Русская мафия 1988-2007

В конце 80-х – начале 90-х годов в преступном мире Москвы произошла перестройка. Если до этого периода главенствующую роль в преступном мире играли профессиональные преступники – так называемые воры в законе, или законники, – то с начала перестройки в обществе и успешного развития коммерции – кооперативного движения – происходит и перегруппировка среди лидеров столичных группировок. Появляются так называемые авторитеты – «некоронованные» главари группировок. Раньше авторитетами называли лиц, наиболее приближенных к законникам. В новом же понимании авторитет – это лидер группировки, сам создавший себе репутацию в преступном мире.

К моменту появления многочисленных группировок, естественно, возрастает и количество их лидеров. Конечно, все это приводит к появлению так называемых авторитетов. Нельзя сказать, что роль воров в законе снижается. Напротив, многие группировки и структуры имеют воров в законе в качестве консультантов и третейских судей для разборок с другими группировками. Часто к услугам таких людей обращаются различные группировки. Вместе с тем все большее значение имеют авторитеты.

Авторитеты принципиально отличаются от воров в законе по статусу. Большинство из них категорически отрицает воровские понятия и традиции уголовного мира. Есть несколько причин такой позиции. Некоторые из них просто не признаны среди законников – да они и сами не особенно стремятся к такому признанию, другие считают, что они выполняют еще и функции бизнесменов, предпринимателей, а для контакта с политиками, с другими бизнесменами, с представителями иностранных фирм им ни в коем случае нельзя иметь воровское звание, которое для них является компроматом.

В этой связи можно сказать, что именно поэтому многие отказывались от принятия воровских званий – такие, как Сергей Тимофеев (Сильвестр), хотя ему не раз предлагали «короноваться», Отари Квантришвили (Отарик). Конечно, нельзя отрицать, что среди авторитетов существует немногочисленная группа, которая стремится стать ворами в законе, но в силу определенных обстоятельств – нет еще поручительства, или не накоплен воровской стаж (как правило, имеется в виду отсидка на зоне), или по каким-то другим причинам – они не смогли пока добиться воровского звания. Авторитеты – «некоронованные» лидеры преступных группировок и сообществ – должны иметь достаточно влиятельное положение в современном преступном мире.

Нельзя не отметить, что авторитеты по многим позициям значительно превосходят тех же воров в законе. Если мы обратимся к тому, откуда же берутся авторитеты, из какой среды, то мы можем увидеть, что новые авторитеты появляются из благополучной среды.

Так, например, по мнению правоохранительных органов, лидеры некоторых группировок в недалеком прошлом были офицерами Российской армии или воевали в Афганистане.

Многие авторитеты, с которыми мне приходилось общаться, раньше были штатными комсомольскими работниками. Многие работали на должностях руководителей коммерческих фирм. Но, пожалуй, самый большой удельный вес среди сегодняшних авторитетов – это выходцы из профессиональных спортивных организаций, то есть бывшие спортсмены.

Надо сказать, что влияние сегодняшних авторитетов заключается в двух факторах. Прежде всего в умственном развитии – то есть эти люди имеют достаточно большой умственный потенциал, определенные связи не только в криминальном, но и в коммерческом и политическом мире, а также в правоохранительных органах и могут сплотить вокруг себя определенную группировку. И конечно, фактор силы. На это опираются бывшие спортсмены, лидеры группировок.

Скажем, некоторые солнцевские авторитеты постоянно подчеркивают, что они не являются преступниками, что они не бандиты, они далеки от криминала. Действительно, некоторые из них негативно относятся к криминалу. Конечно, при наличии определенной ситуации, когда возникает какая-либо проблема в их предпринимательской деятельности, в их бизнесе, эти люди не исключают возможности обратиться к тем преступным методам, к каким привыкли, для решения этих проблем. Но они уже перестали быть преступниками в прямом смысле слова, они уже стали «новыми русскими», то есть в большей степени бизнесменами.

Появление авторитетов новой формации, безусловно, отразилось и на положении воров в законе. У них произошел определенный раскол. Часть воров-законников отказалась от так называемых воровских обычаев и традиций – не иметь семьи, имущества, каких-то иных благ. Многие из них стали наполовину коммерсантами, хотя при этом и сохранили свои воровские звания.

Существенное различие между авторитетами и ворами в законе наблюдалось в их психологии. Если ворам в законе, особенно молодому поколению, свойственно, как говорится, налаживание и поддерживание связей именно с представителями криминального мира, то есть с теми же ворами в законе, и обычно они живут по принципу «кого знаешь, с кем сидел», то у авторитетов совершенно другой принцип – жить, по возможности не нарушая законы, и иметь связи среди политиков, государственных деятелей, среди крупных банкиров и бизнесменов, среди верхушки правоохранительных органов и депутатов.

Другим увлечением авторитетов, безусловно, становится спонсорство и связи со звездами эстрады. Отсюда известный скандал певицы Азизы и Игоря Малахова, которого правоохранительные органы также относят к авторитетам. Я много раз видел, как происходили встречи и многие авторитеты говорили, что они знакомы с теми или иными звездами эстрады. Нередко я сам видел их в обществе этих людей. Особенно часто это бывает на отдыхе или на концертах и фестивалях.

Основная проблема сегодняшних авторитетов – это, безусловно, борьба за выживание, борьба за власть в тех условиях, в каких они существуют. Даже если они полностью существуют отдельно от криминала, как они утверждают, то борьба за сохранение своих позиций в группировке между ними сохраняется. Не случайно, когда произошла моя встреча с одним из телохранителей известного в прошлом авторитета Сильвестра – он же Сергей Тимофеев, – то телохранитель мне сказал, что в последнее время Сильвестр никому не доверял из своего сообщества и для своей охраны он нанял ребят с Дальнего Востока – двенадцать-четырнадцать человек, которые, впрочем, не смогли спасти ему жизнь, и он был взорван в «шестисотом» «Мерседесе» недалеко от Белорусского вокзала.

После гибели Сильвестра борьба за власть между авторитетами ореховской группировки наиболее ярко видна на примере междоусобной войны 1994—1996 годов.

Наум

Скоро в криминальном мире наметилась новая тенденция – легализация деятельности некоторых ОПГ. Многие авторитеты поняли, что находиться под постоянным прессом со стороны своих конкурентов и правоохранительных органов становится невыгодным да и опасным. Гораздо проще стать авторитетными бизнесменами – легализоваться. Возможность легально обладать оружием заставляет лидеров и авторитетов вливаться в ЧОП (частные охранные предприятия) – некоторые из них становятся теневыми владельцами таких ЧОПов.

В этот период в Москве начинались новые процессы. Многие, кого раньше называли бандитами, все ближе подходили к легальному бизнесу. Многие совсем отошли от явного криминала.

Правда, некоторые воры в законе не принимали такие переходы своих бывших подчиненных в ряды бизнесменов. В этой связи широкую огласку получил в те времена конфликт законника Шурика Захара с авторитетом Мжелем. Когда последний открыто занялся легальным бизнесом, законник сказал: «Если коммерс – плати...» Мжель отказался, посчитав, что сам может себя защитить. После этого у него начались неприятности: его несколько раз задерживала милиция за ношение оружия и на него было несколько покушений.

