Русский бог (декабрь 2007)

VI.

Мурашев - воплощенные девяностые, плоть от плоти и кровь от крови. Девяностые сегодня - что-то вроде ругательства. Дмитрий Медведев даже ввел в обращение выражение «застой девяностых».

- Ну, про застой - это просто абсурд. Девяностые были чем угодно, только не застоем, и я с горечью воспринимаю то, как к ним у нас сегодня принято относиться. Это можно было бы объяснить рационально: ни одна избирательная кампания не может обойтись без образа врага, даже если никакого врага нет. Мы ведь то же самое проделали в 1996 году, когда раздували угрозу возвращения коммунистов, которой тогда уже не было. Я говорю «мы», имея в виду демократов, хотя сам в девяносто шестом входил в общественный комитет в поддержку Явлинского. Мы консультировались с Явлинским, Лебедем, Горбачевым и Святославом Федоровым по вопросу о едином демократическом кандидате, который, я и сейчас так считаю, мог бы выйти вместе с Ельциным во второй тур, обойдя Зюганова. Но ничего не получилось, Федорова просто запугали, пригрозив отобрать бизнес, Лебедь с самого начала работал на штаб Ельцина, Горбачев к тому времени не мог адекватно оценивать обстановку. А Ельцин предпочел раздувать коммунистическую угрозу. То же самое происходило сейчас, во время этих выборов, и я хотел бы надеяться, что борьба с девяностыми - это просто предвыборный трюк, но мне неприятно, что об этом говорят серьезно. Уже сейчас выборы прошли, а, допустим, сериал «Лихие девяностые» по телевизору так и идет, а в нем вообще ни слова правды нет. Зачем это? Я не понимаю.

Я, в общем, тоже не понимаю. Не столько самого Мурашева, сколько тот политический класс, одиноким осколком которого он, президент двух консалтинговых компаний (одна из которых, между прочим, входит в систему «Альфа-банка») и какой-то политологической структуры, останется уже навсегда. Бороться за власть на площадях и в парламентах, захватить кабинеты в результате - да чего уж там - революции и без сопротивления сдать все завоеванное просто так, безо всякого повода. Почему? Зачем? Сейчас Мурашеву 49 - идеальный возраст для пика успешной политической карьеры. Вместо нее - только воспоминания о прошлых победах и прошлых ошибках. И еще - попытки убедить себя, что никакого поражения не было, что все в порядке, все так и должно было случиться.

Грустное зрелище.