Русская Америка: от первых поселений до продажи Аляски. Конец XVIII века — 1867 год

Введение

В середине XVII в. русские землепроходцы и мореходы вышли к берегам Тихого океана. Программа дальнейших открытий и исследований на рубежах Азии и Америки была намечена Петром I. Снаряжая Первую Камчатскую экспедицию, 6 января 1725 г. Петр I так определил ее основные задачи: «…1) надлежит на Камчатке или в другом там месте, зделать один или два бота с палубами; 2) на оных ботах [следовать] возле земли, которая идет на норд, и по чаянию (понеже оной конца не знают), кажется, что та земля часть Америки; 3) и для того искать, где оная сошлась с Америкою…»^{1}

В 1728 г. экспедиция во главе с В. Берингом на боте «Св. Гавриил» с Камчатки прошла до 67° 18' с.ш. и установила, что Азия «не сошлась» на севере с Америкой, но мореплаватели возвратились к своему исходному пункту, не увидев Американского материка.

Спустя четыре года, в августе 1732 г., подштурман И. Федоров и геодезист М. Гвоздев на том же боте открыли американский берег, лежащий против «Чукотского носа», в течение двух суток лавировали в непосредственной близости от него и установили, что это «не остров, но земля великая», «Большая земля»^{2}.

В 1741 г. пакетботы Второй Камчатской экспедиции «Св. Петр» под командованием Беринга и «Св. Павел» во главе с А. Чириковым вышли из только что построенного на Камчатке Петропавловска, пересекли Тихий океан и открыли северо-западные берега Америки от 55° 21’ с.ш. и далее на северо-запад, до залива Аляска. На обратном пути шедшие порознь корабли миновали группу островов Афогнак, Мармот и Кадьяк (приняв их в тумане за материковое побережье), прошли близ полуострова Аляска и вдоль южных берегов Алеутской островной гряды, не раз приближаясь к различным островам в группах Крысьих и Ближних. 10 октября 1741 г. А. Чириков достиг Петропавловской гавани. Беринг до Камчатки не дошел, смерть настигла его 8 декабря 1741 г. на пустынном острове, названном впоследствии его именем. Оставшиеся в живых спутники Беринга 26 августа 1742 г. вернулись в Петропавловскую гавань.

В ходе экспедиции было наконец установлено, где и на каком расстоянии от Азии находится Америка; на итоговой карте исследований в Тихом океане, подписанной Чириковым (до 1746 г.), открытый в ходе Второй Камчатской экспедиции американский берег впервые в истории был достоверно нанесен на карту как «часть Северной Америки»^{3}.

Меха, доставленные экипажем «Св. Петра» с острова Беринга, рассказы о богатых морским зверем островах возбудили интерес предприимчивых русских. Продвигаясь на восток вдоль Алеутских островов, открывая новые земли, они составляли карты, не отличавшиеся большой точностью. Экспедицией С.Г. Глотова и С.Т. Пономарева на судне «Иулиан» (1758–1762) была открыта самая близкая к Аляске группа Лисьих островов. На острове Умнак экспедиция провела почти два года. Плававший с экспедицией тотемский купец Петр Шишкин представил на основе опроса «мужика Кашмака» с острова Уналашки сведения об островах, расположенных далее к востоку, и об островах, мимо которых проплывал «Иулиан» по пути к острову Умнак; он упомянул об «острове Алахтах», на котором много леса, оленей, медведей, кабанов и других зверей. Пономарев и Шишкин составили чертеж, не имеющий градусной сетки. На нем впервые появилось очень грубое изображение Алеутской гряды, а также островов «Алахшах» и «Кадьяк»^{4}.

После Беринга и Чирикова, впервые побывавших у полуострова Аляска в 1741 г., мореход Г. Пушкарев (участник Второй Камчатской экспедиции Беринга) на судне «Гавриил» прибыл в 1760 г. для зимовки и промысла к острову, «называемому Атха». «Через зимовку, — писал в рапорте Пушкарев, — …отправились мы с оного Атхи острова на второй по названию Аляска мая 26-го [1761 г.]»^{5}.

Отдельные сведения и карты еще до их опубликования были использованы М.В. Ломоносовым при разработке проекта Северного морского пути в 1764 г. Познакомившись с материалами экспедиции Глотова, Ломоносов высказал предположение, что «лесной остров» («Алахшак») может быть мысом^{6}.

Тем не менее правительственная экспедиция П.К. Креницына и М.Д. Левашова (1764–1769), отправленная для проверки данных Глотова и Пономарева, на итоговой карте обследований показала «Аляксу» островом^{7}.

Впервые упомянутый выше полуостров был показан как полуостров Alaska на карте, составленной во время третьего плавания английской экспедиции Дж. Кука, побывавшей в северных водах Тихого океана в 1778–1779 гг. Однако на этой карте с ним слилась группа островов — Кадьяк, Шуяк и Мармот, ибо Кук не заметил пролива (пролив Шелихова), отделяющего эти острова от материка.

«Узкая часть Северо-Западной Америки, выдававшаяся на несколько сот верст к юго-западу, называется Аляска или Алякса, а по-алеутски Алахсхак», — писал русский миссионер на Уналашке И.Е. Вениаминов^{8}. В переводе с алеутского «a-la-as-ka» — «Большая земля»^{9}.

В конце XVIII в. русские стали называть Аляской не только узкий полуостров, но и весь северо-западный выступ Северо-Американского материка[1].