Другой причиной выхода из явного криминала является то, что многие лидеры ОПГ уже накопили весьма значительные суммы денег и теперь, как они считают, настало время вложить их в выгодные проекты. Лидеры ОПГ становятся совладельцами или владельцами коммерческих фирм, банков. Но часто при возникновении споров между партнерами или конфликтов между конкурентами «новые русские» вспоминают свое криминальное прошлое и решают эти споры и конфликты привычным для себя способом.

Большой темно-синий бронированный «Мерседес» шестисотой модели остановился у здания банка ровно в десять утра. Другой «Мерседес», джип пятисотой модели, встал впереди, блокировав часть мостовой, которая вела к банку. Из джипа выскочили несколько человек, одетые в темные костюмы с белыми рубашками и темными галстуками. Они блокировали все подступы к банку. Один из них открыл дверцу «шестисотого» «Мерседеса».

Оттуда вышел мужчина в темном костюме, в голубой рубашке с желтым галстуком.

Мужчина медленно пошел по направлению к банку. Он тут же был окружен мужчинами в черном. Это была его личная охрана. Дойдя так до лифта, мужчина поднялся на третий этаж.

Проходя по длинному коридору, он шел медленно, степенной походкой. Люди, попадавшиеся ему навстречу, услужливо здоровались с ним, называя по имени-отчеству, наклоняя голову в знак приветствия.

Мужчина дошел до конца коридора. На двери висели две таблички. На одной – «Президент». На второй табличке было написано: «Вице-президент Сушков Валентин Алексеевич». Мужчина вошел.

За столом сидела одна секретарша. Мужчина бросил взгляд на второй, пустой стол. Его cекретарши еще не было. Первая назвала мужчину по имени-отчеству и сказала:

– Извините, Валентин Алексеевич, ваша секретарша Маша звонила, сказала, что немного опаздывает.

Валентин взглянул на часы, немного нахмурившись, и молча вошел в кабинет.

У входа в приемную остались его охранники.

Войдя в просторный кабинет, состоящий из стандартного набора руководителя банка, Валентин снял пиджак и уселся в большое дорогое кожаное кресло. Первым делом он подвинул к себе календарь, на котором было много различных записей – что сделать, кому позвонить и тому подобное. Это был его распорядок дня.

Затем он медленно повернулся к телефонным аппаратам, стоящим справа на столе, и включил их. Еще раз посмотрев на календарь, выключил телефон прямой телефонной связи.

Неожиданно загорелась красная лампочка селекторной связи. Валентин нажал на клавишу:

– Слушаю!

– Простите, пожалуйста, Валентин Алексеевич, вам по городскому звонит Михаил Васильевич.

– Какой еще Михаил Васильевич?

– Кузьмин.

– Кузя? – чуть было не переспросил Валентин, но вовремя сдержался. – Хорошо, соединяйте.

Валентин снял трубку.

– Алло, Кузя, привет! Как твои дела?

На другом конце он услышал знакомый голос Кузи:

– У меня-то хорошо.

– А почему ты мне по городскому звонишь? – поинтересовался Валентин.

– Так у тебя прямой отключен...

– Как отключен? – Валентин изобразил удивление. – Да, действительно! Секретаршу надо наказать. Не успела со вчерашнего дня подключить.

– Что, вчера переговоры были?

– Да, очень важные.

– Как у тебя сегодня день складывается?

– Нормально. День, как обычно, тяжелый, но встреча, которую мы с тобой запрограммировали на вечер, обязательно состоится.

– Я, собственно, по этому поводу и звоню, – продолжил Кузя. – Я хочу перенести встречу на час раньше. Как у тебя со временем? Сможешь?

– Да, без вопросов.

– И фантики заодно привезешь.

– О чем разговор? Сегодня же наш день, – улыбнулся Валентин.

– Все, тогда до встречи, на старом месте, в том же ресторане.

– Кузя, прости, я забыл, что значит в том же? Ты рыбный имеешь в виду?

– Тебе еще название скажи, чтобы нас менты или фээсбэшники вычислили? Нет, вспоминай, где прошлый раз сидели!

– А, вспомнил! – сказал Валентин. – Все, обнимаю! – И он положил трубку.

Валентин тут же снял трубку внутреннего телефона.

– Начальника финансового отдела!

На другом конце послышался голос молодого парня.

– Алло! Слушаю вас, Валентин Алексеевич!

– Боря, подготовь, пожалуйста, сегодня сумму, которую мы выплачиваем еженедельно нашим учредителям!

– В полном объеме или недельную?

– Что ты мне глупые вопросы задаешь? Я же сказал – в недельном!

– Хорошо, через час все будет готово!

– Сразу зайдешь ко мне с чемоданчиком.

Валентин задумался. Прошло уже больше шести лет с того памятного дня, когда арестовали Кузю и всех остальных членов группировки, когда Валентин совершенно случайно нашел чемоданы с деньгами. Тогда жизнь его могла сложиться по-другому. Конечно же, он стал обменивать деньги в банке Димы, но сумма была настолько велика, что Дима, брат Жанны, не смог обменять деньги в один прием. Поэтому перевод денег в валюту проходил в течение двух недель.

Каждый день Валентин привозил деньги и менял их в банке Димы. Потом, когда все было сделано, Валентин решил уехать. Но все деньги увезти за границу было невозможно. Взяв кое-какие деньги, он поехал на Кипр, рассчитывая, что там положит деньги в банк. Но пребывание на Кипре оказалось безрезультатным. Языка Валентин никакого не знал. Да и потом, допустим, увел он «общак» группировки. Ну и что дальше? Прятаться с этими деньгами по всему миру? Деньги вложить некуда. Да и вероятность, что его найдут бандиты, была велика!

Поэтому, пробыв немного за границей, Валентин вернулся. Он снова обратился к Диме. Дима тогда работал в крупном банке. Валентин пригласил его в ресторан и спросил, сможет ли он покрутить его деньги так, чтобы они постоянно удваивались. Дима сказал, что проблемы не будет.

Валентин привозил ему определенную сумму, а потом, по прошествии определенного срока, Дима возвращал ему эту сумму с процентами. Их сотрудничество продолжалось два года.

Валентин рассчитывал, что нет смысла брать «общак». Наоборот, как только Кузя выйдет – а он выйдет рано или поздно, – Валентин вернет ему эти деньги, и Кузя не посмеет его тронуть. А себе он оставит те проценты, которые накрутил. Расчет был правильный. Тем более суд над членами группировки, которые первоначально проходили по статье 77 УК – «Бандитизм», практически провалился. Суд так и не смог доказать, основываясь на показаниях Воробьева, что члены группировки Кузи занимались бандитизмом, поэтому все получили небольшие сроки – кто за наркотики, кто за оружие. Кузя же получил всего пять лет – за оружие и за сопротивление работникам милиции при задержании. Да и то максимальный срок он получил лишь благодаря тому, что имел ранее судимости.

