас, помогать нам в борьбе, мы чувствуем его живым и активным современником.

Сколько на наших глазах возникло и исчезло шумных «ультрамодернистских» поденок, созданных на Западе после второй мировой войны, а книги, написанные по законам социалистического реализма, жили, живут и будут жить. К таким книгам, как мне кажется, относится и роман Нгуен Динь Тхи. Это несомненный вклад в литературу социалистического реализма, это одна из тех книг, которая делает для нас далекий Вьетнам близким, которая помогает нам, советским людям, живущим в тысячах километров от этой страны, глубже понять жизнь, борьбу, радость и невзгоды этого героического народа.

Б. Полевой