Наименование «Аляска» в применении к северо-западной части Северо-Американского материка совершенно исчезает в официальных документах после окончательного оформления Российско-Американской компании в 1799 г. и сохраняется лишь как географическое название узкого саблеобразного полуострова Аляска, который и ныне так называется на картах.

В отношении же всей территории, подведомственной Российско-Американской компании на Северо-Американском материке, в русских официальных документах использовались названия: «Российско-американские селения», «Российские колонии в Америке», «Российские Северо-Американские колонии» и т.д.[2]

В одном только официальном документе нам встретился термин «Русская Америка». Речь идет об «Отчете по обозрению Российско-Американских колоний действительного статского советника С.А. Костливцева», проводившего ревизию деятельности Российско-Американской компании в 1860–1861 гг.^{10}

Термин «Российская Америка» употреблялся в 60-х годах XIX в. и в неофициальных документах. Служащий Российско-Американской компании морской офицер Д.И. Неделькович в своем дневнике именно так назвал колонии Российско-Американской компании в Америке^{11}.

Исследуя происхождение термина «Русская Америка», советский историк Н.Н. Болховитинов отметил, что «в итоге русских экспедиций XVIII в. Азия “сошлася” с Америкой и между двумя соседними континентами завязались более или менее систематические и прочные контакты. Россия стала не только европейской и азиатской, но и в какой-то мере американской державой. Появился и завоевал права гражданства термин “Русская Америка”…»^{12}.

Прошло почти полтора века с тех пор, как в столице Русской Америки Ново-Архангельске, согласно договору об уступке Россией Аляски США, 6/18 октября 1867 г. при залпах русской береговой батареи и американской судовой артиллерии был спущен флаг Российско-Американской компании и взвился звездно-полосатый флаг Северо-Американских Соединенных Штатов: официальная церемония передачи Российских владений в Америке США состоялась.

После 1867 г. уступленная Россией США часть Северо-Американского материка получила статус «территория Аляска». 3 января 1959 г. территория Аляска была преобразована в 49-й штат США.

Оба периода в истории Аляски — русский и американский — нашли широкое отражение в литературе. Однако когда речь заходит об этнографическом изучении Русской Америки, то оказывается, что эти труды в большинстве своем имели целью изучение материальной и духовной культуры коренных жителей Алеутских островов, Аляски и Верхней Калифорнии и почти не затрагивали проблем, связанных с формированием здесь русской этнической общности.

Эта книга — опыт историко-этнографического изучения русского населения Северо-Западной Америки в период открытия и последовательного освоения этой части Северо-Американского материка. Мы поставили перед собой задачу проследить пути и выявить темпы заселения русскими Аляски и Верхней Калифорнии; с возможной точностью локализовать и датировать постоянные русские поселения, возникшие на Алеутских островах, Аляске и в Калифорнии с начала 70-х годов XVIII в. по 1867 г.; установить, из каких губерний России прибывали в ее американские владения «работные люди»…

Мы предприняли попытку выявить наиболее характерные этнографические особенности русского населения, основавшего свои опорные базы в заокеанских отдаленных от метрополии Аляскинских землях, в суровых климатических условиях; показать сложность взаимосвязей и взаимовлияния русской и аборигенной культур; охарактеризовать наиболее существенные черты социального уклада, хозяйственной деятельности и быта русских поселенцев; в какой-то степени нам хотелось выявить и уточнить по неопубликованным источникам цели, задачи и маршруты некоторых экспедиций, предпринятых русскими для исследования глубинных районов Юго-Западной Аляски (экспедиция П. Корсакове кого — Ф.Л. Колмакова — Е. Родионова 1818 г., экспедиция И. Васильева 1829 г.), выявить некоторые забытые картографические материалы конца XVIII — первой половины XIX в.; в меру наших возможностей мы попытались выяснить вопрос о стойкости русских национальных традиций в бывших владениях Российско-Американской компании после передачи их в 1867 г. во владение США.

Мы могли бы начать повествование с 70-х годов XVIII столетия, когда на отдаленных от Охотска и Камчатки тихоокеанских островах и побережье Северо-Западной Америки одно за другим стали возникать постоянные русские поселения. Однако в научной литературе с середины XVIII в. и по сегодняшний день не ослабевают споры вокруг гипотезы о возможности возникновения на Северо-Американском материке небольшой колонии русских поселенцев (или нескольких таких колоний) в XVII — второй четверти XVIII в. Поэтому и мы задали себе вопрос: существовала ли такая русская колония? И если существовала, то в каком именно районе Аляски и когда она могла возникнуть?

Автор приносит благодарность работникам архивов и в первую очередь сотрудникам Архива внешней политики России и Российского государственного архива Военно-Морского Флота за содействие и помощь.

Автор выражает также благодарность своим постоянным корреспондентам — историкам, археологам и этноисторикам из США и Канады: проф. Ст. Р. Томпкинсу, проф. Дж.У. Ван Стоуну, проф. У.Х. Освальту, проф. Э. Харпу-мл., проф. М.Б. Шервуду, проф. Р.А. Пирсу, проф. Д. Дж. Рей, д-ру П. Дж. Шумахеру, а также м-ру Д.Д. Чесарею за присылку своих трудов и многообразных источников, без которых было бы крайне трудно завершить эту работу.

Автор благодарит доктора географических наук Г.А. Аграната, доктора исторических наук И.С. Гурвича и кандидатов исторических наук Р.В. Макарову и О.М. Медушевскую за ценные советы и замечания.

Автор навсегда сохранит благодарную память о своем учителе — члене-корреспонденте АН СССР Алексее Владимировиче Ефимове, чье постоянное доброе внимание, советы и поддержка оказали ему неоценимую помощь.