Что касается самого главного провокатора, Сергея Воробьева, то он почему-то странным образом исчез. Ходили слухи, что милиция взяла его под специальную опеку, под действие программы охраны свидетелей. Самое интересное, что в Уголовно-процессуальном кодексе такой статьи не предусматривалось, хотя на практике милиция иногда шла, в порядке исключения, на такое и меняла паспорта и прочие документы тем людям, которые давали показания против бандитов. Поэтому Валентин предполагал, что Сергей Воробьев уже не Воробьев, а носит какую-нибудь другую фамилию и спокойно живет в каком-нибудь тихом городке.

План, который он придумал, полностью себя оправдал. Кузя действительно вышел на свободу, только значительно раньше. Валентин тут же приехал к нему на встречу, и приехал с чемоданом. К тому времени из тюрьмы вышел и коронованный Анатолий Иванович. Увидев чемоданы с деньгами, авторитеты очень обрадовались. Теперь Валентин был у них в полном доверии.

И тогда у одного из них родилась идея создать свой банк. Вот и выступили Анатолий Иванович и Кузя фактическими учредителями банка, хотя формально ими значились совершенно другие люди. Директором банка назначили Диму, так как он был мастак по финансовым делам. А в качестве главного смотрящего и контролера Кузя назначил Валентина. Так он стал вице-президентом банка. Но фактически он был его хозяином. Нет, какое-то время хозяином был Дима, он давал Валентину практические советы, учил его крутить деньги, помогал заводить нужные связи, укреплял отношения с чиновниками. Когда Валентин овладел всей этой наукой, фактически он возглавил банк, а Дмитрий, как президент, был отправлен в так называемую почетную ссылку.

Ему купили виллу на южном берегу Франции, где он постоянно жил, время от времени звоня в банк и приезжая на собрания акционеров.

Размышления Валентина прервал телефонный звонок. Валентин взял трубку. Он услышал голос Жанны, своей жены.

– Ты почему сегодня так рано на работу уехал? – спросила она.

– Так получилось, – сказал Валентин. – Проснулся рано, не спалось, решил поехать в банк пораньше. Куча бумаг накопилась, надо посидеть над ними, подумать, подписать.

– Странно... Я тебе звонила час назад, твой телефон не отвечал.

– А, да, – вспомнив про Машу, сказал Валентин, – я только что прямой телефон включил.

– Ты не забыл, что сегодня пятилетие нашей свадьбы? – сказала Жанна.

– Как? Пять лет уже? С ума сойти! Какой срок!

– Да, пять лет мы с тобой женаты.

– Мне казалось, что я знаю тебя гораздо больше...

– Правильно, мы же с тобой три года до свадьбы встречались. Ты находился в стадии активного ухаживания! А я еще думала...

– Да брось ты – думала! – улыбнулся Валентин. – Ты меня сразу полюбила, как только на дискотеке увидела лет десять или больше назад! Признайся, это так?

– Ну ладно, мы сегодня отпразднуем нашу дату?

– Конечно! Я сейчас заеду в магазин, куплю что-нибудь... Может, то бриллиантовое колье, которое тебе понравилось?

– Нет, не надо, оно мне уже разонравилось. Лучше давай поедем с тобой куда-нибудь на острова или брата навестим. Тебе же нужно отдохнуть.

– Да, отдохнуть мне не мешало бы, – согласился с ней Валентин. Потом взглянул на календарь и вспомнил, что сегодня у него назначена встреча с Кузей... – Послушай, дорогая, сегодня у нас ничего не получается. Важная встреча!

– И с кем же ты сегодня вечером встречаешься? – подозрительно спросила Жанна.

– С этими, сама понимаешь с кем, с учредителями нашими главными...

– О господи! Сегодня разве четверг?

– Да, четверг.

– Надоели они мне все!

– Думаешь, мне не надоели? Но делать нечего, такова жизнь!

– Тогда постарайся прийти сегодня пораньше.

– Это уже как получится, – сказал Валентин. – Ладно, целую тебя! – И он положил трубку.

В кабинет вошла молодая симпатичная девушка лет двадцати двух. Она плотно закрыла за собой дверь, подошла к Валентину и, усевшись к нему на колени, крепко поцеловала его.

– Что вы себе позволяете, Маша? Секретарь вице-президента банка опаздывает на работу! – грозно проговорил Валентин.

– Дорогой, – сказала девушка, лениво потягиваясь, – я же не виновата, что вице-президент банка навещает свою любовницу в восемь утра и будит ее для того, чтобы заниматься с ней любовью в течение полутора часов! А потом нежному созданию нужно было немного помыться, поспать, привести себя в порядок...

Валентин улыбался.

– Тебя тут уже Ирина, твоя напарница, выгораживать начала!

– Что ты говоришь!

– Представляешь, я приехал в банк, смотрю на твой стол, а она сразу поняла, что я чем-то недоволен. Она говорит мне: вы знаете, Маша звонила, сейчас она едет на работу, опаздывает!

– Правильная баба! – сказала Маша. – Иногда мне кажется, что она догадывается о наших с тобой отношениях.

– Нет, никто не догадывается. В банке никто об этом не знает. У нас с тобой секретная любовь! – улыбнулся Валентин.

– А что мы сегодня вечером будем делать? Ты приедешь ко мне домой?

– Нет, сегодня я не смогу. Сегодня важные переговоры, встреча. Кстати, сегодня у меня должна была быть встреча с хозяйкой твоей квартиры, – Валентин достал бумажник и отсчитал несколько сотенных долларовых купюр. – Передай ей, это за будущий месяц.

– Ой, когда же ты купишь мне собственную квартиру, чтобы я свила там свое гнездышко?

– А зачем тебе квартира? Погоди чуть-чуть, я уйду от жены, и мы будем жить вместе.

– Это уже так долго тянется! Мне кажется порой, что это никогда не произойдет! – сказала Маша капризно.

Но тут зашипел селектор.

– Валентин Алексеевич, – послышался голос второй секретарши, – вам из Минфина звонят. Вы будете говорить?

– Кто звонит?

– Чугунов.

– Да, с Чугуновым буду, – сказал Валентин. Он взял трубку и прижал руку к мембране микрофона. – Маша, оставь меня, пожалуйста, на пять минут! Мне нужно поговорить по очень важному вопросу.

– Хорошо. – Маша встала, выпрямилась и пошла к двери. – Тебе кофе заварить?

– Да, я с тобой вместе потом попью.

Как только Маша закрыла дверь, Валентин сказал в трубку:

– Иван Семенович, здравствуй, дорогой! Приветствую тебя!

Иван Семенович был чиновником Минфина, работающим в управлении, ведавшем ценными бумагами. Валентин давно знал Чугунова и неоднократно покупал с его помощью различные государственные облигации. Потом государство выкупало эти облигации у Валентина, и он получал определенный процент. Все эти бумаги назывались сокращенно ГКО – государственные краткосрочные облигации.

Но особенностью этих бумажек было то, что они практически ничем не обеспечивались. Они были только бумажками, типа долговых расписок государства. А попробуй возьми что-то по этой долговой расписке! Ничего взять нельзя – ни фабрики, ни заводы, ни ресурсы, которыми обладало государство, на эти бумажки не менялись. Поэтому никакой особой силы эти бумажки не имели. В то же время Валентин прекрасно знал, что все крупные банки, входящие в первую двадцатку, обязаны были покупать бумаги ГКО, так как на этом строилась финансовая политика государства. При покупке таких бумаг банки получали определенные льготы, кредиты. Иногда через них государство передавало свои бюджетные деньги. Банки эти деньги прокручивали, получая большую прибыль.

Вот и сейчас Валентину с Чугуновым необходимо было решить важный вопрос закупки этих бумаг. Однако Валентин не хотел покупать их на большую сумму. Чугунову же было выгодно продать через банк Валентина большое количество бумаг. От этого он тоже получал какие-то премии. Но на самом деле здесь велась двойная бухгалтерия. Валентин платил Чугунову определенный процент, комиссионные, за эти ГКО.

Валентин быстро договорился с Чугуновым о деловой встрече. Эта встреча должна была проходить недалеко от банка, в уютном китайском ресторанчике. Поэтому Валентин, договорившись о времени и часе, дал команду дежурному водителю банка, чтобы тот заехал в Минфин, забрал Чугунова и привез его в китайский ресторанчик.

Первую половину дня Валентин посвятил приему сотрудников банка. Время от времени он устанавливал такую процедуру: каждый начальник структурного подразделения приходил к нему с отчетом. В основном эти отчеты касались денег. У каждого были две тетради: одна «белая», другая «черная». По этим тетрадкам начальники заносили в специальные тетради Валентина движение денег за определенный период.

Обычно этот период равнялся двум неделям. Валентин тщательно все отслеживал. Конечно, бывали такие моменты, когда зависал какой-либо остаток или какая-то сумма проваливалась. Тогда Валентин подключал группу поиска, составленную из въедливых аудиторов, которые искали бумаги, отслеживали путь денег по всему маршруту. Иногда деньги просто оказывались в совершенно постороннем банке где-нибудь на Багамских островах, засланные туда по ошибке. Иногда кто-то умышленно направлял деньги на другие фирмы, и у Валентина была специальная служба по переговорам с такими фирмами. Выезжала группа людей для получения своих законных денег. Если переговоры заходили в тупик и ничего из этого не получалось – юристы банка не могли ничего сделать, тогда Валентин подключал так называемые потусторонние силы, которые поставлял не кто иной, как Кузя.

Группа боевиков, а то и профессиональные киллеры выезжали к несговорчивому банкиру, который присвоил их деньги. Тогда разговор был очень коротким...

Но Валентин старался не вникать в деятельность потусторонних сил. Ему и так надоело его прошлое, связанное с люберецкой «качалкой», с рэкетом и всеми бандитскими делами и разборками. Оно казалось ему настолько далеким, чужим, будто это была не его жизнь. Теперь он хотел другой жизни – жизни нормального банкира.

Единственным, кто напоминал ему о его прошлом, был, конечно, Кузя.

Кузя все время тянул его обратно. По крайней мере, так казалось Валентину при каждой встрече с ним.

Валентин перевел взгляд на фотографию своей жены, стоящую на столе. Жанна была сфотографирована на одном из приемов, в вечернем платье, с бриллиантами. Валентин задумался. Странная штука жизнь! Та маленькая девочка, которая понравилась ему так давно, за которой он так долго ухаживал и имел дела с ее братом, наконец, с которой вступил в законный брак...

По идее, он должен быть счастлив с ней. Но на самом деле счастья у них не получилось. Разные они оказались. Да и жена жила своей жизнью, в которую он особо не вникал. Постепенно они отдалялись друг от друга. Правда, отдыхать ездили вместе. А так у каждого была своя жизнь. Жанна жила сначала в московской шестикомнатной квартире, затем, когда они купили загородный коттедж, переехала туда. Там она проводила почти все время.

Часто она выезжала в Москву за покупками, иногда встречалась с подругами и зависала в Москве почти на целый день.

Потом появилась Маша, племянница знакомого предпринимателя, который попросил Валентина устроить ее на работу. Как все получилось, для Валентина до сих пор остается загадкой. Маша, несмотря на свои девятнадцать лет, была достаточно опытной в любовных делах. Она очень быстро расставила свои сети так, что непонятно, кто из них кого соблазнил.

Валентин до сих пор не мог понять, как это он на второй или третий день работы Маши у него оказался с ней в постели. А там Маша действительно была королевой, которой не было равных. Поэтому, конечно, Валентин полностью отдалился от Жанны и увлекся Машей.

Рабочий день подошел к концу. Встреча с Чугуновым ничего нового не дала. Были обговорены объемы покупки ГКО, сроки их погашения и доля, которую получал Чугунов от этой операции. После этого Валентин вернулся в банк.

В приемной его ждал начальник финансово-расчетной части, которому с утра Валентин заказал деньги. В руках начальник держал небольшой черный чемоданчик.

– Ну что, принес? – спросил Валентин.

Начальник отдела кивнул головой.

– Давай.

– Я хотел еще с вами переговорить, – сказал начальник отдела.

– Погоди, времени нет. Давай завтра, сегодня день тяжелый!

Валентин плотно закрыл дверь за начальником отдела и повернул ключ, чтобы никто, ни Маша, ни другие сотрудники, не вошли неожиданно в кабинет. Взяв чемоданчик, он подошел к столу и раскрыл его. Там лежало около трехсот тысяч долларов – еженедельная доля, которую банк передавал Кузе и Анатолию Ивановичу. Валентин подержал деньги в руках. Да, Кузя давно отыграл те деньги, которые остались в чемоданах у Сергея Воробьева. Валентин выплатил уже сверх той суммы еще половину. Сколько же можно платить этим людям? Времена откровенного бандитизма закончились, теперь у него много знакомых, в том числе генералов из силовых ведомств, а он этому Кузе до сих пор платит такие деньги!

«Больше миллиона в месяц плюс различные платежи по ценным бумагам! Эх, избавиться бы от этого дела!» – думал Валентин.

Посмотрел на часы. Нужно было собираться на встречу с Кузей. Взяв чемодан и вызвав охрану, Валентин через несколько минут сел в свой бронированный «Мерседес» и направился в сторону того ресторанчика, где он обычно встречался с Кузей.

К ресторану он подъехал точно в назначенное время. Поднявшись на второй этаж, Валентин заметил табличку на дверях, на которой было написано: «Санитарный час», но дверь тут же открылась, и оттуда, словно увидев Валентина, выскочил метрдотель.

– Валентин Алексеевич, вас ждут! – Он услужливо распахнул дверь. – Эта табличка не для вас!

Валентин усмехнулся, вспомнив свое прошлое, когда он видел такую табличку на дверях люберецкого кафе, где проходили стрелки и сходки. Валентин прошел в зал. Там, в углу, сидел Кузя. Чуть поодаль от него – его телохранители.

Кузя за это время очень изменился. Не было уже откровенного бандюка, одевавшегося по моде той эпохи, Кузя теперь был похож на деятеля искусств или на мецената. На нем был дорогой пиджак от Версаче, такие же дорогие темные брюки и темная рубашка.

Валентин, увидев Кузю, улыбнулся. Ему стало смешно. Во-первых, от того, как резко Кузя преобразился. По стилю его одежды нельзя было догадаться, что Кузя как был бандитом, так бандитом и остался. Во-вторых, Валентин прекрасно знал историю этого костюма, рубашки. Дело в том, что Кузя никогда не имел вкуса. В заграничных поездках, в которые Кузя иногда отправлялся вместе с Валентином, он подходил к магазину, находя на витрине более или менее понравившийся ему манекен, требовал, чтобы манекен немедленно раздели, и эту одежду он покупал.

Таким образом, Кузя автоматически обходил проблему подбора гардероба.

Валентин подошел, протянув руку Кузе. Кузя встал, традиционно обнял Валентина и поцеловал его.

– Садись, Валентин! Ты, как всегда, точен! – сказал он.

– Банковские работники этим и отличаются! – улыбнулся Валентин.

– Мы в принципе тоже не хуже банковских работников! – намекнул Кузя на свое криминальное прошлое и настоящее.

Валентин придвинул к нему чемоданчик с деньгами.

– Это ваше.

– Мерси, – сказал Кузя. – Сколько тут?

– Сколько полагается, – ответил Валентин.

– Отлично! Ну что, какие проблемы?

– Сегодня встречался с чиновником из Минфина, опять уговаривает купить бумаги ГКО.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Я хотел с тобой об этом поговорить. А что, сегодня Анатолия Ивановича не будет?

– Анатолий Иванович в отъезде, сегодня я и за него, и за себя, – улыбнулся Кузя. – Что тут думать? Надо покупать. Давай мы пришлем тебе бабки на следующей неделе.

– Смешно получается: я вам вожу бабки по четвергам, вы мне в понедельник их возвращаете!

– И что же тут смешного? Ты же банкир, должен понимать, что бабки не должны лежать в сейфе или в чулке. Они должны работать. Так что все нормально. Какую сумму тебе привезти и под какой срок ты с этой минфиновской крысой договорился?

– Почему же он крыса?

– Как же, он же наши бабки законные стрижет!

– А ты что, хочешь, чтобы он бесплатно работал?

– А что? Может, устроить ему пару встреч с моей братвой? – улыбнулся Кузя, показав на столик, за которым сидели несколько мордоворотов. – Запросто! Может, он и бесплатно будет с нами работать! Ты сколько ему платишь?

– Да ладно, – махнул рукой Валентин, – он эти деньги полностью отрабатывает. Не рушь схему, Кузя, я тебя очень прошу!

– Ладно, ради тебя это делаю! Хотя, честно говоря, на эту крысу у меня давно уже руки чешутся! Да, Валентин, я вот еще о чем хотел с тобой поговорить, – добавил Кузя. – Я в последнее время думаю о том парне. Помнишь, коммерсант с тобой был, Воробей его звали?

– Сергей Воробьев? Конечно, помню. Тот самый, который вас всех сдал.

– Да, именно он. Сдал и общак наш заныкал!

– Погоди, но я же тебе весь общак вернул, даже с лихвой!

– Ты мне его вернул, а не он!

– Как же он мог его тебе вернуть, если он вас сдал и после этого был под охраной ментов? – удивленно сказал Валентин.

– Ты знаешь, пусть это покажется тебе смешным, но в последнее время меня преследует одна мысль. Я хочу найти этого гада и рассчитаться с ним полностью, – неожиданно произнес Кузя.

– И что?

– Да в том-то и дело. Ничего не получается. Я уже всю ментовку люберецкую протряс, деньги ребятам отослал, чтобы те с ментами поговорили.

– А они?

– Ты же видишь, почти весь состав люберецкой ментовки сменился. Молодые его, естественно, не знают, а стариков кого нашел – кто говорить не хочет, а некоторые не в курсе. А я им верю.

– Да плюнь ты на это дело, Кузя! – сказал равнодушно Валентин. – Сколько времени прошло! Пора уже забыть!

– Понимаешь, не могу! Может, к старости дело идет, может, сентиментальность какая-то... Но я иногда ловлю себя на мысли – те пацаны, которых он вместе со мной заложил, которые чалились по всем этапам, по зонам, смотрят на меня удивленно: что же ты, Михаил Васильевич, никак не можешь разобраться с какой-то комсомольской крысой?

– Что, прямо так и говорят?

– Нет, они так не говорят, они так смотрят.

– А ты, значит, их мысли читаешь?

– Я тоже в этом мире кое-что значу. Если ты на бумажках деньги делаешь, то у меня чутье и психология не хуже твоих, – сказал Кузя обиженно. – К тому же моя история, которую я люблю рассказывать ребятам, что сейчас работают со мной в группировке, затыкается на этом фраере.

– То есть как?

– У меня вроде все складно получается – качалка, мокруха, тюрьма, бригады люберецкие... И тут бах – комсомольский вожак, крыса, Воробей! И он мной не наказан. Молодые слушают мой рассказ и не понимают этого. Короче, это дело принципа.

Валентин улыбнулся:

– Знаешь, Кузя, я понимаю тебя. Но чем я могу тебе помочь?

– Как чем? Ты очень многим можешь помочь!

Валентин удивленно взглянул на Кузю.

– Ты женат на сестре Димы, президента нашего банка. Кстати, он является твоим формальным начальником. А Дима всегда дружбу с Воробьем водил. И я не верю, чтобы он не знал, где Воробей!

– А если Воробья зашифровали где-нибудь в Урюпинске или в Узбекистане? А может, он за границей живет? Как мы его достанем?

– А это уже мои проблемы. Я его из-под земли достану! Короче, вот что я подумал. Сейчас выходные приближаются, ты слетай к своему председателю, Диме. Где он там отдыхает – в Ницце или в Монте-Карло? Слетай к нему и попробуй пробить его на предмет Воробья. Только чтобы безо всяких разводок! Я чувствую, а интуиция меня редко подводит, что Воробей где-то рядом, здесь. А я буду устраивать свой параллельный поиск. И еще вот что, Валентин. Ты меня никогда не обманывал. Не разочаруй меня и сейчас, не обмани в этой ситуации, ладно? Я тебя очень прошу! – Кузя на прощание похлопал Валентина по плечу.

Новым начальником МУРа с октября 1996 года стал Виктор Голованов, выходец из 2-го убойного отдела МУРа. В. Голованов был хорошим профессионалом и знал работу в МУРе от «а» до «я». В то же время для него характерен жесткий авторитарный метод правления. В. Голованов проработал в должности начальника МУРа по февраль 2000-го. Сняли его из-за тогдашней политической борьбы за контроль над ГУВД между министром МВД В. Рушайло и мэром Москвы Ю. Лужковым. В результате такой борьбы В. Голованов покинул свой пост вместе с начальником ГУВД Николаем Куликовым. Однако в 2003 году в разгар скандала дела «полковников МУРа» его снова приглашают на должность начальника МУРа.

1 февраля, Москва: были убиты члены химкинской преступной группировки Егорцев, Гаврилов и Синельников.

6 февраля, Москва: в зале игровых автоматов произошла очередная бандитская разборка, жертвами которой стали члены солнцевской преступной группировки. Убиты Олег Бахмачев и некий Федор, ранен Анатолий Фуков.

3 июня, Москва: убит член мытищинской преступной группировки Дмитрий Куваев, более известный под кличкой Дрон. В теле убитого насчитано 7 пулевых ранений.

7 июня, Москва: совершено покушение на кандидата в вице-мэры столицы префекта Южного административного округа города Валерия Шанцева. Радиоуправляемое взрывное устройство, заложенное у подъезда дома, где проживает Шанцев, сработало в 7.55 утра. Шанцев получил осколочные ранения и в тяжелом состоянии отправлен в больницу.

29 июня, Москва: двумя неизвестными из пистолетов «люгер» и «ПМ» убиты два члена казанской преступной группировки В. Бочкарев и Э. Габдрахимов.

30 июня, Москва: двумя выстрелами в голову убит владелец нескольких ресторанов Тенгиз Гвелисиани.

9 июля, Москва: погиб один из авторитетов северной преступной группировки Сергей Лящук. Он был убит тремя выстрелами в живот из пистолета «ТТ».

10 августа, Москва: в результате бандитской разборки был убит из автомата преступный авторитет Сергей Голованов. Вместе с ним были убиты двое его спутников.

12 августа, Москва: произошла бандитская разборка, в результате которой был убит Антон Павлинов и Андрей Пироженко – оба члены гольяновской преступной группировки.

5 сентября, Москва: было совершено покушение на Самвела Мардояна. Его «Линкольн» был обстрелян из автомата. Мардоян и его жена были ранены. Милиции Мардоян известен как авторитет ореховской преступной группировки по кличке Гамлет.

13 сентября, Москва: в ночь с 12 на 13 сентября прогремел мощный взрыв. Погиб житель г. Архангельска Александр Привалов, который принадлежал к курганской преступной группировке. Позже в отместку за убийство Привалова был убит другой преступный авторитет – куратор вещевого рынка ЦСКА архангельский авторитет по кличке Пакет.

16 сентября, Москва: произошла крупная бандитская разборка, в результате которой были убиты Алексей Балашов и Николай Дзнелевский. Андрей Жаков в тяжелом состоянии отправлен в больницу. Все трое состояли в пушкинской преступной группировке.

18 ноября, Москва: был убит неоднократно судимый Рауль Гогелава. 50-летний вор в законе пользовался большим авторитетом в грузинской преступной группировке.

2 декабря, Москва: был убит активный член ореховской группировки, бывший боксер Валерий Ландин (Толстый).

Летом 1996 года произошли президентские выборы. Один из претендентов на звание Президента России, отставной генерал Александр Лебедь, широко известный своей молдавской эпопеей, был назначен президентом секретарем Совета Безопасности с широчайшими полномочиями. Помимо основной деятельности, которая сводилась к урегулированию чеченского конфликта, Лебедь неожиданно для всех стал заниматься борьбой с организованной преступностью. Тогда я уже получал информацию, что генерал Лебедь стал часто встречаться с другим генералом – Рушайло, тогдашним начальником московского РУОПа. Лебедь, давая очередные интервью, не раз говорил о том, что в течение короткого времени он может полностью ликвидировать преступность, для начала – в Москве.

Преступный мир чутко реагирует на все изменения в политике и тактике государственной борьбы с организованной преступностью. Мне еще памятны летние выступления генерала Лебедя как секретаря Совета Безопасности, когда он, с экранов телевизоров говоря о борьбе с организованной преступностью, вдруг бросил грозный взгляд и сказал свое знаменитое: «Бойтесь!» Тогда произошел определенный шок. Многие уголовные авторитеты спешно покинули страну. Некоторые мои клиенты стали звонить мне, предлагая встретиться для обсуждения этого высказывания Лебедя и ожидаемых репрессивных мер в отношении их. Практически весь криминальный мир находился в шоке и ожидал, что вот-вот начнет действовать мясорубка репрессий, перемалывая всех подряд безо всякого разбора.

И как гром среди ясного неба принимается указ, в дополнение к существующему указу, – о борьбе с организованной преступностью в Москве и Московской области. Как потом ходили слухи, указ этот являлся основной базой для целого ряда профилактических мер, которые условно были названы «Московский эксперимент». Иными словами, спецслужбы разработали специальный комплекс жестких мер, направленных на борьбу с организованной преступностью в Москве и Московской области. Естественно, об этом узнали представители братвы, и очень многие мои авторитетные клиенты стали звонить мне, назначая встречи и обсуждая один и тот же вопрос: что это за указ, на что он направлен, что нам грозит? Может быть, нам лучше пока уехать из страны? Практически у всех в глазах был страх, замешательство и нерешительность. Мне ничего не оставалось, как по просьбам многих из них достать текст этого указа.

Я обратился к своим знакомым депутатам Государственной думы, и через несколько дней указ был у меня на столе. Внешне он ничего нового не открывал, но в то же время я знал, что существовало специальное закрытое, секретное приложение к указу, в котором, очевидно, раскрывалась вся суть указа. Теперь уже трудно говорить о том, что входило в это секретное приложение, что не входило, но тот случай, который произошел с одним из моих клиентов, является ярким примером событий тех дней.

В тот период произошло резкое ужесточение деятельности милиции. Задержания, обыски и облавы стали проводиться в более жесткой и бескомпромиссной форме. Например, как говорили мне два моих клиента, их задержали на основании указа о борьбе с организованной преступностью как принадлежащих к одной из московских группировок и тут же вывезли в район пригорода Москвы. Спецназовцы достали из своих машин лопаты и заставили их рыть ямы. Когда мои клиенты поинтересовались, для чего они это делают, спецназовцы ответили: как для чего – для могил, мы вас сейчас будем расстреливать. От них требовали, чтобы они подписали чистосердечное признание в принадлежности их к организованной преступности и к одному из бандитских формирований Москвы. В случае же отказа, сказали им, мы вас расстреляем, закопаем и все спишем на мафиозную разборку.

Моих клиентов подвели к ямам, спецназовцы передернули затворы, и – раздались выстрелы. Но, как оказалось, была устроена провокация. Патроны были холостые. Но представьте себе психологическое состояние после такого эксперимента!

Конечно, никаких доказательств этой акции нет. Вероятно, работники милиции отрицали бы свою причастность к этому. Но возникает вопрос: зачем моему клиенту придумывать такую легенду? Позже этот эпизод, описанный в одной из моих книг, удачно позаимствовали авторы успешного сериала «Бригада».

Спустя некоторое время я сам в какой-то мере оказался жертвой этого эксперимента. Так получилось, что в конце лета у меня произошла встреча с двумя моими клиентами по вопросам бизнеса. Встреча была назначена в одном из кафе, находящихся в районе Нового Арбата. Мы заказали обед, и я консультировал своих клиентов по тем или иным интересующим их вопросам. Впоследствии я узнал, что два моих клиента являются лидерами двух разных группировок и они решили совместно провести одну коммерческую операцию.

В зале, где мы обедали, никого не было. Когда обед был закончен и все вопросы были решены, мы хотели встать, чтобы уйти. Вдруг в пустой зал вошли четыре или пять коротко стриженных здоровых ребят. Увидев моих клиентов, они радостно замахали руками: привет, братва! Все направились к нашему столику. Тут в двери быстро вошли несколько человек в гражданской одежде, с пистолетами в руках и сказали:

– Братва, стоять!

Знакомых моих клиентов построили вдоль стены, заставив стоять с поднятыми руками, широко расставив ноги. Сотрудники РУОПа стали быстро их обыскивать, а двое направились к нашему столику. У меня возникло чувство страха. Место нашей встречи выбрал я. Мои клиенты являлись лидерами двух группировок, и могло возникнуть подозрение, что я их просто сдал. Мое состояние невозможно передать. Был страх не из-за того, что нас обыщут, арестуют. Я боялся, что арестуют моих клиентов и потом могут подумать, что я к этому причастен.

Подойдя к нам, один из сотрудников попросил предъявить документы. Один мой клиент достал какую-то кредитную карточку со своей фотографией, другой – пропуск в ночной клуб «Станиславский». Руоповец молча взял документы и стал рассматривать их, дав понять, что это не документы. Я достал свое адвокатское удостоверение и уверенным голосом сказал:

– Эти люди со мной!

– Все понятно, нет проблем, – сказал оперативный работник. – Вы можете быть свободны.

Мы тут же покинули зал. Мои клиенты вышли веселые и удовлетворенные. Они радовались, хлопали меня по плечам. Я поинтересовался:

– Это за вами?

– Да нет. Скорее всего, это казанских отслеживали. Мы завтра позвоним, узнаем, как у них дела, – сказал один.

– Вот видите, как получилось! – произнес я. – Я очень боялся, что вы можете подумать на меня...

– Да что вы! Мы вам доверяем! Напротив, мы вас с удовольствием возили бы с собой на подобные встречи, раз ваше магическое удостоверение действует на них!

– Нет, такие встречи мне больше не нужны! – отшутился я. – С меня и одной хватит!

Но зарекаться было рано. Через два месяца я был приглашен на день рождения своего клиента, московского бизнесмена. День рождения проходил в одном из фешенебельных московских ресторанов, назвать который я сейчас не могу, чтобы не портить его репутацию. В отдельном банкетном зале собралось человек 50—60. В основном это были бизнесмены, а также, вероятно, представители их крыш. Это были атлетического телосложения ребята с короткими стрижками. Примерно половина присутствующих были женщины – подруги, жены.

Праздник проходил достаточно весело, столы были хорошо сервированы, заказаны были экзотические блюда. А гости все прибывали. Вошел мужчина в обыкновенном сером костюме. Его лицо показалось мне очень знакомым. Я спросил своего знакомого бизнесмена:

– Кто это?

– Ну как же! Вы должны его знать. Это сотрудник одного из московских изоляторов.

Да, я много раз видел его, только в военной форме.

Потом появились еще знакомые мне люди. Приходили шумно, с подарками, желали успехов юбиляру.

Примерно в середине вечера входные двери резко открылись, и в зал вошли человек десять-двенадцать, частично в гражданской, частично в камуфляжной форме.

– Всем оставаться на местах! Московский РУОП! – приказали они присутствующим.

Естественно, за столами тут же воцарилась тишина. Сразу несколько сотрудников построили мужчин и женщин вдоль стен и стали проверять документы, проводя одновременно и личный досмотр. Ни у кого ничего не нашли, кроме одного человека, который находился в розыске и которого тут же забрали. Для всех остальных эта процедура закончилась благополучно.

Потом, через два-три дня, я узнал, что у другого моего знакомого бизнесмена, который открыл пиццерию и у которого по этому поводу собралась шумная компания – только бизнесмены, – также побывал РУОП. Положили всех на пол, обыскали и покинули помещение. Слава богу, при этом никто не пострадал, никого не забрали, ничего не разрушили, ничего не украли. Но такая практика существовала.

Неприятным моментом в жизни московского криминала, безусловно, является задержание. Задержание для них, по их словам, опасно не тем, что они могут быть избиты, покалечены, а тем, что им могут подбросить какое-либо орудие преступления, наркотики или оружие.

Конечно, нельзя отрицать, что братва уже научилась умело сбрасывать свои стволы в момент задержания их милицией, так что потом это оружие практически никогда не находят. Они научились прятать свои «волыны» в безопасных местах автомобиля. Бывали случаи, когда в таких машинах, которые несколько дней находились в отделениях милиции и тщательно просматривались, оружия так и не находили. А потом, когда машины выдавались обратно, оружие в них находилось – теми, кто его прятал, конечно.

Проблема подброса предметов преступления существовала всегда. Вспоминается фильм «Место встречи изменить нельзя», когда опытный начальник отдела по борьбе с бандитизмом МУРа капитан Жеглов подкидывает кошелек, до этого удачно сброшенный, вору-рецидивисту Кирпичу. Возникает вопрос о его неправомерных действиях, о нарушении им закона. Но в то же время и сотрудников милиции можно понять, хотя мы совершенно не одобряем этого: иногда операция тщательно разрабатывается, затрачивается много усилий, человека задерживают, а он умелым приемом избавляется от предмета преступления. Вот и возникает такая ситуация – возврат того, что ты сбросил раньше.

Один мой клиент, опытный в этих делах, приобрел себе специальную спецодежду для встреч. Как-то он пригласил меня к себе в офис. Я приехал к нему, мы посидели, выпив кофе, разговорились. Он попросил меня присутствовать при одной очень важной, на его взгляд, встрече, которая, как он чувствовал, может закончиться для него достаточно плачевно.

– В каком смысле? – поинтересовался я. – Могут убить?

– Да нет, этого не случится. Могут арестовать. Поэтому я прошу меня подстраховать.

– А как же я буду подстраховывать, в каком эпизоде?

– Просто надо быть рядом и наблюдать.

Мы договорились. Затем он встал и сказал:

– Пойду переоденусь. Нужно надеть спецодежду.

Через несколько минут он вышел в обычном костюме. Я поинтересовался:

– Это и есть спецодежда?

– Да, – ответил он.

– А в чем же ее отличие от обыкновенного костюма?

– Да вот, посмотрите. Положите мне в карманы что-нибудь!

Я попытался это сделать и обнаружил, что все карманы, как в брюках, так и в пиджаке, были тщательно зашиты прочными нитками. Таким образом, возможность положить что-либо в эту одежду полностью исключалась.

Мы вышли из офиса и сели в автомобиль. Впереди сидел водитель. Машина тронулась. Я спросил моего знакомого:

– А что, действительно, ты специально зашиваешь карманы, избегая провокаций со стороны ментов?

– Конечно. У меня есть печальный опыт, – ответил он. – Года три назад при одной из таких встреч мне просто подложили в карман немного наркотика. После этого даже адвокат мне не помог, и мне дали два года. Отсидел, освободился, теперь взял за правило – ходить на встречи только с зашитыми карманами.

Вскоре мы подъехали к одной из гостиниц. Там уже была его охрана на машине. Они помигали нам передними фарами. Мы молча вошли в здание гостиницы, я сел за столик вместе с водителем, а наш собеседник с зашитыми карманами сел недалеко от стойки, где его ждал, видимо, один из партнеров. Они поздоровались и о чем-то заговорили. Вскоре по рации, которая лежала на нашем столике рядом с водителем, я услышал сообщение:

– Братва прибыла на двух машинах.

– Понял тебя, браток, – ответил водитель и пошел докладывать старшему.

Вошли два рослых парня, лет 25—30, в черных костюмах с черными водолазками. Массивный золотой браслет, а у другого большой золотой перстень бросались в глаза. Они молча подошли, сухо поздоровались, сели за столик, где сидел мой клиент. Между ними завязался разговор. Можно было догадаться, что шел раздел влияния в какой-то коммерческой структуре. Вероятно, оба представителя группировки являлись крышей одного или двоих коммерсантов, и им необходимо было договориться между собой об определенной доле, получаемой с этой коммерческой структуры. Разговор носил неровный характер. Иногда друзья переходили на жесткие тона, иногда незнакомцы вскрикивали, и я видел знакомые жесты, характерные для воровского мира. Вероятно, эти люди относились к категории «синих» – приверженцев воровских традиций.

Наконец, разговор закончился, судя по всему, благоприятно, они похлопали друг друга по плечу, как бы закрепляя достигнутую договоренность, и хотели было уходить, как вдруг в зал вошли еще два человека. Лицо моего клиента с зашитыми карманами резко напряглось. Он бросил вопросительный взгляд в сторону водителя. Вероятно, водитель имел еще и функции охранника. Тот тоже удивленно развел руками. Возникла небольшая пауза. Двое незнакомцев направились к столику, где сидели наши собеседники, поздоровались с моим клиентом и отсели за соседний столик вместе с людьми в черных костюмах. Наверное, это была другая встреча у партнеров по общему коммерсанту.

Мой клиент с зашитыми карманами встал и направился к выходу. Мы вышли вслед за ним. Сев в машину, я спросил:

– Ну как, все прошло благополучно?

– Как видите, – ответил он. – Просто в конце, когда явились эти двое, я подумал, что пришли менты опять нас брать. Но, вероятно, у них ничего не получилось.

Я шутя сказал ему:

– Вот видишь, твое предчувствие не оправдалось.

– Да нет, интуиция меня не подвела, наверное, у них там какая-то накладка произошла, – ответил он.

Я потом долго думал над его репликой. То ли он имел информацию, что его задержат правоохранительные органы, то ли он действительно интуитивно чувствовал, что его могут арестовать, но это так и осталось загадкой.

Прошло время, и тут неожиданная новость потрясла многих. Были отправлены в отставку основные борцы с организованной преступностью – генерал Лебедь и генерал Рушайло. Лебедю были предъявлены претензии в создании незаконного формирования. Действительно, в последнее время генерал Лебедь, настойчиво пропагандируя свои формы борьбы с организованной преступностью, много говорил о необходимости создания специального воинского подразделения, состоящего из бывших работников КГБ, МВД, не связанных с коррупцией. Подразделение условно должно было называться «Русский легион» и иметь в своем составе примерно 50 тысяч человек. Не знаю, по каким причинам, но тут же последовала реакция министра внутренних дел Анатолия Куликова, который обвинил Александра Лебедя в попытке узурпировать власть, создать незаконное воинское формирование. Может быть, какие-то причины и не стали достоянием гласности.

В скором времени генерал Лебедь был отправлен в отставку. Что характерно, спустя некоторое время генерал Анатолий Куликов, министр внутренних дел, также высказал идею специального подразделения по борьбе с организованной преступностью, создания аналогичного воинского формирования. Тогда его не поддержали, так как в недрах ФСБ и МВД уже существовали специальные подразделения: Главное управление по борьбе с организованной преступностью – РУОП – и другие. Создавать еще какое-то подразделение, видимо, руководство страны не посчитало целесообразным.

После отставки Лебедя генерал Рушайло работает какое-то время советником у тогдашнего председателя Совета Федерации Егора Строева. Затем Рушайло становится министром МВД, но через некоторое время уступает свой пост Грызлову, а сам переходит в Совет Безопасности.

Одно время было очень модно авторитетам иметь корочки «помощник депутата». В 94—96-м годах считалось, что эти корочки – атрибут любого авторитета, они давали ему ряд преимуществ.

Некоторые депутаты ГД активно торговали такими корочками, суммы колебались от 1000 до 5000 долларов, якобы эти деньги шли на нужды фракции. На самом деле наличие этих корочек никакого влияния на статус его обладателя не оказывало. Наоборот, гаишники, сотрудники уголовного розыска или РУОПа, видя корочку «помощник депутата», сразу говорили: «А, это криминалитет!»

Другим раскрученным бизнесом для некоторых депутатов ГД становится так называемая депутатская поддержка – это депутатский запрос или письмо по поводу освобождения из-под ареста или прекращения уголовного дела. Многие авторитеты наивно верят, что с помощью таких запросов и писем можно повлиять на следствие. Но, как показывает практика, это выброшенные деньги, в лучшем случае депутату приходит ответ из правоохранительных органов – формальная отписка.

Депутат

На сходку по приглашению московских воров в законе прилетели несколько волгоградских преступных авторитетов. В аэропорту их встречали не только коллеги, но и сотрудники московского РУОПа. Прилетевшим в Шереметьево волгоградским авторитетам их московские друзья подали три роскошных лимузина, но, как только колонна иномарок отправилась в Москву, сзади к ней пристроилось несколько милицейских машин. И когда кортеж въехал в город, сотрудники РУОПа решили задержать бандитов. На Ленинградском шоссе они стали прижимать иномарки к обочине, а когда один из пассажиров «БМВ» выхватил пистолет, милиционерам пришлось стрелять. Вооруженный бандит был убит на месте, а его спутники задержаны. Как выяснилось позже, милиционеры застрелили неоднократно судимого преступного авторитета Олега Куренчанина. Среди пойманных бандитов оказались известные в Волгограде рецидивисты – Молодец и Кадик. Оружия у них не было, зато нашелся гашиш. Кроме того, у одного из задержанных обнаружили поддельное удостоверение майора милиции.

При задержании торговцев наркотиками погиб стажер РУОПа 32-летний Алексей Фоминов. Он отработал два года участковым инспектором в ОВД муниципального округа «Загородный» и последний месяц оформлялся на службу в РУОП.

Пышные похороны лидера пушкинско-ивантеевской преступной группировки 30-летнего Игоря Зубовского, известного под кличкой Зубарик, прошли в подмосковной Ивантеевке. В последнее время Зубарик злоупотреблял наркотиками и скончался от передозировки, став едва ли не единственным местным бандитом, который умер своей смертью.

Апрель